Oгoнь Pa | Том I

Глава 37 Мамаяктли

Очередной взрыв заглушил нейросеть, массивная пирамида сотряслась гулким эхом. Бой за подступы к объекту шел уже третьи сутки.

— Лар, нам нужны варианты. Мы уже три ночи тут, скоро ни людей, ни машин не останется. Они уже давно не штурмуют, они просто обстреливают строение, чтобы бойцы не могли спать. Раз в сутки — вялые попытки изобразить атаку, хотят, чтобы мы привыкли или чего-то ждут, — я говорил через ретранслятор пирамиды напрямую с городом 234.

— Я понимаю, но у нас все блокировано. Мы ведем ожесточенные бои, и мы идем к вам, но пока не можем пробиться, — Лар говорил искренне или пытался казаться искренним.

— Ты смотри, когда доберетесь, от нас может ничего не остаться. У нас через четыре дня кончатся питательные кубы, зарядов уже нет, пользуемся рептилоидным оружием — тем, что нашли в подвальных складах. Из всего состава треть ранены и семеро тяжело ранены. В пирамиде есть лечкапсулы, но их не хватает, лечимся чуть ли ни в порядке очереди.

Я не преувеличивал, ситуация была так себе. Дронов я отправил расчищать завал вакуумного тоннеля, но при такой интенсивности они тоже скоро начнут отключаться, а зарядных станций только две; благо, с электричеством порядок.

— Кай, держись, мы скоро будем у вас. Да прибудет с тобой Ра.

Лар отключился. Я снял с себя адаптер и положил его обратно в жреческий саркофаг. Простой смертный не мог справиться с мощью пирамид — так нам говорили всегда, — но жрецов рядом не было, а нам срочно нужна была любая помощь. Занимать место жреца, не будучи посвященным, было нельзя, но саркофаг тянул меня к себе.

— Зиз-Макус, ты за старшего. Я отключусь на час, — кинул я в нейросеть.

— Понял, Кай, — подтвердил командир третьего взвода.

Чтобы лечь в саркофаг главного жреца, нужно было снять эко-костюм, с чем я легко справился. Система пирамиды сработала, и холодные пиявки-датчики по очереди прицепились по позвоночному столбу от копчика до затылка. Голова закружилась, и я оказался в комнате залитой светом — эмуляция с полным погружением сознания, скорее всего с защитными протоколами.

— Назовись, — холодный механический голос исходил отовсюду.

— Кай-Клавий Гиллиус, младший лейтенант В класса, второй бортстрелок флота фаэтона.

Я обернулся, картинка не изменилась — вокруг меня был только нескончаемый свет.

— Ты не жреческой касты. Назови причину, по которой ты пришел сюда.

— В городе военное положение, на планете военное положение. Все жрецы А и В класса мертвы, все офицеры А класса мертвы, из старших только я. На данный момент мы защищаем пирамиду от вторжения Титанов.

Я чувствовал, что что-то копается в моем сознании в поисках подтверждения или опровержения моих слов. В комнате повисло молчание, а через некоторое время передо мной появилось животное. Это был золотой лев, лежащий в позе ожидания. Лев был похож на статую, которую установили в 234 куполе у пирамид, статую, что являлась одной из ликов Ра. Лев неспешно выговаривал слова, звук шел со всех сторон, а глаза существа пристально смотрели на меня.

— И все же ты не жрец, — выдохнуло огромное животное.

— Тяжко сейчас со жрецами. Еретики рубят им головы, а на место сруба пришивают козлиную голову.

— Как это стало возможно?

Лев привстал и медленно пошел по белой пустоте, как будто хотел осмотреть меня со всех сторон.

— Рептилии прорвали оборону Земли, и тут наверняка имеет место предательство местного правительства.

Я попытался посмотреть на свои руки, но их не было — ни рук, ни ног — ничего! Я зависал в воздухе, хотя, возможно было бы правильнее сказать, что я зависал нигде.

Лев был опечален. Скорее всего — это какая-то защитная программа интуитивного погружения, жреческая форма Души пирамид.

— Уважаемый лев, — интуитивно обратился я к программе. — У нас тяжелая ситуация. Впускать еретиков в пирамиду нельзя, но в скором времени они нас просто физически перебьют и зайдут сюда сами. Будут рекомендации к действиям?

