Офицерская охота

Глава 21

— Когда ты, наконец, устроишься на работу? — целыми днями ворчала Клава, умолкая только, когда засыпала. — Не стыдно? Мой отец, пенсионер, вынужден кормить семью дочери… Позор да и только!

Обычно Поспелов отмалчивался, уходил на балкон или вообще из дома. В последнее время стали сдавать нервы — на упреки отвечал упреками, на выкрики — таким же злым криком. Супруги превратились в двух собак, облаивающих друг друга.

— Мой отец, между прочим, тоже таскает нам продукты, а он такой же отставник…

Клава рывком сдернула с располневшей талии передник, швырнула его на кухонный стол.

— Сравнил велосипед с машиной. Скажи спасибо моему отцу — не выгнал твоего ещё во времена Брежнева. Мало того, согласился породниться… Нечего сказать, услужил дочке — выбрал ей муженька-бездельника!

— Заодно подсунул перспективному офицеру бесплодную телку…

— Поневоле сделаешься бесплодной, имея дело со слабаком!

Доходило до того, что Федор замахивался на жену, она пугливо отшатывалась и выставляла перед собой острые наманикюренные коготки. Дескать, попробуй подойти — глаза бесстыжие выцарапаю!

У них и раньше случлись скандалы, но ночь мирила — бросала супругов в об»ятия друг к другу, сплетала их тела, так, что не отличишь, где женские руки-ноги, где — мужские.

Сейчас ночь уже не мирила — ещё больше разъединяла.

Супруга винила в неожиданном и нежданном охлаждении Федора, он, соответственно, обвинял жену. Вслух. А внутренне, про себя, соглашался. Ибо семейный миротворец — мужчина, он обязан уметь промолчать, приласкать, отогреть свою слабую половину. Точно так же, как и обеспечить её всеми положенными по традиционному стандарту благами, в первую очередь, деньгами.

А что может сделать Поспелов, если он — неудачник?

Устроил его Главный Штаб Удава начальником охраны коммерческого банка — наехали бандиты, связали отставника, пытались ограбить банковкое хранилище. Выручил случай. Но выручил банк, а не его охранника, который по слабости характера попал в зависимость к преступникам, сделался их верной шестеркой.

С подачи Лягаша, по рекомендации какого-то видного ментовского начальника Поспелов пошел оформляться на работу в один из филиалов сбербанка. Все шло гладко, будто по смазанному накату: заполнил анкету, представил две фотокарточки — на обоих в офицерской форме, с гордо поднятой головой — прошел собеседование.

И вдруг — отказ! Оказывается, рекомендовавший его ментовский начальник подстрелен преступниками.

А он— то при чем? Не стрелял, не грабил, живет тихо-мирно на скудную пенсию и подачки отцов-генералов. К тому же, преступники подстрелили ходатая, но не уничтожили же его рекомендацию?

В Сбербанке ничего не ответили и ничего не пояснили — просто проинформировали: место занято, вакантных должностей нет, извините за беспокойство. И возвратили фотокарточки, отправили в корзинку для мусора разорванную анкету.

Слава Богу, не накостыляли по шее.

Несколько раз ездил на Киевский вокзал, разгружал и грузил машины. Устроил туда отставного старшего лейтенанта бывший подчиненный, прапорщик, тоже оказавшийся в числе безработных. Ездили новые друзья на «тачке» прапорщика, которую тот приобрел в застойные годы.

Возможность заработать средства для существования по методу «бери больше, бросай дальше» оказалась призрачной. На вокзале действовали все те же законы рынка, выгодные работа доставались своим ребятам, которым пришлые не пришлись по вкусу.

На этот раз Поспелову, мягко говоря, «намылили шею». Так, что пришлось прикладывать к синякам примочки, при выходе из дому пудриться.

Так, откуда возьмется долготерпение и мужское умение гасить семейные скандалы?

Постепенно Федор пристрастился бродить по улицам Москвы, любуясь иномарками, завидуя их владельцам и размышляя о будушем. Что его ожидает завтра, через неделю, через год? Такое же беспросветное существование или полоса удач? Почему-то безработным офицером овладела уверенность: наступит светлая полоса. Каким образом «посветлеет», кто подсадит неудачника в седло, кто подхлестнет «жеребца» — в подробности Федор не вдавался, главное — впереди ожидают одни удачи.

