На глазах слёзы. В душе смятение. Мне становится так жаль всех девушек, которых обманули, привезли сюда…, и они умерли во время родов. Никакой справедливости. Один первобытный ужас. За что они так? Что мы им сделали?
Ксандр пользуется моим замешательством, берет меня за руку, тащит к выходу. Я не сопротивляюсь. Мне уже все равно, куда и с кем идти. Кажется, все последние силы, которые были во мне, просто рухнули. Я теперь знаю правду. И зачем вообще жить дальше?
Выходим из медицинского блока, путь нам преграждает Дея:
— Дайте ещё раз взглянуть на ваш документ, — говорит она Ксандру.
— В этом нет необходимости, уже все проверили.
— Но это же глупость! Вы не понимаете? Зачем это вам? А если она заболеет чем-нибудь? Кто будет отвечать? Кто будет ее контролировать? — Дея как будто переходит на крик, и я смотрю на неё с удивлением. Мы ведь с девочками начади думать, что она робот… А сейчас она злится, значит, все-таки элионка.
— Я буду ее контролировать, — говорит Ксандр и сильнее сжимает мою руку.
— Так никто никогда не делал. Я удивлена вашим странным поведением. Разве вы нам не доверяете? Боитесь, что-то с ребёнком случится?
У меня мороз по коже. Говорят так, как будто меня здесь нет.
— Нет. Я просто хочу ее забрать.
— Не позволю, — заявляет Дея.
— Хотите пройти против Совета? Попробуйте. А не боитесь, что потеряете своё место? — Ксандр смотрит на неё, как зверь.
Они продолжают препираться… Совсем как люди. Я теряюсь, ничего не понимаю. Значит, девушек обычно никто не забирает? Для Деи это вопиющий случай. Тогда куда они деваются раньше срока? И зачем Ксандр пришёл за мной?
Дея отступает в сторону после очередной угрозы. Мы заходим в огромный лифт, он бесшумно движется вниз. Ксандр продолжает держать меня за руку, как будто мне есть куда бежать…
Мы выходим на улицу, очень шумно.
Я знаю, что несвободна, но мне вдруг становится радостнее… А вдруг на воле я найду выход? И каждый день не будет повторяться одно и то же. Я вышла на улицу! Хоть какое-то разнообразие.
Мы садимся в «летающую» машину. Как только я попой прикасаюсь к сиденью, меня автоматически обвивают какие-то верёвки. Видимо, ремни безопасности.
Ксандр садится рядом, дает команду на незнакомым для меня языке. За управлением никого нет… Но машина сама закрывает двери, и мы поднимаемся в воздух, летим. Смотрю по сторонам, как ненормальная. Не понимаю, как организовано движение. Кажется, все летят в разные стороны, и мы чудом не сталкиваемся.
— Это умный механизм, он рассчитывают траекторию, — говорит Ксандр.
Сурово на него смотрю.
— Прекрати читать мои мысли!
— Не могу, ты слишком громко думаешь. Надо тогда учиться контролировать свой поток!
— Зачем ты меня забрал?
— Узнаешь.
— Соскучился? — спрашиваю саркастически.
А Ксандр остаётся серьёзным. Я пугаюсь. Мороз по коже… Да ладно. Чего ему по мне скучать!
— Не соскучился. Давай перестань там придумывать, — произносит спустя время.
Хотя, кажется, я ни о чем не думала…Мы долго летим. Молчим. Все выше и выше поднимемся… в конце концов, город как будто остаётся внизу, а мы среди облаков.
И снова обычные облака напоминают мне о Земле, но это чувство длится недолго. Скоро впереди я вижу «остров». Да, остров парит прямо в небе. А на нем современный город. Высокие здания, мосты, водоемы, зелень. Все перемешано.
— Вы строите города в воздухе? — удивляюсь я.
— Чем выше ты живёшь, тем выше твой статус, — отвечает Ксандр.
— Хочешь сказать, что ты богатый? Мне-то какое дело? В качестве кого ты меня везёшь в свой дом?
— Сам не знаю, — отвечает без эмоций, — потом разберёмся. Для начала я хочу, чтобы ты выжила во время родов.
— Как это возможно? Вы же всех убиваете! Изверги…
— Не всех. Очень маленькое количество.
— В смысле? Но ты же сказал, что никто не возвращается обратно?
— Так и есть. Просто землянки умирают сами, не выдерживают родов. У них очень мало сил.
— А тех, кто выдерживает, убивают! — не успокаиваюсь я.
— Послушай, Арина. Ты не умрешь! У тебя есть способности. Мы будем их развивать. Я знаю, что ты родишь…
— Меня же все равно убьют.
— Не убьют. Я не позволю, — говорит Ксандр, его серые глаза становятся холодными.
Он вроде бы говорит хорошие слова (для меня), но мне почему-то страшно становится. Не хочу ему верить.
Не могу ему верить после всего, что случилось.