Одумайтесь!

Приводимые в комментарии цитаты из неопубликованных дневников и записных книжек Толстого извлекаются из автографов, хранящихся в Архиве Толстого во Всесоюзной библиотеке имени Ленина и в Государственном Толстовском музее. Выдержки из неопубликованных писем Толстого и к Толстому извлекаются также из автографов, хранящихся в различных рукописных собраниях. Сокращенные ссылки, делаемые при этом, как и в других случаях, означают: АТБ — Архив Толстого во Всесоюзной библиотеке им. Ленина, AЧ — Архив В. Г. Черткова, хранящийся в Государственном Толстовском музее и частично у В. Г. Черткова, ГТМ — Государственный Толстовский музей, ИРЛИ — Институт русской литературы Академии наук СССР.

«ОДУМАЙТЕСЬ!»

Отсылая В. Г. Черткову прибавления и поправки к статье «Одумайтесь!», Толстой писал ему 28 апреля 1904 г.: «Статья эта вышла как-то круто заостренная, оттого что я писал статью о том, что все бедствия людские от отсутствия религии, и уже довольно подвинулся в этой статье, когда началась война, представлявшаяся мне иллюстрацией моей мысли. От этого я соединил две темы, и, пожалуй, ни одна не обработана достаточно» (AЧ).

Первая тема, о которой здесь говорится, разрабатывалась Толстым в статье о значении религии, начатой им, судя по записи в Дневнике, около 19 декабря 1903 г. В дальнейших записях Дневника эта статья озаглавливалась «Камень главы угла» или, кратко, «Камень» (она вошла в статью «Единое на потребу»).

28 января 1904 г. Толстой записывает в Дневник: «Хорошо думал о войне, которая началась. Хочется написать о том, что когда происходит такое страшное дело, как война, все делают сотни соображений о самых различных значениях и последствиях войны, но никто не делает рассуждения о себе: что ему, мне надо делать по отношению войны. Это самая верная иллюстрация того, как ничто не может исправить существующего зла, кроме религии. Не знаю, как удастся. До сих пор голова работает плохо».

Так у Толстого тема войны встретилась с темой религии. В дальнейшем работа над специальной статьей о религии на время была отложена, и Толстой всецело занялся статьей, которая с самого начала получила заглавие «Одумайтесь!» и которую сам Толстой в Дневнике и переписке называет «О войне». В Дневнике 1904 г. читаем следующие записи, относящиеся к работе над «Одумайтесь!». 2 февраля: «Пишу о войне и думаю хорошо»; 19 февраля: «Всё время пишу о войне. Не выходит еще»; 23 февраля: «Пишу о войне»; 25 февраля: «Всё кончаю о войне»; 27 февраля: «Всё поправлял о войне»; 7 марта: «Всё поправляю о войне. Кажется, кончил. Порядочно. Не хорошо, но порядочно»; 8 марта: «Пишу. Читал свою статью. Порядочно»; 9 марта: «Выписал эпиграфы»; 12 марта: «Всё поправлял «О войне» и недоволен»; 13 марта: «Дополнял «О войне»; 15 марта: «Писал о войне. Всё не кончил»; 16 марта: «Писал о войне, Почти кончил»; 17 марта: «Всё пишу о войне, Кажется, кончил»; 18 марта: «Думаю, что кончил «О войне». Дал переписывать»; 20 марта: «Нынче поправлял и прибавлял «О войне»; 21 марта: «Плохо поправлял «О войне»; 29 марта: „Всё поправлял «О войне»“.

К концу марта или началу апреля в основном статья была написана.

Точное определение по рукописям процесса писания ее представляется в высшей степени трудным. Трудность эта проистекает из самого характера работы Толстого над своими произведениями. В последние десятилетия своей жизни Толстой обычно работал так. Написав начало какого-нибудь произведения, он отдавал его в переписку. Переписанное исправлялось, дополнялось и вновь шло в переписку. Вновь переписанное подвергалось новым исправлениям, опять дополнялось и продолжалось, причем дополнения и продолжения писались на полях, между строк, на оборотных чистых страницах, на отдельных листках. В процессе работы происходила перетасовка переписанного материала, причем отдельные листки, подвергшиеся не очень значительной переработке, изымались из тех рукописей, в состав которых они входили, и переносились в другие; листки же особенно радикально исправленные переписывались вновь и затем отбрасывались. Абзацы перегруппировывались не только в пределах одной главы, но и в пределах разных, иногда даже не смежных глав, для чего четвертушки разрезывались на отдельные полосы, иногда очень мелкие. Нумерация в связи G этим менялась и исправлялась так, что разобраться в ней теперь нет никакой возможности. Такая исключительная сложность в работе над установлением окончательной редакции произведений увеличилась с тех пор, как в Ясной поляне на ряду с переписчиками от руки стала работать пишущая машинка, ускорявшая и облегчавшая процесс переписки и тем самым увеличившая количество копий.

Всё это относится и к рукописному материалу статьи «Одумайтесь!», хранящемуся в ГТМ (AЧ, папки 77 и 78) и дошедшему до нас в таком состоянии, что определить сполна во всех подробностях постепенный процесс написания статьи нет возможности, так как нет возможности распределить всю массу рукописного материала хронологически.

Первый приступ к работе над статьей — автограф на двух листах почтовой бумаги, исписанных с обеих сторон, озаглавленный «Одумайтесь (μετανοεῖτε)». Он начинается словами: «Есть книга подъ заглавіемъ «Guerre — Militarisme», въ которой собраны на 390 стр. мелкаго шрифта выписки изъ болѣе 200 древнихъ и новыхъ писателей — сужденія о войнѣ». Далее речь шла об общем впечатлении, производимом этой книгой. Всё это начало, растянувшееся на полторы страницы, затем было зачеркнуто и вместо него написано: «Когда читаешь всё то, что написано и пишется противъ войны...» Заканчивается рукопись словами: «отъ этого то отсутствія этого вопроса и вся бѣда». Рукопись заключена в обложку, на которой рукой A. Л. Толстой написано: «Черновики. 30 января 1904 г. Одумайтесь». Перед нами набросок начала статьи, в котором высказаны мысли близкие к тем, какие высказаны в первой главе окончательной редакции статьи «Одумайтесь !», но в иной стилистической форме.

