Официантка

14

Два часа и две бутылки вина спустя Сьюки и Кэти примирились с окружающим миром. Они пришли к выводу, что причина того, что в двадцать с лишним лет им жилось нелегко, заключалась в том, что они никогда не испытывали притеснений, дискриминации, голода, землетрясения или потопа, геноцида и еще многих вещей. Они никогда не будут жить в бедности, испытывать боль и постоянно беременеть. Телевидение развлекает их, когда у них нет сил, времени или денег, чтобы пойти поразвлекаться. Медикаменты помогают справиться с болезнями. В общем, они пришли к выводу, что они так несчастны в свои двадцать с лишним потому, что им, черт побери, обалденно повезло.

– Типичное явление, – сказала Сьюки, качая головой, – слишком много альтернатив, слишком много надежд, слишком много… – она замолчала, пытаясь подобрать слово.

– М-м-м, – протянула Кэти.

– Знаешь, чего я действительно хочу? – внезапно спросила Сьюки. – Чтобы действительно быть счастливой?

– Розовый плащ?

– Я хочу легкой жизни.

– М-м-м, – улыбнулась Кэти, – легкой.

– Как у некоторых людей.

– М-м-м.

– Я имею в виду, что некоторым в этом мире не надо вообще ни о чем заботиться.

– Например?

– Герцог Эдинбургский.

– У него семейные проблемы, – нахмурилась Кэти, – а он не становится моложе.

– Ладно. Тогда Дэн Кричтон.

Кэти издала звук, похожий на рычание.

– Да, – сказала Сьюки, – у таких, как он, легкая жизнь.

Сьюки была права. Для некоторых жизнь была легкой. Им не нужно было заботиться о деньгах, здоровье или об отношениях. У них не возникало проблем из-за боязни будущего, они жили настоящим, а не прошлым. Они не сравнивали себя с другими. Они не задумывались над жизненными загадками и не сожалели об ошибках. Они верили в судьбу и гороскопы и благодарили свою счастливую звезду. Они принимали все, что давала им жизнь, и жили одним днем. И оставались в выигрыше.

Пока Кэти и Сьюки напивались в хлам, Дэн Кричтон приехал к Джеральдине. Он припарковался и пошел к дверям. Даже если бы ему пришлось кому-нибудь объяснять, как он добрался из машины до дома своей девушки, он бы не смог сделать этого без помощи видеозаписи.

У него были ключи, но он никогда не пользовался ими, если Джеральдина была дома. Подойдя к воротам, он нажал на звонок и помассировал руки, каждый мускул которых был напряжен до невозможности. Входной механизм зажужжал, и Дэн толкнул калитку, вошел и поднялся по ступенькам. Как всегда, передняя дверь была приоткрыта, и Дэн вошел в рай квартиры Джеральдины.

Кремовые диваны громоздились на похожем на пустыню дубовом полу, играл Вивальди.

Вернуться в жизнь Джеральдины было странно. Временами он чувствовал себя так, точно никогда не уходил, а иногда думал о том, сможет ли снова стать частью всего этого. После того как он оставил Джеральдину, в то время как она пребывала в особо мрачном расположении духа, продолжавшемся неделями, он был в этой квартире только один раз – на вечеринке по случаю обручения Сэнди. А теперь, когда они снова начали встречаться, они проводили большую часть времени именно здесь. Джеральдина не любила ездить к нему и он хорошо ее понимал. Квартира Джеральдины была намного больше и удобнее. Кроме того, там была вся ее косметика.

Он посмотрел в угол, где стоял телевизор. Там они встретились с Кэти. Дэн развалился на диване и включил телевизор.

– В холодильнике есть вино! – крикнула Джеральдина.

– Хорошо, – отозвался он.

Пройдя на кухню, он налил вина только Джеральдине, зная, что с его язвой нельзя пить на голодный желудок. Джерри вошла на кухню и улыбнулась.

– Привет, МД, – сказала она.

– Привет, – сказал он, гадая, должен ли он почувствовать себя лучше от этого «мой дорогой».

– Я заказала столик, – сказала она, отбрасывая с лица волосы, – так что мы можем либо сходить в кино в шесть, либо пойти в ресторан в семь.

– Хорошо.

– Я подумала, что ты проголодаешься, так что мы можем сначала поесть, а потом пойти в кино.

– Замечательно.

– Ладно, значит, пойдем.

Выключив телевизор, Дэн, почувствовавший себя лучше, последовал за Джеральдиной.

