Олимпийский лёд: Обещание (СИ)

Часть 11

— Нормально. Все нормально.

Тимур рывком застегнул кофту, отворачиваясь от тренера. Практически сутки он не помнил абсолютно полностью. Даже обрывков не было. О том, что происходило, он слушал краткий пересказ от Евы. Все эти сутки они на пару с Денисом Руслановичем скакали вокруг него, пытаясь хоть как-то сбить эту напасть. Сбили, и в счастливых 37 Тимур проспал несколько часов. Про снятие с Олимпиады никто даже не говорил, и не зря. Обколотый разрешенными препаратами Тимур не только хорошо соображал, но и неплохо исполнял программы. Головокружение иногда возвращалось, но парень успешно с ним справлялся. Главное — чтобы оно не появилось во время программы.

— Тимур, у тебя еще есть два часа до выхода, ты час можешь отдохнуть и потом начать разминаться, — Денис Русланович вновь попытался уберечь воспитанника, но Тимур это полностью проигнорировал, начав разминать ноги. Денис Русланович всплеснул руками, отходя от него. Если нравится играть в героя — пусть играет. Но поберег бы хотя бы нервы Евы, бедная там совсем поседеет. Она едва согласилась сесть на свою позицию, и то, только потому что находиться постоянно с Тимуром она не сможет.

Ева смотрела на лёд с верхних позиций, едва сдерживаясь, чтобы не начать заламывать пальцы ещё и Артёму, сидящему рядом. Заканчивались прокаты парней второй разминки, а значит, совсем скоро выйдет Дима. Она волновалась за всё: и за Диму, и за то, как Тимур будет себя чувствовать после того, как послушает музыку Димы, не услышит ли он случайно баллов, какие баллы будет у Димы, не ошибется ли он… В общем, денечек выдался нервным. Её практически трясло от ожидания.

— Тамара Львовна… — Даша поела смелости, определенно. По-другому нельзя было назвать то, что она постучалась в тот же тренировочный зал, в котором поодаль разминались Тимур и Саша. Женщина подняла на неё вопросительный взгляд. Хотя едва ли можно было понять, чего в этом взгляде больше: интереса или все же раздражения, — Можно на минутку Диму? Пожалуйста.

Сам парень её не видел, находясь спиной. Это и сыграло ключевую роль.

— Не сбивай его с настроя. Ему откатать нужно, а не о любви думать.

С одной стороны, она права. А с другой — так обидно… Калинина кивнула, уже собираясь скрыться за дверью. Но судьба решила иначе — Дима повернул голову. Тут же вытащив наушники из ушей, он сделал шаг по направлению к Даше.

— Привет, ты чего тут?

— Ничего, у тебя разминка через десять минут начинается, — Тамара Львовна грубым движением развернула его, а затем уже обратилась к Даше, — Потом поговорите.

Калинина вздохнула и вышла. Потом, значит потом. Дима так спокойно отнестись к этому не мог, но и начать перечить матери не решился. Сейчас точно не лучшее время для этого, чтобы тратить свою энергию на такую ерунду. Через десять минут разминка, а потом сразу же его выступление.

Секундный взгляд на Тимура добивает психику, поэтому Дима разворачивается, чтобы больше его не видеть. Пора надевать коньки.

— Отвернись, — Денис Русланович легонько шлепнул Тимура по спине, заставляя вернуться к тренировке, — Что ты там не видел? Шестнадцать лет в одном доме.

Да уж, растят их как на подбор. И главное, все такие непохожие.

— На лёд выходит третья разминка, в которой первым же номером нам продемонстрирует свою короткую программу Дмитрий Панкратов, представляющий нашу страну и являющийся действующим Чемпионом Мира. В его короткой программе заявлен сложнейший каскад четверной лутц — тройной риттбергер, надеемся, что он у него получится.

— Двух остальных наших спортсменов мы сможем наблюдать в последней, пятой разминке. А пока посмотрим, будет ли прокат Дмитрия Панкратова заявкой на золотую Олимпийскую медаль, о которой он говорил в интервью.

Весь мир потерял значение. Только лёд, тело и мысли о программе существуют сейчас. Больше ничего. И об этом даже не может идти речи, когда под вопросом исполнение мечты и доказательства своего превосходства над всем миром. Своего превосходства над собственным братом, который своим возвращением разрушил все планы. Снова он лучший, снова о нём весь мир. Любимчик ведущего тренерского штаба страны.

Казалось бы: невозможно пропустив три сезона войти в четвертый в основном составе сборной. До сих пор Дима не понимал, как так вышло. Ведь состав сборной утверждается до начала сезона, но не в случае с Тимуром. Ясно было одно: Ушаков отлично постарался. Несправедливость, для Ушаковских всё, для остальных ничего. У Тамары Львовны большой Ледовый Дворец, но на международный уровень пока что выбились только Дима и Катя. Может быть, из-за генов, а может быть, из-за того, что им всегда уделялось больше внимания. Кто знает.

Диме казалось, что он лучший. Медали у него в руках, никто не может с ним конкурировать. Саша Сурков вышел только в этом сезоне, соревнуясь в прошлом только на Чемпионате России. Костя Рудаков был слишком слабым для Олимпиады изначально и пусть тренировался в Ушаковском штабе, претендовать на места выше третьих не мог. И тут появляется Тимур. Даже четверной аксель, единственный в мире, не может победить его каскады. Да как он может их делать без тренировок?! Дима сколько старался, никак не смог сделать их. Даже Даша приземлила, а он максимум перекручивал тройной на четверть и падал.

Даша…

Так, он сейчас не настроится на прокат абсолютно. Нужно разминаться, проверять прыжки, а он только бездумно слоняется по льду. Мать стоит у бортика, смотря прямо в душу. Если это будет позор такой, как в командном турнире, не будет смысла продолжать тренировки. Он уже слишком взрослый мальчик для новых свершений, и ему, и Екатерине, по мнению Тамары Львовны, пора уже на покой после этого сезона. Новых прыжков не выучить, без побед нет смысла кататься.

Дима заезжает на тройной риттбергер, проверя прыжок. Успешное приземление. Полностью сосредоточен на своих движениях, короткая программа легче произвольной. Очередной шанс доказать превосходство над братом, который нельзя терять. А всего лишь нужно сосредоточиться и выдать максимум.

