Огород для умных, или как не навредить заботой

Глава 4. Еда, урожай и удобрения

Здесь речь пойдет, фактически, о продолжающемся всемирном матче урожай vs еда. Счет — пока — разгромный для еды. И если ситуация не переломится, если победу одержит урожай, то она будет пирровой: наступит катастрофа для всего человечества.

Зловредные разговоры об удобрениях. В этой главе я буду четко отличать то, что привычно называется удобрениями, от того, что способствует выращиванию еды. Я знаю, что такое еда, из далекого довоенного детства. Если надо было сварить картошку в мундирах, то выбирали ту, что выросла на песке, «сыпотную» (так сибиряки называли рассыпчатую картошку). А картошку, удобренную навозом, только жарили и клали в суп. Перебирали харчами…

Эти примхи (причуды) вспоминаются с горькой–прегорькой усмешкой. Были же времена… Растения в огороде сами регулировали свои беды, не знали, понятно, никаких химических удобрений, овощи росли ангельски чистыми, а малосольному огурчику была к лицу (украинцы сказали бы — пасувала) лишь картошка, не подкормленная навозом.

Необходимое уточнение. В последние годы слово удобрение «размылось» — так теперь называют и биоактиваторы, стимуляторы роста — от «простого» риверма до продуктов нано–биотехнологий — акварина (смеси солей), бионура (в основном, микробной органики), геотона и т. д. К характеристике этих препаратов добавляют, что они являются не только удобрениями, но и фунгицидами, инсектицидами, антифризами (повышают морозоустойчивость растений), укрепляют иммунную систему растений… Я буду вкладывать в слово удобрение прежний, узкий смысл. Тогда удобрения вносили центнерами и тоннами (в пересчете на гектар), а стоили они, буквально, копейки. Биоактиваторы же вносятся микродозами, зато стоят совсем недешево.

Можно отметить следующие причины сознательного сужения темы.

Первая. Я пишу для рядовых огородников, которым продукты нано–биотехнологий, зачастую, недоступны. Их используют пока лишь аграрии–новаторы (по некоторым данным — 2,5% земледельцев). И — не в последнюю очередь — из–за высокой себестоимости продукции, выращиваемой с помощью этих препаратов.

Вторая причина — книжка нацелена на наведение порядка в основах земледелия. А пока основы захламлены, бессмысленно хвататься за новинки. К примеру, не вижу я достойной отдачи стимуляторов роста на покатых грядках, на которых растениям, практически, не достается атмосферной влаги.

Но, наведя порядок и (если ему доступны продукты нано–биотехнологий), земледелец может воспользоваться ими — ничто в тексте книжки этому не мешает. Но пудрить можно лишь мытую шею.

Все знают, что растения неспособны «соблюдать диету», не переборчивы, не балувані — едят то, что им дают. Можно сослаться на такие широко известные факты, как перенасыщение нитратами плодов растений, щедро подкормленных азотом, заражение плодов радионуклидами при ухудшении радиационной обстановки и т. п. Своими руками я срывал со Снежного кальвиля в совхозном саду покрасневшее(!) яблоко, а агроном, хизуючісь (рисуясь), приговаривала: «Ось як підгодували мы сад калієм». В конце концов, если бы растения могли фильтровать еду и говорить «Мне хватит!», то зачем «шустрые земледельцы» клали бы мешки с селитрой в арыки, по которым течет вода на плантации?

Надо ясно представлять себе, что всякое удобрение (кроме тех немногих исключений, которые будут отмечены ниже) раз–ба–лан–си–ро–ва–но. И — автоматически, неизбежно — растения, удобренные им, дают плоды, опознаваемые лишь по внешнему виду. Козьма Прутков говорил: «Специалист подобен флюсу: полнота его одностороння». Именно односторонностью страдает начинка плодов растений, которым с помощью флюсовых удобрений «поддали» азота, фосфора, калия, кальция, магния, цинка…, и на которых вырастает что угодно, но только не еда.

Проиллюстрирую рис.8 утверждение о принципиальной недопустимости использования несбалансированных удобрений в земледелии (я имею в виду земледелие, выращивающее еду, а не купюры).

Рис. 8. Подкормка растения удобрением, удваивающим долю третьего ингредиента

Представим себе, что нам удалось определить долю всех ингредиентов (элементов, микроэлементов, ферментов, кислот, аминокислот и пр.) в биомассе идеально сбалансированного растения (к примеру, куста довоенной картошки). Составим из этих долей диаграмму.

Понятно, что для реального растения количество ингредиентов (столбиков в диаграмме) может исчисляться многими десятками. Но мы (для наглядности) ограничимся пятью столбиками (левый фрагмент рис.8). Высота столбиков — это доли ингредиентов в биомассе (будем считать их равными соответственно 32, 28, 20, 12 и 8 процентам). Итого — 100%.

Удобрим растение так, чтобы доля третьего ингредиента удвоилась, т. е. стала равной 40%. Тогда суммарная доля прочих ингредиентов уменьшится с 80 до 60%, т. е. уменьшится на четверть, так что теперь доли будут равны соответственно 40, 24, 21, 9 и 6 процентам (см. правый фрагмент схемы). Снова в итоге — 100%.

Сравните диаграммы. Новая похожа на старую, «как свинья на коня». Даже меньше. У свиньи и коня гораздо больше схожести, чем у этих двух диаграмм. Это значит, что если до подкормки растение давало еду, то после подкормки — уже что–то иное, хотя внешне плоды могут быть идентичными.

Роль увеличения доли одного ингредиента за счет других можно пояснить таким немыслимым примером. Представим себе, что в сбалансированном наборе приправ для некоего блюда повар удвоил количество соли за счет перца, петрушки, чеснока, лаврового листа и т. д. И кого порадует такое блюдо? Кто его сможет есть? «Яство» осталось блюдом, но перестало быть едой!

При внесении любого несбалансированного удобрения, увеличивающего долю одних ингредиентов за счет других, урожай, скорее всего, будет расти, но — одновременно — удаляться от еды. И, в конце концов, хотя уродится больше, уродившееся слишком далеко отклонится от еды. Так далеко, что станет, как говорилось во Вступлении, не предметом питания, а средством прижизненного бальзамирования.

