Глава 4

В час пятнадцать дня прокурор графства Вестчестер Кларк Хоберт, прищурившись, взглянул на меня и сказал:

— Гудвин, вы запутались и должны отдавать себе отчет, к чему это может привести.

Мы находились в его кабинете — большой угловой комнате с четырьмя окнами в здании «Корт-хауза». Хоберт восседал за письменным столом, всем видом давая почувствовать свое положение избранного слуги народа. У него был сильный подбородок, живые острые глаза и огромные торчащие уши. Я сидел сбоку от стола, а в креслах перед ним расположились капитан Сандерс и начальник уголовного розыска местной полиции Бен Дайкс, с которым я встречался раньше. Виделись мы с ним в последний раз года два назад; за это время Дайкс располнел, и когда он сидел, живот у него несколько свешивался над поясным ремнем. Однако до меня доходили слухи, что он по-прежнему остался очень неглупым, толковым детективом.

Я прямо, но без вызова встретил взгляд Хоберта.

— Знаете, — сказал я, — мне хочется убедиться, что вы правильно представляете обстановку, поскольку информация вами получена до того, как меня доставили сюда. Я не думаю, чтобы они все, и особенно Бен Дайкс, умышленно что-то исказили, но я хочу, чтобы у вас не возникло какого-либо недопонимания. Я видел покойницу и опознал ее как Дину Атли. Капитан Сандерс спросил у меня, хорошо ли я знал мисс Атли, и я ответил, что хотя видел ее лишь только однажды, вчера во второй половине дня, тем не менее ее личность никаких сомнений у меня не вызывает. Дайкс поинтересовался, где я видел ее вчера, и я ответил, что это произошло в кабинете Ниро Вулфа. Он спросил, зачем она была там. Я ответил, что, выполняя требование Ниро Вулфа, миссис Вэйл дала Дине Атли указание прийти для того, чтобы Вулф мог задать ей несколько вопросов, относящихся к тому конфиденциальному делу, расследование по которому миссис Вэйл поручила ему, Дайкс спросил у меня, что это за конфиденциальное дело, а я…

— И вы отказались отвечать ему.

— Вот именно, хотя мой отказ не был категорическим, так как я сказал, что выполняю указание мистера Вулфа. Но если Дайкс сообщит мне, где обнаружен труп, как и когда наступила смерть, я доложу все мистеру Вулфу, и он сам будет решать, совершено ли преступление и связано ли оно в какой-либо степени с тем делом, по которому с ним консультировалась миссис Вэйл. Я не успел закончить свое объяснение, когда к нам ворвался капитан Сандерс, заявил, что Дина Атли была убита, а не погибла случайно, и я обязан сообщить ему, что именно она рассказала мистеру Вулфу и что он ответил ей. Я повторил, что ничего ему не обязан сообщать. Сандерс возразил, что, как ему хорошо известно, я считаю себя «твердым орешком», и поэтому он отведет меня туда, где нам никто не помешает, и там заставит меня сказать решительно все. Очевидно, Сандерс принадлежит к числу тех, кто считает кулаки лучшим способом убеждения. Однако Бек Дайкс настоял, чтобы меня доставили к вам. Если последствия, о которых вы мне сказали вначале, заключаются в том, что вы передадите меня капитану Сандерсу, пожалуйста. Я уже давно собирался побывать у невропатолога для проверки нервов, но ваше решение избавит меня от необходимости такого визита.

— С удовольствием окажу такую услугу, — сквозь зубы процедил Сандерс. Наверное, кто-нибудь сказал ему, что подобная манера разговаривать свидетельствует о властности и внушает страх, и он, очевидно, долго практиковался перед зеркалом с этой целью.

— Никому вы пока не передаетесь, — прервал меня Хоберт. — Я — главный представитель закона в нашем графстве. Да, действительно, совершено преступление. Дина Атли убита, а не погибла в результате несчастного случая. За несколько часов до смерти она была с вами. Насколько нам известно, вы последний, кто видел ее живой. Капитан Сандерс имел все основания попросить вас рассказать подробности той беседы.

— Он не просил, а требовал. Вы говорите о преступлении. Где и когда оно было совершено? Если ее сбила машина…

— Откуда вам известно, что ее сбила машина? — прервал меня Сандерс.

— Если ее сбила машина сегодня утром, здесь, на Мэйн-стрит, — продолжал я, не обращая внимания на Сандерса, — и свидетели, например, заявят, что водителем был одноглазый карлик с бакенбардами, я сомневаюсь, что мистер Вулф сочтет свой вчерашний разговор с Атли имеющим какое-либо отношение к происшедшему. После осмотра мертвой у меня сложилось впечатление, что ее или переехала машина или кто-то несколько раз ударил ее кувалдой, хотя, конечно, могли быть и другие причины. — Я поднял руку. — Черт возьми, мистер Хоберт, вы же знаете, что мистеру Вулфу законы известны.

