Операция «Снег»

От автора

Вначале октября 1988 года в моем кабинете вдруг зазвонил обычно молчавший последнее время телефон. Знакомый голос Владимира Борисовича Барковского: помню ли я, что пятьдесят лет назад был в числе первых выпускников разведывательной школы? [1]

— Еще бы! Разве такое забывается? — ответил я.

— Готовимся отметить пятидесятилетний юбилей института внешней разведки, — продолжает Владимир Борисович. — Ведь начало ему положила ШОН. Приглашаем тебя на встречу ветеранов. Не только как слушателя первого выпуска школы, но и как начальника института в начале 70-х годов.

Нужно ли говорить, что я с радостью воспользовался этой возможностью повидаться со многими однокашниками по ШОН и коллегами по трехлетнему руководству институтом.

Институт располагается за городской чертой, невдалеке от московской кольцевой автомобильной дороги. Как туда до браться, помнил хорошо, хотя прошло уже пятнадцать лет с тех пор, как я сдал бразды правления этим замечательным учебным заведением. Теперь не только увидел новые корпуса, но и встретил другое поколение преподавателей, новых руководителей факультетов и кафедр.

На встрече ветеранов с активом слушателей знакомых оказалось мало, а среди молодых сотрудников, естественно, никого. Но все с нескрываемым интересом слушали наши воспоминания о тех уже давних, 30-х годах, когда зарождался институт. Вглядываясь в пытливые глаза молодой аудитории, я поймал себя на мысли: почему бы не написать воспоминания, поделиться таким трудно добытым опытом? Почему не оживить изучаемую ими сухую хрестоматийную историю внешней разведки за прошедшие пятьдесят лет живыми красками своей оперативной работы?

После этой встречи 15 октября 1988 года в Центральном клубе КГБ имени Ф.Э.Дзержинского юбилею было посвящено собрание основного состава института и актива разведки. Новые встречи, разговоры и вопросы, вопросы, вопросы… И опять все та же мысль, признаться, она уже давно посещала меня еще и потому, что верная спутница моей жизни Клавдия Ивановна, самоотверженно делившая со мной все тяготы карьеры разведчика, уже давно — тактично, но все настойчивее — подталкивала меня к тому, чтобы попытаться изложить на бумаге пережитое. Сдерживало понимание, что писать о разведке вообще трудно в силу сугубой секретности. А для того, чтобы правдиво и доходчиво донести до читателя суть тех дел, о которых уже можно говорить открыто, нужно обладать необходимыми литературными способностями.

Жанр воспоминаний для нас, разведчиков, на мой взгляд, самый трудный. Во-первых, после того, как ты полвека привык писать только под грифом «совершенно секретно», над тобой довлеет тот профессиональный стиль, который понятен коллегам. Но встретит ли этот служебный язык понимание у читателя, знающего разведку по романам и популяризаторским брошюрам?

Во-вторых, крайне сложно постоянно не переходить границу дозволенного, чтобы невольно не раскрыть служебных тайн, которые современная обстановка и профессиональная этика еще обязывают хранить строго и неукоснительно.

Наконец, в-третьих, как донести до современного читателя истинную атмосферу, в которой в давние и недавние времена приходилось действовать нашему поколению разведчиков?

Предаваясь воспоминаниям, разведчик невольно вновь переживает события минувших дней. Его охватывают эмоции, связанные часто с душевной болью, сомнениями, терзавшими его в те времена. А ведь прошли десятки лет, появились новые оценки фактов и событий, изменения произошли вокруг и внутри нас. Воссоздать предельно правдиво то, что было тогда, значит не только вспомнить важнейшие детали и обстоятельства описываемых событий, но и то, что ты и твои товарищи чувствовали в ту пору. Требуются известные коррективы за счет опыта прошедших лет, сдержанность, выработанная многолетней профессиональной тренировкой, учет многих других факторов — от изменившихся условий жизни, международной обстановки до новых открытий и достижений науки и техники…

Фрагменты воспоминаний пятидесятилетней деятельности в разведке возникали в моей памяти. За исключением общеизвестных вещей, подробно описанных в книгах и показанных в кино и театре, многое в этой области человеческой деятельности остается «за семью замками». В нашей печати все чаще появляются публикации о делах широко теперь известных советских разведчиков, но в них авторы о многом умалчивают. В частности, я имею в виду «знаменитую пятерку» во главе с Кимом Филби[2], легендарных Рудольфа Абеля и Гордона Лонсдейла[3], супругов Крогеров[4] и других, с которыми мне довелось работать. Эти неординарные личности выступают в публикациях не как живые люди, а больше как абстрактные «разведчики». А ведь каждый из них — человек с незаурядными данными. Постараться показать это — вот мой долг.