Автограф был переписан на пишущей машинке, на четырех четвертушках, но затем большая часть текста копии Толстым была зачеркнута, и четвертушки, из которых часть была разрезана пополам, вместе с тремя другими четвертушками, на которых были написаны исправленные и затем зачеркнутые концы отдельных мест «Фальшивого купона», были использованы для нового автографа начала статьи. Это начало сокращенно захватывает материал, распределенный впоследствии между первыми семью главами. Дальнейшая работа над первыми десятью главами статьи заключалась в расширении текста, в дополнениях и продолжениях его на полях, между строк, на оборотных чистых страницах копий и на отдельных листах, а также в тщательном исправлении написанного и переписанного. Почти каждая глава переделывалась от пяти до десяти раз. Проследить все этапы этой переделки нет возможности в виду указанных особенностей рукописного материала, относящегося к статье, а также потому, что отдельные части его, четвертушки и полосы, вырезанные из четвертушек, утеряны. Первые десять глав статьи, позже объединенные в одной рукописи (см. ниже), представляют соединение разрозненных полулистов, четвертушек, полос, вырезанных из четвертушек, переписанных на пишущей машинке и исправленных Толстым, а также вставок, дополнений, продолжений, написанных Толстым на отдельных листках, — всего 242 листа в 4°, частью склеенных из нескольких частей, 203 отрезка, написанных на пишущей машинке и исправленных и продолженных рукой Толстого, и 21 лист разного формата автографов — дополнений и вставок.

Судьбу рукописного текста до той его стадии, когда он принял внешне организованный вид, приходится рассматривать исходя из того деления статьи на главы, которое принято было в окончательной ее редакции.

В дальнейшем, извлекая варианты из рукописного текста, приводим их в их последней редакции.

Весь рукописный материал, относящийся к первой главе, не дает сколько-нибудь существенных вариантов. Во второй главе читаем вариант, относящийся в самому началу статьи (№ 1). Третья глава в большинстве редакций начинается так:

Точно какъ будто не было ни Вольтера, ни Монтеня, ни Паскаля, ни Канта, ни Свифта, ни Гюго, ни Альфреда де Виньи, ни Мопассана съ его удивительной статьей «Sur Peau», ни сотенъ другихъ трогательныхъ и заставляющихъ содрогаться описаній войны.

В четвертой главе находим вариант, относящийся к концу главы (№ 2). Пятая глава существенных вариантов не дает. Шестая глава в самом начале имеет вступление, впоследствии уничтоженное (вариант № 3). В конце той же главы читаем вариант (№4), впоследствии зачеркнутый. К середине седьмой главы относятся варианты №№ 5 и 6. Последний зачеркнут. В конце этой главы находим следующее разночтение:

Человѣку нѣтъ выбора: онъ долженъ быть рабомъ или наиболѣе безсовѣстнаго и наглаго, чѣмъ другіе рабы, каковы Наполеоны, Николай I, Плеве, Морганы, Вильгельмы, или Бога.

К середине восьмой главы относится вариант № 7. Девятая и десятая главы вначале составляли одну главу. К середине ее относятся варианты №№ 8 и 9. В различных редакциях конца IX—X главы сделана собственноручная подпись Толстого и проставлены рукой автора следующие даты: «14 Февраля», «22 Февраля», «Пирогово, 28 Февраля 1904 г.», «Пирогово, 4 Марта», «Пирогово, 7 Марта».

Как видно из записей Дневника 17 и 18 марта, Толстому казалось, что он статью уже закончил. В конце марта или в начале апреля текст статьи, разбитый на десять глав, был собран в одно целое и в апреле отослан В. Г. Черткову в Англию. 9 апреля Толстой писал ему: «Посылаю вам «О войне». Если годится, печатайте. Кроме этих 10 глав, исправляю еще небольшое заключение. Если удастся удовлетворительно кончить, пришлю отдельно и скоро» (AЧ). Оригинал статьи, копия с которого послана была Черткову, сохранился в ГТМ. Это рукопись на 107 нумерованных частью рукой Толстого, частью посторонней рукой четвертушках, переписанных с одной стороны на пишущей машинке и исправленных рукой Толстого. Некоторые четвертушки урезаны, другие составлены из нескольких урезанных. Последнее обстоятельство, а также то, что на многих четвертушках проставлена новая нумерация взамен прежде бывшей, свидетельствует о том, что мы имеем дело с такой рукописью, которая составилась в результате комбинации ранее переписанных частей текста о вновь переписанными. Текст статьи сопровожден эпиграфами при каждой главе. Последняя глава оканчивается словом «Одумайтесь!», греческой цитатой текста Евангелия от Луки и ее русским переводом: «И если не одумаетесь, всѣ также погибнете». Далее следует дата: «Пирогою, 7 Марта 1904 г.». Распорядок глав в этой рукописи еще отличается от окончательного: на месте седьмой главы окончательного текста стояла девятая, на месте восьмой — седьмая, на месте девятой — восьмая. Что касается текста, то он, за исключением стилистических разночтений, почти во всем совпадает с окончательной печатной редакцией. Все приведенные выше варианты, за исключением варианта № 9 (в десятой главе), исключены.

Первый приступ к работе над одиннадцатой главой — автограф на. двух листах почтовой бумаги большого формата, исписанных с обеих сторон. Начало: «Я только что кончилъ эту статью»... Конец: «и устроилъ бы свою жизнь соотвѣтственно отвѣту на этотъ вопросъ». В углу каждого листа посторонней рукой проставлена красным карандашом дата — 6 апреля. Эта дата близка и к той, которая указана самим Толстым: в Дневнике от 7 апреля 1904 г. он записывает: „Начал писать заключение к «Войне»". Часть текста перечеркнута поперек карандашной чертой. Суда по тому, что перечеркнутые места имеются в ремингтонных копиях, перечеркнутое перечеркнуто не Толстым, а переписчиком для обозначения того, что рукопись отработана, т. е. переписана. Текст автографа представляет собой лишь часть главы. Распорядок абзацов в ней иной, чем в окончательной редакции главы. Беседа Вылежинского и Дибича изложена кратче, и на русском языке. Во второй половине автографа читаем вариант № 10, вскоре же исключенный.

Автограф, как обычно, будучи переписан на пишущей машинке, подвергся новым исправлениям и добавлениям; исправленное и добавленное вновь было переписано. Сохранившийся разрозненный материал копий этой главы, занимающей 41 бумажную единицу (четвертушки, полосы бумаги, вырезанные из четвертушек, — все на пишущей машинке с исправлениями рукой Толстого, — одна четвертушка, написанная рукой A. Л Толстой, также с исправлениями рукой Толстого, три вставки на полулистах почтовой бумаги, написанные рукой Толстого), свидетельствует о том, что статья перерабатывалась и дополнялась не менее трех раз.

В одной из наиболее ранних копий, вслед за передачей беседы Вылежинского с Дибичем, было написано:

И этотъ приговоръ къ смерти 10 000 русскихъ людей съ легкимъ сердцемъ произносить суетливый пьяный нѣмецъ, отличавшийся только ловкой лестью величайшему злодѣю Николаю I.

