Омская Правда. Черновики Апокалипсиса

Глава 13 О делах военных

Прихватив на обратном пути Федорыча, который на одной из «нив» пристроился в середину нашей колонны, мы в темпе двинули в Лесной. Ехали со скоростью километров шестьдесят в час и это по трассе. Причина была в том, что с каждым днем дороги размывало все сильнее и сильнее, целые участки после зимы выглядели, как арена боевых действий, такими глубокими казались ямы. Переехав мост, колонна разделилась, большая часть ушла к Авалону, а две машины — «иск терра» на которой ехали мы с Медведевым и белая «нива» с Крюковым и его водителем, тоже бывшим бойцом первого отряда спасателей, пошли в направлении Амура и Лесного.

Олег продремал всю дорогу. Уже подъезжая к ППД Таганрогской дивизии, Медведев оживился и даже задал пару вопросов. Касались они двух важнейших тем: еды — формулировка «Жрать дадут?» и пополнения — «Надо бы у „зелёных“ людей сманить?!». На эти вопросы я ответил так.

— Накормят наверняка. По народу, давай так сделаем: Ты там походи, посмотри, с людьми поговори, может, кто и заинтересуется нашей темой. Или просто приглядись, только никого особо не агитируй, сначала получим у Скороходова добро на сбор добровольцев. Лады?

Ответив, на его вопросы, я получил короткий недоумённый взгляд, и после паузы задумчивый кивок.

Первое, что обратил внимание — новенький, с иголочки блокпост. Полноценный, отличающийся от прежнего шлагбаума и БМП при нем, как породистый волкодав от жалкой дворняги. Здание было двухэтажным, собранным из мощных бетонных блоков. По периметру несколько рядов «колючки», на крыше мощные прожектора, в бойницах дула крупнокалиберных пулеметов или чего-то помощнее.

— ЗУшка у них стоит, нам бы такую.

Мечтательно протянул, мгновенно отвлекшийся от своих размышлений Олег.

— Да, нам бы такое чудо инженерии было бы в радость. Согласен.

— Может, попросишь? У полковника? Нет? Глеб, что ты такой упертый? Почему ты не хочешь для ОСБ что-нибудь нужное заполучить? Не понимаю я этих интеллигентских заморочек.

— Да, причем здесь заморочки? Ты пойми, ничего бесплатного нет. И вопрос стоит так — какова будет цена? Пока я четко не буду это знать, никаких прошений военным подавать не собираюсь. Свобода, она стоит не мало. Понимаешь? Да, нам пока и так всего хватает, впору самим начинать спонсировать малоимущих и предприимчивых. Вот дождемся предложений от Скороходова и будем решать. Но не раньше. И еще. Тот, кто просит, вправе ждать, что его запрос будет удовлетворен. Но, согласись, тот, кто не просит и справляется сам, в глазах окружающих всегда выглядит более выигрышно.

Чуток помолчав, выражая тем не согласие с моей сентенцией, Олег заговорил вновь.

— Серьезно они оборудовались, как по уставу, возвели укрепрайон. Молодцы, грамотные.

На дороге теперь стоял не хлипкий шлагбаум, а капитальная бетонная «змейка» — примитивный аналог лабиринта. Даже если у кого-то возникло бы желание прорваться — шансов сходу проскочить к базе не было никаких. Рассмотреть, что там дальше было затруднительно, но ощущалось, что активность в Лесном бешенная. Подъехав к блокпосту мы притормозили перед «змейкой». К нам сразу же направились трое бойцов в полной боевой. Автоматы они держали на взводе, никаких вариантов на плече, на ремне и т. д. Мы не стали торопиться и спокойно дожидались проверяющих, сидя в машине.

— Прапорщик Молодцов, кто такие, по какому делу, оружие при себе есть?

— Командир Первой ОСБ Шмелев Глеб на встречу к полковнику Скороходову. Оружия много разного, а в чем дело?

— Приказ командования — оружие сдавать на блокпосту. Будете выезжать, заберете.

Сказав это, он повернулся к одному из бойцов и что-то тихо ему скомандовал, так что тот сразу рванул обратно, к основному зданию. Проверять мои слова. Уверен.

— Минутку. Так не пойдет, оружие я сдавать не буду.

— Куда вы денетесь? — грубо и безапелляционно выразил свое непонимание прапор.

— Никуда. Но сдавать не буду.

И не видя необходимости дальше продолжать беседу с этим молодцом, достал трубу спутникового телефона и набрал номер полковника. Ответили почти мгновенно.

— Слушаю.

— Михаил Дмитриевич, это Шмелев. На вашем блокпосту нам предлагают сдать все оружие. К сожалению, я никак не могу согласиться на такие условия.

— Глеб, уже подъехали? Отлично. С твоей проблемкой разберёмся. Дай трубку моему бойцу.

Я передал телефон проверяющему. Разговор у них вышел короткий, спустя десять секунд трубка была мне возвращена, и я услышал слова полковника.

— Глеб, для вас это правило действовать не будет, вы фактически союзники дивизии, так что проезжайте. Представители беженцев с вами?

— Да. Мы на двух машинах. Четыре человека.

— Очень хорошо. Вам дадут временные разрешения на передвижения внутри базы с оружием, без ограничений. Все. Жду вас в штабе.

Короткие гудки. Я убрал телефон и молча нажал на педаль газа потихоньку проруливая между бетонных блоков. Миновав блокпост снова затормозил и, выйдя из машины, пошел к зданию, мне ведь сказали получить пропуска. Никаких трудностей с этим не возникло. Четыре простых бумажных бланка канцелярского вида, на каждом печать и ФИО (продиктованные с моих слов) одного из нас. Вот и все. Забрав бланки, отдал два Федорычу, заодно объяснив, что эта бумажка значит, и снова загрузился в «Ниссан». Передал разрешение Олегу.

Теперь появилась возможность оглядеться и сравнить памятный мне по прошлому посещению вид поселка с его новым обликом. Изменения коснулись не только блокпоста и пропускного режима. По улицам двигался народ, ехали машины и броня. У меня на глазах только что укомплектованная колонна выдвинулась из ППД в город. Она прошла мимо, обдав мощными выхлопами солярки и ревом двигателей БТРов и «КаМАЗов».

