Опера нищего

Явление первое

Бен. Скажи-ка, Мэт, что приключилось с твоим братцем Томом? Я не видел его с тех пор, как вернулся из ссылки.

Мэт. С беднягой Томом год назад случилась неприятность, и он оказался такого интересного телосложения, что я не смог спасти его от этих жуликов хирургов : он угодил в анатомический зал и стоит теперь среди скелетов.[46]

Бен. Видно, время его вышло.

Джемми. Зато наше не вышло, и конца ему еще не видать. И почему это закон преследует именно нас? Разве мы бесчестней, чем все остальное человечество? То, что мы берем, принадлежит нам по закону сильного и праву победителя. Так-то, джентльмены.

Джек. Есть ли на свете еще одна такая компания философов-практиков, где все до одного стоят выше страха смерти?

Уот. Да, ребята у нас крепкие и надежные.

Робин. Испытанные храбрецы, неутомимые труженики!

Нед. Кто из нас не готов умереть за друга?

Гарри. Кто из нас способен предать друга корысти ради?

Мэт. Покажите мне шайку придворных, которая могла бы похвастаться теми же достоинствами!

Бен. Мы за справедливый раздел мира, потому что каждый имеет право наслаждаться жизнью.

Мэт. Мы только избавляем людей от излишеств. Свет скуп, а я ненавижу скупость. Алчный человек — вроде галки: тащит все, что нужно и ненужно, лишь бы припрятать. Такие вот скряги — подлинные грабители человечества, потому что деньги созданы для людей беззаботных и щедрых. Отобрать у ближнего то, чем он не умеет воспользоваться, — что тут дурного?

Джемми. Позиции на сегодня мы выбрали. Да пребудет с нами удача! Наполним стаканы.

Мэт (поет на мотив «Полней стакан нальем»).

Явление второе

Макхит. Рад видеть вас, джентльмены! Сердцем я все это время был с вами, но непредвиденное дело задержало меня. Не вставайте, прошу без церемоний.

Мэт. Мы тут как раз собирались, уже на работу. Могу я просить вас оказать мне честь и сегодня вечером прогуляться со мной на пустошь, сэр? Время от времени из дружеских чувств и любознательности я пропускаю глоток с кучерами у театра, и мне стало известно, что в это время на западной дороге будут пассажиры, с которыми надо потолковать.

Макхит. Я, разумеется, не отказался бы составить вам компанию, но...

Мэт. Но что, сэр?

Макхит. Кто-нибудь из присутствующих сомневается в моей отваге?

Мэт. Мы все имели случай воочию убедиться в ней.

Макхит. В моей честности и преданности шайке?

Мэт. Готов поручиться за это.

Макхит. Был ли я хоть раз алчен и несправедлив при дележе добычи?

Мэт. Судя по вашим вопросам, вы чем-то взволнованы. Подозреваете кого-нибудь из нас?

Макхит. Я полностью доверяю всем вам, джентльмены, ценя и уважая вас всех как людей чести. Пичем тоже человек полезный нам.

Мэт. Он собирается предать нас? Да я башку ему прострелю!

Макхит. Прошу, джентльмены, действовать учтиво и осмотрительно. Прибегнуть к пистолету никогда не поздно.

Мэт. Но Пичем ничего не знает о нашей сегодняшней встрече.

Макхит. Без Пичема дела не сделаешь. Он — человек с житейским опытом и незаменимый агент. У меня с ним вышло маленькое недоразумение, и, пока оно не уладится, мне нельзя попадаться ему на глаза. Но моя личная размолвка не должна дурно отразиться на моих друзьях. Продолжайте же работать под его руководством: разрыв с ним — это гибель для нашей шайки.

Мэт. Согласен, он нужен нам не меньше, чем сводня шлюхе.

Макхит. Убедите его, что я бросил шайку, хотя на самом деле к этому меня принудит лишь смерть. Я буду видеться с вами тайно. А через недельку мы с ним, наверно, помиримся.

Мэт. Будет исполнено. А сейчас самое время приступить к своим обязанностям. Итак, до встречи ночью в нашем притоне в Мур-Филдз[47]. Прощайте!

