Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения

Глава шестая

Эдриас вошел в свой кабинет и тяжело опустился на стул. Откинулся на привычно мягкую спинку. Потер лицо и протяжно вздохнул. До завываний под ложечкой хотелось кофе. День начинался тот еще! Мало того что Мадрия не дала толком выспаться, а сын умудрился показать характер даже за завтраком, так еще и Ларид прислал записку, что заедет за зельем в академию. Все планы летели неизвестно куда! И если сын и любовница доставляли, в общем-то, приятные хлопоты, то торгаша видеть не хотелось, но спорить с ним было себе дороже. Жаждет получить недозревшее зелье – получит! А дальше не его, декана Куртиса, забота. Жаль, конечно, не выйдет устроить для госпожи ректора взаимности, но она молода и довольно мила, как знать, может, любовь мужчины перепадет ей и без постороннего вмешательства?

Снова с тоской подумал о кофе. Все-таки уже прошли лекция и утренняя встреча с преподавателями рецептурного факультета, и неплохо бы сделать небольшой перерыв. Усмехнулся, освежая в памяти планы на сегодня: он непременно его устроит. Правда ближе к обеду. Сначала стоит дождаться Ларида, а потом сопроводить Дарию в таинственную комнату. Не могут добраться туда уже неделю! Госпожа ректор постоянно отменяет встречи в последний момент.

Эдриас слабо улыбнулся и покачал головой. Даже если Дария не захочет пойти туда сегодня, он затащит ее силой. Надоело ждать! Комната никак не выходила из головы, и чем больше он думал о ней, тем больше появлялось вопросов и сомнений. С радостью отправился бы туда без начальницы, но его интерес мог спугнуть стеснительного вечернего зельевара, а совместный визит с ректором, напротив, никаких подозрений не вызывал. Во-первых, все вокруг были уверены, что Эдриас не станет помогать новому ректору, а во-вторых, так создавалось впечатление, что все относятся к словам Дарии как к дамским бредням, потакают им, но не более, и черному зельевару нечего опасаться. Значит, у декана Куртиса будет небольшая, но фора. Останется только ею воспользоваться.

От коварных мыслей отвлек секретарь. Сообщил о визите господина Ларида и тут же, как и велел декан, впустил гостя. Эдриас растянул губы в самой добродушной улыбке, на какую оказался способен: сегодня хотелось увидеть, как торгаша будет распирать от самодовольства. Гость одарил его привычной надменностью. Даже поздоровался так, будто находиться в кабинете декана рецептурного факультета было ниже его достоинства. Господин Куртис подавил в себе желание обратиться к Лариду по титулу – напоминание о происхождении могло легко расставить все по местам – и предложил сесть в кресло около стола. Подошел к секретеру, достал оттуда небольшую – с ладонь – бутыль из темно-зеленого стекла и, продолжая улыбаться, протянул ее гостю.

– Только не спешите, – предупредил строго, – зелью стоит настояться еще дня три-четыре. Тогда оно и подействует быстро: через неделю-две, и уже никогда не отпустит жертву.

Господин Ларид поморщился. Вероятно, слово «жертва» не казалось ему подходящим. Эдриас обошел стол и уселся на своем привычном месте. Рассчитывал, что гость поймет: визит окончен, но тот не спешил уходить. Снова мялся как юноша, явно желая и страшась задать вопрос. Декан Куртис мысленно выругался и ринулся в бой.

– Вы что-то хотели спросить, Юлоф? Простите, у меня мало времени, вот-вот начнется лекция, – не моргнув глазом, соврал он.

– Да, – выдохнул Ларид, на мгновение растеряв свою надменность. – А что будет, если жертва, – тут он нахмурился, но потом взял себя в руки и снова стал равнодушным, – выпьет недозревший отвар? Он будет хуже действовать?

– Именно, – оживился Эдриас. Когда дело касалось зелий, рецептурник готов был говорить бесконечно. – Во-первых, оно подействует не через неделю, а примерно через две-три, во-вторых, довольно быстро сойдет на нет. Вызревшее зелье формирует привязанность до конца жизни того, к кому привязали. Недозревшее лишь на пять-семь лет. А если у жертвы уже есть возлюбленный, то оно может пройти и через пару лет. Зависит от того, насколько прочны существующие чувства.

