Часть 3

Глава 1


Линкольншир, шесть месяцев спустя.


Герцогиня сидела в гостиной вместе со свекровью, стараясь заняться рукоделием, но голова была занята совершено другими мыслями.

Шесть месяцев, шесть долгих месяцев она жила в кошмаре, который невозможно было описать словами!

В памяти до сих пор всплывали моменты, о которых ей хотелось бы забыть навсегда. Первые дни после ранения Йена она просила Бога сохранить её супруга, надеясь, что как только это случится, жизнь вернётся в прежнее русло. Господь услышал молитвы Ирины, но всё было далеко не так радужно, как хотелось бы.

Йен изменился. Она не узнавала в нём мужчину, которого повстречала чуть меньше года назад. Некогда красивое лицо сильно осунулось, стало бледным, а под глазами появились тёмные круги. Чувственные губы, которые так часто её целовали, стали бескровными от постоянного недовольства. Он постепенно увядал, подобно быстро тлеющим углям, становясь похожим на пепел.

Но больше всего изменился его характер. Ирине никогда не было с ним легко, но сейчас Йен стал просто невыносим. Он был хмур и молчалив, не желая лишний раз покидать свою комнату, едва узнав вердикт множество врачей, осматривающих его после ранения. Пуля повредила спинной нерв, и прогноз на выздоровление был туманным.

— Айрин, дорогая, возможно, тебе стоит отдохнуть? — ворвалась в воспоминания герцогини Аврора. — Ты не важно выглядишь.

— Belle-mère, со мной всё хорошо, — отложив пяльцы в сторону, промолвила Ирина, — думаю, мне стоит навестить Йена. Его слуга сказал, что сегодня он позволил усадить себя в кресло — каталку…

— Милая, я знаю, как тебе сейчас нелегко, и я пойму если ты захочешь…

— О чём вы, belle-mère? — с недоумением спросила герцогиня. — Если вы вновь будете повторять слова Йена…

— Айрин, я знаю, как сильно ты любишь моего сына, но не в его характере признавать свои слабости, — Аврора не без грусти посмотрела на невестку, — и сейчас он не видит выхода из этой ситуации, и в нём говорит гордыня…

Ирина встала со своего места, и оправив платье бледно-желтой расцветки, направилась к двери, обернувшись у самого порога.

— Я никогда не перестану его любить, — тихо сказала Ирина, а затем в сердцах воскликнула, — но порой он бывает просто несносен! Йен так и не смог понять, что он нужен мне любой.

— Я знаю, дорогая, — улыбаясь произнесла Аврора, — мне остаётся пожелать тебе терпения и сил. Я хочу навестить Лоуренсев, мне подождать тебя?

— Не стоит, belle-mère, — произнесла Ирина, — нычне я не настроена на дружеские визиты.

— Как скажешь, Айрин.

Покинув гостиную, герцогиня поспешила в покои мужа, как всегда испытывая трепет перед их встречей.

Распахнув двери, она смело вступила внутрь. Но едва встретившись с ледяным взглядом любимых очей, оробела.

Йен сидел в каталке возле окна, но при её появлении пристально посмотрел на неё, заставив потерять былую уверенность.

— Айрин, ты по-прежнему не прислушалась к моему совету, — его тон был насмешлив, но Ирина знала, что за ним стоит боль и разочарование.

— Если ты говоришь о том, что мне пора в Лондон, то смею заметить, там меня ничего не ждёт. Я намерена провести весну и лето здесь…

— Разумеется, — подхватил её слова герцог, — роль самоотверженной жены тебе идёт, cherie. Свет будет в восторге! Юная девушка заживо хоронит себя в деревенской глуши, рядом с ни на что негодным мужем!

— Йен, прошу, перестань! — сделав шаг к нему на встречу, промолвила Ирина. — Ты ведь знаешь, что это не так! Мнение света меня никогда не интересовало!

Ирина не могла понять, почему муж так враждебно настроен против неё. Она была готова ради него на всё, а он как будто этого не замечал, предпочитая отпускать едкие замечания в её сторону.

Герцог усмехнулся, но не сразу нашёлся с ответом. Угрюмо отвернувшись к окну, он стал наблюдать за моросящим за стеклом дождём. День был пасмурный и серый, впрочем, как и вся его нынешняя жизнь. Он с содроганием вспоминал те первые несколько часов после ранения. Приход доктора, его попытки благополучно извлечь пулю… Герцог не издал ни звука, терпя раздирающую на части боль, чтобы после услышать то, чего так боялся. Ведь он выжил, но какой ценой! Осознание собственной беспомощности заставило его отталкивать от себя Айрин. Молодая и красивая, она должна жить полной жизнью! А он… Он больше не может дать ей то, чего заслуживает каждая женщина. Радость материнства. Потому… Ему было легче заставить её вновь себя ненавидеть, чем видеть жалость в её глазах.

— Cherie, пойми, что ничего не будет прежним, — заговорил Йен, вновь обернувшись к жене, — поэтому прими наконец мой совет — отправляйся в Лондон или в Петербург и начни новую жизнь!

Ирина нервно закусила губы, будто раздумывая над его словами. Но её дальнейшие действия в который раз убедили герцога в том, что его юная супруга обладает упрямым нравом.

Приблизившись к нему вплотную, Ирина опустилась перед ним на колени, обхватив его талию руками. Огромные ореховые очи смотрели на него с такой мольбой, что Йен был близок к тому, чтобы потерять самообладание. А когда хрупкая ладошка легла ему на грудь, он не устоял перед соблазном. Притянув её к себе, он впился в её губы страстным, почти грубым поцелуем. Её близость как всегда сводила с ума, но Йен прекрасно осознавал свои возможности. Грубо оттолкнув от себя жену так, что она с трудом устояла на ногах, герцог смерил её уничтожающим взглядом.

— Ты этого хотела, Айрин? Увы, это всё, что я могу тебе дать. Надеюсь, теперь ты оставишь меня в покое?

Девушка вспыхнула, и прежде чем он успел ещё что-то сказать, она подхватила пышные юбки и кинулась прочь.

Едва она скрылась за дверью, он дотянулся до первой попавшейся в руки вещи и швырнул её в стену. Хрустальная пепельница разбилась на мелкие осколки, но Йен совершенно не обратил на это внимание. Будь его воля, он бы начал крушить всё вокруг, но взглянув на ноги укрытые пледом, лишь выругался самыми бранными словами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Происшествие не прошло для него бесследно. Казалось, он не способен чувствовать ничего ниже пояса, но Айрин смогла доказать обратное. Значит не всё ещё потеряно, что не могло его не радовать.


Глава 2

Покинув спальню супруга, Ирина прислонилась к двери. Господи, за что ей это! Герцогиня была почти уверена, что Йен поймёт, что она хотела показать своим поцелуем. Но он… Он вновь обернул всё в насмешку!