Девочки, парники и танцоры на трибунах, кто-то сидит с самого начала, кто-то подошёл буквально недавно, смотреть своих. Даша смотрит на Диму не отрываясь, следя за каждым движением. Катя абсолютно не понимает как ей себя чувствовать, находясь тут. За кого болеть: За Диму, за Тимура? Просто наблюдать? Да сколько же нервов надо, чтобы выдержать смотреть на то, как двое твоих братьев, тех самых, которые воровали малину, пока ты стоишь на шухере, соревнуются за золотую Олимпийскую медаль.

— На этой разминке мы видим ещё одного спортсмена, тренирующегося в штабе нашей страны, но выступающего за Чехию: Илью Громова. В прошлом он тренировался у Панкратовой Тамары Львовны, тренера Димы Панкратова, а сейчас находится в рядах учеников Сергея Константиновича.

— Сергей Константинович известен тем, что очень часто работает со спортсменами, которых вырастили другие штабы. По слухам, в его команду также пыталась перейти Ева, в прошлом Смирнова, но-но-но, мы можем довольствоваться только лишь слухами. Подтверждения не было ни от одной из сторон.

— Пока мы обсуждаем слухи, подтвержденная информация: разминка закончится через три минуты, после чего мы сможем посмотреть на короткую программу Дмитрия Панкратова.

Да пусть уже начнем! Сколько можно, это томительное ожидание только убивает. Дима выдохнул сквозь зубы, раскатываясь дальше.

— Я просто посмотрю на прокат, до меня еще два часа, Вы сами говорили, — Тимур тяжело вздохнул, засовывая руки в карманы.

— Тебе нельзя смотреть на прокаты других спортсменов, концентрируй энергию на себе, — Денис Русланович выходил из себя. И надо ему туда?! На кой вообще хрен? В последний раз, когда он видел выступления своих соперников, это ничем хорошим не закончилось.

— Просто. Посмотрю. Ещё два часа.

— Нет, — Денис Русланович развернул его, отклоняясь назад и захватывая скакалку, — На. Прыгай. И наушники надень.

Ещё более тяжелый вздох. Вот так и тренируйся в этом тренерском штабе. Скакалку в руки и пошёл тренироваться, а не смотри на выступление брата. Ещё и музыку его слушать нельзя, в придачу.

— Дмитрий Панкратов, Российская Федерация!

А это он успел услышать, прежде чем ему буквально насильно впихнули наушники в уши.

Дима выезжал на центр льда, пытаясь успокоить начинающийся мандраж. Его только не хватало для полного счастья. С тренером не разговаривали, просто подъехал к бортику и вытер руки. Холодно. Очень холодно, словно он не разминался.

— ЛУЧШИЙ!

— ДО ПОБЕДЫ!

А это с трибун. И это сработало словно удар по голове, возвращающий назад, в реалии, где нужно выдать максимум ради победы.

Всё. Поехали.

Знакомая музыка. Вивальди, времена года, зима. Казалось бы, очень популярная композиция, но Дима сразу же влюбился в неё, как услышал. Они с этой музыкой похожи. Сочетаться с программой больше, чем Дима с зимой, было невозможно. По крайней мере, по мнению самого Димы.

Она ритмичная и быстрая, но в то же время аккуратная и нежная. Невероятно любимая Димой, намного больше любимая, чем Феникс в произвольной. Просто потому что эта программа и есть проявление него самого. А для Феникса он еще не умер, чтобы перерождаться.

Тройной аксель.

Ещё бы у него были с ним проблемы! Трибуны зааплодировали, сборная страны вместе с ними.

— Есть! — Ева откинулась назад после наклона вперёд от желания рассмотреть лучше и напряжения. В аплодисменты они с Артёмом влились как родные.

Говорить во время выступления не хотелось. Сборная молчала. Катя, знавшая программу Димы наизусть, замечала каждую помарку. Их было немного и судьи их не засчитают, зато мать точно будет отчитывать и говорить, что можно лучше. Если нет — то кто-то явно подменил эту женщину.

Сам Дима помарок не чувствовал, действуя по наитию и на условных рефлексах, позволявших чувствовать музыку и не валиться с обычных движений. В этой программе больше упора на компоненты, иначе бы вместо четверного риттбергера стоял четверной флип. Но за счет этих движений руками, невероятного скольжения, которое отличалось от того, что было в произвольной, Дима должен был вытаскивать эту программу. Пока что его короткая программа ни разу не была выше короткой программы Тимура. И это должно измениться. Базово стоимость отличается лишь на одну десятую. Разве Дима не в состоянии преодолеть компоненты Тимура?

Четверной риттбергер.

У него высоты хватило бы на ещё один оборот! Половина прыжковых элементов позади, впереди самый сложный, но почему-то на душе такое спокойствие… И хочется закрыть глаза, и кататься, кататься по льду. Сливаться с музыкой, отдаваясь каждому движению. И Дима уже не следит за тем, что делает руками. Они двигаются под музыку, дополняя программу. Возможно, более неряшливо, чем задумывалось тренером, но он живет этой программой сейчас. Послезавтра не будет такой лёгкости, там нужен полный контроль.

Четверной лутц.

Тройной риттбергер.

Есть! Всё сделал! На лице неосознанно появляется улыбка. Дальше дорожка шагов и два вращения, и всё это под такую великолепную музыку. Он сделал много, но он не устал. Дыхание спокойное, движения всё ещё изящные.

— Да! — Даша аж подпрыгнула на месте, сжимая руки. Вероника похлопала её по плечу, мол, спокойно, в конце программы все эмоции выместишь.

У Кати вновь были странные ощущения. С одной стороны, на льду брат. Брат, который сделал все прыжки чисто. Нужно радоваться. А с другой — она понимала, что так же чисто вряд ли сделает. На каждой тренировке слабость в ногах, один прием пищи в день не добавляет сил. А Дима, такой лёгкий и воздушный, но сильный и великолепный на льду, делает всё, что хочет мать. И даже больше.

Безумно быстрое вращение завершало программу, в которой Дмитрий Панкратов выложил все свои компоненты, всю хореографию, что ужимал в пользу прыжков. И сейчас это все осталось на льду, пока он катался был маленький спектакль одного актера.

