Оператор моего настроения

11

С кружкой кофе в руках смотрю через окно на Рокотова, контролирующего погрузку Мерседеса с «внезапно севшим» аккумулятором на эвакуатор. И хотя в подсобке еще с субботы стоит новый, а по словам Макса поменять его – пять минут с перекурами, лезть со своими советами не хочется. Я же забывчивая дурочка, оставившая фары включенными, а не специалист по машинам.

– Что-то серьезное, Лиз?

– Не, аккумулятор сел, – мотаю головой на вопрос Мишки, решившего составить мне компанию, и прячу улыбку от следующего, в котором Борино паническое «только сервис» становится ещё смешнее:

– А прикурить не судьба что ли? У меня в багажнике провода есть.

– Не, Мишань. А вдруг что-то коротнет?

– Лиз, да что там коротнет?

– А я откуда знаю. Боря сказал, что коротнет.

– Ну, если Боря сказал, – усмехается он и хмыкает себе под нос. – Если так рассуждать, то на заправку вообще заезжать не надо. Едешь, покупаешь новую машину и катаешься пока не обсохнешь.

– Миш, настолько-то не утрируй, – вроде как заступаюсь, а сама чуть не ржу в голос.

– М-да, – тянет коллега, кивает на приветствие входящего в клинику Рокотова и отходит в сторону, чтобы не мешать ему отчитаться, а мне доиграть роль благодарной дурочки.

– Сказали, что вечером привезут к дому.

– Спасибо, Борь, – целую его в щеку, предлагаю задержаться и выпить со мной кофе, пока у меня перерыв между приемами, и не удивляюсь отказу.

Ну да, о каком кофе может идти речь, если у него работа, а я со своими проблемами влезла в святая святых. Не говорит в открытую, но и мне, и Мишке подтекст «я уже и так опоздал на полчаса» ясен без слов.

– Тогда до вечера?

– Да. Только не жди меня, я скорее всего задержусь.

Слава тебе, Господи! А то я уже грешным делом подумала, что утренний порыв что-то изменил. Провожаю взглядом отъезжающий автомобиль и звоню Клейстеру. Просто проверю, ничего большего.

– Привет, – отвечает так быстро, будто никогда не выпускает телефон из рук или ждал звонка.

– Ты позавтракал? – спрашиваю самым грозным тоном вместо ответного приветствия и улыбаюсь, услышав:

– Да. Ты проверять теперь будешь что ли?

– Периодически. Не врешь?

– Еля, блин, я реально позавтракал. Два яйца, пшенка и банан. Куру вчера забыл разморозить, сегодня вечером выложу. Я даже напоминалку в телефон забил. Прислать скрин?

– Будем считать, что поверила, – отхожу к стойке, чтобы оказаться подальше от Мишки и проверить свою запись на сегодня, пальцем веду по строчкам и замираю на окне в два часа. Да или лучше не стоит? – Хочешь… вместе пообедать?

– Хочу. Во сколько за тобой заехать?

– В два удобно?

– Вообще без проблем.

– Перезвони, если что-то изменится.

– Не изменится, Еля. В два буду, как штык.

– Договорились. Одно условие – каждый платит за себя, – для меня этот пункт не более чем попытка превратить кажущееся свидание в простой обед, только она разбивается в пух и прах о крайне простое встречное:

– Не вопрос, тогда ты возьмешь деньги за продукты и лечение Пирата.

– Максим, я уже сказала, что не возьму, и это не обсуждается!

– Тогда я не буду пилить чек, Еля, – смеётся он. – Короче, давай тогда сделаем так. Я оплачиваю твою часть обеда до тех пор, пока не компенсирую все расходы на продукты и кота, а потом уже будем платить каждый сам за себя. Устраивает?

Идея не лишена здравого смысла, как ее ни крути, даже «обеды» звучат как-то слишком подкупающе и до безумия логично – перекрыть одним сумму моего ночного похода в супермаркет будет проблематично, что уж говорить про Пирата, – и я с легким сердцем соглашаюсь. Все прозрачно и без намеков – просто обед и ничего больше.

– Хорошо, – киваю, будто Макс может увидеть меня, и сбрасываю звонок первой, заметив приближающихся к дверям своего следующего пациента с хозяйкой. – Вы только посмотрите на этого красавчика, – опускаюсь на корточки, подставляя ладони виляющему задницей бульдогу. Он прямой наводкой топает ко мне, фыркая паровозиком на почесывание. – Ну здравствуй, Боня. Ты у меня такими темпами скоро превратишься в грозу всех кобелей. Мария Сергеевна, – здороваюсь с женщиной, тоже изрядно схуднувшей, – приятно видеть, что наши договоренности соблюдаются.

