Описание Эллады

КНИГА X ФОКИДА

1. Та часть Фокиды, которая лежит вокруг Тифореи и Дельф, как известно, получила свое имя от коринфянина Фока, сына Орнитиона; немного лет спустя, когда в эту страну на кораблях переправились эгинцы вместе с Фоком, сыном Эака, то и для остальной части страны, которую мы теперь знаем под именем Фокиды, это название вошло во всеобщее употребление, вытеснив все другие. Со стороны Пелопоннеса, гранича с (землей так называемых локров озольских и с) Беотией, фокейцы доходят до моря, касаясь его с одной стороны в Кирре, гавани Дельф, с другой — в городе Антикире. Со стороны же Ламийского залива фокейцев отделяют от моря гипокнемидские локры. В этом месте они граничат с севера с Фокидой, скарфейцы же занимают места по ту сторону Элатеи, а за Гиамполем и Абами — те, которые населяют город Опунт и опунтскую гавань Кин.

2. Наиболее славные моменты в общей истории фокейцев были следующие: они принимали участие в войне против Илиона и еще раньше, до нашествия мидян на Элладу, они сражались против фессалийцев. Во время этой войны фокейцы совершили удивительные подвиги. А именно, под Гиамполем — они ожидали, что именно с этой стороны фессалийцы вторгнутся в их землю, — они врыли в землю глиняные горшки, набросали на них сверху мусору и стали ожидать фессалийскую конницу. Не осведомленные о такой хитрости фокейцев, фессалийцы неосмотрительно погнали своих коней на эти горшки, и вот их лошади, попадая в них ногами, стали спотыкаться, люди же начали падать с коней и были перебиты. Тогда фессалийцы, воспылав против фокейцев еще большим гневом, собрали войско со всех своих городов и двинулись походом на Фокиду. Фокейцы, видя такие приготовления фессалийцев к войне, пришли в немалый страх; особенно их испугало огромное количество фессалийской конницы и боевые качества как их коней, так и их всадников. И вот они посылают в Дельфы спросить у бога, как им избегнуть грозящей опасности. Вещание к ним пришло такого содержания:

3. Когда об этом вещании узнали фокейцы, они с наступлением ночи послали отборный отряд в триста человек под начальством Гелона против врагов, поручив им высмотреть все, что делается у фессалийцев, при этом, как только возможно, незаметно, а затем по самой неизвестной дороге вернуться в лагерь к войску и ни в коем случае самим не вступать в сражение. Этот отборный отряд вместе со своим начальником Гелоном был весь до единого уничтожен фессалийцами: одни погибли под копытами их коней, другие были перебиты воинами. Это их поражение навело такой ужас на все фокейское войско, что они собрали в одно место всех своих жен и детей и из своего достояния все то, что можно было унести: одежды, золото, серебро, а также изображения богов, сделали огромный костер и оставили при всем этом тридцать человек мужчин, дав им приказ, в случае если фокейцам будет суждено понести в битве поражение, чтобы они сначала перерезали жен и детей, чтобы возложили их и все богатство как жертву на костер, подожгли его, а затем и сами нашли себе смерть, или убивая друг друга, или бросившись на фессалийскую конницу. Поэтому все безжалостные решения у эллинов называются фокейским отчаянием. 4. После этого фокейцы тотчас же двинулись против фессалийцев. Их предводителями были амбросиец Рой и гиамполит Даифант; этот последний командовал конницей, а пешим войском — амбросиец. Но главное значение среди начальников имел прорицатель Теллий из Элеи, и на этого Теллия фокейцы возлагали все свои надежды на спасение. Когда они вступили в рукопашный бой, то тут перед глазами фокейцев все время стояло то, на что были обречены их жены и дети; они видели, что и их собственная жизнь висела на волоске, и поэтому они шли на все, проявляя чудеса храбрости, и благодаря милости богов они одержали тогда славнейшую из всех победу. Тогда и фокейцам, и всем эллинам стало понятно вещее слово, данное Аполлоном, так как пароль, который обычно давался начальниками в битвах, для фессалийцев был "Афина Итония", а для фокейцев — их эпоним, давший им свое имя, «Фок». Из добычи, доставшейся в этой битве, фокейцы в качестве дара послали в Дельфы статуи Аполлона и прорицателя Теллия и всех тех, которые командовали ими в этом сражении, а также статуи местных героев. Все эти статуи были работы Аристомедонта из Аргоса.

5. И впоследствии фокейцы вновь придумали военную хитрость, ничуть не уступающую прежним. Когда войска и с той, и с другой стороны стояли друг против друга у входа в Фокиду, то отборный отряд фокейцев в пятьсот человек, дождавшись полнолуния, ночью напал на фессалийцев; фокейцы при этом и сами себя, и свое оружие обмазали гипсом, так что были совершенно белыми. Тут, говорят, они произвели ужасное избиение среди фессалийцев, полагавших, что это какое-то колдовство, а не ночное нападение врагов. Это был все тот же элеец Теллий, который придумал для фокейцев и эту военную хитрость.

1. Когда персидское войско перешло в Европу, фокейцы, говорят, вынуждены были стать на сторону царя, но затем покинули мидян и стояли в рядах эллинов в деле при Платеях. Впоследствии случилось, что амфиктионы наложили на них денежный штраф. Я не могу точно установить, наложили ли на них этот штраф за их настоящую вину, или же фессалийцы по своей старинной ненависти к ним устроили так, чтобы на фокейцев было наложено такое наказание. Когда они ввиду огромности штрафа упали духом, то за их интересы выступил Филомел, сын Феотима, из числа влиятельнейших фокейцев, родиной которого был Ледонт, один из фокейских городов; так вот, этот Филомел доказал им невозможность уплаты такого денежного штрафа и стал советовать захватить дельфийское святилище. Кроме других привлекательных для них аргументов, он приводил и то, что отношение к ним афинян и лакедемонян было всегда хорошим, а если фиванцы или кто-либо другой начнет с ними войну, то они победят их и своей доблестью, и возможностью широко тратить деньги. Такие слова Филомела не прошли мимо ушей фокейского народа — или потому, что бог лишил их на это время разума, или потому, что им было свойственно свою выгоду ставить выше благочестия. 2. Захват Дельф фокейцы совершили, когда дельфийским пританом был Гераклид, а архонтом в Афинах Агафокл, в четвертый год 105-й олимпиады, когда Прор из Кирены победил в беге. Захватив храмовые сокровища, они тотчас собрали самое сильное наемное войско из числа бывших у эллинов. Но и фиванцы теперь открыто выступили против них войной, уже прежде будучи враждебно настроены против них. Прошло десять лет в этой непрестанной войне; в течение столь долгого срока этой войны фокейцы и их наемные войска не раз одерживали победы, не раз победа переходила на сторону фиванцев. Но когда произошла битва под городом Неоном, то фокейцы были обращены в бегство. Во время этого бегства Филомел бросился с высокого и отвесного утеса и, таким образом, испустил дух. Это же наказание было установлено амфиктионами и вообще для всех тех, кто принимал участие в разграблении (святилища).

3. После смерти Филомела фокейцы передали главное начальство в руки Ономарха. Но в союз с фиванцами вступил Филипп, сын Аминты. В происшедшей битве Филипп победил, Ономарх бежал, и у моря, куда он прибыл, он был заколот своими же собственными воинами, обвинявшими его в том, что понесенное ими поражение произошло по его трусости и неумению командовать. 4. Такой конец жизни назначило божество Ономарху. После этого фокейцы выбрали стратегом автократором (полномочным полководцем) брата Ономарха, Фаила. (Говорят), что, как только он получил власть над фокейцами, он увидал следующий сон: в числе посвятительных даров в храме Аполлона было медное изображение (человека, страдавшего долгой болезнью), у которого уже пропало все мясо и остались одни только кости: говорят, что это приношение было сделано в Дельфы врачом Гиппократом Фаилу показалось, что он стал совершенно подобен этой пожертвованной статуе. И действительно, его поразила чахотка, и, таким образом, исполнилось предсказание сновидения. 5. По смерти Фаила власть над фокейцами перешла к его сыну Фалеку. Когда Фалек подвергся обвинению, что он лично для себя присвоил часть священных сокровищ, он был лишен власти. Сев на корабли, он вместе с фокейцами, взявшими его сторону, и частью наемников переправился на Крит. Когда он осадил Кидонию, так как жители этого города на его просьбу дать ему денег ответили отказом, то здесь он потерял большую часть своего войска и погиб сам.

1. На десятый год, после того как фокейцами был произведен захват храма, Филипп положил конец этой войне, которую одинаково называли и Фокейской и Священной; это произошло в архонтство в Афинах Феофила, в первый год 108-й олимпиады, когда в беге победил Поликл из Кирены. 2. Фокейские города, взятые штурмом во время этой войны, были разрушены до основания; это были Лилея, Гиамполь, Антикира, Парапотамии, Панопей и Давлида. Имена этих городов были известны издревле и особенно из поэм Гомера. Следующие города были сожжены войском, шедшим за Ксерксом, и потому получили более широкую известность в эллинском мире: Эрох, Харадра, Амфиклея, Неоны, Тифронион и Дримея. Остальные, за исключением Элатеи, прежде не были известны, а именно: Трахин в Фокиде и Медеон, Эхедамия, Амброс, Ледонт, еще Флигоний и Стирис. Все эти перечисленные города были тогда разрушены и их жители расселены по поселкам — все, кроме жителей Аб: их жители остались в стороне от этого святотатства и не принимали участия ни в разграблении храма, ни в этой войне. Фокейцы были лишены права посещать храм в Дельфах, также и права участия в общем собрании эллинов и их голоса амфиктионы передали македонянам. С течением времени фокейские города были вновь восстановлены и фокейцы возвращены из поселков в родные им города. Исключение составляли те, которым помешала это сделать их исконная слабость и в данное время недостаток средств. Вернули их афиняне и фиванцы еще до поражения эллинов у Херонеи. 3. Фокейцы принимали участие в битве при Херонее и впоследствии сражались в битве при Ламии и Кранноне против Антипатра и македонян. Они энергичнее всех эллинов отражали галатов и кельтское войско, подняв оружие в защиту дельфийского бога, желая стереть, как мне кажется, позорное пятно древних обвинений со своего имени. Таковы были деяния фокейцев, заслуживающие упоминания.

1. Стадиях в 20-ти от Херонеи находится фокидский город Панопей, если его вообще можно назвать городом, так как нет в нем ни правительственных зданий, ни гимнасия, ни театра, ни площади, нет водоема, куда бы собиралась вода, но жители обитают здесь вдоль горного потока, в полуземлянках, более всего похожих на горные лачуги. Однако у них есть границы их области с соседями, и на все фокейское собрание они тоже посылают своих синедров (представителей). Название этому городу, говорят, дано от имени (Панопа), отца Эпея, а сами они не фокейцы, а издревле были флегиями и в фокейскую землю, говорят, бежали из Орхоменской области. Когда я осматривал кругом древнепанопейские стены, то на глаз длина их приблизительно стадиев семь; и тут вспомнились мне стихи Гомера, то место, где он говорит о Титии; он назвал Панопей городом "с красивыми местами для плясок", а в сцене битвы за труп Патрокла он говорит о Схедии, сыне Ифита, царе фокейцев, убитом Гектором, что жил он в Панопее. То, что он жил здесь, мне кажется, объясняется его страхом перед беотийцами: ведь в этом месте самый легкий путь для нападения из Беотии на Фокиду; поэтому-то, думаю, царь и жил здесь, пользуясь Панопеем как укреплением. Другого же его выражения я вначале никак не мог понять, почему он называет Панопей "с красивыми местами для плясок", пока мне не растолковали этого некоторые афинские женщины, так называемые фиады. 2. Фиады — это женщины из Аттики, раз в два года отправляющиеся на Парнас и там вместе с женщинами из Дельф совершающие оргии (торжественное служение) в честь Диониса. У этих фиад установлено во время пути из Афин устраивать пляски во многих других местах, в том числе и у панопейцев. И толкование названия, которое Гомер дает Панопею, как мне кажется, объясняется этими плясками фиад.

3. В Панопее, на самой дороге, стоит небольшое здание из необожженного кирпича, а в нем статуя из пентеликонского мрамора, изображающая, как одни говорят, Асклепия, а другие — Прометея; последние в подтверждение своим словам приводят следующее доказательство. Здесь в овраге лежат два камня; каждый такой величины, что может служить достаточным грузом для одной повозки; цвет составляющей их глины не землистый, но какой бывает в оврагах или песчаных горных потоках, запах они издают очень похожий на запах человеческой кожи. Говорят, что эти камни еще остались от той глины, из которой Прометеем был вылеплен весь человеческий род. 4. Там же, около оврага, есть могильный памятник и Тития. Окружность этого могильного кургана равна приблизительно трети стадия. Тот же стих, который есть в "Одиссее":

говорят, написан не для того, чтобы показать величину роста Тития, а указывая, что то место, где положен Титий, носило (название) Эннеаплетра (Девять десятин). Клеон, житель Магнесии, города, который расположен у (реки) Герма, не раз говорил, что люди, которым в течение их жизни не приходилось встречаться и видеть что-либо необыкновенное, плохо верят чудесному, он же, по его словам, верит, что был и Титий, и все те, о которых сохранилось предание; ему пришлось, рассказывал он, быть как-то в Гадирах и выехать со всей остальной толпой народа с этого острова в силу приказа Геракла. Когда же он вернулся опять в Гадиры, он увидал там морского человека, выкинутого на берег: он занимал почти пять плетров и горел, пораженный молнией бога. Вот что говорил Клеон.

5. От Панопея на расстоянии около семи стадиев находится Давлида. Здешние жители немногочисленны, но еще в мое время из всех фокейцев наиболее славились величиной и силой. Название городу, говорят, было дано по имени нимфы Давлиды, а эта Давлида была дочерью Кефиса. У других же говорится, что то место, где был выстроен этот город, было покрыто густым лесом, а лесные чащи древними назывались давлами; поэтому-то и Эсхил бороду Главка из Анфедона называет "подбородком с чащей леса". 6. Говорят, что здесь в Давлиде женщины угостили Терея мясом его собственного сына, и с этого времени у людей началось осквернение яств. Удод же, в которого, по сказанию, превратился Терей, по величине немногим больше перепела, только на голове у него перья поднимаются в виде гребня. Вызывает удивление то обстоятельство, что ласточки в этой местности не кладут и не высиживают яиц, и вообще ласточка здесь не делает гнезда под крышею дома. Фокейцы также говорят, что, даже обратившись в птицу, Филомела испытывает страх перед Тереем и его страной. У давлийцев есть храм Афины и древнее ее изображение; еще более древний деревянный ее ксоан, по их словам, Прокна привезла с собою из Афин. 7. К Давлиде принадлежит местность, называемая Тронис; здесь выстроен героон (святилище) их герою-основателю; одни говорят, что этот герой был Ксантипп, знаменитый воитель, другие же считают им Фока, сына Орнитиона и внука Сизифа. Каждый день фокейцы воздают ему поклонение и приносят жертвы, причем у них установлено кровь вливать через отверстие в могилу, а мясо поедать тут же.