Хоберт кивнул.

— Да, знаю… Так же, как и то, что он… да и вы тоже иногда нарушаете их. Дину Атли убили не здесь, не у нас в городе. Сегодня в десять часов утра два мальчугана по пути в школу нашли ее труп в кювете у дороги, в том месте, где…

— У какой дороги?

— У Старой Рудничной дороги. Видимо, в свое время эта узенькая и немощеная дорога шла к руднику, в котором добывалось железо, но сейчас она оканчивается тупиком милях в двух от Сто двадцать третьего шоссе. Труп…

— В каком месте эта дорога ответвляется от Сто двадцать третьего шоссе?

Не раскрывая рта, Сандерс промычал что-то, но я опять игнорировал его.

— Тоже милях в двух от развилки Сто двадцать третьего и Тридцать пятого шоссе, южнее Риджфильда и недалеко от границы штата. Тело было сброшено в кювет уже после смерти. Переехавшая ее машина оказалась ярдов на сто дальше по дороге, на опушке леса. Машина зарегистрирована на имя Дины Атли, проживающей в доме 994 на Пятой авеню в Нью-Йорке. В сумочке обнаружили обычные вещицы, на некоторых было то же имя. Еще есть вопросы?

— Время смерти?

— Ах, да, конечно. Между девятью часами вечера и тремя часами утра.

— Обнаружены ли следы других машин?

— Да, один, возможно, два, но на траве. Дорога щебенчатая, а обочины заросли густой травой.

— Видел ли кто-нибудь вчера вечером Дину Атли и ее машину?

— Пока таких данных у нас нет. Ближайший дом находится примерно в полумиле, а по этому отрезку дороги ездят вообще очень редко.

— У вас есть какая-нибудь версия?

— Да, начинающаяся с вас. Когда женщина оказывается убитой через несколько часов после посещения частного детектива, резонно предположить, что эти два факта связаны между собой, и все сказанное ею этому детективу является важным для следствия. Вы присутствовали при ее разговоре с Вулфом?

— Разумеется, но довольно резонно предположить и то, что только этот детектив и в состоянии определить, связаны ли между собой факты, о которых вы говорите. Как я уже сказал, мисс Атли приходила к мистеру Вулфу не по собственной инициативе, а по распоряжению миссис Вэйл, чтобы сообщить ему кое-какую информацию по одному делу, ведение которого миссис Вэйл поручила мистеру Вулфу. — Я встал. — Ну, хорошо. Вы сообщили мне то, что я все равно часа через два прочту в газетах. Я все доложу мистеру Вулфу и потом позвоню вам.

— Так думаете только вы, — вмешался Сандерс, вставая. — Мистер Хоберт, вы понимаете, насколько важно для нас время в подобном деле. Вы отдаете себе отчет в том, что если вы отпустите его, он уже через двадцать минут покинет пределы нашего графства и окажется вне вашей юрисдикции. Информация, которой он располагает, если мы получим ее сейчас, может оказаться решающей для всего расследования.

— Теперь я хочу спросить кое о чем, — заявил Дайкс и, получив согласие Хоберта, обратился ко мне. — Вчера в «Газетт» было напечатано объявление за подписью Ниро Вулфа, адресованное «Мистеру Нэппу». Оно имело какое-либо отношение к тому, почему миссис Вэйл распорядилась, чтобы Дина Атли посетила Вулфа?

Слухи о том, что Бен Дайкс по-прежнему был толковым детективом, несомненно, соответствовали действительности.

— Прошу прощения, но я имею определенные указания от человека, у которого служу, — ответил я и сразу же повернулся к прокурору. — Мистер Хоберт, вы юрист и знаете, что у вас нет никаких оснований задерживать меня даже для допроса, тем более что отвечать на вопросы я не намерен. Мистер Вулф же ни с кем не будет разговаривать по телефону и никого не пустит в дом, пока не выслушает мой доклад. Вот поэтому, как я полагаю, капитану Сандерсу придется обойтись без меня. Ну, а впрочем, вам виднее.

— Вам, конечно, известно наказание за умышленное создание помех ведению следования? — хмуро спросил Хоберт, наклонив голову набок.

— Да, сэр, — вежливо ответил я, однако прокурор внезапно грохнул кулаками по столу, вскочил с кресла и заорал:

— Немедленно убирайся отсюда ко всем чертям! — И я, повинуясь, направился к двери, правда, успев заметить, что Дайкс кивнул мне. Я нарочно прошел поближе к Сандерсу, чтобы он мог, если бы захотел, подставить мне ногу, но полицейский воздержался от этого.

