Октябрь в моей судьбе

5 ГРАЖДАНИНОМ БЫТЬ ОБЯЗАН

Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Эта знаменитая ленинская формула всегда напоминает нам, советским людям, что каждый независимо от профессии должен чувствовать себя политиком, Политиком, ведущим борьбу за торжество великих идей коммунизма.

Да, для всех нас стало непреложным правилом участвовать в государственном управлении, улучшении работы наших предприятий, учреждений, колхозов, совхозов, выполнять работу в различных общественных организациях. А иначе нельзя: ведь мы, советские люди, — хозяева своей державы, своего дома.

В КНИИЭКОТе более 1300 работающих. Без всякого преувеличения — каждый, помимо своих обычных служебных обязанностей, выполняет общественные, ведет работу в профсоюзе, его многочисленных комиссиях, в советах ВОИР, НТО, медицинских обществ, в обществе «Знание», являясь агитатором, политинформатором, лектором… Общественная активность как норма жизни. Сам я уже многие годы являюсь членом партийного бюро института, членом областного комитета КПСС. Несколько раз избиратели посылали меня депутатом в областной Совет, а с 1980 года — вот уже два созыва подряд — депутатом в Верховный Совет Российской Федерации.

Конечно, общественная деятельность забирает много времени, нередко весь досуг. Прием избирателей, работа с постоянно растущей почтой, изучение различных заявлений трудящихся, которые к депутату обычно по мелочи не обращаются, участие в различных заседаниях, собраниях, где мне редко приходится быть просто слушателем, — все это часто заставляет забывать об отдыхе, спрессовывать время, как спрессовывал я его в молодые годы свои, стремясь скорее получить образование.

Между прочим, приезжающие к нам в институт ученые из капиталистического Запада, видя, как до предела загружен у нас рабочий день, подчас просто не понимают: и чего это мы еще и общественно-политической деятельности уделяем так много внимания! Наши рассуждения о том, что на каждом советском гражданине — хозяине своей страны, тем более на тех, кто состоит в рядах Коммунистической партии, лежит ответственность за развитие своего государства, за воспитание народа в духе наших светлых идеалов, что, наконец, нам, советским ученым, ни в коем случае нельзя замыкаться в рамках своей специальности и своих лабораторий, ибо любое научное ли, производственное ли достижение самым тесным образом связано с уровнем идейно-воспитательной работы — все это, к сожалению, воспринимается иными гостями как «витание в идеалистических облаках», как пресловутая «коммунистическая пропаганда».

Кто-то из визитеров, рассказывали мне, объяснял наше активное участие в общественной работе стремлением извлечь из этого материальную выгоду, «продвинуть» свои научные идеи. Смехотворные выводы! Они не более как следствие провалов в воспитании, непонимания (или просто незнания?) законов советской общественной жизни, глубоко утилитарного отношения к жизни. Меня, честно говоря, часто подмывает рассказать, да поподробнее, этим практицистам о своих товарищах по институту.

О той же Валентине Ивановне Калякиной, дочери крестьянина-большевика, кавалера многих государственных наград и сегодня, несмотря на преклонные годы, работающего в ветеранской организации. От него, наверно, у Валентины любовь к общественной работе, которой она, знаю, увлеченно занималась еще школьницей, когда до научной деятельности было ох как далеко и вроде бы «продвигать» было нечего.

У нас в НИИ коммунисты много лет подряд избирали Валентину Ивановну заместителем секретаря партийной организации по идеологии, потому что никто не мог так хорошо помочь в проведении политинформаций, организовать массовую политическую учебу, по-боевому повести в коллективе соревнование.

С годами забот прибавилось: семья, дети. Усложнились и служебные обязанности. Никто не упрекнул бы Валентину, откажись она от напряженной общественной работы, подчас забиравшей у матери семейства и перспективного ученого весь досуг. Но Калякина не могла поступить иначе, потому что знала, как эта ее работа важна для нее самой и окружающих. Заместитель секретаря партбюро и руководитель группы политинформаторов, старший агитатор и народный контролер — эти нелегкие обязанности она выполняла много лет подряд, очень хорошо помогая администрации и партийной организации института в воспитании коллектива, трудовом и нравственном… А на последних выборах курганцы избрали Валентину Ивановну депутатом своего городского Совета.

В нашем институте очень развито наставничество. На всех уровнях, во всех подразделениях. Опытные врачи и научные работники с большой охотой шефствуют над молодыми, передавая им знания, помогая духовному становлению, формированию у них активной жизненной позиции. То же и медицинские сестры со стажем: они всегда возьмут под свою опеку тех, кто только-только из медучилища.

Немало наставников из числа работников НИИ удостоены за эту бескорыстную и благородную деятельность почетных званий и грамот. Специалисты КНИИЭКОТа стояли у истоков наставнического движения в Зауралье, помогли профессиональному и нравственному взрослению многих молодых специалистов в ортопедотравматологических службах Курганской и других областей. Эта наставническая деятельность оценена не только грамотами и благодарностями в приказах и трудовых книжках — среди наших ученых есть товарищи, награжденные Почетным знаком ВЦСПС и ЦК ВЛКСМ «Наставник молодежи», причем едва ли не первыми среди работников здравоохранения Зауралья.

