Охота на белочку

После новогодних праздников мужик с дикого похмелья смотрит в зеркало:

- Так вот ты какой… человек третьего тысячелетия!

Во всех трёх мирах заканчивался 2000-й год Молчаливого Договора.

Зал не был похож ни на что; вообще-то он по сути своей и не был залом - потому что не занимал места в пространстве. Но выглядел он все же как зал - с точки зрения стороннего наблюдателя, окажись таковой здесь. А собрались в этом зале существа, словно пародирующие людей своим видом: вытянутое тело, немного похожее на человеческое; вместе рук - нечто вроде плаща или крыльев (хотя периодически можно было наблюдать, как этот плащ обращается в семипалую конечность, немного похожую на руку). Лица их, если это можно назвать лицами, точь-в-точь походили на барельефы, движение на них можно было увидеть с огромным трудом. Конечно, внимательный сторонний наблюдатель (которого здесь оказаться не могло в принципе) прекрасно сознавал бы, что видит лишь иллюзию, и никакого зала нет, и выглядят его хозяева совсем не так, как кажется, но тем не менее - видел бы именно это. Очевидно, один из присутствующих докладывал. Правда, лицо его ни на секунду не изменило своего выражения.

- Наши эксперты, - при слове "эксперты" голос его визгливо вздрогнул, взгляд на мгновение скользнул куда-то вдаль, а "рука" невольно потянулась к стакану с "водой", - сегодня закончили анализ земной активности на основе библейских матриц. Эксперты, - он снова слегка сбился при произнесении этого слова, - говорят, что активность близка к критической. А учитывая, что год для источников ресурсов тоже критичен, то эксперты (пауза, рука тянется к "питью")… это может привести…

- Постойте, Тараил, не надо суетиться, - прервал его спокойный голос. - Мы прекрасно осведомлены о том, что ты говоришь, и собрались здесь для того лишь, чтобы принять некие меры.

- Мудрый Мараил, Вы имеете в виду - радикальные меры?

- Да, наиболее радикальные.

А тем временем столь лестно упомянутый агентом Тараилом эксперт по имени Афраил подходил, если так можно сказать, к своему дому. Ангелы вообще дорожили своими домами, хотя последние, в сущности, абсолютно не были им нужны. Да и если вдуматься, и не существовали вовсе. Но такова уж была их сущность. Об этом и думал Афраил, наблюдая за своими вялотекущими мыслями со стороны. Забавно, что среди ангелов никто не способен ни дружить, ни тем более любить, и при этом они считают людей низшими существами. Впрочем, есть, наверное, на то и основания, ведь именно люди - ресурс для существования мира ангелов. Африл не любил называть этот мир Раем - какой там рай, вечный энергетический кризис, каждый сам за себя. Давно бы друг друга сожрали, как бешеные хорьки, если б не те самые ресурсы. Афраил поймал себя на этих мыслях и усмехнулся: "Старею". Раньше он и допустить не мог думать о человеческом искусстве лишь как о ресурсе, впрочем, лишь он один. Сложно видеть красоту в еде. Его мысли прервало появление его подруги Лаиры. "Подруга", - так он звал её лишь мысленно, даже ей он не мог сказать это слово. Ангелы бывали лишь партнерами - на день-два или в каком-то деле. Чтобы выжить или получить новые ресурсы. "Каждый сам за себя". Афраил знал, о ком это сказано - это сказано об ангелах. Из-за Лаиры и из-за отношения к людям прочие ангелы считали его экстравагантным, но за семьсот лет даже они привыкли.

- Ты взволнован, - Лаира не предполагала, она произнесла это словно общеизвестный факт.

- Откуда ты знаешь? - воскликнул Афраил. Никто более не мог различить чувства на его лице.

- Я знаю тебя, - просто ответила подруга. На мгновение в глазах Афраила мелькнуло то, что можно было бы назвать улыбкой, если снять на замедленную киносъемку и долго приглядываться. Лаира ответила тем же.

Они вошли в "дом" - ограниченную область пространства, недоступную для чужого вмешательства (без "крыши" или "стен", конечно) - ангелы обладали отнюдь не ангельским характером, и хотя среди обычных ангелов было не принято вмешиваться в чужую жизнь, тайный сыск этого правила не придерживался. Вдвоём здесь было немного тесно - ангельские дома не предназначены более чем для одного, что нормально для эгоистичных натур местных жителей. Лаира без всяких пауз спросила:

- Что, опять кто-то кляузу написал?

- И это тоже - Тараил, но это нормально, он стучит чаще, чем на Земле - капли дождя. Да и похоже, на этот раз расклад не в его пользу.

- Что же тебя волнует? Что-то на Земле? - Лаира уже привыкла обращаться к нему на "ты". Наверное, кроме них во всем Верхнем мире так никто не поступал.

- На этот раз ты права, - Афраил превратился в пивную кружку - обычная между ними шутка. И продолжал говорить прямо из кружки: - Они до сих пор думают, что я исследую библейские тексты. Хорошо хоть не стихи Омара Хайяма. Разумеется, я заметил это по простому изменению активности Земного информационного поля.

Лаира взяла в руки кружку и сделала вид, что пьёт. У неё мелькнула мысль: а есть ли у кого-нибудь еще в этом мире чувство юмора? А может - чувство, что этого чувства у него нет?

- Люди готовы к созданию великого произведения искусства. Понимаешь, что это значит?

- Еще бы, - ответила Лаира прямо в кружку. - Да еще и в "переломный" год.

- Вот именно - резкий перевес ресурсов в нашу пользу, а итоге - люди минимум на тысячу лет лишатся науки.

- Вряд ли это еще кого-то взволнует.

- Но я знаю еще кое-что - скоро может произойти и великое научное открытие!

- То есть - установится равновесие?

- То есть - наши будут пытаться это равновесие предотвратить, вот в чем дело, - с этими словами Афраил снова стал похож на ангела из детских библейских книжек.

- А черти - пытаться убить нашего… что это будет?

- Картина.

- Нашего художника. Но ты же можешь не говорить о возможности научного открытия?

- Если бы я был единственным экспертом в этом чертовом раю…

Тем временем в зале Мараил, руководитель Центра наблюдения за ресурсами, излагал ситуацию.

- Итак, мудрейшие (это обращение последние пять тысяч лет было обычным в обиходе ангелов), мы имеем возможность доказать собственную мудрость. (Мараил любил говорить каламбурами).

- И что мы будем делать?

- Как обычно - сведем девчонку с ума, запутаем. Пусть уйдет в монастырь или покончит с собой.

- Какую еще девчонку?

- Ту, которая может совершить открытие.

- А если её просто убить? - раздался выкрик с места.

- Ты слишком неопытен, Олдиил. Мы не можем убивать - лишь морочить и доводить до безумия, влияя некоторым образом на восприятие.

- Что значит - не можем? Есть легенда, что мы когда-то могли убивать ничуть не хуже чертей. Мне кажется, что в принципе мы на это способны.

- Нет-нет, ты не прав. Мы не способны этого делать вообще. Физически мы не можем убить человека. Впрочем, в любом случае - таково распоряжение Лорда.

Народ притих. Многие не совсем верили в существование загадочного Лорда, совершенно непонятной фигуры, стоящей над обществом абсолютных индивидуалистов. Поговаривали, что на самом деле это он контролирует ресурсы.

- Мы должны успеть решить проблему до начала двухтысячного года по земному летоисчислению. Дальше это будет уже бесполезно.

- Почему?

- Странно, что Вы не осведомлены об этом. В течении этого года любое открытие будет в тысячу раз значимее, его ресурсная сила обратиться против нас - и черти получат полный контроль над ресурсами. Или наоборот.

- Вопросы есть? - Мараил усмехнулся в усы, которые он любил и лелеял - усов кроме него ни у кого в раю не было. - Нет? Выполняйте!

Никакая это была не ошибка. Всего лишь мелкая погрешность.

Подумаешь! Тысячу раз так делали.

И цель в любом случае оправдывала средства.

Тогда чего он так разорался?

Азель, Граель и Джелайя стояли перед расхаживающим туда-сюда Караелем, главой секретных служб Ада, и молча сносили выволочку.

- Несчастный случай! - громогласно возвестил Караель. - Это должен был быть несчастный случай! А вы что натворили?

- Так у убийцы же были мотивы, - вскинула голову Джелайя.

Она и остальные могли бы сойти за людей. Вполне могли бы. Если бы не глаза - черные, без какого-либо намека на белок, зрачок и радужку.

Да и кожа была лишь чуть светлее глаз.

- Еще раз повторяю - это должен был быть несчастный случай, - Караель остановился и внимательно посмотрел на троих агентов. - Но все равно можете считать себя героями. Теперь Рай потерял преимущество. Перевес ресурсов в нашу сторону такой, что ангелам нас еще много веков не догнать. Если, конечно, эта девочка на земле совершит свое открытие до конца года. Ладно, свободны.

- Подумаешь, убийство устроили, - фыркнула Джелайя, когда трое чертей шли по узкому коридору Конторы. Кто и когда окрестил центр Контроля этим земным словом - точно неизвестно, но прижилось оно железно. Граель пожал плечами.

- Я вообще удивляюсь. Обычно такой резкий перевес ресурсов мог обеспечить поэт, художник, композитор… но модельер?

- Все меняется, - философски заметил Азель. - Пернатые, небось, все перья себе обгрызли, когда узнали.

Слабое мерцание прозрачных стен свидетельствовало о низком уровне активности. Черти вообще не стремились отгораживаться друг от друга, потому что были единым организмом, одной большой машиной, в которой крутится множество шестеренок. У них не было таких понятий как "личная жизнь", "самостоятельность" и "собственные нужды". Все для коллектива и во имя коллектива.

А также согласно распоряжениям сверху.

Однако здесь, в Конторе, иногда возникала необходимость в соблюдении секретности, и тогда стены становились матовыми, а звуки блокировались. Сейчас такой необходимости не было.

Граель, Азель и Джелайя были так называемой группой вторжения - их посылали на Землю тогда, когда надо было вмешаться в жизнь людей. Конечно, это происходило крайне редко, в особых случаях - вот, например, недавно обнаружилось, что некий модельер готов сотворить настоящий шедевр, способный надолго увести Землю из-под контроля чертей. Плюс еще год удачный… Пришлось по-тихому убрать этого модельера, обвинив в убийстве его любовника. Все чисто, ни один ангел не придерется. Теперь руководящие верхи Ада с интересом следили за другим человеком - молодой женщиной-генетиком, которая уже была близка к одному из наиболее значимых открытий в истории человечества. Что ж, ангелам придется обломиться.

- Ну как там? - высунулся из-за прозрачной перегородки Арнель, штатный эксперт. Именно он вычислил в свое время опасного модельера.

- Мы герои, но могли бы быть и поаккуратнее, - хмыкнул Граель. Арнель удовлетворенно кивнул, приглашая троицу в свой отсек.

За прозрачными стенами было видно, как по меньшей мере пара тысяч чертей в точно таких же закутках работают, работают, работают… "Нет, правда, - подумала Джелайя, - мы - винтики в машине."

- Могли бы и спасибо сказать, - заметил Арнель.

- Спасибо, - хором буркнула троица.

Азель небрежно подхватил толстую книгу, половина листов из которой была варварски выдрана.

- Библию почитываешь?

- Ага, - ухмыльнулся Арнель, выразительно повертев самокруткой, на которой можно было разобрать "…кровение от…".

- Смотри, опять скандал будет. Как тогда, когда вы крест вместо вешалки присобачили.

- Они первые начали, - отозвался эксперт. - Фигли сатанистов на земле молниями пугать? Я вот на крестный ход как-нибудь заявлюсь - мало не покажется.

Это, впрочем, было пустой угрозой - попасть на Землю Арнелю не светило. Механизмы Допуска были только у Граеля, Азеля и Джелайи. Еще, конечно, у Караеля, но он на Земле почти не бывал, потому что на это ему требовалось слишком много ресурсов, да и ангелы сильно возмущались. И, по слухам, у Главного… Но уж Главному-то на Землю дорога была точно заказана.

Джелайя тем временем задумчиво рассматривала прозрачную пленку, лежащую поверх сложной схемы.

- Это и есть твои знаменитые расчеты, Арнель?

- Точно, - черт-эксперт чуть поправил пленку. - Активность информационного поля Земли, энергетический потенциал - и вот он, наш модельер… упокой Господь его душу.

Черти неприлично заржали.

- Интересно… - протянула Джелайя. - А чего это ты тут вверх ногами в уголке написал?

- Где? - встрепенулся Арнель, подозрительно вглядываясь в чертежи.

- Да вот же, - Джелайя ткнула пальцем в схему. Граель с Азелем нехорошо переглянулись.

Арнель на глазах менял цвет с черного на бледно-серый.

- Что-то не так? - настороженно осведомился Азель.

- Все, - простонал несчастный эксперт, рывком поворачивая пленку на 180 градусов. - Как я мог так лажануться! Как я мог!

- А ну-ка минутку, - Граель элегантным движением цапнул серого Арнеля за горло. - Что не так?

Эксперт скосил глазки на Джелайю.

- Этот парень… которого вы убрали…

- Ну? - выдохнула группа вторжения, придвигаясь поближе.

- Это не он.

- А кто же?

- Не знаю… еще разобраться надо…

Азель уже потянулся было к Арнелю, но на его плечо легла рука Джелайи.

- Не стоит, - обманчиво ласково сказала она. - Ему ведь еще перед шефом за ошибку отчитываться придется.

Гнев во взгляде Азеля уступил место искренней жалости.

… Тираель был молодым чёртом, всего каких-то семьдесят лет. Но и за эти семьдесят лет он успел обрести среди чертей славу "белого чёрта". Нет-нет, выглядел он точно так же, как и прочие черти - столь же черен и страшен, если встретишь ночью. Выражение это значило лишь, что он был странным чертом.

Началось всё с того, что родился он с рожками - буквально, как в человеческих сказках про чертей. А ведь на самом деле у нормальных чертей никаких рогов нет - и вот поди ж ты, выросли. Потом, с возрастом, они стали менее заметны, но всё же если присмотреться - можно разглядеть.

Но на этом его странности не закончились. До десяти лет он был нормальным чертёнком, как и все, воспитывался в коллективных яслях (семей черти не создают, это противно их коллективной природе). Как и все, учился воздействию на обычную и земную реальности, играл с другими чертями в "попа и чертёнка", подстраивал пакости приятелям и пытался даже шутить над преподавателями. Но в десять лет словно сломался - стал замкнут, перестал участвовать в общих играх и словно бы исчез…

Ему стало скучно. Невыносимо скучно, чего с чертями, в сущности, не случается никогда. И вот поди ж ты… И так бы и остался он в яслях до ста лет (случалось и такое) но была у него одна общественно полезная особенность - он впитывал знания, как губка. Любые, но особенно интересовался Землей.

