Охота на бабочек

2

Итак, обвинение Полу Хэвертоу предъявлено, сам он под стражей, бумаги заполнены, дело закрыто. Как же ей изловчиться и найти предлог, чтобы не идти на вечеринку со звездами? Ева решила просмотреть дела своих подчиненных – вдруг да повезет. Но и здесь ждало разочарование. А если взять наугад что-нибудь из нераскрытых дел? Однако Пибоди дышала ей в затылок, и Ева поняла: номер не пройдет.

– Что ты сегодня наденешь? – полюбопытствовала напарница.

– Понятия не имею. Что-нибудь да надену – не голой же идти.

– Длинное или короткое?

– Длинное или короткое что?

– Платье, разумеется. В коротком видно ножки, а у тебя они что надо. Впрочем, длинное тебе тоже идет, с такой-то фигурой!

Ева сделала вид, что изучает отчет детектива Бакстера, хотя она уже трижды его перечитала.

– Не стоит так зацикливаться на моей фигуре.

– Ночей не сплю, только и думаю о ней. Ну правда, Даллас, как ты оденешься – сдержанно или сексуально, элегантно или особо не заморачиваясь?

– Сдержанно-сексуально и небрежно-элегантно. Понятия не имею, как мне это удастся. – Ева нарочито неторопливо расписалась на отчете Бакстера. – А тебе-то какое дело до моего туалета?

– У меня есть два прикида, и, чтоб не попасть впросак, я должна знать, в чем будешь ты. Одно платье довольно открытое – в нем мои «девочки» особенно хороши. Но если ты оденешься сдержанно, то вряд ли стоит выставлять напоказ мой шикарный бюст. Так что ты надумала?

Ева опешила и крутанулась на вращающемся стуле:

– То есть без меня тебе никак не решить, трясти своими персями за ужином или нет?..

– Проехали! Спрошу лучше у Мевис.

– Вот и спроси. Кстати, а что еще ты забыла со своими «девочками» в моем кабинете?

– Да вот, смена кончается, а ты все ищешь благовидный предлог, чтобы никуда не ходить.

– И обязательно найду.

Пибоди удивленно открыла рот, потом рассмеялась:

– Ладно тебе, Даллас, повеселимся на славу! К тому же там будут Надин, Мевис и Мира. Когда еще получится оттянуться с голливудскими знаменитостями?!

– Надеюсь, никогда. А теперь давай руки в ноги и дуй отсюда со своими «девочками»!

– Правда можно идти? Осталось еще десять минут.

И вряд ли теперь удастся найти срочное дело.

– Кому сказала, иди!

– Так точно! Спасибо! Увидимся вечером.

Пибоди радостно умчалась, Ева вздохнула и подписала очередной отчет. Сколько она ни смотрела на рацию, срочный вызов о каком-нибудь психопате, укокошившем туристов на Пятой авеню, так и не поступил. Ничего не поделаешь, пора уходить.

Это всего лишь ужин, напомнила она себе, спускаясь в гараж. Вкусная еда, старые друзья – Пибоди права, надо сходить. Никто не заставляет ее весь вечер вести светские беседы с незнакомцами.

Она вдруг вспомнила об отце и сыне Айконах, уважаемых докторах, возомнивших себя равными Богу в той подземной лаборатории. Они создавали человеческих клонов; одних выбраковывали, с других делали копии. Учили их, воспитывали и продавали как рабов. Пока обоих не убили их же детища.

Сегодняшний ужин станет точкой в этом деле, хотя на нью-йоркскую премьеру фильма сходить все же придется. Но после этого – больше никаких звезд! И про дело Айконов можно забыть.

«Сколько же их осталось в живых? – задумалась она. – Сколько созданий доктора Айкона живут среди обычных людей? Девочка с ребенком, которую мы с Рорком отпустили, Аврил Айкон, точнее, три Аврил Айкон, которые были замужем за Айконом-младшим… Интересно, читали они книгу Надин? Есть ли им дело до неослабевающего любопытства публики к их судьбам?»