1. Через Давлиду идет подъем на вершину Парнаса; этот путь более длинный, чем из Дельф, однако не такой трудный, как тот. Если из Давлиды вернуться на прямую дорогу в Дельфы и идти по ней дальше, то на дороге налево встретится здание, так называемый Фокейский дом, куда собираются фокейцы в лице своих представителей от каждого города. Здание это обширное. Внутри в длину всего здания стоят колонны; от этих колонн поднимаются к той и другой стене ступеньки, и на этих ступеньках во время собрания и сидят представители от фокейцев. В конце, в задней части здания, нет ни ступенек, ни колонн, а стоят статуи Зевса, Афины и Геры. Зевс изображен сидящим на троне, по правую руку стоит Гера, а по левую — Афина.

2. Если идти отсюда дальше по дороге, то приходишь к так называемой Схисте (Перекрестку дорог): на этой дороге было совершено то, что рассказывают об убийстве отца Эдипом. Вероятно, было суждено, чтобы все страдания и ужасы жизни Эдипа остались памятными всей Элладе. Когда он еще только родился, ему проткнули острыми палками сухожилия у лодыжек ног и выкинули на гору Киферон в области Платей. Коринф и область около Истма выкормили и воспитали Эдипа; земля фокейская и Схиста были осквернены кровью убитого отца, а Фивы и доныне широко прославлены браком Эдипа и преступлением Этеокла. Для Эдипа это место на Схисте и его злосчастный поступок были началом всех его бед. И доныне еще на середине, где сходятся три дороги, находится могила Лая и сопровождавшего его раба, и над ними навалена куча неотделанных камней. Говорят, что на их лежащие трупы наткнулся Дамасистрат, царствовавший в Платеях, и похоронил их.

3. Отсюда проезжая дорога в Дельфы поднимается круче и представляется более тяжелой даже для пешехода налегке. Много различных сказаний сохраняется как о самих Дельфах, так особенно много о прорицалище Аполлона. Говорят, что в древнейшие времена тут был оракул Геи (Земли) и что в нем своей заместительницей Гея назначила в качестве пророчицы Дафнис; а Дафнис была одной из горных нимф. Есть у эллинов поэма, и название этой поэме «Эвмолпия»; приписывают этот эпос Мусею, сыну Антиофема. В этой поэме сказано, что этот оракул принадлежал совместно Посейдону и Гее и что Гея прорицала сама, а служителем (и истолкователем) Посейдона в вещаниях был Пиркон. Эти стихи гласят так:

С течением времени, говорят, та доля, которая принадлежала Гее, была ею отдана Фемиде, а Аполлон от Фемиды получил ее в подарок. Посейдону же, говорят, за его часть прорицалища Аполлон дал взамен остров Калаврию, против Трезена. Слыхал я также рассказ, будто пасшие скот люди, натолкнувшись на прорицалище, были охвачены священным вдохновением вследствие исходящих отсюда паров и стали пророчествовать по внушению Аполлона.

4. Наиболее распространенным среди всех мнением является то, что первой жрицей — заместительницей бога была Фемоноя и что она первая стала давать пророчества в гекзаметрах. Но местная поэтесса Бойо, написавшая гимн дельфийцам, говорит, что это прорицалище было основано в честь бога людьми, прибывшими от гипербореев; в их числе был и Олен; и что он был первым пророком бога и первый произносил пророчества в гекзаметрах. Вот эти стихи Бойо:

А затем, перечисляя других гипербореев, она в конце гимна назвала и имя Олена:

Кроме него одного, ни о ком не сохранилось памяти как о служителе бога, но всегда говорили только о женщинах-пророчицах. 5. Самый древний храм Аполлона, как говорят, был выстроен из лавра, и сучья лавра были доставлены от деревьев, растущих в Темпах. Этот храм по внешнему виду скорее можно было бы назвать похожим на лачугу. Затем, по словам дельфийцев, второй храм возник благодаря пчелам, из пчелиного воска и крыльев; говорят, что этот храм был послан Аполлоном к гипербореям. Передается и другой рассказ, будто этот храм был построен неким дельфийцем, по имени Птерас; поэтому-то и данному храму дано название по имени строителя. По имени того же Птераса, говорят, с прибавлением одной только буквы, был назван город на Крите, Аптера. Что же касается рассказа о том, что будто бы из зелени растущего в горах папоротника был сплетен храм, к подобного рода рассказу я вообще не могу относиться серьезно. Что же касается постройки третьего храма, что будто бы он был из меди, то удивительного тут нет ничего, если Акрисий мог выстроить медный чертог для своей дочери, если у лакедемонян еще до нашего времени имеется храм Афины Халкиойки (Меднодомной), а у римлян их форум, являясь чудом и по величине, и по остальной отделке, дает нам возможность видеть медную крышу. Так что нет ничего невероятного, что и храм Аполлона был медный. Но другие подробности этого рассказа заставляют меня отнестись к ним с недоверием, так, например, что этот храм является творением Гефеста, и так же как и указание на золотых певиц, которое делает Пиндар, говоря о них (как об особенностях) храма:

Мне кажется, что Пиндар написал эти слова в подражание стихам Гомера о сиренах. Даже вопрос о том, каким образом этот храм исчез, насколько я старался узнать, разрешается различно: одни говорят, что он провалился в расщелину земли, другие — что он расплавился от огня. Четвертый храм был построен Трофонием и Агамедом, и помнят, что он был каменный. Он сгорел в архонтство Эрксиклида в Афинах, в первый год 58-й олимпиады, когда победил Диогнет из Кротона. Теперешний же храм богу амфиктионы построили на священные деньги. Строителем его был Спинфар из Коринфа.

1. Говорят, что древнейший город здесь был основан Парнасом и что он был сыном нимфы Клеодоры; отцом ему, подобно тому как и другим из так называемых героев, считают — из богов Посейдона, из людей Клеопомпа. Говорят, что по имени этого Парнаса было дано название и горе, и Парнасская роща получила свое наименование. Кроме того, искусство производить гадание по полету птиц, говорят, было открыто тем же Парнасом. 2. Сказание говорит, что город этот дождями, бывшими при Девкалионе, был затоплен; те из людей, которые смогли избежать этого урагана, руководясь воем волков, спаслись на вершины Парнаса, имея диких зверей проводниками на своем пути; поэтому-то и тот город, который они основали, они назвали Ликореей (Волчьим). Имеется и другой рассказ, отличающийся от первого, а именно, что у Аполлона от нимфы Корикии родился сын Ликор и что от этого Ликора город был назван Ликореей, а пещера была названа Корикионом по имени нимфы. Рассказывают еще и следующее: у Гиама, сына Ликора, была дочь Келено, а у этой Келено, дочери Гиама, от Аполлона родился (сын) Дельф, по имени которого дано название городу, сохраняющееся за ним и до сих пор. Иные предпочитают придерживаться сказания, что был местный житель, Касталии, а у него была дочь Фия, и что первой жрицей и служительницей Диониса была Фия, совершавшая оргии (таинственное служение) богу. Поэтому и впоследствии всех тех женщин, которые, охваченные божественным исступлением, служили Дионису, люди по ее имени стали называть фиадами. Дельфа они считают сыном Аполлона и этой Фии. Наконец, иные говорят, что его матерью была Мелена, дочь Кефиса. 3. Впоследствии окрестные жители стали называть город и Пифоном, а не только Дельфами, и это имя встречается и у Гомера в его стихах «Каталога» фокейцев. Те, которые всюду хотят видеть родословные, говорят, что у Дельфа был сын Пифис и что от его имени, когда он сделался царем, как они думают, дано городу такое название. Но сказание, которое особенно широко распространено среди людей, говорит, что тот, кто был здесь поражен стрелой Аполлона, сгнил и что от этого дано городу название Пифон; в те времена понятие «гнить» обозначали словом «пифестай», и потому и Гомер в своих стихах о сиренах говорит, что их остров был полон костями, потому что люди, слушавшие их песни, «сгнивали». Убитого же Аполлоном поэты считают драконом и говорят, что он был поставлен Геей (Землей) сторожем прорицалища. Есть рассказ и другой: будто у Крия, царствовавшего над народом Эвбеи, был сын, сущий разбойник; он грабил святилище бога, ограбил и дома богатых граждан. Когда он собиралсь пойти на них походом второй раз, то жители Дельф обратились с мольбой к Аполлону — защитить их от грозящей опасности. Бывшая тогда пророчицей Фемоноя дала им такой ответ в гекзаметрах:

1. По-видимому, святилище в Дельфах уже с самого начала было предметом злоумышлении со стороны очень многих людей. Кроме этого эвбейского разбойника, несколько лет спустя на него напало племя флегийцев, наложил на него свою руку Пирр, сын Ахилла, явилась сюда для грабежа часть войска Ксеркса; наиболее продолжительное время и наиболее решительно грабили сокровища бога фокейские властители; за ними явилось войско галатов; суждено было святилищу испытать на себе бессердечие ни перед чем не останавливающегося Нерона, который отнял у Аполлона пятьсот медных изображений, без разбора, и богов и людей

2. Насколько сохранилась память, самым древним видом состязания, и при этом таким, за который стали давать награды, было пение гимна в честь бога. Первым пел и одержал победу в пении Хрисофемид из Крита, отец которого, Карманор, как говорят, очистил Аполлона от убийства. После Хрисофемида, насколько помнят, победил в пении Филаммон, а после него Фамирид, сын Филаммона. Орфей, написавший столько торжественных гимнов для мистерий, вследствие своего самомнения в других отношениях, равно как и Мусей, во всем подражавший Орфею, говорят, не пожелали выступать на этом музыкальном состязании. Говорят, что Элевтер одержал победу на этих Пифийских состязаниях за свой сильный и приятный голос, так как он пел не свою песню. Но говорят, что Гесиод был не допущен до этого состязания, так как он не научился сопровождать свою песню игрой на кифаре. Приходил в Дельфы и Гомер, чтобы вопросить бога, о чем ему было нужно, но если бы даже он умел играть на кифаре, бесполезным было бы для него это знание вследствие постигшего его бедствия — слепоты. 3. В третий год 48-й олимпиады, когда победу одержал Главкий из Кротона, амфиктионы назначили награды за игру (и пение) на кифаре, как это было и в прежнее время, прибавив сюда и состязание в пении под звуки флейты и в самой игре на флейте. Победителями были провозглашены кефалленец (Ме)лампод в игре и пении на кифаре, в пении под флейту аркадянин Эхемброт, а за игру на флейте Сакад из Аргоса. Этот Сакад одержал победу и на двух последующих одна за другой пифиадах. Тогда же впервые были назначены награды и атлетам, такие же, как и в Олимпии, кроме состязания на колесницах, запряженных четверкой; они же ввели в качестве законных состязаний бег мальчиков простой и на двойную дистанцию. Начиная со второй пифиады они стали вызывать на состязания, но уже не назначая (денежных) наград, и вместо них за состязания они ввели обычай давать венки. Они отменили и состязания в пении под флейту, осудив такую музыку как дающую неблагоприятное впечатление: по напеву эти песни под флейту являются очень суровыми и грустными, песнями печали и слез. Мои слова подтверждает и приношение Эхемброта, медный треножник, посвященный им Гераклу в Фивах. На этом треножнике есть надпись:

Поэтому и были прекращены состязания в пении под флейту. Прибавлены были потом конные бега. Победителем в скачке на колеснице был объявлен Клисфен, сикионский тиран. В 8-ю пифиаду они постановили ввести игру на струнной лире, одной, без аккомпанемента. Победный венок получил Агелай из Тегеи. В 23-ю пифиаду они прибавили бег гоплитов; в этом состязании победу и лавровый венок получил Тименет из Флиунта, спустя пять олимпиад после того, как (в том же виде состязания) победил Дамарет из Гереи. В 48-ю пифиаду они установили скачку на колесницах, запряженных парою коней. Победила колесница Эксекестида из Фокиды. Через пять пифиад они разрешили запрягать в колесницы (по четыре) жеребца, и обогнала всех четверка фиванца Орфонда. Панкратий для мальчиков и скачка на колесницах парой и на одном жеребце были ими введены много лет спустя после элейцев, в 61-ю пифиаду. Победителем оказался Иолаид из Фив. После нее через одну они установили скачки для жеребят в одиночку, а в 69-ю пифиаду — для жеребят в парной запряжке. В состязании на одном жеребце победителем был объявлен Ликорм из Ларисы, а на парной запряжке македонянин Птолемей: так называемые египетские цари любили называться македонянами, каковыми они и были на самом деле. 4. А что венки за победу на Пифийских состязаниях были установлены именно из лавра, то мне кажется, что это сделано исключительно потому, что, по всеобщему убеждению, Аполлон был влюблен в дочь Ладона, Дафну (Лавр).

1. Одни считают, что собрание здесь эллинских племен установил Амфиктион, сын Девкалиона, и поэтому все собирающиеся здесь получили наименование амфиктионов. А вот Андротион в своей истории Аттики говорит, что будто бы вначале на собрание в Дельфы сходились представители от окружных племен и что эти представители получили название амфиктионов — окрест-живущих, и с течением времени настоящее название у них стало господствующим. 2. О самом Амфиктионе говорят, что на общее собрание им были созваны следующие эллинские племена: ионяне, долопы, фессалийцы, энианы, магнеты, малийцы, фтиотийцы, доряне, фокейцы, локры, соседние с Фокидой, живущие под горой Кнемидой. Когда фокейцы захватили святилище, а потом на десятом году прекратилась война, то произошло изменение и в собрании амфиктионов: македоняне были избраны в члены амфиктионов, племя же фокейцев и из племени дорян причисленные к ним лакедемоняне были исключены из собрания амфиктионов — фокейцы за их дерзкое преступление, лакедемоняне в наказание за их помощь фокейцам. Когда Бренн вел свое войско галатов на Дельфы, то больше всех остальных эллинов фокейцы проявили мужества в войне против них, и за эту храбрость они вновь получили право участия в амфиктиониях, и во всех остальных отношениях они вернули себе свое прежнее положение. Император Август пожелал, чтобы в собрании амфиктионов приняли участие и жители Никополя, что у Актия; для этого он потребовал, чтобы магнеты, малийцы, энианы и фтиотийцы были объединены с фессалийцами, а голоса их и долопов — долопы как племя уже не существовали — были переданы жителям Никополя. 3. Число амфиктионов в мое время было 30: из Никополя, Македонии и Фессалии — от каждой области в отдельности по 6 представителей; от беотийцев — в древние времена они населяли Фессалию и тогда назывались эолянами, — от фокейцев и жителей Дельф, от каждого из них посылались тоже по два представителя, один представитель был из древней Дориды. Посылают сюда и локры, которых называют озольскими, и локры, живущие против Эвбеи, — каждые из них по одному; есть один представитель от Эвбеи. Из пелопоннесцев жители Аргоса, Сикиона, Коринфа вместе с Мегарами имеют одного представителя и один из Афин. Города Афины, Дельфы и Никополь посылают своих представителей на каждую амфиктионию; а от вышепоименованных племен каждый год по очереди через определенные промежутки времени участвует в заседаниях амфиктионий.