Жизнь пока складывалась не лучшим образом. Черт его понес в опасный Удав…

Кстати, почему Пахомов перестал вызывать его на операции? По причине нервной болезни после ограбления банка, на которую Федор сослался? Или заподозрил связь старого дружка с бандитами? Если это так — Поспелова ждут крупные неприятности, вплоть до офицерского суда. И кто знает, удастся ли выпутаться, оправдаться?

Поспелов боялся Удава, но не меньше его мучил страх перед бандитами. Если от боевиков можно отделаться ссылками на болезнь, то Лягаш ни за что не поверит.

С некоторых пор Федор чувствует слежку. Спиной, нюхом, невесть каким по счету чувством, но ощущает. Вспомнив романы и повести о большевистском подполье в годы Гражданской и Отечественной войн, он резко поворачивался — никого, завязывал шнурки на туфлях, оглядывая тротуар из-под руки — люди идут, разговаривают, смеются, не обращая на него внимания. Уходил от «преследования» топтунов известными ему проходными дворами, заходил в под»езды, выжидая там возможного появлений преследователей.

Короче, вел себя на подобии ребенка, играющего в индейцев или в войну.

Постепенно успокоился. Все же права Клавка, её муж — полный идиот, ему пора ложиться на излечение в психушку.

В один из летних погожих дней Поспелов проходил мимо ресторана «Под березой». По привычке остановился, заглянул в зеркальное окно. Вот это живут люди! За столиками — шикарно одетые красивые женшины; толстые, в модных костюмах мужчины; тихо играет оркестр, несколько пар танцуют. А на столах — Боже мой! — чего только не понаставлено: фигурные с яркими наклейками бутылки, шампанское, как и положено, — в ведерках, заполненных льдом, икра, крабы, устрицы…

Федор будто приклеился к стеклу. Он видел в ресторане самого себя, богатого, удачливого, независимого… Белокурая красотка с бриллиантовыми подвесками и колье сегодня ночью примет его в своей надушенной постели… Сейчас он отблагодарит угодливого официанта стодолларовой купюрой… Расплачиваясь, откроет вместительный бумажник, набитый баксами…

Отставной старший лейтенант будто видел фантастические сны.

Бородатый швейцар подозрительно поглядывал на «бродягу», прикидывал — стоит ли вызывать милицию или подождать. Человек любуется залом, ничего предосудительного не совершает, ну и пусть себе любуется. Реклама не помешает хозяину, если даже она воплощена в нищего, глотающего слюнки.

К ресторану подошел плотный человек в темно-сером костюме и броском галстуке. Пиджак расстегнут, руки заложены в карманы брюк. Барин! Хозяин! Присмотрелся Поспелов и ахнул — да это же майор Фролов, бывший заместитель командира батальона, в состав которого входили роты Пахомова и Поспелова.

Фролов тоже узнал сослуживца.

— Федор? Какими судьбами? Сколько лет, сколько зим… Пришел пообедать?

— Нет… мимо проходил… увидел тебя и остановился…

Не признаваться же, что глотал голодную слюну, любовался красотой женщин, вдыхал в себя аромат богатства…

— Вот это встреча! — восторгался отставной майор. — Как не отметить… Пошли, Федор, чокнемся по этому поводу… Помнишь, как однажды на учениях водку жрали? Называется, доблестное офицерство! Сейчас время пошло другое…

Как Поспелов не упирался и не отнекивался, как не ссылался на срочные «дела», будничный костюм, Фролов насильно втащил его в ресторанный зал, усадил за свободный столик и, барственно, важно, пришелкнул двумя пальцами, подзывая официанта. Развалившись в полукресле, вдумчиво изучил меню. Столько назаказывал, что у бедного старшего лейтенанта взмокло подмышками. Еще бы не вспотеть — стоимость заказа равнялась, при самом беглом подсчете, месячной работе на Киевском вокзале…

— Каким бизнесом занимаешься? — важно осведомился майор, поглядывая на даму, сидящую за соседним столиком. — Как жена, дети?

— Жена — нормально. Детьми не обзавелся, — помолчал и стыдливо признался. — Безработный.