Неужели в его понимании все чувства должны сводится именно к страсти? Закрыв лицо руками, Ирина обессилено опустилась на пол. День за днём она проходила через это, пряча свои слезы от глаз посторонних, но сейчас хладнокровие покинуло её. Герцогиня осознала, что не в её силах убедить мужа в своей любви. Для неё он был дороже детей и возможности чувствовать себя желанной и любимой. Разумеется, она была живым человеком и имела присущие всем потребности, но Ирина прекрасно могла контролировать себя и держать в узде свои желания.

Посидев на полу ещё несколько минут, герцогиня поспешила подняться, понимая, как глупо будет выглядеть со стороны.

Вернувшись в свои покои, она мимолетно взглянула на туалетный столик, заметив лежащее там письмо.

Взяв его в руки, девушка почувствовала тревогу. Алексей уже не раз писал и был в курсе того, что происходило в её жизни. Он также сообщил что здоровье Фёдора Михайловича пока не вызывает серьёзных опасений. Зимой князь несколько раз выяжал на охоту и стал навещать соседей.

Вскрыв конверт, герцогиня принялась с жадностью читать строки, написанные на родном языке. По мере прочтения, её лицо несколько раз меняло выражение Брат писал, что они с Вивиан ожидают пополнения семейства. Ирина с грустью продолжила читать, чувствуя, как сильнее забилось сердце. Отец перенёс один удар, и следующий может стать последним. Фёдор Михайлович хотел ещё хоть раз увидеть её, и Алексей передал его просьбу.

Герцогиня была готова кинуться в Петербург прямо сейчас, но поняла, что на сборы уйдёт какое-то время.

Дав Глаше распоряжения, она вновь отправилась в комнату мужа, желая сообщить ему о своём решении, пока Авроры не было рядом. Кто знает, как отреагирует Йен на новость о её отъезде. Хотя… Наверняка он будет этому только рад.


* * *

Лёжа на огромной постели, Йен проклинал свою беспомощность. Чтобы делать самые элементарные вещи, ему нужна была помощь. А Айрин… Он слышал её рыдания и понимал, что является причиной её расстройства. До того, как случилось несчастье, герцог хотел отдать ей всю свою любовь, а в итоге причинил ей столько боли! Гнев на себя и на обстоятельства наполнил его с такой силой, что, не выдержав, он взял со стоящего рядом ящика заранее наполненный стакан бренди, собираясь осушить его одним глотком. Но вместо этого янтарная жидкость опрокинулась на него, так сильно дрожали его руки.

Собираясь позвать слугу, он заметил, как двери распахнулись и в комнату вновь вошла Ирина. Она с порога собиралась что-то сказать, но заметив, случившееся, кинулась к нему.

— Йен, что случилось? — спросила девушка, дрожащим голосом, медленно приблизившись к нему.

— Как видишь, даже руки не желают подчиняться мне, Айрин, — с горечью в голосе начал герцог, — что же говорить обо всём остальном…

— Боже мой, ты неисправим, — тяжело вздохнув, произнесла Ирина, — хочешь, я докажу тебе обратное?

Не дожидаясь ответа, она отвела в сторону одеяло и присела возле его ног. Девушка впервые поступала так дерзко, но выше её сил было видеть, как муж не делает ничего, чтобы себе помочь. Он только продолжает себя жалеть и напрасно гневить Бога!

Протянув руку, она коснулась его груди в том месте, где билось сердце.

— Неужели ты не чувствуешь это? — спросила она, наклоняясь всё ближе, — оно бьётся, и только за это тебе стоит быть благодарным!

Герцогиня знала, как выглядит в этот момент. Вырез её платья находился на уровне глаз Йена, и по блеску его ледяных очей она поняла, что он тоже это заметил.

— Оно бьётся впустую, cherie, — сквозь зубы промолвил герцог, отведя взгляд, — разве не ты сказала однажды, что у меня его нет?

— Тогда я не знала тебя, — продолжала Ирина, — но за недолгое время успела понять — ты носишь маску, Йен. Ты не так равнодушен и холоден, как пытаешься показать!

Герцогиня провела пальцем по его губам, ожидая дальнейших действий. И они не заставили себя ждать.

Схватив её за запястье, Йен потянул её на себя, так, что она оказалась поверх него в самой неприличной позе.

— Знаешь, Айрин, — не скрывая кривой усмешки, промолвил герцог, — я кое-что чувствую. Чувствую, что хочу тебя!

Подобное положение было для Ирины не ново. Но поняв, что нынче вся власть была в её руках, решила во чтобы это не стала заставить Йена выбраться из брони, которую он сам для себя создал. И если единственный способ сделать это — близость, то она готова.

Но мысль о власти была преждевременной, потому что даже сейчас герцог был лидером. Он впился в находящиеся в миллиметре от его лица губы страстным поцелуем, одновременно потянувшись к крючкам домашнего платья. И хотя Ирина всегда считала, что страсть в браке не самое главное, но только теперь поняла, как ей не хватало крепких объятий супруга.

Она запустила пальцы в его каштановые волосы, с изумлением замечая несколько седых прядей. Но вскоре все мысли вылетели из головы, а тело охватила знакомая истома. Платье было отброшено в сторону, и Ирина выгнулась навстречу умелым рукам ласкающим внутреннею сторону её бедер, желая, чтобы этот миг не кончался.

Герцог продолжал доставлять удовольствие жене, чувствуя, что именно этого ему не хватало. Собственные потребности уже давно отступили на второй план.

— Айрин, — шепнул он, целуя изгиб её шеи, ключицы… Доводя их обоих до состояния, когда звёзды меркли перед глазами, Йен тяжело дыша, откинул голову назад. Он наслаждался близостью Ирины, вдыхая аромат жасмина. Почему-то в этот миг, герцог стал думать, что, возможно, ему действительно стоит попробовать побороться и попытаться встать на ноги. И пусть на это уйдёт немало времени, он был готов рискнуть. Лишь бы любимая женщина всегда была рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ирина шевельнулась, и он позволил ей скатиться и прилечь рядом, крепко прижав к своей груди.

— Йен… Я не знаю, возможно, мои слова сейчас будут не кстати, но я пришла к тебе, чтобы сказать… Мне нужно уехать в Россию. — сказала Ирина, уткнувшись лицом ему в грудь — Мой отец, он перенёс ещё один удар и хочет увидеть меня до того… До того, как покинет этот свет.


Глава 3

Йен замер, услышав слова жены. Рука замерла в воздухе, а сердце забилось сильнее. Так вот почему Ирина позволила ему… Дурак, она прощалась с ним, а он даже не понял!

— Йен… — позвала его Ирина, — почему ты молчишь?

