Огонь в его поцелуе

— Как ты думаешь, что бы это могло быть?

— Что-то с Дахом, — зловеще говорит она мне. — Если ты услышишь что-нибудь от него, тебе нужно сказать ему, чтобы он держался подальше. Вот почему они похитили тебя. Они хотят привлечь его и использовать.

— Использовать его? Никто не может использовать дракона.

— Азар думает, что может, — говорит она. — И это та часть, которая пугает меня больше всего.

Меня тоже.

Мы разговариваем еще немного, но Эмма должна уйти, пока другие не начали подозревать о нашей дружбе. Она перевязывает мои запястья куском ткани, чтобы манжеты не врезались в кожу, надевает мне повязку на глаза и оставляет ее достаточно высоко, чтобы я могла немного видеть под ней, и снова и снова извиняется.

— Я вернусь, как только смогу, — обещает она, ведя меня обратно к дивану. — До тех пор, просто держись.

— Мы должны убраться отсюда, — говорю я ей, волнуясь. — Пожалуйста. Ты должна мне помочь.

— Я знаю. Я так и сделаю, обещаю. Я просто должна придумать лучший способ вытащить нас обеих отсюда, не будучи убитыми.

— Скажи мне, где мы находимся, и я смогу направить сюда Даха. Я могу заставить его войти сюда и начать поджигать…

— И попасть в плен, как другой дракон? — Она качает головой. — Если у него есть способ поймать одного дракона, он захватит и твоего тоже. И тогда у него будут два дракона в полном распоряжении, и никто не сможет встать у него на пути. Я узнала об Азаре достаточно, чтобы понять, что его не интересует то, что хорошо для простых людей, Саша. Он охотится за Дахом, и только за Дахом.

— Тогда что ты предлагаешь?

Она на мгновение задумывается.

— Лучшее, что мы можем сделать прямо сейчас, это придумать способ вытащить тебя отсюда и вернуть к нему, и он сможет увезти нас обеих к чертовой матери из Доджа.

Я киваю.

— Я тебе доверяю.

Она отводит меня обратно на диван и помогает сесть, затем берет миску.

— Ты меня не знаешь, — шепчет она. — Я просто девушка, которая подает тебе суп. — Затем громче, она поднимает ложку: — Открой рот пошире. Давай покормим тебя побыстрее, или ты останешься голодной.

Глава 45

ДАХ

Вороны — мои спутники, когда я кружу в небесах в бесконечных поисках своей пары. До сих пор я никогда не осознавал, насколько велик этот мир, сколько земли нужно покрыть.

Какой маленькой может быть одна человеческая женщина во всем этом.

Прошла вечность с тех пор, как я чувствовал ее мысли, и с каждым проходящим мгновением мое отчаяние растет, а вороны летают все гуще. Они уже выкрикивают ужасные вещи, призывая меня поджечь это здание, когда я буду пролетать мимо, или разрушить эту баррикаду. «Преврати это дерево в пепел, это поле — в пыль».

Но поле полно цветов, и я знаю, что моя Саша любит их, поэтому я приземляюсь там и жду, надеясь вопреки всему, что ее разум соединится с моим. Что я просто каким-то образом разминулся с ней, и она там, ждет меня. Что она в безопасности.

Что она не ранена и не испытывает боли.

Я знаю, что она не умерла. Тонкая нить ее разума существует, и я следил за ней так внимательно, как только мог, пытаясь сделать ее больше, усилить связь. Услышать, как ее мысли вливаются в мою голову. До сих пор ничего не было.

Я подвожу ее, — с отчаянием осознаю я. — Подвожу мою милую половинку, которую я должен был защитить. «САША, — зову я снова, мои мысли бушуют. Я вкладываю все, чем я являюсь, в импульс своего разума и толкаю его вперед, как молнию. — САША, Я ЗДЕСЬ».

Есть только тишина. Даже вороны не осмеливаются заговорить.

Взбешенный, я срываюсь с цветочного поля и снова поднимаюсь в воздух. Я не остановлюсь, пока ее разум снова не коснется моего. Она жива. Я просто должен выяснить, где она, и спасти ее.

И я получу огромное удовольствие, уничтожив тех, кто украл ее у меня.

Я использую длинные ленты из твердого бетона — Саша называет их «шоссе» — в качестве маркеров. Как только я пролетаю над шоссе так далеко, как только смогу, я поворачиваю назад и лечу в другом направлении. Они продолжаются, кажется, целую вечность, но я остаюсь рядом с руинами Старого Далласа. Она здесь. Где-то. Я не хочу думать, что произойдет, если тот, кто украл ее, уведет ее подальше, пока я сплю, и я полностью потеряю нить ее мыслей.

Я не усну, пока не найду ее.

«САША», — зову я, поворачивая в другом направлении, снижаясь, чтобы следовать по другому шоссе.

«Дах?»

Мысль слабая, но прекрасная. «Я ЗДЕСЬ, — я взываю к ней так сильно, как только могу. — Я здесь, где ты? — Я поднимаюсь на крышу здания, чтобы сконцентрироваться на том, чтобы как можно яснее передать ей свои мысли. — Скажи мне, где ты, и я приду за тобой!»

«Я… я не знаю, где я нахожусь. Люди, которые забрали меня, держат меня с завязанными глазами. Я нахожусь в старом отеле, но таких десятки по всему городу, Дах».

Вороны порхают по краям моего поля зрения, и гнев обжигает. Они думают спрятать ее от меня? От ее пары? От ее защитника? Они будут гореть. «Я выясню, в каком ты здании, клянусь. Я буду следовать за твоим запахом…»

«Они опрыскали меня маскирующими запах духами, Дах. Они пока не хотят, чтобы ты меня нашел. Они что-то замышляют. Ты не можешь прийти за мной. Это слишком опасно».

«Меня не волнует, опасно ли это. Ты моя, чтобы защищать».

«Дах, нет. Остановись и послушай меня, хорошо? Пожалуйста».

Даже несмотря на то, что это самое трудное, что я когда-либо делал, я заставляю себя остановиться, обратить внимание. Вороны кружат вокруг, выжидая, но я отталкиваю их назад. Моя Саша — это самое важное прямо сейчас. Остальное неважно. «Говори и скажи мне, почему я не могу прийти за тобой».

«Здесь происходит что-то странное, — говорит она мне. — Эмма здесь. Тейт тоже был здесь, но они убили его. Это он сказал им, где меня найти».

«Кто у тебя? Кто такие «они»? Ты в улье?» — Мои ноги напрягаются, и я готов снова подпрыгнуть в воздух.

«Нет, это не так. Я не знаю, где они меня держат. Где-нибудь в укромном месте. Они не хотят, чтобы ты нашел меня. Вернее, они хотят, но не сразу. Я думаю, они готовят ловушку, и она еще не готова. Вот почему они держат меня с завязанными глазами и маскируют мой запах. Они хотят подождать, а потом хотят, чтобы я привела тебя сюда».

«Чтобы я мог их уничтожить?» — Я вкладываю пламя в свои мысли.

«В том-то и дело — я думаю, они хотят схватить тебя. У них есть еще один дракон, которого они держат в плену, Дах. А их лидер? Я думаю… думаю, что он дракон. Его зовут Азар, и он притворяется человеком. Он пахнет как дракон, и его кожа горячая, но он говорит как любой другой человек, и он не сумасшедший. Это так странно…»

Ярость закипает во мне. Я выпускаю мощный поток пламени и поджигаю ближайшее дерево. Она чувствовала его кожу? «Он прикасался к тебе? Он УМРЕТ».

«Не так, детка. Я обещаю. Пожалуйста, пожалуйста, выслушай. Ты меня слышишь, верно? Сконцентрируйся на моем голосе. Успокойся. Думай обо мне. Спокойно. Ты не можешь потерять самообладание, детка. Мне нужно, чтобы ты был сосредоточен. Мне нужно, чтобы мы были вместе. Мне нужно иметь возможность рассчитывать на тебя. Можешь ли ты сохранять спокойствие ради меня?»

Я низко рычу в своем горле. Каждый мой инстинкт подсказывает мне, что я должен пойти и спасти свою пару. Что я должен игнорировать ее слова и следовать за ее запахом и разумом, пока не выслежу ее. Я могу поджечь каждое здание отсюда до океана. Я найду ее. Я достаточно силен, чтобы победить любого другого дракона.

Но в ее мыслях есть тревожная нотка, которая удерживает меня от того, чтобы броситься вперед. Она действительно беспокоится за меня.

«Конечно, я волнуюсь. Они расставляют тебе ловушку. Это уничтожит меня, если ты пострадаешь, Дах. Ты — очень важен для меня».

Ее растущая паника заставляет меня понять, что то, что она говорит, правда. У них моя пара. Они забрали ее намеренно, чтобы напасть на меня. Они знают, что я потеряю контроль, если она окажется в опасности, и они рассчитывают на это. Даже если это идет вразрез со всем, что я есть, и со всем, что вороны каркают мне в уши, я должен слушать. «Это… сложно. Я попробую».

Облегчение проносится в ее мыслях. «Спасибо тебе, детка. Ты можешь это сделать. Если мы будем умны, мы сможем выбраться из этого. Я знаю, что мы можем. Эмма говорит, что поможет мне». — Ее разум наполняется множеством ощущений — запахами, звуками, прикосновением руки, звуком акцента, — которые, как я понимаю, должны принадлежать тому, кто ее похитил. Азар. Я копаюсь в ее воспоминаниях, отбрасывая удовольствие, которое испытываю от смерти Тейта. Сейчас не время.

«Ты знаешь, кто он такой? — спрашивает она. — Этот Азар?»

Это имя мне незнакомо, и я не знаю, как выглядит его лицо, чтобы вспомнить. Вороны ничего не говорят, но они никогда этого не делают. Имя не звучит знакомо, но, возможно, это не его драконье имя.

«Я посмотрю, что смогу выяснить. Дах, я знаю, это тяжело, но мне нужно, чтобы ты держался подальше».

«Моя Саша…»

«Нет, послушай меня. — Ее мысли тверды. — Мы можем оставаться на связи вот так, но я не хочу, чтобы ты подходил ближе. Нет, пока я не узнаю, что происходит».

«Он причинит тебе боль», — посылаю я ей, мои мысли кипят от скрытого гнева. Одна мысль о том, что она в опасности, сводит меня с ума.

«Он этого не сделает, — твердо говорит она мне. — Если бы он хотел убить меня, он бы уже сделал это. Они приложат немало усилий, чтобы убедиться, что я здесь и в безопасности. Они кормят меня и разрешают сходить в туалет. Это значит, что они чего-то хотят. Пока я не выясню, в чем дело, я хочу, чтобы ты держался подальше».

Рычание нарастает в моем горле.

«Я уверена, что ты сейчас рычишь, но ты знаешь, что я права. Если мне ничего не угрожает, ты не можешь играть им на руку».

«Я скучаю по тебе, мой сладкий огонь. Я беспокоюсь за тебя».

Я чувствую ее печаль, ее беспокойство. «Я знаю, детка. Мне тоже страшно. Но мы должны относиться к этому с умом. Если мы просто будем бегать с полоумными головами, мы ничем не лучше всех драконов, которые атакуют Форт-Даллас, понимаешь? Мы должны быть сильными. Я люблю тебя. Просто помни это».

