Огненный шторм

Хотя я стала ближе к лаве всего на несколько дюймов, возросший жар заставил выступить пот на всем теле в напрасной попытке охладиться. Жар высушивал влагу, стоило ей только выступить.

Схватившись за гранитный выступ, я нажала пальцами на камень, представляя, что он смягчился настолько, чтобы за него было удобно держаться. Камень подался под пальцами, и я уставилась на него, проглотив удивление. Я быстро сделала в камне удобные для рук углубления. Пета еле слышно проворчала мне на ухо:

— Нам необходимо будет обсудить это позже. У тебя не должно было быть способности так расщеплять камень.

Как бы интересна ни была эта новость, у меня в голове оставались более насущные проблемы.

Используя выемки для пальцев и доверившись Кактусу, я скользнула ниже ещё на несколько дюймов, пока не увидела дно платформы, откуда шел шепот, который я точно слышала.

Из-за затененного карниза трудно было разглядеть, что там происходило.

Еле заметное движение, тихий шепот на языке, который я должна была знать, который я слышала, наверное, в детстве. Прищурившись, я пододвинулась ещё на дюйм и замерла. Распущенные волосы свисали ещё на добрый фут ниже. Кто бы ни был там, он не мог их не заметить. Надо было собрать волосы в пучок, но теперь уже было поздно.

Мелькнули тусклые белые чешуйки, и две пары глаз цвета аметиста несколько раз моргнули. Огненные змеи были маленькими, наверное, длиной с мою ногу, не больше, они свернулись друг вокруг друга. Они были похожи на бескрылых поджарых драконов. Во рту у них было по два ряда острых как бритва зубов, и я не сомневалась, что они могли прокусить броню, камень и, наверное, даже закаленную сталь.

У того, что был ближе ко мне, чуть ниже левого бока вдоль тела шел длинный неровный шрам, и вдоль него отсутствовала чешуя. Шрам приблизился ко мне и низко и протяжно зашипел, а в конце шипение перешло в булькающим звук.

— Кактус, — произнесла я, как можно мягче. — Расскажи мне о огненных змеях.

— О, черт, эти ублюдки создают много проблем. Гнездятся, где не следует, а потом нападают на людей… Подожди, почему ты спрашиваешь об этом сейчас? — он крепче схватил мои лодыжки и начал вытягивать наверх, но я вцепилась в скалу. В глазах Шрама я увидела мир, полный боли и страха. Потерянное дитя.

Я не смогла удержаться.

Выдернув ноги из рук Кактуса, я перекинула их вниз в пустое выщербленное пространство. Пета пронзительно закричала и сжалась, когда я приземлилась на корточки. Огненные змеи отпрянули, угрожающе раскрыли пасти, но не извергли никакого пламени, даже единого всполоха.

Пета укусила меня за ухо, проткнув хрящ.

— Ты идиотка, я же сказала, что не хочу, чтобы ты умерла, а ты прыгаешь в змеиное гнездо? Да что с тобой не так?

Сердце колотилось, я не шевелилась, даже не встала.

— Эй, вы двое, я слышала, как вы говорили.

Пета у меня на плече притихла.

— Ты не должна была понять их, замарашка.

Я протянула к ним руку.

— Кто это вас так?

Шрам оглянулся через плечо на свою родственницу и вытянул вперёд шею. Он прищурил один глаз и выбросил в мою сторону раздвоенный язык. Его чешуя была не просто белой, а перламутровой, играющей радужными оттенками, если на нее попадало хоть немного света. При каждом сделанном ко мне шаге когти его лап клацали по камню.

На его голове рос рог, похожий на рога антилопы, и немного изгибался назад. Точно такие же молочно-белые рога росли из его локтей и сгибов задних лап. Хвост походил на плеть и на конце его росли шипы, я не сомневалась, что с его помощью он мог напасть издалека. И в довершение всего его когти. По пять на каждой лапе, не меньше двенадцати дюймов в длину — они казались слишком большими для его тела.

И все же я не чувствовала страха.

Сердце громыхало, а кровь стучала в ушах, как надвигающийся шторм, который обещал быть потрясающим. Или ужасающим. Или все вместе.

Длинный язык скользнул по моим пальцам и исчез, уголки губ приподнялись. Пета вцепилась в меня, тяжело дыша, она запыхтела мне в ухо:

— Замарашка, нам нужно уходить. Он нас обеих поджарит.

Я положила на нее руку, пытаясь унять ее дрожь.

— Шрам, что с тобой случилось?

Он изогнул голову и посмотрел на меня вверх ногами.

— Тебе-то чшшто?

У него оказался довольно низкий голос, и я поняла, почему мне трудно было понять его. Он говорил с акцентом.

— Мне не нравится, когда страдают любые создания Богини-матери, — сказала я и снова протянула ему руку. Демонстрация доверия и веры в то, что он не поджарит нас, как сказала Пета.

Петя мяукнула и зарылась головой мне в шею, трясясь всем телом. Шрам выполз вперёд и прижался носом к моей ладони.

У него вырвался тихий вздох.

— У тебя приятный запах.

— Спасибо.

Он взглянул на свою родственницу и снова посмотрел на меня.

— Поччему ты добра ссс нами?

Я сидела на корточках, поэтому наши глаза были на одном уровне.

— Я надеюсь, что ты расскажешь мне о своем народе.

Его голова качнулась вперёд и назад несколько раз.

— Мой народ умирает. Королева огня охотитсся и убивает насс. Мы не ссобираемся нападать, но мы ниччего не можем сс этим поделать. Розовый ццвет наполняет нашши разумы, и мы подччиняемся.

Он не мог удивить меня сильнее.

— Розовый цвет?

Из-за того, что я видела, когда Элементали были порабощены Духом. Так вот, что происходило?

Позади меня послышался топот ног, и Шрам ретировался, шипя и ощериваясь.

— Охотник!

Я оглянулась через плечо, думая, что увижу Кактуса. Но этого человека я не знала. Эндер в черной кожаной одежде и перчатках — это все, что я успела заметить до того, как он схватил меня и швырнул за себя.

— Назад, идиотка, ты понятия не имеешь, на что они способны.

Я упала, ударившись о землю от силы его броска, и заскользила к краю, не в силах остановить движение. Я пыталась уцепиться за камень и закричала, когда я начала сваливаться с платформы. Пета со скрежетом затормозила, и мир перевернулся, когда я кувыркнулась в воздухе.

Перед глазами мелькнула белая чешуя, и мир вернулся на круги своя, ну, или по крайней мере, перестал вращаться. Я повисла вверх ногами, а Пета уцепилась за мой жилет спереди, шерсть на ее хвосте встала дыбом.

— Пета, кто схватил нас?

— Твой новый друг, — прошептала она.

Я смогла изогнуться наверх, чтобы заглянуть за Пету. Шрам вцепился за выступ, удерживая мою ногу длинным хвостом, его шипы впивались в его же плоть, пока он держал меня. Он вонзил когти в скалу и медленно пополз в сторону.

Над нами, в крошечной пещере, слышались звуки избиения.

— Скорее, Шрам. Подними меня туда.

Он покачал головой.

— Мы не сможем ее спасти. Охотник заберёт ее.

Слова Богини-матери вдруг обрели смысл. «Спасти жизни»… Она посылала меня спасать не Эша.

Она послала меня спасти огненных змей.

— Шрам, подними меня туда. Быстро!

По венам разлился гнев, гнев от того, что я поняла. Кода к тебе относятся, будто ты ничего не стоишь, и за это тебя выпарывают… Я знала об этом не понаслышке. Я потянулась к силе земли, пока Шрам быстро карабкался вверх; сила пульсировала под кожей, наполняя меня. Один взмах его хвоста — и я взлетела в воздух и перемахнула через край.

Другая огненная змея лежала без движения, а над ней стоял Эндер. Он наступил ей на хвост, с дубинки в его руках капала кровь.

— Прочь от нее, — я взметнула вперед руки, призывая землю подняться и отшвырнуть Эндера назад. Он врезался о противоположную стену, сильно ударившись головой. Его глаза закалились, и он безвольно рухнул на пол.

Я побежала вперёд и упала на колени перед огненной змеёй.

— Шрам, у нее есть имя?

— Нет, у насс нет имен. Мы проссто ссуществуем. Ты первая, кто дал одному из насс имя зза долгое время.

Он протиснул свою голову под мои руки, которые я положила на белую замершую чешую. Дыхания не было, как и сердцебиения.

Пета вздохнула.

— Дух может целить, замарашка. Не знаю, как, но знаю, что может. Если ещё не слишком поздно.

Я не стала мешкать, если я потеряю частичку своей души, чтобы спасти другую, что ж, так тому и быть.

Ухватившись за другую сторону своей силы, я послала Дух вперёд. Как необъезженная лошадь он брыкался и рвался от меня, заставляя меня вспотеть от попыток управлять им. Почему сейчас? Раньше, когда я вызывала его, он не сопротивлялся. Но до этого я не пыталась исцелять, возможно, все дело было в этом?

Я постаралась быть аккуратной, посылая силу Духа в тело огненной змеи, направляя ее сквозь мышцы, в сердце, в кости. Пот струился по лицу, я сжала зубы, стараясь вернуть её.

Пета лизнула меня в шею.

— Ты не сможешь спасти ее, замарашка. Она умерла уже давно. Вот почему Дух сопротивляется. Думаю, ты с самого начала не смогла бы ей помочь.

Я отпустила Дух и поникла головой, слезы капали вместе с потом.

— Тогда какой смысл обладать силой Духа, если с ней ничего нельзя сделать?

Шрам опустил голову мне на колени.

— Ты пыталассь. Это больше, ччем кто-либо делал для насс.

Обернув руками его шею, я крепко обняла его, перед тем как отпустить.

— Тебе лучше уйти отсюда, Эндер скоро очнётся. Забери с собой свою сестру.

Я встала, и Шрам поспешил вперёд, подхватив свою сестру себе на спину.

— Береги ссебя, — сказал он, снова исчезая за уступом. Я подошла к краю и проследила взглядом, пока он уползал вбок по вертикальной стене, словно для него это ничего не стоило. Взглянув наверх, я осознала, что Кактуса подозрительно не было слышно.

— Кактус?

Никакой реакции.

Я подняла руки, взялась за щели, которые сама сделала в камне по пути вниз, и подтянулась. Пета спрыгнула с моих плеч на выступ сверху.

— Он здесь… Но тебе это не понравится, — сказала она. Ее голос заставил меня вскарабкаться быстрее. Я перекинула ноги через выступ, проползла на животе несколько футов, перед тем как подняться на колени.

Кактус лежал распластавшись на спине, на глазу красовалась шишка с гусиное яйцо. Я провела по ней пальцем и снова выпустила силу Духа. В этот раз он не сопротивлялся, когда я направила его силу через тело Кактуса. Я не совсем понимала, что делала, позволив Духу действовать самостоятельно.

Шишка исчезла, не оставив после себя даже синяка на коже. Он моргнул и сел.

— Что за чертовщина тут происходит? Я позвал тебя, потом что-то ударило меня по голове, и потом я уже ничего до этого момента не помню.

Я устало ухмыльнулась.

— А что бы ты сказал, если бы нашел огненного змея, подрался с Эндером и свалился через край?

— Дерьмо, — он встал и поднял на ноги меня. — Где Эндер?

— Все ещё в пещере внизу.

— Скажи, что ты его не убила, — сказал Кактус, прикоснувшись ко мне. Я нахмурилась.

— Я же не идиотка. Я просто его вырубила.

Пета отряхнулась.

— Нам нужно скрыть тот факт, что ты напала на него, замарашка. Так как все ссадины Кактуса исчезли, мы скажем, что понятия не имеем, о чем говорит Эндер, когда он станет обвинять тебя. Ты поняла?

Я кивнула, но не была уверена, что это сработает. Особенно, когда мы обернулись и увидели, что были не одни.

Позади нас стояла Фиаметта, высоко подняв брови над своими сверкающими голубыми глазами, ее черный кожаный костюм переливался в мерцающем свете. Казалось, что ее подсветили бледно-розовым светом. Сердце сжалось. Неужели кто-то манипулировал ею прямо сейчас?

Но кто?

— Чего не поняла Терралинг, Пета?

Глава 9

Я опустилась на одно колено и прижала ладони к камню, чувствуя силу земли под кожей, хотя Дух все ещё бурлил в моей крови. Я ощущала сердцебиение всех в радиусе пятидесяти футов, включая королеву и Эндера под нами.

Стоящий в нескольких шагах за королевой, на меня смотрел Бранд.

— Терралинг, ты должна была помогать моей жене.

Медленно вздохнув, я кивнула и встала, инстинкт связи с землей был для меня тем, что я не ожидала почувствовать.

— Она послала меня с Кактусом, после того как я упала в реку, помогая ей со стиркой.

Кактус потянул меня за руку, я поняла, чего он хотел. Мы ещё не засвидетельствовали почтение Фиаметте. Прокол номер один.

— Ваше Величество, — произнесла я.

— Терралинг, вижу, ты тут осматриваешься, пока твой друг ожидает своего наказания. Как мило с твоей стороны, — голос Фиаметты прозвучал хлестко, словно взмах плети, и мужчины вздрогнули. Пета вцепилась в мое плечо и снова задрожала. Позади королевы стояла ее черная пантера, Джаг. Его глаза были полны печали, когда он взглянул на меня и отвернулся. Но он ничего не сказал. Без сомнения, королева все равно бы его проигнорировала. Я наблюдала, как он развернулся и ушел, оставив свою подопечную одну.

Итак, Пета именно об этом и говорила. Королева совершенно не использовала своего фамильяра.

Мы замолчали из-за шороха камней, что раздался позади нас, и Эндер, напавший на меня, перелез через выступ.

Королева подошла к нему. С того места, где стояла я, было видно, как смягчились ее движения, когда она протянула ему руку. Он поцеловал ее ладонь, задержав губы у кожи, и я увидела, как он провел по ней языком.

Червивое дерьмо и зелёные палочки, конечно же, это был ее любовник.

Меня пронзило озарение с такой силой, словно дюжина деревьев секвойи рухнуло в лесу разом. Если он был ее любовником, то он и был предателем. Сукин сын, он не мог ещё сильнее облегчить нам задачу. Если, конечно, он был единственным и тем самым.

Черные как ночь глаза задержались на мне, когда Эндер выглянул из-за королевы.

— Кажется, нас не представили, змеиная подстилка.

Вот он, тот самый голос из воспоминаний.

Пета шепнула мне на ухо:

— Он так просто не сдастся. Будь осторожна.

Фиаметта повернулась ко мне лицом.