Макхит. Хотел бы я быть с вами! Желаю удачи! (Удрученный, присаживается к столу.)

Мэт (поет на мотив марша из «Ринальдо» с барабанами и трубами)[48].

Явление третье

Макхит. До чего же глупы все влюбленные девчонки! А Полли — сама доверчивость. Как жестоко я ее обманул! Люблю женский пол! Скряга и тот скорее удовольствуется одной гинеей, чем я — одной женщиной. Столица у меня в долгу: я навербовал для нее больше девиц легкого поведения, чем любой офицер- вербовщик — рекрутов для армии. Если бы не мы, джентльмены шпаги, Друри-Лейн был бы необитаем. (Поет на мотив «Мечтаешь ты девушки юной добиться».)

Мне нужны женщины. Ничто так не облегчает душу, как они. Деньги для меня сейчас — куда менее крепкий напиток. Буфетчик!

Ушел ли рассыльный за дамами, как я приказал?

Буфетчик. Я жду его назад с минуты на минуту. Вы же отправили его в такую даль, сэр: за тремя дамами в Хокли-ин-де-Хоул, за одной на Винегер-Ярд[49], за остальными на Льюкнерз-Лейн[50]. Впрочем, кое-кто из них уже наверняка здесь — я слышу, внизу звонят. Как только они поднимутся, я их впущу. . Иду, иду! (Уходит.)

Явление четвертое

Макхит. Приветствую вас, дорогая миссис Сплетни. Вы сегодня просто обворожительны. Надеюсь, у вас еще нет нужды в румянах для поддержания вашего профессионального достоинства. Долли Дай, девочка, поцелуй меня. Ты все так же любвеобильна, ветреница? По-прежнему так занята похищением мужских сердец, что у тебя нет времени украсть что-нибудь другое? Ах, Долли, ты до конца жизни останешься кокеткой! Миссис Аспид, я — ваш: я всегда любил женщин острого ума — они очаровательные любовницы, хотя надоедливые жены. Бетти Стибри? Иди сюда, плутовка. Как всегда, много пьешь? Пила бы лучше доброе пиво — оно полезней. Поверь, Бетти, горячительные напитки рано или поздно погубят твое здоровье. Предоставь это занятие тем, кто познатнее тебя. Как! Моя прелестная Дженни Козни тоже здесь? И, как всегда, скромна и сдержанна. Ни одна жеманница, даже самая знатная, не может похвастаться более ангельской внешностью и более плутовской душой. О, ты поистине искусная лицемерка! Миссис Скот! Как всегда, небрежна и все-таки элегантна. Все вы, изящные женщины, знающие цену своей красоте, прикидываетесь неряхами. Но вот туалет нашей Сьюки Сопли явно противоречит моим словам: она что ни раздобудет, тут же на себя нацепит. Послушай, Сьюки, да у тебя, верно, целая дюжина знакомых старьевщиков?[51] Молли Нагли!

Очень похвально с твоей стороны. Люблю, когда девчонка не скупится на ласку. А ты, ветреница, соединяешь в себе приятнейшее бесстыдство с податливостью горлинки. Но внимание! Я слышу музыку. Арфист у дверей. «О музыка, ты пища для любви. Играйте же!..»[52] Прошу дам садиться. Что вы скажете насчет танцев? Входи, арфист.

Сыграй-ка нам французскую мелодию, которая всегда так нравилась миссис Скот.

Макхит (поет на мотив «Котильон»)[53]

Макхит. А теперь, леди, прошу занимать места. Получи, парень. (Платит арфисту.) Скажи буфетчику, пусть несет еще вина.

Если дамы предпочитают джин, я надеюсь, они не постесняются заказать его.

Дженни. Вы, кажется, имели в виду меня, сэр? Для меня и вино достаточно крепко. Поверьте, я употребляю спиртное, только когда у меня колики.

Макхит. Обычное оправдание знатных дам! Но, боже мой, кто видел знатную даму, у которой не было бы колик! Надеюсь, миссис Сплетни, ваши недавние визиты к торговцам шелком прошли успешно?

