Ох уж эти тёмные

Насчет Императора он не волновался. Не так холодно, чтобы простыть, не мешает и под присмотром. Без сознания эльф нравился ему куда больше, чем бодрствующий: тихий, мирный, спокойный — просто лапочка. Только не все учел оборотень: темнота, усталость и тропинка, поперек которой расположился отдохнуть впечатлительный Властелин, ставший камнем преткновения для идущего с обильным уловом санитара. Крышки, плошки, банки и их содержимое вылилось на эльфа, который как раз выбрал удачный момент, чтобы вернуться. Мгновенно вспылив, Император поспешно ретировался, кляня целителей новаторские способы лечения.

— Вот! Вот! Я же говорил, она творит чудеса! — Воскликнул поклонник уринотерапии. — Даже мертвого на ноги подняла! Видели? — Пристал к ди Кассино человек.

— Ага, только на всех остальных не экспериментируйте, они еще пока живы, — буркнул Лассо и вытер со лба пот. — И вообще, идите-ка спать, а то ваш воскресший вернется и поблагодарит!

Закончив с осмотром целитель выдохнул и вернулся к общему костру, где грелся мокрый и все еще немного пахнущий Иллинойс. Эльф в одиночестве стучал зубами от холода, заняв целое бревно, а остальные сгрудились поодаль, жертвуя теплом в обмен на чистый воздух.

— А с демонами что? — Спросила незнакомая женщина. — Как вообще допустили, чтобы они на свободу выбрались?

— Это не наши демоны, — оборотень устало смотрел на огонь. Демоны его сейчас меньше всего волновали. Как Кель? Они с ними справится? Да, она обученный демонолог и ей не впервые приходится усмирить тварей, но сколько их в Корзасе: одна, три, десять? Хватит сил, магии, умения? Конечно, ее страхует Снэйк, но кумбы не бессмертные существа. Сердце сжало когтистой лапой страха.

— Кель… — вдруг выдохнул Император. Тонкая пожертвованная сердобольной старушкой шаль соскользнула с его плеч. Темный встал и уставился в темноту. Задохнувшись от волнения ди Кассино обернулся, но не увидел и не почуял ничего.

— Что? — Подскочил оборотень к Властелину. — Она ранена? Серьезно? — Мужчина встряхнулся Иллнойса. — Да скажи же что-нибудь! — Потребовал Лассо срывающимся голосом.

Но эльф молчал. В его груди словно разливалась жгучая кислота. Стало трудно дышать, а голову затуманили образы прошлого. Еле слышный голос звал пройтись по тонкой грани между миром живых и тем, куда уходили мертвые. Он требовал и угрожал, неумолимо завлекая за собой на скользкую тропу, где неверный шаг будет стоить чего-то большего, чем жизнь. Но если это может спасти Кель…

Иль чувствовал, как силы покидают ее. Как натянулась и звенит тонкая нить «привязки», как близко она к тому, чтобы порваться, больно хлестнув по в миг обнажавшимся нервам Властелина, и надо всего чуть-чуть — лишь зачерпнуть горсть из раскинувшегося океана безграничной силы и плеснуть по нити связующего заклинания. Много это или мало? Ну, чья-то жизнь, просто кто-то не проснется завтра, не откроет глаза и не улыбнется жене и детям. Кто-то, кому ты недавно смотрел в глаза или для кого нес бадью с холодной водой. Кому есть дело до них? Все смертны, все умирают. И выбор ровным счетом не изменит ничего, всего лишь сделает путь немного короче и легче. Разве это не благо? Разве ее жизнь не ценнее пары-тройки других?

Решайся…

Торопись…

Острый крик жаркой волной окатил Властелина. Кель… сорвалось с окровавленных губ. Эльф закрыл глаза и по локоть погрузил руку молочно-белый туман. Саркастический смех раздался на грани сознания мужчины, ему почудились цепкие объятия на его запястье, рывок и Иллинойс с головой погрузился в клубящуюся субстанцию.

Ди Кассино отшатнулся. Неподвижная фигура Императора подернулась зеленоватой дымкой. Лопнула цепочка медальона, а камень в массивной золотой оправе почернел и рассыпался. Иллюзия сползла с темного, проявив истинный нелепый облик Властелина. Его крик заставил невольных наблюдателей отшатнуться и крепче вцепиться друг в друга. Сияние вокруг эльфа полыхнуло зелеными языками и исчезло, окатив волной воздуха с тысячами перешептывающихся голосов.

— Кель… — скрючившись на земле и баюкая прижатую к груди левую руку прошептал Иль почерневшими губами.

— Нет, — Лассо сделал шаг вперед. — Нет! Я дам тебе сдохнуть, слышишь ты, демонов эльф!

Оборотень схватил кажущееся теперь тщедушным тело Властелина, взвалил себе на плечи и потащил к навесу, брякнул на груду досок, заменяющую стол, разрезал куртку, руками разорвал рубашку на покрытой липком холодным потом теле Иллинойса и быстро ощупал туловище.

Внешних повреждений нет, тогда что с ним? Магическое истощение у не мага? Хотя… Целитель вспомнил драку и огонь. Тогда он подумал на амулет, но вдруг… Бывали случаи поздней активации дара, чем предки только не шутят, но тот ли это случай? Попытка только одна.

Ди Кассино крутанул в ладони нож, посмотрел на свои пальцы. Эльф застонал. Его веки дрогнули, запеченые губы вяло шевельнулись. Нет времени. Нет и средств. Лассо решительно надрезал подушечки всех пяти пальцев. Кровью начертил алхимические руны над нервным центром Властелина, достал подаренный Осантейей амулет, надрезал кожу на левой ладони и сжал магическую безделушку.

Два сообщающихся сосуда, трубки между ними и катализатор. Запаянная в камне магия сперва по капле, а следом волной прокатилась по телу оборотня и влилась в эльфа. Лассо отдышался. Он едва стоял на ногах, но ждал, чтобы убедиться — подействовало. Минут через пять дыхание Властелина нормализовалось, биение сердца выровнялось, а щеки слегка порозовели. Барон ухмыльнулся и, вспомнив, о любителе уринотерапии расхохотался в голос. Как бы он предпочел пять минут назад иметь в своем распоряжении сие чудодейственное средство.

— Лассо, помоги…

Целитель обернулся. Гвардарец поддерживал изгвазданного Снэйка без клочка одежды. На руках кумбы, принявшего человеческий облик лежала покрытая кровью и слизью герцогиня.

— Лассо, — с отчаянием произнес желтоглазый. — Она не дышит…

Я ощущала себя… очень комплексно. Одним словом всю гамму чувств и не выразить. Голова перестала считать себя часть целого организма и радовала пустотой, звоном и гуляющим по ней сквозняком. Мое тело явно подменили. У меня никогда не было таких заторможенных реакций. Руки и ноги прежде чем послушно выполнить команду сперва спрашивали «а?», затем переспрашивали «чо?», после уточняли «правда-правда?» и получив ответ на третий вопрос с огромным нежеланием приступали к делу. Почесать нос превратилось для меня в поистине героических размеров задачу, а остальное…

— Я это использовать не буду! — Хорошо хоть голос остался прежним: рычать, реветь и шипеть получается совсем не плохо.

— Будешь, — Лассо помахал изделием перед моим носом. — Давай, это не страшно и не больно. Увидишь, тебе сразу станет легче.

— Ты смерти моей хочешь или позора?! — Демоны! Меня — воина, которого ничем не проймешь, до дрожи в коленях путает Это! — Убери! — Прошипела и попыталась отпихнуть руку целителя от себя, но промахнулась.

— Как раз таки наоборот! — Рявкнул раздраженный Лассо. Эй, он как с больным-то разговаривает? Надо будет жалобу в гильдию написать. Ага, они с одного заголовка «целитель угрожал немощному подопечному расправой ночной вазой» обос… обхохочутся!

— Я тебя вообще уволила, — напомнила, не желая сдаваться.

— Считай, что новую работу я уже нашел. Устроился в Корзасе на полставки, а тут ты. Ладно, Осантейя, туалет в стапятидесяти метрах отсюда. Если сумеешь дойти — твоя взяла. Если нет… — он помахал фарфоровым чудовищем и ехидно улыбнулся.

Сто пятьдесят метров? Он издевается?!

Я зыркнула на оборотня, чудовищным усилием воли напрягла мышцы живота и села. Голова немедленно радостно закружилась в вальсе, а к горлу подкатил комок из желудка и тошноты.

Я должна, я справлюсь! В конце концов и не такие баррикады брали. Подтянула ноги к груди. Грохнулась на бок, кое-как встала на четвереньки. А удобный способ передвижения: точек опоры больше, вес тела более равномерно распределен, не даром им дети и пьяные активно пользуются. Собрались с духом и поехали: шаг рукой, шаг ногой, опять рукой и опять ногой. Мне начинает нравиться! И вроде внимания никто особого не обращает. Идет себе человек, никого не трогает. Подумаешь на четвереньках идет, так с кем не бывает? У местного контингента такое по выходным и праздничным дням регулярно случается.

— Кель, воспользоваться вазой тебе стыдно, а ползти на четвереньках нет? — Перед моим носом остановились сапоги ди Кассино.

— Если ты сам обо всем прекрасно догадываешься, то зачем спрашиваешь? — Ответила я сапогам, обогнула их и поплелась дальше. Передохнуть что ли? А то все четыре ноги подкашиваются. Чувствую себя загнанной лошадью посередине пути: больше чем могла сделала, но мной все равно хозяин не доволен.

Четверть пути позади. Мне бы помощь не помешала, может, Лассо попросить? Вдруг в глубине его черствой целительской души завалялся маленький кусочек сочувствия? Совсем крошечный. Ровно столько, чтобы хватило предоставить руку помощи. Желательно две. И плечо. Я на все тело оборотня сейчас не претендую. Хотя… могу ли вообще на что-то надеяться?

Дело в не том, что он меня спас. По большому счету и не спасал ведь, а дыхательные пути прочистил от слизи Падальщика, из-за которой я чуть не задохнулась. Просто в тот момент, когда требовалось делать выбор, я думала не о жителях Корзаса, не об Иллинойсе и точно не об Империи в целом. Я вспомнила Лассо и поняла, что не смогу. Не смогу уйти за Грань и простить себе, что отказалась от шанса. Даже не попробовала. Нет, смерть не была бы героизмом, а самой настоящей трусостью. И я осталась.

Так странно… жить не потому что должна, а потому что хочется. Честно? На глупости тянет, например, смеяться без причины или нахамить кому-то опять же без причины или помочь без далеко идущих планов на будущее и всяких долгов.

Десять метров осталось. Победа близка, но последний шаг он самый трудный. В туалет вползти не получится — придется вставать. Вот и дерево подходящее, встаем аккуратно, держимся. Так, кто дерево качает? Кому там руки не нужны? Я с радостью помогу с ними расстаться! А, это не дерево качается, это у меня штормит слегка. Ну, ничего.

— Кель, в последний раз прошу, одумайся, — ныл над ухом ди Кассино.

— Хорошо, что в последний. Ты мне надоесть успел, — процедила я сквозь зубы, оторвалась от спасительного дерева, развела руки в стороны для равновесия и пошагала к заветному домику, похожему на покосившейся скворечник.

Бах! И я лежу на земле, а из туалета на меня испуганно взирает сухая старушонка и не знает то ли смеяться, то ли извиняться. Обидное поражение, ничего не скажешь. Аж слезы на глазах выступили и шишка на лбу от удара дверью вылезла.

— Осантэйя, — Надо мной склонился ди Кассино. — Ты всегда была разумным человеком, почему сейчас ведешь себя как ребенок? Ты меня удивляешь, — покачал головой оборотень.

— Рада, что хоть на это еще способна!

Вторая попытка увенчалась успехом. Правда, обратно до лежанки я дойти не смогла. Лассо пришлось меня на руках нести. Ничего опасного в моем состоянии не было. Всего лишь полное магическое и сильное физическое истощение, небольшие повреждения мышц и сосудов, отчего каждое движение отдавалось ноющей болью во всем теле. Слишком большой объем силы через себя прокачала за раз, но не смертельно.

Во время обучения Отанас несколько раз специально заставлял меня перенапрягаться, чтобы я в полном объеме ощутила последствия решений и могла принимать их обдуманно. Мой воспитатель всегда был больше практиком, нежели теоретиком.

За Иллинойса я не беспокоилась. Во-первых подле него неотлучно находился Снэйк, во-вторых целитель уже принял необходимые и весьма действенные меры. Сперва сообщение о тяжелом состоянии Властелина меня встревожило — не ожидала, что использование его части Дара так повлияет на эльфа, но ди Кассино успокоил меня, да и Снэйк подтвердил — опасности нет. Итератор просто спит, что совершенно нормально для любого существа, с непривычки подвергшегося значительным магическим нагрузкам. Мой опыт также подтверждал это. Однако…

Не из-за возможной болезни до последнего тянула. Отанас меня о другом предупреждал, но пока Иль спит, проверить, оправдались ли худшие опасения, не получится. Вспышки ярости Властелина по сравнению с возможным развитием ситуации могут показаться цветочками. Но могут и не показаться. Несмотря на присущую ему детскость, характером эльф обладает сильным и здоровой долей эгоизма. Вряд ли он по собственной воле уступит тело тому… Второму.

Еще меня занимали мысли насчет демонов. Почему именно Корзас? Если они хотели занять меня, дабы выгадать время и момент для убийства Императора, то где покушение? Гончие, оставшиеся с каретой, не подали сигнала опасности, следовательно, его не было. Отменили в последний момент из жалости? Чушь! Демонов брат создал разноплановых. Первые трое — ерунда, Падальщик не успел массы набрать, но Пожиратель… Зачем начинающему демонологу рисковать и создавать тварь, способную выйти из-под контроля и уничтожить создателя? Как бы поступила я на его месте?

Конечно! Ответ лежит на поверхности — он испытывал меня. Хотел посмотреть, чего я стою, как его противник. В таком случае Пожиратель действительно самый лучший способ выяснить магический потенциал и мой личный резерв. Демоны! Я сдала себя врагу со всеми потрохами, но разве у меня был выбор? Признаться, ловушка проста, совершенна и эффективна!

Иллинойс пришел в себя на третий день. На четвертый он дополз до меня и устроился рядом, нагло забравшись под мое одеяло.

— Кыш, — я попыталась выпихнуть насекомое из своей постели, но клещ оказался цепким и воспротивился.