А скольких клонов пришлось бросить на произвол судьбы прямо там, в колбах и инкубаторах подземной лаборатории… Всех было не спасти – слишком мало времени оставалось до взрыва. Съемочная площадка, актриса в длинном черном пальто и ажиотаж вокруг фильма пробудили в Еве воспоминания о том кошмаре, который зародился и погиб в страшном подземелье. Скорей бы закончить со всем этим и позабыть дело Айконов как тяжелый сон.

Ева въехала в ворота роскошного особняка и вздохнула. Только один вечер! А потом, если погода будет хорошая и выдастся свободное время, они с Рорком устроят романтический ужин при свечах на террасе, выпьют шампанского и прогуляются под луной.

До встречи с Рорком ей не было дела до подобной чепухи. Но теперь у нее есть любящий муж и настоящий дом, и ей хотелось о них заботиться.

Ева рассеянно коснулась зудящего шрама на руке и выбралась из машины. Раны давно затянулись, однако воспоминания о событиях в Далласе потускнеют не скоро.

Как она и думала, встречать ее вышли тощий Соммерсет и толстый кот.

– Вижу, вам так и не удалось найти повод, чтобы уклониться от сегодняшнего мероприятия.

Зануда-дворецкий Рорка знал ее как облупленную, но Еве было плевать.

– Еще не вечер, убийство может произойти прямо здесь и сейчас.

– На автоответчике вам послание от Трины.

Ева остановилась как вкопанная. Видимо, когда кровь стынет в жилах, наступает временный паралич.

– Пустите ее в дом, и будет вам убийство! Даже двойное – возьму кирпич, и хана вам обоим!

– Она в центре – помогает Мевис и Пибоди, поэтому не сможет выбраться к вам и сделать макияж и укладку. Зато, – продолжил он, – она оставила подробные указания.

– Не нужны мне ее указания, – пробурчала Ева, шагая вверх по лестнице. – Сама как-нибудь справлюсь. Дурацкий ужин!

В спальне она стянула куртку и наплечную кобуру и сердито покосилась на автоответчик.

– Думаешь, я не соображу, как принять чертов душ и навести марафет? – осведомилась она у кота, пришедшего следом за ней. – Сколько раз это делала.

А особенно часто – в последние пару лет, даже больше, чем за всю жизнь. Но кот лишь таращился на нее разноцветными глазами. Ева ругнулась сквозь зубы и нажала кнопку.

«Делай, как я скажу, и все будет хорошо. Если облажаешься, я обязательно узнаю. Так что не вздумай ослушаться! Для начала прими хороший горячий душ и воспользуйся гранатовым скрабом».

Ева села на кровать и долго слушала сообщение. Интересно, кто в здравом уме и твердой памяти станет выполнять целую кучу нелепых указаний, чтобы привести себя в порядок перед вечеринкой? И как Трина узнает, мылась она с гранатовым скрабом или без? Впрочем, с нее станется, Трина такая.

Ладно, горячий душ еще никому не навредил. Это она запросто.

Но когда Ева наконец завершила водные процедуры и намазала тело лосьоном, лицо – матирующим тоником, а волосы – средством для укладки, склизким, как сопли, то убийство стало казаться единственным логичным выходом.

Она накрасила глаза, щеки, губы и прокляла от души того, кто выдумал всю эту штукатурку. И тут в спальню вошел Рорк.

Как только он обходится без всяких средств и умудряется выглядеть на все сто? Никакие изыски от Трины не смогли бы добавить очарования его пронзительным синим глазам, чеканному профилю и идеально очерченному рту. Рорк широко улыбнулся:

– Вот ты где!

– Ты меня узнал? На мне столько грима, что перед тобой может быть кто угодно.

– Ну-ка, поглядим… – Он шагнул к ней и поцеловал в губы. – Вот ты где, – сказал он с едва уловимым ирландским акцентом, – моя Ева.

– Не очень-то похожа на твою Еву, сама себя не узнаю! Чем плох мой обычный вид?