Выйдя на тротуар, я взглянул на часы. Было 1.35. Я прошел три квартала, чтобы забежать в хорошо известное мне маленькое кафе «Мэри», где готовят куриные пирожки так, как их умела готовить моя тетушка Энн в Чилликоте в штате Огайо — с кусочками яблок, запеченными в тесте. Расправляясь с пирогами, я обдумывал создавшуюся ситуацию. Звонить сейчас Вулфу было бы пустой тратой денег, поскольку он заявит, что нас это дело больше не касается, ну, а наша клиентка могла и подождать, пока я не позвоню ей после доклада Вулфу. Коль скоро я был уже на полпути… на трети пути, если уж говорить честно, почему бы мне не взглянуть на Старую Рудничную дорогу? А может быть, и на заброшенный рудник, если я найду его. Если бы я украл человека и мне понадобилось бы место, где держать его, пока я получу полмиллиона долларов, заброшенный рудник вполне бы устроил меня. Я расплатился, взял со стоянки свою машину и направился к Хаутон-серкл, проехал по Саумилл-ривер парквей и в конце этой дороги в Кэтоне свернул на Двадцать третье шоссе. День был солнечный, а я люблю наслаждаться природой и цветами. Деревьями, собирающимися распуститься, коровами на лугах — конечно, из хорошей машины, которая в любое время может доставить меня обратно в город. Недалеко от границы со штатом Коннектикут я свернул направо на Сто двадцать третье шоссе, взглянул при этом на спидометр. Спустя полторы мили я начал осматриваться в поисках Старой Рудничной дороги и вскоре же увидел ее.

Проехав по ней всего около мили, я стал уже сомневаться, что смогу вернуться в город на нашем «героне». На протяжении этой мили я встретил пять машин, причем в одном случае мне пришлось съехать в кювет и потом выбираться оттуда, а в другом — пятиться ярдов пятьдесят. Найти место преступления оказалось делом нетрудным. На дороге там стояло восемь машин, полностью загородив ее, причем не одной служебной среди них не было. На обочине у кювета толпились человек двенадцать женщин и трое-четверо мужчин, а еще двое на противоположной обочине громко спорили, кто и кому помял бампер. Я даже не вышел из машины. С северной стороны к дороге подступал густой лес, а с южной спускался к болоту обрывистый каменистый склон. Честно говоря, я довольно смутно представлял себе, как выглядит заброшенный рудник, но тем не менее ничего даже отдаленно похожего на него поблизости не было видно.

Я осторожно попятил машину и, найдя подходящее место, развернулся. Возвращаясь к шоссе Сто двадцать три, я встретил еще три машины.

Из двух решений, принятых мною во время обратной поездки в город, лишь одно своевременно пришло мне на ум, что само по себе совсем не плохо. Я имею в виду решение не спешить и вдоволь полюбоваться весенней природой. Несомненно, это было разумное решение, поскольку все равно до четырех часов я не добрался бы домой, а Вулф, который после четырех направляется в оранжерею, терпеть не может, когда кто-то прерывает его пребывание там. Это решение я принял, еще не доехав до Тридцать пятого шоссе. К другому решению я пришел подсознательно и догадался об этом значительно позднее, когда сообразил, что, не отдавая себе отчета, еду к нашей клиентке сообщить ей об опознанной мной Дине Атли. Ну что ж, это сэкономит мне монету, которую я потратил бы на звонок по телефону-автомату. Не исключено, что ее супруг окажется дома, у них могут быть вопросы ко мне, на которые всегда лучше ответить при встрече, а не по телефону.

Было десять минут пятого, когда, приткнув машину на стоянке на Восемьдесят первой улице, я вошел в вестибюль четырехэтажного каменного особняка 994 по Пятой авеню и нажал на кнопку звонка. Дверь мне открыла служанка с квадратной физиономией и каким-то пятном на щеке. Наверное, Теддер, построивший этот особняк, даже и мысли не допускал, что когда-нибудь дверь будет открывать женщина, а не швейцар в пышной ливрее, и, следовательно, хорошо, что прежнего хозяина уже давно не было в живых. Служанка удивила меня. Едва я назвал себя, сказав, что хотел бы повидать миссис Вэйл, служанка ответила, что миссис Вэйл давно меня ждет. Я не должен был бы удивляться, обнаружив снова, что, как оказывается, Вулф знал меня не менее хорошо, чем я знаю его, и все же я удивился. Очевидно, миссис Вэйл позвонила ему, чтобы узнать, опознал ли я покойную, и он ответил, что, возвращаясь из Уайт-Плейнс, я заеду к ней, хотя мы с ним не договаривались об этом. Ну, что же, еще будет время, когда он пожалеет о такой самоуверенности. Как я уже упомянул, я сам не знал, что заеду к миссис Вэйл, до тех пор, пока не обнаружил, что уже нахожусь на пути к ней.