— А что ты хочешь услышать от меня, Айрин? — с сарказмом поинтересовался герцог. — Хотя, молчи, я сам всё скажу. Не думал, что за столь недолгий срок ты успеешь стать такой стервой!

Сбитая с толку девушка села на постели, с недоумением посмотрев на супруга.

— О чём ты Йен? Чем я смогла заслужить подобное…

— А ты не понимаешь? Твой прощальный подарок был очень щедрым, cherie! — с иронией произнёс, — уверена, что стоило идти на такие жертвы?

— Ты говоришь загадками, — вставая на ноги и поднимая с пола платье, промолвила герцогиня, — если ты о моем отъезде, то я только что…

— Не нужно объяснений, Айрин, — грубо прервал её герцог, — я ведь сам просил тебя уехать и сделаю это вновь! А ещё добавлю — никогда не возвращайся! Мне не нужна твоя жалость и поблажки!

Всё тело Ирины охватила ледяная дрожь, а сердце пропустило удар. Закусив нижнюю губу, девушка почувствовала солоноватый привкус крови. Никогда ещё ей не было так больно! Слова мужа смогли ранить похлеще пощёчины, но ведь она даже не знала, чем смогла перед ним провиниться! Негодование поднялось в груди, и герцогиня решила высказать всё, что было у неё на сердце!

— Я стала такой, какой ты сделал меня, Йен! Я научилась скрывать за безмятежной улыбкой свои настоящие чувства, научилась быть сильной, — после долгого молчания сказала девушка, закончив переводить себя в порядок, — я закрывала глаза на все твои пороки, хотя прекрасно знала, что ты не изменишься!

— Ты такая же, как все, Айрин, хотя, признаться, я всегда думала иначе, — проговорил герцог, которого совершенно не тронула пламенная речь жены, — позиция жертвы — все знакомые мне женщины, включая мою покойную супругу, прибегали к этой уловке, желая перекинуть свои грехи на кого-то другого! Как видишь, на меня это не действует!

— Не смей сравнивать меня с твоими… Женщинами! Ты хочешь, чтобы я не возвращалась? Что ж, так тому и быть! Я устала так жить! Понимаешь, устала! — с трудом скрывая рвавшиеся наружу рыдания, прокричала Ирина, направившись в сторону смежных дверей, соединеняющих их покои.

— Хорошего пути, cherie, — вслед ей сказал герцог, вновь съязвив, — уверен, ты не будешь скучать! А вот я… Думаю, тебе не стоит бояться, что кто-то из дам обратит внимание на никчёмного калеку!

Ничего больше не ответив, герцогиня отправилась в свои покои, сдержав желание хлопнуть дверью.

Сделав пару шагов на едва державших её ногах, девушка кинулась на кровать. Сил не осталось даже на слезы. Ирина просто спрятала голову в подушку, надеясь, что поездка в отчий дом поможет ей забыть о несложившейся семейной жизни.


* * *

Петербург, полтора месяца спустя


Ирина не верила, что провела на родине уже целый месяц. Все эти дни она находилась рядом с Фёдором Михайловичем, и на то, чтобы предаваться грусти, у неё не оставалось времени.

Она читала отцу вслух интересные книги, газеты и энциклопедии, а когда князь желал послушать её музицирование, Ирина послушно садилась за инструмент в музыкальной комнате, наигрывая едва ли не одну из самых грустных композиций Шопена. Всё это время герцогиня не выезжала в свет, хотя родные не раз побуждали её это сделать.

— Renie, — позже в этот день, за ужином начал Алексей, — ты не должна сидеть взаперти и проводить всё время с отцом.

— Алёша, я делаю то, что приносит мне удовольствие, — отозвалась девушка, с неохотой поднеся к губам ложку с рыбным супом. Ранее это было её любимое блюдо, а нынче она не могла смотреть на него без неприятного спазма в животе.

— Отец хотел тебя видеть, сестрёнка, — с теплотой посмотрев на Ирину, начал князь, — да и я тоже. Твоя жизнь…

— Алекс, прошу тебя, только не за столом, — с трудом подавив дурноту, попросила Ирина.

— Как скажешь, Renie, вот только меня беспокоит твоё состояние, — внимательно посмотрев на сестру, произнёс Алексей, — я пошлю за доктором. Пусть он тебя осмотрит.

— Но, Алёша, со мной всё хорошо! — попыталась успокоить родственника герцогиня, но на этот раз князь был непреклонен.

— В данном случае возражения не принимаются, cherie, — твёрдо сказал князь, — я не хочу, чтобы и с тобой что-нибудь случилось. И как говориться: береженого, Бог бережёт.

Ирине ничего не оставалось делать как только уступить брату. Она и вправду начала чувствовать себя не важно сразу же по приезду в Петербург. Списав всё на тревогу и переезд, девушка не замечала множество других изменений в своём состояния.

Анатолий Викторович Швартс, приехавший в особняк на Мойке, чуть позже, осмотрев молодую герцогиню, с укором посмотрел ей в глаза.

— Что же это вы, голубушка, совсем себя не жалеете, — качая головой, произнёс пожилой человек, — в вашем положении вам стоит больше времени отдыхать и проводить в постели. Вы ведь не хотите скинуть дитя?

— Анатолий Викторович, о чём вы? — не сразу поняв услышанное, спросила герцогиня — вы говорите…

— Я говорю, madame, что вы в тягости и через восемь месяцев или даже чуть меньше станете матерью, — вежливо повторил доктор, — Ирина Фёдоровна, голубушка, я оставлю вам свои рекомендации и осмотрю вас вновь через несколько недель.

Девушка рассеянно кивнула, не в силах поверить услышанному. Но спохваптившись, обратилась к доктору:

— Анатолий Викторович, прошу вас, не говорите ничего мои близким. Я сама сообщу им радостную новость.

— Как скажите, madame, но я настоятельно рекомендую вам следовать моим советам.

Ирина вновь кинула.

Как только Анатолий Викторович покинул комнату, она стала лихорадочно метаться из угла в угол. Положив руку на пока плоский живот, она с трудом скрыла охватившую радость. Ребёнок! Вот тот человек, которого она сможет любить и не бояться быть отвергнутой! Но при одной мысли о муже, Ирина тяжело вздохнула, смахнув с лица непрошеную слезинку. Она не будет думать о плохом. Теперь не ней лежит ответственность о ещё не родившемся ребёнке.

Герцогиня улыбнулась своим мыслям. Их с Йеном последняя, безумная близость принесла свои плоды. Она будет любить малыша за двоих, потому что возвращаться в Англию Ирина больше не собиралась!