В той же копии, вслед за абзацем, в котором идет речь о пятидесяти тысячах жизней, обреченных на смерть на Дальнем Востоке, читаем вариант №11. В дальнейших переработках этот вариант был значительно смягчен и переделан, a затем совсем устранен (см. № 12). В первоначальных редакциях глава заканчивалась энергичным обращением одуматься — к царю, к духовенству, журналистам, военным (вариант № 13). Впоследствии и это обращение было выпущено. Но прежде чем выпустить всё обращение, Толстой смягчил обращение к журналистам, которое первоначально читалось так:

Одумайтесь вы, многорѣчивые и лживые писаки-журналисты. Если вамъ нужны рубли, которые вы добываете своею ложью и возбужденіемъ вражды между людьми, то лучше идите грабить на большую дорогу: вы, убивая богатыхъ и отнимая у нихъ деньги, будете менѣе преступны, чѣмъ теперь, сидя дома и возбуждая вашими гадкими рѣчами людей къ враждѣ и всякаго рода злодѣйствамъ.

Из четвертушек, ранее переписанных и исправленных и вновь переписанных на пишущей машинке, образовался цельный текст одиннадцатой главы на 9 исписанных на машинке с одной стороны четвертушках. Глава была снабжена эпиграфами и присоединена к прежним десяти главам.

Затем с первых десяти глав снята была новая копия в двух экземплярах, а с одиннадцатой — в трех. В ГТМ сохранились две рукописи, написанные одновременно на пишущей машинке на 56 полулистах тонкой копировальной бумаги формата большого почтового листа с одинаковыми поправками на обоих экземплярах рукой Толстого, Ю. И. Игумновой, Д. В. Никитина и Е. И. Попова. В конце одиннадцатой главы — собственноручная подпись Толстого и им же проставленная дата — 17 апреля 1904 г. Того же 7 апреля Толстой писал Черткову: «Поправки к статье «О войне» посылаю и прибавку. Жалею, что не мог соединить в статье отношения к Японии такого же, как и к России. Не мог одолеть этого» (AЧ). Отсылка Черткову одиннадцатой главы и поправок к прежним десяти главам поручена была Ю. И. Игумновой, которая вместе с новой главой отправила на отдельном, напечатанном на пишущей машинке листке список этих поправок по главам. Листок этот, а также сопроводительное письмо Игумновой от 18 апреля сохранились в AЧ. В своем письме Игумнова писала Черткову: «Уважаемый Владимир Григорьевич, посылаю вам поправки к «Одумайтесь» и заключительную главу. Всё, что подчеркнуто красным, означает прибавленное, всё, что синим, выпущенное» (AЧ).

Поправки сводятся, главным образом, к следующему. Окончательно установлен распорядок глав седьмой, восьмой и девятой, исключен вариант № 9 в десятой главе, сделаны кое-какие стилистические добавления, некоторые эпиграфы выпущены, другие вновь введены, третьи переставлены из одной главы в другую.

Через несколько дней после окончания одиннадцатой главы Толстой принялся за двенадцатую. Первоначальный, сильно исчерканный черновой автограф ее занимает два полулиста почтовой бумаги большого формата и один полулист почтовой бумаги малого формата. Начало: „Только что отослалъ послѣдніе листы статьи «О войнѣ»“. Конец: «Вотъ это мнѣ хотѣлось добавить къ моей статьѣ», и затем дата, проставленная рукой Толстого, — 25 апреля 1904 г. Текст автографа значительно кратче текста окончательной редакции главы и почти полностью покрывается ею. В нем несколько резких слов, которые впоследствии были Толстым устранены. Так, вместо окончательного «патриотической, военной точки зрения», стр. 140, строка 22, в автографе написано было: «звѣрской военной точки зрѣнія», вместо «безжалостные цари», стр. 143, строка 15 — «проклятые цари». Несколько ниже в автографе было написано:

«Идите вы, кто затѣялъ это дѣло: и Николаи, и Безобразовы, и Витте, и Суворины, и Мень[шиковы].

Вслед за абзацем, в котором идет речь о наказаниях, которым рискуют подвергнуться те, кто откажется пойти на войну, стр. 145, строки 1—9, написан был следующий абзац:

Не пойдутъ и скажутъ тѣ естественныя и простыя слова «ступайте вы, Николаи съ Куропаткиными, и Драгомировы, и Суворины, и Меньшиковы, ступайте убивать японцевъ, если вамъ это нравится, а мы не можемъ этого дѣлать», скажутъ эти простыя слова только тѣ, которые будутъ заботиться не о томь, что ихъ накажутъ разные чиновники, царь, генералы, тѣ, которые будутъ заботиться о томъ, что скажетъ имъ ихъ Богъ, ихъ совѣсть. Такъ что не пойдутъ [тѣ], которые скажутъ: «мы не боимся за свое тѣло, а боимся за то, что можетъ погубить и тѣло и душу». Только такіе люди не пойдутъ.

С автографа рукой А. Л. Толстой была снята копия (рукопись на трех полулистах писчей бумаги, согнутых пополам, и на двух четвертушках; исписана на лицевых страницах). Толстой радикально переработал ее стилистически, зачеркнул фамилию Меньшикова, выпустил весь только что приведенный абзац, начинающийся словами «Не пойдутъ и скажутъ» и сделал дополнения.

В том месте, где перечисляются прямые и косвенные участники войны, добавлено:

Офицеры, полковники, генералы, воспитанные для убійства, проведшіе десятки лѣтъ въ школѣ безчеловѣчности, грубости, праздности, радуются, несчастные, тому, что прибавляется содержаніе и убитые открываютъ вакансіи.

Далее введен разговор автора с запасным, отправляющимся на войну, и следующее замечание:

Ему, да и всѣмъ имъ — они такъ одурены — и въ голову не приходить мысль о томъ, что онь можетъ не пойти. Онъ какъ тотъ посаженный на бокъ пѣтухъ, которому отъ носа провели черту, которая, онъ думаетъ, держитъ его.

Далее Толстым введено первое из двух писем, полученных им от знакомого крестьянина, и текст расширен новыми вставками, соответствующими тексту окончательной редакции главы.

С этой исправленной копии была снята новая копия на пишущей машинке (рукопись на 9 четвертушках, исписанных с одной стороны, из которых две, отведенные под письмо крестьянина, утрачены). Копия была вновь исправлена и дополнена Толстым. Исправления здесь преимущественно стилистического характера. Добавлен конец второго абзаца, начинающийся словами:

То же, что онъ одинъ изъ этихъ ужасныхъ, большею частью пьяныхъ, безнравственныхъ, жестокихъ полузвѣрей, величаемыхъ генералами и адмиралами,

Далее добавлено всё, что относится к высказыванию буддийского ученого Сойена Шакю о войне, и приведена выдержка из его статьи. Дополнения — на полях и на чистых страницах.

