Охотник на демонов

Глава 3. Я помню тебя.

По длинному светлому коридору с мраморным полом разносился гулкий стук каблуков моих кожаных ботфорт. Я спешно направлялась в лазарет, не обращая внимания на любопытные взгляды людей, расступающихся передо мной. От вести, которую принесла мне лекарь, сердце сильно стучало в груди, а в голове беспорядочно роились мысли и воспоминания о вчерашнем дне. Она сказала, что Далия очнулась и… заплакала.

После того как демон свалился без сил, Далия тоже потеряла сознание и не просыпалась ни по пути в наш лагерь, ни всю последующую ночь. Спасательный отряд вывел нас из логова предателя, но других отступников и демонов мы там не нашли. Кажется, узнав о приближении охотников, они поспешили скрыться. Крылатого демона мы доставили в цитадель* Совета. Люди решили сковать его магию, а крылья лишить подвижности с помощью золотых цепей, обладающих магической силой и не позволяющих кому-либо вырваться из пут самостоятельно. Демона заперли в башне, в темнице, до тех пор, пока Совет не решит его судьбу.

Я знала, что они не собираются убивать его. По крайней мере, сейчас. Он был силен и могущественен – люди еще не встречали подобных существ. И сейчас он мог стать для них зверем в клетке, над которым они будут проводить эксперименты до того злосчастного мига, пока не замучают его до смерти. Я не жалела – ни его, ни о том, что способствовала его поимке и доставке в цитадель. Теперь наши пути разошлись, и его жизнь в руках людей. Моя работа на этом закончилась.

Сейчас меня больше беспокоило состояние Далии. Я не знала, что демон сделал с ней, но весть об ее длительном забытье и эмоциях, которые не свойственны охотникам, скоро может дойти до Совета. Я впервые готова была признаться самой себе, что чего-то боялась. Я боялась, что после этого Далию заберут у меня. Если ее поведение не будет соответствовать поведению охотницы, то Совет может принять решение убрать ее со службы. И кто знает – что они могут с ней сделать в этом случае…

Я вошла в лазарет без стука и сразу столкнулась с лекарем – полноватой седой женщиной, облаченной в длинное льняное платье. Взгляд ее серых глаз был задумчивым и взволнованным, и тревожные морщинки на лбу лишь больше подтверждали то, что лекарь была удивлена поведением охотницы.

– Она там, мадам, – скрипучим голосом произнесла женщина, указав рукой в дальний угол длинной светлой комнаты, заставленной по обе стороны койками и ширмами.

Я невольно скривилась от ее обращения ко мне, но поправлять ее не стала.

– Ты никому еще не докладывала? – тихо, но твердо спросила я, проницательно всматриваясь в ее лицо.

– Нет, мадам. Не успела.

– Пока не говори. Нечего тревожить Совет по таким пустякам.

Я заметила, как старческое лицо женщины вытянулось от удивления, ведь мы обе понимали, что поведение Далии – вовсе не пустяк. Но лекарь промолчала, склонила голову и поспешила скрыться с моих глаз.

Помимо Далии в лазарете лежало два человека – дремавшие мужчины. В комнате царили тишина и сладковатый запах лекарственных трав и меда. Я прошла в дальний угол и остановилась чуть поодаль от охотницы. Она сидела на койке, прислонившись спиной к стене, и неотрывно смотрела в одну точку. Лучи утреннего солнца, пробивающиеся в комнату сквозь неплотно сдвинутые занавески, освещали бледное заплаканное лицо Далии. Ее льдисто-голубые глаза были наполнены слезами, а взгляд казался потухшим и уставшим.

Эти слезы и разбитость вводили меня в замешательство. Охотники не плачут. Не только потому, что это не соответствует их статусу; они просто не способны на это. По крайней мере, я никогда не видела и не слышала наш плач…

– Ли, – тихо позвала я, стараясь не делать резких движений.

Услышав мой голос, девушка резко повернула ко мне голову и прерывисто вздохнула, почти всхлипнула.

– Лив… Ты пришла, Лив… – зашептала она отрывисто, усаживаясь поудобнее.

Я подошла к ней и присела на край койки, осматривая ее перепуганное лицо – небольшие дрожащие губы, выразительные, о чем-то умоляющие глаза. Было невероятно непривычно видеть ее такой – встревоженной, беспомощной, испуганной, словно загнанной в угол большим диким зверем.