Размышляя так о предстоявшей работе, я в конце концов убедил себя, что смогу добавить к уже известному хотя бы малую толику. Особенно как связана разведывательная деятельность с глубокими психологическими процессами, подчас совершенно неведомыми людям других профессий. Не претендуя на то, что мне удастся воссоздать всю обстановку описываемых событий, я попытался сопровождать рассказ о конкретных операциях и участвовавших в них людях психологическими оценками, которые в то время возникали. Конечно, в отдельных случаях я подходил к ним с учетом накопленного опыта и тех выводов, которые сделал за полвека службы в разведке.

Садясь писать эту книгу, я уже внутренне осознал, что у меня не только есть что сказать о годах, посвященных работе в разведке, но, главное, что судьба подарила мне встречи с такими людьми, которые заслуживали того, чтобы о них наш народ узнал больше правды.

Перед их памятью я почтительно склоняю голову и чувствую себя обязанным нарисовать их живые образы, показать глубоко гуманное содержание их беззаветного служения народу.

Не скрою, что чашу весов в пользу моего решения попытаться написать мемуары склонила та мутная волна измышлений о советской внешней разведке, свидетелями которой мы стали в последние годы. Ее, эту мутную волну, подняли бывшие сотрудники западных спецслужб, такие как Д.Мартин, П.Райт. Ч.Пинчер, журналисты, вроде Д.Баррона и изменники наподобие Гузенко[5], Голицина[6], Левченко[7] или Гордиевского[8]. Пользуясь шпаргалками, заготовленными западными разведками, эти авторы наряду с подлинными фактами заполняют свои опусы «свидетельствами», искажающими цели и методы работы нашей разведки. Воспоминания и записки некоторых американских, английских, немецких и французских разведчиков и предателей из числа сотрудников советских и российских спецслужб стали наводнять наш читательский рынок. Не может не беспокоить и то, что появляются домыслы и выдумки некоторых доморощенных авторов, которые, как говорят в народе, «ради красного словца не пощадят и родного отца».

Как всякая война, тайная тоже имеет и сторонников, и противников. Как любая работа, разведывательная деятельность не свободна от серьезных недостатков и просчетов. Подчас в острой схватке с противником принимаются не всегда лучшие решения, делаются ошибочные шаги. Не говоря о далеком прошлом, история последнего десятилетия дает примеры, когда противник использовал против сотрудников нашей внешней разведки острые методы воздействия — от применения наркотиков и других психотропных средств до физического насилия.

Вот почему нужно сейчас сказать как можно больше правды о внешней разведке, написать о людях, беззаветно преданных Родине, опровергнуть тех, кто пытается опорочить их доброе имя.

Поставив перед собой задачу говорить только правду, откровенно поделиться мыслями, которые возникают у разведчика в процессе его нелегкой работы, я, естественно, не мог ограничиваться только личным опытом. Пройдя в разведке путь от младшего лейтенанта, рядового оперативного сотрудника, до генерал-лейтенанта, одного из руководителей всей внешней разведки, и проработав практически на всех главных ее направлениях, смею надеяться, что могу показать читателю многообразие и многогранность труда разведчика.

За пятьдесят лет моей службы история нашего государства была наполнена огромным количеством событий, предъявлявших особый счет к разведке. Не говоря уже о Великой Отечественной войне, на эти полстолетия пришлись такие международные катаклизмы, как захват гитлеровской Германией Австрии в 1938 году, оккупация Чехословакии в 1939-м и развязывание Гитлером второй мировой войны; провокация Японии на Халхин — Голе в 1939 году и советско-финская война 1939-1940 годов; нападение Японии на Пёрл-Харбор в 1941 году; карибский кризис 1962 года; события в Венгрии в 1956 году, в Чехословакии в 1968-м и польский кризис 1980-1984 годов; афганская война 1979-1988 годов. И каждое такое событие требовало от разведки прогнозов, оценок и мер по их локализации в интересах безопасности нашего народа. У разведчиков не было права даже на мгновение снижать свою активную деятельность по добыче актуальной информации с целью предотвращения нового всемирного вооруженного конфликта.