— Я замерз, — безапелляционно заявил Властелин и вцепился в меня всеми четырьмя конечностями.

— А мне жарко! — Пришлось выставить локти, чтобы оставить между нами хоть небольшое пространство.

— Вылезь из-под одеяла, — предпринял попытку захвата стратегически важного объекта Иль, дернув теплый шерстяной квадрат на себя.

Мы минут пять боролись, решая важные территориальные вопросы, сопя и пыхтя, но проиграли оба: неожиданно одеяло упорхнуло вверх, а на нас с высоты своего роста смотрел злой придворный целитель.

— Вы чем занимаетесь? — Спросил он, внимательно оглядывая наши сплетенные тела.

— Одеяло делим, — невозмутимо отозвалась я.

— Ну, если вы в состоянии заниматься ерундой, то сами дойдете до навеса с едой, пообедаете и приступите к комплексу упражнений для восстановления энергетической структуры тела, — ди Кассино смотал одеяло, закинул его на плечо и ушел.

— Тиран, — Император вздохнул, потянулся и сел на подстилке.

— Деспот, — охотно согласилась я, но обедать отправилась, взяв под руку Иллинойса.

Мы добрались до навеса, получили тарелки с кашей, ложки, по кружке компота, здоровенной лепешке и уселись за грубо сколоченный стол. За четыре дня я не раз задавалась вопросом, а признал ли кто-нибудь в бледной, сейчас откровенно тощей женщине и эльфе с розовыми волосами Итератора и его Правую Руку. На нас косятся, знают, что мы — подмога, но вопросов не задают, хотя каждый счел своим долгом выразить благодарность. Неискренними были всего двое. Остальные же… Они пришли по своей воле, даже несмотря на потери, разрушенные дома и только обещанную Снэйком от лица Империи помощь.

Мой помощник отправил гвардарца в отделение почты в ближайшее крупное селение с посланиями для гильдий и министерств, но пока соберут комиссию, оценят ущерб, составят план действий, закупит ресурсы и… Неделя не меньше. Временно довольствуемся добротой людей и ближайших к городу деревень. Их жители привезли все необходимое и снабжают нас едой, не давая замерзнуть от холода и умереть от голода.

— Кель, — облизал ложку Император. — А кто такой Ремиз?

Я вздрогнула.

— Откуда тебе известно это имя? — Отставила в сторону кружку с компотом.

— Думаю, ты прекрасно знаешь, Осантэйя, — неприятно ощерился эльф. — Или мне лучше называть тебя сестра? — Его глаза на миг вспыхнули яркой зеленью, а в следующую он упал, получив тарелкой в висок. Я встала, подошла к нему и проверила пульс. Хвала предкам, живой! И радует, что реакция у меня на прежнем уровне.

— Что опять?! — Рядом возник оборотень, привлеченный изумленными криками.

— Да так… рука дрогнула, — отговорилась я и обессиленно села на землю.

Что же мне теперь с Илем делать?

К вечеру того же дня до Корзаса добрался отряд. Лагерь радушно принял пополнение, накормил, напоил путешественников и выделил им палатку. Конечно, не просто так — лес не резиновый, запасы не бесконечные, но слово победителей демонов свое дело сделало. Единственное, о чем переживали темные, так это о демонах: негоже жителям Коразаса знать, кто и что скрывается под иллюзиями.

В общем-то Правая Рука настаивала на немедленном отъезде, но ди Кассино встал на дороге и сказал, что только через его труп. Оборотни из отряда сопровождения все, как один решили — сейчас он таковым станет, но герцогиня скрипя зубами согласилась, бормоча что-то насчет гвардарца, запропастившегося с письмами, которого ждать надо.

Гвардейцы переглянулись, двое восхищенно присвистнули, трое накинулись на двоих, поколотили товарищей и извинились перед женщиной за нелепые предположения, но она лишь спросила какие, холодно глянула, пожала плечами и отправила весь отряд дрова собирать и воду носить, дабы всякую дурь из головы выбить. Вампиры из ночного сопровождения отряда недолго зубоскалили насчет идиотов-оборотней. Пара неосторожных фраз и они поспешили на помощь своим дневным коллегам, учить простую истину: среди воинов должно быть взаимопонимание и поддержка, а не подначки и невысказанные оскорбления. Хотят соперничества? Да ради всех демонов: кто больше дров и воды натаскает, тот и премию получит в звенящих золотых. Демоны сперва помогали и тем, и тем, но вскоре тихонечко рассосались. Охранники вернулись к исполнению непосредственных обязанностей, гончих растащили играть детишки, а остальные присоединились к группам согласно своих увлечений. Мозголом читал небольшой компании стихи собственного сочинения, Жнец стряпал овощное рагу, удивляя всех виртуозным владением ножом, Нюхач с завязанными глазами угадывал, кому принадлежат подносимые к его носу предметы и находил спрятанное.

К самому ужину подоспел Ташеш. Он долго ругался на погоду, колючие конверты и сотрудников почты, которые в ответ на требование открыть именем Темного Властелина, к тому самому Властелину и посылают, причем в такую часть тела, о которой любой человек только подозревает! Подумаешь три утра, так и он не на свою свадьбу опоздал и теперь к бывшей невесте, а ныне жене лучшего друга, в ее первую брачную ночь ломится с советами!

Николос сдал лошадь, залпом опустошил кружку с водой, запихнул в рот два бутерброда и плюхнулся на скамейку перед Кель и Маской.

— Чего не едите? — Он взглянул на полные тарелки перед женщиной и демоном. — Не, ну с ним все понятно, а вы, герцогиня?

— Не хочется, — буркнула Кель и отодвинула еду в сторону.

— Тогда с вашего позволения… — и, не дожидаясь его, гвардарец придвинул к себе обе тарелки, потер руки и с хрустом за ушами набросился на еду, при этом он не переставляли делиться ужасами своего путешествия, а заодно отдал несколько писем, предназначенных Снэйку и герцогине.

В первом из них Подалевич жаловался на произвол желтоглазого, сразу после отъезда Кель устроившего праздник трезвости во всем замке. По словам жутко страдающего управляющего Снэйк даже винные погреба опустошил, а этот дословно «старый козел Нгатци» ни медяшки не выдает на лекарство от сердечного приступа, который вот-вот случится с Подалевичем.

Второе письмо было от казначея. Тешкаш просил приструнить управляющего, ибо его ночные бдения под дверью покоев казначея и дневные просьбы вынудили несчастного, больного ревматизмом старика переселиться в сокровищницу и перейти на осадное положение. Нгатци грозился сожрать все золото, закусить серебром, но ничего (дословно) «алкашу и дебоширу» не дать. Прочие письма содержали донесения от отрядов. Демоны с большей частью гвардарцев подходили к границе и через пару недель обещались быть в условленном месте. Второй отряд продолжал зажигательное шествие по стране, несмотря на то, что в маскараде надобность отпала, но Правая Рука сказала гулять на широкую ногу вот они и гуляли. К письму прилагалась кипа долговых расписок из банков и от ростовщиков, а также записка с просьбой все оплатить сплошь покрытое следами от губной помады и разрисованное цветочками. Прочие конверты содержали шифровки с различными новостями. В частности сообщалось об очередном нападении на Гвардар.

Снэйк кругами бродил вокруг костра. Он вспоминал события, пытался сложить их в цельную картину, но раз за разом отступал. Получалось что-то или совсем невероятное, или… не получалось вовсе.

— К чему пришел? — Намекнула на тщательно вытоптанную тропинку, возникшая на границе пятна света от костра Правая Рука. Женщина протянула ему письма.

— Боюсь, я все это время шел в обратном направлении, — невесело усмехнулся желтоглазый. Излагать полученные соображения он не хотел — да герцогиня его на смех поднимет, а потом заставит два толстенных тома по анализу информации зубрить!

— Тогда ты вернулся к точке отсчета, — констатировала Правая Рука.

— Если бы! — Закатил глаза Снэйк. — Если бы… Ты только не ругайся и дай хотя бы договорить, — женщина скрестила на груди руки. На ее лице появилось живейшее участие. — Зачем нас надо заманивать в Гвардар. Да-да, именно заманивать! Если твой брат хотел бы его завоевать, то он бы давно это сделал. При этом он устраивает на тебя нападение в Корзасе. Согласен, это было проверкой, но что тогда в Гвардаре? Вторая? Пустая трата сил и времени.

— Мы не выясним это, пока туда не доберемся.

— А если мы туда не доберемся? Он будет бесконечно уничтожать страну и ее жителей, испытывая терпение Леса Вечности? Осантейя, нам это только на руку.

— Предлагаешь сломать игру? — Кель кусала нижнюю губу, похоже, Снэйк сумел ее заинтриговать.

— Почему нет? Представляешь, как будет весело, когда мы не явимся на назначенное свидание? — Хохотнул желтоглазый.

— Будет гораздо веселее, если мы явимся на свидание к другому! — Поддержала Правая рука его веселье.

— Неужели… — глаза помощника сверкнули в темноте отраженным светом костра.

— О да! — Подтвердила она догадку Снэйка и довольная отправилась спать, а кумба восхищенно смотрел ей в спину. Не ошибся он с ни выбором Империи ни с человеком, которого выбрал в наставники, ни с путем, которым ему теперь предстояло идти очень и очень долгое время.

Лассо ди Кассино не находил себе места. Сегодня он сумел остановить Кель, но на завтра у него аргументов нет. Ему нечем ей угрожать, а если опять рискнет своей жизнью, то она перешагнет. Нет, не через его жизнь, а через его труп, как целитель и предложил сегодня.

Последние четыре дня они шутили, они ругались и вроде бы отношения стали прежними: немного теплее, чем у всех остальных. Радостно? Конечно! Да только в смятении оборотень. Она ясно сказала — умер, а тут… Где же правда? Ди Кассино ударил кулаком по пятнистому стволу березы.

Все оборотни, как оборотни, а его угораздило вот распахнуть пасть на кусок, который и обильное слюноотделение вызывает и в горло никак не пролезет! Был бы умным — давно щенков нянчил. Видать, прав отец, знаний и опыта понабрался, но дурак дураком сделался. Ох, не надо было ему принимать должность придворного целителя… На сей раз береза получила пинок сапогом.

И все же… все же попробовать стоит!

Не помня себя, будто в бреду, с дико колотящимся сердцем, облизывая пересохшие губы Лассо вернулся в шумный лагерь. Тенью он прошел через него и остановился, когда на другом конце тропинки увидел Осантейю.

Ее взгляд был так похож на его: те же чувства, тот же огонь внутри, выжигающий все другое, кроме звериного желания обладать. И еще… кажется, боялся не только он… кажется, боялась она…

— Тея… — Шевельнулись губы оборотня. — Моя…

— Твоя, — он прочитал ответ по ее губам.

Он подошел. Несмело прикоснулся к ее руке. Ее пальцы в ответ крепко переплелись с его. Шаг в сторону, и две фигуры скрыла темнота. Второй, и голоса растаяли в тихом бормотании осеннего леса. Третий, и целый мир перестал иметь значение…

Они прятались по кустам и возвращались в лагерь разными дорогами. Успокаивали дыхание, чтобы вынырнуть к людям хотя с подобием какого-то спокойствия, но даже на расстоянии оба кожей чувствовали друг друга. Лежа в темноте губы каждого шептали.

— Спи.

— Ты первая.

— Нет, первый ты.

И все-таки сдалась она, а Лассо еще некоторое время лежал в палатке, закинув руки за голову и смотрел в потолок, по особенному улыбаясь, пока не погрузился в дрему.

Он только закрыл глаза. Наверное и часа не успел проспать, как вместе с холодным воздухом в палатку ворвался громкий встревоженный шепот. Взволнованный Ташеш требовал немедленно пойти за ним, сбивчиво описывая симптомы — одному из выздоравливающих раненых внезапно стало плохо. Ди Кассино ругнулся, но встал. Накинул на себя мятую и еще пахнущую Кель рубашку и вылез из палатки.

Николос потащил его коротким путем, по лесу, в обход тропинки, указывая куда-то в сторону коновязи и туалета. На кой демон его туда понесло в такое время?! Оборотень огляделся, приметил куль под елью и ринулся к больному, кляня идиота и гвардарца, который вспомнил о единственном знакомом целителе в лагере.

Лассо склонился над кулем, перевернул его и отпрянул от хамоватой нарисованной на мешке с крупой хари… Что за… Тонкое острие пробило грудь оборотня насквозь. Барон криво улыбнулся — смертельно.

— Дурак, — прошептал целитель.

Лезвие провернули и выдернули.

— Возможно. Все возможно, — вздохнул гвардарец, раскидал чучело по разным углам, вытер кинжал, оттащил тело мужчины подальше, отошел на тропу и понял небольшую метель из жухлых листьев, пряча следы произошедшего. — А возможно и нет, — улыбнулся Николос и направился спать. Завтрашнее утро он ждал с нетерпением.

Какой-то резкий звук разбудил меня. Кажется, это был крик или плач. Я мгновенно проснулась и выскочила из палатки, обнажив короткий меч. В походах я никогда не спала обнаженной. Во-первых холодно, во-вторых, незачем потенциальных врагов до заикания одним своим внешним видом доводить. Меч клала в пределах досягаемости. Не раз первое обстоятельство спасало меня от позора, второе от дырки в животе и других неприятных вещей. Возле палатки никого не было. В общем-то, никого не было в пределах видимости. Перехватив клинок, я бросилась на звук голосов и всхлипывания, раздающиеся со стороны хозяйственной части лагеря. Да что же произошло?! Через минуту я стояла в задних рядах толпы. Похоже, здесь собрались все жители временного поселения. Грубо расталкивая людей с дороги, я ринулась к центру, сжимая ладонь на рукоятке меча. Интуиция подсказывала мне…

— Герцогиня, — на моей пути вырос Снэйк. Он был растрепан и бледен. Так же, как и я — вооружен. — Вам не следует на это смотреть, — он уперся руками мне в плечи.

Что? На какой-то невероятно длинный миг я замерла. Обращенные ко мне лица смазались. Все звуки, кроме моего собственного дыхания, исчезли. По спине мягкими лапками пробежался вверх смертельный холод и кольнул когтями вспыхнувшее болью сердце. Я не слышала, но угадала сорвавшийся с губ вопрос:

— Иль?