– Что с тобой, Ли? – неуверенно спросила я, прервав гнетущую тишину. – Почему ты плачешь?

Далия дрожащей рукой обхватила мою ладонь, сжала так крепко, как будто не желая отпускать меня ни на шаг, и заговорила сиплым, сдавленным голосом:

– Я все вспомнила… Все вспомнила, Лив.

Брови мои взмыли вверх, а внутри появилось неприятное щемящее чувство.

– Я не понимаю, – сказала резко, пытаясь не поддаваться этому странному ощущению беспомощности. – Что ты вспомнила?

– Свою семью.

Шепот девушки пробрал меня до дрожи, и я глубоко вздохнула, чувствуя, как от волнения сердце бьется все сильнее и быстрее. Ее слова были столь безумны, что я не могла даже уложить в голове сорвавшуюся с ее уст фразу.

– Я помню тебя, Лив, – продолжила Далия. – Наших родителей… То, что с нами сделали люди. Я все это помню.

В этот момент в моей голове проносилось столько мыслей, что я просто не могла ухватиться ни за одну из них. И большая часть этих мыслей была тревожной, противоречивой, пугающе бредовой.

– И я помню их… – шепнула Далия, отпустила мою руку и обхватила себя за плечи. – Они были такими большими, такими красивыми… – Голос ее дрогнул. Она опустила взгляд на покрывало, и по ее щекам побежали крупные слезы. – Раньше я не ощущала их отсутствие. Но сейчас… Почему же мне так больно…

– Ли, о чем ты говоришь?

Мне было страшно. Невыносимо страшно наблюдать за ее непонятным мне страданием, за ее болью – не только физической, но и душевной. Она страдала так, словно у нее была душа. А может, взаправду была?..

Далия вдруг подняла на меня глаза, так резко, что я вздрогнула от неожиданности, и вновь заговорила – в этот раз серьезным, умоляющим тоном:

– Не доверяй им, Лив! – Она схватила меня за руки, посмотрела на меня озабоченным, слегка безумным взглядом. – Они лгут нам! Они забрали у нас все…

Ее била неистовая дрожь, в глазах было столько необъяснимой боли, столько немой мольбы, что становилось невыносимо смотреть на нее. Я постаралась выдавить из себя улыбку и спокойно произнесла:

– Тебе нужно отдохнуть. Все будет хорошо.

Я быстро взяла с прикроватной тумбочки бутылек со снотворным, откупорила его и поднесла к бледным губам девушки. Она не сопротивлялась, как будто была под гипнозом. Быстро выпила все содержимое бутылька и забегала глазами по комнате, пока я укладывала ее на подушку.

– Это уже началось… – в полубреду прошептала Далия. Взгляд ее мгновенно стал затуманенным, мутным. – Пророчество сбывается…

Она замолкла, погрузившись в сон, а я еще мгновение стояла возле койки, осматривая ее беспокойное лицо, дрожащие ресницы и шепчущие губы. Что-то давило на меня, что-то очень тяжелое; ее слова не давали мне покоя. Они были безумными, странными, непонятными, и я не могла так просто поверить в них. Мне нужны были ответы, но в таком состоянии Далия не способна их дать. Глубоко вздохнув, я укрыла девушку одеялом и быстрым шагом покинула лазарет.

Башня цитадели показалась мне невероятно высокой. У подъемного механизма толпилось много рыцарей, поэтому я решила не мельтешить у них перед глазами и юркнула к завитой мраморной лестнице, тянущейся высоко вверх. Несмотря на мою сноровку, в конце подъема я с трудом передвигала ноги и тяжело дышала, как после хорошего тренировочного боя. Оказавшись наверху, я окинула взглядом небольшой коридор и двух стражников, стоящих на посту у массивной деревянной двери. Они сразу заметили меня, нахмурились, покрепче сжав рукоятки мечей, спрятанных в ножны.

– Что тебе здесь нужно, охотник? – грубо бросил один из стражников, когда я приблизилась к ним.

– Маркус, это же командующая… – прошептал второй, косо взглянув на меня.

