Ожидание счастья

Глава 7

На следующее утро Элисон открыла глаза и увидела, что Джулиана уже нет.

Она недоуменно огляделась вокруг, припоминая, где находится.

Солнечный свет падал на изношенный коврик, бодрая мученица все так же весело улыбалась с картины, новый сверкающий чемодан с этикеткой «Миссис Дж. Тиндрум», непривычные мужские вещицы на туалетном столике, смятая постель, на которой ее муж видел во сне другую.

Элисон закусила губу. Прямо как декорации к драме. А она, Элисон, выходит, — главная героиня этой драмы.

Но Элисон совсем не чувствовала себя героиней. Они всегда такие храбрые, а у нее не было ни намека на смелость. Ей хотелось взять и зарыться лицом в подушки и навсегда позабыть обо всех этих проблемах.

Но никому еще не удавалось таким образом избавить себя от забот, и Элисон все же пришлось встать, одеться и спуститься вниз.

— Ваш муж на заднем дворе, болтает с моим сыном Сэмом, — объявила ей хозяйка. — Хорошо спалось?

— Да, спасибо, — автоматически ответила она и вышла на улицу. Интересно, привыкнет ли она когда-нибудь к тому, что посторонние люди, называют Джулиана ее мужем?

Джулиан действительно вел беседу с деревенским парнем, который наверняка и был тем самым Сэмом. Муж, запрокинув голову и щурясь на солнце, смеялся над каким-то рассказом этого малого, и Элисон подумала, какой же он все-таки красивый.

Как только Джулиан заметил Элисон, он протянул ей навстречу руку и ободряюще улыбнулся, отчего у нее потеплело на душе.

Элисон подошла к мужчинам, и Сэм поклонился, дотронувшись рукой до шляпы. Джулиан представил ему свою супругу.

— Медовый месяц, да? — снисходительно оскалился хозяйский сын.

— Да, у нас медовый месяц, — кивнул ему Джулиан и будто в подтверждение своих слов обнял Элисон за талию и притянул к себе.

Счастье, смешанное с болью, охватило Элисон, пока она стояла, прижавшись к мужу, и слушала, как мужчины заканчивают свой незатейливый разговор на тему сельского хозяйства.

— Если хотите пойти поглядеть, то милости просим, — сказал напоследок Сэм. — Сам-то я с вами пойти не могу, но вы идите вон в те ворота. Завтрак все равно будет только минут через десять, не раньше.

Джулиан поблагодарил его и повел Элисон на экскурсию.

— Сэм такой милый, правда? — заметила Элисон, когда они вышли в поля. Перед ними простирался изумрудный ковер свежевымытой зелени, обрамленный голыми деревьями, которые на фоне ноябрьского неба сильно смахивали на скелеты.

— Сэм — это имя того парня? — удивился Джулиан. — Откуда ты знаешь?

— Его мать сказала мне.

— Да, он добрый малый.

Тут он поглядел на Элисон и с сомнением пощупал рукав ее костюма:

— Ты не простудишься в этой тоненькой штуке?

— Нет, не волнуйся. — Элисон была тронута его заботой. — Ты хорошо выспался, Джулиан?

— Как никогда, — сказал он так, словно все еще удивлялся, как такое могло произойти в столь неблаговидном месте. — А ты?

— И я, — поспешно ответила Элисон, не желая вспоминать о том, как она лежала в темноте и что случилось потом.

— Я так и думал. Ты ведь уже спала, когда я пришел?

— Ну, не совсем.

— Нет? — Джулиан остановился и развернул к себе лицом покрасневшую Элисон. — Малышка Элисон, ты самая добрая и тактичная женщина из всех, которых мне довелось повстречать на своем веку. — Джулиан наклонился и подарил ей сладкий поцелуй.

Все произошло настолько неожиданно, что она даже не успела поцеловать его в ответ и, к своему ужасу, почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза.

— Ну, милая моя, что такое? — весело поглядел он на нее, но в его взоре Элисон уловила тревогу и нежность.

— Ничего, — еле выдавила она из себя.