Миссис Сплетни. И не говорите! Сейчас столько нахалок развелось, и каждая в чужой квартал забраться норовит! Но если постараться, можно еще кое-чем поживиться. Только на прошлой неделе я отнесла к мистеру Пичему затканный серебряными цветами люстрин и штуку черного пу-де-суа[54].

Миссис Аспид. А у нашей Молли Нагли взгляд, как у гремучей змеи. Она так приковала к себе взоры бельевщика, что тот лишился трех кусков батиста, прежде чем успел отвести глаза в сторону.

Молли Нагли. Ах, сударыня, ну разве кто-нибудь перещеголяет вас в умении управляться с кружевами? А кроме того, вы так сладкоречивы, что ваш язычок кого хочешь с толку собьет. Обмануть мужчину — это пустяк; но женщина, способная провести другую женщину, бесспорно обладает незаурядными достоинствами.

Миссис Аспид. Кружева, сударыня, — предмет небольшого объема: их легко припрятать. Но вы, сударыня, склонны переоценивать своих друзей.

Миссис Сплетни. Если уж на свете есть женщина похитрей остальных, то это, конечно, Дженни Козни. Попадись ей самый приятный клиент на свете, она и ему карманы очистит так хладнокровно, словно у нее одна страсть — деньги. Такое умение владеть собой — редкая в женщине черта.

Дженни Козни. Я хожу с мужчиной в таверну только ради дела. Для наслаждения я выбираю другое время и других мужчин. Но обладай я вашей ловкостью, сударыня...

Макхит. Довольно взаимных комплиментов, милые леди. Лучше пейте. А ты, Дженни, не так нежна со мной, как бывало.

Дженни Козни. Подобает ли, сэр, выказывать нежность в присутствии стольких соперниц? К тому же вы всегда руководствуетесь собственным выбором, а не пылкостью наших к вам чувств. (Поет на мотив «Утро блещет сквозь туман».)

Макхит. Ах, Дженни, славная моя озорница!

Долли Дай. Прошу прощения, сударыня, вы когда-нибудь были на содержании?

Сьюки Сопли. Надеюсь, сударыня, на мою долю выпало не меньше удач, чем на долю моих товарок, хоть я и недавно в столице.

Долли Дай. Не сочтите, сударыня, мой вопрос за обиду: я задала его только для того, чтобы поддержать разговор.

Сьюки Сопли. Поверьте, сударыня, не будь я такой дурой, я бы и сейчас распрекрасно жила со своим последним дружком. Но он недосчитался пяти гиней и выгнал меня. А я даже не подозревала, что он их пересчитывает.

Миссис Скот. Как по-вашему, сударыня, у кого лучше всего состоять на содержании?

Сьюки Сопли. А уж это, сударыня, зависит от того, каков мужчина.

Миссис Скот. Однажды я была на содержании у еврея. Для нас, женщин, люди они неплохие, если бы только не их вера.

Сьюки Сопли. А вот я, признаюсь, люблю старикашек: мы ведь всегда заставляем их платить за то, что они не могут сделать.

Миссис Аспид. Доложу вам, леди, что франтоватый подмастерье — тоже вещь недурная: его легко обобрать до нитки. В свое время я отправила на плантации, по меньшей мере, несколько дюжин таких юнцов.[55]

Дженни Козни. А вы, сэр, наверно, страшно разбогатели: вам ведь так везло на большой дороге?

Макхит. На большой дороге я, действительно, взял свое, зато игорный стол погубил меня.

Дженни Козни (поет на мотив «Когда я с чужою женою лежал»).

Смелый человек не должен рисковать ничем, кроме жизни. (Завладевает пистолетом ^.Макхита.) Вот единственное оружие порядочного человека. Кости и карты к лицу только трусливым жуликам, обирающим своих же друзей.

Сьюки Сопли (берет второй пистолет Макхита). Эта штука гораздо лучше подходит для вашей руки, сэр. Кроме того, ваш проигрыш — нам убыток. Карточная игра отрывает вас от женщин. Как бы я любила вас! Но делать это при посторонних — признак дурного воспитания.