Страх, который проявил второй стражник, не перешел к Маркусу, напротив – мужчина насупился пуще прежнего, кажется, не намереваясь менять свой тон. И хоть они оба были ниже меня по званию, я не могла так просто проявить агрессию.

– Пропусти, – сказала твердо. – Мне приказано провести допрос.

– Мне такого приказа не поступало, – отрезал Маркус.

Я невольно сжала кулаки, сдерживая желание врезать наглому человеку по его хмурому лицу.

– Значит, ты плохо выполняешь свою работу, – прошипела сквозь зубы.

– Маркус, пропусти ее, – вновь заговорил второй стражник, с мольбой взглянув на своего товарища. – Нам же потом от командира еще достанется…

Кажется, последняя фраза прозвучала довольно убедительно, и Маркус, недовольно глядя на меня, отступил от двери.

Зайдя внутрь темницы, я первым делом бросила взгляд на одно-единственное решетчатое окно, сквозь которое проникал дневной свет и освещал все вокруг, а затем посмотрела на него. Он ждал меня, прислонившись плечом к решетке. Я знала, что он почувствовал меня еще тогда, когда я только оказалась в башне, потому что и сама ощутила его энергию, даже несмотря на то, что сейчас она была скована цепями.

– Я уж думал, ты не придешь.

Губы демона растянулись в какой-то предвкушающей, злорадной улыбке. Он смотрел на меня так внимательно, испытывающе, что я не смогла унять дрожь во всем теле. Я чувствовала опасность, исходившую от него, и даже решетка, разделявшая нас, не помогла мне почувствовать себя в безопасности.

Нервно сглотнув, я подошла чуть ближе и скользнула взглядом по его сложенным за спиной и стянутым золотой цепью крыльям. Они и сейчас выглядели впечатляюще – мощные, огромные, завораживающие.

– Ты ведь не полюбоваться мной пришла? – нетерпеливо бросил демон. – Скажи же… – Голос его был тягучим, вкрадчивым, таким пленяющим, словно мужчина пытался ввести меня в транс. – Скажи мне, что начала сомневаться в окружающих тебя людях.

– Что ты сделал с Далией? – проигнорировав его слова, резко спросила я и, встряхнув головой, ожидающе посмотрела на него.

– Далия… – задумчиво протянул демон. – Интересное имя для охотницы. Цветок долины… – Он оттолкнулся от решетки, провел обтянутой в черную латную перчатку рукой по иссиня-черным волосам, слегка взъерошил их. – А как твое имя, недемон?

– Отвечай на вопрос, – теряя остатки терпения, прошипела я и подошла вплотную к решетке.

Внутри меня разливался огонь, неистово обжигал сознание. Я не понимала, почему во мне вдруг закипела такая мощная энергия, но от злости и раздражения не пыталась утихомирить ее.

– Полегче, – серьезно сказал мужчина, сузив синие, блестящие любопытством глаза. – Можешь обжечь и себя и меня.

– Чтобы этого не случилось, поспеши ответить на вопрос.

Демон усмехнулся, но с ответом помедлил. Он скользнул взглядом по моим рогам, лицу, телу. Осматривал внимательно, настороженно, будто пытался таким образом выведать все мои тайны.

Я не могла спокойно переносить его взгляд. Он вызывал во мне странную реакцию – страх, смешанный с возмущением и неким трепетом, от которого мое тело покрывалось испариной. Казалось, что демон смотрит сквозь меня, оттого его взгляд и выглядел таким будоражащим.

– Хватит, – попросила я и удивилась тому, как слабо прозвучал мой голос. Мужчина вопросительно изогнул бровь, и я добавила: – Не нужно пытаться прочесть меня.

– Это довольно сложно. – Демон вновь прислонился плечом к решетке и, кажется, сбавил оказываемое давление – я почувствовала, как охватившее меня волнение медленно сменяется прежней твердостью и решимостью. – Тебя трудно прочесть. Но мне это даже нравится. – Он ухмыльнулся, обнажив ряд ровных зубов и два острых клыка.

– Что ты сделал с Далией? – настойчиво повторила я.

– Помог все вспомнить, – безразлично бросил в ответ мужчина.

Не сдержав своего негодования, я прошипела сквозь зубы, вцепившись пальцами в прутья решетки:

– Ты же ее едва не убил!