4. При входе в город стоит ряд храмов; первый из нихпредставляет из себя развалины, за ним идет пустой храм, Не имеющий ни изображений, ни статуй; что касается третьего и четвертого, то в первом из них есть несколько изображений римских императоров, а второй называется храмом Афины Пронойи (Провидящей). Та из статуй, которая стоит в притворе — приношение массалиотов, по величине большая, чем та, которая находится внутри храма. Массалиоты — это колонисты из числа фокейцев, живших в Ионии, это тоже часть тех, которые бежали из Фокиды от мидянина Гарпага. Одержав победу своим флотом, более могущественным, чем у карфагенян, они овладели той землей, на которой они живут и теперь, и достигли большого благополучия. Посвященная массалиотами (статуя) сделана из меди. Что же касается золотого щита, пожертвованного в храм Афины Пронойи лидийским царем Крезом, то жители Дельф говорят, что его похитил Филомел. Около святилища Афины Пронойи есть участок, посвященный герою Филаку; у жителей Дельф он пользуется славой их защитника во время нашествия на них персов. Говорят, на той части гимнасия, которая находится под открытым небом, рос некогда дикий лес; Одиссей, когда он приходил к Автолику, охотился здесь с сыновьями Автолика и здесь получил от кабана ту, всем известную, рану над коленом. 5. Если от гимнасия повернуть налево и постепенно спуститься по направлению к морю, думаю, не больше чем стадия на 3, то встретим так называемую реку Плист; эта река течет по направлению к Кирре, гавани Дельф, и тут впадает в море. Если же кто идет от гимнасия вверх по направлению к храму, то по правой стороне дороги находится Кастальский источник…, с водой, приятной на вкус. Одни говорят, что название источнику дано по имени одной местной женщины, а другие указывают на некоего Касталия. Написавший поэму о Геракле Паниасис, сын Полиарха, говорит, что Касталия была дочерью Ахелоя; он говорит здесь о Геракле, что

Слыхал я и другой рассказ, что вода для этого источника подарена Касталии рекою Кефисом. Так написал и Алкей во вступительной части своего гимна Аполлону. Особенно настаивают на этом лилейцы, которые в установленные праздничные дни бросают в истоки Кефиса местные лепешки и все, что предписано обычаем, и говорят, что вновь это всплывает в Кастальском источнике.

Город Дельфы круто поднимается в гору и не только сам город, но и священный участок Аполлона, огражденный стеною. Этот участок очень велик и занимает самую высокую часть города. Его прорезают проходы на близком расстоянии один от другого.

1. Какие из приношений мне показались особенно заслуживающими внимания, я сейчас о них упомяну. Что касается флейтистов и тех, которые, участвуя в музыкальных состязаниях, не привлекли к себе внимания массы, то я думаю, что о них я могу не упоминать; что же касается атлетов, которые оставили после себя какую-либо славу, я упоминал о них в своем рассказе об Элиде. А вот по отношению к Фаилу из Кротона, который ни разу не одержал победы в Олимпии, но на Пифийских играх он два раза был победителем в пентатле, а третий раз одержал победу в беге, я укажу, что ему есть статуя в Дельфах. Он, между прочим, сражался и с мидянами на своем собственном корабле, на который он посадил всех кротонцев, которые жили в Элладе. Вот что я знаю об этом кротонце. 2. Если войти на территорию священного участка, то там мы встречаем медную статую быка, произведение Феопропа из Эгины, дар коркирцев. Говорят, что как-то раз в Коркире бык, покинув коров и уйдя с пастбища, стал мычать на берегу моря. Так как это продолжалось в течение всего дня, то пастух, наконец, спустился к морю и увидал неисчислимое количество рыб тунцов. Он, конечно, дал знать об этом в город коркирцам, а они после тщетных попыток поймать их отправили в Дельфы феоров (священное посольство); (на основании ответа бога) они принесли в жертву Посейдону этого быка, и тотчас после этой жертвы они наловили столько рыбы, что из десятой доли добычи от этой рыбной ловли они сделали дары и в Олимпию, и в Дельфы. 3. Следом за этой статуей стоят пожертвования тегеатов после их победы над лакедемонянами: Аполлон и Ника (Победа) и местные герои, Каллисто, дочь Ликаона, Аркад, давший наименование их земле, и дети Аркада — Элат, Афидант и Азан, а с ними и Трифил; матерью этого Трифила была не Эрато, а Лаодамия, дочь Амикла, царствовавшего в Лакедемоне. Стоит тут изображение и Эраса, сына Трифила. Творцами этих статуй были Павсаний из Аполлонии, — он сделал Аполлона и Каллисто, Нику же и изображение Аркада выполнил Дедал из Сикиона. Антифан из Аргоса и аркадец Самол изваяли: последний Трифила и Азана, а Элата, Афиданта и Эраса — аргосский художник. Эти дары послали тегеаты в Дельфы после того, как взяли в плен лакедемонян, выступивших против них войною. 4. Против них стоят приношения лакедемонян после победы над афинянами: Диоскуры и Зевс, Аполлон и Артемида, за ними Посейдон и Лисандр, сын Аристокрита. Посейдон венчает победным венком Лисандра; затем изображения Агия, который был тогда прорицателем у Лисандра, и Гермона, кормчего на флагманском корабле Лисандра. Статую этого Гермона решил сделать Феокосм из Мегар, так как мегарцы зачислили Гермона в списки своих граждан. Диоскуры — произведение Антифана из Аргоса, а статуя прорицателя — работы Писона из Калаврии у Трезена. Афенодор и Дамей сделали: последний — Афину и Посейдона с Лисандром, а Афенодор — Аполлона и Зевса. Оба они родом аркадяне из Клитора. Позади перечисленных статуй стоят изображения тех, которые помогали Лисандру в битве при Эгоспотамах (Козьих реках) как из спартанцев, так и из союзников. Это следующие лица: Арак и Эрианф, первый — лакедемонянин, а Эрианф — беотиец; (из Эрифр) — Астикрат, а (с Хиоса), что за Мимантом, — Кефисокл, Гермофант и Гикесий; Тимарх и Диагор — с Родоса, Феодам — с Книда, из Эфеса — Киммерий и Эантид — из Милета. Все эти статуи были сделаны Тисандром, а следующие за ними — Алипом из Сикиона, а именно: статуи Феопомпа — из Минда и Клеомеда — с Самоса, с Эвбеи — Аристокла из Кариста, Автонома — из Эретрии, Аристофанта — из Коринфа, Аполлодора — из Трезены и из Эпидавра в Арголиде — Диона. Рядом с ними стоят статуи Аксионика из Пеллены в Ахайе, Феареса из Гермионы, фокейца Пиррия, мегарца Комона и Агасимена из Сикиона; из Амбракии, Коринфа и Левкады были Теликрат, коринфянин Пифодот и из Амбракии Эвантид. Последними стояли статуи лакедемонян Эпикидида и Этеоника. Говорят, что это произведения Патрокла и Канаха. 5. Афиняне утверждают, что поражение при Эгоспотамах им было нанесено нечестным путем, что они были преданы подкупленными военачальниками и что именно Тидей и Адимант взяли «подарки» от Лисандра. И в доказательство такого своего заявления они приводят следующие стихи изречений Сивиллы:

Что касается второго предсказания, то здесь они ссылаются на прорицания Мусея:

Город узнает измену, они понесут наказанье. Но довольно об этом. 6. Что касается борьбы лакедемонян с аргивянами из-за так называемой Фиреи, то Сивилла предсказала и это, что исход этой войны будет не решительным для обоих городов. Но аргивяне, считая, что они одержали верх, послали в Дельфы медного коня, изваянного наподобие (знаменитого) деревянного коня; этот конь — работы Антифана из Аргоса.

1. На пьедестале (статуй, стоящих) вниз от (этого подобия деревянного) коня, находится надпись, гласящая, что они поставлены из десятины добычи, полученной после победы при Марафоне; это статуи Афины, Аполлона и одного из вождей, Мильтиада. Из числа так называемых героев-эпонимов тут стоят изображения Эрехтея, Кекропа, Пандиона, Леонта и Антиоха, сына Геракла от Меды, дочери Филанта, затем Эгей и один из сыновей Тесея, Акамант. Их именами по вещанию из Дельф были названы филы в Афинах. Затем стоят статуи Кодра, сына Меланфа, Тесея и Филея, которые уже не принадлежат к эпонимам. Все эти вышеперечисленные статуи сделал Фидий; нет сомнения, что и они тоже поставлены из десятины добычи. Что касается статуй Антигона и его сына Деметрия, равно как и статуи Птолемея, царя Египта, то афиняне поставили их, послав в Дельфы, позднее: Птолемею в знак известного уважения к нему, а македонским царям из-за страха перед ними.

2. Недалеко от статуи коня стоят и другие пожертвования от аргивян: статуи вождей, ходивших вместе с Полиником против Фив: Адраст, сын Талая, и Тидей, сын Энея, и потомки Прета — Капаней, сын Гиппоноя, и Этеокл, сын Ифия, а затем Полиник и Гиппомедонт, сын сестры Адраста, (и, наконец, Амфиарай). Рядом стоит изображение и колесницы Амфиарая, а на этой колеснице стоит Батон, возница коней Амфиарая, и по родству близкий с ним человек. Последним из них стоит Алиферс. Эти статуи — работы Гипатодора и Аристогитона и сделаны они, как говорят сами аргивяне, в память победы, которую они с помощью афинян одержали над лакедемонянами при Эное в Арголиде. Думаю я, что в память того же самого дела аргивяне воздвигли (в Дельфах статуи) так называемых эллинами Эпигонов; стоят здесь статуи и этих героев: Сфенел и Алкмеон, предпочтенный, как мне кажется, Амфилоху благодаря своему возрасту; за ними Промах, Ферсандр, Эгиалей и Диомед; посредине между Диомедом и Эгиалеем находится Эвриал. Против них стоят другие статуи; их поставили аргивяне в память участия с фиванцами и Эпаминондом в основании Мессены. Стоят там и статуи героев: Даная, самого могущественного из царей, бывших когда-либо в Аргосе; Гипермнестры — так как она одна из сестер не запятнала своих рук убийством; около нее статуя Линкея и подряд весь род до Геракла и еще раньше по нисходящей линии вплоть до Персея.

3. Изображения медных коней и пленных женщин являются пожертвованием тарентинцев из добычи, взятой ими от мессапиев — варваров, пограничных с Тарентом. Они — творение Агелада из Аргоса. Тарент был колонией лакедемонян, и основателем ее был спартанец Фаланф. Когда Фаланфа отправляли для основания колонии, то пришло предсказание из Дельф, что он тогда овладеет страной и возьмет город, когда он почувствует дождь, идущий из чистого неба. Сначала он, ни сам не вдумавшись в это вещание, не спросив совета по поводу его у какого-либо толкователя, отправился на кораблях в Италию. Но так как он, хотя и победил в сражении неприятелей, все же не мог взять ни одного города или завладеть страной, то он вспомнил тут о предсказании и стал считать, что бог предсказал ему невозможное: ведь никогда из чистого и безоблачного неба не бывает дождя. Когда он упал духом, его жена, последовавшая за ним, всячески стала его утешать, а затем положила голову своего мужа себе на колени и стала искать вшей; и тут из-за любви к мужу — так как она видела, что у него ничего не удается, — женщина стала плакать. Когда слезы потекли у нее обильнее и оросили голову Фаланфа, тут он понял предсказание — ведь имя его жены было Эфра (чистое небо), и в наступившую ночь он взял у варваров самый большой и богатый из приморских городов, Тарент. 4. Говорят, что Тарент — герой этого города — был сыном Посейдона и местной нимфы. От имени этого героя дано название как городу, так и протекающей здесь реке: одинаково с городом и река называется Тарентом.

1. Около дара тарентинцев находится сокровищница сикионцев, но сокровищ не увидишь ни здесь, ни в других сокровищницах. Жители Книда доставили в Дельфы статуи, изображающие Триопа, основателя Книда, — он представлен стоящим рядом с конем, и (группу) Латоны, Аполлона и Артемиды, пускающих стрелы в Тития; Титий уже (смертельно) ранен. Эти статуи стоят рядом с сокровищницей сикионцев.

2. Устроили сокровищницу и сифнийцы по следующему поводу: у сифнийцев на острове открылись золотые россыпи, и бог велел им из доходов вносить десятую часть в Дельфы. Они выстроили сокровищницу и стали привозить сюда десятину. Но когда они вследствие жадности прекратили эти взносы, то море разлилось и наводнением похоронило их россыпи. 3. Воздвигли посвятительные статуи и липарцы, победив в морском сражении тирренов. Эти липарцы были колонистами книдян. Вождем при основании колонии был у них, говорят, один человек из Книда; сиракузянин Антиох, сын Ксенофана, в своей истории Сицилии говорит, что имя ему было Пентафл. Тот же историк рассказывает, что они основали город на мысе Пахине в Сицилии, но, жестоко теснимые войной со стороны элимов и финикиян, они должны были покинуть его. Они захватили тогда острова или необитаемые, или в свою очередь выгнав оттуда жителей. Эти острова, согласно с песнями Гомера, еще и до нашего времени называются Эоловыми островами. На одном из них, на Липаре, они поселились и выстроили город, а на других островах, Гиере, Стронгиле и Дидимах, они занимались земледелием, переезжая туда на кораблях. На Стронгиле можно видеть огонь, поднимающийся из земли, а на Гиере, на самой высокой точке острова, само собой вспыхивает пламя. У моря есть очень хорошие (горячие) купанья, если будешь входить в воду осторожно, так как иначе трудно тебе будет бросаться в воду, горячую как кипяток.

