Одиночный забег на выживание

СТО ЛЕТ БЫ ВАС НЕ ВИДЕТЬ

Вошедший в помещение мужик, от бедра жахнул из двустволки в голову шагнувшей к нему мертвячке! Картечь обезглавила нежить, а пока тело падало, стрелок сделав ещё шаг, разрядил второй ствол в кинувшегося на него прапорщика! В голову не попал, но выстрел, отбросил тварь назад, разворотив плечо и почти оторвав руку.

Я наблюдал за происходящим с пола, куда свалился сразу после первого выстрела. И правильно сделал. Часть второго заряда, разлетаясь, выбила каменную крошку из стены, прямо над скамьёй в клетке. Тут же из-за спины стрелявшего, который переломил ружьё для перезарядки, в помещение влетели два человека. Один, с вилами наперевес, которыми, сразу попытался пригвоздить к полу, почти безрукого мертвеца! Но железо лишь звякнуло о кафель, а рванувшийся в сторону монстр, прыгнул на стену и, оттолкнувшись от неё, обрушился на стрелка!

— Осторожно! — заорал я, но было поздно.

Одним ударом уцелевшей руки, мертвец, свалил так и не успевшего перезарядить оружие человека! Затем бросился на пьяненького парня, в руках которого был обычный топор. Его спасло то, что, он, попятившись назад, споткнулся о безголовый костяк и прапорщик пролетел мимо. Тварь быстро развернулась, но прыгнуть на лежащего человека не успела. Громыхнувший выстрел из дробовика свалил мертвеца, и зашедший в помещение мужчина в спортивном костюме, передёрнув затвор, почти в упор всадил в голову твари контрольный. Оглядев место побоища, увидел первого стрелка с вывернутой шеей и сказал только одно слово:

— Бля! — после чего принялся с остервенением пинать тело прапорщика, к нему с матом присоединился парень с топором, а мужик с вилами, выйдя за дверь, бросил кому-то:

— Батона младшего завалили! — и, зайдя обратно, присоединился к пинавшим труп людям.

С улицы раздался одиночный выстрел, затем ещё, потом кто-то визгливо крикнул:

— Пацаны! Шевели булками! Тут жмуры подтягиваются! — раздался ещё выстрел. Пинать покойника прекратили, подняли двустволку, а вилы всучили парню с топором, которого я наконец узнал и чуть не застонал в голос. Это же надо! Я, в такой жопе, а тут он, Серёга Шилов или просто Шило. Главный дружок и подпевала, Волкова! Его я, по счастью, так и не успел поколотить, но приятного мало.

Мужик с дробовиком, пальцы которого синели от наколок, вышел, но спустя минуту вернулся со здоровенными кусачками. Снаружи раздался удаляющийся звук мотора.

— Бля, он что… съебался?! — загомонил Шило, но татуированный даже бровью не повёл. И только когда парень вцепился ему в рукав, стряхнул и брезгливо процедил: — Баран! Он круги порежет! Жмуров за собой поводит! Или ты хочешь одной клешнёй стволы искать, а другой от мертвяков отбиваться?!

— А! — понятливо кивнул Шилов и угомонился.

— Серёга! — решил проявиться я привстав и, тут же рухнул на грязный пол. Грохнула двустволка, а меня снова осыпало крошевом выбитым из стены. Хорошо хоть самого не задело, я и встать не успел.

— Не стреляйте, я живой! — подняв руки, я медленно начал приподниматься.

— Ну…, это пока! — многозначительно улыбнулся мужик с ружьём, наводя ствол точно на мою грудь.

— Братан, не кипишуй, выслушаем сначала человека! — спокойно, глядя на меня, сказал татуированный, — Ты любезнейший…, кто такой?

— Опаньки?! — голос Шилова, который наконец узрел меня был издевательски добродушен, — Кого я вижу?! Да это же… Белка! Ну тот, из-за которого Волчару покусали, он же кстати и Боксёра привалил!

Вот тут, я понял, что вляпался всерьёз.

— Да ну…, гляди ж ты…, вот это поворот! — приподнял бровь мужик с двустволкой.

— Есть бог на небе! — глядя на меня, веско произнёс татуированный и положил руку на вновь поднимающийся мне в грудь ствол:

— Чего патроны тратить! Здесь с чувством, толком, расстановкой надо! — он нехорошо улыбнулся, — Как ты Шило прогнал? Про не больно?

Ещё шире растянув рот, полный железных зубов, татуированый продолжил:

— Мы тебя… как раз… больно, резать будем! Вот, только дельце провернём… и за твою, тушку, примемся!

— А может, это?! — подал голос Шило, — С собой его возьмём, ну к Волчку в квартирку? Вот он с матушкой обрадуется!

Шилов, весело мне подмигнул, а у меня всё заныло.

— Дело! Вот только стреножим его малость, он вроде прыткий ты говорил! — вступил мужик с двустволкой.

— Да нахер, куда ему с восьмого этажа деваться-то, в окно?! — возразил Шило.

— Да хотя бы и так! — татуированный продолжал сверлить меня взглядом, — Что со страху не сделаешь? Сиганёт и всё… отмучился! А так, мы ему… жилку подрежем… и нам спокойней, и Павлику с матушкой радость! Ладно братва, за работу! Нам стволы нужны! — сказал он, выходя в коридор, и добавил:

— Шило, прибери здесь!

— Чё? — переспросил парень.

— Через плечо! — донеслось из прохода, — Батона упокой, ща встанет!

— Аа! — понял наконец Серёжа, а я, как в детстве, совершенно на автомате добавил, — хуй на! — Шило зло посмотрел на меня.

В этот момент по телу Батона пробежала судорога, и он открыл глаза, а Шило, отбросив вилы и, ухватив двумя руками топор, с размаху проломил бывшему подельнику череп.