Ему и сейчас было скучно. Скучно, хотя еще в пятьдесят пять лет его способности приметила Контора, и он стал конторским служащим. Библиотекарем. Или, как громко называли его должность, секторным архивариусом. Он был рад принять это предложение, так рад, как никогда в жизни: оно сулило если не интересную работу, то как минимум поток новых, неожиданных знаний. Но сейчас он понял, что копаться в старых файлах жутко скучно и неинтересно.

Нет, попадались, конечно, и настоящие жемчужины. Вот, например, протоколы Тёмных войн - на полном серьёзе описанные войны между чертями и ангелами. Глупейшее занятие - никто никого не мог уничтожить, однако же в итоге обе стороны почти лишились ресурсов… Воспринимать ли это теперь как миф или как документ - сказать трудно. Дата - пятьдесят тысяч лет назад…

Но гораздо интереснее были документы о Земле. Вот, например, нечто странное: кулинарный рецепт. Салат оливье. Там говорилось, что это очень вкусно. Да, Тираель, конечно, знал, что люди на Земле умеют есть, что без этого они бы не смогли жить - как черти без ресурсов, порождаемых человеческой наукой. Но что такое вкус - он представить себе не мог, как не смог бы слепой человек представить себе свет, а рыба в воде - раскаленную сковородку.

Но это еще что! Земные книги - они будоражили его воображение. Загадочные, сложные и непонятные человеческие отношения… Обособленность, но не доведенная до безумия, как у ангелов… Странный, такой привлекательный мир.

И в отличие от прочих чертей, его ничуть не пугала перспектива оторваться от коллектива, от чертовски великого и чертовски надоевшего информационного поля Ада. Потому что он, в сущности, всегда существовал от него отдельно, и они с этим самым полем дружно делали вид, что не замечают друг друга.

Он мечтал попасть на Землю, но у него не было Механизма Допуска. Простенького такого механизма, микрочипа в карточке, вроде тех, которыми люди открывают электронные замки или рассчитываются в банкоматах. И знаний его было мало, чтобы такую сделать самому - для этого нужен был огромный всплеск энергии.

Лишь трое имели Допуск - участники группы вторжения, но он знал лишь их имена, и то случайно. Говорят, был еще Допуск у главы Конторы… и еще у Главного - потому что он контролировал ресурсы.

В общем, у него не было шансов осуществить свою мечту… Но тут помог случай - из тех, которых не бывает.

Зима принесла в Новохлыновск мерзкий холод, усугубляющийся почти полным отсутствием снега. Это еще раз доказывало, что Бога нет. Ведь если бы он был, то ни в коем случае не допустил бы такого безобразия на вверенной ему территории.

Так думала Лара, нечеловеческими усилиями пробиваясь к выходу из переполненного автобуса. Спрыгнув со ступенек, она поправила на плече сумку, сунула вечно мерзнущие руки в карманы куртки и быстрым шагом направилась к родному дому.

Лара была ученым-генетиком. Звучная должность и ученая степень позволяли ей хоть как-то оправдать мизерную зарплату в глазах подруг, но в общественном транспорте она уже который год ездила "зайцем" - на что не пойдешь ради экономии! Живи она где-нибудь за границей, давно была бы миллионершей, а здесь… Она вовсе не рисовалась, когда думала о таких возможностях. Ибо Лара была не просто одним из людей в белых халатах, всю жизнь выводящих мышей с шестью лапами и не задумывающихся, на кой черт им эти мыши нужны. Уже семь лет она работала над расшифровкой генотипа человека и возможными способами влияния на гены. Этим занимались и занимаются многие ученые, но у них не было того, что было у Лары. Кого, если точнее… У них не было отца-гения.

Василий Песков был феноменом. Достаточно сказать, что на ту работу, которую лаборатория в полном ученом составе и при более-менее новом оборудовании проделала за пять лет, ему в домашних условиях потребовалось не более семи месяцев. Он уже был на пороге величайшего открытия, дающего возможность полностью программировать генотип человека, но… как и все ученые, он был не в меру рассеянным, и однажды, переходя улицу, забыл посмотреть по сторонам. Впрочем, практически все свои знания он передал Ларе.

Из подвала наперерез девушке метнулся черный кот Блад (так называла его сама Лара, потому что вид у кошака был откровенно пиратский). Пробежав почти половину двора, он вдруг сообразил, кто идет, и шустро почесал назад. Лара достала из сумки обрезки колбасы, которой травили их в столовой, и кинула на асфальт, а когда кот начал есть, нагнулась и потрепала его за ухом.

- Тьфу, погань бесовская, - сплюнула старушка-соседка, с отвращением косясь на кота.

Лара не отреагировала на этот выпад, продолжая поглаживать Блада. Но старушка явно хотела продолжения… не банкета, конечно. Монолога. Или, если совсем уж повезет, диалога.

- Ты вот ласкаешь эту погань, а потом дивишься, что болезнь нашла, - поучала старушенция Лару. - Бесовское это животное, всем известно. Черный кот в дом - и черти в дом. В церковь сходила бы, что ли, святой воды принесла, может, и не случится тогда ничего.

- Я не хожу в церковь, Серафима Матвеевна, - ровно сказала Лара, мысленно подбирая к назойливой соседке нелестные эпитеты.

- И зря! Зря, говорю! Свечку бы поставила, молитву прочла… Чай, не развалишься.

Терпение Лары вышло без остатка еще в автобусе, но старуха об этом не знала.

- Я не верю в Бога, - резко отчеканила Лара. - В Бога, в Дьявола, в ангелов и в чертей. Пошли, Блад.

Старушенция, качая головой, осталась стоять на дороге, а Лара с Бладом гордо прошествовали в подъезд. Слова Лары были правдой. Она не верила ни в кого из вышеперечисленных товарищей и в прочие загадочные явления.

Федя выбрался из-под деревянной лавки, ожесточенно пытаясь отряхнуться от объедков вчерашнего ужина, обрывков бумаги и невесть откуда взявшейся штукатурки. Федя был художником, и среди своих коллег носил гордое прозвище "Малевич" - данное, вероятно, от слова "малевать".

Сейчас он был пьян, и в пьяной его голове вертелась одна мысль: как получилось, что от него ушла жена? Как он это допустил? Когда мысли этой крутиться надоело и она улетела, Фёдора посетила следующая: быть может, у него никогда не было жены? Эта мысль, в свою очередь, вертелась минут пять, после чего обратилась в твёрдое убеждение.

В принципе, это было правдой - наш художник был холост. С виду ему можно было дать от сорока до семидесяти лет, хотя на самом деле ему было 32. И не удивительно: одет он был как бомж, и одежда эта была сплошь залита красками всех цветов радуги; небрит, вечно пьян, а если и не пьян, то обкурен "травки".

Перебивался он случайными заказами портретов, а чаще - карикатурами на знаменитостей, спрос на которые был весьма велик. Но сейчас дело шло из рук вон плохо.

Федя встал, отряхнулся, от чего краше не стал, зато стукнулся головой о притолоку деревянного потолка… Когда-то он сам срубил эту избу. "Талант не пропьёшь" - гласит народная поговорка. Наверное, врёт она всё, это поговорка: Федор больше не смог бы такого повторить.

Шатаясь, он выбрался на крыльцо. Морозный воздух ударил ему в ноздри, обжег руки, пронял до костей. Порыв ветра заставил художника развернутся и броситься назад в дом… Но он вдруг поскользнулся - и упал с крыльца…

Через минуту с земли поднялся уже не совсем он… даже, скажем, совсем не он. Однако же - все по порядку.

Файл был настолько сумасшедшим, что сначала Тираель счел его ошибкой системы. Сбоем в данных, какие бывали чрезвычайно редко. Во-первых его не было в каталоге - совсем, у него не было номера, а дата следовала только из текста документа… И наткнулся он на этот файл совершенно случайно, да и не удалил его сразу лишь из врожденного любопытства.

Датировался документ 25123 годом до заключения Договора… То есть примерной датой формирования человечества в его нынешнем виде. Как этот документ смог просуществовать столько времени и не оказаться в поле зрения Адского информационного поля - весьма странно. Ведь окажись он в поле зрения Поля, и об этом факте знали бы все черти. Вернее, все, кому это могло быть интересно.

Однако содержание файла было еще интереснее его даты. Текст по построению был весьма похож на легенду - то есть уже в те времена был знанием почти позабытым. А легенда была весьма похожа на знаменитую земную историю о двух братьях и о том, как один из братьев убил другого. Однако же отличие было в том, что в убийцу вселился черт. Но Тираель прекрасно знал, что черти не умеют вселяться в людей! Потому он перечитал это место трижды… Но когда убийство было совершено, о нём узнали ангелы - видимо, убитый был важен для их планов. И, чтобы предотвратить новую войну (выходит, одна война всё же была!), две великие силы - Лорд ангелов и Шеф чертей (Бог и Сатана, как было сказано в легенде) - сделали это знание недоступным. Впрочем, судя по всему, хитроумный Сатана всё же сохранил файл…

Вот уже пять тысяч лет великие силы не вмешивались в жизнь трёх миров - во всяком случае, непосредственно…

Но последняя страница буквально поразила Тираеля. На ней было написано, как вселиться в человека, захватить его тело. Это уже была не легенда, а инструкция. Но самым удивительным было то, что на этой странице была не схема механизма, а заклинание! Тираель верил в действенность заклинаний, но лишь у ангелов - это их стихией была магия, слова, вызывающие воздействие на пространство и время… Но документ исходил от чертей!

Наконец Тираель устал поражаться и решился всё же проверить удивительную информацию. Вот только разгребу файловый каталог… где-то через месяц… "Нет, я становлюсь чертовски хорошим чертом", - пошутил он над собой. Ну конечно, сейчас! Идеальный момент. Ему поручили пыльную работёнку, и как минимум месяц его не хватятся.

"Черт возьми, ведь я безоговорочно верю этой бредовой легенде…", - подумав это, он закрыл файл, зашифровал его со своим паролем, потянулся, зевнул (эту привычку он подхватил из фильмов о Земле), сел и стал нараспев читать текст заклинания. Ему всегда хватало доли секунды, чтобы запомнить любой текст или изображение; вот и сейчас он безошибочно повторял однажды увиденные слова, вернее, псевдозвуки - то, что было бы иллюзией для человека в Аду.

С последними словами он вдруг понял, что ткань реальности странно изменилась; человек бы ничего не почувствовал, чёрт же всеми клеточками ощущал это. Всё, теперь оставалось назвать человека, тело которого нужно занять - по кодовому номеру. Тираель помнил эти цепочки цифр и информацию о человеке напротив каждой цифры. Нужен мужичина - в этом он был уверен. Лет под 30. Услужливая память мгновенно ограничила диапазон чисел. В городе. Еще ограничила. Наверное, остальное безразлично. Мгновенная генерация случайного числа… Фролов Фёдор Фомич.

Бац! Холод, ощущение боли в голове, а прямо вверху - удивительная синева. Неужели получилось? Получилось!..

- Ну и где мы? - оглядевшись, вопросил Азель. В который раз оказываясь на Земле, он все никак не мог привыкнуть к ней. Другое дело Граель - его экстремальные ситуации только заводили.

Узкая улочка, посреди которой они находились, была настолько грязной, что любая уважающая себя свинья остереглась бы по ней пройти. Но чертям на это было в высшей степени наплевать, потому что на Земле они лишались материальности, а соответственно и запачкаться не могли.

- Не дальше, чем в километре от нашего художничка, - отозвалась Джелайя. - Если ты, конечно, ничего не перепутал.

- Я никогда ничего не путаю, - укоризненно поглядел на нее Азель.

- Хорош трепаться, давайте работать, - ухмыльнулся Граель. - Разделяемся? Место встречи - здесь.

Его спутники переглянулись и пожали плечами. Мгновение спустя три темных сгустка тумана молниеносно скользнули в разные стороны.

Первой вернулась Джелайя. Отметив, что мальчиков, как она насмешливо называла двоих чертей, еще нет, она подпрыгнула и, сделав изящный кувырок, устроилась на крыше покосившейся палатки. Над окошком палатки была криво прибита табличка "Пива нет!" Чья-то рука в порыве отчаяния накарябала под ней: "Сволочи!!!". Кто такие Сволочи, Джелайя не знала, но, поразмышляв немного, догадалась, что это подпись.

Под палаткой шуршануло, и Джелайя, свесившись вниз, увидела облезлую черную кошку. Покрутив головой, кошара одним прыжком взметнулась на крышу и подбежала к Джейлае. Та протянула полупризрачную руку и сымитировала почесывание кошки за ухом. Почему-то каждый раз, когда они выбирались на Землю, какая-нибудь киска черной масти непременно прилипала к Джелайе и не отходила ни на шаг. Сперва чертовку это раздражало, потом стало забавлять.

Черный туман мелькнул у стены соседнего дома, и вскоре рядом с Джелайей появился Азель.

- Ну что?

- Ни в одной подворотне, подвале или на чердаке его нет, - отрапортовал черт, тоже протягивая руку к кошке. - Очередная?

- Клеопатра, - невозмутимо отозвалась Джелайя, имевшая привычку каждой кошаре придумывать имя. - Где Граель?

- Пивнушки прочесывает.

Азелю Земля не очень нравилась. Шумно, грязно, все что-то друг у друга вырывают… Бомжи - окурки, президенты - Курилы. Был, правда, один толковый мужик, который сказал: "Все взять и поделить!", Азель даже интересовался, не свой ли парень затесался меж людьми, но дальнейшие события показали, что не свой.

С другой стороны, чем дольше он смотрел на собственнические отношения между людьми, тем больше ему хотелось понять - что же это за штука такая, когда что-то вдруг - твое? И никто больше на это "что-то" не претендует. В некотором плане это было бы очень даже здорово…

Вернулся Граель - по обыкновению, свалился с дерева прямо им на головы.

- А вот и я! - возвестил он, хотя и без того было понятно, что это он. - Ну что, сыскари, сыскали чего?

Черти уныло покачали головами.

- Ну что ж… Ладно, в последний раз спасаю. Итак, лично нашего маляра я не обнаружил, но! - Граель сделал эффектную паузу. - Недалеко отсюда стоит изба, в которой, по оперативным данным (это выражение Граель подцепил еще в прошлую вылазку на Землю, и теперь оно показалось ему как нельзя более подходящим), проживает некий Федя, весьма и весьма неплохо рисующий.

- Откуда ты узнал?

