Окно в Европу

Глава 8. Круги на воде

…Эти гонки без тормозов

Опьяняют сердца,

Будем вечно играть с грозой

Где-то там в небесах...

За горизонтом прячется туман,

Но солнце наши души греет и хранит,

Весь мир стал домом, жизнь - как ураган,

Покажет время, кем же были мы!

Гонки за мечтой

С богом или дьяволом до финишной прямой

По спирали вверх, крылья за спиной

Для одних ты сумасшедший, для других герой…

Группа “Catharsis”, “Гонки за мечтой”

Странное это чувство - осознавать, что живёшь в месте, где причудливо смешались технологии уже пяти эпох. Каменный век, античность, железный век, средневековье, возрождение… Сначала к этому приложил руку я, а затем и подросшее поколение, рвущееся к знаниям и не боящееся совершать ошибки ради достижения поставленной цели, подключилось к гонке со временем. Все новые и новые открытия объединялись и переплетались между собой, подобно кругам, расходящимся от брошенных в стоячую воду камней. И если старожилы города сравнительно легко воспринимали новинки, то только недавно присоединившимся новичкам было очень трудно.

Племя заморских амазонок, а затем и люди Хакима с семьями “недоверчивых” неандертальцев ходили буквально ошарашенными происходящим в Лантирске. Здесь для них было непривычным абсолютно все - язык, обычаи, огромные постройки, сотни новых вещей, живущие рядом с людьми животные, постоянная суета и движение. Нам приходилось практически заново изменять мировоззрение этих людей, делая из них таких же как и мы…

Для этого ещё больше углубилась идеологическая программа, основными целями которой было воспитание в людях безграничной веры в науку и торжество человеческого разума над природой, абсолютной преданности своим энноям и единственному вождю. В детских садах с моей подачи создали организацию “Искра”, в школах - “Пламя”, выполнявшие ту же роль, что и октябрята с пионерами во времена СССР, только вместо любви к компартии здесь прививали любовь к науке и знаниям.

Более того, лучшие выпускники школ - и простых, и вечерних, которых за несколько лет уже собралось больше сотни, вошли в организацию “Звезда”, во многом похожую на комсомол, и стали основой созданной пока только на бумаге Лантирской Академии. По плану, она будет включать в себя шесть основных Университетов - вычисления, логики, естествознания, технических, социальных и гуманитарных наук. Они, в свою очередь разделялись на Институты - химии, биологии, физики, астрономии, математики, геометрии, географии, геологии, сельского хозяйства, медицины, фармацевтики, экономики, юриспруденции, социологии, психологии, истории, философии, филологии, искусства… Этот список был далеко не полон, и, подозреваю, в будущем увеличится в разы. Институты включали в себя более мелкие Кафедры - например, Институт общей химии уже сейчас разделился на кафедры органической и неорганической химии, а Институт искусства - на кафедры музыки, живописи, скульптуры, театра, прозы и поэзии. И чем дальше будет развиваться наша цивилизация, тем больше будет различных направлений и отраслей, поэтому многие кафедры со временем сами перейдут в разряд институтов.

Кроме того, в эту же структуру войдут Храм Мудрости и все более мелкие музеи, библиотеки, коллекции и хранилища, лаборатории, опытные участки и испытательные полигоны, обсерватории, планетарии, детские кружки, подростковые тематические клубы и дискуссионные форумы... План дальнейшего становления ноократии занял только в черновой форме двадцать листов бумаги, и я время от времени продолжал его дополнять. Да, сейчас для людей двадцать первого века все это выглядело бы смешно - например, Институт астрономии, представленный “профессором” Витом и тремя такими же энтузиастами, или Кафедра поэзии где “доцентом” числилось всего одна девушка, пытающаяся писать стихи… Но это - начало, тот самый камушек, который, как я надеялся, стронет с места лавину!

- Дим, ты меня обманул! Ты нас всех обманул!!

Звонкий голосок Киамы заставил меня оторваться от кипы бумаг и посмотреть на возмущенную принцессу царства Бинодаму.

- В чем именно?

- Ах так... Значит, это не единственный обман, да?!

- Киама, если ты не успокоишься и не объяснишь, в чем дело, то лучше перестань меня отвлекать. Видишь, сколько работы?

Я обвел рукой заваленный исписанными листами стол, давая девушке понять, что не настроен на бессмысленные разговоры.

- Ты не можешь трясти землю! А бинодаму тебе поверили! И я поверила…

Вон оно что - похоже, сегодняшний урок географии в школе был как раз о землетрясениях и причинах, которые их вызывают.

- Почему не могу? Смотри!

Встаю, беру тяжёлый чугунный пресс для бумаг, и, разжав пальцы, роняю его на пол. Глиняный пол чуть вздрогнул, на столе подпрыгнула баночка с чернилами.

- Я не о том, энной Дим… То землетрясение, когда убили моего отца - это был не твой гнев, а… ДВИЖЕНИЕ ЛИТОСФЕРНЫХ ПЛИТ, вот!

- Одно другому не мешает, я тогда действительно очень разозлился и был в шаге от того, чтобы отдать приказ своим людям стрелять в твоих соплеменников. Но сознаюсь - да, это не я тогда двигал горы и разламывал землю. Теперь ты довольна?

- Но зачем было обманывать?..

- Затем, чтобы в будущем мне все же не пришлось этот приказ отдать, Киама!

Девушка даже немного назад отступила, услышав в моем голосе металлические нотки.

- Белые люди и бинодаму - друзья, а теперь еще и союзники… Дим, почему ты говоришь о нас, как о врагах?

- Потому что человеческая память очень короткая. Прошло бы ещё двадцать, тридцать, пятьдесят лет - и среди черных людей появились бы новые борцы с “проклятыми белыми колдунами”. Обязательно бы появились, девочка. И пришли бы сюда, надеясь убить меня, тебя и наших будущих детей!

- Луки бинодаму не могут пробить железную чешую воинов Лантирска, Дим…

- Сейчас - не могут. Но твои бывшие соплеменники быстро учатся, этого у черных людей не отнять. Вы бы усовершенствовали и оружие, и доспехи - это заложено в самой человеческой природе. Вы - почти такие же люди, как и мы, а высшее предназначение каждого человека - постигать знания!

- Почти… Это из-за Первой Пещеры ты не хочешь просто принять мой народ и жить всем вместе в Лантирске?..

- Да, из-за нее… Только не плачь снова, пожалуйста - так получилось, что только у нас есть эта способность, и ещё у “людей-братьев”, но с ними все сложно... Киама, мне нельзя своими же руками лишить народ Солнца этого великого дара. Я не только лантирец, я ещё и вождь. Понимаешь? Дим должен думать не только о судьбе всех живущих сейчас в городе людей, и о судьбе их нерожденных детей - тоже.

Киама подошла ближе и уткнулась носом мне в грудь, шмыгая носом и вздрагивая от вновь накатившего на нее чувства несправедливости. Ну вот, опять разревелась…

- Все, все, успокойся… Твои бывшие соплеменники займут высшие касты в Царстве Бинадаму, они станут правителями, воинами и священнослужителями при храмах.

- А остальные черные люди?..

Им повезет меньше - завоёванные семьи, рода и племена Африки станут простыми рабочими и даже рабами. Жестоко, понимаю - но только так я смогу сохранить их жизни. Если бы эти люди в будущем стали у нас на пути, их бы просто уничтожили, всех.

- Дим, но ты же Верховный энной! Ты можешь сделать их жизнь лучше!

- Это будет не скоро, должно сменится несколько поколений, пока зарождающееся царство Бинадаму перестанет трясти от перемен, и все станет на свои места. Люди будут считать такую жизнь единственно верной, и вот тогда - да, сделаю. Я, как глава пантеона богов Бинодаму, начну отправлять правящему царю или царице указания, что нужно изменить в жизни рабочих и рабов. И ослушаться они не смогут, даже если попытаются.

- Ты здесь, а они далеко... Кто проследит за надлежащим исполнением твоих приказов?

- А священнослужители, для которых моя воля - священна вдвойне?

- Так и они будут далеко…

- А вот для этого, Киама, есть такая интересная штука - радио. Про радиоволны вам расскажут, на уроках физики, правда, только в общих чертах, у нас ещё нет даже опытных образцов для демонстрации. Но к тому времени, мой голос будет слышен за тысячи километров от Лантирска, и ответы моих шпионов - тоже.