Тошно признаваться в великолепном ресторанном зала, в обстановке богатства и безделья, но врать, изощряться в выдумках не хватило сил. Да и зачем придумывать несуществующий достаток, когда напротив сидит не бизнесмен или владелец казино — свой брат, офицер, с которым вместе служили, жрали водку, ухлестывали за женщинами. Если не он, кто поймет современного голодранца с его нищей пенсией и семейными невзгодами?

— Безработный? — громыхнул Фролов на весь зал. Так, что сидящие неподалеку удивленно обернулись. — Сам Бог послал меня в этот ресторан. Считай, парень, сглотнул редкую удачу…

Оказывается отставной майор ныне командует группой инкассаторов, собирающих деньги из пунктов обмена валюты. Только вчера открылась выгодная вакансия — водителем служебной легковушки. Месячный оклад — тысяча баксов.

— Не скрою, служба опасная. Бандиты облизываются на инкассаторские мешки, ловят удобный момент. Поэтому мой босс предпочитает брать на работу офицеров в запасе, которые умеют постоять за себя… А я отлично знаю, что ты из себя представляешь, поэтому завтра же буду рекомендовать…

У Поспелова закружилось в голове. Будто он уже успел опростать по меньшей мере пять рюмок «злодейки с наклейкой». Отставной офицер снова почувствовал себя «в седле».

Выпили с Фроловым крепко. За удачу, за встречу, за будущие успехи нового водителя инкассаторской машины, за жизнь. Говорили, перебивая друг друга, вспоминали службу, перебирали по памяти сослуживцев. Долго прощались на тротуаре возле ресторанной двери. Договорились завтра же утром встретиться для оформления.

Рядом — остановка троллейбуса. Трое подвыпивших парней заигрывают с кокетливыми девчонками. Поспелов пытливо оглядел их и прошел мимо — лучше не рисковать, прошагать лишние пару кварталов и окунуться в метровское многолюдие. Алкаши увязались за ним — предлагали выпить, бормотали о какой-то Клавке, ожидающей их для продолжения удачно начатой пирушки.

Поспелов не отвечал — почти бежал к входу в подземный переход. Разочарованные выпивохи обложили «интеллигента» черным матом и отстали… Слежка? Нет, нет, слищком уж примитивно… Вот эта немолодая чета, вышедшая из под»езда, более подозрительна. Идет следом, будто приклеенная…

На этот раз Федор не ошибся — за ним, почти наступая на пятки, шли агенты Удава. Сменяя друг друга довели Поспелова до военного городка.

Кариес не собирался навещать старшего лейтенанта без предварительной проверки. Шестерки Фомки два дня бродили неподалеку от дома, в котором жил Поспелов. Предлагали прохожим дешевые шмотки из Турции и Польши, примостившись на лавочке, распивали пиво, короче говоря, вели себя ненавязчиво, как нынче проводит время золотая и не очень золотая молодежь.

Ничего опасного, все — в норме.

На третий день посланец Лягаша позвонил по телефону.

— Слушаю вас. Квартира Поспелова, — ответил бодрый женский голос.

— Мне бы Федора Семеновича, — с трудом смягчая хриплый свой басок, вежливо попросил Кариес.

— Федор Семенович сегодня работает! — торжественно проинформировала Клава, будто муж превратился не в простого водителя, а, по крайней мере, в вицемэра. — Кто его спрашивает?

— Старый приятель. Мы с вашим мужем вместе служили, — завилял телохранитель, не подготовивший внятного ответа на простой, в принципе, вопрос. — Может быть, найду Федора на работе? Подскажите, пожалуйста, где он трудится?

Клаве бы промолчать, но у болтливых женщин язык работает, опережая рассудок. Тем более, перспективное место работы Федора настолько обрадовало её, что она видела все вокруг себя в розовом цвете. Да и зачем ей таиться от сослуживца супруга, что криминального в том, что она честно скажет чистую правду?

— Вряд ли вам удастся его найти — Федя работает водителем инкассаторской машины. Лучше скажите, где найти вас?

— Позже сам перезвоню… Извините за беспокойство.