Много лет подряд выполнял обязанности народного депутата, а потом еще и члена исполкома самого крупного в нашем областном центре Первомайского районного Совета Владимир Иванович Шевцов. С исключительным вниманием, ответственностью занимается воспитательной работой в коллективе Алевтина Маркеловна Чиркова, не один год избираемая председателем товарищеского суда института и народным заседателем.

Не только коммунисты, но все беспартийные работники считают своим первостепенным долгом учебу в системе политического образования. Эта учеба вооружает нас знанием марксистско-ленинской науки, без чего мы не мыслим себе научных исследований, закаляет политически, как активных бойцов за проведение в жизнь решений и директив партии. Ежегодно, первого октября в институте начинают работу школы, теоретические семинары системы политического и экономического образования, в которых ведут занятия наши же ученые, врачи, служащие. И тут мне хотелось бы особо подчеркнуть, что крепкими мастерами партийной пропаганды в парторганизации не только института, но и в Кургане зарекомендовали себя пропагандисты кандидаты медицинских наук Николай Павлович Ищенко и Владимир Николаевич Матвиенко, замечу, бессменный руководитель комсомольской политшколы.

Чем объяснить эту, политически и граждански активную позицию моих коллег? Как и все советские люди, они сформировались в условиях, каких не знали прежние поколения и сегодня не знают в странах капитала. Социализм. Развитая экономика. Подлинная демократия, высокая культура. Возможность для каждого участвовать в созидательном труде на общее благо. Вряд ли можно найти лучшую школу для формирования у человека подлинной социальной активности!

И еще деталь из наших разговоров с иностранцами. В большинстве своем опытные, видавшие виды хирурги, они, понаблюдав за операциями курганских ортопедов-травматологов, нередко спрашивают:

— Интересно, какое вы получаете жалованье?

Мы отвечаем.

— И это все?

Многие из гостей удивленно пожимают плечами, хотя, замечу к месту, средний заработок нашего хирурга, причем заработок гарантированный, не зависящий от количества операций, ничуть не ниже, чем у его западноевропейского коллеги, которому в отличие от нас приходится буквально гоняться за «клиентурой», особенно, если она с тугим кошельком.

— Да у нас вы бы за свои потрясающие операции могли загребать миллионы!.. И вы их не требуете? И даже не задумываетесь, что можно потребовать? Нет, такое поведение совершенно необъяснимо…

Конечно, тому, кто все человеческие ценности измеряет звонкой монетой, нас, действительно, не понять.

Не понять им и то, почему советские ученые, одинаково и коммунисты и беспартийные, подвижнически, с энтузиазмом, не получая за это ни рубля, выступают с лекциями перед населением, ведут пропагандистскую работу в трудовых коллективах.

Как депутату Верховного Совета РСФСР мне посчастливилось близко познакомиться со многими из тех, кого посылают народы Российской Федерации в высший орган государственной власти республики. Я не раз беседовал с ними, участвовал в работе постоянной комиссии Верховного Совета республики по здравоохранению и социальному обеспечению, членом которой являюсь; слушал выступления народных депутатов с трибуны сессий — глубокие, проблемные выступления, достойные больших государственных деятелей. В большинстве своем это простые люди, шахтеры, строители, колхозники, но столько в них мудрости, деловитости, сколь заинтересованно, масштабно, как и положено хозяевам своей страны и своей судьбы, решают они жизненно важные для огромной республики политические и хозяйственные вопросы.

Мне, сыну пастуха-горца, тоже довелось выступить с высокой трибуны Верховного Совета. Я навсегда запомнил этот день и час… Залитый огнем зал заседаний Большого Кремлевского дворца. Когда председательствующий предоставил мне слово, я быстро прошел между рядами по мягкой зеленой дорожке и поднялся на трибуну, украшенную Гербом Советской страны. Бросив взгляд в зал, я увидел рабочих, крестьян, ученых, военных — тех, кто своими руками выковывает наши достижения, наши победы. Я говорил в своем выступлении об энтузиазме, с каким трудятся работники народного здравоохранения, о том, как обеспечивается в моем Зауралье право трудящихся на охрану здоровья, не гарантированное человеку ни одной конституцией мира, кроме советской. Рассказывал о достижениях нашего института, сделавшегося к тому времени флагманом в мировой ортопедии и травматологии, подчеркивал, что столь крупные достижения стали возможны благодаря постоянной заботе Коммунистической партии и Советского государства о развитии медицинской науки и практического здравоохранения как одного из важных условий повышения жизненного уровня советских людей и подтверждал эту свою мысль очень выразительными конкретными примерами.

Но, конечно, я счел нужным рассказать не только об успехах. Ибо главная цель выступлений народных депутатов с трибуны — привлечь внимание к нерешенным еще актуальным задачам, к тому, что пока сдерживает наше общее продвижение вперед. И поэтому постарался поднять важные, с моей точки зрения, вопросы более эффективного использования потенциала медицинской науки. Познакомив депутатов с фундаментальными исследованиями, на основе которых в институте и были созданы методы управления восстановительными и формообразовательными процессами при повреждениях и заболеваниях опорно-двигательного аппарата человека, я затронул ряд проблем, сдерживающих еще и распространение этих методов и расширение исследований.

Слушали меня очень внимательно. Министр здравоохранения республики и другие товарищи, имеющие отношение к медицине, начали делать записи.

Конечно, выступление с трибуны сессии было самым внимательным образом изучено заинтересованными ведомствами и дало заметный толчок новому развитию и Курганского института как ортопедотравматологического центра, и всего нашего раздела медицины.

