Олимпийский лёд: Обещание (СИ)

Часть 7

— Ты сам видишь, куда ты летишь?! Ты видишь, куда ты летишь?! Почему ты не можешь направить корпус? Какой смысл тебя тренировать, если ты не можешь корпус поправить, как мы учили?!

Дмитрий уткнулся в ноги руками, тяжело дыша и едва находя силы, чтобы слушать тренера. И по совместительству мать. Тренировки перед произвольной программой командного турнира были невыносимо изнуряющими. Видимо, парень оказался не готов к ним. А также к тренеру, которая будет пилить его и не давать продыху. Когда время на льду было не их, его доставали в зале, заставляли бегать на улице. Были опасения, что сил на сам прокат не останется совсем.

— Ты меня вообще слышишь?

Дима закивал, выпрямляясь и беря разгон. Проблемы были, как бы это не было смешно, с четверным лутцем. Любимый прыжок Тимура, который сегодня абсолютно не получался у Димы. В произвольной программе их было два, один в каскаде. Вообще четверных прыжков было более чем достаточно, еще и один сложный каскад 4-3-3. А силы были только лежать… И смотреть в потолок. А ещё спать. Он толком не спал после вчерашней короткой программы, где Тимур завоевал десять баллов сборной, а пары девять. Думал о том, сможет ли он завоевать десять баллов. Уснул под утро, а там его мать и схватила под белы рученьки и потащила в зал.

— Быстрее! Быстрее, я сказала!

Господи, да когда же ты перестанешь говорить!

Четверной лутц.

Свалился, больно отбив задницу. Да черт возьми. Он встал на ноги, несколько раз тряхнув ногой. Пытался избавиться от боли. Долго будет продолжаться эта череда неудач? Или мать наконец-то поймет, что из-за усталости он даже две ноги вместе собрать не в состоянии?

— Ты недокрутил, поэтому свалился.

Вот так неожиданность.

— Устал? — женщина слегка смягчилась, смотря в красное лицо сына, — Отдохни до вечерней тренировки. На ней прогон, постарайся показать максимум. Дорожки не делай, компоненты тоже. Вращения можешь не делать. Упор на прыжки.

Дима несколько раз кивнул, давая понять, что он понял. Конечно понял, если речь идет о том, что он отправится спать и набираться сил. Он уже думал, что до тренера не снизойдет это осознание.

Олимпийские Игры. Подумать только, он тут. А ведь четыре года назад похоронил свою карьеру, когда получил травму и желал удачи Тимуру. Кто же знал, что всё повернется именно таким образом? Удачным или нет стоит судить только после личного турнира. Но уже сейчас он понимал. Не золото — значит проиграл.

Неизвестно что воспитало детей Панкратовых именно такими, но никто из них не терпел поражений. Отличия только в преимуществах. Тимур пришёл на все готовое, по мнению Димы. До него никто не прыгал таких каскадов на соревнованиях, мало кто брал столько четверных. И он стал просто первопроходцем. А им с Катей приходилось сложнее, нужно было доказывать — вот он я! И я не хуже, чем Тимур! Приходилось отличаться. Если к Кате спрос был меньше, она была девушкой, то к Диме… Почему он не прыгает каскады 4–4, почему он не делает такой любимый Тимуром кантилевер? Все эти вопросы преследовали всю карьеру.

Тимур был главным соперником в личном турнире. Никто другой не может с ним тягаться. Но Тимур соперник не только на льду. Ещё и Даша, которая бесконечно липнет к своему кумиру, а Диму словно не замечает! Это каждый раз убивает. У него уже есть жена, можно отстать от Калининой?!

Вот завтра он так откатает, что внимание Даши будет только на нём! И это будет первый четверной аксель, который приземлят на Олимпиаде! Он будет пронзительным, ярким и запоминающимся.

Кулаки непроизвольно сжались. Это будет его лучшая программа в карьере! Лучше будет лишь в индивидуальном турнире.

Он катается последним. Не смотрит прокаты соперников, только сжимает кулаки и делает тройные без остановки. Он не виделся ни с кем из команды сегодня. Кроме Тимура, с которым он живет в одном номере. В голове один лишь прокат. И Даша Калинина, которая плотно засела в его голове. Её шелковистые каштановые волосы, блестящие на солнце, огромные тёмно-серые глаза и ослепительная улыбка. Ну вот. Дима снова задумался и просто встал на месте.

— Соберись… — шепчет он сам себе, пытаясь выкинуть из головы девушку. Не время для любовных чувств.

Он катал феникса. Черный костюм с ярко-красными вставками смотрелся дорого и привлекательно. Феникс — возрождение. Вот и он возрождается раз за разом, показывая великолепное катание. Он или не он действующий Чемпион Мира?