— Змеиная подстилка? Коул, что происходит?

Коул. Конечно же, такое же имя, как и у моего бывшего любовника. Подходит, раз уж я собираюсь разрушить и его жизнь. Он обошел ее, хитрая улыбка заиграла на его губах, когда он указал на меня пальцем.

— Она напала на меня, когда я хотел убить пару змеенышей.

Я засмеялась, чувствуя, что сейчас самый подходящий момент. Если я все не разыграю правильно, то мы все умрем. Превосходной актрисой я не была, но нужно было попытаться.

— Да ладно, зачем мне нападать на тебя? И что ты там сказал про змеенышей?

Он нахмурился и показал на свой затылок.

— У меня рана на голове. Такая же есть и у того придурка. Он пытался остановить меня, и я огрел его дубинкой. Вот доказательство моих слов.

Вид нахмурившейся Фиаметты остановил бы даже меня, но Коул продолжал. Она подошла к Кактусу, который держался очень тихо, прошептав лишь:

— Моя королева.

Она повернула руками его голову в поисках раны.

— Я ничего не вижу, Коул.

— Это невозможно. Я слышал, как его череп треснул, — сказал он, и сразу же показалось, что захотел проглотить свои слова обратно, когда Фиаметта обернулась к нему.

В глазах Фиаметты сверкали всполохи пламени.

— Ты бы посмел напасть на моего лучшего защитника, Эндер? Он единственный, кто стоит между мною и огненными змеями. То, что ты считаешь возможным напасть на него, говорит, как мало для тебя значит наша безопасность.

— Зажигалочка…

Я вздрогнула, когда он, очевидно, назвал ее ласкательными именем. Она побледнела, а на скулах вспыхнули ярко-красные пятна. Коул проглотил все, что собирался сказать. Что, вероятно, было его лучшим решением за день.

Она подняла руку и выставила ладонь в его сторону.

— Таким образом, ты лишаешься всех званий и привилегий. Я не увидела ран у Кактуса, но в наших глазах он ценный Саламандр, и то, что ты осмелился напасть на него, заставляет меня усомниться в твоей преданности.

Мо уверенность в себе взмыла до небес, и даже пришлось подавить расползающуюся по губам улыбку.

— У него на руке есть шрам, не так ли? Спрятанный под перчаткой.

Коул вздрогнул всем телом, словно я растоптала его семейные драгоценности. Фиаметта перевела взгляд с него на меня.

— Эндер, ты знаешь эту Терралинг?

— Нет, моя королева.

Интересно, как быстро все изменилось. Что угодно, лишь бы сохранить благосклонность королевы.

— О, конечно, ты знаешь, — сказала я, чувствуя, что вся ответственность за развитие ситуации булыжником ложится мне на плечи, вместо пятикилограммовой кошки.

— Я никогда не видел ее, моя королева, — он вспотел, и я полагала, это произошло вовсе не от жара. Я перевела взгляд с него на Фиаметту, и увидела, что ее голубые глаза смотрят в мою сторону.

Я заставила себя улыбнуться, судорожно размышляя. Думай, как Белладонна, это было единственной мыслью.

— Ты доверяешь своему Эндеру? Веришь, что он не солжет тебе? А что, если я скажу тебе, что он только что солгал? Прямо в лицо.

Она прищурилась так, что стали видны только щелочки вместо глаз.

— Терралинг, ты ходишь по краю. Помни, что пока ты здесь, должна придерживаться моих правил. Или окажешься рядом с твоим другом в двух шагах от Шахты.

Проклятье, я действительно ходила по краю. Я примирительно подняла руки ладонями вверх и пожала плечами.

— Если ты хочешь впустить к себе в постель гадюку и думаешь, что ее укус не будет ядовитым — пожалуйста. Я больше ничего не скажу, как пожелаешь, — повернувшись, я поманила Кактуса, у которого отвисла челюсть, словно я ему в нее заехала кулаком. — Кактус, ты говорил, что покажешь мне Шахту так близко, как я смогу подойти.

— Стоять, — произнесла Фиаметта ледяным голосом, в котором грохотала сила, лава под нами взметнулась вверх с таким звуком, словно забил струёй фонтан адского огня. Голос Фиаметты не выражал эмоций. Я завладела ее вниманием. Я повернулась, полагая, что приказ был для меня. Но это было не так.

Эндер — ее любовник и предатель — попытался сбежать. Кактус встал рядом со мной, поднял руку, и тоннель, по которому сбежал бы Эндер, обрушился, очень эффективно остановив его.

Он развернулся и поднял свою дубинку, направив ее в сторону Фиаметты. Он был так напуган, что его страх, казалось, наполнил воздух.

— Ты, сука, ты разрушила эту семью!

Я была ближе всех к нему и отреагировала, не особо осознавая, что делаю.

Сняв Пету с плеча, я толкнула ее за себя и побежала вперёд, встав между Эндером и Фиаметтой, естественно, у меня не было оружия.

Эндер засмеялся.

— Ты хочешь защитить ее? Она не заслуживает твоей защиты.

Я встала в боевую стойку.

— Это мне решать.

— Ларк, держи, это может тебе пригодиться, — выкрикнул Бранд, и послышался звук скребущихся металла и дерева о гладкий камень. Копье прокатилось и остановилось у моих ног — изогнутое лезвие и деревянная рукоятка, которую когда-то держала в руках моя мать. Я подхватила его и развернула в сторону Эндера, когда он ринулся ко мне с дубинкой. Лезвие встретилось с темным камнем, когда мы скрестили наше оружие. Мышцы напряглись, и плечо заныло от усилий, но я оттолкнула его назад, хоть и с трудом.

— Коул, прекрати это, — сказала Фиаметта, и на секунду мне захотелось обернуться, чтобы увидеть темные волосы и зелёные глаза моего бывшего любовника. Но, конечно, Коул передо мной был Саламандрой. И я не сомневалась, что он убьет меня, стоит мне ослабить бдительность.

— Последний Коул в схватке со мной лишился руки, — сказала я, сделав выпад копьём в его живот, уходя вниз и зацепив его колено. Кончиком копья я прорезала его брюки и колено сбоку. Он упал, но махнул дубинкой перед собой, удерживая меня на расстоянии. Его черные глаза сверкали ненавистью, и я прочла в них осознание близкой смерти.

Я сделала шаг назад, широко прокрутив копьё перед собой.

Фиаметта шагнула вперёд, и мы оказались с ней бок о бок, но она не сводила глаз со своего любовника.

— Ты бы убил меня?

Он не опускал глаз, и я приготовилась к тому, что он может напасть.

— Хоть тысячу раз.

— Почему?

Коул покачал головой.

— Больше я ничего не скажу.

Фиаметта склонила голову, и на миг я увидела горечь в ее взгляде.

— Коул, брось своё оружие.

Он покачал головой, медленно вставая и припадая на одну ногу.

— Нет. Убей меня, и покончим с этим.

Фиаметта мельком взглянула на меня.

— Можешь схватить его, не убивая?

Это был шанс, который может больше не предоставится, чтобы заслужить ее милость.

— Если таково твоё желание.

— Действуй.

Я встала перед ней снова и медленно повернула копье так, чтобы взяться за древко рядом с остриём и направить тупой конец на Коула.

— Я заставлю тебя убить себя.

Я не сомневалась, что он так и сделает.

— Фиаметта, ты позволишь задать ему вопрос?

Она тихо фыркнула.

— Ты думаешь, что сможешь заставить его говорить без пыток?

— Я знаю больше, чем он говорит, — сказала я, у меня ноги зудели от недостатка движения. Я потянулась к той части силы, что не была связана с Терралингами. Дух поднялся внутри меня, и я сконцентрировалась на Коуле. На том, чтобы развязать ему язык и заставить выдать свои секреты. Коул поднял на меня взгляд, начав говорить.

— Мы никогда не встречались, ты даже не взглянула на меня, когда мы притащили тебя и твоего друга из Края, — он выпучил глаза, осознав, что делает как раз то, что не собирался.

— В первую ночь, что ты разделил с королевой постель, ты что-то искал в ее комнате. Что это было? — спросила я.

Позади меня Фиаметта резко втянула воздух, и Коул взглянул поверх моего плеча. Со звуком разбушевавшегося торнадо вокруг меня исчез весь кислород. В меня врезалось тело, покрытое мехом, и повалило на землю. Пета в форме барса пригнулась надо мной, когда волна чистой лавы прокатилась по воздуху и обвилась вокруг Коула. Жидкий огонь сиял и перетекал в воздухе, струясь из вытянутых рук королевы и превращаясь в живой виток смерти.

Я перевела взгляд на Коула и смотрела с ужасом, как лава скрыла половину его тела. Он запрокинул голову, и из его горла вырвался крик — крик, превратившийся в бульканье — половина его тела сгорела, внутренности исчезли, не оставив после себя ничего, кроме горстки пепла. От шока у меня не было слов, я не могла отвести взгляд, не могла поверить в то, что видела. Что случилось с устойчивостью Саламандр к огню и лаве?

Но ещё важнее было то, что Фиаметта прятала, и что заставило ее пойти против своих же распоряжений. Что-то, ради чего она была готова упустить предателя и его сообщников, любовника, который был у нее в руках, и которого она защищала.

Глаза Петы встретились с моими, и я положила руку ей наголову.

— Спасибо.

— Это уже четвертый раз, Терралинг.

Я с трудом сглотнула.

— Думаю, что тебе представится ещё по крайней мере несколько возможностей вытащить мою задницу из огня, до того как мы выберемся отсюда.

Она подняла голову.

— Верю, что ты, вероятно, права.

Глава 10

Пета все ещё прижимались ко мне сверху, когда лава отступила, как волна, вернувшаяся в море.

— Поберегись, замарашка. Королева опаснее всего, когда боится. А, я думаю, сейчас она в ужасе.

Я перекатилась на спину и поняла, что смотрю на королеву. Ее голубые глаза глядели на меня сверху вниз, у нее на щеках краснели пятна, что подтверждало правоту слов Петы. Это было единственным признаком эмоций заметным на её лице.

Я хотела встать, но она распростерла надо мной руку, а ладонь сияла красным цветом.

— Не двигайся, Терралинг. Как ты узнала, что он был предателем?

Червивое дерьмо и зелёные палочки, я никак не могла рассказать ей об обладании Духом. Никак, если Кактус говорил правду о том, как она использовала людей. Я с трудом сглотнула.

Пета послала мне единственное слово, отразившееся во всем моем теле.

Солги.

Но ложь всегда раскрывалась, поэтому я выбрала максимально приближенный у правде вариант.

— Он хвастался кому-то об этом, когда думал, что я ещё не пришла в сознание. Говорил, что разделил с тобой постель, когда искал «это».

Она прищурилась.

— А как ты узнала про его руку, про шрам? Он редко снимает перчатки.

Кроме того случая в постели с ней, однако, это же не скажешь вслух. Иначе это, конечно же, значило бы, что я за нами следила во время полового акта. Что я и делала, но не по своей вине.

Под моей спиной гладкий камень разогревался, было похоже, что лава под нами поднималась из-за изменившегося настроения королевы. Это не хорошо.

Кактус прочистил горло, и взгляд королевы метнулся влево.

— Ты хочешь мне что-то сказать, Кактус?

— Да, моя королева. Ларк рассказала мне о том, что слышала, и мы как раз шли рассказать об этом Бранду. Ларк не знала, у кого был шрам, — это не объясняло, когда я видела шрам, но, возможно, эта уловка сработает.

Пета, стоявшая тихо во время разговора, медленно встала между мной и Фиаметтой, когда напряжение возросло. Фиаметта была не дурой, это было более, чем понятно.

Я с трудом сглотнула, но все же не пошевелилась. Фиаметта повернулась ко мне, направив жар от своей руки прямо ко мне в сердце.

— С кем он разговаривал?

— Я не знаю. Я лишь услышала, как он говорил это и увидела, что он почесал шрам перед тем, как снова потеряла сознание.

Она сильно прищурилась.

— А ты не думаешь, что бредила?

— Я знаю, что я слышала, — воспользовалась я шансом, который может как помочь успокоить ее, так и убить меня прямо на месте. Я села, из-за чего она подняла руку прямо к моему лицу. — Фиаметта, вы с Кассавой друзья. Ты должна как никто знать, что, являясь частью Края, я могу отличить бред от реальности с абсолютной точностью.

Она опустила руку, но продолжала внимательно смотреть на меня ничего не выражающим взглядом.

— Да, полагаю, ты должна была усвоить это, если хотела выжить в ее семье.

Ее семье. Словно Кассава до сих пор правила в Крае. Мне до зуда на коже хотелось расспросить Фиаметту. Спросить ее, что она знала о Кассаве и о планах этой суки. Почти так же, как я хотела разузнать о том, что было спрятано в ее комнате. О чем-то, из-за чего она предпочла убить небезразличного ей человека, чтобы сохранить это в секрете.

Королева Шахты сделала шаг назад.

— Ты добровольно встала на мою защиту, в противном случае на меня бы напали. За это я тебе признательна.

— Я спасла твою жизнь, — сказала я. — Отдай мне за это жизнь Эша, очевидно, что твоя жизнь намного более ценна, чем жизнь простого Эндера, на которого тебе плевать.

Пета едва слышно зашипела:

— Это слишком.

Я встала на ноги и отряхнула одежду. Возможно, это и было слишком, но я должна была спросить. Я должна была настоять, если это могло спасти жизнь Эшу.

Фиаметта рассмеялась, и я удивилась мягкости ее смеха. Настоящего смеха, не искусственного смеха королевской персоны.

— Ты так думаешь? А я нет. Моя жизнь, как жизнь королевы, не более ценна, чем жизни моих Эндеров и других людей. Я отдам свою жизнь за любого из них, Терралинг.

Ее слова остановили меня. Возможно, она не была так сильно похожа на Кассаву, как я думала.

— И ты нисколько не сжалишься над ним?

— Нет. На его руках четыре жизни. Четыре. В лучшем случае, я смогла бы простить ему одну, и помимо этого мне пришлось убить ещё одного Эндера, который занимал место в моей постели. — Она подняла бровь, а ее губы изогнулись в усмешке. — Разве что, возможно, ты захочешь занять его место?

— Как Эндер Шахты? — я растерялась и пыталась понять, пока не увидела ее мягкую улыбку и искрящиеся от смеха и желания глаза.

Вот дерьмо. Я думала, что слухи о ее либидо были преувеличением. Видимо, не очень сильным.

Я низко ей поклонилась.

— Благодарю, но вероятно, мне придется отказаться от твоего предложения. К тому же, я здесь всего на три дня.

