Опаленное сердце

О Господи. Мой голос понизился до шепота, когда я вспомнила разговор.

— Он жаловался на детей в соседнем вагоне. Он сказал, что для него багбир, что охранников поезда никогда нет рядом, чтобы разобраться с ними, — во мне вспыхнула ярость, хотя я не знала, что её вызвало — то ли такая наглость мужчины, то ли тот факт, что я этого не заметила.

— Он назвал детей, включая Хлою, тараканами. И Фредерик Паррис назвал Сэмюэла Бесвика тараканом. Когда его спросили, зачем он его пырнул, он сказал «потому что таракан странно на него смотрел».

Я шлёпнула ладонью по экрану.

— Много ли людей пенсионного возраста работают помощниками адвокатов? Гвин Эванс, кем бы он ни был и на что бы он ни способен, бл*дь, он дразнил меня с самого начала. У меня уже несколько дней имелись все ответы, а я этого не понимала. Он, наверное, считал уморительным, что он бросал мне столько подсказок, а я не сложила всё воедино.

Лукас сжал моё колено.

— Теперь ты их соединила, — он посмотрел на фото Эванса. — Ранее ты говорила, что он не должен выглядеть угрожающим. Никто не боится хрупкого с виду пенсионера.

Я мрачно улыбнулась.

— Но он не хрупкий. Если мы на правильном пути, то кем бы ни был багбир, он имеет силу и мощь. Достаточную, чтобы убить кого-то вроде Патрика Лейси… и достаточную, чтобы убить кого-то вроде меня. Гвин Эванс — это явно фальшивое имя, которое он взял намеренно из-за того, кто он. Может, даже из-за того, кто я такая. Гвин Эванс, вернувшийся из мёртвых. Совсем как я.

Лукас наградил меня долгим тёмным взглядом.

— Я сомневаюсь, что он сейчас использует это имя, — сказала я. — Но он до сих пор в Барчепеле, каким бы именем он ни представлялся, — прилив адреналина, который я испытала, сменился холодной, свирепой ясностью. Вот. Вот этот мужчина убил моих родителей. — Я тебя достану, — пообещала я его фотографии. — И весьма скоро.

***

Боатенг не отвечал на звонок. Я сдержала ругательство.

— Он наверняка до сих пор в коттедже. Нам потребуется десять минут, чтобы добраться туда. Или меньше, — я расправила плечи. — Там полно офицеров полиции. Один из них должен был увидеть пожилого мужчину. Один из них должен был опросить его и узнать, где тот остановился, — мне в голову пришла другая мысль. — Возможно, он даже заходил выпить в баре внизу.

Чёрные глаза Лукаса блестели едва подавляемой яростью.

— До или после того, как он спрятался в твоём гардеробе и задушил тебя?

Мои губы поджались.

— Я не видела его на записях камер, но мы уже знаем, каким умным он себя считает.

— Он явно недостаточно умён, — сказал Лукас.

— Мы не знаем его настоящее имя, — предостерегла я. — И он не задержан.

— Будет задержан.

Я потянулась к арбалету, проверяя, что он заряжен и готов.

— Или так, — спокойно сказала я, — или он будет мёртв. Он какой-то сверх, — я подняла свое оружие. — А значит, закон разрешает мне использовать это против него.

На лице Лукаса что-то промелькнуло.

— Будь осторожна, — сказал он.

— Ты не можешь заявлять, что он не заслуживает смерти.

— Он убил твоих родителей. Он убил тебя. Он определённо убил двоих других, если не больше. Этот мужчина, сверх он или нет — чистое зло, — Лукас убрал выбившуюся прядь с моего лица. — Но ты также не забывай, кто ты. Он не может убить тебя в физическом отношении — во всяком случае, навсегда, — он положил ладонь на мою грудь. — Не позволяй ему убить то, кто ты есть внутри. Я тебя знаю, Эмма, и ты не убийца.

— Я убивала прежде, — тихо заговорила я.

— Только когда тебе приходилось, и другого выбора не оставалось.

Я приподняла подбородок.

— Всё бывает в первый раз.

— Эмма, — Лукас убрал руку. — Д'Артаньян, — он вздохнул. — Как личность ты намного лучше меня. Ты ушла от Сэмюэла Бесвика, не навредив ему.

— Это другое, — тихо сказала я. — Он был в тюрьме. Уйти было проще.

Лукас не отводил взгляд.

— Нет, не проще.

Мой большой палец легонько поглаживал основание арбалета.

— Миранда Джеймс сказала мне не растрачивать впустую то, что у меня есть, и что такое я сама. Я не буду стрелять, если не придётся.

Уголки губ Лукаса приподнялись.

— Я знаю, — он взял меня за руку. — Давай найдём убийцу.

Глава 25

Мы начали с бара в «Птичке и Кустике». Там царило оживление, хотя гул голосов был гораздо приглушённее, чем когда я в последний раз приходила сюда выпить. Местным жителям явно сложно было смириться с убийством Джули… в конце концов, она была здесь регулярным посетителем.

Мой взгляд скользнул к тому месту за барной стойкой, где я говорила с ней, затем я снова отвернулась. В этот момент я осознала, сколько пар глаз приковано к нам. Бармен замер в процессе наливания пива. Семья в углу, которая ела сытную пищу (домашний пирог и картошку), уставилась на нас с открытыми ртами. А Билл, который познакомил меня с Джули и до сих пор был в кепке, сверлил нас сердитым взглядом.

— Они беспокоятся из-за меня, — тихо сказал Лукас. — Не из-за тебя.

Сложно было игнорировать пристальные взгляды и недовольное бормотание. Я переложила арбалет в левую руку, а правой скользнула в ладонь Лукаса, переплетая наши пальцы. Затем откашлялась. Довольно уже.

— Меня зовут детектив-констебль Эмма Беллами, — сказала я, повышая голос, чтобы меня все услышали. — Но большинству из вас это уже известно. Я работаю в Сверхъестественном Отряде в полиции Лондона. Это Лорд Лукас Хорват. Он мой бойфренд, и он также лидер лондонских вампиров. Не волнуйтесь, он здесь не для того, чтобы пить вашу кровь.

Лукас улыбнулся достаточно широко, чтобы никто не упустил возможность увидеть его ослепительно белые и безупречно острые клыки.

— Но я сделаю это, если кто-то себя предложит, — сразу несколько человек звучно ахнуло.

— Я теперь живу в Лондоне, — сказала я, быстро сосредотачивая внимание на том, что важно. — Но я родилась здесь. Первые пять лет своей жизни я провела в Барчепеле. Мои родители были убиты здесь, и сейчас по этим улицам вновь ходит убийца, — я поколебалась. Тут нужно было действовать осторожно. Я не могла публично объявлять кого-либо виновным или невиновным (это работа суда, а не моя), и я не могла делать ничего такого, что поощрит самосуд в том или ином виде. — Мы срочно ищем мужчину, который, как мы считаем, может помочь с расследованием. У меня есть его фотография. Нам нужно срочно найти этого мужчину, чтобы убийцу привлекли к ответственности, и в Барчепеле вновь стало безопасно.

Я отпустила руку Лукаса и подняла свой телефон, показывая фотографию Гвинна Эванса.

— Это мужчина, которого мы ищем. Мы считаем, что он располагает бесценными сведениями, которые помогут нам найти убийцу Джули и Патрика.

Я ожидала какой-то реакции, но никто не пошевелился, и никто ничего не сказал. Я заговорила чуть громче и помахала телефоном.

— Кто-нибудь знает этого мужчину?

Билл соскользнул со своего стула и снял кепку.

— Надолго этот вампир останется тут? — спросил он, не сводя долгого взгляда с Лукаса.

— Столько, сколько потребуется, — невозмутимо ответил Лукас. — Знаю, вы меня боитесь, но вам нужно бояться не меня. Я здесь, чтобы помочь. Убийца — сверхъестественное существо, но мы пока не знаем, какое именно. Он не вампир и не оборотень, но он обладает силой и более чем готов убивать. Он уже убил двух человек. Как я и сказал, вам не меня нужно бояться.

Бармен кашлянул за барной стойкой.

— Ээ… — все посмотрели на него, включая Лукаса. — Можно взять у вас автограф?

Мне едва-едва удалось не закатить глаза.

— Если кто-то из вас сможет сказать нам, кто этот мужчина, и где нам его найти, — ответил Лукас, — то можете получить всё, что захотите.

Билл пробормотал что-то и зашагал к нам. Его лицо выражало решительность, и на мгновение я искренне не была уверена в том, что он сделает. Затем он остановился и пристально посмотрел на фото на моём экране.

— Это он убил Джули?

— Он может помочь нам с расследованием её убийства, — твёрдо сказала я, — и Патрика тоже.

Билл бросил на меня раздражённый взгляд, явно прекрасно понимая, что означает «помочь с расследованием» на самом деле.

— Я видел его, — сказал он. — Имени не знаю, но знаю, где он остановился.

Сам воздух вокруг как будто замер.

— Где?

— Кемпинг возле фермы Лоус Грин, — ответил Билл. — Он разбил там палатку.

(Под кемпингом имеется в виду организованное место, где люди могут разбить палатки и жить там. В кемпинге обычно есть места для палаток, столы для пикника, туалеты, водопровод, электричество и другие удобства. Люди могут приехать туда просто на выходные, чтобы пожить в палатке, а те, кто отправляется в длительные походы, используют такие кемпинги для промежуточного отдыха и восполнения припасов, — прим.)

Лукас почти неуловимо прикоснулся ко мне, и я вновь вспомнила о необходимости дышать.

— Спасибо, — сказала я, обводя взглядом комнату. — Не надо недооценивать мужчину, который убил Джули Макинтош и Патрика Лейси. Не ходите по Барчепелу в одиночестве. Убийца чрезвычайно опасен.

Билл надел кепку обратно на голову.

— Не он один, — пробормотал он, и его тон сочился презрением. Он повернулся и пошёл обратно к своему стулу.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то ещё.

— Оставь, — пробормотал Лукас. — У нас есть более важные поводы для беспокойства.

Я закрыла рот. Да уж. Я устало покачала головой, и мы ушли.

— Мне нужно нанять пиарщиков получше, — сказал Лукас, когда мы оказались на улице.

Я до сих пор невольно ощетинивалась.

— Как можно изменить сердца и умы целой нации?

Он опустил голову и бегло поцеловал меня.

— Поимка серийного убийцы может оказаться славным началом. Кроме того, бармен уже фанат.

Я цыкнула языком. Ну да, ну да. Когда дело касалось сверхов, существовало или подхалимство, или ужас, третьего не дано.

— Как бы мне ни хотелось немедленно отправиться в тот кемпинг, мы не можем вершить самосуд. Сначала надо поговорить с Боатенгом. Это его расследование, и ему нужно знать, что мы узнали. Каким бы личным это ни было, я всё равно являюсь офицером полиции при исполнении.

Лукас взглянул на небо.

— Уже сумерки. Боатенг недолго пробудет у коттеджа.

— Тогда давай поспешим.

Мы трусцой побежали вокруг «Птички и Кустика», затем по дороге, ведущей из Барчепела. Мы едва преодолели пятьдесят метров, как знакомая фигура помахала нам с другой стороны улицы.

— Детектив! — констебль Ротсей начал прыгать на месте. — Я как раз шёл вас искать! — он бросил взгляд на Лукаса и вздрогнул. Ротсея не назвать хорошим актёром; ему придётся поработать над этим, если он хотел стать хорошим полицейским. Нельзя допускать, чтобы личные чувства мешали работе. Я слабо улыбнулась. Временами мне самой нужно было помнить об этом совете.

— Я подожду здесь, — сказал Лукас. — Так наверняка будет проще.

Я поморщилась, но не стала возражать и перешла улицу, чтобы узнать, чего хотел Ротсей. Надеюсь, немного.

— Что такое?

Он просиял, взглянув на меня.

— Я сделал, как вы просили, детектив Беллами. Я выяснил, с кем спал Патрик Лейси.

Если честно, я абсолютно забыла об этом направлении расследования.

— О. Хорошая работа.

— Миранда Джеймс, — объявил Ротсей. — Похоже, у них была какая-то тайная интрижка.

Я сморщила нос.

— Вы уверены? — это не казалось вероятным. Почему тогда она не упомянула? Учитывая другие вещи, в которых она призналась, отношения с холостым мужчиной, с которым её уже связывало запутанное прошлое, не казались чем-то секретным.

— Ну, — сказал Ротсей, внезапно сделавшись неловким. — Мне так сказали. Это маленькое поселение. Как бы сильно кто-то ни старался хранить секреты, правда рано или поздно всплывает.

Действительно.

— Спасибо, — я кивнула ему. — Я ценю ваши усилия.

