Одиссея последнего романтика

Безумец! та же дрожь и нетерпенье то же,

Как за пять лет тому назад.

И для чего я здесь? Чего ищу я, боже!..

Чего я трепещу, чему я глупо рад?..

Пять лет… Давно, давно… Иль не дано забвенья

Душе измученной моей?..

Иль в пустоте ее сильнее и сильней

Воспоминания мученья?..

Иль есть предчувствие! Иль точно было нам

Не суждено расстаться без признанья,

И равнодушного страданья

Мы выпьем чашу пополам?

Memento mori![52]

Вы ошиблись, вероятно,

Святой отец!

Что, верно, не совсем

Memento mori нравится вам всем?

Напоминанье неприятно?

Бог ведает, но дело лишь в одном

Memento mori. Час расплаты,

Быть может, близок, быстрым сном

Бегут минуты без возврата.

Я старых истин не люблю,

Ступай других морочить ими…

Я так не говорю с другими,—

На уду их другую я ловлю…

Так в добрый час!

Ставунин… В час последний

Ты также ль скажешь «В добрый час»?..

А отчего же нет? Давно не раб я бредней,

И удивить меня труднее во сто раз,

Чем знать, что многие не знают.

Memento mori — повторяют

Уставы братства моего…

И что же? Верно, оттого

Гораздо легче умирают?

Быть может.

Знаешь ли — тебе обязан я

За развлечение…

Давно душа твоя

Искала мира и забвенья,—

Ты их найдешь…

Всё это знаю я.

И скоро, может быть…

Но тайны разрешенья

Добиться ль мне?..

Кто он? Но что за дело мне?

Смутить меня не мог он речью страшной…

Ведь к жизни ль, к смерти ль — постоянно

Я равнодушен — и вполне.

Ты видишь, милый мой… я плохо как-то верю

В эманципацию — и в этом вовсе я

Для странности не лицемерю.

По-моему, для женщины семья

Есть дело первое. Донская,

Положим, и умна, как бес, и хороша…

Донская…

Но поверь, моя душа, Что мужу-то с ней каторга прямая…

Молчи — не оскорбляй, чего не в силах ты

Понять и оценить. Вгляделся ль ты глубоко

В ее болезненно-прозрачные черты?

В ее страданием сияющее око?..

Да! женщины судьбу готовы вы всегда

Понять по-своему — и гнусного суда

Неотменимы приговоры…

Зачем она чиста, зачем она горда,

Зачем больна она? Зачем пустые вздоры

Ее не могут занимать…

Зачем ей гадок муж? Как смеет презирать

Она рабов общественного мненья?

Не то, совсем не то… Ведь мужа жизнь — мученье;

Его не знаешь ты, добрейший человек;

Немного лгать привык — и то, когда женился;

Водой не замутит — и без нее бы ввек

С ним никогда никто не побранился.

Я узнаю ее… Проклятия печать

Лежит на ней — ей суждено страдать,

И мучить суждено. Но, боже, эти муки

Мне возврати скорей… Бежал я тщетно их,

Ни здесь, ни в небе нет разлуки

Для нас двоих!

Да, это точно он, меня не обманули.

Je vous connais, beau masque.[53]

Едва ль.

А если так, то очень жаль…

Жаль — отчего же?

Вы вспомянули

Некстати слишком старину.

Скажу вам истину одну,

Увы! печальную, быть может:

Я знаю вас…

И что же?..

Это вас тревожит?

Не правда ли?… Но верьте, между нас

Давным-давно печальною развязкой

Окончилась комедия, — одно

Скажу я вам: расстались мы давно.

Хотите ль, вас я позабавлю сказкой,

И длинною?

Садитесь — всё равно —

Я слушаю.

Она и он когда-то…

Она и он — заглавие старо…

О, знаю я, что вам ничто не свято,

Что надо всем вы шутите остро,

Но умоляю вас, как брата,

Как друга, выслушать…

Известно вам, что слез

Я не терплю, — воспоминаний тоже.

Ставунин… я была тогда моложе

И ветреней…^{243}

И, кроме детских грез,

Из жизни ничего не вынесли вы, боже!

О, мне вас жаль, глубоко жаль,

И только?..

Что же вам угодно?

Любви…

Увы — любовь свободна.

Ты любишь?

Может быть.

Любил?

Едва ль.

По крайней мере!

Рада ты?

Чему же?

Мне разве лучше оттого,

Что для тебя на свете хуже?..

Ты женщин знаешь, может быть,

Но не совсем…

Любить и мстить —

Вот общий их девиз…

О, нет… любить, любить,

И только… Ты бежишь…

Прощайте, маска…

Минуту: обещал ты — что же сказка?

Конец я знаю наперед.

А если нет?..

Так пусть нежданно он придет.

Безумная!.. искать, что отвергала прежде,

И глупо верить так несбыточной надежде…

О боже, боже! пала я…

Но, что бы ни было, слезами и тоскою

Ужель хоть миг один забвения с тобою

Не заслужила я?..

Зачем ты здесь?

Кто вы?..

Тебе скажу я,

Кто ты.

Что ж далее?

Ты хочешь?

Да, хочу…

Оставь его!..

Его?..

Твою мечту пустую. Тебя не любит он.

Молчите.

Я молчу.

Кого он любит?

Я молчу.

Скажите,

Что нужно вам: молений, слез?.. Кого

Он любит?.. Говорите, говорите…

Узнаете… За мною!

Для чего?

Узнаете…

Семья — славянское начало,

Я в диссертации моей

Подробно изложу, как в ней преобладала

Без примеси других идей

Идея чистая, славянская идея…

Читая Гегеля с Мертвиловым вдвоем,

Мы согласились оба в том,

Что, чувство с разумом согласовать умея,

Различие полов — славяне лишь одни

Уразуметь могли так тонко и глубоко…

У них одних, от самой старины,

Поставлена разумно и высоко

Идея мужа и жены…

Жена не res[54] у них, не вещь, но нечто; воля

Не признается в ней, конечно, но она

Законами ограждена…

Муж может бить ее, но убивать не смеет:

Над ней духовное лишь право он имеет,

И только частию in corpore[55] притом,

Глубокий смысл в преданьи том,

Иль, лучше, в мысли той о власти над женою.

Пусть проявляется под жесткою корою,

Под формою побой; что форма? Признаюсь,

Семья меня всегда приводит в умиленье…

Власть мужа, и жены покорное смиренье…

Чета славянская — я ей не надивлюсь!^{244}

Баскаков, — вот рекомендую,

Мсье Петушевский…

Вас узнать

Давно хотелось мне… Я истины искать

Привык во всем, и мненья чту я.

Да… то есть, мненье…

Да, субъекты изучать,

Как анатомик, я в виду имею…

Семейства, слышал я, штудируя идею,

О нем хотите вы писать?

Вы «Новый мир» Фурье изволили читать?^{245}

Фурье, сударь… ужель отсталое ученье?