Несколько секунд, Шилов смотрел на тело, а затем подошёл к моему узилищу.

— Волчек вчера мне позвонил, говорит, его Васян покусал, в упыря превратившись! И всё из-за тебя суки…! Я не поверил, думал, с ширева гонит, а он говорит замочить тебя падлу надо!

— Шило, не гони! Боксёр, забычил, за что и ответил. А пока мы, с пацанчиком, за бухлом ходили…, что-то с Волчком не поделил, тот его на перо и взял! И только после, я появился! А Васе, прикинь, на нож в печени вообще похуй! Ну я и всёк, да преребор вышел. Чё думаешь, я здесь сижу? — обвёл я глазами клетку, — Мне за Боксёра, мокруху шили! Да ты, Сливу найди, он там тоже был, они поправляться собирались.

Шилов на мои слова только усмехнулся.

— Вот Волчку и расскажешь! Он дома отъехал, да матушку с собой прихватил! — продолжил Серёга, — Мы с братвой… когда поняли, что пиздец всему, даже обрадовались! Ну думаем, настало наше время, разгуляемся! Только Павлуша пропал и труба[17] его, молчит. Мы к нему, на хату… хорошо Батон вспомнил, как Волчек прогнал! Мол, укусили его! Еле ноги унесли, а ведь почти сунулись! Мы его, с матушкой заперли! Так вот, теперь, всё на свои места встанет. Всё-таки отомстит он тебе, за себя, за мать. Правду говорят! Бог, всё видит! — развернувшись, Шило ушёл, вслед за подельниками, со смехом крикнув напоследок, — Слива кстати, недалеко здесь бродит, фраеров пугает, думаем на цепь его посадить!

Я сев на скамью, привычно поджав колени обхватил голову руками. «Бля!»

Рыча двигателями, колонна, состоящая из армейского УАЗа, двух бортовых УРАЛов и БэТэРа, с несколькими бойцами на броне, неспешно ползла по шоссе.

В кабине одной из машин тихо плакала, невысокая, весьма симпатичная шатенка, девятнадцати лет от роду! Ей было отчего горевать, мир, вывернулся наизнанку и, похоже…, это навсегда!

Шофер, пожилой дядька, говорил, что всё наладится, дочка, всё будет нормально, делал только хуже, она ведь не маленькая! Она всё понимает! Ничего больше не наладится!

Отец погиб! Отказываясь верить в тот бред, что он наговорил по телефону, девушка решила поехать к нему на работу и…, провела несколько часов, на чёртовой крыше, чёртовой автобусной остановки! Она сумела забраться туда, спасаясь от каких-то, заторможенных, но страшных психов! Именно тогда, глядя, на творящееся внизу сумасшествие, ей стало понятно, о чём, говорил отец прощаясь!

На её глазах, безумцы, до смерти загрызли человека, а затем, продолжили его пожирать! Но самым жутким, оказалось то, что вскоре, убитый встал!

Девушка понимала, с такими ранами, человек жить не может… и не должен! Но она верила своим глазам, хотя ей очень не хотелось этого делать! Теперь она поняла…, и поверила, последним словам папы! Восставший присоединился к толпе мертвецов, что стояли внизу, в метре от её ног, протягивая к ней, словно к святой, руки! Желая отведать её плоти! Онемев от ужаса, девушка благодарила себя, за то, что стала сильной и ловкой, с раннего детства увлекаясь спортом. Благодаря чему, она, сумела забраться на крышу, в отличие от того бедолаги, что в толпе своих убийц, теперь стоял снизу и, не мигая, смотрел вверх.

А потом о чудо…, появился брат! Приехал и забрал её, перестреляв голодных тварей! Хорошо, что была связь, и она смогла ему дозвониться.!

Не успела головная машина свернуть с шоссе на прилегающую улицу, как из рации, раздался искажённый помехами голос:

— Колонна стой! Ржавый! Работаем!

Динамик ещё не успел стихнуть, как раздалась приглушённая, автоматная очередь. Ей раскатисто ответила двустволка и, как будто издалека, до девушки донёсся карикатурно гнусавый вопль: — Мусора!

Замыкающий колонну БТР, взревев, обогнул оба УРАЛа и выскочив на Т-образный перекрёсток, развернув башню, дал короткую очередь.

— Ржавый! Твою мать…! — продолжение скрылось за помехами. — Ушли! Давай за ними!

— Гражданских подберите и за нами! — прошелестело в рации УРАЛа.

Набирая ход, БТР скрылся за поворотом.

Следом тронулись и остальные машины.

Неспешно свернув на перекрёстке, подкатили к панельной девятиэтажке. Перед подъездом обнаружились зарёванные женщина и девочка-подросток. Размазывая рукавом кровь из разбитого носа и отмахиваясь от предложенной помощи, старшая, срываясь на рыдания, указывала на вход в подъезд, о чём-то споря с бойцами. Девушка услышала, как женщине ответили, что не станут, ради вещей рисковать. Будет надо, вернутся после.

— Что случилось? — спросила она у водителя.

— Бандитов шуганули! Вон маму с ребёнком спасли, сейчас подберём и поедем! — ответил он.

Приоткрыв дверь, девушка хотела выйти, послушать, о чём говорят люди, но шофер дотянулся со своего места до ручки и захлопнул дверь.

— Опасно! — многозначительно произнёс он, — Они с нами поедут, потом все расскажут.

Из обрывков сбивчивой речи, что доносилась до кабины, было понятно, что женщина говорила о людях, которые живут в этом доме! Ей с ребёнком, помогли забраться в кузов и машина тронулась, а из матюгальника, прикреплённого к кабине одного из УРАЛов, раздалось:

— Граждане! Не пытайтесь покинуть, свои дома! Это смертельно опасно! Спасательные команды работают по городу! Обязательно придут за вами! Повторяю…

— А почему не сейчас? — спросила Аня шофера, — там же люди, наверняка живых ещё много?

