Она написала любовь

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Туфли, сброшенные ею раньше, по-прежнему лежали на полу в гостиной. Талия подняла их и, так и держа в руках, села на диван. Красивые туфельки, подумала она вскользь. И цвет хороший. Она вспомнила, как восхищалась ими, надевая, перед выходом в ресторан. И тут же пришло воспоминание о том, как она была уверена, что запомнит этот вечер навсегда.

Запомнит. Только совсем подругой причине.

Она лишь стократ усугубила свое унижение, буквально навязывая себя еще одному мужчине, который откровенно не хотел ее. И этот мужчина — Марк Бенедикт! Почему из всех живущих на земле мужчин это должен был быть именно он?!

Вино еще стояло на столе. Талия бросила туфли на пол и взяла свой бокал. Она допьет вино и если не напьется, то хотя бы притупит эту ужасную боль внутри.

Ее рука предательски дрогнула, когда она услышала, как открылась входная дверь.

— Талия? — Марк остановился посреди гостиной, саркастически подняв брови. — Разве ты не лежишь в постели, ожидая, когда я приду и лишу тебя опостылевшей невинности? Я удивлен.

— Я считала, ты… передумал, — с запинкой произнесла она.

— Ничего подобного. Я ходил в круглосуточную аптеку.

— А-а…

— Ага… — передразнил он. — Бедная Талия, безопасный секс — слишком натуралистичная реальность для тебя?

— Нет. — Талия тут же вскинула подбородок. — Я не настолько глупа, тем более речь не идет о пылкой страсти.

Марк подошел к ней и во второй раз отнял бокал с вином.

— Анестезия? — спросил он, покачав головой. — Я не хочу, чтобы твои чувства притупились. Мне нужно, чтобы ты четко осознавала, что происходит. Пойдем.

Если и был момент, когда она могла сказать, что передумала и что Марк может не утруждать себя, то он настал. Но Талия вдруг осознала, что идет, ведомая им за руку, по коридору к ее спальне. Они вошли, и Марк закрыл дверь, отрезав их от всего мира.

Талия стояла посреди комнаты, руки по швам, наблюдая, как Марк снимает с себя пиджак и достает из кармана джинсов пакет. Он положил его на прикроватную тумбочку, и это было так практично, так обыденно.

А Марк тем временем стянул через голову свитер и взялся за пояс. Талия потянулась к молнии на спине, безуспешно пытаясь расстегнуть ее. Она лихорадочно убеждала себя, что в таком вот раздевании при Марке нет ничего особенного, потому что он уже видел ее обнаженной. Разве что теперь дело не кончится этим… Во рту у нее пересохло, а пальцы сделались совсем непослушными.

— Проблемы?

— Мне кажется, молния заела.

— Иди сюда.

Талия медленно подошла к нему, испытывая облегчение оттого, что джинсы все еще были на нем.

— Как все это глупо.

— Почему? Мне будет приятно раздеть тебя. Я собираюсь получить удовольствие от предстоящего в отличие от тебя.

Талия пыталась придумать достойный ответ, но не успела, почувствовав на себе его руки.

Марк ловко вытащил из замка застрявший кусочек ткани и расстегнул молнию. Затем спустил платье с ее плеч, позволив ему упасть на пол к ее ногам. В конце концов, он же не соблазняет ее. И никогда не собирался. После того столкновения в душе, он ни единым жестом ни разу не выказал какого-либо мужского интереса к ней. И хотя между ними случались моменты полного взаимопонимания, в них не было ни флирта, ни трепета.

И это хорошо, потому что она хотела, чтобы все побыстрее закончилось и ее тело и кровать снова принадлежали только ей.

Талия неподвижно стояла в кольце его рук, ее губы были безучастны к нежному давлению его рта.

Его объятия тоже были легкими и нежными, но руки уже пустились в путешествие по изгибам ее стройного тела. От этих легких прикосновений все нервные окончания Талии ожили, даже те, о существовании которых она не подозревала. Эта неожиданная реакция ее собственного тела заставила ее сердце биться быстрее и повергла в состояние, близкое к панике.

Она резко отпрянула от Марка и хрипло произнесла:

— Тебе не нужно обращаться со мной так, как будто я стеклянная. Мы оба знаем, зачем мы здесь.

Марк прищурил зеленые глаза, долго и пристально смотрел ей в лицо.

— Ты хочешь, чтобы я перешел прямо к делу? Отлично!

