Омикрон-4

Глава 16 Враг в отражении

- Мда-а, неожиданно! – протянул Скат, глядя на абсолютно пустое помещение, раскинувшееся перед нашей группой. – Я на другое рассчитывал.

Третий уровень встретил нас пустотой. В прямом смысле. Здесь не было ничего. Только голый пол, стены. Ну и колонны, поддерживающие потолок. Повсюду грязь, местами густая паутина, пыль. В углах кучи каких-то истлевших тряпок, рваные картонные коробки.

Освещение работало. Включилось оно точно так же, как и на предыдущем уровне, только на этот раз практически сразу – мы успели отойти от лестницы всего на десяток метров.

- Датчики тоже имеются. – Лебедев указал на ближайший датчик, висящий почти у самой стены справа.

- Тут не мешало бы навести порядок, – пробурчал Болотов.

- Как думаете, почему здесь пусто? – поинтересовался Лебедев. – Что это, арена?

Помещение действительно напоминало место, для проведения боев. В центре, был очень хорошо освещенный участок, со всех сторон окруженный колоннами. На всех четырех висели устройства, очень похожие на камеры. Это наводило на определенные мысли.

Вообще, сам объект «Омикрон-4», представлял собой что-то вроде вытянутого вниз куба. Уровни располагались один под другим и в горизонтальной проекции имели форму правильного квадрата. Их должно быть десять, но как обстоят дела на самом деле - хороший вопрос.

- Нет! Это не арена, – задумчиво произнес я, осматривая пустой уровень. - Это испытательный полигон, где проводились или планировали проводить испытания экспериментальных образцов.

Подполковник посмотрел на меня с удивлением, хотя выражение его лица быстро поменялось.

- Имеешь в виду тех, бледных? – уточнил он, снова посмотрев в центр.

- Да. Их стравливали между собой, выясняя, какой экземпляр более живучий и более приспособленный. Наверняка их отбирали, модифицировали и снова отправляли на испытания.

- И, похоже, наш бледный друг, который перебил половину группы, оказался в этом фаворитом, – продолжил мою мысль майор Болотов, поразившись довольно смелой догадке.

- Ну, долго мы тут еще торчать будем? – спросил наемник. – Может, пойдем дальше?

Я молча двинулся вперед, остальные последовали за мной.

- Что за странный запах? – Лебедев вдруг резко остановился и растерянно осмотрелся по сторонам.

- Я ничего не чувствую.

- Я тоже. - Болотов пожал плечами.

- Чем-то сладким, не кажется?

И тут я тоже почувствовал знакомые флюиды. Пахло персиками. Точно такой же запах появился в тот момент, когда я с Димой, Андрюхой и Катей вскрыли «Бункер № 17».

Одновременно с этим я услышал какое-то тихое шипение. Но источник звука был недосягаем.

- А, черт! Газ! – Скат тоже услышал подозрительный звук. – Противогазы!

Каждый тут же нацепил на лицо маску. Пронырливый наемник, воспользовался трофейным противогазом, конфискованным у какого-то погибшего бедолаги. Скат и сам толком не помнил, где именно он разжился патронами, пищей и средствами защиты.

- Вроде не ядовитый, но хрен его знает, что это такое, – выдал вердикт Болотов. – В любом случае, я рад, что их не бросили.

Противогазы немного исказили наши голоса, поэтому данный факт тоже добавил напряжения в складывающуюся обстановку.

Мысленно я согласился с майором, но вслух ничего не сказал. Меня одолевали некоторые сомнения по поводу газа. Это что-то другое.

Ускорившись и миновав весь уровень, мы вышли прямо к лестнице, ведущей на четвертый уровень. И когда мы спустились вниз на один пролет, стало ясно, почему мы слышали шипение. Здесь была шлюзовая камера, наподобие той, что мы видели в первой лаборатории «Гаммы-3», где от рук Юргена погиб наемник Прометей.

- О! Я уже видел такую, – вырвалось у меня. Скат тут же подтвердил, опознав знакомую конструкцию.

Дверь располагалась прямо на лестничной площадке, между двумя уровнями. Сверху, над рамой, располагались две лампы, в грязных стеклянных плафонах. Одна была красной, другая зеленой. Из-за слоя пыли, не сразу удалось разглядеть, что красная горела не переставая, символизируя блокировку. Снизу, под дверью, были видны открытые клапана, сбрасывающие отработанный газ, которым и обеспечивалась дезинфекция.