Киама немного успокоилась, но отстраняется не спешит. Хитрая уже, хоть и мелкая…

- Ты говоришь иногда странные вещи, Дим. Иногда - очень злые и жестокие, совсем как мой отец… И я не знаю, правда это или нет - но мне хочется верить, что все это будет не зря!..

- Ну что, ты больше не сердишься на меня?

- Сержусь! Ты снова сейчас к своему Витару уйдешь, и до ночи не вернёшься!..

- Потерпите ещё чуть-чуть, сегодня мы закончим обтачивать последние детали паровой машины, а завтра все увидят, как огонь, металл и вода могут работать вместо людей! А потом… можем сходить все вместе к Аркаиму, просто погулять или поучаствовать в ежегодной осенней птичьей охоте. Согласна?

Ничего не ответив, девчонка привстала на носочки, быстро чмокнула меня в губы и выбежала из комнаты. Так-то лучше!..

Витар, весь черный, только глаза блестят из под очков над маской-респиратором, кивнул мне, не отвлекаясь от работы. Обтачивать чугун ещё то удовольствие, частички углерода при резке сильно пылят, загрязняя все вокруг - и токаря, и станок, и помещение…

- Сейчас, это последняя деталь!

Корпус, сами цилиндры, головки блоков, котел, противовес, вентили и паровые трубки - все отливалось из чугуна, и потом доводилось до ума на станке, он уже выдавал погрешности меньше половины миллиметра, тогда как два его предшественника с трудом укладывались в три четверти и почти два!

Конструктивно мой вариант паровой машины представлял собой круглый корпус, к которому были присоединены шпильками шесть цилиндров, по схеме “звезда”. Вал с двумя массивными подшипниками, смещенный эксцентрик с третьим подшипником, к которому крепились шатуны, шпильки, болты, поршни и тяги впускных клапанов отковывались из стали, а затем обтачивались и шлифовались до нужной формы. Все детали корпуса дополнительно уплотнялись в местах соединений прокладками, состоящими из нескольких слоев прорезиненной ткани, та же история была с паровыми трубами, ведущими к котлу. Манометр был готов намного раньше, и я даже успел нанести на его шкалу градуировку, а предохранительные клапаны, рассчитанные на пять, десять и пятнадцать атмосфер, довели до ума только сейчас - наша сталь пружинила плохо, приходилось буквально на ощупь подбирать нужный кусок многократно перекованный слоистой крицы, и вытягивать проволоку из нее.

- Готово! Испытывать сегодня будем?

- Да, если все пройдет нормально, завтра соберём людей на площади, пусть посмотрят на это чудо. Все равно долго ей работать не придется, смазки совсем мало. Выработаем запас - остановим машину до весны, с приходом тепла на юг отправится специальная группа за графитом.

Вот со смазкой была настоящая беда. Без доступа к нефти приходилось обходится тем, что имелось под рукой - дёгтем, растительным горчичным маслом - тоже жутко дефицитным, воском и свиным жиром. Мне ещё повезло, что летом, возвращаясь домой, глазастые золотодобытчики заметили необычные камни, пронизанные зёрнами и чешуйками мажущегося темно-серого вещества. Захватили с собой мешок этого добра, зная о моем интересе к подобным штукам. И не ошиблись - за находку графитового месторождения, расположенного примерно в тридцати километрах севернее от того места, где в будущем находился Бердянск, все они получили солидные премии. А сейчас этот минерал, который я поначалу планировал использовать для изготовления тиглей и карандашей, помог мне сделать жалкое подобие нормального минерального масла. Смешивая графитовую пыль с олией, воском и жиром в различных пропорциях, у меня получилось более-менее плотная смазка, которая не сразу выгорит. Обновлять ее придется вручную, через отверстия в корпусе, причем очень часто. Ещё и останавливать при этом весь механизм…

Сборка много времени не заняла - Витар действительно старался, и детали совпадали если не идеально, то очень близко к тому. Наконец, последние болты затянуты, и я, скрестив пальцы на удачу, разжёг огонь в топке под котлом.

Прошел час, за который токарь успел умыться, перекусить и вконец достать меня фразами вроде:

- А если не заработает?..

- Может, сразу к станку подключим?

- Давай, Дим, уже можно включать!

Не поддаваясь на провокации, я дождался, пока манометр покажет пять атмосфер и сработает первый предохранительный клапан. Блокирую его, и только тогда осторожно приоткрыл вентиль подачи пара.

Громкое шипение, и вал, до этого стоявший неподвижно, резко проворачивается. Затем делает второй оборот, третий, а дальше, под нарастающий шум механизма начинает раскручиваться все быстрее и быстрее!

- Заработало!!!

Вопль Витара, достойный кота Матроскина из старого советского мультфильма, наверное, услышали во всех окрестных домах. Да и столб дыма из выведенной в окно мастерской трубы тоже не остался незамеченным.

Давление быстро нарастало - семь, восемь, десять атмосфер… Есть сработка второго клапана! И тут же очередная блокировка…

Обороты увеличились ещё больше, а облако отработанного пара в холодном октябрьском воздухе сравнялось по зрелищности со столбом черного дыма.

- Дим, давай ещё больше нагреем!

- Ты так уверен в качестве литья? Если котел рванет, нам не поздоровится!

- Так испытывали же, держит он пятнадцать АТМОСФЕР!..

- Ладно, только отойдем подальше.

Машина выдержала. Но долго в таком режиме она не проходит - в местах соединений начали просачиваться струйки пара, смешанного с черными потеками смазки. Я сбросил давление, попробовали - и ладно, нечего перегружать механизм. Ему ещё предстоит сменить людей в роли привода и вывести металлообработку на новый уровень скорости и качества резки. В углу мастерской ждут своей очереди отливки и прокованные заготовки для изготовления деталей нового токарного станка, четвертого поколения, ещё более совершенного, точного и удобного в использовании, чем нынешний.

Одни машины должны изготавливать другие - с каждым разом всё лучше и качественнее. Мы с огромным трудом сумели запустить этот бесконечный процесс, и теперь его уже будет почти невозможно остановить!

Очередная демонстрация технического чуда на главной площади прошла вполне успешно - это я увидел следующей же ночью, по изменившемуся оттенку изумрудных паутинок, тянущихся ко мне от лантирцев. Свечение Лантирска в ментальном плане стало ярче, полностью компенсировав потери веры из-за летней трагедии.

В действительности конструкция была ещё очень “сырой”, то и дело вылазили очередные "детские" дефекты и недоработки. Коэффициент полезного действия нашей первой паровой машины вряд ли превышал пару процентов - в первую очередь из-за выброса отработанного пара в атмосферу. Нужно делать конденсатор, чтобы возвращать горячую воду обратно в котел, масляный насос, нормального масла для которого ещё не существовало, улучшать качество материалов, степень подгонки деталей…

Витар, позиции которого занять место главы рода Рыси значительно улучшились, уже занялся модернизацией мастерской. Ну а меня снова уволокли к себе химики - и слава Добрым Предкам, что они не начали проведение очередного эксперимента самостоятельно!

Дело в том, что у нас появился практически чистый глицерин. Это было вполне безобидное вещество, которое в небольших количествах и раньше присутствовало в растворах, получаемых при омылении жиров упаренным раствором золы. Теперь же его добыли в концентрированном виде - для этого жир смешали с гашёной известью и нагрели в недавно изготовленном автоклаве, а последующей дистилляцией удалили желтоватые примеси. И тут же поставили новое вещество в очередь на смешивание с недавно открытыми кислотами…

Остановить нитрование я успел в последний момент, лаборанты уже подготовили все растворы. Это у незабвенного Жюля Верна на таинственном острове все прошло благополучно - вздумай мы повторить получение нитроглицерина по методу Сайреса Смита - и вся химическая лаборатория вместе с самими лаборантами тут же взлетела бы на воздух. Про это я знал точно - видел когда-то несколько статей и роликов, где опытные химики рассказывали, почему описанный французский фантастом процесс был не реален. Нитроглицерин - это основная часть динамита, но сам по себе он очень нестоек и может взорваться от малейшего чиха. Поэтому, до появления надёжных систем охлаждения и всех исходных реагентов высокой степени очистки, этот опыт внесли в категорию “запрещенных”.

