Одноклассница

Часть вторая

Когда Виктор завершил свой сбивчивый и эмоциональный рассказ, Петр некоторое время сидел молча и неподвижно, устремив взгляд в пустоту.Потом откинулся на спинку стула и протянул:

– Да-а…Плохи твои дела,дружище.

– Спасибо.приятель, – кисло отозвался Виктор. – знаешь, я как-то и сам такое подозревал.

Петр поднял голову и внимательно посмотрел на друга.Спросил:

– Значит, на докторов никакой надежды?

– Никакой…Какая к х…надежда, если даже диагноза нет.

– Ну и что думаешь делать?

– Не знаю, – угрюмо отрезал Виктор. – хоть в петлю лезь. Не могу я больше, Петро…Ей-богу, не могу. Вот приду вечером домой, а там опять нытье – продадим квартиру, давай продадим…Я ей говорю – жить-то где будем? Веришь ли, будто не слышит! А ночью…Лучше и не вспоминать,Петя…Врагу такого не пожелаю…Ну ладно, Петро! – Виктор встал из-за стола. – Вот поговорил с тобой, вроде полегче на душе стало. Жаль – не надолго…Ну давай теперь работать. У тебя ко мне вроде как вопросы были…Пошли решать.

– Ты погоди-погоди, Витя, – торопливо осадил его Петр. – Работа не убежит. Ты лучше присядь.

Виктор с удивлением покосился на него.Петр смотрел на него снизу вверх какими-то странными глазами. В них была вроде как и просьба…и вместе с тем нечто жесткое, подчиняющее. Виктор послушно опустился на стул.

– Ну сел…Дальше что?

– Дальше…– Петр словно бы подыскивал слова. А потом заговорил просто и решительно:

– Могу дать тебе адресок, Витя. По этому адреску один человек живет…

– Какой человек? – заинтересовался Виктор.

– Необычный. Полагаю, Витя, стоит тебе взять с собой жену, да и съездить к нему.

– Да что за человек, Петя? И зачем я к нему поеду, да еще с Танькой? Знахарь что ли какой? Или целитель с кучей фальшивых дипломов? Если так – уволь, Петро: я в этих шарлатанов не верю и тратить на них время и деньги не буду.

– Да ты обожди, чего сразу в бутылку-то лезешь? – строго осадил его Петр. – Знахарь, целитель…

Говоришь так, будто разбираешься…Вот тебе информация к размышлению. Есть у меня дядька двоюродный, у нас в городе живет. Врачи его приговорили – рак в неоперабельной стадии. Готовься, мол, мужик – месяца три-четыре, и лапти сплетешь! Так он к этому человечку поехал, и тот его лечил! Я не знаю как – но очень жестоко лечил, какими-то жуткими способами…Дядька на все был согласен – чего уж тут, коли деревянный бушлат готовить велели! И что же? Вылечил его этот мужичок! Да так вылечил, что врачи глазам не поверили: был рак, и вот – нет рака!

– Ой, Петя…– Виктор с досады только глаза закатил. – Я таких историй с детства еще слыхал немерено! Прости меня, дружок: я понимаю, ты рад бы мне помочь, но…извини, я не в том состоянии,чтобы бредовые россказни слушать.

– Это у меня россказни?! – Петр привстал на стуле с угрожающим видом.

– Да не обижайся, Петя…знаю, ты не болтун. Но такое! Ну не бывает таких чудес, Петя!

– Послушай, это случилось не с кем-то и где-то, а с моим родственником! Я его каждую неделю вижу…Какие тут к черту россказни?

– Ну, совпадение какое-нибудь, – не сдавался Виктор. – Может, и не рак это был вовсе. Врачи – они что, не ошибаются что ли?

– Витя, рак – это не насморк, он сам по себе не проходит. И врачи, а это были хорошие врачи, подобных ошибок в диагнозах не допускают.

– Ну хорошо, рак твоему дядьке каким-то чудом вылечили, – махнул рукой Виктор, и не потому что поверил, а чтобы не разобидеть доброго Петра, – но у нас-то не рак! У нас вообще не знамо что, и с чего ты взял, что твой чудо-доктор здесь поможет?

– А по-моему, у тебя вариантов все равно нет, – спокойно сообщил Петр. – Или есть варианты?

– Да какое там, – со злостью буркнул Виктор. – Вариантов нет.

– Ну, а раз их нет…– Петр взял со стола лист бумаги из тех, что остались после вчерашнего совещания, – то вот тебе адрес…Мое дело – тебе сообщить, а ехать или нет – решай сам! Ты мужик взрослый…

Он размашисто начиркал несколько слов и толкнул листок Виктору.Тот осторожно взял его, с недоверием пробежал глазами адрес…

– Постой-постой! – невольно вырвалось у него. – поселок Три ручья…это на другом берегу залива, что ли?!

– Ты знаешь еще какой-то поселок Три Ручья? А навигация у нас по заливу круглый год, если помнишь…

– Но ведь это…– Виктор совершенно растерялся. – Это же у черта на рогах! И что там делает этот доктор?..Кого он там лечит? Тундровых волков, что ли?

– Ну почему волков, – невозмутимо отвечал Петр. – Там же поселок, там люди живут. Да, не ближний свет, согласен. Но в пределах досягаемости. Сядете с Татьяной на катер, потом – на автобус…Люди-то ездят! Ты не первый. Дело стоит того!