Сейчас «модно» гуторить про конец света, про угрозу столкновения Земли с астероидами и т. п. Но мы сами себя можем вытравить «высокими урожаями» раньше, чем нас стукнет «хороший» астероид. Пока же еда спешно покидает Украину. Вознесшиеся в небо буквы М стали привычными для наших городских пейзажей, а пакеты Lays (чипсы) — «украшением» рук молодежи в метро. Многие хозяйки соблазнились быстротой приготовления обеда из фастфудов. И растут урожаи — за счет не к ночи будь помянутых удобрений, т. е., в конечном счете, за счет еды.

Я давно знаю и ценю одного автора–энциклопедистку, пишущую на огородные темы. При случае, если мне нужно освежить что–то в памяти, обращаюсь, в первую очередь, к её добротным книжкам, которым можно доверять. Но — на какой бы странице ни открыл, встречаешь такого типа предложения: Всыпьте в литровую банку с водой две столовых ложки аммиачной селитры и так далее, А почему бы, спрашивается, сразу не разлить это пойло по стаканам и не дерябнуть, не ожидая, пока оно всосется в плоды? За внука обидно, что ли, что ему в таком случае этого зелья не достанется? А упаковал всё это в помидорные доспехи и… пожалуйста: «Кушай, внучек, на здоровье помидорчик». Уму непостижимо, что можно вычитать в книгах якобы про овощи, а на самом деле, как говорил незабвенный Масанобу фукуока, про «водный концентрат азота, фосфора и калия, полученный с некоторым участием семян».

Рекомендации, подобные процитированной выше, действительно, помогают росту урожаев, т. е. увеличению объема уродившегося, того, что лишь по недоразумению называется арбузами, яблоками, гречкой, пшеном… Только не ради урожая, а за едой идем мы в огород. Хотя… привычно говорим урожай и урожайно думаем.

Правда, беда не в самом слове урожай. Беда приходит тогда, когда урожай становится самоцелью, когда неважно чего, лишь бы — мы за ценой не постоим! — побольше.

Лишь полностью сбалансированные удобрения не меняют относительные доли ингредиентов, а следовательно, — и начинку плодов, т. е. способствуют одновременному росту и урожаев, и еды.

Внимательный читатель, возможно, заметил, что здесь не различаются минеральные и органические удобрения. Плодам–то ведь все равно, какое флюсовое удобрение напихало в них нитраты — нитроаммофоска или рыбная эмульсия. Едокам, впрочем, — тоже! Так что всякие фиговые листочки, вроде органическое, — не индульгенция.

Органическое соединение — это всего–навсего соединение, в молекуле которого есть атом углерода. Не стал же цацей метан оттого, что он — соединение органическое. Метан еще тот озорник! И растения травит, когда выделяется запаханной органикой, разлагающейся в анаэробных условиях. И шахты взрывает. И в слое парниковых газов в атмосфере — «свой парень». Между прочим, стрихнин, кураре, юглон и многие другие яды — органические соединения.

Строго говоря, органическими же являются некоторые классические минеральные удобрения. Формула карбамида, например, CO(NH₂)₂. Заметили букву С? Это и есть свидетельство того, что карбамид — органическое соединение. И что? Почему наличие буквы С в формуле соединения равносильно отпущению грехов?

Так что не надо «дурить маленьких» и называть удобрениями очевидные увреднения, прикрытые фишками–пустышками. Не надо выдавать нахимиченные плоды за съедобные. Возможно, кому–то слово увреднение покажется слишком экспрессивным. Однако, экспрессией (и даже дерзостью) был бы совет пожевать приготовленную к внесению в почву ложку нитроаммофоски, еще не упакованную в кожуру помидора.

Какая, мол, разница? Но я уклонюсь от дерзости — перейду на личности.

Собирается моя бабулька в турпоездку по Венгрии. Храня в памяти (из далеких 60‑ых годов прошлого века) божественный вкус венгерских лечо, паприки, огурчиков с пальчик, запасается «инвентарем» для салатов — миской, ножом, вилкой, ложкой, солонкой. Полакомлюсь, дескать, в райской (по её прежнему представлению) Венгрии. Приехала… В первый же вечер накупила в супермаркете помидоров, огурцов, перцев неземной красоты, лука, зелени. Начала, напевая «Вышла мадьярка на берег Дуная…», готовить салат. Попробовала одно, другое, третье, выбросила всю эту «снедь» в мусорную корзину и легла спать несолоно хлебавши.

Не воспринимаются как еда (без привычки, да еще на фоне тех, что выросли в нашем огороде) овощи, что продаются в странах Евросоюза. Эти страны выручают украинскую химическую промышленность, спасают наши экономические показатели (именно об этом свидетельствовала официальная статистика в 2011-ом году — некоторый рост нашей промышленности обеспечили именно минеральные удобрения, поставлявшиеся в Европу).

Но усовестится когда–то Украина за эти поставки. Не может же сегодня Россия гордиться «огненной водой», с помощью которой осваивались Сибирь и Дальний Восток. Подобно тому, как человеку, торговавшему в видеосалоне (в начале лихих 90‑ых) «Эммануэлью» и «Глубокой глоткой», «не по чину» рассуждать о высоких материях.

Ярким контрастом для «снеди» из Евросоюза являются «дары» нашего огорода. 12-летний внук Даниил, приехавший к нам на лето из Америки, по возвращении признался маме, что больше всего у нас его поразили яйца. Они… пахнут!

А как же не пахнуть яйцам наших кур, если они не гуляют вдоль шоссе, не щиплют травку, покрытую осадками выхлопных газов, не клюют концентраты, «сдобренные» гормонами и иными биодобавками, а в загон им бросаются «разносолы» только с нашего огорода, в котором десятилетиями поддерживается равновесие и баланс.

Узнав, что в сентябре я посеял дайкон в грядку–теплицу (подробнее о ней — в главе 6), многим читателям захочется сказать про меня: «Чудит дед!». «Дед», однако, рассуждает здраво. Когда станет слишком холодно, дайкон, естественно, перестанет развиваться.