Со второй исправленной копии на пишущей машинке снята была третья копия главы, также исправленная и дополненная Толстым (рукопись на 4 согнутых пополам листах писчей бумаги, одной четвертушке в полулисте почтовой бумаги, на котором написана рукой Толстого вставка; один полулист, отведенный под письмо крестьянина, утрачен; нумерация по четвертушкам от 1 до 11). Исправления здесь большею частью стилистического характера. Кое-какие выражения смягчены: слово «звѣрской» зачеркнуто и заменено словом «патріотической», «полузвѣрей» исправлено на «людей». «Главный виновникъ царь» исправлено на: «Царь, главное отвѣтственное лицо». Далее — к именам Николая, Безобразова, Витте, Суворина, добавлено: «и разные Антоніи и Сергіи и всѣ вы, кому нужна война». В абзаце, в котором речь идет о виновниках и участниках войны, добавлена речь о японцах от слов: «И то же происходит в Японии» до конца абзаца; наконец, введено и второе письмо крестьянина, знакомого Толстого (М. П. Новикова).

С третьей копии снята была, видимо в трех экземплярах, четвертая копия, также на пишущей машинке. Копия эта была исправлена и дополнена Толстым, и один экземпляр ее отослан в Англию В. Г. Черткову для напечатания. Два другие экземпляра хранятся в ГТМ. На одном из них поправки и дополнения, сделанные собственноручно Толстым, на другом эти поправки перенесены в текст копии рукой Ю. И. Игумновой. В исправленной Толстым копии стоит дата, проставленная его рукой, — 28 апреля 1904 г. и собственноручная подпись, на втором экземпляре копии — собственноручная подпись Толстого и дата — 30 апреля 1904 г., проставленная рукой Игумновой. В Дневнике под 29 апреля Толстой записал: «Всё это время писал еще прибавление к статье о войне. Нынче кончил и доволен ей».

Копию, датированную 28-м апреля, Толстой исправлял дважды — во второй раз после того, как им проставлена была дата, и после того, как второй экземпляр копии был отправлен для напечатания Черткову. Это явствует прежде всего из следующего. 30 апреля Толстой писал Черткову: «Посылаю вам последнюю прибавку к статье «О войне». Мне кажется, что это заключение хорошо. Мне нужно было его написать для своей души» (AЧ). А на следующий день Ю. И. Игумнова в догонку послала Черткову еще две вставки в двенадцатую главу. На листе копировальной бумаги почерком Игумновой написано: «В прибавлении к статье «О войне», посланном вчера, сделаны две вставки», и далее указываются эти вставки: 1) «на газетном языке это самое выражается так: подъем патриотизма огромный» и 2) абзац — «Те же, которые остаются... А что народа побили и денег загубили», стр. 146, строки 19—33. Эти вставки внесены были собственноручно Толстым в копию, датированную 28-м апреля, и затем вписаны в другой экземпляр копии, датированный 30-м апреля.

В обоих экземплярах копии сделаны, кроме того, следующие существенные исправления.

Во фразе «Да идите вы, проклятые цари, микады, министры, генералы...» слово «проклятые» зачеркнуто и заменено словом: «безжалостные»,⁵ а между словами «министры» и «генералы» вставлено «митрополиты, аббаты». Во фразе: «да идите вы, тѣ, кто затѣялъ это дѣло, Николаи и Микады, и Безобразовы, и Витте, и Суворины, и разные Антоніи и Сергіи» зачеркнуты все личные имена и слово «микады».

Из второго письма крестьянина, после слов «подъем патриотизма огромный», стр. 145, строка 29, зачеркнуты следующие слова:

Какъ долженъ быть жестокъ тотъ церковный Богъ, который ради какого-нибудь добраго старичка дѣлаетъ многія и многія чудеса, а ради умиротворенія и утѣшенія безъисходнаго, безнадежнаго страданія многихъ тысячъ, многихъ милліоновъ людей не хочетъ пошевельнуть и пальцемъ, тогда какъ Богъ-сынъ при видѣ плачущихъ по одномъ только покойникѣ и то до слезъ возмущался душей. А тутъ то что?

После того как Игумновой посланы были Черткову две указанные поправки к двенадцатой главе, Толстой продолжал делать вставки к написанной части этой главы. В копии, датированной 28-м апреля, вслед за собственноручной вставкой Толстого, начинающейся словами «Тѣ же, которые остаются», поставлен знак сноски и с таким же знаком на четвертушке рукой Ю. И. Игумновой написана новая вставка: «Да, совсем иное отношение людей к войне теперь... всё больше и больше захватывает народ». Вставка эта исправлена Толстым, вновь переписана Игумновой, вновь исправлена Толстым, после чего переведена на копировальную бумагу и отослана Черткову. Одновременно на копировальной же бумаге отослана новая редакция разговора Вылежинского с Дибичем взамен прежней редакции: беседа на русском языке заменена была беседой на французском.

Одна вставка сделана была, видимо, по инициативе и по совету В. Г. Черткова. 10 мая он писал Толстому о желательности ввести в статью указание на то, что японцы повинны в грехе войны не менее, чем русские, и что автор об этом не говорит только потому, что условия японской жизни ему менее известны, чем русской. «Хорошо было бы — пишет далее Чертков — при этом указать, что напрасно японцы, гоняясь за Западом, заимствуют у него самые скверные и гнилые его стремления и идеалы» (АТБ). И Толстой делает вставку, которая говорит о Японии в духе тех мыслей, которые высказаны были Чертковым («И то же происходит в Японии», до конца абзаца, стр. 141, строка 32 — стр. 142, строка 7).

Когда статья была отослана Черткову, Толстого стали смущать некоторые резкие ее выражения. Полагаясь всецело на суд Черткова, Толстой поручил ему по его собственному усмотрению исключить то, что он найдет в статье лишним или неуместным. В письме Толстого к Черткову от 30 апреля читаем: «Как всегда, даю вам carte blanche выключать, что найдете лишним и нехорошим. Я боюсь, что слишком резко, недобро о военных, а между [тем] хочется высказать то мнение, которое имеют и должны иметь о их деятельности здравые люди» (AЧ). Вслед затем 4 мая ему же Толстой писал: «Сейчас думал о своей последней статье и вспоминал все грубые слова, которые есть в ней и которые могут оскорбить людей, сделать им больно и вызвать в них злое чувство; пожалуйста, выкиньте всё такое, наприм., слова «большей частью пьяные» в последнем прибавлении и мног. др. Пожалуйста, сделайте это, как вы умеете это делать, и не сетуйте на меня, что я всё утруждаю... Так, пожалуйста, сделайте это. Я нынче в таком духе, что особенно живо чувствую свое зло» (AЧ).

