Операция "Луна"

Глава 32

Если бы операцией „Луна“ руководило НАСА или какая иная мощная корпорация, первый полет нашей метлы стал бы Событием. Дальновидение, газеты, журналы и ведущие разных шоу целый месяц перемывали бы косточки нам и нашим делам. Заголовки пестрели бы названиями „Наш Путь к Звездам“, „Наш Прорыв“ и „Презревшие Земное Притяжение“, а уж о Куртис Ньютон вынюхали бы все — от ее личной жизни до ее пристрастия к ликерам. В эту субботу газетчики и зрители заполонили бы стартовую площадку, и яблоку негде было бы упасть. Толкали бы речи. Брали интервью. Оркестр. Речи. Ковровые дорожки. И снова речи.

А так нас было совсем немного. Мы особо не прятались, но и не трепали языками попусту. Поскольку мы были маленькой частной компанией, то особое ударение ставилось на „частной“ и „маленькой“. Если бы нас заподозрили, то спасения не стало бы от политиков и общественности. Если бы нас было больше, то защита против демонов могла и не сработать. Наверняка они только и ждали удобного случая, чтобы расправиться с нами.

Мы решили, что лучше всего поступить, как предложила Джинни. Если мы предоставим метлу, которая часто и успешно летала, никто не посмеет навалиться на нас с правилами и запретить проект. Мы рассчитывали принимать активное участие в дальнейших разработках. Ну, и собрать сливки — гонорар за открытие, авторские, проценты от использования — и разделить между участниками. А зуни, кроме всего прочего, могут с толком использовать те миллионы долларов, которые им причитаются.

Но победа не исчисляется деньгами. Это победа аль-Банни — космическая программа снова действует, она получила новый толчок. И всего человечества в целом. Мы долетим до Луны и очистим ее от зла, которое так долго скрывалось и растравляло души интеллектуалов, расистов, параноиков и злобных дураков вроде тех, что подняли Халифаты на войну.

Ладно, возможно, мы и преувеличивали, хотя то, что беспокоило Балавадиву и Фу Чинга, беспокоило и меня. Экспедиция должна докопаться до истины. Против общего врага мир будет вынужден объединиться. Хотя, может, это и пустые мечтания.

Но я знал наверняка, что слишком многое зависит от успеха нашей маленькой метлы. Я заставил себя расслабиться и веселиться со всеми.

Мы стояли небольшой группой позади кузницы. Утро было солнечным, хотя и прохладным. Дул легкий ветерок, донося запахи шалфея и, увы, какой-то вонючей травы. Дова Йаланне возносила в голубое небо свою красно-белую вершину. Свет и тени перемежались на ее склонах. Джинни стояла рядом со мной, из-под ее шапочки выбился непокорный локон. По другую сторону стояли Вэл и Бон. Мы оставили Криссу дома — никогда нельзя быть уверенным, что все пойдет хорошо, на попечение Анны Беккер, которой мы заплатили достаточно, чтобы она потом не жалела о том, что пропустила взлет первой космической метлы.

Уилл стоял в сторонке. Молча. Неделя в пустыне, под жарким солнцем, выкрасила его в бронзу, а спокойствие и тишина, казалось, снова вернули мир в его душу. Но он так ни разу и не улыбнулся.

К нашему разочарованию, Барни Стурлусон и его жена не смогли приехать. Его вызвали в Вашингтон для очередной драки. Представителями НАСА были Куртис, которая должна пилотировать наш корабль, и мой коллега Джим Франклин, который устанавливал связь и контрольную панель. Они тоже стояли в отдалении, являя собой красивую пару — шоколадный мужчина и белая высокая женщина. Они весело болтали, так что я даже заподозрил, не наклевывается ли между ними роман. Вот было бы неплохо.

Балавадива и двое почтенных стариков-священников также держались в стороне. Не потому, что чуждались остальных, а потому, что были заняты, хотя по виду и не скажешь. Они не стали красоваться перед зрителями, а потому не надели церемониальных нарядов.