Отсталое? — Я фурьерист!

Не вы ль, скорей, московский гегелист?

Messieurs[56], помилуйте… За мненья!

Но мненье

И человек — одно и то ж…

Э, полноте шутить — ну кто ж

Серьезно верит в убежденье?

Madame[58].

Вы спорили?

Со мной.

Танцуют там?

Давно.

Вы нынче мой.

Madame.

К себе вас завтра жду я…

Etienne, поправьте мне боа…

Как душно, боже мой…

Messieurs, suivez moi[59]

Не вздорьте, господа…

Все мненья свято чту я…

Свое особенно…

Я также гегелист.

Как он, как все в Москве… здесь редкость фурьерист.

Подайте ж руки мне…

Обоих вас везу я

Отсюда в Английский…^{246}

За ужином скорей

Сойдутся крайности идей…

И вот он, их кумир!.. За них мне, право, стыдно!

Как мальчиков, она трактует их,

А им нисколько не обидно…

Презренье женщины, ее насмешек злых

Они совсем не замечают…

Эх, жаль мне Вязмина — им женщины играют,

Как куклою…

Кричи скорей, петух.

Зови скорее час рассвета…

Гм! Кажется, что мне знакома маска эта…

Кто вы?

Зачем тебе? Твой друг.

Пусть будет так… Что ж дальше?

Пробужденье

От сна любви, от жизни сна

Подчас невесело… Лови скорей мгновенье

У женщины — как вольная волна,

Лобзает грудь твою она,

Потом уходит вдаль, упасть на грудь иную…

Загадки!..

Разгадать успеешь скоро сам…

Скажу одно — не верь волнам…

Каким волнам?.. Оставь игру пустую.

Ты веришь? Да… но веру потерять

Придется, может быть…

Ты должен мне сказать…

Моншер, не скроешься… У Ваньки я справлялся,

В чем ты сегодня отправлялся…

Ну, молодец же, петухом!

Да что же ты молчишь?.. Ну полно же, кутнем

Сегодня мы с тобой?

Оставь меня.

Куда ты?

Что Верочка твоя?.. Ее я видел брата

Недавно… Что с тобой?

Я нездоров.

Пойдем

Отсюда! Скучно здесь… Кутнем, душа, кутнем…

Развеселись же, брат!.. Ты обещал недавно

Со мною покутить… Мы дернем на лихих.

Чтоб черт тебя побрал!

Мы в табор хватим вмиг,

И «Я на лавочке сижу…» отдернуть славно.

Поедем же.

Отстань.

«Пойду, пойду косить…»

Эх, черт меня возьми… Душа, тебя люблю я…

Поедем же… Ну, что ты за подлец!

Сам для тебя вприсядку отдеру я…

Поедем, милочка…

Итак, всему конец…

Непризнанный людьми, обманутый любовью…

О! я обиду смою кровью!

О! крови, крови жажду я!

Эх, боже мой, — всё те же вечно шутки.

Кутнем, душа.

Ни-ни… ни за что!

Дудки!

Ведь ты — поэт, ведь ты — душа!

Ну, пусть Донская хороша.

Да Груша, Груша-то чего-нибудь да стоит!

Когда б ты знал… Молокосос

У ней какой-то там.

Эх, плюнь, душа, — не стоит!

Зацепим лихача.

Куда же?

Вот вопрос! Известно уж куда!

Я твой… Живую душу

Я утоплю в вине.

Поедем слушать Грушу.

С тобой на поле чести,

С тобою неразлучно…

С тобою встретим вместе

Победу или смерть…

Мне душно… голова горит.

Кто эта маска?.. Что за речи?..

Быть может, вздор, но кровь моя кипит…

Пойду искать с ним новой встречи.

Но если для кого забвенья нет,

Но если для кого и муки даже сладки?..

Поверьте мне, что вот уж много лет

Я не больна болезнью лихорадки…

Я верю вам… я верить вам готов

Во всем, хотя бы вы сказали мне, что в счастье

Вы верите, что любите глупцов,

Что в них вы ищете участья…

О, верьте мне, во всем я верить вам готов…

И как не верить вам?

Мне кажется, вы сами

Теперь играете словами?

Не правда ли?.. О да! вам это лучше знать,

Вы так в игре искусны этой…

Вы странны, как всегда… Законов света

Вы так упорно не хотите знать?

А вы их знаете?.. Скажите, ради бога,

Давно ль? Послушайте: я знал вас слишком много,

Чтобы теперь вас также знать,

К чему притворство вам со мною?..

Я вас не стану упрекать

Иль тешить праздною хвалою…

Я знаю вас.

Давно вы здесь?

Вчера приехал я.

И надолго?

Бог весть!

Зачем вы здесь?

Зачем? Я сам не знаю…

Есть слово: так! Я всё им объясняю.

Безумец вы по-прежнему.

Всегда.

Себе я верен… Кстати, хоть случайно,

Собою вы бываете ль когда?

Была.

Но будете ль?

Покамест это тайна.

Неразрешимая?

Быть может.

Никогда?

Донская

Есть час один, когда вполне собою

Я буду.

Это?

Смертный час.

Но он далек…

И близок он от нас.

Смеетесь вы…

Над чем же?

Над судьбою!

Ее я жду с покорностью немою.

А ежели она нежданно встретит вас?

Так что же?

Вот мой муж… Этьен, рекомендую,

Знакомый старый мой, monsieur Ставунин.

Рад,

Душевно рад… Вас в клубе не видать?

Я только что вчера…

Я вас баллотирую…

Пожалуй, завтра же… Вы завтра, верно, к нам?

Вы будете?

Когда угодно вам…

Ставунин… Qu est ce que c est?[61] Соперник неопасный.

Ведь вы играете, надеюсь?

Иногда.

Теперь бы партию составить.

Я всегда

К услугам вашим.

Труд напрасный

Припоминать…

Вам кажется скучна

Веселость общая… Быть может, вы устали?

Ах, боже мой, меня вы напугали.

Нечаянно.

Пойдемте.

Вот она!

Чтоб черт его побрал!.. Его я жду с утра…

И в клуб не удалось… Неужто, как вчера,

Обманет он? Ну, ну, тогда я славный малый!

Блажен, стократ блажен, кто может отдавать

Имение в залог… Ну то ли, как бывало,

Лишь в Опекунский^{247} заезжать?

А то гоняй себе по всем концам столицы

Иль дома целый день сиди,

Зевай, кури и спи — да аферистов жди…

И что за тон, и что за лица

У этих всех господ? Ей-богу, на порог

Я не пустил бы их к себе в другую пору…

А вот теперь попутал бог —

Всем кланяйся и без разбору…

На спекуляцию надеяться пришлось…

Акционером быть… Именье

Разорено, хоть просто брось…

А надо поддержать общественное мненье.

Женатый человек — нельзя ж без вечеров!