Глава 4

После отъезда жены Йен замкнулся в себе. Он не понимал, зачем наговорил Ирине столько обидных слов, но ему было больно осознавать, что она всё-таки решила уехать. Герцог знал, насколько супруга дорожила родителем, но в тот миг в нём говорила обида. Он не хотел её отпускать! Не тогда, когда понял, что готов бороться за свою жизнь. За их совместную жизнь! Но вместо этого прогнал её навсегда. Первые дни он не желал ни с кем разговаривать, позволяя лишь преданному слуге находиться рядом.

Но немного остыв, Йен решился на разговор с матерью. Он был уверен, что, несмотря на произошедшее между ними, Айрин по-прежнему поддерживает связь с его матерью. Ему хотелось знать всё о любимой женщине. Женщине, которую так жестоко обидел.

— Милый, я совсем недавно получила письмо от Айрин, — рассказала Аврора, отметив с каким нетерпением её слушает сын, — она писала, что они с Элен благополучно добрались до Петербурга.

— Она спрашивала обо мне? — сам того не желая, поинтересовался герцог, замерев в ожидании ответа.

— Нет, дорогой, — ответила леди Хартлесс, взяв герцога за руку, — но я уверена, что ей просто нужно время…

— Думаю, на этот раз всё намного сложнее, maman, — отозвался Йен, с благодарностью сжимая ладонь матери, — я обидел её, очень сильно обидел и не думаю, что она сможет простить!

— Насколько я успела узнать, Ирина очень сильно любит тебя.

— Даже самую сильную любовь можно убить, — горько усмехнувшись, произнёс Йен, — что я и сделал! Наверное права была Амилия, когда говорила, что я не достоин любви. Я приношу всем только страдания!

— Не говори глупостей, мой мальчик, — промолвила Аврора, погладив сына по голове, словно ребёнка, — я прекрасно знала, кем на самом деле является твоя жена, но не хотела чтобы ты венил меня в том, что я вмешиваюсь в твою жизнь.

Герцог отвернулся, не желая, чтобы мать заметила влагу в его глазах. Первая супруга действительно сказала ему, что он не достоин любви, ведь в её глазах он был лишь средством получить высокое положение в обществе. Другое дело его друг и её возлюбленный — Джастин. Единственным его недостатком было то, что он как второй сын не мог подарить ей финансовое благополучие, которое было для Амилии превыше всего.

Но Йен помнил, каким способом Амалия добилась его внимания. Прикрыв глаза, он погрузился в воспоминания того весеннего дня.

Все соседи собрались в Нью-Хэвенворт на праздновании его семнадцатилетия. И пока старшее поколение проводило время в гостиной, именник в сопровождение красивой соседки, отправился на прогулку. В начале Амалия вела себя как образец скромности и невинности, но как только они скрылись с глаз наблюдающих за ними родителей, она превратилась в настоящую искусительницу. Йен и сам с трудом вспомнил, как оказался в конюшне, где юная мисс Мэнвилд подарила ему себя. Именно подарила. Герцог помнил её шёпот, говорящий, что она делает ему подарок ко дню рождения. Юноша был настолько очарован красивой блондинкой с ясными голубыми глазами, что согласился на её предложение о тайных сведения. А когда спустя месяц она в слезах рассказала ему о том, что ждёт ребёнка, радости молодого человека не было конца. Он попросил руки у отца Амилии и вскоре состоялась свадьба самой красивой пары Лондона в церкви Святой Маргариты, так как невеста хотела чтобы её собственная свадьба не была спешкой, а самым главным событием сезона. Йен не отказал ей в такой прихоти. Их пара представляла собой пример образцовой семьи, но никто до конца не знал, что творилось в этом некогда счастливом браке несколько месяцев спустя. Герцог открыл глаза, не желая вновь подвергнуться неприятным воспоминаниям. В его голове остались мысли лишь об Ирине и о том, как вернуть её обратно.

— Маменька, помните, вы говорили, что в Лондоне нашёлся доктор, готовый осмотреть меня и предложить другие методы лечения? Я хочу чтобы вы написали ему, а пока… Я желаю прогуляться по саду…


* * *

Узнав о том, что скоро станет матерью, Ирина оживилась. У неё появился новый смысл, и она намеревалась всю оставшуюся жизнь посвятить воспитанию этого ребёнка. Если Йен не нуждается в её любви, она подарит её тому, кто сможет оценить этот дар по достоинству!

Родственники заметили в ней эти перемены. Алексей, Элен, маменька и Вивиан много дней расспрашивали её о причинах, пока она наконец не рассказала о своём интересном положение.

Сперва возникла неловкость, но вскоре родные стали поздравлять молодую герцогиню. Брат даже смог уговорить Ирину отправится с ним, и Вивиан на бал, который давали Долгорукие.

И вот сейчас девушка любовалась своим отражением в зеркале. Алый наряд, строгая прическа… Она действительно выглядела так, как и положено было выглядеть герцогине. Ирина уже успела забыть, как это прекрасно чувствовать волнение перед очередным выездом в свет. Ровно год назад она была наивной и глупой дебютанткой, мечтающей о большой и чистой любви, а теперь… Теперь она женщина, обречённая на одиночество. Несмотря на подначки и намёки супруга, она твёрдо знала, что никогда не будет заводить любовника. Для неё это было равносильно самому страшному греху, но, видимо, муж так и не смог её понять…

Тихий шёпот прошёлся по залу, едва Ирина переступила его порог под руку с братом. В городе давно ходил слух, что молодая герцогиня гостит у своих родных, но никто не имел возможности пригласить её к себе, а вот Долгоруким повезло.

Ирина раскрыла веер, но спрятаться от всеобщего внимания не получилось. Скоро её приветствовали знакомые и незнакомые лица, и она была вынуждена отвечать вежливой улыбкой. И лишь когда к ней приблизилась Анна, герцогиня по настоящему обрадовалась.

— Аннет, как я рада видеть тебя, chere! — целуя подругу в щёку, — ты так похорошела!

— Тоже самое я могу и сказать о тебе, Айрин, — приветствуя подругу, отозвалась mademoiselle Дерябина, — вижу ты всё-таки получила в мужья того юного герцога! А где твой супруг, chere? Ты ведь приехала с Алексеем…

— Думаю, тебя удивит мой ответ, chere, но я вышла замуж за совершено другого человека, — ответила Ирина, — и он… Он не здоров, от этого не смог сопровождать меня в Россию.

— Но твоя фамилия…

— Я стала мачехой знакомого нам юноши, но это долгая история, Аннет…

— Я никуда не спешу, chere, — промолвила mademoiselle Дерябина, — или ты предпочитаешь провести вечер танцуя?

— Нет, танцевать я не стану, — испуганно ответила герцогиня, — у меня слишком сильно кружится голова…

— Тогда ты просто обязана рассказать обо всём, что случилось с тобой за этот год.


Глава 5

— Боже мой, Айрин, мне так жаль, — промолвила Анна, едва герцогиня закончила свой рассказ, — что же ты намерена теперь делать?