— Силы не те! — просто ответил тот, — сейчас в ОВД, оружейку вывезем, чтобы бандитам не досталась! А команды… уже работают, сюда тоже приедут!

— Но ведь, люди, могут не дождаться? — ей не хотелось верить в то, что можно, просто так взять и уехать, не попытавшись помочь.

— Силы не те! — устало повторил шофер, — Мы сейчас, сколько на борт возьмём? А из соседних домов? Там тоже живые! — с болью в голосе говорил он, выруливая за поворот.

— Но ведь, люди…

— Обещаю милая, мы постараемся, спасём всех… кого сможем!

В этот момент, в отдалении, снова раздались выстрелы, бухнуло ружьё, а затем прогрохотал пулемёт броневика.

Из глубины помещения раздавалась ругань, удары, лязг! Всё, что обычно сопровождает работу по сносу или демонтажу. Но, в этом случае, несомненно, имели место попытки взлома, судя по всему, не слишком успешные. Ну да, кусачки, даже очень большие не помогут в случае встроенного в железную дверь замка. Конечно, бандиты верившие, в свою счастливую звезду, несомненно, рано или поздно, добились бы успеха. А опыт в подобного рода делах, у них явно имелся, но сегодня обстоятельства складывались не в их пользу. Где-то далеко прогрохотали выстрелы и даже мне, не имевшему к вооружённым силам никакого отношения, было ясно, палят из крупного калибра. Затем с визгом тормозов, прямо за дверью остановился, засигналив мощным клаксоном грузовик и уже знакомый, гнусавый фальцет с нотками истерики заголосил.

— Пацаны, шухер, мусора! — тут же послышался тяжёлый топот и матерная брань. Бандиты выбежали в коридор и понеслись по направлению к двери.

«Да ****ь! Да!» — обрадовался было я, но вспомнивший обо мне Шило, крикнул татуированному:

— Лёнчик! Этого прихватим?! — и побежал, с щипцами, к моей клетке.

— Да на хуй возиться, валим его! — прошипел тот и поднял дробовик.

Я сжался, поняв, всё, конец мой пришёл! В этот миг за дверью раздались крики и выстрелы из ружья, а затем мощные раскаты крупного калибра! Совсем близко, было слышно, как тяжёлые пули молотят по грузовику.

— Пиздец братве! — сквозь грохот выстрелов прокричал третий бандит, успевший выглянуть наружу, и снова захлопнув дверь: — Валим, через окна с той стороны, на втором решёток нет!

А Шилов, указав на меня, крикнул Лёнчику:

— Завали суку! — но тот, уже на бегу бросил, — А от жмуров потом, вилами на бегу отбиваться?! Патронов мало, ещё свидитесь, если сам, не сдохнет! Шило выругался, и троица, забыв обо мне, понеслась по коридору в сторону лестницы.

Стрельба прекратилась, через несколько мгновений стих топот бандитов. А затем, наступившую тишину, нарушил звук приближающегося двигателя. Что-то большое, подкатило почти к дверям ОВД и остановилось. Спустя несколько секунд раздались пистолетные выстрелы, какие-то команды, топот, затем дверь приоткрылась.

Я упал на пол, в тот же миг, когда дверь начала открываться, кто бы там ни был, иллюзий я не испытывал. Ребята определённо решительные, с бандитами не церемонились, не лежать милиция, не стой стрелять буду! Сразу в расход. Братва конечно, первая, огонь открыла, но теперь кто знает, как они себя поведут меня увидев. Сделают пару дырок сгоряча, и разбираться никто не станет.

Как оказалось, я был недалёк от истины, дверь приоткрылась и небольшой, железный кругляш, позвякивая, закатился в помещение. Едва успел, уткнулся носом в пол, закрыв голову руками! Громко жахнуло!

На несколько секунд оглохнув, я лежал, не поднимая глаз, затем сквозь звон в ушах раздались приглушённые хлопки. Приподнявшись, увидел, как люди в черно-сером камуфляже стреляют в головы валяющимся в помещении покойникам! То, что они и так окончательно мертвы, разбираться никто ни стал!

Не дожидаясь, когда очередь дойдёт до меня, я громко крикнул: — Не стреляйте, я живой! — и тут же снова уткнулся в пол, когда толстый раструб ВАЛа повернулся на меня.

— Коридор! — скомандовал целивший в меня человек.

Я рискнул снова поднять голову и заметил, что двое из вошедших заняли позиции по краям прохода, остальные, рассредоточившись по помещению, навели на меня оружие. Повинуясь кивку командира, один из бойцов, подскочил к моей клетке.

— Заперт! — гаркнул он, тоже наставив на меня ствол, — Мордой в пол!

— Кто такой?! Укушен?! — заорал старший, — Быстро! Порешу сука!

— Б-белкин! — почему-то начал заикаться я, — м-Максим!

— Сколько вас было?! Живо ****ь?! Завалю, гнида! — продолжал орать старший! К нему тут же подключились остальные. Не участвовали лишь бойцы, контролирующие коридор. Секунд, наверное, десять, длилось разноголосое, но доходчивое выбивание информации, я только и слышал — сука, отвечай тварь, стреляю и вопрос был ли я укушен. Это и другое непечатное вместе с тыканьем стволами не добавило упорства, впрочем, я и не собирался молчать.

— Т-трое! Б-было! Он-ни в ок-кно! — все ещё заикаясь, лёжа на пузе, ответил я, тут же добавив, — я н-не с ними, я тут со вчера с-сижу, когда всё н-началось, меня заперли, п-просто задержан, п-по недоразумению!

