Одни в горах

Глава 1

«Придет время, когда ты решишь, что все кончено. Тут-то все и начнется».

Так говорил мне отец, когда я еще был ребенком. Тогда среди оголенных почерневших деревьев бродил раскаленный сухой ветер, и мы боялись, что леса загорятся, и нам пришлось бы уходить.

Мы бросили в землю зерна, но дождь не шел уже несколько недель. Мы соскребали остатки муки со дна бочонка и варили кофе из бобов. Мы потеряли наших лучших коров, а оставшиеся в живых так исхудали, что у них можно было сосчитать все ребра.

Два года назад папа приказал нам копать колодец.

— Папа, — спросил я тогда, — зачем тебе колодец? Вон там ручей, а еще на нашем пастбище бьют три родника. Зачем заниматься ненужной работой?

Он вскинул голову, посмотрел мне прямо в глаза и повторил:

— Копай колодец.

И мы стали копать.

Все, конечно, ворчали, но уж если папа сказал, то оставалось только подчиниться. И это нас спасло.

Потому что пришло время, когда русло ручья пересохло, а родники перестали бить. Но у нас еще была вода. Из глубокого темного колодца. Мы поили скот, поливали огород и пили сами — все это благодаря колодцу.

Прошли годы. Я далеко от того места в прериях, где, куда ни брось взгляд, всюду тебя окружала трава. Вспоминая то время, пытаюсь понять, что я мог сделать, но так и не сделал тогда.

Мы гнали огромное стадо через степь, простиравшуюся на тысячи миль, и ступили на землю сиу.

Индейцы пока нас не тревожили, может, еще не заметили. Но рано или поздно наша встреча неминуемо состоится. И каждый об этом знал.

Нас было семеро мужчин, вместе с поваром-китайцем. Рассредоточенные вокруг стада, мы едва ли смогли бы отбить нападение отряда сиу, не говоря уж о длительном противостоянии врагу.

— В случае атаки, — сказал я, — бросайтесь ко мне. Мы убьем несколько коров, укроемся за их тушами и будем отстреливаться.

Вы когда-нибудь видели Дакоту? Ее ландшафт разнообразен, но в основном преобладают равнины и низменности, иногда холмы, а то и болота. Здесь нет естественных укрытий. Разве только овраги с мутной жижей на дне, куда приходят поваляться бизоны, могли бы скрыть нас от врагов. Но беда в том, что в случае нападения выбор места принадлежал бы не нам, а сиу.

К тому времени, когда Тайрел вернулся в лагерь, костер, на котором мы жарили мясо бизона, превратился в мерцающие угли. Он распряг лошадь, бросил у огня седло, служившее ему по ночам подушкой, и посмотрел на меня, догадавшись, что я не сплю.

— Животные ведут себя тихо, Телль, — сообщил он едва слышно, чтобы не разбудить остальных, ведь все сильно устали за день, — но они насторожены.

— Что-то там есть. Что-то или кто-то.

— Это страна краснокожих. — Тайрел снял кобуру и положил оружие рядом с седлом, потом сел и стал снимать сапоги. — Мы знали об этом, прежде чем сюда заявиться.

Он потянулся за потемневшим от кофе, видавшим виды котелком и попросил:

— Дай мне свою кружку.

Что ж, я все равно не спал, поэтому поднялся и подал ему кружку.

— Это не индейцы, — заметил я. — На них не похоже. Что-то другое. За нами следят, Тайрел. Тебе известно об этом, как и мне. За нами следят уже три-четыре дня подряд.

Кофе был необычайно крепким.

— Тай? Помнишь, папа заставил нас копать колодец? Он всегда заранее готовился к любой неожиданности. Не то чтобы он ждал удара. Просто не хотел, чтобы его застали врасплох. Кто бы то ни был или что бы то ни было.

— Да, уж в даре предвидения и осторожности ему не откажешь.

— Понимаешь, сердце мне подсказывает, что я забыл выкопать свой «колодец», должен был что-то предпринять и не сделал этого. К чему-то важному мы не подготовились.

Тайрел прихлебывал кофе, сидя на корточках в одних носках и получая от этого истинное наслаждение.

