Опала на поводке

Глава 13

- Что пишут? – осведомился Евгений, неся ко мне пару коротких столбов, обернутых грубой тканью.

Я поднял на него затуманенный взгляд и перекатил сигарету во рту.

- На побережье возле Вишакхапатнама ракшасы поймали флотилию контрабандистов эфира, - рассеянно сообщил я русскому княжичу, продолжая сидеть на чемоданах, - Три сотни человек будут подвергнуты пыткам и казнены. Уже шестая крупная облава в этом году. Небеса плотно следят за своими смертными.

- Не вижу разницы между миазменной тварью и небожителем. Все они вредители, - тут же фыркнул Распутин и присвистнул, глядя на меня, - Алеш, тебя поздравить с удачными выходными или посочувствовать?

Стоявший возле нас комаину пренебрежительно фыркнул.

- Меня просто победила в споре горничная, работающая у меня меньше месяца, - пожаловался я, - Причем, используя традиционные принципы Эмберхартов!

- Это как? – удивился рус, обнимая свои столбы.

- Я… - внезапно слова застряли у меня во рту, когда на глаза попался взлетающий с площадки частный дирижаблик. Оболочка небольшого транспортного средства была расписана белыми, синими и голубыми разводами. «Гжель» - вспомнил я.

Евгений проследил за моим взглядом и досадливо пробормотал:

- А… это мой. Мама подарила… - почесав затылок, рус тут же предложил, - Убедишь ее, что это уродство, подарю его тебе!

- Ты точно не наследник? - решил я уточнить происхождение хитрозадости носителя столбов и, убедившись по обиде на суровом норманнском лице, что оно врожденное, таки признался ему, - Меня одолели в дискуссии. С помощью логики. Женщина. Моя горничная.

- И из-за этого у тебя такой помятый вид? – Распутин пытался составить логические цепочки и терпел крах.

- Ну, ты гранату помнишь? – оказалось, что помнил не только сплюнувший на асфальт рус, но и зарычавший комаину, поднявший свою метлу для удара. Я скептически взглянул на собакоподобного духа, - Успокойтесь, нет у меня гранаты. Нашел их и отдал своему извозчику… все четыре. Так вот, мне нечего оказалось противопоставить женскому аргументу о том, что с гранатой всегда лучше, чем без гранаты. Час уже сижу, думаю, верчу вопрос по-всякому и… никак.

- То есть, это она тебе бомбу подсунула? – не поверил своим ушам княжич, начавший легонько бодать свои столбы, - А что – приказать ей этого не делать не можешь? Робонький никак?!

- Ты меня чем слушал? – кисло осведомился я, закуривая, - Она права. Понимаешь? Ее работа – заботиться о своем господине. Она и заботится. Я не могу пасть в своих и ее глазах, отдав нелогичный приказ.

- Что-то ты бред несешь… - помотал головой потомок князей Распутиных.

- Да? Ну попытайся придумать ситуацию, в которой без гранаты лучше, чем с гранатой, - выдав свое великодушное предложение, я залип в окружающее пространство. Теперь не один мучиться буду.

Сейчас мы с замолчавшим русом под надзором комаину сидели недалеко от взлетного поля, наблюдая за садящимися и взлетающими корабликами учеников. Сидели мы под надзором потому, что у обоих, как я догадался, было с собой оружие, предназначенное для демонстрации классу и для личных шкафчиков, вот и приходилось ждать учителя Йошинари. Настроение у меня постепенно выправлялось, переходя от стадии переосмысления мира в стадию мирного пассивного наблюдения за ним же. Ох уж эта Легран…