Выражение ее лица снова стало нечитаемым, и она склонила голову.

— Ты знаешь больше, чем говоришь, и я думаю, в тебе и скрыто больше, чем ты показываешь…

— Я Эндер, — мягко произнесла я. — Больше ничего. Я буду делать то, что должна, чтобы защитить тех, кому это требуется. Не важно, кто они.

Ее взгляд снова стал холодным, и я поняла, что задела ее за живое, хотя вовсе этого не хотела.

— Ты можешь увидеться со своим другом. Я предлагаю тебе этот подарок за то, что ты рисковала своей жизнью для спасения моей, — она повернулась и направилась к тому входу, который взорвал Кактус. Он с трудом открыл его, подняв камни и скинув их в одну сторону. Королева так и не обернулась, и я осознала, как мне было страшно перед ней. У меня тряслись ноги, и мне пришлось сжать колени, чтобы унять дрожь.

Пета сжалась до размеров домашней кошки и рысью кинулась ко мне.

— Замарашка, ты что творишь, как ты могла отказать королеве? Когда она зовёт тебя к себе в кровать, ты идёшь!

Я фыркнула.

— Как бы мне это ни польстило, я не могу имитировать желание.

— Если ты хочешь выжить в Шахте, возможно, тебе лучше научиться «имитировать», как ты сказала, — проворчала она. Я сгребла ее и поцеловала в нос.

— Пета, я тебя люблю.

— Фу, отпусти меня, Терралинг!

— Вот видишь, — я опустила ее. — Я не могу имитировать.

Бранд сделал несколько шагов за королевой, потом обернулся и посмотрел на меня.

— Пета права, никто не отвергает королеву.

Я изогнула бровь.

— Даже ты?

— Даже я, — в его глазах были печаль и сожаление. Я подумала о Смоук, вынужденной делить его с их красивой, но такой смертоносной королевой.

— Возможно, если бы ей давали отпор чаще, она не была бы такой властной и изголодавшейся сукой, — но как только я произнесла эти слова, я поняла, что дело было не в этом. Она сказала, что ценит свою жизнь наравне с жизнями ее людей. И хотя это нисколько не помогло Эшу, я должна была отдать ей должное за то, что она, по крайней мере, не ставит свою жизнь выше их.

И тогда я осознала, что я потеряла своего козыря в рукаве. Предатель был мертв, а я не продвинулась ни на шаг к вызволению Эша из Шахты. Черт бы всё это побрал!

Я быстро приняла решение.

— Она сказала, что я могу увидеться с Эшем.

— Нет, не сейчас, — сказал Бранд. Я наклонилась и взяла копье, раскрутив его посередине и прицепив обе его половинки к поясу.

— Два вопроса, Бранд, — я скрестила руки и изогнула бровь, взглянув на него. — Почему я не могу его сейчас увидеть, и где, черт возьми, ты взял мое копье?

— Копьё было прислано твоим отцом. И ты не можешь увидеться с Эшем, потому что его сейчас лечат.

Мой отец… Мозг пытался переварить это.

— Мой отец прислал мое копье. И ты позволишь мне взять его?

И тут до меня дошла вторая часть сообщения Бранда, я встала перед ним, сжав руки в кулаки.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что его сейчас лечат?

Бранд пожал плечами.

— Эш затеял потасовку с другими заключёнными. Так что его слегка помяли. А что касается твоего отца, вот, он прислал записку вместе с копьём. Это попало сюда немногим раньше того, как я увидел тебя здесь на выступе. Ты можешь это взять только потому, что я поручился за тебя. Снова. Используешь его на ком-нибудь, и я окажусь вместе с тобой в застенках.

— Зачем тебе это?

— Ты уничтожила предателя, хотя находишься здесь меньше дня. Сама скажи, почему я доверяю тебе, — он достал из-под черного кожаного жилета запечатанное письмо и протянул его мне. Печать была из зелёного сургуча с оттиском прекрасного цветущего дерева. Я провела по ней большим пальцем и почувствовала нарастающий страх. Не открывая, я засунула его в свой жилет.

— Спасибо. За это и за то, что доверяешь мне.

Бранд кивнул.

— Ларк, ты сделала то, о чем я просил, и устранила предателя. Теперь мой черед исполнить свою часть сделки. Эш хотел, чтобы ты убралась отсюда. Ты же видела, насколько опасна Шахта. А теперь ты ещё и разожгла интерес королевы. Пожалуйста, подумай…

— Нет, я останусь до того, как удастся вытащить Эша или… — у меня свело внутренности от осознания, что, возможно, я не смогу спасти его. Может быть, я останусь, чтобы увидеть его смерть и буду последним свидетелем его жертвы ради меня. Горло перехватило, и в нем встал огромный ком. Мне пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы избавиться от этого ощущения. — Или до того, как закончатся эти три дня, — смогла я выдавить из себя, наконец. К тому же был вопрос с огненными змеями. Их истребляли, и я должна была что-нибудь предпринять. Я всем сердцем чувствовала, что не смогу оставить их прихвостням Фиаметты.

Взгляд Бранда смягчился, и он поднял руку, чтобы похлопать меня по плечу. Я сжала челюсти, и, должно быть, он что-то увидел в моих глазах, потому что руку он убрал.

— Скоро зазвонит ночной колокол. Пойдем, — он повернулся и пошел вниз по ближайшей к нам лестнице, не произнеся больше ни слова.

— Кактус…

Мой друг взял меня за руку и повел меня отсюда, а я позволила ему это.

— Он прав, Ларк. Нам нужно быстрее вернуться ко мне, пока мы не отрубились где-нибудь в коридорах.

От мысли о том, чтобы уснуть и не иметь возможности проснуться где-нибудь в мириаде коридоров, у меня пробежал холодок по спине, и мне это совсем не понравилось. Но я всё же вырвала у него руку.

— И я полагаю, ты хочешь сказать, что нам нужно уйти без Эша?

Кактус засмеялся.

— Нет, если у тебя все те же сердце, что и у девочки, с которой я рос, то я знаю, что мы не уйдем без Эша. Так или иначе. Но теперь, когда предатель мертв, какие ещё остались варианты? У тебя есть ещё мысли, как спасти Эша?

В этот момент я почувствовала не просто любовь к нему. Он не пытался уговорить меня свернуть с намеченного курса, а поддерживал.

Это не значило, что я уже знала, что собираюсь сделать. Поднимаясь по той же лестнице, которая привела нас к краю Шахты, я очень быстро начала ощущать, что мышцы ног напряжены. Это напомнило мне обучение для Эндеров, которое, хотя и казалось, что было целую вечность назад, закончилось не больше шести месяцев назад.

Моим учителем был Гранит, человек, которому я доверяла, которого уважала и думала, что он мой друг. Оказалось, что он не только не друг мне, но и активно старался уничтожить мою семью вместе с Кассавой. И все же, часть меня хотела, чтобы я могла спросить его, что мне делать. Он стал Эндером задолго до моего рождения, и, хотя он предал моего отца, был известен своей блистательной тактикой. На данный момент я сумела пережить и вероломство Кассавы и темные секреты Глубины, но в обоих случаях в большей степени благодаря силе и навыкам боя, чем всему остальному.

Здесь же мне не нужно было сражаться физически, мне нужно было переиграть Саламандр на их же собственном поле. И я не была уверена, что мне это удастся.

Пета семенила рядом со мной, и я взглянула на нее. Вид покачивающегося белого кончика ее хвоста заставил меня улыбнуться, не смотря на всю сложность ситуации. Я осознала, что у меня был бы идеальный помощник, если бы она открылась мне. Живя в Шахте как фамильяр, она должна была знать, как спасти Эша. Но я не знала, доверится ли она мне настолько, чтобы помочь. Ее противоборство не уменьшалось, не смотря на то, что она смягчилась по отношению ко мне.

Мы все втроём молчали, когда вышли из ведущего вниз тоннеля в главную жилую пещеру. Кактус отвёл меня обратно к дому Смоук и Бранда. Он остановился перед открытой дверью и облокотился на ее торец.

— Я бы взял тебя с собой, но люди могут начать судачить, — он не спеша подмигнул мне.

Я фыркнула, открыв рот для ответа, как раз в тот момент, когда он широко раскрыл глаза, взглянув поверх моего плеча. Черт бы побрал этих Саламандр с их привычкой беззвучно шнырять кругом. Я изогнула бровь, глядя на Кактуса, а он слегка покачал головой. Итак, кто бы ни был позади меня, очевидно, что я не хотела с ним разговаривать. Не оборачиваясь к кому бы то ни было, я сказала:

— Подкрадываешься к людям? Разве это не ниже твоего достоинства?

Резкий шумный вдох, а затем последовал удар кулаком мне между лопаток, от чего я полетела вперёд. Я развернулась при падении, уловив проблеск ярко-рыжих локонов.

Мэгги вперилась в меня взглядом.

— Я здесь, чтобы удостовериться, что ты делаешь то, что тебе велено. Королева считает, что Бранд становится мягкотелым.

— Или, может быть, ты сама попросила об этом задании? Чтобы была возможность поиздеваться надо мной? — я встала, не стараясь спрятать злость. С этой эмоцией я точно получу доступ к силе земли, и я почувствовала, что смогла бы самостоятельно расправиться с любым Элементалем. Я позволила гневу разгореться ярко, подпитывая его тем фактом, что Мэгги была первой, кто встал против нас с Эшем, когда мы пришли за помощью.

— Если бы ты помогла нам, когда мы просили, вместо того чтобы сражаться с нами, мы бы быстро убрались из Шахты, и никто бы об этом даже не узнал, Мэгги. Ничего из этого бы не произошло. Никто бы не умер.

Мэгги злобно посмотрела на меня.

— Если бы вы последовали нашему совету и ушли, никто бы не умер.

— Вся моя семья бы умерла! — закричала я на нее, не в состоянии хотя бы немного смягчить свои слова.

Она фыркнула.

— И мир бы от этого только выиграл.

Несколько человек вокруг меня ахнули, из-за чего я поняла, что была не единственной, кто считал, что она зашла слишком далеко.

Кисти рук Мэгги засияли мягким красным цветом, когда она высвободила силу своего элемента, и я внимательно следила за тем, как крошечное пламя разгоралось над её руками. Она обернула им свои пальцы, между которыми заплясали огоньки.

— Ты умрёшь здесь, Лакспер. Не имеет значения, что твой отец — король Края, и что ты Эндер. Не имеет значения даже, что ты спасла королеву.

Кактус обошел меня, и от его рук поднялись переплетённые красные и зелёные завитки, когда у наших ног медленно взмыли в воздух маленькие камешки.

— Не угрожай ей, Мэгги.

Мэгги рассмеялась и положила руки на бедра, пламя, плясавшее на них, заструились вокруг ее тела.

— Чересчур драматично, не думаешь? Я не убиваю ее. Пока.

Я подала руку Кактусу, игнорируя ее.

— Спасибо, что показал мне тут все.

Я развернулась спиной к Мэгги. Она зарычала, и я подалась вправо, когда она обрушилась на меня. Проблеск черной кожи был моим единственным предупреждением. Она схватила меня за плечо, развернув в сторону дома и пары длинных ног. Я взглянула наверх в глаза Смоук.

— Ларк, что происходит?

— Мэгги слетела с катушек, — выдавила я.

Мэгги схватила меня за лодыжки и потащила от дома, прежде чем я смогла что-то добавить.

— Мэгги, прекрати это! — закричала Смоук.

Мэгги усилила хватку и прибавила скорость.

— Нет, из-за нее я лишилась своей должности, и я собираюсь исправить это.

Я понятия не имела, о чем она говорила, но подозревала, что под словом «исправить» она подразумевала избиение меня, или того хуже.

Она потянула меня от дома и побежала, потащив меня за собой по земле. Жилет и штаны разорвались в нескольких местах, и кожу жгло от трения о землю. А затем я поняла, куда она меня тащила.

К лавовой реке.

Ох, ну нет уж. Я дернула обеими ногами одновременно, подтянув колени к груди, Мэгги из-за этого потянуло в мою сторону, и она в изумлении распахнула глаза.

Я склонила голову, когда она случайно дернула меня вверх, и ее лоб врезался в верхнюю часть моего лба. Отзвук от удара сотряс мне позвоночник и болезненно отразился в плече, но я больше не играла по-хорошему. Я перекатилась с Мэгги, у нее от шока глаза были широко раскрыты. Схватив ее за плечи я села ей на живот и стала вколачивать ее в землю, злость уничтожила все сомнение, какое могло во мне оставаться.

Я ещё пару раз ударила ее на земле, и ее голова подскакивала с такой силой, что я почти пожалела об этом. Почти.

Я отпустила ее и встала, с трудом переводя дыхание, так что у меня заняло какое-то время понять, что вокруг стояла жуткая тишина. Вокруг стояли Элементали огня, их глаза всевозможных оттенков оранжевого и жёлтого впились в меня ни с чем иным как со страхом.

Некоторые вцепились в свои силы, красные линии вдоль из рук говорили о том, насколько близко они были к тому, чтобы напасть на меня. Я медленно подняла руки, чувствуя тяжесть каждого движения.

— Это она начала.

— Ты здесь гость, — голос Смоук был мягким, но на грани. Едва слышимый упрек.

— А если бы она утащила меня к лавовому потоку? Кто-нибудь из вас остановил бы ее? — многие Саламандры отвели или опустили глаза. — Так я и думала. Не ждите, что я не буду защищаться.

Толпа рассеялась, хотя далеко не один Саламандр оглянулся на меня через плечо. Их неприязнь ко мне сильно напоминала неприязнь Петы, да и почти всех Терралингов.

Обернувшись, я посмотрела на Кактуса. Он тоже уходил, взяв на руки Мэгги, которая все еще была без сознания. И он не обернулся. Я вздохнула, и Смоук мягко прикоснулась к моему плечу.

— Ты права, тебе пришлось защищаться, но при стольких людях? Это не поможет ни тебе, ни твоему другу, — она покачала головой. — Пойдем, поешь.

Пета мяукнула, и я инстинктивно протянула ей руки. Она запрыгнула и забралась на плечо.

— Тебе следовало врезать ей по крайней мере в два раза сильнее.

Я вздрогнула и посмотрела на кошку.

— Ты не собираешься сказать мне, что я должна была позволить ей стереть себя в порошок?

Она фыркнула и покачала головой.

— Нет, покажи слабость, и тебя убьют. Другие теперь тебя боятся, они увидели, что ты надрала Мэгги задницу в считанные секунды. Вот зачем она пришла к тебе. Ты уже победила ее, и она потеряла своё положение, потеряла из-за какой-то замарашки. А сейчас ты побила ее во второй раз. Она будет искать другой способ достать тебя. Так что нам нужно быть особенно осторожными.

