Охотники за девушкой

Глава 4

Арт не появлялся целых три дня. Три дня я наслаждался покоем, кушал супчик и соблюдал постельный режим. Затем появился высокий худой мужчина, который принес мне одежду, и встревоженная медсестра, которая ничего не могла понять, так как получила от врача насчет меня иные инструкции.

Как только я оделся, мужчина вывел меня наружу и усадил в черный «форд».

— Куда ехать?

Я назвал какое-то место в центре города, и через пятнадцать минут мы уже были там.

Когда я выходил, он протянул мне конверт и очень спокойно сообщил:

— У тебя есть один день, не больше. — Я кивнул:

— Передайте Рикербаю мою благодарность. — Он дал мне визитную карточку, где были указаны телефон и адрес офиса «Пирейдж-брокерз», расположенной всего в двух кварталах от Бродвея.

— Поблагодаришь его лично, — заявил он, хлопнул дверцей и вскоре исчез в потоке машин.

В течение нескольких минут я любовался городом, чего давно уже не делал. Было спокойное воскресное утро. День обещал быть переменчивым, как капризная женщина.

Первый же таксист на стоянке оглядел меня с ног до головы и снова уткнулся в газету. Я ухмыльнулся, хотя ничего забавного в этом не было. Засунув руки в карманы пиджака, я обнаружил в правом из них бумажник с пятьюдесятью долларами.

Спасибо тебе, Арт Рикербай, дружище!

Я подозвал машину и распорядился ехать на Сорок девятую улицу. Расплатившись с шофером и дав ему два доллара сверху, я подождал немного, чтобы убедиться в отсутствии слежки.

Никого. Впрочем, даже если бы Пата известили о моем освобождении, он не стал бы сейчас связываться со мной. Я подождал еще пять минут, а потом двинулся на север. Старик Дьюи уже лет двадцать подряд каждый день сидел в своем киоске на углу. Во время войны солдаты и офицеры могли брать у него газеты бесплатно, и до сих пор ветераны помнили об этом. Сейчас старику было за восемьдесят, и ему приходилось надевать очки, чтобы различать лица. Друзья, их голоса, беседы с ними — всем этим он очень дорожил.

А я? Черт, мы со стариком Дьюи были давними друзьями. Я никогда не забывал забежать к нему на минутку, чтобы купить воскресный номер «Ньюс» или «Мирроу». В прежние времена он был даже посредником в моих делах. Он всегда был надежен и безотказен.

Но сейчас его не оказалось на месте.

Дан-Дак Джонс, который подрабатывал уборщиком в «Кловер-баре», сидел в киоске и ковырял в зубах, просматривая свежий номер «Кавалера». Только когда я чуть ли не по плечи влез в окошко, он поднял голову и с трудом узнал меня.

— О, привет, Майк!

— Привет, Дан-Дак! Что ты тут делаешь? — Он пожал плечами:

— Помогаю старику Дьюи. Я всегда его замещаю, когда ему надо отлучиться.

— А где он сейчас?

— Не знаю. Он и вчера не появлялся. У меня ведь ключи, и я всегда ему открываю. Сегодня та же история.

— С каких пор старик пропадает?

— Послушай, Майк, он стареет. И доктор говорит, что его беспокоит что-то внутри. Весь этот год он не вылезал из болезней.

— Ключи у тебя?

— Разумеется. Мы долгое время были друзьями. Он всегда хорошо платит. Правда, приходится еще и бар убирать каждый день, но все равно это не так уж плохо.

Всегда можно посмотреть множество книг с картинками… Там было даже радио.

— Он когда-нибудь исчезал на два дня подряд? — Дан-Дак скорчил рожу, подумал с минуту и качнул головой.

— Это в первый раз. Ты ведь знаешь старика Дьюи. Ему же не сидится на месте. Он страх как боится пропустить что-нибудь интересное.

— Ты заходил к нему домой?

— Нет. Думаешь, нужно? Может, ему стало плохо?

— Я навещу его.

— Конечно, Майк. Он живет…

— Я бывал там.

— Послушай, Майк, если он неважно себя чувствует и захочет, чтобы я задержался, то я не возражаю. Можешь передать ему, что я ничего не возьму.

— О'кей, Дан-Дак.