4. Есть сокровищница и фиванцев, воздвигнутая из их военной добычи; на те же средства воздвигли сокровищницу и афиняне. Что же касается жителей Книда — я не знаю, построили ли они свою сокровищницу в память какой-нибудь победы, или просто, чтобы показать свое богатство. Ведь фиванцы выстроили свою сокровищницу на добычу, полученную после победы при Левктрах, а афиняне забрали сокровища у тех, кто вместе с Датисом высадился на Марафонском поле. Жители Клеон страдали от такой же болезни, как это было и у афинян, — род моровой язвы. По пророчеству из Дельф, они принесли в жертву козла восходящему солнцу, и так как они нашли, что от этого они получили облегчение от болезни, они послали в дар Аполлону медного козла. Есть сокровищницы потидейцев, живущих во Фракии, и сиракузян. Сокровищница последних поставлена из добычи после великого поражения, нанесенного ими войску из Аттики; а потидейцы воздвигли свою в знак благочестия и уважения к богу.

5. Афиняне выстроили еще портик (стою) на деньги, которые во время войны они получили от пелопоннесцев и тех эллинов, которые были союзниками пелопоннесцев, и посвятили украшения с носов кораблей и медные щиты. Надпись на них перечисляет те города, из добычи которых афиняне посылают эти «начатки» в дар богу. Эти государства были: Элида, Лакедемон, Сикион, Мегары, Пеллена в Ахайе, Амбракия, Левкада и сам Коринф. Там же написано, что из добычи, полученной от этих морских сражений, была принесена жертва Тесею и Посейдону у так называемого (мыса) Риона. Мне кажется, что эта надпись относится к Формиону, сыну Асопиха, и к совершенным им подвигам.

1. Тут есть скала, высоко поднимающаяся над землей. Дельфийцы говорят, что, стоя на ней, пела свои пророчества женщина по имени Герофила, а по прозванию Сивилла… бывшая раньше. Она, по моим расследованиям, восходила наравне с другими к самым древним временам. Эллины говорят, что она была дочерью Зевса и Ламии, дочери Посейдона, что из женщин она первой стала петь свои предсказания и ливийцами была, по их словам, названа Сивиллой. Герофила же моложе ее, но, по-видимому, и она была рождена до Троянской войны, и в своих вещаниях она предсказала, что на гибель Европы и Азии будет Елена воспитана в Спарте и что из-за нее будет взят эллинами Илион. Делосцы помнят гимн, написанный этой женщиной в честь Аполлона. Она в нем называет себя не только Герофилой, но и Артемидой и законной женой Аполлона, а иногда опять она говорит, что она его дочь и сестра. Так она говорила, охваченная экстазом и божественным вдохновением. В других своих пророчествах она говорила, что рождена она бессмертною матерью, одною из нимф горы Иды, а что отец ее был смертным. Она так говорит об этом в стихах:

Матери милой моей, с его красною глинистой почвой. 2. Еще и доныне на троянской Иде есть развалины города Марпесса, а в нем около 60-ти человек жителей. Вся земля около Марпесса очень красноватого цвета и крайне сухая, и то обстоятельство, что почва Иды легкая и пористая, заставляет реку Аидоней, по моему мнению, то уходить под землю, то вновь появляться на поверхности, пока она совсем не скрывается под землею. Марпесс отстоит от Александрии в Троаде на расстоянии 240 стадиев. 3. Жители этой Александрии говорят, что Герофила была блюстительницей храма Аполлона Сминфейского и истолковала Гекубе ее знаменитый сон, который, как мы знаем, и исполнился. Большую часть своей жизни эта Сивилла провела на Самосе, но посетила и Кларос Колофонский, и Делос, и Дельфы. Когда она была здесь, она пела свои пророчества, стоя на этой скале. Кончина постигла ее в Троаде, и ее могила находится в роще Аполлона Сминфейского, и на надгробной стеле сделана такая надпись элегическими стихами:

Действительно, около ее могилы стоит Гермес в виде четырехугольной колонны (с головою бога), слева же вода вливается в водоем, и там стояли статуи нимф. 4. Но эрифрейцы — а они упорнее всех из эллинов спорят из-за Герофилы — показывают так называемую гору Корик, а в этой горе пещеру, говоря, что в этой пещере родилась Герофила от местного пастуха Феодора и нимфы; эту нимфу называли идейской исключительно потому, что местности, покрытые густым лесом, люди называли тогда идами. Стихи же, касающиеся Марпесса и реки Аидонея, эрифрейцы вообще вычеркивают из ее изречений.

Что касается следующей Сивиллы, пророчествовавшей подобно Герофиле, то Гиперох из Ким написал в своей истории, что она была из Ким в стране опиков и что называлась она Демо. Но жители Ким не могли привести ни одного ее пророчества; что же касается небольшой мраморной урны, которую они показывают в храме Аполлона, то они говорят, что в ней лежат останки этой Сивиллы. 5. Позднее, чем Демо, в среде евреев, обитавших в стране севернее Палестины, жила пророчица по имени Сабба. Говорят, что отцом ее был Бероз, а матерью Эриманфа. Одни считают ее вавилонянкой, другие же называют египетской Сивиллой. Что касается Фаеннис, дочери тогдашнего царя хаонов, и Пелиад (Голубок), то и они, по божественному наитию, пророчествовали у жителей Додоны, но люди не называли их Сивиллами. Определить время жизни Фаеннис и прочитать ее изречения (вполне возможно): Фаеннис родилась и жила в то время, когда только что вступил на царство Антиох, после того как он взял в плен Деметрия. Пелиады же, говорят, были еще раньше, и первые из женщин написали такие стихи:

Из мужчин, которые пророчествовали, были, как говорят, следующие: Эвкл с Кипра, афинянин Мусей, сын Антиофема, и Лик, сын Пандиона; из беотийцев указывают на Бакида, который вдохновлялся силою нимф. Пророчества всех их, кроме Лика, я сам читал.

Вот сколько, говорят, до моего времени было женщин и мужчин, которые пророчествовали, вдохновляемые божеством. Но пройдет долгое время и такие явления могут опять повториться.

1. Сделанную из меди голову бизона, пэонийского быка, прислал (в дар) в Дельфы царь пэонов Дропион, сын Деонта. 2. Этих бизонов поймать живыми труднее, чем какое-либо другое животное, и нет таких крепких сетей, (чтобы сдержать их, когда они) бросаются вперед. Охотятся на них следующим образом. Когда охотники найдут покатое место, спускающееся к котловине, то прежде всего они огораживают его кругом крепким частоколом, а затем спуск и ровное место на конце этого спуска они застилают только что содранными шкурами; если таких шкур под рукой у них нет, то они и сухие кожи, намазав маслом, делают скользкими. После этого лучшие наездники все вместе гонят в намеченное место бизонов, которые тотчас же, поскользнувшись на первых же кожах, катятся вниз по склону, пока не достигнут ровного места. Попавших сюда сначала оставляют в покое; приблизительно на четвертый или пятый день, когда голод и истощение уничтожат у них неукротимый дух, люди, умеющие их укрощать, приносят им туда, где они лежат, плоды домашней сосны, очистив их от малейшей шелухи: к другой пище в данный момент эти дикие животные не прикоснутся. Наконец, связав их веревками, они их уводят. Вот только таким, как я указал, способом они могут поймать их.

3. Напротив медной головы бизона стоит статуя, изображающая человека, одетого в панцирь, с хламидой поверх панциря. Дельфийцы говорят, что это дар андрийцев и изображает основателя их города Андрея. Статуи Аполлона, Афины и Артемиды являются приношением фокейцев из добычи, полученной после их победы над их соседями и вечными врагами фессалийцами, земли которых окружают фокейцев со всех сторон, кроме одной, где их разделяют локры гипокнемидские. Сделали свои приношения и фессалийцы, живущие в Фарсале, и македоняне, занимающие город Дий, под горой Пиерией, и киренцы из числа эллинов, живущих в Ливии. Последние прислали в дар колесницу, а на колеснице статую Аммона; македоняне из Дия — статую Аполлона, схватившего рукою оленя, а фарсалийцы — Ахилла верхом на коне, рядом с которым бежит Патрокл. Дорийцы из Коринфа тоже построили сокровищницу и держали там золото из Лидии. Статуя Геракла является даром фиванцев, когда они окончили так называемую Священную войну против фокейцев. Есть и дар фокейцев — медные статуи; их они посвятили, когда во втором столкновении они обратили в бегство фессалийскую конницу. Флиасийцы доставили в Дельфы медную статую Зевса, а вместе с Зевсом и статую Эгины. 4. От мантинейцев из Аркадии была пожертвована медная статуя Аполлона; она стоит недалеко от сокровищницы коринфян.

Есть тут группа: Геракл и Аполлон держатся за треножник и готовы вступить в борьбу из-за него. Латона и Артемида успокаивают гнев Аполлона, Афина удерживает Геракла. Это тоже дар фокейцев в память того времени, когда в войне против фессалийцев ими руководил элеец Теллий. Остальные статуи изваял Диилл вместе с Амиклеем, Афину же и Артемиду создал Хионид; говорят, что все они были из Коринфа. Дельфийцы рассказывают, что когда Геракл, сын Амфитриона, пришел к святилищу, то жрица Ксеноклея не пожелала дать ему вещания вследствие убийства им Ифита; тогда, говорят, Геракл взял треножник и вынес его из храма; тут жрица изрекла:

Дело в том, что еще раньше приходил сюда, в Дельфы, и египетский Геракл. Тогда Геракл, сын Амфитриона, отдал треножник Аполлону, а от Ксеноклеи получил все указания, какие ему было нужно. Подхватив это сказание, поэты стали петь о борьбе Геракла с Аполлоном из-за треножника.

5. Эллины все вместе посвятили из добычи после битвы при Платеях золотой треножник, стоящий на медном драконе. Медные части этого приношения были целы еще до моего времени. Но совершенно иначе обстоит с золотом: его не оставили нетронутым фокейские вожди. Тарентинцы прислали еще и другую десятину в Дельфы из добычи после своей победы над варварами, певкетиями. Эти пожертвования — работы Оната из Эгины и Калинфа… Они изображают и пеших, и конных воинов, и царя япигов, Описа, пришедшего на помощь певкетиям. Опис представлен убитым в сражении, а около него, распростертого на земле, стоят герой Тарент и Фаланф из Лакедемона. Рядом с Фаланфом дельфин; говорят, прежде чем прибыть в Италию, Фаланф потерпел кораблекрушение в Крисейском море и был вынесен на землю дельфином.

1. Следующим приношением являются топоры Периклита, сына Эвтимаха, родом с Тенедоса. О них сохранилось древнее сказание. 2. Говорят, что Кикн был сыном Посейдона и царствовал в Колонах. Эти Колоны были расположены на земле Троады, против острова Левкофриса. У Кикна была дочь, по имени Гемитея, и сын, носивший имя Тенн; эти дети были у него от Проклей, которая сама была дочерью Клития и сестрою Калетора, о котором Гомер в «Илиаде» говорит, что он погиб от руки Аякса, когда Калетор хотел поджечь корабль Протесилая. Когда Проклея умерла раньше его, он женился на Филономе, дочери Крагаса. Она влюбилась в Тенна, но, отвергнутая им, ложно возвела обвинение на юношу — будто против ее воли Тенн желает ее заставить сойтись с ним; Кикн поверил этой лжи и, посадив в сундук Тенна вместе с его сестрою, бросил их в море. Но дети спаслись, будучи выкинуты на остров Левкофрис, и от имени Тенна остров получил то название, которое он имеет и поныне — Тенедос. Так как Кикну суждено было не все время пребывать в неведении того, что он обманут, то он поплыл к своему сыну, чтобы сознаться в своем невольном проступке и попросить прощения за свою ошибку. Когда он пристал к острову и привязал свой корабль канатами или к какой-то скале или к дереву, то Тенн, еще исполненный гнева, перерубил их топором. Поэтому о людях, дающих решительный отказ, принято говорить: "Это тот, кто отрубил то-то и то-то тенедосским топором". Эллины говорят, что Тенн был убит Ахиллом, когда защищал свою родину. С течением времени тенедосцы ввиду своей слабости присоединились к жителям города Александрии, находящегося на берегу Троады.

3. Эллины, сражавшиеся против персидского царя, посвятили в Олимпию медную статую Зевса, посвятили и вДельфы статую Аполлона в память подвигов в морских боях при Артемисии и при Саламине. Говорят, будто и Фемистокл приходил в Дельфы, принеся Аполлону часть мидийской добычи. Когда он спросил о приношениях, может ли он поставить их внутри храма, то Пифия велела ему унести их совсем из храма. Ее изречение по этому поводу было следующее:

Я удивлялся, что Фемистокл был единственный человек, из рук которого бог отказался принять дары из мидийской добычи. Одни считали, что бог отверг бы и все другие дары, состоящие из добычи, взятой у персов, если бы и другие, подобно Фемистоклу, прежде чем их посвятить, спросили бы о соизволении бога. Другие же говорили, что бог вперед знал, что Фемистокл обратится с мольбой о покровительстве к персидскому царю; поэтому он и не пожелал принять от него даров, чтобы не вызвать против жертвователя непримиримой вражды со стороны мидийского владыки. Прорицание об этом походе варваров на Грецию можно найти и в пророчествах Бакида, и еще раньше об этом походе написаны стихи у Эвкла.

4. Дар самих дельфийцев богу — медный волк — находится рядом с большим жертвенником. Рассказывают, что некий человек похитил деньги из сокровищницы бога и с этими деньгами скрылся в ту часть Парнаса, которая покрыта особенно густым диким лесом. Когда он заснул, на него напал волк. Этот волк умертвил человека и затем, каждый день подходя к городу, выл. Когда дельфийцы поняли, что это делается не без воли бога, они пошли следом за зверем и, таким образом, нашли священные деньги и посвятили богу этого медного волка.

Есть тут и позолоченная статуя Фрины. Сделал ее Пракситель, бывший в числе ее любовников. Посвящена же эта статуя самой Фриной.

1. Следом за этой статуей стоят статуи Аполлона; одну из них посвятили жители Эпидавра в Арголиде из мидийской добычи, другую же поставили мегарцы, победив афинян в битве при Нисее. В качестве посвящения от платейцев стоит тут бык, в память того, как они на своей земле вместе с другими эллинами боролись с Мардонием, сыном Гобрия. Дальше опять стоят две статуи Аполлона: одна из них от жителей Гераклеи, находящейся у Эвксинского (Понта), другую посвятили амфиктионы, когда они взыскали денежный штраф с фокейцев, вспахавших для себя землю, принадлежавшую богу. Этот Аполлон носит от дельфийцев название Ситалка (Дарующий хлеб, Хранитель посевов); величиной он в тридцать пять локтей. Пожертвованием этолийцев, когда они одержали окончательную победу над галатами, являются статуи этолийских военачальников и, кроме того, статуи Артемиды, Афины и две статуи Аполлона. 2. Что войско кельтов перейдет из Европы в Азию и разрушит находящиеся там города целым поколением раньше, чем совершилось это событие, предсказала в своих стихах Фаеннис:

Под именем сына быка она разумеет здесь пергамского царя Аттала; его же (другое) вещание именует: "С рогами быка".