«Даже если я нахожусь в твоей голове?

«Я скучаю по тебе, когда тебя нет. Даже когда я отослала тебя прочь, я сожалела об этом. — Я чувствую, как ее мысли наполняются ироничным, печальным весельем. — Теперь я действительно сожалею об этом».

Мое сердце чувствует себя так, словно его выдавливают из груди. «Если они каким-либо образом причинят тебе вред…»

«Все будет хорошо, Дах. Я обещаю. — Ее мысли полны любви. — Оставайся на месте и поговори со мной, хорошо? Просто поговори. Составь мне компанию. Теперь, когда ты нашел меня, все не так плохо».

Мои когти впиваются в бетон, но я делаю, как она просит.

Глава 46

САША

Это долгая ночь. Я пытаюсь устроиться на диване поудобнее, но мои руки болят от того, что они скованы за моей спиной наручниками. Дах посылает мне постоянный поток мыслей, все они срочные и тревожные, даже когда он просто более или менее посылает мне образы того, где он находится. Я знаю, что он на грани срыва — в его мыслях много воронов, — но он действительно старается. Я заставляю себя сохранять спокойствие, потому что знаю, что если я запаникую, он прилетит ко мне.

Но я не могу этого допустить. Нет, пока я не выясню, чего хочет этот Азар.

Где-то посреди ночи кто-то появляется, пробуждая меня от беспокойного сна.

— Эй?

— Еда для гостя. — Дверь дребезжит, но я узнаю голос Эммы: — Меня послали проверить, как ты. — Она закрывает за собой дверь, затем снимает с моих глаз повязку и улыбается мне. У нее есть бутылка воды, ключ от наручников и немного вяленой говядины. Она подходит ко мне и расстегивает наручники. — Они сказали мне, что теперь я могу снять с тебя наручники. Над чем бы они ни работали, все уже готово.

— Ловушка? — шепчу я. Я одновременно рада, что с меня снимают наручники, и насторожена. Азар, должно быть, что-то задумал.

— Думаю, что да, но никто не скажет мне, что это такое. Тем не менее, я должна передать тебе это. — Она протягивает листок бумаги. Это выцветшая брошюра для отеля. Этого отеля, наверное. Это просто подтверждает, что я должна заманить Даха сюда.

Привлеченный моими мыслями, Дах мгновенно насторожился, мысленно подталкивая меня. Однако я должна сосредоточиться на Эмме. Я на мгновение отбрасываю его мысли в сторону.

— Я сказала Даху держаться подальше, — говорю я ей. — Я не хочу, чтобы он прилетал, пока мы не узнаем, что происходит.

— Умно. Передай ему от меня привет и скажи, что мы собираемся вытащить тебя отсюда.

Дак снова вторгается в мой разум. «Скажи своей подруге, что я рад, что она рядом с тобой, если я не могу быть».

— Он рад, что ты со мной.

— Без обид, но я бы хотела, чтобы это было не так. Назревает какое-то серьезное дерьмо, и я боюсь того, что произойдет, когда все это вскроется. — Она качает головой. — Другой парень-дракон — тот, что в плену, — прямо сейчас сходит с ума. Ты должна его видеть. Он весь в крови и ярости. — Она выглядит несчастной при этой мысли.

— Может быть, мы сможем спасти и его тоже. А до тех пор держи свои духи под рукой, — предостерегаю я ее. — И все время держи при себе оружие.

— Девочка, я единственная молодая женщина в группе из двух дюжин кочевников. Ты думаешь, я не готова? — Она похлопывает себя по бедру, где покоится подозрительно выглядящая шишка в форме ножа. — Я могу позаботиться о себе. Ты беспокойся о себе. Они должны что-то планировать. Я собираюсь посмотреть, что я смогу выяснить сегодня. А ты тем временем затаись. Скажи Даху, что это все непонятно, и я посмотрю, что смогу выяснить. — Она смотрит на дверь, потом снова на меня. — Мне нужно идти, пока они не задались вопросом, почему это занимает так много времени. Я постараюсь вернуться, как только смогу. — Эмма сжимает мою руку. — Оставайся сильной.

— Я буду, — шепчу я. — Спасибо.

Она кивает, а затем направляется к двери, закрывая ее за собой. Охранники что-то говорят, она смеется, и я слышу щелчок замка.

Я поднимаюсь на ноги, потирая запястья. Я дергаю дверную ручку, но она не двигается. Я так и думала. Я смотрю в глазок и вижу, что Эмма все еще стоит в коридоре, болтая с одним из двух охранников. Они выглядят так, как будто у них обоих есть оружие. Ладно, так что не выходи через парадную дверь. Я отступаю и пью из бутылки с водой, когда подхожу к окну и отодвигаю картон, чтобы выглянуть наружу. Я высоко над землей — пять, может быть, шесть этажей выше. Не сотня, но падение с такой высоты не пережить. Здесь нет ни балкона, ни пожарной лестницы, ни даже водосточного желоба, по которому можно спуститься.

Я застряла.

Я уверена, что все это часть плана Азара. Он не хочет, чтобы я выходила. Он просто хочет, чтобы я устроилась поудобнее, чтобы я могла позвать Даха. Брошюра, снятие наручников, снятие повязки с глаз — все это для того, чтобы я могла показать Даху, где я нахожусь.

«Я бы пришел, если бы ты позвала, — уверяет меня мой дракон. — Даже если это была бы моя смерть».

«И именно поэтому я не буду тебя звать».

Я устраиваюсь на диване с вяленым мясом и откусываю кусочек, поджимая под себя ноги. После минутного раздумья я беру брошюру. «Они не очень хитрые», — говорю я Даху.

«Все так, как ты сказала — они не заинтересованы в том, чтобы подкрадываться».

«Ага. Они хотят, чтобы я кричала, как перепуганная девочка, и чтобы ты приплыл мне на помощь. Как бы мне ни хотелось, чтобы это произошло, мы не будем играть в эту их игру».

«Так что мы ждем», — подтверждает он.

«Мы подождем», — соглашаюсь я, снова изучая брошюру.

«Ты узнаешь эти изображения? Ты знаешь, где ты находишься?» — спрашивает он.

«Вроде бы. Я узнаю названия шоссе и саму сеть отелей, но я не знаю точно, где в городе».

«Я мог бы найти тебя по образам в твоем сознании, — говорит он мне. — По виду за твоим окном, по твоим мыслям».

«Но ты этого не сделаешь».

Я практически чувствую его вздох. «Но я этого не сделаю».

***

Некоторое время спустя щелкает дверной замок, и я сажусь прямо на маленьком диване, зевая, когда просыпаюсь после своего сна. Мысли Даха нежны, когда я просыпаюсь, и они отвлекают меня. Я ожидаю увидеть входящую Эмму, но вместо этого вижу мужчину.

Странного мужчину.

Он покрыт длинной одеждой с головы до пят, настолько, что на первый взгляд я не вижу ни кусочка кожи. На голове у него темная шляпа, прикрывающая волосы, а глаза прикрывают солнцезащитные очки. Под шляпой он носит шарф, закрывающий нижнюю половину лица, словно для защиты от пыли, как это делали ковбои в старых западных фильмах, когда собирались ограбить поезд. Он также носит длинную куртку-пыльник, несмотря на то, что все еще достаточно тепло, чтобы чувствовать холод летом. За ним следуют два головореза с винтовками.

Я нервно сажусь.

— Ты, должно быть, Азар.

Он опускает шарф на лицо и улыбается мне, показывая тупые, почти слишком квадратные зубы. Они… странные. Если они когда-то были заостренными, как у Даха, он их подпилил. Может быть, он пытается выглядеть более человечным.

Словно прочитав мои мысли, он смеется.

— Ты меня раскусила. Я действительно Азар. — Он кланяется в знак приветствия. Его голос прокуренный и густой, точно такой, каким я его помню. Он также бледный. Бледный-бледный, и я понимаю, почему другие думают, что он альбинос. Хотя я знаю, что это не так. Он просто очень, очень бледно-золотистый. Я была бы готова предположить, что его волосы и глаза того же оттенка и что где-то на его теле у него есть чешуйчатый рисунок, который есть у Даха.

Вороны порхают в моем сознании. Я практически слышу рычание Даха.

«Успокойся, Дах. Будь спокоен».

Азар наклоняет голову, и его улыбка становится шире.

«Я могу чувствовать его разум, — говорит мне Дах. — Он тянется ко мне, пытаясь связаться со мной».

Это заставляет меня паниковать. «Я ему не доверяю! Не разговаривай с ним. Что, если это ловушка?»

«Я буду отгораживаться от него. Не переживай. — Мысли Даха становятся четкими. — Ты единственная, с кем я позволю себе сейчас связаться. Я не буду доверять никому другому».

«Хорошо».

— Я не помешаю? — спрашивает Азар.

— Как ты можешь помешать? Я твой пленник. — Я одариваю его своей самой милой улыбкой и складываю руки на коленях. Если мы собираемся начать игру в прятки, я тоже могу поиграть.

— Ах, нет. Ты мой гость. И как хороший хозяин, я хотел бы пригласить тебя позавтракать со мной. — Он протягивает мне руку. — Присоединяйся ко мне, пожалуйста?

Я настороженно смотрю на него.

«Я не хочу, чтобы ты оставалась с ним наедине», — рычит Дах.

«Дах, детка, у меня нет выбора. Если я скажу «нет», они просто заставят меня пойти. У них есть оружие». — Я поднимаюсь на ноги, многозначительно глядя на двух телохранителей.

— Хорошо.

Азар протягивает мне руку, ожидая, когда я вложу свою ладонь в его.

Фу. Интересно, смогу ли я избежать этого? Я чувствую, как вороны порхают в сознании Даха, его беспомощную ярость. Я подозреваю, что Азар делает это, потому что знает, что Даху это не понравится.

— Моему дракону на самом деле не нравится, когда другие люди прикасаются ко мне, — говорю я ему, сохраняя невинное выражение лица. — Это влияет на его контроль, и я бы не хотела, чтобы он потерял его, когда он так упорно борется за его сохранение.

Азар обдумывает это, а затем закрывает ладонь. Его ухмылка становится шире.

— Да. Контроль очень важен. Тогда очень хорошо. — Он поворачивается и кивает своим охранникам, затем шагает по коридору, не оставляя мне выбора, кроме как следовать за ним. Двое охранников продолжают наблюдать за мной, пока я не делаю шаг вперед, а затем пристраиваются позади меня. Как я и подозревала, это было не столько приглашение, сколько требование.

Я ковыляю за ним по коридору. На мне нет обуви — в конце концов, меня похитили из моей постели, — но полы относительно чистые и подметены, и мне интересно, как долго эта банда кочевников ошивается в этом отеле… или они переняли его у кого-то другого. Мне не нравится думать о том, что могло бы случиться с этим кем-то другим.

Они ведут меня вниз на несколько лестничных пролетов и в главный вестибюль внизу, чистый и почти без мебели. Там есть стеклянные двери, и два охранника бросаются вперед, чтобы открыть их для Азара, который врывается внутрь, как король. Я следую за ним, немного удивленная этим. Он думает, что он крутой.

Мысли Даха — это неразборчивый водоворот.

