Опасное счастье

6

К удивлению Джейн, Дэвид Кроуз знал толк в кулинарии. С перевязанным пальцем, приняв аспирин, чтобы хоть немного успокоить боль, она сидела в большом кресле у кухонного очага и наблюдала за тем, как он готовит им обоим омлет.

Яйца были свежими, прямо из-под курицы. Дэвид взбивал их с такой ловкостью, как будто занимался этим всю свою жизнь, и Джейн смотрела на него широко раскрытыми от изумления глазами.

— А вы, вероятно, ожидали каких-нибудь консервов? — улыбнулся Дэвид, ставя перед ней тарелку с золотистым омлетом и наливая в сверкающий бокал рислинг. Салат был тоже хорош — из свежей, только что с грядки, зелени. — Давайте признавайтесь, — потребовал он. — Я оказался не так уж беспомощен, как вам казалось?

— Беспомощнее не бывает. — Джейн притворно вздохнула.

— Понятно. — Опершись руками о стол, Дэвид наклонился, так что его лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от нее. Он улыбался и выглядел сейчас гораздо моложе, чем был на самом деле. — Тогда выкладывайте, леди адвокат. Выскажите мне, каково мнение окружающего мира о Дэвиде Кроузе, и каков он в глазах Джейн Сандер.

— Даже не знаю, с чего начать…

Джейн принялась за омлет, и ей показалось, что она никогда не пробовала ничего вкуснее. Окинув ее долгим взглядом, Дэвид тоже приступил к еде.

— Начните хотя бы с того, что я бабник, — предложил он, проглотив кусок.

— А это правда? — лукаво спросила она.

Дэвид оторвался от своей тарелки. Лицо его слегка посуровело.

— Если верить средствам массовой информации. Ведь именно такой ярлык мне навесили.

— Но не без причины, — возразила Джейн. — Взять хотя бы Сару Хаттон.

— Что верно, то верно… — Глаза Дэвида перестали смеяться, он погрузился в глубокую задумчивость. Затем продолжил, словно говоря самому себе: — Сара… Это действительно оказалось моей ошибкой.

— Из-за Уилли?

— Из-за Уилли. — Он поднял свой бокал и заглянул в него. — И из-за всего остального.

— Что вы хотите этим сказать?

— А то, что мне не нравиться, когда меня принуждают к чему-либо.

— Сара поступала именно так? — Ее брови удивленно поднялись. — Вынудила вас сделать ей ребенка? Однако, по-моему, для этого необходимы двое.

— Может быть… может быть…

— Поверьте, в этом нет никаких сомнений, — иронично заметила Джейн. — Будучи девочкой, я боялась, что могу забеременеть, купаясь в бассейне, но моя мать вполне определенно сказала мне, что такое просто невозможно. И каждая прочитанная впоследствии книга по вопросам пола подтвердила это.

Ничего не ответив, Дэвид неторопливо доел свой омлет, но на лице его, внезапно постаревшем, появилось пасмурное выражение. Наконец он отодвинул кресло от стола.

— Хотите кофе?

— Нет, спасибо, — отозвалась Джейн. — Мне кажется, стоит лечь пораньше. Все равно Уилли нас разбурит.

— Нас?..

Джейн заглянула в его потухшие глаза и приняла решение.

— Если хотите, я сама покормлю его ночью. Но только на этот раз. Вы слишком устали.

— А ваша нога…

— Он будет лежать рядом со мной, и мне не придется вставать — разве только для того, чтобы согреть бутылочку.

— Джейн…

Перегнувшись через стол, Дэвид попытался коснуться ее руки, но она резко отпрянула.

— Не надо…

— Мне нельзя прикоснуться к вам?

— Нет, — непреклонно ответила она. — Я не хочу этого.

— По причине моей репутации?

Джейн покачала головой.

— По причине… По многим причинам.

— Джейн… — Дэвид помедлил, как бы не совсем уверенный в том, стоит ли откровенничать с ней, потом, видимо, решился. Лицо его при этом стало еще более сумрачным. — Сара и я…

— Я не желаю ничего знать.

— А я хочу вам рассказать. — Он потряс головой, как будто избавляясь от кошмара. — Да, я выводил ее в свет. Целых два раза — на премьеру фильма и на благотворительный обед. Оба мероприятия привлекли большое внимание прессы, и Сара сделала все возможное, чтобы выставить себя в наиболее выгодном свете. Я не возражал. Она делала карьеру фотомодели, а подобные демонстрации — непременное сему условие. Мне же нужна была женщина рядом, и Сара вполне меня устраивала. На первых порах…

— А потом? — Не стоило задавать этот вопрос. Джейн прикусила язык, но, как говорится, слово не воробей.

