Око небес

32

После того как компания вернулась во вторую гробницу, Антонио показал на пиктограмму с процессией:

— На этой тоже есть слабые очертания Луны и звезд. Но выглядят они так, будто их, скорее всего, добавили после.

— Да, так же, как и на еще одной пиктограмме. Только, боюсь, созвездия на рисунках — другие, — подтвердил Лазло.

— Тогда я не понимаю. Как же мы узнаем, которое описание правильное? — растерялся Касуэло.

Кемп с минуту помолчал, размышляя, а потом начал рассуждать вслух:

— Я все-таки верю в то, что повторяющаяся пиктограмма имеет значение. Думаю, это астрономическое описание — подсказка людям, опытным в чтении звезд. Может быть… Может быть, расположение ориентиров на местности отличается в каждом изображении потому, что они показывают одну и ту же вещь, но в разное время года. Во время самых важных событий — летнего солнцестояния, зимнего солнцестояния…

— Но как мы решим, которое из них — верное? — повторила Реми вопрос мексиканца.

Английский ученый широко распахнул глаза:

— У вас есть рисунки из манускрипта и пиктограмм с Кубы, верно?

— Конечно. Но они остались в мотеле, — ответила женщина.

— Значит, туда теперь и нужно отправиться, — сказал Лазло.

— Зачем?

— Затем, что, если не ошибаюсь, в манускрипте содержится последняя подсказка, с помощью которой мы сможем разрешить загадку. Реми, сделай еще одну серию фотографий пиктограмм в каждой комнате — в таком порядке, в каком мы видели бы их, двигаясь из первого склепа к последнему. Попытайся снимать в каждой комнате под одним и тем же углом и закончи нашей новой находкой в вестибюле, — попросил Кемп.

Спустя десять минут четыре исследователя уже сидели во внедорожнике, двигаясь по ухабистым улицам обратно в Теотиуакан. Час спустя их машина остановилась у мотеля. Миссис Фарго вбежала внутрь и несколько минут спустя появилась у двери автомобиля с флешкой в руке.

Едва вернувшись на место раскопок, все, включая и присоединившуюся к ним Марибелу, собрались вокруг монитора. Лазло рассматривал кубинские пиктограммы и манускрипт, а все остальные молчали, тоже пристально всматриваясь в изображения и перелистывая их на экране. Наконец они добрались до снимков, сделанных только что в гробницах, и сосредоточились на них.

— Кубинская пиктограмма и манускрипт сужают круг наших поисков до второго изображения в серии, — заявил Кемп. — Видите на нем Луну? Ее положение совпадает с положением Луны на кубинской пиктограмме. Остальные изображения — просто отвлекающий маневр, как вы говорите у себя в колониях.

— Вы правы. Это изображение Луны. Слабое, и я бы никогда ее не заметил на всех остальных пиктограммах, но она там есть, — уступил Антонио.

— А теперь встает вопрос: что это за храм? Маленький храм вон там? — спросил Сэм, показав на здание поменьше, изображенное на рисунке справа.

Англичанин, помолчав, сделал шаг назад:

— Это не так трудно, как вы думаете — теперь, когда мы знаем, что искать.

— В чем дело, Лазло? — спросила Марибела.

— Остальные символы указывают путь, — сказал британец. — Теотиуакан построен в очень необычной манере. Город распланирован в соответствии с астрономическими событиями. Движение Солнца, звезд, Луны… Все это играло в его планировке огромную роль.

— Верно… — кивнула мексиканка.

— Посмотрите на небо на резном изображении, — продолжил Кемп. — Над Луной. Одна звезда больше остальных. Значит, это Полярная звезда. Север.

Антонио хмыкнул в знак согласия:

— Вполне вероятно, особенно, если базироваться на остальных изученных нами тольтекских изображениях.

Лазло вздохнул:

— А вот теперь, боюсь, начинается самое сложное. Нам потребуется воспроизвести движение Солнца и звезд — до тех пор, пока мы не придем к точке, где они совпадут с позицией на этом изображении. Когда мы это сделаем, мы сможем вычислить местонахождение гробницы.