— Нет проблем, — он посмотрел на меня, будто ожидал, что я развернусь и направлюсь прямиком в дом Миранды Джеймс.

— Я ищу детектива Боатенга, — сказала я. — Я так понимаю, он до сих пор надзирает за осмотром коттеджа.

— Ээ, — Ротсей моргнул. — Да, насколько я знаю.

Я улыбнулась.

— Хорошо, — я подумала кое о чём ещё и достала телефон. Я показала Ротсею фото Гвинна Эванса. — Вы видели этого мужчину?

Ротсей моргнул.

— Нет. Кто это? — затем его глаза выпучились. — Это…?

— Я практически уверена.

— Чёрт, — его кадык дёрнулся. — Чёрт, — он посмотрел на мой арбалет. — Чёрт, — повторил он.

Ага. Ротсей отчаянно желал быть героем, и он достаточно наивен, чтобы отправиться искать Эванса самостоятельно. К сожалению, это лишь навлечёт на него гибель.

— Идёмте с нами к Боатенгу, — сказала я ему. — Вы не захотите это пропустить.

Ротсей нервно покосился на Лукаса.

— Хотя вообще-то, — раздражённо сказала я, — забудьте. Идите в участок и попробуйте связаться с Боатенгом оттуда. Скажите, что мы идём к нему. Затем соберите людей — все офицеры полиции в радиусе двадцати миль должны быть наготове, — так поступил бы Боатенг, так что я надеялась, что он не будет возражать против моей инициативы.

— Окей, — Ротсей, похоже, испытал облегчение и побежал в направлении полицейского участка Барчепела.

Я испустила протяжный выдох и вернулась к Лукасу.

— По поводу чего это было? — спросил он.

Я поцокала языком.

— Да ерунда, на самом деле. Видимо, Миранда Джеймс спала с Патриком Лейси до его смерти.

— Почему она не упомянула этого прежде?

Я пожала плечами.

— Понятия не имею. Она была практически единственной, кто расстроился из-за случившегося с ним. Может, она смущалась или не хотела, чтобы её сын об этом знал.

— Люди странные, — прокомментировал Лукас.

И не поспоришь.

— Да.

Мы снова прибавили скорости. Солнце уже опускалось за холмы за окраиной деревни, но у меня не было времени любоваться видами. Я чрезвычайно близка к поимке мужчины, который убил моих родителей. Правосудие наконец-то восторжествует. Мне уже не терпелось.

Мы проходили мимо парка, где убили Джули Макинтош, когда мой телефон завибрировал. Я достала его, предполагая, что это Боатенг. Номер был незнакомым, но он мог позаимствовать чей-то телефон. Но на другом конце линии раздался не голос Боатенга.

— Детектив Беллами! Помогите нам!

Я остановилась.

— Альбион?

— Тут кто-то есть. Кто-то пришёл за нами. Я не могу… — его слова заглушились серией пронзительных криков. Я услышала громкий вопль, который внезапно оборвался. — Помогите нам! — заорал Альбион. — Помогите нам! — вся кровь отлила от моего лица.

Звонок прерывался. Я в ужасе переглянулась с Лукасом; судя по выражению его лица, он слышал каждое слово.

Я резко развернулась.

— Они на другом краю деревни, — сказала я. — Нам надо добраться туда. Немедленно.

Глава 26

Мы пронеслись по дороге. На улице до сих пор было полно людей, которые останавливались и пялились на нас. Не знаю, то ли это из-за скорости нашего бега, то ли из-за того, что Лукас вампир, и мне было всё равно. Убийца был в доме Миранды Джеймс. Она там, и Альбион тоже. Я должна его остановить. Пора нейтрализовать ублюдка, пока не погибло ещё больше невинных людей.

— На машине будет быстрее? — крикнул Лукас, пока мы бежали.

Я подумала о длинной подъездной дорожке, ведущей к дому.

— Да.

Он кивнул и свернул в сторону парковки у «Птички и Кустика». Мы прыгнули в его машину, и шины взвизгнули, когда Лукас выехал с парковочного места, переключил передачи и рванул вперёд.

— Налево, — проинструктировала я. Я не потрудилась пристёгиваться, просто держалась и молилась, чтобы мы вовремя добрались до Миранды и Альбиона.

Лукас вильнул, объезжая плохо припаркованную машину. Менее минуты спустя мы выехали за пределы деревни. Я не знала точно, как много внимания Лукас уделял маршруту, когда мы впервые побывали в доме Миранды. В конце концов, он тогда был на грани смерти.

— Недалеко отсюда будет маленькая дорога, уходящая направо, — сказала я. — Её даже при свете дня легко пропустить.

— К счастью, я прекрасно вижу в темноте, — сказал Лукас, ударив по тормозам и выкрутив руль. — И я помню, где она.

Я кивнула, мою грудь сдавливала тревога.

— Отлично.

Лукас снова прибавил скорости, и мы рванули по подъездной дорожке к дому Миранды Джеймс. Тени от деревьев нависали над нами, и я крепче сжимала арбалет на коленях. Я должна быть готова ко всему, что вот-вот случится. Я должна быть готова…

Я испустила отрывистый крик предупреждения. В центре подъездной дорожки, сразу за поворотом, стояли две фигуры. Они ждали нас.

Лукас резко ударил по тормозам. Меня швырнуло вперёд, и я упёрлась одной рукой в приборную панель. Затем раздался оглушительный грохот на крыше машины. Кто-то… или что-то… было там.

Я выскочила из машины как раз вовремя, чтобы увидеть большую тёмную фигуру, спрыгнувшую с машины Лукаса и скрывшуюся за деревьями. Я подняла арбалет, готовая выстрелить, но было уже слишком поздно. Я зашипела.

Лукас выбрался из машины и посмотрел в сторону исчезающей фигуры.

— Если та рана до сих пор тебя беспокоит, — произнесла я, — тебе надо сказать об этом сейчас.

— Не беспокойся обо мне, — ответил он. — Я более чем готов к этому.

Я кивнула и повернулась лицом к фигурам перед нами. Одна была в плаще и капюшоне; второй была Миранда Джеймс. Она отчаянно пыталась высвободиться.

— Не подходите ближе, — предупредил мужчина в капюшоне. Это был пожилой тип с поезда. Я в этом уверена. — Если не хотите, чтобы мисс Джеймс испустила последний вдох, — он дружелюбно усмехнулся.

Мои внутренности сжались. Он смеялся; для него это всего лишь забава.

— Он пытается растравить нас, — пробормотал Лукас.

Я заскрежетала зубами.

— Работает, — я на мгновение отвела от него взгляд, чтобы просканировать деревья поблизости. Хлоя была права с самого начала: этих ублюдков двое. Похоже, тот, что за деревьями, был сверхом, а мужчина перед нами — человек. Я не знала, было ли это партнёрство равным, и какие между ними отношения, но я это выясню.

— Чего вы хотите? — позвала я.

До нас донеслось эхо очередного смешка.

— Ты знаешь, чего я хочу, малышка Эмма.

Я опустила арбалет.

— Я здесь. Отпустите Миранду, и я приду к вам.

— Зачем? Чтобы я тебя убил? Мы оба знаем, что это не сработает.

— Осторожно, Эмма, — предостерёг Лукас низким тоном.

Я кивнула, давая ему знать, что услышала.

— Что ж, если вы не будете убивать меня, — произнесла я. — Чего вы от меня хотите?

На сей раз презрительного смешка не было.

— Я думал, что очевидно. Я хочу увидеть, как ты страдаешь всеми возможными способами.

Тёмная тень без предупреждения вылетела из-за деревьев и бросилась на Лукаса. Я вскрикнула и метнулась к нему. Я мельком увидела тёмную шерсть и полосующие когти, прежде чем Лукас врезал кулаком по носу существа. Раздалось внезапное короткое шипение, затем оно отступило и бросилось в сторону Миранды и её похитителя.

— Подожди! — крикнула я. Я не могла стоять и ничего не делать, пока эта чёртова тварь разрывает горло Миранды Джеймс. Я двинулась вперёд, когда существо бросилось на них.

Миранда закричала. Тело зверя повисло в воздухе, на мгновение замерев, затем испарилось.

— Какого хера? — Лукас уставился туда. И я тоже. Я покрутила головой влево, вправо. Куда оно делось?

— Это была Миранда? — торопливо прошептала я. — Она использовала свои силы друида, чтобы испарить его?

— Я так не думаю, — ответил Лукас. — Во-первых, у неё нет таких способностей. Во-вторых, она, похоже, шокирована не меньше нас.

Мужчина до сих пор крепко держал её, но она больше не пыталась вырваться. У неё отвисла челюсть, и она выглядела изумлённой.

— Славный фокус, не так ли? — сказал ей её похититель.

Я сглотнула. Куда бы ни подевался этот чёртов монстр-багбир, этот мужчина контролировал всё. Мне надо найти возможность укрепить свои позиции в ситуации.

— Впечатляет, мистер Эванс, — крикнула я. — Мне так вас называть? Гвинн Эванс? Такое имя значится в вашем проездном для пенсионеров?

Он снял капюшон, и я втянула резкий вдох. Это правда был он. Он усмехнулся.

— Ну наконец-то, детектив, — он фыркнул. — А я-то думал, полиция Лондона реально наняла вас за неимением лучших кандидатов. Может, вы всё же не абсолютно тупы. Нет, меня зовут не Гвинн Эванс. Я не буду утруждаться и спрашивать, откуда вы взяли это имя. Если честно, мне без разницы.

— Мне же надо как-то вас называть.

Он помедлил, склонив голову набок и размышляя.

— Зовите меня Лазарем, — ответил он в итоге. — Потому что я, как и вы, вернулся из мёртвых, — он широко улыбнулся. — Можно и так сказать.

— Значит, у нас есть нечто общее. Почему бы вам не отпустить Миранду, чтобы мы поделились опытом?

Лазарь закатил глаза.

— Что за помешательство на этой женщине? Она ничто. Она…

Ему не представилось шанса закончить предложение. Воспользовавшись его отвлечённостью, Миранда подняла локоть и ударила его в живот. Лазарь машинально выпустил её. Мгновение спустя она уже бежала по дороге в нашу с Лукасом сторону.

Я не колебалась. Я рванула к ней, чтобы утащить её в безопасное место. К сожалению, мне не удалось даже приблизиться. Существо без предупреждения появилось вновь и бросилось на Миранду, врезавшись в её тело и обрушив на холодную землю. Она издала резкий крик, когда её голова ударилась о дорожное покрытие.

Зверь раскрыл челюсти. Я продолжала бежать, уверенная, что он сейчас разорвёт ей горло, но Лазарь заговорил первым, и его голос разносился с кристальной ясностью.

— Она нам её нужна, — затем он показал пальцем на меня. — Стоять.

У меня не было выбора; если я подойду ближе, платой станет жизнь Миранды.

Теперь я могла более четко разглядеть монстра; он действительно походил на медведя — кошмарного медведя, вырвавшегося из глубин ада. Его шерсть была чёрной как волосы Лукаса. У него была длинная морда и вьющиеся усы. Он громко фыркал. На мгновение мне показалось, что он проигнорирует Лазаря, но потом он сделал шаг вперед и расположил своё массивное тело между мной и Мирандой. Она застонала. Она до сих пор в сознании. Это уже что-то.

— Оно вышло из него, — пробормотал Лукас за его спиной. — Тот зверь появился из самого Лазаря. В одну минуту его тут не было, а в следующую он появился так, будто выбрался из его лопаток. Он погружается в его тело. Вот как это работает… вот как он до сих пор скрывался.

— Так он — часть его? Они — единое существо?

Лазарь снова рассмеялся. Он слышал каждое слово нашего разговора.

— О нет, детектив. Мы абсолютно раздельные, в этом я могу вас заверить. Видите ли, так и делает багбир. Он прицепляется к человеческому носителю и скрывает себя, пока не возникает необходимости появиться. Наши отношения полностью симбиотические. Я убиваю ради него, он убивает ради меня.

Он широко улыбнулся, явно получая огромное удовольствие от объяснений.

— Мы вместе уже четверть века. Вы и ваши родители были первыми, — его лицо исказилось от рыка. — Ну, в вашем случае «должны были быть».

Он зашагал по дороге, пока не оказался на одном уровне с багбиром. На протяжении одной леденящей секунды багбир смотрел на него, а он смотрел на багбира. Их взаимное доверие, желания и свирепую жажду крови ни с чем нельзя было спутать.

— Вы не понимаете, каково это, — сказал Лазарь, глядя на меня. — Вы планируете что-то. Вкладываете в это сердце и душу, просчитываете все исходы и возможности. А потом один человек, один ребёнок, — выплюнул он с отвращением, — портит всё.