Вчера, после того, как я отмылся от супа, которым меня на радостях оплевала Анжелика, мы устроили небольшое чаепитие, в ходе которого я узнал о своей горничной много нового. Дочь заместителя командира наемного отряда и маркитантки, девочка не высказала ни малейшей склонности к продолжению дела матери, чему очень способствовало однобокое образование, которое мог получить ребенок на поле боя. Отряд наемничал в Латинской Америке, к западу от Анд, работая на всех, кто мог себе позволить оплатить профессионалов. Полупартизанское существование, выбивание оплаты из недобросовестных заказчиков, нередкие засады со стороны местного населения, мечтавшего разжиться современным оружием. Под конец, когда отряд потерял командира, наемники решили, что отдавили слишком много мозолей местным и отправились в Европу. Там отряд не выдержал искушения мирной жизни и… потерял слишком много ветеранов. Перед роспуском подразделения юной семнадцатилетней Анжелике оплатили учебу в австрийской школе, которую она благополучно закончила… но затем вляпалась в жестокую судьбу, имевшую лицо Скарлетт Эмберхарт.

Проще говоря, моя горничная научилась расставлять ловушку с помощью трех спичек, мотка проволоки и осколочной гранаты раньше, чем разговаривать, и умела стрелять из всего, что могла поднять. Это был… несомненный плюс. Минусом было все остальное. Попав «с корабля на бал», Анжелика отчаянно цеплялась только и строго за знания, выданные ей внутри закрытого женского пансиона, потому как весь остальной жизненный опыт девушки заключался в выживании среди джунглей и отстреливании местного населения.

Под конец нашей беседы, Легран прямо меня спросила – зная теперь ее историю, не захочу ли я предложить девушке сменить работу, выгнав ее или предложив вакансию личного телохранителя. На что получила отрицательный ответ, который ее неслабо обрадовал. Я вечером сделал запись в своем блокноте о том, что определенно стоит озаботиться дальнейшим образованием Легран… а утром уже отбивался от суетливой горничной, бегающей вокруг меня с гранатами в руках. Безуспешно.

Люди… слишком часто недооценивают то зло, что несет собой принуждение. Да, конечно, куда быстрее и проще добиться от человека чего-либо, приставив ему к голове пистолет, но в долгосрочной перспективе эта стратегия ведет к весьма посредственным результатам. Именно поэтому Роберт Эмберхарт не дергает за мой поводок без существенной необходимости. Так же поступлю и я. Лучше иметь искренне заботящегося о тебе человека, пусть даже и сующего тебе тайком в карманы взрывные устройства высокого радиуса поражения, чем телохранителя, который будет ежедневно прощаться с собственными перспективами мирной жизни.

Тем более что теперь я с чистой совестью могу сказать отцу, что покупал оружие лишь для себя и прислуги. То, что вокруг особняка появилось немного мин, а на втором этаже оборудовано несколько огневых позиций – это дело Уокера, Легран и их маленького, но длинного списка, к формированию которого я не имею никакого отношения. Правда, гранат у горничной теперь многовато…

***

Урок… не задавался. Меланхолия и отсутствие интереса «1-В» читались в глазах настолько отчетливо, что я чувствовал себя стоящим на полигоне чучелом. Надо было это срочно исправить радикальным способом.

- Внимание!! – рявкнул я во всю глотку, собирая взгляды класса на себя, - Поднимите руку те, кто способен на технику, убивающую человека мгновенно на расстоянии до пятидесяти метров!

В воздух нехотя поднялись пять рук. Ага.

- Цурума-сан, продемонстрируете? – обратился я к рослой девице с пурпурными волосами, с которой меня связывали слишком близкие и нежелательные отношения.

- Вот еще! – фыркнула она, - Секрет рода!

Продемонстрировать вызвался хохмач Кейджи, подготовив и запулив по стоящей в тридцати метрах от нас мишени воющим огненным шариком, который мощно лопнул, разорвав мишень в клочья. Судя по уважительному гулу класса, это было довольно круто. Придется… выпендриться, иначе они ничего не поймут.