— В итоге это может оказаться не так уж трудно, — сказал Касуэло и медленно перебрал остальные астрономические символы.

Посоветовавшись с Кемпом, он набросал несколько заметок, а потом с неистовой скоростью набрал что-то на ноутбуке.

Все наблюдали, как он стер набранное слово и ввел в пустое поисковое окошко другое, после чего нажал несколько клавиш.

— У меня есть программа, которая анализирует положение Луны, звезд и Солнца, базируясь на приблизительных координатах, — пояснил мексиканец. — У нее уйдет некоторое время, чтобы обработать данные. Лазло полагает, что последняя процессия — ключ к небесным событиям, чему-то монументальному, подходящему для похорон величайшего правителя той эпохи, поэтому я ввел все возможные яркие события. Равноденствия и другие астрономические явления, которые рассматривались в мезоамериканской культуре как знаменательные.

Монитор осветился. Касуэло и Кемп внимательно посмотрели на появившееся на нем изображение, а затем наложили его на модель Теотиуакана. Изменив несколько раз картинку на экране, Антонио сделал шаг назад.

Лазло постучал по монитору:

— Вот ваш храм. Первый справа, если стоять лицом к пирамиде Луны.

Реми посмотрела на мексиканца:

— Там когда-нибудь проводились раскопки?

Антонио покачал головой:

— Не думаю, если не считать расчистки земли перед фасадом, чтобы можно было видеть храм. Вспомогательные пирамиды считались, по большей части, незначительными, поэтому все ресурсы были направлены на более крупные здания.

— Значит, их никогда тщательно не осматривали, — резюмировала миссис Фарго.

— Наши ресурсы ограничены! — ощетинилась Марибела.

Ее брат поднял руку, заставив ее замолчать:

— Вряд ли Реми обвиняет нас в халатности. Думаю, она хотела убедиться, что об этих пирамидах почти ничего не известно, поскольку все серьезные раскопки были сосредоточены вокруг более эффектных мест.

— Верно. И поэтому там вполне может находиться гробница. Или под пирамидой, или вдоль одного из фундаментов, — сказала американка.

— Вообще-то, если посмотреть на то, как выстроились звезды, можно увидеть на оси заднюю часть храма, — заметил сеньор Касуэло.

— И какой длины эта сторона? — спросил Сэм.

— Они все примерно тридцать шесть квадратных метров. То есть почти сто двадцать ваших футов.

— Не намного меньше храма Пернатого Змея, — удивился Фарго.

— На самом деле чуть больше половины его размера, но вы правы в том, что поиски предстоят большие, — согласился с ним Антонио.

— Давайте отправимся туда и посмотрим, — предложил Сэм. — Нам понадобится разрешение?

— Как старшее должностное лицо, представляющее Государственный институт антропологии и истории, я скажу — нет, — улыбнулся мексиканец.

Они сели в служебный «Субару» Антонио и медленно и очень осторожно поехали по Дороге Мертвых, огибая разрозненные группки туристов, осматривающих достопримечательности. Добравшись до храма, супруги Фарго и их спутники поднялись по расположенному за ним склону, который был расчищен только частично, — и уставились на заднюю часть пирамиды поменьше, как будто одним только чутьем могли понять, где же находится затерянная гробница.

— Скажем, футов двадцать раскопок. Но придется перелопатить куда больше земли. Можно вызвать сюда экскаватор? — спросила Реми. — Чтобы расчистить самый плотный слой. А потом перебросить сюда бригаду рабочих…

— Почему бы и нет? — отозвался Касуэло. — В городе есть множество заведений, которые сдают напрокат подобную технику и людей, умеющих с ней управляться. Может, сегодня же днем нам удастся заполучить экскаватор и рабочего. А при достаточном денежном стимулировании он, наверное, охотно проработает допоздна. Мы могли бы закончить предварительные работы за день-другой, а потом, как вы предложили, перебросить сюда наших людей.

— Тогда давайте отметим область, которую нужно расчистить! — загорелась энтузиазмом миссис Фарго.