— Мёртвые в здании есть? — проревел один из бойцов, тыча в меня ствол.

— Н-не знаю, эт-ти уб-били, тех, кого видел, в кам-мере… вроде один есть, м-можно встать?!

— Можно козу на возу! — уже спокойней ответил старший и дал знак бойцам. Мертвеца в камере добили прямо через окошко и двое, под прикрытием третьего скрылись в коридоре, из глубины которого, я услышал: — На позиции! Держу! — и ещё один боец побежал следом.

— Вставай! — скомандовал мне военный, не отрывающий от меня слишком, как мне показалось, пристального взгляда.

Зашевелилось нехорошее предчувствие… но командир, повернулся к оставшемуся бойцу:

— Боб! Организуй прикрытие! И давай гражданских сюда, с инструментом… и сестру!

Молча развернувшись, тот выбежал наружу. А военный, шагнул к дверце и перекусил наручники, брошенным бандитами инструментом, а затем…, стягивая шлем с маской, зашёл внутрь!

— Вот же! — удивлённо выдавил я.

«Точно, где-то виделись! — но с такой работой, на всякое отребье насмотришься, вот только что, двоих похожих угомонили, — Надо колоть, пока тёпленький!»

К процессу сразу подключились всё понимающие и повидавшие всякого бойцы!

Заключённый, от которого заметно разило алкоголем, заикаясь, нёс ахинею! Утверждал, что случайно сюда попал! Впрочем, они все так говорят. С виду могут быть паиньками, а копнёшь…! А этот… так вообще! Иссушен, как наркоман! Морда в шрамах, нос перебит! Боксёр…?! Ухо вывернуто, борец?! Даже на первый взгляд, подонок! Грязный как свинья! Весь в крови! С похмела или обсажен, хрен разберёшь?! Утверждает, что второй день в клетке заперт! Похоже, не покусан!

— Можно встать? — подал голос грязный сиделец.

«Точно, совсем недавно видел!», — подумал Гена, вспоминая всё, что тот кричал вслед уезжающей машине.

— Можно козу на возу! — спокойно, как новобранцу ответил он Белкину и показал ждущим бойцам на коридор, те приступили к работе, — Вставай! — скомандовал он, осматривая парня.

«И что Наталья в нём нашла?! Щегол пестрожопый! Только чудом на полжизни не сел! Сейчас в грязи скулит, на полу обезьянника, вот же…! Навидался таких! Понтов до хрена, а в суть копни, гнильё одно!»

— Боб! Организуй прикрытие! И давай гражданских сюда, с инструментом… и сестру! — когда боец убежал, Геннадий поднял, брошенные бандитами кусачки.

«Точно, не покусан! Так бы обратился давно!» — промелькнуло в голове у Геннадия, и он, отбросив сомнения, одним движением перекусил закрывающие дверцу клетки наручники. А затем, стягивая шлем с маской, шагнул внутрь, с удовлетворённым весельем отмечая богатую гамму чувств, за долю секунды промелькнувшую, на лице узника.

Парень успел только ошарашенно выдавить. — Вот же!

— Вот и свиделись, змеёныш! — с улыбочкой прошипел Гена и коротко подскочив, затянутым в тактическую перчатку, кулаком, пробил мне под дых! Я скорчился на полу…! Да…, удар я видел, но похмелье…, обезвоживание…, да и, обстоятельства в целом не улучшали реакцию! Я, только сгруппироваться успел, да коротко выдохнуть!

— Это тебе, за проститутку! — сказал он, — А это… за пидора! — и я, только начав подниматься, снова завалился от мощного пинка берцем! На этот раз меня не били, а просто отвесили пендель, не больно, но очень унизительно! Я начал было приподниматься, но Гена схватил меня за шиворот и рывком, вздёрнув на ноги, швырнул на лавку! Дури в нём было много, не моя весовая!

— Ты чё творишь, мудила?! — прохрипел я, не в силах восстановить дыхание, — Решил, под шумок, счёты свести?!

— Пристрелить бы тебя Белкин… время сейчас такое! Всё спишется! Да мараться неохота! Я думаю, сам сдох… — договорить он не успел, сзади послышался удивлённый девичий голос!

— Белкин…?! МАКС?! Ген… КАКОГО ХЕРА?! — в помещение, впереди группы, рабочего вида мужиков, тащивших ящик с инструментом, зашла, невысокая, немного ниже меня девушка.

Короткая тёмно-синяя куртка, накинутая, на, светло-зелёный, спортивный костюм, с капюшоном. Тёмно-каштановая чёлка, кроссовки. Чертовски знакомое, симпатичное, даже без макияжа, хоть и заплаканное сейчас лицо, никаких украшений.

Я её точно знаю, вот только не могу вспомнить, где пересекались.

— Ань, у нас, с этим хлопчиком, свои дела! За решёткой отдыхал, когда мы заглянули! Вот… прямо на полу! Во всём этом дерьме лежал! Я его, можно сказать, освободитель! На свою ****ь… голову!

— И теперь душа девица… — начала Анна, но Гена перебил: — Ты же знаешь, я не по этой части! Хотя… вчера, вот он! — палец в мою сторону, — Говорил иначе! У меня даже сомнения появились, в своей ориентации… да змеёныш?! — я не посчитал нужным отвечать, только сплюнул, показав средний палец. Было всё равно, что будет дальше, я просто устал!

— Даже так?! — удивилась Анна, а я наконец-то её вспомнил! Женская группа по БЖЖ[18]! Занимались в одном зале! Они заканчивали, а мы заходили! И хотя окна, открывали нараспашку, даже зимой, полразминки «наслаждались» запахом пота вперемежку с парфюмом. Девчонки — всегда остаются девчонками! А ещё, на входе в зал, висели наши фото с поздравлениями в спортивных достижениях! Короче, не то чтобы хорошо знакомы, скорее пересекались, когда они выходили из зала, мимо нас, да и только! Ну и конечно, здоровались, перешучивались, как без этого?