Ему не хочется останавливаться, но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И эта программа тоже. Дима замирает в финальной позе, смотря вверх.

Зал встает, аплодируя. Со всех сторон раздаются различные крики, поддерживающие спортсмена. Да ему и не надо, он сейчас безумно доволен собой. На лёд падают какие-то игрушки, он совершенно не обращает на них внимания. Тяжелое дыхание, в глаза бьет свет, его ещё раз объявляют… И это не сон?

Тамара Львовна ждет его у выхода со льда с улыбкой на лице. Она довольна?! Она осталась довольна?!

— Я зачем столько ночей думала над хореографией? — вроде попрекает, но так… ласково, — Чтобы ты сам её придумал?

Объятия и поцелуй в лоб… Нет, Дима спит. Точно спит, иначе она бы так себя не вела!

— Молодец, молодец, — она слегка пристукнула по бедру Димы, подгоняя его в КиК, — папа бы гордился.

Она говорит про отца?!

Пока шёл до КиК, оглядывался в надежде увидеть Дашу. Увы, его оглядывалки быстро заметили и прервали. Девушка стояла, как и все трибуны, хлопая и не отводя глаз. Какие будут оценки?.. Она потом сразу же побежит вниз, не дожидаясь, пока Дима сам придёт на трибуны! Она просто не выдержит!

— Даш… — Катя прикоснулась к её плечу.

— Да?

— Ты в одну точку не отрываясь смотришь уже несколько минут.

Дима тяжело дышал, сидя в КиК и пытаясь понять как он мог подумать, что не устал. Усталость накатила даже больше, чем обычно после произвольной. Наверное, это все смешалось с нервами.

Локти в упор на колени, руки сжимают бутылку с водой. Ему нужно столько баллов, чтобы преимущество в произвольной было неоспоримо.

— Сколько будет?.. — Даша нервничала, сжимая руки.

— Около сто пяти должно быть. Это лучший его балл при хорошем прокате.

— МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ!

Какая-то девочка чуть горло не сорвала, пока кричала. Арена зааплодировала, к этому крику подключились и другие крики. А Дима-то сомневался, что его всё ещё любят и поддерживают… Почему-то он думал, что все поддерживают Тимура. Но теперь его мотивация к победе возросла до немыслимых вершин. Он обязан победить. Он не один в это верит.

— Баллы!

107.48!

Это личный рекорд!

На лице Димы появляется улыбка. Он всегда проигрывал в короткой программе Тимуру. Но этот балл выше тех, что обычно получал брат!

Мать сразу же обняла его, а парень под крики зала махал в камеру. Короткая программа прошла, есть! Он еще может показать, что лучший!

— Я тобой горжусь.

Тимур снял наушники, примерно отсчитав время проката и выставления оценок. Дениса Руслановича не было в зале, он вышел в коридор, чтобы лучше слышать оценки Димы. Саша возвращался из коридора, бледный и, кажется, растерянный. Слышал?..

— Сколько?

Тимур задал этот вопрос без обращения, но Саша понял все и без него. Подняв огромные глаза на сокомандника, Сурков осипшим голосом произнес:

— Сто семь с половиной.

Черт. Это личный рекорд Димы. Тимур кивнул, благодаря Сашу за информацию, отворачиваясь и надевая наушники. Значит, ему нужно набрать больше.

Даша практически летела вниз, не замечая ничего вокруг. Как же она хотела обнять его, поздравить! Девушка вовсе не заметила, как начала сходить с ума по парню, которого раньше замечала только как брата кумира. Но сейчас это уже не было важно. Он огромный молодец и она бы соврала, если бы сказала, что не мечтает его крепко-крепко обнять.

— Калинина, е-мое! — Даша практически влетела в Диму, и наверняка бы они покатились кубарем с этой лестницы, если бы парень не успел ухватить её за талию, — Куда бежишь-то?

Полностью проигнорировав вопрос Панкратова, она поддалась смелости, неожиданно возникшей в ней, и обняла парня за шею.

— Ты огромный молодец!

— Спасибо, — Дима рассмеялся, поднимая Дашу в воздух на несколько сантиметров и переставляя её на более равномерную поверхность, — Ты только ради этого бежала?

В смысле «только»? Обычная Даша бы точно расстроилась из-за этого уточнения, но не сейчас. Быстрым движением она наклонила голову Димы вниз, прижимаясь губами к его губам. Резким движением, практически смазывая это все в чмок.

А как еще тут существовать, если приходится решать все за мужчин?!

Сначала Дима опешил. Кто бы не опешил на его месте? Сердце рухнуло куда-то в желудок, руки несмело крепче сжались на талии. Если ради этого стоило просто выдать прокат, то давно стоило это сделать!

— Пожалуй, это ценнее, чем Олимпийская золотая, — первое, что прошептал Дима, как только отстранился от Даши, — Надеюсь, в моих руках джекпот.

— И в моих… — Калинина положила голову на плечо Панкратову, — Спасибо тебе за такой прокат. Ты будешь лучшим.

Спонтанное действие Даши оставило шрам на сердце Димы, который никогда не пропадёт. Такая смелая, но в то же время мягкая и элегантная. На льду ощущающаяся как нечто прочное, как кремень, а в его руках мягкая и покорная. Невероятная девушка.

— Хочешь пойти по стопам Евы? — Дима улыбнулся уголками губ, смотря на Калинину.

— Стать Олимпийской Чемпионкой? — она рассмеялась, хотя совершенно точно поняла посыл. Хотелось поиграть с огнем.

— Стать девушкой Панкратова.

— Как ты себя чувствуешь? — два проката до пятой разминки. Тимур и Саша уже наготове.

— Да нормально все, хватит уже, — Панкратов выходил из себя. Каждые полчаса вопросы: как ты, все ли хорошо, может померим температуру. Да хрен с ним всем! Таблетки от кашля работали, головой думать мог. Значит сегодня откатает и без всяких вопросов выдаст то, что обязан. У него не должно возникнуть проблем с прокатом.

Он обещал. Обещал доказать всему миру, кто тут лучший.

— Я не за этим пришел… — Он едва может говорить, смотря в глаза Тимуру. В глаза, на дне которых умерла мечта и смысл кататься, — Я хотел сказать, что ты невероятен. Твой мировой рекорд абсолютно заслужен и ты — двигатель прогресса в фигурном катании. Я тобой горжусь и равняюсь на тебя. Пообещай мне вернуться на Олимпиаду через четыре года и доказать, что ты лучший фигурист на свете.

