Огни дома

Предисловие

Если мы живем много жизней на земле, а я уверен, что — сотни, когда же начинается наше сознательное путешествие к дому? Когда мы окончательно осознаём, что неизбежно должны туда вернуться?

Я думаю, что в течение многих и многих жизней мы, подобно блудному сыну из притчи, настолько поглощены мирскими радостями, настолько соблазнены материальными благами, что полностью забываем, кто мы, откуда мы пришли, и не слышим призывов из нашего небесного дома. Поэт Уильям Вордсворт говорит о небесах, простирающихся перед нами в нашем детстве, но он писал о своих собственных впечатлениях, и я думаю, что он был в своей последней или предпоследней инкарнации. У каждой человеческой души после веков трудной жизни на земле непременно появляются неясные намёки, туманные воспоминания о той очень далекой, счастливой Отчей земле, где она родилась и обитала до того, как по каким-то таинственным причинам оказалась затянутой в бесчисленные перипетии земной жизни.

Что-то увлекает нас назад, возвращая сознанию сладостные воспоминания о том, откуда мы явились и чему действительно принадлежим. А по мере того как воспоминания становятся более отчетливыми, возможно уже после многих жизней, мы, как блудный сын, обращаем свой взор и свои стопы к нашему истинному дому. Мы чувствуем, что там ждут нас настоящие радости, там нет страданий, и в этом доме нас встретит любящий Отец. На этом пути к дому нас ждет множество препятствий, много отвлекающих моментов, которые могут направить наши шаги в ложную сторону, и мы снова впадем в искушение материального мира и не достигнем своего дома в этой жизни. Даже великие йоги, находящиеся уже совсем близко к дому, иногда не удерживаются от искушения и вновь рождаются на земле, как это случилось с чудесным «вибхути-ребенком», которого я видел в Прашанти Нилаяме. Свами сказал нам, что этот ребенок, из тела которого всё время исходил пепел, был «падшим» йогом, — но поскольку он родился вновь вблизи ашрама Аватара, я понял, что души, уже так многого достигшие, но оступившиеся на последнем витке своего пути, рождаются при счастливых обстоятельствах. (Я рассказал историю этого «вибхути-ребенка» в одной из своих предыдущих книг о Саи Бабе «Саи Баба Аватар»).

Мне кажется, верный знак того, что вы — на сознательном пути к дому, — это когда никакие соблазны этой жизни уже не могут захватить и увлечь вас, они становятся для вас просто «пустым звоном»; и остается лишь одно желание, одна тяга, — и это красота, ожидающая вас в небесном доме. Некоторые великие учителя говорят, что даже когда вы достигаете врат вашего небесного дома, вы, возвращающийся блудный сын, только по милости Господа сможете вступить в его священные порталы. Возможно, это подтверждается тем, что в притче любящий отец выходит навстречу сыну, столь долго пропадавшему, и, обняв его, ведет к порогу дома.

Должно быть, и в Гомеровской Одиссее символически показано, как необходима вышняя милость в конце пути: богиня Афина, представ перед Одиссеем на берегах острова Итаки — его дома, оказывает ему великую помощь, без которой он не смог бы войти в свой дворец.

Только великая любовь и сострадание божественного Отца могут помочь нам завершить путь. Но если даже ни искушения, ни Калипсо, ни Цирцея не в силах будут увести нас от нашей цели, всегда есть опасность, что Посейдон нагонит страшную бурю, которая собьет с курса наш устремленный к дому корабль. Единственное, что мы можем тогда делать, — это крепко держать руль, не отводить глаз от компаса и вывести корабль на правильный курс, откуда мы снова увидим огни дома, сияющие над палубой нашего корабля, и поймем, что направляемся к родной гавани. Оставайтесь твердыми и полными веры, предоставив все остальное милости Господа.

Мне кажется, что в течение той жизни, которая выводит на «последнюю прямую» к дому, когда мы уже видим впереди причал, мы можем, в общем виде, различить контуры событий, которые выведут на дорогу к дому, — иначе говоря, сквозь дождь жизни улавливать радугу. Вот почему я начинаю эту книгу с воспоминаний ранних лет.

Говард Мёрфет