Справа от двери, прямо на боковой раме, располагалась кнопка открытия. Хлопнув по ней ладонью, Лебедев наверняка рассчитывал на немедленное открытие первой шлюзовой двери. Но, видимо, в работе механизма что-то заклинило – дверь по-прежнему была закрыта, а вырывающиеся снизу струи практически прозрачного газа, не прекращались.

- Что-то тут не так. Разве она не должна открываться? – подполковник обернулся и отошел от двери.

- Все так.

- Может, нужно по ней постучать? – предположил Скат, затем двинул прикладом автомата по раме, сразу под кнопкой.

Что-то клацнуло. Однако в целом, ничего не изменилось.

- Починил? – из-под дыхательного клапана послышался хриплый смех майора.

Скат не ответил, но и новых попыток вандализма совершать не стал.

- Ну, какие предложения?

Но тут внутри двери что-то зажужжало, щелкнуло. Сверху мигнула зеленая лампа. Спускные клапана закрылись.

Мгновение и дверь приоткрылась.

- После вас! – произнес наемник и качнул стволом, указав на вход.

Лебедев недовольно покосился на него, что-то пробурчал. Затем шагнул к двери и, ухватившись за рукоять, резко потянул ее на себя, одновременно с этим, смещаясь влево и обеспечивая нам беспрепятственный проход. Ну а мы, одновременно вскинув стволы, сразу же взяли на прицел открывшийся проход.

Здесь, вопреки ожиданиям, света почти не было.

Перед нами открылся короткий коридорчик, после которого, располагалась лестница. Никакой второй шлюзовой двери тут не было. И это было весьма странно...

Вдоль лестницы, справа был установлен рельсовый подъемник, с платформой. На ней стояла старая клетка с открытой дверью. Она была пустой, лишь в самом дальнем углу валялся какой-то почерневший огрызок.

- Догадываетесь, кого тут держали?

Ответа не требовалось. Это понимал каждый.

Напрашивалось только одно мнение. Вильгельм Штрасс, выполняя какие-то приказы от своего неизвестного покровителя, создавал тут новых мутантов. Зачем? Для какой цели?

Так как объект уже не был советским, напрашивался и другой вывод – зачем это вообще кому-то могло понадобиться? Ну ладно раньше, можно было списать на гонку вооружений. А в девяностые-то зачем? Да, предположение смелое, даже дерзкое...

- Идем? – не дождавшись ответа, я шагнул вниз.

Спустившись по кое-как освещенной лестнице, мы оказались на четвертом уровне.

Здесь освещение работало лишь частично. Зато хватило всего одного взгляда, чтобы понять предназначение этого места. Тут создавали тех, кого в дальнейшем испытывали на полигоне.

Перед нами располагались несколько рядов странных устройств, отдаленно напоминающих вертикально стоящие прямоугольные капсулы. Только в отличие от тех, что я уже видел в «Гамме-3», эти не были стеклянными. Будучи выполненными из выкрашенного темной эмалью металла, они скорее напоминали некие саркофаги.

Снизу к ним подходили толстые, в металлической обмотке кабеля или шланги, подающие то ли электропитание, то ли еще что-то. На самих капсулах имелись лишь небольшие смотровые отверстия, перекрытые толстыми стеклами. На каждой капсуле имелся довольно простой электронный блок, где тускло мерцали светодиоды. Все они были красными и только один зеленым.

Света тут было мало – часть ламп либо не работала, другая же просто мерцала. На стенах висели какие-то доски, исписанные мелом. Что там было начеркано, одному дьяволу известно – какие-то многоэтажные формулы, сложные таблицы, чудовищные графики. И все это кривым, уродливым почерком.

- Ну-у-у! – протянул Скат. – Все ясно. Вот в таких местах и создавались мутанты.

Мысленно я с ним согласился. Но затем, все-таки поменял свое мнение.

Здесь, на четвертом уровне, располагались не только ряды капсул.

Спустившись вниз, я обратил внимание, что слева, в самом углу стояло странное, переплетенное проводами устройство, размерами доходящее почти до потолка. Снизу – массивная рама, смахивающая на треногу. На ее основании был закреплен стержень, состоящий из какого-то серебристого металла. Выше располагалась цилиндрическая камера, со стеклянной дверью. Сверху же было закреплено что-то вроде спутниковой тарелки, только очень уж странной. Не было приемника входящего сигнала – только сама тарелка...