Между тем 8 мая Толстым получено было из Порт-Артура от матроса Ефима Савельевича Ивуса письмо, в котором он просил разрешить его сомнение о совместимости войны с христианской религией. В Дневнике того же числа Толстой записал: «Нынче получил письмо от матроса из Порт-Артура. Угодно ли Богу или нет, что нас начальство заставляет убивать». В тот же день Толстой написал дополнение к двенадцатой главе, в которое целиком включил письмо матроса, и в тот же день отослал его Черткову, предварив его таким обращением к адресату: «Присылаю вам еще прибавление к статье. Распорядитесь с ним как хотите. Напечатайте в статье или в отдельном письме или вовсе уничтожьте. Вот оно» (AЧ). Далее следует само прибавление (подлинник — на полулисте формата почтовой бумаги большого размера и на листке из блокнота; письмо матроса переписано на машинке, остальное рукой Толстого).

После этого Толстым сделана была еще одна, последняя вставка, относящаяся к двенадцатой главе. На отдельном листке из блокнота, отнесенном при помощи условного значка к копии, датированной 28-м апреля, Толстым написан был абзац, начинающийся словами: «Прямо словами я не могу ответить». Вставка переписана была Ю. И. Игумновой и отослана Черткову. Вставку эту, а следовательно и полное завершение работы над статьей, нужно датировать 20-м мая 1904 г., судя по следующей записи в Дневнике от этого числа: „Кое-что добавил к «Войне»“. В дальнейших записях Дневника уже не встречается упоминаний об этой статье.

Одновременно с работой над статьей шла работа и по отбору эпиграфов для первых одиннадцати глав. Большинство эпиграфов почерпнуто из книги: Jean Grave, «Guerre-Militarisme. Bibliotèque documentaire des temps nouveaux». Paris, 1902 (подробнее об источниках эпиграфов см. в примечаниях к статье). Переводил их на русский язык часто сам Толстой, но в большей части — его сотрудники, после чего Толстой исправлял переведенное.

Эпиграфы написаны на полулистах писчей бумаги на четвертушках, на полулистах почтовой бумаги большого и обычного формата, на отдельных полосах бумаги, составляющих часть четвертушки.

Этот материал — на 7 листах, исписанных сплошь рукой Толстого, и на 38 листах, написанных на пишущей машинке, рукой Д. В. Никитина, М. А. Шмидт и X. Н. Абрикосова — о исправлениями рукой Толстого.

Часть заготовленных эпиграфов, как указано было выше, по распоряжению Толстого была выпущена (из книги пророка Иеремии, из «Евангелия» от Матфея, от Луки и некоторые другие). Выпущен был и следующий эпиграф, собственноручно написанный Толстым, переписанный на пишущей машинке и исправленный автором:

— Если бы я былъ русскій царь, я бы сейчасъ заключилъ миръ на какихъ-бы то ни было условіяхъ.

— Отказались бы отъ владѣнія въ Кореѣ, отъ Манчжуріи?. Но отъ Сахалина, отъ Амура...

— Не только от Кореи, Манчжуріи.

— Васъ бы свергли съ престола.

— Чтожъ, я бы спокойно и радостно дожилъ свою жизнь частнымъ человѣкомъ и вмѣсто сознанія внутреннего противорѣчія, укоровъ совѣсти, стыда, зналъ бы, что сдѣлалъ то, что мнѣ велитъ Богъ и совѣсть.

— Но, можетъ быть, для того, чтобы васъ свергнуть съ престола, пришлось бы убить васъ?..

— Чтожъ, смерть лучше, чѣмъ сознаніе преступной жизни: я думаю, что у каждаго настоящаго человѣка должны быть такiя условія, при которыхъ онъ долженъ предпочесть смерть поступку, противному волѣ Бога. А это былъ бы такой случай.

Изъ разговора.

Готовясь печатать рукопись статьи, В. Г. Чертков обратился прежде всего к Толстому о предложением выделить эпиграфы особо и напечатать их не в перемежку с главами статьи, а сразу, все подряд, в первой части брошюры, сохранив однако приурочение их к отдельным главам. Taкoe же расположение эпиграфов, какое сделано Толстым, по мнению Черткова, обрывает нить авторского рассуждения и препятствует читателю следить за развитием мысли самой статьи (AЧ). Но Толстой предпочитал печатание эпиграфов при каждой главе. 27 апреля он писал Черткову: «Эпиграфы я думаю оставить так, как есть. Я, когда читаю статьи с длинными эпиграфами, пропускаю их, а потом читаю» (AЧ). 13-го мая ему же он снова писал по этому поводу: «На помещение эпиграфов отдельно я не согласен. Мне кажется, это совсем лишает эпиграфов их значения. Жалею, что не согласен с вами, но прибавляю, что если вы сделаете всё-таки по своему, то я не очень огорчусь» (AЧ).

В. Г. Чертков оставил в неприкосновенности сделанное Толстым расположение эпиграфов и первоначально решил печатать статью без всяких отступлений от текста, установленного Толстым. 25 мая н. с. он писал Толстому: «Согласно вашему желанию я внимательно перечел последнюю главу и, кроме указанных выше слов: «большею частью пьяных» и раньше мною вам отмеченного слова «проклятые», я решительно ничего не нашел сколько-нибудь предосудительного с той точки зрения, которая вас беспокоила, и ничего такого, что можно было бы без ущерба выкинуть. Разумеется, вся статья многих возмутит, как большая часть того, что вы теперь пишете. Но этому не поможешь, выпуская отдельные выражения... Так что я ограничился бы выпуском одних только упомянутых двух мест» (АТБ).

Однако при чтении последних корректур Чертков решил исключить кое-что из статьи, что не указано было Толстым. 25 июня н. с. он писал Толстому: «Держа последние корректуры, я нашел необходимым сделать маленькие изменения, и так как было уже слишком поздно списаться с вами, то решился воспользоваться вашим данным мне вообще «carte blanche» в этом отношении, тем более, что главные изменения заключались лишь в небольших выпусках, а не в замене чего либо» (АТБ). Далее указывается шесть мест, измененных сравнительно с оригиналом статьи со ссылками на приложенный к письму сверстанный корректурный оттиск брошюры, вышедший в издании «Свободного слова» и с указанием страниц и строк, подчеркнутых Чертковым карандашом. Экземпляра этого оттиска не сохранилось, но сличение печатного текста статьи с окончательным текстом рукописи, исправленной Толстым, и без того легко помогает установить, какие сокращения сделаны были Чертковым, тем более, что им всюду указываются страницы брошюры.