Девушки сидели в дальнем углу зала, где стояла удобная софа и несколько маленьких пуфиков.

— Я останусь тут, chere, — тихо отозвалась Ирина, — в Англию я больше не вернусь.

— Даже будучи замужней дамой у тебя не будет отбоя от поклонников, — сказала mademoiselle Дерябина, указав в сторону мужчин, не спускающих с них глаз.

— Аннет, мужское внимание, это последнее из того, что я сейчас ищу, — ответила герцогиня, — к тому же, скоро я стану для них не интересна…

— О чём это ты, Айрин? — подняв брови, поинтересовалась Анна.

— У меня будет ребёнок, chere, — не скрывая радости, произнесла Ирина, — думаю, что оставшееся время до родов я проведу в нашем имение под Архангельском.

— Однако… — задумчиво произнесла mademoiselle Дерябина, — как хорошо, что ты будешь не одна, Айрин! Но вижу, что долго прятаться от тех, кого ты успела покорить в прошлом сезоне, у тебя не получится.

Ирина вновь подняла глаза и заметила, чтк у ним направляется красивый юноша, которому она когда-то была представлена.

— Анна Николаевна, Ирина Фёдоровна, — поклонился девушкам молодой человек.

— Сергей Филиппович, — поприветствовала его Анна, протянув руку для поцелуя, — давненько вас не было в Петербурге.

— Дела, Анна Николаевна, — с едва читаемой улыбкой произнёс Сергей, украдкой продолжая наблюдать за Ириной, — Ирина Фёдоровна, вы наконец-то вернулись, mademoiselle…

— Madame, — поправила его герцогиня, — хотя правильнее будет сказать миледи, Сергей Филиппович.

— Вы и есть та самая герцогиня, о которой только и говорит весь Петербург?

— Неужели весь Петербург? — широко улыбнувшись спросила Ирина.

— Вас окружает загадка, миледи, — ответил Сергей, — вы позволите пригласить вас на вальс? Если, конечно, этот танец у вас ещё не занят…

— По правде сказать, я не танцую, князь, — вспомнив, кем является молодой человек, промолвила герцогиня. Но когда заиграла волшебная мелодия, Ирина ощутила, что ей хочется хотя бы ещё один раз закружиться в вихре танца. Девушка не вовремя вспомнила, что никогда не танцевала с мужем, но теперь это было невозможно, — но сделаю исключение, потому, что вскоре надолго покину столицу.

Встав, герцогиня вложила свою ладонь в руку молодого человека, ловя на себе его внимательный взгляд. Он ввёл её в круг танцующих, и Ирина легко смогла подхватить мелодию. Вскоре их пара уже кружилась по залу.

— На месте вашего супруга, я бы не отпускал вас одну, миледи, — нарушил молчание князь, — вы слишком красивы…

— К сожалению, мой супруг не может меня сопровождать, он серьёзно болен, — опустив глаза, ответила герцогиня, осознав, как выглядит в этот миг со стороны.

— Прошу прощения за бестактность, Ирина Фёдоровна, надеюсь, ваш муж скоро поправится.

— Не стоит извиняться, князь, вы ведь не знали…

Вскоре танец подошёл к концу. Найдя брата, Ирина попросила его отвести её домой. Слишком много времени она провела вдали от света, поэтому успела быстро утомиться.

Оказавшись в своих покоях, она впервые за долгое время дала волю слезам. Все её мысли были о муже и его последних словах. Разум твердил, что в нём говорила гордость, но Ирина устала прощать и оправдывать Йена. Он так и не понял, что её любовь это не то, что она может изменить только потому, что он больше не такой, как раньше… Засыпая в этот день, герцогиня казалось выплакала все слёзы, чтобы утром начать новую жизнь, в которой она окончательно отпустила прошлое.


* * *

Остаток весны, лето и осень Ирина провела вместе с семьёй в их усадьбе Покровское. В положенный срок Вивиан родила дочь, которую нарекли Марией.

Сама герцогиня лишь желала, чтобы её малыш родился здоровым. И не важно, мальчик это будет или девочка, хотя для того и другого она уже выбрала имена.

Получая письма от свекрови, Ирина долго думала над ответами. Девушка решила не сообщать о ребёнке, посчитав, что на данный момент он ничего не изменит. Она не вернётся в Англию, да и Йена уже был законный наследник… Вспоминая свои разговоры с супругом, Ирина никогда не слышала чтобы он упоминал об общих детях.

Успокаивая себя подобным образом, герцогиня с нетерпением ожидала появления малыша. Она уже давно приготовила приданое, но ей хотелось сделать как можно больше. Её ребёнок будет окружён лаской и любовью, и всё это сможет дать ему только она!

На дворе стоял поздний октябрь, когда Ирина почувствовала себя неважно. Алексей немедленно послал за доктором, и вскоре тот сказал, что уже пришла пора малышу появиться на свет. Ирина боялась и радовалась одновременно. Неожиданные приступы боли мешали ясно мыслить, заставляя сфокусироваться на этом мгновение. Очередной приступ боли скрутил тело, и герцогиня с трудом сдержала громкий стон. Её будто разрывало на части, и отчего-то именно в этот момент девушка вспомнила свою первую ночь с супругом. Только боль сейчас была в сотню раз сильнее.

Она все нарастала и нарастала, пока Ирина не стало казаться, что она вот-вот умрёт. В глазах темнело, и уже почти не слышались слова доктора. Герцогиня из последних сил боролась с темнотой, не собираясь сдаваться. Собрав волю в кулак, Ирина сделала ещё одно усилие и неожиданно почувствовала, как ей стало намного легче. А громкий крик младенца и вовсе заставил молодую мать слабо улыбнуться. Вся боль ничто, по сравнению с тем, что она испытывает нынче.

— Поздравляю, Ирина Фёдоровна, у вас родился сын, — произнес доктор.

Когда спустя несколько минут ей протянули маленький свёрток, герцогиня не могла отвести от него глаз! Какой же он крохотный! Её сыночек, её Ванечка.

На следующий день её навестила Вивиан. В это время Ирина наблюдала за тем, как её сытый и довольный малыш посапывает у неё на груди.

— Айрин, как ты, cherie? — по-французски поинтересовалась княгиня.

— Вивиан, я счастлива, — искренне сказала герцогиня, вновь посмотрев на сына, — он такой беспомощный и маленький! Я… Я уже не могу представить свою жизнь без него!

Вслух Ирина не сказала, что Ванечка был точной копией отца, и это обстоятельство ещё больше обрадовало молодую мать. Каштановые волосики, тёмно-синие глазки которые вскоре обещали стать серо-голубыми…Она не может быть рядом с любимым мужчиной, но Господь послал ей Ванечку, и теперь ей не будет так одиноко и больно.