Что?

Тимур повернул голову на друга.

— Обещаю…

Они молчали, смотря друг на друга. Тимур не верил, что Артём это говорит. Олимпийский Чемпион почти прямо сказал, что Тимур больше достоин победы, чем он.

Обещания нужно держать.

— Я верю в тебя, Чемпион.

К моменту, когда парни готовились выйти на свою разминку, Ева уже здорово поседела. Первым всё ещё оставался Дмитрий Панкратов, за это переживать не стоило до выхода Суркова и ещё одного Панкратова, но за состояние Тимура она здорово переживала. Она не спала ночь, а он ещё и отказывался утром измерять температуру. И Ева была уверена, что и сейчас температура неизвестна.

— На лёд выходят завершающие семь фигуристов этого дня. В их числе два наших спортсмена: Тимур Панкратов и Александр Сурков. Короткую программу Дмитрия Панкратова мы уже видели, такую же холодную и изящную, как и вид спорта. Впереди короткая программа Александра под Royalty, он предстанет перед нами в образе короля, что вы можете заметить по небольшому украшению на голову в руках его тренера. Будем надеяться, что оно не слетит с его головы, ведь за это снижают балл. Тимур Панкратов будет кататься под Черного лебедя в инструментальном формате. Его черно-белый костюм с перьями говорит об этом.

— Но Тимура мы уже видели в командном турнире, он представлял нас от мужского одиночного катания в короткой программе. Также эта программа, чуть менее доработанная и совершенная, была исполнена им впервые в семнадцать лет.

— Вот такие дела. Тимуру Панкратову уже двадцать три, а он продолжает радовать своими образами и воплощать в себе фигурное катание всего мира.

— Напомним, что Тимур является трехкратным Чемпионом Мира, трехкратным Чемпионом Европы, четырехкратным национальным Чемпионом, и, что самое главное, двукратным Олимпийским Чемпионом в команде.

— На прошлой Олимпиаде мы увидели, что можно одержать победу и без титулов, поэтому мы верим и в Александра, абсолютного победителя всех юниорских стартов.

— Баллы Дмитрия, лидирующего сейчас, просто невероятны. Интересно, смогут ли парни приблизиться к ним?

Разминка шла полным ходом. Тимур раскатывался, Саша уже пробовал прыжки. Дима напряженно смотрел за этим с экрана в комнате для лидеров. Буквально несколько минут назад он был самым счастливым человеком на планете, который не мог расцепиться со своей новоиспеченной девушкой, а сейчас он уже тяжело дышит, смотря на разминку сокомандников.

Тимур очень уверенно сделал тройной лутц с руками наверх. Дима тяжело вздохнул.

Тимур тоже, от подкатившей слабости. Да почему это всё с ним, нельзя было выбрать другого несчастного, судьба? Сжав зубы, он продолжил разминаться. К черту, его состояние не будет вершить судьбу мечты всей жизни.

— Он умеет справляться на стартах, Ева, успокойся, — Артём уже не выносил девушку рядом. Она ерзала, нервничала, постоянно писала что-то Тимуру, который почти не отвечал. Конечно же он не отвечал! Вообще-то у человека тут Олимпиада, он телефон в руки брал только когда музыку переключал.

Умеет, но ведь не с температурой.

Саша показал великолепный четверной лутц на разминке.

— Вот чтобы так и на прокате, — наклонился Денис Русланович к Анне Павловне с этой фразой. Женщина улыбнулась и кивнула, продолжая наблюдать за воспитанником. Не мучал бы ноги и оставил все силы на прокат.

Словно услышав мысли тренера, Саша скоро оказался около неё и Дениса Руслановича.

— Хватит прыгать, — Анна Павловна.

— Во время прыжка бедра разворачивай, тебе так самому будет удобнее прыгать. Ты бедра разворачивай, и сразу группироваться будет удобнее и быстрее. На выезде проседаешь сильно, контролируй себя, так недолго на другую ногу перескочить, — Денис Русланович сегодня щедр на советы.

Александр покивал, делая глоток воды и возвращаясь на лёд.

Денис Русланович мало работал с ним лично, кажется, Саша даже иногда отрицал принадлежность к тренерскому штабу. Но это не имело значения сейчас. Ведь он болеет за каждого парня сборной.

Но за кого-то больше.

Тимур к нему не подъезжал, предпочитая разминаться без советов. Ну и пусть, но нужно будет выпить таблетку от температуры.

— Александр Сурков, Российская Федерация!

Вот и все, пора! Саша улыбнулся зрителям, не забыв стрельнуть взглядом на судей. Пусть смотрят не отрываясь. Он их покорит, обязан, и никак иначе.

Анна Павловна стоит за бортиком, смотря на небольшую раскатку воспитанника. Его Саша, его маленький Саша… А ведь всего четыре года назад она была тут с Павлом Пантелеевым. Он пропал после того сезона. Оборвал все контакты. Но на каждый день рождения у Анны Павловны были цветы от него. Как бы она хотела увидеть своего золотого мальчика лично.

Они с Сашей были разными. Паша на Олимпиаде был старше всех, техническую базу пополнял, но давно смирился с тем, что первым он не будет. Успокоившийся мальчик, просто делающий свою работу. Саша не такой. Не принимая то, что технически он слабее, чем парни, он старается до последнего. Он верит в победу, верит в себя. Отработает каждый хвост, сделает всё возможное. Потребуется — выучит каскады 4–4. Потребуется — будет прыгать сложнейшие прыжки. И даже не скажет, что устал или ему больно. Просто максимум.

В прошлый раз Паша занял третье место чудом. Саша, если такое чудо свершилось бы с ним, даже не вышел бы. Это нечестная победа, по его мнению.

— На льду Александр Сурков, бронзовый призёр национального Чемпионата. Болеем за Сашу и хотим, чтобы у него получилось всё задуманное.

Сурков полностью сосредоточен на себе. На прокате, на том, что он должен показать все свои возможности. Ради самого себя, ради тренера, которая тратит на него столько времени, ради бабушки.

Вдох.

Выдох.