Женатый, боже мой, — да это не во сие ли

Уж делается всё?.. Но нет, от этих слов

Седеет голова… И для какой мне цели

Жениться вздумалось?.. Зачем и для чего?

Женат не для себя, живу не для себя я;

Жена умна как бес, но в женщине ума я

Терпеть не мог давно: довольно своего…

Вы так встревожены; что с вами?

Ничего.

Жду кой-кого теперь… Mon ange[62], вы очень кстати,

Я с вами говорить хотел.

Со мной? о чем?

Я был вчера в палате,

Хотелось ускорить раздел

С кузином… Дело в том, к необходимой трате

Всё это повлекло.

Так что ж за дело мне?

Придется заложить нам тульское именье…

Скажите мне, Этьен, зачем вы лжете мне?

Я лгу, сударыня?

Вам правда — оскорбленье…

Но дело в том — к чему без нужды лгать?..

Вчера, наверно, вам случилось проиграть…

Но мне-то что до этого за дело?

Зачем же прямо вам и смело,

Иль лучше вовсе не сказать?..

Приехал-с!

В кабинете?

В кабинете.

Вели закладывать! Поеду я в карете.

Несчастный человек! Его мне часто жаль!

Но виновата ль я в моем к нему презреньи?

Друг другу чужды мы — едва ль

Не будем вечно так: чужое униженье

Мне слишком тягостно… сама я для смиренья

Не создана, о нет, мой боже, нет!..

Что будет далее?.. Я чувствую, больна я,

Быть может, зла… Мечты минувших лет

Меня преследуют… День каждый, засыпая,

Молюся я о вечном сне…

Мечты прошедшего гоню я — но оне

Меня тоскою безотрадной

Неумолимо-долго жгут…

И снова образы встают,

И сердце просится так жадно

Вздохнуть вольней — любить хоть что-нибудь,

Надеяться, молиться, плакать, верить…

Но день встает — и снова лицемерить,

И снова сдавлена моя больная грудь…

Он часто говорил, я помню: мы одною

Идем дорогою, и вы когда-нибудь

Меня поймете… Этот путь

Теперь, как он, уже прошла я,

Теперь его насмешка злая,

Его проклятие безумное всему…

Его неверие и искренность сухая,

Бывало, вредная ему,

Они понятны мне.

Cher ange…[63] Вы замечтались…

Я испугала вас.

О нет.

Готова я…

А вы еще не одевались?

Давно уже.

Советовала б я

Надеть вам черное… вы в нем чудесно милы…

Блондинкам черное пристало a merveille… [64]

Но вы сегодня так унылы…

Так бледны — et faut-il que je vous conseille? [65]

Вам просто надобно лечиться…

Вы думаете?

Цвет у вас совсем больной…

Вам кажется…

Cher ange… Вы скрытны…

Не годится

Так скрытной быть с сестрой.

Эме, сегодня вас, наверно, ждут победы?

Меня?

Я думаю…

Bonsoir, mesdames[66] я к вам

Сегодня рано — с званого обеда.

Садитесь.

Что ваш муж?

Vous permettez, madame?[68]

Уехал.

В клуб?

О нет, напротив, по делам.

Сегодня много вам готовлю я смешного.

Чего ж? — Баскакова!

Кого ж иного?

Во-первых, явится он к вам

В костюме истинно славянском.

Вы злы…

Мы с ним друзья. В театре итальянском

Его вчера уже я многим показал.

Он будет в охабне: за вход сюда свободный

Уже за вас я слово дал.

Он чудно сановит в одежде благородной,

Приедет вместе с ним заезжий фурьерист…

Вы их поссорите?

Я умываю руки

И, как Пилат, хочу быть в этом чист.^{248}

Еще кто будет к вам? Наверно, Кобылович?

Li est habitue chez vous…[69]

Кто это? Николай Петрович?

Я злым у вас давно слыву,

А всё не в силах удержаться,

Чтоб русской правды не сказать…

В Москве я не встречал, признаться,

Подобной глупости; за деньги я казать

Его готов, как редкость, — любоваться

Им надобно — он просто клад,

Его всегда я видеть рад,

Чтоб Петербургу удивляться,

Как дураками он богат,

Он что-то медлит здесь… По важным приказаньям…

По государственным… Так говорит он сам

За тайну всем, а чудесам

Здесь верят свято, по преданьям…

Смотрите! — Он известный дуэлист.

Уж он вам сказывал?.. Слыхал я, перед боем

Он удивительно речист…

Глядит решительно героем

И не один последний лист

С рапортом или отношеньем

В последний раз успел уж подписать

С трагическим телодвиженьем.

Дивлюсь я, как он уцелел

В несостоявшихся дуэлях…

Но он не очень глуп.

Да! — всё о высших целях

Толкует он. И даже он умел

Под ум подделаться; о нем слыхал он много,

Скажите мне, вы ум встречали ли когда?

Да, редко, но встречал…

А чувство?

Никогда.

Ах, перестаньте ради бога:

Вы в чувстве не судья.

Сужу я слишком строго…

Что делать… Но умы — их всех наперечет

Я знаю, — два иль три, не больше: остальное

С чужого голосу поет.

Знавали вы Ставунина?

Его я

Имел сейчас в виду… Знаком он вам?

Знаком.

Он дьявольски умен, но дело только в том,

Что, к сожалению, картежным игроком

Он сделался…

Давно?

Лет пять иль шесть. Именье

Он проиграл давно; общественное мненье…

С тех пор…

С тех пор, когда именье проиграл?

Не правда ли? — добавьте прямо.

Почти что так; но нет, он мнением играл

Непозволительно упрямо…

Наперекор идя всему,

Рассудку, чести и преданьям,

И веря одному уму…

За то общественным наказан он изгнаньем…

Простите — без докладу к вам

Вошел я нынче…

Стыд и срам!

Что говорите вы, мой милый?..

Я очень рада вам… Садитесь! Вы давно

Мне ничего не говорили

О ваших.

От сестры — я с сентября одно

Всего лишь получил письмо.

И отвечали?..

Молчите… Верно, нет, — ну, как не стыдно вам?

Вас en flagrant delit, mon cher ami[70], поймали.

Вперед остерегайтесь дам…

Вы курите — хотите ли сигару?

Берите же смелей…

Курите.

Mais, madame…[71]

К сигарам я привыкла.

И угару

Вы не боитесь уж давно,

Не правда ли?

Mesdames, messieurs, сейчас лишь дело

Окончил, — тотчас к вам… Мне редко суждено

Свободно подышать… У вас, скажу я смело,

Совсем забудешься.

Тем лучше.

Да — оно,

Когда хотите, так; в Москву для излеченья

Приехал я, — рассеянье, забвенье

Мне нужно было бы зимой,

Пророчил мне чахотку доктор мой…

Да что прикажете?.. Когда же мне лечиться?

Андрей Михайлыч навязал

Мне поручений тьму; работой, наповал

Я завален и здесь. Решительно кружится

От дел различных голова…

У вас в Москве совсем не знают, как трудиться.