Ну а что, спросят читатели, иностранцы, с которыми нам пришлось дискутировать на острые политические темы? Скажу сразу: переубедить их не удалось, да такой цели мы перед собой и не ставили. Но уверен твердо: если не они сами, не их дети, то внуки и правнуки волей ли неволей, но обязательно пересмотрят взгляды на жизнь, на социализм, поймут, что не обывательские, не потребительские интересы, а коммунистические убеждения — регулятор поведения человека, воспитанного в стране Октября. Между прочим, не раз слышал, что многие наши оппоненты-иностранцы по возвращении домой начинают упорно изучать русский язык, выписывают советскую периодику. Очень рад за них!

Карло Маури на излечении в КНИИЭКОТе.

После того, как мы вылечили Карло Маури и он, благополучно расставшись с ортопедической обувью, вернулся в Италию, о работах нашего института заговорили на Западе. Интерес к ним был подогрет сообщениями агентства печати «Новости» и, конечно, статьей Маури, опубликованной крупным римским журналом «Доменико делла коррьере».

Далеко не все, разумеется, сразу поверили в то, о чем рассказывалось в этих публикациях — настолько неожиданным, даже непонятным для наших коллег за рубежом оказалось лечение ортопедотравматологических больных по методу, разработанному в далеком, мало кому известном сибирском городе Кургане. Произошел даже курьез. Одно из сообщений АПН о том, что мы удлиняем конечности на 21—24 сантиметра причем без операций в обычном в те времена понимании этого слова, без трансплантации, даже амбулаторно, вызвало серьезное замечание со стороны всеми признанного в медицинском мире специалиста — профессора института клинической ортопедии и травматологии при Римском университете Джорджо Монтичелли. Все, о чем прочитал уважаемый итальянский ученый, было, по его словам, «настолько абсурдно, что заставляло думать — советские журналисты извратили добрые намерения русского коллеги». Что ж, пришлось мне готовить статью специально для итальянского медицинского журнала и с фактами в руках доказывать, что советские журналисты не ошиблись.

Было это в середине семидесятых годов.

Постепенно, все более и более уверенно лечение по нашему методу начинали осваивать хирурги других стран. Конечно, в первую очередь мы старались поделиться своими достижениями с медиками стран социалистического содружества. Они все чаще стали приезжать к нам, мы — ездить к ним. Я получил приглашение побывать в Венгерской Народной Республике, где прочитал несколько лекций, собравших большую аудиторию, провел показательные операции. Выезжал в Чехословацкую Социалистическую Республику. Центр по изучению и распространению нашего метода был создан в Болгарской Народной Республике, врачи которой, подчеркну, всегда проявляли особый интерес к работам своих советских коллег.

С учеными, врачами как названных мною, так и других социалистических государств, у нашего института связи теперь очень прочные, постоянно расширяющиеся — именно такие, какие характерны для взаимоотношений добрых друзей, братьев по классу, по мировоззрению. Со многими клиниками социалистических государств у института прямые контакты. Мы регулярно обмениваемся медицинской информацией, литературой, консультируем друг друга. Молодые ученые братских стран практически постоянно находятся у нас на стажировке, пишут под руководством наших специалистов научные работы.

Очень рад, что у нас установилось очень тесное сотрудничество с кубинскими хирургами, с коллегами из Германской Демократической Республики, куда я также неоднократно выезжал и откуда не раз принимал гостей.

Радуют достижения монгольских медиков. В недавнем прошлом Монголия — одна из самых отсталых в мире стран, шагнувшая за исторически короткий срок из феодализма в социализм, минуя целую стадию развития — капиталистическую. Дважды ездил я в эту страну и видел, с какой жаждой, упорством осваивают наши монгольские друзья опыт своих советских братьев во всех сферах экономики, науки, культуры, как помогает им этот опыт в развитии республики.

Возьмем хотя бы народное здравоохранение. В монгольской медицине еще при ныне здравствующем поколении едва ли не абсолютными «законодателями» были шаманы да монахи, а сегодня в стране широкая сеть лечебно-профилактических учреждений, где работают квалифицированные врачи — выпускники Улан-Баторского и многих советских медицинских институтов. Монгольские друзья показывали мне свои больницы, поликлиники, подчеркивая, что все это построено, оснащено с помощью советского народа.

С большим интересом, желанием осваивали монгольские ортопеды-травматологи метод лечения, разработанный в КНИИЭКОТе. Учениками, должен подчеркнуть, они оказались не только старательными, но и очень способными. За короткое время в Центральной ортопедотравматологической больнице, руководимой моим другом, талантливым хирургом Дашнаванцэрэном, поставлены на ноги сотни больных, многие из которых считались практически неизлечимыми, Монголия первой в Азии освоила наш аппарат и метод. Сейчас, знаю, здесь изучают чрескостный остеосинтез хирурги из целого ряда развивающихся стран.