Макхит. Бесстыдницы Какое непостоянство!

Дженни Козни. Я хочу получить от вас поцелуй и получу его. Это подсластит вино.

Явление пятое

Пичем. Беру вас под арест, сэр.

Макхит. Ловко сработано, Дженни! Женщины — что подсадные утки. Глупец, кто им верит! О, негодницы, обманщицы, чудовища, гарпии, фурии, шлюхи!

Пичем. Вы не представляете собой исключения, мистер Макхит: женщины губили самых великих героев. Но все-таки воздадим им должное: не могу не признать, что они — прелестные создания, хотя им и нельзя верить. А теперь, сэр, проститесь с дамами. Если они вздумают нанести вам визит, то, без сомнения, застанут вас дома. Этот джентльмен, леди, квартирует в Ньюгете. Констебли, проводите капитана в отведенное для него помещение.

Макхит (поет на мотив «В первый раз я Хлориду узрел»).

Пичем. Я позабочусь, леди, чтобы с вами расплатились.

Явление шестое

Миссис Аспид. Послушайте-ка, миссис Дженни, хотя мистер Пичем, вероятно, и вступил в частную сделку с вами и Сьюки Сопли, но, раз мы все помогали вам предать капитана, барыш нужно разделить поровну.

Миссис Сплетни. Думаю, что после такого длительного знакомства мистер Пичем мог бы довериться мне в той же мере, что и Дженни Козни.

Миссис Скот. Убеждена, что мистер Пичем просто обязан был воздать мне должное: самое меньшее, троих из повешенных им за последний год нужно отнести на мой счет.

Долли Дай. Это несправедливо, миссис Скот. Разве вам не известно, что один из них был взят в моей постели?

Дженни Козни. Надеюсь, миссис Сьюки войдет со мной в долю по части кувшина с пуншем и прочего угощения. Что же до всего остального, то уж тут никто из вас, по совести, не вправе ни на что рассчитывать.

Миссис Скот. Сударыня, милая...

Долли Дай. Ни за что на свете...

Миссис Скот. Для меня немыслимо...

Долли Дай. Клянусь надеждой на спасение...

Миссис Скот. Да я готова здесь всю ночь провести...

Долли Дай. Ну, если вы настаиваете...

Явление седьмое

Локит, Макхит, тюремщики, констебли.

Локит. Милости просим, благородный капитан. Вот уже полтора года, как вы не были моим квартирантом. Вам известны наши порядки, сэр? Смазку, капитану, смазку![56] Подайте-ка мне вон те кандалы.

Макхит. Сдается мне, мистер Локит, что это самый тяжелый экземпляр из всего вашего арсенала. С вашего позволения, меня больше устроила бы вон та пара, что подальше.

Локит. Слушайте, капитан, мы сами знаем, что лучше подходит нашим узникам. Если джентльмен любезен со мной, я делаю все, что могу, чтобы ему угодить. Кому я сказал подать кандалы? Тут они у нас на разные цены — от гинеи до десяти: каждый джентльмен выбирает себе по вкусу.

Макхит. Я понял вас, сэр. (Дает ему деньги.) Здесь так много поборов и они так непомерны, что благополучно выпутаться или хоть умереть, как подобает джентльмену, могут только немногие: на это никакого состояния не хватит.

Локит. Вот эти, мне кажется, больше подойдут капитану. Подайте-ка вон ту пару, что подальше! Нет, вы только полюбуйтесь на них, сэр! Какая тонкая работа! Сидеть будут как влитые. Самый элегантный мужчина в Англии — и тот не постыдился бы носить такие. (Надевает на Макхита кандалы.) Сиди у меня под арестом первый вельможа страны, и того я не мог бы экипировать лучше. А теперь, сэр, оставляю вас наедине с вашими размышлениями. (Уходит.)

Явление восьмое

Макхит (поет на мотив «Придворные, обидой не сочтите»).