Больше всего меня заинтересовал большой палаточный лагерь, раскинувшийся на обширной территории, на окраине поселка. Он, так же как и блокпост был полностью окружен колючкой в несколько рядов. По периметру стояла броня — несколько БМП. Также видны были и вышки. Все это чуток напоминало зону, и если бы не красное знамя, развевающееся на флагштоке и не отсутствие внутреннего периметра, который отделял бы охрану от населения палаточного городка, то такая ассоциация имела бы полное право на жизнь. Рассмотреть лагерь в подробностях я не смог, зато сразу обратил на него внимание Олега.

— Олега, если сможешь, наведайся туда. Запросто там могут оказаться добровольцы для нас, условия то у них здесь не сахарные. Только нам болтуны и лентяи не нужны. Сам понимаешь. Я про этот лагерь у полковника повыспрашиваю, ты на связи будь, лады?

— Понял. Как там насчет кормежки? Скороход ничего не намекнул?

— Нет, но за этим дело не станет, если что, я и сам намекну, тоже голодный, как волк.

Доехав до штаба, заглушили движки и, прихватив «стволы», двинули всей группой на КПП. Здесь нас уже ждал помощник дежурного с блестящей на груди бляхой. Козырнув, он предложил нам пройти за ним. Не вопрос. Пошли. Поднявшись по лестнице на второй этаж и пройдя по недлинному коридору, оказались в… офицерской столовой. Аллилуйя. Сбылась мечта Медведева. Нас решили накормить. За одним из столов, рассчитанном на восемь человек (столько стояло приборов, тарелок и стульев), нам предложили присесть и поужинать.

Следующие двадцать минут были заняты усвоением армейских деликатесов. Качество пищи меня сильно удивило. Все простое, но очень вкусно приготовленное. Если военные все так питаются, то жизнь у них сладкая. Только сомнительно мне что-то, думаю, это нас по приказу комдива разносолами попотчевали. Ели быстро. Заставлять ждать командование был никак не с руки. Встав из-за стола, я повернулся к Федорычу и тихо спросил у него, будет ли он брать с собой второго бойца, он подтверждающее кивнул и добавил.

— Глеб, Николай мой начштаба, по сути. Так что он мне нужен на переговорах.

— Ясно. Я пойду один.

И, повернувшись к Медведеву, сказал.

— Олег, время есть, осмотрись тут, как договаривались.

— Лады, возьми диктофон, сейчас его включу, потом на досуге послушаю, что наши доблестные защитники наговорят.

И он протянул мне миниатюрный аппарат.

Я, положив аппарат в карман, пошел вслед за удаляющимися помдежем и командирами беженцев.

В уже знакомом кабинете комдива нас уже поджидали полковник Скороходов и два офицера, у обоих по две звезды на погонах — подполковники, возможно, его начштаба и… недавний мой знакомый — товарищ Крушинин, наш псевдоинкассатор и спаситель золотого запаса. Лихо он продвинулся. Молодец. С другой стороны, а почему бы и нет? Во-первых, у него своя группа и не просто бойцы, серьезные спецы. Во-вторых, он сам успел за годы работы в банке наверняка многому научиться, что в ситуации катастрофы оказалось крайне востребованным у военных, живших в иной, чисто армейской, логике.

Подведем итоги. Из троих — двое чем-то связаны с ОСБ положительным. Так что можно надеяться на, как минимум, благожелательный стиль беседы и разумные требования.

Товарищи офицеры поднялись и тепло поприветствовали гостей из солнечной Сибири (что-то меня на юмор потянуло, нервничаю наверно) и представились, мы в ответ тоже назвали свои ФИО. Расселись.

— Чаю?

— Спасибо, мы только что поели, к слову, очень вкусно, большое спасибо, а то мы сегодня и не обедали толком еще.

— Как скажете. Тогда начнем разговор. Предлагаю сначала обсудить вопросы по помощи беженцам. Вячеслав Федорович, какие мысли по этому вопросу?

Федорыч несмотря на свои немалые лета заметно волнуясь, чуть наклонился вперед, и начал.

— На сегодняшний день общее число беженцев, находящихся в трех лагерях в чернолученской зоне отдыха- три тысячи семьсот двадцать три человека. Из них пятьсот семьдесят один ребенок в возрасте до тринадцати лет. Еще порядка тысячи подростков до семнадцати лет, точнее (он посмотрел в блокнот) тысяча три человека. Стариков почти нет. Остальные взрослые люди — почти поровну мужчин и женщин. Большинство мужиков служило в армии или технически подготовлены, кадры серьезные. Есть и врачи, и педагоги, и инженеры, и рабочие разных специальностей. Мы организовали дежурства, обеспечились продовольствием, техникой, кое-каким оружием, связью. Но и оружия, и боеприпасов катастрофически не хватает, нет тяжелого оружия, бронетехники нет совсем, никакой.

— Очень интересно. Как вы смогли собрать столько людей? Да еще и обеспечить всех продовольствием? Какие потери у вас от зомби?

Вопросы задал начштаба, Алексей Борисович. Он с большим вниманием слушал рассказ и уже пару раз пытался вставить вопрос, в итоге, дождавшись первой паузы в речи Федорыча, обрушил их на командира беженцев. Хотя, лучше я их для себя «летчиками» буду звать, а что, аэродром они захватили? Захватили. Самолеты будут? Наверняка. Вот и будут летчиками.

— Люди собрались сами. Вот Глеб здорово помог, вокруг него все и образовалось. Когда столкнулись с мутантом, рванули обратно из города в лагеря, там бардак был, мы вместе приехали, считай, двадцать мужиков, все с оружием, злые, мертвяков второй-третий день отстреливающие, мы на все это безобразие смотреть не стали. Собрались, договорились, еще народу подтянули и взяли власть в свои руки. Наладили дежурства и по периметру, и по кухне, и по сбору продовольствия, и т. д. Людей практически не теряли. Места далекие от города, заборы хорошие. А в населенных пунктах передвигались только большими группами на машинах с оружием. Продуктами сумели своевременно обеспечиться в нескольких супермаркетах и базах продуктовых. Еще сумели одну минипекарню вывезти и много муки хлебопекарной собрать. Сейчас запасов на полгода примерно.