Конечно же, далеко не все в разведке, да и у меня лично, в прошедшие пятьдесят лет шло хорошо и гладко, как говорится, без сучка и задоринки. Были срывы, серьезные провалы, крупные неудачи: на войне как на войне, но из всех ударов самыми болезненными были те, когда в среде разведчиков оказывались предатели. Из-за них пришлось испытать горечь потерь; многие наши сотрудники и ценные агенты на время оказывались в иностранных тюрьмах. Я подчеркиваю — «на время», потому что, как правило, наша служба не оставляла в беде своих оперативных работников и их помощников. Примеры тому — вызволение из американской тюрьмы разведчика Р.Абеля, освобождение из домов заключения в Англии К.Т. Молодого и супругов Крогеров; в этих операциях мне довелось участвовать.

Даже наши противники на Западе вынуждены были по достоинству оценить высокий моральный дух наших разведчиков. И хотя Р.Абель оказался в тюрьме в 1957 году в результате предательства своего сотрудника, американские спецслужбы так и не узнали ничего о содержании его разведывательной работы в США, начавшейся в 1949 году и длившейся в течение восьми лет. Также ничего существенного не смогла выведать британская контрразведка о пятилетней деятельности разведчика К.Молодого, кроме того, что выдал им предатель Голеневский[9], польский офицер, случайно прослышавший о двух английских агентах нашего нелегального резидента.

Не нужно думать, что от неудач и провалов застрахованы разведки США, Великобритании и другие иностранные спецслужбы, с которыми мы вели борьбу. Они несли такие же, а порою еще более ощутимые потери от наших действий. При чем если наибольший ущерб нам наносили разного рода предатели и изменники, перебегавшие на Запад, то успехи внешней разведки, как правило, являлись закономерным результатом наших целенаправленных усилий. Это почти пятнадцатилетняя эффективная работа знаменитой «кембриджской пятерки» во главе с К.Филби[10], внедренной в английскую разведывательную службу. Это прогремевшее на весь мир «дело Уокеров»[11], когда группа агентов в США передавала нам самые охраняемые секреты в течение более пятнадцати лет, пользуясь вопиющими промахами американской контрразведки. Это, наконец, и плодотворное сотрудничество с британским разведчиком Д.Блейком[12] и его американскими коллегами Д.Говардом[13], У.Мартиным, Б.Митчелом[14] и другими, чьи имена я пока не могу назвать.

Американские авторы пытаются выдать действия изменника О.Пеньковского[15] за такой же выдающийся успех английской и американской разведслужб, как проникновение К.Филби в Сикрет интеллидженс сервис. При этом они умалчивают, что Пеньковский сам с трудом «внедрился» к ним. Перед тем как предатель смог убедить их в том, что сознательно предает свою страну, он дважды безуспешно предлагал им свои услуги и был отвергнут. Умалчивают они и о том, что разоблачить его советской контрразведке удалось в известной мере в результате непрофессиональной работы с ним англо-американского шпионского консорциума.

И жаль, что некоторые российские критики внешней разведки, хватаясь за отдельные негативные факты, не способны понять логику бескомпромиссной «тайной войны». Когда они подсчитывают число предателей из нашей среды, называя то пятнадцать, то двадцать имен, они не дают себе труда осмыслить те конкретные обстоятельства, которые порождали подобные негативные явления. Ведь разведка живет не в вакууме, она множеством нитей связана с обществом. И то, что происходит в нем, отражается на разведслужбе. Когда в середине 1953 года были разоблачены Берия и его прихвостни и началась чистка органов КГБ и внешней разведки, с за граничных постов бежали четыре изменника: Дерябин[16] в Австрии, Хохлов[17]в ФРГ, Петров[18] в Австралии и Растворов[19] в Японии. На то в каждом случае имелась конкретная причина. Первый, погрязнув в пьянстве, совершил ряд грубых служебных проступков и хотел избежать наказания. Второй — струсил и не нашел в себе мужества честно признаться в этом, третий — растратил казенные деньги, четвертый тоже оказался не чист на руку.

Конечно, было бы хорошо исключить предательство из жизни нашей разведки, свести к минимуму ее провалы и просчеты. Или хотя бы добиваться локализации этих явлений, разоблачая изменников еще до того, как они укрылись за пределами страны. Кстати, таких случаев за последнее десятилетие больше, чем удавшихся побегов предателей на Запад.

Могла ли бы наша разведслужба пережить сорокалетнюю «холодную войну» без потерь? Утверждаю категорически — нет! А какая-либо другая? Тоже не смогла бы, такой разведки в мире не существует.

Думается, что если, прочтя эту книгу, читатель, даже далекий от рассматриваемых проблем, составит неискаженное представление о людях, посвятивших свою жизнь трудному и опасному делу защиты безопасности родной страны, ее интересов и благополучия нашего народа, то автор сможет считать свою задачу выполненной.