Около этой статуи Аполлона ферейцы поставили статуи своих предводителей конницы верхом на конях, после того как они обратили в бегство афинскую конницу. 3. Медную финиковую пальму, а на пальме статую Афины, выложенную золотыми пластинками, посвятили афиняне из добычи от той победы при Эвримедонте, которую они одержали в один и тот же день и в пешем бою, и в морском — на кораблях у реки. Я видел, как золото на этой статуе во многих местах содрано. Я лично стал обвинять в этом святотатцев и воров; но Клитодем, древнейший из тех, кто описывал жизнь и обычаи афинян, в своей истории Аттики говорит, что, когда афиняне готовились идти походом против Сицилии, слетелось в Дельфы бесконечное количество ворон, которые стали клевать золото на этой статуе и сдирали его своими клювами. Он говорит, что эти вороны сломали ее копье, испортили изображения сов и все те финики, которые искусно были сделаны на пальме в подражание созревших для сбора плодов. Клитодем указывает на много других предзнаменований, предупредивших афинян не отправлять флота в Сицилию. 4. Жители Кирены принесли в дар в Дельфы группу Батта на колеснице, того, который привел их на кораблях из Феры в Ливию. Возницей этой колесницы является Кирена, а на колеснице — Батт и Ливия, венчающая его венком. Эта группа работы. Амфиона, сына Акестора, из Кноса. Когда Батт (Заика) основал Кирену, говорят, он исцелился здесь от своего недостатка голоса следующим образом: обходя Киренайскую область в ее отдаленных и тогда еще безлюдных местах, он увидал льва, и страх при его виде заставил его закричать громко и ясно. Недалеко от статуи Батта амфиктионы поставили другое изображение Аполлона на те деньги, которые они взыскали с фокейцев за оскорбление бога.

1. Из тех даров, которые сюда посылали лидийские цари, ничего не осталось, кроме железной подставки для чаши Алиата. Это произведение Главка с Хиоса, который изобрел способ паять железо. Каждая пластинка этой подставки прикреплена к другой не болтами или гвоздями, но одна только пайка соединяет их вместе и служит для железа скреплением. Общий вид подставки больше всего похож на башню, суживающуюся кверху с широким основанием внизу. Каждая сторона этой подставки является не сплошной, но по ней проходят продольные полосы железа, как ступеньки на лестнице. В верхнем краю эти железные полоски, которые шли до сих пор прямо, загибаются наружу, и это есть место, куда ставился кратер (чаша).

2. Так называемый дельфийцами Омфал (Пуп земли) сделан из глыбы белого мрамора. Что он лежит в самом центре земли, это утверждают как сами дельфийцы, так, соглашаясь с ними, написал это в одной из своих од и Пиндар. Есть тут и приношение лакедемонян, творение Каламида: это статуя Гермионы, дочери Менелая; она была женою Ореста, сына Агамемнона, а до этого женою Неоптолема, сына Ахилла. Статую этолийского стратега Эвридама, начальствовавшего над их войском в войне против галатов, посвятили здесь этолийцы.

3. В горах (острова) Крита есть еще и доныне город Элир. Жители его прислали в Дельфы медное изображение козы, которая кормит своим молоком двух грудных детей, Филакида и Филандра; жители Элира говорят, что они дети Аполлона и нимфы Акакаллиды и что с ней Аполлон сочетался в городе Тарре, в доме Карманора.

Каристийцы с Эвбеи тоже воздвигли в святилище Аполлона медного быка из добычи, доставшейся им после победы над мидянами. Каристийцы и платейцы вместе принесли в дар богу быков, как мне кажется, в ознаменование того, что, прогнав варварское войско, они вернули себе прежнее благосостояние и могли спокойно возделывать свою освобожденную землю. Этолийское племя послало в храм бога изображения своих вождей и статуи Аполлона и Артемиды, после победы над своими соседями акарнанцами.

4. Здесь привелось мне слышать о необычайном успехе, который липарцы одержали над тирренцами. Пифия велела липарцам вступить в сражение с флотом тирренцев, как бы мало кораблей они ни имели. И вот они выступили против тирренцев, имея всего пять триер. Тирренцы сочли для себя позором, если они в морском деле уступят липарцам, и поэтому выступили против них с равным числом кораблей. Липарцы захватили эти их корабли и вторые пять, которые выступили против них, затем третью пятерку, равным образом они захватили и четвертый отряд из пяти кораблей. Поэтому в Дельфы они посвятили столько статуй Аполлона, сколько они взяли кораблей. Эхекратид из Ларисы посвятил Аполлону маленькую статую бога; дельфийцы говорят, что из всех приношений это было самое раннее.

1. Из варваров запада жители Сардинии прислали в Дельфы медное изображение своего родоначальника. 2. Сардиния по величине и по плодородию подобна самым прославленным островам; ее древнего имени, какое давали ей местные жители, я не знаю, те же из эллинов, которые плавали туда по своим торговым делам, называли ее Ихнусой (Следом), потому что по своей форме остров больше всего похож на след человека. Длина этого острова тысяча сто двадцать стадиев, а в ширину он имеет четыреста двадцать стадиев. Передают, что первыми переехали на этот остров на кораблях ливийцы. Вождем их был Сард, сын Макерида, которого и египтяне и ливийцы называли Гераклом. Самым известным делом Макерида было его путешествие в Дельфы; Сарду же выпало на долю стать во главе похода ливийцев на Ихнусу, и по имени этого Сарда остров получил свое новое наименование. Однако изгнать совсем местных жителей ливийскому войску не удалось, и эти пришельцы, скорее под гнетом необходимости, чем по доброй воле со стороны местных жителей, были приняты и поселились здесь. Строить города ни ливийцы, ни местное племя не умели; они жили, рассеявшись повсюду, в хижинах и пещерах, как кому придется. 3. Спустя известное количество лет после ливийцев прибыли на этот остров (новые) поселенцы, из Эллады, во главе с Аристеем. Аристея называют сыном Аполлона и Кирены. Крайне опечаленный несчастной судьбой Актеона и исполненный гнева на Беотию и на всю Элладу, он поэтому, говорят, и переселился в Сардинию. Некоторые говорят, что в это же время бежал и Дедал (из Камика), где он жил вследствие нашествия сюда критян; считают, что он принял участие в том походе для основания колонии, который предпринял Аристей. Но нет никакого основания предполагать, чтобы Дедал мог принимать участие в этом выводе колонии или в каком-либо ином деле совместно с Аристеем: ведь Аристей был женат на Автоное, дочери Кадма, а Дедал по времени жил тогда, когда в Фивах царствовал Эдип. Впрочем, и эти поселенцы не построили никакого города, так как мне кажется, что и числом и силами они были слишком слабы, чтоб приступить к основанию и постройке города. 4. После Аристея в Сардинию прибыли иберы; начальником их отряда был Норак; ими был построен город Нора. Этот город сохранился в памяти живущих на этом острове как первый построенный здесь. А о Нораке они говорят, что он был сыном Эрифии, дочери Гериона, и Гермеса. Четвертый отряд поселенцев, которые пришли в Сардинию, состоял из феспийцев и войска из Аттики и был под начальством Иолая. Они выстроили и заселили город Ольвию (Благодатную); афиняне же отдельно построили город Огрилу, сохранив в нем название одного из своих родных демов, а может быть, и сам (какой-нибудь) Огрил принимал участие в их походе. И до моего еще времени есть в Сардинии место, которое называется Иолайей и местные жители воздают поклонение Иолаю. По взятии Илиона в числе бежавших троянцев были и те, которые спаслись с Энеем; часть их была занесена ветрами в Сардинию и там смешалась с поселившимися здесь раньше эллинами. Вступить в сражение с эллинским населением и троянцами варварам не пришлось; всем военным снаряжением они были равны между собою, да и река Форс протекала между занятыми ими областями; поэтому и та и другая стороны в одинаковой мере боялись ее переходить. Много лет спустя ливийцы вновь перешли на этот остров с еще большим флотом и войском и начали войну с эллинским населением. Им удалось истребить полностью всех эллинов, и лишь очень немногие из них уцелели. Троянцы же бежали в горы и заняли высоты, недоступные как вследствие укреплений, так и ввиду крутизны. Еще и в мое время они назывались илионцами, но по внешнему виду, по военному снаряжению и по всему образу жизни они были похожи на ливийцев. 5. Есть другой остров, находящийся недалеко от Сардинии, который эллины называют Кирном, а ливийские поселенцы — Корсикой. Значительная часть жителей этого острова, теснимая междоусобиями, переселилась в Сардинию и, овладев частью горной области, поселилась тут. Жители Сардинии называли их по их происхождению именем корсов. Когда карфагеняне достигли великого могущества на море, они покорили своей власти и всех жителей Сардинии, кроме илионцев и корсов: их неприступные горы помогли им не быть обращенными в рабство. Карфагеняне в свою очередь построили на острове два города: Каралис и Силки. Бывшие союзники карфагенян ливийцы и иберы, заспорив из-за добычи, в гневе на них, отделились от них и поселились тоже на высотах гор этого острова. Их называют на местном языке кирнов баларами, а баларами кирны называют беглецов. 6. Такие-то племена находятся на Сардинии, и так, поделив остров, они его заселили. Северная сторона острова и та, которая обращена к материку Италии, представляют цепь непрерывных и непроходимых гор; если плыть этой стороной, то для кораблей остров не представляет удобных гаваней и с вершины гор дуют в море порывистые и сильные ветры. Посредине острова есть другие горы, более низкие. Воздух здесь вообще спертый и нездоровый. Причина этого в тех солях, которые тут кристаллизуются, и в дующем сильном и удушливом южном ветре. Высокие же гряды гор, обращенные к северу, задерживают дующие летом северные ветры и не дают освежать воздух и почву. Другие же говорят, что остров Кирн, отделенный от Сардинии проливом не больше чем на восемь стадий, будучи сплошь покрыт горами, достигающими значительной высоты, что этот Кирн, как они думают, задерживает дуновение Зефира и Борея и не дает им доходить до Сардинии. Змей на этом острове, как вредных для человека, так даже и неядовитых, равно как и волков, нет. Что касается баранов, то по величине они не превосходят других, которые где-либо водятся, по внешнему же виду они очень похожи на тех диких баранов, которых мы видим на эгинских скульптурах, только шерсть у них на груди более косматая, чем это изображено в памятниках эгинского искусства. Рога у них растут не прямо кверху, но загибаются за уши; быстротой же они превосходят всех животных. 7. На острове нет ядовитых растений, причиняющих смерть человеку, кроме одного — его вредоносная зелень очень похожа на сельдерей, и, говорят, что тот, кто его съест, умирает от смеха. Поэтому Гомер и все последующие люди называют смех, никому не идущий на пользу, сардоническим. Преимущественно эта трава растет у источников, но воде она не передает своей ядовитости. Я ввел описание Сардинии в мой рассказ о Фокиде потому, что эллины, пожалуй, в гораздо меньшей степени, чем о чем-либо другом, слыхали и знают об этом острове.

1. Коня, стоящего рядом со статуей Сарда, как гласит на нем надпись, посвятил афинянин Каллий, сын Лисимахида, принеся этот дар из собственных средств, полученных им на войне с персами. 2. Ахейцы посвятили статую Афины, после того как они взяли осажденный ими город в Этолии. Название этому городу, который они взяли, было Фана. Говорят, что осада длилась уже немалое время, и так как они не были в состоянии взять города, то послали в Дельфы феоров (священное посольство), и оттуда им пришло следующее вещание:

Не понимая, что хочет сказать им вещание, они уже задумывали снять осаду и отплыть домой, да и осажденные в стенах перестали считаться с ними, так что одна женщина открыто вышла из стен, чтобы набрать воды из источника, протекавшего под стеною города. Выбежав из своего лагеря, ахейцы взяли ее в плен и от нее узнали, что то небольшое количество воды из источника, которое она набирает каждую ночь, Они делят между собой и что внутри стен нет у них другого средства утолить жажду. Таким образом, ахейцы, засыпав источник, могли взять этот городок.

3. Около этой статуи Афины родосцы из Линда поставили статую Аполлона. И амбракиоты поставили медное изображение осла, победив молоссов в ночной битве. Молоссы ночью устроили им засаду. Но случаю было угодно, что осел, которого тогда гнали с поля домой, стал преследовать ослицу и, проявляя всякую остальную наглость, ревел диким голосом, а равно и человек, гнавший осла, кричал неведомо что во все горло. Молоссы, сидевшие в засаде, приведенные в замешательство всем этим, показались оттуда, и амбракиоты, открыв этот коварный умысел против себя, вступили в бой ночью и победили в сражении молоссов.

4. Орнеаты, живущие в Арголиде, в то время когда сикионцы теснили их войной, дали обет Аполлону, что, если он поможет им прогнать из родной земли сикионское войско, они будут каждый день совершать в его честь в Дельфах торжественные процессии и приносить такое-то и такое число определенных жертвенных животных. Они победили сикионцев в открытом сражении, и так как для них ежедневно приносить обещанные жертвы было слишком большим расходом, а трудность выполнения и смута, вызываемая этим, были еще больше, чем траты, то они прибегли к следующей хитрости: они посвятили богу медное изображение этого торжественного шествия и приносимых жертв.

5. Есть там пожертвованная группа: бой Геракла с гидрой; это одновременно и приношение и работа Тисагора, причем как гидра, так и Геракл сделаны из железа. Делать статуи из железа очень трудно, это требует очень много кропотливой работы. Поэтому творение Тисагора — кто бы он ни был — вызывает удивление; не меньшее восхищение вызывают и головы льва и кабана в Пергаме, тоже сделанные из железа; они принесены в дар Дионису.

6. Из фокейцев жители Элатеи посвятили Аполлону в Дельфы медное изображение льва, в память того, что они выдержали осаду со стороны Кассандра, в то время, когда им на помощь из Афин был послан Олимпиодор. Статуя Аполлона, стоящая рядом со львом, это — дар массалиотов, посвятительная часть из добычи после их морской победы над карфагенянами.7. Этолийцы воздвигли здесь трофей, а вместе с ним и статую вооруженной женщины, несомненно Этолии. Это было сооружено этолийцами в память того, что они наказали галатов за их жестокость по отношению к каллиейцам. Тут же вызолоченное изображение Горгия из Леонтин, дар самого Горгия.