Как только служанка, открывшая дверь, взяла у меня пальто, сверху раздался писклявый голос:

— Эльга, кто там?

— Это мистер Гудвин, мистер Теддер.

— Пожалуйста, мистер Гудвин, поднимитесь, — пригласил меня тот же голос.

Я поднялся по широкой лестнице со ступенями из белого мрамора. На верхней площадке меня встретил Ноэль Теддер. Я уже упоминал, что несколько раз видел его. Судя по сплетням, это был двадцатитрехлетний недоросль, учившийся в трех университетах, но ни одного не окончивший; одно время он занимался карабканьем на горы, но по настоянию мамаши оставил это занятие после того, как упал с одной из них; как-то Ноэль Теддер ухитрился посадить вертолет на стадион в разгар бейсбольного матча. Лично же мне он был известен как широкоплечий рослый детина, не обращавший внимания на свои костюмы при посещении театров или ресторанов и начинавший громко разговаривать уже после двух рюмок.

Через широкий зал Теддер провел меня к открытой двери и пригласил войти. Я переступил порог и остановился на мгновение, решив, что попал на вечеринку. Но оказалось, что в комнате живых людей всего пять, остальные были бронзовыми или каменными статуями. Я тут же припомнил фотоснимок библиотеки Гарольда Ф. Теддера, который видел несколько лет назад. Именно в этой библиотеке я сейчас и очутился — в большой комнате с высоким потолком, показавшейся мне переполненной людьми, так как в разных местах ее стояло штук двенадцать статуй в человеческий рост. Если Теддеру нравилось быть в компании, он, несомненно, располагал ею.

— Сюда, мистер Гудвин, — послышался голос миссис Вэйл.

Я прошел в дальний конец библиотеки, где у незажженного камина почти художественно скомпонованной группой стояли пять — не статуй, а живых людей.

— Итак? — спросила миссис Вэйл, как только я подошел.

— Да, это Дина Атли.

— Но что… как…

Я многозначительно осмотрелся.

— Надеюсь, я не помешал?

— Ничего, ничего, — заявил Джимми Вэйл, стоявший спиной к камину. — Им всем известно. Это дочь моей жены Маргот Теддер, брат жены Ральф Парселл и ее адвокат Эндрю Хлад.

— Им всем известно о моем обращении к Ниро Вулфу, — сообщила миссис Вэйл. — Мои дети и брат начали задавать мне различные вопросы, и мы решили, что лучше рассказать им все. Потом, когда… Дина… ну, в общем, все равно нас будут спрашивать, где мы находились вчера вечером… Я решила, что и моему адвокату тоже следует знать все, включая беседу с Ниро Вулфом. Так вы говорите, что это Дина?

— Да.

— И ее переехала машина? — спросил Эндрю Хлад. Он немножко походил на стоявшую позади него бронзовую статую Авраама Линкольна, но без бороды, с седыми волосами и не такого высокого. О том, как Дина умерла, он узнал, очевидно, позвонив Вулфу или из последних известий по радио.

— Да, причем ее переехала ее же машина.

— Ее собственная машина?

— По поручению мистера Вулфа, — обратился я к миссис Вэйл, которая сидела на кушетке, опираясь на подушки, — я должен сообщить вам два интересных для вас факта. Во-первых, я видел мертвую и опознал в ней Дину Атли. Во-вторых, я сказал прокурору, что видел ее вчера во второй половине дня в кабинете Ниро Вулфа, куда она приходила по тому делу, по которому вы консультировались с ним. Я отказался рассказывать прокурору, какое это дело. Вот и все, что я обязан сообщить вам. Но если вы хотите знать как, где и когда умерла Дина, пожалуйста.

— Да. Во-первых, когда?

— Между девятью часами вечера и тремя часами ночи, хотя время еще может быть уточнено. Она была убита, сбоку на ее голове имеется след удара, от которого она, вероятно, потеряла сознание, после чего ее переехала машина. Потом…

Я умолк потому, что миссис Вэйл застонала и закрыла глаза.

— Почему вы так жестоки? — спросила меня Маргот Теддер, сидевшая на другом конце кушетки. Года на два моложе своего брата Ноэля, она, как говорили, была весьма надменной особой, смотревшей на всех свысока. По моему личному впечатлению, она была довольно интересной и изящной девушкой и могла бы серьезно рассчитывать на успех, если бы немножко округлилась и внимательно следила бы за тем, в каком положении находятся уголки ее губ; ходила и танцевала она так, словно постоянно носила гипсовый корсет.