Новая технология получения глицерина открыла возможности его широкого применения в косметике, для улучшения того же солнцезащитного крема или помад. Способность загущаться и гореть без дыма и запаха отлично подошла для изготовления высококачественных прозрачных свечей, а антисептические свойства позволили применять его в медицине и процессе выделки шкур, для их временной консервации. Глицерин делал полученную кожу более эластичной, грубоватые на ощупь ткани - мягче, а тонкую бумагу - прозрачной, как калька. И это были только те отрасли, что мы успели проверить…

Запретив опыты с нитрованием глицерина, я рано расслабился. Воодушевлённые обрушившимися на них премиями, которые выплачивались за каждое полезное открытие, химики продолжили эксперименты.

Пока меня отвлекали селекционеры, пытающиеся выпытать побольше информации о новых привезенных растениях и методах их выращивания, а семья, тоже требовавшая свою долю внимания занимала все вечера, произошло ЧП. В результате сильного взрыва, случившегося в химической лаборатории, один человек погиб, а двое других получили сильные ожоги и ранения от разлетевшихся осколков посуды. Их бессознательные тела вынесли наружу прибежавшие на помощь люди с красными повязками на рукавах - лантирские силы правопорядка. Само же помещение надолго закрыли для очистки от капель ртути и раствора едкого калия, разлившихся из повреждённых при взрыве бутылок.

Позже, расспрашивая выживших лаборантов, чьи лица едва угадывались под наложенными повязками и бинтами, я смог восстановить картину произошедшей трагедии:

Сначала при нагревании смеси ртути и азотной кислоты погибшим химиком Эджем была получена соль ртути, нитрат. Выделившийся “лисий хвост” - оранжево-бурый газ благополучно ушел в вытяжную трубу, не успев отравить людей. Но взрослый, уверенный в своих знаниях неандерталец, стремящийся во что бы то ни стало утереть нос молодежи, на этом не успокоился - полученную соль он вновь смешал с азотной кислотой. Ничего не произошло. Тогда он стал подливать к раствору спирт…

С этого момента судьба экспериментатора была предрешена - смесь снова прореагировала, вновь выпал осадок неизвестного вещества. Не чувствуя никакой опасности, Эдж отфильтровал новую полученную соль, довольно солидный объем - как позже выяснилось, правило работать с малыми порциями реагентов нарушались им постоянно. Затем просушил ее и стал соскребать ножом со стенок керамической миски. Это было последнее, что помнили пострадавшие, возившиеся со своими опытами совсем рядом - вспышка, грохот и наступившая темнота…

Я не знал точно, как добывали гремучую ртуть в будущем, но то, что у мои люди получили похожее, или то же самое вещество - факт. Гремучая ртуть чрезвычайно нестойкая, может взорваться от любого удара или толчка, по сравнению с ней, такая же взрывоопасная бертолетова соль - верх надёжности. Это открытие стоило жизни человеку, его совершившему, ещё раз подтвердив поговорку о написанных кровью правилах техники безопасности. У погибшего остались две жены и четверо детей…

В тот же день были собраны все химики, и в течении нескольких часов мы разбирали этот инцидент поминутно, заостряя внимание на допущенных ошибках. Их ни от кого не скрывали, как и значение для Лантирска нового вещества. Это был огромный рывок вперёд в эволюции огнестрельного оружия - все мои планы создания фитильных мушкетов или более совершенных кремниевых отменялись. Мы могли теперь сразу переходить к капсюльным патронам, вопрос был только за медью и отработкой всех сопутствующих технологий.

После собрания я зашёл сначала к Славу - будет справедливо, если рядом с памятником группе Фета появится ещё один. А затем, пытаясь подобрать правильные слова, до ночи разговаривал с вдовами Эджа и женами пострадавших лаборантов, принеся им положенные денежные компенсации…

Ноябрь начался с неожиданно сильного для этого времени года снегопада, не прекращавшегося три дня. Четвертого числа половина населения вышла расчищать от снега улицы и главную площадь, ведь завтра начнется одно из самых значительных событий в жизни города - Свадебная церемония.

Вышел размяться и я, ловя на себе многочисленные взгляды лантирцев. Впрочем, Эрика быстро выяснила причину такого повышенного внимания, рассказав, что уже больше недели активно принимаются ставки на незамужних девушек без пары, кому из них повезет стать второй женой вождя. Причем суммы там уже сейчас переходили все разумные границы…

Дело в том, что выбрать единственную кандидатуру у Круга Матерей не вышло - яростные споры между представительницами прекрасной половины Лантирска вспыхнули с новой силой сразу после того, как Туатта озвучила достигнутый между нами компромисс. И окончательно зашли в тупик - желающих было очень много. Завтра тридцать пять молодых девушек-неандерталок, семнадцать амазонок, юная кроманьонка и шестнадцатилетняя л’тоа, одна из последних чистокровных представительниц своей расы, будут испытывать удачу, вытягивая жребий.

- Любимый, почему ты не хочешь выбирать сам?

Жена, сметая остатки снега, оставшиеся на земле, после того, как я расчистил участок у входа в Храм Мудрости, с любопытством посмотрела на меня

- Не хочу никого обидеть. Все равно я не знаю никого из них…

- Не обманывай! Са-Ри-Ку знаешь, Ле-Ни-Ку тоже - они в соседнем доме живут. Ишт’ар тоже знашь!

- Ну и что? Я могу тебе назвать по имени половину из них, но что за женщина скрывается за каждым из этих имен? О чем думает, чего хочет добиться в жизни, о чем мечтает? Пусть лучше завтра все решит судьба, да и людям это решение понравилось - так шанс есть у каждой.

Эрика с сомнением склонила голову, приподняв левую бровь

- Уверен?

- Да, так будет честно…

Из-за домов донеслись радостные крики и веселый смех - уже появились первые снежные горки, и детвора не преминула этим воспользоваться, вытащив с чердаков домов санки.

- Что ж, это твое решение… Я постараюсь подружиться с любой из этих девчонок, любимый, обещаю.

- Спасибо…

Отбросив в сторону лопату, я посмотрел в слегка печальные глаза жены, и, притянув ее к себе, поцеловал. Отвлёк нас друг от друга только громкий крик Ингвара и хеканье шестерых собак, свесивших розовые языки, которых сын запряг в сани.

- Папа, мама, давайте к нам, успеете ещё нацеловаться! Садитесь, сейчас как прокачууу!..

- Не потянут они нас троих! Вези маму, а я и пешком дойду!..

Этот день я полностью посвятил семье, все равно чувствуя неловкость от того, что завтра приведу в дом новую женщину…

Церемонию, ввиду ее необычности, доверили проводить энноям - Хакиму и Туатте. Грохх, тело которого все сильнее сдавало с возрастом, уже не мог долго стоять, и легко уступил свое место более молодому коллеге. Это мое решение немного примирило остальных желающих стать ведущими - каждый из двадцати трех родов, даже новички, едва освоившие несколько десятков фраз на русском, посчитал за честь выставить кандидатуры своих глав.

Храм Мудрости, помимо традиционных гирлянд, связанных из сосновых ветвей и ярких осенних листьев, украсили вертикально свисающие полотна флагов Лантирска. Дома вокруг площади и прилегающие радиальные улицы тоже принарядили, но и они с трудом вмещали всех зрителей. А я ведь помнил, как на самой первой Свадебной церемонии все свободно разместились на площади, окружённой двумя кольцами юрт. Сколько же времени уже прошло…

И вот я снова среди женихов. Их очень много - в этом году сто шестьдесят пять парней и мужчин, включая и меня, заключают первый или второй брак. Так произошло из-за привезенных экспедицией амазонок, почти все из которых были свободны, да и среди людей Хакима мужчины были в меньшинстве. Поэтому сегодняшнее перемешивание различных родов и племен будет самым масштабным за всю нашу историю!