До какого прискорбного состояния довел я себя! Теперь по целым дням, вплоть до той минуты, когда меня вздернут, я обречен выслушивать девчонку, которая будет упрекать меня в том, что я ее погубил. Я нахожусь под арестом у ее отца, и, если он знает о наших шашнях, мне, будьте уверены, предстоит веселенькое времяпрепровождение. Но я обещал жениться на девчонке... Ба! Что такое обещание, данное женщине? Разве, женясь, мужчина не дает тысячи обещаний, которых вовсе не собирается исполнять? Выдумывай что угодно, — женщина все равно поверит: наши обещания для нее удобный предлог следовать собственным склонностям. Но вот идет Люси, и от нее-то уж не скроешься. Ох, лучше бы мне оглохнуть!

Явление девятое

Люси. Низкий человек! Как ты можешь смотреть мне в глаза после всего, что произошло между нами? Гляди же, вероломный, как я влачу бремя позора, которое ты взвалил на меня... О, Макхит! Ты лишил меня покоя. Мне было бы отрадно видеть, как тебя пытают.[57]

Макхит (поет на мотив «К монаху девушка пришла»).

Макхит. Милая Люси, неужели, видя мужа в таком положении, ты не испытываешь к нему нежности или хотя бы сострадания?

Люси. Мужа?

Макхит. Да, во всех смыслах, кроме брачной церемонии, а уж ее-то можно устроить в любое время. Да и что за церемонии между друзьями? Слово человека чести прочнее любых уз.

Люси. Всем вам, утонченным джентльменам, доставляет удовольствие глумиться над женщиной, которую вы погубили. (Поет на мотив «Когда ревело море»).

Макхит. Имей терпение, дорогая: при первой же возможности ты станешь моей женой, и все будет устроено так, как ты пожелаешь.

Люси. Льстивое чудовище! Ты думаешь, мне неизвестно о твоей истории с мисс Полли Пичем? Да я глаза тебе выцарапаю!

Макхит. Но, Люси, не настолько же ты глупа, чтобы ревновать к Полли!

Люси. Разве ты не женат на ней, негодяй ты этакий?

Макхит. Женат? Вот еще! Девчонка рассказывает это лишь для того, чтобы позлить и уронить меня в твоих глазах. Да, конечно, я бываю у них в доме, болтаю с девушкой, целую ее, шутки ради нашептываю ей, как все джентльмены, кучу ничего не значащих пустяков. А эта дурочка, чтобы я узнал о ее притязаниях, принялась распространять слухи, будто я женат на ней. Право, дорогая Люси, подобные вспышки гнева могут иметь самые дурные последствия для женщины в твоем положении.

Люси. Полно, полно, капитан! Несмотря на всю вашу самоуверенность, вы знаете, что мисс Полли лишила вас возможности сдержать обещание и поступить со мной, как того требует справедливость.

Макхит. Ревнивая женщина верит всему, что ей подсказывает гнев. Чтобы доказать свою верность, я, если только удастся найти священника, готов без колебаний сделать тебя своей женой. А мне известно, чем чревато двоеженство.

Люси. Только тем, что ты пойдешь на виселицу и разом избавишься от нас обеих.

Макхит. Дорогая Люси, я готов дать тебе удовлетворение, если ты считаешь, что его можно найти в браке. Чего еще требовать от человека чести?

Люси. Выходит, ты не женат на мисс Полли?

Макхит. Знаешь, Люси, эта особа невероятно тщеславна. Стоит сказать ей несколько учтивых слов, как она, подобно светским красавицам, уже считает, что мужчина принадлежит ей навеки. (Поет на мотив «Коней усталых Фео распряг».)

Все женщины так убеждены в своей красоте, что одинаково неразумны в своих притязаниях: они надеются, что будут нравиться мужчинам до тех пор, пока нравятся самим себе.

Люси. Я вижу, вон там идет мой отец. Быть может, с его помощью нам удастся раздобыть священника, который согласится обвенчать нас, если ты не откажешься от своего слова. Я просто жажду стать честной женщиной!