Я уже двинулся по направлению к дому Дьюи, как вдруг он окликнул меня и широко улыбнулся, показывая разбитые зубы:

— Ты как-то странно выглядишь, Майк. Не похож на того, кого я видел в последний раз у Чинка. Выперли с работы?

Я усмехнулся в ответ на его слова:

— Вроде того.

— Дружище, не горюй, мы начнем все сначала, — засмеялся он.

— Обязательно.

Старик Дьюи был владельцем небольшого особняка. На первом этаже размещался второразрядный галантерейный магазинчик, а два других этажа занимали семьи, имевшие свой бизнес в этом районе. Сам Дьюи жил в маленькой комнатушке, в которой и спал, и готовил пищу.

Я подергал дверь, но она оказалась закрытой. Тогда я постучал, но никто не ответил. Мной опять овладело то самое странное предчувствие, которое я научился не игнорировать. Оно уже давно не возникало, и я еще раз убедился в том, как долго я находился за бортом жизни.

Раньше у меня было оружие. Я был сильным… А сейчас я был тем, что осталось от горького пьяницы, и если что и осталось от прежнего Майка Хаммера, так только интуиция.

Я привык доверять своему внутреннему голосу, поэтому открыл дверь. Замок был старым, и вскрыть его не составляло труда. Толкнув дверь, я встал так, чтобы изнутри на меня нельзя было неожиданно напасть. Я столько раз был близок к смерти, что научился распознавать опасность даже в полной тишине.

Старик Дьюи лежал ничком на полу, раскинув руки и ноги. Голова была повернута в сторону двери, а на лице застыло обычное для мертвых выражение.

Он лежал в луже крови, которая натекла из огромной раны в голове. Кровь давно свернулась, ее цвет стал коричневым, и в комнате уже чувствовался тошнотворный трупный запах.

Кто-то успел обследовать комнату. Это было сделано быстро, но работа была тщательной. Чувствовалось, что обыском занимался знающий человек. Он обследовал все потайные места, но, судя по всему, ничего не обнаружил.

Труп был тоже обыскан, так как вся одежда была распорота по швам, карманы вывернуты, подошвы ботинок изрезаны на части.

— Не беспокойся, Дьюи, я найду твоего убийцу, — жестко проговорил я. Голос мой прозвучал так же, как много лет назад. Я возвращался к себе.

Сказав это, я вышел, закрыл за собой дверь и оставил все, как было. На улице начинался дождь.

Нату Дратману принадлежал Хаккард-Билдинг, где прежде располагалась моя контора. Спустя семь лет он был все таким же. Правда, немного больше седины и морщинок возле глаз.

— Хэлло, Майк! — Он приветствовал меня, встав из-за своего стола, словно мы расстались только вчера. — Рад тебя видеть.

— Спасибо, Нат.

Он смотрел на меня и мягко улыбался, вселяя в меня надежду.

— Много времени прошло…

— Слишком много. Ты продал хлам из моего офиса?

— Нет.

— Оставил про запас? — Нат качнул головой:

— Нет.

— Ты шутишь, приятель!

Он отмахнулся рукой от назойливой мухи и одарил меня новой улыбкой.

— Все находится здесь, Майк.

— Даже через семь лет?

Трудно было что-то понять из-за его обаятельной улыбки.

— У тебя есть ключ?

— Я себе ничего не оставил. Ничего, чтобы напоминало мне о прошлом.

Нат протянул мне блестящий кусочек латуни. Я машинально взял его и посмотрел на номер, выдавленный на бирке: 808.

— Пришлось заказать дубликат, — пояснил Нат.

Я едва сдержался, чтобы не разрыдаться.

— Не стоит благодарности. Я знал, что рано или поздно ты вернешься.

— О черт, — только и смог произнести я.

Нат с укоризной смотрел на меня.

— Благодарю, дружище. Сколько я тебе задолжал?

Нат тихо засмеялся и сказал:

— Специально для тебя я снизил арендную плату. До тех пор, пока ты не вернешься, разумеется. С тебя колоссальная сумма — семь долларов. Семь лет — семь долларов.

Я вынул десятку и положил на стол. Он вполне серьезно дал мне сдачу, выписал квитанцию и сообщил:

— У тебя есть телефон, Майк. Номер тот же. И никаких «спасибо». Как-то приходил Стрикленд с шестью сотнями, которые он был тебе должен, и оставил их мне. Из этой суммы я и оплатил счета. У тебя даже осталась пара баксов.