– Дорогая, это такой вечерний вариант Евы Даллас. Выглядишь сексуально и пахнешь здорово.

– Пахнет гранатом и еще какой-то ерундой. И почему я позволяю Трине мною командовать?

– Даже не знаю. – «А если и знаю, то не скажу», – подумал Рорк. – Как там твоя экскурсия по студии?

– Чудно́ все это… Кстати, Марла Дарн вполне вменяемая. Мы там были совсем недолго – я получила срочный вызов.

– Правда?

– Преступник арестован, дело закрыто.

– Вижу, тебе жаль, что все так быстро закончилось, – усмехнулся он. – Расскажи-ка мне про Марлу и остальных, пока я принимаю душ.

– Некоторых ты наверняка знаешь. Сталкивался с ними в кулуарах или в будуарах.

Рорк только хмыкнул, продолжая неспешно раздеваться:

– В любом случае с Марлой Дарн я не сталкивался ни там, ни там. И это хорошо, учитывая шумиху вокруг проекта. Так что вы с ней вроде как сестры.

– Еще бы. И все же чудно́. – Засунув руки в карманы халата, Ева прислонилась к двери и проводила взглядом самую сексуальную задницу в мире, направляющуюся в душ. – А актриса, что играет Пибоди, – настоящая стерва.

– Да, я тоже слышал, – крикнул он, перекрывая шум воды. – Еще говорят, что они с Дарн друг друга терпеть не могут. Вечер обещает быть интересным.

– А вдруг они подерутся? – воодушевленно воскликнула Ева. – Вот потеха будет!

– Остается лишь надеяться.

– А какие у них декорации! Б-р-р, один к одному наш участок, только крошек на столе Дженкинса не хватает. Ах да, еще запаха, но для этого копам нужно обживать его много лет. – Рорк вышел из душа, обернув бедра полотенцем, и Ева насупилась: – И это все?! И не надо никаких дурацких процедур? Нечестно!

– Зато тебе не надо бриться, так что не распаляйся.

– Все равно нечестно!

Она прошествовала к шкафу и открыла его.

– Что же мне надеть?! – нахмурилась Ева. – Здесь слишком много нарядов, не могу выбрать. Если у тебя только одно платье, то нечего раздумывать – надеваешь и идешь себе. А тут не знаю, что и делать. Пибоди полдня доставала меня тупыми расспросами, хотела уж схватить этот длинный язык и обернуть ей вокруг шеи! Они с Триной вконец меня замучили!

Рорк усмехнулся, подошел к шкафу и извлек из него сине-зеленое платье с мерцающим отливом.

– Надень это.

Короткое, на бедре драпировка, закрепленная цветком из материи того же цвета, что и платье. Ева внимательно осмотрела глубокий вырез и тонкие бретельки.

– Почему ты выбрал именно его?

– Маленькое черное платье подошло бы идеально, но в Нью-Йорке этим никого не удивишь. Поэтому я выбрал глубокий цвет с мягким блеском. Женственно, но не слишком, сексуально, но не вульгарно.

– Не вульгарно, – повторила Ева, повернув платье. – Да тут вся спина открыта!

– Ну, не очень вульгарно. Кстати, туфли в тон у тебя тоже есть.

– Неужели?

– Посмотри в шкафу. И надень бриллианты, они оттенят цвет платья.

– Какие именно бриллианты? Ты сам-то знаешь, сколько мне надарил?! Зачем мне так много?

Ее обиженный тон развеселил Рорка – слушать Еву было не менее забавно, чем дарить ей драгоценности.

– Это моя слабость! Ладно, сам выберу, когда оденусь.

Она ничего не ответила, глядя, как Рорк придирчиво рассматривает свои бесчисленные костюмы. Наконец он остановился на темно-сером, подобрав к нему рубашку и галстук в тон.

– А почему ты не надел что-нибудь яркое?

– Чтобы красавица-жена ярче сияла на моем скромном фоне.

– Ты заранее придумал, – прищурилась Ева.

– Истина всегда где-то рядом.