– Вот уж не уверен! – воскликнул Виктор. – И вообще непонятно – чего это доктор живет в такой глуши? Почему не в городе? У него там и клиентов наверняка нет…

– Ты за него не переживай, – заметил Петр сухо. – хватает ему клиентов. Да и не доктор он вовсе.

– Не доктор? А – кто?!

– Он шаман, – спокойно ответил Петр.

У Виктора подкосились ноги, и он тяжело плюхнулся на стул.

– Нет, Петя, я не поеду…

– Ну как хочешь, – пожал плечами Петр, встал из-за стола и направился к выходу.

Целый день Виктор ходил сам не свой – почти ни с кем не разговаривал.И только в конце рабочего дня после долгих колебаний он приблизился к Петру и хмуро, сквозь зубы спросил:

– Слышь, Петь…А этому шаману…сколько бабок-то надо дать? Надеюсь, в разумных границах?..

– Не надо денег, Витя…– вздохнул в ответ Петр. – Не берет он денег– в Трех Ручьях тратить-то их не на что. Привези с собой что-нибудь из снеди. Ну, пару курочек там мороженых или кролика.Конфет шоколадных привези. Только хороших! Захвати бутылку водки…а то у них там одно пойло продают! Нормальной водки привези – купи в универсаме…смотрю, ты решил-таки ехать?

– Решил, Петро… Деваться-то все равно некуда.

День для поездки выбрали крайне неудачный: ветер валил с ног, хлестал снег вперемешку с дождем…Когда спускались к причалу по ледяному накату, Виктор тщательно оберегал закутанную в теплый платок жену: не дай бог поскользнется – костей не собрать! Он даже надеялся в глубине души, что катер не поплывет на другой берег в такую мерзкую погоду, и почему-то при одной мысли об этом чувствовал какое-то облегчение. Однако,несмотря на ветер,осадки и немалое волнение в заливе, оказалось, что катер ходил исправно, почти без задержек…Бывает же такое!

« Ну и слава богу,– решил про себя Виктор. – Съездим разок и все! Едва ли это поможет, зато совесть будет чиста.»

Больше двух часов небольшой катерок отважно боролся с волнами, выматывая немногочисленным пассажирам душу. И не только оную. Поэтому, когда посудина причалила к дощатому причалу на противоположном берегу залива, Виктор уже ощутил себя почти счастливым…

Потом пришлось еще около часа дожидаться рейсового автобуса. Далее – полтора часа ехать по сырой, раздолбанной дороге, не знавшей ремонта со времен царя Гороха…

Переполненный автобус отчаянно скрипел, натужно буксовал в снежно-грязевой каше, угрожающе раскачивался, будто готовый развалиться на ходу…Хорошо хоть Татьяну, вымотанную долгим плаванием через залив,удалось сразу посадить к окну, а вот самому Виктору пришлось болтаться стоя в тесном проходе почти целый час.Только на предпоследней перед конечным пунктом остановке место возле дремавшей Татьяны освободилось, и Виктор смог наконец присесть.

Наконец старенький автобус, самоотверженно преодолев долгий и трудный путь, добрался до цели. Выехав на заметенный снегом « пятачок», гордо именуемый местным населением площадью,машина остановилась.Виктор глянул в окно: в полумраке топорщился покосившийся навес с прибитой облезлой табличкой и надписью: « пос. Три Ручья».

– Ну, Татьяна, вылезай – приехали! – мрачно сказал Виктор. – Пошли нашего шамана искать.

Высадив оставшихся немногих пассажиров, автобус развернулся и отъехал на другую сторону площади. Там транспорт ожидали несколько человек, желавших ехать по обратному маршруту, конечным пунктом которого служил причал на берегу залива. При мысли о том, что им с Татьяной предстоит не менее изматывающий обратный путь, Виктор чуть не завыл от тоски.

Он огляделся. Поселок, носящий столь романтическое название, состоял из единственной улицы,пролегающей между двумя рядами четырехэтажных однотипных домов.Это и не улица была даже, а скорее широкая дорога без бортов и тротуаров. Сейчас она была заметена снегом, укрывшим еще не замерзшую осеннюю грязь, но легко представлялось, во что превращалась улица по весне.

Неподалеку от автобусной остановки Виктор заметил в полумраке старое кирпичное здание – наверное еще довоенной постройки.За ней возвышался огромный силуэт трубы. Это была котельная. Напротив нее примостилось здание местного продуктового магазина, в окнах которого тускло мерцал свет. « Электричество есть, значит и электростанция где-то имеется, – подумал Виктор.– Ну,слава Богу! Я уж думал, кроме чумов ничего не увижу…А дыра – страшная! Как тут люди живут?..»

Узкая, полузанесенная снегом тропинка вела от остановки к жилым домам. Виктор решительно двинулся по ней, таща увесистую сумку с гостинцами – все, как советовал Петр.Татьяна осторожно ступала за ним, боясь оступиться.

Пришлось пройти почти всю улицу из конца в конец, чтобы добраться до нужного дома. Зашли в подъезд, тускло освещаемый полусдохшей лампочкой, поднялись на третий этаж. Над дверью, покрытой облупившейся краской, висел нужный номер…Виктор позвонил, с трудом подавляя неведомо откуда взявшуюся робость.

Дверь открыла маленькая старушка с раскосыми глазами и сухим морщинистым лицом. Ее узкие глазки смотрели на незваных гостей без удивления и любопытства, как будто соседи за спичками зашли.Виктор несмело спросил, здесь ли живет шаман. Старушка распахнула дверь пошире, без слов пропуская их в квартиру. Виктор с Татьяной вошли.

