Операция "Дипломат"

"Такая у них служба"

После ужина Белоусов вспомнил о ненаписанной докладной записке в губком партии и, хотя сон валил его с ног, все-таки превозмог себя и сел за стол. Пока жена мыла в кухне посуду, настрочил две страницы.

Аня вошла в комнату, вытирая руки о подол фартука.

— Хватит писать. Давай хоть пять минут поговорим о семейных делах.

Белоусов поднял глаза на жену и сказал невпопад:

— Обязательно поговорим…

— Да отвлекись ты, Максим! — Она подошла к мужу и взъерошила ему волосы. В эту минуту лицо Белоусова было совсем юным, как у мальчишки.

За недолгие месяцы супружеской жизни Аня поняла, что одно ее присутствие развеивает у Максима тяжелые думы. Но сейчас она собиралась рассказать о своих тревогах. Однако, не решаясь, начала разговор не с того, с чего хотела.

— Стены в нашей комнате хорошо бы побелить. Надо к Новому году пол и кухню привести в порядок.

— Сделаем ремонт летом. Но ты чем-то обеспокоена? Похоже, не ремонтом. По глазам вижу. Выкладывай, что стряслось.

— Спрашиваешь, что? Слушай. Встретила я Сергея Слезкина, брата бывшего мужа. Он сказал, что Илья в городе. Оставил полк. То ли по ранению, то ли дезертировал.

— Его роту разбили под Орлом. Я это знаю. Илья в списке тех, кого мы ищем… Аннушка, я бы с удовольствием купил тебе билет и отправил к моей матушке в Подольск. Мне спокойнее будет. Говорил с твоими родителями — они тоже "за".

— Нет, Максим, и не думай. От тебя я никуда не уеду. С тоски там умру. Изведусь от неизвестности: что тут с тобой.

Зазвонил телефон.

— Слушаю. Ну-ну. Так. — Белоусов хлопнул себя по лбу. — Этой ночью? Донесение от Кривоносова? Иду. Сколько человек с Дьяконовым? Двенадцать? Начальник милиции положил трубку и стал быстро собираться.

— И ты пойдешь? — расстроилась Аня.

— Это на полчаса. Засекай время. А лучше ложись спать. Приду, нырну в теплую постель. Очень срочное дело.

Белоусов покрутил барабан нагана. Вложил оружие в боковой карман демисезонного пальто.

— Ты не в шинели?

— Надоела за день, намокла, тяжелая, плечи оттянула.

Он поцеловал расстроенную жену и вышел из квартиры. На улицах тускло горели фонари. Из головы не шел разговор об Илье Слезкине. Если он здесь, значит, будет всячески вредить. Любому большевику при случае перегрызет горло, как бешеная собака.

Нестерпимо заныла нога. Белоусов едва доковылял до церкви, которую, по чрезвычайному сообщению разведчика Кривоносова, этой ночью должны были грабить бандиты. Максим Андреевич хотел лично убедиться в надежности засады, в готовности опергруппы во всеоружии встретить шайку атамана Бьяковского.

Анна не ложилась спать без мужа. Укутавшись шерстяным платком, накинув на плечи пальто, она начала гладить свежее вымерзшее на балконе белье. Мысли сначала крутились вокруг Ильи Слезкина: он в городе, как бы из этого не вышло чего-нибудь худого для нее и Максима. "Может быть, действительно, — думала Аня, — зиму провести у Максимовой родни?.."

Часы пробили два раза. Анна вышла из квартиры и поднялась со своего второго этажа на третий. Легонько постучала в дверь. Через минуту она стояла в прихожей Рябова. Его супруга, Настасья Кирилловна, флегматичная, полная, розовощекая женщина, успокоила Анну.

— Не томитесь зря. Идите отдыхайте. Чай, ребенка ждете, вам покой нужен. Послушайте меня, старую, троих родившую: не волнуйтесь. И моего нет. Значит, оба на службе.

— Обещал прийти через полчаса — и нет. А вдруг что случилось?

— И мой все время под утро заявляется. Такая у них служба. Одно слово — рабоче-крестьянская милиция. Придут невредимые.

Анна немного успокоилась, попрощалась с Рябовой и вернулась к себе. Но спать так и не легла. Ей мерещилось, что Илья вдруг внезапно напал на Максима, ранил или, того хуже, убил… Наконец-то щелкнул ключ, хлопнула дверь. Максим! На глазах у Анны заблестели слезы радости. Она выбежала в прихожую.

— Все глаза проглядела, ждать устала. Порохом от тебя пахнет. Стрелял, что ли? Рассказывай.

Анна сняла с мужа пальто, фуражку, потерла ему уши, щеки.

— Шапку носи. Уже мороз на дворе, зима наступает, а он в кепочке прогуливается.

— Обязательно выполню все твои указания. А теперь давай спать. Ты хочешь бай-бай? — скрывая озабоченность, шутливо проговорил Белоусов.

— Очень.

— Я тоже. К тому же рано вставать. Пора, так сказать, отдаться Морфею.

В постели Максим сделал вид, что сразу заснул. На самом деле его не покидали беспокойные мысли о только что проведенной операции. На первый взгляд, все оказалось так, как сообщил Кривоносов. Выходит, разведчик все-таки вошел в доверие? Возле церкви Дьяконов подполз к Белоусову и, задыхаясь от волнения, прошептал:

— В цвет попали. Засада удачная. Кривоносова стоит там держать. Через него головорезов выловим, молодец парень.

"Однако бандиты не полезли в церковь, а всего лишь обстреляли ее. Стало быть, — думал Белоусов, — они знали о засаде. Нет ли в этой ситуации разгадки всех наших провалов? Грабители подошли к церкви, пошумели и удалились. Маскарад! Значит, Кривоносова бандиты продолжают водить за нос. Он расшифрован! Я это понял. Но почему Дьяконов не догадался? Почему настаивал на том, чтобы оставить разведчика в логове банды?"

Белоусову нравился начальник оперативной части — энергичный, расторопный, грамотный. Одним словом, бывший фронтовой офицер. По деловым качествам он — находка для управления губмилиции. "Надо к Дьяконову попристальнее приглядеться, больше ему доверять, — думал Максим Андреевич. — Мало ли бывших офицеров стало в дни революции истинными защитниками простого народа?" Но мысли начали путаться. Белоусов осторожно, чтобы не потревожить сладко спящую жену, повернулся на бок, вытянул поудобнее ноги и сразу расслабился. Голова утонула в мягкой пуховой подушке. Долгожданный сон сковал его.