Он резко подхватил ее на руки и буквально бросил поперек кровати. Расстегивая одной рукой молнию на своих джинсах, вторую он стремительно запустил под кружевной пояс ее трусиков с абсолютно определенной целью.

— Нет! — Талия инстинктивно вскинула руки и стала его отталкивать. — Ты не можешь… Не так же… Господи! Пожалуйста.

— Могу. — Марк был неумолим. — Не только могу, но и получаю удовольствие. В нужный момент и с нужным мужчиной, конечно, не сегодня и не в первый раз, ты тоже получишь удовольствие от этой игры.

Тем не менее Марк отстранился и лег рядом с ней. Но спустя некоторое время он повернулся к ней лицом, провел рукой по волосам и остановился на затылке.

Тихо, глядя ей в глаза, Марк произнес:

— Талия, ты ведь говорила, что хочешь этого.

— Говорила. — Она не смотрела на него, учащенно дыша. — Я хочу, просто…

— Тогда поверь, что сейчас мы с тобой на одной стороне, и просто доверься мне. — Он помолчал. — Сейчас я собираюсь закончить раздеваться и, если ты намерена продолжать, предлагаю тебе сделать то же самое.

Марк откатился на край кровати и сел, повернувшись к ней спиной, а Талия отползла на другой конец, лихорадочно уговаривая себя успокоиться.

— Я жду, — раздался голос позади нее, и Талия отбросила все сомнения.

В конце концов, она здесь с вполне конкретной целью, а значит… Талия расстегнула бюстгальтер, бросила его на пол, затем туда же отправились трусики. Затем она поспешно юркнула под одеяло, легла на спину, руки вдоль тела, и уставилась в потолок.

Марк лежал на боку, подперев голову рукой, и с интересом наблюдал за происходящим. Потом он склонился над ней и серьезно произнес:

— Что бы я ни говорил, если ты захочешь, чтобы я остановился, только скажи. — Он помолчал и добавил, как всегда, иронично: — Но все же лучше тебе сказать раньше, чем позже. И уж наверняка до того, как я дойду до такого состояния, когда просто физически не смогу остановиться. Не хотелось бы потом мучиться целую неделю.

— Я не попрошу тебя остановиться. Ты и так очень терпелив со мной. Я это понимаю и очень благодарна тебе.

— Ты даже не представляешь себе, каким терпеливым я могу быть, — вкрадчиво произнес Марк. — Но я рассчитываю на большее, чем просто благодарность.

Ласковым жестом он убрал волосы с ее лица.

— А теперь, моя дорогая, перестань бороться со мной и начни прислушиваться к тому, что твое тело уже пытается сказать тебе.

— Я постараюсь. Я действительно постараюсь, Марк.

Талия повернулась к нему лицом, подняла руку и несмело положила ее на его обнаженное плечо, почувствовав, как перекатились мускулы под туго натянутой кожей от ее робкого прикосновения.

Марк прильнул к ее губам. Он исследовал нежную влажность ее рта, затем его язык принялся пробовать его медовую сладость, и Талия, — не отдавая себе отчета, ответила на поцелуй. Удовлетворенно хмыкнув у самых ее губ, он притянул ее ближе к себе, и Талия почувствовала его теплое обнаженное тело все сразу, целиком. Ее нежная грудь щекотно терлась о жесткие волосы на его груди, а руки Марка уже уверенно легли на ее ягодицы.

Когда он оторвался от ее губ и поднял голову, у обоих сбилось дыхание. Марк окинул взглядом ее взволнованно приподнимавшуюся грудь с розовыми пиками сосков и мягко произнес:

— Великолепно.

Талия вспыхнула.

— Они слишком маленькие, — хрипло произнесла она.

— Нет, — возразил Марк. — Они прелестны. — Он наклонился, втянул розовую горошину в рот и стал дразнить ее языком.

Острое наслаждение, граничившее с болью, пронзило все ее тело, чтобы сосредоточиться в самом центре ее женского естества. Талия услышала стон и не сразу поняла, что издала его она.

Губы Марка вернулись к ее губам, а пальцы продолжали чувственно ласкать ее груди. Талия инстинктивно потянулась к нему, ее руки скользнули по его плечам, изучающе прошлись по шее и ключицам. Спустившись ниже, ее ладони накрыли маленькие мужские соски, и Талия ощутила неистовое биение сердца под своей рукой. Но самым острым и волнующим было давление, его напрягшейся плоти между ее бедрами, и Талия не знала, то ли ей испугаться, то ли торжествовать оттого, что этот мужчина хочет ее.