Вокруг словно купол, никого нет и ничего не существует. Вся его жизнь тут: в ограниченном пространстве, на льду. И он готов её прожить, оставить все эмоции тут. Он не слышит зал, кричащий ему. Ничего, кроме стука своего сердца.

Музыка. Маленькая жизнь на льду началась.

— С богом.

Дальше все словно в тумане. Движения, связки, твизлы, он выдавливал из себя максимум. У Димы больше ста семи баллов. Максимальный балл, который Саша получал за короткую программу — почти девяносто шесть баллов. Звучит невероятно, но он должен сделать всё, чтобы забраться настолько высоко, насколько только возможно.

Можно получить техническое превосходство над своей программой если заменить четверной сальхов в каскаде на четверной флип. Но если он упадёт на уставших ногах с него — это будет невосполнимая потеря. А с другой стороны, четверной флип стоит последним прыжком в его произвольной программе. И пусть несколько падений с него было, но ведь до этого стоит четыре четверных и два тройных акселя. Рискнуть? Не стоит?

Думать, сосредотачиваясь на прокате, оказалось сложно.

Тройной аксель.

Сделан хорошо, но не будет феерической надбавки. Что же делать? Что делать?.. Флип?

— Как самочувствие?

— В десятый раз повторяю, — Тимур тяжело вздохнул, — Все отлично.

Он слышал музыку Саши, слышал аплодисменты и поддержку зала. Будут ли его поддерживать так же или ему придётся бороться в одиночку? Они не виделись, ни с Димой, ни с Евой. Он один на один со своими чувствами и эмоциями, либо которые он покорит и отдаст в прокат, либо которым поддастся и проиграет все то, к чему он так долго шёл.

Четверной лутц.

Полностью докрученный. А теперь Саше нужно решать что делать с каскадом. Проверенный сальхов или рискованный флип?

Дима смотрел на экран, сжимая губы. Технические оценки Саши были отличны, он начинал накручиваться по поводу и без. Он жалел, что катался в третьей разминке, а не в одной с парнями. Меньше нервов, меньше ожидания. А сейчас, перед ним катается Саша, а Дима уже волнуется. Что будет, когда на лёд выйдет Тимур, главный соперник?

А если второй четверной лутц? Это разрешено? Черт, в голове смешалось все, старые правила, новые правила…

«Тимур прыгает два четверных лутца!»

Значит рискуем!

Саша уверенно набрал скорость. С четверным лутцем проблем должно быть меньше, стоит дороже. Он должен взять медаль этой Олимпиады, должен!

Четверной лутц.

Тройной тулуп.

Приземлил!

Саша был готов подпрыгнуть от радости, но нужно было ещё доделать дорожку и вращения. Есть, он сделал всё возможное! Его базовая стоимость практически равна стоимости программы Тимура и, соответственно, Димы.

Анна Павловна застыла в шоке. Он добавил второй четверной лутц, ещё и выехал с него? Арбитры поставили пересмотр ребра, но даже так это было гораздо выше по стоимости, чем четверной сальхов.

— Я хочу видеть его баллы.

— Конечно, как откатаешь, так сразу увидишь, — Денис Русланович был категорически против, оно и понятно.

— Ничего не случится, я не маленький. Да и это Саша, там не будет много, — Тимур уже говорил абсолютно спокойно. Тренер выводил из себя, но нужно было сохранить эмоции для проката. Черный лебедь… Было бы иронично, если бы до этого он катал её на прошлой Олимпиаде. Но, к счастью или к сожалению, эту программу многие уже успели забыть и сейчас смотрели свежим взглядом.

Саша докатывал свою программу, будучи довольным всем: эмоциями на Олимпиаде, собой, своей техникой. Будет он доволен оценками или нет вопрос пока без ответа, но он старался об этом не думать.

С последней нотой музыки зал зааплодировал. Сурков довольно улыбнулся, отдавая зрителям поклон. Он говорил, что хочет прожить на льду жизнь? Он это сделал. Король, который сделал всё возможное.

— Александр Сурков, Российская Федерация!

— Саша, ух Саша! Четверной сальхов был заменен на четверной лутц!

— Фантастическая сложность, фантастическая. Я поражена смелости Саши, великолепный прокат! Свежий, энергичный, компонентный! Лапушка, одним словом, ла-пуш-ка!

Он сиял. Светлые глаза светились словно изнутри, он был готов показать всему миру то, что он сейчас сделал!

— Ну ты. гаденыш! — Анна Павловна слегка пристукнула его бутылкой с водой, после обнимая, — Как ты меня напугал! Как напугал!

Саша рассмеялся, обнимая тренера в ответ. Денис Русланович не встречал. Ну ещё бы он встречал, если впереди прокат Тимура.

Дима напряженно ждал оценок. Технический балл Саши практически сровнялся с его баллом, что очень напрягло. Жалких два технических балла, которые можно добить компонентами. От Суркова он больше всех не ожидал. Молодой и неподготовленный, но давший поволноваться.

— Ну молодец, ну молодец! — Анна Павловна гладила его по плечу, пока Саша пил воду по пути в КиК.

Денис Русланович оставил Тимура в одиночестве, плотно закрывая дверь на арену и вслушиваясь в оценки Саши. Панкратов тяжело вздохнул: Опять его заставляют сидеть без оценок. Ну узнает он, и что? Он даже сейчас себя нормально чувствует, зная оценки брата. Главное температуру свою не знать и всё в порядке.

Сидя в КиК Александр осматривал плакаты с собой в руках зрителей, флаги страны и улыбался. Не зря старался. Ведь есть те, кто в него верит. Особенно с теплом он посмотрел на трибуну, отведенной для сборной страны. Лучшая сборная по фигурному катанию, которую он только мог себе представить. Настоящая семья, которая поддержит и настроит. Даша говорила с ним вчера вечером, с Катей и Вероникой они вчера играли в карты… Лучшие.

Роман подошел к Тимуру, неожиданно напугав своим присутствием. Он куда-то пропадал и то, что он вышел к прокату Тимура, чудо.

— Тебе запрещено слушать оценки, — строгим голосом отрезал Роман, отводя Тимура насильно дальше от двери. Вот черт! А ему было все слышно.

Саша уставился в экран. Сколько он заслужил? Хотя бы за сотню…

«2. Alexander Surkov, RUS Total: 105.48»

Саша зажал себе рот рукой, чтобы не завизжать.

Анна Павловна тут же обняла его за плечи, наклоняя к себе и начиная целовать в макушку. Огромные глаза Саши еще несколько раз проверяют экран, все ли верно. Личный рекорд, у него никогда еще столько не было!

Денис Русланович делает победный жест рукой. Саша невероятный умница и борец. Собрался и сделал так чисто, так великолепно, как никогда не делал.

— Пронесло, — выдохнул сквозь зубы Дима, переплетая руки между собой. Впереди Тимур. И он единственный тут теперь конкурент.

— Сто пять у Саши! — очень громко сказала девушка, сидящая у телевизора, — Пока второй!

— Вон оно каков молодец, — сухие губы растянулись в улыбке, — Мне очень понравилось, хорош прокат.

Саша, несомненно, услышит это от своей бабушки, когда созвонится с ней. А пока он улыбается, сдерживает слёзы счастья и обещает себе тренироваться ещё больше перед произвольной. Он ещё всем покажет!

Тимур и Роман стояли в ожидании Дениса Руслановича. Парня уже настраивали, он с готовностью кивал и был в состоянии отлично откатать. А если он выйдет и увидит все те плакаты с ним, флаги страны, то просто зажжет. Но все так бесподобно не бывает, потому что по коридору прогуливались Тамара Львовна и Альбина Валерьевна. Иным словом, те две женщины в жизни Тимура, которые её портили.

— Не опозорь нашу семью, — Альбина Валерьевна произнесла это настолько высокомерно, что можно было бы и подумать над тем, чтобы начать паясничать. Но времени на это не было.

— Моя фамилия не принадлежит к вашей семье. Семью отца я только просвещаю своими прокатами, — он сухо улыбнулся уголками губ, разворачиваясь к Роману.

Представительница Федерации чуть не задохнулась наглостью внука и, казалось бы, всё, разговор исчерпан, некогда говорить, да и Денис Русланович быстрым шагом идёт к ним, чтобы забрать Тимура и поставить на точку готовности.

— Удачи, сынок, — Тимур аж закашлялся, пытаясь скрыть смех. Как Олимпиада, так удачи сынок. А как он съехал, она даже ни разу не позвонила. Из вежливости Панкратов кивнул, уходя вслед за Денисом Руслановичем. Хватит тратить время на других. Он должен встать на первое место прямо сейчас. Дать себе право оступиться в произвольной, отыграть эти баллы.

— Всё, я не могу, — Ева вцепилась в свою коленку рукой, смотря на то, как на лёд выпускают Тимура, пока предыдущий спортсмен ждет оценок.

— Успокойся ты, верь в него, — Беспалов тяжело вздохнул. Он тоже переживал за спортсменов, он тоже ждал от Тимура результатов, но чтобы так, как это делает Ева — да никогда. Даже примерно.

Это Прохорова в их… бывшей паре очень эмоционально реагировала. Он с возрастом стал практически воплощением спокойствия.

Артём помотал головой. Не думать об этом. Сейчас важна Олимпиада, а не его расставание.

— Я верю, но не могу, — она тяжело вздохнула, опуская голову, — Мне как-то плохо уже от волнения.

Голова закружилась, к горлу подкатил ком и чувство тошноты. Она заразилась от Тимура простудой его? Ужас.

Тимур раскатывался под оглушительные крики зала, адресованные ему, несмотря на спортсмена в КиК. Стараясь не обращать на это внимание, но одновременно прочувствовать поддержку, он сделал двойной аксель и тройной лутц. Чтобы не тратить драгоценную энергию на согревание, в кофте был практически до конца. Ну, до начала. В общем, кофту снял только после выставления оценок предыдущему спортсмену.

— ТЫ ЧЕМПИОН!

— ЗОЛОТОЙ!

— МЫ ТЕБЯ ОБОЖАЕМ!

— Тимур Панкратов, Российская Федерация!

Все крики смешались воедино. Тимур не смог сдержать улыбки, приветствуя трибуны. Денис Русланович улыбался вместе с ним. Вот уж кто покорил большую часть фанатов фигурного катания — так это он. И эта Олимпиада по праву его. Может быть, четыре года назад было слишком рано.

Откатать. Откатать так, чтобы этот прокат вошел в историю. Он может все, он величайший фигурист планеты. Самый титулованный за всю историю. И в этих титулах что, не будет «Олимпийский Чемпион?»

— Ты как? — Артём наклонился к Еве, поглаживая её по спине, — Может, воды?

— Нет. Я буду смотреть так.

Музыка заиграла.

Должен.

Обязан.

Для себя.

Для страны.

Для каждого человека, который в него верит. На льду будет весь он. И не просто тень того подростка, который был четыре года назад в той же ситуации. А он — повзрослевший и вставший на ступень выше. Денис Русланович в него поверил и он обязан доказать, что это не зря.

Черный лебедь. Программа о том, как прекраснейшее существо не принимают в обществе, а он доказывает всем, что он лучший. Программа про Тимура и его семью. Он был величайшим из всех Панкратовых, а мать все равно боготворила младших. И он не позволит. Не позволит Диме взойти на первое место. Это его Олимпиада. И эта золотая медаль — его и ничья больше.

Фавориты никогда не выигрывают.

Теперь он не фаворит. Правило один раз сработало на нём, больше он не наступит на те же грабли. Всего себя на лёд. Не важно, что будет дальше. Не важно, что было до. Всё, что важно — сейчас.

Тройной аксель.

Первый пошел. В прошлые игры он завалил его. На шаг ближе к своим идеальным баллам. Не думать о том, сколько нужно набрать. Думать о том, что ты сможешь побить даже мировой рекорд. Не сложно бить мировые рекорды, когда ты сам их и ставишь. Разве этого мало?

Он посмотрел прямо в глаза главному техническому специалисту. Посмотри на меня! Разве всего, что я сейчас делаю — мало для первого места? Мало для Олимпийской золотой медали?

Вся жизнь на льду. Вся жизнь под взглядами фанатов и просто любопытных. Для этого момента он отдал всю жизнь.

— Как думаешь, кто будет на первом?

Катя ненавидела такие вопросы. Она тяжело вздохнула, переводя взгляд на Веронику. Спасибо, хоть Даша далеко сидит, к ним не смогла протиснуться. А то в связи с её пристрастиями, развязался бы спор.