И (если даже не успеют вырасти ощутимые корнеплоды) наши куры, возможно, одни на много верст кругом, глубокой осенью, будут баловаться вкуснейшей для них свежей зеленью, а мы, следовательно — яйцами, которые поразили воображение Даньки.

Не стоит, впрочем, удивляться реакции Даньки. Помню, как, впервые приехав в Америку в 90‑ые годы, я был, буквально, оглушен тем, что едят американцы (даже состоятельные). Почти все мои долгие годы прошли под неумолчный трезвон «догоним и перегоним Америку». Думалось, естественно, что Америка стоила того, чтобы гнаться за нею. И вдруг… в баклажанах — нет милой изюминки–горчинки, огурец — абсолютно ничем не пахнет, колбаса, правда, пахнет, но — ванилью, пресловутый стейк в ресторане — вата, вымоченная в пепси–коле, хлеб — тоже вата, но ни в чем не вымоченная. Чего же ради гнались мы за такой Америкой?

В те годы вполне ассимилировавшиеся «русские» в качестве собирательной оценки продвинутости их новой Родины, горделиво смаковали шутку: «Когда в Америке появляется первая клубника? — В шесть утра». Только непонятно, зачем называть клубникой strawberry, действительно появляющуюся в шесть утра, но имеющую консистенцию (да и вкус) молодой древесины?

Вернемся, однако, к у(добр?)ениям. Отчетливо вижу, что не могут рассчитывать на безоговорочное одобрям-с слова о том, что их следовало бы называть у(вред)нениями и решительно отказаться от них — прекратить производство и использование.

Наболело, однако… Если постоянно талдычить урожай, урожай, урожай… если неустанно бороться за урожай, если считать, то все средства в этой борьбе хороши, то неминуемо происходит дивергенция понятий урожай и еда (они расходятся), и еда как таковая просто отходит на задний план, перестает быть приоритетной.

Повышение урожаев — любой ценой — стало автоматически восприниматься как доброе дело. И неудивительно, что самые популярные (и эффективные!) средства «в борьбе за это» по инерции продолжают называть удобрениями.

Именно дивергенцию понятий урожай и еда имел в виду Фукуока, когда говорил, что «Сельское хозяйство потеряло собственное направление и стало нестабильным. Отказавшись от своих основных принципов, оно превратилось в бизнес».

Правда, мне хочется заступиться за честь аграриев. Среди них много таких, у кого есть святыни, более важные, чем деньги. В вину же им можно поставить разве лишь неготовность понять, что упомянутую дивергенцию раскручивают, в первую очередь, так называемые удобрения. Упрекнуть аграриев можно и в нечувствительности к катастрофе, нависшей над человечеством, и более близкой и грозной, чем предсказанная майя. Эта нечувствительность проявляется, прежде всего, в поддержке рынка удобрений.

В шапках газет земледельческого толка можно споткнуться о слоганы типа «Урожаи — выше, здоровье — крепче!». Нет, ребята, чудес не бывает. Если ты, гонясь за урожаем, напичкал почву, к примеру, удобрением с формулой «5–3-3» или «Монокалий–фосфатом», т. е. увеличил долю азота, фосфора и калия в наборе питательных веществ, то и начинка плодов обогатится нитратами, фосфатами и прочей нежедательной в плодах дребеденью. От «родного» помидора останется, по сути, одна оболочка — и не спасет его игра словами типа гуматное. После употребления такой «снеди» в организме начнет разрушаться гемоглобин, исчезнет йод, разладится иммунная система … позичити очі у Сірка (взять взаймы глаза у пса), чтобы бубнить (в подобных случаях) про крепкое здоровье от высокого урожая!

Мне не по силам повлиять на глобальные причины, по которым из страны уходит еда. Но «зажечь маленькую свечку» я могу. Как спасти личный огород от не–еды, как настроить его на еду — я знаю. Вот об этом–то и идет речь в этой главе.

Чуть подробнее об органике. Приведем еще две цитаты из «Мира вместо защиты»:

1. «Плодородие есть энергия органики»

2. «В почве ежеминутно происходит синергетическое (взаимно усиливающее) взаимодействие органики, микробов и почвенно–поглотительного комплекса — динамическое плодородие».

Иначе говоря, плодородие — это не состояние почвы, это не потенциальный фактор, а процесс в реальном времени, главным фигурантом которого является органика. Ввиду выдающейся роли органики в этом процессе рассмотрим принятые способы утилизации органики (рис. 9).

На первом уровне классификации, так сказать, по–грубому, можно выделить три основных приема обращения с отходами органики, т. е. с теми 90% выращенной биомассы, что не ушли на питание, на корм скоту и птице, на технические нужды (на схеме эти приемы помечены черным цветом):

Рис. 9. Способы утилизации органики

1. В костер органику, и баста! К сожалению, это, пока еще, «модный» стиль поведения. Каждый, поди, видел весной и осенью дымы от края и до края — это «рачительные хозяева» садов и огородов избавляются от стеблей кукурузы и подсолнечника, обрезков малины и смородины, веток деревьев, усохшей ботвы… словом, от всего «ненужного», что может гореть. Пропадают втуне извлеченные из почвы питательные вещества, «парниковый» слой атмосферы заметно пополняется угарным газом, неминуемо возникают там и сям палы и пожары. Несколько раз довелось мне участвовать в укрощении таких палов, грозивших серьезными последствиями. Вандалистский прием! Есть, правда, страны, где костры в садах–огородах уголовно наказуемы, но нам пока не до таких дріб'язок (мелочей).

2. В мусор органику, и точка! За забор, в мусорный бак, на свалку… Не такое, конечно, зло, как кострища и пожары, но все равно лучше бы этого не было. И питательные вещества не возвращаются, откуда «ушли» и где их «ждут» обратно, и на среду обитания ложится зряшная нагрузка. Поведение земледельца можно было бы охарактеризовать словами «Однова живем!». Но у нас, к счастью, есть внуки — давайте же оставим им Землю не в худшем, хотя бы, состоянии, чем она досталась нам.

3. Гораздо экологичнее (и гуманнее) биологический прием — довериться отработанному Природой разложению органики бактериями.