– И эту фразу тоже! – Она ткнула в него пальцем.

– Ну ты и нахалка! – Проходя мимо, он шлепнул ее пониже спины. Ева хотела съязвить, но смолчала. Одевшись, она мысленно попросила прощения у своих бедных ног и влезла в туфли на высоких каблуках. Потом с трудом запихнула оружие, жетон и рацию в совершенно бесполезную дамскую сумочку, прилагающуюся к вечернему платью. Рорк тем временем разложил перед ней бриллианты.

– Все это?!

– Именно, – твердо ответил он, завязывая галстук.

– Да за них весь Нью-Джерси можно купить!

– Я предпочел бы видеть их на своей жене, нежели покупать Нью-Джерси.

– Да их даже из космоса видно! – пробурчала Ева, надевая сияющие серьги в форме капель, застегивая браслет и изящные часики.

– Нет, не так, – сказал Рорк, глядя, как она мучается с застежкой тройного колье. – Позволь мне. – Он аккуратно застегнул и расправил цепочки, чтобы они лежали и на груди, и на спине.

Она хотела сказать что-нибудь язвительное по поводу дурацких побрякушек как на елке, но, повернувшись к зеркалу, обнаружила, что выглядит просто шикарно.

– Вечерами становится прохладно. – Рорк набросил ей на плечи короткий полупрозрачный жакет. Поверх платья он выглядел как тонкая мерцающая дымка.

– У меня ведь не было такого?

– Теперь есть.

Ева встретилась с ним взглядом в зеркале. Она хотела снова съязвить, однако когда Рорк улыбнулся, подумала: «А, чего уж там».

– Хорошо мы смотримся вместе.

Он положил ей руки на плечи и коснулся щеки губами.

– Пожалуй, сойдет.

– Пошли, поиграем в Голливуд!

Еве казалось, что она прибыла на съемочную площадку – декорации, костюмы, яркий свет. Основным местом жительства Мейсона Раундтри был Нью-Лос-Анджелес, однако экономить на своей нью-йоркской резиденции он явно не стал.

Трехэтажный дом на Парк-авеню славился террасой с бассейном под куполом на крыше и зимним садом. Раундтри оформил дом в стиле современного минимализма – много света и воздуха, хромированный металл и стекло, дерево светлых тонов. Повсюду причудливые скульптуры, над ними точечные светильники. На стенах висели то абстрактные цветные картины, то эффектные черно-белые фотографии.

Холл был освещен мягким светом, далее начинались жилые помещения с высокими потолками. Огонь в стильном серебристом камине едва горел.

– Ну наконец-то! – со свойственной ему непосредственностью воскликнул Раундтри, пожимая Еве руку. Он был в черном костюме, который ему совершенно не шел. Лицо украшала аккуратная рыжая борода-эспаньолка, довольно странно сочетавшаяся с косматой гривой волос. «Ему бы куда больше пошло валить деревья в горном лесу, нежели встречать гостей в ультрамодных апартаментах в Нью-Йорке», – подумала Ева. – Нелегко же затащить вас в гости, лейтенант Даллас.

– Очевидно.

– Жаль, что вы так быстро ушли со студии. У меня к вам был разговор.

– Что поделаешь, убийство.

– Да, я слышал. – Голубые глаза Раундтри пристально разглядывали ее. – Чертовски жаль. Надеюсь, вы тоже зайдете к нам на днях, – обратился он к Рорку, крепко пожимая ему руку и широко улыбаясь.

– Посмотрим.

– Совсем замотался. Чур, не сглазить, но пока проект продвигается гладко, как по маслу. – Он потеребил бородку, уставившись на Еву внимательными, как у птицы, глазками. – Только вот с вами незадача вышла: консультаций не даете, на встречу или хотя бы на ланч прийти не можете, и никаких интервью!

– Ничего не поделаешь, работа такая.

– Ха!

– Мейсон, не нападай на наших дорогих гостей! – К ним подлетела увешанная сапфирами чувственная брюнетка с ярко-красными губами. – Я Конни Беркетт, жена Мейсона. Добро пожаловать!