— Неправда. Что случилось? Тебе не понравился мой поцелуй?

— Понравился! Только вот… — Голос Элисон совсем охрип, и она закончила почти шепотом: — Ты… ты впервые сделал это, и… а… — окончательно сбилась она с мысли.

Джулиан внимательно выслушал Элисон и решился закончить за нее:

— А тебе надо, чтобы это был кто-то нежный и любящий, даже если это твой собственный муж, так ведь?

— Что-то вроде того. — Элисон нервно сжала его руку.

И в следующий миг она ощутила, как Джулиан крепко обнимает ее, покрывает поцелуями щеки, а потом целует ее прямо в губы.

— О, Джулиан! — воскликнула она и поцеловала его в ответ.

— Так лучше? Душевная рана залечена? — мягко проговорил он.

— Да, спасибо, — стыдливо опустила она глаза.

Они больше ничего не сказали друг другу и направились назад.

Элисон была в восторге от завтрака. Она была в восторге от всего, что происходило этим холодным ясным ноябрьским утром. Это был незнакомый, непривычный для нее мир, мир сказок и волшебства, чудесный мир, несмотря на то, что она проводила свой медовый месяц с мужчиной, который мечтал о другой.

Сразу после завтрака доставили новую партию бензина, и теперь Элисон с Джулианом могли спокойно отправляться дальше.

— Мне немного жаль расставаться с этой гостиницей, — призналась Элисон, глядя, как Джулиан снова укладывает чемоданы в багажник автомобиля. Ей казалось, что ни одно другое место никогда не станет для нее более близким и родным.

— Да, в конце концов, тут оказалось не так уж и плохо, — улыбнулся Джулиан, но ему, ясное дело, и в голову никогда бы не пришло предложить пожить здесь еще.

Они ехали весь день, а на закате остановились в шикарном отеле на побережье Девоншира.

Джулиан изо всех сил старался возместить спартанские условия первой ночи их медового месяца и, даже не посоветовавшись с Элисон, снял самый роскошный номер.

Элисон оставила это без комментариев, но, лежа в огромной, шикарной постели, она полночи смотрела в потолок, не в состоянии заснуть, и с тоской вспоминала плохо обставленную холодную комнату, которую накануне делила с Джулианом. Она бы с радостью поменяла всю эту роскошь на возможность быть рядом с любимым, слушать его тихое мерное дыхание, даже если он видит во сне Розали.

— Вчера вечером я созванивался с Саймоном, — сказал ей за завтраком Джулиан. — Он шлет тебе свой поцелуй.

— Правда? — Элисон знала, что Джулиан не придает этому никакого значения и что все это — просто шутка, но отчего-то ее передернуло, и ей стало очень неприятно.

— Он получил некоторые дополнительные сведения из Буэнос-Айреса, — как ни в чем не бывало проговорил Джулиан.

— И что? — Как только Элисон услышала об этой волнующей теме, она думать забыла о Саймоне и его посланиях.

— Мы не сможем поехать туда, Элисон, — как-то уж слишком буднично ответил он.

— О, Джулиан, мне так жаль!

— Да ладно! Что толку биться головой о стену? — поджал он губы, но Элисон видела в его глазах безмерную усталость и догадалась, что прошлую ночь ее муж провел без сна, думая… о чем?

Скорее всего, о Розали. Во сне ли, наяву ли, он всегда думал только о ней. А теперь они должны остаться с ней в одном городе и будут постоянно натыкаться на нее то тут, то там.

И вдруг Элисон поняла, что дальнейшая борьба бессмысленна. Случай, судьба, или что там еще, вмешались и оставили ее за бортом.

Весь медовый месяц они постоянно переезжали с места на место, нигде не задерживаясь надолго. Они приезжали в отель поздно вечером и отправлялись в дорогу с утра, и все это время Джулиан был образцом заботливости и обходительности.

Но эти забота и обходительность были того рода, которые проявляют по отношению к матери или младшей сестре, к любому, перед кем ты в долгу и за кого в ответе. В них не было ни нежности, ни страстности, ни горячего интереса, ничего, что испытывает мужчина к любимой женщине.