Чужим трудом живет Москва…

Ей до практических вопросов

И дела нет — она абстрактами живет,

И каждый здесь сидит и ждет

Доходов с пашни, с сенокосов

И прочего… Прощался со мной,

Мне говорил Андрей Михайлыч мой,

Что он и воздуха московского боится…

Но, видно, мне не заразиться

Московской праздностью… Я страшною хандрой

Томлюсь в бездействии, — мне дела вечно мало…

Андрей Михайлыч говорит,

Что он, хоть так же мало спит,

Но больше моего… Me croirez-vous?[72] Бывало,

Двенадцать сряду я часов

Был просидеть всегда готов,

Потом куда-нибудь на вечер отправляться.

И там всё та ж потребность заниматься…

Не сладить с глупою хандрой…

Что ж делал я?.. Чтоб силам дать движенье,

Я занимал себя азартною игрой…

Всё это что-нибудь, всё это раздраженье,

А не восточный ваш покой…

И раз Андрей Михайлыч мой…

Вы были в Лючии?.. Как Сальви^{249} вам в сравненья

С Рубини кажется?^{250}

Да кстати! здесь и мненья

Общественного нет, — у нас

Гарсисты есть, кастелянисты^{251},

Есть жизнь, есть общество — у вас

Ничто нейдет: одни лишь гегелисты

С абстрактами! Андрей Михайлыч раз…

Скажите, говорят, у вас в ходу букеты,—

Возами возят их на сцену, слышал я?

Бросают даже и браслеты,

Особенно Вьярдо… и точно, должен я

Сознаться, есть за что… Не понимал нимало

Я вкусу в музыке, бывало,—

Но с итальянцами… я к пению привык,

И даже понимал язык —

Так мелодичен он… Мне говорил недавно

Андрей Михайлович, что слух развил я славно.

Я вам плачу визит…

Без церемонии — мой муж, рекомендую.

Садитесь здесь… со мной…

Merci[74].

Сегодня жду Madame Приклонскую.

Она

Недели с две была больна

И уж давно не выезжала…

C est un scandale du jour [76].

Ax, это вы, bonjour[77].

Вы вечно с сплетнями, — сначала

Я не видала вас.

Приклонской суждено

Переживать мужей. Одно

Готов я предвещать, что много два, три года

Осталось Постину прожить…

Ему — помилуйте, для этого народа,

Откупщиков, и смерть нетрудно подкупить.

Так поздно…

Виноват, простите, ради бога,

Меня за медленность винить

Я умоляю вас не строго:

В Москве мне так давно не приходилось быть,

И я обычаев салонных

Успел так много позабыть…

С друзьями стыдно вам.

Вы слишком благосклонны.

Скажите, где ж monsieur Донской?

Он будет скоро…

Я с Москвой

Расстался так давно; в ней многое и многих

Не узнаю теперь, что шаг, то новость мне.

Скажите, в ней по старине

Полны ли все приличий строгих?

Удар назначен, верно, мне,

Но я вам говорил…

Давно уж с удивленьем

Я раззнакомился совсем,

И удивляться, между тем,

Теперь учуся я с терпеньем,

Как учатся иные удивлять.

Вы и сами удивить, как кажемся, забвеньем

Хотите здесь меня?

О! памятью скорей

Меня вы так нежданно изумили. Merci, merci, madame…[78]

Я думал, вы забыли…

Не стыдно ль забывать старинных всех друзей?

О! дружбу женщины ценю я слишком свято.

Вы доказали это мне.

Тебя я понял — и вполне,

О добрый ангел мой…

Не правда ль? век разврата.

Je vous salue, messieurs…[79] Простите, по делам

Я хлопотал, теперь… Monsieur Ставунин, вам

Глубокий мой поклон за вист вчерашний, — ныне

Мы сядем, верно, вновь?

Играть?

Простите, не могу…

Я с вами в половине.

Вам не могу я отказать.

Monsieur Мертвилов, вы?

Увольте, умоляю.

Насильно я играть не заставляю.

Вы, Николай Петрович?

Нет,—

И я сегодня не играю.

Вот странность, господа, у вас один ответ.

Так как же партию?..

Фома Ильич, мы с вами.

Да вот monsieur Ставунин, и втроем

Сыграем пульку мы?

Пожалуй!..

Вчетвером!

Брависсимо!

Иван Игнатьич с нами.

Мое почтение… Я часом опоздал,

Да вот господ к себе всё долго поджидал.

Друзья! Я говорил, с Москвою

Сойдется Петербург и с Гегелем Фурье.

Имел я честь вам обещать Минье^{253}.

Merci beaucoup[81].

Иван Игнатьич, вы со мною

Садитесь vis-a-vis[82].

Вас не обеспокою

Я пахитоскою?

Fumez, je vous en prie[83].

Ведь надо ж, — front d'airain![84]

Нет, что ни говори, А мненье общества…

Общественное мненье

Есть воля общества живая и оплот

Цивилизации, — и горе, кто пойдет

Бороться с волею истории.

Смиренье

Пред этой волею славяне лишь одни

Способны понимать.

И кто же в наши дни

Серьезно верует в какие убежденья?

Бороться с обществом!..

Позвольте… различать

Привык я мнения от мнений,

Иное можно защищать,

Иное же не стоит защищений,

А ваше таково… Я слышал про оплот

Цивилизации… Ну стоит ли хлопот

Цивилизация?

Позвольте наперед

Вам о приличии напомнить… Защищений

Не стоит мнение мое,

Сказали вы?

Опять конфликт противных мнений.

Laissez done vos folies, messieurs[85].

Здесь душно, chere amie[86], пойдемте в залу.

Mais vous chassez les dames…[87] и боже, как отстало

От века это всё, к чему враждебный тон,

За дамами пойдемте лучше в залу.

Ставунин там?

Играет он.

Ставунин с вашею сестрою

Знаком давно?

Не знаю я.

Вы скажете, я зол… но я от вас не скрою,

Что странно это всё.

Она — сестра моя.

Послушайте, ведь есть всему границы.

Когда в ваш дом такие лица

Являться будут…

Он старинный друг.

Да старина забудется, конечно…

Но согласитесь, что не вдруг.

Возобновиться может…

Злы вы вечно.

Так вот оно… Его я поняла.

Да, да — она горда и зла,

Но не для всех… И что в ней все находят?

И что за вкус у всех дурной?

О, хорошо! Ее приводят

В пример… Хорош пример… А! это братец мой,

Где мел? Подайте мел…

Mon frere…[88] Два слова.

Скорее, матушка, — там партия готова,

Кого вы в дом к себе изволили принять?

Кого? Но я тебя не понимаю.

Нетрудно будет вам понять,

Когда я вам скажу, что знаю…

Известный он игрок.

Кто он?

Приятель новый ваш, друг дома…

Говорите,

Эме, понятнее… Мне странен этот тон.