Все это было опутано целыми связками проводами, трубок. Справа и слева, в два ряда размещались теплоотводные радиаторы. Снизу, в стальных коробах, с решетками, размещались многочисленные электронные блоки, соединенные шлейфами.

- Вы это видите? – громко спросил я, обращая внимание остальных на устройство непонятного предназначения.

- Да. Но что это? – Лебедев подошел ближе и тоже остановился в нерешительности.

- Судя по всему, оно не работает.

- Да. Кажется, никаких признаков активности нет.

Я обратил особое внимание на камеру со стеклянной дверью – там, за стеклом, имелась какая-то круглая платформа, оборудованная зажимами и щупами.

- И почему мне кажется, будто там должно находиться что-то еще? – пробормотал я, глядя на камеру. – Что, черт возьми, замышлял Штрасс?

О том, что устройство принадлежало именно Вильгельму Штрассу, я почему-то даже не сомневался. Уж не за содержимым ли для этой камеры он отправлял нашу группу в «Гамму-3»? Я еще тогда подозревал, что ему нужно вовсе не лекарство, а что-то совсем другое. Сопоставив два факта, несложно сделать напрашивающийся вывод.

- Обалдеть! – по помещению эхом разлетелся удивленный возглас Болотова.

Пока мы осматривали устройство в углу, майор заинтересовался одной из капсул. Заглянув внутрь через смотровое отверстие, он был неприятно удивлен содержимым.

- Чего там?

- Одно из бледных тут... Только оно того...

Скат молча подошел, отстранил майора и тоже заглянул через стекло.

- Неприятно, однако, – пробормотал наемник и отошел в сторону. – Их делали из людей...

После того, как я своими глазами удостоверился в словах наемника, меня едва не стошнило. Мутант, находящийся в капсуле давно подох, так и не сформировавшись окончательно. Сейчас он был похож на бледного худощавого человека, у которого деформировали череп и отняли нижнюю часть тела. Хобота с иглой еще не было, но вот жилистые руки ничем не отличались от тех, что были у его «живых» собратьев. Он был опутан тонкими трубками, проводами... И почему он до сих пор не разложился? Вероятно, комплекс остался на собственном обеспечении очень давно, электроэнергия была кем-то отключена. Так в чем же дело?

Напрашивался только один ответ – внутри капсулы был вакуум, а потому тело осталось в таком же состоянии, в каком было туда помещено. Идеальная среда для консервации. Если нарушить «упаковку» - картина быстро сменится другой.

- Я не удивлен, – тихо произнес я, борясь с рвотными позывами. - Еще наверху я догадался о том, что именно нас ждет.

- Чей больной мозг придумал такое?

Вопрос остался без ответа.

- Я насчитал тридцать две капсулы, – добавил Скат. - Из них одна вскрыта – дверь настежь. Еще на одной горит зеленый светодиод. Все остальные красные. Думаю, это означает, что содержимое не жизнеспособно.

Просто не верилось, что все это реально. Будь это какой-нибудь фантастический фильм – никаких вопросов. Муляжи? Тоже допустимо. Но я был твердо уверен, перед нами никакие не муляжи.

- Что будем делать дальше?

- Пойдем ниже. Еще шесть уровней впереди.

Следующие минут пять мы вообще не разговаривали, просто шли мимо рядов капсул. Скат, про себя, окрестил их гнездами.

Все они были подсоединены к центральному источнику питания, выполненному в виде сегментированной трубы. Каждая капсула подключалась к источнику, через переходник.

- Эй, вы видите это? – Лебедев внезапно склонился над трубой, обнаружив любопытную вещь. Почти у основания, жестяная труба, вместе с питающим кабелем была почти перерублена пожарным топором. Выглядело так, будто это совершалось как-то наспех, по-варварски. Теперь стало ясно, почему большая часть капсул не работала.

Зато оставшиеся две капсулы функционировали именно потому, что место повреждения трубы было ниже, чем основная линия. К ним поступало питание.

- Открытая камера... – начал было Болотов и осекся. – Это получается, отсюда и выбралась та тварь, которая едва меня на тот свет не отправила?

- А может даже и не она... – Лебедев произнес это так, что все поняли о ком именно идет речь.

- Может, вырубим эту капсулу? – Скат указал на ту, где мерцал зеленый светодиод. – Ну, от греха?

- Как хочешь, – отмахнулся подполковник.

Наемник поднял штурмовой автомат и уже хотел дать очередь, но тут майор поспешил его остановить.