— Разминка через двадцать минут. Надевай коньки.

Уже. Вот и пришло его время.

Коньки на ногах приятно жмут, а главное привычно. Уверенность, что все будет хорошо. В каждом взгляде, в каждом движении. Свет с непривычки ударил в глаза.

— Выходит вторая разминка! В которой будет наконец-то выступать наш спортсмен, сменивший Тимура Панкратова! Дмитрий Панкратов, к слову, брат Тимура, будет катать программу Феникса с невероятным количеством четверных. Болеем за Диму всем сердцем, пусть действующий Чемпион Мира зажигает.

Разминка началась. Дима старался всеми силами не коситься на трибуну, где сидела их команда. Просто чтобы не встречаться с глазами Даши. Он и так чувствовал себя словно с распухшей головой, не способный думать и воспринимать все так четко, как требовалось. Волнение захлестывало с головой, у него буквально дрожали руки. И ноги… Первая же попытка четверного тулупа закончилась бабочкой.

Черт.

Он спиной ощутил прожигающий взгляд матери, поэтому начал брать новый разгон.

— Не переживайте, там на разминке вообще такое чувство, что ничего не получится. Все будет хорошо, он справится, — Тимур уверял команду в этом с улыбкой, держа в руках горячий кофе. Кое-кто здорово простудился, и надеялся горячим напитком вылечиться к личным соревнованиям.

— Надеюсь… — Даша потерла руки, напряженно смотря за двойным тулупом Димы. Второй раз на командных соревнованиях их заставляют нервничать. Но ведь с Тимуром вышло хорошо? Первое место.

— Как Вероника? — Катя не видела сокомандницу с самого утра. Она выступала после окончания мужской произвольной программы и показывала короткую. Сейчас была в зале и усиленно тренировалась, без возможности посмотреть на выступление Димы.

— Неплохо, готовится. На Диму смотреть не придёт, сказала, не хочет отвлекаться, — оповещал Саша, поэтому был удостоен многозначительными взглядами. Даже несмотря на то, что Вероника на два года старше парня.

Александр смутился и отвернулся, сжимая губы. Просто пообщался! А эти сводники начали.

На фоне Дима упал с четверного акселя с сильным недокрутом. Даша вздохнула, зажав рот ладонью. Тут же забыла о порывах сводницы, что самое главное.

— Сегодня столько эмоций, даже представить себе не могу как мы это переживем.

Дима планировал пережить хотя бы свой прокат, а дальше посмотрим. Разминка шла не очень уверенно и подъезжать к матери было все меньше и меньше желания. Оказался рядом только один раз, когда снял с себя кофту и буквально кинул ей в руки. И взял разгон на следующую попытку четверного тулупа.

Ноги дрожали, руки тоже. Под перчатками от костюма они потели просто невозможно. Так. Настрой. Все будет в порядке. Это просто четверной тулуп, что может случиться? Всю жизнь все было хорошо с этим четверным тулупом.

Четверной тулуп.

Недокрут и падение. Дима тут же вскочил, сжимая руку в кулак.

— Что-то… совсем плохо… — Даша это прошептала, но команда услышала и была вынуждена согласиться.

«И на это будет смотреть Даша? Ну давай, опозорься, она даже не взглянет в твою сторону после такого проката. Или взглянет — сочувствуя. Да у нее лучше четверные получаются!»

Четверной аксель.

Приземлил. Фух… Нужно просто разозлиться на себя.

Зал взорвался с его приземлением, он слегка поклонился и начал постепенно двигаться к выходу со льда. Разминка должна была закончиться через полминуты максимум. И почему на вчерашнем прокате все получилось отлично? Что происходит сейчас?..

— Смогу ли я справиться с этим?.. — прошептал Дима сам себе, надевая чехлы и кофту с помощью матери.

— Совсем скоро на лёд выйдет Дмитрий Панкратов, завершающий сегодняшнюю произвольную программу в рамках командного турнира.

— На данный момент лидирует Гу Ченг, представитель Китая, баллы которого практически долетели до двухсот. 198.90 набирает лидер.

— Хочу заметить, что лидер может измениться после этого выступления. У Димы заявлено семь четверных прыжков, один из них в каскаде 4-3-3. А также один из них, самый первый, четверной аксель, который на данный момент исполняет только он.

— Также советую не переключаться, ведь практически сразу мы перейдем в короткую программу девушек — в ней нас будет представлять Вероника Ширяева, Чемпионка Европы.

— О великолепной девушке позже, сейчас внимание на Дмитрия Панкратова, ученика Панкратовой Тамары Львовны, по совместительству матери величайших фигуристов планеты.