Он был чудовищно глупым: если бы там, в центре круга лежал Властелин, то я бы уже оберегала его за Гранью. Но он единственный давал надежду. Помощник не отреагировал. Он стоял и смотрел мне в глаза, упрямо выдвинув острый подбородок. Зрачки его глаз дрожали, выдавая сильное волнение. В следующий момент я отбросила его в сторону. Снэйк сбил нескольких людей с ног, рыкнул и попытался второй раз перехватить меня, но не успел. Я уже добралась до цели.

Он лежал на спине, на одеяле. Светлые волосы на темной земле. Тень на лице от еловых лап. Открытые глаза и искривленные болезненной гримасой губы. Пятно засохшей крови на рубашке.

Я наклонилась, разорвала рубашку и дотронулась до небольшого колотого отверстия на груди мужчины. Перевернула его и нашла второе. Подло. В спину.

— Кель! — Руки Иллинойса легли на плечи.

— Уйди, — даже не просьба, а приказ.

Мне не нужен никто. Ничье сочувствие и участие. Пусть все пойдут и прочь и оставят меня одну. Я знаю, что нужно делать.

— Кель! — Вторая попытка Императора.

Я почти сломала ему руку, но все же остановилась. Отшвырнула эльфа и вернулась к прерванному занятию. Сперва надо очертить круг. В него вписать квадрат, в который заключен треугольник. Кто-то кричит рядом — мешает сосредоточится. Взмах рукой, и нас разделила ледяная стена. Заполнить пустоты символами. Сколько можно орать над ухом?! Да, знаю, что из близких людей нельзя делать демонов: ничего хорошего из этого не получится. Знаю на практике, ибо приходилось уже, но есть ошибки, на которых нельзя научиться. Не хочется просто.

Я чертила необходимые знаки. Они в памяти вспыхивали один за одним в четкой последовательности. Они идеально ложились каждый на предназначенное ему место, наливались силой, соединяя наш мир и Грань, крепко связывая реальность и непознаваемое в одной точке — теле Лассо.

Да, это будет не совсем он. Даже минута «там» необратимо меняет душу. Порой коверкает ее до неузнаваемости: что-то добавляет, что-то отнимает, но это не важно. Ведь это Лассо, и мне все равно — каким он вернется.

Полностью раздев целителя, я вытащила из-за голенища сапога нож, вырезала на его теле символы и остановилась передохнуть. Почти закончила. Осталось всего ничего — напитать силой, окропить кровью, сделать из плоти сердца источник энергии для демона и ждать, когда второй раз впервые в новой жизни оборотень откроет глаза.

Я села на бедра трупа, примерилась. Проще вскрыть брюшину, разрезать диафрагму и вытащить сердце. Эффектнее, конечно, вскрыть грудную клетку, но перед кем красоваться-то? Да и расширителей для ребер у меня с собой нет. Приставила конец кинжала к животу оборотня и надавила, провела до середины.

Что я делаю?

То, что знаю и умею лучше всего.

Рука дрогнула. Я разжала пальцы и поднесла к глазам перепачканную кровью руку. Нет… Только не он. Целитель ничем не заслужил той участи, которую я для него приготовила.

— Лассо…

Стена осыпалась ледяными каплями.

Тотчас меня Снэйк стащил меня с трупа, а Иллинойс выдернул и отшвырнул подальше кинжал. Толпы не было. Видимо, парни разогнали ее во избежание лишних проблем. И они правы. Новорожденный демон не то, что следует показывать людям, но в любом случае мы здесь больше оставаться не можем. Я только что своими руками разрушила хрупкое взаимопонимание между нами и жителями Корзаса.

Властелин нашел скомканное одеяло, завернул в него тело оборотня и пошел в лес. Лассо положили на носилки кланники и направились за Императором. Среди деревьев бесшумно скользили гончие и демоны, сопровождая нас. Мы отошли от лагеря на километр, и эльф приказал под чем-то приглянувшейся ему молодой осиной выкопать глубокую яму. Чем глубже, тем лучше. Дикие звери здесь, незачем подкармливать их.

Я наблюдала за похоронами со странным отупением. Сознание раздвоилось. Одна часть кричала и билась в истерике, оплакивая смерть дорогого существа. Вторая скупо фиксировала происходящая и даже немного жалела, что не удалось довести ритуал до конца. На лице же не отражалось ничего. Точно такое же «ничего» поселилось внутри.

Кланники положили тело оборотня в могилу, споро засыпали землей и припорошили сверху листьями. Иллинойс вырезал на стволе осины имя и даты: рождения и смерти, следом молча кивнул мне и ушел, уводя за собой свиту. Со мной остался Снэйк.

Он подтолкнул меня к могиле. Я сделала шаг. Второй… и вдруг испуганно остановилась на едва заметной границе рыхлой земли. Я опустилась на колени, сгребла в сторону листья и приложила ладони к почве. Мне показалось или она дрогнула? Словно… словно… где-то там билось заживо похороненное сердце.

— Тихо, тихо, — на плечо опустилась рука помощника. — Не надо, Кель. Ты уже чуть было не натворила беды. Я не прошу тебя успокоиться, ты вряд ли сможешь, но выбери что-то одно: или ты злишься, или тебе все равно. Ты не совладаешь с собой, если не выберешь, а сумасшедший демонолог… — помощник невесело усмехнулся. — Мне придется убить тебя, Кель.

— Определиться? — Прохрипела я. — С чем? Я чувствую себя обманутой! Я не успела насладиться «до», как уже стало «после». Его просто не стало, Снэйк! Понимаешь? Его не стало. По-моему, это не совсем справедливо.

— Жизнь вообще редко бывает справедливой, — безразлично заметил мужчина. — Ты говоришь, тебя обманули? А это, по-твоему, справедливо? Тебе дали шанс, и ты воспользовалась им.

— Шанс? Ты называешь это шансом? — Я обернулась к помощнику. — Это изощренное издевательство!

— Тогда не надо было ничего начинать, — отрезал змеиноглазый. — Тебе напомнить? Ты первая обратила на него внимание, ты первая начала флиртовать с ним. Так чего же ты хотела? Поиграть? — Прошипел кумба. — Ты доигралась.

— Я не хотела его смерти!!!

— А он мертв. И он мертв потому, что стал близок тебе. Именно он расплатился за твои игры. Ты даже не виноватой себя чувствуешь, а обманутой. Это твои слова, — бросил мне в лицо жестокое обвинение Снэйк. — Так, может, хватить лицемерить, а, Кель? Или скажешь, что ты любила его? Давай, скажи, — вздернул меня за руку помощник. — Чего ты ждешь, скажи — и я оставлю тебя одну, позволю раскопать могилу и довести ритуал до конца. СКАЖИ МНЕ ЭТО, КЕЛЬ!!! — Он швырнул меня обратно на землю.

— Я не успела… — Пора было признаться себе. — И не смогла бы, — а если признаваться, то во всем и до конца. — Но он подарил мне иллюзию свободы, и это было… это было так похоже на правду…

— Так будь ему благодарна за это и отпусти его, — вполголоса закончил Снэйк. — Решай… — он пожал плечами, развернулся и ушел.

Поблагодарить? Как? Неужели достаточно сказать спасибо тому, кто его уже не услышит и кому оно в сущности не нужно? А если попытаться? Если перестать думать обо всех «почему» и «зачем» и произнести? Разве я что-то теряю? Нет.

— Спасибо, — прошептала я, погладив пальцами ствол осины — Спасибо за мечту, которая никогда не сбудется. Спасибо за подарок, которого я недостойна.

Спасибо за твою любовь, я почти поверила в нее. Спасибо и прощай. Спи с миром, Лассо…

Я постояла еще пять минут, прислонившись к деревцу и слушая звуки осеннего леса, затем ушла не оглядываясь, с намерением никогда не возвращаться, не вспоминать и больше не пытаться обмануть судьбу. К сожалению, мне у нее никогда не выиграть.

Вернувшись в лагерь я собрала всех на совещание. Следовало определиться с дальнейшими действиями. Мы расположились за обеденным столом, решив совместить приятное с полезным. Относительно целесообразности продолжения пути в прежнем направлении высказался гвардарец. Кроме его страны и оставленной в Лос-Идос вампирши его мало что интересовало. Иллинойс его идею поддержал. С политической точки зрения мы дали обещание и нарушать его не следовало. Терять возможный хоть небольшой, но рычаг давления на светлых Властелин не желал. Кланники не высказались ни за, ни против: они неторопливо насыщались, поддакивая Императору. Снэйк был категорически против. Между ним и Илем завязалась словесная перепалка.

Примерно пять минут вдоволь насладившись доводами со стороны внешней и внутренней политики, я прекратила спор поставив всех в известность о своем решении: мы направлялись прямиком в Лес Вечности. Услышав знакомый пункт назначения, Юттирей с такой силой сомкнул челюсти, что деревянная ложка треснула пополам. Ташеш едва не опрокинулся с лавки, а убийца поинтересовалась не пошутила ли я случайно и неудачно.

Однако, я не шутила. Бессмысленно гоняться по странам, уничтожая очаги заразы. Не успеем мы очистить один город, как демоны объявятся в другом. Зачем тратить время и силы, если логичнее лечить не симптомы, а саму болезнь? Необходимо добраться до моего брата и поговорить с ним, так сказать, по семейному.

Про брата все поняли, но пришлось объяснять почему я предлагала полуорка искать не в степи, а в гостях у эльфов. Элементарно: не стоит лезть в логово к волку — оно наверняка хорошо защищено, как раз на случай вторжения, а вот спрятаться там, куда потенциальный враг руку протянуть не сможет, было со стороны близнеца идеальным решением.

Ташеш зааплодировал и заорал браво. Он вскочил из-за стола, обежал пару кругов и в качестве критики поинтересовался, как мы попадем в Лес Вечности, если темные физически не могут пересечь его границу? Улыбнувшись, я кивнула на кланников и велела всем готовиться к ритуалу вступления в клан. С идеей согласились, попросив лишь об одном одолжении — не перекрашивать их в черно-лилово-белые цвета…

Властелин вспомнил все. Он вспомнил безумное счастливое лицо Отанаса, который проводил его в подвал, в закрытую комнату, куда кроме него и Осантейи не мог войти никто. Он вспомнил сосредоточенное лицо своей названной сестры, которая уверенно сжимала в руках ритуальный кинжал. Приготовленные жуткого вида инструменты, разложенные на черном бархате. Двух спящих эльфов, растянутых на скошенных к основанию камнях. Идеально ровное пламя многочисленных свечей.

Он вспомнил свой страх. Мольбы, стоны и просьбы не делать этого с ним. Холодные пальцы на теле, срывающие одежду. Тяжелый металл оков на руках, ногах и пластине, опоясывавшей талию. Грубую поверхность камня под спиной. И отдающиеся эхом под высоким потолком его собственные крики.

Эльф вспомнил боль, когда Отанас по живому вырезал на его коже знаки. Как сходил с ума, но сила жизненная сила умирающих сородичей крепко держала его в этом мире. Он вспомнил дрожащий от гордости голос Властелина, когда он предложил Кель нанести решающий удар.

Иллинойс вспомнил его сердце, наливающееся тьмой в ее руках и интерес ученого, с которым она смотрела на распластанное окровавленное тело на камне. Он помнил слова, произнесенные в два голоса, ощущение чужого присутствия и короткое слово «спи». Он вспомнил все, что когда-то его заставили забыть.

В ту ночь он перестал быть самим собой. Да, Иль сохранил душу, но его тело стало вместилищем и для второй сущности: Ремиза — первого и ушедшего за Грань сына Отанаса. Эльф получил его силу, знания и те пороки, которым от рождения был награжден темный. Душа Ремиза была слаба и большей часть пряталась в уголках сознания эльфа, выжидая, когда того вынудят обратиться к Грани и он дождался, но уничтожить душу Иллинойса не получилось. Более того, даже потеснить не удалось! И это приводило демона в бешенство, а Властелина безмерно раздражал поселившийся в голове голос.

— Уймись! — Рявкнул на свою «вторую половину» эльф.

— Отдай мне тело! — Прилетело злобное в ответ и внутренности Императора ощутимо тряхнуло.

— Хрен тебе с редькой на закуску, а не тело. С какой стати я должен отдавать тебе принадлежащее мне по праву рождения? — Разговаривая сам с собой эльф чувствовал себя не в своей тарелке. Переживать одновременно противоположные чувства — это, знаете ли, нонсенс!

— Тебя мне подарили! — Взвизгнул голос.

— Я своего согласия не давал, — напомнил Иллинойс.

— Тогда убей Кель! — Перескочил на другую излюбленную тему демон. — Забери у нее вторую часть Темного Дара и станешь одним из величайших Властелинов. Мы создадим армию демонов, покорим весь мир и заставим эльфов подавиться собственной спесью…

— А ничего, что я сам эльф? — Дернул ушами Властелин. — Меня не привлекает перспектива устроить тотальное вымирание своим же.

— Тогда убей Кель! — Заныл противный голос. — Убей, убей, убей…

— Заткнись! — Не выдержал Иль.

Герцогиня, которая в данный момент времени убеждала Снэйка вернуться в Лос-Идос замолчала и бросила испытующий взгляд на Императора. Он покраснел, виновато опустил голову и спросил нет ли у нее желания приласкать его, например, поленом по голове, а то внутренние голоса в последнее время совсем разбушевались. Очевидно, к перемене погоды. Правая Рука попросила не отвлекать ее глупостями от важных дел, велела расслабиться и продолжила втолковывать помощнику инструкции.

Темный вздохнул. Вот так всегда: демона в него впихнули, а как дрессировать тварюшку, так он сам разбираться должен! А тварюшка еще и на редкость вредная попалась — стоит на секунду отвлечься, сразу за «привязку» грязными лапками хватается и тянуть начинает. Иллинойс и так уже вполглаза спит, чтобы Ремиз не сотворил чего-нибудь эдакого под прикрытием ночи, поди докажи потом что ты всего лишь транспортом послужил!

Властелин посмотрел на Кель. А она хорошо держится после смерти оборотня. Он сам, когда узнал, увидел, словно… и облегчение испытал и приступ панического ужаса. Император боялся того, что может натворить Правая Рука, но она опомнилась. На последнем шаге, но смогла понять что правильно, а как поступать не стоит. Впрочем, Кель всегда отличалась умением быстро брать себя в руки.