«Успокойся, детка. Мы знаем его игру. Он не сможет удивить нас».

«Не доверяй ему».

Об этом я не беспокоюсь. Я ни в малейшей степени не доверяю Азару, вот почему я не собираюсь терять бдительность.

Глава 47

САША

Охранники держат двери открытыми, и когда я переступаю порог, я понимаю, что мы входим в то, что раньше было столовой. Все столы были убраны, один очень большой стол остался в центре комнаты. Он покрыт белым свежим бельем, и, подойдя ближе, я понимаю, что это не один стол, а несколько сдвинутых вместе, чтобы он казался одним из тех длинных пиршественных столов средневековых времен. Азар садится на одном конце, и я жду, не зная, куда мне сесть. Осталось только одно кресло, и оно прямо рядом с его, но мне это кажется слишком… близким.

Азар снимает шляпу и шарф, бросая их на стол, а затем жестом предлагает мне сесть рядом с ним. Хмм. Я подхожу вперед и отодвигаю стул на несколько футов, чтобы не сидеть практически у него на коленях во время еды. Я сажксь, а Азар просто смеется, забавляясь моим упрямством.

— Ты очень предана своей паре, — комментирует он, когда я складываю руки на коленях и смотрю на него. — Это не та черта характера, которую я ожидал.

— Потому что я человек?

— Потому что я думал, что если дракон взял человеческую пару, он украл ее. — Он снимает солнцезащитные очки, и, как я и подозревала, его глаза полностью золотые. Он скептически смотрит на меня. — Или ты бросила ему вызов?

Ага. Он знает культуру драконов и даже не скрывает этого.

— Я не бросала ему вызов. И я люблю… моего дракона. — Я чуть не произнесла его имя. Я понимаю, что мне нужно быть более осторожной. Азар пригласил меня на завтрак, я думаю, чтобы вытянуть из меня информацию. Мне нужно воспользоваться этим временем, чтобы вытянуть из него как можно больше.

«Ты умная, моя Саша. Ты можешь это сделать».

«Спасибо, детка. Я люблю тебя». — Я посылаю ему прилив нежности и сохраняю безмятежное выражение лица, когда кто-то выходит из кухни с тарелкой еды.

Это Эмма, и она выглядит испуганной, когда подходит к Азару с его завтраком.

— Я… я не знала, что у тебя сегодня утром компания.

— Все в порядке. — Он машет ей рукой. — Принеси другую тарелку для моей гостьи, если только она не предпочитает есть из моих рук.

— Еще одна тарелка — это здорово, — вежливо говорю я. Я даже не смотрю на Эмму. Я не могу.

— Конечно. Прямо сейчас, — говорит Эмма и бросается обратно на кухню.

Я изучаю Азара, пока он ковыряет кусочек консервированных фруктов на своей тарелке. Он ест много еды — миску фруктового коктейля, блинчики и немного свежего мяса. Кем бы ни были эти кочевники, они не голодают. Азар выглядит достаточно здоровым — он высокий, но не такого плотного телосложения, как Дах, у которого, кажется, нет ничего, кроме мускулов и бронзовой кожи. Я изучаю различия между ними, отмечая, как Азар скрыл свои черты дракона. Его глаза, конечно, цвета золота, но я не вижу в них и намека на черную крапинку. Что бы ни бесило других драконов, у него все под контролем. Рога, которые у Даха на лбу, у Азара отсутствуют, хотя на лбу есть намек на шрамы, скрытые слабыми татуировками. Его густые светлые волосы были коротко подстрижены, а «когти» превратились в тупые толстые ногти. Если не обращать внимания на его цвет кожи и глаза, он мог бы быть человеком.

— Ты внимательно наблюдаешь за мной, — комментирует он.

— Просто удивляюсь, как ты умеешь прятаться у всех на виду.

Он ухмыляется.

— Я не смог обмануть тебя, не так ли?

— Я поняла, кто ты такой, в тот момент, когда ты представился.

Его глаза блестят, а очаровательная улыбка на лице кажется немного более натянутой.

— Продолжай. Как я выдал себя?

Я молчу, когда Эмма возвращается со второй тарелкой еды. Она ставит ее передо мной, не говоря ни слова, а затем снова убегает, и снова остаемся только я и Азар. Я тянусь за вилкой.

Азар накрывает мою руку своей, останавливая меня.

— Как я выдал себя? — повторяет он, медленно выговаривая каждое слово.

В его тоне безошибочно угадывается угроза или требование. Я чувствую укол страха. Дак рычит у меня в голове, и я знаю, что должна сохранять спокойствие. Я облизываю губы и вытаскиваю свою руку из-под его.

— Твой запах. Ты пахнешь, как дракон.

Он расслабляется, снова откидываясь на спинку стула.

— И это все? Легко исправляется. — Он снова выглядит довольным и указывает на мою тарелку. — Ешь свою еду.

Мой аппетит испортился, но я усвоила, что ты ешь все, что перед тобой ставят. Я беру вилку и откусываю кусочек. Я молчу, ожидая, когда Азар перейдет к тому, чего он действительно хочет от меня. Есть причина, по которой он держит меня здесь. Он кажется человеком, который очень гордится собой, и я надеюсь, что это означает, что он собирается рассказать мне больше о себе и этой ситуации. Знание — это сила, и если он собирается выкачивать из меня информацию, я собираюсь сделать то же самое с ним.

— Я бы предпочел, чтобы другие не узнали о моей истинной природе, — небрежно говорит Азар, откусывая виноградину. — Они не знают правды о том, кто я такой, и предпочитают видеть во мне странного человека, а не врага.

Я пожимаю плечами.

— У меня нет никакого стимула кому-либо что-либо рассказывать.

— Именно. И мне бы так не хотелось, чтобы с тобой произошел несчастный случай, когда я чувствую, что мы можем работать вместе.

И вот она угроза. Прекрасно. Мою кожу покалывает от тревоги, но я заставляю себя сохранять спокойствие, нарезая блинчики.

— Работать вместе?

— Да. Мне ясно, что ты не такая, как другие. Ты умная. Ты была бы удивлена, узнав, насколько редко такое встречается в этом человеческом мире.

Я игнорирую смутное оскорбление и решаю свалить все на него.

— Ты тоже не такой, как другие.

Я могу сказать, что он заинтригован. Он прекращает ковырять фрукт и пристально смотрит на меня.

— Продолжай.

— Во-первых, ты действительно хорошо говоришь по-английски. И ты не сумасшедший. Насколько я могу судить, у тебя нет пары, который мог бы заякорить твои мысли, так что очевидно, что бы ни было в этом мире, что сводит других с ума, это не влияет на тебя. Мне довольно любопытно, как это возможно. — Я решаю выложить все это на стол, чтобы он мог видеть, как много я знаю. — Мой дракон не хочет говорить вслух, и он не проявил ни малейшего желания изучать мой язык. Он также не заинтересован в том, чтобы сливаться с толпой, но у тебя, похоже, это хорошо получается. Мне просто интересно, насколько вы сильно отличаетесь друг от друга.

— Почему бы нам не отличаться? — высокомерие практически сочится из его слов.

— Ты тоже дракон, не так ли?

Губы Азара слегка изгибаются.

— Не такой, как твоя пара.

Это заставляет меня задуматься.

— Существует более одного вида драконов?

— А разве не существует много видов людей?

— На самом деле, нет, я думала, что есть только один вид.

— У вас в маленьком Форте есть люди, которые носят форму, не так ли? Есть лидеры, а затем есть последователи. Есть бойцы, а есть те, кто остается дома и воспитывает молодежь.

Ах. Значит, он имеет в виду класс, а не расу. «Ты вспоминаешь что-нибудь из этого, Дах? Тебе это кажется знакомым?»

«Я… я не знаю. — Разум Даха кажется отстраненным, как будто он обращается внутрь себя. — Это не звучит как ложь, но я ищу воспоминания об этом и не нахожу ничего, кроме воронов».

«Все в порядке, детка. Он мог обмануть меня».

«Я не думаю, что это так».

— Ты хочешь проверить, говорю ли я правду? Значит, твой дракон помнит? — взгляд Азара сфокусирован на мне, как лазер.

На мгновение мне кажется, что он копается в наших мыслях. Но я, вероятно, просто сделала долгую паузу в тишине, и он все понял.

— Он не помнит, — говорю я ему, полагая, что сказать это достаточно безопасно. Это другое дело, но я не хочу менять тему. — Значит, ты не такой, как другие драконы, потому что… почему? Потому что ты не боец?

— Я не такой, — соглашается он, наклоняя голову. — Драконы, о которых ты знаешь, служат моему виду. Мы вывезли их из пустынь, где они ютились в своих глинобитных хижинах и ссорились, как дети, и воспитали их, чтобы они служили нам. Они наши воины, наши защитники, наши войска. — Его улыбка становится шире, еще более самодовольной. — Нет, я совсем не такой, как они.

«Пустыни, — задумчиво произносит Дах. — Я помню это. Мы служим… таким, как он. Не по своей воле, но мы служим».

«Где такие, как он, обитают?»

«Они обитают в месте под названием Салориан. Это похоже на ваш Форт-Даллас, но гораздо больше. И оно странное».

Интересно. Я решаю попытаться расспросить Азара больше.

— Так его вид — это народ пустыни, которого вы, что, поработили?

— У них есть уникальная способность, которая утрачена для моего вида. — Он делает глоток воды и ковыряется в своих блинчиках, менее заинтересованный в еде, чем в разговоре со мной.

— Форма дракона?

Он издает звук «пфф», как будто я его оскорбила.

— Я могу перейти в боевую форму, если захочу. Я не так искусен в этом, как они, поскольку я не, ах… — он размышляет, подбирая подходящее слово. — Воспитан для этого.

— О. — Что ж, этот разговор становится все более и более неприятным.

— Дракони, а именно так их по-настоящему называют, воспитываются как воины с момента их рождения. Они готовятся к этому и проводят ритуалы. Им все равно, сколько крови они прольют. И они дышат огнем, в отличие от меня. Это делает их гораздо более эффективными, когда они впадают в неистовство.

Поэтому он не может дышать огнем. Приятно это знать. Однако мое внимание привлекает другое слово.

— Берсерк?

— Да. Одна из причин, по которой они так ценятся как бойцы, заключается в их способности легко впадать в неистовство. Это то, чему их учат в юном возрасте. Когда им бросают вызов, они могут впасть в неистовство и потерять себя в драке. Я думаю, именно поэтому они сейчас так обезумели, здесь, в этом мире. — Он жестикулирует бледно-золотистой рукой. — Что-то здесь запускает их способность к ярости, и нет хорошего способа отключить это.

«Он не знает, о чем говорит. Ярость вызвана похотью спаривания».

«Значит, он ошибается? Во всем?»

«Нет… не во всем. Слова, которые он произносит, звучат знакомо. Мой народ контролируется его — салорианцами. Теперь я вспоминаю больше. Он мне не нравится. Или его люди».

«Я понимаю».

— Так вы используете их, потому что они неистовствуют, — говорю я, сосредотачиваясь на Азаре передо мной. — Но теперь ты не можешь этого сделать? Салорианцы не могут?

Его брови поднимаются.

— Итак, ты знаешь, кто я.