— Не я убивал ее, я лишь рассказываю, как все произошло, — ответил я.

— Но вы еще не сказали, где это произошло? — вмешался Джимми Вэйл.

Миссис Вэйл приоткрыла глаза, и я предпочел ответить ей, поскольку она была нашей клиенткой.

— На узкой и каменистой Старой Рудничной дороге, ответвляющейся от шоссе Сто двадцать три, которое в семи милях восточнее Кэтона, недалеко от границы штата, соединяется с Тридцать пятым шоссе.

— Бог мой! — воскликнула миссис Вэйл, не сводя с меня теперь уже широко раскрытых глаз. — Они убили ее! — Она повернулась к Эндрю Хладу. — Ее убили похитители… В таком случае, — обратилась она снова ко мне, — вы и мистер Вулф были правы, когда сказали, что подозреваете ее. Ведь это же там…

— Одну минуту, Элтея, — резко прервал ее Эндрю Хлад. — Я должен переговорить с вами наедине. Это опасное дело, исключительно опасное. Вы должны были еще в понедельник поставить меня в известность о получении письма, Сейчас же, как ваш юрисконсульт, я запрещаю вам рассказывать что-либо и кому бы то ни было до тех пор, пока мы с вами не переговорим. И я не… Куда же вы?

Миссис Вэйл встала, направилась к двери и, бросив через плечо: «Я сейчас вернусь», — вышла. За ней было пошел Джимми Вэйл, но на полпути остановился, постоял спиной к нам, а затем вернулся на свое место у камина. Брат миссис Вэйл Ральф Парселл сказал Хладу что-то, но тот ничего не ответил. Я никогда ранее не встречал Парселла и ничего не знаю о нем — ни по слухам, ни лично. Человек лет около пятидесяти, почти лысый, с таким же круглым лицом, как у сестры, Парселл обладал привычкой, когда кто-нибудь начинал говорить, смотреть в сторону на кого-то еще, отчего у вас возникало желание заговорить с ним и убедиться, что он может смотреть на вас.

— Что там у вас еще за подозрения? В чем вы ее заподозрили? — спросил Ноэль Теддер, который стоял, прислонившись к статуе Джорджа Вашингтона. Хлад взглянул на него и покачал головой.

— Какое это имеет значение сейчас? Ее нет в живых, — бросила Маргот.

Парселл посмотрел на меня, и пока я обдумывал, что сказать, чтобы удержать его взгляд на себе, появилась миссис Вэйл. В руке она держала какой-то конверт. Сев на краешек кушетки, наша клиентка вынула из него несколько бумаг.

— Что там у вас, Элтея? — потребовал Хлад. — Я категорически настаиваю…

— Меня совершенно не интересует, на чем вы настаиваете, — заявила миссис Вэйл. — Гарольд считал вас хорошим юристом, Энди, и я согласна с его мнением. Я доверяю вашим советам, вам известно это. Однако сейчас дело обстоит иначе. Я рассказала вам обо всем для того, чтобы получить вашу консультацию о возможных юридических аспектах, но сейчас, после того как мне стало известно, что Дина убита, мне нужен не только совет юриста или его консультация. По-моему, мне нужна помощь Ниро Вулфа. — Она обратилась ко мне. — Он может приехать ко мне? Нет?

Я покачал головой.

— По делам он никогда не выезжает из дома. Если хотите, можете приехать к нему часов в шесть и…

— Нет, я не чувствую, чтобы… Но я могу рассказать вам, Не так ли?

— Разумеется. — Я достал из кармана блокнот, ручку и сел в кресло около кушетки.

— И я хочу, чтобы вы все слышали, — продолжала миссис Вэйл, осмотревшись. — Все мы знали Дину и, я не сомневаюсь, разделяли мое мнение о ней, как об весьма компетентной и вполне надежной секретарше, хотя я вовсе не утверждаю, что вы любили ее. Но все же она, очевидно… Впрочем, вначале послушайте вот это. — Миссис Вэйл перебрала бумаги, вынула одну из них, передала мне и снова обвела всех взглядом. — Я уже рассказывала вам о письме, полученном мною в понедельник утром, в котором говорилось о похищении Джимми и о том, что мне позвонит некий мистер Нэпп. Письмо я отдала мистеру Вулфу. По-моему, я сообщила вам, что разговор с Нэппом, состоявшийся во второй половине понедельника, Дина тоже слушала и застенографировала, а потом расшифровала свои записи и перепечатала. Мистер Гудвин, прочтите вслух запись.