— Не знаю, о чем ты, — сказал он. — Мы вооружены до зубов, так что нам даже война не страшна. В Форт-Гарри Оррин наймет нескольких ковбоев и возьмет парочку повозок. Нагрузит их всем необходимым… — Он сдвинул шляпу, мокрые от пота волосы прилипли к его лбу. — Коровы хорошо отъелись. Одиннадцать сотен голов отборной говядины! В этом году мы рано управились.

— Это не имеет значения, брат. Я забыл о чем-то или о ком-то.

— Подожди до встречи с Оррином. Когда он присоединится к нам в Форт-Гарри, то сразу почувствует, если что-то не так.

— Я уже думал о форте. Глупо двигаться на восток, пусть даже на пару миль, если на самом деле нам нужно на запад.

Тайрел снова налил себе кофе и предложил мне. Я покачал головой.

— Пощади ребят, — усмехнулся он. — Они очень устали от повседневной скучной и тяжелой работы. Им хочется посмотреть новые места. А там горы, очень красиво. Пусть парни немного спустят пары после нудных перегонов.

— Пусть они только будут осмотрительны, — возразил я. — Кое-кто из канадцев не любит шутить. Вообще-то они люди хорошие, но и в обиду себя не дадут.

Низкие облака закрыли звезды; ветер пел в траве свою грустную песню. Я никак не мог заснуть, словно отец трех цветущих дочерей, все время прислушивался и держался начеку.

— Ты читал письмо, Тайрел. Думаешь, Логана здорово припекло?

— Ты знаешь его лучше меня. Он научился напрашиваться на неприятности, еще когда едва доставал до колена годовалого бычка. Каждый раз, когда Логан взывает о помощи, нельзя с уверенностью сказать, что ему действительно грозит что-то серьезное. На свете мало проблем, с которыми он бы не мог справиться в одиночку.

— Он нам никогда не лгал.

— Он никому никогда не лгал. Нолан и Логан совершали такие поступки, на которые мы с тобой вряд ли способны, но они ни разу не нарушили данного слова.

Тайрел лег, а я все еще старался прийти к какому-нибудь выводу, хотя тоже порядком устал.

Мы гнали одиннадцать сотен голов отборного скота по степям Дакоты в сторону золотых приисков в Западной Канаде. Мы впервые шли по этим бесконечным долинам с сочной травой, да и вода иногда встречалась, на наше счастье. Капитан Ронтри бывал здесь раньше, но вообще-то, кроме Тайрела, который служил начальником в поселке золотоискателей Айдахо, никто из нас не забирался прежде так далеко на север. Мы в спешке согнали стадо, потому что нас ждал Логан, и отправились в путь, не набрав достаточно погонщиков, что означало для нас напряженную работу изо дня в день. Оррин плыл на пароходе и собирался встретить нас в Форт-Гарри, чтобы вместе отправиться в далекий путь на Запад.

Все, с кем мы беседовали, сказали нам, что к западу нет ни одного города, но мы сомневались, что это правда. Здесь стояли только фактории, и одна из них — форт под названием Вуп-Ап. Даже мы слышали две версии. Одни убеждали нас, что это обычная фактория, другие же утверждали, что здесь постоянно встречаются люди, ворующие и продающие чужой скот, торговцы виски и всякого рода сброд. Скорее всего форт был и тем, и другим, как и все остальные подобные ему поселения, встречавшиеся на нашем пути.

Мы, Сэкетты, пришли из Теннесси, штат Северная Каролина, в поисках новых земель. Мы принадлежали к числу первопоселенцев, но постепенно новоприбывшие вытеснили нас из долины чуть дальше, на возвышенность. Большинство людей, приехавших на Запад, считали, что жизнь здесь слишком тяжела, а дороги чересчур непроходимые, но для нас, привыкших к горной местности, не имело значения, где жить.

Раньше Сэкетты охотились, чтобы добыть мясо, и, если отец отправлялся куда-то, то охотились мы, молодые. Те, кто жил неподалеку от нас, стали даже поговаривать, что Сэкетты неотделимы от охоты, так же как мамалыга неотделима от говядины.

Перегоном наша семья впервые занялась, когда обосновалась в горах. Этому положил начало старый Йенс Сэкетт двести лет назад, тогда он продавал индейку. Потом мы стали выращивать телят и, так же как и птицу, гнали их большую часть пути до базара.