Хотелось верить Пете, что я поступила правильно. Наверное, в каком-то смысле это так, но в одном я была уверена. Не важно, что произошло, нам с Мэгги не суждено когда-либо стать друзьями.

Глава 11

Бранд пришел к семейному ужину, и, хотя он ничего мне и не сказал о драке с Мэгги, я чувствовала, что он расстроен. Они со Смоук обменялись не одним взглядом во время еды, а трое мальчиков были на удивление тихими. Пока не опустели тарелки.

Тиндер заерзал на своем месте.

— Ты правда побила Мэгги?

Я перевела взгляд с мальчика на его отца.

Бранд откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Давай. Расскажи ему.

Пета посмотрела на меня с моих колен зелёным немигающим взглядом.

— Да, расскажи ему.

Положив руки на стол, я кивнула.

— Да, я ее вырубила. Она зашла на меня со спины.

Наверное, этого было достаточно.

Глаза Тиндера расширились, а рот открылся, образовав идеальную букву «о».

— И ты все равно побила ее?

Пета потянулась, изогнув спину идеальной дугой и шагнув с моего плеча на стол.

— Терралинги не очень хвастливы. Они скромны, в отличие от вас, ящериц.

Казалось, что Бранд еле сдержал улыбку, пока Пета шла через стол. Смоук бросила на нее сердитый взгляд, но всего лишь на секунду.

Пета поднялась на задние лапы, вытянув передние в воздух.

— Магма прыгнула на нее сзади, а замарашка предугадала это. Она развернулась вместе с уцепившейся за нее Магмой. И БАМ! Первый же удар поразил цель, — кошка опустилась на все четыре лапы, кувыркнулась, затем подпрыгнула, чтобы плюхнуться на свой живот. Очевидно, мой фамильяр был прирожденным рассказчиком.

— А что потом? — прошептал Тиндер, прижав свои крошечные кулачки к подбородку.

Пета поползла по столу только на передних лапах, изгибаясь из стороны в сторону.

— Магма побежала назад, потащила Терралинг за лодыжки. Прямо к лавовому потоку.

Тиндер ахнул, и его кулачки затряслись от сдерживаемых эмоций.

— И что потом?

Пета скользила на животе, пока не скрылась за одним из блюд.

— Казалось, что Магма утащит ее в лавовый поток. Но Терралинг дернула ногами, лишив Магму равновесия, и стукнулась с её головой своей.

— И из-за того, что она Терралинг, ее череп твёрже черепа Магмы? — спросил Тиндер, и Пета перекатилась на спину и вскинула в е четыре лапы в воздух, словно боксируя с кем-то.

— Именно, — она замолчала и перевернулась в атакующую позицию, ее тело покачивалось, сохраняя равновесие. — Замарашка схватила Магму за плечи и трижды ударила ею о землю, — голова Петы поднималась и опускалась. — БАМ, БАМ, БАМ. Каждый следующий раз сильнее предыдущего, пока не убедилась, что Магма не скоро очнётся, — в последнюю секунду Пета прыгнула к Тиндеру, приземлившись прямо перед его лицом. Он взвизгнул и рассмеялся, а она села и посмотрела на меня через его плечо.

Я покачала головой.

— Знаешь, все было совсем не так.

Страйкер ухмыльнулся мне.

— Это чересчур. Мэгги крутой Эндер. Папа постоянно говорит об этом, а теперь ты побила ее дважды. Я бы почаще оглядывался. Она захочет отомстить тебе, — его слова эхом повторили предупреждение Петы.

— Просто замечательно, — пробубнила я.

Смоук хлопнула в ладоши.

— Мальчики, пора в кровати. Скоро зазвучит колокол.

Трое мальчиков встали из-за стола, и каждый подошёл ко мне, прикоснувшись двумя пальцами к тыльной стороне своей второй руки, а затем повторив то же самое с моей рукой.

Я подождала, пока они выйдут из комнаты, затем изогнула бровь, взглянув на Бранда.

— Что это было?

— Так они выказывают тебе своё уважение. Прикосновение к твоей руке таким образом — это подтверждение, что ты сильнее их, — его глаза слипались, и он зевнул. — Однако, не жди того же от меня.

Я засмеялась, хоть и вышло немного натянуто. Я позволила Смоук отвести меня в просто отделанную комнату, которая выглядела достаточно удобной. Кровать была больше, чем моя в наших Казармах Эндеров, тонкие бледно-голубые шелковые простыни так и манили. Тело жаждало сна, не смотря на отдых в доме у Кактуса.

Поблагодарив Смоук, я подождала, пока она уйдет, и села на край кровати. Пета села у моих ног, поставила передние лапы на кровать, зарылась в нее когтями и потянулась. Она громко зевнула.

— Скоро прозвучит колокол.

— Мне нельзя засыпать, — сказала я, глядя на световую трубу, которая освещала комнату. По цвету освещения я поняла, что скоро наступит ночь. — Мне нужно найти способ вытащить Эша отсюда, а у меня осталось всего два дня.

Пета прыгнула на кровать позади меня.

— И ты думаешь, что сможешь устоять перед ночным колоколом? Никто не может остаться бодрствовать. Одна только Богиня-мать может тебе помочь устоять перед ним.

— Что ж, пусть так и будет. Я попрошу ее.

Ночь была прекрасным временем для поисков, ведь тогда все спали. Кроме того, если Пета была права, почему тогда Эндер Коул не спал, когда искал что-то в покоях королевы? Как проснулась королева, когда услышала его? Если они смогли не спать, то я не видела причин, почему и я тоже не могла этого.

Я встала на колени и положила руки на сплошной камень подо мной. Медленно выдохнула, я попыталась подобрать правильные слова, те, которые приведут ко мне Богиню-мать.

Раздался глубокий раскатистый звук, словно гром, прокатившийся по чистому небу. Эхо пронзило мое тело, как настоящий удар, и я ахнула.

— Богиня-мать, я должна остаться бодрствовать.

«Сила Духа защитит тебя, дитя. Я не нужна тебе для этого.»

Ее голос словно бальзамом пролился на мои страхи, и я тихо сидела, пока ещё три удара колокола отдались эхом в Шахте. Позади меня фыркнула Пета.

— Проклятие, ты и вправду дитя Духа, да?

— Откуда ты знаешь? Откуда ты вообще знаешь про Дух?

Она замешкалась, и я видела в ней борьбу, пока она пыталась сопротивляться потребности помочь мне больше, чем нужно. Я чувствовала ее эмоции где-то на задворках сознания. Беспокойство, сожаление и неуверенность.

Так нежно, как могла, я положила руку ей на спину.

— Я не выдам твоих секретов, Пета.

Она сверкнула глазами, взглянув на меня.

— Дитя Духа был моим первым подопечным много лет назад. Я последний фамильяр, из всех, кто когда-либо присматривал за такими как ты. Думаю, поэтому Богиня-мать назначила меня твоим фамильяром.

Я и не думала, что задержала дыхание, когда громко выдохнула.

— Тогда ты действительно сможешь мне помочь.

— Думаю, да, — в голосе снова появилась неуверенность. — Но ты должна понять, что он был полностью обучен, а меня послали к нему котёнком. Я знаю, на что он был способен, но не знаю, как он это делал.

Я без раздумий сгребла ее и прижалась к ней лицом. Я не представляла, сколько во мне было страхов, пока Пета не сказала, что может меня наставлять. Я задержала ее у своих закрытых глаз, и она замурлыкала.

— Я так рада, что ты здесь, — прошептала я. — Не важно из-за чего.

Она облизала своим жёстким языком мою щеку.

— Да, я здесь, замарашка. Но если ты хоть кому-нибудь скажешь, я исцарапаю твоё лицо на тесёмки, пока ты будешь спать.

Улыбнувшись, я закинула ее себе на плечо, она вонзила когти в мой жилет, чтобы сохранить равновесие.

Я знала, куда хотела пойти сначала. Моей единственной зацепкой были слова Смоук.

— Пета, нам нужно пойти к целителям.

— Ты в своём уме? — забота в ее голосе и беспокойство, передавшееся от нее ко мне, были трогательными.

— Нет, мне просто… Мне нужно увидеть, где их лечили. Где они умерли. Там может остаться зацепка о том, что случилось.

Она подняла подбородок.

— Тогда идем.

Открыв дверь, я прислушалась на мгновение. Дом был тих, и я выбралась из комнаты, остановившись в гостиной, чтобы взять копье. С моей удачей, оно может мне пригодиться, хотя все кругом и спят.

Мы выбрались в основную пещеру, где тишина была такой пугающей, словно в тени нас ждал настоящий призрак. Световые трубы стали тусклыми, поставляя в пещеру лишь лунный свет, придавая этому месту ощущение странной иллюзорности.

Пета принюхалась.

— Я никогда не бодрствовала ночью внутри горы, это отличается ото дня.

— Словно что-то нас поджидает, — сказала я, а она сильнее впилась когтями.

— Замарашка. Это не те слова, которые стоит произносить вслух.

Я подумала о Шраме, и мне стало интересно, сколько ещё осталось огненных змей.

Я побежала рысцой, направляясь к мосту, под которым весело пузырилась лава.

— Почему нет?

— В Шахте есть существа, с которыми даже королева не хотела бы встречаться. Чудовища из прошлого, спящие под лавой.

— Например, огненные змеи.

— Да, как они. И другие. Другие, с которыми я не имела неудовольствия встретиться. Существа, в сравнении с которыми Глубина покажется игровой площадкой, а Край — Раем.

— Чудесно.

Мы добрались до моста и спешно пересекли его, потому, что меня подгонял жар. Моя кожа была такой сухой, что покрылась маленькими трещинами. Скоро они вскроются и закровоточат, так сильно мне была необходима влага. Возникли мысли о Глубине, и внезапно возвращение туда уже не показалось таким страшным.

— Нам сюда, — Пета дернула одной лапой, словно стряхивая капли воды. Я побежала в тоннель и сразу же остановилась. Коридоры, которые освещались днём, были темными, на стенах не было ни одного фонаря, ни огонька, чтобы осветить нам дорогу.

— Пета, насколько хорошо ты видишь в темноте?

— Мне нужен хотя бы проблеск света. Даже я не могу видеть в полной темноте.

Я вернулась в основную пещеру. Мы были недалеко от квартала холостяков.

— У Кактуса сможет быть что-нибудь, что может нам пригодиться, например, факел.

Петы кивнула и побежала к дому Кактуса. Его дом было легко найти по окружающим его кучам хлама и мусора. Я откинула ботинком несколько вещей в поисках чего-нибудь, что могло бы послужить в качестве факела, но бросила эту затею и зашла в его дом. Растения склонились ко мне. Я потрогала молодой бамбук, росший из земли. Если я оберну его конец тканью, он вполне подойдёт как факел.

— Прости меня, — прошептала я, доставая копье и срезая стебель у самой земли. Он отрастёт снова, но даже при этом, мне было жаль срезать его. Обыскивая дом на предмет какой-нибудь ткани или скатерти, я поняла, что стою на пороге его спальни.

Пета покачала головой, встретившись со мной глазами.

— Не заходи туда, замарашка. Тебе это не понравится.

Как будто это могло меня остановить. Я медленно толкнула дверь. Кактус растянулся на кровати, его грудь мерно вздымались и опускалась вместе с его глубоким дыханием. Я втянула воздух.

Рядом с ним лежала Мэгги, ее буйные локоны разметались по подушке, она тоже было обнажена, ее форма валялась на полу, словно она скинула ее там, где стояла.

— Дерьмо, — прошептала я, хотя и знала, что они не проснутся. — Я не хотела избить его девушку.

Что объясняло, почему он не обернулся, когда уходил. Я отказывалась что-либо чувствовать, отказывалась признать боль от того, что из всех людей он выбрал именно Мэгги, чтобы спать с нею. Я наклонилась и взяла одну из его рубашек с пола и обернула ее вокруг бамбука. Часть меня надеялась, что это была одна из его любимых.

— Ты расстроена, замарашка? — спросила Пета.

— С чего бы мне расстраиваться? — действительно, и с чего? У меня на него не было никаких прав, кроме дружеских.

— Потому что он поцеловал тебя сегодня, и я почувствовала, как много ты значишь для него. Это предательство. Почему это не должно тебя расстраивать?

— А я поцеловала Эша. Никто из них не является моим любовником, приятелем, или кем-либо вроде того. Друзья, вот и все, — слова получились жёстче, чем я планировала, и я выдохнула. — Хорошо, может быть, это меня несколько настраивает, но я не могу удивляться. Кактус живёт здесь, это его дом.

— Но он хочет сбежать, — напомнила она.

Я оставила мирно спящих Кактуса и Мэгги и пошла назад тем же путем, что мы пришли.

— Да, хочет. Что не означает, что он не будет наслаждаться тем, что здесь есть.

Я пошла к мосту и встала на краю, опустив факел поближе к реке жидкой смерти. Не успел он прикоснуться к ее поверхности, как вспыхнул. Я шагнула назад, подняла факел наверх и пошла к проходу. Оказавшись в темноте, факел не дал столько света, как мне бы хотелось, но Пета хихикнула.

— Так я могу видеть. А твой факел не будет светить вечно, так что нам нужно поторопиться.

Понимая, что она права, я побежала за ней, поворачивая и разворачиваясь, пока не оказалась перед комнатами целителей. Она привела нас прямым маршрутом, и комнаты оказались не так далеко, как казалось раньше, когда другие вели меня сюда.

Выгравированный на обеих створках двери посох Асклепия поблескивал в свете факела. Из-за мерцающего пламени змея на нем выглядела скорее как огненная змея, нежели любая другая рептилия, это я могла сказать точно, повстречав ее лично. Я притормозила и положила руку на дверь, практически ожидая, что меня поймают. Но она с лёгкостью отворилась, и я вошла внутрь, быстро закрыв ее за собой. Засунув факел в выемку на стене, я огляделась, подмечая устройство комнаты.

В комнате не было пациентов и каких-либо пятен крови, которая могла быть разлита. В стены комнаты была встроена столешница, на которой лежали медицинские приспособления. Скальпели, ножи, мази и травы от различных недугов; бинты, повязки и лонгеты располагались тут же рядом, готовые для немедленной помощи. Но ничего, что мне было нужно.

— Где бы они разместили раненых в критическом состоянии? И они сделали бы отметки об этом?

Я положила руку на одну из пустых кроватей, надавив на нее.

Пета спрыгнула с моего плеча и пробежалась по комнате принюхиваясь.

— Я не знаю. Что мы ищем?