За ужином Джеральдина жаловалась на недостатки бюджета в большом мебельном магазине в центре Лондона, где она работала, и о разногласиях с боссом, которого она то любила, то обижала. И все в равной степени. В кино Дэн чуть не уснул. Было еще не слишком поздно, когда они лежали на огромной кровати Джеральдины и когда разговор повернул в знакомое русло.

Днем Джеральдина поговорила со своей живущей с новым мужем в Швеции матерью.

– Это так забавно, – сказала Джеральдина, – мама все расспрашивает меня о твоих намерениях.

– Ты заставляешь меня чувствовать себя старомодным, – фыркнул Дэн.

Он сразу понял, что последовавшая за его заявлением тишина была недобрым знаком. Джеральдина не заснула. Она не улыбалась. Она активно молчала. Это была тишина, которую умела создавать только Джеральдина, и Дэн чувствовал, как его охватывает холод.

– Нам же не по тридцать лет, – сказал он, притворяясь, что не понимает смысла ее молчания.

– Ха! – рассмеялась Джеральдина. – Мы не будем вместе, когда нам перевалит за тридцать. Если до тех пор ты не определишься со своими намерениями, я ничего не могу тебе обещать.

– Кто это говорит? – спросил Дэн. – Ты или твоя мать?

– Я, – сказала Джеральдина, – не вижу смысла тратить свое время, если это никуда не ведет. По крайней мере, не на этот раз. У нас не те отношения, которые были раньше, ты помнишь? Те же люди, другие отношения, – как мантру, повторила она, а потом отвернулась от него на другой бок. Она не могла бы добиться большего эффекта, даже если бы выдернула из-под него матрас или выбросила в окно, оставив лежать на земле.

Дэн подумал о нескольких месяцах, которые он жил без нее. Как остался один в ресторане, где его бросили посреди свидания. Как чувствовал себя одиноким в ту ночь и даже плакал, прежде чем уснул. И как на следующее утро позвонила Джеральдина, случайно, просто так, и показалась ему спасительницей утопающих.

– Предполагаю, – проговорил он в темноту, все еще делая вид, что не заметил воздвигнутой Джеральдиной баррикады, – всегда интересно знать, чем все закончится.

Простыни зашелестели, и он почувствовал, как к нему прижалось теплое тело Джеральдины. Он запустил руки ей в волосы.

– М-м, – протянула она, протискивая ногу между его ног, – должно быть интересно.

– А это, – пробормотал он, прижимаясь к ней всем телом, – самый лучший способ что-либо закончить.

Следующее, что помнил Дэн, это звон будильника ровно в 6.45. Он почувствовал, как переходит из бессознательного состояния в сознательное. Он слышал, как шумит вода в душе. Он чувствовал подушку под головой. Он вернулся. Он был в безопасности. Теперь никто не сможет причинить ему вред. Как только он вспомнил Кэти, он тут же начал снова впадать в панику. Он заставил себя думать о Джеральдине. «Послушай, – сказал он себе, – она сейчас в душе». А потом вернулся к мыслям о Кэти. Он представил ее себе: Кэти в кафе, Кэти, которая не могла причинить ему боль, потому что у него была Джеральдина.

Господи, каким идиотом он был, когда решил вернуться к адской жизни одиночки. Он закрыл глаза и представил Джеральдину в душе – высокую и властную. «Все хорошо, – снова сказал он себе, – Кэти больше не сможет ничего сделать. Жизнь прекрасна».

И вдруг он подумал о том, что будут делать в кафе строители этим утром, и его глаза широко распахнулись. Закончили ли они с полом? И новой стойкой? А гитарист? А поставщик диетических продуктов? Ему показалось, что его желудок начинает поедать сам себя, он подскочил с постели.

Час спустя он уже был в кафе. Строители еще не пришли, но справедливости ради стоило отметить, что продвигается работа весьма неплохо. Разглядывая помещение, обращая внимание на мельчайшие детали – плинтусы, барную стойку и прочее, – он услышал, как пришла Кэти и как она включила кофеварку. Это был очень странный звук.

– Доброе утро, – услышал он мужской голос и не мог не улыбнуться, услышав, как Кэти отчитывает посетителя за то, что он ее напугал. А потом отключился – он не хотел ничего подслушивать. А потом услышал свое имя и застыл.

– Ладно, – услышал он, – он не отличает руку от локтя, но это не страшно, потому что они не входят в меню.

– Думаешь, он навредит кафе? – раздался мужской голос.