- Один из местных оч-чень эмоционально рассказывал другому, как означенный Федя - насколько я понял, полное имя у нашего художника Федька Мать Его за Ногу, аристократ, наверное - так вот, как он нарисовал его портрет, да так похоже, что наутро этот мужик перепутал этот портрет с зеркалом и едва не сбрил себе щеки до костей, не понимая, почему щетина не исчезает. Наш объект, точно говорю.

- Отлично, - Джелайя гибко вскочила. - Ну что, вперед?

- А где благодарность? - возмутился Граель.

- Спасибо, - лукаво улыбнулась Джелайя.

- Ничего себе благодарность! Ты и святого достанешь, крошка, - Граель схватил Джелайю в охапку и, гикнув, головой вперед слетел с палатки. Кошка и Азель переглянулись с практически одинаковым раздраженным выражением на лицах и последовали за ними.

…Федя вдруг поскользнулся, крикнул: "Чёрт побери", - и грохнулся с крыльца. И ведь побрал-таки, лукавый!

Тираель мысленно ощупал своё новое тело. М-да, не самое удачное приобретение, насколько он мог судить из книг. А тело тем временем с шестой попытки поднялось на ноги, каждый раз падая и отбивая пятую точку. Тираель сообразил, что совсем забыл о хозяине.

- Привет, - сказал он мысленно.

В ответ Федя сказал нечто, что наш черт ошибочно принял за ответное приветствие, упомянул чью-то маму и послал всех в нескольких направлениях, из которых Тираель понял только чертову бабушку. Из этого черт сделал вывод, что его узнали, хотя, как и все черти, бабушки своей не знал.

- Ты кто? - спросил Федя.

Поняв, что все же ошибся, черт ответил честно:

- Я - черт.

- Кто-о-о?!!!!!

- Черт.

В ответ на это Федя хрюкнул… и отключился. И не упал он лишь потому, что Тираель тут же захватил полный контроль над телом, загнав слабонервного хозяина в дальний уголок.

Сделав это, он для начала вернулся обратно в дом. Поскольку ноги нового хозяина не слушались, Тир решил, что сподручнее всего будет сделать это на четвереньках, что тут же и осуществил. Оказавшись в избе, он первым делом подобрался к зеркалу. И усомнился, не перепутал ли он и не очутился ли вдруг в теле обезьяны - насколько он знал, на Земле такие обитали. Они точь-в-точь походили на людей, только с ног до головы были покрыты шерстью. Но, вспомнив, что обезьяны в одежде не ходят, он решил, что это все-таки человек. И решил, что в таком облике его, чего доброго, могут узнать. Бриться Тираель, конечно, не умел, но зато был настоящим чертом. Один взмах руки - и щетина, которую Федя не брил уже лет 10, исчезла без следа. Путь от обезьяны к человеку был пройден в одну секунду. Правда, сначала исчезли и волосы на голове, но потом черт вспомнил, что что-то на голове у людей все же растет, и вернул их на место вместе с кошмарной прической в стиле "Мамай на макаронной фабрике". Закончив манипуляции с обликом, черт попытался выйти в дверь. Строго говоря, в Аду практически не было дверей, во всяком случае, Тиру они до сих пор не попадались, и потому само понятие "дверь" и способ её открывания был для него диковинкой. Но сначала надо было до двери дойти, а тело Феди слушалось нового хозяина ничуть не лучше, чем старого: концентрация алкоголя была такова, что вздумай он сейчас дыхнуть в трубку автоинспектора, трубку бы просто разорвало вместе с инспектором и собакой. Однако же благодаря несгибаемой воле черта тело Феди в итоге врезалось в дверь и буквально выпало из неё.

На улице было холодно. Что такое холод, Тираель не знал, но ощущение показалось ему неприятным, а потому он счел его опасным. Пришлось рыться в памяти старого хозяина. При этом тот пытался ворочаться во сне, в результате чего тело, на самом деле стоящее на ногах, стало приплясывать. В итоге его все же внесло в дом. У художника было лишь одно средство утепления, ошибочно именуемое зимней курткой. Пришлось обойтись ею.

Уже тверже держась на ногах, Федя - а точнее, Тираель - вторично вышел на крыльцо. Черт заставил его не чувствовать холода - всё равно в этом не было смысла. Улица была засыпана снегом, и лишь в центре её время от времени проезжали железные повозки - автомобили. Пройти по тротуары было можно лишь старательно перепрыгивая через снежные завалы - вероятно, поработала машина, убирающая снег с дороги на обочину. По другой стороне дороги брел мужик, скажем даже - "брел" - это неверное слово. Он перемещался, нес своё бренное тело.

- Тоже художник, - заключил Тираель.

Дома однообразно повторялись в обе стороны, и потому черт пошел направо. Навстречу ему двигались разные люди, и для их идентификации снова пришлось рыться в памяти Феди.

Он шел так минут тридцать, и жизнь не поражала разнообразием. Черт уже хотел бросить это занятие и вернуться в Ад, как вдруг ему навстречу попался еще один "художник". Тут же проснулся Федя, радостно закричал: "Витёк, привет!" - и вырубился опять.

- Федя, ты что, женился? - радостно воскликнул Витёк. - Никогда не видел тебя бритым! Ну точно, женился, не скрывай! Это нужно срочно обмыть! - и, так и не дав ничего ответить, потащил приятеля за собой. А черт представления не имел, что значит слово "обмыть", и потому не сопротивлялся.

Лару разбудило мерное постукивание. Несколько минут она просто лежала, пытаясь угадать, кто из соседей затеял ремонт в половине третьего ночи. Затем что-то в этом стуке показалось ей подозрительно знакомым…

Господи, да это же похоронный марш! Кто-то художественно и вдумчиво исполнял сие известное произведение. Ростропович нашелся! Разъяренная Лара спрыгнула с кровати и, схватив тапок, замолотила по батарее. Вскоре снизу раздался ответный стук, а похоронный марш прекратился. Удовлетворившись результатом, Лара бросила тапок на пол и вновь нырнула под одеяло. Точнее, под два одеяла. А еще точнее, под два одеяла, плед и большое стеганое покрывало, сложенное в два раза. В квартире стоял бодрящий морозец, во многом благодаря ЖЭКу, который, очевидно, искренне полагал, что в доме номер одиннадцать на улице Ленина живут исключительно пингвины.

Радуясь наступившей тишине, Лара закрыла глаза и попыталась заснуть, но не тут-то было. Со стороны двери раздался легкий шорох, будто по полу что-то скользило. Лара протянула руку к ночнику, щелкнула кнопкой и…

По полу робко и даже как-то смущенно полз ее, Лары, старый чемодан! Лара ущипнула себя за руку. Чемодан на пару секунд притих, а затем осторожно подвинулся в ее сторону.

- А ну кыш! - автоматически брякнула Лара.

Чемодан обиженно поелозил на месте, но дальше ползти не рискнул. Недоуменно глядя на него, Лара попыталась сообразить, что сподвигло этот чемодан, до сих пор отличавшийся весьма мирным и приличным поведением, на такую хулиганскую выходку? Землетрясение, что ли? Да нет, тогда бы на люстре подвески шатались.

"Да какое там землетрясение! - вдруг осенило Лару, в голове у которой неожиданно всплыла последняя серия популярного сериала "Агент безопасной национальности". - Просто резонанс. Вентилятор мощный… или просто откуда-то волны. Вон в газете недавно писали, что у старушки какой-то чашки в шкафу звенели, а оказалось - стройка через два квартала идет."

Все же она привязала блудный чемодан веревкой к ножке шкафа и вновь завалилась спать, пообещав себе напоследок разобраться, кто из соседей столь художественно стучал этой ночью.

Витёк таки затащил чёрта в ближайшую забегаловку. Забегаловка именовалась гордо - "Колизей", и, по идее, в ней должен был тусоваться исключительно бомонд. Однако реальность быстро заменила бомонд на бомжей, алкашей и прочую интеллигенцию города. Да и само заведение напоминало Колизей в современном состоянии - то есть руины.

Ни слова не говоря, Витёк завалился за стол к господам столь же изящно одетым, как и он сам. Те дружно хрюкнули, но ничего не сказали. Федя - а точнее, Тираель - всё это время молчал, старательно впитывая новую информацию. Обычаи "художников" ему даже нравились, хотя его знания подсказывали, что пьют они вещество весьма вредное, можно даже сказать, яд.

- Официант, мне виски без содовой! - выдал Витёк.

- Сэр, вы уже полгода не можете заплатить за тот разгром в нашем приличном, к слову сказать, заведении, - в такт ему ответил бармен, огромный малый, способный выкинуть при надобности всех пятерых "сэров" на улицу. - Тебе водку или как обычно?

- Как обычно, водку, - стандартно ответил Витёк. Деньги у него сегодня водились - и этот факт "официант" давно прочёл в его глазах.

Когда Витёк сбегал за заказом и в водка оказалась в стаканах - опять ожил Федя. И тут же взял инициативу в свои руки.

- Ну, за живопись!

- Хряпнем! - поддержал Витёк.

Минут через десять язык у Феди стал заплетаться, но зато рассказывать он стал любопытные вещи.

- Понимаете, тут такое дело… Я сегодня вдруг стал голос слышать…

- Голос Америки? - брякнул один из собеседников.

- Да какой Америки, в голове, понимаешь? Разговаривает со мной кто-то.

- И что говорит? - вдруг заинтересовался Витёк. - Как всегда у тебя, про баб?

- Чёрт!

- Чего ты так волнуешься? Давай еще по одной!

- Да не волнуюсь я, чёрт, говорю, это. Настоящий, он сам сказал, - ответил Федя, предварительно выпив "еще одну".

- Э, Федя, да ты белочку поймал! - воскликнул вдруг Витёк.

- Белочку? Живую? - ожил один из собутыльников, с трудом отрывая нос от стола.

- Да какую живую, горячка, говорю, у него белая!

Федя вздрогнул и уставился на него испуганными глазами.

- Ты чё, серьёзно?

Витёк не ответил, он флегматично смотрел в рюмку.

- Всё, с завтрашнего дня я в завязке! - вскричал Фёдор. - Вот только последнюю выпью - и в завязке!

Если честно, то подобные заявления были не впервой, но на этот раз он был не на шутку перепуган. А Тираель помалкивал - ему было интересно, как люди среагируют на известие о живом чёрте. К его удивлению, люди вдруг заговорили о какой-то белочке.

Федя от души глотнул из стакана. Глотнул - и вырубился. Как-то вдруг, сразу отключился. Дальнейшие события Тираель наблюдал в неудобной позиции: под столом, да еще сквозь закрытые глаза.

В общем-то, ничего интересного не произошло, кроме того, что Витёк счёл Федю больным и упорно пытался сделать ему искусственное дыхание рот в рот, дыша перегаром и откровенно целуя Федю почему-то в лоб, и, что самое интересное, - массаж сердца, который, похоже, с его точки зрения заключался в переламывании ребер больного. Вдруг неведомая сила оторвала его от пола, подняла в воздух и аккуратно посадила на его собственный стул, после чего бутылка поднялась в воздух и наполнила его стакан. Философски настроенный после столь изрядной дозы принятого Витёк выпил, ничего не заметив.

В конце концов у него взыграла совесть, и Витя дотащил собутыльника до его дома. Он не заметил лишь одной мелочи - Федя к тому времени уже умер. Умер, отравившись некачественной водкой - что удивительно, единственный из пятерых. Впрочем, на этот удивительный факт никто в дальнейшем так и не обратил внимания.

Тираель же, разумеется, заметил, и этим фактом был весьма возмущен: он вовсе не собирался терять новоприобретенное тело раньше времени. Потому мёртвый Федя был в сущности не очень мёртв, хотя любой врач засвидетельствовал бы смерть.

Вечером пришел клиент - впервые за два месяца. Какой черт его принес именно в этот день - догадаться трудно, хотя можно. Он и вызвал скорую. И быстренько сбежал.

Костик - начальник бригады скорой помощи - был вечно слегка пьян и циничен, как все опытные врачи. С порога он заявил:

- Так-так-так, где больной?

Но, увидев неподвижно лежащего Федю с признаками трупного окоченения, добавил:

- Да Вы, батенька, поздно обратились. Вечно терпят до последнего момента, а потом звонят.

Бригада скорой дружно захохотала.

- Колян, звони ментам.

…Так Тираель и угодил в городской Новохлыновский морг.

День не заладился с самого утра. Нет, дома все было нормально. Шкодливый чемодан лежал у шкафа и больше не порывался нарушать спокойствие мирных жителей - то бишь Лары. Да и с соседями последняя решила не разбираться - подумаешь, пошумели ночью. Вот когда Пашка Соколов, живущий прямо над Ларой, заводил в три часа ночи мотоцикл - это действительно был повод для разбирательства. А стук…

В лаборатории ассистентка Лары, Танечка, встретила ее с трагическим лицом.

- Малдер сдох, - сообщила она.

Преданная поклонница сериала "Секретные материалы", Танечка всем мышам, с которыми работала Лара, дала имена любимых героев. Единственное, что утешало Лару - до мух-дрозофил Танечка добраться еще не успела.

Трупик Малдера уже отправили на экспертизу. Из клеток на Лару грустными глазами-бусинками смотрели Скалли, Скиннер, Курилка, Саманта, Марита и Мелисса. Последняя клетка пустовала - Крайчек сбежал две недели назад, необъяснимым образом протиснувшись между узкими прутьями и в качестве прощального жеста сожрав провод от компьютера. После этого Танечка всерьез решила переименовать его задним числом в Тумса.

Но это была мелкая неприятность, потому что смерть мыша, как тут же Танечка и сообщила, наступила "в результате застревания инородного предмета в дыхательных путях". Проще говоря, подавился грызун. Жадность фраера сгубила.

- Какая ты сегодня красивая, Ларочка, - заискивающе пролепетала Танечка. - И костюмчик тебе так идет!

- Спасибо, - рассеянно кивнула Лара, застегивая белый халат.

- Тебе кофе сварить?

- Если мож… А с чего это вдруг?

Танечка закраснелась.

- Ну… понимаешь, я тебя попросить хотела…

- О чем? - подозрительно осведомилась Лара.

- Помнишь, я в морге подрабатываю, по ночам… Сегодня вот как раз дежурство…

Лара искренне жалела Танечку, понимая, что прожить на ее оклад в современных условиях просто невозможно. Но то, что она подрабатывала в морге… зная свою ассистентку, Лара подозревала, что Танечка падает в обморок от страха раз пять за ночь. А то и больше…

- И?..

Танечка жалобно вздохнула.

- Лар, ты не могла бы со мной подежурить? Только одну ночку. Пожалуйста, а?