- Подготовка две с половиной секунды. Попадание сто процентов, - объявил я, разворачиваясь и быстро стреляя с удерживаемого в руку револьвера. Пальцы левой руки дергали курок, правая жала на спусковой крючок. Пижонство и ересь, но…

- Стрельба полторы секунды. Попадание… ну… положим, семьдесят процентов, - объявил я, рассматривая белые фигурки, изображающие человека. В «торсе» каждой из шести была крупная дырка оставленная из полноценного взрослого револьвера, но фатальными два выстрела я бы не назвал. Человека вообще сложно уложить быстро одной пулей, даже такого калибра. А уж стрельба с предварительным взводом курка левой рукой… пошлость. Но эффекта я добился, все затихли.

- Итак, какие выводы можно сделать? – вопросил я молодых японцев, потряхивая отбитой отдачей рукой.

- Ну… - насмешливо протянул неунимающийся Кёйке, тряхнув своими красными волосами, - Из автомата можно куда больше мишеней положить. И из винтовки.

Девочки и мальчики встретили его слова одобрительным гулом. Я, Йошинари и Сент-Амор синхронно закатили глаза. Я с бурчанием «надеюсь, вы никому не расскажете… если поймете», достал из чемодана «Линьер». Выстрелы почти слились в один шумовой эффект. Я откинул барабан, вытряхивая дымящиеся гильзы, и ухмыльнулся.

- Предположим, секунда. Поражение сто процентов, - я бережно отбросил револьвер на траву и специально смешно раскорячился, выставив перед собой руки, объявляя, - Готов применить технику!

Вот теперь пошел мыслительный процесс. Чтобы его подхлестнуть, я обратился к тому же Кейджи с вопросом:

- Кейджи Хасуда-кун, позволь мне предположить – ты оттачивал эту технику больше двух месяцев? – парень рассеянно кивнул, а я помахал классу «Линьером», удерживая тот за ствол, - А я настрелял из этого товарища всего шестьдесят часов! Кстати, господа, тот револьвер из которого я стрелял сначала… до этого я не держал в руках ни разу.

- И, наконец, последний вопрос классу, - решил я закрепить результат, - Поднимите руки те, чьи родители постоянно носят с собой огнестрельное оружие!

Руки подняли все. Это… озадачило. Специально не акцентируют внимание детей на огнестреле, чтобы те усерднее тратили жизнь на изучение техник? Судя по физиономии Кейджи, он явно больше года тренировал эту… «гранату».

- Господа одноклассники, я отнюдь не склонен преуменьшать или недооценивать ваши тщательно полируемые таланты. Моей целью является лишь по возможности доказать вам, ради вашей пользы, естественно, что знанием о огнестрельном оружии пренебрегать не стоит, - сделал я реверанс в сторону безнадежно искаженных аур японцев. Достав очередной ствол из чемодана, я продемонстрировал его уже заинтересованному классу со словами, - Это «Кинг Краст», один из наиболее распространенных револьверов среди аристократии Восточной Европы. Его параметры…

После меня речь держал Распутин. Он приволок с собой в Японию зачем-то пару пушек против миазменных тварей, чем сейчас и пользовался, рассказывая о том, чем эти двухметровые красотки отличаются от обычного порохового оружия. Отличий было масса – но кроме калибра и раскладных «ножек», принимающих на себя большую часть отдачи, эти ручные пушки не заслуживали особого внимания. В отличие от своих патронов. Гильза из серенита, пуля с сердечником из гладия, обогащенная эфиром алхимическая начинка вместо пороха – каждый патрон для «МАМВ-42ТП» в деньгах стоил больше, чем месячная зарплата железнодорожного рабочего. Речь при этом шла лишь о затрачиваемых на выстрел ресурсах – сами гильзы бережно собирались и уносились с собой.

Распутин решил даже полихачить и, с одобрения Йошинари, сделал выстрел. Разложил сошки-упоры, подобрался, напрягся и, недолго думая, шарахнул из той самой «малой антимиазменной винтовки версия 42-тяжелая пехота». Услышала вся Гаккошима. Оба любителя чрезмерной огневой мощи были тут же биты по разу метлами материализовавшихся рядом комаину и оттащены к директору. Я в это время смотрел на получившуюся воронку, философски размышляя о превосходстве дорогих боеприпасов и не оборачиваясь на звуки раздраженных девушек, чьи юбки слишком бурно отреагировали на выстрел.