Положив трубку, Кариес глубоко вздохнул и вытер с угреватого лба обильный пот. Нелегко давались ему «интеллигентные» переговоры, не привык бандит к вежливостям и извинениям, значительно легче выдать: телка, кликни мужика, базар есть. Но, как любит говорить ученый стоматолог, превратившийся в главаря банды, с волками жить — по волчьи выть…

Известие о перспективном месте службы бывшего офицера обрадовало Кариеса. Все же, Лягаш далеко смотрел, вербуя начальника охраны банка, будто знал — пригодится для очередной «акции». Позавидуешь стоматологу! Когда его повяжут или замочат и Кариес возглавит группировку, ему пригодится опыт босса.

В том, что именно он станет во главе банды, нынешний телохранитель ни на минуту не сомневался. Больше просто некому — не Фомке же командовать, пучеглазому выродку какого-то профессора.

В одинадцать вечера — повторный звонок. На этот раз ответил высокий мужской голос, переполненный самодовольством и самоутверждением.

— Слушаю.

Смягчать хрипы в пропитой глотке, изощряться в приторных вежливостях нет необходимости. Шестерка должна знать свое место, если позабыл — показать. При необходимости — плеткой или палкой.

— Здорово, дружан… Узнаешь?

Поспелов, конечно, не узнал, да и как он мог узнать, когда ни разу не видел лягашского телохранителя, не разговаривал с ним. Но одно единственное словечко — «дружан» больно ударило по нервам и они завибрирвали.

— Не… узнаю.

— Базар не для телефона. Нужно встретиться… Не штормуй, кореш, не замочу и не пошлю под молотки. Цынкани, когда свободен?

Поспелов буквально окаменел, язык будто приклеился к небу. Клавка испуганно заглядывала в посеревшее лицо мужа, спросить вслух не решалась — ограничивалась вопросительными жестами.

— Чего молчишь, кореш? Сбрендил со страху? Завтра в три дня подруливай к метро «Кузьминки». Буду ожидать. Гляди только, не скурвься — залетишь на беспредел…

Короткие гудки прозвучали поминальной молитвой.

Кариес неспроста назначил время встречи после обеда — в девять утра он приехал в военный городок и устроился под навесом коммерческого кафе напротив дома Поспелова. Замысел — простой и сложный, одновременно: если мужик скурвился — ночью в уголовку не побежит, подождет до утра, а утром посланец Лягаша его прихватит.

Телохранитель гордился своей смекалкой, позабыв о том, что существует телефон.

Но Поспелов не собирался звонить и докладывать о появлении бандитского «представителя», его мучил страх: поселился в каждой клетке тела, заполнил мозги. Всю ночь Федор не спал — бродил по квартире, поникший, сумрачный, потерявший недавнее самодовольство.

Клава тоже не спала — ходила за мужем.

— Что случилось, Феденька? Кто тебя так напугал?

— Отстань, — мучительно морщась, бросал Федор. — Не до тебя…

Утром жена послала Поспелова в булочную за хлебом. С вечера осталась половина батона, можно было бы и не посылать, но женщина надеялась — развеется супруг, успокоится.

Едва Федор появился на улице, к нему подошел невысокий, широкоплечий, медвежеобразный человек. По приятельски взял под руку.

— К ментам нацелился, падла? — угрожающе пробурчал он. — Скурвился, сука?

— Откуда… вы… взяли… Жена послала за хлебом…

В виде доказательства пред»явлена хозяйственная сумка с полиэтиленовым пакетом внутри. Рука старшего лейтенанта мелко подрагивает, в глазах плещется безумный страх.

Кариес смягчился. Может, зря он подумал плохое, мужик, кажется, уже измарал штаны, вон как пахнет… Он брезгливо поморщился.

— Тащи бабе хлеб и снова спускайся. Побазарим.

Пахомов и Кудряш жили дружно. Вместе готовили, убирали квартиру, ходили в магазин. И вместе, поочередно, следили за окнами поспеловского жилья. С нетерпением ожидали «гостей», которые непременно появятся, если подозрение в предательстве Федора действительно обосновано. Николай не верит, Кудряш убежден.

Рано утром бывший Корень быстро выпил чашку растворимого кофе с бутербродом, закурил и устроился возле окна с биноклем в руке.

Жена Поспелова, видимо, затеяла стирку, отправила в ванну тюлевые занавески, сняла гардины. Квартира превратилась в сцену с поднятым занавесом — разглядывай в свое удовольствие гостиную и кухню. Жаль, окна спальни выходят на другую сторону, а ведь самые интересные разговоры между супругами происходят именно там. Впрочем, все равно наблюдатели ничего не слышат, только догадываются по жестикуляции и беготне по квартире, что там происходит.