Тем временем Марк тоже продолжал исследовать ее тело, заставляя его трепетать под нежным прикосновением его опытных рук. Там, где только что были его пальцы, немедленно оказывались его губы — он покрыл поцелуями голубые венки на ее запястьях и сгибах локтей, проложил дорожку поцелуев по хрупким ключицам и ребрам, очертил линии тонкой талии и впадину живота. При этом он без устали нашептывал что- то нежное и успокаивающее.

Талия закрыла глаза, но под веками то и дело вспыхивали искры. Марк велел ей прислушиваться к своему телу, и оно с шокирующей прямотой говорило ей, что она безумно хочет этого мужчину.

Когда Марк развернул ее к себе спиной, легкими поцелуями неспешно двинулся вниз по ее позвоночнику, ее тело выгнулось в слепящем, захватывающем дух удовольствии. Но Марк не спешил, продолжая гладить ее ягодицы и прижимаясь губами к затылку. Но вскоре одна его рука переместилась на грудь. Затем его руки скользнули ниже и стали поглаживать бедра и колени, миновав то место, где в ожидании его прикосновений у Талии все пылало и плавилось. Она не заметила, как из ее горла вместе со стоном вырвалось его имя.

И в тот момент, когда Талия уже была готова умолять его, рука Марка накрыла шелковистый треугольник, замерла на одно мучительное мгновение и двинулась вглубь. Поначалу его поглаживания были легки и невесомы, словно ткали паутинку вокруг нежной плоти и чувствительного бугорка внутри, но потом его пальцы одним решительным рывком перешли в наступление и проникли вглубь.

— О боже! — вскрикнула Талия, чувствуя, как приливная волна наслаждения накрывает ее с головой, и инстинктивно подаваясь навстречу ласкающей руке.

Влажная и обессиленная, она открыла глаза и тут же наткнулась на пристальный взгляд Марка, который лежал рядом, подперев голову рукой, и смотрел на нее — как минуту, час, вечность назад.

— Я думала, что умру, — прошептала она задушенно.

— Но ты жива. — Он погладил Талию по щеке, потом провел тыльной стороной ладони по шее и по плечу. — Твои опытные подруги должны были поведать тебе о всепоглощающей силе оргазма.

— Наверное, они не знали, что это такое.

— Наверное. Что ж, ты на голову обогнала их в этом вопросе и убедилась, что отнюдь не фригидна.

Внезапно Талии стало неловко. Она попыталась придумать, что сказать в ответ, но не нашлась.

— Спасибо, — только и смогла она произнести.

Марк больше не скрывал насмешливой улыбки.

— К вашим услугам, мадам. Но, как ты понимаешь, это еще не все.

— Да… конечно. Я готова.

Марк покачал головой.

— Пока нет. Но скоро будешь, я подожду.

Талии хотелось спросить, что он имеет в виду, но она передумала, чувствуя, как кожа под его рукой на ее плече начинает гореть и покалывать.

— Нет! Этого не может быть! Так скоро…

— Не стискивай зубы, Талия. — Он притянул ее к себе и вновь поцеловал. В первый момент она попыталась воспротивиться, но под напором его требовательных губ со вздохом сдалась.

Марк, уловив это, немедленно углубил поцелуй. Нежность сменилась страстью, даже требовательностью. Талия обвила его шею руками и ответила с неожиданной смелостью, прижавшись к его обнаженному телу в откровенном приглашении. Марк застонал и отстранился.

— Теперь да, дорогая. Но я должен позаботиться о тебе.

Через мгновение он снова был с ней, накрыв ее своим телом. Марк входил в нее медленно, не отрывая взгляда от лица Талии и внимательно следя за признаком малейшего дискомфорта или боли.

Талия ждала, когда же ей будет больно, но такого не случилось. Когда его плоть проникла в глубины ее влажного лона, она испытала чувство полной завершенности и гармонии. Как будто она всю жизнь ждала этого момента. И этого мужчину.

Она стиснула плечи Марка и улыбнулась в ответ на его невысказанный вопрос. Он все понял и начал двигаться внутри нее — осторожно и медленно.

— Я не стеклянная, Марк. Тебе не нужно больше быть таким… терпеливым.

— Я боюсь причинить тебе боль.

— Ты не причинишь.

Марк застонал и ускорил ритм, который Талия подхватила, вторя каждому его движению. То, что она испытывала, было неизведанным, но упоительно прекрасным.