Предпочтя химии (кострам) и физике (свалкам) биологию (бактериальное разложение) — а это единственно разумное предпочтение, — огородник может организовать процесс разложения максимально эффективным (в его условиях) способом. Таким, чтобы работы было поменьше, затраты средств — посильными, вред среде обитания — как можно меньшим, а польза, полученная от разлагающейся биомассы — максимальной.

Итак, будем считать, что земледелец «доверился» бактериям. Спустимся на следующую ступень классификации (соответствующие блоки схемы выделены серым цветом). Здесь можно выделить разложение органики вне грядок и на грядках.

Вне грядок органика может разлагаться двумя способами (см. два левых серых блока под блоком «Разложение вне грядок»): 1. Неуправляемое разложение скопищ биомассы в навозохранилищах, навозных кучах около ферм, конюшен, коровьих сараев (стаек) и т. п. Иногда скопления органики бывают неизбежными. Скажем, навоз с ферм вернуть на поля свежим — проблематично. По нескольким причинам. Прежде всего, он — жидкий (при нынешних технологиях содержания скота) и должен подсохнуть, чтобы экономически целесообразным было увозить его «с глаз», на расстояние, большее 3 км. Кроме того, навозу нужна достаточная выдержка, чтобы разложились возможные патогены, антибиотики, средства дезинфекции, гормоны. Надо не упускать из виду и семена сорняков, стратифицировавшиеся при прохождении корма через желудочно–кишечный тракт. Однако, выдерживать навоз — тоже не подарок. За время хранения он потеряет до 3/4 питательных веществ, зато «разживется» новыми семенами сорняков, личинками всяких вредителей (в первую очередь — майского жука), полчищами медведки. Словом, и хранить навоз — горе, и развозить свежим — вдвое. И не выберешь из двух зол меньшее, потому что оба — большие. К этой дилемме мы еще вернемся.

2. Компостирование органики, т. е. разложение её в компостных ямах, кучах, компостерах — не намного лучше. Присмотримся внимательнее. Когда компост созреет, то он (как и навоз) потеряет до 3/4 питательных веществ, содержавшихся в исходном сырье. И дело не только в ощутимых размерах этих потерь. Горше то, что потери, на самом деле, не теряются бесследно: выветрившиеся и вымытые питательные вещества обнаруживаются в воде колодцев, в озерах, в реках, в «парниковом» слое атмосферы. Правда, вдумчивые земледельцы умеют заметно снижать эти потери — просто выбирают незрелый, не сильно «поиздержавшийся» компост. Конечно, бывают ситуации, когда к компостированию приходится обращаться, как к меньшему злу. Не поедешь, скажем, зимой с каждым ведром очисток на дачу за 70 км. И не любые очистки «смотрятся» на грядках. А альтернатива? В мусорный бак? Так что компостирование, при всех изъянах, — всё же лучше, и с ним приходится мириться. Поневоле!

Разложение органики в грядках — явно предпочтительнее. Оно происходит только в теплое время, в присутствии вегетирующих растений, и у продуктов разложения есть значительный шанс быть перехваченными растениями — и устьицами на листьях, и корнями, всасывающими рассол, в котором растворены продукты разложения. Кстати, этот шанс тем значительнее, чем меньше на грядке голой земли: устьица листьев наверху и корни внизу (и сорняков, и культурных растений) образуют своего рода мелкоячеистую сеть, задерживающую львиную долю продуктов.

Органика в грядках может разлагаться анаэробно и аэробно (см. два левых серых блока под блоком «Разложение в грядках»).

К сожалению, еще крепко «держится на ногах» привычка к умышленной организации анаэробного разложения — многие земледельцы не чураются запахивания органики. Да и как могло быть иначе, если десятки лет из книги в книгу кочует дефиниция «сидераты — это запахиваемые зеленые удобрения». Подробнее о неприемлемости запахивания — в следующей главе.

Аэробное разложение органики в грядках можно организовать тремя способами (см. три нижних белых блока схемы).

Разложение грубой органики в альпийской грядке. Стеблям кукурузы и подсолнечника, капустным кочерыжкам, обсеменившимся сорнякам, обрезкам винограда, малины, смородины, веткам деревьев, наконец, скажем так, «деликатной» органике непристойно, да и ни к чему лежать на грядке. Можно, «забыв» о спичках и мусорных свалках, организовать аэробное разложение всего этого добра (заметьте, добра без кавычек!) так, что и питательные вещества вернутся в почву, и ущерба среде обитания не будет. Речь идет о так называемой альпийской грядке.

На освободившейся грядке копается канава глубиной в один штык (вил или лопаты). Ширина её — чуть уже самой грядки. На дно канавы укладываются обсеменившиеся сорняки и — буде возникнет нужда — «деликатная» органика. Затем возможно плотнее (во избежание емких каверн) укладываются толстые ветки. Они рубятся так, чтобы были не очень «взъерошенными». Потом укладываются тонкие веточки, обрезки винограда, малины, смородины (смородина тоже «причесывается» топором), строительный мусор, негодные ящики (картонные или деревянные). Наконец, укладывается, если есть, органика, богатая азотом (обрезки травы, куриный послед, свежий навоз). Когда канава заполнится заподлицо с поверхностью почвы, органика засыпается вынутой землей.

Можно формировать грядку поэтапно. Если уложена еще не вся грубая органика и есть намерение продолжить работу, копается новый фрагмент канавы, а вынимаемая из него земля перебрасывается на предыдущий фрагмент, заполненный органикой. Такая уловка «прораба» позволяет землю со всех фрагментов, кроме первого, ворошить один раз. А когда уложена органика на последнем фрагменте, он прикрывается землей, вынутой из первого.

Осталось «подкрасить губы». Грядка (или её фрагмент) разравнивается, засевается сидератами, мульчируется и… «сдается под ключ». На фото 24–28 иллюстрируется поэтапное (по мере освобождения площади) сооружение реальной альпийской грядки.

В конце лета примерно двухметровый кусок грядки («голова») был сформирован как самостоятельная грядка (на всех снимках это — поросший горчицей отрезок). А осенью начато формирование «хвоста» грядки, которое будет закончено весной следующего года.