— Привет Мелкая! — поприветствовал я, девушку, как обычно, в зале.

— И чем же, он заслужил?! — спросила она у Геннадия.

— Давай потом! — ответил Гена и повернулся ко мне, — Короче… уголовник! Рассказывай как давно, и почему ты здесь оказался, будешь юлить пристрелю! У меня и так, на тебя… руки чешутся!

— Ген, а нормально нельзя?! Я не в курсе, что там у вас было! Но давай без этого?! — а затем обратилась ко мне, — Максим, у меня здесь папа работал, может, ты его видел?

— Бодянов Сергей?! Он нам отсюда звонил, последний раз! — на глазах девушки появились слёзы, — Если, что-то знаешь? Очень прошу?! Ответь?!

Зло глядя на Гену, я сплюнул, затем посмотрел на девушку, устало вздохнул:

— Только для тебя Ань! — и начал рассказ!

Рассказ не занял много времени, да я ничего и не видел особо! После того как меня закрыли, слышал выстрелы! Потом зомби набежали, затем бандиты! Меня почти не перебивая выслушали. Дождались команду зачистки, которая доложила, что здание безопасно. После небольшого совещания, суть которого я не слышал, рабочие ушли, вероятно, вскрывать оружейку.

Гена с Аней пошли следом за ними, а мне наконец-то дали воды и велели ждать тут, что я и сделал, сев на один из стульев, стоявших в коридоре. С улицы периодически раздавались выстрелы, пару раз из крупного калибра. Спустя, наверное, час, спустились рабочие, следом вышел Гена и зло зыркнув на меня, приобнял за плечи, плачущую девушку, в мою сторону она даже не посмотрела. Последними спустились трое бойцов.

— Жди! — коротко бросил один, встав рядом со мной, а двое вышли. Меня затрясло, я вцепился пальцами в край стула, точно пристрелят! Аню увели, не до меня ей сейчас! Да и кто я, для неё?!

А ведь я…, после всей хрени, что произошла, когда воды дали, уже думал, что всё, живу пока!

Боец, видя моё состояние, подмигнул:

— Не ссы, прорвёмся! Ща, старшой придёт и решит, что нам… дальше делать!

— Нам…, это кому? — спросил я, подозревая, что на мой счёт, они уже все подумали.

— Слышь парень! — посмотрел на меня боец, — Не нарывайся! Командир придёт… и сам… всё расскажет! Вы же вроде знакомы? Вот он… ТЕБЕ! — боец выделил слово, — по-свойски и растолкует, что к чему!

То, что живым, отсюда не выйду, я понял ещё позавчера, оказавшись запертым, в клетке, окружённой мертвецами! Потом, когда пришёл Шилов, уверился в этом, ещё раз! Теперь…, ситуация напоминала фарс! Если Гена, по какой-то причине уедет, оставив меня в живых…! Кто ещё, придёт по мою душу?! Последний тиранозавр?! Сатана?! Кощей?! Клетку открыли? Спасибо! Позволили утолить жажду…! Отлично! А не последнее ли это желание?! Надо было бежать, пока они наверху были!

— Слышь, дружище? — обратился я, к бойцу, — Мне бы, вещи свои забрать…! Ключи от квартиры… шнурки? Я… по-быстрому, сбегаю? — спросил, не на, что, особо не надеясь, но вдруг. Тот хмуро посмотрел мне в глаза, перехватив автомат, так что ствол, вроде ненароком уставился мне под ноги. Хороший аргумент, да и боец, под сотню весит, наверное.

— Ещё слово, и я тебя обратно…, в клетку закрою! Дружище! Сказано, жди! — теперь он не сводил с меня глаз, не оставляя, никаких вариантов смыться.

С улицы послышался звук ещё одного мотора! Машина подъехала, постояла, не глуша двигатель, и укатила! Дверь открылась и вошедший Гена, сказал повернувшемуся бойцу:

— Ну всё, гражданские отбыли в расположение! — в этот момент, я, оттолкнувшись руками от стула, вставая, пинком, пониже спины, грубо пихнул отвернувшегося парня! Он, не ожидавший, такой подлянки, взмахнув руками, завалился прямо на вошедшего Гену! Тот ловко подхватил товарища, не позволив ему упасть, повернулся и… оказался прямо передо мной! Не давая ему прийти в себя, я, воспользовавшись ситуацией, пробил лучшую в своей жизни двойку! И пока так и не надевший каску Гена заваливался, а его боец поднимал автомат, я со всех ног уже мчался по коридору, на адреналине!

И только, забежав, на второй этаж, услышал:

— Стоять сука, убью на хуй! — конечно, я не остановился, наоборот, прибавил, хотя куда уж быстрее.

Спустя несколько секунд, я уже мчался по коридору второго этажа и заметив открытую дверь со стороны, выходящей на двор ОВД, юркнул туда. Окно разбито, видимо, здесь, не заморачиваясь с открыванием, ушли бандиты Лёнчика! Я встал на краю окна, стараясь не порезать ногу, один кроссовок слетел во время спринта по коридору, я проклял ментов за вытащенные шнурки. Где-то на лестнице слышались тяжёлые шаги. Прыжок на полусогнутые ноги, кувырок и я уже бегу к металлической ограде! Секунда и я на ней!

— Стоять! — но я не слушаю, падаю на другой стороне и на четвереньках ползу вдоль неё, а то место, где приземлился, взрывают тяжёлые пули ВАЛа[19].