Девушка не знала, что судьба уже готовит ей новый сюрприз!


Глава 6


Лондон, Февраль 1845 года.


Прошёл год после отъезда Ирины. Целый год, который показался герцогу вечностью. Всё это время Йен не прекращал занятий с доктором, который предложил совершенно неожиданный метод лечения: Физические нагрузки и постоянные тренировки, от которых болела каждая мышца. Сперва герцог отнёсся скептически к подобному предложению доктора. Но спустя какое-то время, он действительно стал чувствовать ступни ног, пальцы, спину… С каждым днём он становился сильнее, и мысль о том, что возможно вскоре он сможет встать на ноги, придавала ему сил. Ему хотелось поскорее увидеть Айрин и заверить её в своей любви. Попросить прощения за все обидные слова и поступки и больше никогда не отпускать от себя.

Прогресс был медленным, но Йен довольствовался и этим. Помимо ежедневных занятий и тренировок он вновь погрузился в дела своих поместий. А ещё он нанял частного детектива, намереваясь узнать, что же с ним случилось в тот злополучный вечер. Как только он смог вернуться к своим привычным делам, мистер Смит сообщил ему, что новое завещание вступило в силу, ведь в итоге Джеймс был вынужден его подписать.

С сыном герцог виделся лишь однажды. Спустя несколько месяцев после отъезда Ирины, маркиз приехал в Линкольншир, чтобы вновь облить мачеху грязью. Джеймс пересказал отцу то, что молодая герцогиня вызвала настоящий ажиотаж в Петербурге и не знала недостатка поклонниках. Не успей Йен хорошо узнать свою жену, он бы не задумываясь поверил подобным наговорам. Но герцог был уверен в Айрин и её чувствах. Её верность не вызывала у него сомнений, а вот наговоры сына посеяли в его душе одну мысль, в правильности которой герцог не желал убеждаться. Этого просто не могло быть!

Йен прекрасно знал, что уважения Джеймса он уже не заслужит, но думать, что родной сын был готов лишить его жизни…

Дни протекали незаметно, пока однажды герцог не почувствовал, что достаточно силен, чтобы попробовать встать на ноги. Каждое движение отдавалось болью, но Йен не собирался сдаваться. Он понимал, что это был самый главный шаг на пути к выздоровлению. И возможно ему до конца дней придётся опереться на трость, но попытка того стоила.

Главной его целью была Айрин, и только ради неё он был готов рискнуть.


* * *

Джеймс испытывал страх. Он стал его постоянным спутником с тех пор, как попытка отправить всесильного герцога на тот свет провалилась.

Деньги, которые он обещал Джо, маркиз отдавать не стал. Ведь дело не было закончено так, как планировалось, а значит не было нужды платить. Но у наёмника были на этот счёт свои мысли. Он стал шантажировать Джеймса, грозясь рассказать всю правду о нападении его отцу. Маркиз нисколько не боялся гнева прикованного к инвалидному креслу родителя, но понимал, что после подобного скандала двери приличного общества будут навсегда закрыты для него. И всё же он не сдержался и нанёс визит отцу, желая немного позлорадствовать. Пересказать слухи о молодой и красивой жене, которая оставила его — это было Джеймсу по душе. Однако реакция герцога удивила, и юноше ничего не оставалось делать, как только вновь вернуться в столицу.

Некстати всплыли и долги, которые Джеймс так и не смог заплатить. Маркиз видел один единственный выход из подобной ситуации: Ему нужно жениться. Но не на леди из Лондоновских гостиных, а на наивной дурочке, что не будет знать о его репутации и финансовом положении.

И Джеймс знал, где он сможет найти себе такую невесту. Америка. Пусть эта страна находилась на другом конце света, всё чаще стало слышно о том, что многие добились там немалого успеха, руководя банками и частными бизнесами. Отцы будут рады приобрести своим дочерям мужа с титулом и положением в обществе.

Разумеется, Америка это не Лондон, но выбирать не приходилось. Готовясь навсегда покинуть родную страну, маркиз всё-таки решил оставить письмо отцу. Пусть он не питал к нему уважения, но счёл нужным сообщить свои планы на будущее. Чтобы у герцога не возникли мысли о том, что он прячется или боится его.

Новая жизнь уже ждала его, и Джеймс был уверен, что у него всё получится.


Глава 7


Петербург, Ноябрь 1847 года.


Ирина не хотела приезжать в столицу. Последние два года она прожила в имении вместе с семьёй, и это было очень тяжёлое время. Фёдор Михайлович перенёс ещё один удар и затем медленно уходил. Он был без движения и никого не узнавал, и герцогине оставалось только догадываться, какую боль он испытывает. Единственным светлым пятном в жизни Ирины стал Ванечка. Всё свободное время герцогиня проводила с сыном, наблюдая, как он растёт. Она оказалась права — малыш был точной копией Йена. Начиная от каштановых волосиков, заканчивая серебристо-голубыми глазами. И характером Ванечка тоже пошёл в отца. Мягкий и ласковый, он всегда мог добиться своего, посмотрев на мать своими огромными глазенками. Герцогиня безумно любила сына и никогда ему не отказывала.

Сейчас, когда траур подошёл к концу, Ирина понимала, что не может прятаться от света вечно. К тому же ей было неловко перед Элен. Кузина пошла на многое, чтобы быть рядом с ней и ни разу не упрекнула, но герцогиня не хотела, чтобы такая красивая девушка похоронила себя в деревне.

Столица встретила их первым снегом, и как только погода немного успокоилась, герцогиня решила вывести Ванечку на прогулку. Малыш был очень любознателен, и Ирина была рада показать ему новые места для исследований.

Александровский сад был излюбленным местом для прогулок Петербуржцев, и герцогиня решила отправиться именно туда. Город укутал недавно выпавший снег, делая всё вокруг похожим на волшебную сказку.

Найдя тропу, где прогуливалось меньше всего людей, Ирина начала показывать сыну, как слепить небольшой снежок.

Ванечка повторял за матерью каждое движение, но у него ничего не получилось. Недовольно нахмурившись, он топнул ножкой, но Ирина тут же успокоила малыша. Подхватив его на руки, она закружила его, заставив весело смеяться.

Они настолько были заняты друг другом, что герцогиня не сразу заметила женщину, наблюдающую за ними на протяжении нескольких минут. Но вот, подняв глаза, Ирина замерла на месте. Уму непостижимо, что тут делает её свекровь?! Поставим сына на землю, герцогиня смутилась.

— Belle-mère, — только и смогла выговорить она, наблюдая за пожилой женщиной.

— Айрин, рада видеть тебя, милая, — начала Аврора, продолжая наблюдать за Ванечкой, который, испугавшись незнакомой дамы, стал прятаться за юбками матери.