Ах, братец, вы себя стыдите…

Но тише…

Партия расстроилась совсем,

Играть никто теперь не хочет.

Напрасно братец ваш хлопочет…

Да вот и сам он…

Так совсем

Расстроилась?.. Эме, скажите, ради бога…

Пойдемте, вам сказать мне нужно много.

Как это всё смешно! Удача нынче мне:

Во-первых, общая тревога, Как будто целый дом в огне,

Потом, в душонке престарелой девы

Поднял я столько зависти и гнева.

Зачем ты здесь, зачем играть

Так бесполезно общим мненьем…

Зачем привязанность пустую показать!

Ведь я сказал тебе: забвеньем

Пора окончить всё давно.

Нет, мне забвенье не дано.

Но что тебе до этого за дело!

Мне? Видишь ли: я сам, могу я смело

И гордо голову поднять…

Но ты — к чему тебе страдать?

Владимир, есть блаженство и в страданьи,

Ты знаешь сам.

Да, знаю, — что ж потом?

Ты шел один твоим путем,

Теперь пойдем рука с рукою…

Нет, нет, — оставь меня.

Безумною, больною,

Неизлечимой страстью болен я.

Я знаю… Мы больны болезнию одною…

Лечиться вместе нам.

Дитя, оставь меня…

Бороться не тебе с стоглавой гидрой мненья!..

Когда, когда кругом тебя раздастся грозный клик

Ожесточенного гоненья,

Тогда что скажешь ты?

Но ты…

О, я привык

Презреньем отвечать на общее презренье,

А твой удел иной, оставь меня, дитя…

Дай руку на прощанье.

Я мог бы, над тобой презрительно шутя,

Как эгоист, тебя увлечь в мои страданья…

Меня не любишь ты…

Сюда идут, — скорей. Оставь меня.

Владимир, до свиданья…

За гробом, если есть за гробом для людей

Хоть что-нибудь…

Безумец бедный,

Ужель всё прошлое, как призрак грустно-бледный,

Способно обдавать меня одной тоской?

И ни один порыв святой

Не в силах отзыва найти во мне: ужели

Я вовсе чужд всему? Иль точно в самом деле

Осталось мне лишь смерть лицом к лицу узнать?

Да, правду он сказал — пора мне умирать.

Одно живет во мне, одно во мне покоя

Не знает: эгоизм… то не любовь, о пет,

Мне нужно лишь одно — ее прямой ответ…

Страдал недаром я… Что б ни было, его я

Так или иначе, но вырву… Много лет

Меня вопрос неразрешенный

Преследовал, как труд недовершенный!

Пора окончить всё, пора испить до дна

Всю чашу бытия… Но тише, вот она.

Я вас искала.

Вы?

Я вас просить хотела

Мне объяснить… Когда в вас память прежних лет

И прежних дружб…

Я знаю… Мой ответ

Короток будет вам и груб, но что за дело?..

Я презираю всё — и презираю смело.

Да — клеветы.

Здесь нет клевет.

Да — я таков… я даже не скрываю

Презренья ко всему, ко всем…

Идти с собой

Я никого не принуждаю…

Но с вами б я хотел идти рука с рукой.

Со мной?

Да, с вами, только с вами…

Вы миру чужды, как и я,

Вы надо всем смеетесь сами…

И вы давно — сестра моя…

За вас одних я не боюсь страданий,

И вам одним готов я целый ад

Мук без конца, без упований

Желать бестрепетно, как брат…

Вам чужд такой язык, как чужды эти речи…

Но вспомните одно — я вами жил одной,

Всю жизнь я жаждал этой встречи,

Чтоб всё безумие любви моей больной

Вам высказать хоть раз, бестрепетно и прямо,

Я к смерти близок был, но жить хотел упрямо.

И жив, вы видите…

Молчите… Смерти час

Еще не близок… Между нами

Есть жизнь и люди… Так вы сами

Сказали мне в последний раз,

Когда надолго мы прощались с вами…

Страдала ль я, любила ль я… Вам не узнать…

Я это знаю…

Моя любовь — сестра моя…

Есть час один, я повторяю,

Когда собою буду я.

А мы искали вас.

Вы, верно, извините

Мое отсутствие.

Monsieur Ставунин, вы спешите?

Увидимся.

Mais quelle horreur! О cieux! [89]

Когда без движенья

И без речей,

В безумстве забвенья,

С твоих очей

Очей не сводя, я

Перед тобой

Томлюсь и сгораю,

О милый мой…

И долгие ночи

Без слов и сна

Очами я в очи

Погружена…

О, знай — я читаю

В очах твоих,

И верь — я страдаю,

Читая в них…

Ты скрытен глубоко,

О милый мой,

Но светлое око

Предатель твой…

И пусть я страдаю

Тоской твоей,

Но я понимаю

Язык очей…

Проклятый сон… так душно! Вера, Вера!

Тебя я разбудила?

Нет, давно

Пора уж встать.

По почте?

От курьера,

По городской…

Подай сюда, — окно

Нельзя ли отворить?

Зимою?

Забылся я…

Мне душно.

Что с тобою?

Так.

Болен ты?..

Нет, нет… на память мне

Пришли теперь ребяческие годы…

Одну тоску я помню в старине…

Всё так же душно было мне,

И всё хотелося свободы,

И всё сжимало что-то грудь,

И всё просило что-то воли…

И что-то сжатое свободнее вздохнуть

Хотело… Боже мой… широкой, светлой доли

Молил я жадно… жил во мне недуг

Неизлечимый вечно — а вокруг

Всё было пусто так и душно…

Тогда я подходил к замерзшему окну

Взглянуть на звезды… Звезды равнодушно

Сияли мне… И что-то в вышину

Просилось — здесь ему казалось скучно…

Над этим сам смеялся я потом…

Но что же делать? Жил я долго сном,

Не жизнию… и верил долго вздору,

И вздор один сменил на вздор другой,

Такой же странный…

И другую пору

Я помню: стал мне гадок шум людской…

Среди людей, как и с самим собою,

Мне стало душно… был я одинок

Средь их толпы, меня с рожденья рок

Наполнил глупою тоскою…

И в жизни также жил я сном,

И также пусто было всё кругом…

В сравненьи с этим сном так вяло, бледно,

Так злом и горем бедно…

К звездам я не стремлюся… но не мог

Владеть я тем, что грудь мою давило…

Во мне по-прежнему неведомая сила

Искала расширенья… На Восток

Помчался я искать успокоенья,—

Надежда тщетная… но верю, близок срок,

Когда и я дождуся примиренья…

Умрем мы вместе?

Бедное дитя!

Зачем тебя увлек я в путь страданья?

Ты жить могла б, жить долго…

Без желанья Жить долго.

Говоришь ты не шутя?

Страдала я с тобой одной тоскою,

От жизни жизни так же я ждала,

Но я любила, я жила…

Жила с тобой, жила тобою!..

А я?