Главным достоинством - или недостатком - Танечки было то, что ей невозможно было отказать. Вот и сейчас Лара отчаянно пыталась придумать достойный предлог, но уже знала, что отказаться от веселенькой ночки не сможет.

- А раньше-то ты как дежурила?

Глаза Танечки округлились.

- Да ты что, Лара! Ты помнишь, что в газетах писали про секту, которая трупы похищает? А вдруг…

- Господи, Таня, и ты в это веришь?

- Ну… - Танечке ужас как не хотелось в очередной раз сталкиваться с непробиваемым скептицизмом начальницы. - Знаешь, все равно как-то не по себе. К тому же, полнолуние… Так ты согласна?

В глазах Танечки был такая мольба, что у Лары не хватило духа возразить.

Повеселевшая ассистентка рассыпалась в благодарностях.

- Да, чуть не забыла, - вспомнила она. - К тебе Шишкин заходил с утра пораньше.

Лучшего способа испортить Ларе настроение Танечка не смогла бы придумать даже специально. Александр Шишкин (для друзей - Шурик, для остальных - Шишик) был единственным человеком во всем институте, которого Лара откровенно не любила. Не только за характер, который, честно говоря, был мерзопакостным. Куда серьезнее было то, что Лара не раз заставала Шишика в своем кабинете, а отчеты по работе, лежавшие в столе, были в явном беспорядке. Похоже, нечистый на руку Шишкин элементарно копался в ее исследованиях. Обозлившись, Лара перестала хранить все мало-мальски значимые бумаги в столе, перекинув их в сейф, а на компьютер поставила пароль. Но Шишкин продолжал периодически заходить, доставая Лару намеками на абсолютную непригодность женщин для научной работы. Конечно, ее это задевало.

- И чего он хотел?

- Тебя.

Лара поперхнулась.

- Да не в том смысле! - покраснела Танечка. - Поговорить с тобой хотел!

- Знаем мы его разговорчики, - буркнула Лара. - Ну его к черту.

- Минутку, - Танечка навострила ушки. - Кажется, он идет. Я его шаги сразу узнаю.

Лара тоскливо взглянула на ближайший стол, борясь с искушением нырнуть под него.

- А-а, Ларисочка, пришла наконец, - запел Шишик, появляясь в дверях. - Ты не торопись, я подожду, тебе ведь небось еще носик припудрить надо, губки подкрасить…

- Чем могу быть полезна? - сухо отчеканила Лара, закипая от злости. Губки, блин…

- Даже не знаю… хотел у тебя результаты по тестированиям взять… Найдешь?

- Не беспокойся, - расплылась в улыбке Лара. - У меня-то как раз все на месте лежит.

- Александр Павлович, - вдруг подскочила Танечка, - не хотите ли чайку с нами попить?

Лара икнула от неожиданности и свирепо воззрилась на спятившую ассистентку. Однако Шишик этого не заметил и благосклонно кивнул.

Шустро расставив чашки, Танечка собственноручно налила Шишкину чай и начала вдохновенно петь дифирамбы его творческому гению и светлому уму. Лара же торопливо заглотнула чашку растворимого кофе и начала разбирать бумаги, хмуро раздумывая, не позвонить ли в психиатрическую лечебницу, чтобы за Танечкой прислали машину.

Где-то полчаса спустя ассистентка наконец исчерпала свой запас похвал.

- Да-а, - протянула она, искоса поглядывая на Лару. - Что бы мы без вас, мужчин, делали здесь?

- Ничего, - с готовностью кивнул Шишик. - Сплетничали бы.

- Ага, - поддержала его Танечка. - И телевизор бы смотрели. Сериалы там… спорт… Вы вот спортом не увлекаетесь?

Последние слова взымели на Шишика магическое действие. С лица его сползла краска, он вздрогнул, взглянул на часы, вскочил и пулей вылетел из кабинета, забыв даже попрощаться.

- Чего это он? - недоуменно спросила Лара, разглядывая линолеум на предмет задымления. Шишкин умчался с по меньшей мере скоростью звука. А то и света…

Танечка откинулась на спинку стула и удовлетворенно улыбнулась.

- Чемпионат мира по "Формуле-1". Уже сорок пять минут идет. Ты же знаешь, какой Шишик у нас фанат…

- Таня, ты золото, - с чувством сказала Лара. - Так во сколько нам в морг?

Самым страшным в этом дежурстве для Лары оказалось бороться со сном. Спать хотелось дико. У нее вообще были три главные черты - скептицизм, сонливость и мерзлявость. Оправдывая последнюю, она надела два свитера и плотно завернулась в куртку. А вот глаза слипались…

Вечером привезли аж два трупа - старушки, скончавшейся от сердечного приступа, и относительно молодого мужчины, отравившегося некачественной водкой. Сейчас оба лежали на каталках в холодильнике, мимо которого Танечка всякий раз пробегала шустрым галопом, украдкой при этом крестясь. Сейчас она, правда, сидела напротив Лары за столом в маленькой дежурке.

- Автор "Отверженных", четыре буквы, - Танечка сосредоточенно разглядывала оставленный прошлой сменой кроссворд.

- Гюго, - зевнула Лара.

- Ага… - Танечка аккуратно вписала буквы по вертикали. - А художник эпохи Возрождения?

- Сколько букв?

- Семь, последняя - мягкий знак, предпредпоследняя - э.

- Рафаэль. Тань, ну стыдно же не знать.

Та пропустила этот упрек мимо ушей.

- Знаменитая картина Леонардо да Винчи, восемь букв?

- Джоконда.

- Не подходит.

- Как это не подходит? - вскочив, Лара выхватила у Танечки кроссворды. - И правда… Давай в ответы заглянем?

- Нечестно же… - слабо вякнула Танечка, но женское любопытство, как всегда, одержало над честностью решительную победу.

Лара быстро перелистнула страницы и нашла искомый ответ.

- Офигеть, - тихо сказала она, опускаясь на стул. - Ни за что не догадаешься, что тут написано.

- ?

- Монолиза.

Спустя час кроссворд был разгадан до последнего слова. Делать было нечего. Танечка, поколебавшись немного, достала из сумки роман, на обложке которого усатый красавец обнимал прелестную девушку. Лару так и подмывало отпустить пару едких замечаний в адрес романа вообще и усатого в частности, но обижать Танечку не хотелось.

- И как ты эту чушь читаешь? - наконец буркнула она.

Танечка обиженно воззрилась на нее.

- И вовсе не чушь. Тут такая любовь…

- Например?

- Ну… Вот сейчас, например, он - герой - во время первой брачной ночи ошибочно подозревает, что героиня уже отдалась его брату, и упрекает ее в этом… а она не понимает, что произошло.

- Ишь чего вздумал! - фыркнула Лара. - Гнать их в три шеи надо, таких подозрительных. И вообще, ему-то какое дело? А ну дай посмотреть!

После первой же пары строк у Лары ошеломленно взметнулись брови.

- "Как я могу сорвать цветок, который уже сорван?"?! Тоже мне, флорист-дизайнер!

- Отдай, - покрасневшая Танечка выхватила у нее книгу. Улыбаясь, Лара опустила голову на руки.

- Постой, - вдруг нахмурилась она. - Хочешь сказать, что за все двести сорок три страницы, что были до свадьбы, эти два придурка ни разу не переспали?

Танечка уже открыла было рот, готовясь до конца отстаивать благородство и целомудрие любимых героев, но раздавшийся откуда-то шорох заставил ее так и застыть с открытым ртом.

- Что это? - пискнула она, как только дар речи вновь к ней вернулся.

- Не знаю, - пожала плечами Лара. - Ветер, наверное.

- А если… если не ветер?!

- А что еще может быть? Трупы, что ли? Так они не шумят, это давно известный факт. Успокойся, Тань.

- Легко тебе говорить, - буркнула та… и замерла. Звук повторился.

И доносился он явно из холодильника.

- Ла-ар… - жалобно простонала Танечка, закатывая глазки.

Почувствовав себя почему-то очень неуютно, Лара поежилась. Ей крайне не хотелось идти к жмурикам и выяснять, что случилось.

- Ла-ар…

- Сейчас посмотрю, - буркнула Лара, резко вставая. Она быстро пробежала через комнату и вошла в холодильник, который про себя именовала трупохранилищем. Как он назывался на самом деле, Лара не знала, да и не хотела знать.

Оба "постояльца" лежали неподвижно, как и положено трупам. Подойдя к старушке, Лара осторожно приподняла простынь. Ничего особенного. "И на что я надеюсь?" - иронично подумала она, опуская ткань, но на всякий случай подошла ко второму трупу и стянула простынь с его головы. Та же картина.

"Ветер", - убежденно решила Лара. Она уже взялась за ручку двери, собираясь уйти, как вдруг из-за ее спины раздался шорох. Она мельком глянула через плечо… и застыла на месте.

Труп мужчины сидел на столе, придерживая у груди простынь, и ошеломленно озирался по сторонам.

- Они что - все умерли? - тревожно спросил он у Лары.

- А-а… - у той почему-то отвалилась челюсть. Труп взглянул на нее попристальнее.

- Вам нехорошо?

- М-м… да… то есть нет… - Лара осторожно прислонилась к двери. - Вы… живы?

- Наверное.

- То есть как это - наверное?

Не отвечая, труп начал осматриваться по сторонам.

"Уроды чертовы, - дошло наконец до Лары, - совсем допились! Живого человека в морг привезли! А если бы он от холода умер?".

Лара поежилась.

- Вы вообще где живете? - брякнула она первое, что пришло в голову.

- Не помню, - пожал плечами труп.

"Это он от холода", - сочувственно подумала Лара и вспомнила, что в дежурке висела старая спецодежда, проеденная молью.

- Встать сможете?

Труп - хотя никакой он был не труп, на самом-то деле - медленно спустил ноги с каталки и встал на пол, соорудив из простыни подобие римской тоги.

- Идите за мной, - Лара наконец открыла дверь и пошла по коридору, время от времени поглядывая через плечо. Труп неуверенными шагами следовал за ней.

- Тань! - крикнула Лара, понимая, что впечатлительную ассистентку необходимо предупредить заранее. - Ты знаешь, что эти санитары сотворили?

- Что?

Благому намерению Лары не суждено было сбыться. Танечка шла ей навстречу. При виде живой и невредимой начальницы она обрадованно улыбнулась, затем перевела глаза на идущего следом человека…

Стук падающего тела заглушил растерянный стон Лары.

- Тащить тебя я не буду, - предупредила она, опускаясь на колени рядом с телом ассистентки. - Таня? Тань!

Труп подошел поближе, с интересом глядя на разворачивающееся перед ним действо.

Наконец Танечка открыл глаза и посмотрела на Лару мутным ошалевшим взором.

- Что это было? - пошептала она.

- Обморок, - Лара сердито нахмурила брови, но тут же испортила все грозное впечатление, шмыгнув носом. - Санитары живого человека за труп посчитали и сюда привезли. Хорошо хоть, мы вовремя услышали. Да вставай же, простудишься.

Танечка перевела взгляд на стоящего над ней мужчину.

- Вы что… живы?

Тот кивнул.

- Ну и дела… - Танечка с помощью Лары поднялась с пола. - Да что же вы в простыне? Холодно ведь до жути. Идемте, там пальто висело, может, вам подойдет. Лар, ну что же ты человеку даже пальто не дала?

У Лары аж волосы зашевелились от возмущения, но Танечка уже убежала в дежурку.

Впоследствии Лара так и не могла понять, где она прокололась. Кажется, когда они с Танечкой так и не смогли вытащить из трупа его адрес, она сдуру ляпнула, что может дать ему на первое время одежду отца, которую до сих пор у нее рука не поднималась выбросить… Кажется, Танечка разразилась тирадой о человечности и гуманности… Кажется, Лару проняло… Но то, что в итоге труп потащился за этой одеждой к ней домой, было совершенно необъяснимо, и Лара твердо решила, что все это происки нечистой силы и злобных инопланетян. По крайней мере, было не так обидно расписываться в собственном идиотизме.

А на крыше соседнего с моргом дома весьма непринужденно расположилась группа вторжения в количестве трех чертей плюс одна неучтенная кошка. В данный момент эта кошка лежала рядом с Азелем и, полуприкрыв глаза, наблюдала за Джелайей.

- Может, хватит здесь торчать? - Граель отточенным движением подбросил вверх один за другим три обломка кирпича и, крутанувшись вокруг своей оси, все эти обломки поймал. Расхаживающая туда-сюда Джелайя снисходительно улыбнулась. "Какой же он нетерпеливый", - подумала она про себя. Прямая противоположность сдержанному и серьезному Азелю.

- Мы должны удостовериться, что его похоронили, - спокойно сказал Азель, поглаживая Клеопатру.

- Зачем? Мы ведь и так знаем, что он мертв.

- Затем, что так положено.

- А ты, конечно, всегда делаешь все как положено.

Азель фыркнул. Джелайя подошла к нему и грациозно опустилась рядом на снег. Пожалуй, только здесь, на крышах, он был действительно белым.

Некоторое время они молчали.

- Почему цианид? - вдруг спросила чертовка.

Азель пожал плечами.

- В тот раз хорошо сработало. Мы тогда так чисто все сделали…

- А обвинили во всем несчастную Марию, - ехидно вклинился в их разговор Граель. - Тебя совесть не мучит, Аз?

- Она хотела славы, - раздраженно отозвался Азель, которого временами и впрямь мучила совесть после таких вот дел. Но Граелю он не признался бы в этом даже под страхом смерти. А Джелайя… Джелайе даже спрашивать не надо было - она всегда видела его насквозь. - Теперь ее знает весь мир. Имя Медичи стало нарицательным. Чего тебе еще надо?

Граель насмешливо приподнял брови и не ответил. Ему было надо всего лишь подразнить напарника. В первые годы работы они ненавидели друг друга, откровенно ненавидели, даже не зная толком, почему. Джелайя же ухитрялась одновременно и мирить их, и заставлять набрасываться друг на друга, причем если первое она делала осознанно, то последнее происходило явно без ее желания. В конце концов постоянная грызня уступила место легким поддразниваниям и активному соперничеству.

Такое поведение было в общем-то нехарактерно для чертей, но именно по эмоциональному потенциалу и были отобраны эти трое для вылазок на Землю. Предыдущие опыты заканчивались тем, что участники групп вторжения не могли соотнести привычный им мир с земным и в конечном итоге становились недееспособными. Для этих же чертей адаптация прошла на диво легко и быстро. Правда, издержки производства в виде подхваченных у людей чувств и эмоций иногда давали о себе знать, и тогда рядовые служащие конторы долго не могли выйти из шокового состояния, понаблюдав за кидающимися друг на друга с кулаками Граелем и Азелем. Но в последнее время такое происходило крайне редко, разве что Граелю удавалось вывести обычно спокойного Азеля из себя каким-нибудь особо язвительным замечанием.