Герцогиня поймала взгляд эльфа и чуть подняла подбородок, мол, чего тебе? Да ничего. Понять бы, кто они теперь друг другу: враги, друзья, напарники? Иль отвел глаза. Он не мог поручиться за то, что она увидит в них. Глупо пыхтеть и сжимать кулаки за прошлое — оно прошло. Возможно, она и Отанас были правы. Быть может, другого выхода действительно нет и не было. И, наверное, отсутствие выбора не проклятие, а благо, да вот беда — никак не получается избавиться от одного вопроса: почему он? Всегда же хочется, чтобы кто-то другой выхлебал до дна котелок горькой похлебки, а значит, ложку в руки — и вперед.

Снэйк демонстративно хмыкнул на последний аргумент Правой Руки «я так сказала и точка», набычился и отвернулся, прервав разговор. Вернуться в замок? Великие предки, а за герцогиней кто присматривать будет? Ах, не нуждается? Да, конечно, она никогда и ни в чем не нуждается. Только разнесет вместе с братцем Лес Вечности к демоновой матери и сразу ни в чем нуждаться не будет. Особенно в спокойствии. Сядет на оставшийся от Великой Ели пенек, из ее ветвей костерок разведет, священных белок на веточки насадит, жариться поставит и, естественно, самым счастливым человеком станет! Иногда Кель умела быть поистине невыносимой! Даже для неимоверно терпеливого кумбы.

Ох уж эти темные! Желтоглазый фыркнул. А ведь именно из-за них он решил покинуть общину. У кумб нет разделения на государства, кланы, да у них и половой принадлежности-то нет. Решив уйти в мир, он выбрал объект интереса — Темную Империю, принял соответствующую форму, успешно внедрился, был не менее успешно раскрыт и продолжил работу под прикрытием. Но… К демонам это все, он уже не один миллион раз успел пожалеть, что оказался таким недальновидным. Лучше бы он взялся изучать бабочек, а не темных с их тысячью тараканами на квадратный сантиметр мозга!

Хорошо герцогиня его не прямо сейчас гонит, а милостиво разрешила до ближайшего крупного города доехать, где маги его прямиком в Лос-Идос переправят. Брр… Надо будет сказать им, чтобы аккуратнее перемещали: в образе кумбы он, конечно, умеет утраченные части тела отращивать, но в двуногом облике не приходилось, и начинать эксперименты с потери, скажем, головы ему крайне не хотелось.

А сейчас стоит заняться зарядкой для ума и поискать смертника, который убийством придворного целителя обеспечил себе и заодно всем остальным массу проблем. И разумнее будет его раньше Кель найти, ибо иначе допрашивать будет не то, что некого, а нечего — герцогиня его голыми руками в порошок сотрет. И пусть другие думают, будто она в поисках убийцы заинтересованности не проявляет, а Снэйку прекрасно видно, как она исподтишка ко всем присматривается и ищет крошечную искру злорадства в глазах, жестах, словах.

В подобной тактике есть смысл. Убийца что ожидает? Криков, нервов, стонов и требований немедленно покарать правых, виноватых и мимо проходящих, а Осантейя всего-то за нож схватилась и почти пополнила армию демонов новым экземпляром. Хотя… учитывая отношения между ней и Лассо, демон мог получиться весьма специфического назначения, но и это не плохо — Снэйк давно просил ему пару разведчиков из подручного материала посвежее и посимпатичнее собрать. Эх, зря они с Императором Кель остановили! Змеиноглазый прокрался на место преступления, внимательно все осмотрел второй раз, ничего не нашел и глубоко вздохнул. Чего хотел достигнуть убийца? Наверняка разозлить Кель. Но тогда он должен, во-первых, знать, что Правую Руку Темного Властелина и оборотня что-то связывало, а во-вторых, находиться рядом, чтобы видеть момент своего триумфа. Или разочарования… Неприятно осознавать, но это кто-то из ближнего окружения.

Черно-лиловые клоуны? Оборотни из сопровождения? Кто из них? Да и Императора нельзя сбрасывать со счетов. Он в последнее время плохо себя контролирует, а сегодня вообще сам с собой разговаривал и думал, что его никто не слышит. Жалко, Снэйк далеко стоял и ничего не расслышал. Или не жалко? Если бы у него на руках было подписанное признание Иллинойса, он бы показал его Кель? Ага, только в полном комплекте старинных доспехов, спрятавшись за гранитной плитой метр толщиной и зажав это признание в кузнечных щипцах. Так и не найдя ответа, Снэйк собрался было переброситься парой слов с подозреваемыми, как споткнулся на ровном месте, а подняться ему помог Маска. Демон скользнул в сторону от лагеря, обернулся и склонил голову на бок, будто ждал, когда змеиноглазый соизволит пойти за ним. Кумба решил принять приглашение, прикидывая, не демон ли пристукнул целителя? У Маски тоже «особые» отношения с Кель.

Несколько осторожничая (от демонов всего можно ожидать, точнее — неизвестно, что и когда) мужчина направился за Маской, но вскоре остановился потеряв демона из виду.

— Ничего не понимаю… — пробормотал Снэйк и прислушался. Где-то кто-то определенно что-то копал. Помощник герцогини пошел на звук, с удивлением отмечая знакомые очертания деревьев. Сегодня он уже здесь был. И не один. Извещать человека о своем присутствии он не стал. Спрятался за елью и пригляделся и удивился гораздо больше появлению Маски на своей дороге. Свежую могилу раскапывал никто иной, как Николос Ташеш.

— Проститься хочешь? — Вышел из укрытия Снэйк. Бить сразу кумбе показалось негуманным.

— А?! — Испуганно присел гвардарец, выпустив лопату из рук.

— Говорю, соскучиться успел по ди Кассино?

— Нееет, — протянул Ташеш и «незаметно» оттолкнул от себя лопату. — Я тут это… грибы искал.

— А что не с топором? Топором-то грибы рубить сподручнее.

— Да? — Николос почесал подбородок. — Ну, в следующий раз топор возьму, а то все по старинке, да по старинке — с лопатой, как еще мой дед ходил, — улыбнулся гвардарец.

— Ага, в следующий раз непременно, — поддержал Снэйк человека ответной улыбкой.

— Я пошел? — Начал отходить мужчина.

— Не задерживаю, — кивнул кумба, сделал сладенькое кукольное личико и махнул человеку на прощание.

Он покрутился вокруг могилы, сожалея, что Лассо не может поделиться своей тайной. Стоп. Любой некромант его разговорит!

— Вот же… — завершил фразу Снэйк мысленно. Теперь он был уверен — Кель знает имя убийцы и наслаждается игрой прежде, чем открутить наивной мыши голову.

Однако забавно. Невероятно забавно что мы с братцем пытаемся переиграть друг друга. Интересно, он так же знает то, что знаю я, и думает, намеренно или нет я совершаю ошибки, но стоит признаться — игрок из него получился прекрасный! Правда, его последний поступок весьма и весьма не однозначен. Итак, знает ли он?

А впрочем, уже не важно — развязка не за горами, мы почти добрались до границы с Лесом Вечности. Представляю, как вытянутся у стражей путей лица, когда мы, темные, ступим на их территорию и их хваленая охранная магия нас преспокойно пропустит. Согласно их правилам они не имеют права нас задерживать. О да, это будет великолепно!

Наши темные эльфы без долгих уговоров согласились на ритуал создания клана и совсем не возражали против принятия новых членов. Все члены нашего маленького отряда стали кланниками, исключая гвардарца. Он и так светлый и имеет посольский пропуск на территорию Леса Вечности.

Снэйка два дня назад все-таки удалось сплавить обратно в Лос-Идос. Змеиноглазый, конечно, ворчал, и маги его связанного перемещали, ибо он бежать пытался, но куда ему против объединенных сил, хитрости Императора и его Правой Руки: догнали, поймали, скрутили и ручкой помахали на прощание. Мой помощник ведь обо всем догадался. Он всю дорогу мне такие страшные рожи корчил, намекая на необходимость поговорить, что сдерживаться было трудно. Еще труднее не оставаться в одиночестве, чтобы Снэйк меня не поймал и не поделился своими соображениями. Ведь на них придется реагировать, а я не планировала делиться с ним своими идеями. Как почему? Он же захочет принять самое активное участие в их реализации! Я лучше без помощников вообще обойдусь, чем потом буду кумбе собственными руками могилу рыть. Тело у него, знаете ли, длинное и объемное…

В том же городе, где мы отправили Снэйка домой, разжились недостающими лошадьми, оставили на хранение градоначальнику нашу карету и налегке отправились к эльфийской границе. Перерывы на обед и сон я сократила, коней мы гнали во весь опор, поэтому достичь цели удалось в рекордно короткие сроки.

На горизонте показался Лес. О нем говорят: величественный и великолепный. Называют его хранителем времени и чистых традиций, но по мне он ничем не отличается от наших лесов с мошкарой, болотами и буреломами. По крайней мере с той точки, откуда я на него смотрела. Те же чахлые голые березки на опушке, за ними зимние красавицы ели, серенькие на их фоне осины и фигуристые сосны.

Лес был окутан легкой мерцающей дымкой, словно капли дождя застыли в вечном падении. Дорога на той стороне петляла между нескольких домиков и стыдливо пряталась от посторонних глаз за поворотом. Четверо стражей у костра с ленивым скучающим любопытством наблюдали за приближением нашего отряда. Они не удивлялись: темные не раз пытались преодолеть преграду, но всегда терпели неудачу, вот только… только на этот раз все будет по-другому.

Я остановила отряд в ста метрах и подошла к границе, спешилась и вразвалочку подошла к дымке, но делать последний шаг не торопилась, нервируя подобравшихся ушастых. Похоже, они заподозрили неладное. Еще бы! Моя снисходительная улыбка до ушей и абсолютно уверенный вид способны кого угодно довести до припадка ярости, а ведь за стражей я пока всерьез не принималась.

— Кто ты? — Не выдержал один из них.

— Осантейя де Крейлин. Правая Рука Темного Властелина, может слышали? — Я театрально поклонилась, но глаз с эльфов не спустила.

— Чего ты хочешь? — Надменно осведомился ушастый.

— А вы как думаете? Хожу тут, глазки вам строю… Естественно на приглашение напрашиваюсь! Не хотите впустить бедную, одинокую, соскучившуюся по ласке и вниманию девушку? — Похлопала ресницами.

Бедных стражей перекосило от моего заявления. Двое сделали шаг назад и потянулись к лукам. Третий едва удержался на ногах. Четвертый, который оказал мне честь беседой, потерял дар речи.

— Ты не пройдешь! — Справился с собой эльф.

— Спорим на твое годовое жалованье и танец? — Я подошла совсем близко.

— Танец?! — Дернул ушами страж. — К-какой танец?

— Знаешь, такой под музыку с медленным раздеванием. Боюсь, я нынешний театральный сезон из-за ваших проблем пропущу, так хоть с вами повеселюсь. Ну, спорим?

— А если ты не войдешь, то разденешься ты, правильно?

— О том, что я не войду, речь не идет, но если вдруг… то разденусь, — ага, иллюзию сниму! Чем не раздевание?

— Спорим, — набычился эльф.

И я вошла.

А следом и все остальные.

Четверо знакомых стражей разинули рты, отступили и вылупились на нас, как на призраки своих любимых бабушек. Прочие повыскакивали из домиков кто в чем, а кто и совсем без всего. Очевидно, зрелище их самых страшных кошмаров, сбывающихся здесь и сейчас произвело на них сильное впечатление.

— М-мать честная… — прошептал страж.

— Нет, не мать, — возразила я. — Всего лишь Темный Властелин, простите, но все его титулы перечислять не буду, его Правая Рука, наш небольшой отряд сопровождения и наши собственные темные эльфы, — кланники высунулись из-за спин оборотней и улыбнулись. — А вы что стоите? Собирайтесь, нам компанию составите. Думаю, ваш Император тоже не откажется посмотреть танец, который вы проспорили…

Через два часа мне удалось навести порядок на форпосте. Во-первых, выковыряла из домика четверку, которая попыталась отказаться от почетной обязанности. Вот если вести под конвоем — тогда да, а в качестве почетного эскорта — увольте. Нацарапанные в спешном порядке заявления об уходе по собственному желанию они просунули под дверь, но командир форпоста их не принял — он тоже не пожелал прокатиться к Императору за компанию с нами. Тем более не он впустил нас в Лес Вечности!

Милый эльф (я пришла в восторг от его солдатского лексикона) даже помог нам ломать дверь, попутно выражая восхищение моей силой и внешним видом. Не думала, что ушастых привлекают растрепанные в дорожной грязи женщины неопределенной национальности… Я пропустила комплименты мимо ушей, поблагодарила за содействие и пообещала отдельно упомянуть о его заслугах перед Светлым Императором. На просьбе сообщить мне его имя страж моментально испарился… Какой скромняга!

Во-вторых, досыта накормила свой отряд, слегка отощавший за несколько дней непрерывной скачки. Мы попросту слопали все, что ушастые для себя приготовили. Нет, виноватыми мы себя не чувствовали. Стражи на границе вообще от безделья располнели, так что небольшая голодовка им не повредит. В-третьих, заставила нового командира форпоста показать нам короткую дорогу до резиденции Императора. Эльфы большие мастера по части природной и пространственной магии. Они всю свою территорию тайными тропами, в несколько раз сокращающими дорогу утыкали, грех не воспользоваться и снова мое самолюбие потешить, ибо шокировать форпост — это одно, а незаметно пробраться в обиталище светлого Императора, совсем другое!

Мы немного передохнули, следом я сотворила простую иллюзию внешности для Иллинойса, чтобы прикрыть его розовое недоразумение на голове и бледно-фиолетовую кожу. А все остальное… Ну, его внешность всяко более уместна в Лесу Вечности, чем мое тощее закутанное в черную кожу и замшу тело — мне иллюзию тоже пришлось снять. Увы, но едва я вступила в Лес Вечности, как поток магии будто перекрыли. Демоны и замок остались за невидимой чертой, а лишний раз трогать Иля, давая повод демону в нем дополнительные силы, я не собиралась. Он и так еле сдерживается, чтобы не сказать мне «спасибо» от себя и добавить «пожалуйста» от Ремиза.

К вечеру мы оседлали лошадей и отправились в путь. Властелин кричал, что это опасно. Ташеш радовался, словно ребенок, и в красках расписывал наше торжественное прибытие. Оборотни хотели лишь одного — убедиться так ли красивы эльфийки, как о них говорят. Ну и хоть одним глазком взглянуть на сестру нынешнего Итератора Леса Вечности, про которую говорили — она ослепительна. Да уж… Боюсь утром в спальне девицы будет не протолкнуться, но это не мои проблемы — надо было следить за репутацией. Ко мне в спальню никто не ломится, а к ней, похоже, билеты на год вперед распроданы.