Ты дал мне жизнь… ее я прожила

В одном мятежно-страстном поцелуе…

Чего мне ждать? Пускай теперь умру я:

Земля мне всё в мгновении дала…

В мгновеньи вечность я вкусила…^{254}

Я знаю полноту и радость бытия…

Довольно, больше я от неба не просила,

Его я поняла…

А я?

Чего я ждал, чему я верил?..

Что жизнью долгой нажил я?..

Зачем разувереньем мерил

Мой грустный путь… и лицемерил

С людьми… с тобою, наконец?..

Давным-давно живой мертвец,

Зачем я жил? Зачем надежде

Безумной долго предан был,

Что всё, чему я верил прежде,

Что всё, что прежде я любил,

Предстанет мне в иной одежде,

Просветлено, озарено

Лучами света и свободы…

Чего я ждал? Промчались годы…

Всё было душно и темно

Во мне, за мной, передо мною…

Не веря в чувство ни в одно,

От скуки я играл твоей душою…

Я это знала и — давно.

И шла за мной ты?

За судьбою.

Жила обманом ты?

Обман

Иль правда было то, но смело

Я шла за роком… Что за дело,

Что краткий срок блаженству дан?

Блаженству?..

Да… за счастие мученья,

За миг единый сбывшегося сна

Благодарю тебя, о милый… Пусть одна

Любила я, без разделенья…

Любила я… довольно. Решена

Моя судьба. Пред вечным роком

Смиренно голову склоня,

Его не оскорблю упреком…

Любила я…

И для меня

Отвергла ты семейство, счастье…

Счастье?

Да — счастье тишины, спокойствия…

Цепей?..

Пожалуй, да — цепей участья,

Цепей любви, цепей связей…

Ты жил без них?

Но много жил я с ними

И отстрадал глубоко в них…

И смело разорвал… зане ужиться с ними

Всю невозможность я постиг,

И что ж?.. Рассудком понимая,

Как жалок человек — великий житель рая,

В стране отцов и матерей…

Изведав связи те, отринув без возврата,

И одинок среди других людей,

Я часто был готов за миг минувших дней

Всю славу гордого разврата,

Всю жизнь страданий и страстей

Отдать за миг один… хоть миг забыться сладко

Среди друзей, средь братьев и родных,

Но я — чужой в толпе чужих…

Пусть сладок сон, но пробужденье — гадко,

Я слишком знаю ласки их.

Нет! есть страдание без страха и смиренья,

Есть непреклонное величие борьбы,

С улыбкой гордою насмешки и презренья

На вопль душевных сил, на бранный зов судьбы…

К тебе идут…

Ко мне? Кому же

Быть в этот час?..

Елена! Дама

Нет…

То я, Владимир…

Вы…

Прошло так много лет…

Владимир…

Да, что вспомнить вы о муже

От скуки вздумали. Прекрасно! Ваш визит

Приятен очень мне, садитесь. Садитесь же…

Дрожите, вы боитесь…

Чего, скажите мне?.. Какая вам грозит

Опасность страшная?..

Вы тот же равнодушный,

Холодный человек… Вам так же дела нет

До слез моих.

Увы! мне слезы скучны…

Притом же, право, целый свет

Вы ими залили бесплодно.

Смеетесь вы — как это благородно!..

Но вы смеяться можете — и

Готова всё сносить, — да, смейтесь как угодно…

Мои права, обязанность моя,

Долг матери…

Вы мать? Давно ли?..

О! вы чудовище!

Чего ж вам, пятой доли

Или которой там, седьмой,

Из моего именья?

Боже мой!

Чего же, говорите смело…

Люблю не слезы я, а дело…

Ставунин… сжальтесь надо мной…

Была неправа я.

О нет, вы были правы!

Была неправа я… Но боже, боже мой…

Страдала долго я…

Не я ваш демон злой —

А воспитание и нравы.

Чего ж хотите вы, Евгения?.. На вас

Женился я почти случайно,

Судьба свела обоих нас,

Увы, с ирониею тайной…

Любви хотели вы — я дать ее не мог,

Вступивши в брак почти по договору…

К капризам вашим был я строг.

Что ж делать? исстари уж я не верю вздору,

Друг друга мучить стало нам

Обоим тягостно, решились мы расстаться…

Свободу предоставив вам,

Я сам свободно мог предаться

Другим и планам, и связям…

Богаты были вы — и промотать именье

Я ваше так же б скоро мог,

Как и свое. Но я вас не увлек

Ни в нищету, ни в разоренье.

Чего же нужно вам?

О! вашего прощенья,

Владимир…

Но за что?.. какой у вас упрек

Лежит на совести? Общественное мненье

Горой стоит за вас давно,

И им мне изверга названье

Так правосудно придано…

Но я любила вас… Быть может, в наказанье,

За что бы ни было… но я любила вас…

Владимир… Боже мой, вы верите в страданье!

Я был обманут — и не раз,

Но если б даже так — положим, даже верить

Любви способен вашей я…

Утомлена душа моя

Необходимостью печальной лицемерить…

Нет, нет, Евгения, я эгоист большой,

Оставь меня, иди своей дорогой,

Моя же кончена… Дай руку — пред тобой

Не судия уж больше строгой,

Но брат, страдающий, как ты… В последний раз

Мы видимся… и слово примиренья

Я говорю тебе, но нет соединенья

До часа смертного для нас…

Простите, к вам вошел я без докладу…

О! этот голос помнить смертный час

Мне завещал…

Что нужно вам?

Я сяду,

Пока вы кончите.

Я кончил… И для вас

Готов к услугам.

Будто бы?

Но кто вы?

Кто? — Человек, вам услужить готовый…

Довольно вам… Видались мы иль нет,

Я не берусь решить — подумайте вы сами,

Есть у меня для вас секрет,

И говорить мне нужно с вами.

Угодно ль ехать вам со мной?

Куда?.. Но всё равно… я еду… Пред судьбой

Напрасно отступать…

Идите же за мной.

В червях.

Пас.

Тоже пас.

Везет вам нынче славно…

Но только что это за глупая игра?

Вам всё бы банк да банк!

А кстати, вот забавно!

Я страшно счастлив в банк и в горку… До утра

Играл я раз — и всё на даму…

И мне везло… Андрей Михайлыч мне

Заметил, впрочем, раз…

Заметьте.

Что упрямо,

Как дамы, счастие — и так же, как оне,

Обманчиво…

Однако вы забыли,

Что ваша очередь сдавать.

Иван Ильич!.. вели подать

Чего-нибудь сюда… Чудесно откосили!

Ва-банк!

А куш велик?

Что! триста серебром…

Ну, было — не было! последнюю ребром!

Эй, брось играть… Домой придется воротиться!

Ну, что бы ни было, косить, так уж косить!..

Вот угораздил черт меня жениться…

Да, впрочем, что тут говорить,

Валяй, коси, руби… Вели мне дать хватить

Скорее «ромео»… да пусть поют цыганы…

А вот за этим к атаману

Мы обратимся… Эй ты, любезный друг…

Что, каково поют?..

