Опасный флирт

Глава пятая

Спустя пять минут появился Сомс.

– Лакей Лорда Фарфилда вернул ключ в регистрационный пункт еще до вашего ухода, мисс Хьюм, – сообщил он, когда я спросила о ключе. – Надеюсь, больше ничего не произошло? – спросил он и втянул носом воздух, не пахнет ли порохом.

– В наше отсутствие кто-то проник в номер. Замок не поврежден. Видимо, у человека был ключ.

Он нахмурился.

– Одного ключа, действительно, не хватает. Того, которым пользовался ваш отец. Он его не вернул, и мы его так и не нашли.

– Значит, тот, кто его убил, завладел ключом и сегодня пришел и рылся в наших вещах.

– Хорошо же нас здесь встречают, – воскликнула миссис Ловат, воздев руки к небу. – Нам могут пустить пулю в спину, как мистеру Хьюму, в любую минуту, ночью, например, Мы должны сейчас же сменить номер.

Сомс впал чуть ли не в истерику. Мне было не понятно, почему он считает, что должен лично нас опекать и нести за нас ответственность. Он пообещал срочно приказать, чтобы сменили замок, нижайше извинялся за причиненное беспокойство. Уверил, что мы можем оставаться без оплаты вообще, но не более трех дней, так как кто-то уже заказал этот номер для леди Эйлин через три дня вперед. Возможность не оплачивать роскошный номер произвела впечатление на мисс Ловат как, впрочем, и на меня. Она позволила уговорить себя остаться. Сомс ушел, а мы с тетушкой продолжали обсуждать случившееся. За этим разговором нас застал Банни, он принес назад узел с одеждой папы. Вид у него был самый таинственный.

– Что вам удалось узнать? – спросила я с нетерпением.

– Чертовщина какая-то. Констебль не имеет ни малейшего понятия об убийстве. Никто в полицию не заявлял.

– Как не заявлял?! – я была потрясена. – Это просто невозможно! Что же нам делать? Как мы можем рассчитывать найти убийцу, если полиция о нем даже не знает?

– Чертовски странно. Я говорил с Сомсом только что. Спросил, почему он не сообщил о случившемся. Он сказал, что это был приказ из Уайт-Холл. Приезжал офицер Королевской Гвардии. Он настаивал, чтобы дело не предавали огласке. Депью, наверное.

Я не верила своим ушам. Бедняга Банни по-видимому, что-то напутал.

– Не понимаю, что у отца могло быть общего с королевской Гвардией? Какое им до всего дело?

– Видимо, было немало общего. От Сомса ничего не выудишь, но мне кое-что удалось узнать в другом месте. Ваш отец не платил за отель, деньги наличными и заказ на апартаменты приходили из Лондона. Это объясняет его расточительность в данном случае. Он же не платил из своего кармана.

У меня пересохло во рту. Весь этот разговор о секретной службе, о тайных сделках сверлили мозг.

– Ты хочешь сказать, Банни, что папа был шпион? Я считала, что шпионы все были занудами, похожими на Депью. Теперь в это число попадал мой отец.

– Я не сказал, что он шпион, но и не говорю, что он не был шпионом. Я просто утверждаю, что он не платил за апартаменты, и что Королевская Гвардия проявляла к нему интерес.

– К чему бы им, если он не был шпионом, не понимаю.

– Не больше твоего понимаю и я. Грейсфилд – подходящее место для наблюдений. Дувр просто кишит шпионами, и он всего и нескольких милях севернее.

Однако, можно было ручаться, что Хайт англичан не интересовал.

Разобравшись в этих анатомических дебрях, я согласилась.

– Сомс говорит, что Королевская Гвардия была вне себя от бешенства.

– Подозреваю, что делом занимался сэр Чонси Депью, – заключила я. – Мне он не показался очень сообразительным.

– Скрытный, как устрица, да и умом бог обидел. Они специально подбирают таких серых, чтобы меньше привлекать внимание. Я упомянул о нем и разговоре с Сомсом, но клерк утверждает, что он его не знает, во всяком случае это не он забирал тело в Лондон. Правда, я не очень доверяю Сомсу.