У Сент-Амора определенно много общего с японцами в плане повышенного внимания к внезапно демонстрируемым женским прелестям. Хотя не удивлюсь, если таким образом пронырливый шатен сокращает социальную дистанцию с японками – бьют его наравне с Кейджи и Хасегавой…

Сегодня у нас был особый понедельник – День Клубов. Первокурсники ходили между расставленными лотками, заглядывали в комнаты и на стадионы в поисках того, что им придется по душе. Забавно было наблюдать, как они перемещаются двумя порядками – первыми идут интересующиеся, а вторыми – интересующиеся интересующимися, явно по поручению своих родов и кланов, обязавших их завязать определенные знакомства. Эта игра просекалась участниками клубов на раз, поэтому «прилипалу» ждал вполне себе серьезный допрос по предметам, которыми клуб занимался.

Прежде чем начать собственную экскурсию, я оценил состояние Героя, зайдя в нашу комнату. Таканаши сидел в глубокой печали, отрешившись от мира – ему прямо с утра сообщили о «смерти родителей». Парень с ног до головы был облеплен пластырями и замотан свежими бинтами – но в последнем я был склонен винить только его. Одержимые крысы, которых я на него натравил, халтурили более чем на три четверти, стараясь напугать, разозлить, заставить отбиваться. Обычные крысы, только умеющие бегать по стенам…

Но теперь камень в оправе из металла немного светится весь.

В ближайшее время Таканаши Кей моего внимания не требовал, скорее наоборот – его должны будут утешать те, кто в будущем станет его подругами. В четверг же, директор вызовет его к себе и представит некую внезапно появившуюся «двоюродную тетю», у которой будущий Герой и будет проживать на выходных. Заниматься им на территории Якусейсшо, призывая демонов и добавляя седых волос местным духам, мне никто не даст.

Что же, теперь можно прогуляться и посмотреть, что имеют предложить достойному английскому джентльмену местные клубы.

- Муа-ха-ха! – с этим звуком мне в поясницу влепилось что-то мягкое, но упругое, следом послышался шлепок и девичьей ойкание. Я обернулся. Рейко сидела на полу коридора, озадаченно почесывая пятую точку. Заметив мой взгляд, она оскалилась в своей фирменной улыбке.

- Ариста! Пойдем смотреть клубы вместе!

- Тебе точно нужен клуб любителей физики, - авторитетно заявил я, помогая сероглазому карлику встать.

- Что? Чего? Нет! Физика скучная!

- Зато ты бы знала, что кидаться на людей такой грудью с твоим мышиным весом противопоказано, - продолжил увещевания я, прикидывая, откуда нам начать.

- Эй! Что не так с моей грудью!? – Рейко определенно умудрялась быть энергичнее себя обычной. Мне даже захотелось напоить ее кофе… разумеется, сугубо в научно-исследовательских целях.

- С ней все прекрасно. Более чем, - твердо ответил я, - Но для тарана объектов с превосходящей массой она не подходит.

Для начала мы решили пройтись по неинтересным обоим местам – спортивные секции Якусейсшо предполагали очень высокую занятость своих членов, постоянно участвуя в различного рода соревнованиях и чемпионатах. Рейко, тем не менее, предприняла попытку попроситься в баскетбольный клуб, причем, проделывала это с таким напором и страстью, что высокие спортивные японки далеко не сразу сообразили, что их немного подкалывают. Мне со стороны было просто забавно наблюдать, как восхищенное удивление милой маленькой девочкой у рослых барышень постепенно переходит в ментальную кататонию, когда их мозг начинает вычислять размеры бюста этого карлика. А учитывая, что Рейко, когда возбуждена, часто подпрыгивает и машет руками…

Взгляды, провожавшие Рейко, в основном были ненавидяще-завистливыми.