— Если не будет падений, Тимур. Без сомнений.

Дима слишком эмоционален. Тимур же достаточно опытен, чтобы прятать их. Именно поэтому она отдает свое предпочтение самому старшему.

Четверной лутц.

Огонь, остался только каскад!

— В четверть, — вздохнул Роман, отследивший недокрут.

— Ничего, ничего страшного, нагонит по баллам.

Тимур даже не ощутил этот недокрут, продолжая кататься и смотреть каждому судье в глаза по очереди. Он бы мог сказать, что эту программу катал по-особенному, но нет. Ему не нужно кататься по-особенному, чтобы показывать высший класс. Ведь Тимур Панкратов — воплощение идеального фигурного катания.

— Видишь, все хорошо, — Еву трясло. Она не могла справиться с эмоциями. Оказывается, смотреть на Олимпийский прокат своего мужа — это невероятно сложно. Ведь ты ничего не контролируешь… Все зависит только от него, а тебе остается всем сердцем верить и надеяться. Верить в него сильнее него самого, даже если он — самоуверенный болван.

— Он катается с температурой… — произнесла осипшим голосом девушка, — Вчера была сорок.

Беспалов с огромными глазами уставился на неё. С температурой?.. Ещё и такой высокой?..

Тимур очень изменился в его глазах в этот момент. Нет, он и раньше катался с недугами, но чтобы выйти и так откатать? Пожалуй, сильнее человека он не встречал в своей жизни. Не физически, морально.

— Пожалуйста, нет, пожалуйста, нет… — Дима шептал себе в ладони, закрыв глаза. Саша косился на него непонимающим взглядом, но молчал. Конечно, Дима не хочет потерять свое место, но это так странно — молиться, чтобы брат не встал на ступень выше. Даже понимая, что Тимур, скорее всего, вытеснит Сашу со второго места по короткой программе в любом случае, он будет рад за него. Ещё ничего не решено, впереди произвольная.

Четверной лутц.

Тройной тулуп.

Всё! Он не упал ни разу, только одна помарка. Вперёд, в отрыв! По баллам, по компонентам. Пора показывать по максимуму кто тут король.

Денис Русланович поднял кулак в знак хорошего проката, Роман аплодировал в ритм музыке вместе с залом. Тамара Львовна подключилась к хлопкам, Альбина Валерьевна сохраняла каменное выражение лица. Копия папаша и ничего выдающегося. Думает, что если выучить прыжки, тебе всё будет на тарелочке с золотой каемочкой.

— Есть! — Ева улыбнулась так искренне, как не улыбалась никогда. Исполненная на отлично программа.

— А ты волновалась, — Артём потрепал её по волосам, — Воды?

— Теперь можно и воды!

Дима выругался, откидываясь назад. Конец. Просто конец. Ему сейчас поставят его баллы, завысят любимчику, чтобы стоял на первом привычном месте. Да почему всегда так?!

Баллы ещё не стояли, а Дима уже разочаровался в себе и в спорте. Он выдаст максимум на произвольной, но они вновь поднимут вверх его.

— Как я его ненавижу, — прошипел Дима, ударяя по подлокотнику. Даже слушать баллы не будет. Ему плевать.

Панкратов подскочил с места, удаляясь из комнаты.

— Дима! — Саша крикнул ему вслед, но ответа не получил.

Хлопнула дверь туалета. Дима уперся руками в раковину, тяжело дыша и смотря вниз, на свои руки.

— Я недостоин? Я мало делаю?! — резким движением он поднял голову вверх, смотря в зеркало, — Я НЕДОСТОИН ЭТОГО СРАНОГО ЗОЛОТА?!

Подступала обычная человеческая истерика. Быстрое движение и вокруг него осколки, а на руке порезы. Черт…

— Вот что ты делаешь с моей мечтой, Тимур, — прошипел Дима, уходя оттуда. Не забыв хлопнуть дверью.

Тимур заканчивал свою короткую программу. Сделал. Взял и сделал. Прямо как в диалоге перед разминкой.

— Сделаешь эти движения руками при заходе на четверной лутц, — Денис Русланович отдавал указания по хореографии в последний момент.

— Как я это сделаю? — Тимур вопросительно поднял бровь вверх.

— Как это «как»? — На лице тренера отразилась крайняя степень непонимания, — Возьмешь и сделаешь.

Возвращение получилось культовым. Это подтвердили аплодисменты, одобряющий свист и крики различной степени приятности в его адрес. Улыбающийся паренек со светлыми кудряшками не менялся. Менялся серьезный парень на льду. А у этого даже поклон тот же все годы карьеры.

— Тимур, ух Тимур! Всегда буду влюблен в его катание, в его прыжки.

— Тимур из тех спортсменов, которые рождаются раз в несколько десятилетий. И даже в той же семье великолепные спортсмены будут не похожи на него. Он самородок, каких ещё нужно поискать.

— Что происходит? Все прыжки, кроме акселя, ушли на пересмотр. Как и два вращения.

Ева нахмурилась, увидев это на табло. Тимур и тренеры этого не видели, поэтому радостно пожимали друг другу руки и на Тимура надевали кофту сборной.

— Как самочувствие? — Денис Русланович обратился к нему, когда они шли в КиК. Тимур отмахнулся, приводя дыхание в порядок. Да какая разница, с этим он уже разберется по мере наступления проблем. Главное, он смог побороть свой самый главный страх. Короткую программу на Олимпиаде.

Он сидел в КиК и с Денисом Руслановичем, и с Романом. Ева затаив дыхание смотрела на экран, ожидая оценок. Дима успел вернуться в комнату и теперь был вынужден ожидать.

Секунды растянулись в минуту. В две. Ему очень долго считали баллы, Тимур успел накрутиться. Спокойно. Просто считают. Просто. Считают. О паникующей Еве даже говорить было нечего.

— Мне конец, — не спокойно. Тимур опустил голову на колени. Да нихрена хорошего не бывает, когда оценки считают так долго!

— Хватит наговаривать, — буркнул Роман.

Появились оценки. Секунда молчания, Тимур смотрит на них, тренеры тоже. Зал издаёт одинаковый звук, и он мало похож на радость.

— Протест, — Тимур качает головой, отказываясь принимать оценки, — Пойдемте подавать протест. Я не согласен. Они не могут столько поставить.

