Она Была Красива

5

В кабинете Фесенко, кроме Михаила и Кононова, присутствовал от городской прокуратуры Карпенко и еще два работника следственного отдела, которых Михаил знал давно. По всему видно, что Фесенко привлек к расследованию самых опытных своих помощников.

Он навалился локтями на стол и с нетерпением ожидал, когда все рассядутся. Задержка вышла из-за того, что Карпенко дважды пересаживали. Он занимал привычные места, то Кононова, то другого участника совещания, а здесь это не допускалось.

– Наконец-то уселись! Хотя еще далеко не вечер, подведем некоторые итоги. Пустой сейф говорит о том, что мотивом убийства может быть ограбление. Тогда это объясняет странный способ убийства. Сначала придавил за горло и выпытал шифр. Открыл сейф, после чего свернул шею. Что там могло быть такого ценного, чтобы из-за этого убивать человека? Положим это муж. Искал деньги или компрометирующие материалы: записную книжку или дневник. Должен сказать, что за ней были грехи. Два половых контакта за день с разными партнерами и ребенок не от мужа. Вы еще не знаете, экспертиза установила, что ни сперма, ни ребенок не принадлежат мужу. Каково?! Поэтому основной подозреваемый остается, остается и наиболее вероятный мотив: ревность. Отсюда вытекают задачи: искать двух загадочных посетителей, то есть наиболее вероятных ее партнеров. Возможно, кто-то из них и есть отец ребенка, убитого вместе с матерью. Возможно, это и есть убийца, а муж ни при чем. Прятал следы, стервец!

У Кононова зазвонил мобильный телефон. Он быстро вышел из кабинета, чтобы не мешать совещанию, но вскоре вернулся.

– Анатолий Иванович, предлагаю закрыть заседание. Установлена личность и адрес владельца «Шевроле». Нужно его брать. Вы будете участвовать или нам самим заняться?

– Нет уж! Хочу заняться им лично. Поехали! Вечером продолжим. Куда ехать?

– Микрорайон «Левый берег».

Михаил с Карпенко поехали следом за перегруженной крепкими мужиками служебной машиной Фесенко. Им с трудом удалось удержаться на хвосте бешено мчавшейся «Волги». Гаишники узнавали знакомую машину следственного отдела и старались организовать «зеленую волну». Однако гонка оказалась напрасной. Хозяин квартиры отсутствовал. Когда они совещались под дверью, что делать дальше, и уже наметили тотальный опрос соседей, на площадке появился щегольски одетый парень. Следователи расступились. Парень в состоянии легкой растерянности нажал на кнопку звонка в ту же квартиру.

Тут кольцо вокруг щеголя сомкнулось. Растерянность обернулась паникой. Парень побледнел. Михаил догадался пояснить:

– Спокойно, прокуратура! Предъявите документы!

Парень покраснел и торопливо стал ощупывать карманы, пока не нашел удостоверение.

– Я из банка. Мне поручено разыскать Михнова. Вам он тоже нужен?

– Еще как нужен! А что он у вас натворил? Ограбил банк? – спросил Фесенко.

– Можно и так сказать! Взял кредит на покупку машины и не платит. На звонки не отвечает, на письменные приглашения не реагирует. Мне поручено предупредить его, что мы обращаемся в суд.

– Сколько он вам должен?

– Шестнадцать тысяч долларов. Возможно, он спрятался у родителей. Мы догадались потребовать копию метрического свидетельства и знаем, кто его родители и где они живут.

– Так чего мы стоим. Давайте нам адрес, и мы едем, – подключился Кононов.

Теперь уже кавалькада из трех машин спешила по пыльному асфальту в поселок Восточный. Благо он был в той же части города, только севернее.

На этот раз им повезло. Во дворе частного дома они увидели разыскиваемую машину. Вскоре и ее хозяин появился на пороге дома. Следователи уже знали, что это Георгий Леонидович Михнов. Высокий красивый брюнет около тридцати лет. Белые брюки, светло-серая футболка и кожаные серые босоножки на босую ногу хорошо оттеняли его смуглое лицо и загорелые руки. Он не казался удивленным или испуганным.

В знак признательности работнику банка позволили вручить предупреждение и отпустили. Потом забрали ключ зажигания и опечатали двери машины. Кононов перебрался к Михаилу, чтобы освободить место для задержанного.

– Зачем этот шум? – недоумевал Михнов стиснутый с двух сторон на заднем сидении «Волги». – Прошло только два месяца. Овощи этим летом у родителей запоздали. Через неделю или две уплачу весь долг и даже наперед.

– Заткнись! – оборвал его Фесенко. – Через двадцать минут узнаешь, зачем шум и какой за тобой должок.

Допрос в кабинете Фесенко вели четверо. Точнее, трое (Михаил, Карпенко и Кононов) только присутствовали, а вопросы задавал Фесенко.

– Расскажи нам обстоятельства убийства Анны Копыленко.

– Откуда я знаю? Я не убивал.

– Установлено, что ты был вечером с ней в офисе. После чего ее нашли мертвой.

– Зачем мне ее убивать?!

– Тебе лучше знать! Ограбить, например. Или спрятать в концы. Она была беременна от тебя.

– Первый раз слышу, что бы таким способом делали детей. Вы шутите?

– Шутки для тебя закончились! – Фесенко сообразил, что сам может попасть в смешную историю. – Давай все по порядку, когда, где и зачем с ней познакомился.