Явление десятое[58]

Локит. Итак, брат Пичем, по последнему вопросу мы договорились, и вы согласны поделить Макхита поровну.

Пичем. Где речь идет о казни, там мы никогда не поссоримся. Кстати, как у нас дела с расчетами по этой статье за прошлый год?

Локит. Просмотрите их и убедитесь, что все записи сделаны честно и ясно.

Пичем. Правительство слишком медлит с уплатой, и это ставит нас в трудное положение. Можно ли требовать от нас, чтобы мы бесплатно отправляли на виселицу наших знакомых, если те, кто выше нас, не собираются безвозмездно спасать своих? Пока государственные мужи не начнут платить нам исправней, мы будем оставлять наших мошенников в живых, как и они — своих, я им это обещаю.

Локит. Вероятно, брат, они опасаются, как бы дело не зашло слишком далеко. К нам ведь они тоже относятся презрительно, словно наше ремесло не достойно уважения.

Пичем. В одном смысле оно, действительно, может считаться бесчестным: подобно великим государственным деятелям, мы поощряем тех, кто предает своих друзей.

Локит. Такие слова, брат, скажи вы их в другом месте, могли бы пойти вам во вред. Прошу вас, будьте поосторожней. (Поет на мотив «Как я счастлив с тобой».)

Пичем. Я вижу тут имя бедного Неда Шутника. Право, брат Локит, в деле Неда вы повели себя не совсем благовидно. Он сказал мне в камере смертников, что за полученные вами ценности вы обещали не трогать его еще одну-две сессии.

Локит. Мистер Пичем, моя честь еще никогда не ставилась под сомнение.

Пичем. Стоит нам хоть раз поступить бесчестно, и нашему делу — конец.

Локит. Это кто же меня обвиняет?

Пичем. Не горячитесь, брат мой.

Локит. Кто задевает мою честь, тот посягает на мои средства к существованию, а этого я не потерплю, сэр.

Пичем. Скажу вам также, раз уж вы принуждаете меня, что миссис Сплетни обвиняет вас в обмане: вы надули ее, не заплатив за донос на Хью Курчавого. Право же, брат, мы должны аккуратно расплачиваться с нашими осведомителями, иначе от них перестанут поступать сведения.

Локит. Разговаривать в таком тоне со мной, с человеком, спасшим вас от виселицы! Ну нет, милейший!

Пичем. Пусть меня повесят, зато я избавлю мир от отъявленного негодяя!

Локит. Эта рука заменит заслуженную тобой веревку и придушит тебя, паршивый пес!

Пичем. Брат, брат, мы оба не правы. Мы оба проиграем от ссоры: вы же знаете, в нашей власти отправить друг друга на виселицу. Вам не следовало быть таким вспыльчивым.

Локит. А вам вести себя так вызывающе.

Пичем. Мы должны прийти к соглашению — этого требуют наши общие интересы, равно как интересы всего общества. Если я сказал вам что-либо обидное, брат, прошу прощения.

Локит. Брат Пичем, я умею прощать не хуже, чем сердиться. Вашу руку! Друзьям не к лицу подозрительность.

Пичем. Я лишь хотел дать вам возможность оправдать свои действия. А теперь мне пора домой: я жду одного джентльмена по поводу табакерки, которую Филч стащил третьего дня в парке. Мы с ним назначили встречу на этот час. (Уходит.)

Явление одиннадцатое

Локит. Откуда это ты, негодница?

Люси. Пусть на ваш вопрос ответят мои слезы.

Локит. Значит, ты, как собачонка, визжала и увивалась вокруг парня, опозорившего тебя?

Люси. Мы бессильны против любви — от нее не вылечишься. Не в моей власти возненавидеть его в угоду вам.

Локит. Учись переносить смерть мужа, как подобает разумной женщине. В наше время не принято горевать по такому поводу. Ни одна женщина не вышла бы замуж, не будь у нее надежды на смерть супруга, а значит, и на избавление. Веди себя мужественно, бесстыдница, и будь благодарна отцу за то, что он для тебя делает.