В некотором недоумении, густо замешанным с восхищением, я наблюдал как мелкая сероглазая бестия с короткими волосами методично уничтожает мораль женских спортивных клубов. Иеками была последовательна, неутомима, артистична и… беспощадна. Волейбол, плавание, конный клуб… и везде одни и те же взгляды в спину непоседе. Зависть.

А вот из женского чайного клуба, имевшего, почему то отдельное здание, карлика пришлось спасать. Не знаю по какой причине, но все участницы сего очень изысканного на мой вкус клуба обладали грудными достоинствами, сравнимыми с Иеками, а уж когда вцепились в девчушку, нарекая «сестрой» и предпринимая попытки утащить, пришлось даже немного использовать свою сомнительную репутацию, обещая ежедневно навещать столь прелестное общество для проверки, как в нем себя чувствует моя подруга. С большой неохотой мне возвратили девушку, но, судя по хищным взглядам любительниц чая – от нее теперь не отстанут.

- Придется тебе срочно куда-нибудь записываться, - посоветовал я притихшей подруге, - Иначе будешь учиться пить чай следующие пять лет.

Потом началось веселье уже для меня. В одном из додзё, посвященном смешанному фехтованию, мы встретили Икари Кёйке, тут же предложившему мне спарринг на тренировочных мечах, во имя решения имеющихся между нами разногласий. Попросту – мне бросили вызов в драке на палках. Выбрав себе прямой вариант тренировочного бамбукового меча-боккена, я с удовольствием постукался палками с Икари, почти победив на глубоких выпадах. Ни он, ни я к победе «чистым» ударом особо не стремились, посему всласть понаставили друг другу синяков.

А затем… я вновь вызвал Кёйке на такой же поединок, но уже в защиту ушибленной им старосты. Разгоряченный победой и перспективой поколотить меня еще, парень сразу согласился, не улавливая всю подоплеку такого вызова, в следствие чего я без особых проблем его победил чистыми ударами, не отвлекаясь на тумаки. Расстались мы с ним вполне довольные друг другом и жизнью… на определенное время.

Клуб изобретателей заинтересовал нас обоих с Иеками. Девушку всерьез и сразу зацепила самая настоящая ножная броня, к ступням которой было приделано по два немаленьких колеса, наподобие тех, на которых гоняли местные «хайяй». Устройство, по сути, не являлось броней, скорее защитой и аккумуляторами эфира в одном флаконе, позволяя довольно уверенно и быстро ездить по любой ровной поверхности.

Пока Рейко приставала к местным старожилам, пытаясь узнать цену создания такой штуки на свои размеры, я вертел в руках странную… штуку. Возле меня с нервно-гордым видом стоял ее непосредственный изобретатель, явно впервые демонстрирующий шедевр иностранцу. Больше всего это напоминало половинку гигантских ножниц, если смотреть на лезвие… но рукоять была куда как интереснее – длинная, изогнутая, упирающаяся концом при хвате одной рукой аж в локоть. На этом странности чудо-оружия не заканчивались - в гарду бы любовно встроен револьвер. Точнее даже не так – чудо-меч был выстроен вокруг вполне полноценного, хоть и некрупного, револьвера. Захваченный странной идеей, я начал одолевать создателя этого несомненно зрелищного гибрида вопросами.

- Уважаемый, а это… разве не тяжеловато для фехтования?

- Им не надо фехтовать в привычном смысле, - гордо поправил очки подросток, - Это оружие для духов в Бурю.

- Целесообразность вижу, но… - я замешкался, - Не слишком ли велико лезвие?

- В самый раз! От многих духов нужно держаться как можно дальше!

- А как же им драться в помещениях?

- Вы не знаете… - чудо-изобретатель бросил на меня немного снисходительный взгляд, - Все дома в Японии защищены от проникновения духов!

- О, спасибо. А как сталь относится к перепаду температур от выстрела?