Я действительно запланировала прибыть в столицу Леса Вечности, если самую большую деревушку можно назвать таковой, ночью. Незачем лишний раз ушастый народ нашей дипломатической миссией нервировать. Не привыкли они еще к нам, вдруг кто за врагов примет и решит свою меткость проверить на живых мишенях, а мы-то нынче с предложением дружбы явились и дружеской помощи в поимке нашего общего врага. И что тогда? Я же за своих людей мстить начну… Даже интересно будет посмотреть, как братец меня на драку с ушастыми провоцировать собрался. Если Император неглупым эльфом окажется, то мы посмеемся вместе. А если глупым? Тогда он поплачет.

Эльфы нас не обманули с дорогой: через час после темноты мы увидели реку, мост через нее, а за ней деревушку, над которой возвышался сложенный из белых камней замок. С архитектурной точки зрения он был квадратен, практичен и хорош. Его четыре угла венчали башни со шпилями, широкие окна сверкали огнями, а к воротам тянулись парами и группами эльфы. Это прием в нашу честь или мы случайно на праздник попали?

Я велела гвардарцу ехать напрямую и не скрываясь. Всем остальным приказала рассредоточиться и любыми путями проникнуть в замок. Пусть хоть под видом главного блюда на столе, но пролезут! Сама подхватила под руку Иллинойса, оттащила его в сторону и объяснила его задачу. Властелин ухмыльнулся и через полчаса привел мне подходящего размера эльфийку. Удар по голове, и мой гардероб пополнился праздничным нарядом и маской. У эльфов сбор тайного общества алкоголиков или маскарад? Я повертела маску в руках и одела ее на лицо. В любом случае оба варианта нам на руку. Еще через сорок минут мы вошли в замок, предварительно сдав оружие охране. Если на скромный меч Иля они не обратили внимания, то арсенал, который я извлекла из под юбки и из корсета, порадовал скучающих стражей количеством и разнообразием.

— Леди… — Замялся эльф, не зная как продолжить.

— Кейлина, — я исковеркала прозвище на манер имен Леса Вечности.

— А зачем вам все это? — Показал на груду металла на столе страж.

— Ах, — я заломила руки. — Эти темные, они мне под каждым кустом чудятся, вот целитель душ и велел носить с собой для спокойствия.

Иллинойс хмыкнул.

— И вы всем этим пользоваться умеете?

— Показать? — Я тронула рукоять своего любимого кинжала.

— О дааа… — протянул эльф.

Он не верил! Но уже через пять секунд его улыбка стала натянутой, а руки держали спадающие штаны — на его одежде не осталось ни одной пуговицы. Я подмигнула стражу сквозь прорези маски, взяла Иллинойса под руку и прошла в зал. Бал — прекрасное начало чудесного конца. Надеюсь, не моего…

Властелин осознал, что с ним что-то не так, когда четвертая по счету эльфийка отказалась с ним танцевать, тонко намекнув на не подобающий для праздника вид Императора. Иль принюхался, оглядел себя, почесал левое ухо и отправился на охоту на мокрым полотенцем и свежей одеждой. Кель-то он привел гардероб, а о своем не позаботился. За время пути эльф притерпелся к запаху конского пота, отсыревшей одежды и дыма от костра, но изящные напудренные носы эльфиек не оценили естественный запах его парфюма.

Император отошел в сторону, похитил одно из немногочисленных кресел и отволок его в сторонку в небольшую нишу между двумя колоннами. Жертву выбирать стоило внимательно. Да под маской лица не видно, но многие в цветах кланов пришли и поди объясни мнимым кланниками, что горло болит и вести милые беседы о прелестях соловьиного пения перед канареечным он не в состоянии, посему выбирать стоило одинокого мужчину, в одежде нейтральных цветов и подходящей комплекции.

Жертва нашлась довольно скоро. Набравшегося выше бровей эльфа стражи вывели из зала на балкон, где его и подобрал Иллинойс. На удачу мужчина был гостем самого Тиллийса Великолепного — Императора Леса Вечности и обретался в покоях замка, куда темный его любезно отвел и там же переоделся. Он отсутствовал минут пятнадцать, но за это время в зале начались танцы и передвигаться по нему означало подвергнуть свое здоровье риску — па и пируэты эльфийских танцев не только завораживали грацией и плавностью движений, но и грозили неосторожным скучающим в одиночестве подбитым глазом или искривленным носом: эльфы и эльфийки махали руками как заправские мечники, благо оружия у них не было. Впрочем, по мнению Властелина, ногти некоторых женщин следовало изъять на входе. Десять острых алых сантиметров это вам не шутки!

Иллинойс уселся на свое кресло, нашел взглядом знакомое платье и… скрипнул зубами: Кель заливисто смеялась над шутками ушастого придурка в белом одеянии, чья рука покоилась у нее значительно ниже талии герцогини. И что-то она не торопилась избавляться от мерзкой конечности!

Она притворяется. Ей не мог понравиться этот эльф. Он же чудовищен: слишком длинные уши, аж бантиком на затылке завязать можно, тонкие волосы блеклого желтого цвета и тонкие, будто розовая ниточка, губы! Новый взрыв восторга. Пожалуй, стоит напомнить Кель о цели визита, а то она немного забылась…

Эльф встал с кресла. Не отрывая взгляда от пары, направился к ним. Интересно, на балах в Лесу Вечности прежде драки бывали? Как бы то ни было, традиции стоит или поддержать или создать! Иллинойс широко ухмыльнулся. Захватчик чужой собственности, увидев законного владельца, слегка струсил. Все-таки Иль выше, шире в плечах и глаза в прорезях пылали ярко-зелеными кровожадными огнями.

— Можно вашу даму? — Положил на плечи Кель правую руку Властелин.

— Не смею возражать! — Поспешно воскликнул мужчина и отступил на шаг.

— Зато я смею, — дама сбросила руку кавалера, обернулась и сунула ему под нос кулак. — Братец, а ты как на бал пролез? Тебя вроде мама в детской запирала, когда мы уходили. Как ты выбрался, шалунишка? — Иль язык проглотил. — Простите моего брата, он еще так молод, горяч и неопытен в отношениях между мужчинами и женщинами. Я его сейчас успокою и вернусь к вам. Прошу, дождитесь, — проворковала Кель незнакомцу в белом, развернулась, схватила Императора за руку и потащила на балкон, расталкивая танцующие пары. Эльфийка налево, эльфеныш направо, жаль, а была такая красива пара.

— Ты что творишь?! — Вспыхнула Кель.

— А ты?! — Не удержался Иллинойс.

— Я работаю! — Женщина двинула его кулаком по ребрам.

— Каким местом позволь спросить? — Иль перехватил руку и до хруста сжал запястье герцогини.

— Головой!

— А в следующие пять минут? — Уснувший внутри демон пошевелился и заинтересованно прислушался к диалогу.

Правая Рука выдохнула.

— Послушай, Иллинойс, ты уж определился бы — убить меня хочешь или еще что-нибудь сделать! А пока определяешь, будь добр не мешать меня обрабатывать Тиллийса. Другого шанса может и не быть, — спокойно произнесла женщина.

— И насколько этот Тиллийс хорош? — Склонил на бок голову эльф. — Лучше меня? — Император схватил герцогиню за талию и дернул ее на себя.

— В качестве кого лучше? Мужчины? Еще не распробовала, а вот в качестве Императора Леса Вечности весьма недурен!

И следом Иллинойс охнул от резкой боли в ступне, куда воткнулся каблук туфельки Кель, под коленкой, куда угодил мысок проклятущей туфельки и левом ухе, на которое обрушилась тяжелая рука Осантейи. И ведь не обвинишь ее в жестокости — он виноват.

Демон хихикнул. Ему развлечение понравилось, и он посоветовал Властелину повторять его почаще. Раз уж убить сводную сестру нельзя, то хотя бы помучить как следует жизненно необходимо. Иль дослушал монолог Ремиза до конца и отправил его пойти проверить отстойник нечистот Лос-Идоса. Правая Рука туда обычно пьяного Подалевнча таскает, чтобы от резкого запаха у того мозги проветрились. Вдруг и на демона тоже подействует?

Да уж, пора определиться, однако, кто подскажет рецепт, как это сделать? Император закусил губу и вернулся в зал, где Осантейя опять вернулась в объятия Тиллийса. Тоже эльф. Тоже Император. Иллинойс сграбастал со стола бутылку вина, продегустировал ее содержимое, нашел вино вполне приличным и достойным обрести вечный покой в его желудке, но…

Брошенный на пол огрызок, скользкая подошва сапог и открытая бутылка взмывает вверх, делает кульбит и приземляется на белокурую голову незнакомой эльфийки. Иль проявил чудеса скорости и ловкости, подхватив левой рукой драгоценную тару, а правой девушку. Бросив удивленным гостям «обморок», он торопливо сунул кому-то в руки бутылку, а на свои взвалил жертву несчастного случая. Из бального зала он выбежал не оглядываясь.

— Это похищение? — Заволновались встреченные в коридоре стражи.

— Нет, — рявкнул эльф. — Это любовь с первого взгляда — сражает наповал, как видите! — И продолжил путь, дергая ручки дверей. Нашел открытую, ввалился внутрь, сбросил ношу на диван и отдышался. Нащупал на столике рядом с диваном вазу, выкинул из нее цветы и щедро плеснул водой на голову. Уф, уморился! А ведь еще ничего не кончилось — эльфийка-то может и не очнуться… Хорошо начинать дипломатические отношения с враждебной страной, имея в кармане симпатичный труп ее подданной.

Девушка на диване вскрикнула и села. Она выставила перед собой руки и раскрыла рот, но темные мгновенно оказался рядом, положив ладонь на прелестные розовые губки.

— Не кричи, — шикнул он и ойкнул — в мякоть вцепились острые зубки.

— Нахал! — Извернувшись, эльфийка залепила ему пощечину. Иль отшатнулся и прижал руку к пылающей щеке. Что за день сегодня такой? Почему каждая женщина считает своим долгом отдубасить его? — Гад! — В лицо Итератору прилетела диванная подушка.

— Прекрати драться! — От второй Властелин увернулся, но словил третью. Секундное затишье, и в мужчину полетела ваза. Демон, так и до тяжелых предметов дело дойдет — эльфийка уже тянула к себе металлический стол. Иллинойс прыгнул через спинку дивана, придавил сопротивляющуюся девушку телом, нашел ее руки и вытянул их за головой эльфийки, сжав в кольце своих пальцев.

— Сволочь! — Ее зубы сомкнулись на кончике носа Императора.

— Твою мать! — Рыкнул эльф, чувствуя желание придушить незнакомку.

— И не смей трогать мою маму! И вообще оставь всех моих родственников в покое! Сколько раз повторять, что я не выйду за тебя замуж? — Зло выкрикнула девушка, не переставая елозить под ним. Ее острые коленки доставляли темному немало неудобств, грозя на некоторое время оставить его без определенных радостей жизни. Плотнее сдвинув колени, Иль слегка сдавил горло эльфийки и приговорил ей в ухо:

— Нисколько! — Он снял маску.

— Оу… — вгляделась в незнакомое лицо девушка. — Ошибочка вышла, — она улыбнулась и скромно прикрыла глазки. — Я вас за своего надоедливого жениха приняла.

— По последней фразе я понял, — буркнул Властелин и отпустил девушку. — А что: бутылкой по голове и в любую свободную комнату — его излюбленный прием общения с девушками? — Миролюбиво поинтересовался темный.

— Примерно. Вот я и подумала…

— Давайте не будем повторяться. Ну, раз вы в порядке, то предлагаю вернуться на бал. А вы точно в порядке? — Переспросил он. — Возможно ваше ммм, нападение на меня явилось следствием травмы головы?

— Да нет. Скорее последствиям травмы явилось кое-что другое, — задумчиво пробормотала эльфийка, поднялась, поправила платье и протянула руку Илю. — Идем, скоро Тиллийс Великолепный будет произносить речь.

Властелин скривился. Он радовался, что они поздно пришли и все пропустили, оказывается, в Лесу Вечности все наоборот, и скуку на конец вечера оставляют. Придется постоять, послушать, если сбежать не получится — и только потом наведаться в комнату к старому знакомому, чья одежда стала причиной знакомства нового и завалиться спать. До обеда. Неее, до ужина! К нему Кель как раз со всеми проблемами разберется.

Они вернулись в зал, подошли к столу, нацелились на пару яблок и… Прозвучал гонг. Спутница Иля, имя которой он не удосужился спросить, вернула яблоко на стол и хлопнула по руке темного, вонзившего в зеленый бок яблока зубы.

На возвышение, где стояло одинокое хрустальное кресло, поднялся Тиллийс, за руку он держал Кель, так и льнувшую к боку Императора Леса Вечности. Даже зная о притворстве, фигура герцогини рядом с другим мужчиной вызывала жгучую зубную боль.

— Дорогие мои, — сдернул маску с лица светлый. Вернее, попытался. Она зацепилась резинкой за ухо и осталась болтаться сбоку. — Родные мои… Я так рад всех вас видеть… — он взмахнул руками, выпустив из левой бокал. Тот отлетел в толпу и украсил пятнами чье-то платье. — Ай, да что говорить — вы прекрасно знаете, как я вас всех люблю, так давайте просто поучим благословение Леса Вечности и продолжим праздновать в то время, как эти темные воют от голода и холода в своей Империи! — Эльф хлопнул в ладоши и с потолка зала посыпалась золотистая невесомая пыльца, а за ней… посыпались приглашенные на праздник гости. Иллинойс осмотрел «урожай», облизнул губы и спросил:

— Мы прямо сейчас присоединим Лес Вечности к нашей Империи?

— Поумерь аппетиты, — насмешливо фыркнула Кель. — Закатай рукава и вперед, работать носильщиком. Надо их всех по комнатам разнести. Все самое интересное начнется завтра!

Время семь. Я на ногах — Император Леса Вечности спит. Восемь часов утра. Разминка закончена — ушастый не пошевелился. Часы пробыли девять. Обыск апартаментов Тиллийса закончен. Нашлось немало интересного! Десять. Начинаю задумываться о недопустимости смешения алкоголя и сонных чар. Одиннадцать на циферблате. Он умер что ли?! Нет, дышит и губами причмокивает. Двенадцать… О, пошевелился, пора исходную позицию занимать!