– То есть если я хочу получить эту женщину и не имею возможности ждать, когда вызреет зелье, я должен буду действовать через две недели?

– Да… Поначалу эффект будет очень сильным. А там, может, стерпится-слюбится, – тут Эдриас позволил себе ехидно улыбнуться. – Но я бы на вашем месте не спешил. Терпеливые получают все!

– Но тут же не на один раз? – Ларид взвесил в руках бутыль и сверкнул темными глазами на собеседника, будто задирая дворового хулигана. – Вроде как чайная ложка нужна.

– Для верности можно использовать отвар несколько раз, тогда привязанность будет вечной, – подтвердил Эдриас, – но тянуть тоже не советую, через пару полнолуний зелье испортится. Как пользоваться, знаете?

Юлоф покачал головой.

– Чайную ложку растворить в жидкости и дать выпить жертве. Зелье имеет вкус, так что лучше добавлять в вино или настойку. Желательно выпить все. Но если что-то и останется, это не страшно.

– Понял вас, – гость поднялся с кресла, спрятал бутыль в карман дорого отделанной куртки и направился к выходу. – Никогда не забуду вашей услуги.

– Было бы лучше, если бы вы забыли о ней как можно скорее, – подытожил Эдриас, – зелья, нарушающие свободу воли, запрещены.

Ларид снова превратился в трусливого мальчишку. Энергично закивал и поспешил покинуть кабинет. Декан Куртис только хмыкнул. К чему лезть в авантюры, от которых у тебя поджилки трясутся? Закрыл дверь, вздохнул и пригладил прическу. Намечалась встреча с ректором, и Эдриасу неизвестно отчего хотелось произвести впечатление на девчонку.

***

Дария взяла декана Куртиса под руку и почувствовала, как кровь приливает к лицу. Прикусила губу и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Признаваться, что так и не запомнила, как добраться до заветного коридора, было жутко стыдно. Особенно этому мужчине. Ее не обманывали ни любезность Эдриаса, ни кажущаяся надежность и благожелательный настрой, ни ореховый аромат. Постоянно напоминала себе: рядом внимательный и опасный соперник: дашь слабину, и сожрет с потрохами.

Эдриас буднично накрыл ее кисть свободной рукой, обжигая прикосновением даже через кружевную перчатку. Застыла, раздумывая, разорвать прикосновение или оставить как есть, когда он почти по-отечески похлопал ее ладонью.

– Не бойтесь… Сегодня мы ждем подвоха и ничего не пропустим. Тем более день за окном.

– Я не боюсь, – с облегчением отозвалась Дария, но руку отодвинула. Продолжила путь. Не хотелось думать, что декан Куртис примется еще и ухаживать. – Просто замерзла, пока дошла сюда. Ветер…

– Осень, – Эдриас мягко направил ее к очередному повороту. – Ничего, еще будут теплые деньки. Опять же, маскарад. Шумный остаток лета.

Дария хмыкнула. С самого вступления в должность она только и слышит, что о празднике. Маскарад то, маскарад се… Вся академия в едином порыве ждет этого события, как чего-то важного. Словно все нарядятся, потанцуют, повеселятся, и жизнь вокруг изменится к лучшему. Читала, что много лет назад, еще до запрета на идолов, в начале осени зельевары проводили задабривающие богов обряды. Видимо, пиетет перед маскарадом остался еще с тех времен. Иначе никак не объяснить веру взрослых серьезных людей в чудо.

– Вы уже подготовили костюм? – ляпнула она первое, что пришло в голову.

– Да, – невозмутимо ответил собеседник, – я наряжусь обезболивающим отваром.

Дария нахмурилась: что еще за бред, – а потом посмотрела на собеседника. В его каре-зеленых глазах мелькнул уже знакомый задиристый огонек, и ректор тяжело сглотнула. Разыгрывает он ее, что ли? Эдриас улыбнулся одними уголками губ.