В последний день их отпуска Джулиан сказал Элисон:

— Как только вернемся назад, надо будет начинать подыскивать нам жилье. Боюсь, что моя холостяцкая квартирка слишком мала для двоих, но, может, как-нибудь удастся перекантоваться неделю-другую. Я конечно же уступлю тебе мою комнату.

— Спасибо, — проговорила Элисон, но на самом деле то, как муж представил дело, сильно задело ее.

Квартирка Джулиана и впрямь была очень маленькой, но совершенно неожиданно оказалась милой и шикарно обставленной. Она находилась в доме с полным обслуживанием и готовым питанием, так что Элисон вообще нечем было себя занять. И в самый первый вечер, наблюдая за тем, как муж разбирает почту, она вдруг ощутила, что ей нет места ни в его жизни, ни в его маленьком мирке. Картина была совершенной и законченной и без нее.

Она тихонько вздохнула и через пару минут все же набралась смелости и завела разговор:

— Джулиан?

— А?

— Мы ведь не станем выбирать квартиру с полным обслуживанием?

— Нет? Почему? — Джулиан вполуха слушал ее, все еще занятый своими письмами.

— Ну, мне совсем нечем заняться.

Тут он оторвался от почты и с удивлением взглянул на жену:

— А в чем дело? Неужели ты хочешь превратиться в домашнюю прислугу?

— Нет, конечно. Только вот… мне бы все же хотелось что-нибудь делать самой.

— Что, например?

— Ну, что-нибудь для тебя. — Голос Элисон немного дрогнул.

— Элисон… — Джулиан встал и взял ее на руки. — Какую милую, сладкую чушь ты несешь. Мне еще ни разу не доводилось встречать человека, который хотел бы сделать «что-нибудь для меня».

— Неужели? — прошептала она и поняла, что в его жизни есть место для нее.

Он отнес ее к столу, заваленному почтой, и усадил себе на колени.

— Если хочешь, можешь вскрывать конверты.

Это было настолько нелепо, что Элисон, как никогда раньше, ощутила себя малолетним ребенком рядом с занятым серьезной работой взрослым. Но почему-то такое поведение мужа все равно показалось ей милым.

«Сейчас он даст мне карандаш и листок бумаги и велит порисовать», — с улыбкой подумала она.

Но тут Элисон почувствовала, как Джулиан прижался щекой к ее затылку, и все остальное перестало для нее существовать.

— Здесь приглашение от Фортескью. Они зовут к себе на танцы в следующий четверг, — объявила Элисон, вскрыв очередной конверт. — Хочешь пойти?

— Не особенно.

— Нет? Это будет большой прием. Думаю, там можно хорошенько развлечься.

— Ты так считаешь?

— Почему ты не хочешь пойти, Джулиан? — поглядела она на него.

— А ты разве не знаешь? — Джулиан натянуто улыбался, уставясь невидящим взглядом на письмо, которое держал в руке.

И тут она вспомнила: Фортескью — большие друзья Розали. И она, без сомнения, явится на прием.

— Извини, — прошептала Элисон и поцеловала Джулиана в щеку.

Тогда он повернулся и до боли поцеловал ее прямо в губы.

Джулиан больше ничего не сказал, но у Элисон сложилось такое впечатление, что они вместе сражаются за его свободу.

На следующий день Джулиан отправился в офис, а Элисон решила навестить тетю Лидию. Не то чтобы ей особенно этого хотелось, девушка даже близко не желала подходить к этому проклятому месту, тем более что ни дяди, ни близнецов дома не было. Однако правила приличия диктовали ей такую необходимость, и тетя наверняка ждала от нее подобного шага, так что рано или поздно идти все равно пришлось бы. А раз так, то уж лучше разделаться с этим как можно быстрее. Кроме того, если она время от времени будет появляться у родных, то Джулиану можно будет держаться в стороне, ничем не объясняя такого поведения.