Денис Русланович, пребывая в шоке от таких оценок, кивнул. Это какой-то плохой сон. Ночной кошмар. Почему? Он не наделал ошибок на такие оценки.

— Твою же мать! — Ева откинулась назад, задирая голову и пытаясь успокоить подступившие слёзы, — Почему ему поставили так мало? Долго считали? Поставили на пересмотр всё, что могли поставить?

Артём беспомощно пожал плечами, хлопая глазами и смотря на оценку. Разве это может быть правдой? Этот прокат годился на мировой рекорд. Но судьи так не считали.

«3. Timur Pankratov, RUS Total: 101.49»

Дима хлопал глазами. Он остался первым после короткой?.. Он остался первым после короткой!

— Да! — он выдохнул это громким шепотом. Смог. Он смог стать лучшим сегодня.

Саша зачарованно смотрел на экран. Он стал выше Тимура в короткой программе? Это невозможно… Просто невозможно. Он спит. Да. Спит.

— Тимуру Панкратову ставят на четыре балла, чем Александру Суркову и на шесть ниже, чем Дмитрию Панкратову! Техническая бригада ставит недокрут на лутце, неверное ребро на обоих лутцах и какой-то минус на тулупе в каскаде.

— Я уверена, что ребра у него были правильные! Все было докручено!

— Будет протест! — Тимур кричит это Еве, спустившейся вниз, к месту, куда ещё пускали людей с аккредитациями. Она кивает. Протест. Это не может быть правдой. Просто не может быть правдой.

— Тимур, иди сюда, — Денис Русланович подзывает его к техническому специалисту.

Протестом они задерживают выход следующего спортсмена, но иначе поступить не могут. Возможно, они кому-то испортили прокат, но надо уметь собираться. Тимура сейчас мало волновал кто-то ещё.

— Что происходит? — суматоха поднялась везде. В том числе на трибунах с национальной командой. Катя заглянула вниз, на Тимура, стоящего около технического специалиста.

— Занизили. Ему в последний момент поставили везде пересмотр и сняли непонятно за что, — Вероника тяжело вздохнула, тоже смотря вниз.

— Что такое? — Даша протиснулась к ним, миновав кучу народа с трибун, опускаясь на свое бывшее место, — Почему такой низкий балл?

Девочки пожали плечами. Действительно не знали.

— От нашей страны подан протест на баллы, посмотрим, что на это скажут технические специалисты…

Тимур и Денис Русланович стояли чуть поодаль от судей, бурно обсуждая ситуацию. Роман стоял чуть ближе, готовый всегда включиться в обсуждение проблемы, если понадобится.

— У меня не может стоять сто один балл, — Тимур качал головой, отрицая ситуацию полностью. Закрытая поза. Постоянные движения «нет», слова… Все говорило о том, что он просто поверить в это не может, — Я минимально получал сто четыре. Но не сто один. Сто четыре!

— Я знаю, знаю, давай подождем, — непонятно кого Денис Русланович успокаивал больше, себя или спортсмена. Да просто не могло такое быть!

— Нужно уметь проигрывать, — Альбина Валерьевна тут как тут. Тимур просто натянуто улыбнулся, отворачиваясь.

Проигрывать, когда ты это заслужил, он умел. А проигрывать, когда ты был по праву лучшим, не в его стиле.

— Протест отклонен!

— Что с ним?! — Тимур выходил из себя, поворачиваясь на Романа, — Ещё один!

Ева тяжело вздохнула. Почему это именно с ним? Разве он заслужил чем-то такое отношение от судей, от вселенной? Выступающий с болезнью, делающий практически максимум, и получающий заниженные оценки.

Второй протест приняли, но Денис Русланович уже чувствовал, что ничего не изменится. Его оставят со сто одним баллом, и шанс накатать эти баллы в произвольной. Он не говорил это Тимуру пока что. Не хотел расстраивать. А Ева, которую он видел краем глаза… Просто самое трогательное, что он мог видеть. Она как самый преданный человек Тимура стояла и смотрела, как это все происходит, без возможности подойти ближе, успокоить своего мужа… Любви чище Денис ещё не видел. И не чувствовал.

Лирическое отступление было вне темы, но он просто задумался, смотря на хрупкую фигуру.

— Денис, — Роман коснулся плеча коллеги, — Что думаешь?

Ушаков осмотрелся, оценивая то, что Тимур их не слушает.

— Ничего не изменят. Мы будем катать с этими баллами.

Протест отклонили через пять минут, объявляя следующего фигуриста. Больше подать протесты было нельзя.

— Суки, — Тимур стукнул по стене, выходя с арены. Дима ликовал, Тамара Львовна вместе с ним, а Тимур чувствовал себя так, словно его размазали по этому же льду. Он сделал все, а ему плюнули в лицо и сказали «мы не поставим тебе то, что ты заслужил». Черт возьми. Третий. И обязан сделать свой максимум в произвольной. Два каскада 4–4! Несмотря ни на что.

Как вылетел в коридор сам не помнит. Как оказался рядом с Евой тоже, как безумно сильно стиснул её в объятиях… Его гладили по голове как маленького ребенка, отдавая всё тепло и заботу, которую она только могла. Тренеры решили их не трогать.

Ева что-то говорила, много говорила, пока они стояли в объятиях друг друга. Тимур сжимал губы и пытался успокоить свою злость, а она отвлекала его… Наверное. Он не запомнил.

— Ради себя я уже не хочу кататься, — прошептал Тимур. Ева вздрогнула, непонимающе поднимая голову на него. Нет-нет, так не может быть, он же не сдастся? — Я буду кататься ради тебя. Ведь ты — все, что мне дорого.

Ева должна была сказать что-нибудь. Ответить. Произнести что-то важное… Но так и не смогла. Она думала, что знает Тимура наизусть. Но он удивлял её каждым своим словом и поступком.

— В мире гораздо больше сдавшихся, чем проигравших. И лучше я с достоинством проиграю, возьму чертово серебро, бронзу, не возьму медаль вообще, но я не собираюсь отпускать эту ситуацию. Пусть меня запомнят как призера с великолепной программой, пусть я не буду Олимпийским Чемпионом, пускай! Значит так решила судьба, и бог судья этим арбитрам. А я сделаю всё.