С большой признательностью во время второй своей поездки в эту страну принял я из рук Председателя Президиума Великого народного хурала МНР грамоту о присвоении мне звания заслуженного врача республики. Эту высокую для себя награду я рассматриваю как знак уважения наших монгольских друзей к нам, советским людям, как знак благодарности за то, что сделали медики страны Октября для народа страны, еще недавно считавшейся одной из самых отсталых в мире…

На Западе распространение нашего метода стремительно началось на рубеже восьмидесятых годов. Хорошо помню лето 1981 года, когда меня впервые пригласили в Италию, на конгресс Западно-Европейской ассоциации ортопедов-травматологов. В приглашении, по почте присланном в Курган, было написано, что устроители конгресса рассчитывают на мое примерно двадцатиминутное выступление, в котором я должен познакомить членов этой очень известной и авторитетной в западном медицинском мире организации со своим методом лечения. Понимая, что двадцати минут на глубокий, основательный рассказ, конечно, не хватит, готовился к докладу, рассчитанному на более продолжительное время. Я полагал, что аудитория разрешит мне задержаться на трибуне подольше. Так оно и случилось. Выступал я не один раз, а три, и не по двадцать минут, а по часу. Участники конгресса задали много вопросов, было много приглашений посетить то одну, то другую клинику, провести показательные операции, помочь в освоении и распространении нашего метода.

Спустя год в итальянском городе Лекко — это западноевропейская ортопедическая Мекка — была создана Международная ассоциация по изучению и применению нашего аппарата и метода «АСАМИ». Надо отдать должное создателям ассоциации — они много сделали для того, чтобы с чрескостным остеосинтезом «по Илизарову» ознакомилось как можно больше специалистов. За три года «АСАМИ» провела четырежды Международные курсы с нашим участием, при этом с новым методом лечения было ознакомлено более тысячи ведущих специалистов из стран не только Европы, но и Латинской Америки и Африки. Во Франции, Испании и Бельгии открылись филиалы этой ассоциации. Итальянская фирма «Медикалпластик», закупив лицензию на наши аппараты, стала выпускать и продавать их в десятки стран.

Состоялись научные командировки — мои и других сотрудников нашего института — в Японию, Францию, Испанию, Анголу, Китай, Сирию, Иорданию, Мексику, Индию… За пять лет мы приняли участие в 27 международных выставках в 14 странах, КНИИЭКОТ был представлен на известной во всем мире Лейпцигской ярмарке (ГДР), на Всемирной выставке в японском городе Осака «ЭКСПО-84».

На базе института уже подготовлено более ста зарубежных специалистов. Многие врачи и ученые из различных стран стали участниками проходивших в КНИИЭКОТе в 1983 году Всесоюзного симпозиума и в 1986 году — Международной конференции по чрескостному остеосинтезу.

Своеобразным источником информации о значимости метода в практике являются теперь и зарубежные больные, которые лечились у нас в Кургане. Число их растет с каждым годом: от тридцати шести за первые пять лет работы института до трехсот восьмидесяти за последнее пятилетие.

Радует меня, что среди убежденных сторонников нашего метода лечения сегодня все больше замечательных искусных врачей из самых разных стран Запада. Со многими я теперь знаком лично, постоянно переписываюсь. Не раз мне доводилось встречаться с ними в их замечательных клиниках. Отличное оборудование, удобные палаты. Высококвалифицированные кадры врачей и сестер. Но, знаете, очень часто я волей-неволей обращаю внимание на то, что резко отличает постановку здравоохранения в этих странах и у нас в СССР. И это отличие совсем не в пользу западных стран. Потому, что в Союзе забота о здоровье человека, о всех материальных затратах на это взяло на себя государство.

К нам поступают разные больные, с различной патологией, но одно во всех случаях неизменно: нас, врачей, как и наших больных, заботят только методы лечения, его исход и совершенно не беспокоит, сколько это будет стоить.

Помню, в Лекко мне показали девочку, страдавшую серьезным ортопедическим заболеванием.

Осмотрев пациентку, я предложил ее прооперировать, добавив при этом, что уверен в благополучном результате. Мелькнувший в глазах родителей луч надежды быстро сменился тревогой:

— А сколько это будет стоить, господин Илизаров? Мы — простые рабочие и большой гонорар выплатить не в состоянии.

Признаюсь, немало времени потребовалось на то, чтобы убедить их, что за операцию платить ничего не придется, что советские врачи лечат без гонораров…

Да, платное медицинское обслуживание в капиталистических странах — тяжелейшее бремя для неимущих. Там платят буквально за каждый укол, за любой «вид услуг» больному. Поэтому очень часто первоклассные клиники заполнены наполовину, а то и пустуют.

Между прочим, у нас в институте и по сей день многие пациенты из стран Запада задают при поступлении вопрос: во что обойдется им лечение? Буквально открытием — и, добавлю, своего рода уроком начальной политграмоты — для многих из них становится наше объяснение, что в СССР лечение для всех людей бесплатно и что это гарантируется Советской Конституцией.

Не имея средств для платы за лечение, на Западе и по сей день многие больные вынуждены обращаться чуть ли не к знахарям. Когда мне рассказывали о таких людях, я всегда вспоминал наш институт. Содержание больного у нас обходится в 15 рублей ежесуточно. Это не считая стоимости операции, которая просто не учитывается. Государство дает нам денег столько, сколько надо. И мало того, что больные не платят за лечение ни копейки, каждый из них получает пенсию, если на инвалидности, и в размере среднемесячного заработка по листку нетрудоспособности, если работающий.