К двум часам прибыл огромный экскаватор, который проработал до девяти вечера. Когда солнце село, он продолжал рыть при свете рабочих фонарей.

Сэм, Реми и Лазло покинули место раскопок одновременно с водителем экскаватора. Они взяли такси и поехали в ресторан, где обедали прошлым вечером. Еда была хорошей, настроение у всех — приподнятым, ощущение того, что они отлично продвинулись, — осязаемым, и троица радостно обсуждала вполголоса свой проект.

На следующее утро земляные работы начались в восемь часов, а к половине третьего вся задняя часть пирамиды была подготовлена к тому, чтобы ожидающие своей очереди люди начали более осторожные раскопки, пустив в ход лопаты и кирки.

Бригада приступила к работе, продолжала ее до темноты и возобновила на следующий день, расчищая землю под безжалостным оком раскаленного солнца.

В шесть часов вечера одна кирка, пробив твердую глину, ушла в пустоту. Дыру расширили настолько, чтобы в нее можно было проникнуть, и на этот раз Реми настояла на том, чтобы спуститься первой. После таких же предостережений, какие накануне получил ее муж, она пролезла в отверстие с мощным фонарем и рацией.

— Что ты видишь? — спустя тридцать секунд спросил Сэм.

— Грубо сделанный тоннель, — отозвалась исследовательница. — Он тянется под храмом.

— Как далеко?

— Это я и собираюсь выяснить, — резко ответила миссис Фарго.

Супруг решил оставить ее в покое, дав ей осмотреться вокруг, и подождать, пока она сама захочет общаться. После долгой паузы радио снова затрещало, и раздался ее голос:

— Тут есть дверной проем. Каменный, и его наличники украшены куда более искусной резьбой, чем та, что мы видели раньше. Но вход замурован небольшими камнями, скрепленными известковым раствором. Нам понадобятся какие-нибудь инструменты, чтобы пробиться внутрь. И, наверное, неплохо будет установить в тоннеле подпорки… Хотя, раз уж он не рухнул за минувшие столетия, сейчас тоже все должно быть в порядке.

Сэм передал эту информацию Антонио, который вместе с Лазло стоял у отверстия, пристально всматриваясь в пустоту. Мексиканский археолог отдал приказание рабочим, и те немедленно взялись за дело. Десятник принес лестницу, трое его подчиненных быстро спустились в темноту, а остальные остались наверху и принялись передавать вниз деревянные балки и доски, чтобы соорудить примитивные подпорки.

— Я спускаюсь! — крикнул Фарго жене.

Когда схлынула первая волна рабочих, он так и сделал, держа в свободной руке кирку. За ним последовал Лазло, а потом вниз забрались и Антонио с Марибелой. Все они захватили с собой тяжелые железные монтировки.

Лучи их фонариков играли на глиняных стенах. Наконец исследователи свернули за поворот тоннеля и увидели Реми, которая стояла у грубо сработанной стены из скрепленных раствором камней. Камни обрамлял дверной проем, покрытый резьбой, весьма похожей на ту, что они видели в склепах в Лопес Матеос.

— Посмотрите, пирамида с Луной, — сказала миссис Фарго, показав на процессию, изображенную на верху дверного проема. — Вот. Это то самое.

Сэм кивнул.

— Держись в сторонке, — предупредил он. — Давайте проверим, сможем ли мы пробиться сквозь эту стену.

Все отступили назад, а Фарго размахнулся киркой и обрушил ее на камень — с такой силой, что от кладки отлетел кусок застывшего раствора. Мужчина размахнулся во второй раз, и у его ног упал еще один кусок, побольше.

— Все получится. Только нужно немного времени, — уверенно заявил американец.

— Давайте прикажем заняться этим рабочим, — предложила Марибела.

Сэм покачал головой:

— Ни в коем случае. Просто дайте мне несколько минут.

Он продолжал бить по стене, и после нескольких дюжин ударов один из камней выпал в пустоту за стеной.

— Мы пробились! — довольно воскликнул Фарго. — Я вышибу еще несколько, а потом пустим в ход ломы.