Самая обычная двухкомнатная квартира, обставленная простенькой видавшей виды мебелью.Ничего лишнего, никакой экзотики в виде зловещих масок, звериных шкур, бубнов с бубенчиками…Виктор полагал, что в жилище шамана такие вещи непременно должны быть.Здесь не было. Да и сам хозяин ничем не походил на таинственного посредника между миром людей и миром духов: аккуратненький, совершенно седой старичок с плоским лицом, похожим на луну,приплюснутым носом и узкими глазами-щелками, из которых на гостей внимательно взирали темные колючие зрачки. И одет он был совсем не по-шамански: рубашка, домашние брюки…Все старенькое, но чистое и глаженое.

– Здрассте, – буркнул Виктор. – Мы значит к вам… тут адрес ваш дали…Друг мой дал…

В ответ старик протянул руку, указывая на стул.

– Садись!– сказал он неожиданно звонким голосом, и Татьяна даже вздрогнула. – И ты садись! –обратился он к ней.

Гости с облегчением присели. Виктор предупредительно пристроил у стенки сумку с подношениями, но хозяин не обратил на нее никакого внимания.

– Жена!– крикнул старик еще более звонко. – Чаю принеси!..

– Ой, да не надо бы…– отозвалась Татьяна, всегда избегавшая чаевничать у незнакомых людей. Но Виктор предостерегающе толкнул ее локтем: мол, не перечь, у них свой обычай.

– Холодно, -просто пояснил хозяин, как-то по– отечески взглянув на Татьяну. Женщина даже смутилась. Виктору вдруг сделалось как-то тепло на душе.Старичок даже показался ему забавным и умильным. В его раскосых глазах мелькала добрая, немного плутоватая искра, а редкая белая бороденка чем-то напоминала маленькую метелку. Виктор попробовал представить его себе в меховой рогатой шапке, в шкурах, с бубном и колотушкой в руках, и едва не прыснул. И тут же поймал себя на мысли, что уже забыл, когда ему в последний раз хотелось смеяться.

Чай оказался необычным – скорее, это был настой из трав, по цвету напоминающий коньяк, а по аромату не похожий ни на что знакомое Виктору. Но после первых же глотков он почувствовал небывалый прилив энергии – будто и не было долгой изнурительной дороги… «Может, он и впрямь целитель…» – невольно подумалось Виктору.

После чаепития старик предложил гостям рассказать, что привело их к нему. Виктор рассказал – очень подробно, так же, как рассказывал Петру.Шаман слушал внимательно, не спуская прищуренных глаз с рассказчика. Когда Виктор останавливался, чтобы перевести дух, начинала говорить Татьяна, внося свои дополнения, воспоминания о собственных переживаниях и впечатлениях. Так вдвоем, помогая друг другу, довели они до конца свою мучительную повесть.

Старик долго молчал, сидя перед ними и закатив глаза, чуть покачиваясь из стороны в сторону.

В какой-то момент Виктор даже испугался, что он свалится на пол. Но вот шаман будто бы очнулся, взгляд его снова сделался осмысленным.

– От меня что хочешь? – отрывисто спросил он, и Виктор вздрогнул, вновь услышав его не по годам звонкий и чистый голос.

– Ну как что?..– нерешительно промямлил он. – Мне сказали…в общем, хочу, чтобы вы вылечили мою жену. От врачей-то проку нет…

– Здоровый твой жена! – уверенно сказал шаман. – Совсем здоровый. Лечить не надо.

– Как так не надо?! – Виктор даже привстал. – Так ведь она…

– Твой квартира плохой! – сурово произнес старик. – Очень плохой квартира…А жена здоровый. Твой жена видит…

– Что значит – плохая квартира? – почти закричал Виктор. – Что в ней плохого?..

Последнюю фразу старика Виктор просто не услышал.Но шаман будто и не замечал его возбужденного состояния.

– Злой дух в твой квартира, – просто сказал он, как будто речь шла о тараканах или клопах. – Очень сильный дух…Ты не видишь. Твой жена видит.

Виктор почувствовал, как кровь бросилась ему в голову. Ворот рубашки сдавил шею, как петлей.

Неужели он тащил жену в эту Богом забытую дыру, пересекал залив под ураганным ветром, волочился на старом автобусе, тратил время, силы, деньги – и все для того лишь, чтобы услышать вот такой бессмысленный вздор?! Татьяна испуганно глянула на мужа, успокаивающе положила руку ему на плечо…Огромным волевым усилием Виктор овладел собой.

– Ну и что нам теперь делать? – спросил он как мог спокойнее.

– Уходить надо, – ответил шаман. – Меняй, продавай…

Виктору до жути захотелось ударить старика! Кулаком в его плоскую физиономию. Но он только свирепо засопел, раздувая ноздри. Татьяна попыталась взять его за руку, но Виктор раздраженно выхватил свою руку из ее ладоней. Сверля старика прожигающим взглядом, он жестко спросил:

– А еще какой-нибудь способ есть?. Я не хочу уходить из квартиры. Мне там нормально.

Шаман внимательно посмотрел на него.Он в отличие от Виктора оставался совершенно невозмутим…

– Способ? Способ есть…

– Какой? – жадно спросил Виктор.

– Прежнюю хозяйку найди. У нее тайна…Плохая тайна, тяжкая. Никто кроме нее тайну эту не знай! Эта тайна хозяйка в себе носи. Тайну ее узнай, и зло твой квартира оставляй. Твой жена спокойно живи.