Очевидно, что он верил, будто всё это моя вина, будто ответственность за убийство лежит на мне, а не на нём. Лукас рядом со мной зарычал, но я едва заметно качнула головой. Пока что нет. Я хотела услышать, что скажет Лазарь, и я хотела удостовериться, что Миранда и Альбион (где бы ни был мальчик сейчас) будут в безопасности.

— Так вы расстроены из-за того, что я не осталась мёртвой? — тихо спросила я.

— Расстроен? Расстроен? Вот что это такое, по-вашему? За кого вы меня принимаете? — Лазарь выразительно закатил глаза. — Расстроен? Расстроен — это когда тебя кто-то пихнёт на улице, или случается мелкое ДТП. А вы разрушили меня на годы.

Он жестом показал на багбира. В ответ тот поднял голову, и его прищуренный взгляд испепелял меня.

— Мы не знали, что вы видели и запомнили, и придёт ли за нами полиция. Если бы вы тогда сказали что-то полиции, может, бедного Сэмми Бесвика не арестовали бы. Может, арестовали бы меня, — он шмыгнул носом. — Вам за многое нужно ответить, детектив. Нам потребовалось много лет, чтобы восстановить равновесие. Вы унесли ноги, — его голос звучал так, будто он закатывал истерику. Для пожилого человека такое поведение казалось странным. — Но не сейчас. Сейчас вы не сбежите снова. Может, мы не сумеем убить вас, но мы можем убить всех, кто вам дорог. Мы можем заставить вас страдать.

Я слегка переступила с ноги на ногу. Меня волновал не старик; он полон бессмысленных громких слов и задетого эго, потому что я не осталась мёртвой, когда мне было пять. Но он недостаточно силён и, похоже, не имел оружия. Меня беспокоил багбир, который мог убить Миранду Джеймс одним проворным укусом. Я не знала, на что ещё он способен, и сколько силы скрывалось в теле, покрытом тёмной шерстью. Мне надо было приманить его к нам с Лукасом и подальше от Миранды, но я не знала, как это сделать.

Оттягивая время и прорабатывая варианты, я снова заговорила:

— Вы заманили меня в Барчепел, так? Вы намеренно нацелились на Патрика Лейси, потому что он был связан со мной. Вы проследили, чтобы все знали о причастности сверха к его убийству, чтобы я об этом услышала.

Лазарь выполнил драматичный поклон.

— Действительно. До нас доходили слухи о вас и ваших способностях. Как только пошли шепотки о женщине-детективе в Лондоне, которая умеет воскресать, я знал, что это должна быть маленькая Эмма Беллами. Я знал, что пора закончить начатое.

Лукас слегка подвинулся ко мне и опустил голову, чтобы заговорить голосом, едва слышным для моих ушей.

— Их двое, и нас двое. Опасность представляет медведь. Мы ударим по нему одновременно с двух сторон.

Я сдвинула ладонь и незаметно провела пальцами по руке Лукаса. Я до сих пор беспокоилась о Миранде; она слишком близко к багбиру и уже не в состоянии быстро убраться в безопасное место. Нам нужно выбрать идеальный момент, чтобы обеспечить её безопасность.

— Вы снова убили меня в «Птичке и Кустике», потому что хотели проверить, что нашли ту самую, — крикнула я Лазарю, надеясь отвлечь его и дальше.

— И потребовалось всего лишь двенадцать часов, — он развёл ладони, жестом имитируя удушение. — И немного сжать.

— Зачем вы нацелились на Джули?

— Кто такая Джули? Женщина в парке? — Лазарь пожал плечами. — Наверное, я хотел убедиться, что вы до сих пор заинтересованы, а она подвернулась под руку. Я увидел возможность и воспользовался ей. Она умерла быстро. Это было неожиданно, правда. Я долгое время изучал смерть, и всё же всегда находятся новые сведения.

Он до сих пор пытался растравить меня, описывая кончину Джули просто как любопытный случай. Я стиснула челюсти. Какую бы тошноту я ни испытывала, надо сделать так, чтобы он продолжал говорить.

— Так зачем организовывать нападение на Сэмюэла Бесвика? Зачем так утруждаться и аж договариваться с кем-то внутри тюрьмы?

Я прищурилась. Багбир нуждался в Лазаре. Если мы нацелимся на его человеческого носителя, который слабее и представляет собой более легкую мишень, мы можем отвлечь зверя от Миранды.

Лазарь криво улыбнулся.

— За годы я обзавёлся несколькими интересными контактами. Я мог бы в любой момент добраться до Бесвика, но хотел подождать, пока вы не осознаете, что он не убивал ваших родителей или вас. Вы из полиции. Вы должны сажать плохих парней и защищать хороших. Я хотел, чтобы вы оценили, насколько бесполезна система правосудия. Ни в чём не повинный мужчина сидит за жестокое убийство, и как раз когда правда всплывает на поверхность, он умирает, — он вздохнул, будто испытывал глубинное удовлетворение. — Вы должны признать, что момент был выбран восхитительно.

Мне хотелось вышибить из него эту мерзкую самоуверенность.

— Если бы вы не организовали нападение на Бесвика, я бы не поняла, кто вы.

Лазарь снова рассмеялся.

— Мне всё равно, что вы там якобы поняли. Конечный результат будет одним и тем же.

Я прикрыла рот ладонью и кашлянула.

— Не медведь. Он, — пробормотала я Лукасу.

Он слегка дёрнул головой в знак понимания, затем положил руку на мою спину и вдавил три пальца в мой позвоночник. Багбир слегка приподнял голову, его уши подёргивались. Лукас сдвинулся; теперь он прижимал два пальца.

На лице Лазаря промелькнуло странное выражение. Может, удовлетворение?

Лукас оставил только один палец, и я напряглась, готовая действовать.

Затем из-за деревьев справа раздался вопль, и кто-то вылетел оттуда. Альбион. О чёрт.

Когда мальчик бросился на багбира, мы с Лукасом не тратили время впустую. Зверь зарычал, поднявшись на две лапы вместо четырёх, и замахнулся на Альбиона. Я подбежала, схватила мальчика за загривок и отбросила в сторону.

Лукас продолжал бежать к Лазарю. Мгновение спустя я присоединилась к нему. У зверя вырвался раздраженный рёв. Я задержала дыхание, когда Лукас добрался до старика, обхватил одной рукой его шею и обнажил клыки, готовые впиться в его горло.

Багбир фыркнул, и я услышала, как его лапы затопали по асфальту, когда он развернулся, бросив Альбиона и Миранду, чтобы защитить своего носителя. Повернувшись к нему, я подняла арбалет и выстрелила. Вылетел один болт, попавший прямо в центр массивного тела багбира… но чёртов зверь не остановился и не замедлился. Я начала перезаряжать арбалет. А потом багбир набросился на меня.

Меня отбросило назад, и я ударилась позвоночником о землю. Резкая боль пронзила меня спазмом. Я вскинула арбалет вверх, используя его и как барьер, чтобы защититься от блестящих зубов багбира, и как оружие. Я выстрелила снова. На сей раз болт пронзил горло багбира с близкого расстояния и всё равно не оказал эффекта. Он щёлкнул челюстями и опустил морду ко мне. Ой-ой.

— Ты можешь убить меня, — сказала я. — Но ты знаешь, что я сразу воскресну. Вы всегда будете проигрывать.

Я не могла сказать, понял меня багбир или нет, но Лазарь определённо понял.

— Ко мне, — прокаркал он. — Убей вампира. Не её.

Багбир взметнулся вверх, бросив меня. Я вскочила на ноги, а он накинулся на Лукаса. Его когти раздирали его кожу в отчаянной попытке заставить его бросить Лазаря.

Лукас отпустил старика и рванулся вправо, чтобы сбросить багбира, но тот держался. Я видела, как он широко раскрыл пасть, а Лукас боролся с ним, ударяя его кулаком по лицу. Зверь отпрянул и встряхнулся, но потом снова накинулся на Лукаса.

Перезарядив арбалет, я метнулась к Лазарю. Мгновение спустя я подняла оружие и прицелилась ему в грудь.

— Отзови его, — приказала я. — Отзови, иначе я пристрелю тебя на месте.

Багбир фыркал, клацая челюстями и острыми зубами в попытках добраться до горла Лукаса. Лукас обладал сверхъестественной силой, но я знала, что багбир сильнее.

Лазарь развёл руки и закрыл глаза.

— Тогда пристрели меня.

Я снова покосилась на Лукаса и багбира. На лице Лукаса очевидно читалось напряжение. Он использовал всю свою силу, чтобы сдержать монстра, но его зубы подбирались всё ближе и ближе. Через считанные секунды всё закончится.

Я втянула вдох. А потом выстрелила.

Болт вонзился в грудь Лазаря. На мгновение он выглядел удивлённым, а потом улыбнулся и опустился на колени.

Багбир взвыл и мгновенно оставил Лукаса. Он сшиб меня по дороге, устремляясь к Лазарю, бросился на него и скрылся в его хилом теле, будто его поглотили.

Слишком поздно. Лазарь испустил прерывистый вздох и умер.

Глава 27

Детектив Боатенг без промедления организовал прожекторы и периметр вокруг места инцидента.

— Это существо багбир до сих пор внутри него? — спросил он, показывая на труп Лазаря.

— Должно быть, сэр, — я уставилась на тело. Я потрясла его, перевернула, осмотрела кожу. Там не было никаких следов, отметин или пульсирующих комков, которые указывали бы, куда отправился багбир, но куда-то же он делся. Это ещё не закончилось.

— Он скрылся в нём в момент смерти. Но я ничего не знаю о багбирах, так что я не знаю, погиб ли он тоже. Я не знаю, может, он скрывается в теле Лазаря, пока не наберётся силы, чтобы снова напасть на нас. С тех пор, как Лазарь упал на землю, не было никаких признаков, — меня глодало злое раздражение. — Хоть он живой, хоть нет, я должна была остановить его прежде, чем он слился с трупом, чтобы мы знали наверняка.

Боатенг посмотрел на меня.

— Вы спасли Миранду и Альбиона Джеймсов, — тихо сказал он и посмотрел на синие мигалки скорой, где их осматривали перед поездкой в больницу. — Это благодаря вам. Вы поймали плохого парня. Вы проделали хорошую работу, Эмма.

Но ощущалось всё не так.

— Пока мы не узнаем, что случилось с этим чёртовым багбиром, ничего не закончилось.

— За телом будет вестись постоянное наблюдение. Если этот паразит до сих пор там и попытается выйти, мы об этом узнаем, — он наградил меня многозначительным взглядом. — Вы убили человека. Вы знаете протокол. Мне нужно попросить ваш жетон.

— Я несколько раз выстрелила в этого багбира серебряными болтами, и он даже не вздрогнул, — сказала я. — Это сверх, и к тому же пи**ец какой могущественный. Я могу следовать полицейскому протоколу и подождать, пока со мной побеседуют и разрешат вернуться к работе, но это сверхъестественное преступление, и мы имеем дело с убийцей-сверхом, который до сих пор может сидеть внутри трупа. Даже дюжина ваших офицеров не сможет с ним тягаться.

Боатенг поморщился.

— Стоит ли нам…? — он поколебался, не желая произносить эти слова вслух.

— Стоит ли нам вскрыть его и посмотреть, что внутри? — мрачно спросила я. Мысль не казалась привлекательной, но выбора не оставалось. — Полагаю, да. Но не здесь. Нужно сделать это в закрытом помещении, где у нас будет полный контроль, и не будет риска, что он сбежит.

Я взглянула на Лукаса. Он наблюдал за мной обеспокоенными глазами. Я выдавила улыбку, и он тоже бегло улыбнулся в ответ.

— Этот тип Лазарь ехал с вами на одном поезде из Лондона? — спросил Боатенг.

Я переключила внимание на него и кивнула.

— Он сидел напротив меня всю дорогу до Аплдора. Судя по всему, он убил Патрика Лейси, приехал в Лондон, чтобы удостовериться, что я узнаю об убийстве и приеду в Барчепел, чтобы проверить. Он убеждался, чтобы я делала то, чего он хотел, — уголки моих губ опустились. — Ещё и смеялся надо мной.

— В итоге вы его поймали, — повторил Боатенг. — Это главное, — он тяжело вздохнул и потёр голову ладонью. — Общественная безопасность важнее протокола. Если скажете мне, что способны продолжать работу, то можете оставаться при исполнении, пока мы не будем знать наверняка, что с этим багбиром разобрались.

— Я в порядке, сэр, — по правде говоря, даже лучше, чем в порядке. Я не знала настоящую личность Лазаря, но я знала, что он мёртв. Мужчина, который убил моих родителей, ушёл из этого мира, и я ни секунды не могла печалиться по этому поводу.