После следующего удара внутрь рухнули сразу два грубо обтесанных квадратных камня, а потом к ним присоединилось еще несколько. Сэм бросил кирку рядом с колонной, и к нему придвинулись со своими ломами Лазло и Антонио. Места было слишком мало, чтобы женщины тоже могли участвовать в этой работе. Еще несколько камней упали в пустое пространство, и вот нижняя часть стены рухнула грудой обломков, вокруг которой взвилось облако пыли.

— Думаю, честь пройти туда первой должна принадлежать Реми, — сказал Сэм.

Антонио слегка поклонился в знак согласия и повернулся к американке:

— Безусловно. Сеньора?

Миссис Фарго подняла громоздкую переносную лампу. Держа ее перед собой, она сунула голову в помещение, куда только что пробили ход, и огляделась:

— Это склеп.

С этими словами женщина пролезла в отверстие, таща за собой лампу. Все услышали, как она закашлялась, словно задыхаясь, и по спине Сэма пробежала дрожь.

— Ты как там? — нетерпеливо спросил он, светя в темноту своим фонариком.

— Все нормально, — откликнулась Реми. — Думаю, можно сказать, что мы нашли гробницу.

Затем она замолчала и лишь спустя какое-то время снова подала голос:

— Здесь на каменной площадке лежит тело, покрытое нефритом, а вокруг него — несколько холмиков приношений. Они все в пыли, но я вижу, как что-то поблескивает: наверное, золото. И нефритовые маски.

— Золото? У тольтеков не было никакого золота, — сказала Марибела.

— Может, они его выменяли? — предположила миссис Фарго. — И еще тут есть обсидиан. И гончарные изделия тольтеков. Керамика.

— Нет возражений против того, чтобы я вошел? — спросил в отверстие Сэм.

— Входи, но будь осторожен. Это может оказаться очень важным открытием, и давайте не будем топтаться вокруг, как бизоны.

Фарго пролез в брешь. Марибела и Лазло последовали за ним, а последним туда пробрался Антонио. Они очутились в погребальной камере размером двенадцать на пятнадцать футов, со стенами, украшенными резьбой. Реми осторожно обошла груду разных предметов на земле и наклонилась, держа перед собой лампу. Светодиоиды озарили склеп жутковатым белым светом. Американка взяла из кучи небольшую фигурку и подняла ее вверх:

— Золото.

Сэм и Лазло стояли возле лежащей на площадке фигуры. Кожа мумии высохла, приобретя кофейный цвет и текстуру вяленой говядины. Кемп вгляделся в мумию и что-то быстро прикинул в уме:

— Похоже, он был не выше пяти футов ростом, так что это явно туземец. Не очень-то похож на высокого внушительного бородатого персонажа из легенд, а?

Марибела подошла к нему и поглядела на тело:

— Но его одеяние согласуется с рассказами. Белая… ну, когда-то бывшая белой звериная шкура. Мантия пророка…

— Или бога, — прошептал Антонио.

— Но «Ока Небес» здесь нет, — перебил их Сэм.

— Увы, эту часть легенды, наверное, добавили со временем, — сказала сеньорита Касуэло. — Как вы понимаете, несметные богатства могли увеличиваться с каждым пересказом истории. Как и рост Кетцалькоатля.

Реми прошла мимо приношений и теперь изучала символы на стене:

— Посмотрите, почти на всех — змеи. Кетцалькоатль. А здесь повторяется тема процессии, но на этом изображении несут тело пернатой змеи. Похоронное шествие.

Компания провела внутри погребальной камеры еще час, в то время как рабочие продолжали укреплять балками тоннель. Наконец миссис Фарго поставила на пол начавшую меркнуть лампу и провела рукой по пыльным волосам:

— Сдается мне, у нас был плодотворный день, а? Наверное, пора оставить все это экспертам.

Антонио кивнул:

— Это одно из самых значительных открытий за последнюю сотню лет. Вы должны очень гордиться собой, коллеги! Открыватели места последнего упокоения Кетцалькоатля. Неслыханная честь работать с вами обоими!