«Хвост» был поделен на три фрагмента (Ф 1, Ф 2, Ф 3). Земля из Ф 1 уложена сбоку грядки, в канаве Ф 1 сначала размещена самая грубая органика — толстые ветки деревьев (фото 24), а затем — мелкие ветки, строительный мусор и т. п. (фото 25). Потом на Ф 1 высыпана пара тачек куриного последа, всё прикрыто "землей с Ф 2, земля выровнена, засеяна ячменем и замульчирована (фото 26).

Фото 24. Месяц назад была сформирована «голова» альпийской грядки. На ней уже выросла горчица. А «хвост» грядки поделен на три фрагмента (Ф 1, Ф 2, Ф 3). Выкопана канава для Ф 1, и в неё уложены толстые ветки

Фото 25. На Ф 1 уложены более тонкие ветви, строительный мусор и прочее

Фото 26. Ф 1 посыпан куриным последом, на него переброшена земля с Ф 2, фрагмент выровнен, засеян ячменем и замульчирован

После этого стала постепенно заполняться канава Ф 2 (фото 27). Ячмень на Ф 1 уже взошел. До самой весны будет продолжаться заполнение канавы Ф 2 органикой, «недостойной» лежать на поверхности грядки (фото 28). А весной Ф 2 будет прикрыт землей с Ф 3, засеян сидератами и замульчирован.

На фото 27 (слева): начато заполнение Ф 2 грубой органикой. На фото 28 (справа) показано заполнение Ф 2 органикой, «недостойной» лежать на поверхности грядок, вплоть до весны. Потом на Ф 2 будет переброшена земля с Ф 3, а Ф 3 после заполнения канавы будет укрыт землёй с Ф 1 (см. холм на фото 24)

Затем начнется заполнение канавы Ф 3, а в завершение она будет укрыта землей, вынутой из Ф 1 (на фото 24 — холм левее Ф 1), засеяна сидератами и замульчирована. Альпийская грядка готова.

Вроде бы, формировать длинную грядку «одним махом» проще. Меньше мороки. Так я и делал в первые годы. И лишь спустя 4 года сообразил, что поэтапное формирование грядки фрагментами длиной 1,5–2 м позволяет почти вдвое сократить объем земляных работ — земля каждого фрагмента (кроме первого) перебрасывается лишь один раз — сразу на предыдущий фрагмент.

Конечно, полному сил молодцу, возможно, проще не морочить себе голову и формировать грядку «одним махом». Но на девятом десятке заменить почти половину земляных работ ценою некоторого умственного напряжения — стоит!

Альпийскую грядку иногда называют высокой. Для Альп это название — логичное. Хольцер укладывает органику в канаву глубиной около полутора метров, а готовая грядка имеет высоту тоже около полутора метров и, даже оседая со временем, остается высокой. И именно благодаря высоте, грядка может решать важнейшие для альпийского высокогорья задачи — отводить воду и улавливать тепло.

На Украине же нет нужды ни отводить воду, ни улавливать тепло (нам бы — всё наоборот!). Так что у нас разумная высота грядки (и глубина канавы), не создающая дополнительных проблем с влагообеспечением — всего лишь около 20 см. Да еще с годами грядка оседает (фото 29). Так что такую грядку называть высокой — нелогично.

Фото 29. Альпийская грядка, сформированная 4 года назад, почти сравнялась с соседними

Названием альпийская воздается должное Зеппу Хольцеру, убедившему многих в России и на Украине, что спички — не очень подходящий для огорода «инструмент». Что даже самую грубую органику лучше присыпать землей, чем сделать пеплом. К тому же, процедуры сооружения «высоких» грядок в Альпах и у нас, в принципе, — схожие. Просто «размах» разный.

В нашей альпийской грядке обеспечивается многолетнее аэробное разложение органики. Воздух имеет доступ к органике и из–за её строкатости, и из–за того, что слой земли над органикой невелик. Оседая, почва уплотняется, но с каждым сезоном растет её скважность, и аэробные условия сохраняются.

Процесс разложения органики на дне канавы можно, при желании, ускорить. Для этого надо утыкать грядку ПЭТ-бутылками с отрезанными донцами и с отвернутыми пробками. Негусто — пару бутылок на 1 кв. метр. Теперь нужно влить в бутылки ЭМ-настой или ющку из ЭМ-силоса, а после всасывания раствора из бутылок — наполнить их 2–3 раза холодной водой, чтобы равномернее распределить ЭМ-настой.

Органика в альпийской грядке разлагается лишь в теплую пору, когда на грядке вегетируют растения. Так что продукты разложения (и твердые, и газообразные), в значительной мере, становятся добычей растений, не пропадают.

Можно сказать, что закопанная органика является пролонгированным органическим удобрением — в самом добром смысле этого слова.

Разложение органики, мелко заделанной в почву. Органика (и «вершки», и «корешки») часто оказывается в почве при выпалывании сорняков, при припалывании семян. Смешно было бы говорить что–то неодобрительное об органике, оказавшейся в почве «поневоле». Но у многих земледельцев «чешутся руки» скосить набравшие массу сидераты, а потом приполоть стерню. Эта суета может дать кое–какой выигрыш (в почве органика разлагается быстрее, чем на поверхности), но есть и минусы. Нетронутые сидераты и землю укрывают надежнее заделанных, и осадки удерживают лучше и, как говорится, «есть не просят». Однако, против этого приема возражений как таковых нет. Просто надо применять его осознанно, прикидывать, оправданна ли, целесообразна ли надуманная дополнительная работа, своеобразная «тусовка».

Поверхностное разложение органики (мульчи). Этот прием, наиболее близкий к отлаженному Природой механизму кругооборота веществ, «обречен» быть оптимальным способом утилизации органики. В устойчивых природных биоценозах именно через мульчу (опад), преимущественно, возвращаются в почву изъятые питательные вещества. Именно так прирастал наш чернозем, именно от опада хорошеет почва в лесах.

В садах–огородах, попутно с возвратом энергии, мульча выполняет массу важнейших функций:

• прикрывает почву от губительного воздействия солнечной радиации,

• способствует удержанию атмосферных осадков,

• препятствует испарению влаги с поверхности почвы,

• поддерживает разность температур окружающего воздуха и почвы, достаточную для оседания росы,

• дает пищу и кров сонму почвенных обитателей,

• создает комфортные условия для жизнедеятельности пауков — самых активных хищников.