— Я знаю немного, — говорю я ему. — Мой дракон мало что помнит.

— Неудивительно. Это место разъедает их разумы. — Он принюхивается и ковыряет один из своих блинов. — Возможно, если бы я перешел в боевую форму, я был бы так же затронут, как и другие на этой грязной земле. Однако я не буду этим рисковать.

— Так… так вот почему ты так много знаешь? Почему ты помнишь, а другие драконы нет? Почему ты в своем уме?

Азар медленно кивает. Он постукивает себя по лбу.

— Когда Разлом открылся и вытащил нас наружу, я был на спине воина дракона, ведущего свои войска на защиту наших границ. Мой народ — салорианцы, — поясняет он, бросая на меня многозначительный взгляд. — Не переходят в боевую форму. Это считается, как вы говорите на своем языке… дурным тоном. — Он пожимает плечами. — Когда нас вытащили, мой дракон потерял управление. Он рухнул на землю, сбросив меня со своей спины, и оставил меня внизу, в то время как сам метался как сумасшедший. Сначала я подумал, что это только он, но когда я поднял глаза, то увидел, что другие падают с неба на это место, и никто не мог ответить на мои приказы. Это был хаос.

Я слушаю, не прерывая. Я хочу услышать об этом больше, чтобы понять. Даже Дах молчит в моем сознании. Я думаю, он тоже слушает.

— Я был сломлен и покинут, когда разразилась катастрофа, и я ушел в подполье, когда мои войска сошли с ума, уничтожая все на своем пути. Никакие приказы на них не действовали. Их разумы исчезли. Со временем я понял, что если я хочу смешаться с здешними людьми, мне нужно будет выучить их язык. Чтобы выглядеть как они. Я избавился от своих рогов и когтей. Я подпилил свои зубы до этих неэффективных квадратов. — Он обнажает их передо мной в полурычании. — И я научился подражать людям. Это хорошо служило мне все это время, но я начинаю уставать от этих игр и этого места.

— Это то, где появляюсь я? — Я скрещиваю руки на груди, не обращая внимания на еду передо мной. — Чего ты хочешь?

— Твоего дракона, конечно. — Его улыбка тонкая. — Я думал, это очевидно.

— Угу. Скажи мне то, чего я не знаю.

Он просто загадочно улыбается.

Когда он не продолжает, я начинаю раздражаться.

— У тебя уже есть дракон, приятель.

Брови Азара взлетают вверх, и я должна признать, что мне приятно сбить его с толку.

— Похоже, кто-то распускает слухи, — бормочет он. — Да, у меня есть дракон, но он страдает тем же безумием, что и все они, так что сейчас он мне не подходит. Твой, однако… — его глаза блестят, и он наклоняется вперед. — Твой идеален.

Я сопротивляюсь желанию вздрогнуть от тихой угрозы в его взгляде.

— Ты не можешь забрать моего.

— Я подумал, что ты разговаривала с ним, когда он не бросился спасать тебя, как я ожидал. — Он грозит мне пальцем, и его легкая улыбка возвращается. — Именно тогда я понял, что у этого есть потенциал. Этот мог бы сдержаться, вместо того чтобы сходить с ума. Этот мог бы сделать свое дело. И поскольку у меня есть его пара, я предполагаю, что он захочет сделать так, как я скажу.

Я заставляю себя не показывать ни выражения, ни тревоги.

— Чего ты хочешь?

— Я, конечно, хочу, чтобы он прошел через Разлом. Я хочу посмотреть, возможно ли это вообще. — Он одаривает меня фальшивой доброжелательной улыбкой. — Это все, о чем я прошу, — чтобы он полетел туда и посмотрел, сможет ли он пройти.

— Ты сам можешь превратиться в дракона. У тебя есть боевая форма. Ты умеешь делать это.

— И рисковать превратиться в безумное, пенящееся существо, как и все они? — Азар усмехается. — Думаю, что нет. Это слишком опасно для меня, чтобы размышлять об этом. Пока я не узнаю, что менять форму безопасно, я останусь человеком. — Он произносит это слово с явным отвращением и снова ковыряется в еде. — Вот почему я интересуюсь твоей парой. Он может подлететь туда и попытаться пройти.

— Это безопасно?

Он пожимает плечами.

— Тем больше причин, чтобы кто-то другой проверил это, кроме него.

«Если бы это было легко, разве мы бы уже не попробовали это? Разлом находится очень высоко. Я не знаю, смогу ли я сделать это, не поранив себя».

«Я даже не хочу, чтобы ты пытался», — я быстро отправляю ему ответ. Отношение Азара выводит меня из себя. Легко быть непринужденным, когда ты не тот, кто рискует своей шеей.

«Я могу попробовать это», — говорит мне Дах.

«А что, если ты пройдешь через это и не сможешь вернуться? — Я впадаю в панику при этой мысли. — Я не хочу, чтобы ты оставлял меня здесь одну. Одна только мысль об этом приводит меня в ужас. Ты не можешь оставить меня, Дах. Не тогда, когда мы только что нашли друг друга». — Мысль о том, чтобы провести остаток своей жизни без него, кажется… невыносимой.

— Я вижу, что вы обсуждаете это, — спокойно говорит Азар. — О чем ты думаешь?

— Мы собираемся отказаться, — говорю я ему. — У моего дракона нет никакого стимула рисковать собой, пытаясь пролететь обратно. — Я качаю головой. — Мы не знаем, сможет ли он вернуться.

— Ах, но ты его пара. Если есть шанс вернуться, он воспользуется им, чтобы быть на твоей стороне. — Он одаривает меня еще одной из своих странных улыбок. — Это еще одна причина, по которой твой дракон гораздо более оптимален, чем мой собственный. У него есть причина вернуться.

— Нет. Просто нет.

Он берет кусок блинчика, который измельчил пальцами.

— Возможно, я не очень хорошо выражаюсь. Это так трудно сделать с помощью произнесенных слов вместо мыслей. — Его глаза прищуриваются, глядя на меня. — Ты можешь сказать своему дракону, что если он не полетит к Разлому и не доложит о возвращении, я убью его пару. Мучительно.

Я потрясенно смотрю на него.

— Боюсь, я устал притворяться милым. — Его маленькая улыбка вежлива, несмотря на его ужасные слова. — Я знаю, ты думаешь перехитрить меня, моя дорогая, поэтому позволь мне, как вы, люди, говорите, выложить все карты на стол. Я знаю, что ты сдерживаешь своего дракона.

Я ничего не говорю.

Он выгибает бровь, глядя на меня.

— Ну же, я знаю твою маленькую игру. Я знаю инстинкт дракона. Я знаю, что он должен был ворваться сюда, дыша огнем, стремясь спасти свою милую маленькую пару из наших лап. И когда этого не произошло, я решил, что ты либо глупа, либо торгуешься с ним. Поэтому я приказал своим людям освободить тебя. Дал тебе информацию об этом месте, просто на случай, если ты была слишком тупой, чтобы разобраться во всем самостоятельно. Но дракона все еще не было, что говорит мне о том, что ты думаешь, что можешь победить меня в моей собственной игре. — Взгляд, который он бросает на меня, полон презрения. — Я салорианец. Как ты думаешь, почему твои драгоценные драконы служат нам? Это потому, что мы гораздо умнее их. Они не могут надеяться победить нас в играх остроумия или мастерства. Они — наша грубая сила. И люди, конечно, нам не ровня.

— Ну, все это на самом деле просто заставляет меня хотеть помочь тебе, — говорю я ему, радуясь, что мой голос не дрожит, когда я отвечаю. Хотя я в ужасе. Я не знаю, что думать об этом парне — в один момент он вежлив, а в следующий хладнокровно жесток.

— Меня не волнует, чего ты хочешь. Ты просто инструмент. Я хочу, чтобы твой дракон пришел сюда и отдался мне. Если он хочет, чтобы ты жила, он сделает это завтра до восхода солнца. — Азар указывает пальцем на столешницу. — Если он этого не сделает, я начну с того, что отрежу тебе конечности. Сначала твои кисти. Затем твои ступни. Затем я буду двигаться вверх по твоим рукам, прокладывая себе путь на ходу и каждый раз прижигая рану, чтобы ты не истекла кровью. Затем мы перейдем к твоим ногам и продолжим резать вверх. Это очень долгий, очень болезненный способ умереть, и он собирается пережить каждое мгновение этого вместе с тобой. Ты меня понимаешь?

Испугавшись, я киваю. Мое тело холодное от пота.

— Хорошо. — Он откидывается на спинку стула. — Ешь свою еду. С каждым годом доставать припасы становится все труднее. — Он улыбается мне, показывая эти странно квадратные зубы. — Это человеческая поговорка, которую я подхватил. Довольно эффективно, ты не находишь? Я говорю это, и они все думают, что я один из них. — Он посмеивается. — Это почти слишком просто.

Я лишь смотрю на него. Не говоря ни слова, я беру блинчик и откусываю от него, пережевывая. Мой разум лихорадочно работает. Я не знаю, что делать. Я не знаю, что и думать.

«Мы должны найти выход из этого, Дах».

«Есть простой ответ — я приду за тобой».

«Нет! Я не позволю тебе рисковать своей жизнью ради моей! Это безумие! — Я борюсь с приливом усталости. — Я не могу позволить тебе».

«Все, чего он хочет, это чтобы я полетел к Разлому в обмен на твою безопасность. Я могу это сделать».

«А что, если ты поджаришься в тот момент, когда подойдешь ближе? Что, если ты не сможешь вернуться? Что, если он решит, что не хочет именно этого? Что, если он решит, что хочет, чтобы ты был его ручным драконом-убийцей? Он будет продолжать использовать меня как рычаг давления на тебя. В этом деле не победить».

«Я не оставлю тебя, Саша. Эта мысль невыносима». — Его разум полон тоски и ярости. Вороны мрачно порхают в его мыслях, так громко, что я слышу их карканье.

«Мы должны что-то придумать». — Я продолжаю запихивать блинчик в рот, чтобы не разговаривать с Азаром, который внимательно наблюдает за мной, пока я ем. Нам просто нужно время. Боже, я так устала, но на это нет времени. Я должна сосредоточиться. Мои мысли кажутся напряженными от усталости.

«Я должен быть там до восхода солнца. Ты слышала его. Я не могу рисковать тобой, моя Саша. Ты — мое сердце. Ты это знаешь. Я соединю свой разум с его…»

«Нет! Детка, не надо. Ради меня. Пожалуйста. Я не верю, что у него не будет какого-нибудь сумасшедшего плана, которое захватит тебя. Мы найдем выход из этого, я обещаю. Просто дай мне несколько часов, чтобы придумать план. Может быть, Эмма вернется, и мы сможем что-нибудь придумать…»

— Боже, — протягивает Азар. — Ты определенно много думаешь, моя маленькая Саша.

Я ненавижу этого человека. Я ненавижу все, чем он является, и все, за что он выступает.

— Я не твоя маленькая Саша.

— Нет? Я полагаю, что нет. Однако ясно, что ты держишь бразды правления в своих руках, когда дело доходит до твоего дракона. Знаешь, твое молчание говорит мне о многом. Это говорит мне о том, что ты отчаянно пытаешься придумать план. — Его брови поднимаются, как будто бросая мне вызов. — Я ошибаюсь?