Я… Я вы меня осуждаете? — не зная, что ещё можно сказать, начала Ирина, — поверьте, я не…

— Мне не за что осуждать тебя, моя дорогая, — мягко ответила леди Хартлесс, — но возможно, нам стоит поговорить? Я хочу чтобы, ты и…

— Ванечка, — улыбнувшись промолвила Ирина.

— … И Ванечка приняли моё приглашение и отправились ко мне на чай. Что ты на это скажешь, Айрин?

— Я согласна, belle-mère, — ответила герцогиня, беря сына за руку.

Ирина не знала, чего стоит ожидать от свекрови, несмотря на то, что та всегда была на её стороне. Пока прислуга подавала чай, герцогиня гадала о том, что ей хочет сказать Аврора.

Ванечка увлечённо играл с солдатиками, которые велела перенести для него леди Хартлесс.

— Айрин, как я уже сказала, я не осуждаю тебя, дорогая, — протягивая невестке чашку, промолвила Аврора, — Йен очень сильно обидел тебя, но неужели он не заслуживает знать, что у вас с ним есть сын?

— Belle-mère, поверьте, мне очень нелегко далось это решение, но Йен сам пожелал вычеркнуть меня из своей жизни, — с трудом сдерживая слёзы, произнесла Ирина, — всё это время он не счёл нужным даже поинтересоваться, как я живу! А Ванечка, это самое дорогое, что у меня есть!

— Милая, я не могу представить, что ты чувствуешь, но поверь, Йену тоже было нелегко. Такой человек, как он, никогда не смирится со своей слабостью, и видеть подле себя молодую и полную сил жену было для него пыткой.

— Я не раз говорила ему о том, что мне всё равно, какой он, — подхватив слова свекрови, продолжила герцогиня, — но он не верил мне, переводя всё в насмешку…

— Айрин, я не знаю, что ещё могу тебе сказать, cherie, — тяжело вздохнув, сказала леди Хартлесс, — но мне кажется, что ты должна дать моему сыну ещё одну возможность объясниться. Именно чтобы попросить тебя об этом, я и приехала в Петербург. А теперь, увидев Ванечку, понимаю, что это просто необходимо сделать.

Ирина долго раздумывала над словами свекрови. Как часто она размышлять о том, что принесёт ей ещё один разговор с мужем! Наверняка только новые оскорбления и насмешки. Но герцогиня так же хорошо понимала, что Ванечке нужен отец. Сейчас он ещё совсем маленький, и ему вполне хватает её ласки и заботы, но что будет, когда он станет старше?

— Belle-mère, я согласна на ещё один разговор с Йеном, но если это не принесёт мне душевного равновесия, я заберу Ванечку и вернусь обратно.

— Как скажешь, cherie, — отозвалась Аврора, зная, что в Лондоне Ирину ждёт сюрприз.


* * *

Лондон, Декабрь, 1847 года.


Поездка в Англию на этот раз оказалась волнительной. Помимо того, что Ирина с трепетом ожидала встречи с мужем, Ванечка не давал ей покоя, интересуясь всем вокруг. Герцогиня не могла нарадоваться на сына, но теперь её занимали совершено другие мысли.

Нынешняя зима в Лондоне выдалась очень дождливой. Вместо белоснежного снега Ирину встретили густой туман и мокрые тротуары.

Аврора объяснила ей, что Йен по-прежнему находится в Линкольншире, поэтому если она хочет поговорить с ним, им стоит отправиться туда. Услышав это, девушка без слов поняла, что состояние мужа осталось прежним. Наверняка он по-прежнему жалеет себя, не желая ничего изменять…

Когда прислуга впустила их в огромный особняк, Ирина попросила не сообщать хозяину о Ванечке, она сама сделает это если посчитает нужным. Тишина внутри огромного дома пугала. Как только герцогиня отнесла сына в детскую, она была готова к встрече с мужем. Попросив Глашу подать самое лучшее домашнее платье, Ирина наблюдала за тем, как горничная приводит её в порядок. После родов её тело сильно изменилось. Она осталась такой же хрупкой и изящной, но одновременно всё в ней стало более женственным.

Попросив Глашу оставить тёмные пряди распущенными, герцогиня пристально оглядела себя в зеркале. Отметит ли в ней перемены муж? Что они скажут друг другу после долгих лет порознь…

Не желая больше медлить, Ирина взяла себя в руки и поспешила в кабинет супруга, где, как сказала Аврора, Йен её ожидает.


Глава 8

Йен замер, наблюдая за вошедшей в кабинет Ириной. Она стала ещё красивее, чем он запомнил при последней встрече.

Ему хотелось тут же оказаться рядом с ней, и прижав к своей груди, попросить прощения. Но он решил действовать медленно, не желая напугать жену.

— Айрин, — хрипло произнес герцог, — думал, что ты никогда не вернёшься…

— И тем не менее я здесь, — дрожащим голосом ответила девушка, — но только потому, что узнала, что ты желаешь поговорить.

Гордый профиль, чуть вздернутый подбородок сказали Йену о силе её обиды. Он и сам прекрасно знал, как велика его вина перед ней. Почти за три года разлуки герцог успел понять, как дорога она ему, и что с ним случится, если вдруг он потеряет её любовь.

— Мне хочется многое тебе сказать, — тихо промолвил Йен, — но для начала закрой глаза.

— Это что, какая-то шутка? — нахмурившись, поинтересовалась Ирина, — зачем мне…

— Пожалуйста, сделай так, как я прошу, — с мольбой в глазах попросил герцог, вызывая удивление Ирины, — верь мне, cherie.

Герцогиня хотела ему верить, но слишком часто он обманывал её, играя на чувствах и желаниях. И всё же, она сделала то, что он просил.

Стоя посередине комнаты, Ирина услышала какие-то странные звуки. Отчего-то сердце забилось сильнее, но она не смела открыть глаза. И лишь когда широкие ладони накрыли её плечи, она подпрыгнула от неожиданности.

— Можешь открыть глаза, — шепнул родной голос прямо у неё над ухом.

Распахнув огромные ореховые очи, Ирина смотрела на стоящего рядом мужа, не в силах поверить увиденному. Стоит совсем близко, ласково обнимая её за плечи! Но как это возможно!?

— Йен, что происходит? — спросила девушка, оборачиваясь к супругу, — как…

— Я всё тебе расскажу, Айрин, — прервал её герцог, — но сначала я хочу попросить у тебя прощения. Знаю, я делал это и раньше, но сейчас я говорю правду. Я не могу встать перед тобой на колени, хотя поверь, я бы очень хотел это сделать.

— Не говори глупости, Йен, я не хочу чтобы ты вставал на колени, — серьёзно произнесла Ирина, пристально заглядывая в голубые глаза мужа, которые впервые не казались ей ледяными, — но я с удовольствием послушаю то, что ты мне хочешь сказать, если это, конечно, правда.