В последнее время исчезли скандалы, муж и жена обнимались и целовались, супруга уносила кофе в спальню и подолгу оттуда не выходила. Остальное приходилось додумывать.

Скучная жизнь в семье офицера, зевая, подумал Кудряш и машинально провел биноклем по улице. Вдруг напрягся, вскочил со стула.

— Коля!

Молчание. Пахомов — любитель поспать, тем более после дежурства, двое суток отсыпается, не раагируя на приглашения позавтракать или пообедать. Тяжкая жизнь досталась командиру пятерки боевиков: сутки — дежурство, в дни отдыха непременные вызовы к Сомову или очередные операции.

Поэтому призыв Славы не подействовал на спящего капитана.

— Николай! — не отрывая глаз от окуляров бинокля, в полный голос заорал Кудряш. — Быстро ко мне! Кажется, дождались!

Капитан подскочил, будто крик боевика — сигнал боевой тревоги, когда нужно быстро одеться, схватить «тревожный» чемоданчик и лететь в роту. Но поднял Пахомова не крик товарища — единственное слово «дождались».

— У Сержа — новый посетитель… Видишь?

Николай повел биноклем в сторону кафе. Основал его отставной майор, бывший заместитель командира полка по снабжению. И назвал по своему имени: «У Сержа». Не прогадал догадливый интендант — цены не взвинчивал, обстановка в кафе дружеская, непринужденная, офицеры, отставные и действующие охотно посещали его.

За крайним столиком непринужденно развалился здоровенный детина в безрукавке. Потирает глаза, отчаянно зевает и не сводит взгляда с под»езда поспеловского дома.

— Кто такой?

— Я о нем говорил… Кариес!

— Телохранитель Лягаша?

— И не только телохранитель — нянька, палач, садист…

Из под»езда поспешно вышел Федор. Огляделся, нерешительно затоптался на месте. Кариес подошел к нему, что-то сказал, засмеялся. Двое мужчин медленно пошли к автобусной остановке.

— Я послежу, — натянул брюки Николай, заправил в них клетчатую рубашку. — Тебе нельзя, меня твой вонючий Кариес не знает…

— Погоди, — не отрываясь от бинокля, вымолвил Кудряш. — Кажется, их пасут…

Два парня, сидящие на лавочке возле двенадцатиэтажной башни, лениво поднялись и, пересмеиваясь, двинулись вслед за Кариесом и Поспеловым.

Неужели, сотрудники уголовного розыска?

— Придется срочно поднимать Папашу…

— Он занят. Работает.

— Тогда Юношу…

— Рыскает по городу в поисках родителей Лягаша.

— Наташа?

— Ходит по стоматологам.

Кудряш умолк. Других кандидатур нет. Когда он наконец оторвался от бинокля, Пахомова в квартире уже не было…

«Дружаны» дошли до автобусной остановки, минут десять поговорили и расстались. Поспелов бодрым шагом поспешил домой, Кариес выждал пока он не скроется в под»езде и медленно двинулся по дороге. Парни пошли следом. Пахомов — метрах в пятидесяти за ними.

Так и шли неизвестно куда.

Мимо, тяжко вздыхая и отфыркиваясь, прополз рейсовый автобус. По законам логики Кариес обязан проголосовать, вскочить в открывшуюся дверь и оставить преследователей с носом. Лягашский телохранитель не сделал этого — свернул на лесную дорогу, идущую в обход гарнизона. Парни затоптались на месте, но в конце концов решились — пошли по краю, прижимаясь к кустам.

Вдруг Кариес пригнулся, из под руки выстрелил… Раз, другой, третий… Оба парня упали, обливаясь кровью.

Из кустов выскочила легковушка, лягашский посланец вскочил на заднее сидение. Фомка вдавил до пола педаль газа — машина помчалась, подпрыгивая на ухабах и рытвинах.

Подоспевший Пахомов выстрелил, целясь в колесам. Не попал.

Один из подстреленных ребят был ещё жив. Когда Пахомов приподнял его голову, прошептал.

— Срочно сообщи в Главный Штаб…