– Я ваш искренний почитатель, – признался Рорк.

– Нет ничего приятней, чем услышать это от такого красавчика! – довольно промурлыкала Конни. – Позвольте вернуть комплимент: мы с Мейсоном уже почти год без ума от этого проекта! Такое чувство, что давно знаем вас обоих. Хотите шампанского? Вина? Или, может, чего покрепче?

По мановению руки хозяйки к ним заспешил официант.

– Шампанское будет в самый раз, спасибо, – сказала Ева и взяла бокал.

– У вас потрясающее платье! Оно от Леонардо, не так ли?

– Леонардо покрупнее меня будет, так что…

– Это точно! – весело рассмеялась Конни низким гортанным смехом, что так шел к ее карим глазам с легкой поволокой. – Обожаю поболтать с ним и с Мевис. Она просто чудо! А их детка – такая умница! Что ж, пойдемте, покажу вам старых друзей, представлю новым.

– Даллас! – К ним подбежала Марла в обтягивающем платье цвета тусклой бронзы. – Я так рада, что вы смогли прийти! Пибоди сказала, вы уже раскрыли то убийство. Поверить не могу, – обратилась она к Конни, – убийцу нашли буквально за пару часов!

– Это вовсе не сложно, если убийца полный идиот, – откликнулась Ева.

– Ну просто потрясающее сходство! – воскликнула Конни, хватая Еву и Марлу за руки. Видно, в Голливуде все помешаны на телесном контакте. – Я знаю Марлу много лет, но когда вы вместе – это какой-то сюр! Разумеется, вы не совсем одинаковые, – сказала Конни, разглядывая сначала одну, потом другую. – Марла пониже ростом, глаза у нее чуть поменьше, да и ямочки на подбородке нет, но на первый взгляд вы…

– До чертиков похожи.

– Ну да.

– Джоэль, наш продюсер, даже хотел, чтобы я сделала операцию – ямочку на подбородке.

– Вы шутите!

– Вовсе нет, просто Джоэль иногда перегибает палку. Зато он – самый лучший!

– Помню, я снималась в «Необоснованном сомнении», и мне пришлось побриться наголо, – улыбнулась Конни. – Но тогда и он, и Мейсон оказались правы. Мой «Оскар» – лучшее тому подтверждение!

– Дело вовсе не в бритой голове, а в великолепной игре.

– Теперь понимаете, почему я держу эту юную красотку при себе? – воскликнула Конни. – А вот, должно быть, Шарлотта Мира.

Ева обернулась.

– Да, это доктор Мира и ее муж Деннис. – «Надо же, какой симпатяшка», – подумала она, разглядывая его элегантный костюм и разные носки.

– Пойду знакомиться, а ты, Марла, позаботься о нашей звезде.

– Разумеется, дорогая. Она великолепна! – заметила Марла, когда Конни отошла к супругам Мира. – Самая лучшая актриса и женщина, которую я знаю. Они с Раундтри женаты первым браком более двадцати пяти лет. Солидный срок для любой пары, а в мире кино это вообще невероятно! Особенно когда оба супруга смогли прославиться в киноиндустрии.

Тут она заметила Рорка за спиной у Евы и охнула.

– Добрый вечер, леди.

– Это Рорк, – представила мужа Ева.

– Боже мой! – воскликнула Марла. – Глаза совсем другие, а так похож, очень похож. Прошу прощения! Мы столько работали вместе с Джулианом, что я привыкла думать о нем, как о вас, а вы…

– Рад познакомиться, Марла. Я искренне восхищаюсь вашей игрой.

– Вот вы где! – К ним подлетела Пибоди, гордо выпятив грудь, затянутую в узкий корсаж переливающегося, как полуночные звезды, платья. – А мы тут ходим по дому с экскурсией, кроме шуток!

– Пибоди, вы сегодня обворожительны, – заметил Рорк, подавая ей бокал с шампанским.