Это как раз тот вопрос, на который, я не уверена, что знала, как ответить. Я обхватила заднюю часть шеи руками.

— Не знаю точно. Хоть какие-нибудь улики.

— Это не очень информативно, замарашка.

— Просто посмотри, может, что-нибудь привлечет твоё внимание, — я обошла комнату, трогая баночки с травами и бальзамами, по большей части, мазями от ожогов. Что было интересно. — Почему так много Саламандр получает ожоги, если они нечувствительны к пламени?

— Обычно, они не обжигаются, но в последнее время было много подобных травм. Обычно бальзамы служат для помощи гостям Шахты, — Пета прыгнула на столешницу, которая огибала всю комнату, и принюхалась к нескольким баночкам, после одной из них чихнула.

Она сморщила нос.

— Иногда смерти случаются, потому что слишком маленькие дети пытаются плавать в лаве.

Я вздрогнула.

— Почему им это разрешают?

— Им не разрешают. Это просто дети, которым едва ли больше десяти, и которые верят, что неуязвимы, — голос Петы стал грустным. — Один из моих подопечных был как раз таким ребенком.

Сжимающая нутро скорбь передалась мне от Петы, и мне пришлось подавить грозящие появиться слезы. Слезы, которые обожгли бы мое лицо напоминанием о собственной потере.

— Пета…

— Тшшшш, — зашипела она, прищурившись и задергав ушами. — Прячься. Кто-то идёт.

Глава 12

Червивое дерьмо и зелёные палочки. Я поползла к одной из кроватей и скользнула под нее с бо́льшим шумом, чем хотелось бы. Древко копья ударилось о пол, и я подхватила его, прижав к боку, когда дверь со скрипом открылась. Внутрь прошмыгнула крошечная фигура, скрытая с ног до головы темной одеждой, такую же фигуру я видела на берегу реки.

Кем бы она ни была, она едва ли доставала макушкой до моего плеча, ее рост был футов пять, в лучшем случае. Кроме этого я не видела никаких отличительных черт. Если бы это была Кассава, она бы нашла способ скрыть свой рост так же, как и все остальное. Кем бы она ни была, она пряталась с помощью заклинания, которое скрывало ее. Это был не призрак, не тень.

Она кралась по комнате целителей до столешницы, на которой располагались лечебные бальзамы, и взяла баночку с мазью. Обернувшись, она осмотрела комнату, и я задержала дыхание.

— Кто здесь? Я чувствую тебя, — голос был неясным и искаженным, я не смогла бы сказать, мужской он или женский. Если бы не убежденность Смоук, что это девочка, я не была уверена, что подумала бы так же.

Она сделала несколько шагов в мою сторону, а я лежала и думала, что она была одного роста с Финли. Но какого черта королеве Глубины понадобилось бы рыскать по Шахте? Нет, Финли бы никогда не опустилась до подобного.

Сделав еще пару шагов, она подошла к краю кровати. Даже ее ступни были скрыты в тени. Надо отдать ей должное, такой маскировке стоило поучиться.

Пета резко мяукнула и протрусила вдоль края столешницы, отвлекая от меня внимание. Скрытая фигура развернулась и уставилась на нее.

— Проклятые кошки. Ненавижу кошачьих. Первое, что я сделаю, получив власть над Шахтой, это убью всех твоих мерзких собратьев.

Что же, теперь я была уверена, что она была женщиной. Однако, совсем не милой девушкой, это очевидно. Пета зашипела, и ее шерсть стала дыбом. Но она не произнесла ни слова, а загадочная девушка выскользнула из комнаты целителей так же тихо, как и вошла. Ещё минуту я оставалась на своём месте, перед тем как вылезти.

— Пета, ты…

— Нет, я даже не смогла почувствовать ее запах, какое бы заклинание ни скрывало ее, оно совершенное. Это бессмысленно, здесь нет молодых претендентов на трон, — она покачала головой.

— Ты видела, какой бальзам она взяла? — мысли уже бежали вперёд. Мы могли бы найти человека с травмой, которую эта девушка хотела вылечить.

— Мазь от ожогов, — сказала Пета.

Я кивнула и продолжила размышления о девушке.

— Это не призрак, — я остановилась и покачала головой. — Продолжай искать, может быть, мы сможем найти что-нибудь стоящее.

— Если у тебя нет предположений, что ты ищешь, то я отказываюсь обнюхивать банки, — Пета зевнула, широко раскрыв свой крошечный рот и обнажив передо мной зубы и шершавый язык.

Я присела рядом с ней.

— Я напала на четверых Эндеров, когда была здесь, все раны были серьезными, но ещё более серьезные раны они получили прямо здесь. Как только я ранила их, целители помогли им. Как они могли погибнуть, если целители — лучшие целители в вашем мире — были здесь?

У Петы расширились глаза, когда она поняла, на что я намекаю.

— Если кто-то хотел увидеть, как ты потонешь в потоке пламени, им нужно было удостовериться, что Эндеры не выживут.

— Именно. Но мне нужно это доказать, — а в этом и заключалась загвоздка. Мы прочесали всю комнату вдоль и поперек три раза, но не нашли ничего необычного. Пока я не открыла предпоследний шкафчик. В нем лежали стопки бумаг, подписанных именами.

— Пета.

Она подбежала но мне сбоку и поставила передние лапы на мои колени, когда я присела.

— Они должны быть самыми последними, после них никто не умирал.

Я взяла верхние четыре листка.

Имя: Эндер Блейз²

Травма: Ранение копьём по касательной, сломаны три ребра.

Лечение: Наложение швов, бандаж на ребра, большая доза трав для обезболивания.

Прогноз: Стабильное, хорошее состояние.

Имя: Эндер Флэр³

Травма: Ранение шеи копьём, разрез артерии.

Лечение: Наложение швов, переливание крови, большая доза трав для обезболивания.

Прогноз: Стабильное, хорошее состояние.

Имя: Эндер Смадж⁴

Травма: ранение копьём в живот.

Лечение: Наложение швов, нетугой бандаж на живот, большая доза трав для обезболивания.

Прогноз: Стабильное, хорошее состояние.

Имя: Эндер Стоукс⁵

Травма: ранение копьём в живот.

Лечение: Наложение швов, нетугой бандаж на живот, большая доза трав для обезболивания.

Прогноз: Стабильное, хорошее состояние.

Я перевернула листы, чтобы посмотреть время, отмеченное целителями на каждом из них.

— Все здесь указывает на то, что они выздоравливали, были в хорошем состоянии, — прошептала я.

Она потрогала лапой бумагу.

— Пока все не кончилось.

Последняя графа на каждом листке была простой. НУООМ.

— На утреннем обходе обнаружены мертвыми, — пояснила она мне.

— Пета, это поможет? Посмотрит ли на это вообще Фиаметта? — а на задворках сознания появился вопрос, почему целители не показали эти бумаги своей королеве?

Она сморщилась нос.

— Сложно сказать. Может быть. Думаю, это лучшее, что ты могла предпринять.

Я свернула бумаги и засунула их под жилет. Пальцы прошлись по письму от моего отца. Я все ещё должна была прочитать и его, но не решалась. Часть меня страшилась того, что именно он должен был сказать.

Свет от факела замерцал, и я оглянулась через плечо. Бамбук сгорел больше, чем наполовину, а рубашка Кактуса давно уже исчезла в пламени.

— Пета, у нас мало времени, — я взяла моток ткани со столешницы, свёрнутые и готовые для использования бинты. Я обернула ими факел в надежде отсрочить неизбежное.

— Поторопить, замарашка. Если не хочешь, чтобы тебя нашли здесь, то пора уходить.

Она побежала впереди меня и подтолкнула дверь своей мордой. Я покрепче взялась за факел и в последний раз оглядела комнату. Мне лишь нужно было доказать, что Эндеры погибли не от моего копья. Ранены? Да, это я признавала, но я больше не чувствовала своей вины за их смерть. Бумаги доказывали то, что я не убийца.

Пета бежала впереди меня, кончик ее хвоста был белым пятнышком в темноте. Факел горел все ниже, и жар обжёг мне руку, когда я ещё раз свернула.

— Пета, далеко ещё?

— В нескольких минутах.

— Мы не сможем добраться.

Факел тем временем обжёг мне руку, подпалив кожу и вынудив бросить его. По полу разлетелись последний тлеющие угольки, Пета бегом вернулась ко мне.

— Выглядит, как будто мы спим здесь, — сказала я.

— Нет, мы не можем. Если нас найдут не в доме Смоук и Бранда, это будет предлогом, которым они воспользуются, чтобы упечь тебя в темницу вместе с Эшем, — быстро проговорила Пета, и я застонала.

Я присела рядом с ней, ее глаза блеснули в последних отблесках света.

— Ты сможешь найти дорогу в темноте отсюда?

— Да, но мне нужно быть близко к земле, чтобы чувствовать запах.

Я кивнула, а последние угольки потухли, оставив нас в полнейшей темноте, что было совершенно не приятно.

— Зови меня, Пета. Я пойду на твой голос.

— Понятно. Сюда, — слышала я и сделала несколько шагов вперёд, ведя рукой по стене для подстраховки. Я вышла на открытое место и схватилась за угол стены.

— Пета?

— Сюда, Лакспер, — ее голос шел справа, и я повернула, следуя ее указаниям. Поворот за поворотом, и десять минут превратились в пятнадцать. Я задержалась на следующей развилке.

— Пета, сколько ещё?

Ответа не последовало, и я сглотнула.

— Пета?

В темноте послышался низкий раскатистый смех.

— Тебя так легко обмануть, маленькая Лакспер. Так легко сбить с пути. Твой фамильяр уже вышел из туннеля, а ты здесь, заблудилась в Шахте.

Я прижалась спиной к стене и ушла с развилки.

— Кто ты?

— Та не узнаешь меня? А должна бы.

Я стала вглядываться во тьму, видя то, чего на самом деле не было, вспышки света, которые придумывал мой мозг, пытаясь заполнить полнейшую черноту. Я сразу же подумала об укрытой фигуре. Я уже дважды видела ее, и голос оказался довольно похож, так что мог принадлежать ей. Или кому-то, кто скрывался так же, как и она. Смоук говорила, что было две тени. Может быть, я встретила вторую?

— Нет, я не узнаю тебя. Опять же, я редко трачу своё время на пройдох, — сказала я, глубже уходя тем же путем от развилки, что и пришла.

— О, я не пройдоха, но я знаю, кто убил тех Эндеров. Ты хочешь знать этот секрет, не так ли? — проклятие, голос был повсюду: спереди, слева и справа. Но это было невозможно.

Если только он был не из мира сверхъестественного, ведьмак, или ещё хуже, демон. Я не встречалась со сверхъестественным, но изучала его в школе. Сила Элементалей могла переходить этим существам, придавая им способности, которыми они не должны были владеть.

Я вцепилась в камень, сильный страх не давал мне разозлиться, чтобы дотянуться до своей силы.

— Ты Элементаль?

— Да, конечно, дорогая Лакспер. А почему ты спрашиваешь? Ааа, ты думала, что я что-то сверхъестественное? Хорошая догадка, но это не то, с чем ты столкнулась.

Тогда оставалось только одно: он пользовался силой Духа. Я не могла найти другого ответа, почему я слышала голос Петы, увлекающий меня в ложном направлении, глубже в туннели. Этот трюк использовала Кассава, когда носила розовый бриллиант, камень, дававший ей силу Духа.

Этот пройдоха не мог узнать, что у меня в жилах текла кровь с силой этого же элемента. Я потянулась к той части меня, которая была носителем Духа, и вцепилась в эту силу, окружая себя ею. В душу проникло тепло, а страх и растерянность исчезли. Задержав дыхание, я упала на колени. Я не видела его и сомневалась, что он мог видеть меня. По крайней мере, я на это надеялась.

Дух не требовал от меня злости, чтобы использовать свою силу, в отличие от силы, связанной с землей. Но это не значило, что он мне во многом помогал, большую часть времени я не знала, что делала.

Я поползла на четвереньках, пытаясь почувствовать его местоположение так же, как я почувствовала Фиаметту сегодня. Как волк, выслеживающий свою жертву, я поползла вперёд. В голове возник образ Гриффина в его волчьем обличье, когда он бежит по лесу, подняв нос по ветру. По коже побежали мурашки, словно прохладный ветерок действительно обдувал мое тело.

— Что ты делаешь, дорогая Лакспер? Я чувствую запах Края, словно стою под секвойями, — его голос больше не звучал уверенно, в нем ощущалась крайняя степень раздражения.

Но что еще лучше, его голос больше не звучал отовсюду, его слова слышались слева. Приподнявшись на кончики пальцев ног, я поползла к нему по земле на ладонях и пальцах ног. Внезапный стук его сердца, отразившийся от земли прямо подо мной, заставил меня замереть.

— Лакспер. Появись немедленно, — рявкнул он и всполох магии заиграл над моей кожей. Я поняла, что он попытался заколдовать меня с помощью Духа. На моих губах появилась ухмылка, и я была уверена, что если бы он смог ее увидеть, убежал бы сломя голову.

Кто бы это ни был, я собиралась поймать его и трясти до тех пор, пока он не выдаст своих секретов. Я изогнула спину и спешно и тихо двинулась вперёд. Я слышала его громкое дыхание и биение сердца. Я прыгнула вперёд и завыла, почувствовав, как энергия волка Гриффина прошла сквозь меня.

Он закричал и упал назад.

— Нет!

Мы полетели на пол, а его руки, казалось, были везде, нанося удары… и проскальзывая мне под жилет.

Резким рывком он вытащил бумаги вместе с запиской от моего отца.

— Не думаю, что это тебе пригодится.

Гнилое червивое дерьмо, откуда он узнал? Наверное, он шпионил за мной в комнате целителей.

Мы покатились, и я упустила его. Я не переставала пытаться снова схватить его, но упускала всего на дюйм, мягкая материя его одежды ускользала сквозь пальцы словно вода. Он пустился бежать в кромешной тьме. Я не мешкая рванула за ним. Я не выпускала из сознания его биение сердца, отзвук его шагов по камню давал мне возможность преследовать его, словно я могла видеть его впереди себя.

Упорно работая руками и ногами, я сокращала дистанцию с каждым шагом, пока не ощутила его одежду руками. Он резко свернул влево, и я повернула за ним, но, когда я свернула за угол, он исчез. Как будто его и не было, как будто я преследовала тень.

— Фейское отродие из ада, — я хлопнула руками по стене, и гора ответила мне глухим эхом. Тяжело дыша, я наклонилась вперёд, понимая, что кто бы он ни был, он не мог уйти далеко.