В целом обстановка была очень непринужденной. Но меня охватило странное радостное чувство, не совсем обычное для презентации полета метлы. Оно было сродни благоговейному трепету.

Меня отвлек голос Вена:

— Пап, а насколько высоко полетит метла?

— Чтобы было видно, как она себя ведет, — ответил я.

— А если все будет хорошо, мы тоже сможем полетать?

— Балбес, — обозвала его Вэл неуверенным голосом. — Это же проверка.

— Но ведь это просто метла, правда? — не унимался ее брат. — И управляется так же, как „Форд“ или „Линкольн“, разве нет?

— Скорее как крутая „Мазерати“.

Вэл жадно впитывала все, что мы ей рассказывали, и просила еще. Ведь наша метла отправлялась туда, где странствовал сам магистр Лазар!

— Она пройдет низко над землей, — пояснила Джинни. — Люди еще ни разу не летали на космических кораблях. Мы должны убедиться, что все в порядке.

— Мы, — тихо прошептала Вэл. И посмотрела на Куртис с завистью и восхищением.

— Хей, а вот и она! — воскликнул Джим Франклин. Мы сразу же забыли обо всем. Все, кроме зуни и, возможно, Уилла, который стоял с каменным лицом.

Фьялар сам вынес свое творение. Оно было не таким уж и тяжелым для него, так что придется потом накладывать антиугонное заклятие. И все-таки шагал он медленно, а усы раздувались от затрудненного дыхания. На поясе гнома висел Фотервик-Боттс. Скорее не висел, а волочился по земле.

Фьялар что-то рявкнул, выдвинулись парковочные ножки. Метла вырвалась у него из рук и встала горизонтально. Мы радостно завопили, счастье переполняло наши сердца.

Она была так прекрасна, как любое совершенное творение. Двигатель отливал синевой и был покрыт чеканкой. Я сразу вспомнят, что барды любили сравнивать мечи с огнем и змеями. Единственный кристалл управления был не гладким, а фасетчатым, и свет разбивался в нем множеством радуг. Под ним золотился переключатель связи. Каждый титановый прут в хвосте метлы был любовно отполирован.

Но наша красавица предназначалась не для Земли. Парковочные ножки представляли собой сверхпрочные хваталки с крюками на конце, поскольку грунт, на который ей придется садиться, может оказаться твердым и неподатливым. Помело не должно перевернуться при посадке. Не было никаких кресел, только два седла с удобными стременами и седельными сумками: ничто не должно было мешать всадникам быстро покинуть метлу или вскочить обратно. Кроме того, такое решение позволяло использовать вес тела для тонких маневров. Единственная фара на конце рукояти была прикрыта, свинчивающимся колпачком, а над ним красовался крест из четырех орлиных перьев.

Фьялар сказал правду. Это был голый остов. Корма недоделана, кронштейны торчат во все стороны. Да и весь дизайн оставлял желать лучшего. Нужно еще найти место, куда прицепить регистрационный номер и прочие прибамбасы, которые положены по закону. Но самое главное — это…

Видимо, у нас с Джинни мысли сошлись, потому что она прошептала:

— Защита.

А вот об этом мы еще не думали. Военный пулемет на подвижной турели? Да злобный шэнь… или куй и остальные демоны просто со смеху помрут! Волшебный меч — это уже кое-что. Я сам работал подобным оружием, когда побывал в Нижнем Континууме, и убедился в его эффективности. Но ведь колдун или ведьма справились бы гораздо лучше, не так ли? Маг должен разбираться в природе демонов и способах борьбы с ними. Я представил Фу Чинга с развевающейся клочковатой бородой, который восседает позади Куртис… И покачал головой.