— Всё, что я хочу сказать тебе, правда Айрин, — начал герцог, не делая попыток обнять или отвлечь её внимание, — начну я, пожалуй, издалека. Я был влюблен в свою первую жену. Настолько влюблен, что простил ей измену с моим лучшим другом. Но ей этого было мало. Как-то в порыве ссоры она сказала мне, что я не достоин любви. Наверное, так оно и есть на самом деле. Я приношу окружающим беды, и тебе больше всего, cherie.

— Это не так…

— Не спорь со мной, Айрин. С первой нашей встречи ты стала для меня наваждением. Я только и мечтал о том, как сделать тебя своей, но тогда я думал исключительно о своём удовольствие. Я не верил неНИ одной женщине, и ты не стала исключением. Твои слова любви я воспринял как очередной обман, а когда Джеймс намекнул на то, что ты успела побывать в его объятьях, я впервые потерял голову…

— И поэтому ты… — с ужасом в голосе промолвила герцогиня.

— Да, cherie, я поступил с тобой очень жестоко, и только за это нет прощения, — произнес Йен, взяв ладонь жены в свою, — но позволь мне продолжить. Я знаю, что ты обо мне думаешь только самое плохое, но я никогда не изменял тебе. Сцена, которую ты увидела у меня в кабинете — была построена. Джеймс был против любого моего брака, ведь это означало, что у меня появятся другие наследники.

— Даже если это так, ведь ты всё равно мне не верил, — немного помолчав, спросила Ирина, — неужели ты думал, что я…

— Айрин, мне правда жаль, что я причинил тебе столько страданий, — произнес герцог, не выпуская её руки, — но со временем я понял, что несмотря на то, что я думал о любви и чувствах, я влюбился. Я не мог представить жизнь без тебя, как и не мог заставить себя сказать те заветные слова, которые ты жаждала услышать. Но сейчас я их скажу. Я… Я люблю тебя, Айрин! Возможно, я уже не так молод и…

— Не говори больше ничего! — прервала его речь герцогиня, — я… Мне тоже есть, что тебе сказать… Я была с тобой не совсем честна…

Не договаривая, она взяла мужа за руку и направилась в сторону детской. Йен удивленно смотрел на неё, но не стал задавать вопросов.

Когда она распахнула двери, Йен прирос к порогу, не в силах сделать и шага. На пушистом, махровом ковре сидел малыш, увлечённо играющий деревянной лошадкой. Завидев Ирину он сразу кинулся к ней.

— Мама, мама, — пролепетал мальчик, хватая руками пышную юбку матери.

Герцог не мог отвести глаз от мальчика не зная, чего ему хочется сделать больше. Оскорбиться молчанием жены или благодарить её за столь драгоценный подарок.

Выбрав второе Йен привлёк к себе Ирину, и тихо шепнул:

— Перед тем, как случился несчастный случай, я мечтал, как буду ждать рождения наших с тобой детей. Наблюдать за тем, как они учатся делать неуверенные шаги и слышать первые слова. Но так как я был лишён всего этого, думаю, нам не стоит затягивать с использованием супружеского долга, любовь моя, — с улыбкой на устах произнёс герцог, — по правде сказать, я думал, что первой у нас родится дочка…

— Ванечка не даст тебе скучать, поверь, — смеясь сказала Ирина, легко отстранившись от мужа и подхватывая сына на руки, — у него твой характер. А что до дочки… Думаю, всё будет зависеть только от тебя, Йен! Лично я всегда хотела большую семью! А ещё… Я больше никогда не хочу покидать тебя по своей воле!

— А я не хочу тебя отпускать, Айрин! — обнимая жену, произнёс герцог, — ты вся моя жизнь! И я приложу все усилия, чтобы сделать тебя счастливой!

Этой ночью Ирина поняла, что вернулась домой, там, где ее сердце!


Эпилог


Линкольншир, Май 1849 года.


Йен с улыбкой на устах наблюдал за женой и сыном из окна своего кабинета. Неподалёку стояла маленькая колыбелька, где мирно посапывала их новорождённая дочь Джулия. Герцог никогда бы не поверил тому, что можно быть настолько счастливым. Господь помог ему встать на ноги, рядом с ним любимая жена и дети… Конечно, оставался Джеймс, но Йен примирился с тем, что старший сын не желал поддерживать с ним близкие отношения. Жизнь в Америке его ничему не научила, а только озлобила. Герцог знал, что тот женился на девушке из достойной семьи, но их семейную жизнь вряд ли можно назвать счастливой.

Мысли мужчины были прерваны приходом лакея.

— Ваша светлость, вам письмо, — поклонившись, произнёс слуга, — посыльный прибыл из самого Лондона.

Йен взял в руки конверт и вскрыв стал читать ровно написанные строки. Он не услышал, как дверь за лакеем закрылась, он вообще ничего больше не слышал. Новость, которую узнал герцог, вызвала на его глазах слёзы. Присев на стоящее неподалеку кресло, Йен прикрыл глаза. Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем дверь кабинета распахнулась, и на пороге появилась Айрин.

— Йен, я видела, как посыльный прибыл из Лондона… Что-то случилось?

Она подошла к мужа и, положив руки ему на плечи, стала ожидать его ответа.

Ничего не говоря, герцог протянул Ирине письмо. Закончив чтение, девушка встретилась взглядом с супругом, заметив в его глазах слёзы.

— Йен, это ужасно… Кто бы подумал, что Джеймса ждёт такой печальный конец…

— Многое из того, что случилось с ним — моя вина, — хрипло произнес Йен, — я был ему плохим отцом. Слишком поздно я осознал, что был не вправе читать ему нотации, когда моё собственное поведение оставляло желать лучше. И вот теперь… Эта дуэль… Видимо он по-прежнему играл по крупному.

— Любимый, возможно и есть твоя вина в том, что Джеймс вырос таким, — тихо произнесла Ирина, — но свой дальнейший путь он выбирал сам.

— Ты как всегда права, моя умная, русская леди, — сказал герцог, усаживая жену к себе на колени, — скажу одно. Теперь в этом доме появился новый маркиз. Думаю, нам стоит сообщить Ванечке эту новость. Уверен, что ему придётся по душе чувствовать себя важным, как все взрослые.

— То есть теперь Ванечка твой наследник, ты это пытаешься сказать?

— Имено, любовь моя, — погладив бархатистую щеку жены, промолвил Йен, — теперь только наши дети будут моими наследниками.

— Но для меня богатство и титул никогда не были главным, — прижимаясь к груди, мужа сказала Ирина, — главное для меня, чтобы все мои близкие были рядом и здоровые. Остальное не важно!

Загрузка...