- А если они неделю будут тянуть до похорон? Ты что, так и будешь сидеть на этой крыше?

- А если, а если… Ты меня уже достал, Граель! А если ангелы решат вмешаться? Что тогда делать будем? Ты можешь убираться, если хочешь, а я остаюсь.

Ища поддержки, Граель посмотрел на Джелайю, но она лишь придвинулась поближе к Азелю, и в глазах того появилось легкое торжество.

- Ну ладно, - пожал плечами он. - Не бросать же вас. Смотаюсь-ка я в морг, взгляну, как там наш труп.

Сделав вид, что разминает мышцы (которых у него, вообще-то, на данный момент не было), Граель подошел к краю крыши и уже приготовился сигануть вниз, когда заметил, как дверь морга открылась.

- Вот это номер, - тихонько присвистнул он. - Эй, идите сюда!

Кода Азель и Джелайя подошли к нему, Граель выразительно качнул головой в сторону выходящих из морга мужчины и женщины, причем если в женщине ничего особо примечательного не было, то мужчина своим внешним видом сразу же привлекал внимание. Несмотря на мороз, он был одет в старый, местами дырявый… даже Джелайя, которая была очень внимательна к земной одежде, затруднялась определить, что же это было. То ли водолазный костюм, то ли чукотское национальное платье. В довершение картины, из раздутых штанов торчали босые ноги. На лице мужчины была почти идиотская улыбка.

Но чертей в первую очередь заинтересовало не это, а то, что мужчина был им очень хорошо знаком. Потому как именно они отправили его в этот морг. Похоже, "клиент" был с ними в этом вопросе коренным образом не согласен.

- Ничего не понимаю, - буркнул Азель. - Дозы должно было хватить на десять таких, как он.

- Что-то перепутал, Аз? - ехидно осведомился Граель.

Старший черт (а Азель был старше Граеля на 50 лет - мелочь, но последний никогда не упускал случая съязвить по этому поводу) подчеркнуто уставился в другую сторону.

- Неважно, что именно у нас не получилось, - вмешалась Джелайя. - Главное - что мы теперь будем делать?

- Предлагаю проследить за ним, - выдал идею Граель. - А там разберемся.

- Точно, - поддержал его Азель, кинув на напарника неприязненный взгляд.

- Тогда пошли. Клео, Клео, кис-кис! - Джелайя подозвала кошку и, придав рукам псевдоматериальность, вместе с ней спрыгнула с крыши девятиэтажки. Азель с Граелем в последний раз обменялись сердитыми взглядами и тоже сиганули вниз.

На земле была глубокая зима и лежал снег, а в Раю, казалось, грохотал гром.

- Мне кажется, вместо того, чтобы свести эту девчонку с ума, вы сами свихнулись! Только сумасшедшие могут такое придумать, а еще говорят - ангелы с ума не сходят! - надо сказать, что кричавший всё это Мараил вовсе не выглядел, как обычно, невозмутимым. И от него, словно от Зевса-громовержца, шарахались все присутствующие.

- Нет, вы подумайте - чемодан у них бегает! Вы на Земле когда последний раз были, а? Я вас просил свести её с ума, а не насмешить до смерти! Так, ладно, хватит валять дурака, действуете активнее, - с этими словами лицо Мараила стало, как обычно, невозмутимым.

- Простите, начальник, есть новые факты, - раздался робкий голос с задних рядов.

- Докладывайте, мудрейший.

- Сегодня, по нашим наблюдениям, в доме объекта появился новый человек, мужчина. Он - один из её пациентов, - осмелел докладывавший ангел, зав. отделом наблюдения.

- Интересно, интересно. Наведите о нем справки, он может осложнить нам задачу. Одинокого человека проще свести с ума, намного проще.

- Вот это самое интересное - о нем вообще нет данных, ощущение такое, словно он - и не человек вовсе!

- А что же он, черт, что ли? Не болтайте чепухи, работайте. Попробуйте поискать по визуальным данным!

- По визуальным данным - он обычный художник-пьяница, вот и всё.

- Ну и отчего же вы тогда волнуетесь? Пьяница и есть пьяница.

- Но на него нет данных на верхних уровнях души!

- Пока ничего не предпринимайте, следите за ними. Если надо - сведите с ума и этого забулдыгу.

…- Нет, ты подумай - "наведите справки"! Они же проглядели того самого художника! "Обычный пьяница"! Это они обычные пьяницы, а не он. Давно уже разучились работать иначе, как по матрицам души.

- Да, Афраил, но довольно скоро они догадаются, кто это - если, конечно, они не полные идиоты, - ответила Лаира.

- Ну, положим, это спорно, полные или нет. Но всё равно догадаются, конечно. Но они не знают другого. Понимаешь, он действительно черт!

- Кто?! - на лице Лаиры отразилась целая гамма чувств, что, наверное, бывает не чаще, чем раз в столетие.

- Они не нашли его данных в матрицах людей, и тогда я подумал - может, он и впрямь черт. И проверил - действительно, среди чертей есть один недостающий, при чем они сами об этом еще не знают.

- Так не бывает. Черти знают всё друг о друге.

- А вот тут - случилось, надо еще подумать, как. Но это несомненно он.

- Но… в человеческом теле?

- Вообще-то среди легенд есть одна - о вселениях в тела людей. Правда, весьма малоизвестная.

- Это же сказка, миф.

- А вдруг нет? К тому же - факт налицо.

О том, как Лара и Тираель добирались до её дома, можно было бы снимать фильм - фарс с элементами ужасов. Во-первых, бывший покойник абсолютно не собирался одеваться - откуда же Ларе было знать, что это ему и не нужно. Но в итоге его всё же упаковали в какую-то несуразную спецодежду не по размеру, выпрошенную у сторожа. Впрочем, ощущение было такое, что использовали её раньше для химической защиты сантехников-подводников. В итоге Тираель был похож на гибрид Винни-Пуха и Терминатора. Однако же выхода не было, и пришлось вести его на улицу в таком виде.

Зимний ветер ударил в лицо, казалось, что он дул насквозь, не обращая внимания на одежду. Лара невольно поёжилась. Зато её спутника ветер, казалось, только радовал - он улыбался, словно наркоман или пьяница, не замечая холода. Впрочем, Лара списала это на радость от неожиданного спасения. А Тираель действительно был рад - он впервые в жизни чувствовал ветер, впервые ощущал движение в воздухе. Такое захватывающее, потрясающее! И впервые с ним рядом было удивительное существо, противоречивое и загадочное - земная женщина. Лара. Нет, таких он в Аду не встречал никогда. Не может таких там быть… Что-то в ней будоражило и переворачивало его душу так же, как ветер будоражил его новое тело. Он не мог понять, что именно…

А действо тем временем продолжалось: наш черт смотрел на прохожих восхищенным взглядом младенца в коляске, а те, в свою очередь, бросали на него опасливые взгляды, словно на сумасшедшего. Около афиши Лаймы Вайкуле он остановился, долго всматривался в её лицо, а потом радостно воскликнул: "А, ведьма, знаю!" Лара улыбнулась - "Точно, ведьма"… Дальнейший разговор как-то не вязался - у собеседников было ощущение, что они из разных миров… весьма справедливое ощущение, надо сказать.

Впрочем, Тираель продолжал поражать свою спутницу не только своей чудаковатостью, но и удивительной ловкостью - во всяком случае, Ларе это казалось ловкостью. Вот они пересекли заснеженную улицу, по которой давно уже не ходили машины - городские службы не успевали убирать снег, прошли мимо гаражей (Тираель заглянул по пути в один из них и чуть не получил по носу от его хозяина, не ожидавшего столь пристального внимания) и вошли во двор.

- А это - мой дом, - сказала Лара. - Второй подъезд.

И вдруг с дерева, стоявшего у дороги, раздалось отчаянное мяуканье.

- Ой, Блад, ты как туда попал? Собаки, сволочи, загнали? Да сделайте же что-нибудь, снимите его оттуда! - сама этого от себя не ожидая, прикрикнула она на Тираеля.

Тираель, не ожидавший такого напора, чуть испуганно взглянул на неё - и вдруг кот просто свалился с дерева, словно прошел сквозь ветку, на которой сидел. И упал прямо в ловкие руки черта! Самое удивительное, с точки зрения Лары, состояло в том, что Блад ничуть не испугался, не пытался царапаться и кусаться, более того - он просто льнул к своему неожиданному спасителю. Тот тоже выглядел почти счастливым. "Он доволен, как черт", - подумала Лара. Откуда ей было знать, что кошки, особенно черные, и черти - существа, взаимодействующие тысячи лет. Противоположности, которые сходятся…

- Спасибо, - сказала Лара. - Но, я думаю, нам лучше пойти в дом. Отпустите кота-то, пусть себе гуляет, - добавила она.

Блад неохотно слез с рук Тираеля, потерся об его ноги и скрылся в подвале. А странная пара двинулась к подъезду. И вдруг…

Со стороны это должно было выглядеть весьма странно: мужчина и женщина поднимаются по ступенькам крыльца, женщина проходит вперед, берется за ручку двери… а мужчину вдруг подбрасывает в воздух, словно бильярдный мяч, и швыряет на землю, прямо через перила крыльца.

Лара обернулась на шум, испуганно вскрикнула и через мгновенье оказалась внизу. Как врач, хотя врачебный опыт был приобретен больше в общении с практикующими врачами, чем из личного опыта или в институте, она ожидала увидеть свернутую шею или огромную гематому, или хотя бы человека, лежащего без сознания, а то и труп… Мало ли было случаев, когда человек, спасенный хирургами, попадал через неделю под машину?

Честно говоря, она и сама едва не упала в обморок впервые в жизни, когда пострадавший вдруг самостоятельно встал, стряхнул снег и спокойно, пробормотав что-то вроде "спасибо", двинулся к крыльцу. Впрочем, в обморок она так и не упала - Лара прекрасно знала, что чудес на свете не бывает, и потому только посмеялась над собственным испугом. "Да, везет нынче парню", - подумала она.

Войдя в квартиру, Лара протянула руку вправо и нащупала выключатель. Точнее, попыталась нащупать. Потом вспомнила, что недавно поменяла проводку и теперь он располагался слева. Гость с интересом следил за ее манипуляциями, но ни о чем не спросил.

Скинув сапоги, Лара внезапно вспомнила, что второй пары тапок в доме не было. К ней слишком редко ходили гости, а если совсем уж честно признаваться - не ходили вообще.

- Вы обувь не снимайте, - сказала она, - только о тряпку вытри… - тут Лара вспомнила, что гость был босиком. Впрочем, он послушно поднял с пола грязную тряпку и начал вытирать ноги. Лара закатила глаза.

- Ванная там, - буркнула она, кивая вглубь коридора, а сама прошла в кухню и, подставив табуретку, начала шуровать на антресолях. Одновременно она прислушивалась к доносящимся из коридора звукам. Странное дело, но воду ее гость не включал. "Что он там делает?" - сердито подумала она.

А Тираель тем временем нашел-таки ванну и остановился, не совсем понимая, зачем это было нужно. Подумав немного, он решил, что девушка, которая привела его сюда, просто хотела, чтобы он познакомился с планировкой ее квартиры. А может, это был какой-то ритуал? Постояв немного у раковины, он счел свою задачу выполненной и вернулся в кухню.

- Вам помочь? - учтиво осведомился он, увидев, что хозяйка квартиры стоит на самом краю шатающейся табуретки, да еще и на одной ноге.

- Я же… - начала было Лара, балансируя на табуретке, и внезапно заметила, что руки у ее гостя абсолютно чистые, как у хирурга перед операцией. "Мистика", - фыркнула она про себя. - Кстати, как вас зовут?

- Тираель, - честно ответил гость.

- Ка… - забыв, где находится, Лара круто развернулась, и табуретка, припомнив хозяйке все прошлые обиды, мстительно самоампутировала ножку. Почувствовав, что мир вокруг нее начинает вращаться чуть быстрее, чем обычно, Лара с обезьяньей прытью вцепилась в дверцу антресолей.

Ну конечно, ей не следовало этого делать. Лара поняла это еще в полете и окончательно укрепилась в своем убеждении, когда заехала оторванной дверцей по голове Тираелю. А если еще и учесть, что саму Лару он таки ухитрился поймать… "Что ж, кому-то везет, кому-то нет", - философски подумала Лара, поднимаясь с бесчувственного тела.

"Тело" открыло глаза и искоса посмотрело не нее.

- Не шевелитесь, - поспешно сказала Лара.

Тираель не знал, почему ему не надо шевелиться, но подчинился. Может, это тоже ритуал? Он читал, что люди пожимают друг другу руки при встрече… а в этой стране, значит, по законам гостеприимства надо бить человека по голове, а потом запрещать двигаться. Ему-то было без разницы, хоть топором в спину, но неужели кому-то это нравится? "Странные люди", - хмыкнул он про себя.

Лара тем временем осторожно осмотрела точку соприкосновения головы Тираеля с несчастной дверцей. Крови не было, шишки тоже… "Повезло", - уже второй раз за день повторила она, намочив холодной водой полотенце и аккуратно прижав его к голове пострадавшего.

- Мне еще долго не шевелиться? - одними губами спросил тот. Лара подняла руку.

- Сколько пальцев?

- Где?

- Вот здесь, - она помахала рукой.

- Пять.

Лара перевела взгляд на три пальца, которые ему показывала.

- Долго.

- Но два поджаты, - на всякий случай добавил Тираель. - Это какой-то тайный знак?

"Не слишком ли сильно я его по голове ударила?"

- Очень больно? - спросила она.

- Нет. А должно быть?

"Так… еще и заигрывает. Это уже ни в какие рамки не лезет." Лара резко встала.

- Можете подниматься.

Тираель проворно вскочил. Лара сделала вид, что всецело поглощена выжиманием полотенца над фикусом.

- Вам помочь, Лариса Васильевна? - предложил Тираель.

- Нет, спасибо, - Лара резко встряхнула полотенце и повесила на веревку. - Сейчас я вам достану одежду.

Тут наконец Тираель решился задать вопрос, мучивший его уже давно.

- Извините, но… А зачем мне другая одежда?

Девушка закатила глаза.

- Хотите сказать, что она вам не нужна?

- Ну… эээ… - Тираель озадаченно оглядел свое одеяние. - А эта чем плоха?

- У вас что, не все дома? - рявкнула Лара. Тираель подумал.

- Не знаю. Вообще-то я один живу.

- О, Господи!

- Не надо! - Тираель выставил вперед руки. - Уверяю вас, в этом нет необходимости.

- В чем?