Виктор смотрел на шамана в злобном недоумении. Потом заметил не слишком вежливо.

– Я эту хозяйку в жизни ни разу не видел. И не знаю вообще, кто там раньше жил – хозяйка, а может, хозяин… Так с какой стати она мне какие-то свои тайны раскрывать станет? Мне пытать ее, что ли?..

– Ты человек недобрый, – сурово ответил старик, пристально глядя на Виктора.

– Я недобрый?! – вскричал Виктор, и Татьяна снова, в который уже раз, предупредительно сжала его руку. – С чего ты взял это, шаман?..

– Добрым стань, – невозмутимо продолжал старик. – И хозяйка тайну свою тебе открывай.

– Бред какой-то!..– выругался Виктор.

– Тайну хозяйкину с ней разделяй, и квартира твоя злой дух уходи!

– Татьяна, пошли отсюда! – Виктор решительно поднялся со стула. – Хватит здесь сидеть, хрень всякую про тайны и про духов слушать!..

– Ну, Петя…Спасибо тебе, друг сердечный! Благодаря тебе я хоть знаю, что это за дыра такая – Три Ручья! Ума только не приложу, откуда такое красивое название у этого жопного поселка!

– Так ты ездил? – хмуро спросил Петр, с опаской косясь на друга, ибо ернический тон Виктора не предвещал ничего хорошего.

– Ездил, Петро, ездил. Поболтал с этим твоим… чертовым шаманом!

– И что?..

– А ничего, Петя, ничего, милый…– было видно, что Виктор крайне раздосадован. – Ну там, даром потраченное время, расходы всякие, дорога эта изнурительно-дурацкая, вдобавок Татьяна простыла на этом чертовом катере…В общем, если этих пустяков не считать, нормально все!Подумаешь!..

– Ты толком-то скажи, что тебе посоветовал шаман! – Петр был вполне серьезен. – К нему ни зря, ни попусту никто еще не ездил, а ты тут клоуна из себя корчишь…

Виктор смачно выругался, а потом кратко изложил другу результат своей поездки. Петр выслушал внимательно, потом хмуро заметил:

– Сделай, как сказал тебе шаман…

– Чего сделать-то?– вскинулся Виктор.– С квартиры съехать? Мне и без шамана Татьяна все мозги уже прое…ла: «Давай продадим, давай продадим…» За этим, что ли, я через залив таскался? Для этого мешок продуктов возил?..Да черт с ними, продуктами, водку вот жаль, лучше бы сам выпил.

– А ты не жалей. Выпьешь еще, – усмехнулся Петр. – Старик-то тебе конкретно сказал: прежнюю хозяйку найди, тайну ее узнай! Чего тут непонятного?

– Слушай, Петро, ты надо мной издеваешься, что ли? Какая к чертям собачьим хозяйка? Где я буду ее искать? Тайну узнавать? Кто я ей, Петя? Родственник? Друг сердечный? Исповедник? Приду и скажу – а ну-ка, тетка, открывай мне свою тайну! А она мне – ой, миленький, я давно тебя жду, вот тебе моя тайна! За бесплатно! Как ты все это себе представляешь? Посмеялся надо мной твой проклятый шаман, и все! Да еще нахамил мне за мои же деньги!

– Это как же? – удивился Петр.

– Сказал мне, что человек я недобрый…Представляешь? Вот пердун старый!..

– Ты, Витя, не возмущайся, а подумай лучше: вдруг старик прав? – заметил Петр. – Может, и беды твои все от этого происходят?

Виктор смерил друга уничтожающим взглядом.

– Еще раз тебе спасибо, Петя. Не ожидал от тебя… Ты вот только не поучал бы меня, а сам попробовал бы этак месячишка два-три по ночам не спать. И не просто не спать, а смотреть, как твоя жена с ума сходит! И понимать, что ты ничего сделать не можешь! Ничего! А я погляжу, как там у тебя с добротой будет…Нормально?

Петр приобнял расстроенного друга за плечи и сочувственно сказал:

– Ладно, ты не ершись…Давай мы с тобой вот что сделаем. Прежде всего тетку эту надо найти. Как? А вот как: У моей сестры есть муж, а его мамаша работает в отделе милиции Октябрьского района.Я сестренку попрошу, она со свекровью потолкует, а уж та… Тетка обязательная и дотошная. Поищет она, кто там жил в твоей квартире, и куда именно этот человек съехал. Видимо, это женщина одинокая, раз шаман сказал про хозяйку. Мы ее найдем, а уж потом ты с нею встретишься, посмотришь, может, дело-то выеденного яйца не стоит! Вдруг она алкашка какая – поставишь ей пузырь, она тебе все как на духу и выложит! Знаешь, я вот сердцем чую – так оно и есть! Вот и будет тебе твоя тайна…А ты уж и лапки кверху! Нельзя же так, Витя…

Виктор усмехнулся уже совсем благодушно…Затем сказал виновато:

– Да, Петя…ты настоящий друг. И чего ради ты со мной только возишься?