— Бог ты мой, что-то ты бледная. Наверное, норка тебе не совсем к лицу, — поприветствовала ее тетя в своей неподражаемой манере.

— Мне так не кажется. Я прекрасно себя чувствую, — заверила ее племянница, которую нисколько не задел выпад Лидии.

— Хорошо провела время?

— Да, спасибо. Очень хорошо.

— И теперь, вместо того чтобы отправиться в Южную Америку, вы собираетесь поселиться в Лондоне? Какое несчастье!

Элисон даже спрашивать не стала почему.

— Что собираетесь приобрести, дом или квартиру? — продолжила тем временем тетя.

— Думаю, квартиру. Начинаем поиски с завтрашнего дня.

— Ну, вам виднее, но что касается меня, лично я всегда считала, что в квартире люди живут друг у друга на головах. Совершенно негде друг от друга укрыться.

Элисон даже не знала, как прокомментировать эту оду семейной жизни. Она решила, что тетя ужасно удивится, скажи она ей, что у нее нет ни малейшего желания «укрываться» от Джулиана.

— И где же вы пока обитаете? Полагаю, в гостинице?

— Нет, на старой квартире Джулиана.

— Но ведь это совсем крохотное местечко, не так ли?

— Да, но там очень мило. — Сама не зная почему, Элисон разозлилась оттого, что ей приходится оправдываться.

— Там небось только спальня да гостиная и больше ничего.

— Так и есть.

— Весьма необычно, — хмыкнула тетя Лидия и уставилась на племянницу холодными, бескомпромиссными фиалковыми глазами. — Наверное, все мужчины таковы. Когда доходит до дела, любая сгодится.

Элисон с досадой ощутила, как горячая волна захлестнула ее с головой. На какое-то дикое мгновение девушке показалось, что она не выдержит и бросит тете в лицо, что та просто циничная стерва. Но это было невозможно, и, кроме того, лучше от этого все равно никому не станет. Так что она решила сменить тему и поинтересовалась, как поживает дядя Теодор.

— Думаю, с ним все в порядке. Наверное, очень много работает, потому что в последнее время мы крайне редко видимся.

— А близнецы?

— В школе, где же им еще быть?

Совершенно очевидно, что пословица «С глаз долой — из сердца вон» как нельзя более подходила тете Лидии. Стоило детям покинуть стены родного дома, как мать совершенно забывала об их существовании.

После минутного колебания, сделав над собой неимоверное усилие, Элисон решила задать вопрос еще об одном члене семьи:

— Розали все еще живет с вами?

— О да! К счастью, ее сейчас нет. Она, ясное дело, не питает к тебе особо нежных чувств.

— Но ведь это несправедливо. Вам так не кажется? — еле слышно спросила Элисон.

— Ну, моя дорогая, какой девушке понравится, когда мужчину ее мечты прибирает к рукам другая? Особенно если дело не обошлось без интриг.

Кровь бросилась Элисон в лицо.

— Но ведь ничего подобного не было, тетя Лидия! Не было никаких интриг! Вы же сами знаете. Низко и подло утверждать, что я поступила нечестно.

Тетю Лидию абсолютно не тронул подобный всплеск эмоций. На лице ее заиграла улыбка, которая всегда предваряла совершенно нелогичные выводы. Элисон давно заметила, что стоило тете так улыбнуться, как она переворачивала все с ног на голову.

— Я и не жду, что ты сможешь посмотреть правде в глаза, — снисходительно хмыкнула она. — Но ни один человек в здравом уме и твердой памяти не станет отрицать, что ты просто воспользовалась небольшой размолвкой между влюбленными и накинулась на Джулиана. Мы же все знаем, что ему была нужна только Розали, и я не сомневаюсь, что ничего не переменилось.

— Нет! — выдохнула Элисон.

— Ладно, милая моя, так и быть, просвещу тебя. Такие мужчины, как Джулиан, не могут так быстро сметить объект обожания. Он — просто образец однолюба, а они выбирают себе женщину раз и навсегда, и, скажу тебе по секрету, он ни разу не дал мне повода заподозрить, что эта женщина — ты.