Вдох. Выдох. Потеют руки. Вдох. Трясутся колени. Выдох. Вдох. Мать держит за предплечье, выталкивая вперёд. Выдох. Чехлы сняты с лезвий, а в глазах темнеет. Вдох. Кофта у тренера. Выдох. Вдох. Выдох. Лезвия коснулись льда.

Вдохнуть не получилось. Внутри всё свело, ноги на автомате двигались по льду.

— Дмитрий Панкратов, Российская Федерация.

Он слышал это как во сне. Словно через толстый слой воды.

Он поднимает руки, приветствуя зрителей. Но не понимает, как сейчас будет кататься. Голова огромная, трясущиеся ноги, потные руки… Олимпийские Игры.

Тамара Львовна пристально смотрит за своим учеником. Она очень любит эту произвольную программу за то, что она имеет просто поразительную сложность исполнения. И всегда выводит Диму на верхние строчки в произвольной.

Тяжелый вздох и Дима встает в начальную позу. А через несколько секунд раздается первая нота музыки. Он Феникс. Возродится. Все будет хорошо.

На него смотрят все. Мать, Даша, брат, сестра… Весь мир сейчас смотрит на него. И, кажется, от этого осознания ему только хуже. Движения не плавные, а слишком ломанные. Делающиеся на грани сознания. Он совсем не слышит музыку. Только стук своего сердца, выпрыгивающего из груди.

Впереди сложнейшие прыжки. А он даже не может выполнить элементарные хореографические движения.

— Я в него верю! — с уверенностью заявила Даша, сжимая руки в кулаки. Тимур лишь отпил кофе, настраиваясь на волну спокойствия. Все будет хорошо.

Тамара Львовна скрестила руки на груди, наблюдая за каждым движением. Парень двигался скованно, но на то могло повлиять волнение от Олимпиады.

Четверной аксель!

Упал. Тут же поднялся, даже еще не поняв, что случилось. А ребята уже забыли как дышать.

— Он. упал?

Дальше. Идти дальше несмотря ни на что. Все будет хорошо, все будет в порядке. Он упал с четверного акселя, но он докрутил обороты, которых хватило для того, чтобы его просто засчитали. Тамара Львовна зло сверкнула глазами. С первого же прыжка он падает. Это позволительно на Олимпийских Играх?

Дима не думает об Олимпиаде уже. Падение немного разрядило атмосферу и появилась надежда на дальнейший чистый прокат.

Четверной тулуп.

Стоит!

Тройной тулуп.

Устоял. А ведь именно с тулупом были проблемы на разминке. Все, движемся дальше! Вокруг все немного прояснилось, движения стали более осознанными. Тамара Львовна присела, наблюдая за вращением воспитанника так пристально, как только умела. Центровка не хромала, сделано оно было на отлично.

— Он часто падает с акселя?.. Это норма?.. — Даша здорово волновалась, судя по всему. Сжимала в руках игрушку, напряженно смотря на лёд.

— Это ты за ним на каждом турнире следишь, я не знаю, — усмехнулась Катя, но как-то истерично, тоже впившись глазами в парня.

— Отстань, — буркнула Калинина, в следующую секунду наблюдая за заходом на четверной лутц Димы.

Сам Дима шел на него с уверенным лицом. Два четверных лутца будут практически подряд, значит нужно поменьше напрягаться по их поводу. Если бы это работало…

«Ты на Олимпиаде, хватит позориться!»

Четверной лутц.

Нога четко по чувствовала недокрут в четверть, но он стоял. Это уже хорошо, но не так, как могло бы быть. Почему именно сейчас? Почему он не может просто… Просто уйти со льда и выйти в другой раз. Он не готов. С ним никто не говорил по поводу того, что на Олимпиаде будет волнительнее, чем на других турнирах! Почему с ним не говорили?!

От злости движения стали быстрее и энергичнее. И, возможно, это было именно то, что поможет докатать эту программу для попадания хотя бы в тройку. Команде нужны баллы.

Буквально несколько секунд и он уже заходит на следующий четверной лутц, в каскаде. Руки всё ещё потеют, но не так сильно, как в начале. Он хуже Тимура, раз не может собраться? Разве ОН может быть хуже Тимура?!

Четверной лутц.

Тройной риттбергер.

Сделано!

Он не будет хуже Тимура! Больше половина прыжков уже сделана, отступать некуда. Он и не будет отступать, он будет идти вперёд, до конца. Как ему не хватало подобного крика, который был позавчера от него же для Тимура… Но им запретили кричать. Придётся справляться своими силами.

Действуя на опыте, злости на самого себя, нежелании слушать крики матери.

Он вошел во вращение, набираясь дыхания и моральных сил для исполнения сложнейшего каскада в дальнейшем. Четверной сальхов, тройной тулуп, тройной тулуп. Точнее, изначально каскад был не такой, первым прыжком тоже был тулуп. Но Дима решил не рисковать, заходя на более стабильный сальхов.