– Надо поговорить с Депью и заставить его объяснить, наконец, что происходит, – авторитетно заявила миссис Ловат и выжидательно посмотрела на Банни.

Смайт согласился пойти вниз и узнать, в какой комнате остановился Депью. Вскоре он вернулся с неутешительным сообщением, что Депью в отеле не зарегистрирован. Он мог остановиться в другом месте или вообще уехать в Лондон.

Непредвиденное осложнение. Хотя можно попытаться написать ему письмо.

– Мне еще не приходилось попадать в такое положение. Не знаю, что делать, – сказала я в отчаянии.

– Может походить по местным гостиницам, поискать его, – предложил Банни.

– Мы навалили на вас столько неприятных обязанностей.

– Для меня это удовольствие, – ответил он игриво и направился к двери, чтобы привести свой план в исполнение. Мы с тетушкой вопросительно переглянулись.

– Чувствую себя так, словно стала героиней дешевого романа, – сказала я.

Тетя не сразу ответила.

– Не верю ни одному слову из того, что здесь наговорили. Гарольд такой же шпион, как я.

– Как вы, тетушка, можете сомневаться? Разве вы не видите, какие странные вещи происходят?

– Не хочу разочаровывать тебя, Хедер, но должна сказать, что в Брайтоне живет миссис Мобли.

– Но я уверена, что она в Ирландии!

– О, да, она ездила в Ирландию и находилась там целый месяц. Но ей там не понравилось – слишком спокойно. Мне все это рассказала миссис Гиббонс, которая слышала от повара брата миссис Мобли. Я не говорила Гарольду о ее приезде, вы понимаете, почему. Но он сам узнал каким-то образом.

– Он ни за что не вернулся бы к ней после того, как она убила маму, – воскликнула я.

– Не будь глупой гусыней, дорогая. Это не имеет никакого отношения к смерти твоей матери. Если он встречался с ней, когда его жена была жива, то после ее смерти у него не было никаких причин воздерживаться от ее общества, ведь он остался один.

– Он не был один, у него были мы.

– И Сноуд, – добавила она со злой усмешкой.

– В выборе «другой женщины» он проявил весьма неизысканный вкус. Значит, она осела в Брайтоне? Так, так.

– Жаль, что она не осталась в Ирландии, как мы думали. Но раз она находится здесь, ничего унизительного, что Гарольд снимал такие шикарные комнаты. Это, наверное, ее идея.

– Но это не объясняет, почему за комнаты расплачивались из Лондона.

– Мы об этом знали только из слов служащего отела. Они нам столько налгали. Может это очередная ложь. Сомс просто пытается замаскировать грязное дело чистыми одеждами, чтобы не шокировать тебя, моя дорогая, – объяснила тетя Ловат.

– Если папа шпионил в пользу своей страны, это вряд ли можно назвать грязным делом, тетушка. Вспомните, что посыльный Королевской Гвардии переправил тело в Лондон.

– Но мы не знаем, на кого он работал – на свою страну или на Францию, – возразила она, не ожидая ответа. Мне было не по себе, когда она так безапелляционно подтвердила, да еще вслух, мои худшие предположения. – Я не утверждаю, что твой отец был виновен. Лично я склонна думать, что он действовал по указке Сноуда.

– Не может быть: Сноуд был предан папе. – Хотя, по правде говоря, до последнего вечера у меня были сильные подозрения на этот счет. После вчерашнего вечера я начала думать о Сноуде иначе. А вдруг он просто сыграл роль, чтобы дезориентировать меня?

– Вижу, что мои слова тебе неприятны. Но не спеши нападать, подумай немного, – продолжала миссис Ловат. – Когда случилось, что интерес Гарольда к голубям начал выходить из-под контроля? Когда появился Сноуд. До этого дело не выходило за рамки обычного хобби. Как только появился Сноуд, у твоего папы не стало отбоя от всяких странных посетителей. Это дело рук Сноуда, так и знай.

– Он говорил, что не знает, с кем папа встречался в Брайтоне!

– Ничего удивительного, глупышка. Неужели ты думаешь, что он сказал бы правду? Теперь, когда папу убили, он естественно пытается сделать вид, что не имел к этому никакого отношения. Как только Сноуд приехал, голуби стали улетать и прилетать в небывалых количествах. Он пользовался почтовыми птицами Гарольда, чтобы посылать сведения во Францию и получать оттуда. Когда посетители приносили голубей, они наверняка доставляли их из Франции, чтобы передать туда сведения. Сноуд следил за побережьем и передавал информацию о том, какие войска и сколько там сосредоточены. Птицы, которых визитеры брали с собой, должны были доставлять запрос, какие сведения нужно собрать.

– Но если папа приезжал в Брайтон только на свидание с миссис Мобли… И почему Королевская Гвардия платила за комнаты? – спросила я, пытаясь найти разумное объяснение тому, что не поддавалось объяснению.

– Мы не знаем, кто платил. Кто-то посылал деньги в запечатанном конверте. Так сказал Сомс. Это могли сделать и французы. Думаешь в Лондоне нет французов? Зачем тогда папа брал голубей и почему его убили? Он всегда говорил, что едет в Лондон.

– Да, но он приезжал в Брайтон. Он узнал, что Мобли здесь. Она, наверное, написала ему. Голуби были только предлогом, чтобы можно было спокойно встречаться с этой женщиной. Он знал, что я не буду мириться, если узнаю, что они видятся. Думаю, что Сноуд мог просто воспользоваться этими поездками в своих целях. Ему были на руку отлучки хозяина, они снимали подозрение с него самого, я говорю о Сноуде. Он мог как-то прятать донесение на теле птиц. Если бы разведка что-то заподозрила, она расправилась бы с твоим отцом, а не с ним.

– Надеюсь, Банни найдет Депью, у меня масса вопросов, которые я хотела бы ему задать, – сказала я, пытаясь определить, удалось ли тете действительно разгадать запутанное дело, или она его запутала еще больше. Депью был единственным человеком, который мог дать ответ, был ли отец шпионом, и на кого он работал.

– Ловлю себя на мысли, что не хочу, чтобы Банни нашел Депью. Да сегодняшний день нас беспокоят только вопросы. Могло быть и хуже.

– Но я бы предпочла получить ответ на свои вопросы, тетушка. Папа, наверное немало удивлялся тому, что с него не брали платы за комнаты.

Миссис Ловат промолчала, но я видела, что она напряженно думает, и ее беспокоит, как глубоко папа был втянут в разведывательную деятельность. Спустя немного, как бы отвечая своим мыслям, она сказала:

– Гарольд всегда имел склонность к риску. Он, бывало, позволял контрабандистам высаживаться в своей бухте. Мама всегда страшно волновалась из-за этого.

А контрабандисты из Франции могли легко связать отца с французской разведкой. Сноуд не был похож на англичанина, в нем было что-то от иностранца. Не в речи, а в лице, цвете кожи. Разве не французской страстностью отдавали его рассуждения о голубях, прошлым вечером? Англичане не способны на такую пышность, они более флегматичны.

Легкий стук в дверь прервал наш разговор. У меня возникло ощущение, что за дверью притаился убийца, готовый ворваться и застрелить нас на месте. Тетя открыла дверь, я узнала приятный голос лорда Фарфилда.

Он непринужденно вошел, изящный, улыбающийся. Взгляд его задержался на мне с видимым удовольствием.

– Надеюсь, не помешал, мэм, – произнес он с изысканным поклоном.

– Нисколько. Пожалуйста, присаживайтесь, милорд.

Он подождал, пока сядет миссис Ловат, только после этого сел сам.

– Мистер Сомс только что сообщил мне ужасную новость о том, что в вещей комнате побывал кто-то в ваше отсутствие. Я пришел убедиться лично, что вы не пострадали, – сказал он. Под этим предлогом он не спускал с меня глаз, предметом его особого волнения оказались мои лодыжки и грудь.

– Мы в полном порядке, – заверила я. – Нас не было в это время, мы обнаружили следы непрошенного гостя только по возвращении.

– Мой лакей отнес ключ вниз сразу после моего ухода. Кто-то его похитил и решил поживиться кошельком или драгоценностями.

– Если такова была цель взломщика, то его ожидало сильное разочарование, – ответила миссис Ловат, делая вид, что верит этой чуши.

Присмотревшись к лорду Фарфилду, я была поражена его благородной осанкой и широкими плечами. Такому джентльмену, да еще принадлежащему к самому высокому кругу, было легко получить информацию, на которую трудно было рассчитывать даме более скромного положении. Я почувствовала непреодолимое желание излить ему все наши беды и попросить защиты и помощи. Может быть где-то в подсознании была надежда, что обычно в подобных ситуациях герой-спаситель делает предложение спасенной леди, но в тот момент я этого не осознавала, и в моем желании не было расчета.

Лорд Фарфилд наклонился ко мне и спросил с участием:

– Вас что-то тревожит, мэм? Вы выглядите волнованной.

Я готова была изложить все детали неприятного эпизода, но тетушка Ловат, угадав мое намерение, меня опередила.

– Мы просто устали, милорд. Поездка была утомительной. Он тотчас же поднялся.

– Как неучтиво с моей стороны беспокоить вас в такое время. Я хотел обсудить один вопрос, но это можно сделать потом.

Я плохо представляла, что именно он желает обсудить, но все же сказала:

– Я совсем не устала, давайте поговорим.

Лорд Фарфилд снова сел и устроился поудобнее в кресле, но тут в дверь постучали.

– Это Смайт, – уверенно заявила тетя Ловат и пошла открывать.

До нас долетел ее глубокий вздох, словно она пыталась подавить возглас удивления, вслед за ним раздался громкий и не очень интеллигентный женский голос.

– Добрый день, миссис Ловат. Я видела вас на Набережной недавно и заметила, что вы вошли в этот отель. Я пришла выразить свои соболезнования по случаю смерти Гарольда.

Лорд Фарфилд не мог скрыть изумления при появлении этой женщины, которая рукой оттеснила миссис Ловат в сторону и вплыла в гостиную, источая аромат довольно вульгарных духов. Это была полная блондинка внушительных пропорций. Ее естественный румянец был обильно дополнен румянами. Одета она была в фиолетовые тона; все от перьев шляпы до туфель и перчаток было фиолетовым. Если этот наряд был рассчитан на полу-траур и предназначался для того, чтобы произвести впечатление тяжкой утраты, то она не достигла цели. Она производила впечатление актрисы из дешевого водевиля, хотя была явно довольна собой.

– Какой удар для вас, мисс Хьюм, – театрально произнесла она, подлетев ко мне. – Подумать только, умереть вдали от дома, при таких странных обстоятельствах. И за что вам послано такое горе?! – Она говорила, не умолкая, и в тоже время с любопытством разглядывала лорда Фарфилда.

Пришлось ее представить.

– Лорд Фарфилд, это наша старая соседка по Хайту, миссис Мобли.

– Вовсе не старая! – попыталась заверить миссис Мобли, игриво ткнув пальцем в его плечо и пытаясь подмигнуть.

Фарфилд, когда она вошла, поднялся с кресла и слушал стоя.

Он галантно поклонился и произнес:

– Мадам, я очарован.

Миссис Мобли шумно опустилась в кресло, суетливо разложив на столе сумочку, зонтик и еще что-то, и обратилась ко мне.

– Вы выяснили причину гибели вашего отца? – властно спросила она с нетерпением заядлой сплетницы.

Я почувствовала на себе испытующий взгляд лорда Фарфилда. Хорошо, что миссис Мобли не знала, что папа застрелили. Такая смерть выглядела вульгарно.

– Мы приехали для этого, миссис Мобли. Хотим выяснить подробности. Но пока нам это не удалось. А как вам нравится Брайтон, как вам живется здесь? – спросила я, пытаясь перевести разговор на другую тему. – Слыхала, что вы были в Ирландии.

– В Ирландии замечательный климат – для картошки, – сказала она. – Я же не могла там долго выдержать. Брайтон мне более нравится, здесь веселее. Время проходит в приятных развлечениях – то принц заезжает, то катаешься в лодке, купаешься в море. Да и визиты вашего папеньки скрашивали одиночество.

Миссис Ловат напряглась, как пружина. Она неестественно выпрямилась, словно ей в позвоночник вставили палку.

– А я и не знала, миссис Мобли, что вы на короткой ноге с принцем-регентом, – съязвила она.

Миссис Мобли громко расхохоталась.

– Господь с вами, миссис Ловат, я с ним даже не знакома, не имела чести быть представленной. Просто хотела сказать, что наблюдать за его пузатыми вельможами, когда они важно расхаживают по городу, очень забавно. Но знайте, я не потеряла еще надежду быть представленной: ходят слухи, что он не равнодушен к зрелым женщинам и не терпит юных девиц. Она окинула костлявую фигуру миссис Ловат презрительным взглядом. – Когда леди достигает нашего возраста, она должна заботиться о том, чтобы не терять в весе. Стоит похудеть на пару фунтов, как это тут же отражается на лице. Так что диету можно не соблюдать.

– Ваше лицо, конечно, не утратило свежести красок и округлости форм, – отпарировала миссис Ловат и многозначительно посмотрела на складки жира, выступавшие под платьем гостьи.

– Герольду это нравилось. Он говорил обычно, что у меня нет лишнего веса, как раз то, что нужно, – она улыбнулась. – Кстати, Гарольд умер от сердечного приступа?

– Да, – ответила миссис Ловат, предостерегая меня взглядом, чтобы я не сказала лишнего.

– Он как-то говорил о сердцебиении, когда мы были… – она смущенно посмотрела на лорда Фарфилда и продолжала – когда мы занимались чем-то, что требовало усилий.

– Его утомляла даже ходьба – заметила миссис Ловат ледяным тоном. – Вы не должны были позволить ему заниматься тем, что требует усилий, миссис Мобли.

– Но его невозможно было остановить, – миссис Мобли рассмеялась счастливым грудным смехом, после чего направила свои двусмысленные реплики в адрес лорда Фарфилда, надеясь получить приглашение в Королевский Павильон. – Я полагаю, вы остановились в Павильоне, где останавливается принц, вы ведь принадлежите к очень знатному роду? – спросила она.

– Я снял номер в этом отеле, – ответил он вежливо.

– Вы здесь по обычному делу? Собираетесь ли вы навестить принца?

– По правде говоря, я здесь по делу.

– Можете навестить меня в любое время, если будет свободный часом. Я живу на Немецкой улице, сразу за Набережной. Маленький уютный домик из красного кирпича. Его легко найти – у ворот клумба желтых нарциссов. Друзья Хьюмов – мои друзья.

Миссис Ловат раскрыла рот от такой наглости и не знала, что возразить.

– Вы очень любезны, – сказал лорд Фарфилд, потрясенный не менее тетушки, и поднялся. – Я знаю, что вы, леди, устали сегодня. Не буду вас больше беспокоить. Если не возражаете, я зайду позднее, чтобы обсудить то дело, о котором я говорил.

– Мы вернемся в номер сразу после обеда, – ответила я.

– С нетерпением буду ждать этого часа. – Он отвесил общий поклон и вышел.

– Новый поклонник, мисс Хьюм? – спросила миссис Мобли.

– С лордом Фарфилдом я познакомилась только сегодня.

– Но ваш отец знал его, – уверенно заявила дама.

– Не думаю.

– Абсолютно уверена. Однажды я видела их вместе, они о чем-то беседовали, как старые знакомые, хотя я не была ему представлена. Как-то они обменялись письмами. Гарольд встречался с разными людьми, часто очень странными. Когда это было, дайте припомнить. Да, это было во время Рождественского визита Гарольда, именно тогда я видела его в обществе его светлости. Мы ходили по магазинам – Гарольд тогда купил для вас маленький золотой медальон, очень тонкой работы, мисс Хьюм. Мы зашли в этот отель выпить чашечку чая. Гарольд извинился, оставил меня и разговаривал с Фарфилдом. Он не назвал тогда его имени, но такие лица не забываются. Удивительно красивое лицо.

Из этого сообщения я заключила, что папа часто бывал в Брайтоне. Миссис Мобли не могла знать о золотом медальоне. Значит, они покупали его вместе, как она и утверждала. Очевидно было и другое – отец все время обманывал нас и ради кого? Ради этого плохо воспитанного вульгарного существа. Оставалось выяснить, каким образом отец познакомился с лордом Фарфилдом.

– А что Гарольд купил вам на Рождество, миссис Мобли? – спросила миссис Ловат резким тоном.

– Не обручальное кольцо, если вас это волнует. Я не собиралась за него замуж, просто не хотела, хотя мы неоднократно обсуждали возможность брака. Он не хотел уезжать из Грейсфилда, а я не желала там жить. – Ее колючий взгляд не оставлял сомнений, чье общество в Грейсфилде ее не устраивало.

– Странно, что папа никогда не говорил о лорде Фарфилде, – сказала я.

– Да, – согласилась миссис Мобли. – С вашим отцом происходило много странного. Не знаю, чем это объяснялось, он говорил, что мне лучше ничего не знать, просто безопаснее. Это была большая тайна. Можно было подумать, что он шпион какой-нибудь, такой таинственностью все обставлялось, – она засмеялась. – Не знаете ли мисс Хьюм, что за дела у него здесь были? Он приезжал сюда добрые полгода, прежде чем я его случайно встретила.

– По делу с голубями, – сказала миссис Ловат.

– Он все еще занимался голубами? Теперь понятно, почему его знакомые выглядели так странно, одержимые какие-то.

– Что вы хотите сказать?

– Ну, по ним видно было, что они договариваются, чьей птице выиграть, чтобы сделать на нее ставки и сорвать куш. Такие сделки совершаются постоянно. Жаль, что он меня не посвятил. Я не азартный игрок, но выиграть несколько фунтов и я бы не отказалась. Правда, его можно извинить, у нас были более интересные темы для бесед. Ну, мне пора бежать. Просто зашла засвидетельствовать свое почтение. Приятно было повидать нас.

Никто не стал ее удерживать.

Она тяжело поднялась с кресла, собрала вещи, разложенные на столе, и я проводила ее до двери, уверяя в глубокой признательности, которую не испытывала.

– Потаскуха! – проворчала миссис Ловат, когда дверь за гостьей закрылась. – Нужно было догадаться, что она явится, раз ей стало известно, что здесь лорд Фарфилд. Боже, что он должен был подумать об этой шлюхе! Спасибо еще, что при нем она не высказывала подозрений о шпионской деятельности Гарольда. – Она вдруг замолчала и издала странный возглас. – Боже праведный, Хедер, а не может быть, что миссис Мобли тоже замешана в шпионаже?

– Если бы и была она болтала бы об этом на каждом перекрестке. А что вы думаете об ее идее насчет сделки с победителем в состязании, тетушка?

– Твой отец был джентльмен, мисс.

– Тогда боюсь, что он был джентльмен-шпион. Вам не показалось подозрительным ее стремление попасть в Королевский Павильон? Вот где можно разжиться ценной информацией!

– Да, возможно, хотя мне лично кажется, что ее больше интересует сам принц, она надеется заполучить его в поклонники. Какое счастье, что Гарольд не женился на ней. Она и на Фарфилда положила глаз, если ты обратила внимание.

Я рассмеялась.

– Для него она несколько старовата.

– И широковата в бедрах.

– Сегодня спрошу, как он познакомился с папой.

– Начинаю думать, что нам следует отказаться от нашей затеи. Ничего мы не узнаем. Да и какая разница? Дело сделано, его уже не вернешь, инцидент исчерпан.

– Не совсем. Если в деле замешан Сноуд, то оно продолжается.

Я подумала, что на миссис Ловат было не похоже, чтобы она забыла о такой важной детали, как Сноуд, ибо, как правило, от ее бдительного внимания не ускользала ни одна мелочь.

– $Мы рассчитаем Сноуда, как только вернемся в Грейсфилд, – ответила она.

Я вдруг поймала себя на том, что не хочу увольнять Сноуда. Вспомнилось его печальное лицо, когда он говорил о папе, как он был тронут подарком. И он был так красив в лунном свете…