Океания

Вот она, неоглядная тишь океана, который зовется Великим,

И который Моаной зовут в Гавайики, в стране Маори.

Человек островов, что вулканами встали, виденьем возник смуглоликим,

И кораллы растут, и над синей волной — без числа — острова-алтари.

Море, как озеро безглагольно-лагунное,

Пальмы, как стражи, стоят.

Что-то отшедшее, что-то звездное, лунное,

Дни однолики подряд.

Временем, облако задымится опалами,

Там, на Небесном Пути.

В Вечность заброшены, мы пребудем усталыми.

Некуда больше идти.

Цвет живой, как стебель нежный,

Что, овеян легкой мглой,

Вышел к Солнцу, в мир безбрежный,

Но взращен он под землей.

Изумруд преображенный,

Словно видимый во сне,

Круглых рифов мир затонный,

В ворожащей тишине.

Здесь не встанет вал, в качаньи

Пенно-взвихренных минут,

Он в молитвенном молчаньи,

Просветленный изумруд.

Эта зелень покрывала

Влажно-призрачно светла,

И в нее лазурь опала,

Изнутри светясь, вошла.

Много радуг семицветных

В Тихом океане.

Много в сердце слов ответных,

Светлых звезд в тумане.

Много в Небе, в Звездной Книге,

Божьих откровений.

Сердце, сбрось с себя вериги,

Будь в огне мгновений.

Пусть твои мгновенья малы,

— Будут в светлом стане,

Как коралловые скалы

В Тихом океане.

Белое облако — там.

Знают цвета череду.

Медь разошлась по краям.

Жду.

Дымчатый курится свет.

Копит разгром чернота.

Гуще взрастанье примет.

В ветре все свисты листа.

Раньше Вечерней звезды,

Взбрызнет, разрушивши грань,

Бешенство белой воды.

Глянь!

Цветная раковина, на сушу брошенная,

В песках молчит.

Но вверх приподнятая, но ветром спрошенная,

Светясь, звучит.

И сердцу слышащему, лишь ей рассказанные,

Жужжанья струн

Сквозят глубинностями, тобою связанные

В напевы рун.

Напевы рун звучать — но лишь для взора,

В узорах звезд, в которых высота

Сложила гимны огненного хора

Под верховенством Южного Креста.

Напевы рун дрожат — их слышит ухо

Во вскипах волн, в безмерности морей.

Дорогой глаз, или тропинкой слуха

В их смысл войди, — все смыслы в них светлей.

Отъединенный остров,

Цветущие деревья,

Лучисто-сонный остров,

Застывшее кочевье.

Здесь зори светят зорям,

Передвигая время,

Над этим синим морем —

Улыбчивое племя.

В одном недвижном чуде,

Забывши счет столетий,

Здесь счастливы все люди,

Здесь все они, как дети.

Но странная здесь чара:

Когда все спят, ночами,

Как будто клубы пара

Несутся над ветвями.

Как дьявольские клиры,

Скользят, спешат во мраке

Могучие вампиры —

Летучие собаки.

И носятся над садом,

Кружат над огородом,

Своим полночным взглядом

Приносят порчу всходам.

И кажется, что каждый

Здесь сон людской подслушан.

И в жаре лютой жажды

Неспелый плод закушен.

Но эти люди-дети

Собак ночных жалеют,

И ни за что на свете,

Убить их не посмеют.

И снова день для смеха,

И снова ночью темной

Грабителей потеха,

И пир теней заемный.