Отступления статьи от рукописного оригинала, указанные самим Чертковым, сводились к следующему:

1) Эпиграфы к IV главе по ошибке помещены были не в том порядке, какой установлен был Толстым. В рукописи авторы эпиграфов следовали в таком порядке: Рише, Паскаль, Фламмарион, Патрис Ларрок. Во втором и третьем изданиях статьи нарушенный порядок в распределении эпиграфов был восстановлен.

2) В главе VIII исключены следующие два эпиграфа из Оригена:

а) «Тем, которые, не понимая нашей веры, хотят, чтобы мы взяли в руки оружие и убивали людей ради общего дела, мы можем ответить: «ваши жрецы, приставленные к вашим идолам и вашим храмам, блюдут свои руки чистыми, для того чтобы жертвы, которые они приносят вашим богам, совершались бы руками чистыми, не оскверненными кровью и убийством. Какая бы ни начиналась война, вы никогда не зачислите их в войско. Если этот обычай основан на разуме, то не гораздо ли еще разумнее то, чтобы христиане, когда другие воюют на поле сражения, вели бы войну как служители истинного бога, соблюдая свои руки чистыми от всякого осквернения, воюя своими молитвами зa того, чье оружие законно и кто царствует по правде, с тем чтобы исчезло всё то, что противно правому делу».

б) «Когда мы нашими молитвами побеждаем дьяволов, возбуждающих к войне, поощряем народы к нарушению союзов и условий мира, мы гораздо полезнее властителям, чем их воины. Мы истинно участвуем в трудах, имеющих целью общественное благо, когда к нашим молитвам и увещаниям мы присоединяем еще размышления и упражнения, научающие людей освобождению отъ похотей. Да, мы более всех других воюем за благо императора. Правда, мы не служим под его знаменами и не будем служить, если бы он и заставлял нас, но мы сражаемся за него на поле добродетели».

Кроме того, в эпиграфе из Оригена к X главе выпущено его начало:

«На вопрос нашего противника, что случится, если предположить, что римляне приняли бы христианскую веру и, презирая старые законы, которые определят их обязанности к богам и людям, стали бы поклоняться всевышнему, мы отвечаем, что если двое из нас соединятся в одном желании, то что бы они ни просили у бога, дастся им отцом праведных, который на небесах, так как согласие желаний между существами, одаренными разумом, столь же приятно богу, сколь разногласие их ему ненавистно. Если же римляне, по предположению Цельзия, примут христианскую веру, то они своими молитвами восторжествуют над врагами; или скорее у них не будет врагов, потому что они будут под покровительством божественной власти».

Все эти исключения Чертков мотивировал тем, что изъятые им места, по своему суеверию, производят положительно отталкивающее или соблазнительное впечатление.

3) В V главе абзац «Мы разогнались к пропасти и не можем остановиться и летим в нее» в рукописи стоит на пятом месте, после слов абзаца, кончающегося словами «могущественные орудия истребления». Чертков перенес его ниже, на седьмое место, после абзаца, начинающегося словами: «Неучаствующая в драке собака». Такой перенос Чертков мотивировал логическими соображениями.

4) В XI главе выпущен конец восьмого абзаца:

Видятъ ли тѣ несчастные, обреченные на гибель тысячи тотъ обманъ, который совершается надъ ними? Еще менѣе. Эти вполнѣ увѣрены, что то, что надъ ними совершается, не есть дѣло злыхъ или заблудшихъ людей, a проявленіе нѣкой стихійной силы, съ которой не можетъ бороться человѣкъ.

Исключение этого места Чертков мотивировал тем, что оно находится в противоречии со сказанным в главе XII, стр. 146, строки 12—18, где речь идет о том, что большинство идущих на войну понимает, что делает дурное дело, повинуясь властям, принуждающим к убийству. Полагая, что сказанное в XII главе вернее и ближе самому Толстому, чем сказанное в XI, Чертков устранил смутившее его место.

5) В XII главе из второго письма крестьянина — знакомого Толстого (М. П. Новикова) исключено начало второго абзаца письма:

«Вокруг меня две тысячи людей, но у них меньше горя, так как у них есть животный покой, животная радость, не осуждаемая и не греховная для них, так как...» и конец этого абзаца:

«Вокруг меня толпа людей, но я чувствую себя в ней каким то Каином, которому обычный шум этой толпы так чужд и далек, что я не могу забыть тоски глубокого одиночества, которое свойственно всякому, попавшему на необитаемый остров».

Чертков находил эти строки слишком субъективными, а ощущение одиночества, испытываемого пишущим, по его мнению, происходило от того, что обстоятельства мешали ему открывать свою душу окружающим его. Кроме того, по его взгляду, они находятся в противоречии о тем, что сказано самим Толстым в XII главе, в абзаце начинающемся словами: «Есть истинные герои», стр. 146, строка 6.

6) В той же XII главе, стр. 140, строка 31, слова «несколько тысяч» были заменены словом «множество». Такую замену Чертков мотивировал тем, что по сведениям, имевшимся зa границей, потоплено было не несколько тысяч японцев, а несколько сот.

7) Наконец, в книжке в некоторых случаях текст окончательной редакции «Одумайтесь!», как и тексты эпиграфов, воспроизведены не достаточно точно, с ошибками и опечатками.

Свое письмо В. Г. Чертков заканчивает следующими словами: «Надеюсь, что этими изменениями я не превысил того, что должен был сделать. Поступил я очень обдуманно, только в интересах вашей же мысли и о крайним нежеланием что-либо изменять. Хотелось бы узнать, одобряете ли вы меня?» (АТБ).

В ответ на это Толстой написал Черткову 1 июля: «Получил, дорогой друг, ваше письмо с изменениями в статье и все их одобрил» (AЧ).

Статья вышла в издании «Свободного слова», в Крайстчерче, в Англии, в 1904 г. Редакция к ее заглавию сделала подзаголовок: «Статья по поводу русско-японской войны». В том же году вышло второе популярное издание, предназначенное для народа и солдат, без эпиграфов, и третье, воспроизводящее первое, но устраняющее кое-какие его ошибки.

В России «Одумайтесь!» вышло впервые в 1906 г. в издании «Обновление» отдельной брошюрой (конфискована). В 1911 г. статья напечатана в девятнадцатой части двенадцатого издания сочинений Толстого (том конфискован).

Кладя в основу печатаемого текста «Одумайтесь!» выверенные и исправленные Толстым копии автографов, самые автографы и вставки и дополнения, посылавшиеся Толстым или от имени Толстого к Черткову в Англию, принимаем все те изменения в тексте статьи, которые сознательно были сделаны Чертковым, как такие, которые Толстым были одобрены.