– Нет, – сказала Кэти, – он набьет шишек, но все будет в порядке.

– Почему ты так уверена?

– Потому что он очень здравомыслящий, кроме того, у вас нет другого выбора, кроме как приходить сюда.

Дэн подпрыгнул, услышав, как к нему подошел Гарри.

– Все в порядке, босс?

– Доброе утро, Гарри, – улыбнулся Дэн, – по-моему, утро просто чудесное.

– Я больше вечер люблю, – отозвался Гарри.

– Прекрасно, – сказал Дэн, чувствуя себя все лучше, и достал свою записную книжку, чтобы записывать сегодняшние наблюдения.

Два часа спустя, после того как, выпив кофе, пригородники пошли своей дорогой, было обнародовано новое меню. Под аккомпанемент радио, стука, звука распилки Кэти и ее новые боссы, Пол и Дэн, вступили в будущий мир ресторана «Кричтон-Браун». Ник, новый повар, представил им разработанное меню, и они принялись читать. Кэти пыталась не смотреть на Дэна. Дэн усиленно пытался сосредоточиться на меню.

– Ну, – спросил Ник, толкая Дэна, сидевшего рядом с ним напротив Кэти, – как?

– Не думаю, что это работа на пятерку, – мягко сказал Пол, – но на четыре с плюсом точно потянет.

– Да? – нахмурился Ник.

– Что такое «слегка поджаренные диетические яйца, нежно уложенные на ржаной тост»? – спросил Дэн, на секунду задерживая взгляд на Кэти.

– Тост со взбитыми яйцами, – сказала она, – гренки, в общем.

Они улыбнулись друг другу.

– Это нормально, парень, – сказал Ник, – это то, что все время готовят.

– Но не слишком ли это громоздкая формулировка?

– Что?

– Именно то, – усмехнулся Дэн, – нехорошо.

– Что нехорошо? – спросил Ник, а Кэти опустила голову.

– Думаю, Дэн хотел сказать, что, как и члены правительства, мы должны выражаться понятно.

– Что?

– Люди не поймут такое меню, – сказала Кэти, – они не будут знать, что заказать.

– Но это же понятно, – сказал Ник, снова беря в руки меню.

– Как может гриб быть элегантным? – спросил Пол, а Дэн и Кэти не выдержали и расхохотались.

– Ага! – воскликнул Ник. – Я вам покажу. Не зря меня зовут Нигеллой.

– Чем гордится курица? – спросил Пол.

– Переходом через дорогу, – хором ответили Кэти и Дэн.

Дэн вздохнул и посмотрел на меню так, что Кэти перестала смеяться и не сказала «проклятье».

– Думаю, – медленно начал Пол, – такой стиль нам не очень подходит. Что же касается содержания… Дэн?

– Хм, – протянул Дэн, – я не уверен.

– Почему? – спросил Пол. – Ты думаешь, это слишком по-хампстедски?

– Нет, – ответил Дэн, – потому что я его не понимаю.

– Думаю, я могу, – сказала Кэти.

– И? – спросил Пол. – Что ты думаешь о меню?

– Думаю, что стиль подходит. – Она пристально посмотрела на Пола.

Дэн и Пол кивнули.

– Ну? – спросил Ник.

– Это просто не слишком подходит для Портерс Грин, – объяснил Дэн.

– Да, но мы же будем развиваться, – заметил Пол.

– Да, – согласился Дэн, – только это написано будто на иностранном языке, вот что я имею в виду. – Он снова взглянул на меню. – Что такое «стеснительная репа»?

– Это репа, которую только что поджарили в масле! – воскликнул Ник. – Ты что, любитель?

– Да, – пожал плечами Дэн. Ник замер.

– Извините, – провозгласил он, – мне надо пойти на свою кухню. – И он ушел. Однако достойно завершить свой драматический выход он не смог – дверь была наполовину затянута полиэтиленом, так что хлопнуть ею не удалось.

– Я не назвала бы тебя любителем, – начала было Кэти.

– Спасибо.

– Просто новичком.

– Спасибо.

Они сидели в тишине, которую нарушал только Клифф Ричардс и глухой стук падающих на пол чашек.

– Так скажи нам, эксперт, – посмотрел на Кэти Дэн, – что ты думаешь об этом меню.

– Думаю, что его польза…

– Да.

– Заключается в том…

– Да.

– Что оно написано фантастическим почерком. Дэн подарил ей улыбку, которая сразу вернула ее на вечеринку Сэнди.

И Кэти с Дэном быстро опустили глаза.