1. Рядом со статуей Горгия стоит посвящение амфиктионов, статуя Скиллида из Скионы, который известен тем, что мог нырять в очень глубоких местах в море. Этому же он научил и свою дочь Гидну. Когда у горы Пелиона флот Ксеркса был захвачен внезапно разразившейся бурей, то оба они — (и отец и дочь) — довели его до гибели, вытаскивая со дна моря якоря триер или другие какие-либо крепления. За это амфиктионы поставили статую как самому Скиллиду, так и его дочери. В число тех статуй, которые Нерон забрал из Дельф, попало и изображение Гидны. (Из женского пола нырять в море могут только чистые девушки.)

2. Здесь я передал следующее сказание с Лесбоса. У рыбаков из Мефимны сети вытащили из моря изображение головы, сделанное из оливкового дерева. Черты лица этой головы носили на себе нечто божественное, но иноземное, необычное для греческих божеств. Тогда мефимнейцы обратились к Пифии с вопросом, кому из богов или героев принадлежит это изображение. Она же ответила им, чтобы они чтили его как Диониса Фаллена. Поэтому мефимнейцы оставили это деревянное изображение, добытое ими из моря, у себя и чтут его жертвами и молитвами, а медную его копию отослали в Дельфы.

3. На фронтонах храма изображены: Артемида, Латона и Аполлон, Музы, спускающийся с небосвода Гелиос, Дионис и женщины-фиады. Вначале над ними работал афинянин Праксий, ученик Каламида. Но в промежутке того довольно продолжительного времени, пока строился храм, Праксию суждено было испытать неизбежную для всех судьбу; недоконченное из украшений храма на фронтонах доделал Андросфен, тоже афинянин, ученик Эвкадма. На архитравах — золотое оружие; из него афиняне пожертвовали щиты из добычи после своей славной победы приМарафоне; этолийцы же пожертвовали то оружие, которое находится с задней и с левой сторон храма. Это оружие галатов; внешний его вид очень похож на плетеные персидские щиты.

4. При описании Дома совета в Афинах я уже при своем рассказе об Аттике упоминал о вторжении галатов в Элладу. В рассказе о Дельфах я хочу подробнее остановиться на этом событии, так как именно Дельфы были ареной этого величайшего подвига эллинов против варваров. Первое вторжение их, как чужеземного войска, было сделано кельтами под предводительством Камбавла; продвинувшись до Фракии, они не дерзнули идти дальше, увидав, что они были слишком малочисленны, чтобы бороться с эллинами. Когда же они вторично решили поднять оружие, чтобы вторгнуться в страну иных, чем они, народов, — больше всего их подстрекали на это те, которые уже ходили походом вместе с Камбавлом, получили вкус к разбою и полюбили грабеж и наживу, — то они собрали большое пешее войско, собрали не меньше и конницы. Начальники разделили войско на три части, и каждая из них должна была отправиться на особую страну. На фракийцев и на племя трибаллов должно было двинуться войско под начальством Керефрия; начальниками тех, которые шли на Пэонию, были Бренн и Акихорий; Болгий двинулся на Македонию и Иллирию и вступил в сражение с Птолемеем, который был тогда македонским царем. Это был тот самый Птолемей, который коварно убил Селевка, сына Антиоха, хотя он сам пришел к нему, умоляя его о защите; прозвище этого Птолемея вследствие необычайной его решительности было Керавн (Молния). В этой битве погиб как сам Птолемей, так и из македонян погибло немало. Но и на этот раз кельты не имели смелости двинуться дальше на Элладу, и, таким образом, они вернулись опять назад и из второго похода. 5. Тогда Бренн усиленно стал уговаривать и на общих собраниях всех галатов и каждого из их начальников в отдельности двинуться походом на Элладу, настойчиво указывая на слабость эллинов в данный момент, на то, что будто бы в общественных казнохранилищах у них много сокровищ, а еще больше в храмах приношений и чеканного серебра и золота (в монете). Таким образом, он действительно убедил галатов двинуться на Элладу, и в число своих сотоварищей по управлению войском он выбрал Акихория и других начальников галатов. 6. Собранное им войско состояло из 152 тысяч пехоты, а всадников было 20 400. Но это число всадников указывало только на тех, кто был в строю, настоящее же их число было 61 200, так как при каждом из всадников было по два служителя, тоже опытных боевых всадника и тоже имеющих коней. Когда начинается сражение и галатские всадники вступают в бой, эти служители, оставаясь в тылу, приносят им следующую пользу: если случится пасть всаднику или коню, то они или подводят нового коня господину, если же господин убит, то раб садится на коня господина и занимает его место; если погиб и конь и господин, то готов новый всадник; если господин только ранен, то один из служителей уводил раненого в лагерь, а другой становился в боевой строй вместо ушедшего. Как мне кажется, такая тактика введена у галатов в подражание отряду с неизменным числом в 10 000 у персов, которые у них называются Бессмертными. Разница только в том, что персами умершие замещаются после сражения, а у галатов число всадников пополняется в самый разгар боя. Эту организацию на своем местном языке они называли и «тримаркисией»; следует знать, что кельты называют коня на своем языке «марка». С такими-то приготовлениями и с такими намерениями Бренн двигался на Элладу.

1. Эллины окончательно пали духом, и только чрезмерность их страха заставила их волей-неволей двинуться на защиту Эллады. Они видели, что данная борьба будет у них не только из-за свободы, как это было некогда при нашествии мидийцев, и что согласие "дать земли и воды" не спасет их. У них свежи были еще в памяти те ужасы, которые были совершены галатами при прежнем их вторжении над македонянами, фракийцами и пэонийцами, да и теперь им сообщали о тех беззаконных жестокостях, которые совершались врагами в Фессалии. Перед каждым гражданином в отдельности и перед государствами вместе стояло на выбор: или погибнуть или победить.

2. Можно, при желании, сопоставить число тех, кто сражался против царя Ксеркса при Фермопилах, с числом собравшихся тогда против галатов. Против мидийцев собрались тогда следующие из эллинов: лакедемоняне с Леонидом не более 300, тагеатов 500, столько же из Мантинеи, от орхоменян из Аркадии 120, от остальных городов в Аркадии 1000, 80 из Микен и из Флиунта 200, вдвое больше коринфян; от беотян прибыло: из Феспий 700 и фиванцев 400. 1000 фокейцев стерегли тропинку на (горе) Эте, ко всему эллинскому войску надо причислить и это количество. Числа локров, живших под горой Кнемидой, Геродот не дал, но он сказал, что они явились от всех городов; однако и их число можно установить с довольно точным приближением к истине: если на Марафон афиняне пришли все, со включением даже тех, возраст которых был неподходящим для несения военной службы, и рабов, и всего их пришло не более 9000, то боеспособных локров, пришедших к Фермопилам, никак не могло быть свыше 6000. Таким образом, все войско состояло из 11 200 человек. Но всем известно, что и эти не оставались все время на охране Фермопил: кроме самих лакедемонян, феспийцев и микенцев, остальные покинули Фермопилы, не дождавшись конца битвы. 3. Против же варваров, пришедших от берегов Океана, прибыли к Фермопилам следующие эллины: 10 000 гоплитов и 500 всадников от беотян; беотархами были Кефисодот, Феарид, Диоген и Лисандр. От фокейцев 500 всадников и пехотинцев до 3000; начальниками фокейцев были Критобул и Антиох. Локров, живущих против острова Аталанты, вел Мидий; число их было 700, но всадников у них не было. От мегарцев прибыли 400 гоплитов; их конницей командовал Мегарей. Этолийского войска было больше всех и при этом во всяком роде оружия; не указывается, сколько у них было всадников, но легковооруженных было… 90, а число тяжеловооруженных доходило до 7000. Этолийцами командовали Полиарх, Полифрон и Лакрат. Начальником афинян был Каллипп, сын Мойрокла, как я говорил уже в прежних своих рассказах; их войско состояло из триер, всех, какие могли только плавать, 500 всадников и 1000 пехотинцев. В уважение к их прежним заслугам им было поручено главное командование. От царей Македонии и Азии прибыло вспомогательного войска в равном количестве, по 500 человек; начальником тех, что были присланы от Антигона, был македонянин Аристодем, а азиатский отряд Антиоха был под начальством Телесарха, из числа сирийцев на Оронте.

4. Узнав, что войско галатов находится уже около Магнесии во Фтиотидской области, эллины, собравшиеся у Фермопил, решили послать 1000 легковооруженных и отборную часть конницы к реке Сперхею с целью не дать варварам перейти реку без битвы и опасности. Прибыв туда, греческий отряд разрушил мосты и сам стал лагерем на берегу реки. Но и Бренн был не глуп и — для варвара — искусен на выдумки всяких военных хитростей. В наступившую ночь он послал приблизительно 10 000 галатов, но не туда, где были прежние мосты на реке, но ниже по течению, с тем чтобы никто из эллинов не мог заметить их перехода. В этом месте Сперхей широко разлился по равнине, образуя род озера или болота вместо стремительного потока по узкому руслу. Посланы были те из галатов, которые умели плавать и которые превосходили других ростом. Да и вообще кельты намного превосходят всех других громадностью своего роста. И вот ночью они переправляются вплавь через это болотоподобное место широко разлившейся реки следующим образом: свои щиты, их местные фиреи (дверные заставы), каждый из воинов использовал вместо плотов; а самые высокие из них смогли перейти реку вброд. Эллины, стоявшие у Сперхея, узнав, что через это болото перешла часть варваров, тотчас отступили к своему войску.

1. Бренн приказал жившим около Малиакийского залива навести на Сперхей мосты; они старательно и поспешно принялись за это дело как вследствие страха перед ним, так особенно желая, чтобы варвары ушли из их страны и, оставаясь, не причинили им еще больших бед. Переведя свое войско по этим мостам, Бренн стал двигаться к Гераклее. Галаты разграбили всю эту страну и убили всех захваченных ими в полях людей, но города они не взяли. Так как год тому назад этолийцы принудили гераклеотов вступить в Этолийский союз, то они теперь защищали этот город, как принадлежащий столько же гераклеотам, сколько и им. Бренн обращал мало внимания на гераклеотов, поставив себе главной целью изгнать из фермопильских теснин стоящих против него эллинов и пройти в центральную Элладу за Фермопилами. 2. Двинувшись дальше от Гераклеи, он узнал через перебежчиков число собравшихся у Фермопил от каждого города, и, относясь с презрением к (малочисленности) греческого войска, он на следующий день с восходом солнца начал битву; он не имел при себе ни греческого прорицателя, также не обратился он к надлежащим гаданиям по жертвенным животным по обычаям своего народа, если есть только у кельтов искусство гадания. Эллины выступили против него молча и в полном боевом порядке; когда они вступили в рукопашный бой, то пехотинцы у них не выбегали из строя настолько, чтобы нарушить свои собственные ряды, и легковооруженные, оставаясь на месте, бросали свои дротики и посылали свои стрелы и пращи. Конница оказалась бесполезной для той и другой сторон, так как местность около Фермопил была не только узкой, но почва по своей природе состояла из гладких скал, которые от частых и непрерывных потоков были по большей части скользкими. У галатов военное снаряжение было слабее, чем у эллинов: у них были только местные щиты — фиреи, другого же оружия, прикрывавшего тела, у них не было. Еще больший был у них недостаток в военной выучке. Но на врагов они кидались, охваченные слепой яростью и безрассудным гневом, как какие-то дикие звери. Даже изрубленных секирами или мечами, пока они не переставали дышать, не покидало это неистовство; пораженные стрелами или дротиками, они не теряли своей смелости, пока жизнь не покидала их. А некоторые, вырвав из своих ран дротики, которыми они были ранены, кидали их в эллинов или пользовались ими как оружием для рукопашного боя. В это время афиняне, находившиеся на триерах, с трудом и большой для себя опасностью, но все же проплыв по полным грязи и тины заводям, которые образует море, вдаваясь далеко в землю, и подвинув корабли возможно ближе к варварам, поражали их с фланга стрелами и всякого рода метательными снарядами. Кельты были невероятно измучены; в этом узком проходе, нанося малый урон, сами они несли потери вдвое и даже вчетверо большие. Наконец их вожди дали знак им отступать в свой лагерь. Повернув назад нестройно, без всякого порядка, многие из них были задавлены своими же, многие, свалившись в болото, исчезли: их засосала грязь. При отступлении их погибло ничуть не меньше, чем в самом горячем бою.

3. В этот день аттическое войско превзошло доблестью всех эллинов, а из самих афинян особенно отличился Кидий, еще юный по возрасту и тогда впервые вступивший в бой. Когда он был убит галатами, то его родственники посвятили принадлежавший ему щит в храм Зевса Элевтерия (Освободителя) (в Афинах) и поместили на нем следующую надпись:

Эта надпись вместе со щитом хранилась в галерее храма Зевса Элевтерия до тех пор, пока воины Суллы, грабя все остальные здания в Афинах, не захватили и висящих здесь щитов. 4. Тогда после битвы эллины около Фермопил стали хоронить своих убитых и снимать добычу с убитых варваров. Галаты не входили в соглашение относительно выдачи им убитых для погребения: им было безразлично, примет ли их земля или пожрут дикие звери или птичье племя, враждебное мертвым. Две причины, как мне кажется, вызывают у них безразличное отношение к похоронам скончавшихся: во-первых, этим они хотят устрашить своих противников, а во-вторых, потому, что у них не в обычае оплакивать своих покойников. Из эллинов в битве погибло 40 человек, а относительно варваров нельзя было точно установить числа, так как сверх всего очень много из них погибло в иле морской заводи.

1. На седьмой день после битвы отряд галатов попытался подняться на Эту со стороны Гераклеи. Сюда вела узкая тропинка, проходившая у самых развалин Трахина. Там над Трахином был храм Афины Трахинской и в нем много пожертвований. Галаты надеялись подняться по тропинке на Эту и, между прочим, захватить богатства из храма. Охрану этой тропинки нес Телесарх. Эллины победили варваров, но сам Телесарх пал в этой битве. Это был человек, который энергичнее других действовал в интересах эллинов.