– Ох, Лизочка, я все по вашей диете делаю. Вот как вы написали, так и кормлю. До грамульки на весах взвешиваем.

– А сладости? – с укоризной смотрю на хозяйку бульдога, а она отчаянно крутит головой:

– Что вы, Лизонька. Упаси господь! Больше никаких конфет и печенья. Мы с Бонечкой решили, что нам и без этого замечательно. Даже в магазине полки стороной обходим.

– Тогда пойдёмте в кабинет? Посмотрим какой у Бенедикта прогресс и составим ему новую диету.

Время до двух пролетело с такой скоростью, что я его не успела заметить. Три приема, потом приехала комиссия с проверяющими. Посмотрели бумаги, проверили лицензии у тех ветеринаров, кто сегодня был на смене, выборочно пересчитали подотчетные лекарства, заглянули в процедурные взять пробы, за которые я была спокойна, как танк, и на этом, чуть ли не поверхностная, проверка закончилась. В принципе, и мне, и им было ясно, что в клинике такого уровня, как «Борцова», если и есть нарушения, то они настолько минимальны, что акцентировать на них внимание и цепляться глупо. В других, более бюджетных, особо искать не нужно – все на виду. Тепло попрощавшись с проверяющими и проводив их до дверей, я посмотрела на часы и пошла переодеваться, а на обратном пути заглянула посмотреть как себя чувствует Пират. Кот с удивительным спокойствием лежал на столе – Миша вдвоем с Алиной меняли ему повязку, – и при моем появлении легонько дернул кончиком хвоста.

– Ну как тут у вас успехи? – спросила я, не заходя в кабинет.

– Нормалек, Лиз. Глистогонные приняли, поели от пуза, сейчас замотаемся и спать пойдем. Да, Пират? – Миша, как и все, кто работает в «Борцова», разговаривает так, словно сам лечится вместе со своим пациентом. – Хороший котяра. Я бы себе забрал, но Алинка, хитрая, уже застолбила.

– Так-то у него уже есть хозяин, – улыбнулась я. – Парень, который его привез.

– Ха. Значит, обоим облом, Алинка. Пират-то и без нас счастливый билетик вытащил, да, счастливчик? – Миша почесал кота за ухом и подмигнул приунывшей от таких новостей девушке. – Да не расстраивайся ты так. Радоваться надо, что у котяры жизнь наладится. Всех к себе не притащишь. Да, Лиз?

– Это точно, – кивнула я. – Миш, я на обед, тебе что-нибудь взять?

– Не, мы с Алинкой до кафешки сходим. Отметим кошачье счастье. Да не реви ты, дурында. Хочешь, вечером по помойкам пошаримся, а? Найдем тебе бедолагу повшивистее, вмиг про Пирата забудешь.

– Михаил Гордеевич! – вспыхнула Алина.

– Да ладно тебе, – рассмеялся он. – Без помоек до вечера обойдёмся. Неси уже Пирата в клетку и пойдем обедать. После работы покажу тебе одно место, где этих Пиратов тьма.

Вот уж чего у Мишки не занимать, так своеобразного юмора. Я быстренько свинтила в сторону выхода, пока он всерьез не стал гнуть линию обхода ближайших мусорных бачков с целью поисков кота для Алины. Шутки шутками, а мог и не такое вычудить, чтобы девушка перестала шмыгать носом. Найдет ведь обязательно самого убогого, а та по доброте душевной возьмёт.

«Патриот» на парковке, прямиком под знаком, гласящим, что место исключительно для сотрудников клиники. Рядом с машиной Макс, в руке телефон, а взгляд, которым он на меня смотрит одновременно смеющийся и грустный.

– Что не так? – спрашиваю, усевшись на пассажирское с его помощью.

– У тебя с телефоном что-то?

– Нет, – достаю мобильный из сумочки – полная шкала сети и восемьдесят процентов заряда батареи. – Все в порядке.

– Да? – жмёт кнопку вызова и сразу же значок громкой связи. В салоне слышны длинные гудки, на экране мой номер, только ответной трели звонка нет.

– А-а-а. Ты про это? Я тебя занесла в черный список.

– Прикольно. И как тогда я должен был тебе перезвонить?