И что бы он ни замышлял, это будет не к добру.

Кроме того что я потеряла его, у меня осталась ещё одна насущная проблема. Вытянув руки перед собой, я поплелась вперёд, совершенно заблудившись.

Когда я была маленькой, мама всегда говорила мне, что если я потеряюсь, то должна сесть, и кто-нибудь найдет меня. Если, конечно, я не должна была бы находиться дома, и была бы проклята, если бы мне пришлось закончить свои дни в тюрьме вместе с Эшем. Снова.

Мне не нужно было закрывать лаза, чтобы отгородиться от темноты, но мне нужно было сконцентрироваться. Здесь было всего два существа, до которых я могла дотянуться.

Кактус.

И Пета.

С трудом сглотнув, я попыталась дотянуться сначала до Петы. Когда я сконцентрировалась, почувствовала ее эмоции краешком своего сознания. По телу прокатилось ее близкое к панике состояние, пока она пыталась найти меня и я попыталась восстановить дыхание.

— Спокойно, Пета. Со мной все в порядке.

Она не успокоилась, а лишь ещё больше запаниковала, я не смогла дотянуться до нее должным образом. Я не понимала связь между нами и как в полной мере использовать ее.

— Проклятье, — я потерла руками лицо и села на пол, скользнув спиной по стене. Уронив руки на пол, я послала маленький импульс, я позвала Кактуса через землю. Этот зов смог бы позволить ему найти меня, если бы разрушил сонное заклинание.

Я облизала губы, и у меня появилась новая идея. Может быть, я смогу усилить свой зов с помощью Духа, смогу заставить Кактуса услышать меня. Этот трюк мы проделывали детьми друг с другом, чтобы выскользнуть из дома и поиграть под звёздами.

Я снова послала ему импульс, в это раз я вплела в него силу Духа.

— Ну давай же, Кактус.

Я сделала все, что могла. Оставалось только это и надежда, что если Кактус не найдет меня, то найдет Пета. Или, может быть, Бранд… Кто угодно, кто не отвел бы меня к королеве.

Я закрыла глаза и стала дышать медленнее. Я не ничего не могла сделать, кроме как ждать.

В тишине я вспомнила о последних месяцах своей жизни. Обо всем, что я сделала и увидела, и о правде, с которой пришлось столкнуться. О друзьях, приобретенных и потерянных.

— Богиня-мать, — произнесла я в темноту, — ты сказала, что я избранная. И заставила меня поклясться тебе жизнью. Для чего? Чтобы привести меня сюда и снова бросить перед лицом опасности?

Тьма давила на меня до тех пор, пока я не почувствовала руку на своих плечах, и она прошептала мне на ухо:

— Дитя, ты и вправду хочешь знать будущее? И будешь ли ты действительно жить, если узнаешь каждый свой выбор, который сделаешь, чтобы оказаться в нужном месте? Доверие — странная вещь, оно так близко со страхом. Отпусти страх, Лакспер. Отпусти его и доверься не только себе, но и этому миру и силе его элементов.

Ощущение ее руки ушло, и я встала и удивилась, обнаружив, что щеки влажные от слез.

— Спасибо.

Послышалось тихое клацанье когтей о камни, и вспышка света прорезала тьму. Шрам моргнул, глядя на меня, его фиолетовые глаза расширились в ярком свете.

— Ты потерялась, да?

Я не смогла сдержать горького смешка.

— Да, как думаешь, сможешь помочь мне добраться до основной пещеры?

Он кивнул, и его огонь потух.

— Да, просто положи на меня руку.

Я коснулась кончика одного из его рогов, изгибавшихся над его шеей.

— Шрам, как ты нашел меня?

— Меня послала Богиня-мать. Она сказала, что ты спасёшь нас от Фиаметты, потому что ты единственная, кто нас понимает.

Он двинулся вперёд, слегка виляя из стороны в сторону.

— Почему так, как ты думаешь?

— Я не знаю, но другой Носитель Духа нас не понимает. Словно он глух к нашим словам.

Я сглотнула внезапную вспышку интереса.

— Другой Носитель Духа? Ты имеешь в виду того, кто скрыт?

— Да, он. Он заставляет нас делать то, что мы не хотим. Мой отец узнал, как остановить его, но он ускользает от нас, — Шрам грустно вздохнул. — Нас не так много осталось, и… — он прервался. — Я должен оставить тебя здесь, Носитель Духа. Будь осторожна, здесь очень опасно.

Он дёрнул головой и я отпустила его рог.

— Спасибо, — сказала я в темноту.

— Ларк?

Я развернулась, когда дальше по коридору мелькнул свет факела.

— Кактус?

Он побежал ко мне, но мое внимание привлекла несущаяся по коридору Пета. Она прыгнула ко мне на руки с расстояния пяти футов, ее всю трясло.

— Ларк, нам надо уходить, прямо сейчас.

— Да, я знаю.

— Нет, не знаешь, — сказал Кактус, он с трудом удерживал глаза открытыми. — Фиаметта на пути к дому Бранда, мы видели ее в туннелях. Нам повезло, что она нам не заметила.

Ой, это было нехорошо в любом случае.

— Тогда, полагаю, нам нужно пошевеливать задницами.

— Ты не понимаешь, Ларк. Ты должна была спать. Если ты спишь не в своей постели, то когда она придет сюда… — он покачал головой.

Ему не нужно было заканчивать предложение, я и так все поняла достаточно четко.

Если Фиаметта хотя бы заподозрит, что я делала то, чего не должна была, она меня поджарит, возможно, в самом буквальном смысле слова.

Глава 13

Пета вцепилась в меня, когда Кактус побежал впереди, в его руке мерцал огонь факела.

— Замарашка, кто тебя звал?

Я взглянула на нее, потом снова на Кактуса.

— Ты тоже его слышала?

— Да, — ее когти глубже вонзились в мою одежду, и их кончики задели кожу. — Я пыталась остановить тебя, Но ты не слышала меня, а потом… Я не смогла найти тебя, — она задрожала, и ее передернуло.

— Я не знаю, кто это, но он может управлять Духом. Он сделал свой голос похожим на твой, когда звал меня.

Пета громко и протяжно зашипела.

— Но ты остановила его?

— Пока, да. Он забрал бумаги.

Она тихо мяукнула мне на ухо.

— Как думаешь, он вернётся? Мы тогда заберём у него бумаги.

Мы резко свернули налево, и я кивнула.

— Без сомнений, — мне нужно было верить, что надежда не потеряна.

Как-то резко остановился, и я чуть не врезалась в него.

— Почему мы остановились?

Он показал на дыру в стене с неровными, обсыпавшимися краями, отверстие было не очень большим.

— Мы поползем здесь. Это приведет тебя в пустующий дом через три дома от жилища Бранда.

Я ничего не стала спрашивать у него, как и Пета.

— Замарашка, иди впереди меня, не хочу потерять тебя снова.

Опустившись на колени, я пролезла в отверстие, легла на живот и поползла вперёд.

— Это далеко?

— Пятьдесят футов.

— Замечательно, — пробурчала я, двигаясь вперёд. Места было недостаточно. Не то чтобы я сильно могла прибавить скорости, но я должна была попытаться. Отчаянно стараясь добраться до дома Бранда быстрее Фиаметты, я подталкивала себя вперед, обдирая локти и колени об землю, на коже появились ссадины, в которые попадали маленькие осколки камней. По лицу струился пот, и впервые за время моего пребывания в Шахте он не испарялся мгновенно. Что означало, что из-за этого вся грязь, которой я касалась, прилипала ко мне.

— Пета, она все поймет, — я дышала в полумрак. Впереди меня маячил смутный свет, а значит, там был выход.

— Просто двигайся вперёд. Если она увидит тебя в постели, она не сможет обвинить тебя в том, что ты была снаружи.

— Я вся в поту и грязи, она же не слепая.

— Замарашка, просто иди, — она царапнула мою босую ногу когтем, и я сделала, как она сказала, и сконцентрировалась на выходе. Я вывалилась из него, наконец, в буквальном смысле. Туннель заканчивался на высоте четырех футов над землёй, и я упала, приземлившись бесформенной кучей.

Пета выпрыгнула за мной и побежала к открытой двери. Она выглянула оттуда и зашипела:

— Поторопись, она на мосту.

С трудом распутавшись и встав на ноги, я бросилась вперёд. Добравшись до двери, я быстро оглянулась. Фиаметта была далеко, но она ни за что не упустила бы меня, если бы я побежала. Если я могла увидеть ее, она совершенно точно могла увидеть меня тоже.

Я прижалась спиной к скале и выскользнула из-за двери, чтобы пойти к дому Бранда.

— Беги, замарашка, — рявкнула Пета.

— Если я побегу, она тут же заметит меня, — тихо ответила я. — Ты же хищник и знаешь это наверняка.

Она фыркнула и тоже прижалась к стене.

— Не люблю, когда ты права.

— А мне не нравится, что ты не опровергаешь, что она хищник, — моя спина скребла по стене, сердце бешено колотилось, а мозг лихорадочно работал. Мы миновали первые два дома без проблем, но с домом Бранда было сложнее. Я стояла в тени низкого навеса между его и соседским домами.

— Нам нужно отвлечь ее, придумай, как заставить ее обернуться назад.

— Ты можешь дотянуться до силы земли? — спросила Пета.

— Я довольно зла, — я взглянула через пещеру. С каждым мгновением становилось все светлее, и тень, в которой я пряталась, исчезала.

— Если ты можешь что-нибудь сделать, сейчас самое время, — съязвила Пета. Проклятье, она была права. Я сосредоточилась на упрятанном за решетку Эше, на Фиаметте с ее играми… Но это не сработало. — Пета, помоги мне.

— Кактус переспал с Мэгги после того, как поцеловал тебя, — сказала она.

И вот это. Жестокая боль пронзила мое тело, и я ухватилась за злость, накатившую вместе с ней.

Позади Фиаметты находилась каменная статуя огненного змея, символизирующего их семью. Я сосредоточилась на статуе, подумав, как я раскрошила двери из песчаника в Глубине, и как шокирован был этим Реквием. Может быть, здесь это тоже сработает.

Прижав руки к земле, я послала волну силы через землю к статуе. От меня земля пошла рябью.

— Дерьмо, она увидит, откуда это исходит, — простонала я.

Казалось, Фиаметта не замечала волны, пока та не достигла статуи. Огромная обсидиановая огненная ящерица заскрежетала, когда волна покачнула ее основание. Фиаметта развернулась и прикрыла руками рот. Два Эндера по бокам от нее тоже развернулись, настал момент, которого я ждала. Я послала силу в камень, обнаруживая его частички и разделяя их по крошкам. Я сосредоточилась, сжав зубы.

Со взрывом, сотрясшим пещеру, статуя взорвалась на черные камни, раскидав их довольно широко, несколько камешков приземлились даже у моих ног. Я взяла один и засунула его в карман, не понимая зачем, но все же повинуясь своим инстинктам. Возможно, он понадобится мне позже. Фиаметта стояла спиной ко мне, но я просто смотрела.

— Богиня-мать.

— Беги, замарашка. У тебя не будет второго шанса, — Пета толкнула меня вперед, уткнувшись мордой мне в ноги сзади. Я спотыкаясь рванула вперёд за ближайший угол и в дом Бранда. Я побежала в свою комнату, остановившись, только чтобы взять простыню в ванной комнате. Окунув ее в таз с водой, я протёрла ею своё лицо и руки. Стекающая с меня жидкость была практически черной, как угодная пыль.

— У меня не…

— Просто поторопись, — Пета оглянулась через плечо. — Они ускорились. Она уже тебя подозревает.

Замечательно. Я швырнула влажную тряпку в таз и рванула через коридор в свою комнату. Пета проскользнула туда же, когда я закрывала дверь. Я стянула жилет и штаны, бросив их на пол, а потом забралась в постель. Шелковые простыни приятно холодили кожу и скрывали грязь на моих ногах, они прилипали ко мне, потому что я все ещё была влажной. Пета свернулась на изгибе моей шеи.

— Не открывай глаза, пока она не прикажет, — сказала она, когда я закрыла глаза, как раз в то же время дверь в комнату распахнулась.

Даже после предупреждения Петы, было сложно лежать расслабившись, дышать размеренно и держать глаза закрытыми.

— Терралинг, проснись, — приказала Фиаметта, и я медленно открыла глаза. Я моргнула пару раз, взглянув на нее, и без большого труда мне удалось зевнуть.

— Что происходит? — прошептала я, садясь и прожимая простыню к груди.

Фиаметта прищурилась, сделав шаг ко мне. И снова я подумала на долю секунды, что увидела розовое сияние в уголках ее глаз. Но оно исчезло, прежде чем я могла бы сказать об этом уверенно.

— Почему твоя кожа влажная? — ее слова вырвали меня из задумчивости.

Я нахмурилась, а затем медленно подала плечами, спешно придумывая ответ.

— Полагаю, вспотела. Здесь намного жарче, чем я привыкла в Крае.

Я не думала, что она может сощуриться ещё сильнее, но я ошибалась. Она свела брови, и в комнату вошли двое ее Эндеров. Я подняла руки, позволив простыни упасть, обнажая мою грудь.

— Я безоружна.

— Сомневаюсь в этом, как сильно сомневаюсь в том, что ты была здесь всю ночь. Как тебе удалось не заснуть, кода пробил колокол? — спокойно сказала она, ее тон был на удивление мягким. Червивое дерьмо и зелёные палочки, если она не верит мне, я ничем не смогу поколебать ее.

Пета спрыгнула на пол, потягиваясь.

— Моя королева, замарашка была здесь всю ночь, и я спала рядом с ней. Твоё предположение подразумевает, что она может каким-то образом противостоять нашей магии.

Фиаметта сверкнула глазами, переведя их с Петы на меня. Она наклонилась и взяла кошку, а я застыла с ощущением, что она прикоснулась к чему-то личному, на что я не давала разрешения.

Королева поднесла Пету к своему лицу.

— А почему я должна тебе верить, невезучая кошка?

— Потому что мое сердце всегда в Шахте, не важно к кому меня назначит Богиня-мать.

В ее словах была глубокая искренность, и по какой-то странной причине меня пронзила боль.

Фиаметта фыркнула.

— Посмотрим, — она аккуратно опустила на пол кошку. — Терралинг, пойдешь с нами. Пришло время тебе увидеть своего друга в последний раз.

Я схватилась за простыни, чтобы удержаться и вскочить с кровати, обнаружив всю грязь на ногах.

— Ты говорила — три дня, сегодня только второй день.

Один изгиб ее брови, и Эндеры приготовились.