Меня часто спрашивали, как организовано здравоохранение в сельской местности. Мне легко было отвечать на этот вопрос не только потому, что сам я много лет работал сельским врачом, — у нас ведь действительно есть что рассказать! Я часто приводил примеры из практики работы лечебных учреждений в районах, относящихся к Лебяжьевскому избирательному округу № 507, от которого избран депутатом Верховного Совета РСФСР, Половинский район: три больницы, амбулаторные пункты на всех колхозных и совхозных усадьбах, многопрофильная районная больница с несколькими отделениями и родильным домом. Конечно, в организации здравоохранения там есть недостатки, но главное, ни один человек даже мысли не допускает, что может остаться без медицинской помощи. Ибо охрана здоровья в советской стране гарантирована Конституцией.

Называя в беседах с иностранцами эти факты, эти цифры, я иной раз мысленно перевожу их на бюджет среднего западноевропейского жителя, которому месячное лечение в самой ординарной больнице обходится нередко в половину его годового заработка.

Я убедился: в западных странах у нас, советских людей, очень много друзей. Всегда задушевными, полными надежности и теплоты были у меня встречи с жителями итальянского города Руфина. Всем нам, курганцам, этот небольшой город, расположенный в области Тоскана, известен хорошо. Любой курганский школьник быстро отыщет его на карте, расскажет, какая в нем промышленность, чем он известен в Италии. Объясняется такая осведомленность одним: вот уже много лет Руфина и Курган города-побратимы. Они обмениваются делегациями рабочих, спортсменов, участников самодеятельности. В Руфина проводятся дни дружбы с Курганом, в Кургане — дни дружбы с Руфина.

Живет в Руфина и несколько бывших пациентов нашего института, в том числе Наташа Рогаи, с которой я познакомился, когда ей было всего пять лет. Наташа страдала тяжелым ортопедическим заболеванием. Одна нога была у нее намного короче другой. В нашем институте девочка избавилась от недуга, так же как избавились от своих болезней и все остальные руфинцы, обращавшиеся к нам, советским людям, за медицинской помощью.

Этот итальянский город дорог мне и памятью о встречах с трудящимися его предприятий, с простыми людьми.

С большой гордостью ношу я звание почетного гражданина Руфина, который расположен от Кургана далеко географически, но тем не менее очень близок мне и всем остальным курганцам по духу, по настрою своих жителей, вот уже много лет подряд избирающих своим мэром члена Коммунистической партии.

Но, к сожалению, не всегда и не везде на Западе встречался я с этой сердечностью, этим неподдельным дружелюбием. Много еще всяческих наслоений в отношениях между Советской страной и государствами капиталистического Запада. Однако правда всегда пробьет себе дорогу. Так и сейчас: растет на Западе интерес к родине Октября, ее людям. Люди стран капитала все больше понимают, в чем она, эта правда.

…Закончились занятия проходившего в итальянском городе Дорго III Международного курса по изучению нашего метода. Завтра мое последнее выступление, уже вне рамок курса, и, может быть, оно самое ответственное. Аудитория 2500 человек, все ученые, один известнее другого. На эту встречу специальным рейсом из ФРГ прибыл глава Международной ассоциации травматологов и ортопедов господин Мюллер, который особой симпатией к Советскому Союзу не отличается.

Вечером с Владимиром Ивановичем Шевцовым, который вместе со мной участвовал в работе этого курса, просматриваем подготовленные материалы. Еще и еще раз читаем текст доклада, выверяем каждую строчку. Нам помогает опытная переводчица. Вновь и вновь прошу ее «сличить» русский текст с итальянским, чтобы исключить в переводе всякую недоговоренность, всякую двусмысленность. Нам особенно важно донести до слушателей смысл доклада, в котором особо подчеркивается приоритет Курганского НИИ, всей советской медицинской науки в создании принципиально нового направления в мировой ортопедии и травматологии.

Я посмотрел в окно. Уже рассвет! Мы и не заметили, как пролетели несколько часов за работой. Быстро принимаем освежающий душ, по чашечке кофе — и в дорогу! Уже в 9.00 мы должны быть за шестьдесят километров от нашей гостиницы, в городе Бергамо, где в большом зале здешней духовной семинарии моя заключительная лекция перед столь представительной аудиторией.

Узкая извилистая дорога забита транспортом. Мы едва продвигаемся в потоке автомобилей, порой появляется желание открыть дверцу и идти пешком. На помощь приходит регулировщик. Узнав, что в машине советские ученые, он быстро наводит порядок на шоссе, помогая нам выбраться на запасной путь.

А зал полон. Многим места не хватило, и они заполнили проходы, стоят у дверей. Я поднимаюсь на кафедру, здороваюсь с аудиторией и начинаю лекцию. Шевцов иллюстрирует ее слайдами. Слушают и смотрят очень внимательно. На большом экране снимки больных до и после их лечения в нашем институте. Аплодисменты, один раз, второй, третий… бесконечно! В конце выступления аудитория встала и устроила овацию в честь советской науки и одного из ее отрядов — курганской школы ортопедии и травматологии…

После лекции встреча с журналистами, в которой участвовал и господин Мюллер:

— Я имел возможность увидеть блестящие результаты лечения тяжелейших патологических состояний у ортопедических больных, в частности, ложных суставов и дефектов костей, но как этого достигает наш уважаемый докладчик, не понял.

Мюллеру ответил президент «АСАМИ», профессор Р. Каттанео:

— Итальянские врачи тоже не понимали сути этих методов, но, поучившись в Кургане и на Международных курсах, стали понимать. Понимать многое, — зачем-то добавил Каттанео.