Даже беглого взгляда оказалось достаточным, чтобы понять, что запись была напечатана на той же самой машинке, что и письмо Нэппа, правда на бумаге получше и другого размера. Я начал читать.

«Миссис Вэйл. Элтея Вэйл у телефона. Вы…

Нэпп. Я — Нэпп. Вы получили письмо?

Миссис Вэйл. Да, сегодня утром.

Нэпп. Нас слушает кто-нибудь еще?

Миссис Вэйл. Конечно, нет! Ведь в письме…

Нэпп. Если вы хотите, чтобы ваш Джимми остался в живых, сохраните все в строжайшем секрете. Вы собрали деньги?

Миссис Вэйл. Нет. Я же получило письмо только сегодня и не могла…

Нэпп. В таком случае позаботьтесь о деньгах и сделайте это не позднее чем завтра. Всю сумму — пятьсот тысяч долларов в старых банкнотах достоинством не более чем в сотню — сложите в чемодан. Понятно?

Миссис Вэйл. Да, понятно. Но где мой муж? Он…

Нэпп. Он жив, здоров и без единой царапины. Я вас не обманываю, миссис Вэйл. Если вы не попытаетесь выкинуть какой-нибудь трюк, мы вас не обманем. А теперь выслушайте меня, так как я не хочу затягивать наш разговор. Соберите деньги и сложите их в чемодан. Во вторник, то есть завтра вечером, положите этот чемодан в багажник вашей голубой машины и не забудьте закрыть его на замок. Поезжайте по Меррит-паркуэй и в Уэстпорте сверните на шоссе Тридцать три. Вы знаете шоссе Тридцать три?

Миссис Вэйл. Да.

Нэпп. Вы знаете там ресторан «Фоулер»?

Миссис Вэйл. Да.

Нэпп. Завтра в десять часов вечера зайдите в этот ресторан. Раньше туда приходить не следует, но и не опаздывайте более чем на пять минут. Сядьте за столик слева и закажите выпить что-нибудь. Там вы получите одно сообщение. Ясно?

Миссис Вэйл. Да. Какое сообщение? Как я узнаю…

Нэпп. Узнаете. Вы уверены, что все поняли?

Миссис Вэйл. Да. Завтра в десять часов вечера в ресторане «Фоулер». Но когда…

Нэпп. Сделайте, как я сказал. Вот и все».

Я кончил читать и повторил:

— Вот и все.

— Боже мой, мама! — воскликнул Ноэль Теддер. Если бы ты только рассказала мне!

— Или мне, — мрачно добавил Хлад.

— Да?.. А что вы могли сделать? Джимми вернулся, не так ли? Он жив, здоров и невредим. Я побывала у Ниро Вулфа, как я уже рассказывала вам, и то, что он сделал, возможно, помогло мне, хотя я не знаю этого точно, и теперь уже меня это не интересует.

— А по-моему, ты поступила совершенно правильно, ничего не сказав им, — заявила Маргот Теддер. — Мистер Хлад, наверное, попытался бы уговорить тебя подождать, пока он не заглянет во всякие юридические справочники и кодексы, а Ноэль, вероятно, приклеил бы себе бороду и отправился в ресторан «Фоулер». Но ты-то была в этом ресторане, мама?

— Я сделал все так, как мне было предложено. Конечно, у мистера Грэхэма в банке возникли подозрения… Нет, не то — он полюбопытствовал, зачем мне такая сумма. Но я ничего не сказала ему, поскольку деньги мои и его это не касается. Я подъехала к «Фоулеру» очень рано, подождала в машине до десяти часов вечера и зашла в ресторан. Двадцать минут одиннадцатого меня вызвали к телефону в кабинке. Человек, разговаривавший со мной, не назвался, но по голосу это был Нэпп. Он предложил мне заглянуть в телефонный справочник, начиная с буквы «зет». Я так и сделала. В справочнике оказалась записка. — Она протянула мне другой лист и сказала: — Прочтите вслух, мистер Гудвин.

— Одну минуточку! — вдруг заговорил Джимми Вэйл, который подошел к жене и остановился, глядя на нее. — По-моему, пока довольно. Эл, нам следует переговорить с тобой наедине. Ты рассказываешь все и Гудвину, и Хладу, а ведь пятница еще не наступила.

Миссис Вэйл рукой дотронулась до мужа.

— Я должна, Джимми. Сейчас, когда Дина… Боже мой, они убили ее! Я должна, Джимми, рассказать! Читайте, мистер Гудвин.