• делает безопасными поливы, коль скоро в них возникает нужда,

• предотвращает эрозию почв…

Любопытно, что я уже десятки лет знаю об архиважности мульчи, однако, должным образом, превентивно о мульчирующих материалах не заботился. Полагался на бесшабашный (скорее — безбашенный) принцип — решать проблемы, по мере их возникновения. Но госпожа Мульча такого отношения к себе не терпит. И за пренебрежение — мстит. Скажем мягче — воздает по заслугам. То накошу вроде бы неспелой кошачьей лапки, а потом несколько лет избавляюсь от этой «лапочки», то занесу (подумать только!) неискоренимый вострец, то разживусь соломой с упакованными в тюках «подарками»… И лишь спустя годы прочувствовал, что лучшей биомассы, чем собственноручно выращенная, не бывает. И стал готовить сани летом.

Текущий сезон прошел под знаком «чучхэ»: потребность в биомассе утолили (в дополнение к беспроблемным чистотелу в лесу, доннику и молочаю на заброшенных огородах) раскидистые маточники посеянного предыдущей весной овсяного корня, выламываемые и регулярно отрастающие пасынки сорго хлебного, альпийский салат, кукуруза. На днях проведывал В. Т. Гридчина. По дороге к поселку Майскому, где живет Виталий Трофимович, увидел на поле Белгородской сельхозакадемии сверкающую зеленью и золотом сильфию пронзеннолистную. Это многолетнее растение, стеблями похожее на топинамбур (только с более мощной и сочной ботвой и прикорневой розеткой), а цветами и корзинками — на подсолнечник (корзинки, правда, мелкие, размером в олимпийскую медаль), развел, в свое время, Виталий Трофимович. Он уверяет, что сильфия избавит меня от злоключений при поисках материалов для мульчи. Накопал корней сидьфии, посажу их сейчас, осенью, соберу в следующем году семена, а еще через год сильфия начнет мне помогать. Мне ведь нужно обеспечить биомассой два мощных потока — для мульчи и для конвейера, производящего ЭМ-силос. Вот такое предусмотрительное поведение — разумнее надежд на «авось».

Отвлекся я на свои злоключения не случайно. Я хочу, чтобы у Вас, мой дорогой читатель, не было набитых мною шишек. Чтобы Ваше почтение к мульче «с младых ногтей» подкреплялось превентивной заботой о добротных мульчирующих материалах. Здесь — замкнутый круг: мульча должного качества помогает вырастить мощные растения для… качественной мульчи. Дай Вам, Бог, порезвиться на этом кругу.

Удобрения без кавычек. Н. И. Курдюмову принадлежит парадоксальное, на первый взгляд, утверждение: «Единственным уДОБРением должна быть почва, доведённая до состояния устойчивого плодородия. Причём, при постоянном продолжении сего процесса». Полностью разделяя мнение Николая Ивановича, опишу основные, наиболее весомые средства доведения почвы до состояния устойчивого плодородия и поддержания этого состояния. Речь пойдет об удобрениях без всяких экивоков и кавычек.

Строго говоря, эта речь — другими словами — уже произнесена в предыдущем параграфе. И удобрения — уже перечислены.

Биомасса, разлагаемая в аэробных условиях. Это — «примадонна» среди удобрений. Имеется в виду и грубая органика, упрятанная в альпийскую грядку, и биомасса, мелко заделанная в почву, и органическая мульча. Я не противопоставляю эти виды. У каждого из них — своя ниша, но все — эффективны, можно сказать — без сучка и задоринки.

Откликнуться на приведенное выше высказывание Николая Ивановича можно так: биомасса, разлагаемая в аэробных условиях — вот средство, лучше всех иных способное довести почву до состояния устойчивого плодородия и постоянно поддерживать этот процесс.

Нет иного, столь же тщательно сбалансированного, сколь и действенного удобрения. Не надо следить за его концентрацией, дозированием, составом. Им невозможно ни перекормить или сжечь растения, ни отдалить выращенное от еды. Это удобрение способно лишь увеличить объем выращиваемой еды. Не размер пресловутого урожая, а объем еды. ЕДЫ!

Нельзя не сказать о легкости внесения этого удобрения — сей, и всё! Всё сей — и культуры, и цветы, и сидераты! Само вырастет, само поляжет, само разложится… И сорняки — под контролем! — помогут. До чего же всё–таки ладно устроена Природа! И как легко разладить её отшлифованные механизмы.

Травяной чай. А можно ли «пришпорить», при желании, процесс плодородия, поддерживаемый биомассой, разлагаемой в аэробных условиях? Да! Например, с помощью травяного «чая» (и его гущи) — настоя свежей зелени в емкости с водой, куда добавлена лопата живой, богатой почвенными бактериями, земли. Очень нужна «чаю» сладость, потому что аэробные бактерии плодятся, преимущественно, на сахарах. Однако, вовсе не обязательно класть в «чай» именно сахар. Сгодится и пара мелко порезанных свеколок или морковок, банка старого варенья или меда, куда прорвались муравьи, негодные арбузы, дыни, кабачки, опавшие фрукты.

Бактериям, пребывающим в «чае», создаются удовлетворительные условия для жизни и размножения, и «чай с гущей», внесенный на грядку, активно «подстегивает» процесс плодородия. Гущу можно раскладывать между растениями, на уже лежащую мульчу, а самим чаем — опрыскивать листья. При этом угроз растениям нет. Ущерба ЕДЕ — тоже нет: добавка — сбалансированная! Между прочим, Н. И. Курдюмов считает, что целесообразно организовать двойную волну пищевой цепочки — подслащивать «чай» и при «заваривании», и при внесении в грядку. Жизнь бактерий будет еще живее.

«Чай» — одновременно и удобрение, и средство подбадривания уже внесенной (любым из трех способов) биомассы. Им тоже нельзя навредить растению и ЕДЕ, и не надо заботиться о концентрации и разбавлении «чая». Правда, после внесения «чая» (и/или гущи) на почву грядку стоит полить, чтобы спрятать бактерии от солнца и увлажнить мульчу для более активной работы бактерий.