Я вернулась на кровать, в одежде влезла под одеяло, оставив между собой и эльфом не менее метра пустого пространства и легла на бок, подставив руку под голову. Тиллийс не открывая глаз потянулся, выгнувшись душой, дернул ушами, зевнул второй раз и наконец соизволил осмотреться.

— О! — Заметил меня Император, наморщил лоб, отвел назад уши и побледнел.

— Ничего не помнишь? — Произнесла я сочувственно. Эльф мотнул головой. — А жаль! Мы вчера ночью недурственно повеселились! — Тиллинойс округлил глаза. — Ты был великолепен, — поспешила я заверить мужчину.

Он непонимающе хлопнул ресницами и выдал хриплое:

— Ты кто?!

— Осантейя де Крейлин, — представились я. — Подсказать следующий вопрос? — Расплылась в ехидной улыбке.

— Кто?! — Просипел Император.

— Стыдно не знать своих врагов! — Мягко укорила я эльфа. — Я вот тебя не только по имени и в лицо знаю, но и могу сказать сколько на твоем теле родинок и где они расположены. Перечислить?

Тиллийс покраснел, рванул ворот рубахи, глотнул широко открытым ртом воздух и издал серию нечленораздельных звуков.

— Забыл, что сказать хотел? — Я сочувственно хлопнула его по плечу. — Подсказать? — Он кивнул. — Что я здесь делаю?

— Ответ чрезвычайно прост. Ты даже не поверишь! — Я хлопнула в ладоши. — Пришла спасти тебя от порочащей связи! — Император посинел. — Прелесть моя, мечта моя хрустальная, тебе мама в детстве не говорила, что с орками нельзя связываться? Если ты от них только вшей подхватишь, то еще куда ни шло, но ведь они и чем похуже заразить способны! — Тиллийс снова побледнел. Он соскочил с кровати, упал на пол и…

Я двумя прыжками преодолела постель, схватила ускользающую ступню и потянула ее на себя. Вытянула до половины, разложила на коленях и занесла руку для первого удара. Честно? Не планировала, но увидев подтянутую попу Императора Леса Вечности, не смогла удержаться.

— Ты свою вину: меру, степень, глубину — осознал? — Раз!

— Ай!

— Отвечай, будешь еще с нехорошими орками водиться? — Два!

— Ой!

— Обещаешь больше не делать глупостей и не соблазняться невыполнимыми обещаниями? — Три!

— Уй!

— Ваше светлейшество, а что… — в комнату заглянул страж, посмотрел на меня, окинул внимательным взглядом половину Императора на моих коленях и вышел, тихонечко прикрыв за собой дверь. Какой понимающий эльф! Пожалуй, стоит его к себе забрать, а то мои вечно нос не в свои дела суют, а здесь стража до невозможности тактичная.

— Продолжим…

— Не надо! — Взмолился Тиллийс.

— Это почему же?! — Возмутилась я и опустила руку. Четыре!

— Тебе доставляет удовольствие бить меня?! — Голос Император сорвал.

— Нет! Мне просто звук нравится! У тебя такая музыкальная попа! — Пять, шесть, семь, восемь… а в две руки еще лучше звучит!

— ПЕРЕСТАНЬ!!! — Он дернулся, смачно приложился головой о днище кровати, ойкнул, выругался, снова дернулся и таки ускользнул в укрытие.

Я прыгнула на постель, развалилась по диагонали и начала словесную атаку на мозг Тиллийса. Я рассказала ему всю историю великого светлого союза: как первые Властелины взятки государствам давали за вступление в союз, как липовые набеги организовывали, чтобы мелких соседей заставить к светлым присоединиться, как свод законов для них писали и им подбрасывали, как в тяжелые времена через союзников Лесу Вечности помогали, размещая заказы на их безделушки из дерева, коих до сих пор стратегический запас где-то хранится.

— Не верю! — Донеслось приглушенное восклицание из-под кровати.

— Ты забыл с кем разговариваешь? — Хмыкнула. — Я темная! Мне до твоей веры дела никакого нет. Мы в отличие от вас никогда не врём.

— Ага, вы только обманываете. Пчхи! — Правильно я под кровать не полезла, как знала, что под ней со счастливой смерти предшественника Тиллийса не убирали, а у меня на пыль моральная аллергия. Ненавижу грязь еще со времен ученичества у Отанаса. Всего один волос — и тот способен ритуал насмарку пустить, поэтому в моих комнатах всегда чистота и порядок. Каждая баночка подписана, стоит на своем месте и содержит ровно то, что указано на этикетке.

— Не без этого, но исключительно для вашего спокойствия. Вы же светлые, чуть что в драку лезете, а ну мы вас побьем? И что тогда? Заново себе врага выращивать?! Мы на вас, между прочим, столько сил и золота положили, но ни одного письма со словами благодарности не дождались.

— Настоящим героям не нужен пьедестал и медали!

Из-под кровати показалась голова Императора. Он вздохнул и вылез целиком. Встал, отряхнулся, сложил на груди руки и хмуро взглянул на меня.

Я и не думала реагировать. Что он мне сделает? Стражу позовет? Если до сих пор не позвал, то теперь уже как бы поздно… Пять минут в обществе темного уже несмываемое пятно на репутации, а мы с Тиллийсом с прошлого вечера развлекаемся. И кому какое дело до того, что развлечения вполне невинные? Я же правду так выверну, что ее родная мать искренность не узнает!

— Хорошо, не хочешь говорить спасибо, то может накормишь? Я с семи утра на ногах. За завтраком и поговорим.

— А сейчас мы что делали?! — Брови эльфа взлетели вверх.

— Сейчас я тебя уму-разуму учила, дружище, — спрыгнула с постели и крепко обняла его. Ребра Итератора хрустнули, глазки его слегка из орбит вылезли, а язык изо рта вывалился.

— Задушишь! — Прохрипел ушастый.

— Не бойся! Это я от радости, что мы нашли взаимопонимание, — вытерла несуществующие слезинки.

— Что же ты сделаешь от огорчения?

Мое лицо мгновенно стало серьезным, а взгляд задумчивым с примесью крупинок злости.

— Проверишь, когда будешь готов умереть, — шепнула я и отпустила Тиллийса. Наши не многочисленные шпионы не подвели. Император Леса Вечности и глава союза светлых государств в одном лице обладал всеми заявленными в его досье характеристиками: умен, начитан, мышление быстрое, грибок в решениях, особой моралью не обременен, следовательно ненадежен. Что еще? Ах да, немного дерзок, слегка подл, чуть-чуть категоричен и не одного соперника за женское сердце засадил в тюрьму, как изменника родины. И все это за какие-то пятьдесят три года его правления. Из последних достижений стоит отметить договор с орками, две попытки убийства Темного Властелина и мечты о мировом господстве. Закончив речь я спросила: не упустила ли чего? Тиллийс пожал плечами и добавил пару фактов, которые разведка упустила. Эх, приеду — вкачу Снэйку выговор за неполные данные!

Уже за столом эльф вежливо полюбопытствовал, с каким дождичком я в Лес Вечности просочилась и где мой отряд, о котором ему с границы сообщили. Слуга, обслуживающий нас, сыто заурчал и облизнулся, показав не только язык, но и фирменные удлиненные клыки оборотня — две пары. По щелчку пальцев в гостиную заглянул страж и подмигнул мне и светлому. Из десерта я выловила записку с шифром и показала ее Тиллпйсу.

Император скривился и пообещал лет через пять-семь меня переплюнуть и в разведке и по части безопасности. Посоветовал мне с этого дня почаще просыпаться, а то мало ли… Получил ложкой в лоб и пожелание за свою кровать беспокоиться, а не в чужие заглядывать. Неизвестно с чего эльф счел это приглашение и сказал, что непременно им воспользуется, когда мои торчащие кости перестанут представлять опасность для его вкуса прекрасного. Зубья вилки полностью ушли в столешницу. Я покачала указательным пальцем и сообщила:

— Переходить на личности — последнее дело. Ты проиграл.

— В ученики возьмешь? — Сытый эльф смотрел на меня чуть ли не влюбленными глазами.

— Уже есть один. Пока не оперится и не полетит, второго не возьму. Лет через сто повтори предложение, — я решила не отказываться сразу. Тиллийс мне определенно нравился. О нет, не как друг или больше… Он идеальный враг и это согревало мне душу. Такого приятно побеждать, но и не менее приятно ему проигрывать.

Светлый во всем сознался. И не потому, что я заставила, просто он нашел мое видение ситуации более приближённым к реальности, чем его. Ушастый извиниться сподобился, мол прости дурака одну недооценил, второго переоценил, в следующий раз умнее будет. Я пожелала ему удачи, попросила предупредить относительно темных стражей, забрала у Тиллийса кольцо, подтверждающее мой статус личного гостя правителя Леса Вечности и направилась на поиски своего эльфа.

Вчера ночью, закончив помогать, он отправился спать в облюбованную им комнату. Увы, на кровати храпело одно тело и оно принадлежало не Темному Властелину. Я попробовала позвать Иля по «привязке», но не ощутила ни ее, ни его.

Мне стало страшно. Я настолько привыкла к заклинанию, что не удосужилась проверить действует ли оно на светлых землях. Проклятие! Я отправила поисковое заклинание, но и оно не сработало… Все измененные души Грани! Меня прошиб холодный пот. Остаться без связи со своими в ответственный момент в стане врага? Снэйк бы меня убил пресс-папье с моего стола за глупость, безответственность и самонадеянность.

Вылетев из комнаты я бегом направилась к апартаментам Тиллийса. У него есть придворный маг, который по идее должен суметь найти нескольких темных в замке Императора!

С ушастым мы столкнулись на повороте к его покоям. Он всплеснул руками и велел идти за ним, да поторопиться — стражи нашли незнакомого эльфа. Темного, но не цветом кожи, а по своей сути. И находка была не совсем здорова…

Легко сказать — определись, чего ты хочешь, но нелегко это самое сделать. Как? …! Если душа просит первое, второе, третье да еще и без хлеба, а если души две и одна из них демоническая? Тут в пору ораву целителей на помощь звать вкупе с несколькими десятками мудрецов. Эх, гораздо проще, когда ничего не хочется: тишь, благодать и полная гармония с самим собой, но так не бывает. Вернее бывает, но становиться ради собственного спокойствия трупом — не лучший выход из крайне запутанной ситуации!

Иллинойс полулежал на кровати рядом с храпящим эльфом и пытался сложить из треугольников своих чувств квадрат решения, однако углы торчали везде, где можно и нельзя вопреки упрямству эльфа. Темный перебирал угловатые фигуры мыслей, тщательно каждую обсасывал и ставил на полочку. По отдельности они выглядели замечательно — шикарные готовые к реализации идеи, но вместе… Ничего более нелепого Иллинойс в своей жизни не видел.

Так чего же он хочет? В тысячу первый раз Император разогнал парад жужжащих идеи, перемешал их и не глядя запустил руку в кучу.

Чтобы Кель была рядом.

Как просто и очевидно! А что значит рядом? Следовала по пятам за ним бессловесной тенью? Или просыпалась рядом с ним на соседней подушке? Легко! Ошейник и цепь все решают.

Пусть сама сделает выбор.

А как же тогда он? Если она выберет не его, то ему-то как быть? Со слезами на глазах пожелать ей счастья и на упомянутой цепи удавиться, прислав свое тело в качестве свадебного подарка? То-то она обрадуется!

Выбор в его пользу.

Проще простого опоить ее приворотным зельем, но если на нее яды не действуют, то что говорить о любовном напитке? Проглотит и добавки попросит, а потом разнос устроит за нерациональное использование ценных ингредиентов. Забить все вечера свиданиями, засыпать цветами, задарить конфетами? Угу, свободное время в ее расписании разве что гномы в состоянии найти, цветы она ненавидит, шоколад терпеть не может!

Тогда проще: нет Кель — нет проблем.

Нет, серьезно. Кто из Темных Властелинов был привязан к своим женам и любовницам? Хорошо, были, но это не помешало одному оставить жену в руках похитителей и послать их на вершину хребта Оноре с их условиями, а второму пустить обожаемую любовницу на опыты. Остальные в постели заботились исключительно о продолжении рода и собственном удовольствии А Иллинойс что, особенный — ему все, как у нормальных людей подавай?!

«Не прав я? Зачем искать ответы на вопросы, когда их можно не задавать?» — сладким голосом пропел Ремиз.

Иллинойс не ответил. Император не считал нужным отвечать на провокации его личного демона. Пусть он трижды прав, но правда не всегда бывает приятной и главное правильной. Иногда правда ничем не отличается от обмана.

Проснулся Иль раньше обычного. Проснулся злой, с полным ртом слюны и голодным желудком. Окинув плотоядным взглядом безмятежно спящего эльфа, темный нашел его слишком жилистым и поторопился одеться. В конце концов зачем ему жалкий ушастый без соли и перца, когда все разносолы кухни Императорского двора Леса Вечности к его услугам?

Властелин влез во вчерашние штаны и рубашку, покопался в вещах хозяина комнаты, нашел подходящую жилетку и прикрыл ею мятые складки на рубашке. Причесался, заплел косу и отправился покорять своим обаянием поваров на кухне.

Перед мысленным взором Императора проносились вереницы образов: зажаренный на вертеле молодой поросенок, тонкие ломтики соленой форели, сливочно-желтое масло в вазочке, хлеб с оранжевой ломкой корочкой и ноздреватой белой мякотью…

— С вами все хорошо?

— А? — Иллинойс обнаружил себя стоящим посреди коридора с закрытыми глазами и широкой голодной улыбкой. По подбородку текли два ручейка вязкой слюны. — Замечтался, — вытер лицо Властелин. — Кстати, не подскажете, где в этом негостеприимном месте кухня? Боюсь, завтрак я проспал.

— Не бойтесь, завтрак проспали все, — улыбнулась вчерашняя знакомая темного. — Даже повара, — погрустнела она. — Вы представляете, плиты еще не разжигали, посуду после бала не помыли и продолжают дрыхнуть! — девушка недовольно тряхнула упругими кудряшками. — Но, кажется, я знаю, где нам разжиться едой! — весело заключила она.

— Кого для этого надо ограбить? — воодушевился Император.

— Ограбить? Эээ, нет, вы так легко не отделаетесь: чует мое сердце — придется убивать! — заговорщицки прошептала она и велела следовать за ней.