Я молчу. Меня бесит, что он так легко меня читает. Я отрываю еще один кусок блинчика и сердито жую.

— Если бы у тебя был целый день, возможно, у тебя было бы время составить хороший план. — Азар расслабляется на своем месте и берет еще один кусочек фрукта. — Вот почему я подсыпал тебе снотворное в завтрак.

Я немедленно прекращаю жевать.

— Что?

— Ты очень скоро заснешь, и я думаю, что ты будешь спать до самого утра. Это для того, чтобы ты не смогла убедить своего бедного, сумасшедшего дракони в том, что мой план плох. — Он указывает на недоеденный блинчик в моих руках. — Знаешь, с таким же успехом можно было бы закончить с этим. Ущерб уже нанесен.

— Ты ублюдок. — Я бросаю еду на тарелку, мысленно проверяя себя. Я чувствую себя вялой, но я думала, что это потому, что я плохо спала.

— Запомни. — Азар указывает на меня вилкой. — У твоего дракона есть время до утра, или ты умрешь.

Разочарованный рык Даха в моей голове оглушает. «Я иду за тобой».

«Нет! Пожалуйста, не надо. Он не может убить меня — ему нужен рычаг давления».

«Он угрожает твоей жизни. Я не буду сидеть и смотреть! Ты моя пара! Мое, чтобы защищать!» — Я чувствую его ярость. Я чувствую его гнев и разочарование. Я чувствую…

Сонливость.

«Нет, нет, нет. Дах, пожалуйста. Любимый, делай, как я говорю. Держись подальше. Мы что-нибудь придумаем. Просто не сдавайся. Не…»

Мои мысли становятся расплывчатыми, и я ерзаю на стуле.

— Ммм, это было быстрее, чем ожидалось. — Азар откидывается назад и изучает меня. — Когда твой дракон доберется сюда, я скажу ему, что он принял правильное решение.

Мне удается выставить средний палец в воздух, прежде чем я падаю.

Глава 48

САША

— Саша…

— Проснись, Саша…

Что-то холодное брызгает мне в лицо.

— Проснись, Саша!

Я просыпаюсь с хриплым вздохом.

— Слава Богу, — выдыхает Эмма, отставляя ведро. — Это уже третье ведро, которое я на тебя выливаю.

Даже сейчас мои веки угрожают снова сомкнуться.

— Меня накачали снотворным, — хрипло выдавливаю я.

— Я знаю. Я узнала об этом позже. — Она хватает меня под руку. — Давай. Сядь прямо. Тебе нужно прийти в себя.

Мне кажется, что я прилагаю колоссальные усилия, чтобы подняться на ноги. Я пошатываюсь, тяжело опираясь на нее.

— Чт… что ты здесь делаешь? — Даже мой рот чувствует усталость.

— Принесла тебе еду. Но мы должны вытащить тебя отсюда. Вокруг творится дерьмо.

Черт, что? Я моргаю, глядя на нее.

«Саша! — голос Даха кажется очень близким, что странно. — Моя пара! Ты проснулась!»

«Дах! — Я так рада слышать его, хотя и немного беспокоюсь о том, насколько близким кажется его мысленный голос. — Я вроде как проснулась», — успокаиваю я его. Я оглядываюсь по сторонам, пытаясь разобраться в своем окружении. Я вернулась в гостиничный номер, и картонка свисает с края окна. На улице темно. Дерьмо. Как долго я спала?

Долгое, очень долгое время. У меня создается впечатление дыма и пепла, как раз в тот момент, когда звук чьего-то крика касается моих ушей.

Это меня будит.

— Что происходит?

— Твой дракон атакует. — Эмма обнимает меня за талию. — Головорезы Азара ждут, когда он подойдет достаточно близко, чтобы они могли накинуть на него несколько огнеупорных сетей и связать ему крылья, как они сделали с Зором.

— С Зором? — Я потираю лоб, потому что, должно быть, я больше не в себе, чем думала. — Кто такой Зор?

— Другой дракон. — Она прижимает меня к себе, когда мои ноги подкашиваются. — Тебе нужно покончить с этим, девочка, потому что у нас не так много времени. Скажи Даху, чтобы он не подходил ближе, иначе он попадет прямо в расставленную ловушку Азара.

«Детка, почему ты здесь? — я отправляю сообщение, несчастная от этой мысли. — Я же сказала тебе держаться подальше».

«Потому что я не позволю им причинить тебе боль. — Мысли доминирующие, сильные. Гордые. Грубые. — Ты моя, и я забираю тебя обратно. Мне все равно, салорианец он или нет. Он не имеет никакого контроля надо мной в этом мире, если я не подключу свой разум к его разуму и не дам ему контроль. Я заберу свою пару обратно, и мы выберемся отсюда. Покажи мне, у какого окна ты находишься».

— Он хочет подлететь к окну, — говорю я Эмме. — Где мы находимся?

— Он не может, — снова подчеркивает она. — Ты меня слушаешь? Они ожидают, что он придет за тобой. В комнатах наверху, внизу и по бокам этой ждут люди с сетями. Если они спеленают его крылья, он упадет на землю, и тогда Азар доберется до него. Ему нужно оставаться высоко в воздухе, пока мы не придумаем, как вытащить тебя отсюда.

Ой. Верно. Я сообщаю все это Даху, который не в восторге от этой идеи. «Мы не можем рисковать Эммой, — говорю я ему. — Или тобой. Мы найдем другой способ».

«Тогда я продолжу атаковать, — говорит он мне. — Но в тот момент, когда ты находишься в опасности…»

«Я знаю, детка. Я обещаю, я буду в безопасности». — Я похлопываю Эмму по плечу.

— Думаю, что теперь я проснулась. Какой у нас план?

Она протягивает мне банку чего-то похожего на старый энергетический напиток. Я открываю крышку и проглатываю ее залпом, морщась от ужасного вкуса. Я не знаю, сработает ли это вообще, учитывая, что срок его действия истек на семь лет, но я попробую.

— За пределами этой комнаты стоят два охранника. Нам нужно устроить диверсию, а затем отвлечь их и украсть их оружие. Как только мы это сделаем, мы можем попытаться улизнуть из здания. И потом я хочу пойти и спасти Зора.

Другой дракон — она знает его имя.

— Вы с ним… вы…

— Что? Нет! — Она выглядит испуганной. — Но это моя вина, что он здесь, поэтому я чувствую ответственность.

— Мы не можем спасти его, — говорю я Эмме, качая головой. — Если мы выпустим его на свободу, он нападет на всех и вся. Драконы опасны…

— Ты думаешь, я этого не знаю? Моя семья погибла из-за драконов! Ну, кроме моего придурковатого брата. — Она прикладывает руку ко лбу и издает звук отчаяния. — Ладно. Как мне спасти его? Как мне сделать так, чтобы он не сошел с ума?

Я пристально смотрю на нее.

— Эмма… есть только один способ сделать дракона не сумасшедшим. Ты знаешь как.

Ее лицо становится ярко-красным.

— Знаешь что? Зачеркни это. Мы придумаем что-нибудь еще для Зора. Прямо сейчас нам просто нужно вытащить тебя отсюда. По одной проблеме за раз.

— Хорошо, — выдыхаю я. — Скажи мне, что делать.

Вдалеке я слышу рев дракона и чувствую запах дыма и огня. «Будь в безопасности, Дах».

Его мысли — не что иное, как мешанина пламени и гнева.

Эмма расхаживает, прижимая руки к груди. Она на мгновение задумывается, а затем бежит обратно ко мне.

— Вот что мы сделаем. Я лягу на пол и притворюсь, что без сознания, а ты позовешь охрану. Когда они войдут и проверят меня, попытайся отобрать пистолет хотя бы у одного из них, и мы будем действовать дальше.

— Что, если они войдут сразу оба?

Она заламывает руки.

— Я не знаю! Мы разберемся с этим. У тебя есть идея получше?

— Я едва могу ясно мыслить, — говорю я ей. — Я все еще не в себе от снотворного.

— Я бы хотела, чтобы мы могли перевернуть и уложить тебя на пол, но им будет все равно, если ты все еще без сознания. — Она снова заламывает руки, а затем нервно дрожит. — Давай просто сделаем что-нибудь, прежде чем мы передумаем и нас раскроют. Торопись. Они все еще думают, что я проверяю тебя. — Она опускается на пол и ложится лицом вниз, затем показывает мне поднятый большой палец.

— Хорошо, — шепчу я. Я могу это сделать. Я могу это сделать. Позвать охрану. Украсть оружие. Разобраться с этим дерьмом. Без проблем. Я направляюсь к двери и останавливаюсь.

— Поторопись, — шепчет Эмма. — Мы не можем позволить Даху приземлиться, иначе ему крышка.

Боже. Она права. Я не могу продолжать тратить время впустую. Я подозреваю, что рассудок Даха висит на волоске, и чем дольше я тяну время, тем больше рискую его жизнью. Я посылаю ему прилив нежности. «Я люблю тебя, — говорю я ему. — Просто на случай, если все пойдет наперекосяк».

«Мой огонь», — отвечает он, посылая в ответ свой собственный неистовый прилив любви.

Все в порядке. Хватит валять дурака. Я бросаю взгляд на Эмму еще раз, а затем издаю тихий вскрик. Я стучу в дверь.

— Помогите!

Я слышу, как охранники двигаются с другой стороны.

— Чего ты хочешь? — спрашивает один из них через дверь.

Э-э, это работает не так, как я планировала.

— Девушка, которая приходила, чтобы принести мне еду… она мертва!

— Мертва? — шепчет Эмма. — Какого хрена?

— Я не знаю, — шиплю я в ответ. — Заткнись!

— Мертва? — зовет охранник через дверь.

— Да, — нервно отзываюсь я. — Она передала мне мою еду, а потом просто упала. Я думаю, у нее был передоз от чего-то. — На самом деле, по-моему, это звучит довольно неплохо. Многие люди нюхают и колются дешевыми наркотиками, чтобы сбежать от жизни в Форте.

— Черт возьми, — слышу я бормотание охранника, а затем звук поворачивающегося замка в двери.

Это оно. Взволнованная, я зависаю, когда дверь распахивается. Я делаю шаг назад, когда невысокий, коренастый мужчина, покрытый татуировками, протискивается внутрь. В руках у него штурмовая винтовка, и он бросает на меня злобный взгляд, проходя мимо меня, чтобы встать рядом с Эммой, которая отлично справляется с тем, чтобы выглядеть мертвой. Она лежит лицом вниз на полу, и я даже не вижу, как она дышит.

Секунду спустя второй охранник начинает входить в дверь, и я паникую. Если они оба войдут внутрь, нам крышка. Я не знаю, что делать. Когда я вижу, как дуло пистолета второго охранника движется через дверной проем и его руки на нем, я рискую.

Я наваливаюсь всем весом на дверь, захлопывая ее.

Охранник ревет от боли, и я слышу хруст костей, когда его рука цепляется за дверной косяк. Пистолет с грохотом падает на пол, и я хватаю его, отползая на несколько футов.

Другой охранник разворачивается с пистолетом в руке, и у нас возникает противостояние. Я направляю на него свой пистолет, а он направляет свой пистолет на меня. Мои глаза широко раскрыты, и я полна паники, но я могу это сделать. Я нужна им живым.