– Боже мой, – прошептала Марла, а довольная Пибоди залилась краской.

– Спасибо. Здесь просто обалденно! Вот это я понимаю веселье!

Стоявший позади нее Йен Макнаб усмехнулся. Вечерний наряд в его исполнении выглядел так: оранжевая рубашка, ядовито-зеленый костюм и высокие кеды в тон рубашке. Светлые волосы он собрал в хвост, обнажив худое симпатичное лицо и многочисленные золотые кольца в ухе.

Ева собралась что-то сказать, когда по другую сторону Пибоди возник еще один блондин с длинными волосами. Он тоже собрал их в аккуратный хвост, открыв тонкое красивое лицо. Его костюм, рубашка и галстук были цвета ночного тумана и идеально сидели на стройной фигуре.

– Смотри-ка, Макнаб, примерно так ты выглядел бы, если бы одевался по-взрослому.

– М-да, тут вам не это, – глубокомысленно заметил Макнаб, хватая очередное канапе с подноса проходящего мимо официанта.

– Мэтью Занк, играю роль детектива Йена Макнаба. – Он пожал Еве руку. – Лейтенант!

– Зовите меня Даллас, – улыбнулась Ева, очарованная его манерами.

– Всем привет!

Услышав знакомый голос, Ева обернулась и увидела Мевис с фотоаппаратом.

– Супер! Знаю, выгляжу как последняя… чудачка, но я хочу фоток!

– Детей здесь нет, так что выражайся себе на здоровье.

– Привычка. – Мевис грязно выругалась и радостно ухмыльнулась. – Ну вот, о чем это я? Леонардо уединился с Энди – обсуждают платье для премьеры. Вы уже познакомились? – Мевис схватила канапе, точь-в-точь как Макнаб незадолго до нее. – Энди Смайт, она же доктор Мира. Сегодня, правда, сходство минимальное, ведь Мира никогда не сквернословит и не носит черных нарядов в облипку.

– Энди – та еще матерщинница, – пояснила Марла. – И в этом – немалая доля ее обаяния, которого у нее с избытком. Все обожают Энди!

– Она Леонардо в краску вгоняет, это так мило. – Мевис сунула в рот еще одно канапе.

– На вас Леонардо, не так ли? – спросила Марла.

Ева растерялась, вместо нее ответил Рорк:

– Да.

– Нет слов! Как я понимаю, к одежде вы относитесь равнодушно, и в этом мы расходимся. Я обожаю наряжаться! Платья, туфли, сумочки, опять туфли и снова туфли. Их не бывает слишком много!

– Вряд ли мы с вами подружимся, – мрачно заявила Ева, а Марла весело расхохоталась.

– Ну, до Джулиана даже мне далеко!

– В этом они с Рорком похожи. – Ева оглянулась по сторонам. – Кстати, а где он? Вряд ли я могла его не заметить.

– Опаздывает, как всегда. Собирался прийти вместе с Надин.

– Неужели?

– Кто знает, – Марла пожала плечами, – Кей-Ти тоже пока нет, так что…

– А вот и две звезды! Валери, щелкни нас. Джоэль Стайнбергер. – Высокий, крепкий мужчина с седыми волосами и недобрыми черными глазами потряс руку Евы с такой силой, будто пытался оторвать, потом схватил ее за плечо, притянул к себе, оскалил зубы и кивнул женщине с фотоаппаратом. – Очень рад. – Он снова оскалился и притянул к себе Марлу свободной рукой. – Понравилось сегодня на съемочной площадке? Лучше поздно, чем никогда. Престон сказал, что детектив Пибоди хочет сняться у нас в эпизоде. Вас мы тоже куда-нибудь приткнем.

– Нет.

– Бросьте, вам понравится. Как следует загримируем, нарядим. Каждый мечтает быть звездой!

– Только не я.

– Поговорим позже. – Он подмигнул, но черные глаза пристально изучали Еву. – Валери занимается рекламной кампанией и общается с журналистами. Встретитесь с ней и обсудите ваше участие в проекте.