– Вы правда поверили? – хохотнул глухо. – У вас такое лицо… Будто я ненормальный! Наряжаются только студенты, мы обходимся масками и парадными туалетами.

– Поверила, – улыбнулась Дария и покачала головой. – И никак не могла сообразить, как этот костюм должен выглядеть…

– Не знаю, как выглядеть, – Эдриас подвел ее к еще одному повороту, и они нырнули в очередной узкий коридор,– но пахнуть должен ужасно.

– Тогда и впрямь лучше обойтись маской, – подытожила Дария, припоминая, что обезболивающее варево воняет поношенной обувью, огляделась и довольно объявила: – Пришли!

В душном коридоре в полдень царила полутьма. Не такая гнетущая, как во время захода солнца, но все-таки. Зато Дария заметила, что таблички с дверей никуда не пропадали, просто они совпадали по цвету с деревом полотна и оттого казались незаметными при плохом освещении. А вот чтобы разглядеть надписи, вероятно, требовалось зажечь дополнительные огни даже днем.

Эдриас не дал долго созерцать красоту коридора, оставил спутницу, подошел к знакомой неровной двери и отпер ее. Пахнуло плесенью, сыростью и осенними листьями. Декан переступил порог, и Дария поспешила за ним. Сколько же здесь было пыли! Будто ее копили лет триста, не меньше!

– Что ищем? – поинтересовалась она, бессознательно приподнимая край платья. Знала, что между подолом и полом есть расстояние, но пыль под ногами походила на грязевой ковер, и Дария побоялась собрать ее светлой юбкой.

– Понятия не имею, – выдохнул Эдриас, выглядывая в одно из окон. – Показывайте все, что кажется необычным, будем разбираться, стоит оно внимания или нет.

Дария кивнула и усмехнулась. Ей все тут казалось необычным! И восемь углов, и стены разной ширины, и множество узких окон. А к шкафам вообще подходить было страшно! Так и представляла, что оттуда выползет неведомая пыльная тварь и съест одним махом. Запретила себе бояться. Собралась с мыслями, припомнила, откуда слышалось пение в последний раз, и решительно направилась к нужному углу.

– А почему эту комнату не используют сейчас? – полюбопытствовала, чтобы хоть как-то унять скачущее от беспокойства сердце.

– Если верить архиву, – Эдриас отошел от окна и вовсю шарил по шкафам и полкам. Даже оборачиваться к собеседнице не стал, – закралась ошибка в расчете геометрии стен, и эта комната преобразует магию плохо. Зелья получаются так себе. Ученикам не подходит, у них и без комнаты полно ошибок, а состоявшихся зельеваров не так много, и они используют, скажем так, более удачные помещения. Здесь долго был склад, но еще при старом ректоре нам стало перепадать меньше денег и запасы тоже подтаяли.

Дария понимающе кивнула. Потом сообразила, что Эдриас не видит ее, и поспешила подать голос:

– А старый ректор устраивал ваш тесный коллектив?

Декан Куртис отвлекся от поисков, поймал ее взгляд и усмехнулся. Покачал головой. Приблизился и уставился на нее сверху вниз. У Дарии снова заколотилось сердце. Проявит такт или съязвит? И вообще к чему она задала этот дурацкий вопрос? Будто больше заняться нечем, кроме как задирать взрослого состоявшегося мужчину, которого она нечестно обошла в гонке за должность.

– Старый ректор устраивал всех, – вздохнул Эдриас, и у Дарии на душе стало спокойнее. Все-таки перед ней взрослый человек, а не вспыхивающий по любому поводу юнец. – Жаль только, умер при странных обстоятельствах. Что случилось, до сих пор никто не знает наверняка. И вам не следует об этом забывать…

У ректора застрял ком в горле. Ей угрожают? Или просто предупреждают об опасности? Отец не ничего рассказывал об обстоятельствах смерти ее предшественника. Она думала, ректор умер от старости. А может, Эдриас и вовсе снова шутит над ней?

Над головой звонко щелкнуло, у шкафа за спиной сама по себе открылась дверца, а комнату огласило пронзительное «дзынь». Дария вздрогнула, и, как трусливая девчонка, поспешила спрятаться за спиной спутника.