— Брось свое оружие, — говорю я ему, мой голос дрожит.

— К черту это, — недоверчиво говорит он мне. — Ты бросаешь свое оружие!

— Ммм, нет. — Я держу его в руках, и мой палец чешется возле спускового крючка. — Я пристрелю тебя, если придется. Азару будет все равно, жив ты или нет, но он наверняка разозлится, если ты убьешь меня, потому что это разрушит его планы.

Он продолжает смотреть на меня, но не двигается. Я вижу нерешительность на его лице.

Рядом с ним Эмма встает на ноги и поднимает руки в воздух. Когда я бросаю на нее смущенный взгляд, она подмигивает мне.

— Пожалуйста, не стреляйте, — умоляет она, и ее голос звучит жалко. Она поворачивается к охраннику. — Она заставила меня работать с ней! Она сказала, что заставит своего дракона съесть меня, если я не сделаю то, что она сказала.

«Мне нужно немного огня и страшных драконьих действий прямо сейчас, детка», — зову я.

Здание сотрясается от леденящего кровь рева, и огонь потрескивает вдоль окон. О, вау, он действительно близок. Время использовать это.

— Я собираюсь заставить его убить вас всех, если вы не будете слушать, — твердо говорю я. — Брось. Свое. Оружие. — Я направляю пистолет на мужчину в холле, который придерживает свое сломанное запястье, и жестикулирую. — Ты. Присоединяйся к ним.

Он подходит к остальным.

Охранник с пистолетом колеблется, а затем опускает дуло.

— Ты, — говорю я Эмме. — Принеси это мне.

Она выхватывает его из рук охранника и подходит ко мне, передавая его.

— Вы оба, в ванную, — говорю я, кивая на маленькую комнату сбоку. — Иди. — Я бросаю взгляд на Эмму. — Ты будешь моим заложником.

— Пожалуйста, не забирай меня, — умоляет она, и в ее голосе столько слез, что я почти сомневаюсь в себе.

— Иди запри их, — приказываю я ей. Черт возьми, я звучу довольно властно даже для своих собственных ушей.

Она бежит, чтобы выполнить мою просьбу, и запирает двух мужчин в ванной. В тот момент, когда она оборачивается, она молча показывает мне большой палец, одними губами произнося — Даааа! Она подбегает ко мне, и я вручаю ей второй пистолет, а затем мы выходим из комнаты. Эмма останавливается, чтобы запереть дверь гостиничного номера, запирая ее на задвижку с этой стороны.

— Это должно их несколько притормозить. Это было потрясающе, Саша. Хорошая работа!

— Давай пока не будем праздновать, — осторожно говорю я ей. — Как нам попасть на крышу?

— Сюда, — говорит она мне, указывая в конец коридора.

Мы мчимся к лестнице, а снаружи царит настоящий хаос. Я слышу треск пламени, слышу звук выстрелов из оружия и грохот падающих на землю вещей. Дах ревет снова и снова, и я слышу еще один рев вдалеке.

— Быстрее, — выдыхает Эмма, когда мы взбегаем на два лестничных пролета, а затем я останавливаюсь, тяжело дыша. Я все еще отхожу от того, что мне дали, чтобы вырубить меня, и подниматься по лестнице — все равно что пытаться бежать по воде. Но я киваю ей и бреду вперед. Я близка к Даху. Рядом с моей любовью.

«Я жду тебя, — говорит он мне. Его мысли торжествующие, смесь ярости, гнева и радости. — Иди ко мне!»

«По дороге, — говорю я ему, цепляясь за перила и пытаясь заставить свои ноги двигаться быстрее. — Не оставляй меня!»

«Никогда. Никогда, никогда. Я скорее сожгу этот мир дотла, чем отпущу тебя».

Разве это странно, что такое жестокое заявление вызывает у меня желание плакать от радости? Потому что это так. Я не могу дождаться, когда увижу его, и тогда этот ужасный кошмар закончится. Тяжело дыша, я поднимаюсь еще на несколько ступенек.

«Ты рядом, — он успокаивает меня. — Ты можешь это сделать. Я жду тебя».

— Вот! Мы на вершине! — Эмма плачет, поднимаясь на следующую лестничную площадку. — Давай же!

Я почти на месте. Я никогда так сильно не скучала по лифтам. Я использую все свои силы до последней капли и толкаюсь вперед, пока она машет мне рукой.

Когда я добираюсь до лестничной площадки рядом с ней, она берется за ручку двери, толкает ее и…

— О нет, — выдыхает она, а затем снова дергает за ручку. — Она, бл*ть, заперта! Они заперли ее! Нет! — Она в отчаянии колотит в дверь. — Мы так близки!

Вот же хрень. Я не позволю двери помешать мне добраться до моего дракона.

— Отойди, — говорю я ей, поднимая пистолет.

— Нет, Саша, не надо! Это отрикошетит…

— У тебя есть идея получше? — спрашиваю я ее.

Ее глаза расширяются, и она пристально смотрит на меня, затем сбегает на несколько ступенек вниз.

— Я ухожу в укрытие!

— Давай. — Я жду, пока она отойдет на безопасное расстояние, затем закрываю глаза и молюсь, чтобы не совершить огромную ошибку. Я снова открываю их, нахожу спусковой крючок и отпускаю.

Пули вылетают из пистолета, прежде чем я даже осознаю это, и они врезаются в металл, проделывая дыры там, где раньше была дверная ручка. Я бросаю пистолет, а затем хватаюсь за дверную ручку и тяну на себя. Что-то щелкает, а затем она со скрипом открывается.

Ветер врывается внутрь вместе с прохладным ночным воздухом.

Мы добрались до крыши.

— Давай, — зову я Эмму.

— Иду, — кричит она в ответ и мгновение спустя присоединяется ко мне. Она хватает меня за руку, и мы вместе выбегаем на крышу.

Глава 49

САША

Я вглядываюсь в ночь. Пламя, кажется, танцует повсюду, небеса освещаются, когда горят близлежащие здания. Где-то вдалеке стреляет ружье с треском «та-та-та-та», но это звучит отдаленно. Нет никаких признаков Азара или его людей. Либо они все еще ждут своей ловушки, либо отступают. Я надеюсь, что последнее.

«Я подлетаю», — говорит мне мой дракон, и я откидываю голову назад, глядя вверх.

Мгновение спустя ветер хлещет мои волосы по лицу, когда огромные крылья тяжело взмахивают, и Дах приземляется на крышу рядом со мной.

— Дах! — кричу я, бросаясь к нему. Я кладу руки ему на морду и прижимаюсь щекой к его морде. — О Боже мой, я так сильно тебя люблю. Тебе не больно, правда, детка?

«Нет. Быстро садись в седло, — говорит он мне. — Я хочу вытащить тебя отсюда».

Я смотрю на его спину, и, конечно же, мое седло там.

— Как ты…

— Бойд, — предупреждающе окликает Эмма. Она замирает рядом со мной, и ее руки взлетают в воздух. — Не надо.

Я поворачиваюсь и вижу мужчину на крыше. Он молод, на голове у него бейсбольная кепка и всклокоченная борода. Он вышел позади меня и Эммы и стоит в дверях лестничного проема, блокируя любой путь назад. У него в руках пистолет, и он направлен не на меня, не на Даха… а на Эмму.

— Какого хрена ты делаешь, сестренка? — кричит он.

— Бойд, просто опусти пистолет, хорошо? — отвечает она.

— Ты, бл*ть, трахаешься с драконом так же, как эта шлюха? — Он указывает пистолетом на меня, затем снова направляет его на Эмму.

Дах рычит. «Он угрожает твоему другу. Должен ли я съесть его?»

Я цепляюсь за нос Даха. «Не двигайся. Я не хочу, чтобы он выстрелил в нее. Нам нужно дождаться, пока он отвлечется, и украсть его пистолет. Я не могу позволить ему причинить ей боль».

— Эмма, подойди и встань рядом со мной, — мягко говорю я ей.

— Нет, Эмма, не двигайся, бл*ть, — кричит Бойд. — Или я нашпигую твою голову дырками.

— Бойд, пожалуйста, — в отчаянии говорит Эмма. — Я твоя сестра.

— Ты гребаный предатель. Я должен был догадаться. — Он качает головой. — Работаешь против себе подобных. Моя собственная сестра. Кто бы мог подумать? Это нереально. Я окажу миру услугу, застрелив тебя.

— Пожалуйста, не надо. — Эмма не двигается.

Позади Бойда поднимается тень. Я в шоке смотрю, как еще один дракон скользит по небу, приближаясь к крыше. Мгновение спустя он пикирует, ныряя.

— Бойд! — Эмма вскрикивает, а затем бросается на землю.

Я поворачиваюсь к Даху, и его когти обхватывают меня, защищая. Я крепко зажмуриваю глаза.

Щелк. Хруст. Раздается влажный звук, а затем хлопанье драконьих крыльев.

Мгновение спустя раздается раздраженный женский вздох.

— Черт возьми, Кэйл, я не буду тебя целовать, если ты собираешься ходить и есть всех подряд. Какого хрена, детка?

Это… Клаудия.

Я удивленно открываю глаза. По какой-то причине я подумала, что дракон на крыше — это незнакомец, о котором упоминала Эмма, — Зор, — но в темноте я едва могу разглядеть маленькую женскую фигурку, сидящую между величественными плечами дракона. Это Клаудия. Моя подруга.

— О Боже мой, — шепчу я.

Дах утыкается носом в мои волосы. «Я привел компанию. Когда я не смог прикоснуться к твоему разуму, потому что он заставил тебя уснуть, я пошел к ним. Они хотели помочь. Я не думаю, что этот плохой салорианец — этот Азар — ожидал появления двух драконов. Мы разрушили все его планы. — Его мысли самодовольны. — А теперь забирайся мне на спину и давай уберемся отсюда».

«Подожди, я должна увидеться с Эммой».

Я отхожу от своего дракона и подхожу к Эмме. Рядом Кэйл испускает вспышку пламени, которая может быть драконьим эквивалентом отрыжки.

— Ты в порядке, Эмма? — Я присаживаюсь рядом с ней, касаясь ее плеча.

— Я в порядке, — говорит она тусклым голосом.

— Я сожалею о твоем брате…

— Не стоит. Он был мудаком. — Она качает головой и встает на ноги. — Бойд всегда был дерьмовым человеком. Наверное, я просто в шоке, что он мог застрелить меня. — Она проводит рукой по лбу. — Мне следовало этого ожидать. И скажи своему другу спасибо за то, что спас наши жизни. — Она смотрит на Кэйла и Клаудию.

— Вот для чего нужны друзья, — кричит Клаудия.

Я чувствую прилив нежности к своей подруге. «Дах, не мог бы ты сказать Кэйлу, чтобы он передал Клаудии, что я больше на нее не сержусь?»

«Она знает, — уверяет он меня. — У нас будет время поговорить об этом позже. А пока мы должны вытащить тебя и твоего друга отсюда. Кэйл говорит, что люди Азара ждут и скоро прибудут с огненными плевками».

— Нам нужно двигаться дальше, Эмма, — быстро говорю я ей. — Все больше парней бегут сюда с оружием. Ты можешь ехать позади меня, и…

— Я не могу уйти, — мягко говорит Эмма. — Нет, если Зор застрял здесь.