Марибела улыбнулась:

— Да. Это выдающееся достижение. Мексиканский народ в громадном долгу перед вами за то, что вы вернули важную часть его истории. Вдвойне в громадному долгу, — добавила она, вспомнив о кодексе майя, который Фарго нашли всего несколько месяцев тому назад.

— Это честь для нас, — сказал Сэм. — То, что нам разрешили исследовать священное место. И вы должны поздравить и себя тоже. Это будет огромным событием для археологического сообщества. Потерянные сокровища Кетцалькоатля и его тело — и все это в один и тот же день! Большинство за целую жизнь не совершают таких находок.

Реми откашлялась: в воздухе было полно пыли.

— Мы не нашли бы всего этого без вас, — сказала она любезно, глядя на мексиканцев, хотя правда была куда более запутанной.

Кемп все это время пристально смотрел на мумию, качая головой.

— В чем дело, Лазло? — повернулся к нему Фарго.

— Мы до сих пор что-то упускаем из виду, — пробормотал тот. — Я не знаю, что именно, но это так…

Марибела захихикала:

— Лазло, вы добились своего! Если находка оказалась не такой, на какую вы рассчитывали, это не значит, что кто-то что-то упустил.

— Возможно. Но я хочу внимательно осмотреть гробницу. В гробницах в Лопес Матеосе была упущена информация, которая, в конечном итоге, привела нас сюда — вот и теперь я чувствую, что мы слишком рано решили, будто раскусили этот орешек, — заявил британец.

Антонио шагнул вперед:

— Конечно, мы проведем детальный анализ находки и внимательно изучим здесь каждый дюйм. Мы все стремимся к одному и тому же, и, думаю, инстинкты Лазло надо уважать. Всегда остается возможность, что какие-то тайны Кетцалькоатль нам пока не открыл.

Когда все пятеро вернулись наверх, сеньор Касуэло сделал несколько звонков, организовав на ночь дополнительную охрану раскопок. Не стоило рисковать комнатой, полной золота и драгоценных артефактов. В сельской Мексике, вдалеке от действия полицейских участков, Антонио проявлял естественную осторожность — достаточно рабочим увидеть, что лежит в гробнице, и пойдут слухи, так что присутствие вооруженных людей будет разумной предосторожностью.

Мобильник мексиканца защебетал, и тот, извинившись, отошел в сторону. Несколько мгновений он слушал, что ему говорят, а потом лицо его побелело. Когда мужчина вернулся, его трясло.

— Что случилось, Антонио? — спросила Реми.

— Это… Нашли тело Карлоса, — тихо ответил археолог.

Все замолчали. Вызванная находкой радость потускнела при известии о жестокой смерти их коллеги. Касуэло поделился скудными фактами, которые ему сообщили, но это ничего не прояснило. Еще одна бессмысленная смерть в жестоком мире, еще один хороший человек, неизвестно почему стертый с лица земли…

Когда дневной свет поблек, руины начал овевать горячий ветер, похожий на дыхание какого-то сердитого бога. Он стонал, проносясь над соседними зданиями: то была погребальная песнь по их покойному другу. Обсудив вести о смерти Рамиреса, Сэм и Реми уложили свои рюкзаки, в то время как брат с сестрой давали указания двум охранникам.

Покончив с этим, Антонио подошел к супругам Фарго. Было видно, что настроение у него мрачное.

— Я собираюсь остаться здесь до тех пор, пока не появится дополнительная охрана, — сообщил мексиканец. — Я затребовал солдат с ближайшей военной базы.

Он сверился с часами:

— Они должны прибыть через час. Вы уезжаете?

— Мы вернемся завтра, чтобы посмотреть, что было извлечено из земли, если не возражаете, — сказала Реми.

— Ваше присутствие будет для меня удовольствием.

Оба Фарго и Кемп последовали за последними одиночными туристами по Дороге Мертвых, привычно направляясь к входным воротам.

По дороге обратно в мотель Реми и Лазло почти не разговаривали.