- Тут проблема, - мальчишка искренне поник, следующую фразу я еле услышал, - Тут нужен серенит, а он дорогой, тяжелый… и не крутой на вид.

- Да, проблема… - протянул я, вертя в руках клинок, - А как ты назвал оружие?

- О! Я назвал его «кенджу»! – тут же просиял член клуба изобретателей, начиная лучиться счастьем.

- Может тогда лучше не мечепушка, а пушкомеч, «джукен»? – осведомился я, честно признаваясь, - А то «кенджу» как-то по-корейски…

- «Риборубакен» звучало еще хуже! - парень просиял, начав кивать.

Удивительно, как мало человеку для счастья надо. Всего лишь изобрести оглоблю с чудовищной инерцией, совмещенную с маломощным револьвером. Хороший калибр в такой штуке не организуешь, так как рукоять вообще под сильную отдачу не годится… но определенный потенциал я вижу. Если укоротить лезвие в три раза, сделать две рукояти, увеличить калибр… в общем, получится нечто, способное одинаково довести до смерти от сердечного приступа что оружейника клинков, что пистолетов.

Рейко я бесславно потерял в клубе любителей выпечки, чьи хитрые и дальновидные члены вовсю пахли своим творчеством на половину этажа клубного здания. Причем, приветливо пригласив Иеками войти, все десять человек выполнили в моем отношении поклон, с негромким хоровым воплем «Приходите к нам еще!». Поняв настолько толстый намек, я предпочел гордо исчезнуть вдали.

И… понял, что попал. Без маленькой, улыбчивой, сероглазой Рейко внимание окружающих сразу концентрировалось на мне, а я людям не нравился. «Приходите еще» слышалось почти каждый раз, как только моя смуглая физиономия просовывалась внутрь. Будь мне действительно пятнадцать лет, удар по самооценке был бы чудовищен, а так – было только немного обидно. Раздраконенный револьверомечом, я жаждал узреть новые чудеса.

Клуб медитаций встретил меня ожидаемой тишиной и внимательным взглядом двух черных глаз. Обладатель вышеупомянутых органов, высокий и какой-то тонкий японец с необычно удлиненным лицом и черными волосами, увязанными в конский хвост, поднялся со своей подушечки для сидения одним длинным текучим движением. Еще двое присутствующих в довольно большой и пустой комнате глаза открывать не стали.

- Алистер Эмберхарт, - выполнил я полагающийся знакомству поклон, отмечая для себя, что уже стал к этому привыкать.

- Кавамура Миору, - ответил мне поднявшийся, - Эмберхарт-кун, я скажу сразу, чтобы у вас не возникло иллюзий или заблуждений. Мы действительно здесь занимаемся всего лишь медитациями. Более того, у клуба очень плохая репутация – сюда не приходят, сюда назначают… поэтому мы известны как «Клуб Отбросов» или «Клуб Скорби».

- С чем это связано, Кавамура-сан? Если не секрет? – полюбопытствовал я, просто желая завязать разговор.

Японец тихонько вздохнул, его плечи чуть опустились. Он явно не горел желанием разговаривать.

- Общие медитации, в отличие от обычных тренировочных, сильно расслабляют энергетику организма, снижая ее тонус, - нехотя произнес он, - Это повышает чувствительность ауры, но пользы от этого совершенно нет. Нигде, кроме нескольких исследовательских лабораторий по всей стране. Проще говоря, Эмберхарт-кун, мы слабаки, которые делают себя еще слабее. Изгои высшего общества, лишь с небольшим шансом стать пилотами силовой брони…

Даже если бы сейчас по навету синекожего Дариона Вайза меня утащили разглядывать, как владыка ада совокупляет очередного грешника, то это не смогло бы прогнать с моих губ возникшую на них широкую улыбку.

- Кавамура-сан, я искренне горю желанием записаться к вам!

Сидевшие в медитации вздрогнули и выпучили на меня глаза.