Охота на птичку

Глава 2

Смотрю на нее и не могу перестать улыбаться. Она кажется смешной и прекрасной одновременно. Босая, в тонком шелковом платье, с золотыми локонами, в которых играет заходящее солнце… Богиня, извергающая ругательства на разных языках.

– Всё нормально? – я с трудом сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.

– О да, прекрасно! – отвечает она без тени иронии, – Огромное спасибо, что не дали упасть. Каблук надломился, вот…

Богиня поднимает повыше босоножку с красной подошвой и потом вдруг начинает говорить быстро-быстро:

– Не страшно! Ерунда! Вот рубашку я вам случайно испачкала, прошу прощения. Могу исправить. У визажистов есть такие волшебные салфетки, они быстро удалят пятно. Я сбегаю, возьму? Мне так неловко…

Она болтала, а я зачарованно смотрел на ее губы. Пятно меня совсем не волновало, а вот эти красные губы – очень даже. Мне вдруг захотелось приблизиться к ним вплотную. Кажется, я даже слегка наклонился.

Я заприметил ее еще в очереди. Особенно когда она сняла пиджак, и мой взгляд уткнулся в оголенную до поясницы спину, по которой тяжелыми локонами спадали длинные волосы. Их цвет напоминал зрелое пшеничное поле. Вообще-то, я всегда предпочитал брюнеток, но тут что-то зацепило. Я едва сдержался, чтобы их не потрогать. Это было странное желание, если учесть, что лица девушки я тогда еще не видел.

Интересно, кто она? Участвовала в конкурсе или работала за сценой? Может, журналистка с телевидения или блогер? Сколько, интересно, ей лет?

Мы почти поравнялись, когда какая-то недотёпа ткнула ее чемоданом, и она в прямом смысле упала ко мне в руки.

Это было неожиданно и чертовски приятно. Я поддался внезапному желанию и в течение нескольких долгих секунд прижимал ее к себе. Что-то шепнул на ушко, вдохнул ее запах, и как туманом накрыло. А потом она выпрямилась, развернулась и отошла в сторону. Все что я увидел – это опущенные ресницы и алые губы.

В себя пришел, когда уже к машине подходил.

Что это за хрень была? Подержал незнакомую барышню за талию и поплыл, как мальчишка.

Эй, Ник, тебе двадцать семь скоро, баб уже столько было – со счету сбился, всех рас и мастей. Что в ней особенного? На этом вопросе я развернулся и пошел обратно узнавать ответ.

И вот она стоит напротив, что-то тараторит про пятно от помады, щурится от низкого солнца и часто моргает, извиняясь через слово, а мне хочется взять ее за руку, притянуть ближе и посмотреть в глаза. Я реально протягиваю руку.

Она не отпрянула, не удивилась, протянула свою в ответ.

– Никита, – представляюсь я.

– Софи, – улыбается она и тут же исправляется, – Соня, то есть.

Наши ладони соприкасаются, и снова начинается хрень с туманом. Заторможенность и вата в башке. Стою и улыбаюсь, как олигофрен.

Софи, значит. Точно блогерша! Они любят представляться западными вариантами своих имен. Или модель? Хотя взгляд глубокий и манерности нет. Может коуч, психолог? Для конкурсантки рост не подходящий, а вот фигурка что надо. Что же она тут делала, и как бы мне продолжить это чертовски приятное знакомство? Может, на автопати в отцовское поместье ее пригласить?

Сегодняшнее мероприятие и мое в нем участие – бред полнейший, но отец попросил его заменить, и я не смог отказать. Он редко о чем-то просил. Половину моей жизни мы с ним прожили в разных странах и параллельных вселенных.

Свою строительную империю Александр Гордиевский начал возводить еще в девяностые и к тридцати заработал не один валютный миллион, так что мне было суждено родиться с золотой ложкой во рту и расти в необычной семье.

Я не помню своих родителей счастливыми. В момент своей судьбоносной встречи оба уже были состоявшимися личностями и матерыми акулами бизнеса. Мама поставляла с Востока ткани и искала помещение под шоу-рум. Отец строил очередной торговый центр и считался одним из богатейших людей области. Она пришла к нему на прием, чтобы договориться о рассрочке на покупку магазина, а он взял и подарил ей его. Тогда он еще был способен на безрассудные поступки.