Имея индюшек или телят, можно было либо самому гнать их к месту продажи, либо продать погонщику.

От Логана пришла весть, как раз когда мы продали девятьсот голов скота в Канзасе. На самом деле продали четырнадцать сотен голов, но часть стада принадлежала нашим соседям.

Капитан Ронтри, Тайрел и я сидели за столом в Дроуверс-Коттедж, когда ко мне подошел мужчина с зеленоватыми глазами.

— Мистер Сэкетт? — спросил он. — Тут вам пришло сообщение пару дней назад. Полагаю, это важно, но я только сейчас узнал, что вы в городе.

— Капитан, — сказал я, — если вы с Тайрелом меня извините, я схожу посмотреть, что там.

— Может, я схожу? — предложил Тайрел.

— Давай, — обрадовался я его предложению.

Когда подошло время идти в школу, я совсем не был готов, и пока учился читать и писать, то ощущал, насколько мал мой словарный запас. Множество слов я так и не удосужился выучить.

Тайрел же освоил грамоту совсем недавно, но мог прочесть любой почерк так же легко, как и печатные буквы, не хуже школьного учителя.

Он распечатал письмо так, словно привык получать их каждый день. Затем взглянул на меня поверх бумаги.

— Ты только послушай, — сказал он.

«Уильяму Теллю Сэкетту

Дроуверс-Коттедж

Абилин, Канзас

Я занял деньги, чтобы пригнать несколько сотен голов до наступления зимы. Коров у меня нет. Денег тоже. Мне неоткуда ждать помощи. Если я не верну коров, люди будут голодать, а на меня наденут пеньковый галстук.

Логан.

P. S. Следует опасаться Хиггинсов».

— Хиггинсов? — спросил капитан. — Я думал, ты позаботился о том, чтобы они не попадались нам на пути.

— Под «Хиггинсами» он подразумевает неприятности. По какой-то причине он не захотел выразиться напрямик, видимо, знал, что мы поймем его правильно.

— Эти Хиггинсы опасные ребята, — заметил Тайрел, — но мы еще не со всеми сталкивались. Может, некоторые из них и ничего, просто мы с самого начала не поладили. Их сестренка еще в школе сводила меня с ума. Вот это была штучка! Как взглянет своими огромными голубыми глазами, так я уж и не знаю, куда деваться!

Между тем капитан, который был гораздо старше и мудрее нас, смотрел на меня.

— Логану понадобилось стадо, но мы только что все продали. У нас есть кое-какие деньги, но их недостаточно при таких ценах. Так что делать?

— Будем покупать, — сказал я.

— Нам не хватит денег для того, чтобы приобрести такое количество коров, не говоря уже о том, что надо на что-то питаться по пути отсюда до Канады. Ведь не близкий же свет!

Пока мы обедали, я взвешивал все «за» и «против». Мысль отказаться от помощи даже не приходила нам в голову. Сэкетты привыкли стоять друг за друга, и, если Логан попал в передрягу, мы должны помочь. Несомненно, он дал слово пригнать стадо, а сдержать слово для Сэкетта — дело чести. Даже более того. Везде, где знали нашу семью, имя Сэкеттов ценилось на вес золота.

Так что нам оставалось только потратить все деньги до последнего цента, но что еще хуже, — гнать коров к нему.

Капитан поставил чашку на стол.

— Мне пришла в голову идея, — сказал он и отошел от стола.

— Худшего времени он найти не мог, — покачал головой Тайрел, — весь мой заработок предназначен на уплату долгов в Санта-Фе.

— Мой тоже, — ответил я, — но Логан в беде.

— Думаешь, он всерьез насчет галстука из веревки?

— Логан всегда серьезно относился к таким вещам и не стал бы шутить на такую тему. Если он написал, значит, так и есть. — Я помолчал, глядя в чашку с кофе. — А судя по упоминанию о Хиггинсах, можно ждать неприятностей уже по пути в Канаду.

— Похоже, Логан считает, что кому-то невыгодно, чтобы стадо было доставлено по назначению. — Тайрел взглянул на меня. — Что довольно странно.

Капитан вернулся в сопровождении фермера в соломенной шляпе и ботинках. Фермеры только начали обосновываться в округе и еще нечасто встречались, особенно в Дроуверс-Коттедж.