ЭМ-силос. В этом удобрении (фактически, тоже травяном «чае») биомасса инокулирована эффективными микроорганизмами. Конвейерное производство силоса (регулярное обновление биомассы в емкости с единожды, при первой закладке, инокулированным раствором) позволяет ценою малых затрат удобрить в течение лета значительную площадь. Об эффективности ЭМ-силоса можно судить по фото 23, 30, 31.

Фото .30. Кукуруза, посеянная в середине июля и подкормленная ЭМ-силосом, к концу августа вымахала под 2,5 метра

Фото 31. Здесь — две грядки горчицы. Межа — на диагонали, соединяющей правый нижний угол с верхним левым. Ближняя грядка была подкормлена ЭМ-силосом

Два слова о фото 23. Стандартное описание свеклы Цилиндра таково: Среднепоздний сорт (120–130 дней). Корнеплоды цилиндрические, в диаметре 5–9 см, длиной 10–16 см и массой 180–250 г. Ввиду того, что сорт — среднепоздний, Цилиндру часто выращивают рассадой. А свекла, показанная на снимке, была посеяна в открытый грунт, поздно, в середине июня. Однако, подкормка ЭМ-силосом позволила свекле уже в сентябре достичь массы 0,7–1 кг.

Можно говорить даже о взрывном характере ЭМ-силоса. И с этим приходится считаться: подкормив растение ЭМ-силосом «не вовремя», можно обнаружить, что растение начало жировать. Однако, учитывая физиологию конкретных растений, нетрудно уклониться от этой беды.

К примеру, я не подкармливаю ЭМ-силосом чеснок. Потому что пик его вегетации приходится на очень раннюю пору, когда бактериям холодно, и ЭМ-силосный конвейер еще не запущен. А позже подкармливать чеснок ЭМ-силосом не стоит, потому что вместо налива репок, вместо оттягивания пластических веществ из ботвы в репки, растения продолжат вегетацию (в жару!), и жизнь растений просто разладится. Поэтому ранней весной, на пике вегетации, я подкармливаю чеснок травяным «чаем». И вижу отдачу.

Опасно переусердствовать с подкормкой моркови и пастернака — корнеплоды начнут делиться.

А вот свеклу можно кормить ЭМ-силосом, не оглядываясь. Представляете вкус свеклы, подкормленной опавшими сливами и нестандартными арбузами? Объедение!.

Если есть ощущение, что из емкости с силосом (без ущерба для конвейерного воспроизводства бактерий!), можно изъять часть юшки, то этой юшкой можно полить мульчу (органику, лежащую на почве), а потом дополнительно увлажнить политое юшкой место. Получится так, будто между растениями разложили ЭМ-силос! Так что избыточная юшка — тоже безупречное удобрение, интенсифицирующее процесс плодородия, не искажающее начинку плодов и оставляющее овощи ЕДОЙ, а не абстрактным урожаем. Но при этом надо помнить, что юшка работает не сама по себе, а вкупе с органикой, т. е. является, так сказать, не «тяглом», а «погонычем». Надо ли оговаривать, что подслащивание ЭМ-настоя не только при закладке, но и при внесении столь же эффективно, как и для травяного «чая»?

Навоз. Это — тоже достойное удобрение, несмотря на то, что чуток разбалансировано: органика, которая его породила, «поиздержалась» на молоко, мясо, пух, кожу… Но оставшиеся примерно 80% органики — ради полноценного круговорота веществ — должны быть возвращены в почву. Тем более, что на «производство» навоза (т. е. на корм скоту и птице) тратится до 90% выращенной во всем мире биомассы.

Правда, вносить это удобрение надо с оглядкой на отлаженный природой процесс возврата с помощью коровьих лепешек, конских катышей и т. п., а именно: 1) избегать «лежалого» навоза (скопищ которого, кстати, нет в природе, залежи гуано в Южной Америке и Южной Африке — исключение); с «лежалым» навозом (перегноем) в огород можно занести много чего неуместного (патогены, антибиотики, следы дезинфекции помещений, вакцины, гормоны и биодобавки, которыми подхлестывался рост животных, личинок майского жука, полчища медведок, уйму семян сорняков и т. п.);

2) вносить навоз (чтобы потом не иметь проблем с нитратами) — скупо, до 0,5 кг на 1 кв. м;

3) подержать навоз несколько дней на солнце, чтобы солнечная радиация убила возможные патогенны.

Лучшая пора для внесения свежего навоза — ранняя осень. Солнце еще в состоянии убить возможные патогены, и еще не поздно посеять сидераты, которые послужат своеобразным демпфером — равномерно распределят по площади добавленную подкормку и усилят её.

Навоз, пролежавший зиму на грядке, дезодорируется, и у самок майского жука весной не будет соблазна отложить яйца в этой грядке: чтобы обеспечить личинкам безбедную жизнь в течение 3–4 лет, самки выбирают пятна, пахнущие навозом. В частности, кучи навоза, которые часто можно видеть около огородов, являются центрами притяжения майских жучих и эффективно работающими «фабриками», производящими личинки.

Гранулированные органо–миморальные удобрения (ГОУ). Если технология производства гранул такова, что органика уцелела, углеводы «между делом» не сгорели, то гранулы тоже можно считать достойным удобрением. Такие ГОУ умеют делать:

• в Уфе, в Башкирском инженерном центре обработки органики (БИЦОР), где Олегом Владимировичем и Лилией Степановной Тархановыми разработана самая рентабельная на сегодня технология изготовления ГОУ и налажено опытное производство удобрений, испытания которых дали замечательные, кое в чем даже трудно объяснимые результаты,

• в Санкт—Петербурге, во ВНИИ сельскохозяйственной микробиологии, где под руководством профессора Ирины Александровны Архипченко делают ГОУ из свиного, коровьего и птичьего навозов,

• в ст. Кущевской Краснодарского края, где Николай Евгеньевич Рябчевский и Владимир Викторович Дзюба построили две линии по переработке птичьего помета (продукция называется «Биоклад»).

К сожалению, на поток, на миллионы гектаров эти разработки не вышли. Без государственной поддержки таким масштабным проектам не обойтись. Но в какую дверь стучаться? А зачем тогда пишу об этом? Да в надежде, что среди могущих найдется такой, кто прочитает эти строки. И озаботится.