Дах говорит мне, что этого Зора усиленно охраняют. «Мы сильно рискуем, если попытаемся спасти его, и даже в этом случае он нападет на нас, если мы освободим его. Его разум — не что иное, как хаос. Я пытаюсь достучаться до него, но он не понимает. Он все еще потерян».

— Дах говорит, что наши жизни будут в опасности, если мы попытаемся освободить его, — говорю я ей. — Он нападет на меня и Клаудию, а драконы не хотят рисковать.

Она кивает, ее глаза печальны.

— Я знаю. Но я не могу оставить его, зная, что это моя вина, что он застрял здесь.

— Эмма…

— Я знаю. Все в порядке. Я хочу, чтобы ты оставила меня здесь. — Ее улыбка смелая. — Я просто хотела спасти тебя. И как только Зор освободится, я сама уберусь от этих неудачников. А до тех пор мне нужно остаться. — Она быстро обнимает меня, а затем поворачивается ко мне спиной и показывает на свой затылок. — Мне нужно, чтобы ты вырубила меня. Придай моей истории с заложником немного правдоподобия.

— Ты уверена? — Я колеблюсь. Я не хочу оставлять ее здесь, если это означает, что ее жизнь в опасности.

— Я уверена. — Она снова показывает на свою голову. — Быстрее.

Я хватаю ближайший камень размером с мой кулак. У меня в горле встает огромный комок.

— Это кажется неправильным, Эмма.

Она издает тихий слезливый смешок и шмыгает носом.

— Что в этом мире было правильным с тех пор, как произошел Разлом? Со мной все будет в порядке.

«Поторопись, моя пара, — призывает Дах. — Я слышу, как приближаются люди со своими огненными плевками».

Я еще раз импульсивно обнимаю Эмму сзади.

— Ты лучшая из подруг, — быстро говорю я ей. — И если тебе понадобится помощь, скажи мне, и я приду за тобой. Я обещаю.

— Я знаю, — мягко говорит она.

— Я заранее извиняюсь, — говорю я ей, а затем ударяю камнем по ее затылку.

Она мгновенно падает, оседая на землю, и я в панике беспокоюсь, что ударила ее слишком сильно.

«Она дышит, — говорит мне Дах. — Быстрее, сейчас же. Забирайся мне на спину».

Я бросаю камень и мчусь к своему дракону. Через несколько мгновений я натягиваю ремни и застегиваю липучку. У меня осталось три ремня, когда мышцы Даха напрягаются подо мной. «Мы уходим», — говорит он мне.

«Я не готова!»

«Огненные плевки прибыли», — сообщает он мне, как раз когда мы взлетаем в воздух. Рядом Кэйл издает оглушительный рев и отклоняется в сторону, защищая Клаудию, когда начинается стрельба. Я вцепляюсь в руль и низко сгибаюсь. «Эмма! С ней все в порядке?»

«Они не причинят ей вреда, — уверяет он меня. — Они стреляют по нам. Я должен сжечь их всех. — Его мысли полны разочарованного гнева. — Но я не подлечу достаточно близко, чтобы у них был шанс выстрелить в тебя. Мы улетим. Наша месть придет в другой день».

— Хорошо, — тихо говорю я, глядя вниз на мир внизу, пока мы поднимаемся все выше и выше в воздух. Так темно, что я не могу видеть Эмму, и я отчаянно надеюсь, что с ней все в порядке.

Она сделала свой выбор, но это не значит, что я согласна с этим.

Глава 50

ДАХ

Нет такой радости, как неистовое удовольствие от маленького веса Саши на моей спине. Она дремлет в седле, навалившись на руль, и я еще выше сгибаю плечи, чтобы она не упала, если ремни подведут ее.

«С твоей половинкой все в порядке? — спрашивает Кэйл. — Она не получила никаких травм?»

«Она здорова. Я благодарю тебя и твою пару за вашу помощь».

«Мне пришлось бы связать свою пару, чтобы она не пришла за твоей, как только услышала, что ее похитили. — Мысли Кэйла полны мрачного веселья, а затем становятся трезвыми. — Мне не нравится мысль об этом… Азаре. Я помню салорианцев, но очень смутно, и воспоминания у меня… не из приятных».

«Как и мои. Но он не может контролировать нас здесь. Не прикасайся своим разумом к его, и ты останешься свободным от него».

«А если есть другие?»

«Тогда мы с ними разберемся. А сейчас я собираюсь сосредоточиться на своей половинке и отвезти ее домой».

«Согласен. Это проблема для другого дня. — Он меняет угол наклона своих крыльев в небе, направляясь к своему гнезду. — Если хочешь, можешь привести свою пару в наше гнездо на вечер. Это гораздо ближе».

«Я хочу, чтобы она была дома и в нашей постели. Я подозреваю, что она скоро захочет навестить твою пару, чтобы поговорить».

«Я понимаю. Будь здоров, мой друг, и скажи, если тебе что-нибудь понадобится».

«Прими мою благодарность, Кэйл». Странно снова иметь друга после стольких лет. До сегодняшнего вечера у нас с Кэйлом было своего рода осторожное перемирие — осознание друг друга, но наши воспоминания затуманены, и им трудно доверять. Однако после этой битвы и его помощи в возвращении моей пары? Я бы доверил ему свою жизнь и с радостью снова пошел бы на войну на его стороне.

Я кружу в небе, направляясь к магазину, который является нашим домом, пока моя Саша спит дальше. Она измучена, ее мысли затуманены сном, но я чувствую ее запах и осязаю ее, и пока этого достаточно. Это успокаивает дикость, которая снова угрожает выплеснуться из моих мыслей. Это отталкивает воронов назад и напоминает мне, что я дракони. Воин и защитник. Я не похож на салорианцев, которые используют и строят козни. Как и у Кэйла, мои воспоминания о них также полны отвращения. Я хочу, чтобы кровь этого Азара лилась мне в горло, но сегодня вечером я должен позаботиться о безопасности моей Саши.

Она — единственное, что имеет значение.

В конце концов, в поле зрения появляется наше гнездо, и я приземляюсь как можно мягче. Она пробуждается ото сна и с помощью нежных уговоров и мысленных подталкиваний умудряется отстегнуться и соскользнуть с моей стороны.

— Мне жаль, — бормочет она. — Думаю, я все еще сонная от снотворного.

«Отдохни, — говорю я ей. — Ты у меня». Я превращаюсь в свою двуногую форму и ловлю свою пару прежде, чем она упадет, отбрасывая в сторону седло и множество ремней. Я заберу его, когда она будет надежно укутана в свои одеяла.

Я несу свою Сашу через магазин, мои ноздри раздуваются от затхлого запаха незваных гостей. Это напоминание снова заставляет мой живот гореть от гнева. Я думаю, нам нужно новое гнездо. Лучший вариант. Я разрушил многое из этого своим неистовством в своем стремлении найти ее. Полки были повалены, повсюду разбросаны тележки, а двери сломаны.

Не только это, но и незнакомцы, которые украли ее, знают это место. Мы не можем оставаться здесь.

Сегодня вечером она отдохнет в своей постели, а завтра мы соберем все вещи, которые она хочет, и будем искать новый дом. Дом с высокими стенами и без дверей, из которого никто не сможет вырвать мою драгоценную пару.

Но это завтра.

***

Моя Саша крепко спит.

Я нет. Я только наблюдаю за ней, убеждаясь, что она в безопасности и защищена. Мне не нужен сон, не сейчас. Не с моим умом, переполненным мыслями. Кажется, что по мере того, как слой безумия отслаивается, все становится все более и более сложным. Мой мир был прост, когда не было ничего из прошлого, и я был сосредоточен только на том, чтобы накормить свою пару.

Но теперь здесь, на этой странной земле, есть салорианец. Я почти ничего не помню, но от одного осознания того, что они существуют, у меня остается неприятный привкус во рту. Они мастера обмана, которые могут ошеломить разум простым ментальным прикосновением. Я помню их как наших повелителей на старой земле… и я помню, как ненавидел это. Я помню угнетение, под которым мы жили, жгучий гнев.

Возможно, мы более свободны на этой ужасной земле, чем были в нашем старом доме с его прекрасными красными пустынями и золотыми горами.

Тем не менее, если здесь, в человеческом мире, есть один салорианец, то найдутся и другие. И если мы не хотим снова попасть под их власть, мы должны работать вместе — все дракони с неповрежденным разумом — чтобы обеспечить нашу безопасность.

И наш народ, и наши человеческие пары.

Я прижимаю к себе свою пару и вдыхаю ее аромат. Когда я это делаю, я замечаю, что это… по-другому. Незаметно, но изменение есть. Сейчас теплее, острота нашего спаривания разгорается сильнее. Я знаю, что это значит. Она носит моих детенышей.

Мое сердце переполняется радостью, и я крепко прижимаю ее к себе. Мой сладкий огонь. Моя Саша.

— Ммм. Ты сжимаешь немного крепко, детка. — Она не открывает глаза, просто вздыхает и прижимается носом к моей груди. — Ты в порядке?

«Я просто… размышляю». — Я глажу ее по щеке. Думаю, я пока не буду ей говорить. В последнее время у нее было достаточно поводов для стресса.

— Думаешь о ребенке? — спрашивает она, зевая.

Я удивлен. «Как ты узнала?»

— Ты только что немного задумался об изменении моего запаха. — Ее улыбка кривая. — Ты счастлив?

Я провожу большим пальцем по ее мягкой, нежной коже. «За гранью счастья. Мысль о твоем теле, полном моих детей, наполняет меня радостью. Но ты…»

— Мне тоже нравится эта мысль, — застенчиво говорит она. — Сначала я не была уверена, но я думаю, что хотела бы быть семьей. — У нее милая улыбка.

Я благоговейно прикасаюсь к ее животу. «Это займет еще какое-то время».

— Я никуда не спешу. Это дает нам достаточно времени, чтобы понять, куда мы направимся.

Я удивлен, услышав от нее такие слова. «Ты хочешь уйти?»

— Часть меня хочет оказаться как можно дальше от всех, насколько это возможно. Просто ложись на твою спину и продолжать лететь, до самого океана, и никогда не поворачивать назад. — Она зевает. — Может быть, мы сможем найти частный остров вдали от всех остальных.

«А что насчет твоих друзей? Эмма, Клаудия и Эми? Неужели ты бросишь их?»

— Они могут приехать в гости в наш пляжный домик. Мы можем устроить там игру для наших детей. — Она вздыхает и открывает глаза, пристально глядя на меня. — Думаю, это несбыточная мечта, не так ли?

«Мы можем полететь к океану, если ты хочешь. — Я продолжаю гладить ее мягкую щеку. — Мы можем растить наших детенышей у океана, если хочешь. Но это ничего не решит. Никто не находится в безопасности, пока в этом мире есть салорианцы. Я думаю… Я думаю, что нам с Кэйлом следует больше работать вместе. Посмотрим, что мы сможем сделать, чтобы помочь нашим людям. — Я обхватываю рукой изгиб ее подбородка. — И я думаю, что должен начать с того, что найду тебе более безопасное гнездышко, такое, куда другие не смогут забрести и украсть тебя у меня».