— Отставить! — слышу Генин окрик, автомат стих, — Белкин! Ты…, конечно, гандон конченый! Но я! Сестре обещал, тебя не трогать! Не заставляй меня перед ней оправдываться?! Выходи?! Ей-богу не трону!

Я молча отползал, стараясь не шуметь, а он всё не унимался:

— Куда ты пойдёшь?! Город мёртв, только бандиты и мертвецы! Ты и улицы не пройдёшь! Сожрут!

«Ага, или пристрелят!» — подумал я, подползая к краю забора, когда он крикнул:

— Хоть голос подай, что жив ещё?! Мне за тебя перед ней отчитываться!

Я, наконец добрался до края кирпичной пятиэтажки, завернул за угол и крикнул, вставая в полный рост:

— Пошёл ты на хуй, пидорас! Мелкую, поцелуй за меня, Натуле привет, и тёщу не забудь! — и, прихрамывая на ушибленную в прыжке ногу, припустил по улице, внимательно вслушиваясь, нет ли погони, не забывая поглядывать по сторонам, а ну, и вправду сожрут.

Вот только куда бежать? Ключи, документы, деньги, нож, всё мусора изъяли. Теперь и кроссовок потерял, босую ногу порезал, обутую отбил, когда прыгал! Домой не попасть.

«К Гене всё-таки выйти? Пристрелит, наверно! А если он правду сказал? Не, проверять, вот точно, неохота!».

Пробежав пару домов, не встретил, ни живых, ни мёртвых. Но стоило пересечь улицу, увидел несколько фигур, торчащих столбами посреди дороги.

«Надо бы загаситься где-нибудь, в натуре сожрут! — подумал я, — Потом, вернусь, ключи от дома заберу!»

Заметив распахнутые настежь окна первого этажа, с разбегу взлетел на подоконник и оказался в квартире.

Прислушался. Тихо. Дверцы шкафов распахнуты, валяются вещи, вроде нет никого!

Осторожно прошёл до двери в коридор, тишина.

Аня, плакала всю дорогу, до базы отряда, в котором, служил брат, до того как занялся бизнесом. Сейчас, там расположился временный центр спасения, куда свозили всех, кого удавалось эвакуировать. Пожилой шофёр тактично молчал, не пытаясь успокоить девушку. Прекрасно понимая, что сейчас, в относительной безопасности, ей нужно хорошенько выплакаться! Так уж устроены люди! Даже самым сильным, готовым всеми силами противостоять невзгодам, необходимо порой выплеснуть накопившееся, расслабиться! Что уж, говорить о напуганной девушке!

То, что происходило в ОВД, Аня помнила как в тумане. Сначала был недолгий рассказ Максима, но сидя взаперти, парень не видел, как умер папа. Слушать о бандитах ей было неинтересно, поэтому она пропустила эту часть рассказа мимо ушей.

Затем они с братом поднялись на второй этаж, и Гена, оставив её в коридоре, заглянул в кабинет отца. Когда, бледный как мел, вышел, то наотрез отказался её пускать внутрь! Она орала на него, била, умоляла… и брат отступил!

Сквозь слёзы она вспоминала, залитый кровью, истоптанный кровавыми следами кабинет с растащенными костями. Прикованную наручниками к батарее обглоданную руку. Пистолет папы, который оборвал его жизнь. Опознать капитана Бодянова, можно было только по характерному отверстию, в области виска! У остальных дырки были где придётся. Отец говорил, что если будет стреляться — сделает это, как царский офицер! Понять, кому принадлежали остальные кости, было невозможно.

Гена вывел её из кабинета, поручив, одному из своих, следить, чтобы не натворила чего! А что она могла сделать? Только рыдать, уткнувшись в плечо бойца.

Затем был разговор с братом, она хотела, раз уж не удастся забрать тело, поджечь ненавистное здание. Отдать отцу последнюю дань! Брат был против поджога в городе, но пообещал, вывезти и похоронить все останки! Она согласилась. Только вначале, необходимо эвакуировать людей, забрать оружие и решить вопросы, с «уродом отмороженным», так Гена назвал Белкина.

Этот разговор она помнила хорошо:

— Слушай, а с Максимом, как быть, мы же не можем его здесь бросить?

— Что, имеются предложения? — поинтересовался брат, — Нет? А вот у меня есть! Я его просто отпущу… на все четыре стороны! Послав на три весёлых буквы…, а там сам! Парень ловкий!

— Но его же мертвецы убьют, да и куда он пойдёт?

— Предлагаешь, пристрелить, чтобы не мучился? — хмыкнул Геннадий, — Обеими руками за!

— Петухов, ты нормальный? Мы о человеке живом говорим, тем более моём знакомом!

— Бодянова, этот живой человек… не многим от зомби отличается! Если выживет, тоже людей жрать начнёт! По-другому, конечно, но жертвам от этого не легче!

— С чего ты взял?!

— С того! Он такой же, как те, у кого мы женщину с ребёнком отбили! Если выживет, то обязательно к своим примкнёт! А пристрелю сейчас… и ему не мучатся, и бед не наделает!

— Ген, он нормальный парень! — заступилась Аня за Белкина, — Я его хорошо знаю! Мы по тренировкам пересекались!

— Так он ещё и спортсмен? — многозначительно усмехнулся Гена, — Что, в женскую группу ходил?!

— Нет, — поправилась Аня, — только некоторые дни, они, после нас начинали! А Макс…, иногда Марину Евгеньевну подменял, тренера нашего, когда она болела! Правда, в основном ударку давал! Но всё равно интересно было!

— Спортсмен мля, ударник-алкоголик! — заржал брат, — А ты о нём, вообще много знаешь?! — спросил он, а после, злым тоном, добавил, — Интересно ей было!

— Ну да! — смутилась Анна, — А что такое?! Может, пояснишь? — теперь разозлилась и она, — Или… ты просто ревнуешь? Думаешь, твоя кукла ненаглядная как бывшего увидит…, так сразу к нему убежит?!