– Ладно, нечего слюни распускать – неровен час, расплачусь. Ты лучше адрес своей квартиры говори. Я записываю…

…На поиски адреса неизвестной хозяйки квартиры ушло больше месяца. Странно, однако после визита супругов к шаману в положении Татьяны наступило облегчение. Первые ночи после вояжа в забытый Богом поселок прошли на удивление спокойно. Татьяна спала сном младенца , лишь изредка что-то бормоча во сне. Правда, сам Виктор нормально спать все равно не мог – караулил жену. Любой ее всхрап, сонный вскрик мгновенно выводил его из состояния тревожной дремы. Он вскакивал на постели, подолгу сидел, тщательно прислушиваясь к ее дыханию,потом, видя, что Татьяна спит, ложился снова. И хотя полноценным такой сон назвать было нельзя, все же это было много лучше, нежели те кошмарные ночи, когда Татьяна кричала от ужаса, а Виктор ни на минуту не мог сомкнуть глаз.

Постепенно сон Татьяны становился спокойнее, и вот наступили ночи, когда Виктор мог поспать часов пять-шесть, практически не просыпаясь. Для него это была давно забытая роскошь…

– Танюш, ты во сне что-нибудь видишь? – спросил ее как-то Виктор за завтраком. Сидя напротив жены, он отметил про себя, что несмотря на видимое отсутствие кошмаров, жена выглядела неважно – так, будто и не спала ночь.

– Вижу, Витя, – отвечала она, механически пережевывая бутерброд.

– А что видишь?

– Не помню…– Татьяна отвечала как-то отрешенно, но в глазах ее Виктор видел леденящий душу страх. И Виктор понял: ничего не закончилось, как он уже хотел надеяться…неведомое зло затаилось рядом с ними, а может, даже внутри них, и словно выжидало момент, чтобы нанести удар – коварный, внезапный, предательский…Виктор обреченно вздохнул: в последнее время Татьяна все больше молчала, не заводила разговоров о продаже квартиры, но Виктора именно эта ее апатия пугала больше всего.Иногда ему казалось, что рядом с ним не прежняя Татьяна, а только пустая оболочка, и ему становилось по-настоящему страшно.

Наступила зима – как всегда резко и неожиданно.

Зима пришла настоящая – с буранами, метелями, морозами. В считанные дни намело сугробы, дороги и тропы покрылись наледью…И вот в один из таких бурных и снежных дней, когда невольно возникает ощущение, что зима пришла навечно, Петр, придя утром на работу, вручил Виктору листок с начирканными на нем буквами и цифрами.

– Вот, Витя…– сказал он просто. – Здесь фамилия, имя и адрес.

Виктор жадно ухватился за бумажку. Поможет или не поможет, но это была последняя надежда. Видеть, как день ото дня угасает жена, больше не было сил.Виктор решил, что доведет дело до конца,сделает то, что сказал шаман, а там – как бог даст. Не поможет – будет продавать эту чертову квартиру. Если, конечно, ее вообще кто-нибудь купит.

– Ты бы не мешкал, Витя, – мягко заметил Петр. – Вот в ближайший выходной и навести эту милую женщину. Поговори с ней, присмотрись…Ну чего ты на листок-то вылупился, того и гляди, дыру в нем прожжешь! Через залив пилить уже не надо, улица Карла Маркса… это в городе. Правда, не знаю – где...уж не обессудь!

– Да вот смотрю, Петя, и вижу – имя и фамилия мне знакомы, – отозвался Виктор. – Раиса…К-ва. Интересно…Одна Раиса К-ва, знаешь ли, в школе в одном классе со мной училась.

– Да ну? – слегка удивился Петр. – Одноклассница, значит?

– Ну да…Если это она, конечно. Мало ли в городе Раис…Да и фамилия не слишком редкая.

– Действительно…– согласился Петр.– Думаю, у нас в городе и области женщин с такими именем и фамилией наберется человек сорок, а то и больше. Ну, а если и вправду подружка твоя… Наверное, это неплохо: быстрее найдешь общий язык!

– А может, и нет,..– вздохнул Петр задумчиво.

– Может, и нет, – согласился Петр. – Ну, гадать давай не будем! Фамилия есть, адрес есть. Я свое дело сделал. А теперь – ты делай свое…

…Улица Карла Маркса оказалась расположенной хоть и в черте города, однако пролегала на далекой окраине, проще сказать – у черта на рогах. Виктор долго трясся на одном автобусе, шедшем из его района в центр, потом пересел на другой, едущий из центра на окраины…И на нем тащился еще целую вечность. Водитель и не думал объявлять остановки, всю дорогу молчал как рыба.

– Простите, мне нужна улица Карла Маркса, – обратился Виктор к пожилой женщине.– Не подскажете, где мне выходить?..

– Ой, милок, еще не скоро, – живо откликнулась та. – Остановок пять, шесть. Как увидишь – универсам, так и выходи! А там спросишь.

Виктор поблагодарил, а про себя выругался. За окном мелькали в основном деревянные дома еще довоенной постройки, сараи какие-то, старые заборы…Такая картина оптимизма не внушала.

« Хорошо хоть, универсам есть, а не сельпо», – хмуро подумал Виктор.

Однако, когда он вышел из автобуса, настроение его совсем испортилось.Универсам-то и вправду был, и вполне современный,но до искомой улицы надо было еще идти и идти.А в том направлении, куда его послали, виднелась огромная гора, густо усеянная убогими домишками и заснеженными дворами.Ему пришлось еще дважды спрашивать,где же находится улица основоположника марксизма, пока он, по колено утопая в снегу, не остановился наконец возле потрескавшегося деревянного столба ЛЭП, на котором был криво приколочен кусок ржавого листового железа с надписью, утверждавшей, что это и есть нужная ему улица.