Эдриас только хмыкнул, и Дарие снова стало стыдно. Трусиха! Давно пора взрослеть, а она пугается всего на свете, как девчонка. Спутник осторожно взял ее под локоть и попытался подвинуть вперед к шкафу. Не поддалась.

– Не бойтесь, я, кажется, знаю, что это такое…

– Что? – вполголоса поинтересовалась Дария. Кровь стучала в висках, и больше всего на свете хотелось, чтобы господин Куртис не выпускал ее локоть. Его прикосновение дарило хоть какую-то уверенность.

Эдриас отпустил ее и сам приблизился к открытой дверце. Поманил начальницу за собой и указал на небольшое, с кофейную чашку, отверстие в задней стене шкафа.

– Раньше вся академия была связана системой трубопроводов. Только передавали через них не жидкость, а документы или мелкие предметы в специальных капсулах. Раз в год варили самый большой котел зелья и несколько магов накладывали специальное заклинание. Под его действием воздух заставлял предметы двигаться в нужном направлении. Это один из выходов трубы. Отсюда выпрыгивали послания.

Дария нахмурилась. Из всего объяснения верилось только в большой котел, и то потому, что сейчас тот красовался в академическом парке напротив корпуса факультета активных зелий. Он, правда, больше походил на чугунную бочку для сбора воды, чем на емкость для волшебного варева. А уж совместное заклинание нескольких магов и вовсе казалось какой-то студенческой байкой.

– А почему трубопроводами не пользуются сейчас? – поинтересовалась она, вглядываясь в черноту отверстия и подавляя желание засунуть туда руку. – Вряд ли зельевары утратили былую силу…

– Меня больше интересует, отчего система сейчас сработала, – покачал головой декан Куртис. – Если только какие-то отголоски старых заклинаний… Но бывает такое крайне редко, – покачал головой и усмехнулся. – Не используют, оттого что вымерли огненные ящерицы. Совсем. Магией воссоздать не смогли, а без их хвостов нужного зелья не сваришь. Вот и приходится нагружать беготней секретарей.

Дария усмехнулась: слышала о таких сложностях с ингредиентами, правда, слышала и то, что сборщики рано или поздно находят замену. Странно, что не нашлось решения для такой полезной задумки.

– А звук по нему передаваться может?

– С учетом действия заклинания вполне, – закивал Эдриас. – Но я бы рассмотрел другие версии. Поискал еще зацепки.

– Давайте поищем, – улыбнулась Дария и отступила от шкафа.

Почувствовала под каблуком ботинок стоящего рядом декана и, охнув, резко развернулась. Чуть не потеряла равновесие, но Куртис успел подхватить спутницу до того, как та упала. Дария снова покраснела: теперь мужчина был слишком близко. Она отчетливо ощущала тепло его сильного тела и густой ореховый аромат.

– Уже стою, – заверила бодро. – Можно отпускать.

Декан помедлил, вглядываясь в ее глаза, и во рту у Дарии пересохло. На мгновение показалось, что он хочет поцеловать ее. Отогнала дурацкие мысли и поспешила отступить. Эдриас не стал удерживать, лишь покачал головой.

– Стоит проявлять осторожность, – посоветовал он с хорошо улавливаемой преподавательской интонацией. – Иначе вас не злоумышленники угробят, а мебельные углы…

Дария поспешно отошла к одной из противоположных стен: стоять рядом с Эдриасом было немного волнительно.

– Подозреваю, вы бы предпочли оставить меня своим ребятам. Злоумышленникам, – усмехнулась она, разглядывая шкафы, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о нечаянной близости с деканом. – Лучше скажите, где-то есть схема этого трубопровода?

– Никогда не интересовался, но подозреваю, что в библиотеке найдется все.

– Отлично, – подытожила Дария. – Значит, после комнаты навещу господина Нута.

– Он сочтет за честь помочь вам, – усмехнулся Эдриас, распахивая соседние с «трубопроводным» шкафы. Кажется, он не рассматривал отверстие как источник звука и со свойственной всем зельеварам скрупулезностью искал другие варианты.