Элисон дар речи потеряла.

— Скажи спасибо себе самой, Элисон, больше благодарить за это некого, — продолжила тетя. — Полагаю, ты сама сделала ему предложение? — сверкнула она глазами.

— Я… я…

— Ну, ясно, так оно и было. Умно, ничего не скажешь, — заметила тетя Лидия, ясно давая понять, что для нее такое поведение было просто неприемлемо. — Но я не виню тебя, милая моя. Вряд ли кто-нибудь позвал бы тебя замуж, а тут такая возможность без труда заполучить великолепный экземпляр! Вот только не жди, что Розали будет смотреть на это и умиляться.

— Но все было не так! Не так! — выкрикнула Элисон. — Вы, видно, забыли, что Розали бросила его. Почему же он не мог жениться на мне вместо нее?

— Да потому, что ты ему до лампочки, дорогуша, — спокойно ответила Лидия. — И ты и я прекрасно знаем, что прошло бы несколько дней и конфликт был бы полностью исчерпан.

— Неправда, — побледнела Элисон и сжала горло руками, чтобы не дать рыданиям вырваться наружу. — Розали никогда не любила его. Она не хотела ехать в Буэнос-Айрес.

— Признаю, было такое, — сказала тетя Лидия. — Но это было единственное разногласие. И доказательством этому послужило твое поведение, милочка. Ведь ты тоже знала это, потому не сказала нам о том, что его планы изменились, пока не стало слишком поздно что-либо предпринимать.

— Нет, нет! Я ничего не скрывала! — Элисон разразилась жестокими рыданиями. — У меня и в мыслях такого не было. Кроме того, почему это я должна была в самый последний момент уступить свое место Розали?

— Потому что Джулиану нужна была не ты, а она! — сухо повторила Лидия.

— Нет! Нет! Нет! — Элисон понимала, что несправедливые и нелогичные доводы тетки вывели ее из себя и что она потеряла над собой контроль, но ей не оставалось ничего, кроме как отрицать любовь Джулиана к Розали.

— Зачем устраивать сцены, Элисон? Этим делу не поможешь, — с завидным хладнокровием сказала тетя Лидия. — Хватит реветь. Мне показалось, что хлопнула входная дверь, наверное, это Розали.

— Господи, только этого не хватало! — хлюпнула носом Элисон. Она сделала над собой неимоверное усилие, сумела-таки прекратить рыдать и, отвернувшись к окну, попыталась просушить глаза.

Раздались шаги, и в комнату вошла Розали.

— Привет, Элисон! — удивленно, но без особой радости бросила она кузине.

Элисон пришлось обернуться.

— Да ты плакала, — бесцеремонно заявила Розали.

Элисон ничего не ответила, потому что сказать ей было нечего.

— Думаю, Элисон кое о чем сожалеет, — вкрадчиво произнесла тетя.

— Нисколько! — разъяренно воскликнула Элисон.

— Ну, тогда, скажем, кое в чем разочарована? — услужливо подсказала тетя.

Розали недобро хихикнула.

— Что такое? Неужели медовый месяц не задался? — съязвила кузина. — Как странно! Я всегда считала Джулиана превосходным любовником.

Элисон внезапно поняла, что задохнется, если останется в этом логове даже на минутку. Она знала, что глупо, нелепо и непростительно уйти, вообще ничего не сказав на прощание. Наверняка есть способ достойно выйти из этого положения, ответить им тем же и повернуть все в свою сторону, но она так ничего и не придумала.

Не проронив ни слова, она взяла со стола перчатки и, не глядя на милых родственниц, вышла из комнаты. Все происходило как в кошмаре.

И вот она вновь оказалась на улице, и холодный ветер сдувал с ее щек катившиеся градом слезинки. Элисон было стыдно перед прохожими, и она стала выбирать безлюдные площади и пустынные улочки и долго бродила, сама не зная где.