2. Другие вожди варваров были поражены стойкостью эллинов; они вместе с тем не знали, что им делать в дальнейшем, видя, что все их предприятие нисколько не двигается вперед. Но Бренну пришла в голову мысль, что если он заставит этолийцев вернуться назад к себе на родину в Этолию, то ему легче будет вести войну с остальным эллинским войском. Поэтому, отобрав из войска 40 000 пехоты и около 800 всадников, он ставит во главе их Орестория и Комбутиса. Перейдя вновь через Сперхей по мостам и вновь направив свой путь через Фессалию, они вторгаются в Этолию. Та расправа, которой Комбутис и Оресторий подвергли каллиейцев, была самой жестокой и бесчеловечной, о какой мы только когда-либо слыхали в истории, не похожей ни на одно, даже ужасное человеческое преступление. Они вырезали всех мужчин, избивая одинаково стариков и младенцев у груди их матерей; у тех из них, которые, питаясь материнским молоком, были жирнее и нежнее, галаты, убив, пили кровь и поедали их мясо. Женщины и те из девушек, которые были взрослыми, которые были предусмотрительными, как только город был взят, успели сами себя убить; тех же, которые еще уцелели, кельты подвергли всякого рода особым глумлениям со страшными насилиями, как люди, по природе равно чуждые и жалости и любви. Те женщины, которым удавалось овладеть мечом галатов, сами на себя накладывали руки; другим же в скором времени суждено было погибнуть от голода и отсутствия сна, так как варвары тут же открыто, передавая друг другу, насиловали их и употребляли только что испустивших дух и даже ставших холодными трупами. 3. Уведомленные вестниками о тех бедствиях, которые их постигли, этолийцы быстро снялись из-под Фермопил и всем войском двинулись в Этолию, охваченные гневом за те страдания, которые испытали каллиейцы, а еще более желая спасти не захваченные еще города. Из всех их городов, изо всей Этолии, также выступило в поход все взрослое население, и даже люди преклонного возраста присоединились к ним под давлением нужды или храбрости. С ними вместе шли в поход и женщины, добровольно взявшись за оружие, еще больше, чем их мужья, охваченные гневом на галатов. 4. Тем временем варвары, ограбив частные дома и храмы богов, подожгли Каллий и двигались той дорогой, по которой шли патрейцы, единственные из ахейцев пришедшие на помощь этолийцам. Они ударили на врагов с фронта, так как они были обучены сражаться в пешем строю в тяжелом вооружении, но понесли тяжелое поражение ввиду численного превосходства галатов и их бешеной стремительности при нападении. Этолийцы же и этолийские женщины, расположившись вдоль всей дороги, поражали варваров дротиками и стрелами, и так как галаты не имели никакого другого вооружения, кроме своих местных фиреев, то этолийцы редко когда не попадали в них; когда же их начинали преследовать, то они легко убегали, а затем по окончании преследования вновь с новой энергией нападали на них. Таким образом, за эти ужасы, испытанные каллиейцами, при виде которых легко поверить тому, что Гомер написал о лестригонах или о Циклопе, галаты все же понесли заслуженное возмездие: из 40 800 человек меньше половины этих варваров спаслось и вернулось к войску у Фермопил.

5. В это время с эллинами, находившимися у Фермопил, случилось следующее. Есть две тропинки через гору Эту: одна — проходящая над Трахином по большей части по обрывам и очень крутая, другая — проходящая по земле энианов, более легкая и удобная, чтобы по ней провести войско; это та самая тропа, пройдя по которой некогда мидиец Гидарн напал с тылу на эллинов, бывших с Леонидом. Жители Гераклеи и энианы предложили Бренну, что они проведут его этой дорогой не вследствие своего недоброжелательного отношения к делу эллинов, но прежде всего руководясь стремлением, чтобы кельты ушли из их страны и не разорили ее окончательно, оставаясь здесь продолжительное время. Мне кажется, что Пиндар и здесь прав, сказав, что каждый болеет о своих собственных бедах и безучастен к чужим заботам. Эти обещания энианов и гераклеотов возбудили решимость Бренна; он оставил при войске Акихория, предупредив его, что, когда они зайдут с тылу и окружат эллинское войско, тогда и для него будет самый подходящий момент напасть на врагов. Он сам, отобрав из войска 40 000, двинулся с ними по тропинке. Случилось, что в этот день вся гора была покрыта густым туманом, который затемнял солнце, так что фокейцы, которые стерегли эту тропинку, заметили варваров только тогда, когда они были близко от них. Тут галаты начали бой, фокейцы храбро отбивались, но в конце концов они были сломлены и ушли с тропинки; но, отступая, они успели обойти и дать знать союзникам о том, что случилось, прежде чем будет окончательно окружено со всех сторон эллинское войско. Тут афиняне на триерах успели вывезти из-под Фермопил эллинское ополчение. И они разошлись все по своим родным городам.

1. Бренн, не задерживаясь и не ожидая, пока с ним соединятся галаты из войска, бывшего с Акихорием, двинулся прямо на Дельфы. Жители были охвачены ужасом и бежали в святилище, но бог не велел им бояться и сказал, что он охранит его народ и достояние. 2. На защиту бога пришли следующие эллины: фокейцы из всех городов, из Амфиссы 400 гоплитов, от этолийцев в данный момент прибыло немного, как только они услыхали, что варвары двинулись вперед; немного спустя Филомел привел еще 1200 человек. Но главный цвет этолийцев обратился против войска, бывшего с Акихорием; они не вступали в бой с галатами, но во время пути нападали на задние ряды, грабя то, что было под охраной находившихся в обозе, убивая и других. Поэтому движение варваров было очень медленным. Кроме того, у Гераклеи Акихорий оставил часть своего войска, которая должна была охранять войсковые ценности.

3. В Дельфах против Бренна и его войска стояли собравшиеся против них эллины. Тут богом были даны варварам немедленно чудесные знамения, наиболее ясные из всех, какие только когда-либо были. Вся земля, которую занимало войско галатов, в течение большей части дня сильно сотрясалась, и не переставая гремел гром и ударяли молнии; они поражали ужасом кельтов и не давали им ясно слышать приказания; кроме того, молнии, падая с неба, поражали не одного какого-нибудь человека, но сжигали и стоящих рядом с ним, их самих и их оружие. Тогда появились перед ними и призраки героев — Гипероха, Лаодока и Пирра; причисляют сюда и четвертого, местного дельфийского героя Филака. Погибло в течение этого боя и большое число фокейцев, в том числе и Алексимах, который в этом сражении произвел огромное избиение варваров, особенно выделившись среди всех эллинов своим цветущим возрастом, телесной силой и крепостью духа. Впоследствии фокейцы сделали статую Алексимаха и послали ее Аполлону в Дельфы. Таковы были несчастия и ужасы, которые преследовали варваров в течение всего дня; но в течение ночи им было суждено испытать гораздо более ужасное: ударил мороз, а вместе с морозом пошел снег, скатывались большие камни, и целые утесы, отрываясь от Парнаса, падали прямо на варваров, и под этими низвергающимися скалами погибали у них не один или два человека, но сразу по тридцати и более человек; как всем им приходилось стоять на страже или спать, всех их постигала гибель. 4. С восходом солнца эллины напали на них из Дельф. Все другие напали на них с фронта, фокейцы же, которые особенно хорошо знали местность, спустились по снегу по откосам Парнаса, незаметно зашли в тыл кельтам и стали поражать врагов дротиками и стрелами, находясь сами в полной безопасности. Когда началось сражение, галаты, особенно свита Бренна — а это были из галатов наиболее отличающиеся и ростом и силой, — бодро выдерживали бои, осыпаемые со всех сторон дротиками и стрелами и еще более страдая от мороза, особенно те, которые были ранены. Когда же и Бренн получил сильную рану и его едва живого вынесли из сражения, то, теснимые со всех сторон наседавшими на них эллинами, они, полные злобы, стали отступать и своих, которые не были в состоянии следовать за ними или вследствие ран или слабости, они сами же избивали.

5. Варвары расположились лагерем там, где их во время отступления захватила ночь. И вот ночью на них напал «панический» страх: страхи, происходящие без всякого основания, говорят, они (происходят по воле бога Пана). Смятение напало на войско поздним вечером; сначала немногие из них обезумели, и им казалось, что они слышат топот скачущих коней и чувствуют приближение врагов; в скором времени это безумие перебросилось и на всех остальных. Схватившись за оружие, став друг против друга, они взаимно и убивали и гибли также и сами, уже не понимая своего собственного языка, не узнавая своего облика и не видя форм своих фиреев; но и тем и другим, стоящим боевыми рядами друг против друга, вследствие охватившего их в данный момент безумия, одинаково казалось, что их противники — эллины, как сами они, так и их оружие, что и речь их эллинская. Это безумие, ниспосланное на них богом, окончилось для галатов жестоким избиением. Те из фокейцев, которые были оставлены на полях для охраны скота, первые заметили это смятение и дали знать эллинам о том, что случилось с варварами ночью. Воодушевленные этим известием, фокейцы еще энергичнее насели на кельтов: устроили укрепленные загоны для большей охраны скота и приняли все меры к тому, чтобы нужное для жизни продовольствие они могли получать из страны не без боя. И тотчас же у галатов во всем войске началась жестокая нужда и в хлебе, и во всем том, что необходимо для питания. 6. Вот какое количество погибло их в Фокиде: в сражениях было убито немного меньше 6000; а в эту ночь от мороза и позже во время панического ужаса погибло свыше 10 000, и такое же количество их погибло от голода.

7. В это время из Афин пришли люди, чтобы посмотреть, что происходит в Дельфах. Вернувшись, они объявили, что произошло с варварами и какая участь постигла их по воле бога. Тогда и афиняне двинулись походом, и, когда они проходили через Беотию, к ним присоединились и беотийцы. И вот, и те и другие преследовали варваров, устраивали засады и все время избивали их задние ряды. В предшествующую ночь с войсками, бежавшими с Бренном, соединился и отряд Акихория. Из-за этолийцев они должны были двигаться медленно, так как этолийцы поражали их без сожаления и дротиками, и всяким другим оружием, бывшим у них под руками, так что в лагерь под Гераклеей из них смогла бежать только малая часть. 8. У Бренна, несмотря на ранение, оставалась еще надежда на спасение; но, говорят, из-за страха перед своими согражданами, а еще больше от стыда, что он был виновником всех их злоключений в Элладе, он, сознательно напившись крепкого вина, испустил дух. Отсюда варвары с трудом добрались до Сперхея, причем этолийцы усиленно наседали на них. Когда же они прибыли к Сперхею, то подстерегшие их фессалийцы и малейцы так расправились с ними, что ни один из них не спасся домой.

9. Этот поход кельтов на Элладу и их гибель были в архонтство Анаксикрата в Афинах, во второй год 125-й олимпиады, когда в беге победил Ладас из Эгиона; в следующем году, в архонтство в Афинах Демокла, кельты вновь перешли в Азию. Вот каковы были, да будет это известно, события, происходившие здесь.

1. В притворе храма в Дельфах написаны полезные людям для поведения в жизни правила. Написаны они людьми, которых эллины считают мудрецами. Это были (двое) из Ионии: Фалес из Милета и из Приены Биант, (один) из эолийцев на Лесбосе — митиленец Питтак, из дорян в Азии — Клеобул из Линда, афинянин Солон и спартанец Хилон. Седьмым Платон, сын Аристона, вместо Периандра, сына Кипсела, обозначил Мисона из Хен; Хены — это поселок на горе Эте. Эти люди, придя в Дельфы, посвятили Аполлону свои знаменитые и всюду прославляемые изречения, вроде "Познай самого себя" и "Ничего через меру". Они и написали здесь эти изречения.

2. Можно тут видеть и медное изображение Гомера на стеле и прочесть то предсказание, которое, говорят, было дано Гомеру:

3. Жители острова Иоса показывают на нем могилу Гомера и в другом месте могилу Климены, передавая при этом, что Климена была матерью Гомера. Жители же Кипра, которые тоже претендуют на Гомера как на своего соплеменника, говорят, что матерью Гомера была одна из местных женщин, Фемисто, и что Эвклом было вперед предсказано все, что касается рождения Гомера, в следующих стихах:

Это я сообщаю по слухам и сам прочитав эти предсказания, лично же я не высказываю никакого своего собственного суждения ни о родине, ни о времени жизни Гомера.

4. В самом храме находится жертвенник Посейдону, так как прорицалище в незапамятные времена принадлежало иПосейдону; стоят в храме и статуи двух Мойр (Судеб), вместо же третьей из них стоят статуи Зевса Мойрагета (Водителя Мойр) и Аполлона Мойрагета. Можно видеть здесь и жертвенник, на котором жрец Аполлона убил Неоптолема, сына Ахилла. Историю смерти Неоптолема я уже рассказывал в другом месте. Недалеко от жертвенника стоит седалище Пиндара; оно сделано из железа, и, говорят, на нем восседал Пиндар, когда он приходил в Дельфы и пел те свои гимны, которые написаны им в честь Аполлона. В самую же внутреннюю часть храма допускаются лишь очень немногие, и там стоит золотая статуя Аполлона.

5. Если выйти из храма и повернуть налево, то будет ограда, а в ней могила Неоптолема, сына Ахилла; каждый год дельфийцы приносят ему жертвы всесожжения, как герою. Если подняться немного вверх от этой гробницы, встретится небольшой камень. Его каждый день поливают маслом, и каждый праздник на него кладут некрученую шерсть. О нем идет молва, что этот камень был дан Кроносу вместо маленького (Зевса) и что впоследствии Кронос вновь изрыгнул его.

Если, осмотрев этот камень, вы вновь пойдете к храму, то там на дороге вам встретится так называемый источник Кассотида. Около него небольшая стена, и к источнику надо подниматься по стене. Говорят, что вода этого источника Кассотиды течет под землей и в святилище бога дает женщинам дар пророчества. Говорят, что та, которая дала водоему свое имя, была одною из нимф на Парнасе.

1. Над Кассотидой есть здание, в котором находятся картины Полигнота. Это — пожертвование жителей Книда. Называется это здание дельфийцами лесхой (местом для разговоров), потому что в древности собирались здесь и для серьезных разговоров, и для всякого рода шуток и сказок. Что подобного рода зданий было много по всей Элладе — это доказывают те бранные слова, которые Гомер вкладывает в уста (рабыни) Меланфо по отношению к Одиссею:

2. Если войти в это здание, то все картины, которые видишь направо нарисованными на стене, изображают Илион уже после его взятия и отплытия эллинов домой. Приготовляют отплытие Менелая; нарисован корабль, среди моряков воины вперемежку с детьми; посредине корабля стоит кормчий Менелая, Фронтис, с двумя шестами в руках. Среди многого другого, что Гомер заставил Нестора рассказывать Телемаху, он передает, что Фронтис, сын Онетора, был кормчим Менелая, самым знаменитым человеком в своем искусстве, и что, когда их корабль плыл мимо Суниона, мыса Аттики, тут постигла его неизбежная всем нам кончина, и что до тех пор Менелай плыл вместе с Нестором, но тогда по этой причине он должен был отстать, чтобы похоронить Фронтиса и воздать всякие другие почести, какие полагаются мертвым. Этот-то Фронтис и изображен на картине Полигнота, а под ним некий Итаймен, несущий одежду, и Эхойакс, спускающийся по сходням корабля, держа в руках медную чашу. Полит, Строфий и Алфий разбирают палатку Менелая, находящуюся недалеко от его корабля. А другую палатку разбирает Амфиал. В ногах Амфиала сидит мальчик. Но у мальчика нет никакой надписи. Борода есть только у одного Фронтиса. Только имя его одного Полигнот мог взять из поэмы об Одиссее. Имена же остальных, как я думаю, придумал сам Полигнот. Дальше стоит Брисеида; над ней Диомеда, а перед ними обеими Ифис; похоже, что они рассматривают (находящуюся выше их) фигуру Елены. Сидит здесь и сама Елена, а рядом с нею Эврибат; я допускаю, что это вестник Одиссея, хотя ведь у него нет бороды. Служанки Елены — Электра и Панфалис. Последняя стоит рядом с Еленой, а Электра подвязывает сандалии госпоже. И эти имена не те, которые Гомер дает в «Илиаде», когда он описывает, как Елена и сопутствующие ей рабыни идут к стене.