– Познакомился я с ней месяца три назад в московском поезде. Был в гостях у родственников в Курске. Пошел в вагон-ресторан что-нибудь съесть и выпить бутылку пива. Увидел красивую блондинку. Напротив было свободное место. Ну, я и сел. Она была общительной и разговорчивой. Так узнал, что мы из одного города. Вместо пива заказал шампанское. Выпили с ней. Когда уходили из вагона-ресторана, оказалось, что нам по пути. Следующий вагон был ее. Она выкупила оба места в купе «СВ» и ехала одна. Мы еще немного поболтали у двери купе и вскоре я к ней перебрался из своего плацкартного.

– Вы стали любовниками?

– Если это так называется, то да. Вообще она меня заинтересовала. Исполнительный директор, красивая и в моем вкусе. Намекала, что провернула выгодную сделку. Судя по меню ее обеда в ресторане, очень выгодную. Обменялись телефонами и договорились созвониться и встретиться.

– И как скоро вы встретились?

– Где-то дня через три. Я приехал на свидание на своей старой машине. Она или в шутку или всерьез сказала, что в мою развалюху не сядет. Мы поужинали в кафе, и она ушла. Тут я решил взять новую машину в кредит. Через неделю уже катал ее на «Шевроле».

– Вы знали, что она замужем?

– Да. Узнал еще в поезде. У нее на руке было обручальное кольцо. Она не очень хорошо отзывалась о муже, поэтому совесть моя чиста.

– У вас часто были сексуальные контакты?

– При каждой встрече.

– И после этого вы утверждаете, что не можете быть виновником ее беременности.

– Утверждаю! Вам нужны подробности или вы мне и так поверите?

– Ты не из тех, кому я могу поверить. Экспертиза установит…

– Вы меня посадите? – в голосе Михнова, наконец-то, появился испуг.

– Обязательно! Но для начала ты расскажешь, зачем приехал в офис.

– Вы сами видели, как меня доставал банк. Родители обещали дать деньги через две-три недели. Работы у меня пока нет, помогаю родителям…

– Постой! Как же тебе дали кредит в таком размере?

– А я представил справку с прежнего места работы по данным за прошлый год. И зачем вам эти подробности?! Все равно я собирался честно расплатиться с банком.

– И ты приехал разжиться деньжат у Анны?

– Точно! Откуда вы знаете?

– Догадываюсь.

– В тот день мы не должны были встречаться. Когда все варианты раздобыть деньги отпали, позвонил ей.

– Когда это было?

– Около восьми вечера. Она была в офисе и не хотела со мною встречаться, тем более на работе. Я выведал, что она одна, и явился без разрешения.

– Чем она мотивировала отказ от встречи?

– Кто-то должен был прийти к ней в офис.

– Что было в офисе?

– Сначала она возмутилась моим нахальным вторжением. Когда я поплакался в жилетку, оттаяла. Обещала помочь на следующий день. Предложила коньяк, но я только пригубил. За рулем я не пью даже пива. Съел, правда, бутерброд с колбасой. Мотался по городу без обеда.

– Дальше!

– В утешение мы занялись любовью, а потом она почти вытолкнула меня на улицу. Мне ничего не оставалось делать, как поехать домой к родителям. На своей квартире летом я почти не живу. А вы, небось, думали, что я прячусь.

– Думали! Можешь назвать время, когда покинул офис?

– В полдевятого. На часы не смотрел, но из всех открытых окон слышно было, что начали передавать рекламу. Мои родители тоже смотрят этот сериал.

– Что она говорила о предстоящей встрече?

– Мне тоже было интересно, и я разыграл сцену ревности. Она утверждала, что встреча исключительно деловая. В качестве доказательства предложила заняться сексом.

– Когда должен был явиться этот таинственный деловой посетитель?

– Время встречи она не назвала, но, судя по тому с какой поспешностью она от меня избавлялась, она ждала его около девяти.

– У тебя не возникло желание проследить, кто явится на встречу?

– Я был злой, разочарованный и голодный. Бутерброд только нагнал аппетит. Знай, что ее убьют, возможно, и рискнул бы. Но, если честно, не уверен…

– Ладно, на сегодня хватит! – Фесенко встал из-за стола. – Кононов, отправь его в камеру одиночку, но через лабораторию. Там работает дежурная бригада. Результат экспертизы нужен уже утром.

Когда увели Михнова, Фесенко спохватился:

– Кажется, я увлекся и не дал вам возможности задать свои вопросы. Извините!

Михаил его успокоил:

– В том не было нужды. Анатолий Иванович, вы спросили главное. Будут результаты экспертизы, допросим его еще раз. Этот таинственный посетитель, возможно, его выдумка. Отъехал квартал, оставил машину и явился опять, чтобы ограбить. Вероятно, и убил случайно. Переусердствовал, когда выпытывал шифр от сейфа.

– Нам нужно доложить Николаю Петровичу результаты за сегодняшний день, – напомнил Карпенко.

– Вот вы оба и доложите. А у меня еще есть неотложные вопросы по другим делам, – заявил Фесенко. – Звоните, если что!

Городской прокурор выслушал доклад Карпенко молча, потом обратился к Михаилу.

– В шесть часов придет мать Копыленко. Я обещал, что ты с ней побеседуешь. Это сегодня. А что собираешься делать завтра?

– Хочу допросить Копыленко. Появились к нему новые вопросы, да и пора составить собственное представление о главном обвиняемом. Остальное будет зависеть от результатов экспертизы по Михнову.

– Оля, у меня к вам просьба! – обратился Михаил к секретарю Манюни. – Когда появится мать Копыленко, проведите, пожалуйста, в кабинет Пал Палыча. Я буду ждать ее там.

В комнате Карпенко за Михаилом был закреплен письменный стол, хотя он им пользовался всего несколько недель в году, когда его привлекали к расследованиям в городе.