Их роман вспыхнул, как спичка, и так же быстро прогорел. Думаю, они перестали любить друг друга еще до моего рождения, но мое появление вынудило их зарегистрировать брак. Впрочем, он был расторгнут спустя семь невыносимых лет, которые сопровождались скандалами в режиме нон-стоп. Вскоре после развода мама переехала на Бали. Я же, по обоюдному решению, остался под опекой отца.

Спустя год он женился на одной из своих секретарш, и у меня родился младший брат. Но нормальной семьи и в этот раз не случилось. Отец жил работой, мачеха носилась с вечно болеющим Максом, а мною занимались часто меняющиеся гувернантки.

В тринадцать меня выслали в Англию. Отец насмотрелся на выходки старших детей компаньонов и предусмотрительно сбагрил сына-подростка в элитную школу-пансион в окрестностях Лондона.

Поначалу мне там было плохо. Я слабо понимал английский, толком ни с кем не общался и ночами тихо скулил в подушку, чувствуя себя брошенным щенком. Но спустя полгода в пансион приехал такой же ссыльный Гарик.

На самом деле его звали Игорь, но британские учителя называли нас Ник и Гари, так и прилепилось. Мы быстро сдружились и все свободное время проводили вместе. Потом оба поступили в Оксфорд.

На третьем курсе Гарик перевелся в престижный американский универ и уехал, но дружить мы не перестали и даже замутили совместный бизнес – создали приложение для крупнейшей в Европе торговой площадки. Идея была моя, а реализовал ее Гарик с программерами из Штатов.

Вскоре мы зарегистрировали IT-компанию, сделали несколько приложух для банков, а пару лет назад начали заниматься защитой баз данных и финансовым мониторингом.

В Кракове у нас работал большой офис. Игорек из Штатов руководил программистами, я занимался администрированием и жил сразу на несколько стран. Мне так нравилось.

И вот прошлой осенью отец попросил приехать.

Он сильно сдал. С холдингом еще как-то справлялся, а с семьей – уже не получалось.

С моим младшим братцем всегда было много проблем, но после совершеннолетия он стал просто неуправляемым. Обкуривался и обнюхивался до чертиков, после чего гонял по ночному городу или устраивал драки в клубах.

Почему отец не сослал его учиться в Англию, как меня когда-то? Я много раз хотел задать ему этот вопрос, но ответ и так был очевиден. Он читался во влюбленных и вечно пьяных глазах мачехи. Она давно уже не присутствовала на приемах и вообще редко высовывалась – на официальных мероприятиях отец всегда бывал один.

Жена-алкоголичка и сын-наркоман были хорошо скрываемой обратной стороной идеальной жизни успешного бизнесмена и мецената Гордиевского.

Я нашел в Швейцарии клинику и уговорил мачеху поехать лечиться. Отобрал у Макса ключи от отцовского автопарка и заблокировал все банковские карты, что вынудило его завязать с наркотой и даже подать документы в универ. Но самое интересное происходило в холдинге.

Пару недель назад был проведен глобальный мониторинг всех банковских платежей компании за несколько последних лет. Отец обмолвился, что подозревает своего зама в воровстве, и я предложил проверить по-тихому. Мы все сделали, подозрения подтвердились: первый зам крысятничал, суммы оказались внушительными.

После изучения отчета у отца случился второй за год гипертонический криз, и он уехал в любимый санаторий на пару недель – «прокапаться», а заодно и августовскую жару переждать. Решение по заму оставили на сентябрь.

Мое временное пребывание в отцовском доме затягивалось, и я все чаще ловил себя на мысли, то придется на некоторое время осесть на малой родине. Тем более, что появилась Юля.

Нас познакомили еще весной на каком-то приеме. Будучи племянницей одного из компаньонов холдинга, она, как любит выражаться отец, принадлежала к нашему кругу. Красива, достаточно умна и амбициозна, с прекрасным образованием и манерами светской дамы. Она настолько нравилась отцу, что он начал намекать, что не прочь стать дедом.

Мне тоже многое в ней нравилось, только вот секс у нас был скучным. Как ни странно, процесс не вызывал во мне той бури эмоций, на которую я был способен. Не цепляло ни ее ухоженное тело, ни красивое белье. Она, как несоленая еда – вроде бы и выглядит аппетитно, и даже пахнет вполне возбуждающе, а есть начнешь – выплюнуть хочется. Мачеха как-то ляпнула в порыве откровения: не твоя она, не зажигает, только время зря теряешь. Как в воду глядела.

Юля же всерьез считала нас парой, строила планы. Организовала нам отдых на Филиппинах сразу после конкурса, на декабрь забронировала Куршавель – на лыжах вместе покататься.