Первыми, как всегда, дети ведут к энноям заранее определившиеся пары. Таких почти половина, и впервые все они выстраиваются перед ведущими одновременно. Хаким, набрав в грудь побольше воздуха, поздравляет с обретением своих половинок мужчин, Туатта - женщин. Традиционная речь каждого из ведущих непривычно длинная, ее составляли специально, с использованием красивых сравнений и метафор. Под грохот барабанов, пары одна за другой целуются, получают положенные подарки, и присоединяются к зрителям. Ну, теперь мой выход…

Отделяюсь от поредевшей толпы женихов, прохожу несколько метров, и останавливаюсь напротив стайки вышедших навстречу девушек. Каждая из них сегодня может стать моей второй спутницей. Каждая из них по своему красива, как и любая невеста в день Свадьбы. Многих из них я действительно могу назвать по имени, некоторых, напротив, видел от силы раз или два...

Длинный кожаный мешок с узкой горловиной уже принесли, первая девушка подходит к нему, запускает руку внутрь, и достает свой шар. Серый! Под гул голосов зрителей, чьи ставки только что почти пропали, она кладет камень обратно и уступает место следующей претендентке.

Среди пятидесяти трёх серых шаров есть один, точно такой же по размеру, но выточенный из розового кварца. Шанс его достать небольшой, но тем интереснее сам выбор!

Невесты, одна за другой доставая серые камни, отходят в сторону, под все более громкие, разочарованные или полные надежд азартные выкрики лантирцев. Некоторые берут первый попавшийся, другие долго гремят шарами, перемешивая их и пытаясь отыскать нужный камень. Вот их осталось десять, семь, четыре… Ну что, кому-то повезет сейчас, или пойдем на второй круг?

Сверкнувший в лучах солнца розовый шар под восторженный рев зрителей, многие из которых только что выиграли несколько годовых зарплат, вытащила Ишт’ар. Девушка даже губу прикусила от нервного напряжения, когда пришла ее очередь выбирать. А теперь, когда сосредоточенное выражение покинуло ее лицо, сменившись робкой счастливой улыбкой, улыбнулся в ответ и я - л'тоа среди лантирских мужчин считались очень красивыми, пусть и немного отличались своей, особенной красотой, не похожей на неандертальских женщин. Да и “искусство любви” в тогдашнее племя Солнца принесли именно они…

Выбор ещё не был полностью окончен, и лантирцы затаили дыхание, когда Туатта вернула розовый шар обратно в мешок и тщательно перемешала камни. Шанс должен быть у всех, и ещё не участвовавшие в вытягивании жребия невесты сейчас тоже испытают свою удачу. Может случится и так, что процедуру выбора придется повторить, уже между победительницами, пока не останется только одна.

Первый серый шар. Второй. Третий.

- Выбор сделан!

Громкий голос Хакима тонет в грохоте барабанов и вновь взорвавшихся радостными криками зрителей. Я ведь этого хотел, не так ли? Судьба уже все решила, пора принять ее волю!

К нам подбегают дети и ведут к улыбающимся энноям. Наша с Ишт’ар порция поздравлений покороче предыдущей, но не менее искренняя. Получаем свои подарки - Туатта и тут отличилась, вручив покрасневшей от столь явного намека девушке пять пустых “детских” жетонов вместо обычных трёх. Слышу смех Эрики, весь род Искателей Знаний собрался в первых рядах - она тоже оценила тонкую шутку Говорящей с огнем… Наконец, ведущие вручили молодожёнам все, что положено, остаётся последнее - легонько обнимаю Ишт’ар, прижимающую к груди зажженый символ семейного очага, и, под гром аплодисментов и выкриков “Горько!”, впервые целую свою вторую жену.

- Поздравляю!!!

- Счастья молодым!

- Здоровых детей вам!!

Мы, держась за руки, проходим сквозь толпу к родичам, и всей, только что увеличившейся семьёй, идём к праздничным столам - Хаким с Туаттой только что объявили часовой перерыв.

Угощение готовилось посреди поля, за бывшим палисадом - свободного места внутри первой стены уже давно не хватало.

Пока народ отдает дань уважения мастерству поваров, с десяток человек, собравшихся у столика тотализатора, радостно потирают руки. Все они получили по увесистому мешочку чайб, их ставка на победу Ишт’ар сработала. Валт'и тоже там, правда, встретившись со мной взглядом, резко тушуется и старается сделать вид, что его там нет. Странный он всё-таки - тотализатор на Свадьбе не запрещен, и народ с удовольствием участвует в этой лотерее. В казну ведь с нее тоже прибыль идёт, и весьма значительная. Оставлять же азартные игры без внимания и контроля государства нельзя - средневековый Лас-Вегас в Лантирске мне и даром не нужен!

- А я тоже поставила на то, что повезет Ишт’ар!

- И я! Пятьдесят чайб!

Ли с Киамой тоже довольны - хоть и рискнули половиной выданного всем новичкам подъёмного пособия. Авантюристки малолетние!

Вскоре церемония продолжилась, теперь главной интригой стало то, кто из оставшихся невест станет избранницей Чан-Синя. Выбор денисовца удивил всех - он единственный вышел к ничем не примечательной девушке из рода Огненного Камня, на лице которой остались некрасивые шрамы, полученные в детстве по неосторожности. Девочка полезла поиграть к маленьким щенкам, матери которых это не понравилось. Та ее и цапнула - приручение волков тогда ещё только началось…

Церемония затягивалась - нынешняя схема все же не была рассчитана на большое количество людей. Последнюю пару определили уже в сумерках, когда вокруг зажглись десятки факелов и светильников. В следующем году невесты, для экономии времени, будут вытаскивать шары с порядковыми номерами - мастерская Слава уже получила задание их изготовить. Элемент неопределенности для женихов останется - ведущие будут называть номер камня, но кому из девушек он достался, до этого момента будет знать только она сама.

Но празднование только набирало обороты!

Столы, заставленные горячими блюдами, уже ждали гостей, приготовленные тут же шашлыки тоже не остались без внимания. Дегустировались десятки сортов слабоалкогольных ягодных наливок, первая опытная партия пива, для самых отважных - крохотные рюмки коньяка, выдержанного в дубовых бочках пять последних лет.

К программе развлечений, и так год от года увеличивающейся, теперь добавилось и хорошо освоенное на прочих праздниках огненное шоу - несколько парней и девушек выдували через длинные трубки над огнем порошок из спор плауна. Яркие вспышки и потоки пламени сплетались в удивительные фигуры и орнаменты, в сгущающейся темноте это выглядело очень эффектно.

Самые разные танцы, конкурсы вроде забега в мешках, попытки добраться до верхушки гладкого высокого столба или массовых похищений невест детьми, требовавшими законный выкуп не давали скучать никому.

Но все когда-нибудь заканчивается - закончился и этот яркий праздник. А ночь с пятого на шестое ноября принадлежала только молодым…

Утром, когда мы уже проснулись, Ишт’ар, положив голову мне на грудь, тихонько спросила:

- Дим, знаешь... я ведь влюбилась в тебя ещё в детстве… Ты тогда спас наш народ от гибели, дал л'тоа возможность жить дальше.

- Не только я. Это было решение всего племени Солнца, Ишт.

- Сейчас мы все понимаем, что скоро полностью растворимся среди “белых людей”, твои законы о браке - это ведь не просто так придумано?..

- Не просто… но сохранить ваш народ я бы не смог, л'тоа к моменту нашей встречи уже давно перешли ту черту, за которой только один путь - медленное вымирание.

- Знаю, я хорошо училась в школе… Дим, л'тоа продолжат жить в детях, наших общих детях. Это правильно. А я… я хотела, чтобы отцом моих детей стал именно ты!..

На некоторое время разговор прервался поцелуями, но Ишт’ар легонько отстранила мои руки, когда я не захотел на этом останавливаться

- Дим… Подожди, Дим… Я хочу, чтобы ты знал - вчера выбор был… не совсем честным!

- Ты же вытащила розовый камень... Разве это не знак того, что судьба связывает нас браком?

- Дим, я - л'тоа… Мы можем чувствовать намного… тоньше, чем вы. Ты ведь знаешь моего родича, Валт'и?

- Конечно, кто этого шмелевода не знает…

- Он купил кристалл розового камня, но не для своих жен. Он купил его для меня, Дим! А я… все эти дни я долгие часы сидела с закрытыми глазами, и запоминала, какой этот камень на ощупь…

Вот это новость… Для нас, неандертальцев, гладкая отполированная поверхность что гранита, что кварца была абсолютно одинаковой. А для этой девушки, последнего осколка исчезающей расы - вовсе нет.