— Конфликтов много? Народ не бунтует? К дисциплине то наверняка мало приучены?

Вопрос задал сам комдив. Тема явно его интересовала и он очень внимательно выслушал ответ Крюкова. А тот ответил коротко и по существу.

— Поначалу были.

— Поначалу, а сейчас?

Желание услышать ответ у полковника росло просто на глазах.

— Сейчас практически нет.

На лице Скороходова отразилось легкое недоверие. Крюков, заметив это, сразу же отреагировал.

— Вроде бы должно быть много драк, пьянства и прочего, мир сошел с ума и люди вместе с ним. Но все не так. Во-первых, алкоголь жестко ограничен. Во-вторых, люди уцелели и хотят жить дальше, они понимают, что получили уникальный шанс для себя и своих семей. В-третьих, я по опыту знаю, что главное для людей, обеспечить их занятием, делом. И побольше, но без перебора. Самых активных я собрал в боевые отряды, там дисциплина серьезная, тренировки, патрулирование, выходы в город за припасами, почти мародерка, но если хозяин у товара есть, мы либо меняемся с ним, либо не трогаем вовсе. Остальные беженцы заняты на различных работах и нарядах. Дел хватает всем.

Крюков посмотрел зачем-то на свои руки и продолжил.

— Обязательно обучаем разным темам, и в лесу ориентироваться, костры разжигать, и первую помощь оказывать, и оружие изучают, и… да много чего. Водить всех, для начала в теории, учить начали, точнее, основам техобслуживания, а также вскрытия машин и запуску без ключа, а что делать, машин вокруг много, хозяев нет, не бросать же ценную технику.

Мне показалось, что полковник долю секунды колебался, как ему реагировать на столь явное признание в мародерстве, но потом принял внутреннее решение и согласно кивнул, даже более того, сделал знак почему-то Крушинину, судя по всему, означающий взять опыт на заметку. Крюков, также как и я, заметивший молчаливое одобрение своих слов, приободрился (уверен, он внутренне переживал, рассказывая об этом, но для него было важно, как отнесется к действиям беженцев власть) и продолжил.

— Важно то, что люди не только работают, учатся, еще и общаются вечерами, и у нас народ семьями живет, тут не до дебошей и человеку легче на душе. Тем, которые одиночки, тяжелее всех. Но мы им замыкаться в себе не даем. Я всех беженцев не только на работы распределил, но еще и по группам разбил, в каждой группе свой выборный лидер. Все по Макаренко. Я еще в юности его «Педагогическую поэму» чуть ли не наизусть выучил, в жизни эти знания меня не раз выручали, вот и теперь сгодились. А на работах свои лидеры, так что людям легче сорганизоваться. Нам повезло, среди спасенных оказалось несколько философов из университетов омских. Они у нас и еще несколько самых мудрых и уважаемых людей составляют совет старейшин. Власти у них нет, но как советники они не заменимы.

Я был приятно удивлен спокойной, как бы сама собой разумеющейся, реакции товарищей штаб-офицеров.

— А самых шустрых и молодых, вот, к Шмелеву в санитары отослал, чтобы воду не мутили избытком энергии. И народ не баламутили. Пожалуй, стоит еще отметить, что все беженцы размещены в спальных корпусах лагерей и домов отдыха, так что условия жизни у них довольно приличные.

— Очень интересно. Да, в армии все несколько иначе. У нас тоже очень много беженцев собралось, часть мы сумели перебросить в область, по селам и райцентрам, часть влили в ряды дивизии, но почти семь тысяч человек временно размещаются в лагере и в зданиях школы, детсада, казармах. Всех привлекаем к работам, но много недовольных, к сожалению. Так что ваш опыт нам важен, когда закончим переговоры, я вас прошу встретиться с комендантом лагеря, он отвечает за беженцев.

— Конечно. Никаких проблем. Все расскажу, хотя, что за несколько дней можно успеть сделать? Больше все в планах.

— Замечательно. Тогда продолжим. Сколько у вас сейчас бойцов? И чем конкретно мы можем вам помочь?

— Дело в том, что сегодня мы заняли новую базу. Куда планируем постепенно перевести большую часть людей. Сосватал нам ее, как раз Глеб. Это аэродром совместного базирования. По Русско-Полянскому тракту. Самолетов и вертолетов там нет совсем. Только не рабочие. Но зато много тех служб, здания, локатор, мастерские, мощная радиостанция, приводы, сама ВПП, по словам спецов, есть шанс пару машин собрать. И самое главное — склады ГСМ. Эта база может стать реальной основой для развития нашей общины. Но территорию необходимо защищать, а у меня два десятка автоматов, и то большую часть Шмелев с его санитарами подкинул, и гладкоствол. А нужны пулеметы, гранатометы, автоматы, снайперские винтовки и боеприпасы. Со своей стороны готов предложить любые разумные условия оплаты или иной компенсации, просто так мы оружие не просим.

— Это логично, но все же я смогу выделить вам часть вооружений без условий и оплаты. Об остальном договоримся. Безусловно, дивизия заинтересована в союзниках. Я так понимаю, что и новая база ОСБ там где-то поблизости?

— Да. Все правильно, километров сорок всего. Мы начали устанавливать контакт с населением и руководством ближайших поселений, так что вскоре сформируем настоящую зону безопасности в Таврическом районе. Правда ситуация в самом райцентре пока совершенно неизвестна.

Я решил чуток поучаствовать в диалоге, не люблю долго молчать. Хехе. Общая линия беседы мне очень нравилась. Изучая лица переговорщиков, отметил для себя их высокую заинтересованность и готовность договариваться. Теперь главное — не напороться на скрытый конфликт и не сказать чего-то лишнего. Тогда все будет отлично.

— Что ж, ситуация проясняется. Так вы еще и добровольцев Шмелеву поставляете? И сколько же людей вы ему дали? Если не секрет.

Федорыч коротко глянул на меня, предлагая самому ответить на вопрос. Нет проблем.

— В целом, именно лагерь беженцев на данный момент и является основных поставщиком бойцов в ОСБ. Всего они прислали шестнадцать человек. А всего в ОСБ двадцать восемь бойцов плюс шесть человек техперсонала, еще моя семья, семьи других участников бригады. Так что значение кадров предоставленных Вячеславом Федоровичем очень велико. Но мы активно продолжаем поиск добровольцев.