Но Мюллер, судя по всему, не успокоился.

И снова зарубежные гости.

На состоявшемся после пресс-конференции торжественном приеме в присутствии большой группы ученых, представителей муниципалитета, духовенства, других лиц президент Международной ассоциации решил держать речь снова.

— Мы услышали на занятиях и на докладе много полезного, — сказал он. — Большое спасибо за ценную научную информацию. Но нам по-прежнему не все понятно.

И тут, как бы между прочим, Мюллер добавил, обращаясь не столько ко мне, сколько к остальным участникам приема, словно ища у них поддержки:

— Непонятно, что такие самобытные люди, как господин Илизаров, могут «состояться» в России, где правят красные.

В зале наступило неловкое молчание. Многие посмотрели в мою сторону, как бы извиняясь за оратора. Пришлось попросить слово досрочно.

— Мы собрались не для обсуждения преимуществ той или иной государственной системы. А что касается моего примера, то он дает всем конкретную возможность убедиться, что в Советской стране созданы все возможности для развития науки!

Вновь, как и утром в зале семинарии, раздались бурные аплодисменты. Посмотрел в сторону господина Мюллера: ему ничего не оставалось, как аплодировать заодно со всеми.

Но с такого рода выпадами во время зарубежных поездок приходилось сталкиваться редко. Встречали нас всегда радушно, дружески — ученые и рабочие, студенты и представители деловых кругов. Мы всегда слышали добрые слова в адрес нашей страны, нашего народа, вынесшего на своих плечах такую огромную тяжесть в годы второй мировой войны. Правда, разворачивая газеты, я часто наталкиваюсь на сообщения о военных приготовлениях на Западе, на зловещие снимки ракет, нацеленных на мою страну. И я думаю: нет, не для того мы, советские люди, стараемся наводить мосты дружбы, чтобы их разрушила новая война. Ни в коем случае нельзя допустить этого!

Одно из ярчайших проявлений высокой гражданственности, гуманистических традиций советских людей — участие в борьбе за обуздание гонки вооружений, развязанной империализмом. В первых рядах борцов за мир стоят медицинские работники. Это вполне объяснимо: нет более естественного противника войны, чем медик, врач, смысл профессии которого в утверждении жизни.

Сегодня, как все знают, более шестидесяти тысяч советских врачей дружно встали в ряды Всемирного движения «Врачи мира за предотвращение ядерной войны». Горячо поддерживая страстный призыв одного из организаторов Всемирного движения врачей советского академика Евгения Ивановича Чазова еще энергичнее выступать против подстрекательских военных доктрин, допускающих развязывание этой страшной войны, мои коллеги по институту расширяют свою общественную работу по интернациональному и патриотическому воспитанию молодежи, все чаще проводят Вахты мира на своих рабочих местах, все больше денег из личных сбережений перечисляют в Советский фонд мира, с энтузиазмом работают в отделениях и комиссиях содействия этому фонду, в областном Комитете защиты мира.

Мне лично оказана большая честь — недавно я избран в состав правления Союза советских обществ дружбы и культурных связей с зарубежными странами. Всем, чем могу, буду и впредь помогать укреплению взаимопонимания между государствами и народами. Пусть же ничто не разрушит мосты дружбы и братства, пусть остаются они вечными!..

Когда мне исполнилось шестьдесят лет, в Кургане организовали юбилейный вечер. Собрались мои друзья, коллеги, приехало много бывших пациентов. Низко склонив голову, с благодарностью принимал я поздравления, слушал приветствия, дорогие для меня бесконечно, потому что шли они от сердца и напоминали мне о пройденном нелегком пути, о высокой ответственности врача и ученого перед обществом, своим народом, перед Родиной.

А когда председательствующий огласил Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении мне звания Героя Социалистического Труда, я попросил слова, хотя чувствовал, что от волнения выступать будет трудно. Поднявшись на трибуну и приложив по нашему кавказскому обычаю руку к сердцу, поблагодарил за эту высочайшую для меня награду, а потом сказал, что наша курганская школа ортопедии и травматологии, о которой сегодня говорят в научном мире, не только в новом, высокоэффективном методе лечения, но в глубоком понимании ее воспитанниками своей ответственности перед людьми.

Иной раз читаю о себе: «Доктор Илизаров вылечит любого, он может все».

Но это — большое преувеличение. Нет такого доктора. Есть прежде всего целеустремленность в работе, так необходимая каждому, кто стремится жизнь свою прожить не зря.

Есть выбор и стремление к одной лишь цели и самоограничение в остальном. Я совершенно не понимаю людей, стремящихся увлечься всем и сразу.

Разнообразие в увлечениях ведет к дилетантизму и в своей профессии. Жизнь жестоко наказывает таких людей, они обречены быть неудачниками.

Неправда, что «все профессии хороши». Да, нет плохих профессий в том смысле, что каждая из них нужна, полезна обществу в целом, но у данного конкретного человека должна быть одна, его профессия, которая обязательно раскроет этого человека, если, конечно, он сумеет найти свое призвание.