Да, нашему пилоту требовался помощник, так как на Луне их могут поджидать более грозные опасности, чем радиация и вакуум. Эта работа под стать волшебнику или священнику, который сможет управлять космическим кораблем и будет готов к самым невероятным сражениям с чудовищами… Ни одного варианта. Если бы у нас было два-три года в запасе, может, мы кого и нашли бы или подготовили.

Я прикинул собственные шансы и решил, что они невелики, разве что совсем припечет. Джинни… Вот уж нет! В прошлый раз нам ничего не оставалось, как исправить нарушенное равновесие Сил. И для этого больше всего подходила пара мужчина и женщина, Инь и Янь.

Я очнулся от раздумий. Фьялар как раз поднимал меч. Он взмахнул оружием над корпусом метлы и рявкнул что-то на старонорвежском, а потом перевел на английский:

— Нарекаю тебя „Небесным Странником“!

— Ты чего? — зашипел Фотервик-Боттс. — Нужно называть его „Святым Георгием“! Чтобы без промаха разил драконов, демонов и всякую нечисть, а?

Фьялар насупился, но промолчал. Поскольку мы не вели никаких записей, то и не подумали о названии для корабля. Сомневаюсь, что подобная мысль приходила в голову и нашим зуни. Как-то ночью Джинни призналась, что хотела бы назвать космическую метлу „Сова“, в честь ее ордена. Так я и буду величать наш корабль.

Вперед выступила Куртис.

— Это неважно, — пропела она и погладила корпус метлы. — Главное, что это наша птичка, и она просто замечательная. Спасибо вам, мистер Фьялар.

Гном зарумянился, так что нос его запламенел, словно маков цвет. Хотя он и был закоренелым холостяком, внимание красивой женщины польстило и ему.

— Пожалуйста. — Он протянул ей ключи. — Ведите ее в небеса и передайте от меня привет Тору.

— Боюсь, что сегодня не получится, — улыбнулась Куртис.

Балавадива спас ее от вдохновившегося гнома.

— Все готово для проверки? — спросил он. — Доктор Грейлок, прошу вас.

Уилл непонимающе глянул на него. Потом словно вернулся к реальности из некой мрачной бездны.

— Что? А, да. Прошу прощения.

Он нырнул под тент. Там недавно установили сейф с осколками метеоритов и записями об их происхождении. Уилл пополнил эти записи. Пару раз, возвращаясь из резервации зуни, мы с Джинни видели отсветы эдисонок и магических огней под этим тентом. Уилл трудился в полном одиночестве, и мы решили ему не мешать. Джинни надеялась, что работа исцелит ее брата.

К тому же это была важная работа — если не для настоящего, то для будущего точно. Мы надеялись дожить до тех времен, когда люди полетят на другие планеты. А для этого необходимо отыскать метеориты, которые кружились когда-то возле тех планет. Лучше проявить предусмотрительность и позаботиться об этом заранее.

Пока остальные священники хором молились, Балавадива свинтил колпачок с носовой части метлы. Под ним открылась выемка, заполненная застывшей морской пеной. Священник осторожно вложил туда две половинки орлиного яйца, которое нашел на Дова Йаланне после вещего сна. У меня мурашки пробежали по спине и зашевелились волосы на затылке.

Вернулся Уилл. Он нес желтую крупинку, которую передал Балавадиве. Священники зуни тщательно осмотрели ее, а потом благословили. Балавадива положил крупинку в выемку и завинтил колпак.

Это была простая песчинка. Но в ней таилась могучая сила, которая должна коррелировать с магическими импульсами, толкающими метлу вверх. И контролировать их. Когда мы все проверим и решим отправить метлу в дальний полет, песчинку заменят на камешек с гор, потом — на кусочек земли, спекшейся от удара метеорита. С ним метла сделает круг по орбите нашей планеты.

И лишь потом наступит черед лунного камня, хотя корабль не уйдет сразу же к Луне, а попробует выйти за пределы земного притяжения. Кусочек луны лежал пока в специальной коробочке, запертой всевозможными заклятиями. Наверняка Уилла это задевало, но он молчал.