- Ну… - нахмурился Тираель. Он ведь ясно слышал, что девушка собралась обратиться с жалобой к ангелам. - Не надо их звать. Я не причиню вам вреда.

"Точно шизик, - решила Лара. - Так, быстренько выставляем его отсюда."

Она с грохотом пододвинула к антресолям другую табуретку и вытащила старый спортивный костюм. Впрочем, в данном случае "старый" вовсе не являлось синонимом слова "изношенный". Костюм ее отец надевал всего лишь один раз - во время примерки. Зачем он его купил, Ларе было непонятно, но какое, в конце концов, ей было до этого дело?

- Вот. Надевайте и уходите.

Тираель взял костюм, повертел его в руках. Ага… интересная модель. Он начал расстегивать пуговицы на своем "водолазном костюме".

- Вы что делаете? - заорала Лара. Тираель вскинул на нее недоумевающий взгляд.

- Но вы же сами сказали…

- В ванную! Там переоденетесь! Псих, - последнее слова она неразборчиво пробурчала себе под нос.

Странная женщина. Сама же сказала переодеться. Тираель философски пожал плечами и отправился в ванную.

Открыв дверь, он обнаружил один маленький нюанс.

- А можно не в ванной?

"Так, ну все ясно, - подумала Лара. - Сейчас попросится переодеться в комнате, а заодно и пошарит, нет ли чего ценного."

- Нет уж! Чем вас ванная не устраивает?

- Я бы не хотел мочить этот костюм. Он ведь должен быть сухим, да?

- А вас никто и не просит его мочить, - язвительно отозвалась Лара, выглядывая в коридор.

- Но тут же везде вода!

- Что значит везде? - забыв обо всем, Лара бросилась к ванной. - Ой, черт!

Тираель удивленно и в то же время польщенно улыбнулся.

- Как вы догадались?

Но Лара даже не расслышала эту реплику. Она стояла по щиколотку в воде, а из водопроводной трубы, весело булькая, бежал ручеек… нет, маленькая речка. Лара зашевелила губами, не желая материться вслух при постороннем человеке.

- Черт… ну помогите же мне! - она схватила тряпку и бросилась зажимать щель в трубе. Тираель подумал, что лучше бы она обращалась к нему по имени, но промолчал и начал помогать. Бесполезно. Вода все прибывала и прибывала.

- Я сейчас, - Лара вскочила, и тут вдруг случилось сразу несколько событий, никак, на первый взгляд, между собой не связанных. От резкого движения девушка поскользнулась и, потеряв равновесие, грохнулась прямо в ванну. Правда, очень удачно - даже не ударившись. В этот же миг - очевидно, из-за вскочившего, чтобы помочь ей, Тираеля - с полки слетел ее старый фен и, ударившись о залитый водой пол, включился.

От удара тока Тираеля буквально выбросило в коридор.

- Тираель! - отчаянно барахтаясь, Лара выпрямилась и выдернула слабо потрескивающий фен из розетки. - Тираель!

Она выскочила из ванной, не обращая внимания на разбрызгивающуюся во все стороны воду, и кинулась к лежащему на полу человеку.

- Тираель, вы живы? - он протянула руку, чтобы пощупать пульс. Господи, а если он умер? Как она объяснит милиционерам, что делает в ее квартире труп совершенно незнакомого ей человека… к тому же еще и бомжа, по всей видимости. Только бы не умер… только бы… Лара прижала пальцы к шее, покрытой колючей щетиной.

"Интересно, почему она на живых людей орет, а с мертвыми нежничает? - размышлял Тираель, старательно не подавая признаков жизни. - Неужели это некро… как же ее называли-то, эту болезнь? Некромантия или некрология?"

Он трагически застонал.

- Тираель? - Лара осторожно приподняла ему веко, затем другое. Зрачки были в норме. - Ты меня слышишь?

Черт принял художественную позу, почерпнутую из старой книжки о военно-полевом госпитале. У Лары задрожали руки.

- Слушай, я ей-богу не помню, как забыла выключить этот чертов фен, - бормотала она. - И первую помощь оказывать не умею… Ты можешь глаза открыть, а?

Наученный горьким опытом, Тираель очень медленно приоткрыл один глаз.

- Слава Богу, - выдохнула Лара. Тут Тираель уже не сдержался.

- А Бог-то тут при чем?

- Хорошо, к черту Бога, - Лара была так счастлива от мысли, что в ее квартире не будет валяться труп, что готова была согласиться с любой чушью. - Ты как? Можешь пошевелиться?

- Могу, - Тираель сел, привалившись спиной к стиральной машинке, и потер голову. Кажется, на этот раз его действительно сильно долбануло. Даже глюки полезли. В какой-то момент черту показалось, что в ванной есть еще кто-то… причем из числа его сородичей. "Отдохнуть бы", - помечтал он.

- Простите… Лариса Васильевна, я не хотел причинять вам столько неприятностей.

- К черту! - Лара села рядом с ним. А может, он и не псих. И вообще… - Пусть сантехники разбираются. И давай не усложнять общение. Я Лара.

- Ну… - Тираель подумал. - Тогда я, выходит, Тир.

Совет экспертов собирался, наверное, раз в тысячу лет. Или даже в две. Во всяком случае, в летописях о нем уже говорилось как о мероприятии скорее номинальном. И ничего удивительного - советоваться ангелы не любили и не умели. А ведь собрался-таки.

Тараил, рассматривая свою кружку, расписанную странными кружевами, о чем-то думал - наверное, придумывал новый донос. Неподалеку сидел Афраил, как всегда незаметный и невозмутимый, словно сфинкс в горах. Кроме них поблизости находились еще четверо экспертов, среди которых, наверное, самым примечательным был Кириил, удивительно старый и проницательный ангел с почти земным именем. Самым примечательным в нем было почти полное невмешательство в дела молодых, за что его считали чудаком и, разумеется, уважали. Неподалеку, тихий, как вакуум, сидел Олдиил, молодой ангел, который вроде бы не являлся экспертом. "Интересно, кто дал ему допуск заседание?" - думал Афраил. - "Впрочем, неважно, ты-то мне и нужен…" Потом, как обычно это и бывало среди ангелов, полная тишина сменилась полной неразберихой. Каждый пытался высказаться, перекричать других или хотя бы самоутвердиться. Впрочем, двое все же молчали - Афраил и Олдиил. Один из мудрости, другой из опасения. Стоит, наверное, упомянуть, что Кириил и вовсе куда-то пропал. Впрочем, так же внезапно он появился, когда эксперты перестали галдеть.

В наступившей наконец-то тишине раздался голос Тараила:

- Мудрейшие, мы собрались здесь, чтобы решить известный нам вопрос. Но насколько я понял, никто пока не может высказать конкретного мнения по вопросу, как свести с ума обычную человеческую женщину?

Говоря это, он почему-то смотрел только на Афраила. Афраил промолчал…

- Я предлагаю пока разойтись и обдумать вопрос в уединении.

И тут прозвучал голос Афраила.

- Мудрейшие, а что, если нам изучить трактаты и летопись наших предков, сталкивавшихся с этим вопросом? Нет-нет, ни в коем случае не человеческих работ - именно работ ангелов?

Опять раздался гул, отчасти одобрительный, и народ стал медленно расходиться. У выхода Афраил на минутку остановился около Олдиила.

- Я полагаю, Вы здесь без допуска? - Олдиил ошеломленно посмотрел на Афраила. - Не волнуйтесь, никто нас не слышит.

- Да, мудрейший, я полагал, что никому в голову не придет, что на высокий Совет может прийти ангел без допуска - каждый подумает на другого или на начальство.

- Что ж, очень умно. Но и на мудрейшего есть умнейший.

- То, что Вы говорили о книгах - что именно там надо найти?

- Я искал способы свести человека с ума. Но, к сожалению, не нашел ни одного подходящего. За одно могу поручиться - в работах человеческих психологов искать бесполезно. Вы, конечно, можете тоже заняться изучением литературы… хотя вряд ли чего-либо добьетесь.

- Я все же займусь этим, мудрейший…

И Афраил, уже уходя, буквально всей кожей чувствовал, как молодой человек повторяет новое незнакомое слово: "психологи".

- Ну и кто облажался на сей раз? - язвительно спросил Азель, сидя на раковине в Лариной ванной комнате. Граель, устроившийся в ванной в позе Будды, буркнул что-то невнятное.

- Все трое, - выручила его Джелайя, разглядывающая флакончики на полочке над раковиной. - О, а это для чего?

Она потянулась к маленькому тюбику геля для душа, который Ларе подарили на работе в качестве взятки. Хотя в ее работе ничего такого особенного не было, но зато она имела доступ к печати, а это дорогого стоило.

- Осторожнее, не поскользнись, - Азель придержал ее за талию.

- Она не может поскользнуться, идиот, - раздраженно заметил Граель. Чертовка лукаво улыбнулась.

- Ну и что? Он обо мне заботится.

- А как ты бережно эту девушку в ванну укладывал, а? - язвительно заметил Азель. - Мне показалось, или ты ее таки облапал?

- А ты хотел, чтобы у нее мозги вышибло? - окрысился Граель. - На кой она нам без мозгов? Это ведь не ты.

- Может, хватит ругаться? - упрекнула их Джелайя. - Ой, а запах какой! Слушайте, может, это просто глюк, но в какой-то момент мне показалось, что этот парень…

- Тебе тоже? - Граель воспрянул духом. - Странно, правда? И ведь заметьте, мы никак не можем его убить.

- Может, у него Дар? - нахмурился Азель. - Вот и девушка говорила, что он псих. Вы же знаете, люди так всех, у кого Дар, воспринимают.

- Да, но тогда он мог уловить наше присутствие, - резко посерьезнела Джелайя. - Какие предложения будут, господа гусары? - она повертела в руках увлажняющий крем.

- Надо бы отчитаться по текущим успехам… - задумчиво протянул Азель. - Или неуспехам…

Черти загрустили.

- А время-то идет… - меланхолично добавила Джелайя, положив подбородок на макушку сидящему Азелю. - Слушайте, а ведь нам вовсе не обязательно его убивать. Надо ведь что? Чтобы он не написал свою картину до конца этого года.

- И если мы ему просто помешаем это сделать… - в глазах Граеля загорелся огонек.

- …то умоем пернатых по полной программе! - Азель резко вскинул голову, и Джелайя, взвизгнув, схватилась за челюсть. - Лайя, прости!

- Шкажи шпашибо, што мы ждешь не машериальны, - талантливо прошепелявила та. Но Азель был настолько расстроен - даже по меркам людей - что не заметил откровенной насмешки в этих словах.

- Лайя, я правда не хотел…

- Оригинальный способ заткнуть женщине рот, - злорадно заметил Граель. - Лично я воспользовался бы другим.

- И каким же? - прищурилась чертовка, упирая руки в боки.

- Детка, а ты не догадываешься?

- А кто бы тебе позволил? - насмешливо ухмыльнулась она. - Ладно, шутки в сторону. Я предлагаю с отчетом пока подождать, тем более, что хвалиться нам нечем. Сколько дней осталось до конца года?

- Десять.

- Значит, за эти десять дней он не должен подойти к полотну.

- Они сейчас на бумаге рисуют, - заметил Граель, вытягиваясь в ванне во весь рост. Ноги ему для этого пришлось закинуть на край раковины.

- Ну, это-то мы обеспечим, - отозвался Азель, небрежно скидывая ноги напарника обратно в ванну. Граель пробормотал какой-то адрес. - Слушайте, а давайте его изолируем?

- Как ты себе это представляешь? - фыркнула Джелайя. - Мы прокрадываемся к нему в дом под покровом ночи, заматываем в ковер и бросаем в заброшенное бомбоубежище на чукотском полигоне. Чтобы не умер, кормим сырыми сосисками и чипсами. А ангелы в это время роют саперными лопатками подкоп от Ледовитого океана… Ребята, а что вы на меня так смотрите?

- И все-таки он наглый тип, этот Олдиил.

- Да, Лаира, но он очень кстати подвернулся под руку. Во всяком случае, он сможет кое-что запутать окончательно. Вообще, идиоты способны внести такой бардак в дела мудрецов…

- Иногда бывает и наоборот, - ответила Лаира, и Афраилу в её голосе послышалась странная ирония.

- А вот и он. Даже соскучиться не успели.

И действительно, откуда-то снизу, словно из-под земли (или может из-под чего-то другого), около них возник Олдиил, взволнованный, будто человек. Лицо его человеку бы показалось почти каменным, для ангела же оно выражало целую бурю эмоций. Афраилу даже на миг показалось, что он очень тяжело дышит.

- Я нашел, мудрейший, я нашел!

"Архимед нашелся…" - подумал Афраил. И уже вслух:

- И Вам здравствуйте, мудрейший.

На этот раз "молодой человек" иронию уловил и заговорил уже спокойнее.

- Здравствуйте, мудрейшие. Я хотел сказать, что я нашел в человеческих книгах способ, как свести человека с ума!

- Вы все-таки читали человеческие книги? И что же Вы, с позволения сказать, там нашли?

- Понимаете, мудрейший… свести с ума может, например, нечто выходящее за рамки обыденного… что-то сверхъестественное, как люди это зовут.

- Я думаю, не в нашем случае. Эта дама все объясняет с научной точки зрения быстрее, чем успевает испугаться, - возразил Афраил.

- Да, мудрейший, Вам лучше знать… Но есть и еще один способ. Человек может сойти с ума, если его предаст близкий ему человек, которому он доверял. Мне это непонятно, но для людей это так. Они зачастую выделяют кого-то из окружающих и ставят его выше прочих.

"Интересно, он в курсе, кому это объясняет?"…

- И действительно, очень интересная мысль… Но что она нам дает? Ведь мы же не можем заставить кого-то из её близких её предать? Разве что подменим кого-нибудь, но это полная ерунда, она же моментально поймет подмену!

- Да, мудрейший, - пробормотал Олдиил и, не прощаясь, исчез.

- А ведь он что-то задумал, - сказала Лаира.

- Да, во всяком случае, ему кажется, что это задумал именно он…

Совершенно успокоившись и убрав последствия потопа, Лара поставила на плиту чайник и, вытащив из шкафа старый спальник, оставшийся еще со времен ее бесшабашной студенческой юности, разрешила Тираелю отоспаться на полу возле кровати. На кровать она гостя все же не пустила, не желая выводить потом вшей. Тираель честно не понимал, почему он должен спать, если в данный момент ему это совершенно не требуется, но усиленно подыгрывал хозяйке, чтобы казаться нормальным человеком. То, что раскрыть его Лара просто не может, так как, по ее мнению, чертей не существует, ему в голову не приходило.