Скороходов выглядел даже несколько удивленным. Мне показалось, он не ожидал столь стремительного роста численности отряда, если бы я рассказал еще и о технике, включая броню и про оружие, то удивления было бы куда больше. Но лучше пока помолчим, на сей счет.

— Все же, сколько у вас сейчас бойцов?

Уточнил вновь вступивший в разговор Алексей Борисович, начштаба дивизии, обращаясь к Крюкову.

— Сто двадцать человек. Именно стрелков. И еще автовзвод, там механики и водители — тридцать два человека.

С гордостью сказал Вячеслав Федорович.

— Серьезно. Да с такими силами и авиабазу можно удержать… при наличии вооружений.

— Об этом и речь. Бойцы есть, оружия нет. Мне требуется и пара сотен стволов стрелкового оружия, десяток ручных пулеметов, несколько ПК и гранатометы. Если есть возможность, то и крупнокалиберное оружие очень бы не помешало. «Утесов» пару или ЗУшек. Тем более, что боеприпасов 23 миллиметровых на складах авиабазы нашлось не мало. Большую часть Шмелев с командой вывез, но и нам часть оставил.

— Кхе-кхе, кто успел, того и ложка, — парировал я.

— О том и речь, но раз БК есть, то оружие было бы очень в тему.

И Федорыч выжидательно посмотрел на комдива.

— Хорошо, это мы еще обсудим, а пока о том, что мы готовы выделить для начала. Сразу хочу озвучить — броню мы никому не отдаем. Если будет необходимость и целесообразность, то бронегруппу мы выделим для прикрытия поселка, но она будет в штате и подчинении своего полка в штате дивизии. По стрелковому оружию. Получите сто автоматов АК-74 с нескладным прикладом и полсотни СКС для прицельной стрельбы. Могу выделить пару десятков мосинских карабинов 44 года или полноразмерных винтовок, оптику если захотите сами на них найдете. РПК под 7,62 — штук пять. ПК — не дам, зато, если хотите, выделю штук пять «дегтярёвых». А вам, Глеб, пара «дегтярёвых» не пригодится? С вашей революционной риторикой очень хорошо сочетается, красноармейское оружие.

И, как мне показалось, чтобы скрыть улыбку на лице, склонился над ежедневником, сверился с какими-то записями, затем продолжил. Я в свою очередь промолчал, ответ пока что не требовался.

— Гранатометов выделить не смогу, принято решение вооружения такого типа сохранить только среди военных подразделений, союзным же отрядам будем выделять артиллерию, семидесяти шести миллиметровые орудия. Думаю, вам будет достаточно двух, максимум, четырех орудий. То есть одной батареи дивизионных пушек, уверен, вам будет достаточно для обеспечения эффективной обороны. Ни одна банда, если вы грамотно выберете и подготовите позиции для обороны, не сможет ничего вам противопоставить, разве что танки, да и то, в этом случае шансы у вас будут не самые плохие. Но танки у банд — это фантастика и обсуждать такие варианты мы просто не будем. Что скажете?

— Это очень щедрое и серьезное предложение. У нас немало бывших артиллеристов, так что расчеты для пушек соберем без проблем. Вопрос только в снарядах, их потребуется довольно много и для тренировки, и для пристрелки секторов.

— Снарядов выделим достаточно. Но обеспечивать вас боекомплектом будем по мере его расходования у вас. Сразу машинами грузить ничего не будем.

— Что может потребоваться от нас?

— Это будет зависеть от ситуации. Главное, я жду от вас реальной поддержки и союзнических обязательств. Предоставить базу для наших групп при их выдвижении в юго-западном направлении, связь, сбор и предоставление актуальной информации, борьба с бандами и зомби. В перспективе, возможность использования авиабазы для нашей авиации, если таковая появится. Но это предмет отдельного договора. Пока никакого письменного соглашения мы заключать не будем. Считаю такую форму договора преждевременной. В будущем и такой вариант не исключен.

Полковник говорил четкими, жесткими фразами, одновременно не ничуть не повышая тона, и не добавляя в голос стали. Речь его звучала мягко и плавно, что создавало мощный контраст, который недвусмысленно показывал, что шутить или обманывать Скороходова, себе дороже. Это, уверен, уловили все присутствующие.

— Алексей Борисович, распорядитесь, пусть Семашко выдаст все, что было озвучено, Вячеславу Федоровичу. Вы все зафиксировали?

— Так точно, Михаил Дмитриевич. Распоряжение готово, поставьте свою визу.

Полковник внимательно прочитал переданный ему документ и размашисто подписал его. Тут же передав в руки взволнованно-обрадованного Крюкова, который в эту минуту радикально изменил свой статус с предводителя большой группы беженцев, на командира и руководителя серьезной организации, обладающей собственной мини-армией и всем необходимым вооружением. Событие явно стоило отметить.

Взяв бумагу, он пожал комдиву руку и поблагодарил его. Снова усевшись в кресло, Федорыч принялся усиленно о чем-то соображать, могу предположить — о сроках и возможностях вывоза такого количества оружия и боеприпасов на базу. Теперь, видимо, настала и моя очередь договариваться. Честно сказать, прошедший раунд переговоров меня изрядно утомил, вроде бы и не я вел их, но утомление реально накопилась. Поэтому сейчас надо резко собраться и забыть намертво о таком слове, как усталость. Сосредоточившись, я поднял глаза на Скороходова и столкнулся с его ответным взглядом.

— Может, чаю?

— Не откажусь, можно и пару конфет или бутерброд, я на удивление быстро проголодался.

— Ничего удивительного, разговор у нас очень серьезный и требует всех сил. Вы ведь, Глеб, историк? Я правильно помню?

— Да, я кандидат исторических наук, занимался событиями эпохи Гражданской войны и в особенности правлением Колчака.

— Очень интересная тема, да еще и актуальная по нашим временам, не находите?

— Не то слово. Фактически сейчас своего рода реплика той ситуации, только в еще более трагическом ключе.