- Не надо!

- Почему?

- Там же вакуум. Разность давлений. Рванет так, что осколками все изрешетит.

Я кивнул, мысленно согласившись с Болотовым.

Мы не стали зря терять время и двинулись дальше.

За рядами капсул ничего интересного не оказалось. На стенах висели доски, бледно исписанные мелом, рядом – желтые листки бумаги, какие-то чертежи. Пол был частично усеян техническим мусором.

В стене обнаружилась дверь, со следами вырванного замка. Внутри небольшое помещение, напоминающее что-то вроде архива. Стояли многочисленные шкафы, битком забитые бумагами, рулонами. За ними большой деревянный стол с кучей журналов, безликих книг. Рядом покосившееся кресло со сломанными колесами.

- Рабочее место? – спросил подполковник, сразу же заинтересовавшись.

Мы и глазом моргнуть не успели, как они с майором принялись шерстить бумаги и журналы. Что они там надеялись найти?

Скат отошел к стене, где на стенде стояли стеклянные банки, заполненные формальдегидом. В них угадывались какие-то органические образцы, но что именно, он так и не понял.

Я же вернулся обратно ко входу и уставился на висящую на стене вешалку. На ней все еще висели образцы наполовину истлевшей военной формы, относящейся к ранним экземплярам экипировки внутренних войск Российской Федерации. Я насчитал шесть комплектов.

- Значит, весь отдел был ограничен всего шестью сотрудниками? – пробормотал я, задумчиво глядя на формы. – Как-то маловато.

- Что ты там бормочешь?

- Ничего.

Вдруг, нас окликнул Лебедев.

- Эй, идите сюда. Мы кое-что нашли.

Перед ними лежал рабочий журнал, который принадлежал некоему Сергееву В.Б. В нем, довольно понятным почерком, были сделаны типовые записи о ходе работ в отделе. Последняя запись была датирована двадцать третьим января 1995 года.

- Что там? Читабельно?

- Вполне. Сейчас. Так, э-э... Сегодня семьдесят шестой день с начала проведения работ. Наши испытания относительно проекта «К-3» подходят к концу. Тридцать два объекта второй партии находятся в процессе обработки, препарат введен. Хирургические вмешательства партии № 1 завершены на восемьдесят четыре процента. Состояние стабильное. Доцент Таранский отметил чрезмерно быстро прогрессирующую агрессивность у первой партии, располагающейся на втором уровне...

- Это мы и так знаем, – нахмурился я, затем спросил. - Что-то существенное есть?

- Так... А вот! Штрасс ранее сообщал, что первая партия его более не интересует. Я получил указание уничтожить их. Выполним ликвидацию завтра. Устройство проекта «Фауст» завершено на девяносто четыре процента. Ожидаем поставку биологического материала источника...

- Стоп! Что ты сказал? – я аж вздрогнул, когда услышал слово «источник».

- Биологического источника. – Лебедев покосился на меня с некоторым раздражением. – Что тут непонятного?

И тут до меня дошло. Так вот оно что... Эта камера со стеклянной дверью... «Гамма-3», источник психотропного излучения. Проект «Фауст». Штрасс собирался вытащить из комплекса генетических лабораторий источник и доставить его сюда! Но зачем?

- Что-то еще по этому «Фаусту» есть?

- Да, вот, – отозвался майор, копаясь в бумагах. – Расшифровки нет, но это интересно... «Фауст», после полной коммутации, способен массово воздействовать на подсознание человека, независимо от расстояния и характера препятствий.

Я мысленно выругался, уже догадываясь о том, что будет дальше.

- Воздействие должно оказать тотальный прорыв в лечении тяжелых психических заболеваний, – он снова зашуршал бумагой. – Вот, дописано отдельно. «Фауст» это мощнейшее психотропное оружие, способное творить ужасные вещи. У енго широкий спектр возможностей. Штрасс обманул нас, его вовсе не интересует лечение заболеваний. Он намерен превратить его в оружие массового поражения, обратив против жителей страны. Это чудовищно и абсолютно недопустимо. Сегодня в 23:00, мы сменим все коды доступа, уничтожим все биологические образцы и законсервируем объект «Омикрон-4». Павел предложил эвакуироваться самостоятельно...

- Вот ведь сволочь, – выдохнул я, отвернувшись от стола с бумагами. - Теперь все встало на свои места.