А пока непутевый черт старательно изображал спящего, Лара тщетно пыталась узнать его адрес. Галина из регистратуры "Скорой", бывшая одноклассница Лары, сообщила, что труп отравившегося алкоголика привезли из "Колизея". С трудом раздобыв телефон забегаловки, Лара принялась названивать туда, но здесь ее постигла неудача. Хозяин заведения не знал никакого Тираеля и упорно утверждал, что коньки у него откинул Федька, безработный художник, откинул исключительно по причине слабого здоровья, а то, что водка оказалась паленой - бред и клевета, милая девушка с ангельским голосом может приехать хоть сейчас и убедиться лично, а еще лучше, пусть приезжает вечером, когда народу будет поменьше, и не оставит ли она телефончик, чтобы генеральный директор - кстати, его зовут Василий Львович и он не женат, но мечтает найти спутницу жизни - так вот, чтобы генеральный директор ресторана "Колизей" мог перезвонить и уточнить, во сколько именно даме будет удобно подъехать.

- Я мимо вашей рыгаловки на работу каждый день езжу, милейший, - голосом, который сделал бы честь английской королеве, ответствовала Лара.

- А… ну дык… тогда извините… - смешался "генеральный директор". - Не знаю я никакого Тираеля. Как к федькиной хате проехать, сказать?

Записав подробное объяснение, Лара безукоризненно вежливо попрощалась с хозяином "Колизея" и, присев на табурет, задумалась. Может, этот Тир и есть Федя? Она поглядела на спящего гостя. Интересно, если его постричь и приодеть, он будет таким же страшным? Или изменится? А ведь забавно - выгляди он приличнее, она не побоялась бы пускать его в квартиру, хотя человек-то остался бы прежним. Как много значит для нас внешность.

Тут Лара поймала себя на том, что смотрит на Тира уже минут десять, и поспешно отвела глаза. Закипел чайник. Девушка достала чашку и от души сыпанула туда растворимого кофе. Вот проспится этот ханурик, отведет она его домой - и тогда уже можно будет отоспаться вволю.

Тираель приоткрыл глаза.

- Спи, - тихо шепнула Лара. Но черт уже сел, потому что валяться без дела ему надоело. - Кофе хочешь?

- Кофе? - Тир задумался. В прошлый раз дегустация земной еды повлекла за собой совершенно непредсказуемые последствия, едва не закончившиеся для него потерей тела, а для хозяина тела, в свою очередь - потерей жизни. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Интересно, кстати, что это такое? Надо бы попробовать.

- Буду, - храбро сказал он.

Когда кофе было выпито, Тир встал и, выкинув пустую чашку в мусорное ведро, подошел к двери.

- Спасибо, вы были очень добры, но мне пора возвращаться домой, - со вздохом сказал он. Ему не хотелось покидать Землю. Действительно не хотелось. Здесь было так интересно. И не хотелось расставаться с девушкой, которую звали Ларой. А у них она, наверное, была бы Ларайей… Тоже красиво звучит.

- Так ты вспомнил, где живешь? - обрадовалась Лара. Тир недоуменно посмотрел на нее. Что значит - вспомнил? Но внезапно до него дошло, что девушка имеет в виду адрес того бедолаги, в чье тело он вселился.

- Нет, - честно признался черт. Лара пристально посмотрела на него.

- Слушай, а тебя точно Тираелем зовут?

- Точно.

- А не Федей?

Где-то Тир уже слышал это имя. Но вот где?

- Нет, не Федей, - уверенно ответил он.

- Мда? - скептически прищурилась Лара. - Ну ладно. По-моему, я знаю, как выяснить, где ты живешь.

"Как?" - удивленно подумал Тир, но тут же понял, что Лара имеет в виду отнюдь не Ад.

- Пошли, - деловито скомандовала Лара, натягивая сапоги. Тираель повертел в руках выданные ему ботинки, надел, завязал шнурки морским узлом.

- Куда?

- В кабак ваш, куда же еще. Будем тебя опознавать.

Дорогу к "Колизею" Лара знала прекрасно, и не только из-за того, что ездила мимо на работу - опять-таки давала о себе знать студенческая юность. Она решительно шагала по застывшим от мороза холмам грязи и перемахивала через ограждения автостоянки. А вот Тир шел за ней так, будто был здесь впервые. Но Лара списала его легкую заторможенность на последствия шока.

Народу в "Колизее" почти не было. В углу храпел какой-то алкоголик неопределенного возраста, за одним столиком хихикали две студенточки, а на скамье у стены темноволосый парень с лицом падшего ангела перебирал струны гитары и что-то неразборчиво напевал. Под ногами у него валялись три пустые бутылки из-под водки.

- Шел бы ты домой, - убеждал его высокий мужчина в спортивном костюме, которого Лара тут же узнала по голосу - это был хозяин "Колизея". - Который день работу пропускаешь?

- Да пошли они, - махнул рукой юноша, откладывая гитару. - Все равно делать там нечего. Разливай, водка остывает.

Мужчина крякнул, протянул руку к полупустой бутылке и аккуратно разлил водку в пластиковые стаканчики. Парень молча опрокинул в себя огненную воду, запил пепси-колой и вновь взялся за гитару.

При виде Лары с Тиром у хозяина заведения отвисла челюсть.

- Э… а… у… это…

- Здравствуйте, - ехидно сказала Лара.

- Здра… а чо… Федь, а как же…

- Вы его узнаете?

- Ну дык… эта… он же того…

- Ха! Боже ты мой, Федька! - изумленно воскликнул юноша с гитарой. - Живой!

- Вы его знаете? - переключилась на новую жертву Лара.

- Ну конечно, он здесь постоянно бывает, - парень поднялся и подошел к ним, протягивая руку Тираелю. - Здорово, дядя. А мы уже подумали, что ты умер.

Тир осторожно пожал ему руку, и парень повернулся к Ларе.

- Мираж.

- Что? - Лара оглянулась. - Где мираж?

Юноша усмехнулся.

- Да нет, зовут меня так. Дмитрий Мираженко, просто Мираж.

- А-а, - Лара смутилась. - Лара. Вы знаете, где он живет?

На лице у Миража отразилось недоумение.

- Ну да…

- Понимаете, у Федора временная амнезия. Надо отвести его домой, а я не знаю, где он живет.

- Господи, да не вопрос. Пойдемте, я вас провожу, - он аккуратно зачехлил гитару и закинул ее за плечо. - А это у него серьезно?

Лара пожала плечами.

- Не знаю. Он вообще какой-то странный. Говорит, что его зовут Тираель, не помнит адреса, несет какую-то чушь.

- А, ну это он и раньше такой был. Особенно когда напьется. Направо.

Тираель покорно плелся за Ларой и странным молодым человеком, не вмешиваясь в их разговор. Он понял только одно - что юноша со странным именем знает, где жил хозяин его тела, и теперь ведет их с Ларой туда.

При виде избы Лара невольно ахнула.

- Ничего себе!

- Между прочим, он ее сам срубил. Золотые руки! - Мираж распахнул дверь, держащуюся на хлипком крючочке. - Проходите, будьте как дома…

- Но не забывайте, что вы в гостях, - пробурчала Лара, поворачиваясь к Тиру. Тот с любопытством осматривался. Ну конечно! Именно здесь он пришел в себя, когда попал на Землю. - Твой дом?

- Ага, - кивнул Тираель.

- Значит, тебя все-таки зовут Федей.

Тир вздохнул.

- Может быть. Но лучше все-таки Тиром, - ему самому страшно понравилась идея сокращать имена. Внезапно Лара расхохоталась.

- Господи, так ты бы сразу сказал, что это прозвище! А я-то голову ломаю, что за имя чудное такое.

- Точно, - обрадованно подтвердил Тираель. - Прозвище.

- Ну так что, господа? - высунул голову из соседней комнаты Мираж. - Пить будем?

На улице было темно, холодно, шел снег и лаяла собака. Фонарь, давно оставивший попытки освещать улицу, тихо сходил с ума, видимо, воображая себя светлячком. Вдоль улицы, уходя куда-то в заснеженную бесконечность, тянулся забор. Что было за забором, было неведомо.

Петрович, потирая свой вечно красный нос, философствовал. Он всегда философствовал, когда был пьян или пытался что-то спереть у соседей. На этот раз он совмещал оба состояния. После долгих попыток он все-таки влез в салон соседского "Запорожца" и, комфортно усевшись за руль, принялся деловито выламывать радиоприемник. Вообще-то, надо было бы ему находиться за пару километров отсюда и охранять склад, где он работал ночным сторожем, но его это ничуть не заботило - в первую очередь по причине выпитого самогона. Если честно, одного Петрович все-таки боялся - он боялся белочки. Больше всего он боялся её поймать. Нет-нет, не живую хвостатую бестию, а ту, которая именуется иначе "белая горячка."

На часах должно было быть 2 часа 27 минут, но Петрович свои давно уже пропил. Внезапно вокруг что-то изменилось. Сторож вздрогнул… и через миг понял: перестал идти снег. Грязно выругавшись, он попытался выбраться из машины, но случившееся вслед за этим помешало ему. Небо словно надломилось, во всяком случае, так ему показалось, оттуда ударила молния, и не одна, а сотни молний. Грома, как ни странно, не было. А потом случилось событие, изменившее всю жизнь Петровича: откуда-то сверху на улицу свалился мужик, весь в белом и, как уверял потом сторож, в перьях. Человек этот, полежав пяток секунд в снегу, встал, отряхнулся, а потом вдруг взглянул в сторону Петровича странными каменными глазами и спросил:

- Я похож на человека, мудрейший?

…- Его нашли в чужой машине, без сознания. Вот такой бред он нес… и еще бормочет что-то про молнию и постоянно повторяет, что будет молится, не будет пить и воровать.

- Лейтенант… Коля, скажи честно: почему я ему верю, а?

- Не знаю, товарищ майор… Но вообще-то, в том месте действительно была молния, столб спалило почти дотла. Наверное, остальное - бред, связанный с шоком…

- Возможно. Соседи, видя состояние этого бедолаги, не хотят возбуждать дело.

- Тем лучше.

Майор кивнул, но тут же едва заметно пожал плечами - мол, странное это дело…

- А здесь уютно, - заметила Джелайя. - Вот только женской руки не хватает.

Азель чуть заметно улыбнулся.

- Ребята, а он вполне прилично рисует, - присвистнул Граель, разглядывая висящие на стенах картины. - Никаких черепов, пятен краски и ломаных линий. Реалист, чтоб его… Вау, ну ни фига себе!

- Что там такое? - заинтересовались черти, мигом подлетая поближе к мольберту, возле которого стоял Граель. При виде картины у Азеля непроизвольно загорелись глаза, а Джелайя потупила взгляд, тщетно пытаясь скрыть смущение. Скорее всего, обнаженную девушку Федя писал, основываясь исключительно на своих фантазиях, ибо подобных форм в природе просто не существовало. Граель еще немного полюбовался на соблазнительное видение и лишь затем перешел к следующей картине.

- Извращенец, - тихонько пробурчала Джелайя.

- Ну что ты, детка. Нормальный мужик.

Фыркнув, чертовка отошла к окну и села по широкий подоконник, подтянув колени к груди и положив на них голову. Дурацкая зима… Почему их не послали на Землю в другое время года? Она чуть повернула голову, наблюдая за троими людьми, сидящими за столом. Их подопечный старательно пел под аккомпанемент гитары, на которой играл молодой парень с каким-то глючным именем. Голос у него был вполне приличным, но почему-то создавалось такое ощущение, что он не до конца понимает, о чем поет. "Должны же коты, пес возьми, во что-нибудь верить…" Джелайя тоже не совсем понимала, зачем котам во что-то верить, но песня была хорошая. Женщина, которая в последнее время сопровождала художника, сидела рядом с ним и внимательно слушала. На столе стояла бутылка водки и три стакана, но пил в основном парень - художник только пригубил один раз, поморщился и отставил стакан в сторону, а женщина не пила вообще.

- Эй, - Азель подошел к ней, остановился позади. - Не хандри.

Чертовка ослепительно улыбнулась.

- С чего ты взял, что я хандрю? - вызывающе спросила она. Азель только усмехнулся. Джелайя подвинулась, освобождая ему место на подоконнике.

- Искренне надеюсь, что они напьются. Тогда ему и в голову не придет к мольберту подходить.

Художник тем временем допил-таки стакан, и Мираж тут же налил ему еще. Лара смотрела на них с явным неодобрением, но уходить не спешила. Вернее, ее не отпускали. Как только девушка делала очередную попытку встать, Федор робко спрашивал, не останется ли она еще на несколько минуток, а Мираж в два счета доказывал, что уходить ей совершенно незачем. Лара вздыхала и оставалась. Впрочем, нельзя сказать, что ей у Феди не нравилось…

Граель продолжал рассматривать картины, вслух комментируя увиденное. Джелайя неодобрительно покосилась на него. Неужели этот дурак не понимает, что художник, обладающий Даром, может почувствовать его присутствие? Но замечания она напарнику не сделала, потому что знала - все оживление Граеля является чистейшим притворством. Им всем было здесь не по себе. И на то были причины. Чертовка бросила быстрый взгляд на висящие в красном углу иконы и поспешно отвернулась, почувствовав озноб.

- Не смотри, - Азель встал, заслоняя от нее опасный угол. Джелайя удрученно кивнула.

- Надеюсь, он не молится. Этого я не выдержу.

- Все ты выдержишь. Помнишь, как мы как-то раз в церковь вломились? - в глазах черта блеснул азарт. - Вот тогда действительно было горячо.

- А как Граель заночевал в доме священника?

- Он аж посерел, когда проснулся и понял где находится, помнишь? Рванул оттуда так, что вышиб окно.

- А мы ему потом говорили, что от него пахнет ладаном, - Джелайя усмехнулась приятным воспоминаниям. - Как он орал, когда узнал, что мы его разыгрывали! А помнишь, как я опрокинула на себя флакон со святой водой?

- Ну еще бы, - фыркнул Азель. - Мы с Граелем тогда испугались едва ли не сильнее, чем ты.

Джелайя укоризненно посмотрела на него.

- Это было больно. На самом деле.

- Знаю.

Чертовка опустила глаза, вспомнив, что именно Азель голыми руками стирал с ее кожи брызги святой воды, которая действовала на чертей хуже, чем серная кислота.

- Ну почему он не атеист?

- Потому что так сильно нам никогда не везет, - подошедший Граель со вздохом потянулся. - Э-эх, скучища… Сколько нам тут еще сидеть? Неделю?

- Примерно так, - Азель скрестил руки на груди.