Мне говорили: вы счастливый человек, потому что у вас есть призвание, а как быть тому, у кого нет его? Неверно, что есть люди без призвания. Каждый на что-то хорошее способен. Просто одного воспитатели разбудили, у другого не было рядом таких воспитателей. Один умеет удивляться, на других, увы, нечто неожиданное, непонятное впечатления не производит, в чем также виноваты прежде всего наставники, окружение. Но ведь именно с удивления (помните, как я удивился искусству фельдшера, вылечившего меня после отравления грушами?!) — и я в этом глубоко убежден — начинается выбор профессии. С удивления и усидчивости. Да, с обыкновенной усидчивости, когда тебя так и подмывает отложить в сторону задачник, закрыть на ключ лабораторию и помчаться на прогулку…

Сам я никогда не отвлекался на всяческие мимолетные удовольствия, хотя, признаюсь, соблазн, особенно в молодости, был велик. Родители, а потом педагоги в школе и институте приучили меня считать главным в жизни труд, но никак не потеху.

Иные сверстники посмеивались надо мной. Но скажите, кто сейчас «на коне»: они или я? Будем же всегда помнить Гераклита: «Если многознайство бесполезно, то праздность просто разрушительна».

Трудолюбие, как и усидчивость, необходимо каждому, в любой профессии. Но трудолюбие — это не просто радость труда. Это, прежде всего, стремление к тому, чтобы от работы твоей была польза людям. Убежден: трудолюбие — категория социальная. В социалистическом обществе совершенно нетерпимы «трудолюбивые бездельники», которые расходуют энергию на труд, не нужный обществу. Признаться, и в коллективе нашего института попадались такие, но ни один не прижился. У нас сможет работать только тот, кто не умеет тратить время бесплодно. Не однажды повторял все это своим ученикам, в газетных статьях, интервью и рад, что могу еще раз сказать о том же, обращаясь прежде всего к молодежи.

И еще. Иные считают: большое открытие — удел исключительных личностей. Неправда. И кто-кто, а уж я знаю, что это совсем не так. Открытие приходит к целеустремленным, трудолюбивым, и обязательно смелым. Смелым в том смысле, чтобы постоянно искать новое. Конечно, не каждому дано найти новое, но стараться должны все, ибо кто заранее уверен, что он найдет… Поэтому в КНИИЭКОТе все научные сотрудники, инженеры, лаборанты в постоянном, нарастающем поиске, и поэтому так много у нас изобретений, рационализаторских предложений, и так успешно защищают наши специалисты диссертации на соискание званий кандидатов и докторов наук.

Сегодня в КНИИЭКОТе много энтузиастов, искателей. И каждый своими, может быть и незаметными пока, работами ищет место в науке, двигает ее вперед. Я уверен: в науке не должно быть монополии. Иначе невозможен прогресс. Но в то же время мы должны самым решительным образом бороться с такими еще распространенными явлениями, как необъективность и научный паразитизм.

К сожалению, мне при ходи лось сталкиваться не только с необъективным отношением к себе людей, которые маскировали свое «непонимание» проблемы различного рода инструкциями и оговорками.

До сих пор помню одну из публикаций журнала «Ортопедия, травматология, протезирование», в которой ее незадачливый автор знакомил с методами лечения больных, разработанными в Кургане, так, словно разработал их он сам.

Беспрецедентным считаю случай с приезжавшим к нам на практику итальянским хирургом Спинелли, между прочим, учеником уже упоминавшегося мной профессора Монтичелли, так долго не верившего в достижения курганской школы ортопедии и травматологии. Так вот Спинелли по возвращении к себе домой, выступив по римскому телевидению и рассказав о методе чрескостного остеосинтеза, а также показав сделанные им в КНИИЭКОТе с нашего разрешения снимки и слайды, выдал все это за собственное открытие. И в духе «лучших традиций» западного образа жизни тут же пригласил всех нуждающихся в ортопедическом лечении к себе в клинику, где он, Спинелли, будет лечить их по новому, названному им своим методу. Мне рассказывали, что отбою от больных у ловкача не было, деньги он начал выколачивать во все увеличивающихся размерах, благо, такса была им установлена, как на все, что относится на Западе к медицине, совсем не маленькая. Так продолжалось до поры, до времени, пока, наконец, итальянка, чей родственник вылечился у нас в Кургане, не уличила оборотистого жулика в обмане. Пришлось Спинелли, а заодно и его «наставникам», извиняться.

Научный паразитизм, как и любая непорядочность, безнравствен. А безнравственность в любом ее выражении — враг прогресса. И не слишком ли мы порой снисходительны по отношению к подобным фактам? Между прочим, в одну из итальянских поездок видел я Спинелли, не заметив, однако, на его челе ни тени раскаяния или хотя бы смущения. Может быть, так принято в «свободном мире»…

Мне, врачу, всегда претят непорядочность, нахальство, неискренность. Такие люди способны предать больного. А что может быть аморальнее предательства интересов тех, кто обращается к тебе за помощью!

Среди тех, чья жизнь всегда служила и служит мне путеводным примером, — Николай Иванович Пирогов, великий русский хирург. Он был скромен, как все люди большого дела. Он поистине горел на работе, целиком отдавал себя ради спасения жизни человеческой. Он сделал очень многое для развития здравоохранения и науки, и его имя золотыми буквами записано в историю мировой медицины.

Пирогов — из тех ученых, чьи открытия были честными, успех — достойным самого высокого уважения.

Когда мы решали, какой же быть эмблеме нашего института, то в поисках идеи остановились на одной, очень яркой мысли Николая Ивановича.