Она услышала, как ускорилось дыхание Марка, а вместе с ним и ритм его движений. Его рука скользнула туда, где соединялись их тела. Отрываясь от земли, Талия успела услышать, как вскрикнул Марк, достигнув собственного оргазма.

Она лежала, обнимая его за плечи. Голова Марка покоилась на ее груди. Тело Талии ликовало — она женщина! Женщина Марка!

Впрочем, второе неверно. Она обещала не претендовать на это. Марк сделал всего лишь то, о чем она его просила. Ничего больше.

И словно прочитав ее мысли, он поднял голову, потом без единого слова отстранился от нее, встал с кровати и вышел из комнаты.

Талия коснулась рукой своих губ, еще припухших от его поцелуев. В горле у нее что-то сжалось, на глазах выступили слезы. С тихим всхлипом она зарылась лицом в подушку.

— Талия? — Марк снова лежал рядом. — Я все-таки сделал тебе больно. Этого я и боялся.

— Нет, не сделал. — Ее голова лежала у него на груди, а рука Марка нежно гладила ее разлохматившиеся волосы. — Я просто… глупая.

— И немного в шоке. Теперь, я думаю, мы должны поспать.

Поспать? Разве сможет она уснуть, когда ее тело, ее мысли и чувства в такой сумятице? Но его рука так успокаивающе гладит ее волосы, а сердце так ритмично бьется под ее щекой. Может, она действительно отдохнет минутку, закроет глаза…

Когда Талия проснулась, комнату заливал дневной свет. Несколько мгновений она лежала, наслаждаясь состоянием полного удовлетворения жизнью, а затем с улыбкой повернулась, чтобы посмотреть на спящего Марка.

Однако в постели она была одна. Ни смятых простыней, ни разбросанных подушек. Как будто и не было жарких объятий. Как будто не было этих незабываемых моментов райского наслаждения. Как будто все случившееся было лишь предутренней грезой. Только вот ее тело говорило совсем о другом. Талия спустила ноги с кровати и подняла с пола халат. Может быть, Марк всего лишь проявил такт, решив, что при свете дня его присутствие в постели может смутить ее? Тем более если вдруг окажется, что она жалеет о прошлой ночи?

Если он так думает, то очень скоро она разубедит его. Талия негромко рассмеялась собственным мыслям.

Было еще довольно рано, но Талия решительно направилась в комнату Марка. А он оказался не в своей спальне, а в кухне, и полностью одетый: в темном костюме, светлой рубашке и галстуке. Марк пил кофе и просматривал газеты.

— Доброе утро! — голос был вежливым. И не более. — Если хочешь кофе, в кофейнике свежий. Я сварил.

Талия пыталась придумать, что ответить, но мозг отказывался помочь ей в этом. Ее взгляд сделался ледяным, и она поплотнее запахнула халат — не ради тепла, а чтобы максимально спрятать свое тело, каждый миллиметр которого Марк этой ночью ласкал и целовал.

Марк взял свой портфель и направился к двери. Она вжалась в косяк проема, чтобы избежать малейшего контакта с ним.

— Я уезжаю в Брюссель. Меня не будет два-три дня, — коротко бросил он.

Талия снова не нашлась, что сказать. Только кивнула.

Когда входная дверь захлопнулась, она буквально сползла по косяку вниз и села на пол.

Все должно вернуться на круги своя. Она ему обещала — никаких ожиданий, никаких требований после. Одна крыша — разные жизни, как и раньше. Несколько мгновений назад Марк это продемонстрировал. И то, что случилось между ними этой прекрасной, сумасшедшей ночью, ни на йоту не изменит сложившееся положение вещей.

Она поднялась на ноги и пошла в ванную, включила душ и долго стояла под ним, смывая следы своей вопиющей глупости и унижения, которое она, впрочем, заслужила.

Вода, стекавшая по ее лицу, стала соленой от слез, которые она так и не смогла сдержать. Но это будут последние слезы, пролитые по Марку Бенедикту, решительно сказала себе Талия.

Итак, у нее есть несколько дней, чтобы склеить осколки собственной личности. Когда Марк вернется, он застанет восстановленный уклад их жизни последних недель. Она будет вежлива и доброжелательна, если он вызовет ее на разговор, и молчалива, если он этого не сделает. Гордость требовала показать ему, что она держит свое слово… и дистанцию. И так будет до того дня, когда она уйдет, поблагодарив его за все, чтобы никогда больше его не увидеть. Если же он проникнет в ее мысли, она сможет изгнать его оттуда.