Опасное богатство

ГЛАВА VII

В тот вечер брат и сестра были в «Воксхолле» с компанией друзей. Они сидели в ложе, лакомясь ветчиной и жженым вином, затем поехали посмотреть, как мистер Блэкмор выделывает трюки на ненатянутом канате. А потом был обычный фейерверк.

У себя дома они оказались лишь ранним утром, абсолютно сонные. Перегрину хотелось спать больше, чем сестре, поскольку пил он не только жженое вино, но и огромное количество рэк-пунша, и потому он сразу же отправился в постель, ужасно при этом зевая. Мисс Тэвернер не очень устала и стала просматривать небольшую стопку записок, лежавших в холле на мраморном столике. По виду все они походили на приглашения. Джудит, не так давно приехавшая в Лондон, не считала, что читать приглашения – дело скучное. Она собрала их все со стола и взяла с собою в спальню.

Пока горничная расчесывала ей волосы, мисс Тэвернер мельком прочитала эти приглашения. Дойдя до середины стопки, она заметила почерк мистера Блэкедера, тут же отложила в сторону все остальные послания и вскрыла конверт. Это была краткая записка, извещавшая еб, что граф Ворт пожалует на Брук-стрит на следующее утро.

Мисс Тэвернер полагала, что хотя бы из вежливости Его Светлость должен был бы выяснить у нее, когда ей будет удобно его принять, и она тут же решила, что проведет все утро в Ботаническом саду в Хэмс Тауне.

Свой план Джудит в точности осуществила, невзирая на протесты миссис Скэттергуд, которая никакого особого интереса к садам не испытывала. Дворецкому была оставлена записка для лорда Ворта. Ему сообщалось, что мисс Тэвернер сожалеет, что не могла получить его информацию раньше, и проводит утро в другом месте.

Ее послание вручено не было. Мисс Тэвернер вернулась из Ботанического сада и узнала, что граф не приезжал, прислав вместо себя слугу с запиской.

Мисс Тэвернер с раздражением подумала, что зря убила столько времени среди растений. Она вскрыла печать на письме и стала его читать. Это был опять вездесущий мистер Блэкедер. Он сообщал, что Его Светлость сожалеет, но не может выполнить своего обещания, одндко надеется, что сумеет посетить мисс Тавернер в ближайшие дни.

Джудит разорвала письмо на мелкие кусочки и бросилась наверх в состоянии крайнего раздражения.

Обедала она дома только вдвоем с миссис Скэттер-гуд. Она ждала, что позже вечером к ней приедет кузен, который обещал привезти одну книжку из своей библиотеки, полагая, что Джудит ее с удовольствием прочтет.

Он собирался заглянуть на Брук-стрит по пути домой, возвращаясь из отеля «Лиммер», где у него был назначен обед с друзьями.

В десять часов вечера, когда дворецкий ввез столик с чайным прибором, раздался стук в дверь. Миссис Скэт-тергуд удивилась, что кто-то пришел к ним в столь поздний час, а мисс Тэвернер с удовольствием отложила пяльцы с вышиванием.

Но это был не ее кузен, а граф Ворт.

– О, это вы, Джулиан? – произнесла миссис Скэттергуд. – Как хорошо! Это действительно очень приятно. Вы прибыли как раз к чаю. Мы сегодня весь вечер одни, а это теперь так редко бывает, скажу я вам.

Мисс Тэвернер слегка поклонилась и снова взялась за пяльцы, погрузившись в свое вышивание.

Миссис Скэттергуд начала готовить чай.

– Я думала, вас нет в Лондоне, мой дорогой Ворт. Ваше появление – полная неожиданность!

– Я был в Вобурне, – отвечал граф. Он взял протянутую ему чашку с блюдцем и понес их мисс Тэвернер. – Мне повезло, что я застал вас дома.

Мисс Тэвернер приняла из его рук чашку и коротко поблагодарила. Поставив ее рядом на столик, она снова принялась за вышивание.

– Воистину, ваш визит – полная для нас неожиданность, – повторила миссис Скэттергуд. – Всю неделю мы не были дома. Вы даже себе представить не можете! Балы, собрания, бридж и еще, Ворт – только подумайте – приглашение от леди Корк! Я говорю Джудит, лучше и быть не может, пусть она и считает, что это одна скука! Никаких карт, любовь моя, ничего такого, только самые изысканные моды, а разговоры – самые остроумные, самые элегантные. Я уверена, что за это нам надо благодарить очаровательную душечку Эмили Коунер!

– Как раз нет! Вам надо за это благодарить меня, – отпивая чай, произнес граф.