И только когда начало смеркаться, Элисон отправилась домой. К тому времени она совершенно успокоилась и пришла в себя, только была немного бледна, и в глазах ее застыла грусть. Она ни за что не станет рассказывать Джулиану о сегодняшнем происшествии, о том, как с ней обошлись тетя Лидия и Розали. Ей было противно даже вспоминать об этом, любой бы захотел поскорее вычеркнуть из памяти подобную сцену.

Только вот еще никому не удавалось забыть такое.

В конце концов, ей с Джулианом так и не пришлось бегать по городу в поисках квартиры. Оказалось, что у мужа есть знакомый дизайнер по интерьерам, у которого было на примете «одно маленькое гнездышко», прямо для них. И этот дизайнер точно знал, чего хочет Элисон, и решил все за нее.

Не то чтобы кто-то хотел навязать ей свое мнение или игнорировал ее собственные желания, но, пока Элисон наблюдала за тем, как квартира приобретает законченный вид в руках мастеров своего дела, она почувствовала, что никогда не сможет назвать это помещение своим собственным домом.

Все они лучше ее самой понимали, что хорошо, а что плохо, и она не могла не признать, что результат потрясал воображение. Только вот иногда она ловила себя на мысли, что было бы здорово и как-то более по-настоящему не иметь денег ни на каких экспертов, а самим заняться всякими мелочами. И тогда это место, со всеми его достоинствами и недостатками, стало бы гораздо роднее и ближе сердцу.

Конечно, все это имело бы какой-то смысл, будь Элисон с Джулианом обычной влюбленной парой. Но что толку притворяться, что обои и мебель могут создать романтическую атмосферу для тех, кто связал свои жизни узами брака по расчету?

Джулиан никогда не высказывался по этому поводу, он просто предоставил все решать ей самой. «Сделай все, как ты хочешь» — был его девиз, и Элисон чувствовала, что муж абсолютно равнодушен к их будущему дому. Это было просто место, куда он каждый день будет возвращаться с работы — ведь надо же где-то жить. И если это место будет удобным, современным и роскошным, то большего и желать не приходится.

А почему бы и нет? Элисон была откровенна сама с собой и не видела ни одной причины, по которой ее муж должен был испытывать какие-то другие чувства.

Они часто выходили по вечерам: в театры, рестораны, на концерты, но почти всегда только вдвоем и лишь в редких случаях в небольшой компании, да и то если люди эти были им хорошо знакомы, такие, как, например, Саймон и Дженифер. Было совершенно очевидно, что Джулиан и дальше намеревался держаться подальше от Розали и от той опасности, которую она собой представляла.

И вот однажды муж повел Элисон на танцы, которые проводились в одном из самых знаменитых отелей города. Элисон всю неделю с нетерпением ждала этого события, ведь она любила потанцевать, а так как это была корпоративная вечеринка, то Розали никак не могла там очутиться.

Элисон надела одно из своих самых любимых платьев — цвета молодой листвы, пошитое в греческом стиле. В нем она выглядела стройной и казалась выше, а серебристые босоножки удачно подчеркивали изящную линию ее маленькой ножки.

Джулиан одобрительно заулыбался при виде своей жены, но Элисон и без того знала, что необычайно хороша в этот вечер, и снова воспряла духом, чуть ли не впервые с того самого дня в тетином доме.

Глаза ее искрились от возбуждения и предвкушения веселья, когда Джулиан повел ее в зал для танцев. Они проведут этот вечер друг с другом, потому что, несмотря на огромное количество народу, они мало кого знали по-настоящему хорошо. Но это не имело для них никакого значения.

А вон и Саймон уже выбрал себе жертву и увлек ее в танце. Сердце Элисон забилось чаще, а потом и вовсе остановилось, когда она увидела его партнершу. Но пара тут же скрылась из виду, и Элисон не удалось как следует рассмотреть девушку.

Нет, этого просто не может быть! Это просто невероятно! Но вот они снова показались, и теперь не осталось никакого сомнения. Случилось самое невероятное: Розали каким-то чудом сумела пробраться на бал.

Элисон поискала глазами тетю Лидию и жениха Розали, но не нашла их в толпе. Этому не было никакого разумного объяснения. Кузина просто была тут, и все, словно персонаж затянувшегося ночного кошмара.