— А я вот тоже кандидат исторических наук, в академии писал работу по тактике конно-механизированных корпусов в Великую Отечественную Войну. Так что мы с вами, Глеб, коллеги. И звания у нас почти равные. (Он улыбнулся, я в ответ) Вы — комбриг, правильно? У вас ведь бригада санитарная? А я — комдив. В табели о рангах всего одна ступенька. А вот и чай принесли, как вы и заказывали с конфетами и бутербродами, прошу, угощайтесь.

Я аккуратно, не дай Бог разолью, взял в руки изящную покрытую бело-синей росписью кружку с блюдечком, гжель, однако, и ухватил бутерброд. С набитым ртом говорить не вежливо, так что сначала прожевал кусок, и только потом ответил.

— Я не совсем уверен в правильности вашей, Михаил Дмитриевич, экстраполяции. У меня не воинская часть — мы санитары. Санационная служба Прииртышья. Но за сравнение спасибо. Конно-механизированные группы, я об это кое-что читал, но больше про конные армии и мобильные отряды, например, Владимира Оскаровича Каппеля.

— Это белый генерал? Слышал о нем, помнится очень талантливый тактик. Нам бы сейчас такой командир был очень кстати.

— Согласен. Я смотрю у вас очень серьезная библиотека и как раз по военной истории и науке.

Всю стену в кабинете занимал огромный книжный шкаф, точнее, книжные полки до самого потолка. Все они были забиты тяжелыми томами, среди которых я заметил немало с иностранными названиями. Хозяин этого кабинета должен быть очень образованным человеком, почему-то прежде мое внимание обходило эту часть обстановки стороной? Разве что волнение и моя вечная торопливость тому виной.

— Библиотеку я собираю уже больше двух десятков лет, основа ее — собрание книг моего деда, воевавшего еще в первую мировую, а потом в Гражданскую. Будет желание, милости прошу, берите, читайте, будет интересно с вами подискутировать по поводу прочтенного.

Я подтверждающее склонил голову. Обязательно воспользуюсь любезностью комдива. Все напряжение и усталость совершенно незаметно вытекли из меня. Очень здорово изменил атмосферу Скороходов и так легко, играючи. Силен. Здорово, когда есть на кого равняться и у кого учиться. Учиться я люблю. Теперь можно и разговор продолжить. Мысль эта пришла не только мне, и первым начал беседу Крюков.

— Михаил Дмитриевич, если вы не против, я предпочел бы сейчас заняться приемкой оружия. Если угодно, я готов пообщаться с вашим комендантом лагеря беженцев.

— Хорошо.

Скороходов вызвал ординарца и распорядился, чтобы тот проводил Федоровича сначала к коменданту, а потом и на склады РАВ. Все встали и пожали друг другу руки — обычная церемония, в этом случае приобрела качество почти договора, скрепляемого рукопожатием. Новоиспеченный командир авиабазы и его начштаба, так и не сказавший ни слова за весь разговор, вышли из кабинета.

— Предлагаю обсудить условия взаимодействия дивизии и ОСБ. Как вы, Глеб, себе видите структуру взаимодействия? Что вам требуется?

— Для начала, я хотел бы понять, что происходит в городе и области в целом. Информации на удивление мало. Сам я в основном занимаюсь драками с зомби и бандитами, так что у меня в голове натуральный информационный вакуум.

— Очень хорошо. Алексей Борисович, не сочтите за труд, кратко доложите последние новости, отработанные штабом.

Начштаба некоторое время размышлял, обдумывая с чего начать. Быстро определившись, он четко и размеренно начал докладывать.

— В городе на 31 марта нами зафиксировано порядка сорока отдельных уцелевших групп людей, мы их называем, анклавами. Наиболее крупными из них являются территории речного порта, нефтекомбината, шинного завода, танкового завода, «завода им. Попова», «Барановского» и «Полет». Еще ряд объектов промышленности удерживается силами местных силовых структур и ополчений. С ними налаживается контакт, и определяются формы дальнейшего сотрудничества. На нефтекомбинате и ряде других объектов нами размещены мобильные группы. Совместно с подразделениями из УЦ ВДВ организовано патрулирование и контроль ключевых транспортных узлов в городе и по его периметру. Десантниками ведется систематическое наблюдение с воздуха за ключевыми зонами города. Проводится фото и видео наблюдение, отчеты предоставляются и нашему штабу.

— По районам города. Нефтяники практически полностью потеряны, активность мутантов там очень высока, если бы не стратегически важные объекты было бы логичным совсем покинуть этот район. В городе сгорела большая часть частного сектора и многоэтажек. В целом, пожары постепенно затихают, просто выгорают сами собой, их никто не гасит. В городе и области крайне тяжелая криминогенная обстановка. То, что мародерство приняло массовый характер уже свершившийся факт, бороться с которым бессмысленно. Количество убийств, изнасилований, пыток, грабежей не поддается учету, но можно утверждать, что масштабы преступности огромны. Зафиксировано ряд крупных банд действующих на обширной территории. Вступать в противодействие с бронегруппами они не стремятся и сразу убегают, используя явный выигрыш в скорости у легковых автомобилей над БТРами. И не только в городе, но и в области ситуация достаточно сходная. Можно прогнозировать усиление ВБФ (вооруженных бандформирований) и их укрупнение. Предполагается возможность появления у них мощных ВВ и тяжелого оружия, точнее гранатометов и ПЗРК. В связи, с чем проводятся превентивные мероприятия, направленные на повышение безопасности базы и бронегрупп, выходящих в поиск.

— Если говорить о ситуации в мире и стране в целом, то ее можно оценить, как тотальный коллапс. На сегодня нет ни одного действующего и контролирующего ситуацию правительства. В России положение сходное. Нам удалось установить радиосвязь с рядом частей и подразделений, крупных предприятий на территории Урала и западной Сибири. Так что перспективы развития есть и не малые.

— Спасибо, Алексей Борисович. Теперь пару слов добавлю я сам. Комендантом омской области и города, как я вам уже и сообщал, является командир учебного центра ВДВ генерал-майор Ефимов Александр Александрович, также сохранил дееспособность Танковый институт, на базе которого развернуты два штатных мотострелковых батальона со всеми средствами усиления. По силам министерства внутренних дел информации не много, известно, что отряд спецназа УИН «Викинг» перебазировался в Саргатский район, на базу отдыха МВД (старую Манякинскую охотничью заимку). Сейчас они фактически контролируют большую часть этого района. По СОБРу и ОМОНу пока информации нет, точнее, она носит обрывочный характер. Подразделения внутренних войск также по факту перестали существовать. И ни об одном из них у нас нет достоверной информации. Пограничники собрались на юге области, в Русско-Полянском районе на одной из своих баз, с ними контакт есть. Такая вот в целом картина. Что скажете?