– Видимо никак, – пристегиваюсь, сбрасываю звонок с телефона Максима и многозначительно киваю в сторону выезда с парковки. – Мы едем?

– То есть не разблокируешь.

– Нет.

– О'кей, – сдает задним ходом, выруливая из кармана, и хмыкает себе под нос. – Прикольно, конечно.

– Просто не люблю, когда мужчины не держат свое слово. А это банальная подстраховка.

– О-о-о. Типа умри, но сделай?

– Да.

– Зачет! Меня перевели в категорию мужчин?

– Обойдешься, Макс, – смеюсь я, – Ты все еще малыш.

– Кайфово.

– Что именно?

– То, как ты это говоришь, Еля, – улыбается, поворачивая голову ко мне.

– Губу закатай и смотри на дорогу. Я не планирую сегодня попасть в аварию.

– Окей.

Макс снижает скорость до самого минимума, а меня разрывает от смеха, когда вижу удивлённые лица обгоняющих нас водителей. Мы ползем со скоростью черепахи до перекрестка, потом до следующего и ещё до одного. Недовольные гудки клаксонов ползущих позади нас, кажется бесят меня одну – Макс со спокойствием сфинкса насвистывает что-то себе под нос, доводя до абсурда мои слова про безопасность.

– Все, хватит. Едь уже нормально, – хлопаю его по бедру, но это ни разу не прибавляет скорости УАЗу. – Макс!

– Что!? Я не хочу, чтобы мы попали в аварию. Что в этом плохого?

– Так, значит? Ладно, – хмурюсь и сразу же расплываюсь в довольной улыбке. – Знаешь, я думала, что после обеда мы свернем куда-нибудь…

Двигатель сразу же взрыкивает, и спину вдавливает в кресло, а Макс, хохоча, мотает головой:

– Ты сейчас меня по-любой наебываешь, но делаешь это так красиво, Еля.

– Уверен в этом? – ноготками прохожусь по его бедру, оставляя ладонь лежать слишком близко к ширинке.

– На сто процентов.

– Что, даже одного процента себе не оставишь?

– Нет. Ни одной сотой.

– Умный мальчик.

И хотя мой замысел оказался раскрыт, я не убираю свою ладонь с его ноги. Мне нравится это ощущение, нравится чувствовать, как напряглись мышцы под тканью, нравится звук его дыхания. В нем слышно все, о чем сейчас Макс думает, и это самое «все» туманит голову. Как и пряный аромат его возбуждения, усиливающийся с каждой минутой.

Забавно, что Максим решил выбрать для простого обеда «Прованс». Достаточно не дешевое место, но здесь всегда отменная кухня и по вечерам играет живая музыка. Боря водил меня сюда несколько раз ещё в те времена, когда мы только начинали встречаться и потом на первую годовщину знакомства. Один раз. Дальше все как-то утихло. Не то чтобы это меня сильно огорчало, просто удивительно, как легко он перешагнул из романтики в совместное проживание. Вроде бы вчера ещё были букеты и кофе в постель, а с утра уже я стою у плиты с туркой.

Выбираю столик в углу, подальше от того места, где сидели с Рокотовым, сажусь спиной к входу и не смотря в меню делаю заказ:

– Молодому человеку солянку, мне сырный суп, на второе стейк с овощами и два салата с моцареллой и помидорами черри. Только не режьте их, пожалуйста. Два кофе со сливками и на десерт венский торт. И ещё будьте добры два куска с собой.

– Будет сделано.

– И пепельницу, – Макс выкладывает на стол сигареты с зажигалкой и с явным недовольством убирает их обратно, когда официант, извиняясь, говорит, что здесь не курят. – О'кей.

– Не любишь правила?

– Не люблю, когда нельзя делать то, что хочется.

– Например?

– Я всегда хочу курить после еды и…

– Секса, – договариваю, улыбаясь в ответ на довольную улыбку. – Допустим. Что ещё?

– Хочу поцеловать тебя.

Взглядом опускается к моим губам и проходится по ним, а когда поднимает его обратно, к глазам, я невольно сглатываю. Шуточная игра в вопрос-ответ в одно мгновение перестала быть таковой.

– Ты тоже этого хочешь, Еля.

– Нет.

– Хочешь. Я же вижу.

Спрашивать что-то ещё уже страшно, но и молчать становится опасно – в глазах Макса, как в раскрытой книге, видно все его мысли, и они точь-в-точь повторяют мои. Те, что никак не выходят из головы и каждую ночь пробираются в сны.