Уверен, это по ее просьбе отец настоял, чтобы сегодня я представил холдинг на конкурсе и вручил корону победительнице. Отмазаться не удалось. Надел на Юлю корону, еще раз посмотрел на ее безупречное, умело подрихтованное личико и вдруг решил: на острова с ней не полечу. Не хочу…

– Тебя кто-то ждет? – спрашиваю Софи-Соню, смешно вытягивающую шею из-за моего плеча в сторону парковки.

– Ты случайно не знаешь, где тут стоянка такси? Вызвать через приложение не получается.

Она все еще стоит на цыпочках, совсем невысокая и хрупкая без каблуков.

Алилуя! – кричит мой внутренний голос.

Я не оставлю босую малышку в беде. Сейчас она сядет в машину и поедет со мной. Пока не знаю как, но я ее уговорю. Зачем? Все просто – я так хочу! А если я чего-то хочу, то сделаю все, чтобы это получить.

На предложение подвезти она соглашается сразу, но выдвигает условие:

– До ближайшего Макдональдса.

– Куда? – удивляюсь я.

– Очень хочется есть, – признается она и уточняет: – Оочень!

– Но есть же рестораны с нормальной едой, – я почти ликую.

Все идет как по нотам. Я уже помог ей не упасть, теперь ей снова нужна помощь: она голодна и без обуви… То есть, у меня есть все шансы стать ее сегодняшним принцем. И мне хочется сыграть эту роль.

– Бургер – это быстро и сытно. То, что нужно. Мне потом ехать далеко.

Мы подходим к моей Тесле, она приветливо взмахивает крыльями дверей.

– Вау! – не может сдержать восхищения Соня. – На такой машине за гамбургерами я еще не ездила.

– Я тоже, – смеюсь я в ответ. – Потому что никогда не ем фаст-фуд. Может, лучше суши? Или какой-нибудь салат, – я перечисляю все, что обычно нравится девушкам.

И слышу, как она громко сглатывает:

– Без разницы! Еще немного, и я сырую крысу съем!

Она пристегивает ремень безопасности:

– Не помню, когда в последний раз была так голодна.

Принимаю ее слова за руководство к действию и выруливаю с парковки в сторону ближайшего японского ресторана, принадлежащего холдингу отца.

До машины в своих подломанных лабутенах Соня еще кое-как дошла, но сейчас разулась и периодически наклоняется, чтобы растереть травмированную лодыжку. У нее красивые тонкие ступни с аккуратными ровными пальчиками и бежевыми ноготками. Обычно женские части тела ниже бедер мало меня интересуют, но тут я всерьез рассматриваю ее ножки, прохожусь взглядом по остреньким коленкам и скольжу к бедрам, обтянутым тонким шелком платья. Она замечает это и напрягается.

– Сильно болит? Может, вывих и надо в больницу? – пытаюсь я прикрыть заботой свой очевидно кобелиный интерес.

– Я в порядке, ‒отмахивается она. – Это, скорей, от усталости. Не привыкла долго ходить на высоких каблуках.

– Как тебе конкурс?

– Понравился конкурс?

Мы спрашиваем одновременно. Получается смешно.

– Я не большой спец в подобных мероприятиях, впервые был, – честно отвечаю я, отметив про себя, что смех у нее красивый.

– И я впервые. Подруга участвовала, а я помогала с организацией. У нас была крутейшая команда!

– Какое место заняла подруга? – я напрягаюсь, потому что не слишком хорошо знаю Юлиных подруг. Не хватало еще попасть на одну из них.

– Не первое, к сожалению, – вздыхает Соня, – А мы так надеялись, столько сил приложили…

Я тоже вздыхаю – с облегчением.

Мне нравится эта девочка в золотом платье с красивой спиной и тонкими ступнями, нравится так, что скулы сводит. Нравится, как она смеется и заправляет золотистый локон за ухо, а потом сразу же отпускает его. Она заламывает пальцы, рассказывая о слаженной работе своей команды на конкурсе и всеобщем разочаровании, потому что на самом деле их кандидатка в разы лучше победительницы. Мне нравится ее голос, ее манера говорить – быстро, но четко. И этот аромат! От нее пахнет чем-то летним: цветами, солнцем, раскалённым морским песком, солью…

Я ее хочу! С того самого момента, как она упала ко мне в руки. А если я чего-то хочу, то получаю. Поэтому сейчас, вместо того чтобы ехать на прием в честь победы моей девушки, везу эту босоногую малышку есть суши.