— На самом деле все совсем не так плохо, как могло бы быть. Гораздо более негативный сценарий это распад вашей, Михаил Дмитриевич, дивизии и УЦа, с растаскиванием бронетехники и оружия по углам, вот тогда уже сейчас бы можно было ожидать настоящей войны всех против всех. Для своей бригады я вижу вполне четкую нишу в этой новой реальности. Это зачистки районов города и важных объектов, в том числе периферии того же самого нефтезавода, и охота на банды с их последующим уничтожением.

— Меня и мой штаб этот вариант вполне устраивает. Теперь давайте подробней по условиям нашего сотрудничества. Что вы ждете от нас?

— Фактически, из оружия и прочего оснащения мне от дивизии ничего не нужно. Вооружения и боеприпасы, технику и обмундирование, ГСМ и продовольствие мы обеспечим себе сами. Нам необходимо следующее: 1. Мандат на зачистки объектов и банд от военного руководства региона; 2. Право на проезд через блокпосты по городу и области с оружием и броней; 3. Предоставление оперативной информации и разведданных для решения поставленных перед ОСБ задач. Это и радиоперехваты, и данные со спутников, и данные авиаразведки, видео, фотосъемки. Со своей стороны мы готовы также предоставлять информацию по запросам от военных и в инициативном порядке; 4. Гарантии того, что все обнаруженное нами на объектах зачистки останется за нами. По четвертому пункту я готов заранее согласовывать сами объекты и в отдельных случаях выделять часть имущества, стратегически важного для региона, для передачи вам, на условиях обмена или частичной компенсации.

Все время пока сообщал проект условий работы ОСБ, я тщательно отслеживал реакции комдива и его офицеров, что-то толком сказать по их выражениям было не реально — полная непроницаемость, но все же по рукам, общей осанке и другим косвенным признакам я видел, что условия мои не чрезмерны. Теперь оставалось ждать ответной реакции. И она последовала незамедлительно.

— Сильно. И продуманно. Алексей Борисович, Владимир Георгиевич, что скажете?

Первым заговорил Крушинин.

— Считаю, что условия Шмелев предлагает несколько нахальные, но реальные, тем более что он не требует себе всю добычу со всех его бригадой зачищенных объектов. Я «за».

В разговор вступил начштаба.

— А также не вижу оснований для не согласия. Но меня интересует насколько заявляемое реально. И не приведет ли первая же операция к гибели отряда? Возможно все же требуется некоторая помощь техникой или вооружениями? Ведь фактически ОСБ становится частной военной компанией на контракте с военным командованием области, точнее, нашей дивизии.

Только я собрался ответить, как Скороходов сделал это сам.

— Полностью согласен с вами, Алексей Борисович, в части того, что ОСБ становится ЧВК на контракте с Таганрогской дивизией. А вот в вопросе обеспечения и готовности решать поставленные задачи, с вами не соглашусь. Бригада на самом деле выступает как самостоятельный партнер и поэтому должна сама решать свои задачи. То есть никаких вспомоществований для ОСБ не будет. Назвались груздем, пусть лезут в кузов. Самостоятельность — она дорогого стоит.

— То есть, я так понимаю, что соглашение между нами достигнуто?

С некоторой внутренней опаской спросил я. Ситуация пока складывалась благоприятно для ОСБ и дожать ее явно было не лишним. Слова полковника меня даже порадовали, из них следовало, что он понял и принял даже то, что открытым текстом я не произнес — о независимости ОСБ от военного руководства. О ее самостоятельном статусе. Это для нас сейчас крайне важно.

— Да, Глеб, вы правильно поняли. Ваши условия принимаются. Алексей Борисович, вы зафиксировали пункты соглашения?

— Так точно, Михаил Дмитриевич.

— В таком случае передайте материал адъютанту, пусть он подготовит все согласно разработанному формату и принесет мне на подпись.

— А мы пока дожидаемся документ, давайте поговорим на другие темы.

— Конечно, Михаил Дмитриевич. Какую тему вы хотели бы обсудить?

Скороходов не торопясь, отхлебнул уже остывшего чая, посмотрел в окно на бурлящий лагерь и сказал.

— Как вы уже, Глеб, поняли, поток беженцев практически основная проблема сейчас и для нас, и для десантников. Делаем все, что можем, но по факту не справляемся. Допускаю, что и массовые беспорядки в лагерях не далеки. Почти каждый день у нас самоубийства среди беженцев, случаи сумасшествия тоже очень частые. Мы делаем, что можем, но у нас военная часть, а не психбольница и не МЧС с их штатом психологов. Ваш товарищ, Крюков, уже рассказал несколько толковых идей, а что можете предложить вы?

Настала моя очередь задуматься. Явный недостаток эмпирического материала не позволял дать конкретные рекомендации, вывод, надо получить их при помощи правильных вопросов. Вот и первый.

— Михаил Дмитриевич, я очень мало знаю реальное положение дел в лагере. Мне либо нужно посетить его, пообщаться с людьми, либо получить информацию от вас. Какой вариант для вас предпочтительней?

Скороходов улыбнулся в ответ на мой незамысловатый размен, как говорится у шахматистов, вилка. Но ответил сразу.

— Я вас, Глеб, не тороплю. Задавайте вопросы и мне и моим офицерам, можете пообщаться с комендантом лагеря беженцев, посетите и сам лагерь. Сколько времени вам нужно, чтобы подготовить свои предложения?

— Постараюсь к завтрашнему дню что-то продумать и озвучить.

— Вот и замечательно, тогда я вас жду завтра. Как раз и документы для вас подготовим. Аналог пропусков, которые вам выдали на КПП при въезде на базу, только более серьезные — постоянные. Они в данной ситуации будут играть роль паспортов и удостоверений. Вы завтра обязательно привезите списочный состав бригады и сделайте фотографии на цифровую камеру. Договорились?

— Конечно. Завтра я буду у вас.