- Дим… Ты сердишься?

- Нет… любимая... Ты боролась за свои чувства, это… достойно уважения. И прощения. Только нужно Валт'и предупредить, чтобы не трепался об этом.

- Спасибо!..

Больше никаких слов Ишт слушать не захотела. Да и мне стало не до того…

Наступила зима, но мир вокруг продолжал изменятся. Я ощущал это как никто другой - на моих глазах старое сменялось новым, новые знания проникали в каждую сферу человеческой жизни. И этот процесс не замирал даже сейчас, в двадцатиградусные морозы - под крышами занесенного снегом Лантирска продолжала кипеть жизнь!

Появление достаточно тонкой проволоки, постепенное ее накопление и лучшее понимание механики повлекло за собой появление горизонтального ткацкого станка, над которым почти год трудилась целая команда изобретателей. Теперь ряды нитей перемещались относительно друг друга нажатием деревянных педалей, готовая ткань наматывалась в непрерывный рулон, а ее плотность ощутимо возросла.

Шерсти, которую сейчас стригли, в основном с коз, становилось все больше. Ткацкие мастерские - их было уже три, не безосновательно питающие огромные надежды на разведение привезенных овец, поручили Кругу Мастеров разработать механизмы, облегчающие с ней работу. Так взамен старых кустарных приспособлений появилась вполне узнаваемая прялка с большим приводным колесом и классическим веретеном, сразу в разы увеличив производство тонких нитей.

Чуть поумерившие свой пыл после взрыва в лаборатории химики все равно не стали сидеть спокойно, и временно сосредоточились над отработкой уже существующих технологий. Но и тут меня ждал приятный сюрприз, а догадавшихся увеличить количество серы при вулканизации ребят - очередная премия. В принесенных мне образцах я легко узнал эбонит - отличный материал, который можно применять в самых различных областях. Например - знакомые мне со школы эбонитовые палочки, заряжающиеся от трения о шерсть, электроизоляторы, не уступающие керамике, рукоятки инструментов, прочные, надёжные, с красивой текстурой, ёмкости для хранения кислоты… Так что не долго изобретатели удерживали лидерство в негласной гонке открытий, звон чайб все чаще стал раздаваться и в других коллективах.

Биологи и селекционеры, в ожидании весны, сосредоточились на образце N°1. Как и ожидалось, при рассмотрении под микроскопом он оказался вполне земной одноклеточной водорослью, но с целым рядом уникальных мутаций. Сейчас, на морозе, эти зелёные пятна быстро разрастались, активно поглощая свет солнца. Целая кассета - ящик с рядами небольших пронумерованных сосудов с этим образцом, подвергалась самым разным воздействиям - от вытяжек из каменноугольной смолы и колхицина до длительного облучения радиоактивной рудой. И всего через пару месяцев появились сразу два новых штамма 1-1 и 1-2 продемонстрировали ускоренный по сравнению с контрольным рост и ещё большую насыщенность клеток хлорофиллом. Выделенные для экспериментов мыши, годовалый поросенок и пара гусей спокойно жевали и склевывали зелёный снег, словно обычную траву. Сейчас за их здоровьем следили так же пристально, как и за пациентами в здравницах, но никаких отклонений ни в поведении, ни в физиологии не замечали. Первые положительные результаты заставили меня предоставить и разрешение, и новые чайбы для дальнейших исследования - как исходного образца, так и полученных штаммов. Если получится изменить этот организм так, как я задумал, то эта водоросль в буквальном смысле обеспечит безбедное будущее всей неандертальской цивилизации в будущем!

Ещё один человек следил за состоянием мышей, которых каждый день кормили медовыми муравьями, заранее накопанными с осени. Грызуны ели сладкий “виноград” с удовольствием, и вовсе не собирались болеть или мутировать. Постепенно я успокоился - будь в них что-то по-настоящему опасное, оно бы уже успело себя проявить.

Мышам вообще нужно было ставить памятник - причем без смеха, мастерская скульпторов Слава обещала скоро представить первый проект. Ферма этих животных, созданная ещё в прошлом году, быстро наращивала “поголовье” - недавно там появилась линия белых мышей-альбиносов, которой со временем заменят часть остальных. Пока же их обычные сородичи гибли десятками, а то и сотнями в день. Мышей скармливали хищникам в зверинце. На них испытывали недавно открытые химические соединения, определяя по скорости смерти грызунов степень токсичность и опасности новых веществ для человека. Мыши первые пробовали все найденные необычные грибы и растения, в которых неандертальцы сомневались - съедобные они или нет. А в будущем этим животным уготовано стать жертвами биологов, генетиков, физиков…

Небольшая печь-крематорий дымила каждый день, уничтожая останки отдавших свои жизни во имя науки грызунов. Разве что со временем мышей заменят частично или полностью их ближайшие родственники, крысы - но привезти из Крыма этих хвостатых вредителей я в этом году не догадался.

А ближе к марту мыши стали виновниками почти анекдотический ситуации. Нагревая в лаборатории смесь спирта и серной кислоты, химики выделили методом перегонки новую жидкость. Бесцветную, летучую, легко растворимую в воде и со специфическим запахом, от которого начинала кружиться голова. Налив несколько капель раствора этого вещества в стеклянную закрытую бутыль, они, в точности следуя инструкциям, поместили туда мышь.

Зверек умер почти мгновенно, проведенный опыт внесли в категорию опасных, а новое вещество - смертельно опасных. Трупик грызуна выбросили в мусорную корзину, собираясь по окончании рабочего дня отправить его на утилизацию. Но не тут-то было - дохлая мышь вскоре ожила, до смерти перепугав своими дерганными движениями впечатлительную девчонку-лаборантку, уже собиравшейся домой. Та, посчитав, что в грызуна вселился злой дух, своим визгом и криками ещё больше напугала остальных… В общем, пока разбирались, мышь оклемалась окончательно, словно с ней ничего и не случалось. Когда мне доложили об этом случае, история про храбрую мышь-зомби, которая обратила в бегство целую команду образованных учёных, успела разойтись по всему городу.

Так мы получили эфир - тот самый, который ещё со времён средневековья использовали для наркоза в будущем. И даже взрыв смеси паров этого вещества с воздухом, случившийся неделей позже - к счастью, при этом обошлось без жертв, - не умалял значения сделанного открытия. Просто емкость с остатками эфира закрыли недостаточно плотно, и оставили на ночь на столе. А с первыми лучами солнца все это мгновенно прореагировало между собой и снова вышибло только недавно замененные стекла в лаборатории…

- Дим, ты там собираешься или нет? Мы ждём!

Обе мои жены, в считанные минуты надев зимнюю одежду, с нетерпением дожидались меня у дверей.

- Бегу!

Отложив в сторону деревянные заготовки, из которых я уже второй день вырезал зубчики для демонстрации действия застёжки-молнии - каждый с палец толщиной! - поспешно натягиваю куртку. Событие действительно интересное, нельзя такое пропускать!

- Ишт, ты тепло оделась?

Ишт’ар со смехом приподняла край куртки, под которой виднелся теплый шерстяной свитер с замысловатым узором - такие наши женщины наловчились вязать совсем недавно, и тут же деланно возмутилась:

- Ну Дим! Я беременная, а не больная… Нельзя же за мной, как за маленькой постоянно следить!

Врет - вижу же, что ей приятно. Эрика, конечно, за ней приглядывает, но и мне поинтересоваться не трудно…

- Все, все, большая ты, согласен! Где кожевники будут примерку проводить?

- Сразу за второй стеной, у четвёртых ворот.

- Ну, тогда пошли потихоньку, дорога прочищена. Или тебе собачью упряжку вызвать, большая?

Ишт’ар показывает мне кончик розового языка, а Эрика отвешивает Верховному энною шуточный подзатыльник… Спелись!

Возле южных ворот уже собралась приличная толпа - как раз обед закончился, и посмотреть на живой танк пришли сотни людей.

- Ингвар! Ты почему не на уроках?

Сын, попытавшись затеряться между людей, понял, что обнаружен, и подошёл к нам.

- Ну пап!.. Я только один урок пропущу, все равно это физкультура… А меня учитель не пускает выполнять те же упражнения, что делают остальные!

- Это ещё почему?

- Во втором классе почти все мальчишки больше меня…

- Зато ты сильнее, у меня и то таких кубиков пресса нет…

- Я знаю! И сенсей Чан-Синь так говорит. Это потому, что вы с мамой ленивые и мало тренируетесь!..

- Ингвар! Я все слышу!

Эрика, которая за четыре месяца занятий гимнастикой стала заметно подтянутее, считала как раз наоборот - что Чан слишком сильно нас гоняет.

- Останешься сегодня без сладкого! Вот ещё, ленивая я…

Ишт’ар, подмигнув старшему сыну, повернулась в сторону заснеженной степи, и заметив виновника сегодняшнего мероприятия, потянула нас за рукава.

- Ведут! Смотрите, ведут!

- Какой он грозный… И красивый!

Вдоль высокой стены топал Тибн. Мамонт на обильной кормежке подрос ещё больше, практически сравнявшись размерами со взрослыми гигантами. Спину и бока зверя покрывала попона, изготовленная из толстой бизоньей кожи, усиленная рядами крупной железной чешуи. Крепилась она широкими ремнями под брюхом животного, ноги, голову и даже хобот прикрывали отдельные элементы доспеха, завершая образ бронированной машины.

Один человек шел впереди, ещё трое - те самые кожевники и кузнецы, которые создали это чудо, сидели на спине мамонта. Для этого там была сооружена лёгкая платформа, сделанная по принципу конных седел - одной стороной она повторяла анотомию тела гиганта, а другой, ровной, служила основанием под удобные закрытые сиденья. Одно место ближе к шее, для управляющего животным, три других расположены в ряд на спине, ещё по две корзины закреплены чуть ниже с боков - это уже для семерых стрелков, "штатного вооружения" живого танка.

- Будь у нас такой мамонт тринадцать лет назад, он бы в одиночку разогнал всю орду Бинодаму!

- Да и Варгу бы не поздоровилось!..

Под восхищённые крики и свист Тибн подошёл к толпе людей и требовательно протянул хобот за угощением.

- Сейчас, у меня есть!

- И у меня тоже! Тибн, держи!

Запасливые зрители протягивали мамонту хлебные лепешки, запечённые клубни орхидеи - и тот ловко все это подхватывал, отправляя в пасть.

- Пооосторонись!

К воротам подкатили небольшую тележку, полную сена. Как раз на один перекус Тибну хватит, а то он сейчас всех работников без тормозков оставит!

Демонстрация нового вида оружия - именно так мастера-изобретатели назвали свою оружейную платформу и броню для слона, на несколько дней стала главной темой для разговоров и обсуждений. Круг Воинов тут же раскатал губу на целую “дивизию” таких “танков”, и мне пришлось слегка поумерить их аппетиты:

Во-первых, полностью прирученный мамонт у нас был только один, да и тот этим летом на целый месяц стал довольно-таки агрессивным и ушёл в степь, по-видимому, искать себе подруг. Вернулся потом, конечно, и как ни в чем не бывало стал пастись за стеной…

Во-вторых, вся эта броня стоила как тот самый “танк”. Один такой комплект доспехов оценили как сорок пять обычных, рассчитанных на взрослого мужчину. Так что удовольствие не из дешёвых, не говоря уже о сложности самой работы.

Но решение о создании такого рода войск все же провели, несмотря на все мои возражения. Ленг, Утар, даже Чан-Синь просто влюбились в это живое олицетворение силы и мощи! И теперь все эти великие стратеги и полководцы дни напролет думали, как добыть маленьких мамонтят…

В конце марта, когда солнце уже стало повыше, а морозы - не столь сильными, появились новости из Европы. Сейчас всё эннои Лантирска собрались в тесной комнатке Туатты - это общежитие рода Снежной Лисицы, как и большинство других, все ещё ждало очереди на расселение.

- Угощайтесь!

Хозяйкой Говорящая с огнем была гостеприимной - перед нами выстроились красивые миски с медом, орешками и сыром. И чашки, исходящие смутно знакомым ароматом.

- Вы пейте, пейте, а то остынет… А я пока расскажу, все что случилось.

Кто ж отказывается от угощения! Осторожно прихлебываю горячий напиток и с удивлением понимаю, что это чай! Не те сборы из трав и молодых веточек плодовых деревьев, что часто заваривали мои жены, нет. Я пью настоящий индийский чай!

- Туатта, ты как такой вкусный напиток научилась заваривать?

- Что, понравился? А Эрика говорила, что ты ругался, когда узнал, что я новую траву нашла, и решила попробовать!

- Так опасно ведь так сразу пробовать… Что за трава хоть, дай взглянуть!

Через несколько секунд я разглядываю высохшие листья и тонкие стебли. Да это же кипрей, или иван-чай! Вот так находка!

- Обязательно зайдешь за премией! Я знаю это растение, Туатта. И даже подскажу, как сделать твой фирменный напиток - кстати, он “капорский чай” называется - ещё вкуснее. Есть один способ, ферментация листьев... Летом обязательно попробуем!

- И зайду! Лишние чайбы карман не тянут, ты вон обещал выделить десять частей найденного золота из ста нам на украшения. И где?!.

- Не десять, а шесть! Обещал - значит выделю... Будут у вас золотые украшения, и у тебя, и у остальных женщин.

- Мужики… Пока им не напомнишь, ни варга не вспомнят сами!

Грохх, меланхолично подтягивающий чай, проговорил, ни к кому не обращаясь

- Собрать четверых энноев и болтать о безделушках… Женщины…

Хаким, тихонько сидящий в углу, поспешно опустил лицо к своей чашке, стараясь не рассмеяться. Зря - выдержки главе рода Поющих Песков не хватило, раздавшееся громкое фырканье выдало его с головой…

- Ты не отвлекайся, Туатта. Рассказывай. Мы все внимательно тебя слушаем. И Хаким слушает. И Грохх. Правда-правда!

Я поспешил вклиниться между готовой вот-вот взорваться от возмущения хозяйкой и не очень тактичными гостями.

- Я и рассказываю!.. Отправилась, я значит в Пещеру Предков, а там…

- Стоп! Первая Пещера - это не место для прогулок. Ты чего там вообще забыла?..

Женщина укоризненно посмотрела на меня

- Дим, а Рауга кто, по-твоему учить должен? Он же там совсем один! Бедненький, истосковался весь… Дошло до того, что мышей вооброжает, кошек и каких-то замухрышек!

Грохх, поставив пустую чашку на стол, снова не удержался от комментариев:

- Зачесались у нашей Туатты в одном месте, Дим… Мужик-то у нее на десять зим старше меня будет, он ночью уже только спать может…

- Ты на что это, старый кобель, намекаешь? Я своему Неду верна! Не было никогда такого, чтобы Туатта по чужим кострам шлялась!

- Так я и не про мир живых говорю сейчас…

Хаким в углу уже не мог скрывать смех, да и я помимо воли улыбался - эти двое, просто созданны друг для друга, примерно как камышевая кошка с волком. Женщина тем временем, посчитав, что сказанного ранее недостаточно, сама перешла в наступление:

- Ты за собой следи! С самого уже скоро песок будет сыпаться, так нет - все туда же, вторую жену себе взял, а ей ещё и тридцати зим не исполнилось! Лессика уже второго твоего ребенка носит! Вам, мужикам, значит можно иметь двоих жен, а молодой красивой женщине двоих мужей, хотя бы и в разных мирах - нет?

- Кгыыы… Молодой?.. Красивой?!.

- А ты не смейся, Хаким! Я в молодости получше многих выглядела. Да и сейчас тоже ещё вполне ничего… А в Первой Пещере так вообще могу стать такой, как сама пожелаю!

Хмм… А вот это уже интересно, о таком я раньше не слышал:

- Ты можешь изменять свою внешность, Туатта?

- Да, Дим. Вы, мужчины, никогда не обращали на свою внешность особого внимания. А зря… В Первой Пещере можно, потратив совсем немного веры, изменить свой возраст. Снова стать юной девушкой, ощутить всю прелесть молодости…

- А скопировать внешность совсем другого человека можно?

- У меня это плохо получается, во снах все намного проще… Точнее - мне не хватает сил и концентрации удерживать его дольше одного мгновения. И это рядом с Очагом, учти!

Полезное сегодня чаепитие! Мне не так часто удается добыть даже такие крохотные крупинки информации о Первой Пещере. Нужно потом будет расспросить поподробнее, как она умудряется сбрасывать свои десятки лет, пригодится.

- Мы снова уходим в сторону... Продолжай, Туатта.

- Так вот, отправилась я, значит, в Пещеру Предков. А там это чучело европейское бродит - грязный, как наши кабанчики, когда лужу найдут, и без одежды совсем! Ходит, во все углы заглядывает, хозяйством своим немытым трясет, бесстыдник. Тьфу! И ладно, было бы там на что посмотреть, так нет, только смех один…

- Туатта, не отвлекайся!

- А мой Рауг… Хм… НАШ Рауг сидит в кресле с закрытыми глазами, и на гостя заморского - ноль внимания. Любит он на мир живых теперь так смотреть, скучает по нему сильно. Совсем ведь молодым ушел…

Говорящая с огнем вздохнула, налила всем новые порции чая, и продолжила свой рассказ:

- Встала я у Очага, и только три десятка годков сбросила - он тут как тут. Грудь выпятил, морду свою поцарапанную морщит - ну точно, жених, куда там до него первым парням Лантирска! И ко мне руки тянет…

- А ты что?

Туатта женщина крупная и крепкая, не знаю, какой она была в молодости, но вряд ли ее можно было сравнить с трепетной ланью. Хотя… кто знает, попадём в Первую Пещеру вместе - обязательно попрошу ее изменить облик!

- А я ему говорю - ты вообще себя со стороны видел? Да в городе тебя даже за ворота не пустят!

- А он?

- Обиделся… Говорит, он великий воин, убивший и сожравший стольких людей, сколько я за всю жизнь не встречала! А потом представил в руках дубину, и меня за волосы схватить попытался. Меня! Туатту!

- Да, беспредел, конечно… Я бы не рискнул - ещё оторвёшь что-нибудь, мне ещё мужчиной побыть хочется…

- Не иронизируй, Дим… Думаю, в мире живых этот людоед очень сильный. Но в Первой Пещере он никто! И звать его никак!

- Это ты таких фраз от Эрики нахваталась?

Говорящая с огнем согласно кивнула, подтверждая мою догадку, и продолжила:

- Рауг, услышав голоса, очнулся, и предложил засунуть эту дубинку ему в зад. Мне идея понравилась!

- Неужели получилось?!

- Нет, сбежал он… А жаль! Сначала, конечно, бросился на Рауга, попытался заломать. Но ничего у этого идиота не вышло, мой охотник из него всю силу через прикосновение стал вытягивать, и в Очаг сбрасывать.

- Хм… но как же тогда ты с Раугом… хм… занимаешься учебой?

- Так он ведь энергию просто так не тратит, его запас всегда полон. А если и потеряет на время контроль, заберёт какие-то крохи - ну и ладно, изумрудное пламя Очага за мгновение все восполнит. Дим, там такой поток силы сейчас зря пропадает, ухх… В мире живых таким можно горы свернуть!

В том-то и дело, что пропадает - народ Солнца уже свободно может поддерживать силы почти полусотни энноев, а нас только четверо… Но это задел на будущее, когда в Первой Пещере станет слишком много народа, энергии на всех не хватит, и со временем мы будем становиться все слабее и слабее. И как решить эту проблему, я пока не представлял - рост населения даёт больше веры, но, вместе с тем, чаще рождаются люди, способные стать энноями. Получался замкнутый круг, причем предыдущие поколения Говорящих с огнем никуда не девались - все мы когда-то обретем свой последний приют в Первой Пещере.

- Что дальше, Туатта? Пока мы поняли только то, что ты, в силу своего слишком, скажем так… требовательного… да, требовательного характера лишилась завидного жениха.

- Я стала искать отметки людей, которые живут рядом с этим каннибалом, но не попали под его влияние, и смотреть на мир вокруг их глазами.

- И?

- Там полный мрак, Дим… Это не люди - они ведут себя почти как звери. Каждый небольшой род враждует с другим, и с удовольствием съедает своего врага, если сумеет убить. Дальше на восход есть нормальные племена, но они держаться особняком, а эти… Там же тоже есть дети, Дим! И они всегда гибнут первыми!

- Туатта, я понимаю твое негодование… Но подумай, что мы можем сейчас с этим сделать? Отправить лантирских воинов за тысячи километров, через неизвестные земли?

- Нет, Дим. Ты же нашел большое море - СРЕДИЗЕМНОЕ, кажется… верно?

- Нашел. Но это тоже не близкий путь, да и “Зайцы” вряд ли потянут такой дальний переход… Я разговаривал с Праттом, в этом году “Газель” пойдет в серию, а сам адмирал займётся проектом нового, ещё более крупного судна.

Грохх, сидевший, подперев лицо рукой, услышав эти слова, тут же возразил:

- Телеги едва флагманский корабль перевезли, Дим. Трое человек из рода Лесного Быка помогали собирать “Газель”, я знаю, о чем говорю. Нужно или улучшать повозки и дорогу, или строить новый тримаран возле Азовских болот.

- Эту проблему мы решим, так или иначе… Грохх, в любом случае отправлять сотни людей ради спасения нескольких - безрассудство!

- А я не согласна с этим! Нас четверо, мы можем захватить сознание любого из людоедов, и вложить туда наши мысли!

- И как ты это себе представляешь, Туатта? На контакт твой “кавалер” не идёт, наведённые гипнозом мысли у простых людей исчезнут через несколько дней, а сами они, очнувшись в незнакомом месте, могут вообще с ума сойти! Проще тогда их сразу в Первую Пещеру отправлять…

- Дим, послушай - мы ведь можем брать под контроль отдельные небольшие рода, и внушать им мысли о том, что их дети отправятся в место, где будут счастливы! Пусть на время, но они не будут сопротивляться, а мы… я… Я постараюсь подобрать к оставшимся сиротами детям нужный ключик!

Мысль хорошая, тут не поспоришь, да и я ничего лучшего тоже придумать не смог. Пускай этих детей будет немного, но в будущем это даст нам ещё больший запас прочности для всей неандертальский цивилизации. К тому же, там могут оказаться уникальные генетические линии, одни из самых первых, ещё не разбавленных примесью кроманьонской крови. Взрослых людоедов мне не переделать, слишком глубоко в их сознании укоренились эти привычки - это было бы все равно, что пытаться изменить головорезов Варга. Но похищенные таким образом дети будут считать, что родители сами от них избавились, и не перенесут негатив на нас. Построить интернат, окружить вниманием и заботой, нагрузить учебой и тренировками так, чтобы на посторонние мысли вообще времени не оставалось - может и сработать!

- А с их красавцем-энноем что делать будем?

Хаким, все это время больше слушавший, чем говоривший, не оставил без внимания дикого “ухажёра” Туатты.

- От него придется избавляться, я так думаю. Грохх, помнится, ты обещал меня научить тому, как поглощать силу слабых Говорящих с огнем, даже если они этого не желают. Поможешь?

- Нет там ничего сложного, Дим… то же убийство, только не тела, а разума. Совесть тебя потом не будет мучить?

- Ни капельки. Я буду считать это санитарной операцией, а не убийством.

Старик с сомнением покачал головой, но возражать не стал.

- Тогда все дело за судостроителями, две-три зимы это у них точно займет. А если наши химики быстро наладят добычу селитры - то я попробую сделать весь путь к Пиренейскому полуострову немного короче и удобнее.

На том и порешили - все равно именно сейчас мы ничего не могли сделать…

Весной, едва талая вода сошла, воздух прогрелся, а дороги немного просохли, от города во все стороны отправились небольшие караваны. Первый, самый большой - за марганцевой рудой, ее он затем доставит прямо к железному руднику. Второй, чуть поменьше, часть дороги проделал с солеварами, а затем отклонился в сторону, к медному месторождению. Третий и четвертый отправились на юг, их целью стали месторождения серы, вполне съедобной, как выяснилось, розовой соли и графита.

Большую часть новичков распределили подсобными рабочими, некоторых, посмекалистее - отправили к строителям. Те уже начали подготовку к закладке фундаментов новых производственных зданий и жилых домов, копая траншеи и подвозя к ним телегами горы камней.

Так, первым в очереди стало строительство большого навеса рядом с селитряными ямами и установка там нескольких рядов вместительных бочек и котлов, где будет растворяться, фильтроваться, выпариваться и очищаться нитрат калия. Из одного куба земли получалось от пяти до семи килограмм чистого вещества. Учитывая наполненность каждой ямы - где-то четыреста пятьдесят кубических метров, и производительность команды рабочих - около пяти кубометров сырья в день, до морозов был шанс переработать две из них, и получить примерно пять с половиной тонн селитры. И, как бонус, целую гору хоть и бедных по составу, но все же удобрений - отходы этого производства позволят увеличить урожайность всех наших садово-огородных культур ещё больше!

Выбрались на ещё черную от влаги землю и работники сельского хозяйства - у них начиналась самая горячая пора, ведь с учётом прошлогодних пополнений коллекции растений работы значительно прибавилось. Часть высаженных саженцев теплолюбивых деревьев не выдержала лантирской зимы, и погибла. Но благодаря большому количеству привезённого посадочного материала даже при таких потерях оставалась надежда сохранить каждый вид. Зато семена всходили прекрасно - и трав, и кустарников. Даже грецкие орехи, принесенные людьми Хакима, и посаженные под зиму, дали всходы.

Бараны перезимовали без проблем, их уже выгнали на быстро отрастающую траву пастись. Заморские козы, пещерные медведи и хищники из нового пополнения зверинца тоже легко перенесли холода. Небольшой падеж был только среди молодых страусят, они хоть и пережидали холода в отапливаемом сарае, но все равно к весне мы не досчиталась десятка голов. Придется в этом году снова отправлять небольшую, но хорошо вооруженную группу людей в Крым, инкубировать страусиные яйца…

В этом году сразу пять семей обратилась ко мне с просьбой помочь начать свое дело, и я, выслушав все идеи, выдал четыре довольно крупных кредита, всего под один процент годовых.

Первым предложением стала голубиная ферма - ориентированная на выведение крупных птиц для дальнейшего производства мяса, и, попутно - яиц. Впрочем, мои предложения по селекции в направлении пуховых, декоративных и спортивных пород, способных очень быстро летать, а со временем даже переносить почту, возражений тоже не вызвали.

Вторая идея касалась разведения сурков. Местные колонии этих животных пока успевали восполнять потери, но долго это не продлится - население Лантирска росло и требовало все больше качественного меха для зимней одежды. Пара энтузиастов - молодых парня и девушки, только в прошлом году создавших семью - предложила строить искусственные норы, совмещённые с клетками-убежищами, и содержать животных в больших вольерах, защищённых от хищников, с легкодоступным и калорийным кормом.

Третий и четвертый проект ориентировались на добычу этого самого корма, правда, в основном для птицы, и, в будущем - для рыбы. Речь шла о строительстве специализированных мини-хозяйств по выращиванию дождевых червей и мух, точнее, их личинок - опарышей.

А вот последнюю идею - начать отлов детёнышей шерстистых носорогов, я пока отклонил, предложив подождать до следующей весны. На ее реализацию в текущем году просто не оставалось времени…

Звероловам и так предстояло выполнить ряд очень трудных задач - поймать молодняк зубров, бизонов и мамонтов. Если с первыми двумя ещё можно было справится, элементарно уничтожив большую часть стада - наши столовые, коптильни и ледники уже легко могли поглотить десяток, а то и больше, говяжьих туш одновременно, то нападать на взрослых степных великанов до сих пор никто из нас не решался. За все это время лантирцы убили только пятерых старых, сильно ослабленных, мамонтов. Даже лучшие охотники не представляли, как отбить у таких противников их детёнышей.

Но в этом году все изменилось - у нас появились взрывчатые вещества. Огня мамонты побаивались, но, в отличии от тех же лошадей или ослов, не паниковали, просто всем стадом неспеша отходили от источника возможной опасности. Я предложил дополнительно с огнем и дымом использовать пороховые хлопушки - звуковые удары по чувствительным ушам гигантов мог стать той последней каплей, что обратит их в бегство…

Пока строители возводили крепкие ограды из бревен для будущей добычи, а охотники занимались массовым истреблением копытных и отловом осиротевших телят, к первой наблюдательной вышке выдвинулись ковбои Река. Подростки хорошо освоились с ловлей более мелкой добычи в прошлом году, и, пока лошади ещё могли нести на себе этих седоков, парням поручили новое дело, намного опаснее предыдущего. Позже эту авантюру мне во всех подробностях описал его отец:

...Как только в конце мая в степи появилось небольшое стадо диких мамонтов, около тридцати голов, мы, предусмотрительно отправив семейные группы своих, почти домашних Бин’бо и Дам’бо немного подальше, чтобы не напугать, приступили к ловле. Для этого всем пешим загонщикам вручили не только факелы, пропитанные каменноугольной смолой и оттого жутко коптящие, но и небольшие фитильные бомбами...

Отдельно следует упомянуть появление у нас толстых запальных шнуров, представляющих собой толстую нить, обмазанную смесью пороха и клея, в дополнительной обмотке из узкой ленты тонкой ткани. Горел такой шнур со скоростью около двух сантиметров в секунду, что позволяло, отмерив нужную длинну, вполне безопасно взрывать основной пороховой заряд.

... - Ближе полсотни метров не подходим! Рек, лошадей сначала держите подальше, они тоже могут испугаться взрывов. А потом - производите как можно больше шума, не дай Добрые Предки, стадо решит остановится и повернуть на вас… Тогда - всем рассыпаться в стороны и спасаться бегством!..

Канг, в последний раз проинструктировав сына и его друзей, дал отмашку начинать. Всадники, приготовив арканы, начали широким полукругом охватывать стадо мамонтов, привыкших к тому, что двуногие создания не представляют никакой опасности.

... - Начали!

Загонщики одновременно подожгли десятки факелов, и, изо всех сил вопя и колотя по железным мискам, стали приближаться к насторожившимся животным. Учуяв запах дыма, те инстинктивно стали собираться вокруг мелких мамонтят. Взрослые самки, повернувшись к неожиданно возникшей угрозе, тревожно затрубили. Ещё немного, и они бросятся на людей…

- Поджигай!

Люди, удерживая в одной руке факелы, поднесли к ним фитили бомб, и, когда те загорелись, разбрасывая искры, метнули хлопушки мамонтам под ноги.

- Раз! Два!!Три!!!

Громыхнуло почти одновременно, и, не ожидавшие такого подвоха, огромные животные бросились прочь. За ними, быстро отставая, устремились загонщики, продолжая производить адский шум.

- Рек, вперед!

Мамонты набрали хорошую скорость, и, оглашая всю степь ревом и трубными звуками, неслись прочь. А вот их молодняк за взрослыми животными не успевал, все больше отставая. Когда же вокруг них замелькали всадники, окружая отбившихся детенышей, те и вовсе остановились, угрожающе подняв хоботы то и дело пытаясь атаковать.

- Разбирайте цели!!

Часть всадников продолжила погоню за основным стадом, криками и грохотом отгоняя его подальше. Тем временем к ковбоям Река подходили загонщики, на ходу разматывая мотки веревок.

- Арканы, по моей команде! Давай!

Десятки петель взвились в воздух, опутывая яростно сопротивляющихся мамонтят. Удержать их было совсем не просто, каждый такой мохнатый малыш весил от ста до трехсот килограмм, и, пытаясь вырваться, то и дело опрокидывал удерживающих веревки людей наземь.

Вот теперь настала очередь “домашних” мамонтов. Бинбо и Дамбо, на спинах которых восседали л'тоа, подвели к стреноженным малышам. К сожалению, это был максимум из того, на что они способны - более сложные команды умел выполнять только Тибн. Жаль, так бы задача поимки молодняка значительно упростилась!.. Мамонтихи ощупывали нашу добычу хоботами, негромко трубили, словно жалея попавших в ловушки чужих детёнышей, но больше никаких действий не предпринимали. Постепенно все восемь пойманных в тот день мамонтят немного успокоились, их окружили со всех сторон разновозрастные, почти полностью одомашненные сородичи. А затем упирающихся время от времени малышей по широкой просеке повели к Лантирску - там их ждал крепкий загон, вкусная пища и долгие месяцы привыкания к новой жизни…