- Э-э, Макс? Поясни! – Лебедев неожиданно напрягся, резко повернувшись ко мне лицом.

- Да какая разница? – отмахнулся я.

- Макс, я вообще-то подполковник службы безопасности. Именно я веду дело Штрасса. Расскажи, что тебе известно? Вдруг, это поможет сформировать общую картину.

Я ухмыльнулся, но все же не ответил, не обратив внимание на изменившееся поведение офицера.

- Вильгельм Штрасс собирался использовать психотропный источник излучения из «Гаммы-3» для своих собственных целей. Помниться, полковник Зимин хотел того же. Но профессор использовал его как пешку, рассчитывая все подмять под себя. Я как-то попал под такой источник – едва мозги не расплавились.

- И? Это все?

- Все просто. Штрасс рассчитывал все прибрать к своим рукам. Неведомые покровители ему стояли поперек горла, поэтому он был вынужден плясать под их дудку. Здешние ученые поняли, к чему все идет и решили помешать ему. Видимо, что-то пошло не так и они не успели завершить начатое. Ну, тут уже пошли мои догадки. Странно, что после 1995 года, Вильгельм не пытался вернуться в свой «Омикрон». Интересно, почему?

- М-да... – тяжко вздохнул Лебедев, задумчиво отошел от стола, обошел наемника. Затем резко повернулся и ударил его прикладом автомата по затылку.

Не ожидавший такого Скат, рухнул как подкошенный.

А подполковник развернул ствол, нацелив его на меня.

- Максим... – выдохнул он, с выражением сожаления на грязном лице. – Ты очень умный парень. Как жаль, что ты полез туда, куда тебя не просили.

- Какого черта? – Болотов смотрел на Лебедева безумными глазами. Ствол его «АШ-12» смотрел точно в грудь своего коллеги. Но майор явно сомневался, не понимая происходящего. – Что происходит?

- Я тебе позже объясню, – похоже, в данный момент, подполковник не считал нужным делиться информацией с майором.

Но я ошибся.

- Думаешь, меня отправили, чтобы спасать тебя и твою жалкую группу? – подполковник рассмеялся. – Нет, вовсе нет. Цель куда важнее. Майор покраснел от негодования. Хотел уже нажать на курок, но вдруг схватился за сердце, охнул и сполз на пол. Выпавший из его рук автомат, глухо брякнулся о бетон.

А Лебедев вновь повернулся ко мне.

- Ничего страшного. Вовремя сработал особый яд. Чтобы не мешал. - подполковник даже улыбнулся. - Клинков – пешка, не видит того, что творится у него под носом. Все уже давно вышло из-под контроля управления. Те, кому служил Штрасс, недовольны. Но я работаю не только на них.

- Двойной агент? – ухмыльнулся я.

- Нет, совсем нет. Проблема в том, что Штрасс почти полтора десятка лет рассказывал им чушь – якобы весь комплекс завалило и к «Омикрону» больше нет пути. Даже предоставил липовые фотографии. Сбивал с нужного пути поисковые отряды.

- И на кого же ты работаешь? Ну-ка, удиви меня.

- После того как ты получишь информацию, мне придется тебя убить.

- Не играй со мной, Лебедев! - я уже начал злиться. Меня столько раз брали на прицел, что психологически это на меня больше не действовало. - Впрочем, наверняка это не твоя настоящая фамилия. Ты же и так не собирался подниматься со мной наверх. Думаю, у тебя уже есть легенда – мол, все погибли в результате несчастного случая, да?

- Может быть. - кивнул тот. - А работаю я на Синдикат.

- О, как! - это было для меня неожиданностью. - Прометей, ваш?

- Да. Но он не справился. Видишь ли, слишком активная деятельность Кирилла и Вильгельма за последние годы не укрылась от нашего внимания. Раз обоих братьев больше нет, то и проблем нет. А что там собираются делать эти самые хозяева подземного комплекса, нас не волнует. В общем, когда стало известно, что комплекс частично разрушен, я получил приказ найти то, что они прятали от нас все эти годы.

Я усмехнулся. Мне было совсем не до веселья, но это получилось неосознанно.

- Знаешь, я бы хотел поговорить еще, но время поджимает. - он посмотрел на часы. - Мне правда жаль, что придется прибегать к радикальным мерам, но...

Из центрального зала послышался какой-то неестественный шум. Чей-то мат, топот.

По лицу Лебедева я понял - для него это полная неожиданность. Ну и кто же там пожаловал?