Опера нищего

Явление первое

Дом Пичема.

Пичем сидит за столом, перед ним большая счетная книга.

Пичем (поет на мотив «Старушка в сером»[7]).

У адвоката столь же честное ремесло, что и у меня. Подобно мне, он подвизается в двойном качестве[8]: то как враг воров, то как их друг. Да и может ли быть иначе? Сам бог велит нам защищать и поощрять мошенников — ведь мы живем только благодаря им.

Явление второе

Филч. Сэр, Черная Молл велела передать, что суд над ней состоится в полдень; она надеется, что вы все уладите и ее освободят.

Пичем. Ну, на худой конец, она может попросить, чтобы приговор отсрочили по беременности[9]. Насколько мне известно, этот выход она обеспечила себе заблаговременно. Но девчонка эта — особа предприимчивая; поэтому можешь заверить ее, что я смягчу свидетельские показания.

Филч. Том Кляп признан виновным, сэр.

Пичем. Ленивый пес! Когда мне пришлось вызволять его в прошлый раз, я предупреждал, что, если он не набьет себе руку, дело кончится плохо: смертная казнь без замены ссылкой. Пожалуй, его следует занести в книгу. (Пишет.) За Тома Кляпа сорок фунтов[10]... Извести Бетти Хитрюгу, что я спасу ее от ссылки в колонии[11]: в Англии я заработаю на ней больше.

Филч. За какой-нибудь год Бетти притащила в наш притон больше добра, чем пять любых других девчонок, вместе взятых. По чести сказать, жаль терять такую клиентку.

Пичем. Если ее не угробит своя же шайка и все пойдет обычным порядком, с годик она еще поживет[12]. Люблю выручать женщин! Хороший охотник за куропатками всегда дает курочкам улететь: без них вся дичь выведется. Кроме того, по закону за них не полагается вознаграждения. На смерти женщин ничего не выиграешь — разве что это твоя жена.

Филч. Спору нет, Бетти — славная баба! Я обязан ей своим воспитанием; она, если позволено так выразиться, приохотила к нашему делу больше молодых людей, чем игорный стол.

Пичем. Поистине метко сказано, Филч! Мы и хирурги[13] обязаны женщинам больше, чем люди всех остальных профессий.

Филч (поет на мотив «Сероглазым ясным утром»).

Пичем. Но отправляйся-ка в Ньюгет[14], парень, да извести наших друзей о моих намерениях. Люблю облегчать их участь, когда это в моих силах!

Филч. Если джентльмен слишком долго пребывает в неизвестности, раскаяние может навсегда сломить его дух. Уверенность же помогает ему хорошо держаться на суде и без страха или угрызений совести снова идти на любой риск. Ну, я бегу. Что может быть приятнее, чем принести добрую весть друзьям, попавшим в беду! (Уходит.)

Явление третье

Пичем. Сейчас самое время решить, кого же мне приличней всего отправить на виселицу во время следующей судебной сессии. Терпеть не могу ленивых мошенников, на которых ничего не заработаешь, пока их не вздернут! Где у меня список шайки? (Читает.) Кривопалый Джек. На службе полтора года. Ну-ка, поглядим, чем мы обязаны его услугам. Раз, два, три, четыре, пять... Золотых часов пять, серебряных — семь. На редкость честный парень! Табакерок шестнадцать, причем пять — из чистого золота. Носовых платков — шесть дюжин, шпаг с серебряной рукоятью — четыре, рубашек — полдюжины, париков с лентами — три, тонкого черного сукна — одна штука. А поскольку все это плоды его занятий лишь в часы досуга,[15] я не знаю более достойного парня; к тому же, работая на большой дороге, он выказывает просто изумительное присутствие духа. Уот Зануда, он же Смуглый Уилл. Лживая собака! Тайно сплавляет товар на сторону. Подождем еще одну-две сессии: может быть, исправится. Гарри Кусочник. Жалкий, мелкотравчатый воришка, без малейшего проблеска таланта; этот парень, хоть и проживет еще свои полгода, никогда не угодит в петлю за что-нибудь стоящее[16]. Сэм Угорь. Этот пойдет на следующую сессию: негодяй до того обнаглел, что подумывает, не вернуться ли ему к портняжному ремеслу. Он, видите ли, почитает это честным занятием! Мэт Кистень. Зачислен с месяц тому назад. Многообещающий, крепкий парень, на свой лад даже усердный; чуточку слишком смел и тороплив, но может сделать у публики неплохой сбор, если только не подрежет себе крылья убийством. Том Забулдыга. Болван, ненасытная глотка. Всегда слишком пьян, чтобы заработать самому или дать заработать ближним. Окончательно созрел для позорной телеги[17]. Робин Хапуга, он же Образина, он же Грубиян Боб, он же Чирей, он же Боб Рвач[18]...