— К пирамидам идет армия: я насчитал 4302 титана, штурмовые и оборонительные установки на динозаврах, прикрытие с воздуха шесть малых кораблей. У меня для тебя плохая новость, младший лейтенант…

Я как будто своими глазами увидел все, о чем говорила программа: нестройные шеренги переростков верхом на динозаврах, тяжелые пушки дугового и навесного огня, ну и, конечно же, новенькие легкие корабли с символикой красного отбойного молотка. Я увидел толпы беженцев из прибрежного города, колонны двигались во все стороны по уходящим трактам — люди старались уйти от войны, им было все равно, какая сейчас власть, лишь бы подальше от этого ада. Мою душу наполнило чувство сравнимое с горем. Директивы прямо говорили мне, что нужно дать бой, но с раненными я не уйду далеко, даже если прорву цепь вокруг пирамиды, а если останусь защищать объект, нас уничтожат вместе с объектом.

— Твои мысли пропитаны страхом, — прервал мои думы лев. — У меня есть, чем тебе помочь. Но для начала я хочу, чтобы твой ум мог воспринимать жреческие программы. Готовься. Люди говорят, что это больно.

Меня парализовало электрическими разрядами. Боль растекалась от макушки головы до кончиков пальцев на ногах. Каждая клеточка моего тела источала агонию, перед глазами рябило, как в шлемофоне, у которого прервался сигнал. И вдруг я почувствовал, что я — это не я. Я как будто играю роль Кай-Клавия Гиллиуса. Я увидел инкубатор, в котором был выращен; я увидел Землю, Фаэтон и Марс; я летел в бескрайнем космосе по золотым нитям, связывающим все живое на наших планетах. Рождаясь на солнце, нити переплетались в вязь и уходили далеко за пределы нашей солнечной системы, но в ближайшем космосе было что-то еще… что-то кроваво-красное, пугающе холодное, что-то, что опутало Землю и излучало совсем другой свет, нежели свет Солнца-Ра.

— В этой войне не победить техникой или верой, — внезапно возле меня прямо на золотой линии возник лев. — Пришло время обнажить свои когти, время пробуждаться и пробуждать.

— Что это значит? — переспросил я, боли больше не было.

— Теперь ты не воин, ты — мамаяктли. Твое сознание обретёт понимание процессов мироздания, ибо все во вселенной связано и нет разницы между добывателем или жрецом, когда тот выходит драться за Ра. Ты увидишь изменения в себе, ты увидишь и других мамаяктли, но у нас нет времени учиться быть жрецом-воином. Слушай свое подсознание, и оно укажет, как надо.

— Ничего не понял, пробуждать других мамаяктли? — я был в замешательстве. — Но ведь нельзя перейти из касты в касту, как и нельзя стать другим классом, только через войну. Это же ересь?

— То, что обещано императором, начинает сбываться. Внутри касты мамаяктли нет классового неравенства, нет перехода из C в В или в А, все классы едины, — вещал мне лев.

— Ну ладно, нам-то что делать? У нас на пороге почти пятитысячная армия!

Мы снова оказались в белой комнате. Лев отвлеченно сидел на полу и совсем по-кошачьи широким языком лизал поднятую для этого правую лапу.

— Ты мамаяктли, ты и решай.

— А ты? — удивленно спросил я.

— А я начинаю процесс удаления. Свет и щиты на некоторое время вам оставлю, но через сутки они отключатся. Ты же не хочешь, чтобы жреческие директивы попали в руки к рептилиям? Кроме того, я уже все скопировал.

— Куда скопировал? — казалось, я потерял линию разговора.

— Сюда!

Лев с силой ткнул когтем мне прямо в лоб, от чего я проснулся в саркофаге голый, измазанный своей кровью, сочившейся из лопнувших сосудов в носу. Заметив мое пробуждение, ко мне подлетел боевой дрон.

— Тоннели к городу-куполу очищены, вакуумный поезд подогнан и ожидает!

— Отлично. Погрузить раненных на поезд, всем боеспособным перевооружиться на складах. Остальное оружие — в поезд к раненным, что не влезет — заминировать, установить детонаторы везде. Я хочу, чтобы после того, как мы отсюда убудем, этой пирамиды не стало, — передал я в нейросеть.

— Что командир, домой? — вышел на связь Зиз.

— Раненных домой, а у нас еще работа на окраинах.