Сегодня все неприятности отодвинулись на задний план.

— А теперь вы, капитан Ньютон, — промолвил Балавадива.

Зуни передали ему ящичек. Маг кивнул Куртис и открыл его. Чуть дрожащими руками она достала содержимое. С виду ничего особенного: коричневатый меховой мешочек, сшитый из шкуры американского зайца. На нем была бисером выложена крылатая фигурка в маске, а вокруг фигуры были пришиты перья. Неизвестно, значил ли этот символ что-то для зуни или они создали его специально для нас.

Внутри находились крохотные бутылочки с водой семи океанов, шкурки кротов и прочие предметы, о которых я ничего не знал. Их освящали пением и молитвами. Именно этот мешочек и был волшебной защитой для наших астронавтов.

— Прими и надень, — промолвил Балавадива. — Здесь заключена сила Возлюбленных Близнецов. В путешествиях они одарят тебя чистым воздухом, теплом и здоровьем. Это щит против всего, что ждет тебя за пределами Земли. И с ним ты всегда вернешься домой.

— Благодарю, сэр.

А что еще тут можно ответить? К мешочку был пристегнут ремешок. Куртис перебросила ремень через левое плечо и застегнула.

Балавадива отдал ящичек Джинни.

— Остальное — для тебя, — неожиданно будничным тоном сказал он. Или для него священнодействие и было самым обычным делом? — Ты лучше всех знаешь, как это сохранить.

Вся банда Матучеков сгрудилась вокруг Джинни и устремила взоры на ящичек. Там лежало еще с дюжину мешочков. Вэл сразу же протянула руку, чтобы погладить мягкую шерстку.

— Я думаю, что более безопасного места, чем стоянка нашего корабля, не найти, — заметила Джинни.

— Такие махонькие, — пропищала Вэл. — Вы, наверное, сделали их из крольчат?

Балавадива пристально поглядел на нее.

— Что еще раз доказывает: малышей нужно как следует защищать.

— А-а, — протянула Вэл, так и не поняв, к чему это он сказал. Я захлопнул ящик и отнес его под тент.

Когда я вернулся, торжественная часть закончилась и началось веселье. Зуни тоже ухмылялись и, как мне показалось, отпускали шуточки на своем языке. Фьялар и Фотервик-Боттс распевали какую-то викингскую песню. Горланили они еще похлеще Эдгара. Дети скакали.

Куртис надела наушники и повесила на шею микрофон. Проверила работу контрольного шара. Джим посылал ей воздушные поцелуи. Астронавтка выпрямилась, вскочила в переднее седло и застегнула страховочные ремни.

Уилл стоял без кровинки на лице. Джинни подошла к нему.

— Разве ты не рад? — спросила она.

— Конечно, рад. Но я придержу свою радость, пока Куртис не вернется.

— Вернется! Мы проверили, нет ли поблизости злых духов. Поставили защиту. Так что сегодня ничего страшного не случится. Никто не в силах все предусмотреть.

Куртис вставила ключ и включила базовое заклятие.

— Вперед! — воскликнула она и опустила руки на кристалл управления. Его фасетчатые грани засветились. Метла вздрогнула.

И взлетела. Парковочные ножки подогнулись. „Сова“ набрала высоту.

Переговорное устройство держал Джим. Вместо наушников был подключен динамик.

— Привет, — сказал он. — Все в норме?

— Еще как! — долетел до нас голос Куртис. — Не управление, а мечта. Обзор великолепный. Что там у нас с высшим пилотажем?

К Джиму подошел Балавадива.

— Полетай вокруг священной горы, пожалуйста. И чуть выше.

— Вы уверены? — удивилась Куртис. — Можно?

— Вы никого не обидите, капитан Ньютон. Мысленно поблагодарите богов. Они услышат вас.

Вскоре корабль скрылся за громадой Дова Йаланне. Мы ждали, затаив дыхание.