— Ну, знаешь! — открывший было рот Геннадий, зло уставился на сестру, а она, распаляясь, продолжала, — Думал я не знаю?! Может, тебя гложет, что не девкой взял?!

— Замолчи! — отрезал он, едва не переходя на крик, — Как, кого, у кого и кем взял, это моё дело! И тебя… не касается! Я, если ты не помнишь, только из-за тебя остался в столице! Меня здесь вообще быть не должно… и куклы моей, как ты говоришь… тоже!

— Поэтому, — уже спокойно, но с нажимом продолжил Гена, — попрошу тебя, впредь относится к ней с уважением! Она… могла с родителями улететь, но осталась! И кстати… для того, чтобы сюда, с тобой, за отцом приехать мне пришлось снова погоны надеть! Помнишь полковника Батракова?! Да-да тот самый, дядя Петя с гитарой! Так вот… товарищ полковник… ясно дал понять…, что с меня теперь точно не слезет сестрёнка! Мало того…, вазелином, он вообще не пользуется!

— Прости, — потупилась Аня, — так что не так с Максимом?

— А с Максимом?! — Геннадий выделил имя, — Всё просто! Судим за тяжкие телесные! Как там поётся? Был парень молод и красив, но бед он натворил немало! — фальшиво пропел Гена, — Белкин твой, людей ножом резал! Кровь смолоду почуял! Я вообще не понимаю, как его тренер к преподаванию допустил! — и секундой позже, увидев, как сестра смутилась, ехидно добавил, — Надо будет у куклы ненаглядной спросить!

— Ген, ну я же извинилась уже! — на глазах у Ани снова появились слёзы, — Я не знала об этом! Девчонки говорили что-то! Там вроде в прошлом всё, его оправдали! И… я прошу тебя, не бей его больше?

— Вот именно вроде! — Гена внимательно посмотрел на сестру, — Ну-ка? Ты что… влюбилась в этого упыря?! — удивлённо спросил он.

— Дурак?! — возмутилась Анна, но брат лишь покачал головой:

— Ань! Я теперь старший в нашей семье! И говорю… он того не стоит! А бить… тем более убивать?! Нет охоты мараться! Да и…, хлипковат он для меня! С одного удара на жопу сел!

Глаза Ани зло сверкнули:

— Ага конечно! Зашёл такой весь из себя геройский, в броне, с автоматом! Сначала гранату наверно кинул, и с ходу в морду человеку! Который сутки в клетке провёл, а вокруг одни мертвецы!

— Не в морду, а в пузо! И… с такими, я не привык церемониться! Они по-другому не понимают… и этого! — он выделил слово, — Только могила исправит! А теперь, убери сопли!

— Ген, прошу, он действительно нормальный? — начала Аня, но брат снова перебил:

— Что ты предлагаешь сделать? Допустим, я его не трону, что дальше?! Просто… дам пинка под сраку, гуляй, на все четыре стороны! Как у этой братии говорится, фарту масти?! Вот и свой фарт пусть проверит!

— Просто заберём его с собой! — попросила девушка, — У каждого должен быть шанс! Ведь столько людей уже погибло!

— Послушай меня! — глаза брата сверкнули, — Вот именно! Погибло… очень много хороших людей! Одних сожрали, а других убили, ограбили, изнасиловали! Такие, как этот… Белкин твой! Всего пару дней прошло, а эти животные, уже хуже зомби, почувствовали раздолье… твари! Как я людям? Как парням в отряде в глаза смотреть буду, если сейчас… этого… с собой заберу?!

— Ген, прошу тебя? Кроме вас…, у меня никого не осталось… дай ему шанс?!

— Короче! — отрезал он, — Обещаю! Вреда не причиню! Довезу до базы! И… оставлю в палаточном лагере… где беженцы собираются! А там… пусть выживает как хочет! В расположение он не сунется! Создаст проблемы… пристрелю!

— Спасибо! — Анна намеревалась ещё что-то сказать, но не решилась, просто обняла брата и снова заплакала. Затем они пошли на выход.

— Ген, я ему скажу, что он с нами едет? — спросила девушка, спускаясь по лестнице, — Мы же сначала, спасшихся в лагерь завезём?

— Нет, вы, прямо сейчас поедете, не нужно судьбу испытывать, итак, всю нежить района собрали! Я его сам заброшу. Тем более ему надо вещи конфискованные вернуть, а их ещё найти нужно! Ну и поможет нам, тела в мешки собрать, место здесь хорошее, может, пункт оборудуем!

— Ген, я надеюсь, не будет никаких вариантов, при попытке к бегству?

— Ань, хватит, я же обещал, не трону! Наташе сама всё расскажешь, не хватало мне ещё и там объясняться! — Аня кивнула.

Спустившись, они молча прошли мимо Максима, проводившего их долгим, внимательным взглядом. На выходе девушка чмокнула брата и, непонятно чему улыбаясь сквозь слёзы, залезла в кабину.

Несколько часов спустя, когда уже начало темнеть, две рассерженные девушки, стояли у ворот лагеря беженцев. Они так долго и нецензурно ругались, что их настойчиво попросили делать это за воротами, под присмотром караульных, конечно. Снаружи ссора сошла на нет и они просто стояли, сопя и кидая друг на друга сердитые взгляды.

Когда на пустой дороге появился БТР и, миновав поворот, к палаточному городку, сразу заехал в расположение, девушки, не сговариваясь, помчались туда! Вслед летели окрики караульных о необходимом сопровождении, но их не слушали. Блондинка отстала от более спортивной шатенки, но в ворота они зашли вместе.

БРТ уже сворачивал за одну из казарм, туда где был подъезд ко вторым воротам, шатенка припустила следом.