С первого взгляда Виктор понял, что в этой надписи, грубо намалеванной черной краской стараниями какого-нибудь аборигена, что-то явно не так. Он вчитался внимательнее и невольно усмехнулся: надпись гласила: « улица Карла Марса». Трудно было представить, насколько четко видел автор таблички разницу между автором бессмертного учения, загадочной красной планетой и римским богом войны, но факт сам по себе был красноречив. Он свидетельствовал хотя бы о том, что районной администрации было решительно наплевать и на Карла Маркса, и на улицу его имени, и на людей, что имели "счастье" на этой улице проживать. Виктор смерил взглядом трассу, по которой ему предстояло пройти. Назвать это улицей было нельзя – даже с большой натяжкой. Границы ее обозначались лишь электрическими столбами, да дощатыми полуповаленными заборами, которые могли выполнять только одно из своих предназначений: худо-бедно обозначить участок какой-то

территории. Перелезть через такой забор и попасть в любой двор ничего не стоило – было бы зачем. Дома тут были разные, но – все одноэтажные, деревянные, старые, многие наполовину вросшие в землю.Так как уже сгущались сумерки, в некоторых домах, похожих на берлоги, в покосившихся окошках тускло мерцал свет. А снег здесь, похоже, не убирали никогда, полностью переложив эту проблему на матушку Природу. Страшно было подумать, что творилось на этой улице с наступлением весны.

Виктор осторожно пошел вперед по улице, а вернее, по узкой стежке, протоптанной в глубоком снегу. Возле одного двора он увидел колодец и возле него – старушку, достававшую ведро.

– Скажите, пожалуйста, – обратился к ней Виктор, – где тут дом шестнадцать?

– А вон там, сынок! – охотно оветила бабушка. – Пройдешь дальше, увидишь магазин.А за ним через два дома и будет тебе дом шестнадцать…

« Вот черт, еще надо тащиться, – недовольно подумал Виктор. – А насчет магазина интересно! И откуда здесь магазин?..А еще интереснее – как в него завозят товар! Уж не на вертолете ли?»

Скоро он добрался и до магазина, представлявшего собой такой же деревянный дом, как и прочие на этой улице, только габаритами побольше. Над входной дверью из больших деревянных букв была набрана надпись « ПРОДУКТЫ». Но так как буква К из вывески выпала и валялась внизу, наполовину утонув в сугробе, то получилось некое издевательски ехидное слово – «ПРОДУ…ТЫ». Можно было заметить, что букву «К» в этих краях почему-то не любили и старательно убирали ее из всякого мало-мальски значимого слова.

А вот и дом шестнадцать – на это указывал железный кругляш, приколоченный к потемневшему забору. Судя по его неприглядному виду, этот указатель висел здесь лет сорок – не меньше. Виктор остановился перед забором, до половины своей высоты заваленным снегом, и поискал в нем глазами что-нибудь похожее на вход. Забор непрерывно тянулся до следующего дома, и все же Виктор углядел в нем нечто среднее между дверным проемом и собачьей дырой, в котором виднелась плохо подогнанная калитка. То, что это вход во двор, можно было определить и по кое-как расчищенной площадке перед проемом.

Постояв немного и безуспешно поломав голову над тем, с какими словами обратится он к хозяйке, Виктор глубоко вздохнул и открыл покосившуюся дверь, благо даже простая щеколда на столбе отсутствовала. Потревоженная калитка пронзительно завизжала проржавевшими петлями, заставив непрошенного гостя содрогнуться от испуга. Тем не менее, Виктор перешагнул неструганное бревно, выполнявшее роль порога, и очутился во дворе. Старательно прикрыв за собой калитку, он огляделся.

С первого взгляда было ясно, что двор является общим сразу для двух домов, чьи крыльца выходили на него с обеих сторон. Обширная площадь между крыльцами и домами была занесена снегом, из которого местами торчали какие-то бочки, обломки досок и всякий хлам. В глубине двора виднелся старый сарай с крышей, готовой вот-вот проломиться под тяжестью снежного покрова. Отсутствие хозяйской руки здесь просто бросалось в глаза.

Сразу от калитки вели две тропки: одна направо, другая налево, и обе заканчивались каждая у своего крыльца. « Прямо как в сказке, – подумал Виктор. – Направо пойдешь – богатому быть, налево пойдешь – женатому быть…А прямо пойдешь – убитому быть!» Да уж…Богатства здесь точно не найти. Жену – тоже вряд ли. А вот убитому быть…– Он бросил взгляд на сарай, занесенный снегом и все более утопающий в сумерках. – Похоже, убить здесь могут легко, главное – закопают, и никакая милиция не найдет! Но, – усмехнулся он своим мыслям, – прямо у нас тропинки нет, только нетронутый снег…Выходит, будем живы!»

Он как мог пытался поднять себе настроение, которое у него стремительно портилось.

Все, что он видел, вокруг себя, действовало на психику весьма угнетающе.Однако делать было нечего: явился, так надо выполнять то, чего ради пришел. И Виктор отправился по левой тропинке, ведущей к дому номер шестнадцать.

Старый дом с замшелыми бревенчатыми стенами и провалившимся в землю крыльцом стоял темен и неприветлив. В маленьких покосившихся окошках сгущался мрак. Впечатление было таково,будто здесь давно уже никто не живет. « Вот ведь зараза! – с крайней досадой подумал Виктор. – Да этой тетки, похоже, тут и в помине нет!..»

Вдруг громко хлопнула дверь соседнего дома.

– Эй-эй! А вы, простите, к кому?