По тому, как напрягся Джулиан, Элисон поняла, что он тоже увидел Розали.

Значит, все сначала, снова придется вести эту бесцельную войну. Однако на этот раз Элисон кожей ощутила, что все бесполезно и что у нее нет больше сил сражаться с призраками.

Но она должна собраться. Ее долг — быть рядом с Джулианом, поддержать его, даже если он в каком-то смысле против этого.

Она украдкой поглядела на мужа, и сердце ее дрогнуло при виде боли, исказившей его красивое лицо.

— Джулиан, может, лучше уйдем? — спокойно произнесла она.

— Зачем еще? Не будь идиоткой, — резко оборвал он ее.

Джулиан впервые за все это время был груб с ней, и Элисон сглотнула набежавшие слезы. Она вовсе не хотела заглядывать в потаенные уголки его души, но по его реакции поняла, что, по его мнению, она именно так себя и ведет.

— Извини, — еле выдавила она, но Джулиан лишь раздраженно фыркнул, всем своим видом показывая, что лучше бы она оставила эту тему в покое. Это так напугало Элисон, что она больше не проронила ни слова.

Саймон тоже заметил их и, как только танец подошел к концу, подошел поздороваться, как всегда радостный и улыбчивый. Не стоит и говорить, что Розали была вместе с ним. Она холодно кивнула кузине и одарила Джулиана одной из своих самых очаровательных улыбок.

Элисон беспомощно взирала на все это и, как обычно в обществе ослепительной красавицы Розали, почувствовала себя неинтересной и ужасно непривлекательной.

— Осмелюсь попросить Джулиана уступить мне один танец с тобой, — сказал ей Саймон, который, очевидно, совершенно не ощущал возникшего напряжения и не понимал, что таким образом он вынуждает Джулиана пригласить Розали.

И Элисон пошла. Больше ничего не оставалось. Но она чувствовала, что ее как будто бы разорвали надвое: одна ее часть танцевала с Саймоном, а другая осталась с Джулианом, который вежливо и спокойно вел Розали по кругу.

Девушка не слишком хорошо помнила, как отвечала на веселые комментарии Саймона и как пыталась извиниться и улизнуть, когда он предложил ей выпить с ним шампанского. Но, несмотря на явное сопротивление, Саймон сумел настоять на своем, и Элисон обнаружила, что сидит в скрытом от посторонних глаз алькове, прижав руки к глазам и ожидая возвращения Саймона.

Не то чтобы ей хотелось плакать, просто она почувствовала себя совершенно беспомощной и такой неопытной. Ситуация совершенно вышла из-под контроля.

Элисон вспомнила, что, когда они с Саймоном уходили, она не сумела найти глазами Джулиана и Розали. Неужели его тоже принудили к беседе тет-а-тет, только гораздо более трудной и опасной, чем ее разговор с Саймоном?

При звуке шагов Элисон постаралась взять себя в руки, и когда Саймон предстал перед ней с двумя бокалами в руках, она уже полностью овладела собой.

Он протянул ей фужер и присел на другой конец дивана лицом к ней. С минуту он сверлил ее своими жгуче-черными глазами, которые никогда не выдали ни одного секрета.

— За твое… возможное счастье, Элисон, — произнес он тост и пригубил вино.

Элисон автоматически поднесла бокал к губам и только потом сообразила, на что намекал Саймон. И не стала пить.

— Почему ты сказал это, Саймон? С чего ты взял, что сейчас я несчастна?

— Милая моя, да как ты можешь быть счастлива? — Вроде бы тон его голоса и не изменился, и он все так же лениво растягивал слова, но внутреннее чутье подсказало Элисон, что беседа предстоит вовсе не шуточная.

— Но я все еще не понимаю, что ты имеешь в виду. — Элисон жутко не хотелось продолжать этот разговор, но она не могла не ответить на тираду Саймона.

Он слегка пожал плечами и одарил ее загадочной улыбкой.