Ей не было нужды узнавать чего-либо о Саре Хаттон. Занимаясь ее иском, Джейн провела кропотливую подготовительную работу и раскопала такие подробности жизни Сары, о которых — и она была в этом совершенно уверена — Кроуз даже не подозревал.

Дэвид пожал плечами.

— Не знаю, знакомы ли вы с обстоятельствами моей жизни, — медленно произнес он. — С самого детства моя частная жизнь была достоянием публики, так что возможно и знакомы. Достаточно будет сказать, что я постоянно конфликтовал с родителями. И у нас никогда… никогда не было возможности поговорить друг с другом откровенно.

Джейн представила себе охотящихся за молодым Дэвидом Кроузом репортеров и сочувственно кивнула. В том, что у родителей Дэвида никогда не хватало на него времени, сомневаться не приходилось. Скорее, их отношение к сыну можно было назвать откровенным пренебрежением.

— Год назад за час до того благотворительного обеда мне позвонили из Нью-Йорка и сообщили о смерти матери. — Дэвид вновь пожал плечами. — Мы не встречались с ней уже несколько лет. Ей вовсе не улыбалось иметь сына, которому уже за тридцать, когда она сама прилагала отчаянные усилия выглядеть на двадцать восемь. Я всегда старался уверить себя в том, что мать мне безразлична, но услышав о ее смерти, вдруг осознал, что печальное известие задело меня в большей степени, чем можно было предположить.

— Но вы все-таки пошли на обед?

— Сара так ожидала его, — с горечью ответил Дэвид. — К тому же мне не очень хотелось предаваться грустным мыслям. Остаться дома и скорбеть — это не в моем характере. Поэтому я пошел, выпил гораздо больше, чем обычно, и закончил вечер в номере отеля, который занимала Сара. Банально и глупо. Помню, как Сара уверяла, что никаких проблем не возникнет, и смеялась при этом, но я был слишком пьян, чтобы мыслить здраво. Я вообще не понимаю, как, учитывая мое состояние, мне удалось…

Он не окончил фразу, но не надо было иметь богатого воображения, чтобы завершить ее за него. Поморщившись, Дэвид уставился в пустой бокал.

— Тест на ДНК подтвердил мое отцовство. Но я предпочел бы, чтобы Уилли никогда не узнал о том, что отец был слишком пьян, чтобы помнить момент его зачатия… — Его голос затих.

Джейн тоже молчала. Неожиданная откровенность собеседника поставила ее в тупик, породив в душе непонятное волнение.

— Меня видели со многими женщинами, — глухо продолжил Дэвид. — Но я не неразборчив в связях. Совсем нет.

— Зачем?.. — Слепо, подобно Дэвиду глядя в свой бокал, Джейн старалась, чтобы ее голос звучал как можно более безразлично. — Зачем вы все это мне рассказываете?

— Затем, что у меня есть какое-то внутреннее ощущение, что это важно. — Она недоуменно посмотрела на него, и темные выразительные глаза сказали ей гораздо больше, чем слова. — Ведь это так, Джейн?

— Нет! — Она покачала головой. — Нет. Это не имеет ко мне ни малейшего отношения.

— Но прошел ведь только один день. — Дэвид улыбнулся. — Осталось еще тридцать девять.

— Не играйте со мной в ваши игры, Дэвид Кроуз, — прошептала Джейн. — Прошу вас…

— Хорошо. — Теперь его глаза были серьезны. — Не буду. Обещаю вам это, Джейн. — Он взял ее руку и провел тыльной стороной ладони по своей щеке. — Обещаю.

Джейн ничего не ответила. Лицо ее смертельно побледнело, сердце забилось как сумасшедшее. Боже, что с ней творится?

— Не смотрите на меня так, — мягко попросил Дэвид.

Снова наступило молчание. Его пальцы переплелись с ее, она ощущала тепло сильной мужской ладони, из нее как будто истекал ток… Наконец Дэвид осторожно положил ее руку на стол и поднялся.

— Довольно бездельничать, — медленно и неохотно произнес он. — Доделать дела — и спать!

— Д-дела? — Слова давались ей с большим трудом.

— Надо запереть кур. И накормить собаку. Не трогайтесь с места, Джейн Сандер, — приказал он. — Я скоро вернусь.

Но ей все-таки пришлось покинуть кресло. Почти сразу же после ухода Дэвида Уилли опять проснулся. Проголодав почти весь день, младенец требовал компенсации.

Стоило Джейн встать, как ногу пронзила резкая боль, но это не остановило ее. Необходимо было найти способ передвигаться по дому.

В углу кухни находился встроенный шкаф с принадлежностями для уборки. Джейн допрыгала до него на одной ноге и порылась внутри. Щетка для мытья окон выглядела подходяще. Отломав резиновый наконечник и используя палку в качестве костыля, она доковыляла до комнаты, в которой лежал Уилли, включила свет, и крики прекратились.

Джейн сделала еще два шага, и Уилли увидел ее. Его личико сморщилось в довольной улыбке.

И тут что-то словно сломалось внутри у Джейн — что-то, напоминающее стальной стержень. На смену сковывавшему ее столь долгое время напряжению и горю пришло давно забытое чувство успокоения и тепла. Пришла любовь… Любовь к этому внезапно ставшему дорогим для нее, улыбающемуся малышу.

Ребенок поднял ручку, как бы пытаясь помахать ей, и она ухватилась за крохотный кулачок. Уилли тут же обхватил ее палец и загукал, заулыбался, как будто не видел ничего радостнее этого.

— О, Уилли, любовь моя… ты так же опасен, как и твой отец, — еле слышно прошептала Джейн.

Беззубая трогательная улыбка стала еще шире. Уилли протянул к ней уже обе ручки, как бы прося, чтобы его взяли из кроватки. Кто бы мог устоять перед этим? Только не Джейн.

Подняв ребенка, она крепко прижала его к себе. Ощущение тепла крохотного тельца было само по себе целительным для ее исстрадавшегося сердца. И непонятным образом терзающая ее беспросветная печать вдруг стала тише, разжала свои леденящие объятия.

Исцеление, разумеется, было не полным, да этого и не могло произойти. Джейн до конца жизни не перестанет тосковать по Томми. Но ее дорогой малыш мертв. Вот уже два года как мертв. От него осталось лишь небольшое белое надгробие на одном из деревенских кладбищ.

Однако отныне Джейн вновь обрела способность к жизни. По-прежнему нося образ Томми в своем сердце, она может любить кого-то другого. Она может любить этого малютку.

— Ты сошла с ума, Джейн, — прошептала она. — Тебе нет места возле Уилли.

Может быть, и нет. Но в течение следующих нескольких дней ничто не помешает ей наслаждаться близостью очаровательного создания, и, вполне вероятно, это еще больше возродит ее к полноценной жизни… А может быть, когда ей придется уехать отсюда, ее сердце будет болеть еще сильнее, чем раньше.

Будь что будет, обреченно подумала Джейн. У меня не слишком большой выбор. Я все равно уже люблю эту кроху. И его отца тоже… Но это же путь к сумасшествию!

Если она и знала что-то наверняка, так это то, что любовь к Дэвиду Кроузу может причинить ей лишь новые страдания. Они существовали в разных мирах. Все женщины Дэвида Кроуза были высокого полета — красивые, богатые наследницы, светские львицы. А вовсе не маленькие веснушчатые дочери нищих фермеров, с биографией, о которой не стоит даже и говорить…

С биографией, включающей в себя неудачное замужество и умершего ребенка…

— Он ищет себе развлечения здесь, пока вынужден оставаться по эту сторону реки, — сказала она малышу, лежащему на ее руках. — Но в жизни твоего папы есть гораздо более подходящие для него женщины. Потому… поэтому, будь осторожнее, Джейн Сандер, — сердито сказала она самой себе. — Его улыбка может соблазнить и святую. Но ты здесь не для того, чтобы оказаться соблазненной, а для того, чтобы позаботиться об этом малыше и сделать так, чтобы его отец привязался к нему. А затем исчезнуть из их жизни. Вот и все.

В меру доходчиво растолковав себе свою роль в сложившейся ситуации и убедив себя, что иного не дано, Джейн сменила Уилли подгузник и проковыляла на кухню, держа ребенка в одной руке, а второй опираясь на палку.

Дэвид еще не вернулся, но она услышала возбужденный лай щенка на заднем дворе, явно приветствующего своего хозяина. Грустно улыбнувшись, она пристроилась возле очага. Уилли с удовольствием взял соску и начал энергично сосать, а спустя пять минут появился и Дэвид.

Джейн оставила гореть только одну лампу. Мягкий полумрак заполнял кухню. Засыпающий Уилли уютно покоился на руках молодой женщины.

— Джейн! — Это было восклицание совершенно сбитого с толку человека.

В ответ в душе Джейн что-то шевельнулось. И она вся вдруг словно озарилась теплым золотистым светом. Этот чудесный свет проник в огрубевшее сердце ковбоя, зажег его живым ответным свечением, ошеломил, потряс, перевернул все привычные представления о жизни. Все еще не веря себе, своим новым переживаниям, Дэвид неподвижно стоял в дверях, не в силах оторвать взор от прекрасного видения, боясь дышать, чтобы оно не исчезло.

Она же могла думать только об одном: оставит ли он у себя сына. Джейн так хотела этого, что испытывала почти физическую боль. Отдать Уилли, крохотного беззащитного Уилли приемным родителям… Дэвид не должен так поступить. Просто не должен.

— Идите спать! — сказала она более резко, чем ей того хотелось, и ребенок вздрогнул на ее руках от неожиданного возгласа. — С Уилли будет все в порядке.

— Как вы его сюда донесли? — Дэвид словно очнулся. Глаза его обшарили комнату и остановились на импровизированном костыле. — Что за чертовщина!

— Я приспособила щетку для мытья окон, — пояснила Джейн. — Надеюсь, вы были к ней не очень привязаны?

— Приспособили… — Дэвид взял щетку и внимательно осмотрел ее. — Понятно! Придется вам возместить мне расходы из денег, отложенных на поездку на Таити. — Он улыбнулся ей, но в ответ Джейн только удивленно раскрыла глаза.

Таити… Она совершенно забыла об отпуске.

— Мне кажется, что я так и не попаду туда, — тихо ответила она. — Вода ведь не спадает в ближайшее время, не так ли?

— Во всяком случае, вряд ли это случится к завтрашнему утру. — Он положил руку ей на плечо и крепко сжал его. — Разве это так уж важно?

Джейн судорожно прижала к себе Уилли, стараясь не обращать внимания на руку на ее плече. Таити внезапно показался ей далеким и призрачным.

— Вероятно, нет… — Она заставила себя вернуться к реальности. — Идите спать.

— Мне хочется кофе. Выпьете со мной?

— Нет.

Дэвид отпустил ее плечо, взял чашку и налил себе кофе, затем устроился с другой стороны очага. В кухне воцарилась тишина. Слышны были только причмокивание сосущего соску ребенка и тиканье больших часов, стоящих на каминной полке.

Допив кофе, он поставил чашку. Джейн ожидала, что теперь он встанет и отправится в свою комнату, но этого не произошло. Откинувшись на спинку кресла, Дэвид поднял темные, задумчивые глаза на сидящую напротив него женщину с ребенком на руках.

Что-то новое излучал его взгляд. Он проникал в душу. В нем светилось какая-то особенная, тихая ласка. Как если бы Дэвид…

Боже мой, зачем обманывать себя. Ведь это просто благодарность за заботу о ребенке, пыталась убедить себя Джейн, но безрезультатно. Ощущение, что ее ласкают, не исчезало. Удивительное, ни с чем не сравнимое ощущение…

Смущенно потупив взор, Джейн сделала вид, что занимается ребенком. Тот наконец-то опустошил свою бутылочку. Утомленный событиями столь долгого для него дня, последние несколько глотков Уилли делал уже во сне.

Пора было ложиться спать. Джейн взглянула на Дэвида — глаза его были закрыты так же крепко, как и глаза сына. Оба Кроуза спали.

Что ж, прекрасно…

— Будем будить папу? — спросила она младенца, но тот только сонно засопел. — Думаешь, это глупая идея?

Ответа не последовало.

Джейн улыбнулась, поднялась с кресла и, опираясь на палку, направилась с Уилли на руках к двери. Проходя мимо Дэвида, она остановилась. Тот спал как убитый — его могло разбудить разве что землетрясение.

— Спокойной ночи, — тихо сказала она человеку, фотографии которого, очень может быть, в скором времени опять появятся на страницах светской хроники. — Спокойной ночи, мой Дэвид…

«Мой Дэвид»… Но ведь это просто-напросто смешно!