— И если я решу убить его сейчас, я буду иметь на это полное право.

Я с трудом сглотнула.

— Так ты это решила?

Что бы я сделала, если она скажет «да»? Попытаться снести Шахту до основания? Вытащить Эша силой?

Я бы спровоцировала войну между нашими семьями, войну, которой мир не мог себе позволить, даже я знала это слишком хорошо.

— Нет.

Всего одно это слово, и я выпустила пар.

— Слава Богине-матери.

— Не благодарите ее пока, — рявкнула она на меня. — Никто из вас не в безопасности. Возможно, ты и спасла меня от предательства, но я не доверяю тебе. И не буду доверять. Я чувствую, что ты пытаешься втереться ко мне в доверие.

Я ничего не смогла с собой поделать, и мои глаза расширились, а она развернулась и гордо вышла из моей комнаты. Ее Эндеры тихо последовали за ней. Я вскочила с кровати и мигом натянула на себя все ещё тёплую одежду.

Что она хотела этим сказать? Втереться к ней в доверие, как меня можно было заподозрить в этом?

Пета мяукнула и прикоснулась к моему колену лапой.

— Подними меня, замарашка.

Я наклонилась и сделала, как она попросила, и она свернулась у меня на плече со вздохом, в котором слышалось облегчение, а ещё больше боль.

Я замерла на пороге комнаты, и очутилась шок, почувствовав боль глубоко в недрах Петы.

— Пета, она причинила тебе боль?

— Это ее способ заставить фамильяров говорить правду, — ее дыхание было прерывистым, ее ребра под моими руками были сломаны и смещены. Мои нервные окончания зажглись внезапной и острой яростью. Вот чем была та боль, которую я почувствовала, когда Фиаметта подняла Пету. Я зашагала через дверной проем и по дому, подпитываясь своим гневом.

Фиаметта стояла, ожидая меня со скрещенными руками, но я не притормозила перед ней. Я практически врезалась своим лицом в нее и подалась вперед всем телом, чтобы оттолкнуть ее назад.

— Если ты снова прикоснется к моему фамильяру, хоть раз, я обрушу всю эту гору тебе на голову. Поняла?

Пета застонала и спрятала морду за моей шеей, но я не отвела глаза от Фиаметты. Оба Эндера развернулись, когда я заговорила, но она подняла руку, останавливая их. Она посмотрела на меня нарочито безразлично.

— Она создание Шахты, поэтому подчиняется мне.

Я оттолкнула ее ещё сильнее назад своим телом, сделав ещё шаг.

— Она создание Богини-матери, дарованное мне. Она моя Фиаметта. Не забывай об этом.

Гора вокруг нас загрохотала, и красные всполохи магии возникли от пальцев до плеч Фиаметты.

— Желаешь сразиться со мной, Терралинг? Проиграешь.

— Не будь так уверена в этом, — рявкнула я, в первый раз видя следы магии над своими руками. Глубокий зелёный со следами проглядывающего сквозь него розового, придающего основному зелёному более насыщенный цвет.

— Может быть, ты и королева, но ты слепа. Кто-то хочет свергнуть тебя, но ты так самоуверенна, ты думаешь, что справишься с этим в одиночку.

Ее голубые глаза расширились.

— Я убила предателя.

Я сделала шаг назад и покачала головой.

— Ты думаешь, он был один? Он сказал, что у него был другой повелитель, кроме тебя. А ещё огненные змеи. Ты можешь истребить их, словно они ничего не значат.

— Что ты знаешь о огненных змеях?

Она подалась ко мне.

— Я знаю, что их заставляют нападать на тебя. Чтобы ты поверила, что они и есть настоящая угроза.

Ее глаза стали задумчивыми. Она подняла левую руку и поманила Эндера, стоящего там же.

— Что ты скажешь?

Он склонил голову.

— Никто здесь тебе не соперник, моя королева. Тебе нет равных и не будет ещё тысячу лет.

Ещё один взмах руки, и оба Эндера сделали шаг назад, достаточно далеко, чтобы не иметь возможность подслушать нас.

Было похоже, что Эндер уже говорил это раньше, он сделал это механически, его слова были бездушными.

Фиаметта фыркнула.

— Именно поэтому, — она указала на Эндеров, — я не убила тебя, Лакспер. Ты не отступаешь предо мной и, хотя ты и раздражаешь меня одним своим видом… Я не могу отрицать, что ты говоришь то, что думаешь правдиво, чего я не слышала уже очень давно. Это интересно, как ты рассуждаешь об огненных змеях. Действительно интересно.

Она подняла руку к Пете, но я отвела плечо, на котором сидела кошка, подальше от Фиаметты. Королева опустила руку.

— Идём, встреться со своим другом. Мы позже поговорим о том, что простым Эндерам слышать не положено.

Развернувшись на пятках, она ушла. Ее длинные рыжие волосы развевались на фоне черной кожи, в которую она была одета… Мое внимание привлекли ее ботинки.

Медленно следуя за нею, я аккуратно погладила Пету по спине.

— Почему королева носит ботинки? Зачем ей опасаться соприкосновения с землей или жаром? Разве это не должно быть частью ее связи с ее элементом?

Я могла понять, почему Эндеры носили ботинки, они были полезны, когда приходилось выбивать из кого-нибудь дерьмо, но почему их носила королева?

Пету немного передернуло, и слышно было, как ей трудно дышать, пока она говорила.

— Хороший вопрос.

Я остановилась и уставилась на нее.

— Как сильно она тебе навредила?

— Я исцелюсь, — ее глаза были наполовину прикрыты, а третье веко частично прятало зелёную радужку. Она дышала через силу, и ее розовый язык свешивался наружу от покачивания на моем плече во время ходьбы.

— Фиаметта, сначала нам нужно пойти к целителям.

Фиаметта даже не подумала притормозить.

— Нет. У тебя всего пара минут, пока все в королевстве не проснутся. Это твой последний шанс увидеть своего друга.

Пета с трудом проговорила мне в ухо.

— Она не даст тебе другой возможности.

Зарычал себе под нос, я зашагала за Фиаметтой, представляя, как я бы сломала ей несколько ребер, и как бы ей это понравилось.

Пета положила голову мне на плечо и стала жалобно пофыркивать, резкое влажное урчание звучало неправильно. Сжав челюсти, я изо всех сил постаралась не спорить с ней и не пихнуть ее. Может быть, она и не слишком радовалась участию моего фамильяра, но она была моей, чтобы я ее защищала так же, как и она меня.

Глава 14

Темница была вовсе не глубоко в горе, как я ожидала, а в той же стороне, что и главная тронная зала, на верхних уровнях. Вход располагался прямо за инкрустированным золотом и драгоценными камнями троном.

Не успела я ни о чем спросить, как Фиаметта указала на простую дверь.

— Лучше всего держать своих врагов близко, Терралинг. Если когда-нибудь будешь защищать королевскую семью в Крае, думаю, этот совет тебе пригодится.

— Так вот почему ты спала с предателем? — слова вылетели быстрее, чем я смогла сдержаться, и я сглотнула комок ставший в горле. Пета застонала, пока королева оборачивалась ко мне.

Она сверкнула голубыми глазами, и я с удивлением поняла, что она старалась не засмеяться. Ее губы дернулись, а плечи напряглись, от попытки сдержать смех. Она щёлкнула пальцами двоим Эндерам, повернулась и пошла к той части стены, которая являлась входом в тюрьму.

— Лакспер, таких дерзких, как ты, я уже давно не видела. Это забавно. Я не знала, что он предатель. Но если бы и знала, скорее всего, я бы все равно стала спать с ним. У него было прекрасное тело.

Я открыла рот, но быстро закрыла его, обдумав то, что хотела сказать. Фиаметта обернулась и изогнула бровь.

— Что, не прошла собственную цензуру? — спросила она.

— Думаю, если я перейду черту в том, что тебе не понравится, и не замечу этого, то ты получишь причину бросить меня в темницу к Эшу, — я скрестила руки на груди, пока ждала, что она откроет дверь и отойдет с дороги.

Она пожала плечами.

— Вероятно, да.

— Не делай этого, замарашка, — сказала Пета одновременно с моей фразой.

— А Кассава? Ты знала, что она делала, или слишком поздно осознала, что она пытается манипулировать тобой?

Фиаметта посмотрела на меня ничего не выражающим взглядом.

— Когда-то мы с Кассавой были подругами. Ее махинации стали причиной разрыва нашей дружбы. Базилевсу нужно было прогнать ее еще тогда, когда она убила его любовницу. Ту, которая смогла бы возвеличить твою семью, если бы свергла Кассаву.

Ее слова потрясли меня до глубины души. Фиаметта говорила о моей матери, Улани. Но Фиаметта не знала, что я была незаконнорожденным ребенком короля, а я не собиралась ее просвещать. Проглотив слова, вертевшиеся на языке, я сказала ровным, будничным тоном:

— Я об этом слышала.

Я замерла. Любое мое движение может быть воспринято как угроза. Фиаметта подошла ко мне и обошла кругом, каблуки ее ботинок застучали по гладкому полу.

— Что ещё ты слышала? Расскажи мне правду, Лакспер, и возможно, мы сможем обсудить чем ты, и твой друг, можете быть полезными для меня.

Она стояла позади, и я пересилила себя, чтобы не обернуться. Я не хотела, чтобы королева стояла у меня за спиной, лопатки чесались, словно она приставила к ним нож. Я осторожно подбирала слова, чтобы прозвучала только правда.

— Кассава знает, как контролировать людей, вот почему король изгнал ее.

Фиаметта фыркнула, обойдя меня справа.

— Ваш король годами был под ее чарами. Думаешь, он освободился до того, как она ушла?

Вот они, шаги вслепую.

— Ее способность контролировать людей исчезла.

Ее брови взлетели вверх, и она встала передо мной.

— Да ну?

Я кивнула.

— По крайней мере, способности, которые не были связаны с ее собственным обаянием.

— Интересно, — она развернулась и снова пошла к темнице. — Пойдем, повидаешься с другом, пока я не казнила его.

— Подожди, ты говорила…

— Ты не сообщила мне ничего нового. Кассава пришла ко мне сразу после изгнания. Я сумела отослать ее с подозрительной простотой. Это наталкивает меня на мысли, что ей больше не удается манипулировать мной как раньше.

Она толкнула двери и жестом пригласила меня.

— У тебя пять минут. Если не уложишься в эти временные рамки, я запру двери, останешься ты внутри или нет.

Я ступила вперед, искренне веря ее словам.

— Пета, проследи для меня за временем. Предупреди меня за десять секунд.

— Идёт, — тихо сказала она.

Унынье темницы туманом висело в воздухе, влажном и горячем. Спертый воздух не давал, не только дышать, но и видеть.

— Эш?

— Ларк, — его голос послышался слева, и я автоматически пошла в ту сторону. Он был прикован к стене, руки над головой, а ноги широко расставлены. Они раздели его просто до трусов. Я остановилась в паре шагов от него.

— Ты ранен?

— Меня исцелили.

— С кем ты подрался?

Он покачал головой.

— Я даже не знаю. Он был весь в черном, я не смог разглядеть его толком. Полагаю, он был ещё одним узником. Он напал на меня, и я ответил. Не думаю, что он ожидал этого.

Человек в плаще.

— Он не узник. Он украл у меня все, что я нашла для твоего освобождения.

— Ты не сможешь вызволить меня, Ларк. Это ловушка. Бранд должен был уже вывести тебя отсюда.

Я наклонилась и шлёпнула его по груди.

— Я не уйду без тебя. Мы команда, мы выжили в Глубине, выживем и в этом проклятом месте.

Он выдохнул.

— Тут ты ничего не сможешь поделать, Ларк. Им нужно кого-то обвинить в их смерти.

— Разве что Эндеры погибли не из-за полученных ран. Они умерли после этого, что-то, или кто-то убил их, Эш. У меня были документы, подтверждающие это…

— Дай-ка угадаю: документы пропали?

По коже прошел мороз, не смотря на жар и влажность вокруг.

— Да, но откуда ты узнал?

— Именно так все и происходит. Как только у тебя появляется надежда, ее вырывают и растаптывают. Оставь это, Ларк. Я здесь по собственному выбору. Чем больше ты будешь стараться меня вызволить, тем больше найдешь проблем. Мы оба это знаем.

Он покачал головой, и я заметила, что его блестящие светлые волосы стали тусклыми от грязи, покрывшей их. Он опустил глаза, а его слова камнем легли мне на душу.

— Нет, не выйдет, Эш. Прекрати мне врать. Ты сам в это не веришь.

Он вскинул голову, а уголки его губ опустились, будто подтверждая его чувства.

— Откуда тебе знать?

— Потому что она носитель Духа, глупый грязнуля, — рявкнула Пета и осторожно устроилась у меня на плече. — Потому что она предана тебе, и, думаю, тебе следует быть благодарным за то, что кто-то пытается освободить тебя.

Он сжал губы и помотал головой.

— Ларк, это прощание. Ты не сможешь спасти меня, и я… Я хочу, чтобы ты перестала пытаться. Это моя кара за то, что не уберёг твою мать и Брэма. Они погибли, когда я должен был охранять их.

Я уперлась руками в бедра и сердито посмотрела на него.

— Серьезно? Снова это дерьмо? Да, они погибли. Да, ты должен был остановить Кассаву и ее Сильфов тогда, — Пета так сильно втянула воздух, что закашлялась, но я продолжала. — Но в действительности, тобой манипулировали так же, как и мной. Как и моим отцом. Ничего из этого мы уже не сможем изменить. И теперь, когда ты больше всего мне нужен, ты собираешься пожертвовать своей жизнью ради меня, что, конечно, прекрасно и замечательно, но что будет в следующий раз?

Он нахмурился.

— Что ты имеешь в виду, говоря про следующий раз?

Раздражённо выдохнув, я вскинула в воздух руки.

— Думаешь, это последний раз, когда я попала в неприятности? Кажется, это мое второе имя. Богиня-мать выбрала меня для чего-то, что, я знаю, я не смогу выполнять в одиночку. Что бы это ни было. Теперь у меня есть Пета, — я прикоснулась к ее голове, — но и ты тоже мне нужен.

Он внимательно изучал меня своими золотистыми глазами.

— Ларк.

— Эш, попроси суда. Это замедлит дело и даст мне время, — я склонила голову набок.

— Ты не сможешь этого сделать, — сказала Пета, — он не сделал этого с самого начала. Теперь он не может все вернуть.

Будь прокляты Саламандры с их правилами.

Я попятилась.

— Я не сдамся, Эш.