Скорая, увозившая Миранду и Альбиона, тронулась с места и аккуратно поехала. Я наблюдала, как она скрывается дальше по дороге, затем снова посмотрела на Боатенга.

— Нам надо проверить кемпинг. Кем был Лазарь? Как его настоящее имя? Почему мы не обратили на него внимания прежде? Знаю, он был пожилым и выглядел безвредным, но его должны были опросить. Кто-то должен был заметить его присутствие.

— Поверьте мне, — сказал Боатенг, — я этим займусь. В кемпинг уже отправлена команда. К рассвету мы будем знать абсолютно всё о Лазаре, включая то, прячется в его трупе монстр или нет.

Ротсей торопливо подошёл к нам. Он остановился, подойдя ближе, затем уставился на труп Лазаря.

— Ээ… — он почесал шею. — Сюда едет бронированный автомобиль, чтобы перевезти его в Мейдстон.

Вот и хорошо. Лаура до сих пор находилась там, в их морге. Если кто-нибудь и сможет найти монстра внутри монстра, так это она.

Лукасу, видимо, надоела болтовня. Он подошёл ко мне и обнял рукой за талию. Ротсей отскочил на три метра назад; может, он боялся, что Лукас попытается обнять и его тоже.

— Мы пока не можем отдыхать, — пробормотал Лукас. — Мы не можем оставить эту штуку, пока не узнаем, что стало с багбиром.

— Он едва не одолел тебя.

Он улыбнулся мне, и моё сердце пропустило удар.

— Ты спасла меня, Д'Артаньян. Опять.

Боатенг прочистил горло.

— Вы двое поедете с телом в Мейдстон. Мы не можем рисковать. Если багбир до сих пор жив, он будет найден, — он взглянул на Лукаса. — И если он до сих пор жив…

Лукас посмотрел на меня, затем на Боатенга.

— Мы о нём позаботимся.

Я расправила плечи. Это моя работа.

— Позаботимся.

Боатенг внезапно гаркнул на Ротсея:

— Роберт! Не стой так близко к трупу!

Молодой полицейский сделался белым как простыня и бросился прочь от Лазаря и всех нас.

— Извините, сэр, — он с трудом сглотнул. — Извините.

— Мы не знаем, с чем имеем дело. Ты должен быть осторожен.

Роберт кивнул, широко раскрыв глаза. Я подозревала, что ему ещё долго будут сниться кошмары; возможно, всем нам тоже. И всё же хотя бы детектив Боатенг не позволил никому допустить ошибку, посчитав дело закрытым. Пока мы не получим железобетонное доказательство, что багбир прекратил существование, он не расслабится. И это хорошо, потому что я не могла отбросить ощущение, что ничего ещё не закончилось.

***

Странно было сидеть в задней части бронированного автомобиля, который обычно использовался для перевозки опасных преступников. Узкие лавочки не были особо комфортными, и не помогало то, что я чувствовала необходимость смотреть на труп Лазаря на случай, если багбир опять решит показаться.

Я до сих пор не испытывала вины или печали за то, что пришлось убить Лазаря. Но не было и эйфории или облегчения от нейтрализации опасного преступника. В первую очередь я чувствовала просто усталость.

Я положила голову на плечо Лукаса и вздохнула, представляя глаза Лазаря, дразнившие меня. Отсутствие трупа багбира и ошеломляющее измождение не были единственными причинами, по которым я не праздновала.

— Столько лет, — прошептала я. — Столько лет он был на свободе, пока Сэмюэл Бесвик платил за его преступления. Он убил моих родителей и бог знает сколько ещё людей с тех пор. И мы спустили это ему с рук.

— Ты же знаешь, что ты не виновата в том, что невиновного отправили в тюрьму, верно? Ты была ребёнком, Эмма.

— Если бы я вспомнила что-то… хоть что-нибудь… тогда, возможно…

— Тебе было пять лет. Это не на твоей совести, — он погладил меня по волосам. — Тебе не приходило в голову, что этого и хотел Лазарь? Он хотел, чтобы ты страдала, ставила всё под сомнение и чувствовала себя виноватой. Он, может, и мёртв, но ты играешь ему на руку. Ты не обязана это делать. Это не твоя вина.

— А такое чувство, будто моя.

— Это не так.

В глубине души я это понимала, но всё равно сложно было отбросить угрызения совести. Я пристально смотрела на Лазаря. После смерти он выглядел ещё более хилым; его тело как будто уже усыхало на наших глазах.

Машина проехала по ямке на дороге. Труп дёрнулся, даже будучи пристёгнутым. Я подпрыгнула, и Лукас тоже. Мы оба переглянулись, нервно улыбаясь. Я снова посмотрела на Лазаря и нахмурилась.

— Его ноги, — пробормотала я.

— Что насчёт них?

— Они выглядят маленькими. Мужчина, который убил Патрика Лейси и Джули Макинтош, и который караулил в моём шкафу, чтобы убить меня — у него были большие ступни. Он оставил полно отпечатков ботинок, доказывающих это.

— Ты сказала, что минимум один из этих отпечатков оставлен намеренно. Он хотел, чтобы ты их нашла. Может, надевание больших ботинок было ещё одним отвлекающим манёвром.

— Может быть, — мою шею сзади будто покалывало.

— Что такое?

У меня не было слов для описания этого чувства.

— Ничего, — сказала я. — Просто я как на иголках, вот и всё.

— Это едва ли удивительно, учитывая случившееся.

Да уж. Я подвинулась ещё ближе к Лукасу. Он наверняка прав.

***

Лаура встретила нас у входа в больницу Мейдстона. Я почувствовала на себе её взгляд, как только вышла из автомобиля.

— Я в порядке, — сказала я ей прежде, чем она успела спросить.

— Ну-ну

— Я не вру.

— Само собой, Эм.

Я бросила на неё раздосадованный взгляд, затем помогла Лукасу накрыть тело Лазаря простынёй, чтобы скрыть его от взглядов прохожих, а затем переложить на ждущую каталку.

— Итак, это тот самый мужчина? — спросила Лаура.

— Мужчина. Зверь, — я нервно пожала плечами. — Я точно не знаю, что он такое. Он до сих пор может быть опасен.

— Он не выглядит опасным.

Я посмотрела ей в глаза.

— Мы с тобой обе знаем, что мёртвое не всегда остается таковым. Не в наше время, — я объяснила ей насчёт багбира.

Лаура лишь вскинула брови.

— Ха, — отозвалась она. — Интересно.

— Интересно? Не пугающе? Не гадко? Не отвратительно? Недостаточно, чтобы ты развернулась и убежала с криками, требуя, чтобы кто-то другой провёл это потенциально опасное для жизни вскрытие?

Лаура широко улыбнулась.

— Ты же меня знаешь. Я люблю вызовы. И я же не убежала с криками от тебя, — выразительно добавила она.

— Возможно, стоило убежать, — сказал Лукас.

Она усмехнулась.

— Сказал тот, кто спит с ней.

— И не только сплю.

Я почувствовала, как мои щёки заливает румянец.

— Давайте приступать к осмотру, да?

— Резать и кромсать, — произнесла Лаура с беглой улыбкой. — Моё любимое занятие.

Мы пошли за ней в больницу и спустились на огромном лифте в подвал. Морги вечно располагались в чёртовых подвалах. Может, нам нравилось притворяться, что смерть не была неотъемлемой частью жизни; если вытолкнуть её туда, где не видно, то мы могли дурачить себя, притворяясь, будто её не было. Конечно, мне-то легко говорить, потому что я умирала уже пять раз. Ни одна из смертей не продлилась долго. Пока что.

Морг был почти идентичным тому, в котором Лаура обычно работала, и она явно чувствовала себя как дома. Мы завезли каталку с Лазарем в первую комнату и переложили тело с каталки на стол.

Никаких признаков багбира до сих пор не было видно, но я не рисковала. Я отошла чуть в сторону и подняла арбалет, наведя его на неподвижную грудь Лазаря, будто я была Сигурни Уивер, а это существо вот-вот вырвется из его грудной клетки с брызгами крови. (Сигурни Уивер играла в серии ужасов «Чужой», где тоже были существа-паразиты, только они после «созревания» вырывались из грудной клетки носителя, — прим.).

Лукас казался не менее настороженным. Он занял позицию у двери, чтобы перекрыть багбиру дорогу к отступлению, если придётся. Если эта проклятая тварь до сих пор жива, нам нужно было изолировать её.

— Итак, — сказала Лаура, надевая пластиковые очки и перчатки. — Вы считаете, что багбир входил и выходил из тела через позвоночник?

Я кивнула, ни на секунду не сводя глаз с Лазаря.

— Между лопатками.

— Как крылья ангела, — пробормотала Лаура про себя.

Вот только Лазарь далеко не был ангелом.

— Обычно, — сказала она нам, — мы начинаем с груди и осматриваем тело в такой манере. Однако учитывая сказанное вами, думаю, уместнее будет перевернуть его и начать с позвоночника.

Она махнула своему молодому ассистенту, и вместе они аккуратно перевернули тело.

— Пожалуй, сейчас тебе лучше уйти, — сказала она ему добрым голосом. Ассистенту не пришлось повторять дважды; он чуть ли не бегом смылся из комнаты.

Лаура ножницами разрезала рубашку Лазаря и обнажила его кожу. Я подалась вперёд, задержав дыхание и крепче стиснув арбалет. Никакого багбира. Пока что.

Просто поразительно, каким худым Лазарь выглядел без одежды. Кожа на его спине была испещрена несколькими воспалёнными с виду красными пятнами. Лаура нахмурилась, сделала шаг назад, подняла его руку и перевернула, осматривая ногти.

— Что такое?

— У него сыпь, и его ногти потемнели, — она подняла его ладонь, показывая мне, затем сдвинулась к его голове и аккуратно раздвинула его редкие седые волосы. В её руке остался клочок. Она приподняла его. — Мне нужно сделать дополнительные тесты, чтобы сказать наверняка, но похоже, что Лазарь проходил химиотерапию. Его тело выдаёт многие побочные эффекты, которых можно ожидать от агрессивного лечения.

— У него был рак? — уточнил Лукас.

— Похоже на то. При нём было удостоверение личности?

Я покачала головой.

— Ничего. Ни бумажника. Ни кредиток. Ничего, что могло бы сообщить его настоящую личность.

— Возможно, стоит показать его фото в местных онкологических отделениях, — посоветовала Лаура. Она срезала его брюки и нижнее бельё, сложила всё в пластиковый пакет для улик, затем продолжила искать внешние аномалии или характерные признаки.

Я наблюдала за каждым её движением, ожидая, что багбир магическим образом выпрыгнет из спины Лазаря и накинется на неё, но он до сих пор отказывался выдавать своё присутствие. В итоге, удовлетворившись и сделав несколько пометок в своих документах, Лаура приступила к первому надрезу.

Ничего. Я ждала, притворяясь, будто не замечаю скользкого слоя пота на своих ладонях.

Как будто спустя целую вечность она сказала:

— Тут нет никаких следов чего-либо, выходящего за рамки нормы.

Глава 28

Мы с Лукасом оставались в больнице Мейдстона до раннего утра, пока Лаура заканчивала вскрытие.

— Я не знаю, то ли извиниться, то ли радоваться, что не нашла никаких признаков паразитирующего сверхъестественного существа, — сказала она нам в итоге.

Я тоже не знала. Я всё равно обняла её и поблагодарила за приложенные усилия.

Лукас пожал ей руку, но его лицо оставалось мрачным.

— Нам стоит сопроводить тело обратно, — сказал он. — Мы не располагаем достаточными познаниями о багбире. Если мы чего-то не видим, это не означает, что правда ничего нет. Лучше всего как можно скорее кремировать его.

Я могла лишь согласиться. Я не была готова рисковать. Я позвонила Боатенгу и ввела его в курс того, что мы не узнали. Много времени на это не потребовалось.

Он молчал, пока я говорила, и внимательно слушал.

— Мы тут не теряли времени зря, — сказал он. — Обыскали кемпинг, где остановился Лазарь. У него было мало вещей, но нашлась сумка с разными удостоверениями личности. Мы проверили их, и все оказались поддельными. Мы до сих пор не знаем, кем он был на самом деле, и чем он занимался на протяжении многих лет.

Бл*дь.

К сожалению, Боатенг ещё не закончил.

— Мы также нашли кое-что, что подтверждает теорию вашего патологоанатома. В мусорной корзине возле палатки Лазаря обнаружился выброшенный больничный браслет. Он из небольшой лондонской больницы.

(Многие больницы надевают на руки пациентов одноразовые браслеты с базовыми сведениями — н-р, имя, дата рождения, пол, группа крови, лечащий врач, дата поступления в больницу и прочее, — прим. пер)

— На какое имя?

— Дерек Бентли.

— Это имя кажется знакомым? — спросила я.

Боатенг вздохнул; в его голосе слышалась та же усталость, которую я испытывала сама.

— В 1953 году мужчину по имени Дерек Бентли осудили за убийство офицера полиции и казнили. Убийство совершил его сообщник, а не сам Бентли.

Лазарь оставался верен самому себе. Я не сомневалась, что он намеренно выбрал имя мужчины, ошибочно осуждённого за убийство офицера полиции, чтобы добавить это к своим насмешкам. Этот ублюдок даже с того света продолжал чинить проблемы.

— На что поспорим, — тихо произнесла я, — что Лазарь, или Дерек Бентли, или Гвинн Эванс, как бы мы его ни называли, умирал? Может, вся эта херня в Барчепеле — это его попытка подчистить хвосты перед смертью.

Иными словами, я. Я была его «хвостом».

— Вполне возможно, — согласился Боатенг. — Я связался с больницей, чтобы узнать, нет ли у них более подробной информации о нём. Он должен был болтать с больничным персоналом — медсестрами, врачами, даже санитарами или уборщиками. Никак не угадаешь, что он мог сказать.

Я стиснула переносицу. Это логичная линия расследования, но сейчас меня беспокоило не это.

— Появлялись какие-то признаки багбира? Отпечатки лап? Нападения?

— Ничего. Сегодня утром мы пройдёмся по всему Барчепелу, стуча в каждую дверь, и заодно охватим окрестности. Но если это существо скрылось в лесу, то теперь оно может быть где угодно.

Я потёрла шею сзади и рассказала ему о плане по кремации.

— Думаю, это мудрое решение, — отозвался он. — Между Аплдором и Барчепелом есть крематорий. Я позвоню туда и скажу, что вы в пути. Если не сумею приехать сам, пошлю кого-нибудь другого в качестве свидетеля. Надо сделать всё так, чтобы комар носа не подточил. Как только всё будет сделано, вы с вашим Лордом просто обязаны отдохнуть.

Несмотря на свою усталость, я сомневалась, смогу ли когда-нибудь вновь уснуть, но всё равно пробормотала слова согласия.

— Позвоните мне, если узнаете что-то новое, — сказала я. — И вам тоже надо поспать.

— Всему своё время, детектив, — он мрачно вздохнул. — Всему своё время.

***

Поездка обратно до Барчепела казалась бесконечной, хотя в такое раннее время дороги были пустыми. Вскоре после наступления рассвета мы остановились перед небольшим крематорием, как раз когда птицы начали просыпаться, а за далекими холмами у горизонта появились полосы света. Начинался новый день.

К сожалению, я не заразилась солнечным оптимизмом. Единственным плюсом было то, что детектив Боатенг сдержал слово. В лобби крематория нас ждал мужчина в тёмном костюме. Как только мы с Лукасом открыли дверь, он поставил свою кружку кофе и вскочил на ноги.

— Я детектив Эмма Беллами, — представилась я. — А это Лорд Лукас Хорват.

— Алистер Финч, — он пожал мне руку и неловко улыбнулся Лукасу. — Я ждал вас. Должен сказать, это первый раз, когда меня вызвали на экстренную кремацию.

Я совсем не желала объяснять, чем это вызвано; чем меньше мистер Финч знал, тем лучше. Для него же самого.

— Что ж, — сказала я. — Я ценю такую быструю реакцию.

Он склонил голову.

— Это потому что он вампир? — внезапно выпалил он.

Мои глаза сощурились.

— Я слышал, что вампиров кремируют в пределах двадцати четырёх часов от их кончины, — продолжал Финч, кивнув в сторону Лукаса. — И он вампир, так что…

— Давайте уже приступать к делу, ладно? — зарычал Лукас.

Финч побледнел.

— Сюда, — сказал он. — Я всё подготовлю. Вы хотите что-либо сказать перед кремацией? Может, произнести молитву?

— Нет, — в унисон ответили мы с Лукасом.

Финч снова покосился, переводя взгляд между мной и Лукасом.

— Хорошо, — натянуто сказал он.

Наше разномастное трио, состоящее из вампирского Лорда, феникса-детектива и трупа на колесиках, последовало за Финчем вглубь крематория. Я покосилась в сторону двери. Боатенг должен был прислать свидетеля для кремации. На данный момент мы были единственными в здании.

— Мне стоит позвонить Боатенгу, — пробормотала я, обращаясь к Лукасу.

Финч повернул голову.

— Как только вы покидаете пределы лобби, ваш телефон перестаёт работать. Мы блокируем входящие сигналы — мы обнаружили, что это лучший способ позаботиться, чтобы похоронные службы не прерывались неподобающими рингтонами.

— Нам стоит продолжать без свидетеля, — сказал Лукас.

— Мы сжигаем тело убийцы, который был убит офицером полиции менее двадцати четырёх часов назад. Нам нужен официальный свидетель на случай того, если потом будут возникать вопросы

Лукас закатил глаза.

— Человеческая бюрократия — это идиотизм.

— Она существует не просто так, — я достала телефон. — Я сбегаю на улицу и посмотрю, что скажет Боатенг. Тебе нужно оставаться здесь, — я показала на накрытое тело Лазаря. — Ну знаешь, на всякий случай…

Лукас кивнул.

— Какой такой всякий случай? — спросил Финч.

Право ответа на этот вопрос я решила оставить Лукасу.

— Я скоро вернусь к вам, — поспешно сказала я. Затем смоталась из здания.

— Я как раз собирался вам звонить, — сказал Боатенг, ответив после первого гудка. — Боюсь, у меня плохие новости.

Мои мышцы напряглись в ожидании.

— Что такое?

— Мне наконец-то удалось получить кое-какие сведения из больницы. Они подтвердили, что фото Лазаря, которое у нас есть, совпадает с внешностью пациента по имени Дерек Бентли, которого они лечили от рака лёгких.

Окей.

— Проблема вот в чём, Эмма, — сказал Боатенг, подбирая каждое слово. — Сотрудники стационара сообщили мне, что Дерек Бентли был госпитализирован в пятницу. Он лёг в больницу в три часа дня для плановых процедур и мониторинга и выписался лишь следующим утром. Когда он якобы убивал Патрика Лейси в Барчепеле, он также был в лондонской больнице и проходил химиотерапию.

Я поморгала несколько раз.

— Он обеспечивал себе алиби, — сказала я. — Он лёг в больницу, затем украдкой смылся и вернулся в Барчепел, чтобы убить Патрика Лейси и…

— Нет, — перебил Боатенг. — Я поговорил с медсестрой, которая работала с ним на протяжении ночи. Он никогда не оставался один дольше, чем на полчаса. Они постоянно проверяли его состояние. Лазарь никак не мог убить Патрика Лейси.

— Это невозможно.

— Боюсь, это правда.

К моему горлу подступила желчь. Был кто-то ещё; Господь всевышний, где-то был ещё один.

— Разберитесь с кремацией, — посоветовал Боатенг. — Затем приезжайте сюда в участок. Теперь, когда мы знаем о Лазаре, найти его сообщника должно быть проще. А найдём сообщника, найдём и багбира.

— Нам нужен независимый свидетель перед началом кремации, — напомнила я ему.

— Я уже отправил двух офицеров и местного поверенного. Они должны скоро приехать.

— Хорошо, — я кивнула. — Я встречусь с вами в участке сразу же, как только закончу здесь.

Я только сбросила вызов, как тут же подъехала машина, хрустя гравием под колесами и поворачивая на небольшую парковку. Дверца открылась, и выбрался констебль Ротсей, нетерпеливо хлопающий глазами.

— Привет! Детектив Боатенг сказал мне приехать и наблюдать за кремацией? — он задал это как вопрос, так что я кивнула в знак подтверждения.

— Сюда ещё едут поверенный и ещё один офицер, — сказала я ему. — Спасибо, что приехали в такой ранний час.

Ротсей дружелюбно улыбнулся.

— Это моя работа, — он потянулся в машину и достал стакан на вынос. — Я подумал, вы захотите кофе перед тем, как мы начнём.

Я выдохнула.

— Вы просто посланник божий.

Он улыбнулся мне.

— Стараюсь изо всех сил.

Он передал кофе. Я аккуратно положила арбалет к ногам и тут же сделала глоток. Кофе был еле тёплым, но всё равно весьма желанным. Я причмокнула губами.

— Изумительно, — я сделала глоток побольше. — Можете пойти внутрь, если хотите. Я подожду прибытия остальных.

Ротсей покосился на дверь крематория.

— Кто ещё там есть?

— Лукас и директор крематория.

Он облизнул губы.

— Подожду здесь.

— Он не опасен, — бесстрастно сказала я.

— Кто?

— Лукас. Лорд Хорват. Знаю, он вампир, и знаю, что он устрашает, но он хороший парень.

— Ну-ну.

Я вздохнула. Видимо, одного лишь моего слова недостаточно, чтобы переубедить Ротсея.

— Весьма невероятно, что вам удалось сделать вместе, — признал он. — Поистине невероятно. Вы спасли Миранду Джеймс и её ребёнка. Кто бы мог подумать, что такой старик ответственен за весь этот бардак? Я всю ночь не спал, думая об этом. А утром почти не было аппетита на завтрак. Обычно я ем плотный завтрак. Я большой фанат сухих завтраков Shreddies, но иногда позволяю себе побезумствовать и ем Coco Pops.

Что-то во времени суток или, возможно, ситуации вызвало у Ротсея отчаянную потребность поболтать. Я покосилась на него, делая очередной глоток кофе. Мой язык ощущался как-то шершаво и неприятно. Я нахмурилась, пока Ротсей продолжал тараторить.

— Тут весьма славно. Умиротворённо. И наверное, огонь очищает. Когда я умру, я тоже хочу, чтобы меня кремировали. Обоих моих родителей похоронили, но мне ненавистна мысль о том, что меня затолкают в гроб под землёй. Всё прах, и в прах вернётся. Так ведь правильно, не так ли?

Я поднесла руку ко лбу. Я устала сильнее, чем думала, и начинала испытывать слабость. Я поморщилась. Придётся улучить момент и немножко вздремнуть, чтобы привести мысли в порядок и справиться с новыми открытиями Боатенга.

Затем я помедлила и уставилась на Ротсея. Погодите. Что он сказал? Он улыбнулся, глядя на меня с безобидным беспокойством. Мой желудок скрутило, пока я смотрела на него.

— Ваши родители мертвы? — спросила я.

Улыбка Ротсея исчезла, но в остальном он не шевелился. Он ждал, будто обратился в камень.

Всё моё тело ощущалось нестабильным. Я сглотнула и постаралась сосредоточиться.

— Несколько дней назад вы сказали мне, что планируете одолжить у своей матери ювелирные украшения из серебра, — я моргнула. Перед глазами всё начинало расплываться. — Вы хотели защититься от сверхов, — Ротсей не дёрнулся. Мой голос звучал так, будто доносился издалека. — Вы… вы… прошлой ночью пытались отправить меня к Миранде Джеймс. Вы сказали, что она была в отношениях с Патриком Лейси. Вы хотели, чтобы я пошла и поговорила с ней.

Я почувствовала, как покачнулась. Мой взгляд опустился к его ногам. На нём были ботинки. Большие ботинки.

— Джули Макинтош не стала бы убегать от офицера полиции, — прошептала я, — даже если бы он притаился в кустах в Розлендсе. Она бы не посчитала угрозой человека в униформе. И вы очень старательно держались на расстоянии от Лукаса. Он вампир. Его органы чувств гораздо более чуткие по сравнению с человеческими. Есть вероятность, что оказавшись достаточно близко, он сумел бы почуять, что кто-то является носителем багбира.

Констебль Ротсей продолжал наблюдать за мной, не моргая. Затем, поверить не могу, он пожал плечами.

— Дедуля, — сказал он, большим пальцем показывая на двери крематория, — всегда говорил мне, что дьявол кроется в деталях, и что чем меньше я говорю, тем лучше. Наверное, старик был прав. К сожалению, это дошло слишком поздно.

Кофейный стаканчик выскользнул из моих пальцев, упав на землю и дугой разбрызгав тёмную жидкость. Несколько капель упало на мой арбалет. Я потянулась к нему пальцами, но уже знала, что не достану.

— Вы… вы… — я подалась вперёд, когда колени подкосились. Ротсей подхватил меня. — Вы меня отравили.

Его губы изогнулись в улыбке; выражение лица было почти добрым.

— Ну, мне же надо было как-то тебя похитить, верно? Сладких снов, Малышка Эм.

Я открыла рот, чтобы закричать, но слов не последовало. «Ротсей, — подумала я. — Это был Ротсей».

А потом всё почернело.

Глава 29

Такое чувство, будто кто-то долбанул мой череп молотком; на самом деле, такое чувство, будто кто-то до сих пор снова и снова колотил им по моей голове.

Я облизнула губы и попыталась открыть глаза, потом запоздало сообразила, что мне их завязали. Я не знала, где нахожусь. И я также не знала, где Ротсей.

Мои руки находились за спиной, связанные чем-то, что болезненно впивалось в кожу. Пластиковые стяжки, те же пластиковые стяжки, которые использовала полиция. Это не должно было удивлять.

(В некоторых странах сотрудники полиции могут использовать пластиковые стяжки вместо или в дополнение к обычным наручникам. Это делается ради практичности, т. к. наручников не всегда хватает, и они тяжёлые — н-р, если полицейским надо заковать 10 человек, это означает, что им надо тащить при себе десять пар, которые будут вести почти 4 кг, что не совсем удобно. А стяжки дешёвые и прочные, выдерживают вес до 150 кг, и порвать их непросто, — прим.).

Я сидела как будто на деревянном стуле. Осторожно принюхалась к воздуху. Очевидного запаха огня или серы не было, значит, я не умирала. Я не знала, сколько я пробыла в отключке, но что бы Ротсей ни подмешал в кофе, это меня не убило.

— Ах, — произнёс знакомый голос где-то над головой. — Ты очнулась. Это хорошо. я не был уверен, не переборщил ли с ядом, — он усмехнулся. — Хотя это не имело бы значения.

Я облизнула губы и попыталась заговорить. Мои слова звучали практически карканьем.

— Ты… ты… — я начала кашлять.

— Ой дорогуша. Так не годится, — послышался шорох. — Вот. Попей водички.

Я отвернула голову влево. Он не отравит меня снова. Ни за что, бл*дь.

— Ох, малышка Эм, — гоготнул Ротсей. Иначе и не описать — это был бл*дский гогот. — Ты же не возражаешь, что я тебя так называю? Я больше не буду тебя травить. У меня на тебя гораздо более интересные планы. Вода поможет — я хочу, чтобы ты была в отменном состоянии. А иначе зачем ты здесь?

Он сунул бутылку мне в рот и заставил пить. Это была всего лишь вода, и на вкус она казалась чистой.

— Хорошая девочка, — пробормотал он, гладя меня по голове. — Хорошая девочка.

Я вздрогнула. Его пальцы прошлись по моей щеке, и на моей коже выступили мурашки. Он сдёрнул повязку с моих глаз и бросил её в сторону. Мгновение спустя его лицо появилось перед моим. Я несколько раз поморгала, чтобы прояснить зрение. Он по-прежнему улыбался.

— Ротсей, — пробормотала я, когда ко мне вернулся голос. — Ты что натворил, бл*дь?

Он похлопал меня по щеке.

— Ну же, ну же. Мы теперь можем называть друг друга по именам, не так ли? Зови меня Бобби, — он усмехнулся. — Бобби-бобби. Это я.

(Бобби — это уменьшительное от имени Роберт, и по имени Роберта Пиля, который в 1829 году реорганизовал полицию Лондона, всех лондонских полицейских называют бобби, — прим.)

Я отвела взгляд от него, чтобы осмотреть окружение. Куда он меня притащил? Мне в лицо светил яркий свет, и сложно было видеть что-то за ним. Грубые каменные стены, возможно? Я посмотрела вниз. Пол не был гладким. Я не могла видеть какие-либо признаки выхода, но где-то позади меня раздавалось странное гудение.

— Ты ищешь выход. Мило. Но ты не сбежишь, малышка Эм, и тебя никто не найдёт. Мы с дедулей долгое время планировали это, и почти всё сложилось именно так, как мы думали.

Дедуля. Я слегка тряхнула головой и сосредоточилась на Ротсее.

— Он был твоим дедом? — поразилась я. — Лазарь был твоим дедом?

— О да. Мы были очень близки, но я не буду держать на тебя обиды за то, что ты его убила. Мы хотели, чтобы это случилось. Он уже умирал, ты лишь ускорила его смерть, — он снова улыбнулся. — Ты с самого начала была марионеткой на наших верёвочках.

Он поставил бутылку воды у своих ног.

— Я думал, может, мы слишком хитры, и придётся сильнее подталкивать тебя в верном направлении. Видишь ли, нам было нужно, чтобы ты установила связь между дедулей и Сэмюэлом Бесвиком. Нам было нужно, чтобы ты считала дедулю ответственным за всё и верила, что раскрыла все преступления. А потом ослабила бдительность, и я бы смог действовать.

Ротсей скорчил гримасу.

— Этот план сработал бы, если бы этот чёртов вампир не маячил тут постоянно. Он должен был умереть прошлой ночью у дома Миранды Джеймс. Так раздражает, что он выжил, — он пожал плечами. — Но я могу подстроиться. Я всегда адаптируюсь.

От его тона кровь стыла в жилах. Я думала, что Ротсей не имел актёрских способностей. Я не осознавала, что каждый его разговор заслуживал Оскара.

— Вижу, у тебя до сих пор есть вопросы, — пробормотал он. — Это естественно. Не волнуйся, у нас будет полно времени вмести. Я ничего не буду утаивать, — а потом Ротсей запрокинул голову и расхохотался. — Я вообще ничего не буду сдерживать, — добавил он.

Спустя долю секунды его тело вздыбилось. Из его позвоночника, как джинн из бутылки, появилась тёмная фигура. Она как будто разрасталась с каждым его вдохом, обретая форму и очертания, и вот уже на меня смотрел не только Ротсей, но и злобная, покрытая шерстью фигура багбира. Она была ростом с мужчину и вдвое шире него.

Я почувствовала, как съёживаюсь на стуле. Ладно. Я пи**ец как испугалась.

Ротсей протянул руку и погладил багбира по голове. Тот дрогнул под его прикосновением.

— Этот дружочек попробовал тебя на вкус, когда ты ещё пешком под стол ходила. Ему нравятся помоложе, так что теперь ему не понравится твоя кровь. Нелегко было заставить его убить Лейси и ту дурацкую женщину в парке. Но тебе не нужно беспокоиться. Барни будет вознаграждён за свои усилия. Я нашёл двухлетних близнецов, живущих в Аплдоре, и я знаю, что они ему понравятся.

Я уставилась на него в потрясённом ужасе.

— О, малышка Эм, — Ротсей счастливо вздохнул. — У меня полно планов на тебя. Если бы только дедуля это видел. Он бы так гордился.

— Твой дедуля убил моих родителей, выплюнула я.

Он рьяно закивал.

— А Барни убил тебя. Ты была его первой, знаешь ли. Дедуля сказал, что всё было весьма разочаровывающим. Барни схватил тебя сзади, и ты умерла, даже не поняв, что происходит. Дедуля отточил свои методы и натренировал Барни справляться лучше, — Ротсей наклонился ко мне. — Видишь ли, — мягко продолжил он. — Всё намного приятнее, когда мы видим страх в глазах субъекта. И ничто не сравнится с ощущением, когда ты смотришь, как свет угасает навсегда, — он задрожал. — Это поистине восхитительно.

— Сколько людей? — спросила я, мечтая, чтобы мой голос не дрожал. — Скольких людей убили ты, твой дед и эта… штука?

Ротсей нахмурился, будто старался найти ответ.

— Буду честен, — сказал он наконец. — Точно не знаю. Много. Хотя очевидно, что до недавнего времени я не участвовал, на протяжении двадцати пяти лет было хотя бы одно-два убийства в год. Подсчёты произведи сама. Уверен, ты на это способна.

— Естественно, дедуля стал намного аккуратнее после тебя и твоей семьи. Когда ты вернулась к жизни много лет назад, это стало шоком. Он знал, что ему повезло унести ноги, и ему надо быть умнее, чтобы избегать обнаружения. Он научился чрезвычайно хорошо маскировать то, что они с Барни делали вместе.

Он поджал губы.

— Не то чтобы кто-то сделал то, что сделала ты. Но мне нравится думать, что дедуля не стал настоящим экспертом до тех пор, пока я не примкнул к рядам полиции и узнал больше о сборе улик и правоохранительных органах.

Ротсей ласково улыбнулся багбиру.

— Но надо отдать должное старику. Он познакомил меня с Барни, когда я сам был ребёнком. Я всегда знал, что ты — наследие дедули для меня, — он почесал багбира под подбородком, и тот удовлетворённо вздохнул. Я могла лишь передёрнуться.

Я перевела взгляд со зверя на Ротсея.

— Как это работает? — спросила я. — Он контролирует тебя? Он контролировал твоего деда?

Ротсей хрюкнул.

— Это тупая зверюга. Та дурацкая ворона, что везде летает за Мирандой Джеймс, и то умнее моего пушистого друга. Дедуля контролировал его. Дедуля говорил ему, что делать. А теперь, когда дедуля умер, я за главного. Пока я предоставляю ему безопасное укрытие и достаточно молодой крови для выживания, моя воля для него — закон. Он даст мне силу и власть, выходящую за пределы всего, на что способны другие живые существа, — он улыбнулся про себя. — Вот погоди и увидишь, малышка Эм. Дедуля был хорош, но я буду великолепен.

Да он бредит.

— Мой бойфренд — Лорд Лукас Хорват, — прокаркала я. — В его распоряжении всё сверхъестественное сообщество.

Ротсей усмехнулся и снова погладил багбира.

— Ну не всё сверхъестественное сообщество.

Я покачала головой.

— Лукас ни за что не пожмёт плечами и не вернётся в Лондон. Он будет искать меня… и найдёт.

— Нет, не найдёт, — уверенность Ротсея была непоколебимой. — У меня было много времени, чтобы спланировать это, — он жестом показал на источник гудения. — У меня тут портативный генератор и всё необходимое оборудование. Ты пробудешь здесь очень, очень долго.

— Зачем? — спросила я. — Зачем сосредотачиваться на мне? Это не может быть просто месть из-за того, что много лет назад я отказалась оставаться мёртвой.

Он рассмеялся.

— Да, ты права. Дело не в этом, — он отвернулся и скрылся во тьме за пределами яркого света. Багбир оставался на прежнем месте, не сводя с меня глаз-щёлочек.

Я услышала лязг металла по металлу, затем до меня донёсся голос Ротсея.

— Видишь ли, дедуля стал столь хорош благодаря годам практики, а также силе и помощи от Барни. Я могу перенять у него эстафетную палочку, но я никогда не смогу тягаться с ним в плане опыта. Только не без тебя.

Он снова появился с металлическим подносом в руках.

— Ты умираешь, а потом перерождаешься, — его глаза блестели ревностным, леденящим рвением. — Неважно, сколько раз я убью тебя или какие методы использую, ты всегда вернёшься. Я смогу так много узнать о том, сколько боли может вынести тело, и как лучше всего убить кого-то быстро… или медленно. Нам с тобой предстоят годы практики. И всё, что я сделаю с тобой, я потом смогу проделать с другими.

Он присел передо мной на корточки и взял скальпель.

— Я подумал, начать стоит с простого. Китайцы изобрели смерть от тысячи порезов… но действительно ли требуется тысяча? Я посчитаю и проверю. Знаю, это немного старомодно, но у меня полно и других идей. Я многому у тебя научусь. Если честно, малышка Эм, ты просто влажная мечта серийного убийцы, — он поднял голову и посмотрел на багбира. — У меня реально стояк от одной лишь мысли об этом.

— Похоже, ты подумал обо всём, — выдавила я.

— Да, — Ротсей казался довольным. — Это так.

— Но на самом деле ты подумал не обо всём, — сказала я.

Он нахмурился.

— Видишь ли, — продолжала я, — ты не знаешь обо мне всего. Думаешь, что знаешь, но это не так.

Удовольствие на его лице сменилось непониманием.

— Многие люди знают, что я воскресаю после смерти, — сказала я. — Но очень немногие знают, что с каждой смертью я становлюсь сильнее.

Ротсей выпятил нижнюю губу.

— Сильнее?

Мне бы очень хотелось, чтобы моя голова не раскалывалась.

— О да, — я напрягла руки, затем рванула запястьями в стороны и порвала пластиковые стяжки. Затем вскочила и улыбнулась. — Намного сильнее.

Багбир отреагировал быстрее Ротсея. Он не взревел и не зарычал, а бросился на меня, широко раскрыв пасть и вытянув когти.

Я бросилась в сторону, едва избежав травмы, затем вскочила на ноги. Я знала, где оружие — Ротсей уже показал мне свой пыточный скальпель. Я побежала вправо, в тёмный угол, где он взял металлический поднос.

Багбир снова бросился на меня, на сей раз зацепив мою лодыжку. Я взвыла от боли, когда длинные изогнутые когти впились в мою плоть. Затем изогнулась в талии и ударила его кулаком по морде так сильно, как только получилось. Существо не издало ни звука, но отпрянуло.

— Ты не сбежишь, — сказал Ротсей. Он попятился, позволяя багбиру сделать за него грязную работу. — Неважно, какой бы ты ни была сильной, Барни сильнее.

Не померещилась ли мне нотка неуверенности в его голосе? Я снова рывком поднялась. Слева от меня было странное деревянное сооружение. Иисусе… это средневековая конструкция для пыток? Я задрожала и двинулась дальше.

Я уже раскрыла свои карты; если не выберусь сейчас, то наверняка не выберусь никогда. Если я умру и воскресну, то Ротсей проследит, чтобы у меня больше не было шанса сбежать и опять напасть на него. Мне нужно вложить в этот шанс все силы.

Всё ещё понятия не имея, где находится выход, я наткнулась на стол. Прищурившись в темноте, я увидела там всевозможные гадкие штуки. Некоторые были узнаваемыми — кастет, мачете, плоскогубцы — но о предназначении остальных можно было лишь гадать. Наверное, лучше даже не думать об этом.

Я потянулась к мачете и развернулась как раз в тот момент, когда багбир опять набросился на меня.

— Хватай её! — взревел Ротсей. — Убей её!

Неа, не сегодня. Я замахнулась мачете, метя в голову багбира. Он отпрянул, внезапно испугавшись. Я стиснула зубы и замахнулась снова. «Давай же, ублюдок. Подойди ближе». Серебряные болты арбалета против него не работали, но не будет же он так же энергично скакать без башки.

Мачете не достиг головы багбира, но он глубоко полоснул его плечо. Брызнула густая тёмная кровь. Значит, этот мудак всё же способен кровоточить.

— Разорви этой суке горло! — заорал Ротсей.

Какое бы удовлетворение ни доставляла травма багбира, я знала, что надо применить ту же тактику, что и против Лазаря. Бобби Ротсей был слабым звеном. Разобраться с ним и отрезать багбиру путь к отступлению — это лучший курс действий. Я снова замахнулась мачете. Как только медведь отпрянул, я бросилась на Ротсея.

Как только он осознал, что я нацелилась на него, глаза Ротсея выпучились от страха. «Да, не так уж ты наглый, когда жертвы реально дают отпор», — подумала я про себя. Я бежала на него, размахивая мачете, и он запаниковал, споткнувшись о собственные ноги в попытках убраться подальше. Я приготовилась схватить его… но к сожалению, у багбира были другие планы.

В мгновение ока он накинулся на меня, атаковав со спины и повалив меня лицом на жёсткий каменистый пол. Вместо того чтобы выставить перед собой руки и задержать падение, я сосредоточилась на том, чтобы удержать мачете. Мне это удалось… едва-едва.

У моего уха раздалось шипение горячего дыхания, когда багбир приготовился вгрызться в мою яремную вену. Я приготовилась, затем изо всех сил рванулась назад. Багбир вцепился в меня, как ребёнок на закорках взрослого. Я чувствовала его челюсти, рвущие мою кожу, и тяжёлый вес, тянущий меня к полу.

Стиснув зубы и призвав всю свою силу, я побежала назад, набирая как можно большую скорость за то расстояние, что у меня имелось. Последовал толчок, когда я врезалась в багбира, зажав его между своим телом и стеной из крепкого камня.

Я шагнула вперёд и снова бросилась назад. Я почувствовала его дрожь боли, когда шарахнула им по стене, но он до сих пор не стонал, не ревел и даже не пискнул. Его молчание казалось жутким. Я снова шагнула вперёд, приготовившись повторить действие, но багбиру хватило. Он свалился с моей спины, и его изогнутые когти ещё сильнее располосовали мою кожу.

У меня не было времени проверять состояние существа; я и без взглядов назад знала, что он готовится снова наброситься. Кровь от попыток багбира искромсать меня стекала на мою грудь, но я побежала к Ротсею.

В период между моей первой попыткой напасть на него и этой, он вооружился получше. Скальпель валялся у его ног, и теперь он держал что-то вроде самурайского меча. Самурайского меча, чёрт возьми! Он стискивал рукоятку обеими руками и размахивал лезвием.

— Я выпотрошу тебя как свинью! — выплюнул он, размахивая клинком сначала в одну сторону, затем в другую.

Я услышала позади себя пыхтение, затем топот массивных лап багбира, который опять надвигался на меня. В последний раз мне повезло, но я сомневалась, что удастся ещё раз повторить ту же технику зажима.

Секунды как будто замедлились. Я с поразительной ясностью осознала, что даже неумение Ротсея обращаться с мечом тут не сыграет роли. Под каким бы углом я к нему ни приблизилась, он меня ранит. Мгновение спустя меня настигнет багбир, раздерёт моё горло и выпьет мою кровь, как это было с Патриком Лейси и Джули Макинтош.

Но не всё потеряно. Был ещё один ход, который можно предпринять.

Подняв руку, я швырнула мачете в сторону Ротсея и побежала на него. Вместо того чтобы впиться в его дубовую башку, мачете отскочил от каменной стены слева от него и со стуком упал на пол.

Ротсей рассмеялся.

— Ты промазала.

Нет, я не промазала. Я сделала ещё шаг и наклонилась к полу, потянувшись пальцами к брошенному скальпелю. Подхватив его и крепко сжав, я проскользнула между ног Ротсея, вывернулась и ударила им вправо, прямо в его ахиллово сухожилие.

Ротсей взвыл в агонии и машинально опустил меч как раз в тот момент, когда багбир бросился на меня. Вместо того чтобы рассечь мою мягкую плоть, лезвие ранило багбира.

Тяжело дыша, я отползла в сторону, спеша подняться на ноги. Меч вонзился багбиру между лопаток. Его массивные челюсти разинулись в беззвучном крике ярости и боли. Не понимая, что произошло, он обернулся против Ротсея, отчаянно желая защититься от этой новой, неожиданной угрозы.

Ротсей сказал, что это всего лишь зверь, животное без сознательного разума. Животное стремится защитить себя от опасности, даже когда та исходит от хозяина.

Багбир бросился вперёд. Ротсей открыл рот, но звуков не последовало. Его язык не смог сформулировать слова или команды до того, как багбир своей пастью разодрал ему горло.

Я схватила рукоятку меча и потянула, пока лезвие не вышло из тела багбира. Зверь дёрнулся и развернулся, но было уже слишком поздно. Я подняла лезвие и обрушила его на шею существа, отделив его голову от позвоночника.

Багбир уставился на меня тёмными удивлёнными глазами, затем рухнул поверх уничтоженного тела Ротсея.

Глава 30

Только когда я нашла узкий туннель, ведущий к выходу из моей тюрьмы, и побрела по нему, я осознала, что находилась в пещере глубоко под землёй. Я подозревала, что Ротсей гордился бы тем, что ему удалось принести сюда моё бессознательное тело. Если бы он до сих пор мог говорить.

Полчаса я еле тащила ноги, шаркала и ползла, и наконец вышла на яркий свет солнца. Вход в пещеру полностью скрывался за густым кустарником. Более того, похоже, это место находилось где-то в лесу. Я покрутила головой, глядя на деревья и прислушиваясь к любым звукам жизни, помимо жужжания насекомых да изредка крика птицы. Я понятия не имела, где я, и как добраться до цивилизации.

Кровь из моих ран продолжала течь, и я чувствовала себя невероятно слабой, но не собиралась просто ложиться и умирать. Несмотря на перерождение в пламени, это просто не в моей натуре. Я стиснула зубы и наугад выбрала направление. Рано или поздно я должна была наткнуться на фермерский дом, дорогу или что-нибудь.

Движение было медленным. Поначалу адреналин, до сих пор курсировавший в моём организме после драки, давал мне достаточно энергии, но чем дальше я шла, тем слабее становилась. Я стиснула зубы и заставила себя двигаться дальше. Тут не было тропинок, по которым можно было бы пойти, и почва под ногами была болотистой; даже в нормальном состоянии идти здесь было бы непросто.

У Ротсея имелось преимущество в виде силы багбира, чтобы притащить меня сюда, когда я была без сознания. Он справился, значит, справлюсь и я. Я опустила голову и сосредоточилась на том, чтобы переставлять ноги. Лукас будет так сильно беспокоиться; мне надо добраться до него и показать ему, что я в порядке.

Спустя как будто целую вечность, когда почти каждый дюйм моего тела кричал от боли, я услышала журчание текущей воды. Я поковыляла в ту сторону. Тропинки, может, и нет, но можно пойти вдоль реки; она куда-нибудь да приведёт.

Это была не река; даже назвать это ручьём — большой комплимент. И всё же я бросилась туда и зачерпнула ладонями холодную воду, чтобы попить. Я жадно выпила одну горсть, потом вторую. Напившись, я отодвинулась и прислонилась к дереву. Я решила, что отдохну пять минут, а потом двинусь дальше.

Что-то запорхало перед моими глазами. Я помахала руками, будто это поможет прояснить зрение, и понадеялась, что это не признаки подступающего обморока. Я помахала снова… а потом услышала карканье. Я моргнула, когда тёмный силуэт, который я приняла за помутнение моих усталых глаз, принял безошибочно узнаваемые очертания птицы.

— Вел? — прокаркала я.

Птица закричала и захлопала крыльями. С любопытством склонила голову набок, наблюдая за мной, затем запрыгала в мою сторону и нежно клюнула.

— Иди и приведи помощь, Вел. Иди скажи им, что я здесь. Найди Лукаса и… — я не могла продолжать. У меня закончился и воздух в лёгких, и силы.

Вел каркнула. Она опустила голову, почистила клювом пёрышко, затем взлетела, пронёсшись над моей головой и паря высоко над деревьями. Я закрыла глаза. Пять минут. Я подожду пять минут.

Следующее, что я помнила — как меня поднимают и прижимают к широкой груди. Тёплые руки обхватили меня, а на ухо забормотал голос.

— Мы тебя нашли. Ты в порядке, Д'Артаньян. Я рядом.

Я открыла глаза и увидела Лукаса, смотрящего на меня с болью и облегчением на его привлекательном лице.

— Привет, — слабо произнесла я.

Он улыбнулся, пальцами убирая мои волосы с лица.

— Привет.

Я оглянулась по сторонам. Солнце село, но луна ярко светила, и всюду мерцали звёзды.

— Темно, — тупо сказала я.

Лукас поцеловал меня.

— На самом деле, — сказал он, — теперь, когда я вновь нашёл тебя, в моём мире как никогда светло.

***

— Нам стоит подержать вас несколько дней для наблюдения.

Я свесила ноги с узкой больничной койки.

— Я в порядке, док. Спасибо за вашу помощь и заботу.

Доктор в очках наградил меня суровым взглядом, но он не привык иметь дело со сверхъестественными существами, которые оправлялись от предсмертного состояния в рекордно быстрые сроки, и он это знал. Он ушёл, оставив меня с Лукасом, чтобы я могла одеться.

— Тебе необязательно продолжать нянчиться со мной, знаешь, — сказала я. — Опасность миновала. Я прекрасно себя чувствую.

Лукас скрестил руки на груди.

— Ты не знаешь, каково мне было, когда я вышел из крематория и нашёл твой арбалет на земле, а тебя нигде не было видно, — тихо сказал он.

— Вообще-то знаю. Не так давно я видела, как ты умер на Вестминстерском мосту.

— Ты умирала намного чаще, чем я.

— Я возвращаюсь к жизни, так что тебе не о чём беспокоиться. А вот у меня полно поводов для беспокойства, когда дело касается тебя.

— Не меня же посреди дня похитил обезумевший серийный убийца и его ручной сверх-паразит.

Я открыла рот, чтобы возразить, затем улыбнулась.

— Мы реально ссоримся из-за того, у кого больше прав беспокоиться?

На его лице промелькнуло веселье.

— Наверное, да. И знаешь, какое решение у этой проблемы?

— Какое?

— Мы больше никогда не выпустим друг друга из поля зрения, — он улыбнулся, будто это решение приносило ему глубинное удовлетворение.

Я хрюкнула.

— Да мы наверняка поубиваем друг друга.

Лукас наградил меня долгим, неспешным поцелуем.

— Наверняка, — он поколебался. — Но шутки в сторону, я не думаю, что смогу вынести, если с тобой что-то случится. Больше не попадай в плен. И определённо больше не умирай.

Я отдала честь.

— Сделаю всё возможное.

Я натянула джинсы, чистую футболку, затем опустилась на колени, чтобы завязать шнурки. В дверь постучали. Лукас раздражённо зарычал, но я махнула ему рукой, и он открыл. Там стояла Миранда, её лицо выглядело бледным и встревоженным, несмотря на то, что она улыбалась с надеждой.

— Ты в порядке?

Я выпрямилась.

— Я в порядке. Что насчёт вас? И Альбиона?

Она дотронулась до повязки на голове.

— С нами всё будет нормально. Никакого долгосрочного урона, — она поморщилась и огляделась по сторонам, проверяя, чтобы никто не подслушивал. — Хотя мне правда хотелось бы, чтобы мои друидские способности давали возможность самообороны.

Я поморщилась.

— Я правда сожалею, что вы оказались втянуты в это. Насколько я могу понять, Роберт Ротсей и его дед использовали вас как ловушку, потому что вы жили за пределами деревни, и у вас имелось достаточно уединенной земли, где они могли организовать засаду. Я не думаю, что кто-то из них догадывался о вашей роли в том, что я стала фениксом.

— Значит, просто не повезло, — она слабо пожала плечом, и этот жест выдавал больше физической боли и душевных терзаний, чем она готова была признать.

— Простите, что мне приходится спросить это сейчас, — начала я, — но наверное, вы и Патрик Лейси…

Миранда уставилась на меня.

— Я и Патрик? — она внезапно рассмеялась. — Нет.

— В его доме нашли много презервативов.

— Насколько я знала Патрика, — сказала Миранда, — он покупал презервативы скорее по причине извечного оптимизма, а не потому, что у него была активная сексуальная жизнь.

А может, Ротсей подложил их намеренно в рамках своего плана заманить меня к дому Миранды Джеймс. Я никогда не узнаю. Но это говорило мне о том, что не надо возлагать так много веры на одну улику. Детали имели критическое значение, но в конечном счёте общая картина имела большее значение.

— Знаете, — мягко сказала я, — возможно, мы сумеем помочь вам с вашим недугом. В Библиотеке Карлайла есть всевозможные тайные тексты, которые могут содержать отсылки к друидам и помогут избавиться от проблем, возникающих после использования ваших сил. Мы могли бы также поискать других друидов и…

Миранда решительно покачала головой.

— Нет. Я абсолютно довольна своей тихой жизнью в Кенте. И я не могу рисковать, чтобы другие люди узнали больше о друидах. На кону стоит не только моя жизнь и свобода, но и судьбы других таких, как я, — она взглянула на Лукаса. — Простите, Лорд Хорват — произнесла она, — но я не хочу, чтобы с нами обращались как с вампирами.

— Я вас не виню, — ответил он. — Ни капельки не виню.

Миранда повернулась обратно ко мне.

— Спасибо тебе за всё, что ты сделала. Я очень рада, что ты в порядке. Я оставлю вас обоих с миром, — она вышла из палаты и прикрыла дверь.

Несколько долгих секунд я не шевелилась, затем глубоко вдохнула. В глубине моей груди оставалась тупая ноющая боль.

— Это ситуация, порождённая обществом, — сказала я Лукасу.

— Что ты имеешь в виду?

— Если бы оставаться скрытыми не было выгодно некоторым сверхам, — объяснила я, — то я могла бы давным-давно узнать, что сделала для меня Миранда.

— Она не считает себя сверхом.

— Да, но тот багбир определённо был сверхом. День-два назад мы не знали, что такое существует. Если бы мы знали, может, Ротсею и его деду не удалось бы убивать с таким успехом.

Я отвела взгляд.

— Лиза выходила на связь, — продолжила я. — Используя то, что нам удалось узнать, она смогла найти ещё двадцать убийств, которые можно связать с Лазарем… и, возможно, с Ротсеем. Наверное, найдутся и другие, — я покачала головой. — И никто понятия не имел. Если бы сверхи не были такой анафемой для многих людей, то существа вроде багбиров и люди вроде Миранды не стали бы так скрываться.

Умные глаза Лукаса наблюдали за мной.

— Ты так говоришь, будто у тебя есть идея, как улучшить положение вещей.

Я облизнула губы.

— Пока что нет, — я подняла голову и выдавила улыбку. — Но дай мне время и наблюдай.

***

Я взяла свои немногочисленные вещи и вышла из больницы бок о бок с Лукасом. На горизонте виднелись зловещие тёмные тучи, намекавшие, что будет гроза. Я принюхалась к воздуху и уловила запах надвигающегося дождя.

Я услышала зовущий меня голос и обернулась, увидев Боатенга.

— Детектив-констебль Беллами, — выражение его лица было тёплым, пока он подходил к нам. Я думала, он просто пожмёт мне руку, но он притянул меня в объятия. — Поздравляю.

Я вскинула бровь.

— С нейтрализацией хладнокровного убийцы и его питомца-сверха? — спросила я. — Или с тем, что я пережила этот опыт?

— Со всем, — просто ответил он и сделал шаг назад. — Уверен, ваши родители были бы очень горды, Эмма.

Я крепко закусила щёку изнутри, чтобы не дать слезам выступить. Я наконец-то отомстила за них. Этого достаточно. Пока что.

— Спасибо.

— Мы обнаружили несколько не самых приятных деталей, подкрепляющих ваш отчет. Оливер Тигман, заключённый, который организовал нападение на Сэмюэла Бесвика в ТЕВ «Галловей», был допрошен.

Я приподняла брови.

— Он заговорил?

Боатенг слегка улыбнулся.

— Ему объяснили, что это в его же лучших интересах. Судя по всему, Ротсей сказал ему, что будучи офицером полиции, он может получить доступ к уликам по его предстоящему суду и избавиться от них. Сомневаюсь, что это правда, но Тигман поверил ему и подговорил Фредерика Парриса на нападение.

— Он всё спланировал, — я покачала головой, поражаясь поступкам Ротсея. Он подумал обо всём, позаботился обо всех переменных. Не считая одной: меня. — Наверное, вы скоро уезжаете в Мейдстон?

— Нужно ещё доделать несколько мелочей, но да, уже скоро. Думаю, нам пора оставить в покое жителей Барчепела.

Я слабо улыбнулась.

— Кажется, они едва ли будут опечалены нашим отъездом.

Где-то позади меня я услышала слабое хрюканье. Я обернулась и увидела Хлою, стоявшую всего в нескольких метрах. Она тряхнула головой и направилась в сторону больничной парковки. Мои глаза следили за ней, пока она шла к месту, где Миранда и Альбион садились в свой фургон-автодом.

— Дайте мне минутку, — пробормотала я.

Боатенг выглядел слегка недоумевающим, но Лукас улыбнулся.

— Мы подождём здесь.

Я двинулась по следам Хлои. Подойдя ближе, я услышала её голос. Она казалась на удивление неуверенной в себе.

— Так вот, — сказала она, — на следующих выходных, типа, будет концерт. У меня есть лишний билет. Если тебе захочется пойти со мной, — она сморщила нос и треснула опешившего Альбиона в центр груди. — Но не выдумывай всякого. Это не свидание или типа того. Просто друзья, ясно?

Я откашлялась. Хлоя развернулась и хмуро уставилась на меня.

— Что? Я веду себя хорошо. Вы не можете арестовать меня за это.

— Я не собираюсь тебя арестовывать, Хлоя.

Она шмыгнула носом.

— Тогда чего хотите?

Я потянулась к кошельку, достала визитку и передала ей.

— Зачем вы мне это даёте? — с подозрением спросила она.

— Потому что я хочу сделать тебе предложение, — сказала я. — Ты приближаешься к тому времени, когда школа будет ожидать от тебя трудовой практики.

(В британских школах 10-11-классникам рекомендуют проходить практику на 1–2 недели. Это учитывается в будущем резюме, и просто помогает подросткам получать новые навыки и определиться, кем они хотят стать, где хотят работать и пр, — прим.)

— Да, — она закатила глаза. — В парикмахерской. Или с детишками сидеть. Или работать в отеле. Обычно что-то такое.

— И это всё очень ценная работа, — мягко сказала я. — Ты можешь многому научиться. Но если рассматриваешь что-то более удалённое от дома, то мой департамент в Лондоне предлагает трудовую практику, — я взглянула на Альбиона. — Даже на двух человек.

Альбион покачал головой.

— Мне хватило взаимодействий с преступниками, — Миранда пихнула его локтем, и он поспешно добавил: — Но спасибо за предложение.

Я улыбнулась ему.

— Никаких проблем.

Хлоя скривила губы.

— Практика в полиции? Стать ментом?

— Это всего лишь предложение. Подумай и дай мне знать, — а потом, поскольку я не хотела мешать им дальше, я кивнула и вернулась к Лукасу.

— С каких пор Отряд Сверхов принимает подростков на практику? — поинтересовался Лукас.

— Ты слышал? — я пожала плечами. — С этих самых пор. Я приняла единоличное решение, — и мне плевать, согласится ли с этим детектив Грейс, новый сотрудник Отряда Сверхов. Это случится.

— Нам пора возвращаться в «Птичку и Кустик» и собирать вещи, — сказала я Боатенгу. — У вас есть мои контактные данные, если понадобится разобраться с какими-то завершающими деталями.

— Я буду на связи, — сказал Боатенг. — Безопасной вам дороги домой. Насколько я слышал, вчера в Лондоне был знатный шторм. Осторожнее на дорогах.

— Непременно. Спасибо, — я расправила плечи. Ладонь Лукаса вновь скользнула в мою и сжала мои пальцы. — Хотя мы пока не едем домой. Нужно сделать ещё одну остановку.

***

Это было маленькое отделение всего с одним пациентом. Сэмюэл Бесвик лежал на спине с закрытыми глазами. Его грудь поднималась и опускалась, и я не видела никаких страшных с виду трубок, не считая капельницы.

Я аккуратно подошла к нему, ступая легко. И всё же, когда я была на расстоянии пары метров, его глаза встревоженно распахнулись. Заметив меня, он не совсем расслабился, но уже не выглядел готовым соскочить с койки и убежать. Не то чтобы он далеко ушёл в таком состоянии.

— Детектив Беллами, — прокаркал он. — Я не ожидал увидеть вас здесь.

— Если вы предпочтёте, чтобы я ушла, скажите лишь слово.

Он махнул худой рукой.

— Нет, прошу. Останьтесь.

Я подтащила стул и села.

— Вы подстриглись.

Он слабо улыбнулся.

— Готов блистать на подиуме?

Я улыбнулась в ответ.

— Может, пока что нет.

Он окинул меня взглядом.

— Вы тоже выглядите не очень, детектив.

— Скажем так, у меня выдалось несколько очень занятых деньков, — я помедлила. Мне не хотелось затягивать это, но ему нужно узнать правду. Он заслуживал знать. — Мы нашли его, — тихо сказала я.

Взгляд Сэмюэла Бесвика метнулся к моему. Надежду, отразившуюся там, было больно видеть.

— Вы имеете в виду…?

— Прошлой ночью я убила мужчину, который двадцать пять лет назад убил моих родителей. Процесс отмены вашего приговора уже запущен. Выходя из этой больницы, вы будете уже свободным человеком, — я потянулась к его руке. — От лица полиции Лондона, я бы хотела извиниться за все ужасные вещи, что вы перенесли. Слова не исправят случившегося, но эти извинения искренни, — я посмотрела ему в глаза. — Я очень, очень сожалею.

Он давился слезами, которые свободно текли по его лицу.

— Я не… — прохрипел он. — Я не могу…

Я крепче сжала его руку.

— Вы невиновны, — сказала я ему. — И свободны.

***

Я оставалась с Сэмюэлом дольше, чем намеревалась. Наконец-то выйдя из маленькой больницы на окраине города и увидев ждущего Лукаса, я направилась прямиком к нему.

Он крепко обнял меня обеими руками.

— Как всё прошло?

— Нормально. Я думала, он будет злиться… он имеет право злиться, — я поколебалась. — И не просто злиться, а пребывать в бл*дской ярости. Но это не так. Наверное, мне стоит поучиться у Сэмюэла Бесвика, — я потеснее прильнула к груди Лукаса. — Тебе удалось найти телефон и сказать другим вампирам, что ты возвращаешься?

— Ммм. Да, — в его голосе что-то слышалось.

Я отстранилась и заглянула ему в лицо.

— Что такое?

— Похоже, в наше отсутствие были кое-какие проблемы, — мрачно сказал Лукас. — Что-то связанное с контрабандой и торговлей людьми. И сверхами, — его челюсти напряглись. — Судя по всему, Деверо Вебб как-то замешан.

Я напряглась. Только этого не хватало.

— Тогда нам лучше поскорее вернуться в город.

Он скользнул губами по моим.

— Действительно.

Я провела рукой по волосам и подняла подбородок. Ни секунды покоя.

Продолжение следует…

П.С. От переводчика: Стоит пояснить, что вот этот намёк на историю с контрабандой — это отсылка к спин-оффу про Деверо Вебба. Мы пока что сосредотачиваемся на переводе основной серии про Эмму и Лукаса, поэтому не удивляйтесь, что события пятой книги будут про другое.