Оба чуть ли не вприпрыжку поскакали по коридору, спускаясь все ниже и ниже, пока не достигли холодных подвалов. Вытащив из прически шпильку, эльфийка ловко разобралась с замком и широким жестом распахнула дверь огромной кладовой.

Желудок Иллинойса не смог сдержать победного трубного рева при виде деревянных стеллажей с мешками круп, корзинками овощей, банками с консервированными ягодами, но милее всего изобилия первых рядов был доносившийся из глубины кладовой запах копченого мяса. Властелин взял с места разбег и помчался, ведомый сытным ароматом. Спустя десять минут начался пир…

Эльфийку звали Лилийя. И у нее тоже были проблемы в личной жизни, так что оба нашли друг в друге чутких и внимательных собеседников. Жаль, посоветовать друг другу они ничего не могли. Илю рядом с девушкой было на удивление спокойно и что еще более удивительно он не испытывал к ней никаких чувств, кроме дружеских.

Властелин искоса взглянул на эльфийку. С внешностью все в порядке: светлые кудряшки по пояса, смешно курносый носик, большие и наивные светло-зеленые глаза, торчащие, как у любопытной лисы ушки. Фигуркой Лилийя обладала ладной, точно по мужской руке скроенной, и живым умом. В общем, эльфийка была девушкой приятной во всех отношениях, но темного она не заинтересовала. Впору было обеспокоиться, тем более во время путешествия организм тоже признаков жизни не подавал.

Наговорившись, эльфы выползли из кладовки, держа в руках по корзинке с запасом на черный, очевидно сегодняшний, день, и разошлись в разные стороны, договорившись при случае поболтать еще.

Завтрак не только помог уравновесить внутреннее эмоциональное буйство Императора, но и вернул мозговым извилинам способность трезво оценивать происходящее. И первое, на что обратил внимание Властелин — на отсутствие своей ненаглядной Правой Руки. Иллинойс осторожно прикоснулся к «привязке» и замер пораженный внезапным открытием: заклинание не работало!

Это как же? Он один-одинешенек среди врагов, и в случае чего, а именно покушения на его персону, никто не придет и не спасет? Иль сглотнул. Корзинка выпала из его руки…

Надо найти Кель. Надо найти в принципе кого-нибудь темного, чтобы вместе бояться. Срочно, пока паника не задушила, и враги не посмеялись над его хладным трупом. А вдруг это не темные светлым ловушку устроили, а наоборот? Вдруг их враг настолько хитрый, что не на три шага вперед, а на все десять просчитал? Темный сейчас шасть за угол, а там уже стражи стоят и вокруг пыточного кресла хороводы водят?!

Распластавшись по стене Властелин высунулся из-за угла. Стражи за поворотом действительно были, но они спали, как все остальные в резиденции Императора Леса Вечности. А ведь пора было бы и проснуться…

С улицы вроде маленький замок изнутри оказался просто огромным. И запутанным. И дорогу спросить было не у кого. Хотя дорогу куда? Иль не знал. Возникшее на месте вчерашнего раскрашенного огнями бала улья сонное царство нервировало темного. Вокруг него всегда вился народ, а спину незаметно прикрывали демоны. Здесь же… Властелин отчетливо понял — чтобы ввязаться в подобную авантюру, нужна немалая смелость. Кель, которая не задумываясь прыгает с головой в такие омуты, поистине достойна восхищения, только, похоже, двадцать четыре года темный не тем восхищался.

Растерянный и, о чудо, бодрствующий гвардарец, стал бесценной наградой для Императора. Чуть не задушив Ташеша от радости в крепких объятиях, эльф потребовал немедленно объяснить происходящее, но Николос выглядел и чувствовал себя не менее растерянным, чем сам Иллинойс. Выходило, без герцогини им никак не обойтись. Слава предкам, посол предполагал, где она может быть.

Ну, да в подвалах… В Лос-Идос, если Кель была в замке, то большую часть времени тоже проводила в подвалах. Или тренировочном зале. Удивительно, когда женщину привлекают не вышивка и благородный металл украшений, тяжесть мечей и зловоние трупов. Но тем не менее, Кель была настоящей женщиной и нужны ей были не хиханьки и хаханьки во время подушечной битвы и надежное плечо рядом, просто кто-то поздно это понял.

Она не кухарка и не горничная, ей не надо дарить кольца и серьги за ночь и она точно не будет ею хвастаться перед подружками, расписывая подвиги и поражения во всех подробностях. Она… Она бы хранила свои чувства, как нечто сокровенное, что принадлежит ей и никому больше.

Пускай герцогиня худа, и тело у нее сплетено из тренированных мышц, а на лице уродливый шрам, но Иллинойс вдруг понял: Осантейя умеет любить так, как не способен никто иной. Жарко. Безумно. Самозабвенно.

— Иллинойс! Нашел! — далеким голосом гвардарца обрушилась на эльфа реальность. Властелин моргнул и тронулся с места, к которому успел прикипеть за последние пять минут познания сокровенных истин. На три счета он добрался до раскрытой двери темного дерева, шагнул внутрь и…

Ташеш любил насвистывать во время работы. Он закончил прикручивать к жертвенному камню из коричневого с серебристыми прожилками гранита тело темного, подергал браслеты, натянул цепи так, что ушастый и дернуться не сможет, когда очнется, улыбнулся остальным темным, прикрученным к стенам и погладил единственный пустой камень. Что ж… Ждать осталось совсем недолго.

Меня не оглушили, не стали связывать. Меня просто запихнули в клетку и заперли за мной дверь. Едва она захлопнулась, как ощущение опасности навалилось на плечи и скрутило желудок. Я толкнула дверь, попробовала ее на прочность плечом, ногой и наконец магией. Дверь устояла.

— Тиллийс! Что за шутки?! — крикнула я.

— Шутки? — вкрадчиво проворковали за спиной. — Какие уж тут шутки…

Короткое слово, вспышка света — ровным пламенем загорелись факелы на стенах. Я обернулась. В нескольких метрах от меня стоял эльф с добрыми глазами, в которых плескалась жалость. Жалость ко мне. И хоть Император Леса Вечности стоял близко, добраться до него возможности не было — нас разделяла частая металлическая решетка.

— Действительно, какие уж тут шутки, — прошипела я, подойдя ближе. — Ты не слышал о чем я говорила? Поможешь моему брату разделаться со той, так он потом разделается с тобой. Думаешь, проникнется чувством благодарности и пощадит? Я бы не пощадила, а мы близнецы, значит, и он не окажет тебе милость, — сжала пальцы на решетке.

На что надеялась? Возможно, не хватило какой-то капли, чтобы переубедить Тиллийса. Всего одного слова, обещания, дельной мысли… Кроме того у меня все равно кроме слов, да спрятанного за голенищем кинжала ничего нет.

— Окажет — не окажет, — передразнил меня эльф. — Ты за всех малознакомых эльфов так переживаешь или исключительно за высокородных и наделенных властью? Или тебе просто нравится за кого-то переживать? Хочешь, добавлю? — он отошел в сторону, ухватился за край плотной черной ткани и потянул ее за собой. За ней еще решетка, а дальше… Двое кланников и мои оборотни. Они распяты по диаметру помещения на стенах. Их рты заткнуты кляпами. Ни сказать, ни двинуться. Только и остается, что глазами демонового эльфа съедать и ждать, когда на свободный алтарь в центре комнаты лечь придется. Два других камня уже заняты. На ближнем ко мне растянут… Я перевела взгляд на Тиллийса.

Он пожал плечами, расстегнул сережку с крупным круглым сапфиром и небрежно бросил ее на пол.

— А знаешь, этого я больше всего боялся. Ну, что ты почувствуешь, — его облик менялся: укорачивались и округлялись уши, загорелая кожа бледнела, а волосы выцветали и удлинялись. Туманно-серые глаза. Мои глаза. И острый нос, как у меня. Он даже такой же болезненно худой. — Рад встрече, сестренка, — криво усмехнулись тонкие губы.

— Выходит, Ташеш…

— Марионетка, а ты его лихо в будущие Темные Властелины записала. Ты почти все правильно поняла, но кое в чем все же ошиблась. Зачем мне две Империи врагов под ногами? Зачем мне вообще две ваши Империи, когда можно построить одну свою?

— И кто тебе позволит?

— Вот именно! — воскликнул брат. — Тот же твой древний с легкостью придумает какой-нибудь выход из ситуации. Если надо, он сам встанет во главе темных и отомстит за твою смерть. Кумбы, они видишь ли, не прощают смерть тех, кого опекают и оберегают. Такой уж у них характер. Да и за Тиллийса есть кому вступиться Подумай, оно мне надо — сидеть и от убийц отмахиваться. Да еще народные волнения. Не-не-не… — замахал руками полуорк.

— И что же ты придумал? — спросила я.

— Слушай, я тебе, конечно, с превеликим удовольствием расскажу, но если ты ждешь чуда и тянешь время, то сразу тебя разочарую — его не будет. Эльфы в замке без моего приказа не проснутся, а снаружи сюда никто не проникнет. У ворот уже толпа собралась: кричат, ругаются, магов зачем-то позвали, идиоты, — пожал плечами брат и вздохнул с притворным сожалением.

— Чуда? — я хрипло рассмеялась. — Нет, дорогой, я уже взрослая девочка, чтобы перестать верить в чудеса. Мне надо время подумать, быть может, ты не все предусмотрел, и в твоих планах найдется лазейка, — я была предельно честной с ним, а смысл врать? Он сразу почует. — Да и умирать я не тороплюсь, понятное дело.

Мною владела холодная собранность. Глаза шарили по помещению в поисках подсказки. Мозг лихорадочно обсчитывал варианты, но раз за разом я приходила к выводу — ловушка идеальная. У меня не получилось бы лучше устроить. Судя по всему темных заманили сюда по одному, потом пригласили Иллинойса, а потом позвали на торжественное мероприятие меня. Мой брат сделал все точно, изящно и просто. Никакой глобальной интриги, один подручный и все. Второй раз я признала, что противник из него получился великолепный, и, вполне возможно, ему по силам переиграть меня.

Я не сдавалась из чистого упрямства и глушила голос интуиции, говорящий — третий камень в помещении предназначен для меня. Рано или поздно его шершавая поверхность ляжет под мою спину, а кожа ощутит прикосновения холодного кончика ритуального ножа. Моя жизнь кончится сегодня.

Жаль. Бесконечно жаль. Неверно сделанный выбор. Глупые принятые решения и столько всего, что не удалось совершить. Нет, не великие планы, а недовязанные варежки для Иля, припрятанное на день рождения Подалевича уникальное вино, редкие специи, которые я так и не вручу Скуразо. Обычные мелочи, коими было недосуг заниматься, а теперь и не придется.

— Не буду тебя утомлять грустной историей своей жизни. Никакая она не грустная. Детство у меня было нормальным, мать любила, дед вообще души не чаял. Рос, играл, учился прилежно. Шаманство старая школа, а книг из замка нашего отца мать прихватила немного, плюс дар Источника, а не проводника, но я был сообразительным мальчиком и до многих вещей дошел своим умом. Демоны получилось не ахти, но куда мне до твоего образования и дара?

От меня ничего не скрывали. Я с детства знал, чей сын и веришь… если бы был выбор, то не согласился променять свободу степи на ваши обязанности. В небе до горизонта есть своя особая прелесть, а когда весной степь зацветает… Это не передать словами.

Меня ни к чему не принуждали. Обрисовали возможности, а выбор сделал я сам. Власть у нас в крови и с этим ничего не поделаешь. Твой второй план, твоя тень — это всего лишь видимость. Все в Темной Империи знают, кто на самом деле управляет государством.

— Они заблуждаются, — я устало возразила.

— Да, но имеют на это право. Дальше интересно или мне уже можно приступать? — шутливо спросил брат.

— Продолжай.

— Так вот. Вернемся к Империям. Я пришел к выводу, что проще сделать что-то свое, но с двумя сильными соседями под боком… — полуорк повел плечами. — Стравить вас было очевидным решением и запасным планом. На тот случай, если с основным ничего не получится, но как видишь, справился. Я решил разрушить обе Империи. Ваша слишком сильна, поэтому выбор пал на беспечных эльфов.

Гвардарцы всегда были продажными тварями. За безопасность своего маленького вонючего государства они помогли мне проникнуть в Лес Вечности и выделили людей для содействия. Впрочем, я не идиот, чтобы доверять им полностью. Несколько отрядов демонов сыграли роль для тебя и помогли держать гвардарцев в узде.

Еще немного времени я потратил на Тиллийса. Проникнуть в замок, изучить повадки, а затем заменить его на некоторое время. Я подумал: Лес Вечности живой, а если слегка изменить структуру его силы? Поменять плюс на минус, так сказать. Ааа, вижу, ты догадалась… — протянул брат.

— Он будет рождать чудовищ, — прошептала я побелевшими губами.

— Именно. И вы, и эльфы будете заняты ими. Кстати, ты в курсе, что заклятие эльфов не только не пускает чужаков, но и сдерживает рост Леса? А что произойдет, если убрать искусственную границу? Конечно, я буду сдерживать его рост, но ведь могу и не сдержаться…

— Никто не посмеет убить тебя, — закончила я. — Поздравляю, — склонила голову. — Прекрасный план истинного Темного Властелина.

— Спасибо, — прижал руки к груди полуорк. — Но в нем есть один изъян: мне не хватит собственной силы, чтобы говорить с Лесом. Извини, я вовсе не хочу тебя убивать, но это единственная возможность слить обе половины темного Дара вместе. Ты простишь меня, сестренка? — его голос прозвучал глухо.

Можно подумать ему и впрямь интересно прощение! Надо же… Убийца просит прощения у своей будущей жертвы. Неужели и рыдать над моим телом будет? Пожалуй, я бы насладилась этим зрелищем, но не выйдет.

— Прощу, если ответишь на один вопрос, — брат вскинул голову. — Зачем ты отдал приказ убить Лассо?

Близнец нахмурился.

— Оборотня что ли? — я кивнула.

— Надо было убедить тебя со всех ног бежать к эльфам, значит, подставить Ташеша, значит, нужна была жертва. Пес подходил больше всего. Ты любила его? — спросил брат.

— Нет, но он был мне дорог.

— Тогда, наверное, я должен попросить у тебя прощения еще раз. Прости.

— Теперь прощаю, — улыбнулась.