— Оставь их для служебных целей, — произнес я.

— Я рад тебя видеть, Майк.

— И я, Нат.

— Ты неважно выглядишь. Дела идут, как и прежде, Майк?

— Никогда больше не будет так, как прежде. Будем надеяться, что все будет лучше.

— Я уверен в этом, Майк.

— Спасибо за все, приятель.

— Всегда рад помочь тебе, Майк. — Я взглянул на ключ, зажал его в кулаке и направился к двери.

— Майк! — окликнул меня Нат. Я повернулся.

— Вельда… — Он пристально смотрел мне в глаза. — Ты из-за этого вернулся?

— А что?

— Я много слышал о тебе, Майк. Дважды я видел тебя и знаю то, чего не знает больше никто. Я знаю, почему ты ушел, и знаю, почему ты вернулся. Я ждал тебя. Ты не похож на себя прежнего, вот только глаза… Они у тебя вообще не меняются. Сейчас ты весь избитый, кожа да кости, но глаза прежние, и это очень плохая примета…

— Неужели? — Он кивнул:

— Для кого-то.

Я вставил ключ в замок, повернул его и открыл дверь. Это было похоже на возвращение в родительский дом.

Ее стол находился в приемной, пишущая машинка была закрыта чехлом. Стопка писем, до сих пор ожидавших ответа, и последняя записка, которую она оставила мне, лежали у телефона…

Корзина для бумаг лежала в углу, куда я ее закинул, ее содержимое вывалилось на пол. Пара стульев и скамейка для посетителей были перевернуты вверх тормашками. Дверь в мой кабинет была распахнута настежь, и трудолюбивый паук сплел в дверном проеме густую паутину.

Мой письменный стол, несколько стульев — все было таким, как я оставил в тот день. Только толстый слой пыли напоминал о том, что сюда давно уже никто не заходил.

Я снял рукой паутину, зашел в кабинет и сел в кресло. Было тихо. В одно мгновение я перенесся на семь лет назад…

За окном был совсем другой Нью-Йорк — с тех пор, как я последний раз смотрел в это окно, многое стало неузнаваемым: построены новые дома, проложены новые улицы, разбиты новые скверы. Но звуки большого города были все теми же. И люди ничуть не изменились. Смерть и разрушение по-прежнему царили там.

Затем я осмотрел стол — просто так, безо всякой определенной цели, наслаждаясь ощущением старых, привычных предметов. Этот древний стол достался мне в наследство от разорившегося акционерного общества.

Если выдвинуть верхний ящик, то можно обнаружить нишу, в которой хранилась другая реликвия.

45-й калибр, автоматический кольт, армейская модель образца 1914 года. Он был смазан, а когда я проверил его работу, он словно ожил в моих руках. Смертельно опасная игрушка, которая имела единственное назначение.

Я положил оружие обратно и задвинул ящик, в котором лежали патроны к нему. Он был нужен мне семь лет назад, но не сейчас.

Сейчас я был одним из тех людей, которых называют «конченными». Одна ошибка, и Пат будет танцевать перед дверью моей камеры — или же они достанут меня первыми.

Пат! Эта скотина преследует меня. Интересно, неужели Ларри был прав, когда утверждал, что Пат любил Вельду?

Он изменился. За семь лет он должен был бы здорово продвинуться по службе. Сейчас он мог бы стать инспектором… Неужели он сам не пожелал делать карьеру?

Черт с ним! Сейчас он собирается прижать к ногтю убийцу, и притом не какую-то мелкую сошку, а очень опасного наглого преступника. Кто бы ни убил Ричи Коула, он же убил сенатора Кнэппа и, по всей вероятности, старика Дьюи. Но только я один могу пока связать убийство Дьюи с другими преступлениями.

О'кей, Хаммер! Прежде ты был очень сильным. Посмотрим, что ты сможешь сделать теперь, только смотри, не наломай дров… Она жива. Она в безопасном месте. Но где? И сколько еще она сможет там скрываться? Преступники отнюдь не дураки, возможно, именно в этот момент они наставили дуло на ее прелестную головку…

Я рассеянно подошел к телефону, усмехнулся, услышав привычный гудок, и набрал номер конторы «Пирейдж-брокерз», который мне дал худой мужчина.