— Сейчас тебе кажется, что ты влюблена в мужчину, которому нужна другая женщина. Не особо веселое положение для любой девчонки, — сказал он.

— По-моему, твои инсинуации просто непростительны, — с юношеской бескомпромиссностью бросилась в бой Элисон.

Саймон отставил в сторону бокал и стал очень серьезным.

— Со мной тебе не надо притворяться, Элисон, — медленно произнес он. — Я слишком хорошо знаю и Джулиана, и Розали, и… да и тебя тоже, чтобы не понять сложившуюся ситуацию.

— Не понимаю, о чем это ты, — упрямо твердила Элисон, хотя теперь это уже было просто нелепо.

— Напротив, отлично понимаешь. — Саймон протянул руку и ухватил Элисон за запястье. Вроде бы в этом жесте не было ничего особенного, но Элисон охватил безотчетный ужас. — Да ты ведь никак не можешь сосредоточиться и внимательно выслушать меня, потому что думаешь только о том, что она говорит ему в данный момент.

Элисон затравленно поглядела на Саймона и уперлась взглядом в пол.

— Ты же не хуже меня знаешь, что он всегда был одержим Розали, — продолжал гнуть свое Саймон. — Она притягивает его физически, и ни одна другая женщина никогда не сможет занять ее место.

Элисон вздрогнула, но никак не могла придумать способ остановить его. Она сидела и недоумевала: зачем это Саймону понадобилось говорить ей все это?

— Даже один вид Розали сводит его с ума. У тебя ведь был шанс лично убедиться в этом сегодня вечером.

— И зачем она только пришла сюда! — вырвалось у Элисон. — Я думала, тут будет безопасно, ведь это корпоративная вечеринка. Никак не могу понять, каким ветром ее занесло.

— Это я привел ее.

— Ты, Саймон?! Да как ты мог, если ты так хорошо… разобрался в наших проблемах? Как ты мог пойти на такое?

— Просто думал, что в конце концов это сослужит добрую службу. — Саймон не сводил горящих глаз с бледного лица Элисон, и на какое-то мгновение они встретились взглядом.

— То есть ты считаешь, что Джулиану надо привыкать встречаться с ней?

Саймой одарил ее улыбкой и отрицательно покачал головой:

— Вовсе нет. Не такой уж я бескорыстный альтруист. Боюсь показаться тебе банальным, но все же скажу: в любви все средства хороши.

— Но… не хочешь ведь ты сказать, что ты на стороне Розали? — нахмурилась Элисон.

— Господи, да нет же! — Нервно хохотнул Саймон. — Неужели ты так ничего и не поняла, маленькая сладкая дурочка? Да мне наплевать и на Джулиана, и на Розали. Пусть себе делают что хотят, мне без разницы. Но чем быстрей все произойдет, тем лучше. Только бы ты перестала есть себя поедом и сохнуть по тому, кто не в состоянии оценить всех твоих достоинств.

— Да ты с ума сошел! — Элисон сделала попытку подняться на ноги, но он все еще держал ее за руку и не дал ей встать.

Саймон дернул ее на себя, и девушка не успела и глазом моргнуть, как оказалась в его объятиях.

— Не отрицаю, я действительно схожу с ума. Любой мужчина свихнется, если он влюблен так же безрассудно, как я. Что для меня Розали, Джулиан или кто бы то ни было? Только ты, ты, ты одна! Теперь-то понимаешь? До нашей встречи ни одна женщина не интересовала меня, но тебя я полюбил с первого взгляда.

— Прекрати! — попыталась вырваться Элисон. — Это ты не понимаешь! Я люблю Джулиана!

— Джулиана?! — жарко прошептал Саймон. — Джулиана, который гладит тебя по головке, относится к тебе как к маленькой девочке, небось даже спит на диване, потому что в квартире только одна спальня! Вот и все, что он чувствует к тебе, а ты без ума от него!

И прежде чем Элисон успела сообразить, в чем дело, Саймон зажал ее рот поцелуем, но не легким и непринужденным, как раньше, а страстным, горячим, от которого губам стало больно.