Отстань, мне недосуг.

Иван Ильич, вели подать туда съестного.

Распоряжайся сам, да кстати, атаман,

Вели — «Лови, лови!»^{255}.

Лови, лови

Часы любви…

А! гостя дорогого

Я только что и ждал — садитесь на диван,

Ложитесь лучше, вы устали,

Я думаю…

День целый я гонял…

Минуты просто нет свободной…

Что за народ у вас!..

Народ всё благородный,

И даже столбовой.

Ставунин не бывал?

Покамест нет еще.

Но будет?

Обещал.

Вы были у Донской?

Она больна.

С скандала?

С какого?

Разве нынче вам

Эме о том не рассказала?

Не каждый же к ее вестям,

Как вы, внимателен.

Забыл я, извините,

Что влюблены вы, и давно.

Мертвилов, если вы не замолчите…

Monsieur, мы будем драться?

Вам смешно?

Да как же нет — вы мне простите,

Но это странно — медик вы,

Должны людей лечить, а убивать хотите!

Я глуп!

Они играют, — что же вы?

Помилуйте, они играют по полтине!

Вот подождем Ставунина, тогда…

Послушайте, когда я был в Волыни…

Что? каково поют — беда…

Оставь, всё это души

Холодные.

Ты слушай соло Груши!

Я опоздал к вам — виноват.

Рекомендую вам: двоюродный мой брат.

Я к вам его привез без церемоний, прямо.

Обязан много. Очень рад знакомству вашему.

Гольдзелиг.

Ты упрямо

Искал свидания — и что же?

Что она?

Ты знаешь, верно, сам, — она больна.

Опасно?

Может быть… у ней давно чахотка,

Cette femme mourra d'une mort subite,—

Je vous le dis[90].

Да, безмятежно, кротко

Она заснет!..

Когда уже не спит…

Что говоришь ты?

Да — болезнь такого рода,

Что случай незначительный, пустой

Способен ускорить…

Да, видно, час свободы

И для нее настал со мной…

Владимир Федорыч, я понтирую…

Кто с нами, господа?

Что, куш большой?

Пятнадцать тысяч.

Уж рискну я.

И я.

И я…

Мечите… ставлю туз.

Вы странно счастливы.

Держу я…

Уймите этот шум,

Нельзя, — питомец муз

И атаман неудержимы стали…

Вот счастье!.. Вы, Столетний, проиграли.

На пе…

Столетний здесь?

Зачем ты, подожди,

Борис Владимирыч… На пе…

Нельзя — иди!

Pardon, messieurs[91].

Постой…

Скорее, о, скорее…

Сестра…

Что?

Боже мой!.. Гляди,

Письмо от матушки.

Он здесь… он здесь… Ставунин!

Он!

Сестра моя… О боже! это сон,

Ужасный сон!

Ставунин — слово

Одно.

Что нужно вам?..

Сказать,

Что вы… что вы… но вам не ново

Прозванье ни одно.

Но я хотел бы знать,

Что значит это всё?

Вы знаете… Пред вами

Жених и брат.

Так что ж?

Так вы деретесь с нами

На чем угодно вам.

Простите, господа,

Но, к сожалению, скажу я,

Что не дерусь я никогда…

Но вас заставлю я!

Посмотрим… Метко бью я

И верно, мне не страшен пистолет;

Но, к сожалению, я должен отказаться,—

Я не дерусь.

Последний ваш ответ?

Последний… или нет: когда нам нужно драться

И нужно умереть кому-нибудь из двух,

Есть средство лучшее.

Какое же?

Сыграться

На жизнь…

Я ваш партнер.

Садитесь же…

Мой друг,

Но он со мною должен рассчитаться…

Со мною прежде — и обоим вдруг

Нельзя.

Так, если будет вам угодно…

Играем мы, но прежде благородно

Поговорим… чтоб наша смерть была

Полезна для нее… чтоб то, что честью в свете

Зовется, — возвратить она могла.

Есть у меня жених для Веры на примете.

Когда мои условья примет он,

Деремся мы, monsieur Столетний, с вами.

А с вами я пред светом примирен,

Не правда ль!

Это так…

Жених? Но кто же он?

Не вы ль?

Нет, я женат — но здесь он, между нами.

Садитесь же за стол, я буду к вам сейчас.

Не можете ли вы поговорить со мною?

Оставьте нас.

Вот видите ль, заметил в вас давно я

Так много редкого ума и вместе с тем

Так много редкого презренья

К различным предрассудкам. Так зачем

Мне предисловие… Общественного мненья

Боитесь вы немного, вот одно,

О чем хотелось мне поговорить давно.

Вы сами знаете, что главное — именье

На этом свете, да?

Я вас благодарю…

За мнение… но в чем же дело?

Угодно слушать вам? Итак, я говорю.

И говорю без предисловий, смело;

Скажите, если б вам нежданно получить

Хоть тысяч двести, так, задаром?

Я вижу, что со мной хотите вы шутить…

Нимало.

Если так… я их бы принял с жаром,

Конечно…

Если б вам сосватал я жену?

Жену!.. И вы…

Мне кажется, друг друга

Мы поняли…

Но просьбу я одну

Имею к вам: мне звание супруга

Нейдет.

Вы можете в Карлсбад

Отправиться. Итак?

Я очень рад.

Итак — я вам рекомендую…

Брат вашей будущей жены,

Monsieur Мертвилов…

Что ж!

Я понтирую.

Направо туз… Ну-ну — вы созданы

Под счастливой звездой.

Не странны ль игры рока?

Желаю счастья вам.

Взаимно.

Ей упрека

Не посылаю я… Желаю счастья ей.

Да! рок привык играть минутами людей!

Но игры рока — тайны рока!

Так страшно-тяжело! Тоска, одна тоска,

И впереди одно и то же.

Больна я, но от гроба далека…

Мне жить еще судил ты долго, боже.

О, для чего раскрыты предо мной

Страданьем говорящие страницы…

Зачем они насмешливо с судьбой

Зовут меня бороться?.. Вереницы

Забытых призраков роятся вкруг меня—

Мне душно, душно… Сжалься надо мною,

Дай мира мне, дай мира и покоя,

Источник вечного огня…

Боролась я… у мира сожаленья

Я не просила… я перед тобой

Горда, чиста… но есть предел терпенья.

Возьми меня, о вечный, в твой покой…

Страдала я… конца моим страданьям

Я не просила… я любила их.

Любила ропот гордый — но роптаньям

Пределы есть в объятиях твоих…

Любила я… мне равное любила,

Не низшее иль высшее меня…

В обоих нас присутствовала сила

Единая палящего огня…

Любила я… свободно, безнадежно

Любила я… любили оба мы…

Мы разошлись, и знаю — неизбежно

Расстаться было нам… не созданы

Равно мы оба были для смиренья,

Любили мы друг друга, как судьбу,

Страдания, как гордую борьбу

Без отдыха, без сладкого забвенья…

Без чудных снов земного бытия…

Отец, отец, — в борьбе устала я,

Дай мира мне и дай успокоенья…

Marie, к вам можно?