— Садись, Боб, и повтори им то, что говорил мне.

Все лицо Боба испещряли морщинки, оттого что он часто щурился на ярком солнце и много смеялся.

— Мой двоюродный брат приехал с севера. Он живет на Миссури близ Янктона. Он как раз рассказывал мне об индейском стаде, когда капитан нас услышал.

— Индейском стаде?

— Ну да. Пару лет назад два брата пригнали в окрестности реки Миссури стадо коров. Одного из них забодал бычок, и когда второй его обнаружил, тот уже был совсем плох. Наверное, заражение крови. Он протянул еще несколько недель, а затем умер. Брат решил перевезти его тело домой и там похоронить, и когда пересекал реку, лошадь под ним споткнулась. Больше их не видели — ни лошадь, ни ковбоя.

Так что теперь стадо совсем одичало. Индейцы в тех местах в основном дружелюбные, они время от времени заваливали бычка, но стадо продолжало бродить среди оврагов, недалеко от реки. Думаю, если кто и считается хозяином его, так это индейцы.

— А продать стадо они не захотят?

— Как раз сейчас они готовы его продать, и чем быстрее, тем лучше. Дело в том, что в тех местах время от времени появлялись сиу, которые и пронюхали о стаде. Сиу собираются угнать его и оставить тех индейцев с носом. Если вы поспешите к ним и предложите сделку, то сможете неплохо заработать.

— А сколько в стаде голов, как тебе кажется?

— Восемьсот, девятьсот. Может, больше. Там хорошие травы, так что скотина откормленная. Вам в основном достанется молодняк — неклейменые телята. Техасцы называют таких бродягами.

Вот так все и началось. Мы встретились с индейцами, они угостили нас мясом, хлебом и бобовой похлебкой, и мы заключили сделку. Они не хотели, чтобы сиу увели у них стадо. Мы заплатили деньгами и необходимыми им вещами.

Еще кое-где мерцали звезды, когда я вылез из-под попоны и стал вытрясать сапоги. Утро было холодным, и я как можно быстрее накинул на себя жилет и куртку, затем свернул постель и присел к огню.

Лин, наш повар-китаец, уже возился у костра. Он указал на котелок.

— Все готово!

И наложил мне тарелку мяса с бобами. Отхлебнув кофе, который обжигал губы, я принялся за еду.

— Вкусно. Как ты готовил бобы?

— Просто положил дикий лук.

Я оглядел горизонт. Далеко на западе виднелись черные точки.

— Бизоны, — решил я.

Он поднялся и стал смотреть туда же.

— Никогда не видел бизона. Много их там?

— Предостаточно. Для нас лучше, если бы их было меньше.

Я отошел от костра и оседлал лошадь, а затем вернулся за второй тарелкой мяса с бобами. Когда рано утром отправляешься гнать стадо, никогда точно не знаешь, скоро ли предстоит поесть. Всякое может случиться.

Правда ли, что дикий лук так вкусен, но такой стряпни, как у нашего китайца, мне еще не приходилось пробовать во время долгих переходов. Так я ему и сказал.

— Раньше я готовил только для себя. — Он взглянул на меня. — Но сейчас собираюсь вернуться домой, в Китай.

— Путь неблизкий.

— Мы же идем в Британскую Колумбию? У меня там родственник, и оттуда отправляются пароходы в Китай. У меня не было денег на дорогу, и когда я узнал, что вы туда направляетесь, то вызвался поехать с вами.

— Трудно тебе придется.

— Я привык. — Он перестал улыбаться. — В Китае тоже трудно. — Он помолчал. — Мой отец был официальным лицом в одном западном малозаселенном округе. Его называли Новыми Территориями. Там все ездят верхом, как и здесь.

Ветер низко стелился по долине, и трава зыбилась подобно волнам на море. Наступал рассвет. Стадо начало просыпаться, коровы поднимались и щипали траву.

Уже в седле, я обернулся к нему.

— Ты умеешь стрелять из винтовки?

— На наше поселение много раз нападали бандиты, — ответил он. — Тогда всем приходилось стрелять.

— До отъезда на родину тебе еще может представиться такая возможность, — сказал я.