Дверь у меня за спиной бесшумно открылась, появился адъютант полковника с несколькими листками бумаги.

— Разрешите доложить, документы готовы.

— Отлично, положите на стол. Можете быть свободны.

Скороходов внимательно прочитал в установившейся тишине переданный ему документ. Оставшись доволен результатом, он дал один экземпляр мне для прочтения. Логика пунктов была соблюдена, ничего лишнего, все по делу, больше всего меня удивил сам формат текста — это был договор между дивизией, как представителем военно-административной власти Омской области и подрядчиком-союзником, оригинально, и явно чувствуется рука Крушинина с его банковским опытом.

— Договор меня вполне устраивает. Готов подписать.

Первым поставил на документе свою визу полковник, затем передал договор на подпись мне. Подписал и я. Все поднялись со своих мест. Церемония рукопожатия. Полковник первым решил высказаться.

— Поздравляю вас, комбриг, с этой минуты ваш отряд официально признан государственной властью Омской области. Уверен, наше сотрудничество будет плодотворным и динамично развивающимся.

Следующим был Крушинин.

— Поздравляю, Глеб. Завтра обязательно зайдите ко мне, обсудим ряд вопросов по взаимодействию.

— Да, Глеб, ответственным за взаимодействие с союзными отрядами и группами назначен подполковник Крушинин, так что теперь он ваш куратор, обращайтесь по всем вопросам к нему.

Последним меня поздравил начштаба, подполковник Тополев.

— Поздравляю. И все же поосторожней. Ваш отряд только создан, не торопитесь, почетче организация, создайте немедленно свой штаб и обеспечьте его связь с моим штабом, жду этого уже завтра. И вот ещё что… — я внутренне напрягся, а офицер достал компьютерный диск и передал его мне — Здесь свежие данные воздушной разведки по городу. Думаю, вам пригодятся. До встречи.

Попрощавшись, я покинул кабинет комдива со своим экземпляром договора в руках. Спустился на крыльцо и обнаружил там спокойно курящего в сторонке Медведева, на лице которого явственно прослеживалось довольство собой. Так что и здесь, похоже, ждут добрые вести.

Ну, вот поели, покурили можно и делом заняться. Глеб с ребятами и вояками ушли на совещание. «Совет в Филях» часть вторая — век 21-ый. Ну и хорошо, пусть поболтают, может что дельное и придумают. А я прогуляюсь после вкусного обеда. Всё-таки армейская кухня — это вещь! Что-то в ней есть неповторимое, или меня ностальгия мучает? Не понятно, но приятно. За расслабленными рассуждениями я дошёл до лагеря беженцев. Охрана лагеря проверила документ, выданный по приказу полковника, покосилась на оружие. Капитан — начальник караула, посоветовал ссор не затевать с гражданскими, а в случае обострения дать предупредительный выстрел, для вызова помощи. Поблагодарив, я уточнил у охраны насчёт обстановки в лагере и получил лаконичный ответ — «все на взводе». Да уж ситуация не «фонтан». Решив рискнуть, зашел на территорию лагеря, думаю, будут трения, дам предупредительный, а если что рука не дрогнет.

Лагерь производил удручающие впечатление, народу явно больше трех тысяч, по большому счёту, в этом лагере больше двух тысяч в более-менее сносных условиях содержать можно, но не столько сколько сейчас. Что самое плохое в лагере были только мужчины, с одной стороны это правильно, женщин, стариков и детей в таких условиях держать не по человечески. Но с другой стороны разновозрастный контингент мужиков смесь взрывоопасная. У многих в глазах стояла тоска. Однако только тупому обывателю могло показаться, что здесь анархия. Тот, кто служил, без труда мог увидеть — жизнь городка систематизирована и движется, подчиняясь определённым правилам. Оно и верно, военные на создание таких городков не один пуд соли съели. Вся история армий была связана с такими городками, просто со временем развития цивилизации появилось больше удобств. Судя по одежде, мужчины успевали и постираться и за собой проследить. Этакий пионерский лагерь строгого режима. Аборигены на меня посматривали с опаской, привыкли видеть стандартную форму и оружие, а у меня камуфляж сшит на заказ, так сказать по следам последних веяний коммерческой военной науки, да и три ствола, это явно больше положенного по штату. Пройдя довольно далеко от КПП, оказался почти в самом центре лагеря, так, прикинем, сколько тут народа? Шесть рядов (три «улицы»), в каждом примерно по сорок больших армейских утепленных палаток, на каждую по десятку беженцев, и в самом деле выходит тысячи три. Размышления мои прервались самым бесцеремонным образом.

— Что-то ходят здесь разные, неприятностей ищут…

Кто-то весьма жестким тоном, читающимся в сиплом, низком голосе, решил полюбопытствовать, что я за птица, зря, я не «голубь мира» и толерантность, считаю самым страшным матерным словом.

— Неприятности — моё второе фамильё, а паспортные данные у меня от «калашникова». Показать?

Сознательно решив ускорить развязку, ответил я и медленно перевёл автомат в положение от бедра.

Напротив стояли двое мужиков в поношенной джинсе, стоящие рядом с ними мужики своим видом давали понять, что вмешиваться не будут. А ребятки-то струсили продолжить «знакомство» не решаются, или как говаривали в одной книжке — «господа мы звереем», наверное, за последние дни так привык к смерти, что становлюсь её вестником.

— Мужички свалили бы вы, этот вас положит и расскажет об этом так, что ему ещё и медаль дадут.

Опа… Развернувшись на голос я увидел… Игорь Мохов… Вот так встреча.

— Здорова Олежа!

— Игорь! Рад тебя видеть!

Неожиданная, но приятная встреча, обнявшись, посмотрел на здорового небритого Игоря.

— Живой бродяга!

— И тебе не кашлять!

С Игорем я познакомился, лет семь назад, гуляя на День милиции, встретил коллег, с которыми раньше работал, они к тому времени перешли работать в налоговую полицию, Мохов был командиром отделения в подразделении физической защиты. В тот раз отменно посидели и расстались если не друзьями, то хорошими знакомыми точно. После того случая пересекались с ним не раз.

— Слышал, ты из наркоконтроля уволился?