Только сейчас он понял, почему его называли любителем риска. Ставить столько четверных в одну программу… Он вывозит физически. Но морально не вывезет эту Олимпиаду, если не изменит свой подход. Как же хорошо, что эта неудача выпадает на командный турнир. Если бы подобное было в личном… Он бы не пережил подобный позор.

Заход.

Вдох.

Погнали!

Четверной сальхов…

Падение. Не погнали. Нужно быстро соображать что делать. Быстро, потому что нужно цеплять каскад к прыжкам, которые буквально через несколько секунд, выполняющиеся на последнем издыхании. Он не представлял, как это выполнит. Но если не выполнит — ему конец от матери. С шансом не дожить до личного турнира.

Он уже дважды упал, один раз недокрутил. Риск исключен. Значит, придется чем-то жертвовать.

Тройной флип.

Вместо четверного.

— Я не могу больше смотреть на его сражение с собой… — Даша отвернулась, не в силах сдерживать шок. Тимур тяжело вздохнул, ненавязчиво прикасаясь рукой к плечу Кати, мол, все будет хорошо.

Последний прыжковый элемент, на который Дима перенес весь свой каскад.

«Все получится, я все смогу. Плевать на падения до.»

Зал поддерживал, особенно родная публика. Команда тоже начала аплодировать, просто чтобы дать понять — Дима не один, они с ним даже в плохие времена. Зато Тамара Львовна не аплодирует, напряженно смотрит. Позор. Просто позор. И это — её спортсмен, её сын на Олимпийских Играх?

Все. Дальше отступать некуда. Осталась дорожка шагов и одно вращение. И перенесенный каскад.

Четверной тулуп.

Стоит!

Поехали…

Тройной тулуп!

Стал двойным. И стал причиной падения на лёд. Хотелось остановиться, заплакать, прекратить… Ударить лёд. Уйти. Скрыться. Чтобы никто больше не видел этого.

— Господи… — Катя буквально опустилась лицом в колени, чтобы больше не видеть. Больше не видеть и не знать оценки. Они не будут в тройке. Это точно. Даша тяжело вздохнула, поворачиваясь. Она понимала, что было падение.

— Не показывайте ему, что вы расстроены, — кратко бросил Тимур, поднимаясь с места и направляясь к КиК.

Даша кивнула, поднимаясь следом. Что же случилось с Димой? Он ведь… Действительно Чемпион. У него стальные нервы и характер бойца. Почему сейчас так?

Дима докручивал вращение. И даже не хотел думать над вопросом «Как он посмотрит в глаза сборной». Подвел. Упал тысячу раз. Стал посмешищем. Стал тем, кем боялся.

— Дима…

— Дмитрий Панкратов. Не справился с Олимпиадой. И мы можем наблюдать последствия нервов: три падения, сорванные каскады… Можем видеть тренера. И Тамара Львовна Панкратова недовольна прокатом, и спортсмен, но уже ничего не поделаешь.

— Хочу заметить, что Дима сильный спортсмен, пожалуй один из сильнейших в нашей сборной. Четверные прыжки — его конек. Но сегодня не сложились звезды.

Дима едва собирал ноги, чтобы доехать до выхода со льда. Стыдно. Перед всеми. Тренером, Федерацией… Командой. Перед каждым. Он подвел.

— Одевайся, — кофту ему в руки практически кинули, как и чехлы. Она осталась стоять рядом, но почти не смотрела на сына. Обычная реакция на плохой прокат. Всегда нужно надеяться только на себя. На свои нервы. Наверное, это было единственное, что Диму крайне не устраивало в матери как в тренере. И, наверное, это и не смогла выдержать Катя.

В КиК было… Мрачненько. Только Даша осторожно прикоснулась к плечу Дмитрия в попытке поддержать. Разве можно поддержать после… такого?

— Как это вышло?! — Диме не дали успокоиться, практически шипя это в ухо. Парень лишь тяжело дышал, не в состоянии ответить.

Оценки высветились.

Это… его?

168.45

Твою мать!

Его голова опустилась на колени, а глаза закрылись. Что. Это. Он такие оценки получал в последний раз в четырнадцать лет! В четырнадцать!

— Дим… — Тимур осторожно прикоснулся к его руке.

— Что тебе?! Позлорадствовать хочешь? Ты лучше. ДОВОЛЕН?!

Тимур опешил. Что не так? Он хотел поговорить, поддержать… Какое «лучше», если они даже не соревновались?

— Дима, успокойся, я хочу с тобой поговорить, — попытался ещё раз Тимур.

— О, а я думаю, что говорить с четвертыми — не уровень нашего короля!

И резко поднялся, уходя с арены. Пошел к черту этот Олимпийский лёд!