Промелькнувшая у него на лице улыбка — это все, в чем я нуждалась. Я шагнула вперёд, взяла его лицо в ладони и поцеловала. Пламя, возникшее между нами, прожгло меня насквозь, даже в Шахте не было ничего горячее, с ним не смогла бы сравниться даже лава. Я чувствовала, что он мне нужен, когда наши губы прижались друг к другу. Мне очень сильно захотелось почувствовать, что мы все еще вместе в этом хаосе, что твориться вокруг. Даже если все катилось к чертям, мы были друг у друга.

Я очнулась, вцепившись в него. Что бы ни случилось, я не могу потерять его. Я немного отодвинулась, прижавшись своим лбом к его, пока восстанавливалось дыхание и успокаивалось сердце.

— На удачу, — сказала я.

— Сомневаюсь, что она тебе понадобится, — прошептал он мне в рот.

Пета прочистила горло.

— А теперь нам пора уходить.

Я сделала шаг назад, развернулась от Эша и побежала из темницы, стараясь не думать об этом поцелуе, от которого подгибались пальцы на ногах, и о глубине скрытых в нем эмоций. Я проскользнула через двери как раз в тот момент, когда Эндеры Фиаметты закрывали их.

Но королевы нигде не было видно. Я оглядела комнату.

— Похоже, наш разговор окончен.

Эндеры ничего не сказали, но я заметила, как они свирепо взглянули на меня, уходя. Я не смогла сдержаться. Я подняла руку и помахала.

— Передавайте от меня привет Мэгги.

Парень слева, который отвечал на вопрос Фиаметты, замер, но его приятель хлопнул его по руке.

— Пойдем. Королева поджарит ее зад ещё до конца недели. Ты же знаешь.

Он что-то буркнул, сложил четыре пальца вместе и резко провел ими по своей шее.

— Ты покойница, Терралинг. Тебе не дожить до новолуния.

Я пожала плечами, словно его слова совсем меня не обеспокоили.

— Фиаметта не первая правительница, кто угрожал мне. Забавно, я все ещё здесь, а те, кто угрожал… нет.

Эндеры отвернулись, и я остановилась, тяжело дыша.

— Думаешь, они говорят правду? Думаешь, Фиаметта играет со мной?

— А о чем тебе говорит интуиция?

Я медленно вдохнула, словно принюхиваясь к воздуху вокруг нас.

— Что здесь все не то, чем кажется, так же как в Глубине. Она показала себя по-настоящему только в самом конце. Это меня и тревожит.

Не было способа доказать, что Эндеры погибли не от моего орудия без документов, украденных у меня тенью в плаще. Не было способа доказать, что кто-то другой отнял их жизни.

Но как мне тогда вытащить отсюда Эша? Я пересекла тронную залу, меня одолевала усталость после длинной ночи, но я отказывалась сдаваться. У меня оставалось слишком мало времени, чтобы доказать невиновность Эша.

Все здесь, в Шахте, подчинялось правилам… Это могло быть ответом, который я искала.

Я встала посреди комнаты.

— Здесь строгие правила, Пета. И все следуют им безукоризненно. Есть ли здесь какое-нибудь место, вроде библиотеки, где я смогу поискать что-нибудь типа лазейки? Способ вытащить Эша.

Она так сильно замотала головой, что, как мне показалось, едва не свалилась с моего плеча.

— Здесь нет библиотек.

Ложь сгустилась между нами, и мы встретились взглядами. Она медленно прикрыла веки.

— Думаю, нам нужно навестить твоего друга Кактуса. У него есть кое-какие растения, я хотела бы их попробовать.

У меня заняло целых двадцать секунд, прежде чем я поняла, что она боится говорить здесь, так близко к покоям королевы.

Так близко к тому месту, куда бы нас бросили и забыли, если бы мы оступились.

— Хорошо, давай раздобудем тебе немного зелени, моя кошка с приветом.

Глава 15

На каждом перекрестке Пета показывала, куда поворачивать, и мы ни разу ни с кем не столкнулись. Только к концу нашего пути до моего лишённого сна мозга дошло, что что-то здесь было не так.

— А когда Фиаметта разбудит остальных?

— Все уже должны были проснулся, — сказала Пета. — Уже горят фонари. Я не знаю, почему никто ещё не поднялся. Это происходит все чаще и чаще. Сон продолжает властвовать над людьми, вместо того, чтобы уступить дорогу бодрствованию.

Странно, но необязательно плохо. Это значило, что мне никому не нужно было объяснять, что я делала в таких далёких туннелях без проводника. Даже с Петой на плече я не сомневалась, что меня остановят и доправят к королеве.

Снова.

Я споткнулась о свои собственные ноги, руки и ноги не слушались от переутомления. Пета тихонько фыркнула.

— Мы почти пришли.

Ещё пара шагов, последний поворот, и мы оказались в главной жилой пещере. Дневной свет струился через световые трубы, и я полагала, что уже позднее утро. Но все ещё никто не ходил, дети не смеялись и не играли, женщины не стирали и не хлопотали по хозяйству.

По спине прошел холодок, я встала и оглядела пещеру. Единственным звуком был звук, пузырящейся лавовой реки, огибающей это место.

Я заставила себя побежать рысцой, мои длинные ноги быстро преодолели расстояние между нами и мостом. Хотя я и не хотела тревожить Пету, медлить я тоже не собиралась. Я почувствовала вокруг нас сгустившийся воздух, словно пещера затаила дыхание, ожидая чего-то неминуемого.

Я совершенно не хотела выяснять, что именно надвигалось. К несчастью для меня, я была не особенно везучей.

Мы стояли на средине моста, когда конструкция затрещала, и Пета ахнула. Не теряя времени на осмотр всей этой чертовщины, я изо всех сил прыгнула на другой конец моста.

Мост подо мной взорвался, и, пока я летела, камни сыпались на меня. Я выставила руки перед собой и приземлилась на берегу лавовой реки, обжигаясь жаром исходящим от нее. Мы сильно ударились о землю, и я вскарабкалась по наклонному берегу, а за спиной в лаву посыпались камни, разбрызгивая в разные стороны капли красной смерти.

Всю усталость как рукой сняло и я помчалась от лавового потока, а в ушах звенело напоминание о том, что я едва не погибла. И никто бы не узнал. Кактус и Эш просто подумали бы, что я их бросила.

Когда Пета укусила меня за ухо и зарычала, я, наконец, остановилась.

— Замарашка, ты не туда бежишь.

С трудом дыша, я поняла, как сильно я испугалась — мысль, о том, что я упаду в лаву, лишила меня разума.

— Я лучше сто раз встречусь с Глубиной и всеми ее монстрами, чем с этим, — выплюнула я. Желание бежать, удирать, пока я не найду выход из этого лабиринта ночных кошмаров, было невероятно сильным, и я с трудом подавила его.

— Замарашка, ты не попадешь в лаву. Я не позволю этому случиться, — от слов Петы мое сердце немного успокоилось, и я кивнула.

Лишь тогда я смогла подумать о произошедшем. Взорвавшиеся камни без какого-либо предупреждения — напрашивался только один вывод.

— Это не случайность.

— Я тоже так думаю. Но кто ещё кроме тебя может управлять камнем?

— Человек в плаще, тот, который пониже.

Я оглядела пещеру, в поисках убегающей фигуры в черном, но ничего не увидела. Хотя это не означало, что я не права.

— Кактус тоже может. Ты должна принять это в расчет, — сказала Пета, и она была права, хотя мне совершенно не понравились ее слова.

Он обладал силой, которую имел право здесь использовать. Он с такой лёгкостью обрушил проход, чтобы предотвратить побег предателя.

— Возможно, он помогает ей и использует наше общее прошлое, чтобы подобраться ко мне поближе.

Мне не нужно было произносить имя Фиаметты. Мы обе знали, кого я имела в виду. Пета закивала головой.

— Правильно, однако, хотя я и считаю его возможным кандидатом, он не кажется способным на такое. Ты правда думаешь, что не можешь ему доверять?

Заставив себя снова идти, я выбросила эти мысли из головы.

— Я не знаю, Пета. В этом-то и проблема. Те, кто был мне ближе всего, редко показывали свою настоящую сущность.

Пета прочистила своё крошечное горло и прошептала мне на ухо:

— Мой первый подопечный, который был носителем Духа, мог заглядывать в мысли людей, прикасаясь к ним. Возможно, ты сможешь повторить это с Кактусом, чтобы убедиться в его верности?

Я медленно втянула воздух. Я проделывала нечто похожее, когда была в Глубине. Хотя это произошло случайно, тогда я прикоснулась к голове оборотня и узнала о том, что он собирался со мной сделать.

Мы подошли к дому Кактуса, и я встала в дверях. Я так и замерла, потому что не знала, что делать, что предпринять. Я не хотела верить, что Кактус способен на такое, и как я не старалась удержать эту мысль, сомнений не осталось. И все же я не могла скидывать его со счетов.

Я осторожно сняла Пету с плеча и посадила на пол. Она проковыляла в дверной проход.

— У тебя есть шанс, зависящий от того, насколько ты доверяешь этому полукровке.

Она была права. Я последовала за ней в дом Кактуса. Растения склонились ко мне, и я задела лицом раскрытые цветы гибискуса, нежные лепестки ласково прикоснулись к моей коже.

— Как все прошло с королевой? — Кактус разрушил этот миг единения, испугав меня. Я подпрыгнула, чувствуя, что сомнения в его верности написаны у меня на лице. Я взглянула на него.

— Примерно так, как я и думала. Ты все время был здесь? — я искала в его глазах хоть какой-то намек на ложь. Он кивнул и криво усмехнулся.

— Ага, что довольно хреново, потому что Мэгги в задней комнате, она храпит и подняла целую бурю своей задницей. Знаешь, Саламандры так много времени проводят в лаве, что сами начинают производить ядовитые газы.

Пока он говорил, он сокращал между нами расстояние, затем обхватил меня за талию и положил подбородок мне на плечо. Он медленно и глубоко вдохнул.

— А как пахну я?

Я почувствовала, как сотряслась его грудь от смеха.

— Весной в Крае, маленьким кусочком небес в моих руках.

Он повернул голову, а я сделала шаг назад, и его губы промахнулись мимо моей шеи.

— Мне нужно поговорить с Петой, у тебя есть ещё комната, кроме той, в которой Мэгги? — спросила я, обхватив себя руками.

Его брови взлетели вверх.

— Только не говори, что думаешь, будто Мэгги и я…

— Ту волен делать, что поделаешь, придурок, — рявкнула Пета. — Мне нужно поговорить с моей подопечной наедине.

Кактус тихонько рассмеялся.

— Возможно ты станешь для нее хорошим фамильяром, невезучая кошка. По крайней мере, ты ей верна.

Пета зашипела и волосы у нее на загривке встали дыбом, предупреждая. Я наклонилась и взяла ее на руки, хотя она только что попросила опустить ее на землю.

— Комната, Кактус.

Он махнул рукой влево, и дверь, которую я не заметила раньше, распахнулась.

— Ларк, ты же меня знаешь. Мэгги совсем не мой тип.

Я кивнула, почувствовав, словно груз с плеч упал.

— Знаю, Кактус. И все же, это выглядело нехорошо, — встав в дверном проеме, я взглянула на него и уперлась рукой ему в грудь, когда он пошёл за мой. — Пета, решать тебе.

Она дрожала, но я не посмотрела на нее. Секунды шли, их можно было практически слышать, пока мы ждали ее ответа.

— Если ты доверяешь ему, тогда я тоже. Он может послушать, что я скажу.

И, хотя я засомневалась на мгновение, я все же доверяла Кактусу. Он был моим другом.

Кактус широко улыбнулся, и я повернулась к нему спиной, заходя в небольшую комнату. Я с трудом подавила возглас удивления от того, что увидела.

В каменистой почве росли четыре крошечные секвойи, им было не больше нескольких лет, потому что ли едва доходили до потолка. Не раздумывая долго, я протянула руку и прикоснулась к одной из них, рука истосковалась по ощущению дома после стольких дней в Глубине, а теперь ещё и взаперти в Шахте.

Вот на что похоже было бы Изгнание. Тоска по месту, дорогому твоей душе, до которого нельзя дотянуться ни рукой ни сердцем. Мысль пришла неожиданно и непрошено, я закрыла глаза, чтобы сморгнуть внезапные слезы, затуманившие взгляд.

Изгнания страшились все Элементали, они страшились отлучения от дома, страшились, что их обрекут на скитания по миру до тех пор, пока они не исчезнут с лица земли из-за того, что их души и естество изголодаются по единению с элементом, являющимся их сущностью.

— Кактус, как ты так долго выжил вдалеке от Края? — прошептала я, прижавшись лбом к дереву. Его душа была юной и одновременно очень древней. История их вида взывала ко мне из глубины веков, ко мне взывала их мудрость, хранящаяся в общей памяти, словно я могла понять слова, шепот звучавший вокруг меня.

— Огонь — это тоже часть меня, Ларк. Пока рядом есть немного земли, как здесь, я могу это выдержать. Но… больше я не могу оставаться здесь. Большая часть меня принадлежит земле, а не огню.

Я открыла глаза, и увидела, что он полностью скопировал мои жесты, прижав лоб и руки к дереву справа.

Пета тихо вздохнула.

— Тогда нам всем нужно выбираться. И очень скоро. Я чувствую, что надвигается огненный шторм, и никто из нас не захочет здесь остаться в это время.

Ее слова вернули меня к реальности, разрушив магическое действие деревьев, напомнившее мне о доме.

— Куда нам идти прежде всего, Пета? Ты знаешь Шахту. Куда мне идти за ответами?

Она перенесла вес, опустив голову к моему уху.

— Есть тайное место, куда пошёл бы Лоум. Место, о котором знали немногие, и все они уже мертвы. Место, хранящее старые правила, которыми даже королева не сможет пренебречь.

По спине прошел холодок.

— Ты знаешь, о чем она говорит?

Он нахмурился.

— Лишь слухи. Рассказы о месте, хранящем нашу историю и все, что когда-либо происходило в мире Элементалей. Должно быть, это огромная библиотека, которую даже здесь было бы тяжело спрятать.

Пета мотнула головой.

— Нет, это очень маленькая комната. Это место, где создавались все указы Шахты. Лоум знал о нем. Ему полагалось знать как послу. И, конечно же, королева тоже знает, но она не знает, где именно это место.

— А Лоум знал где? — мне нужно было полностью удостовериться в этом, потому что если Пета ошибалась, то оставалось лишь одно, что я могла сделать, чтобы спасти Эша. То, чему он бы воспротивился всеми силами, поэтому я оставила это на крайний случай. Как последнюю авантюру, на случай, если не останется иного выхода.