Виктор невольно вздрогнул и обернулся. На крыльце дома напротив стояла крепкая женщина средних лет, укутанная в теплый платок. Голос у нее был звонкий и требовательный.

– Извините, я…– промолвил Виктор, застигнутый врасплох.– Мне нужна Раиса К-ва…Она здесь проживает?

– Здесь! – с вызовом ответила тетка. – А вы, мил-человек, кто будете?

– Я к ней по делу…– уклончиво отвечал Виктор. – А она-то сама дома, не знаете?

– Нет ее дома, – не слишком любезно сказала женщина.– А вы откуда? Из милиции?

– Я что, неужто на мента похож? – искренне удивился Виктор.– Или к ней милиция то и дело наведывается?..

– А шут вас разберет, на кого ты там похож, – проворчала соседка. – Раиса вернется, мне надо ей сказать – кто и зачем к ней приходил? Как-никак, одним двором живем…

– Да не волнуйтесь вы, худа ей не сделаю, – сказал Виктор. – И я не из милиции. Но у меня дело очень серьезное и лично к ней…Вы уж извините.

Соседка была явно заинтригована таким ответом и взглянула на Виктора с критическим интересом. А он между тем продолжал:

– Скажите лучше, пожалуйста, когда мне прийти, чтобы ее застать? И с ней поговорить, и вас не беспокоить…

– А я не знаю, милый…Она обычно дома сидит, как сыч, днями не выходит, а то возьмет, да и пропадет куда-то. Женщина она одинокая, нелюдимая, ни с кем не общается, когда уходит, мне не докладывает…

– А уехать никуда не могла? – с тревогой спросил Виктор.

– Да Бог с тобою! – махнула рукой женщина. – Сегодня была дома, как штык!Пришел бы с утречка, точно застал бы…

Виктор чуть не застонал от досады. Ведь собирался же, собирался встать пораньше, поехать…Нет же, проспал: как-никак выходной! Вот и результат: день потрачен зря. Ну что ж теперь поделаешь! Винить некого, кроме себя…

Он уже направился было к выходу со двора, как вдруг снова жутко завизжала открываемая калитка, и во двор шагнула женщина в полушубке и пуховом платке. При виде вошедшей соседка радостно воскликнула:

– О! А вот, мил-человек, это она и есть, Раиса-то!..Вернулась! – и дальше, обращаясь уже к женщине: – Григорьевна!..Глянь-ка, к тебе мужичок пришел!..По делу, говорит…

Слово «мужичок» в ее произношении прозвучало довольно двусмысленно, и это не понравилось Виктору. Он подумал, что соседка явно не из тех людей, которые умеют держать язык за зубами.

Видимо, Раиса была того же мнения, ибо она хмуро взглянула на женщину и сказала недовольным и глуховатым голосом:

– Ну, и чего орешь-то, ненормальная? Какой еще мужичок?

– А вот он, погляди…

Раиса повернулась к Виктору, в упор глянула на него. И у того сладостно и больно сжалось сердце: это была Она! За прошедшие годы она, конечно, немало изменилась, но нельзя было забыть эти глаза – такие большие, серые со стальным отливом…только много лет назад в них была какая-то искорка, частица волшебного огня, от которой мальчишка Витька просто сходил с ума, а сейчас…Сейчас в них не было ничего, только серая, холодная пустота.

– Чего там глядеть,..– угрюмо буркнула Раиса. – Я гостей не звала…

И она двинулась по тропке к своему дому, прямо на Виктора, как будто его тут и не было вообще.

Ему следовало посторониться, иначе она просто отпихнула бы его в сугроб: женщина была выше его ростом и крупней. Но он оставался на месте, пристально глядя ей в лицо. Женщина остановилась перед ним. Глаза их встретились. Он отметил, как заострился ее некогда точеный нос с очаровательной горбинкой, как посерело и осунулось лицо, на котором в былые годы появлялись такие очаровательные ямочки, стоило ей только улыбнуться…Но по всему было видно, что улыбка уже давно не появлялась на этом бледном, постаревшем лице.

– Ну, и чего стал? – откровенно грубо спросила женщина. – Дай пройти.

– Рая!..Ты меня не узнаешь? Я же Витя С-ин…Помнишь? Мы с тобой в одном классе учились, почти два года за одной партой сидели…

Серые глаза Раисы оставались пустыми и отсутствующими, словно их сковал вековой холод.

– Ну учились, ну сидели…– пробурчала она. – И дальше что?

Виктор только сейчас заметил, что голос женщины временами как-то подозрительно «плывет», а затем уловил характерный тяжкий дух, волна которого окатила его, как только Раиса придвинулась к нему достаточно близко. « Черт побери, – подумал он с щемящей тоской, – да ведь она с глубокой похмелюги, как хроник-алкаш… Эх, Раиса… Что же ты над собой сделала!»

– Да ничего, – сказал он упавшим голосом. – Ничего… Поговорить с тобой мне надо.

– Поговорить? А ты что – принес с собой?..– в глазах женщины мелькнул нездоровый интерес.

– Да нет, не принес, – угрюмо ответил Виктор.– Я хотел только…

– А если не принес, какого х…тогда приперся? Пошшел отсюда!..

И она так решительно двинулась на него, что ему невольно пришлось шагнуть в сторону, прямо в снег, в котором он сразу утонул по колено. Женщина прошла мимо, словно небольшой танк, толкнув Виктора плечом и даже не оглянувшись. Он с тоской в глазах наблюдал, как она поднялась на скрипнувшее крыльцо, отперла ключом свой дом и мгновенно скрылась из виду, злобно хлопнув забухшей дверью.