— На самом деле я не испытываю отвращения к этой идее. — Ее рука скользит вниз по моему боку. — Было бы неплохо найти какое-нибудь безопасное и тихое место. Хотя мне бы не хотелось оставлять все это здесь позади.

«Когда я обнаружил, что тебя украли, мое неистовство было жестоким. Я мог уничтожить большую часть твоего гнезда. Я приношу извинения, моя пара».

Она хихикает.

— Я не возражаю против этого. Я просто рада вернуться. — Она прижимается ближе ко мне, прикасаясь щекой к моей груди. — Спасибо, что пришел за мной.

«Я всегда буду приходить, чтобы спасти тебя. Всегда. Ты моя, и только моя».

— Мне нравится быть твоей и только твоей, — мягко говорит Саша, и ее рука скользит вниз к моему члену. — Я люблю тебя. — В ее голове мелькают мрачные образы, и я улавливаю намек на беспокойство, которое она испытывала последние несколько дней. — Я не знала, увижу ли я тебя когда-нибудь снова…

Мне не нравится ни ее печаль, ни комок в горле. «Тише, — говорю я ей. — Я бы уничтожил гораздо больше, чем банду кочевников, если бы это означало, что я верну тебя. Я бы разрушал Форт за Фортом. Я бы разорвал сотню людей на куски. Ничто не имеет значения, кроме тебя».

— Такие милые разговоры, — говорит она, хватая меня по всей длине и поглаживая. — Этого достаточно, чтобы заставить девушку захотеть, чтобы ее партнер был на ней сверху, глубоко внутри нее.

Я издаю низкий горловой рык, потому что ее разум наполняется новыми образами, образами того, как мы двое совокупляемся, как я толкаюсь в нее. «Ты хочешь, чтобы на тебя претендовали, моя Саша?»

— О, да. — Ее голос — задыхающийся шепот. — Я так сильно скучала по тебе. Мне так жаль, что я отослала тебя прочь. Я не понимала, как сильно буду скучать по тебе, пока ты не ушел, а потом в моей голове стало так… так тихо. Я ненавидела это.

Я задираю ее юбки, ища ее тепло под ними. Ее одежда пахнет пеплом и незнакомцами, мужчинами, которые украли ее. Я хватаю горсть ткани и срываю ее с нее, отбрасывая остатки ее юбки в сторону. «Я хочу, чтобы от тебя не исходила их вонь».

— Я тоже этого хочу.

Хорошо. Я продолжаю рвать ее одежду своими когтями, стараясь не оставить следов на ее нежной коже. Я отбрасываю обрывки в сторону, и затем моя пара лежит подо мной, мягкая, сладкая и пахнущая моим огнем. Я провожу пальцами по складочкам ее влагалища и обнаруживаю, что она влажная для меня, ее аромат густой и пьянящий.

— Дах, — выдыхает она, обнимая меня за шею. — Возьми меня.

Я завладеваю ее ртом в обжигающем поцелуе, поглаживая ее языком, покоряя ее. Она стонет, прижимаясь ко мне, обхватывая одной ногой мои бедра и прижимаясь влагалищем к моему члену в неприкрытой просьбе. Она не хочет ждать. Моя Саша не жаждет медленного соблазнения, не в этот раз.

Она хочет своего свирепого партнера.

«Я никогда больше не покину тебя», — говорю я ей, раздвигая ее бедра шире.

«Никогда», — соглашается она.

«Наши умы никогда не будут разлучены. Когда я пойду на охоту, я возьму тебя с собой. Всегда вместе, никогда не разлучаясь». — Я обмакиваю головку своего члена в ее соки, проводя ею вверх и вниз по ее складочкам.

Ее тихий стон так приятно слышать. «Всегда вместе, — соглашается она. — Я больше никогда не хочу покидать тебя».

Я толкаюсь в нее, наслаждаясь ее вздохом, когда погружаюсь во всю длину в ее тепло. Она напряжена, ее стенки сжимают мой член, как скользкий кулак. Я наклоняюсь и снова завладеваю ее ртом, моя рука обхватывает одну округлую грудь. «Ты принадлежишь мне во всех отношениях, моя Саша».

— Всеми… способами, — выдыхает она. — О Боже, Дах. Ты так хорошо чувствуешься. — Ее ногти впиваются в мои плечи, и она закрывает глаза, на ее лице явно написано удовольствие. — Я так сильно люблю тебя.

«Я люблю тебя», — говорю я ей, хотя драконы не используют такие слова, как люди. Мы проявляем это в наших действиях или выражаем в наших мыслях. И когда я заявляю права на свою вторую половинку, я посылаю ей бесконечную цепочку этих мыслей, давая ей понять, как я люблю, ценю и обожаю ее.

Она моя, навсегда. Не имеет значения, где я нахожусь, пока я с ней, а она со мной. Мы можем найти остров на пляже или гнездышко рядом с Клаудией и Кэйлом.

Важно то, что моя Саша всегда со мной.

Она посылает в ответ свои мысли, такие же полные любви, как и мои собственные.

Эпилог

ЭММА

— Сиди спокойно, — говорит мне грубый голос. — Ты извиваешься.

— Извини, — кротко говорю я и съеживаюсь, когда старина Джерри снова протыкает иглой мой скальп. Рада, что я не вижу, что он делает. Я заставляю себя неподвижно сидеть в кресле. — Чертовски больно, вот и все.

— В следующий раз не попадайся в заложники, — отрывисто говорит мне старина Джерри. Он дергает меня за голову, и затем я слышу щелчок. Мгновение спустя моя голова обмотана толстой повязкой. — Вот так. Как новенькая. — Он смеется над своей собственной шуткой.

— Спасибо, Джер. — Я поднимаюсь на ноги, морщась. Моя голова вся напряжена из-за швов, и она пульсирует, как у Диккенса. Наверное, мне не следовало говорить Саше, чтобы она так сильно ударила меня по голове, но, по крайней мере, это правдоподобно. Никто не ставил под сомнение мою верность, особенно с тех пор, как я провела всю ночь, оплакивая свои травмы… и моего придурковатого брата.

Я ненавидела Бойда, но Бойд в некотором смысле был безопасен. Он был семьей. Теперь у меня никого нет. Никого. Даже моей подруги Саши.

Я достаю из сумки пару старых батончиков гранолы и предлагаю их старине Джерри в качестве платы за швы. Его обветренное лицо озаряется, и он сияет мне, его улыбка полна пробелов. Джерри — самый милый в этой банде кочевников. Он по-прежнему кровожадный убийца, но иногда в нем чувствуется намек на отеческое отношение. Он указывает на меня.

— Приходи позже снимать швы.

— Я так и сделаю. Но сейчас, думаю, мне лучше вернуться к работе. — Я поправляю повязки на голове и перекидываю рюкзак через плечо, затем направляюсь обратно к двери маленького здания, которое Джерри превратил в свой лазарет.

Снаружи в лагере кочевников все еще царит хаос. Здания дымятся, другие полностью разрушены. Повсюду мертвые люди, и, по моим оценкам, Азар потерял около половины своих людей во время вчерашнего рейда. Это плохо для меня, потому что в ближайшее время он будет по-настоящему неистовствовать.

Но я рада, что Саша и Дах ушли целыми и невредимыми.

Я не буду думать о Бойде. Я просто снова начну плакать. Я даже не скучаю по нему. Не совсем. Думаю, мне просто… грустно из-за прошлого. Он был моей последней связью с этим.

Теперь я по-настоящему одинока.

Но я не могу думать об этом. Вместо этого я изучаю окрестности. Старый отель в основном цел, но одна сторона здания обуглилась. Несколько других зданий все еще горят, и люди мечутся вокруг, пытаясь спасти то, что могут. Азар стоит рядом с ними, выглядя как недовольный призрак. Я вздрагиваю при виде него и крадусь ко входу в отель.

Последнее, чего я хочу, — это внимания Азара.

Я протискиваюсь через двойные двери отеля и вместо того, чтобы направиться на кухню, сворачиваю в боковой коридор, ведущий к месту, где когда-то был крытый бассейн. Слова предупреждения Саши звенят у меня в ушах.

Эмма, есть только один способ сделать дракона не сумасшедшим. Ты знаешь как.

О боже. Я либо самая большая идиотка в мире, либо… ну, нет, просто самая большая идиотка. Здесь нет никаких «или». Конечно, я знаю, как сделать дракона не сумасшедшим. Мне не очень нравится эта мысль, но…

Но я должна сделать то, что считаю правильным, а все это не кажется правильным.

Я проталкиваюсь в зону крытого бассейна. Окна грязные, но в основном целые, и комната широко открыта и просторна. Сам бассейн пуст, как гигантская бетонная ванна. В центре бассейна, прикованный цепью ко дну, лежит человек. Он определенно не человек, его глаза черны как ночь, а тело покрыто той же чешуей, что и у Даха. Его руки и ноги раскинуты в стороны, удерживаемые наручниками. Он едва может пошевелить своим телом, и я знаю, что он, должно быть, в агонии. Цепи сконструированы так, что он, конечно, не может менять форму. В тот момент, когда он попытается измениться обратно, он обезглавит себя или оборвет крылья — или и то, и другое. Азар не хочет рисковать. Ужасного вида приспособление вокруг его головы и шеи выглядит чрезмерно болезненным, и мне не нравится думать о колючих предметах, впивающихся в его золотистую спину.

По одной проблеме за раз.

Курт охраняет тюрьму человека-дракона. Я вхожу в бассейн и жестом указываю за спину.

— Привет, Курт. Азару нужно больше добровольцев, чтобы потушить пожар в одной из хозяйственных построек. Он сказал мне прийти сюда и понаблюдать за драконом, так как я сейчас никуда не гожусь. — Я указываю на свои бинты и морщусь. Думаю, этот удар по голове — отличная легенда для прикрытия.

Курт чешет свой толстый живот и вздыхает.

— Черт. Почему я должен выполнять всю ручную работу?

Я выдавливаю кроткое «Извини» и беру пистолет, который он мне протягивает. Он ругается себе под нос и вылетает за дверь, немного быстрее, чем я когда-либо видела, чтобы двигалась его толстая задница. Никому не нравится заставлять Азара ждать.

Я смотрю ему вслед, пока он не уходит, а затем закрываю стеклянные двойные двери в зону бассейна, запирая их за собой. Покончив с этим, я кладу пистолет, срываю повязку с головы и распушаю волосы, насколько могу, вокруг болезненной раны. Я не хочу выглядеть инвалидом, что, наверное, довольно глупо. Я не думаю, что Зору есть дело до этого.

Я хватаю металлическую лестницу, ведущую в бассейн, и спускаюсь на дно. Я делала это несколько раз раньше, чтобы накормить человека-дракона, так как он прикован так крепко, что не может сдвинуться больше чем на дюйм или два. Мои шаги громко стучат по потрескавшейся штукатурке, и он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его глаза становятся черными, а затем золотыми, когда я приближаюсь.

— Эм-ма, — выдавливает он сквозь зубы.

— Привет, Зор, — тихо говорю я. — Я собираюсь помочь тебе. Просто… доверься мне, хорошо?

Эмма, есть только один способ сделать дракона не сумасшедшим. Ты знаешь как.

И я начинаю раздеваться.

Конец