Люси (поет на мотив «Был Шенкин знатный человек»).[59]

Локит. Пойми, Люси, его не спасти. А потому поступай как прочие вдовы — купи себе траурное платье и развеселись. (Поет на мотив песенки Офелии.)

Ступай и пролей слезу возле умирающего мужа, как подобает хорошей жене. Это твой долг, дитя мое. Пойми, девочка: нельзя иметь и мужа и деньги одновременно. Поэтому утешайся мыслью о том, что получила от него все, что можно.

Явление двенадцатое

Люси. Сегодня я не сумела раздобыть священника, но надеюсь, милый, что при первой же возможности ты рассеешь мои сомнения. О сэр, я в совершенном отчаянии: ничто не может смягчить моего жестокосердого отца.

Макхит. Ну, а если я наскребу небольшую сумму? Не тронут ли его, допустим, двадцать гиней? Из всех юридических доводов самый убедительный — это побочный доход. Побеги заключенных, без сомнения, приносят твоему отцу за год кругленькую сумму. Деньги, уплаченные кому следует и вовремя, творят чудеса. (Поет на мотив «У лондонских леди».)

Люси. Все, что могут сделать любовь или деньги, будет сделано: твое спасение — залог моего покоя.

Явление тринадцатое

Полли. Где мой дорогой муж? Неужели петля захлестнет его шею? О, дай мне обвить ее руками и задушить тебя в своих объятиях! Но почему ты отворачиваешься? Ведь это же я, твоя Полли, твоя жена!

Макхит. Ну есть ли на свете второй такой неудачник, как я!

Люси. Есть ли на свете второй такой негодяй!

Полли. О, Макхит, для того ли мы расстались с тобой? Схвачен, брошен в тюрьму! Повешен!.. Какая страшная мысль! Но я останусь с тобой до смерти! Никакая сила не оторвет больше тебя от жены. Но что с тобой, любовь моя? Ни доброго слова, ни нежного взгляда? Подумай, как страдает Полли, видя тебя в таком несчастье. (Поет на музыку баллады «Прощание милого Уильяма с черноокой Сюзанной».)

Макхит (в сторону). Придется отречься от нее. (Громко.) Девчонка рехнулась.

Люси. Значит, честь моя погибла? Значит, я не получу удовлетворения? Значит, мужчины рождены, чтоб лгать, а женщины — чтобы верить им. О, негодяй! Какой негодяй!

Полли. Разве я не жена тебе? Твое равнодушие, твое пренебрежение ко мне слишком явно выдают тебя. Взгляни же на меня. Скажи, разве я не жена тебе?

Люси. Коварный изменник!

Полли. Жестокосердый муж!

Люси. Как была бы я счастлива, если б тебя повесили пять месяцев тому назад!

Полли. Я тоже! Будь ты нежен со мной до самой смерти, я бы так не печалилась. А ведь это даже в устах жены не такое уж неразумное требование к человеку, которому осталось жить не больше недели.

Люси. Значит, ты женат на другой? У тебя две жены, чудовище?

Макхит. Если женский язык способен замолчать хоть на минуту, выслушайте меня.

Люси. Не замолчу. Вся кровь во мне кипит при мысли о том, как ты поступил со мной.

Полли. Разве я не вправе требовать своего? Справедливость велит мне говорить.

Макхит (поет на мотив «Слыхали ль вы песенку эту?»)[60].

Полли. Но, дорогой, жене, уж конечно, должно быть отдано предпочтение. На худой конец, она вправе требовать хоть видимости его. Нет, ты, наверно, просто обезумел от горя, иначе ты не мог бы так обойтись со мной!

Люси. О, негодяй, негодяй! Ты обманул меня. Я готова, нет, даже рада была бы свидетельствовать против тебя. Ни одной знатной жеманнице так не хочется обладать уликами против своих сердечных друзей, как хочется мне располагать ими против тебя. Я получила бы столько же удовольствия, хотя ничего не утаила бы.

Люси и Полли поют на мотив ирландского трота.