— Куда это он? — спросила Наташа у дежурного по КПП.

— На кладбище, которое за теми воротами организовали! — ответил тот и девушка побежала следом за Анной, она поняла, что сейчас Гена собирается похоронить то, что осталось от её отца. Она не была рохлей, но и настолько спортсменкой как сестра её избранника тоже, запыхалась и перешла на шаг, а затем и вовсе остановилась отдышаться. В этот момент рядом притормозил УАЗ, из окошка которого выглянул командир части, почему-то сам сидящий за баранкой и пригласил её занять место рядом с собой.

— Куда направляемся, мадемуазель? — весело спросил полковник, — Ссора перешла в стадию, догоню-убью?

— Нет, просто Гена приехал, — запыхавшись ответила она, — должен в городок был сначала.

— Не ко мне с докладом, а в городок? — хмыкнул полковник Батраков, догоняя уже подбежавшую к закрывшимся воротам и спорящую с караульным Анну.

— Вот же, млять, колхоз, извините, барышня за мой французский! — затем махнул девушке, приглашая её присесть в машину, что та и сделала, тяжело дыша плюхнувшись на заднее сиденье, ворота тем временем открылись и УАЗ рванул к уже едущему навстречу БТРу.

Когда до бронетранспортёра оставалось метров пятьдесят, полковник резко остановил машину и вылез из салона. Девушки, всё ещё тяжело дыша смотрели как спрыгнувший с брони Боб, козырнул полковнику. Затем, разводя руки, начал что-то объяснять. Анна решила не ждать и, выпрыгнув из машины, побежала в сторону кладбища, которое организовали метрах в трёхстах от места остановки, Наталья рванула следом.

— Куда? Стоять! — взревел Батраков, но девушки не послушали, — Через час, с докладом! — бросил командир удивлённому, с виноватым видом смотрящему вслед девушкам Бобу, и сев в машину поехал за беглянками. К месту, где бывший капитан, затем успешный бизнесмен, и теперь снова капитан Геннадий Петухов, в одиночестве копал могилу.

— Вот же «нецензурно»! Развели «резко нецензурно» Санта-Барбару, «очень нецензурно» сопли! «Нецензурно» ругань, «нецензурно», «нецензурно»! А товарищу полковнику разбирайся потом! — он остановил машину, когда спектакль был в самом разгаре.

До полковника доносился, отчаянный плачь шатенки:

— Ты же обещал! Как ты мог?! Я тебе поверила!

А когда полковник решительно вылез из кабины УАЗа, подбежавшая блондинка, влепила капитану пощёчину, прошипев, — Петухов! Даже твоя ревность должна иметь границы! Я могла ожидать драки, я даже сама этого хотела! Но это…, это просто низость!

— Отставить! — рыкнул полковник, — Что здесь ****ь, происходит? — и, не дожидаясь ответа, рявкнул, — Барышни! В машину! И не звука. Шатенка, размазывая слёзы, блондинка, яростно сверкая глазами, скрылись в салоне, громко хлопнув дверьми, а капитан начал рассказывать командиру свою версию истории.

— Как из пушки говоришь? — задумчиво произнёс полковник, глядя на знатный фингал капитана, — Бобу, пня отвесил?! — усмешка, — Спецура ****ь, малой с похмелья, сутки… с мертвецами провёл! Веса мухи! Двоих бойцов ушатал и ушёл, в окно! Босиком! Со второго этажа… обматерив напоследок! Занятный персонаж! — полковник ненадолго задумался. — Максим значит, Белкин?

— Так точно! — подтвердил капитан.

— А не тот ли это самый парень, о котором по всем каналам несколько лет назад спорили? Всё решали, имел ли он право, защищаясь, обидчиков резать? А когда всё удачно для него разрешилось, напортачил, решив мстить, и опять на скамью угодил. К нам ещё тренер его приезжал, киргиз, Маматов, с учеником, мелким, шустрым таким, Боб его Джедаем обозвал! Вы мля обалдуи, попасть по нему не могли, он?

— Он самый! — мрачно ответил Гена, — Виноват, тащ. Полковник! Не признал я его сразу! Время прошло, а имя и не знал. Сестра сказала, что это из её зала парень, я только на обратной дороге и вспомнил. Вот после этого! — Гена виновато ткнул в синяк, — Тёща, мне так цветасто психопата и будущего урку расписала, вот и не признал. Да и изменился он сильно, тогда почти ребёнок был, а сейчас…

— Видать, правда! — полковник внимательно посмотрел на капитана, — Ревность тебе мозги замкнула, Гена! Кто же, тёщам верит. Ладно, теперь, что рефлексировать. Парня не вернёшь, если выкарабкается, ей-богу, в отряд возьму. Лишь бы на тёмную сторону, не переметнулся.

— Лопата найдётся? — несколько секунд помолчав спросил Батраков, — Я ж, с Серёгой! — он кивнул на чёрный целлофановый пакет, лежащий неподалёку, — С Приднестровья знаком был!

Перед тем как начали рыть могилу, полковник залез в салон УАЗа и подобрал правильные слова, успокоив девушек. Было похоже, что они прислушались, правда с Геннадием не разговаривали. Анна, только зло бросила, указав на синяк:

— От хлипковатого, прилетело?

А Наташа добавила:

— Мало! Идиотов, надо наказывать… ещё обсудим!

Второй лопаты не было, пришлось копать по очереди! Один копал, другой приглядывал за округой с автоматом! Кладбище и подходы просматривались и простреливались с вышек, но осторожность никогда не бывает лишней.

Похоронив тело отца, дяди и друга они вернулись в расположение части. Впереди была новая, за бетонным забором, под постоянной охраной, с потерями и лишениями, но жизнь.