Записка была напечатана на той же машинке и на той же дешевой бумаге, что и письмо, полученное почтой. Я начал читать вслух:

«Немедленно уезжайте. Ни с кем не разговаривайте. Идите к машине и там прочтите остальное. Выезжайте на Седьмое шоссе и сверните направо. После Уэстона сверните на любую проселочную дорогу, а примерно через милю еще куда-нибудь. Следуйте так примерно полчаса, делая любые повороты, а затем выезжайте снова на Седьмое шоссе и направляйтесь к Дэнбери. Проезжайте через Бранчвиль и через милю остановитесь у ресторана „Жирный теленок“, там сядьте за столик и закажите что-нибудь выпить. Вы получите еще одно сообщение».

— Дайте-ка мне эти записки, — потребовал Джимми Вэйл, протягивая руку. По его тону мне стало ясно, что если я попытаюсь возражать под тем предлогом, что хочу показать их Вулфу, я проиграю. Поэтому я ограничился тем, что переписал текст записок в блокнот. Вообще-то говоря, необходимости в этом не было, поскольку в результате большой практики я могу на память точно воспроизводить самые длинные беседы, однако в сложившейся обстановке Вулф, конечно, пожелает иметь перед собою именно текст записок. Я выработал в себе привычку почти механически стенографировать напечатанные документы и, занимаясь этим, одновременно мог слушать рассказ миссис Вэйл.

— Я действовала и дальше в соответствии с указаниями, содержавшимися в записке. Мне кажется, за мною все время следовала машина, но я в этом не уверена. В «Жирном теленке» произошло то же самое, что и у «Фоулера». Десять минут двенадцатого меня позвали к телефону, и тот же голос велел мне заглянуть в телефонный справочник, начиная с буквы «у», где я обнаружила еще одну записку. Прочтите и ее вслух, — распорядилась миссис Вэйл, передавая мне другую бумажку.

На той же машинке и на той же бумаге было напечатано:

«Немедленно уезжайте. Ни с кем не разговаривайте. Садитесь в машину и там прочтите остальное. Следуйте дальше по Седьмому шоссе до перекрестка с Тридцать пятым шоссе. Здесь поверните налево и по Тридцать пятому шоссе следуйте через Риджфилд. После Риджфилда через две мили сделайте левый поворот на шоссе Сто двадцать три, а через 1.7 мили поверните направо на Старую Рудничную дорогу. Следуйте с небольшой скоростью, а когда идущая за вами машина трижды зажжет и потушит подфарники, остановитесь. Позади вас остановится машина. Выйдите и откройте багажник. Подошедший к вам человек скажет: „Ну, а теперь время и для Нэппа“, после чего вы отдадите ему чемодан, а он сообщит вам, что делать дальше».

— Так действительно и получилось, — продолжала миссис Вэйл.

— Человек велел мне возвращаться домой в Нью-Йорк. Он запретил кому-либо и что-либо рассказывать до возвращения Джимми, пригрозив, что в противном случае он не вернется. По его словам, Джимми вернется домой в течение суток. И Джимми вернулся! Да, да, слава богу, вернулся! — Она протянула руку, чтобы снова прикоснуться к своему Джимми, но не дотянулась до него, так как он стоял около меня, чтобы взять записки, последнюю из которых я как раз кончал переписывать в блокнот. Ноэль и Маргот заговорили с Хладом о чем-то. Закончив стенографировать, я протянул бумаги миссис Вэйл. Джимми Вэйл хотел было взять их, но я, не обращая внимания на него, отдал бумаги его жене.

— Вы понимаете теперь, почему я не должна была рассказать Ниро Вулфу или вам об этом, — сказала она мне.

— Да, могу догадаться. Ниро Вулф сказал вам, что мы заподозрили Дину Атли в причастности к похищению. Теперь я могу добавить, что ее труп была найден на Старой Рудничной дороге в том месте, где вы передали чемодан, или около него. Несомненно, что это еще больше затруднит ваше положение, когда к вам явятся представители властей графства Вестчестер и начнут расспрашивать о Дине Атли, выяснять, зачем вы посылали ее к Ниро Вулфу, а вы с мужем решили все же молчать до пятницы. Они еще не побывали у вас?

— Нет.

— Ну так скоро явятся. Мы с мистером Вулфом будем молчать до одиннадцати часов утра пятницы. Он назначил именно одиннадцать часов, потому что в это время спускается из оранжереи. Вы же вместе с мужем, сыном, дочерью, братом и своим адвокатом сами должны принять решение. Вообще-то говоря, очень рискованно не сообщать властям какие-то сведения, имеющие значение для расследования убийства. Но если вы будете молчать в порядке самозащиты от серьезной и реальной опасности, я сомневаюсь, чтобы у вас возникли какие-либо крупные неприятности с полицией. Именно это вы хотели бы слышать от мистера Вулфа или от меня?

— Нет, — миссис Вэйл сложила все бумаги в конверт и сейчас прижимала его к себе. — Не только это. Я хочу знать, какие у вас основания подозревать Дину в причастности к похищению.

— Вполне естественно. — Я положил блокнот и ручку в карман. — Вы не видели ее на Старой Рудничной дороге?

— Нет. Конечно, нет!

— И тем не менее она была там. Человек, следовавший в машине за вами, был один?

— Больше я никого не видела, было темно… Да меня и не интересовало, находился ли с ним еще кто-нибудь.

— Как он выглядел?

— Не знаю. Он был в пальто и в шляпе, надвинутой на глаза. Его лицо было закрыто чем-то до самых глаз.

— Кто уехал первым — он или вы?

— Я. Как он велел. Мне пришлось проехать дальше по дороге, чтобы найти место для разворота.

— И его машина все еще стояла на том же месте, когда вы возвращались?

— Да — на обочине, чтобы я могла проехать.

— А какие-нибудь другие машины на этой дороге вы видели?

— Нет. — Миссис Вэйл сделала нетерпеливый жест. — Но какое отношение все это имеет к Дине?

— Никакого, — вмешался Ноэль Теддер. — Как и полагается детективу, он пытается выжать из тебя все что можно.

— А я утверждаю, — решительно заявил Хлад, — что все это неразумно. Вы делаете ошибку, Элтея. Вы согласны со мной, Джимми?

— Да, согласен.

— Джимми, но ты должен понять меня, — возразила мисс Вэйл. — Она была там и они убили ее. Ты же должен понять, почему у мистера Вулфа были какие-то основания подозревать ее! — Она обратилась ко мне. — Так все же какие?

Я покачал головой.

— Вы знаете, я лишь выполняю поручения мистера Вулфа, но намек сделать могу. — Я поднялся. — Мисс Атли слушала ваш разговор с Нэппом и застенографировала его. Могу я взглянуть на машинку, на которой она потом печатала?

— Нет! — в один голос воскликнули Джимми Вэйл и Эндрю Хлад, а Ноэль Теддер одновременно заявил: — Разве я вам не говорил?

— Зачем? — спросила миссис Вэйл, не обращая внимания на них.

— На ваш вопрос, вероятно, я смогу ответить, взглянув на машинку, и, возможно, сделаю одно предложение. Машинка здесь?

— У меня в кабинете. — Она встала. — Но вы скажете мне наконец, почему вы заподозрили Дину?..

Не обращая внимания на возражения мужчин, мисс Вэйл вышла из библиотеки и привела меня в комнату (мы поднялись туда на лифте), значительно меньше библиотеки Гарольда Теддера. Едва войдя туда, я остановился, чтобы осмотреться — такая уж у меня привычка. Два письменных стола — один побольше, другой поменьше, полки с книгами и журналами, шкаф для бумаг, большое настенное зеркало, телевизор на столике, фотографии в рамках. Миссис Вэйл подошла к столу поменьше, повернулась ко мне и воскликнула:

— Машинки нет!

Я взглянул на столик, на котором сейчас находилась лишь подставка для машинки. У меня было только два вопроса, и я задал их.

— Машинка стоит здесь всегда, или иногда ее уносят в другую комнату?

— Нет, она всегда стоит тут.

— Когда вы видели ее здесь в последний раз?

— Я не… Мы нужно подумать… Сегодня я заходила сюда за конвертом и не заметила, была ли машинка на месте. Вчера же… Я должна подумать… Я не представляю себе…

— Кто-нибудь мог взять ее на время. — Я направился было к двери, но повернулся и сказал:

— Я доложу обо всем мистеру Вулфу. Если он найдет нужным сообщить вам что-нибудь, я позвоню. Однако главное сейчас в том, что мы будем молчать до пятницы, если не…

— Но вы же хотели сказать мне, почему вы заподозрили Дину?

— Да, но не сейчас. Найдите сначала машинку.

Я вышел, все еще слыша ее голос, но не остановился. Мне бы вообще не следовало упоминать о машинке, поскольку никакого отношения к данному Вулфом поручению это не имело. Не воспользовавшись лифтом, я спустился по лестнице в вестибюль. Та же особа с квадратным лицом помогла мне надеть пальто и открыла дверь. Сразу же на пороге я встретился с Беном Дайксом.

— Привет, привет! — заметил я. — Уж не из-за того ли вы опоздали, что вас задержал какой-нибудь регулировщик за превышение скорости?

— Да нет, я не хотел мешать вам и поэтому кормил голубей в парке.

— Вот это я понимаю и ценю! Пусть же увеличивается ваше племя!

Я обошел Дайкса и направился к Восемьдесят первой улице, где оставил машину.

Загрузка...