Виктор выбрался на тропу, отряхнул с брюк снег. Лицо его было сумрачным, как, впрочем, и его настроение. Соседке, похоже, стало его жалко.

– А ты, мил-человек, не особо переживай! – бодро сказала она.– Райка, она такая – гостей не любит. К ней-то раньше из милиции все таскались, чего-то выспрашивали, вынюхивали…Потом перестали ходить – как отрезало! Вот она с тех пор и не любит, когда к ней ходят…Все одна и одна.

В голосе ее явно прозвучало скрытое сочувствие. Судя по всему, тетка была незлая…

– Так ведь я не из милиции! – с обидой сказал Виктор. – И не чужой даже. Одноклассники мы с нею, и она меня признала вроде…Могла бы хоть приличия ради в дом позвать.

– Признала – не признала, – вздохнула соседка. – Сам заметил, поди, что выпивши она…

Виктор повернулся к женщине лицом, а к Раисиному дому спиной. Спросил как бы невзначай:

– А вас-то, простите, как величать?

– Да Полиной всю жизнь величают!

– А скажите, Полина… Раиса-то часто за воротник закладывает?

– Да чего греха таить, – сокрушенно вздохнула Полина. – Не так, чтобы очень часто…но и не сказать, чтобы редко…

– Ясно, – мрачно отозвался Виктор. – Ну, а трезвой ее застать вообще можно?

– Можно-можно! Ты не смотри, мил-человек, что она такая! – Полина вдруг резко оживилась.– Она баба-то добрая, отзывчивая, работящая! Только вот камень у нее на душе…жаль ее!

– Ну, ее отзывчивость я только что видел, – горько усмехнулся Виктор. – А что еще за камень? Вы о чем?..

– А про то лишь она одна, да сам Господь ведает, – назидательно сказала соседка. А затем добавила, понизив голос: – Только я-то не слепая, вижу – душа ее не на месте. Гнетет и давит ее что-то…Потому-то и милиция к ней ходила! Потому-то и в рюмку то и дело смотрит… И людей оттого же сторонится! Ей мужика бы хорошего! Доброго да любящего, глядишь, и наладилось бы все …

« Ишь, всем вам мужики нужны – добрые, да любящие, – озлобленно подумал Виктор. – меньше бы водку хлестали – был бы вам и мужик подходящий, и семья была бы…А то все кругом виноваты, только вы одни бедные да несчастные», а вслух спросил:

– А что, мужа у нее никогда не было?

– Ой, не знаю, милый, вот уж не знаю! Никогда про свово мужа не говорила – был, не был ли…

– Полина, и последний вопрос, – сказал Виктор. – Раиса где-то работает? Я к чему спрашиваю: может, к ней лучше на работу прийти? Ведь, как я понимаю, в основном она после работы бухлом-то заправляется?..

Женщина взглянула на него с некоторым осуждением. Взгляд ее будто говорил: « Сами-то мужики – пьете без удержу, и всегда вам причина на то есть, а нам, бабам, выходит, нельзя?..»

– А вот и не угадал, – сказала она спокойно. – Это на работу Раиса часто ходит поддавши… А дома больше трезвая.

– И не гонят ее с работы за появление в нетрезвом виде? – невольно улыбнулся Виктор.

– Да Бог с тобой! Она работает сразу в двух местах: в магазине погрузчицей, и еще на станции! У нас тут станция неподалеку есть…Вот она там уголек по вагонам ведрами разносит. Да кто ж ее с такой работы погонит-то? Где еще на такую работу охотников найти? Да за гроши эти…Она как-то приболела, и на работу не пошла. Так замначальника станции домой к ней явился: выручай, мол, Григорьевна, уголек-то разнести некому! Она-то тетка здоровая: как схватит сразу два полных ведра, и потащила по насыпи! Мужики глазеют, да только ахают.Там, где Райка одна справляется, трое мужиков зараз нужны – во как! – в голосе Полины послышалась гордость:дескать, знай наших! – Ну, а она, как уголь таскать идет, стакан непременно пропустит, мне, грит, так сподручнее. А начальство на то глаза закрывает – ведь пуще нее никто не работает!..

Чем больше рассказывала Полина, тем мрачнее становился Виктор. Тем невыполнимее представлялась поставленная перед ним задача…Хотя – разве кто-то обещал, что будет легко?..

– Ну спасибо…Полина! – хмуро сказал Виктор. – И послушайте.Я приду опять и, наверное, не раз.У меня к соседке вашей очень серьезное дело. Очень сложное и секретное. Вы понимаете?..Никаких слухов вокруг моих хождений быть не должно. Это не тот случай, когда можно языком трепать. Поэтому убедительно прошу – помалкивайте.И с Раисой обо мне не заговаривайте. Ей не понравилось, что я пришел – пусть подзабудет о моем появлении, ясно?..А вот это вам…за молчание.

Виктор сунул в карман Полининой душегрейки смятую сотенную купюру.

– Да ты что…– слабо ахнула Полина, но карман свой трогать не стала.

Виктор вышел за калитку и направился по заснеженной улице обратно. Отойдя немного, оглянулся на мрачный, утопавший в снегу Раисин дом. Несмотря на сгустившийся сумрак, свет ни в одном окне не горел. Было такое чувство, что женщина стоит у окна в темном доме и смотрит ему вслед. А может, просто световой блик мелькнул на темном гладком стекле?..