Потом яркое пятнышко засияло над вершиной. Оно поднималось все выше и выше.

— Со мной кто-то разговаривает, — тихо произнесла пилот. — Но не словами. Но я знаю, что должна взлететь так высоко, как сумею. — И тут страх в ее голосе исчез. — Значит, к стратосфере, ребята. Эге-ей!

Пятнышко скрылось из глаз. Еще бы, какая высота! Там Куртис уже не могла бы дышать без амулета.

— Как ты? — хриплым голосом спросил Джим.

Они переговаривались без пауз. На такой высоте радио работало бы не хуже. Но когда метла уйдет за орбиту, скажутся преимущества магической связи. Радиоволны передаются с определенной скоростью, но мысль мгновенно покрывает огромные расстояния, двигаясь с бесконечной скоростью. Конечно, меня всегда учили, что „бесконечная скорость“ — полная чушь, но никому еще не удавалось измерить скорость мысли.

— Здорово! — прозвенел голос Куртис. — Наша птичка летает, она живая, настоящая! Небо становится темным, почти фиолетовым. И солнце не бьет в глаза. Спасибо, мистер Адамс… ой, Ба-ла-ва-ди-ва! Отсюда видно даже несколько звездочек. Земля закругляется. Она дышит… Можно я полетаю еще чуть-чуть? Ну пожалуйста!

— Класс, — прошептала Вэл. — Эх, вот бы и мне полетать.

Я положил руку на плечо дочери.

— Когда-нибудь, лапочка, ты полетаешь.

— А я вот что подумал, — начал Бен.

— О чем, дорогой? — спросила Джинни.

— Пока у нас тренировочный полет, это понятно. Но что они будут есть на Луне?

— Воду и еду они возьмут с собой. Мешочек, который надела капитан Ньютон, позволяет кушать и пить, как дома.

— Но ведь туалета там нет.

— С этим еще проще, — усмехнулась Джинни. — Астронавты будут… гм, облегчаться прямо в вакуум.

— Ничего себе небесные тела, — захихикала Вэл.

Спустя некоторое время, которое нам показалось вечностью, Куртис спустилась. Она была настоящим профессионалом и не только наслаждалась полетом, но и проверяла все системы. Пилот не устояла перед искушением заложить несколько крутых виражей. Обычное помело развалилось бы на части, но сталь гномьей закалки выдержала испытание с блеском. А конструкция, придуманная аль-Банни, удержала астронавтку в седле. Ускорение никак не сказалось на Куртис, разве что немного вжало в сиденье.

Правда, она потом призналась, что нелегко было ориентироваться в пространстве без привычных рывков и торможений. Приходилось полагаться только на зрение. Правда, контрольный кристалл повиновался малейшему ее желанию и с готовностью показывал любые виды. И для такого опытного пилота, как Куртис, этого было достаточно.

— Захожу на посадку! — наконец крикнула наша валькирия. Взметнулась туча пыли.

Куртис спрыгнула с седла. Каждый из зрителей желал обнять героиню дня. Зуни просто пожали ей руку. И Уилл.

— Вот это представление! — вопил Фотервик-Боттс, которого воткнули в песок для равновесия.

Фьялару пришлось встать на цыпочки, чтобы обнять Куртис. Обнять он пожелал ее всю сразу, потому Джим быстро оттащил настырного гнома. Я поздравил Куртис, а потом поцеловал Джинни взасос. Она страстно ответила на поцелуй, насколько позволяли приличия.

Мы все вместе затащили „Сову“ обратно в кузницу. Никто не стал цепляться к Куртис с расспросами. Позже она напишет отчет, на который мы будем опираться в дальнейших разработках. А пока следовало отметить наш успех.

Первым выступил с предложением я:

— А давайте-ка, леди и джентльмены, отправимся в „Буффало“ и откупорим пару бочонков.

Всеобщее ликование. Тогда мы еще не знали, чем закончится этот день.