– Мой дорогой Ворт, это правда? Боже, как же я не догадалась об этом раньше? Как я могла позабыть, в каких отношениях ваша бедная мамочка была с леди Корк! Конечно, мне нужно было бы сообразить, что это все дело ваших рук! Тик мило вы это устроили! Я чрезвычайно благодарна вам за то, что вы подумали о нас. И именно поэтому вы сегодня приехали? Чтобы нам все рассказать?

– Совсем не для этого, – сказал граф. – Я приехал по просьбе мисс Тэвернер.

Миссис Скэттергуд с удивлением и недоумением взглянула на Джудит.

– А мне вы, душечка, не сказали, что пригласили лорда Ворта.

– Я действительно просила лорда Ворта к нам приехать, – сказала мисс Тэвернер, тщательно подбирая новую пасму шелковых ниток. – Но я не назначала какого-либо определенного дня или часа.

– Верно, – согласился граф. – Я собрался было навестить вас сегодня утром, мисс Тэвернер, но мне помешали обстоятельства.

– И весьма удачно, сэр. Сегодня утром меня не было дома. – Джудит на мгновение оторвала глаза от пялец и увидела, что он взирает на нее с таким насмешливо-саркастическим видом, что она невольно заподозрила: он наверняка увидел утром, как она отъезжала от дома, и потому сразу же изменил свои планы.

– Сегодняшнее утро! – воскликнула миссис Скэттергуд и вся передернулась. – Умоляю вас, не говорите мне о нем! Целых три часа – не сомневаюсь, если не дольше, – провести в Ботаническом саду!

– А я не имел ни малейшего представления о том, что вас хоть как-то интересуют все эти редчайшие растения и Ботанический сад, – пробормотал граф. – Бедняжка мисс Тэвернер.

Теперь Джудит уже ничуть не сомневалась, что где-то он сегодня утром ее должен был видеть. Она встала.

– Если вы кончили пить чай, сэр, может быть, вы окажете мне такую любезность и пройдете со мной в другую гостиную? Вы извините нас, мадам, я знаю. Мне надо сказать лорду Ворту кое-что совершенно приватно.

– Конечно, конечно, любовь моя. Правда, я не понимаю, что бы это могло быть, – сказала миссис Скэттергуд.

Мисс Тэвернер не стала ее просвещать. Она прошла в заднюю гостиную через дверь, которую распахнул перед нею граф, и встала возле стола посередине комнаты. Граф закрыл дверь и взглянул на Джудит с усталым и заинтригованным видом.

– Я – весь внимание, мисс Тэвернер, – сказал он.

– Я хотела, чтобы вы меня посетили, сэр, и любезно объяснили, что значит то письмо, которое я от вас получила, – сказала Джудит, вынимая из ридикюля столь задевший ее документ.

Граф взял у нее свое послание.

– Знаете, мне и в голову не приходило, что вы отнесетесь к моей несчастной записке столь серьезно, – сказал он.

Мисс Тэвернер стиснула зубы, но смолчала. Граф одарил ее взглядом, в котором она не могла не почувствовать насмешливый вызов. Потом он поднял монокль и приблизил его к своему письму. Прочтя его, он опустил монокль и вопросительно посмотрел на Джудит.

– Что так озадачило вас, Клоринда? Мне кажется, здесь все абсолютно понятно.

– Меня зовут не Клоринда! – отрезала мисс Тэвернер. – Не понимаю, почему вам так нравится извлекать из своей памяти эпизод, связанный с этим именем! Если эти воспоминания неприятны для вас .

– С какой стати неприятны? – спросил граф. – Наверное, по меньшей мере одно из обстоятельств вы совсем позабыли, если так думаете.

Чтобы скрыть свое смущение, Джудит была вынуждена остановиться.

– Как вы смеете? – произнесла она, заикаясь.

– Не беспокойтесь, – сказал граф. – Я не собираюсь ничего повторять, Клоринда. Если помните, я говорил вам, что не одна вы страдаете от завещания вашего отца.

Мисс Тэвернер мгновенно вспомнила, о чем ее предупреждал кузен. Она холодно проговорила:

– Без сомнения, такой тон разговора доставляет вам удовольствие, сэр. Но для меня это отвратительно. Я хотела вас видеть совсем не для того, чтобы обсуждать с вами прошлое. Об этом хочется только забыть. В том письме, которое сейчас у вас в руке, вы пишете, что в течение года вашей опеки надо мной вы не дадите своего согласия на мое замужество.

– Именно так! Проще не скажешь, – подтвердил граф.

– Я теряюсь в догадках, пытаясь вас понять, сэр. Я знаю, к вам обращалось несколько человек, чтобы вы… разрешили им встретиться со мной.

– Таких было трое, – кивнул граф. – Первый – Веллеслей Пул, но от него я именно этого и ждал. Второй – Клод Делабей Браун, тоже как я и ожидал. Третьим был… кто же это был… Ах да, юный Мэтью, так?

– Это не имеет значения, сэр. Мне бы хотелось, чтобы вы объяснили мне лишь одно: как вы могли отказать этим джентльменам, даже не потрудившись, хотя бы ради проформы, узнать о моей собственной воле?

– А что, вы хотите за кого-нибудь из них замуж? – заботливым тоном спросил граф. – Надеюсь, не за Брауна. Как я понимаю, его дела настолько в напряженном состоянии, что вряд ли позволят ему ждать, пока вы войдете в оговоренный в завещании возраст.

Мисс Тэвернер с видимым усилием придержала язык.

– По правде говоря, сэр, я не предполагаю выходить замуж ни за одного из этих троих джентльменов, – сказала она. – Но вы никак не могли обэтом знать, когда передавали им свой отказ.

– Честно говоря, мисс Тэвернер, в данном случае ваши личные желания не имеют для меня большого значения. Но, разумеется, я искренне рад, что сердце ваше пока не разбито, – любезным тоном добавил он.

– Вряд ли мое сердце разобьется от вашего нежелания дать согласие на мое замужество, сэр. Когда я захочу выйти замуж, я это сделаю, дадите вы на то свое согласие или нет.

– И кто же, – спросил граф, – этот счастливчик?

– Пока такого нет, – вежливо ответила мисс Тэвернер. – Но…

Граф извлек свою табакерку и открыл ее.

– Но, дорогая моя мисс Тэвернер, не проявляете ли вы сейчас некоторую неделикатность? Смею надеяться, что вы не собираетесь сами внушить кому-нибудь, чтобы он сделал вам предложение? Вся неприглядность такого поступка не может не дойти до такого великого ума, как ваш!

Глаза у мисс Тэвернер опасно вспыхнули.

– Я бы хотела, лорд Ворт, чтобы вы четко уяснили себе только одно: если любой джентльмен, которого я… если кто-нибудь, кто попросит моей руки, мне придется по душе…– ну, вы отлично понимаете, что я хочу сказать!

Граф улыбнулся.

– Да, мисс Тэвернер, я действительно отлично понимаю, что вы хотите сказать. Но письмо мое всегда держите при себе, потому что в нем прямо и просто изложено, что я хочу сказать.

– Но почему? – выпалила Джудит. – Какую цель вы преследуете?

Граф взял понюшку табака, а затем с легкостью смахнул табачную пыль с пальцев. После этого он произнес в своей обычной сдержанной манере:

– Вы ведь очень богатая молодая леди, мисс Тэвернер.

– А! – протянула Джудит. – Теперь я начинаю понимать.

– Я был бы счастлив, если бы поверил, что вам все ясно, – отвечал граф. – Но у меня на этот счет весьма серьезные сомнения. Вы вправе самостоятельно распоряжаться весьма внушительным состоянием. Есть еще одно куда более важное обстоятельство: по завещанию вашего отца вы являетесь наследницей всего того, что принадлежит вашему брату.

– Что дальше? – спросила Джудит.

– Имея в виду все это, – произнес Ворт, захлопнув табакерку и убирая ее в карман, – очень маловероятно, чтобы я дал согласие на ваш брак с кем-либо, кого я в данный момент могу себе представить.

– За исключением…– сквозь зубы выдавила из себя Джудит, – вас самого!

– Разумеется, не считая меня самого, – учтиво согласился граф.

– И вы предполагаете, лорд Ворт, что существует какая-нибудь мизерная вероятность, что я выйду за вас замуж? – притворно елейным голосом спросила Джудит.

Он приподнял брови.

– Никакой, ни малейшей вероятности, мисс Тэвернер, пока я сам не сделаю вам предложение, – мягко ответил граф.

Почти целую минуту Джудит не могла произнести ни слова. Ей больше всего хотелось, чтобы каким-то чудом она сейчас из этой комнаты исчезла. Но между нею и дверью был граф, а пройти мимо него без опаски она не надеялась.

– Ради всего святого, сэр, оставьте меня. Мне больше нечего вам сказать.

Граф медленно сделал несколько шагов вперед и оказался прямо перед нею. Джудит с ужасом подумала, что он сейчас возьмет ее руки и соединит их у нее за спиною. Дальше она двигаться не могла, так как ей помешала большая хрустальная горка. Граф невозмутимо шел за Джудит, и она оказалась припертой к стене. Он взял ее за подбородок, приподнял ее голову и так стоял, глядя на нее сверху вниз с легкой язвительной улыбкой.

– Вы очень красивая, мисс Тэвернер, вы не страдаете отсутствием ума – если не считать вашего поведения со мной. Но вы просто мегера. Вот вам мой совет: держите свой меч всегда в ножнах.

Джудит превратилась в камень. Она молчала, упорно глядя ему в лицо.

– О, я знаю, вы меня смертельно ненавидите. Но вы – моя опекаемая, мисс Тэвернер. И если вы будете мудрой, то воспримите это соответственно приличиям. – Граф отпустил подбородок Джудит и небрежно погладил ее по щеке. – Ну, не дуйтесь! Мой совет гораздо лучше, чем вам кажется. Я куда более опытный дуэлянт, чем вы. Между прочим, я принес вам табак, как вы просили, и рецепт его составления.

У Джудит уже готовы были вырваться резкие слова, чтобй отказаться от того, и от другого. Но она прикусила язык, поняв, что они покажутся чисто детскими.

– Я вам очень обязана, – совершенно бесцветным голосом произнесла она.

Граф направился к двери и открыл ее. Джудит прошла за ним в зал. Ворт кивнул ожидавшему его лакею, и тот мгновенно принес ему шляпу и перчатки. Надевая их, граф сказал:

– Очень прошу вас передать мои извинения миссис Скэттергуд. Спокойной ночи, мисс Тэвернер.

– Спокойной ночи, – ответила Джудит и, повернувшись на каблуках, возвратилась в переднюю гостиную.

Она быстрым шагом вошла в комнату и плотно закрыла за собою дверь, даже слегка хлопнув ею. Глаза Джудит метали молнии, щеки пылали. Она оглядела комнату, и гневное выражение сошло с ее лица. Миссис Скэттергуд в комнате не было, а у окна сидел один мистер Тэвернер и просматривал газету.

Он тотчас же поднялся и отложил газету.

– Я ужасно опоздал. Простите, кузина! Меня задержали дольше, чем я предполагал. Я даже не хотел ехать к вам в столь поздний час, а собирался просто оставить для вас книгу у дворецкого. Но он меня заверил, что вы еще не спите.

– О, как я рада, что вы зашли! – И Джудит протянула кузену руку. – Как мило, что вы не забыли про книжку. Это именно та, про которую мы говорили? Спасибо вам, кузен.

Джудит взяла книжку со стола и стала ее рассматривать. Рука кузена, сжимавшая ее руку, притягивала ее взор. Мистер Тэвернер внимательно глядел на Джудит.

– Что случилось, Джудит? – мягко спросил он. Она отрывисто и зло засмеялась.

– О, ровным счетом ничего! Так к этому надо относиться, просто я глупая, больше ничего.

– Нет, вы совсем не глупая. Что-то такое выбило вас из колеи.

Джудит попыталась высвободить свою руку, но он держал ее слишком крепко.

– Скажите мне, что же произошло, – попросил он. Она со значением взглянула на его руку.

– Пожалуйста, отпустите, кузен.

– Прошу меня извинить. – Он слегка поклонился и отошел.

Джудит отложила книгу в сторону, прошла к дивану из покрытого лаком дерева и тростника и села.

– Не стоит извиняться. Я знаю, вы просто проявляете свою доброту. – И Джудит ему улыбнулась. – Я на вас не обижаюсь, но я сейчас в плохом настроении.

Мистер Тэвернер подошел к дивану и, по знаку Джудит, сел рядом с нею.

– Это Ворт? – прямо спросил он.

– О да! Как всегда, всему причиной мой благородный опекун, – передернула плечами Джудит.

– Миссис Скэттергуд мне сообщила, что он был у вас. Что же он сделал – или мне нельзя спрашивать?

– Я сама во всем виновата, – сказала Джудит с полной откровенностью. – Но он так себя ведет – о, кузен, если бы только знал мой отец! Мы в руках у лорда Ворта. А что может быть хуже? Сначала я считала, что он просто забавляет себя, заставляя меня злиться. А теперь я боюсь, я подозреваю, что он преследует определенную цель. И пусть его планам никогда не сбыться, для меня этот год может оказаться просто пренеприятнейшим.

– Определенную цель, – повторил мистер Тэвернер. – Полагаю, я могу о ней догадаться.

– Пожалуй, можете. Именно вы хоть как-то заставили меня насторожиться.

Мистер Тэвернер кивнул головой и слегка нахмурился.

– Вы очень богаты, – сказал он. – А он любит широко тратить деньги. Я не знаю, какое у него состояние. Предполагаю, оно было весьма значительным, но ведь граф – игрок и друг Регента. Он всегда впереди последней моды; свои туалеты он заказывает у самых лучших портных, а его конюшням просто нет равных. Он состоит в стольких клубах, даже не знаю числа – у Байта и у Во-тьера, у Альфреда и во Французском клубе «Же Се кво», в жокейском клубе «Четыре коня», в Бенсингтонском. А может, и еще в каких-то!

– Одним словом, кузен, он просто денди, – сказала Джудит.

– Он больше, чем просто денди. Он из тех, кто кичится богатством, но он никак не входит в знаменитую уникальную четверку. Вот она-то состоит, как вы знаете, только из истинных денди – Брюммеля, Алванлея, Майлдмея и Пьеррепойнта. У Ворта есть и другие интересы, куда более дорогостоящие.

– Такие же интересы и у лорда Алванлея, – произнесла Джудит.

– Совершенно верно. Лорд Алванлей, к примеру, – заядлый охотник, но, как я полагаю, он отнюдь не стремится первенствовать во всех делах, как это делает Ворт. Стоит вам отправиться на любую скачку, как вы наверняка там встретите Ворта верхом на лошади. А его гонки в экипажах и упряжки, которыми он правит, стали притчей во языцех.

– Из всего того, что я о нем знаю, лишь только это одно говорит в его пользу, – произнесла Джудит. – Я соглашусь, что он прекрасно правит лошадьми. Но во всем остальном он просто фат, весь – воплощение жеманства; разодет напоказ в модные туалеты. Он считает, что табак куда важнее действительно серьезных вещей. Он гордец, может позволить себе любую дерзость. Он всегда что-то скрывает, нет в нем открытости. Нет, больше я ничего говорить не должна, иначе сама доведу себя до ярости, а так не годится.

Мистер Тэвернер улыбнулся.

– Большой любви к денди вы не питаете, да, Джудит?

– Ну, если на то пошло, то мистер Брюммель, например, из всех, кого я знаю, самый очаровательный собеседник. И лорд Алванлей всегда старается сделать другим что-нибудь приятное. Но в общем, нет, я денди не люблю. Мне нравится, чтобы мужчина был мужчиной, а не ходячей маской.

Мистер Тэвернер с нею согласился, но при этом серьезно добавил:

– Как я понял, вы сказали отнюдь не все. Все эти недостатки, как бы они ни были вам противны, не могут вызвать у вас такой ярости, в какой я вижу вас сегодня вечером, милая кузина.

Минуту Джудит молчала, хотя в глазах ее при одном воспоминании о беседе с графом опять вспыхнул злой огонек.

Мистер Тэвернер положил свою руку на руки Джудит.

– Не надо мне ничего говорить, если не хотите, – мягко сказал он. – Поверьте, я хочу одного – верно служить вам, быть просто вашим другом, если нельзя большего.

– Вы так предупредительны, – сказала Джудит. – Так добры! – она улыбнулась, но губы ее дрожали. – Я скажу вам честно – я считаю вас своим настоящим другом. У меня нет никого, с кем бы я могла быть полностью откровенной, не считая Перри, конечно. Но он такой молодой, весь ушел в свои новые знакомства, новые развлечения. Миссис Скэттергуд очень милая, но она каким-то образом связана с Вортом – об этом я никогда не должна забывать. Я все время думаю, как же я одинока. В целом свете у меня есть только Перри. Однако я начинаю сама себя жалеть, а это просто нелепо. Пока Перри со мной, никакой другой защиты мне не надо! – Она слегка покачала головой. – Видите, какой глупой я становлюсь из-за этого лорда Ворта! Даже при мимолетной встрече я сразу же чувствую, что во мне моментально возникает желание с ним поссориться. И тогда я делаюсь такой же отвратительной, как он. Нынче вечером, к примеру, он, видите ли, советует мне – вы только послушайте! Он не даст своего согласия на мой брак ни с кем, кроме себя самого. И это – мой опекун! Я пришла в такую ярость, что, честно говоря, могла бы только назло ему сбежать невенчанной с первым попавшимся любовником, как Гретна Грин.

Мистер Тэвернер вздрогнул:

– Бедная моя кузина!

– О, разумеется, этого никогда не будет! Не смотрите на меня с таким ужасом.

– Конечно, я так не думаю, нет! Но имею ли я право задать вам один вопрос? Встретили ли вы такого человека? Есть ли такой человек, с которым бы вы могли…

– Даю вам слово, такого человека нет! – засмеялась Джудит. На мгновение их глаза встретились. Мисс Тэвернер покраснела и только тут осознала, что ее рука по-прежнему прикрыта его ладонью. Она мягко высвободила свою руку. – Интересно, куда это запропастилась миссис Скэттергуд?

Мистер Тэвернер поднялся с дивана.

– Мне пора уходить. Уже поздно. – Он замешкался, очень серьезно глядя на Джудит. – Я знаю, в любом случае вы можете обратиться к Перегрину. Позвольте мне сказать вам только одно: у вас, кроме него, есть еще кузен, который сделает все, что только в его силах, чтобы оказать вам добрую услугу.

– Спасибо, – еле слышно произнесла Джудит и встала. – Уже… уже поздно. Как мило, что вы зашли, чтобы принести мне книгу.

Мистер Тэвернер взял руку Джудит, которую она протянула на прощание, и поцеловал ее.

– Дорогая Джудит! – прошептал он.

В этот момент в комнату вернулась миссис Скэттергуд. Она очень проницательно взглянула на мистера Тэвернера и не предприняла ни малейшей попытки оставить его посидеть подольше. Он попрощался с обеими дамами и с поклоном ушел.

– В последнее время вы стали сверх всякой меры близки с этим молодым человеком, любовь моя, – заметила миссис Скэттергуд.

– Он – мой кузен, мадам, – спокойно ответила Джудит.

– Гм, конечно, конечно! Осмелюсь сказать, может, это и так. Лично у меня очень скудные представления о кузенах, должна вам сказать. Это совсем не значит, что я имею что-нибудь против мистера Тэвернера, моя дорогая. Он мне кажется вполне приятным. Но ведь так всегда и бывает. Чем меньше подходит нам жених, тем больше в нем для нас очарования! Уж в этом вы можете не сомневаться!

Джудит отодвинула от себя пяльцы.

– Мея дорогая мадам! Что вы этим хотите сказать? У нас и мысли нет ни о какой женитьбе.

– Уж со мной, дитя мое, умоляю вас, не надо никаких экивоков, – воздела руки к небу миссис Скэттергуд. – Все это одни милые разговоры, наверняка. Но у вас смышлености куда больше, чем у других, и вы, любовь моя, прекрасно знаете, что мысль о женитьбе всегда приходит в голову, если особа женского пола не замужем, а джентльмен весьма хорош собой. Если уж не у него, так у нее обязательно! Так вот, этот ваш кузен, может быть, как раз подходит для молодой особы без особого богатства, а вы – наследница с большим состоянием, и вам надлежит искать себе в мужья человека куда более высокого ранга. Я совсем не хочу сказать, что вы не должны оказывать кузену внимание, подобающее людям, связанным родством. Но, моя дорогая, вы вовсе не обязаны проявлять по отношению к нему чрезвычайной любезности, тем более позволять целовать вам руку и называть вас «дорогая Джудит». Это уже сверх всякой меры!

Джудит повернула лицо к миссис Скэттергуд.

– Позвольте мне вникнуть в то, что вы говорите, мадам. Насколько же высок должен быть титул того, кого я должна искать себе в мужья?

– О дитя мое! Когда леди имеет такое богатство, как у вас, она может искать себе в мужья человека такого высокого ранга, какой ей только вздумается! Я, честно говоря, подумала о Клэренсе, Но здесь надо каким-то образом обойти этот ужасный закон о браке. А Регент, смею думать, никогда своего согласия не даст.

– А еще есть миссис Джордан, с ней тоже надо разделаться, – сухо произнесла Джудит.

– Чепуха, любовь моя, сущая чепуха! Мне доподлинно известно, что с ней он начисто порвал. Осмелюсь сказать, она оставит при себе своих детей от их связи; мне кажется, их десять, но я могу и ошибаться.

– Вы сами мне сообщили, мадам, что герцог – очень хороший отец, – проговорила Джудит. Миссис Скэттергуд вздохнула.

– Ну что ж из этого? А разве я не сказала, что, на мой взгляд, он нам не подойдет? Хотя, должна признаться, моя дорогая, если бы вам и выпал шанс стать его женой, было бы ужасно странным с вашей стороны против этого возражать только из-за того, что на свете существуют какие-то там Фитц-Клэренсы. Но я все время не перестаю об этом думать и просто убеждена, что это нам не подходит. Нам надо поискать кого-нибудь другого.

– Где же нам надо его искать, мадам? – спросила Джудит, и в голосе ее зазвучала стальная нотка. – Простой человек – слишком для меня низко, а герцог – слишком высоко. Насколько я знаю, Его Светлость герцог Девонширский не женат. Может быть, мне следует начать заигрывать с ним, мадам, или лучше поглядеть вокруг и поискать жениха среди… среди графов, например?

Миссис Скэттергуд бросила на Джудит острый взгляд.

– Что вы имеете в виду, любовь моя?

– Может быть, подходящим для меня мужем был бы лорд Ворт? – ровным голосом спросила Джудит.

– О мое возлюбленное дитя! Это самое лучшее! – воскликнула миссис Скэттергуд. – Именно это и пришло мне в голову в тот самый момент, когда я вас впервые увидела.

– Так я и думала, – сказала Джудит. – Возможно, по этой самой причине Его Светлость так настоятельно хотел, чтобы вы жили со мной?

– Ворт мне ни слова об этом не говорил, ни единого слова, клянусь вам! – ответила миссис Скэттергуд, и на лице ее появилось выражение безудержного страха.

Брови у мисс Тэвернер поднялись, и она подчеркнуто вежливо осведомилась:

– Это не так, мадам?

– Клянусь, нет! О Боже, уж лучше бы я ничего не говорила! У меня и в мыслях не было произнести хоть одно словечко о нем, но потом вы заговорили о графах, и оно само соскочило с языка, я даже и подумать не успела. А теперь из-за меня вы рассердились!

Джудит засмеялась.

– Да нет, мадам! Вы меня ничуть не рассердили. Я не сомневаюсь, вы не станете заставлять меня выходить замуж. Сама мысль об этом вызывает у меня отвращение.

– Нет, не стану! Но должна признаться, любовь моя, мне очень жаль, что вы говорите о Ворте в таком тоне.

– Давайте вообще не будем о нем говорить, – беспечно сказала Джудит. – Лично я, к примеру, иду спать.

Она ушла в спальню и вскоре заснула. Однако чуть позже полуночи ее разбудил стук в дверь. Джудит села в кровати и спросила:

– Кто там?

– Ты не спишь? Можно войти? – требовательно звенел голос Перегрина.

Джудит разрешила брату войти, недоумевая, какая такая беда случилась с ним. Перри вошел в комнату, Держа в руках свечи. Он поставил их на стол возле кровати сестры, и огонь оказался в опасной близости от шелковых розовых занавесей. На Перри был вечерний костюм, сатиновые бриджи до колен и бархатный фрак. Казалось, он весь горел от еле сдерживаемого возбуждения. Джудит обеспокоенно взглянула на брата.

– Что-нибудь случилось, Перри? – спросила она.

– Случилось? Нет! Почему должно было что-то случиться? Ты ведь не спала, да? Я не подумал, что ты уже спишь. Сейчас ведь еще совсем не поздно!

– Ладно, сейчас я уже не сплю, – улыбнулась Джудит. – Пожалуйста, немножко отодвинь эти свечки, мой милый! А то я сгорю в собственной постели.

Перри выполнил ее просьбу и уселся на край кровати, обняв свое колено. Джудит терпеливо ждала, когда он объяснит ей причину своего прихода. Но Перри, по-видимому, погрузился в какую-то приятную дрему и сидел, не шевелясь и не спуская глаз с пламени свечей, как будто они рисовали ему какую-то картину.

– Перри, хочешь ты или не хочешь мне что-то сказать? – потребовала сестра полушутя, но с некоторой тревогой.

Перри перевел взгляд на сестру.

– А? Да нет, ничего такого особенного нет. Ты знаешь леди Фэйрфорд, Джу?

Джудит покачала головой.

– По-моему, нет. А мне надо ее знать?

– Да нет, то есть я думал, я почти уверен, что она собирается нанести тебе визит.

– Буду ей крайне признательна. Она мне понравится?

– О, очень, очень понравится! Это самая приятная женщина. Сегодня вечером меня ей представили в Ковент-Гарден. Мы там с Фитцем ужинали, понимаешь, в отдельной ложе. Фитц немного знаком с ее семьей и подвел меня к ним. Ну и, короче говоря, мы потом присоединились к ним на балу. А леди Фэйрфорд очень подробно расспрашивала меня про мою сестру и сказала, что давно собирается нанести тебе визит, но поскольку, в силу обстоятельств, она в последнее время не была в Лондоне – у них усадьба в Хертфортшире, мне кажется, – она пока этого сделать не смогла. Но она сказала, что непременно к тебе приедет. – Перри бросил на Джудит беглый взгляд и стал изучать ногти на руках. – Она, возможно, не знаю точно, но так думаю, может привезти с собою свою дочь, – добавил он с облегчением.

– О! Надеюсь, так и будет, – сказала Джудит. – А у нее единственная дочь?

– Да нет! Мне кажется, у них большая семья. Но мисс Фэйрфорд – единственная из всех. Ее зовут, – сказал Перегрин восторженно, – ее зовут Харриет.

Мисс Тэвернер хорошо знала, в чем состоит долг сестры, и потому сразу же заметила:

– Какое милое имя, чудесное имя!

– Правда? Правда, чудесное? – вдохновенно произнес Перри. – Она, я уверен, она к тому же очень красивая. Не знаю, понравится ли она тебе сразу, но я считаю, что она необыкновенно красивая.

– Она блондинка или брюнетка? – спросила сестра.

Но дать точный ответ на этот вопрос Перри не мог. Глаза у мисс Фэйрфорд, как он считал, скорее всего, синие, а может, и серые, он не очень уверен. Роста она невысокого, совсем даже наоборот. Но Джудит не должна думать, что мисс Фэйрфорд – коротышка. Ничего подобного! Она все увидит сама.

После долгой тирады, состоящей из восторженных слов, Перри отправился спать, а Джудит предалась своим размышлениям.

До сих пор ей не приходилось видеть брата, увлеченного молодой леди. И поэтому вряд ли можно было ее винить за некое чувство ревности, шевельнувшееся в душе. Джудит постаралась его подавить, что ей вполне удалось.

Вскоре к ней с обещанным визитом приехала леди Фэйрфорд. Она оказалась милой разумной дамой лет сорока. Леди Фэйрфорд действительно привезла с собою свою старшую дочь. Таким образом, Джудит могла спокойно наблюдать особу, которая очаровала Перегрина.

Мисс Фэйрфорд только недавно окончила школу, и в ней была вся та естественная скромность, которая присуща семнадцатилетним девушкам. Она разглядывала Джудит своими большими глазами, не скрывая внутреннего страха. Когда к ней обращались, юная Фэйрфорд заливалась краской, и ее мягкий ротик начинал дрожать в легкой приятной улыбке. У нее были красивые каштановые локоны и складная фигурка. Но, по мнению Джудит, воспитанной на образах с формами Юноны, мисс Фэйрфорд не могла не показаться просто крохотной.

Когда Перегрин вошел в комнату, что произошло сразу же по приезде гостей, леди Фэйрфорд приветствовала его с подчеркнутой вежливостью и тут же воспользовалась возможностью и пригласила и брата, и сестру, к обеду в следующий вторник. Приглашение было принято. На самом деле, Перри сразу же согласился, не дав сестре ни минуты, чтобы она вспомнила свои собственные встречи, намеченные ранее. Сказав, что он хочет показать мисс Фэйрфорд одну книжку, которую перед этим разглядывала Джудит, Перри попытался отвести гостью в сторону. Этот его маневр заметила леди-мама, но ничем, кроме улыбки, его не сопроводила. Мисс Тэвернер сделала вывод, что ее посетительница весьма благосклонно относится к вопросу о возможном браке ее дочери. Джудит не удивилась. Перегрин был из родовитой семьи, хорош собой, у него было значительное наследство. И ни одну мать, имеющую пятерых дочерей, нельзя было винить за ее естественное желание устроить их будущее, а потому – за ее попытку хоть немножко поощрить такого подходящего жениха. После расспросов на стороне Джудит выяснила, что семья Фэйрфордов – весьма респектабельная, живут они в отличном доме на Албемард-стрит, вращаются в высоких кругах и не принадлежат к завсегдатаям Карлтон Хауса. Один из сыновей леди Фэйрфорд служит в армии, другой учится в Оксфорде, а третий – в Итоне.

Когда во вторник Джудит и Перри приехали на званый обед, приглашенных помимо них гостей оказалось немного, но все они были отнюдь не случайными, а специально выбранными.

Вечер прошел без особых происшествий, если не считать приезда лорда Дудлея и Уорда.

Последний, в силу своей исключительной рассеянности, посчитал, что он у себя в доме, и очень громко извинился перед мисс Тэвернер за то, что одно из блюд, подаваемых между рыбой и мясом, не совсем удалось, поскольку повар заболел.

После обеда джентльмены вскоре присоединились к дамам и сели за вист.

Некоторые гости стали готовить карты для роббера, а остальные – играть в лотерею. Мисс Фэйрфорд села у лотерейного столика, и Джудит ничуть не удивилась, увидев, что Перри берет стул и устраивается рядом с нею. Она про себя улыбнулась, вспомнив, что ровно неделю назад Перри назвал бы такой вечер никчемной забавой для пустых щеголей.