— Хорошо. Тогда я приступаю? — он будто спрашивал разрешения. — Для аккумуляции энергии я сперва умерщвлю твоих странных эльфов, затем оборотней. Смерть Тиллийса даст мне доступ к Лесу, потом второй эльф. Не знаю, во что вы с Отанасом его превратили, но Гранью от него фонит сильно. Чем бы он ни обладал, оно мне пригодится. А затем ты. Не против посмотреть на ритуал или задернуть штору?

Какой заботливый! Так бы и сжала в сестринских объятиях.

— Не выйдет.

— Что? — близнец сделал шаг вперед. — Почему? — он закусил губу.

— В твоем плане есть существенный изъян.

— Какой? Думаешь, не смогу уложить тебя на алтарный камень? Сонное заклинание светлых мне поможет, — добродушно усмехнулся брат.

— Мне было очень важно услышать, что ты не справишься без Проводника. Прости и ты меня… — стремительным движением я выхватила из-за голенища кинжал и прочертила на шее линию от уха до уха…

Ловушка. Слово пульсировало в голове, болью отдаваясь в затылке, куда умелая рука приложила компресс из чего-то тяжелого. Эльф попробовал пошевелиться, но даже дернуться не смог: металлические кольца намертво держали его на камне. Все, что он мог крутить головой, но от этого толку!

Воспоминания нахлынули на Иллинойса. Темнота, подвал, два голоса и океан боли, накрывший его с головой и утянувшей на дно. Да, пожалуй, именно это он никак не мог простить Кель и именно поэтому он боялся ее — слишком хорошо помнил, что могут сделать ее тонкие руки. Сделать с ним, а не с кем-то другим. Да, все точно также: камень, браслеты, напряженные мышцы и полная беспомощность. Темный ненавидел это чувство, но возникало оно не по его воле и совладать с ним он также был не в силах. Неужели… Неужели все закончится сегодня и здесь на алтарном камне под ножом безумца? Глупо, кроваво и совершенно несправедливо. Быть всего лишь инструментом в руках алчного властолюбца, будучи при этом Темным Властелином? Великолепное завершение карьеры: подопытным мясом начинал — подопытным мясом же и закончит, но безусловно мясом высшей категории. Разум эльфа медленно обволакивал гнев и сдерживали его только голоса, мирно беседующие друг с другом. Им здесь было не место: рассуждающим, извиняющимся… О каком, демон подери, прощении может идти речь?! Иллинойс вывернул голову прислушался.

Говорила Кель с каким-то блондином. Темный не мог разглядеть лицо мужчины (тот стоял к нему спиной), но длинные лишенные пигмента волоса, округлые уши и до боли знакомый, но чуть грубее голос сказал ему о многом. Вот он — потерянный близнец Осантэйи. И как у любого злодея у него страсть с дешевым театральным эффектам, иначе с какой стати ему рассказывать о своей жизни? Решил сестре на горькую долю пожаловаться и получить свою долю сочувствия? Или храбрости набирается перед тем, как погрузить холодное лезвие ножа в теплую грудь? А Кель, похоже, тянет время… Знать бы еще что за план она припрятала в рукаве и когда собирается его оттуда достать…

Почему она за решеткой отдельно от всех остальных? Брат не собирается убивать? Или… Темный вздрогнул от пронзившей его догадки — он собирается убить их всех у нее глазах! Предки! Прежде, чем наступит ее очередь отправится за Грань, она сойдет с ума. Ах, она не отправится за Грань, и никто из них, ибо у Правой Руки есть план, как освободить их и накостылять безумцу. Он есть? Он должен быть.

А если его нет?

Эльфа затрясло. Он мгновенно вспотел. Подхватил языком крупную соленую каплю, скатившуюся по линии губы. Вкус собственного страха ему не понравился. Мышцы по всему телу скрутило судорогой, но благодаря прочным браслетам положение тела не изменилось ни на сантиметр и все, что осталось Иллинойсу — терпеть эту страшную боль, ничем не выдав себя. Любая помеха Кель может стать роковой для ее задумки. Она ведь есть, непременно есть, иначе стала бы герцогиня слушать своего брата. Она никогда ничего не делает просто так!

Иллинойс осторожно сглотнул. Боль отступила, но чувствовалось — она скоро вернется и надо успеть подготовиться к ее встрече. Как же все-таки тяжело ничего не знать и не уметь, не быть способным защитить тех, кто дорог.

Почему же? Позволил ироничную улыбку темный. Он прекрасно умеет вести переговоры, торговаться, составлять балансы и отличать прибыльное дело от заведомо провального, но что все его умения политического деятеля стоят сейчас? Ноль. Полный. Круглый и чрезвычайно бессмысленный.

Демон в душе мерзко хихикнул. Он был целиком и полностью согласен с Илем с той лишь разницей, что он прочувствовал все оттенки беспомощности гораздо раньше. Он, кому Темная Империя принадлежит по праву, вынужден довольствоваться подобием жизни в чужом теле и зависимостью от воли, великие предки, эльфа! Но есть выход… Всего-то надо уступить тело и тогда никакие оковы не сдержат демона.

Уступить? А что же Ремиз раньше не спрашивал разрешения и периодически пакостил, когда хотел? Только в моменты потери контроля и тоже несознательно, ибо практически не осознавал себя до контакта с Гранью. Хорошо, допустим он уступит. На время…

На время?! Перебил демон. Никакого на время. Навсегда. Но разве это такая большая плата за жизнь эльфов, оборотней и самое главное Осантэйи? Разве они все вместе взятые не смогут заменить одного эльфа, самого себе не принадлежащего? А Ремиз им с удовольствием поможет на правах законного наследника.

— И Кель при этом останется жива?

— Ради тебя! Думаю, мы сможем решить недоразумения между нами.

— Я подумаю, — съязвил Иль.

— Подумай, подумай, — ласково проговорил демон. — Недолго осталось, — и он утих.

Иллинойс открыл глаза. Он увидел молчаливые фигуры оборотней. В сознании. Такие же недвижимые. В их взгляде решимость принять любую участь. Они не боятся в отличие от него. Они готовы и жить и умереть. Похвальная преданность. Эльф перевел взгляд на Кель.

— Думаешь, не смогу уложить тебя на алтарный камень? — услышал середину фразы темный.

— Прости и ты меня, — долетел голос герцогини.

На миг она поймала взгляд Властелина. А потом пропала с глаз, выпрямилась и…

Он не сразу понял, что она сделала. Что означают медленно стекающие по горлу капли темного ожерелья. Она закрыла глаза. Завалилась на бок и упала — он слышал звук: звонкий и шуршащий — кожи с клепками, сухой и надтреснутый — голова герцогини коснулась камня.

— Она умерла? — задал вопрос в никуда Иллинойс.

— Ты глуп, — спокойный ответ демона. — Нельзя жить с перерезанным горлом.

— Зачем?

— Ооо, — простонал Реши. — С кем я живу?! Чтобы спасти вас всех, но это глупо. Ее брат закончит и без Проводника. Результат будет не совсем тот, на который рассчитывал, но со временем…

Демон продолжал говорить, но Иллинойс его не слышал. Глаза защипало. Он широко раскрыл их, но слезы все равно полились из его глаз. Темный, сглотнул слюну, глубоко вдохнул, зажмурившись, и перед глазами замерцала перламутровая пелена Грани. Молочный дым стелился над жемчужной бесконечностью, где нет боли, в своих зубах сжимающей сердце эльфа. Нет беспокойной памяти, вменяющей ему вину без права оправдаться. Нет рассыпавшихся угольями чувств. Там нет ничего.

Надо сделать шаг. Окунуться с головой в нечто, позволить себе утонуть в нем, достигнуть дна и остаться в глубине навечно, но прежде…

Зловещая гримаса прочертила безумное лицо Иллинойса. Он никогда не был поклонником мести, предполагая, что это удел отчаявшихся и опустившихся существ. Что ж, его суждение было абсолютно верным. Не прав он был в одном — нельзя от мести испытывать удовольствие. Можно и еще какое!

Кель смогла умереть. Ради себя. Ради них. Ради Темной Империи. И ради ее памяти он не позволит своему страху свести на нет поступок Осантепи. В конце концов, что плохого в том, чтобы пожертвовать собой ради других? Отличная смерть для Властелина. Идеальная!

— Забирай! — смеясь бросил Иллинойс и погрузился в жемчужно-серую муть.

Тело эльфа обмякло, но лишь с тем, чтобы в следующую секунду вспыхнуть яркой зеленью. Одни за другим загорались когда-то вырезанные на его коже символы, пока сияние не поглотило фигуру на алтарном камне целиком. Полуорк обернулся и резко отшатнулся, прикрывая глаза рукой от нестерпимого света.

Громыхнуло. Из кокона выцветшего до белизны сияния брызнула каменная крошка и искаженный до неузнаваемости черный силуэт внутри распрямился, вздернул вверх руку и сжал кулак. Сияние погасло.

Эльф изменился: его уши вытянулись и заострились еще больше, зеленые глаза затянуло белой пленкой, мышцы сильно раздались, пальцы заострились и удлинились, челюсть слегка выдвинулась вперед, губы истончились, обнажив редкие, но острые зубы.

— Ни один демон не может перейти границу Леса Вечности! — взревел полуорк.

— Упс, а я здесь родился! — рассеялся Ремиз.

Он был быстр. Пленники не успели и глазом моргнуть, как демон оказался у решетки. Он смял ее, вырвал и отшвырнул в сторону. Полуорк рванулся ему на встречу. Его ловушка, превратилась в ловушку для него. Там, где не работает магия, остается голая сила и в меньшей степени хитрость.

Они столкнулись. Захват. Замок из сцепленных своих и чужих пальцев. Одна нога вперед, другая служит упором.

Их лица друг против друга. Каждый краем глаза пытается поймать движение противника. В этой схватке все играет свою роль. Нельзя ни отступать, ни двигаться вперед, лишь одно будет победой…

Кости полуорка сухо треснули в запястьях. Его ладони под немыслимым углом согнулись. Затем демон дернул мужчину на себя и принял его на согнутую в колене и поднятую ногу. Ребра мага не выдержали. Он вдохнул скорчился от боли и выплюнул сгусток из слюны и крови. Демон схватил противника за горло и сдавил пальцы. Через минуту стряхнул с них труп.

— Ни способностей, ни происхождения, ни породы, а все в Темные Властелины лезут! — вздохнул демон.

— Вот и я о том же.

Ремиз медленно обернулся на голос. Опираясь на решетку в метре от него стояла Кель.

— Живая! — непонятно чего в его голосе было больше: досады или радости. Женщина кивнула. — Ненадолго.

— Думаешь? — прохрипела она и следом шею демона захлестнул кнут. — Иллинойс, зараза ушастая, или ты сейчас вернешься или я откручу твоему телу голову, а вместо нее… Тебе лучше не знать, что я вместо нее приколочу! Ну же, кланники, все вместе!

Кто-то позвал его. Разве такое может быть? Разве за Гранью можно что-либо слышать? О нет. Это просто отголоски воспоминаний, не более того. Зачем они продолжают мучить его? Пусть уходят и оставят его в покое.

Иллинойс, зараза ушастая!!!

Никак не унимаются. Даже умерев, Кель не может его оставить в покое. Неужели в их случае даже смерть не разлучит их? Темный улыбнулся.

Странно… Разве он может улыбаться? А дышать? Но ведь он как будто бы дышит. Оу, к голосу герцогини присоединились другие. А что сразу обзываться-то?! Иль зажал руками уши лишь бы не слышать этих голосов. Руками? Уши?

Дым перед глазами немного рассеялся. И вот он уже вроде бы не целиком в нечто, напоминающем воду, и даже что-то вроде берега маячит. Шаг вперед. Второй. Он возвращается? Как это возможно? А впрочем, стоит ли сейчас об этом думать?!

На берегу размытая тень. Она мерцает и пытается исчезнуть, но энергетическая петля на шее не дает ему уйти обратно. Куда? В реальный мир? Зачем? Иллинойс!!!

Не может быть. И он вспомнил. Яркое утреннее Сао, Кель вместо тренировки точит оружие, наблюдая за гвардейцами. Ее шея замотана шарфом.

— Горло болит? — поинтересовался Иль, плюхнувшись рядом.

— Ага, — прокаркала девушка.

— А вот и врешь! — схватив за конец он дернул шарф и отбежал в сторону. — Показывай, что там у тебя.

— Придурок! А ну отдай! — прохрипела герцогиня. — Что вылупился?

— Э-э-эт-то что?! — он ткнул пальцем под горло Кель.

— Это? — она потрогала пропитанную заживляющими мазями повязку. — Скоро мой первый визит на границу, а там возможны стычки с орками. Знаешь, как они любят убивать пленников?

— К-как? — поперхнулся эльф.

Девушка подошла близко, склонила лицо над парнем и громко гаркнула ему в ухо:

— Они режут горло!

— Ик! — подскочил на месте Иллинойс.

— Целитель вставил мне под кожу золотые цепочки, такая же заплата у Отанаса. Он сказал, когда-нибудь я скажу ему за это спасибо.

Эльф вспомнил. Он вспомнил! Но не обрадовался. Он разозлился! Как она посмела убедить его в своей смерти?! Как она вообще до такого додумалась! Дрянная девчонка… Так она жива! Жива!!!

Не помня себя от счастья и от ярости Иллинойс рванул тень на себя, швырнул демона в жемчужную муть Грани, а сам крепко ухватился за сверкающую нить.

— Кеееель! — выкрикнул он и открыл глаза.

Я наслаждалась жизнью.

Сегодня мы вернулись домой. Приятно вернуться в родные стены Лос-Идос, где даже воздух лечит и тело и душу. Нет, настоящий Тиллийс, конечно, подлатал меня, когда я сняла его с алтарного камня, но их светлая магия не то, что наша родная темная.

Я сидела на заснеженной крыше замка, укутанная в десять пледов и одну шубу, и смотрела на уползающее за Оноре Сао. Тишина. Покой. Ни заговоров. Ни демонов. Хорошо-то как! Никогда не думала, что буду скучать по мирной жизни, но последние события слегка утомили меня. Куча неучтенных родственников, инсценировка своей смерти, смерть Иллинойса, ссора с Темным Властелином, причем ссора крупномасштабная: началась еще в резиденции Тиллийса, продолжилась по дороге и закончилась вчера ночью обещанием эльфа не разговаривать со мной год. Или два. Как получится.