Демон повел плечами, выпрямился и глянул на меня – высокомерно и холодно.

– Я не собирался убивать существо из своей расы.

– А Фецилия? – Я вдруг почувствовала, как от воспоминания об умершей охотнице мои глаза вспыхнули алым пламенем. – Девушку, которую ты убил в ущелье!

Желваки на угловатых скулах демона дрогнули, но вовсе не от раздражения, как мне вначале показалось, а от злости, внезапно охватившей его.

– Я не виноват в том, что некоторые не способны совладать с собой после ощущения моей магии. – Его вкрадчивость бесследно исчезла, а насмешливый голос сменился совсем иным – напряженным, грубым, приказным. Осененный какой-то мыслью, он спросил: – Что она тебе сказала?

– Что все вспомнила, – сразу ответила я и поджала губы. Слова вырвались сами собой, словно под влиянием демона. – Она говорила какой-то бред…

Глаза мужчины сверкнули недобрым огнем; он сурово нахмурился, смерив меня строгим взглядом.

– Это не бред.

– Даже если это правда, почему я не вспомнила то же, что и она? Ты и со мной пытался это сделать…

– Потому что ты сопротивлялась.

Демон медленно провел руками по прутьям решетки, а затем коснулся моих ладоней. Вздрогнув от этого неожиданного прикосновения, я хотела тут же отпрянуть, но он с такой силой сжал мои пальцы, что я не смогла разжать их. Металлические когти больно впились в кожу; из открывшихся ран тотчас побежала кровь – вначале багровая, а спустя мгновение темно-зеленая.

– Что ты делаешь?.. – дрогнувшим голосом прошептала я, с ужасом наблюдая за стекающей по моим пальцам демонической кровью.

Демон вдруг отпустил мои ладони и, резко просунув через прутья руку, схватил за шею. Придвинул к решетке так близко, что я почувствовала его горячее дыхание и увидела, как синяя радужка его глаз приобретает алый оттенок.

– Раз я не могу пока заставить тебя вспомнить, – начал мужчина, прожигая меня пытливым взглядом, – то хочу показать тебе, что ты ничем не отличаешься от тех тварей, которых ты убивала долгие годы.

Из моей груди вырвался сдавленный вздох. Когти демона впивались в мою шею, но я не знала, от чего именно мне было трудно дышать – от его мертвой хватки или от опасной близости.

Мужчина вдруг слегка приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но, кажется, передумав, скривился и скользнул взглядом по моему лицу. Мне вдруг показалось, что он борется с каким-то жгучим желанием, и я смутно понимала, что этим желанием может оказаться желание свернуть мне шею.

– Верни мою магию, – угрожающе шепнул демон и стиснул челюсти с такой силой, что на его лице заходили желваки.

– О чем ты, черт возьми, говоришь? – бросила недовольно, пытаясь за грубостью скрыть свои истинные чувства.

Он не ответил и внезапно глубже впился когтями под кожу. Задыхаясь, я беспомощно вцепилась в его руку и попыталась вырваться из мертвой хватки. Но с каждой моей отчаянной попыткой демон свирепел все больше и больше и с безумной злобой сдавливал шею. Глаза застелила белесая пелена; я хватала ртом воздух, но не могла втянуть его в себя. С каждым мгновением я переставала ощущать связь со своей магией. Руки задрожали, и я медленно опустила их, не в силах сопротивляться давлению демона. Не знаю почему, но он вдруг разжал пальцы и резко отпрянул от меня.

Упав на колени, я задышала тяжело и часто, сквозь застелившую глаза пелену глядя на беспричинно разозлившегося демона. Дрожь охватила все мое тело, все внутренности, и какой-то дьявольский трепет наполнил все внутри, обжигая и пронзая меня подобно раскаленному железу. Я медленно поднялась с холодного каменного пола и попятилась к выходу, сжимая дрожащими пальцами окровавленное горло.

– Спроси у них, – заговорил демон – свирепо, грозно, – знают ли они, кого держат в клетке. Ответят – значит, они доверяют тебе. Нет – беги. Ты прикрываешь спины истинных врагов.

Примечания:

* Цитадель – крепость, защищающая город, либо внутреннее укрепление крепости, имевшее самостоятельную оборону.