– Нет, – повторила Ева, разглядывая хорошенькую мулатку с кожей цвета молочного шоколада и желтыми, как у тигра, глазами. – Ни встреч, ни участия в раскрутке не будет.

– Валери свое дело знает, вам понравится. Говорят, у вас нет ни агента, ни импресарио. Без посредников сэкономим кучу времени. Пару-тройку дней поснимаем бонусы к дискам для домашнего просмотра. Никакого глянца, будете в форме копа. Зрители хотят видеть настоящую Еву Даллас.

– У вас что, со слухом нелады?

– Детка, не стоит стесняться, Валери все расскажет и покажет. А сорванную фотосессию назначим на завтра-послезавтра.

– Джоэль. – Рорк приветливо улыбнулся и взял его под руку. – Пойдемте-ка, обсудим кое-что.

– Разумеется, Рорк, с удовольствием. Настоящий делец, – снова подмигнул он Еве, – настоящий муж и помощник.

– Интересно, он знает, что Рорк только что спас ему жизнь? – воскликнула Пибоди.

– Неужели он и правда назвал меня деткой?! Я думала, послышалось.

– Прошу прощения, лейтенант. – Валери улыбнулась дежурной улыбкой. – Мистер Стайнбергер отдается своему проекту на сто десять процентов. И ждет того же от всех.

– А откуда он берет еще десять процентов?

Улыбка Валери чуть дрогнула:

– Продвижение проекта – дело каждого из нас. Если выдастся свободная минутка, пожалуйста, сообщите мне. Обещаю сделать все возможное, чтобы надолго вас не задерживать.

– Как думаете, она называла его «мистером Стайнбергером», когда он трахал ее, как отбойный молоток, в своей голливудской конторе? – прошептала Марла ей вслед.

– Ну нет, она называла его богом, – ответил Мэтью. – Знаете, как бывает… «О боже, о боже, о боже, да, да!» – сам не раз слышал. Увы, после отъезда группы в Нью-Йорк в конторе стало совсем тихо.

– Да ладно тебе, они давно уже расстались, еще до нашего отъезда.

– Куда уж мне за тобой угнаться, Директор по огласке! – Мэтью едва уловимо улыбнулся Еве: – Сожалею, но мы именно такие – легкомысленные и сующие нос в личную жизнь друг друга.

– Совсем как школьники, – кивнула Ева.

– Боюсь, что да, – расхохотался он. – Сплетни помогают скоротать паузы между дублями.

– Дорогая Ева! – Ирландский акцент оказался сильнее, а глаза – не такими синими, но в целом Джулиан Кросс был просто великолепен и прекрасно двигался. Он направился прямо к Еве и смачно поцеловал ее, слегка коснувшись губ языком.

– Эй, полегче на поворотах!

– Ничего не мог с собой поделать! – подмигнул он ей. – Ведь нас столь многое связывает!

– В другой раз я ничего не смогу с собой поделать, и придется сценарий переписывать из-за разбитых губ. – Она увидела нахмурившегося Рорка и добавила: – И, возможно, сломанной челюсти.

– Джулиан, держи себя в руках! – Надин Ферст сочувственно закатила глаза. – Неужели мы пришли последними?

– Кей-Ти пока не было, – сказала Марла и подняла голову, когда Джулиан наклонился, чтобы поцеловать ее. – Джулиан, познакомься с детективами Пибоди и Макнаб.

– Пибоди! – воскликнул он, схватил ее в охапку, сбивая с ног, и смачно поцеловал. Она задушенно пискнула, а потом хмыкнула.

– Молодец, – сказал Макнаб.

– Макнаб! – Джулиан не стал сбивать Йена, просто наступил ему на ногу.

Ева задумалась, не рискнул ли он опять пустить в дело язык.

– Что поделаешь – Голливуд! – рассмеялся Мэтью, разводя руками. – Вот такие мы сволочи!

– Причем кто-то в большей степени, чем остальные, – прошептала Марла. В дверях стояла Кей-Ти с кислой миной на лице.