Явление четвертое

Миссис Пичем. Почему ты поминаешь Боба Хапугу, муженек? Надеюсь, с ним не случилось ничего худого? Ты ведь знаешь, дорогой: он мой любимый клиент. Это кольцо — его подарок.

Пичем. Не беспокойся, дорогая, я только занес его в черный список: он вечно вертится среди женщин[19], и, как только у него кончатся деньги, одна из дам за небольшое вознаграждение отправит его на виселицу, и тогда плакали наши сорок фунтов.

Миссис Пичем. Ты же знаешь, дорогой, я никогда не вмешиваюсь в вопрос о смерти: в таких делах решение только за тобой. Женщины в этих случаях — плохие судьи: они так неравнодушны к смельчакам, что каждый мужчина, идущий в солдаты или на виселицу, непременно кажется им красавцем. (Поет на мотив «И холодно и сыро тут».)

Но, право, муженек, не будь таким жестокосердным: у тебя же никогда не было людей лучше и воспитанней, чем теперь. Вот уже семь месяцев никто из них не совершал убийства. А ведь это поистине редкое счастье!

Пичем. Какого черта эта женщина вечно хнычет об убийстве! Джентльмен не роняет своего достоинства, если убивает в целях самозащиты. А если без убийства дельце не провернуть, что же, по-твоему, делать джентльмену?

Миссис Пичем. Извини, дорогой, если я не права, но человек щепетильный не может не считаться с угрызениями совести.

Пичем. Убийство — самое модное преступление, на какое только способен человек. Сколько утонченных джентльменов каждый год попадает в Ньюгет исключительно по этой статье! И разве они становятся хуже, если с помощью денег убеждают присяжных в том, что убийство было непредумышленным? Но довольно об этом, дорогая. Заходил ли сегодня капитан Макхит за банкнотами,[20] которые оставил себе на прошлой неделе?

Миссис Пичем. Да, дорогой, заходил. И хотя банк прекратил выплату, капитан был, как всегда, весел и любезен. Право, на большой дороге нет джентльмена, равного ему! Он обещал, если только не вернется из Бэгшота[21] слишком поздно, составить вечерком партию в кадрил[22] мне, Полли и Бобу Рвачу. Скажи, дорогой, капитан богат?

Пичем. Он никогда не разбогатеет: он вращается в слишком хорошем обществе. Мэрибон[23] и кофейни[24] разоряют его. Человек, вознамерившийся сколотить себе состояние за игорным столом, должен быть воспитан как настоящий джентльмен и обучаться ремеслу с детства.

Миссис Пичем. Право, неблагоразумие капитана очень огорчает меня в связи с Полли. Ну зачем ему водить компанию со всякими там лордами и джентльменами? Пусть себе грабят друг друга сами.

Пичем. Из-за Полли? Что, порази меня чума, имеет в виду эта женщина? Из-за Полли?

Миссис Пичем. Капитану Макхиту очень нравится наша девочка.

Пичем. Ну и что?

Миссис Пичем. Но если я хоть сколько-нибудь разбираюсь в чувствах женщины, Полли тоже считает его очень интересным мужчиной.

Пичем. Ну и что из того? Надеюсь, ты еще не рехнулась настолько, чтобы позволить девчонке выйти за него! Игроки и разбойники обычно хороши со шлюхами, зато с женами они сущие дьяволы.

Миссис Пичем. Но что мы можем поделать, если Полли влюбится? Она и сама тут бессильна. Бедная девочка! Я так за нее беспокоюсь. (Поет на мотив «Почему твоя раба позабыта?»)

Пичем. Послушай, жена. В нашем деле красивая девчонка не менее полезна, чем за стойкой кофейни в Темпле[25], если только, зарабатывая себе на жизнь красотой, она умеет разрешить все вольности, кроме последней. Понимаешь, я готов потакать дочке, насколько дозволяет осторожность, но потакать во всем, кроме замужества. Вот тут конец нашей безопасности! Разве мы не угодим тогда под власть зятя? Ведь муж — полный хозяин секретов своей жены, кроме, конечно, ее собственных. Обладай девчонка благоразумием придворной дамы, которая может внимать нашептываниям дюжины молодых людей сразу и не уступать ни одному из них, я бы и слова не сказал; но наша Полли — как трут: загорается от первой же искры. Замужество! Девка может не понимать собственной выгоды. Зато она хорошо понимает, что такое наслаждение, и потому наверняка не захочет превратиться в чужую собственность[26]. Моя дочь должна быть для меня тем же, чем придворная дама для министра,— ключом ко всей шайке[27]. Замужество! Если только еще не поздно, я припугну ее примером наших ближних.

Миссис Пичем. Осторожней, дорогой, не обидь девочку понапрасну. Она любит подражать знатным дамам и, может быть, позволяет капитану вольности лишь из соображений выгоды.

Пичем. Но, дорогая, это твой долг уберечь девушку от гибели и наставить ее, как наилучшим образом использовать свою красоту. Сейчас же иду к ней и расспрошу ее. А ты, жена, спори тем временем короны и монограммы с этой вот дюжины батистовых платков: сегодня у меня будет случай сбыть их одному парню из Сити.[28] (Уходит.)

Явление пятое

Миссис Пичем. Нет более нелепого спорщика, чем мой муж! Ну с какой, право, стати наша Полли должна отличаться от других женщин и любить только мужа? И почему замужество должно сделать ее менее желанной для других мужчин? Мой опыт подсказывает обратное. В любви все мужчины — воры; если женщина — чужая собственность, она нравится им еще больше. (Поет на мотив «Что б мы ни делали порой».)

Явление шестое

Миссис Пичем. Поди сюда, Филч... Люблю этого мальчика, словно родного сына. А уж как он карманы очищает! Рука у него проворная, как у женщины, пальцы ловкие, как у фокусника! Предсказываю тебе, малыш: если только несчастливая сессия не оборвет нить твоей жизни, ты станешь большим человеком и войдешь в историю. Какое местечко ты себе облюбовал вчера вечером, мой мальчик?

Филч. Я работал у Оперы, сударыня, и довольно успешно: было светло и сухо, так что зрители не торопились сесть в портшез[29] или карету. Вот семь носовых платков, сударыня.

Миссис Пичем. И даже цветных, как я вижу. Отправим их в нашу лавочку в Редрифе[30] — моряки наверняка все раскупят.

Филч. А вот и табакерка.

Миссис Пичем. Да еще с золотой отделкой! Очень недурно для новичка.

Филч. Я уже чуть было не увел прелестные золотые часики, но — чума порази портных за такие узкие и глубокие карманы! — часы застряли, и мне пришлось шмыгнуть под карету. Право, сударыня, я побаиваюсь, что жизнь моя оборвется в расцвете юности; поэтому, с тех пор как меня окатили водой у позорного столба[31], я частенько подумываю, не бросить ли мне все да уйти в море.

Миссис Пичем. Тебе надо походить в Хокли[32] и Мэрибон: там тебе привьют отвагу. Это школы, где воспиталось немало храбрецов. А я-то думала, мальчик, что ты уже забыл и страх и стыд. Бедняжка! Как мало ты еще знаешь об Олд-Бейли! Во-первых, могу поручиться, что тебя не повесят; что же касается моря, то ты на него еще наглядишься, когда тебя приговорят к ссылке на плантации. А теперь, раз тебе нечего делать, садись-ка за Библию да подзубри символ веры[33]: люди, не умеющие толком ответить на вопросы тюремного священника, очень некрасиво выглядят в его отчете об их последних минутах. Хотя нет, еще два слова, мой мальчик. И не лги мне — ты знаешь, я терпеть не могу лжецов. Известно ли тебе, что у капитана Макхита с нашей Полли?

Филч. Умоляю, сударыня, не спрашивайте меня ни о чем, иначе мне придется солгать — либо вам, либо мисс Полли, которой я обещал, что ничего не скажу.

Миссис Пичем. Но коль скоро дело касается нашей фамильной чести...

Филч. Мисс Полли задаст мне жару, если узнает, что я проболтался! Кроме того, я берегу и свою честь, а поэтому не хочу никого выдавать.

Миссис Пичем. А вон и мой муж с Полли. Вот что, Филч: сейчас ты пойдешь ко мне и выложишь все как есть. А я угощу тебя стаканчиком восхитительного напитка, который держу для собственного употребления. (Уходит вместе с Филчем.)

Явление седьмое

Полли. Я не хуже любой знатной дамы понимаю, как выгоднее всего использовать и себя и своего поклонника. Женщина умеет продаваться, даже если она ни разу не была в суде или на заседании кабинета. Это в нас от природы, папа. Да, я позволяю капитану Макхиту кое-какие пустячные вольности, зато у меня и вот эти часы и другие вещественные доказательства его расположения. Девушка, не умеющая уступить в мелочах, чтобы отказать в главном, ничего не добьется своей красотой и скоро будет всеми забыта. (Поет на мотив «Как показать, что я ее люблю?»)

Пичем. Так вот, Полли: я не против, чтобы ты для пользы дела поиграла да побаловалась с клиентом, попутно выпытав у него какой-нибудь секрет. Но помни, негодница: если мне станет известно, что ты дурака валяешь и собираешься замуж, я перережу тебе глотку. Теперь ты мое мнение знаешь.

Явление восьмое

Миссис Пичем (поет на мотив «Отменный город Лондон наш»)[35].

Ах ты бесстыдница, негодяйка, неблагодарная шлюха! Если бы тебя повесили, я и то бы не так убивалась — ну, не повезло, и все тут. Но совершить такое безрассудство по доброй воле! Муженек, эта девчонка вышла-таки замуж.

Пичем. Замуж? Значит, капитан — смелый человек и за деньги пойдет на любой риск. Он, без сомнения, считает ее богатой наследницей. Неужели ты думаешь, негодяйка, что мы с твоей матерью прожили бы так долго в мире и согласии, если бы были женаты?

Миссис Пичем. Я всегда знала, что эта девка — гордячка, а теперь она еще сваляла дурака и вышла замуж, и все потому, что ей захотелось походить на знатную даму. По карману ли тебе, бесстыдница, расходы мужа на картеж, попойки и шлюх? Довольно ли у тебя денег, чтобы ежедневно выдерживать супружеские споры насчет того, кто из вас двоих больше промотает? На свете мало мужей и жен, способных достойно нести бремя постоянной грызни. А если уж тебе суждено выйти замуж, неужели так обязательно вводить в нашу семью бандита? Неужели ты не понимаешь, глупая потаскушка, что теперь тобой будут пренебрегать и обращаться с тобой не лучше, чем если бы ты вышла замуж за лорда?

Пичем. Дорогая, пусть твой гнев не выходит за рамки благопристойности. Ведь капитан, как человек военный, считает себя джентльменом по профессии. Помимо того, что у него уже есть, он имеет еще все основания либо кое-что получить, либо умереть, а обе эти возможности, скажу я тебе, открывают перед его женой блестящее будущее. Отвечай, мерзавка, ты уже обесчещена или еще нет?

Миссис Пичем. При своих деньгах Полли вполне могла бы достаться человеку выдающемуся. Да, да, могла бы, гордячка негодная!

Пичем. Онемела эта девчонка, что ли? Отвечай, или я так прижму тебя, что ты вместо ответа пощады запросишь! Ты на самом деле законная жена ему, или вы только любитесь? (Щиплет ее.)

Полли (взвизгивает). Ой!

Миссис Пичем. Как достойна жалости мать, у которой красивые дочери! Замки, крюки, засовы, душеспасительные беседы — все им нипочем, ничто им не помеха. Надувать родителей для них такое же удовольствие, как мошенничать в карточной игре.

Пичем. Ладно, Полли, я и без тебя узнаю, замужем ты или нет: если да, Макхит скоро начнет обходить наш дом за три квартала.

Полли (поет на мотив «Грозный король привидений» ).

Миссис Пичем. Итак, все надежды нашей семьи рухнули навсегда!

Пичем. И Макхит может теперь отправить тестя с тещей на виселицу в надежде прибрать к рукам состояние их дочери.

Полли. Я вышла за него не по холодному расчету, ради денег или тщеславия, как теперь модно. Я люблю его.

Миссис Пичем. Любишь? Час от часу не легче! Я думала, эта девица лучше воспитана. Ох, муженек, муженек! Ее безрассудство приводит меня в ярость. Голова идет кругом. Я совершенно убита. Ноги меня не держат... Ох! (Падает в обморок.)

Пичем. Видишь, негодница, до чего ты довела свою несчастную мать? Живо стакан чего-нибудь подкрепляющего! Как близко она, бедняжка, принимает все это к сердцу!

(Наполняет стакан.) Это единственное утешение, оставшееся твоей матери, мерзавка!

Полли. Налейте ей еще стаканчик, сэр: всякий раз, когда мама выходит из себя, она принимает двойную порцию. Вот видите — ей уже лучше.

Миссис Пичем. Какая заботливость, какое усердие! Я почти готова простить девочку.

Миссис Пичем.

Полли.

Миссис Пичем. Но не бандиту же, шлюха ты этакая!

Пичем. А ну-ка, жена, отойдем в сторону, перемолвимся словечком. В том, что девушка выходит замуж без согласия родителей, нет ничего нового. Это, дорогая моя, исконная женская слабость.

Миссис Пичем. Что верно, то верно: мы — слабый пол. Но когда женщина проявляет слабость в первый раз, она должна делать это пристойно: если она не составит своего счастья сейчас, значит, не составит уже никогда. Потом у нее останется лишь одна забота — не попадаться, а в остальном делать, что заблагорассудится.

Пичем. Ну, успокойся. Скоро все станет на свое место: мне тут пришла в голову недурная мысль. (К Полли.) Довольно грустить, Полли. Сделанного не воротишь, так постараемся хоть извлечь пользу из твоих глупостей.

Миссис Пичем. Так и быть, Полли, я прощаю тебя, насколько одна женщина способна прощать другую. Твой отец слишком любит тебя, мерзавка.

Полли. Значит, всем моим горестям конец.

Миссис Пичем. Вот уж поистине самые подходящие слова для девчонки, только что выскочившей замуж!

Полли (поет на мотив «Нет, Томас, нет, я не могу»).

Пичем. Я слышу, в дом входят клиенты. Пойди потолкуй с ними, Полли, но, как только они уйдут, сразу же возвращайся. Еще минутку, дитя мое. Если это тот джентльмен, который заходил вчера насчет часов с репетицией[37], скажи ему, что, как тебе кажется, до завтра нам ничего не удастся выяснить. Я одолжил их Сьюки Раскаряке: ей сегодня надо пофорсить в одной таверне на Друри-Лейн[38]. Если же зайдет другой джентльмен — насчет шпаги с серебряной рукоятью, помни, что ее нацепил наш унылый Джемми и что он вернется из Танбриджа[39] не раньше, чем во вторник вечером; значит, до этого джентльмен ее обратно не получит.

Явление девятое

Пичем. Да успокойся ты, женушка! Не дай гневу взять верх над рассудком. Не спорю, Полли совершила опрометчивый поступок.

Миссис Пичем. Будь у нее с этим парнем обыкновенная интрижка, я бы не волновалась: слабости такого рода прощаются и прикрываются в самых лучших домах. Но когда дело кончается замужеством, это уже позор, муженек!

Пичем. Не забывай о деньгах, женушка! Они в таких случаях все равно что глина для сукновала — любое пятно выведут. В наши дни богатый жулик — самая подходящая компания для любого джентльмена. Ты напрасно полагаешь, дорогая, что свет так уж сильно презирает жульничество. Повторяю тебе, жена, я могу сделать так, что брак этот обернется для нас выгодой.

Миссис Пичем. Я отлично понимаю, муженек, что у капитана Макхита могут водиться деньжонки ; меня тревожит другое — нет ли у него уже нескольких жен. Если это так и если он умрет во время одной из ближайших сессий, у Полли оспорят по суду ее вдовью часть.

Пичем. Вот это, действительно, соображение, над которым стоит задуматься. (Поет на мотив «Матрос и солдат».)

Законник — злейший враг нашему ремеслу. Он не терпит, когда у человека есть тайные источники существования, если только этот человек — не он сам.

Явление десятое

Полли. Это оказался всего-навсего Нед Карманник. Принес шелковую оконную занавеску, юбку с кринолином, два серебряных подсвечника и один шелковый чулок, которые раздобыл вчера на пожаре.

Пичем. Нет парня ловчей по своей части, чем Нед, — никто не умеет спасти на пожаре столько добра. А теперь вернемся к истории с тобой, Полли: это дело нельзя так оставить. Выходит, ты замужем?

Полли. Да, сэр.

Пичем. И на что же ты предполагаешь жить, дитя мое?

Полли. На плоды трудов своего мужа, как все женщины, сэр.

Миссис Пичем. Совсем эта девка спятила, что ли? Жена бандита, как и жена солдата, видит от него деньги не чаще, чем его самого.

Пичем. А ты никогда не смотрела на свой брак так же, как смотрят знатные дамы?

Полли. Не понимаю, сэр. О чем это вы?

Пичем. О том, чтобы переписать имущество на себя и стать вдовой.

Полли. Но я же люблю капитана, сэр. Могу ли я думать о разлуке с мужем?

Пичем. Разлука с мужем! Да ведь это и есть предпосылка и цель всякого брачного контракта. Удобное положение вдовы — вот единственная надежда, не дающая жене окончательно пасть духом. Какая женщина колебалась бы, выходить ей замуж или нет, если бы заранее твердо знала, что в любую минуту может стать вдовой! Если ты того же мнения, я готов считать твой брак не таким уж неразумным.

Полли. Как мне страшно слушать подобные советы! И все же я вынуждена просить вас объясниться.

Пичем. Закрепи за собой все его имущество, а в следующую судебную сессию донеси на него и таким путем разом стань богатой вдовой.

Полли. Что? Убить человека, которого я люблю! Да у меня при одной мысли об этом кровь в жилах стынет.

Пичем. Фи, Полли! При чем здесь убийство? Поскольку капитану все равно не миновать виселицы, смею утверждать, что ему самому будет приятнее, если вознаграждение за его голову достанется нам, а не постороннему человеку. Поверь, Полли, капитан прекрасно понимает, что его дело — грабить, наше — ловить грабителей; у каждого свое ремесло. Словом, во всем этом нет ничего предосудительного.

Миссис Пичем. Вот-вот, муженек, теперь ты в самую точку попал. Пусть донесет на него — это для нее единственное средство заслужить мое прощение.

Полли (поет на мотив «Ах, сжальтесь, папа, сжальтесь, мама»).[40]

Миссис Пичем. Но твой дочерний долг, бесстыдница, велит тебе отправить его на виселицу. Подумай, сколько жен отдали бы что угодно за такую возможность!

Полли. Что мне наследство? Что мне вдовство? Я себя знаю. Я не переживу мужа. (Поет на мотив «Le printemps rappelle aux armes»[41].)

Вот что произойдет, сэр, с вашей несчастной Полли.

Миссис Пичем. Кажется, эта дура в самом деле влюбилась? Что еще она из себя строит? Просто смотреть противно. Нет, эта девица позорит весь наш пол.

Полли. Но выслушайте же меня, мама. Если вы сами когда-нибудь любили...

Миссис Пичем. Будь прокляты все эти пьесы, которых она начиталась! Они погубили ее. Еще одно слово, негодяйка, и я выбью из тебя мозги, если они у тебя вообще есть.

Пичем. Уйди-ка от греха подальше, Полли, да поразмысли над тем, что я сказал.

Миссис Пичем. Прочь отсюда, бесстыдница! Исполни свой долг и отправь мужа на виселицу.

Явление одиннадцатое

Миссис Пичем. Это дело, муженек, должно быть и будет сделано. Благоразумие требует, чтобы мы приняли свои меры и выдали капитана в ближайшую же сессию без ее согласия. Девчонка может забыть свой долг, мы — нет.

Пичем. Право, дорогая, у меня просто рука не поднимается убрать такого великого человека.[42] Как вспомню, какой он смельчак, какая у него ясная голова, сколько мы на нем заработали и еще заработаем, так, ей-богу, пропадает всякая охота покончить с ним. Я был бы очень рад, если бы сделать это ты заставила Полли.

Миссис Пичем. Постараюсь, но в случае необходимости... Ведь в опасности наша жизнь.

Пичем. Тут уж, конечно, мы подчинимся обычаям света, и признательность должна будет склониться перед выгодой. Он будет устранен.

Миссис Пичем. Я беру на себя Полли.

Пичем. А я подготовлю улики для Олд-Бейли.

Явление двенадцатое

Полли. Вот теперь я действительно несчастна. Я уже так и вижу, как он сидит в телеге, еще более свежий и красивый, чем букет, который держит в руках! В ушах у меня крики толпы, превозносящей его решительность и отвагу! Какие потоки вздохов льются из окон на Холборне! Как все сожалеют, что такой красавец погибает в расцвете лет! Вот он уже у виселицы. Все вокруг в слезах, даже мясники рыдают. Сам Джек Кетч[43] никак не соберется с духом и готов лишиться платы, лишь бы смертный приговор был отменен... Что же станется с Полли? Нет, я еще успею предупредить его о замысле моих родителей и помочь ему бежать. Так я и сделаю. Но ведь если он убежит и скроется, я лишусь всех отрад, которые мне приносят наши милые беседы. Это тоже убьет меня. С другой стороны, если он исчезнет, мои родители со временем смягчатся и мы еще сможем быть счастливы. Если же останется здесь, будет повешен и я потеряю его навеки... Он сказал, что до сумерек будет скрываться у меня в комнате. Если родители ушли из дому, сейчас же выпущу его во избежание всяких случайностей.

Явление тринадцатое

Полли, Макхит. Поют на мотив «Скажи, попугайчик».

Макхит.

Полли.

Макхит.

Полли. А ты по-прежнему любишь меня, дорогой?

Макхит. Сомневайся в чем хочешь — в моей чести, в моей отваге, но не в моей любви. Пусть пистолеты мои дадут осечку, пусть поскользнется моя кобыла, унося меня от погони, если я когда-нибудь покину тебя!

Полли. Нет, дорогой, у меня нет оснований сомневаться в тебе: в романе, который ты дал мне почитать, все великие герои обязательно верны в любви.

Макхит (поет на мотив «Не будь так строга»)[44].

Полли. И если даже тебя сошлют на плантации, ты все равно не расстанешься со мной, правда?

Макхит. Разве есть на свете сила или власть, способные оторвать меня от тебя? Можно отнять у придворного пенсию, отобрать у адвоката гонорар, оттащить женщину от зеркала, а картежника от стола, за которым играют в кадрил. Но оторвать меня от тебя? Нет, немыслимо!

Макхит и Полли поют на мотив «По весям и по городам»[45].

Полли.

Макхит.

Полли.

Макхит.

Полли.

Да, я пошла бы с тобой! Но... Боже, дай мне сил произнести это слово! Я должна покинуть тебя. Мы должны расстаться!

Макхит. Как! Расстаться?

Полли. Да, должны, должны. Мои родители хотят твоей смерти. Сейчас, в эту самую минуту, они ищут тебя, собирают против тебя улики. Промедление смерти подобно! (Поет на мотив «Ты была моею, Джин».)

Один поцелуй, а теперь... Еще один... Беги, прощай!

Макхит. Нет, я не могу оставить тебя: мои руки и сердце слишком прочно прикованы к тебе.

Полли. Но что будет, если отец застанет тебя здесь? Тогда я потеряю даже проблеск надежды. А несколько недель разлуки, может быть, примирят нас всех. Ты дашь о себе знать своей Полли?

Макхит. Значит, мне уходить?

Полли. Разлука не изменит твоих чувств?

Макхит. Если ты сомневаешься во мне, позволь мне остаться... и пойти на виселицу.

Полли. Ах, как мне страшно! Я вся дрожу! Ступай. Но как только снова окажешься в безопасности, дай знать о себе — я с тоской буду ждать этого дня!

Макхит.

Полли.