Макхит: Успокойся, милая Люси! Это всё штучки Полли. Она мечтает рассорить нас на тот случай, если я выкручусь. Если же меня повесят, она вряд ли сочтет за честь слыть моей вдовой. Право, Полли, сейчас не время для подобных споров: ведь каждый раз, когда ты упоминаешь о браке, я вспоминаю о виселице.

Полли. И у тебя все еще хватает духу отрекаться от меня?

Макхит. А у тебя, Полли, гнуть свое и утверждать, что я женат? Неужели тебе так хочется усугубить мое несчастье?

Люси. Право, мисс Пичем, вы только сами себя срамите. Кроме того, с вашей стороны просто жестоко тревожить джентльмена в подобных обстоятельствах.

Полли (поет).

Обычная благопристойность, сударыня, и та могла бы подсказать вам, что в присутствии жены вы обязаны вести себя сдержанно с ее мужем.

Макхит: Довольно, Полли! Ты слишком далеко зашла в своих шутках.

Люси: Если вы, сударыня, решили учинить скандал в тюрьме, мне придется послать за тюремщиком, чтоб он выставил вас за дверь. Сожалею, сударыня, что вы принуждаете меня быть неучтивой.

Полли. Разрешите заметить вам, сударыня, что подобная высокомерная заносчивость отнюдь вам не к лицу. А мой долг, сударыня, повелевает мне быть рядом с мужем.

Люси (поет на мотив «Джоан, сплетница, проспись-ка») .

Полли.

( Макхиту.)

(к Люси)

Явление четырнадцатое

Пичем. Где моя дочь? Ах ты, срамница! Сейчас же домой, мерзавка! А когда твоего дружка повесят, последуй его примеру, чтобы хоть чем-то утешить свою семью.

Полли. Дорогой отец, не разлучайте меня с ним. Нам надо поговорить — я еще не все сказала. О, милый, опутай меня своими кандалами, чтобы отец не смог разлучить нас.

Пичем. Все женщины одинаковы. Стоит им совершить одну глупость, как они тут же совершают другую, признаваясь в первой. Прочь отсюда! И ни слова больше. Теперь ты у меня под арестом, мерзавка.

Полли (поет на мотив ирландской заплачки).

(Цепляется за Макхита.)

Явление пятнадцатое

Люси, Макхит.

Макхит. Я от природы человек жалостливый, женушка; поэтому я не поступил с девчонкой так, как она того заслуживала; и ты поначалу заподозрила, что в ее словах есть доля правды.

Люси. В самом деле, милый, я была крайне озадачена.

Макхит. Если бы дело обстояло так, как она утверждает, ее отец никогда не довел бы меня до нынешнего положения. Нет, Люси, я скорей умру, чем изменю тебе.

Люси. Как я счастлива, если ты говоришь это от души! Ведь я так люблю тебя, что мне легче увидеть тебя на виселице, чем в объятиях соперницы.

Макхит. И ты сможешь смотреть, как меня будут вешать?

Люси. Ах, Макхит, я не доживу до этого дня!

Макхит. Как видишь, Люси, по счету любви ты у меня в долгу: теперь ты убедилась, что я скорей умру, чем буду принадлежать другой. Заставь же любить тебя еще больше, если только это возможно: пусть я буду обязан тебе жизнью. Если ты не поможешь мне, Пичем и твой отец немедленно отрежут мне все пути к спасению.

Люси. Я знаю, отец пил с арестантами. По-моему, он сейчас спит у себя в комнате. А ты возьмешь меня с собой, милый, если мне удастся раздобыть ключи?

Макхит. Если мы убежим вместе, нам нигде не спрятаться. Как только первая горячка поисков поутихнет, я пришлю за тобой. А до тех пор сердце мое останется твоим узником.

Люси. Идем же, дорогой супруг. Будь обязан мне жизнью и, хотя не любишь меня, будь мне признателен. И все-таки Полли не выходит у меня из головы.

Макхит. Увы! Одна минута может сделать нас несчастными на всю жизнь.

Люси (поет на мотив «Красотка, что живет на мельнице у Пэти»).

Уходят.