Большинство эпиграфов к статье «Одумайтесь!» в первых шести главах взято из книги* Jean Grave — «Guerre — Militarisme. Bibliotèque documentaire des temps nouveaux». Paris, 1902.⁶ В I главе оттуда взят эпиграф из Молинари, извлеченный составителем из его книги: «Esquisse de l'organisation politique et économique de la société future» и эпиграф из Мопассана — из «Sur l'eau», во II главе — эпиграф из Вольтера («Micromégas»), Анатоля Франса («L’Orme du Mail»), Летурно («L’évolution politique dans les divers races humaines») и Свифта («Voyages de Guliver»); в III главе — из Альфонса Kappa («Sous les Tilleuls»), Клода Тилье («Mon oncle Benjamin»), Эркмана-Шатриана («Histoire d’un conscrit de 1813») и последний из «Questions sur l’Encyclopédie par des amateurs», в IV главе — из Шарля Рише («Les guerres et la paix»), Фламариона («Les. terres du ciel»), Патриса Ларрока («De la guerre et des armées permanentes»); в V главе — из Э. Рода («Les sens de la vie») и Гастона Моха «L’Ère sans violence. Revision de traité de Francfort»), в VI главе — из Кетле («Du système social et des lois qui les régissent»), Альфреда де Виньи («Grandeurs et servitudes militaires»), Консидерана («Les Quatre crédits»), Фридриха II.

Первый эпиграф III главы взят из книги Чаннинга «Discourse of War», второй эпиграф IV главы — из книги* Паскаля «Pensées», Paris, 1850; второй эпиграф V главы — из статьи французского корреспондента H. Harduin «Choses et Autres», напечатанной в газете «Matin» за 1904 г.; выдержка «из частного письма русской матери» извлечена из письма к Толстому кн. Е. В. Оболенской от 15 марта 1904 г. (хранится в АТБ); первый эпиграф VI главы взят из сочинений Ламенэ* «Les Evangiles», Paris 1846; второй эпиграф той же главы из книги И. Мадзини «Об обязанностях человека», М. 1902.

В VII главе первый эпиграф извлечен из книги* D. Savage «The passing and the permanent in religion». New York and London, 1901; второй и третий эпиграфы из книги* Flugei Morice «The Zend-Avesta and eastery religions Comparative legislations, doctrines and rites of parcism, brahmanism and buddhism bearing upon Bible, Talmud, Gospel, Koran, their Messiah-Ideals and social problems». Baltimore, 1888; четвертый — из книга Мадзини «Об обязанностях человека»; пятый и шестой — из сочинений Толстого «Что такое религия и в чем сущность ее?»; эпиграфы из Канта в этой главе и в следующих — из сборника мыслей Канта, редактированного Paul Richer и озаглавленного «Assprüche».

В VIII главе первые четыре эпиграфа приведены из книжки, изданной «Посредником»: *«Размышления римского императора Марка Аврелия о том, что важно для самого себя» (1-е издание в 1888 г.); шестой эпиграф — из книги *«Из дневника Амиеля», перевод М. Л. Толстой, издание «Посредника», 1894; восьмой — из книги Г. Лихтенберга «Vermischte-Schriften», Band. 1—4. Göttingen, 1800—1802.

В IX главе — «Письма крестьянина, отказавшегося от военной службы» — выдержки из * «Писем Петра Васильевича Ольховика, крестьянина Харьковской губернии, отказавшегося от воинской службы в 1895 году», изданных «Свободным, словом» в Лондоне, в 1897г. В этих выдержках Толстой сделал кое-какие стилистические исправления. В той же главе выдержка, касающаяся Дрожжина, извлечена Толстым из книги Е. И. Попова *«Жизнь и смерть Евдокима Никитича Дрожжина», изданной с послесловием Толстого «Свободным словом» в 1903 г.

В X главе первый эпиграф извлечен из книги *«Les pères de l’église. Origène contre Celse». Tome VIII, Paris, 1843; второй — из книги* E. Crosby «Plain talk in Psalm and Parable», London, 1889; Эпиграфы из Эпиктета перенесены были сюда из книги *«Мысли мудрых людей на каждый день», М. 1903 (7 июля).

В XI главе эпиграф из Лао-Тзе заимствован из книги* «Lao Tze. Leo-Te-King». Chinese-English. With introduction, translation and notes by Dr. Paul. Carus. Chicago, 1898; эпиграф из Лихтенберга — из книги* «Vermischte Schriften».

Стр. 101, строка 19. Русско-японская война, в связи с которой написана была статья «Одумайтесь!», началась 27 января 1904 г.

Стр. 102, строки 8—9. Толстой имеет в виду первую Гаагскую мирную конференцию, созванную по инициативе России и происходившую с 6/18 мая по 17/29 июля 1899 г.

Стр. 104, строки 28—35. По распоряжению Николая II министр иностранных дел обратился 12/24 августа 1898 г. к представителям держав, аккредитованным при русском правительстве, с нотой, в которой делалось предложение собрать конференцию, для того чтобы найти способы «положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья». Толстой в этих строках передает сущность манифеста, объявлявшего о начале военных действий между Россией и Японией.

Стр. 104, строки 37—40. Николай Валерьянович Муравьев (1850—1908), в 1894—1905 г. министр юстиции, статс-секретарь. Федор Федорович Мартенс (1845—1909) — юрист, профессор международного права петербургского университета, автор в свое время популярного курса «Современное международное право цивилизованных народов» (несколько изданий), участник мирной Гаагской конференции 1899 г.

Закрывая заседание международного третейского суда в Гааге по Венецуэльскому делу, Муравьев сказал: «Мы начинали наши работы среди всеобщего спокойствия, мы кончаем их при зловещих звуках орудий. Таков беспощадный закон истории или, скорее, таков удел несовершенства условий, в которых заключена человеческая природа, слишком часто задерживаемая препятствиями на своем многотрудном пути к добру и к свету.

Древнее изречение «если хочешь мира — готовься к войне» — еще далеко не потеряло, повидимому, своего сурового смысла и значения. Можно всеми силами стремиться к миру, работать для него ревностно и убежденно, и тем не менее ничто не предохранит от неприятельского вызова, от неожиданного нападения. Можно горячо и искренно желать мира — и быть вынужденным мужественно принять необходимую войну во имя чести и достоинства отечества» («Новое время» 1904 г., № 10037 от 13 февраля).