- А ты все рисуешь, дядя? - Мираж с удивительной для столько выпившего человека координацией движений поднялся на ноги и подошел к мольберту. Черти проводили его нехорошими взглядами. - Ого! Нич-чего девочка… Слушай, а у тебя знакомых девчонок нет? Позвать бы сейчас.

Лара нахмурилась.

- Нет, - честно признался Тир. В памяти его всплыла Келтайя, чертовка, иногда забегавшая в архив. Но Миражу она вряд ли понравилась бы. Да и потом, как ее позвать-то?

- А-а… Слушай, а вот это мне нравится, - Мираж рассматривал холсты. - Раньше не было. Давно нарисовал?

Тираель неопределенно пожал плечами. Он что, еще и рисует? Надо проверить. Он встал (ноги почему-то упрямо шли в разные стороны, пришлось долго ставить их параллельно друг другу) и подошел к мольберту. Теоретически он знал, как надо рисовать, не зря же столько лет штудировал разнообразные земные книги, но вот с практикой у черта было туговато, а если уж совсем честно - практики не было вообще. Однако он храбро взял в руки кисть и очень даже ловко развел на палитре краски. Ободренный первой удачей, Тираель на миг задумался, а затем легко и вдохновенно провел черту…

- Нет, ну ты смотри, что творится, - негодующе заметил Граель, опрокидывая палитру прямо на художника. - На минуту оставить нельзя - сразу к холсту тянется. Эй, ручонки-то попридержи шаловливые!

- Тир! - ахнула Лара, вскакивая

- Упс! - только и смог сказать Мираж. Тираель бестолково топтался на месте, не понимая, почему все краски с палитры вдруг оказались у него на одежде. - Стой, стой, не размазывай. Снимай это быстро.

Лара деликатно отвернулась, пока Тираель переодевался в чистую одежду (впрочем, чистой ее можно было назвать лишь весьма условно), и на правах хозяйки вечера отнесла ее в ванную, попутно удивившись, что в построенной руками Федора избе есть горячая вода и канализация, а у стены торчит самая настоящая батарея центрального отопления. Ванная же комната оказалась маленьким закутком, в котором еле-еле помещалась жестяная раковина и табуретка, на которой стоял таз. В этом тазу Лара и замочила заляпанный краской спортивный костюм Тираеля.

Вернувшись, она увидела, что Тираель задумчиво смотрит на мольберт.

- Знаешь, в этой картине есть что-то странное, - серьезно сказал он, не оборачиваясь. - Что-то знакомое и одновременно совершенно чужое. Даже не в самой картине, а в стиле.

- Если не забыл, это твой стиль, - хмыкнула Лара.

- Мой? - удивленно взглянул на нее Тираель. - А, да, конечно.

Лара молча встала рядом с ним. Картина, закрепленная на мольберте, и впрямь была необычной, не такой, как остальные. Две расплывчатые фигуры, темная и светлая, сплетенные то ли в схватке, то ли в объятиях… Лара почувствовала, что ей становится не по себе.

- Борьба добра со злом?

- Не знаю. Правда, не знаю.

- Ну ладно, - Лара огляделась по сторонам. - А где Мираж?

- Здесь был, - Тир оглядел комнату, заглянул на кухню - Миража нигде не наблюдалось. Входная дверь была заперта изнутри. - Исчез?

Внезапно Лара захихикала.

- Гляди, - прошептала она, указывая куда-то вниз.

Тир пригляделся. На захламленном полу, под батареей, спал Мираж. Черт с Ларой переглянулись и засмеялись.

- Бедняжка, - прошептала Лара, укрывая парня шерстяным пледом. Тот заворочался. - Спи, дурной.

Джелайя подняла ногу, чтобы Лара ее не задела, и украдкой взглянула на скорчившихся под той же батареей Граеля с Азелем. Черти отключились, восстанавливая энергию, которая расходовалась на Земле в огромных по сравнению с привычным Адом количествах.

- Бедняжка, - прошептала она, пробуя на вкус это странное, незнакомое и почему-то безумно притягательное слово.

Утром мороз ударил так, что в вытрезвители народ стремился попасть для того, чтобы погреться.

В "Колизее" гулянка шла вяло, народ в основном расползся отсыпаться или похмелялся по домам. Остались только самые стойкие и те, кто уже спал под столами. История умалчивает, зачем вышел, шатаясь, на крыльцо Ванька - может, просто протрезветь хотел, может, домой, шатаясь, податься, а может, и по какой иной нужде. Но тот, кого он увидел, заставил его протрезветь и заподозрить, что он словил-таки "белочку", и пора завязывать и идти лечиться: прямо из заснеженного воздуха возник человек, белый, с заостренным носом (почему-то именно нос первым бросался в глаза) и… весь в перьях. Не в шубе из перьев, а в перьях по всей коже! Даже лицо у него было в перьях. Ванька обомлел, сел на крыльцо и начал бормотать себе под нос что-то типа того, что не пил и пить не будет.

"Глюк" тем временем с интересом осматривал окрестности. Ему, очевидно, что-то не нравилось. Наконец взгляд его остановился на красном лице Ваньки, являвшего собой жалкое подобие человека, и он наконец заговорил. Спросил он совсем уж неожиданное:

- Ты человек?

Ванька засомневался, даже как-то застеснялся так сразу признавать себя человеком перед странным существом в перьях, которое еще неизвестно, было ли настоящим или всего лишь его же пьяным бредом. Наконец он с сомнением выдал:

- Ну вроде да…

Тогда существо задало второй, еще более неожиданный вопрос:

- Ты художника Федю знаешь?

Туго соображающий Ванька так и не смог понять, как связаны это вопросы - не то любой человек знает Федю, не то не человек его не знает… а может, его знают только звери… На этом месте он все же перестал утруждать себя мыслями и таки ответил, что да, и пытался даже дополнить это утверждениями типа "а кто его не знает", а заодно прочитать лекцию о современном искусстве. Как ни странно, существо больше ничего не спросило, а уставилось в глаза бедному пьянице… и вдруг стало превращаться. Что-то в нем изменилось - сначала незаметно, потом… потом оно буквально за минуту стало Федей! Ванька всего пару раз видел Федю и хорошим его знакомым не был, но само превращение произвело неизгладимое впечатление на его измученное воображение… Ванька вскочил и с неразборчивыми криками убежал, спотыкаясь и матерясь. Говорят, кто-то видел его в мужском монастыре, но, скорее всего, это все выдумки, хотя бы потому, что в Новохлыновске нет мужского монастыря.

Существо, принявшее облик Феди, задумалось, но всё-таки вошло в двери "Колизея". В заведении в этот момент было семь вменяемых человек, один из которых - бармен. И только трое из них доподлинно знали о кончине художника. Секунд через десять после появления существа раздался крик и звук падающего тела. Потом среагировал бармен. К счастью, Новохлыновск - не Нью-Йорк и под стойкой у него пистолета на оказалось. Зато там было полно всякой посуды. В итоге в посетителя полетели две тарелки и рюмка. Поскольку утварь почему-то не причинила посетителю вреда, разбившись о дверь у него за спиной, бармен начал неистово креститься. Лже-Федя посмотрел на него мутными глазами, потом несколько секунд глядел в не менее мутные глаза остальных посетителей, словно подыскивая в их пьяных умах ответ (собственно, примерно так оно и было, и наконец выдал:

- В этой забегаловке дают выпить или только бросаются посудой?

Бармен покорно стал наливать выпивку, почти ничего не соображая: покойники у него еще выпить не заказывали, а ведь он сам видел, как этот парень умер!

У кровати куда-то делась спинка. И стена из обычной, оклеенной обоями, вдруг превратилась в деревянную. Лара моргнула, протерла глаза. Что за фигня творится?

Он села на кровати и тут же поняла, в чем дело. Квартира была не ее. Вернувшаяся память услужливо подсказала, что Лара все еще в гостях у Тира… или Феди.

Опустив ноги на пол, она нащупала старые тапочки и встала. В комнате царил полнейший разгром. "Так… дверцы у шкафа с самого начала не было, - подумала Лара, припоминая, что было вчера. - А вот ножку у дивана я лично сломала… кто ж знал, что она треснутая…" Подняв с пола строительную каску, она несколько секунд смотрела на нее, пока не вспомнила, что каску эту вытащил с чердака Тир, когда лазил туда за банкой соленых огурцов, а вместе с каской притащил и игрушечный автомат, из которого они с Миражом азартно друг друга расстреливали. Воспоминания вызвали у Лары улыбку. Отложив каску, она взглянула в сторону окна, откуда раздался неопределенный шум.

- О, Господи, - взъерошенный Мираж выполз из-под батареи. Вчерашнее ларино сравнение его с падшим ангелом годилось теперь только в одном случае - если означенный ангел падал в мусорную кучу головой вниз. - Где это я? У Феди, что ли?

- Что ли, - отозвалась Лара, потягиваясь. - Голова не болит?

- Нет… А ты можешь принести попить?

После кружки воды, заботливо забытой Ларой с вечера, взгляд парня приобрел некоторую осмысленность.

- В пьянстве замечен не был, но по утрам долго и с жадностью пил холодную воду, - пошутил он, возвращая Ларе кружку. - Сколько времени?

- Понятия не имею.

- А где Федька?

- Тоже не знаю, - про себя Лара подумала, что вот это-то как раз надо бы узнать.

- Щас посмотрим, - Мираж с трудом встал и побрел в сторону кухни. Вскоре оттуда раздался его голос: - Привет! Что это ты тут прячешься?

- Почему я прячусь? - недоумевающе отозвался Тир.

"Так, хозяин нашелся, - с облегчением подумала Лара. - Поздороваться успею… а где у него, черт возьми, ванная?"

Когда Лара, причесавшись и умывшись, зашла в кухню, Мираж с Тиром стояли у холодильника, что-то в нем пристально разглядывая. При виде вошедшей Лары они переглянулись и уставились на нее с очень подозрительными улыбками.

- Доброе утро, - осторожно сказала Лара, не вполне понимая, чем эти улыбки вызваны, но чуя какой-то подвох.

- Доброе, - хором отозвались мужчины. - Лар, а как насчет завтрака?

- Завтрака? - Лара задумалась. - Ну, завтрак - это хорошо. А у вас есть, из чего его готовить?

Тир с торжествующим видом вытащил из холодильника пачку пельменей.

- Да вы что, обалдели? Кто ж пельменями завтракает?

- Так больше ж ничего нет, - искренне развел руками Мираж. - Давай, Лар, ты у нас единственная женщина, тебе и кастрюлю в руки.

- А как насчет поухаживать за мной?

- Ну Лара! А потом пойдем в "Колизей", как?

- Зачем?

Тир с Миражом переглянулись с выражением искреннего недоумения на лицах.

- Так воскресенье же сегодня, - осторожно напомнил Мираж. - На работу не идти, деньги есть… ну?

- Прекрасно, - отозвалась Лара, - только пельмени сами готовьте.

- Ларочка, солнышко, ну будь человеком!

- Ах, будь человеком? Ну хорошо, - понимая, что отвертеться от готовки ей не удастся, Лара задумчиво обвела взглядом кухню, пытаясь придумать какую-нибудь ответную гадость. - Приготовлю при одном условии - если ты пойдешь в "Колизей" в каске и с автоматом.

- Думаешь, я на "слабо" ведусь? - прищурился Мираж. - Правильно думаешь… ведусь всегда. Готовь пельмени. Только если менты прицепятся, сама им объяснять будешь, что я не из психушки удрал.

Увидев, что люди куда-то собираются, Граель потеребил спящую Джелайю за плечо. Свернувшаяся калачиком и подложившая ладонь под щеку чертовка была чудо как хороша, и Граелю было даже жалко ее будить, но красота красотой, а работа - прежде всего. Он предусмотрительно отодвинулся в сторону, зная, что Джелайя, как и любой из них, может не сориентироваться сразу и повести себя очень недружелюбно. Однако на этот раз чертовка лишь потянулась и сладко зевнула.

- Уже утро?

- Наши ребятки намылились гулять, - проинформировал ее Граель, с удовольствием глядя на изогнувшуюся при потягивании фигурку. - После вчерашнего мне страшно подумать, что они собираются делать сегодня вечером. Собирайся, крошка.

- А где Азель?

Граель пренебрежительно фыркнул.

- Умотал отчитываться перед шефом, пунктуальный наш. Потом догонит.

- О'кей, - Джелайя проворно вскочила и тут же застыла на месте от удивления. - Слушай, а что это он? Перепил?

- Да нет, - Граель улыбнулся, глядя на парня в строительной каске, держащего в руках игрушечный автомат. - С девчонкой поспорил.

Джелайя бросила на Лару уважительный взгляд.

- Молодец… Слушай, а вот ты бы так смог?

- Уговорить тебя прогуляться в каске? - подмигнул ей Граель. - Разумеется.

- Дурак, - шутливо надулась чертовка. - Сам бы смог так погулять?

- Детка, но ты же все равно не сваришь мне пельмени.

- Сварю. Запросто. Если ты их съешь.

- Съем. Запросто. Если ты объяснишь, как мне это сделать.

- Ничья, - подвела итог Джелайя. - Ладно, пошли. Надеюсь, Азель нас отыщет.

Граель демонстративно скривился и украдкой вздохнул.

Сторож Якут был тощим, злым и красноглазым. Впрочем, лицо его тоже было красным, а речь на две трети состояла из отборного мата. За что он был прозван Якутом - никто уже не помнил, не исключено, что это была даже фамилия. Так или иначе, он был первым, что бросалось в глаза при приближении к автостоянке (вторым бросался в нос запах перегара). Поговаривали, что в нерабочее время он промышлял откровенным грабежом - благо все знали, что срок за убийство он отсидел.

Поговаривали, впрочем, абсолютно справедливо… Но вот сегодня ему очень не повезло - он напоролся на полного идиота. Как обычно, сторож вытащил обрез, навел на прохожего и сказал безотказное:

- Кошелек или жизнь?

На это незнакомец удивленно переспросил:

- В смысле - что "кошелек или жизнь"?

Якут на это выдал очень длинную фразу, которая в итоге оказалась самой длинной за его собственную жизнь:

- В смысле, ###, кошелек тебе, ###, дороже или твоя ###, жизнь?

Незнакомец на это спросил, что такое кошелек, что такое жизнь и что значит ###?

Вот тут-то сторож и разозлился, поднял обрез и выстрелил - впервые за последние пятнадцать лет.

Попал… Якут еще не знал, как он попал. Еще бы, в упор… парня должно было отшвырнуть на полквартала. Дым, грохот. Незнакомец как ни в чем не бывало стоял на месте и смотрел на него удивленными глазами. И тут-то Якут и сделал роковую ошибку - да-да, только в этот момент, а не тогда, когда стрелял в незнакомца: не то с перепугу, не то со зла он заорал: