Окно в Париж

Глава 10

С моей новой подругой Фике всё было проще — она не имела ни родственников, ни знакомых. Поэтому уезжала в другой город, выправляла себе новые документы и жила себе дальше опять молодой и красивой. Понятное дело, что с нашими бабушками и дедами такой вариант вряд ли получится провернуть. А вот омолодить на несколько лет каждого из них вполне возможно. Во-первых, это не будет бросаться в глаза окружающим, во-вторых, главное, чтобы не было болячек и организм начал радовать своего хозяина добросовестным исполнением всех своих функциональных обязанностей. Впрочем, многие скажут, что эти мои «во-первых» и «во-вторых» лучше поменять местами. Не спорю, может быть, так и нужно сделать, но в данном случае я хотела объяснить, почему была осторожна с омоложением организма пожилого человека.

В итоге через десять минут аура бабушки выглядела очень неплохо. После сеанса я быстро приняла душ, и вскоре мы сидели за обеденным столом, посередине которого в хрустальной вазе уже стояли привезённые нами цветы. Пока я мылась и приводила себя в порядок, бабушка рассказала нашим мужчинам о том, как прекрасно себя чувствует. И во время застолья продолжилась беседа о медицине вообще и о моих способностях в частности. Но вскоре наш общий разговор за трапезой превратился в диалог между Аристархом Викторовичем и мною.

— Валя, выслушай меня внимательно, — начал издалека дедушка, — а потом подумай над моими словами и сделай правильные выводы.

Я с удовольствием кушала бабушкин вкусный борщ, хвалила её за это фирменное блюдо и согласно кивала, подбадривая своего оппонента к дальнейшему изложению мыслей. И он не заставил себя ждать.

— Внучка, ты должна посвятить себя служению советскому народу! Такой дар нельзя прятать от людей, ведь ты можешь делать настоящее чудо, исцеляя любого человека от многих болезней.

— Дедушка, наверное, я могу справиться с любым недугом, но пока у меня недостаточно опыта в этом деле, — вставила я небольшую реплику в его монолог.

— Тем более! Вот и займись этим делом! Ты не должна распыляться на какие-то другие проекты. Валя, ты сможешь помочь большому количеству людей, избавив их от различных болячек. Кстати, а подвластны тебе травмы, переломы?

— Подвластны, — ответила я, доедая борщ и одобрительно кивая бабушке, которая предложила налить добавки. — Но восстановление после таких повреждений, как правило, требует гораздо большего времени. Ведь из-за травм и переломов в тканях организма человека могут оставаться осколки костей, а их необходимо или удалить, или поставить на нужное место. Скажите, дедушка, а как Вы видите всю эту мою знахарскую деятельность на практике? Ведь я не имею медицинского образования!

Но Аристарха Викторовича трудно было сбить с панталыку, и после небольшой паузы он ответил:

— Вот! Правильный вопрос задаёшь! Ты должна поступить в медицинский институт и после получения диплома врача будешь лечить людей на законных основаниях в какой-нибудь поликлинике.

— Я не хочу в какой-нибудь! — возмутилась я, — моя семья будет жить в Анапе, вот в городской поликлинике моего родного города и предстоит этой знахарке трудиться через пять лет. Или через восемь. Ведь могу я после института заняться наукой? Стану со временем доктором наук. А там можно будет и лечебной практикой заняться.

Аристарх Викторович задумался. Вроде бы, эта неглупая девочка всё правильно говорит, действительно, с такими способностями к врачеванию нужно получить хорошее медицинское образование. Но как-то незаметно процесс исцеления советского народа оттягивался почти на десяток лет. А с другой стороны, что делать? Не сидеть же ей без медицинского образования в одном из кабинетов поликлиники и вести приём больных?

— Ну, ты права! Придётся поучиться несколько лет, — как-то не очень уверено продолжил дедушка. — Но зато потом посвятишь себя служению народу!

— Хорошо, предположим, что прошло лет восемь, а, может быть, и десять, — с улыбкой помогла я пожилому человеку развивать эту мысль. — Я такая вся из себя образованная, доктор медицинских наук, веду приём в городской поликлинике. В час могу принять не более одного человека, поскольку, как ты, дедушка, уже убедился, мне после каждого пациента нужно и душ принять, и покушать, чтобы восстановить силы. А если ещё и какие-то переломы имеются у больного, то на его лечение уйдёт гораздо больше времени. Ну, ладно, допустим один человек в час.

Я закончила доедать вторую тарелку борща, а бабушка с улыбкой подвинула мне другую тарелку — с котлетами и картофельным пюре. Да, я перешла с дедушкой на «ты». А что? С одной стороны я же внучка, а с другой стороны ему сейчас 71 год, значит на 6 лет моложе Валентины Григорьевны — совсем мальчишка!

— «По окончании послевоенного восстановительного периода в 1956–1960 гг. рабочий день в СССР был сокращен до 7 часов при 6-дневной рабочей неделе, а рабочая неделя — до 42 часов», — процитировала я умную Википедию. — Это значит, что за рабочий день я смогу излечить 7 пациентов, а за неделю 42. Отнимем месяц отпуска. Итого за год я вылечу около 2 тысяч человек. В 55 лет я выйду на заслуженный отдых. Значит за три десятка лет я смогу вылечить, избавить от травм и несколько омолодить примерно 60 тысяч человек. А если принять к сведению тот факт, что мы с Марком собираемся родить двух или трёх деток, то нужно учесть и мои декретные отпуска, а это уменьшит количество исцелённых. Дедушка, а как быть с остальными страждущими? Сколько человек ежегодно умирает в нашей стране от болезней, от старости, от несовместимых с жизнью травм? Понимаю, не знаешь. Да и зачем советскому человеку знать эту грустную статистику? Но, согласись, что эта цифра намного превышает те 2 тысячи, которые я могу вылечить за год — в сотни, если не в тысячи раз! Вот и ответь, пожалуйста, кто будет регулировать эту огромную очередь за восстановлением здоровья и даже за омоложением?

Аристарх Викторович опять задумался, затем принёс бумагу и карандаш, посчитал в столбик и пришёл к выводу, что жена внука не ошиблась с вычислениями, растерянно посмотрел на нас, а я, тщательно пережёвывая очередную котлету, весело сказала:

— Дедушка, поверь, я хорошо знаю математику вообще и арифметику в частности. Не зря все годы обучения в школе являюсь круглой отличницей и скоро получу золотую медаль. И ещё! Представь себе, что кто-то привёз из самых дальних уголков нашей необъятной Родины своего смертельно больного ребёнка, а в поликлинике этот человек вдруг узнаёт, что его очередь, может быть, подойдёт лет так через 50–60. Понятное дело, что родитель этого ребёнка не сможет смириться с такой участью и попытается любым путём попасть к единственному в стране доктору-целителю, которому подвластна любая болезнь. Меня будут перехватывать на улице, полезут через высокий забор к нам во двор, достанут слезами и мольбами о помощи наших с Марком родителей и всех бабушек с дедушками. Ты только что на бумажке проверил мои расчёты, но даже если предположить, что я ещё и дома начну принимать по несколько человек в день, то всё равно в масштабах нашей страны это не решит проблему. А в итоге рано или поздно в мой адрес будет послано огромное количество проклятий за то, что я не оказала помощь всем нуждающимся.

— Действительно, как же быть с остальными сотнями тысяч и даже миллионами больных? — грустно спросил дед сам себя, но сразу робко предложил неплохую, по его мнению, мысль. — Нужно будет открыть в поликлинике специальную должность, и человек, занимающий эту вакансию, как раз и займётся списком очередников. А назначать на эту должность нужно только самого честного и ответственного! Чтобы не было подтасовок в этих списках, чтобы никого не продвигали в очереди по знакомству или связям, используемых в личных целях и ущемляющих интересы третьих лиц.

— Дедушка если твои умные слова перевести на нормальный язык, то это называется «по блату». Ну, что же, прекрасное решение! — похвалила я деда. — Самый честный и ответственный в нашей стране кто? Правильно! Человек, находящийся на самом Олимпе партии, то есть Никита Сергеевич. Что ты так на меня смотришь, дедушка? Разве я не права? Неужели есть кто-то более достойный? Как-то ты аполитично рассуждаешь, клянусь, честное слово! Но в любом случае, какой бы человек эту очередь не контролировал, а больше 2 тысяч страждущих в год я принять не смогу. И есть другой, не менее интересный вопрос. Вот заболел, к примеру, первый секретарь горкома партии. И что? В конец очереди его ставить? В итоге этот бедолага может вообще не попасть на приём к доктору медицинских наук Валентине Григорьевне Турбиной! Какой выход из этой ситуации? Спецочередь! Ну, а что? Есть же для слуг народа спецраспределители, где эти уважаемые товарищи и члены их семей могут неплохо харчеваться. Ой, дедушка, что-то ты совсем скис. Бабушка, спасибо тебе за прекрасный обед, всё было очень вкусно! А сейчас я займусь лечением деда.

Действительно, Аристарх Викторович сидел, понуро опустив голову, и в его мыслях была полная каша. Да, всё, что он мне говорил, исходило из его сердца, но я привела далеко не полный перечень фактов, с которыми трудно было поспорить.

— И последнее, дедушка. Сейчас я тебя успокою, — с улыбкой продолжила я. — Вообще-то никакой очереди не будет! Как только власть узнает, что в стране появилась волшебница, которая может избавлять от любой болячки, эту знахарку сразу изолируют от народа, чтобы она не вносила своими целительскими способностями смуту в размеренную жизнь страны. В итоге меня поселят на какой-нибудь сверхсекретной даче, и буду я пользовать только членов политбюро и прочих дорогих товарищей, а к членам моей семьи, увы, уже не подпустят. А посему, уважаемый Аристарх Викторович, мы никому обо мне не расскажем, а я буду следить только за здоровьем наших с Марком родителей, бабушек и дедушек. А теперь пойдём в спальню, поправлю твоё здоровье. Поверь мне, там есть чем заняться, ибо за свои годы ты накопил целый букет болячек. И облитерирующий эндартериит нижних конечностей, и пародонтоз, и гайморит, и аденома простаты, и прочая, и прочая, я уж не говорю о ранениях боевого генерала.

Дед вдруг взбодрился и с улыбкой посмотрел на меня, а затем задумчиво произнёс:

— И откуда ты слов-то таких мудрёных набралась? Сыплешь так легко сложными медицинскими терминами. Ведь в школах этому не учат! Ох, и не проста ты, внучка! Ой, не проста! И, кстати, не распускай язычок о наших вождях! А то ведь не посмотрят на то, что ты ещё совсем юная и сопливая девчонка.

— Знаю, дедушка, всё знаю! Ты даже не представляешь себе, какой информацией владеет эта юная и сопливая девчонка! Например, мне известно, как на фронте ты, будучи комдивом, общался тет-а-тет со своим начальником штаба. А того после начала войны освободили из лагерей, куда он попал по доносу, быстренько подлечили от побоев и пыток и отправили воевать. Да и тебя чуть не загребли под белы ручки, но началась война, поэтому решили, что от полковника будет больше проку на фронте, нежели на лесоповале. И звание Героя Советского Союза командиру гвардейской дивизии, дошедшей до Берлина, так и не дали, хотя подвигов он совершил поболее многих других. Да и генерала ты получил лишь перед уходом на пенсию.

Дед вытаращил на меня глаза, открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но слова застряли в его пересохшем от волнения горле, а я ему ободряюще улыбнулась и продолжила:

— И не смотри на меня, как на инопланетянку. Впрочем, я уже посоветовала бабушке во время её лечения, пусть считает меня ведьмой. Ну да, молодой ведьмой! Вот и ты, дедушка, тоже так считай. Поверь мне, это даст тебе ответы на многие вопросы. А ведьмы, они такие! Много чего знают и многое умеют. И сам понимаешь, эти стервозные бабёнки не очень-то любят людей. Да и за что их любить, коль они в средние века массово преследовали и казнили этих несчастных женщин. А вдруг кто-то решит и со мной расправиться за то, что близкий родственник так и не дождался своей очереди, и он, этот бедолага, ушёл в лучший мир? Поэтому я не стану высовываться, и пусть никто обо мне не знает! Буду использовать свои способности только для лечения родных и близких мне людей. Пошли, дедушка, сейчас твоя очередь на лечебный сеанс.

А после врачевания деда я опять приняла душ, бабушка ещё раз меня покормила, мы с Марком попрощались со стариками и отправились в Анапу — там нас ждали новые приключения. Уже стоя в дверях, мой муж рассказал о том, что его родители скоро переберутся жить в Анапу, поэтому предложил бабушке и деду тоже подумать о переезде в этот славный курортный город на берегу моря.

— Обязательно подумаем, дорогие наши внуки! — с улыбкой пообещала бабушка, обнимая нас. — Что же мы тут одни останемся? Совсем, как сиротинки будем!

— Внучка, после твоего целебного сеанса я чувствую себя помолодевшим лет на 20, - весело добавил дед. — Вот прямо сейчас нырнул бы в море и проплыл пару сотен метров!

Когда мы проезжали посёлок Холмский, у меня мелькнула мысль заехать к родителям Володи, но потом я ментально связалась с Софьей, и она попросила меня не делать этого, поскольку совсем скоро её жених собирается представить невесту своим старикам, вот тогда Фике и попользует их. Мы с ней посмеялись по этому поводу — ну, а что, пусть будущая невестка набирает очки перед родителями своего жениха.

— Ох, и сильна ты, подружка! — мысленно сказала мне старая ведьма. — Ведь мы с Володей сейчас находимся в Париже, а ты и здесь меня нашла! Молодец!

— Стараюсь, — засмеялась я в ответ, — передавай привет моему тренеру! И что там насчёт вашей свадьбы? Смотрите, не зажмите это мероприятие!

— Обязательно передам! — весело ответила Фике. — Мой милый сейчас трудится в гараже, готовит машину к выезду, собираюсь показать ему Париж. Документы на него я уже сделала, да и свои тоже подправила, а то, сама понимаешь, я ведь сейчас несколько моложе выгляжу. А что касается нашего бракосочетания, то и до этого важного дела дойдут со временем руки. Валя, а куда нам торопиться?

— Мы с Марком надеемся, что и на вашей свадьбе погуляем, и что ты покажешь нам Эйфелеву башню и Елисейские поля!

— Обязательно покатаю вас по Парижу! Кстати, мы занеси при случае ваши фотографии, у меня здесь есть знакомый полицейский, он за денежку и вам сделает все необходимые документы. Пусть будут! Кстати, Володя уже начал учить французский язык, пока это у него не очень хорошо получается, в отличие от немецкого, но, надеюсь, что потихоньку осилит. Вот и вам с Марком нужно освоить французский!

— Фике, обязательно займёмся и этой проблемой! — ответила я. — А вот своего жениха не заставляй читать французские буквари. Поверь, есть и более простые способы изучения наук вообще и языков в частности. При встрече расскажу тебе об этом и Володю быстренько обучу французскому. А то, что он владеет немецким языком, для меня не новость. Ещё бы! Майор войну прошёл, разведчиком был.

Недавно помолодевшая ведьма пообещала, что не будет терзать моего тренера учёбой, а потом сказала:

— Валя, неспроста мне долгое время снился тот странный сон, о котором я тебе уже говорила, не зря я заплатила немалые деньги маклерам за то, чтобы они нашли мне таких вот квартирантов. Теперь мне опять интересно жить! Кстати, приходите к нам в гости в Париж и не забывайте о том, что в этом доме у вас есть целое крыло с отдельной спальней, небольшим залом, кухней и всеми удобствами, а также комната в московской квартире, в которую мы с Володей редко будем наведываться. Разве что ему до выхода в отставку нужно поездить какое-то время на службу. Но он уже подал рапорт, а я поработала с его начальством, чтобы этой бумаге дали зелёный свет.

— Хорошо, Фике, фотографии мы с Марком сделаем и занесём тебе, — ответила я. — А в ближайшем будущем постараемся найти время и для освоения французского языка. В общем, всё идёт по плану. И ещё! У тебя уже есть домашний телефон моих родителей. А сейчас я отправлю тебе номер телефона родителей Марка, поскольку теперь мы довольно часто будем жить в Краснодаре. Но мне кажется, что если ты отправишь мне мысленный вызов в мировой эфир, то я его услышу и сразу установлю с тобой ментальную связь. Если мои предположения окажутся верны, и это сработает, тогда мы с тобой всегда будем на связи.

— Вот это очень интересно! — весело произнесла Софья. — Валя, а зачем нам ждать? Давай прямо сейчас прервём связь, а через несколько минут я отправлю тебе мысленный вызов. И сразу будет ясно, работает это или нет.

Я прервала ментальную связь, а вскоре услышала в бескрайнем мировом эфире вызов Фике. В общем-то, такое уже было, когда на мою подружку и Владимира напали грабители, тогда я тоже услышала тревожный сигнал, исходящий от неё. Нет, Софья не посылала мне призыв о помощи, я сама уловила этот сигнал тревоги, непроизвольно выброшенный её сознанием в мировой эфир. Но сейчас я услышала осознанный зов своей подруги. Я сразу откликнулась и установила с ней связь, потом мы ещё немножко почирикали и довольные друг другом расстались до новых встреч в мировом эфире.

А когда мы с мужем обсуждали эту тему, то пришли к выводу, что в самое ближайшее время нам нужно будет заняться многими важными проблемами: и развитием у Марка таких же способностей, которыми обладаю я, и французским языком, и печатанием новых книг, и записью текстов на магнитофон. Кроме того, нужно срочно заняться поиском дома для родителей Марка, а на подходе будут его бабушки и дедушки, а также мои старики, которые сейчас проживают в Новороссийске. Наверное, всех их потихоньку перетянем в Анапу, чтобы они жили рядом и были под нашим постоянным медицинским контролем. А ещё мне нужно ходить в школу! Вот это уже совсем лишнее для замужней молодой женщины, к тому же очень занятой. Ну, а что делать?

— Валюша, а давай сходим к твоему директору школы и вместе сделаем ему необходимое внушение! — предложил Марк. — А ты напишешь заявление об освобождении тебя от уроков в связи с тем, что ты занимаешься по индивидуальной программе и готовишься изо всех сил, не щадя живота своего, к выпускным экзаменам.

Я взвизгнула от радости и, продолжая вести машину, поцеловала мужа за эту прекрасную идею.

— Милый, ты гений! Завтра же с утра пойдём вместе в школу, и я подам такое заявление Михаилу Гавриловичу. Мне почему-то кажется, что и наше внушение не понадобится. Расскажем ему о визите к его другу-редактору, о наших планах ещё несколько раз слетать в Москву до моих выпускных экзаменов. Он мужик толковый, понимает, что у вчерашней школьницы уже началась взрослая жизнь, а за экзамены он тоже не переживает — знает, что я сдам их блестяще.

— Валюша, а что ты думаешь по поводу сценария к фильму «Премия» или к пьесе «Протокол одного заседания»? — весело спросил Марк. — Ты уже ментально передала мне всё это, и я знаю, о чём там речь. Да и со своим старшим братом пообщался на эту тему во сне. Я согласен, актёры очень хорошие, но ведь это, будем откровенны, полная ерунда! Неужели тебе хочется связываться с такой сказочной проблемой, возникшей у бригады рабочих? Ты пишешь фантастику, вот и не отвлекайся на такую чушь!

— Хорошо, что ты напомнил! — улыбнулась я. — У меня была мысль подарить этот сценарий подружке Кате. У неё скоро свадьба — выходит замуж за Валеру, вот и будет ей подарок от меня. Ведь после того, как на нашей свадьбе Иван Петрович Самойлов вручил нам в подарок гонорар за книгу, Катюха уже извела меня и настаивает, чтобы я научила её писать книги. Ей тоже почему-то хочется получать большие деньги! Катя сказала, что её родители уже залили фундамент под будущий дом для дочери, но на остальное пока нет денег. Но если она начнёт, как и я, писать книги, то и дом сможет построить.

— А что, похоже, что за эту пьесу она получит немалые деньги, — согласился со мной Марк и весело добавил, — только надо будет придумать версию, с чего это вдруг простая советская школьница решила написать пьесу на такую злободневную тему, как отказ рабочих от премии.

Мы посмеялись, но вскоре более-менее определилось и решение этой проблемы. Во-первых, я передам Катерине пакетом данных весь сценарий этой пьесы, но не дословно, а близко к тексту, во-вторых, она получит большое количество статей в нашей прессе, в которых описываются трудовые будни советских рабочих и колхозников. Вот, типа, Катюха всё это читала, смотрела по телевизору, переживала, и постепенно у неё родилась идея написать этот сценарий. Ну, а что, вполне правдоподобно! Тем более, она комсомолка! А кому ж ещё поднимать на острие пера такие острые и животрепещущие вопросы? В общем, осталось найти время, чтобы отпечатать сценарий этой пьесы и внедрить всю информацию, связанную с этой темой, в сознание моей подружки. В том, что Катерина согласится быть автором этого бестселлера, я нисколько не сомневалась, поскольку до денег она охоча! Впрочем, а кому денежки не нужны?

Но потом мы с Марком посмотрели на эту историю с другой стороны. А что, если компетентные органы заинтересуется этим вопросом, и начнут изучать, как у школьницы появилась на свет божий мысль написать эту серьёзную пьесу, прямо скажем, совсем даже не для детского ума, ещё не испорченного какими-то там денежными отношениями. Будут задавать моей подружке различные вопросы, конечно же, она быстро переведёт все стрелки на меня. А оно нам надо? Ответ очевиден! В общем-то, по этой же причине мне или Марку тоже нежелательно быть автором будущего бестселлера о трудовых отношениях в бригаде социалистического труда, ведь он, по большому счёту, тоже ещё не видел жизни, а три года, проведённые в стенах института, так и не приблизили моего мужа к трудовому народу.

— Любовь моя, а давай отдадим эту пьесу нашим родителям? — предложил Марк. — Ну, а что? Они люди взрослые, отцы воевали на фронте, мамы трудились в тылу, понятное дело, что ни у кого не возникнет вопроса, как в голове у этих людей могла родиться такая идея.

По мере приближения к Анапе мы с мужем с разных сторон обсудили предложение Марка и пришли к выводу, что это, пожалуй, лучший вариант. Конечно, после того, как на экраны страны выйдет фильм по этому сценарию и будет поставлена пьеса, наших мам и пап, как соавторов, будут часто приглашать на различные передачи и встречи со зрителями. Вот там родители и расскажут, что прежде, чем отдать сценарий на суд зрителей, они много консультировались у старшего поколения, то есть у наших бабушек и дедушек, и те внесли некоторые коррективы в текст, а уже после этого и появилась на свет эта злободневная история об отказе всей бригады от премии. Решили с Марком, что сегодня же вечером пригласим его маму и папу в Анапу и за семейным ужином обсудим это с нашими родителями.

— А Катерине подкину несколько детских книжек из будущего, — решила я. — Мы с Валентиной уже не раз обсуждали перспективу написания таких книг. Она найдёт в интернете хорошие тексты, а я потихоньку буду издавать эти произведения для детей разного возраста. Так что поделюсь со своей подругой этими книгами, и станет она детским писателем. А почему нет? Кстати, говорят, что авторы детских книг зарабатывают гораздо больше обычных писателей. Вот и посмотрим, правда ли это.

После того, как мы вернулись домой, мама первым делом усадила нас за стол. Ну да, проголодались детки за долгие три часа пути! А потом все дружно изъявили желание прогуляться по набережной. Можно было и в море искупаться, но дул довольно сильный ветер. Мы неспешно брели по приморскому бульвару и вскоре обратили внимание на толпу людей, что-то с интересом высматривающую в море. Когда подошли поближе, то увидели, что все любуются стайкой дельфинов, резвившихся недалеко от берега. Мы тоже остановились, и минут пять наблюдали, как эти дети Нептуна гоняются за кефалью.

Вдруг кто-то вскрикнул и показал рукой в другую сторону. Там явно случилась беда. Два мальчика уплыли довольно далеко от берега на автомобильной камере, и, видимо, во время игры потеряли контроль над этим плавательным средством, и ветер стал уносить камеру от них. Мальчишки попытались догнать её, но ветер был довольно сильным и быстро унёс этот своеобразный плот далеко в море. Оба парнишки выбились из сил, и, судя по всему, уже еле держались на воде. Люди на набережной забегали, начали звать на помощь, кто-то побежал к воде, разделся и поплыл на помощь. Но все понимали, что спасатели вряд ли успеют вовремя доплыть до терпящих бедствие мальчишек, ибо расстояние до них было большим.