В «Новом времени» от 3 марта 1904 г., № 10056, напечатано письмо Ф. Ф. Мартенса из Парижа от 8/21 февр. 1904 г. (одновременно опубликованное в «Figaro»), Письмо вызвано статьей в брюссельском журнале «Independence Belge», в котором одобрялось внезапное открытие Японией военных действий против России без официального объявления войны, как бы принципиально приемлемое всеми компетентными писателями по международному праву, в числе которых называлось и имя проф. Мартенса. Мартенс поясняет свою точку зрения на подобный способ начала военных действий, осуждая в данном случае действия Японии, так как при разрыве дипломатических отношений России и Японии не было никаких положительных фактов, которые бы убеждали в неизбежности враждебных действий.

Стр. 134, строки 15—20. Секта духоборов по мере своего развития и роста испытывала на себе всё большее и большее влияние религиозных и нравственных идей Толстого, в частности в отношении к правительственной власти, к податям и к военной службе, за что последователи ее подвергались многочисленным преследованиям, арестам и ссылкам. В 1898—1899 гг. часть духоборов (около 7¹/₂ тысяч человек), при содействии Толстого, его друзей, квакеров и других лиц, переселились в Канаду.

Назарены — христианская секта, возникшая в 1840-х годах в Венгрии, а затем распространившаяся в других странах, преимущественно в Австрии, Сербии и Болгарии. Будучи своей догматической стороной во многом близкими к христианству, назарены отрицают храмы, иконы, физический пост, праздники и всякую внешнюю обрядность. Отрицая также иерархию и святых, они единственным посредником между богом и человеком считают Христа, который, по учению большинства членов секты, считается богом, по мнению же более свободомыслящего меньшинства — человеком. Назарены — далее — отрицают суд, присягу и отказываются от употребления оружия на военной службе, подвергаясь зa это большею частью тяжким репрессиям. О назаренах см. В. Ольховский (В. Д. Бонч-Бруевич). «Назарены в Венгрии и Сербии». К истории сектантства», изд. «Посредника» М. 1905, и И. М. Трегубов, «Назарены. Религиозное движение в Венгрии, Сербии и Болгарии (к истории отказов от военной службы)». Под редакцией и с предисловием К. С. Шохор-Троцкого, 1919.

Гутодье — французский рабочий, который, будучи призван в 1895 г. на военную службу, отказался от ношения оружия, за что четыре года просидел в тюрьме. Сведения о нем — в редактировавшемся П. И. Бирюковым журнале «Свободная мысль», 1901, № 16, стр. 248—249, и в журнале В. Г. Черткова «Свободное слово», 1901, № 2, столб. 15—16.

Ян Тервей — голландец, христианский анархист, прослужив в 1902 г. четыре месяца солдатом в возрасте девятнадцати лет, когда его убеждения еще окончательно не сложились, он при вторичном призыве на военную службу в декабре 1903 г. отказался от несения ее, зa что был посажен в тюрьму. В связи с этим отказом и преследованием Тервея в Голландии образовался комитет, ведший агитацию зa освобождение Тервея и за предоставление свободы совести в вопросе о несении военной службы всем, кто ей по нравственным или религиозным убеждениям противится. В защиту Тервея комитетом был выпущен манифест, а затем несколько брошюр различных авторов. По его делу в голландских газетах и журналах завязалась переписка. Сведения о нем и его большое письмо к другу с мотивировкой отказа от военной службы см. в статье П. И. Бирюкова «Ян Тервей в Голландии». — «Свободное слово» 1904, № 11, столб. 4—8. Еще до появления этой статьи в печати о Тервее Толстой узнал, видимо, из писем П. И. Бирюкова или В. Г. Черткова.

Стр. 136, строки 7—24. 31 марта 1904 г. броненосец «Петропавловск» вышел в открытое море, наткнулся на мину и, взорвавшись, пошел ко дну. На броненосце погибли адмирал Макаров, художник Верещагин и большая часть команды.

Стр. 136, строки 30—37. Разговор Вылежинского, состоявшего адъютантом Хлопицкого, главнокомандующего восставшими войсками, о фельдмаршалом графом Дибичем-Забалканским, командовавшим русскими войсками, передан по воспоминаниям Вылежинского: «Thaddée Wylezinski. Mémoires. Episode de la Révolution de Pologne de 1830—1831, avec une préface de M. Constantin Woënsky» St. Pétersbourg, 1903 (книга эта с пометками Толстого имеется в Яснополянской библиотеке).

Стр. 138, строки 10—11. По словам Е. В. Оболенской (см. третий эпиграф к V главе), это сказано было в «Русских ведомостях». Но в этой газете мы не нашли приведенных слов.

Стр. 138, строки 35—38. «Новое время», 1904, № 1008 от 1 апреля.

Стр. 138, строка 39 — стр. 139, строка 4. «Петербургские ведомости», 1904, № 87 от 1 апреля.

Стр. 139, строки 6—8. «Русь», 1904, М 108 от 1 апреля.

Стр. 139, строки 21—24. Евангелие от Луки, XII, 81.

Стр. 140, строки 2—18. Речь идет о поражении русских войск при переходе японцев через р. Ялу в бою 18 апреля 1904 г. В этом бою русские, по официальным данным, потеряли 63 офицера и 2718 солдат и оставили на поле сражения 21 орудие и 8 пулеметов.

Стр. 140, строки 29—33. 14 апреля 1904 г. контр-адмирал Иессен доносил Николаю II о том, что русские миноносцы 12 апреля взорвали три японских парохода, причем с двух пароходов все люди были приняты на русские суда; с третьего же военного транспорта — лишь часть; остальные же, отказавшиеся сдаться и оказавшие вооруженное сопротивление, были потоплены вместе с транспортом.

В связи с этим Толстой 13 мая писал Черткову: «Потоплено много японцев при Гензане начальником Владивостокской эскадры адмиралом Иессеном. Да это было во всех газетах. В газетах не было, что он топил пассажирские пароходы. Тат. Андр. Кузминская писала об этом, что в Петербурге многие были возмущены, и что потоплено 16 000 человек, и что Николай II сказал, что это бесчеловечно» (AЧ).

Стр. 140, строка 35 — стр. 141, строка 6. Это «воззвание» было напечатано первоначально в кронштадтской газете «Котлин» от 20 апреля 1904 г. и затем перепечатано другими газетами. Броненосец «Ретвизан» был подорван японскими минами в первый же день войны и вышел из строя.

Стр. 141, строка 32 — стр. 145, строка 36. Толстой приводит в значительных выдержках письма своего друга и корреспондента, тульского крестьянина Михаила Петровича Новикова, от 27 и 28 апреля 1904 г. (хранятся в АТБ).

Стр. 147, строка 33 — стр. 148, строка 12. Приводя письмо матроса Ефима Савельевича Ивуса, находившегося на крейсере «Паллада», Толстой воспроизводит, хотя и не вполне точно, орфографию подлинника. Письмо хранится в АТБ.