— Рикербай?

— У тебя еще есть немного времени, — ответил Арт на том конце провода.

— Мне надо поговорить с тобой.

— Где ты находишься?

— В своей собственной конторе, благодаря стараниям своих друзей. Хаккард-Билдинг…

— Оставайся там. Я буду через десять минут.

— Хорошо. Захвати мне сандвичи.

— А выпивку?

— Только не это. Ну разве что пару бутылочек пива, и больше ничего.

Я повесил трубку и посмотрел на руку, но часов там не оказалось. Очевидно, я где-то заложил их. Свои часы, настоящий «Ролекс» я пропил за один день, идиот!

Из окна я разглядел часы на Парамаунт-Билдинг. Они показывали двадцать минут седьмого. Асфальт был черным от моросящего дождя. Поток машин на улицах был похож на огромного червя, пожирающего чрево города.

Я открыл окно и вдохнул ароматы ресторана, расположенного внизу: впервые за все время они показались мне соблазнительными. Затем включил лампу и снова сел за стол.

Рикербай принес сандвичи и две банки «Блю Риббонс». Поставив все передо мной, он улыбнулся и сел в кресло напротив. Я заставил его подождать, пока не разделался с сандвичем и пивом.

— Спасибо за все, Арт.

— Стоит ли? — снова улыбнулся он.

— Во всяком случае, сейчас.

— Об этом мы поговорим позже.

Я улыбнулся в ответ. То, как изменилось выражение его лица, заставило меня призадуматься, что он такого разглядел во мне.

— У меня все в порядке, Рикерти.

— Рикербай.

— Извини. Давай разговаривать так: один спрашивает, другой отвечает. Я начну первым.

— Ты не в том положении, чтобы диктовать условия.

— А я думаю, что в том. Меня столько раз обманывали…

— Это к делу не относится. Черт с тобой, спрашивай.

— Ты ведешь расследование как официальное лицо? — Он неопределенно повел головой.

— Нет. Смерть Ричи в данный момент — дело местной полиции.

— А они знают, кем он был?

— Предполагаю, что да.

— А твое учреждение не будет заниматься этим делом?

Он лишь печально усмехнулся в ответ, а я продолжал:

— Предположим, я докажу, что его смерть стала результатом его обязанностей, которые он был вынужден исполнять. В таком случае, вполне возможно, твое начальство заинтересуется этим.

Молчание Рикербая я расценил как согласие с моим выводом.

— Однако, — продолжал я, — если он стал жертвой чисто криминальных обстоятельств, то дело останется за местной полицией, а его другая личность так и останется нераскрытой… Правильно?

— Ты, оказывается, неплохо осведомлен о государственных интригах и подковерной борьбе министерств, — заметил Рикербай.

— Должен сказать, что в настоящее время все это висит в воздухе. Сейчас ты выполняешь особое задание из личной заинтересованности этим делом. Тебе не могут приказать выйти из него, в противном случае ты подашь в отставку и будешь сам распутывать это дело.

— Должен заметить, Майк, для человека, который совсем недавно был законченным алкоголиком, твой ум чрезвычайно остер. — Он снял очки и, прежде чем водрузить их обратно, тщательно протер. — Меня начинает интересовать твоя личность.

— Позволь мне кое-что объяснить тебе, дружище. Мне пришлось пережить потрясение. Постепенно я прихожу в себя, и случайно встреченная в трезвом виде смерть поражает меня.

— В этом я не уверен, но тем не менее продолжай задавать свои вопросы.

— Чем занимался Ричи Коул?

Рикербай задумался почти на минуту, после чего сказал:

— Не будь глупцом, я этого не знаю. А если бы и знал, то все равно бы не рассказал.

— О'кей. Коул работал под прикрытием?

В ответ он качнул головой. Я напомнил:

— Ты же говорил, что сделаешь все, чтобы найти убийцу.

Он пристально уставился на меня, мысленно производя какие-то расчеты.

— Не понимаю, какое это может иметь значение, — раздраженно буркнул он. Печаль легла на его лицо. — Ричи был матросом.

— Членом профсоюза?

— Да, у него был полный билет.