Что угодно вам?

Вы помните… Про тульское именье

Я говорил третьего дня — хоть нам

Оно доход порядочный приносит,

Но что же делать?..

Что же в этом мне?

Вот видите ль, Marie: для формы просит

Мой кредитор доверенность. Одни

Лишь формы… это — подписать…

Извольте.

Благодарю вас, ангел мой, Marie.

Вы так добры… Еще здесь слова три

Необходимы.

Кончено… Позвольте

Теперь проститься с вами…

В клуб?

Увы! Притом же вам авось не будет скучно,

И без меня найдете, верно, вы

Теперь кого-нибудь: я равнодушно

Смотрю на всё…

Что говорите вы?

Что говорят.

Но кто же?

Пол-Москвы…

Но мне до вас нет вовсе дела,

Вы можете и жертвовать собой,

И с предрассудками бороться смело…

Я человек, известно вам, простой,

Не карточный игрок отъявленный, не гений,

Не понимаю высших я воззрений,

И предпочел давно всему покой.

Adieu, Marie![93]

О боже, боже мой…

Так судит свет… Что, если бы для света

Любовь мою я в жертву принесла?..

Как жалко бы я пала… как ответа

И даже б веры в свете не нашла…

Но я давно общественному мненью

В лицо взглянула прямо, без страстей,

Давно уже я каждому влеченью

Свободно предавалась — для людей

Не жертвовала я ничем…

Душой моей

Пожертвовала я давно уж воле рока…

И перед ним чиста я, без упрека,

И перед ним горда я…

Скоро ль путь

Окончу я!.. Скорее бы вздохнуть

Свободнее… Скорее б духу крылья,

Чтоб, разорвав сожженную им грудь,

За гордую борьбу, за тщетные усилья

В объятиях отца он мог бы отдохнуть.

Вы! в этот час…

Вы едете… куда же?

На Кавказ.

Хотите вы лечить себя водами…

Лечиться глупо кажется для вас

И для меня… Теперь в последний раз

Мы видимся.

Расстанемся друзьями.

О нет, о нет, врагами же скорей!

От вас любовь или вражду возьму я —

Но дружбу — нет…

Вы правы.

Но одну я

Имею просьбу к вам.

Какую?

Вот видите ль… Прошедшее у вас

Изгладилось иль нет из памяти, не знаю —

Но я — я помню вас… Вы помните ли, раз —

То было вечером.

О! я припоминаю.

Вы пели песню — песня та была

Исполнена таинственной надежды,

Покоя смерти… Под нее бы вежды

Закрыть хотелось мне всегда… Светла

И так полна печали песня эта…

И так мольбой покоя дышит, — вы

Ее забыли?.. Я стихи поэта

Напомню вам, но звуки, звуки — вы

Найдете в памяти… они просты

И глубоки.

Я помню их.

Горные вершины

Спят во тьме ночной,

Тихие долины

Полны свежей мглой…

Не пылит дорога,

Не дрожат листы,

Подожди немного,

Отдохнешь и ты…^{256}

Мгновенье

В моих руках… прости меня, прости,

Источник жизни, если преступленье

Я совершил.

Да, да — мы отдохнем,

Мы отдохнем с тобою оба…

Мы жили врозь, но вместе мы умрем,

Соединит нас близость гроба.

Ставунин… мы расстаться навсегда

Теперь должны…

Кто знает?

Воля рока.

Всё рок один!

Нам больше никогда

Не встретиться… Быть может, я жестоко

Играла вами, вашею душой…

Что ж делать, час последний мой

Еще не близок… Душно мне,

Для вас

Теперь он пробил…

Что?

Ваш смертный час.

Мари, Мари… вы пили яд.

Ужели?..

Ты яд пила, Мари… Безумной цели

Достиг я… я у берега.

О нет,

Не верю я… вы обмануть хотите

Меня, Ставунин… Искупленье, свет,

Свобода… Говорите, говорите,

Го правда ли?

О да, дитя мое…

Прости меня… тебя любил я странно,

Болезненно, безумно, постоянно,

Тебя любил я — бытие свое

Я приковал давно к одной лишь цели,

К тебе одной… Не спрашивай меня,

Зачем я жил так долго, — и тебе ли

Об этом спрашивать?.. Давно, со дня

Разлуки нашей, мыслию одной

Я жил — упасть у ног твоих хоть раз…

Хоть раз один тебе спокойно в очи

Смотреть, в больные очи… Смертный час

Твой пробил… ты свободна; вечной ночи

Добыча ты — ты кончила расчет

С людьми и миром…

О! как страшно жжет

Мне грудь твой яд…

Мгновение мученья

Пройдет, дитя…

Проходит… Добрый друг,

Благодарю тебя; освобожденье

Я чувствую… почти затих недуг…

Свободна я… Владимир, руку, руку,

Дай руку мне!

На вечную разлуку,

Дитя мое, мой ангел… навсегда!

Прости… прости…

Владимир, до свиданья!

Свиданье есть… я чувствую… о да,

Свиданье есть… кто гордо нес страданье,

Тот в жизнь его иную унесет…

Мне кажется, заря теперь встает,

И дышит воздух утренней прохладой,

И мне дышать легко, легко… отрадой

Мне жизнь иная веет…

О! не умирай,

Еще одно, еще одно мгновенье,

Последнее дыханье передай

В лобзаньи мне последнем, первом…

Пробужденье…

Любовь… Свобода… Руку!..

Умерла!

Всё кончено… теперь скорей с судьбою

Кончать расчет…

Нет, жить ты не могла,

Дитя мое, — обоих нас с тобою

Звала судьба!.. Но ты мертва, мертва…

Мари, Мари, — ужели ты не слышишь?..

Мертва, бледна… О боже, голова

Моя кружится… Ты нема, мертва…

Мари, дитя мое, мертва, не дышишь…

О, это страшно… Но твои слова

Я понимаю: до свиданья, до свиданья…

О, если бы!..

Ты здесь…

Тс!..

Спит она?

Сном смерти.

Умерла!

Отравлена!

Ее, как ты, любил я, — но роптанья

Безумны будут; над тобой, над ней

Лежит судьба.

Прощай.

Навеки?

К ней.

Да, это странно, странно… Налегла

На них печать страданья и проклятья,

И тем, которых жизнь навеки развела,

Открыла смерть единые объятья…

Marie, вы здесь…

Что с нею?

Умерла.

Как? умерла…

А я об завещаньи

Не хлопотал, — седьмая часть одна

Мне по закону следует.

Она

Скоропостижно так скончалась… Здесь нужна

Полиция… Ничто без основанья

Законного не должно делать вам…

Мне часто говорил Андрей Михайлыч сам…