Пример уже есть. По инициативе губернатора Белгородской области Е. С. Савченко отдел В. Т. Гридчина начинает (при участии Н. Е. Рябчевского) испытания ГОУ «Биоклад». Кроме того, в ближайших планах у Виталия Трофимовича и Николая Евгеньевича — запуск в трех хозяйствах области линий для выпуска «Биоклада».

Компост. Неоднозначная штука. Само по себе это удобрение достойно суффикса добр. Хоть и утрачена в процессе компостирования львиная доля потенциального богатства ингредиентов, но оставшуюся часть, не боясь греха, можно назвать достаточно сбалансированной. В компосте, грубо говоря, остались подавляющая часть минералов и четверть органики и добавились физиологически активные вещества, повышающие ценность этого удобрения.

Однако, путь к этому удобрению чреват. У меня лично большой счет к компостированию, и я без угрызений совести могу сравнить компост с благо–пристойнейшим олигархом, способствующим подъему экономики и культуры страны, славящимся благотворительностью, но начинавшим… с рэкета.

А претензии к процессу компостирования у меня такие. Подчеркну — речь идет о приготовляемом компосте, отказ от которого, наряду с отказом от химических удобрений, Масанобу Фукуока называл вторым принципом естественного земледелия.

Прежде всего — приготовление компоста требует затрат труда, несоизмеримых с выходом готового продукта. Конечно, если компостируются ежедневные отходы, если компостная яма заполняется попутно, небольшими порциями, то это незаметно. Но если компост делать, если все лето набивать (как я пару десятков лет тому назад) 10-кубовую яму, то поневоле припомнишь древнегреческую пословицу гора родила мышь. Если быть более точным, то от питательных веществ, содержавшихся в закладываемых ингредиентах, в зрелом компосте остается что–то между третью и четвертью. Вот почему выше было употреблено слово рэкет. Поборы рэкетиров, как правило, — скромнее.

Слово рэкет употреблено еще по одной причине. Урон от рэкета в обществе не локализуется кругом непосредственных участников «наезда». Рэкетирам противопоставляется мощная армия телохранителей и охранников. А отток в эту армию из производственных отраслей мужчин во цвете лет, мягко говоря, замедляет развитие общества. Так что не факт, что нынешняя благотворительность упомянутого выше олигарха покрывает грехи его рэкетирской молодости. Точно так же и урон, наносимый делаемым компостом, не замыкается на огороде и огороднике. Продукты разложения органики, не перехваченные растениями, оказываются в атмосфере, в колодцах, озерах, в мировом океане. Ущерб наносится среде обитания в целом. За последние десятилетия температура околоземного пространства выросла на целый градус. Вокруг Земли скопилось неимоверное количество дополнительной энергии. Этот избыток выплескивается катаклизмами вроде небывалых гроз, засух, тайфунов, ливней, снегопадов, суховеев, наводнений. И приготовляемый компост, внося определенный вклад в усиление слоя «парниковых» газов, помогает «всплескам» стихии. Пусть даже слабо, но — помогает!

Уточню еще раз. Компост — как удобрение — почти безупречен. Утрата части питательных веществ, в какой–то мере, компенсируется физиологически активными добавками. И если в списке возможных альтернатив делаемому компосту — лишь спички и мусорный бак, то, конечно, компостирование — лучший выход. Но ведь, часто–густо, случается так, что огородник носится туда–сюда с биомассой, которая могла бы разлагаться на грядке. Вот этого делать не следует. Совсем уж курьезно выглядит поведение огородника, скашивающего сидераты, выросшие на грядке, и волокущего укос в компостную яму: ведь сидераты — уже на самом достойном для них месте.

Во всей, считай, огородной литературе можно встретить безоговорочную осанну компосту. И лишь в одной книге сказаны трезвые слова про компост — в «Мире вместо защиты» Н. И. Курдюмова. Этого и я хотел — сказать о компосте трезвые слова. Чтобы это удобрение (подчеркиваю — удобрение!) знало, как сверчок, свой шесток.

Пара сотен слов об удобрениях вдогонку. Мы увидели, что удобрение (как и урожай) — коварное слово–сирена. Корень–то у него (добр) сладок, как голос сирены, а сколько вреда, какую уйму зла несут людям тысячи разбалансированных удобрений, отдаляющих урожай от еды. И огороднику решать, надо ли поддерживать искусственно созданный рынок удобрений. Или лучше присмотреться к тому, как поддерживается плодородие Природой?

Когда–то Н. И. Курдюмов остерег: «Плодородие почвы можно увеличивать. Но это совсем не то, что мы привыкли делать с почвой. Это совершенно другая работа, в основе своей — душевная и умственная». Как прозорливо и кстати!

И напоследок — еще одна быль. Специально для тех, кому слова Николая Ивановича о душевной и умственной работе — не указ.

Если мы в погоне за урожаем применим одно удобрение, потом другое, третье,…, то может случиться то, что произошло со мною в американском супермаркете. Перебирал пучки зелени на красивой стене, по которой спадал водопад (искал петрушку). Тщился учуять аромат петрушки. Отчаялся, бросил в тележку очередной пучок, и лишь дома, присмотревшись к резьбе на листьях, уразумел — это кориандр ничем не пах. Как же надо было изловчиться, чтобы заглушить могучий запах кинзы! Кинзы!

Вот почему я осмеливаюсь утверждать, что лишь биомасса растений, возвращаемая, с той или иной полнотой в почву, достойна слова удобрение. Всё остальное, заваливающее рынок под сотнями названий, этого слова недостойно. И, скажем, азофоску корректнее называть химической добавкой, а не удобрением. И не считать едой нахимиченные овощи и фрукты.

Михаил Жванецкий сказал как–то об импортных израильских и турецких помидорах: «Они все одинаковы, как шарикоподшипники. Вкус тот же». По–моему, и продавать нахимиченные плоды надо бы не в продовольственных, а в хозяйственных отделах супермаркетов, рядышком с моющими средствами и разовой посудой. Это было бы по–честному: вкус–то — тот же.