Задал я первый вопрос. Надо сказать, парень звёзд с неба не хватал, спокойно пережил пертурбации превратившие налоговую полицию в службу по незаконному обороту наркотиков.

— Да по «льготному» ушёл на пенсию, работал в конторке одной, помощником по общим вопросам.

— Ну не буду уточнять, какие общие вопросы решал. Здесь, с семьёй?

— С женой и сыном, родители погибли.

Лицо Игоря посмурнело.

— Извини…

— Ни чего Олег, сейчас таких много…

Помолчали.

Что ж, примерно на такую встречу, бродя по лагерю, я рассчитывал. Шансов встретить знакомого были высоки, и я не ошибся.

— Ты у «зелённых» работаешь сейчас? — он имел в виду военных.

— Нет. Но это тема отдельная. Если хочешь пообщаться, давай где-нибудь «без ушей» найдём место.

— Давай, пойдём в нашу палатку.

Пройдя сквозь начинавшую собираться толпу, мы пошли к обиталищу Игоря. Хорошо, что земля стала прогреваться, и грязи было мало, не то набрал бы пару лишних килограмм на сапоги. Палатка произвела на меня приятное впечатление, ухожена и внутри и снаружи, да и двое дневальных на входе и в помещении. Все люди в камуфляже и берцах, сразу видно народ бывалый. Другие палатки в лагере имели более затрапезный вид. Подойдя к стоявшему у печки столу, присели, мужчины, находившиеся рядом, вежливо нас оставили.

— Ну, если ты не у военных, а по лагерю ходишь с оружием, то это неспроста.

— Неспроста. (Согласился с ним, вытаскивая флягу с коньяком) Будем считать вступительную часть законченной?

— Сразу быка за рога?

Он грустно улыбнулся и поставил на стол две железных кружки.

— Ну, ты на быка не похож, а если откровенно на примерно такую встречу я и рассчитывал. Но перед тем как что-то рассказать, я хотел бы узнать, как ты из города выбрался?

— Успели вовремя выбраться из дома, но у меня толком родных ни в Омске, ни в области нет, так что когда вспомнил про дивизию, решил двигать сюда, и, вобщем, не прогадал. Теперь сын с женой в местной школе, там уютней, чем здесь. Я это понимаю, но это как-то неправильно семьи разлучать. (…)

Когда через полчаса Игорь закончил рассказывать свою одиссею (было заметно, что долгий монолог дался ему не просто), Олег про себя отметил, что Мохову стало легче. Он даже посветлел лицом, жесты стали более свободными, да и сама речь, хоть и осипшим от долгого разговора голосом, стала более выразительной и уверенной. Терапевтический эффект, так сказать. Всё-таки попы грамотные люди, хорошо понимают, что любому человеку надо высказаться, не зря придумали исповедь. Приятно было, что жившие в палатке мужики нас всё это время не беспокоили.

Ещё с час проговорив с Моховым, глянул на часы и со словами, — «Извини, Игорь, труба зовет, по времени надо выдвигаться к штабу», я отправился к Глебу с уверенностью, что его просьба не только выполнена, но и перевыполнена. Надо потребовать вместо сигарет сигары, а что, заслужил.

По словам Мохова, он попал в лагерь дня три назад, вывез из города жену с сыном и пару знакомых. Сразу по прибытии, заполняя анкету на фильтрационном пункте, сообщил информацию о себе (звание, навыки обращения с оружием, участие в боевых действиях, места службы) офицеру-особисту, думая, что его, как имеющего боевой опыт, будут использовать для спасения людей или зачисток. Вышло иначе, у вояк людей хватало с перебором, а проверять других, не было времени. Поэтому брали тех, кому могли дать рекомендации, так сказать перекрестным методом, особый отдел дивизии работал двадцать пять часов в сутки.

В итоге использовали его и других мужчин, как подразделения стройбата и грузчиков для вывоза различных товаров и оборудования из города. Даже водители были из числа военных, на долю обитателей лагеря достались только самые простые и не ответственные функции, объяснялось это просто — уровень доверия к ним был не высок и, значит, нельзя было исключить возможность угона грузовика полного ценного груза. Что для парня было обидно, но он не возмущался. Хорошо хоть под защиту взяли, да и с учётом наплыва беженцев дивизионным было не этого, прокормить, разместить, да ещё оборона, да и мало ли проблем в такой ситуации.

Тем более в лагере особо народ не держали, не нравится, возвращайся в город, а там как повезёт. Большинство оставались, а куда денешься, здесь накормят, если с одеждой туго — дадут и главное семьи под защитой. Оружие лагерным не выдавали, также как и формы. По сообщению коменданта лагеря, — «Решение по беженцам будут приниматься позднее, к началу мая, а пока терпите и держитесь, выполняйте поставленные командованием задачи».

Таких, как он степенных и прошедших горячие точки бывшего Союза, служивших в десанте и других частях, где риск был понятием обыденным — набралось около трёх десятков, ребята объединились и стали жить обособленно от остальных. Как люди знающие дисциплину, самоорганизовались в этакий отдельный взвод с самоуправлением.

Попробовавшим навести в городке «лагерные» порядки, бывшим «зекам» вежливо объяснили, что это их не устраивает, а когда «зеки» решили проучить ребят, этих местных заводил оперативно отправили вместе с прихлебателями на пару недель в санчасть. Чтоб мозги на место встали. Больше проблем с другими жителями городка не возникало, их зауважали. Выслушав его, я рассказал ему о ОСБ. Объяснил, что за цели и чего хотим добиться. Предложил поговорить с другими мужиками, зная Игоря, объяснил, какие ребята нужны, каких не возьмём, в общем, предложил выбор. Договорился завтра или послезавтра, созвонится. И если будут согласные, приехать за ними.

— Значит, договорились на завтра? Очень хорошо. Теперь мне и в лагерь ходить смысла нет, итак картинка ясна. Держи вот, посмотри договор. Стоп. Давай, лучше в машину и выдвигаемся к Авалону, а то скоро темнеть начнет. По дороге посмотришь. Завтра все равно снова сюда. Сразу по всем вопросам. Федорыч, я смотрю, уже уехал. Так что ждать нам некого, по машинам и до дому.

На КПП мы сдали временные пропуска и резво дернули, да, пожалуй, что и домой. В Авалон.