— Если вы глубоко убеждены, — говорил Пирогов, обращаясь к молодым своим коллегам, — что деятельность ваша полезна, тогда никого не спрашиваясь верьте себе, и ваши труды будут именно теми, чего вы хотите…

Да, совершенно прав ученый: «Если нет твердой веры в правильность, истинность начатого дела — оно никогда не пойдет, это будет все равно, что дерево без корней». Вот почему предложил я на эмблеме Курганского НИИ экспериментальной и клинической ортопедии и травматологии изобразить нежное молодое деревце, которое старательно тянется вверх из теплых человеческих рук.

Рисунок эмблемы, выполненный одним из наших пациентов — художником Г. Аджиашвили, был единогласно одобрен и утвержден общим собранием коллектива.

Наш научно-исследовательский институт рожден из недр практического здравоохранения. Почти все наши научные сотрудники в недавнем прошлом практические врачи и в большинстве своем таковыми и остаются, по-прежнему выполняя обязанности клинических ординаторов в лечебных отделениях, работая хирургами. Я тоже по-прежнему врач. Редкий день проходит у меня без консультаций пациентам, изучения историй болезней, разработки планов очередных операций и без самих операций, которых в иные дни приходится делать до трех-четырех.

Среди наших пациентов по-прежнему нет легких, скорее, даже наоборот, чаще за помощью обращаются те, кто не однажды потерял надежду обрести радость нормальной жизни. Мы охотно берем таких больных не только потому, что их заболевания для нас, взявших на себя нелегкую ношу первопроходцев в ортопедии и травматологии, представляют особый научно-исследовательский интерес. Нам, как всем врачам, хочется как можно больше людей видеть здоровыми, счастливыми.

И каким бы трудным, я бы сказал, нервным лечение ни было, главная наша заповедь: будь предельно внимателен к пациенту, заботься о нем, проявляй душевность. «Слово тоже лечит!» — такие напоминания чаще всего можно прочитать в наших ординаторских. Впрочем, не только в ординаторских, и не только этот лозунг. «Больной — самый близкий тебе человек!» — тоже наш лозунг. Умение поддерживать обстановку внимания к человеку, жизнерадостности, уверенности в себе — это из свода обязанностей педагогов, но мы в своей клинике возложили эти функции и на ординаторов, на средний и младший медперсонал, на всех работников, имеющих непосредственный контакт с больными.

По-прежнему оставаясь врачами, мы в то же время резко повышаем темпы, расширяем и углубляем свои эксперименты. Врач-исследователь — вот кто, по моему глубокому убеждению, должен стоять сегодня у постели больного, у аппаратуры в диагностических лабораториях.

Считается, что медицина в какой-то мере консервативна, ибо ее основная, оправданная вековым опытом заповедь «Не повреди!». Но ведь есть же предел консерватизму. Особенно сегодня, на пороге третьего тысячелетия, в эпоху бурной научно-технической революции, затронувшей все сферы нашей жизни! Я уверен, что настало время сделать акцент на самые современные методы исцеления. Сегодня в медицине должна быть повышена роль эксперимента, даже, возможно, и ошибки (разумеется, не в больничной палате), той, что поможет нащупать удачу. В одном из интервью журналистам я говорил: «Мечтаю о времени, когда прогресс лечения не будет в тягость больному человеку, а счастье его исцеления станет постоянным и беспредельным». Эти слова с готовностью повторяю сегодня.

…Уходит в историю XXVII съезд Коммунистической партии Советского Союза — съезд революционных стратегических решений, которому суждено занять исключительное место в политической биографии ленинской партии. Мне посчастливилось быть делегатом этого форума коммунистов страны, так же как и делегатом двух предыдущих — XXV и XXVI съездов КПСС.

До деталей помню утреннее заседание 7 февраля 1986 года. На трибуне — член Политбюро ЦК КПСС, секретарь Центрального Комитета партии Е. К. Лигачев. Говоря о задачах кадровой политики, товарищ Лигачев обращает внимание делегатов на необходимость еще решительнее, активнее поддерживать людей пытливой мысли, которые прежде не всегда получали поддержку по вине бюрократов, понимающих ускорение лишь как механическое убыстрение круговорота бумаг. И вдруг слышу дальше: «Преодолевая эти помехи, новаторы, энтузиасты, такие, как, например, курганский доктор Гавриил Абрамович Илизаров, станкостроитель Владимир Павлович Кабаидзе… в конце концов добиваются своего. Добиваются, потому что болеют за дело, потому что их поддерживает, им активно помогает Коммунистическая партия».

Сердце забилось учащенно, я машинально сжал подлокотники кресла, вслушиваясь в слова секретаря ЦК… А Егор Кузьмич продолжал:

«Нам нужно всячески поощрять людей творческих, способных действовать самостоятельно, имеющих собственное мнение и смело берущих на себя большую ответственность!»

Товарищи из нашей Курганской областной делегации, с которыми рядом сидел, тут же, не дожидаясь перерыва, стали горячо пожимать мне руки. Признаюсь, не мог скрыть сильного душевного волнения как и в ту минуту, когда вручали мне Золотую Звезду Героя…

Чем я могу ответить на заботу партии? Работой. Новой большой работой в ритме ускорения, какого ждут от каждого советского человека партия, страна, все наше общество. Я уверен, что своего главного, решающего слова в медицинской науке и практике коллектив КНИИЭКОТа еще не сказал. Мы будем по-прежнему трудиться на радость людям. В этом — смысл жизни.