3. Над Еленой сидит муж в пурпурном плаще; его поза указывает на глубокую печаль. Ты мог бы с уверенностью сказать, что это Гелен, сын Приама, даже не читая надписи над ним. Рядом с Геленом находится Мегес; он представлен раненным в руку, как в своей поэме о гибели Илиона написал о нем Лесхеос из Пирры, сын Эсхилина. Он говорит, что ранен он был Адметом, сыном Авгия, в той битве, которую троянцы вели этой (роковою) ночью. Нарисован здесь рядом с Мегесом и Ликомед, сын Креонта, раненный в запястье; Лесхеос говорит, что ему нанес рану Агенор. Ясно, что Полигнот читал поэму, написанную Лесхеосом, иначе он не приписал бы им таких ран; однако он прибавил Ликомеду еще вторую рану — в лодыжку ноги, и третью — в голову. Раненным представлен и Эвриал, сын Мекистея; он ранен в голову и в запястье руки. Все эти фигуры представлены на картине над Еленой. Вслед за Еленою — мать Тесея, остриженная наголо, и из сыновей Тесея — Демофонт, думающий, как можно судить по позе, как бы ему спасти Эфру. Аргивяне говорят, что у Тесея и от дочери Синиса был сын Меланипп и что будто бы он одержал победу в беге, когда так называемые Эпигоны справляли Немейские игры во второй раз после учреждения их Адрастом. Что касается Эфры, то Лесхеос написал в своей поэме, что в момент взятия Илиона она тайно укрылась в лагере эллинов, была там узнана детьми Тесея и что будто бы Демофонт попросил ее у Агамемнона. Агамемнон, по его словам, ответил ему, что он охотно готов сделать ему приятное, но может сделать это только с согласия Елены; он послал к ней глашатая, и Елена дала свое милостивое согласие. На картине, по-видимому, и изображено, как Эврибат явился к Елене из-за Эфры и передает ей поручение Агамемнона. 4. Нарисованы и троянские женщины в образе пленниц, проливающих слезы. Изображены и Андромаха, и ее сын, держащийся за грудь матери. Лесхеос говорит, что ему суждено было умереть, будучи сброшенным с вершины башни, но это было сделано не по решению эллинов, но Неоптолем лично захотел быть его убийцей. Нарисована и Медесикаста, одна из побочных дочерей Приама, о которой Гомер говорит, что жила она в городе Педеоне замужем за Имбрием, сыном Ментора. На Андромахе и Медесикасте — покрывала, а у Поликсены, по обычаю девушек, волосы на голове заплетены. Поэты воспевают ее смерть на могиле Ахилла, и я сам видел такие картины в Афинах и в Пергаме на Каике, рисующие несчастную судьбу Поликсены. Дальше на картине Нестор — в мягкой шляпе на голове и с копьем в руке. Рядом с ним конь в такой позе, что кажется — он хочет поваляться по земле. До коня ясно нарисован берег моря, а на нем камни-голыши, дальше же моря уже не видно.

1. Над теми женщинами, которые находятся между Эфрой и Нестором, изображены тоже пленницы: Климена, Креуса, Аристомаха и Ксенодика. Стесихор в своей поэме" Гибель Илиона" упоминает Климену в числе пленниц; равным образом и об Аристомахе, дочери Приама, он говорит в (другой) своей поэме, «Возвращения», что она была женой Критолая, сына Гикетаона. Но о Ксенодике мне неизвестно ни одного упоминания ни у поэтов, ни у тех, кто составляет прозою речи и (исторические) рассказы. Что же касается Креусы, то, говорят, Мать богов и Афродита спасли ее от рабства у эллинов: ведь она была женою Энея. Но Лесхеос и поэма «Киприи» женою Энея называют Эвридику. Над ними нарисованы на ложе Дейнома, Метиоха, Пейсис и Клеодика. Из них в так называемой "Малой Илиаде" встречается имя одной Дейномы, имена же остальных, как мне кажется, придумал сам Полигнот. Нарисован и обнаженный Эпей, разрушающий с самого основания троянскую стену. Над нею поднимается одна только голова деревянного коня. Дальше идет Полипоит, сын Перифоя, с головой, украшенной (священной) повязкой, а рядом с ним Акамант, сын Тесея, с шлемом на голове; на этом шлеме нарисован гребень. Нарисован тут и Одиссей: он одет в панцирь. Аякс, сын Оилея, со щитом стоит перед жертвенником, принося присягу из-за своего дерзкого покушения на Кассандру; Кассандра же сидит на земле, держа в руках изображение Афины; надо думать, что она опрокинула с пьедестала этот ксоан, к которому она прибегла как молящая о помощи и от которого старался оторвать ее Аякс. Нарисованы и Атриды, тоже в шлемах; у Менелая, который стоит со щитом, изображен на щите дракон в воспоминание явившегося в Авлиде при жертвоприношении чуда. Они заставляют Аякса поклясться над принесенными жертвами. На одной линии с конем, находящимся рядом с Нестором, изображен Неоптолем. Он уже убил Эласа; я не знаю, кто этот Элас; тут он представлен уже при последнем издыхании. Астиноя же, о котором упоминает и Лесхеос, припавшего к его коленям, Неоптолем поражает мечом. Неоптолема только одного из эллинского войска Полигнот изобразил продолжающим избиение троянцев, так как вся эта картина была предназначена служить украшением над могилой Неоптолема. Сыну Ахилла Гомер во всей своей поэме дает имя Неоптолема. В «Киприях» же говорится, что Ликомедом (отцом его матери) он был назван Пирром (С огненными волосами), имя же Неоптолема (Юный воитель) было дано ему Фениксом, потому что Ахилл начал воевать еще в юном возрасте.

2. Далее на картине нарисован алтарь, и маленький мальчик в ужасе схватился за этот алтарь, на котором лежит медный панцирь. В мое время панцири такого рода были уже редки, в древности же их носили. Они состояли из двух бронзовых пластин: одна надевалась на грудь и вокруг живота, другая служила прикрытием спины; назывались они гиалами. Их надевали одну впереди, а другую позади, а затем соединяли друг с другом пряжками. Должно думать, что они давали достаточную защиту и без щита. Поэтому Гомер говорит в своей поэме, что фригиец Форкис был без щита, так как на нем были гиалы панциря. Я видел такие панцири, изображенные кистью Полигнота, а в храме Артемиды Эфесской Каллифонт Самосский нарисовал, как женщины приделывают гиалы панциря на Патрокле. 3. По ту сторону алтаря Полигнот нарисовал стоящую Лаодику. Я ни у одного поэта не нашел ее в числе троянских пленниц, и всего вероятнее, кажется мне, что Лаодика была отпущена эллинами. Гомер в «Илиаде» описывает гостеприимство, оказанное Антенором Менелаю и Одиссею, и что Лаодика была женою Геликаона, сына Антенора. Лесхеос говорит, что Геликаон, раненный в битве (роковой) ночью, был узнан Одиссеем и живым выведен из боя. Вполне вероятно можно заключить, что такие дружеские отношения между Менелаем и Одиссеем, с одной стороны, и домом Антенора — с другой, не должны были вызвать со стороны Агамемнона и Менелая никакого враждебного поступка против жены Геликаона. История, рассказанная относительно Лаодики Эвфорионом из Халкиды, не содержит ничего похожего на правду. Следом за Лаодикой изображена мраморная подставка, а на ней медный котел; Медуза, обняв обеими руками подставку, сидит на земле. На основании оды поэта (Стесихора) из Гимеры ее тоже можно считать в числе дочерей Приама. Рядом с Медузой — наголо остриженная старуха или евнух с нагим ребенком на руках; ребенок от страха закрыл глаза рукою.

1. Изображены здесь и трупы, один из них обнаженный, по имени Пелис, лежит распростертым на спине, а под Пелисом лежат Эионей и Адмет, еще одетые в панцири. Лесхеос говорит, что из них Эионея убил Неоптолем, а Филоктет — Адмета. Другие убитые лежат выше их: над чаном лежит убитый Одиссеем Леокрит, сын Пулидаманта. Над Эионеем и Адметом — Кореб, сын Мигдона. Этому Мигдону воздвигнута знаменитая гробница в пределах Стектория во Фригии, и от его имени поэтами введено в обычай называть фригийцев мигдонами. Кореб прибыл для брака с Кассандрой, но был убит, как говорит большинство, Неоптолемом, а Лесхеос в своей поэме приписывает это убийство Диомеду. Над Коребом Приам, Аксион и Агенор. Лесхеос говорит, что Приам был убит не у жертвенника (Зевса) Геркея (Хранителя клятв), но был оттащен от жертвенника и был, между прочим, убит Неоптолемом у ворот своего дворца. Что же касается Гекубы, то в своей поэме "Гибель Илиона" Стесихор написал, что она была перенесена Аполлоном в Ликию. А что Аксион был сыном Приама и был убит Эврипидом, сыном Эвемона, об этом сообщает Лесхеос. По словам того же поэта, Неоптолем своею рукою убил Агенора. Таким образом, выходит, что Эхекл, сын Агенора, убит Ахиллом, а сам Агенор — Неоптолемом. Труп Лаомедонта уносят товарищ Одиссея Синон и Анхиал. Нарисован здесь и другой мертвый: имя ему Эрес. Что касается Эреса и Лаомедонта, насколько я знаю, никто из поэтов не говорил о них в своих поэмах. 2. Изображен здесь и дом Антенора; над входом его повешена шкура леопарда, условный знак для эллинов, чтобы они щадили дом Антенора. Нарисованы и Феано и ее дети: Главк в панцире из двух гиал, которые застегнуты придеданными к нему пряжками, и Эвримах на камне. Около него стоит Антенор, а рядом — дочь Антенора, Крино. На руках у Крино — грудной ребенок. На лицах у них всех выражение, какое бывает при горе. Слуги навьючивают на осла сундук и другие вещи из домашнего скарба. На осле сидит и маленький ребенок. В этом месте картины написано двустишие в виде элегического стиха, составленное Симонидом:

1. Вторая половина картины, находящаяся на левой стороне, изображает Одиссея, сошедшего в так называемый Аид, чтобы вопросить душу Тиресия о возможности благополучно вернуться домой. Вода, по-видимому, изображает реку: ясно, что это Ахеронт. Тут растут тростники, (есть тут и рыбы, но) очертание рыб тут настолько бледно, что их можно принять скорее за тени рыб, чем за самих рыб. Корабль есть на реке, и на веслах сидит перевозчик. Полигнот следовал здесь, как мне кажется, поэме «Миниада»; в «Миниаде» есть следующие стихи, касающиеся Тесея и Перифоя:

Вот поэтому и Полигнот нарисовал Харона как старика уже в преклонных годах. О сидящих в лодке нельзя вообще сказать, кто они такие. Но кажется, что там Теллид, возрастом еще юноша, и девушка Клеобоя; на коленях она держит ковчег, какие обыкновенно делают для (таинств) Деметры. О Теллиде я только слыхал, что поэт Архилох был потомком Теллида в третьем поколении; а о Клеобое говорят, что она первая принесла с Пароса на Фасос обряд тайного служения Деметре. На берегу Ахеронта, ниже лодки Харона, особенно интересно посмотреть, как человек, несправедливо поступавший с отцом, тут душится отцом. 2. Древние выше всего ставили почитание родителей; это можно доказать многими примерами, а также примером так называемых Благочестивых в Катане. Когда произошло извержение Этны и огненная лава потекла на Катану, то они, нисколько не думая о золоте и серебре, бросились бежать, один, взяв себе на плечи мать, а другой — отца. Так как они двигались с трудом и с ношей, то горящая лава, гонимая пламенем, их догоняла, но они даже здесь не бросили своих родителей. И вот, говорят, (огненный) поток разделился на две части, и пламя прошло мимо, не причинив никакого вреда ни юношам, ни бывшим с ними родителям. Еще и до моего времени этим юношам воздаются почести и поклонение у катанцев. На картине Полигнота, недалеко от человека, который обижал своего отца и за это несет жестокое наказание в Аиде, поблизости от него несет свое заслуженное наказание тот, кто святотатственно ограбил храм: около него стоит наказывающая его женщина; она умеет приготовлять яды и знает искусство готовить все другое, что служит для мучения людей. 3. (В прежнее время) люди относились с исключительным благочестием к богам, как это ясно показали афиняне, когда они взяли храм Зевса Олимпийского в Сиракузах: они не тронули ничего из вещей, принесенных здесь в дар богу, и даже оставили сиракузского жреца хранителем этих сокровищ. Это ясно показал и мидянин Датис в тех словах, с которыми он обратился к жителям Делоса, и тем поступком, когда, найдя на одном финикийском корабле изображение Аполлона, он вернул его жителям Танагры, с поручением возвратить его в Делий. Так все тогда высоко чтили богов, и на основании этого Полигнот и нарисовал здесь наказание святотатца — грабителя. 4. Над вышепоименованными находится Эврином. Эксегеты (толкователи) в Дельфах утверждают, что Эврином является одним из демонов в Аиде и что он пожирает мясо умерших, оставляя им одни кости. Но ни поэма Гомера «Одиссея», ни так называемая «Миниада» и «Возвращения», в которых упоминается об Аиде и его ужасах, не знают никакого демона Эвринома. Поэтому я ограничусь только тем, что опишу внешний вид этого Эвринома на картине и позу, в которой изобразил его художник. Цвет его кожи — средний между темно-синим и черным, как у тех мух, которые садятся на мясо; у него оскалены зубы, и сидит он на разостланной коже коршуна. Следом за Эвриномом стоят Авга из Аркадии и Ифимедия. Авга пришла в Мисию к Тевфранту, и из всех женщин, с которыми сходился Геракл, она, как говорят, родила ему сына, наиболее похожего на отца. Что же касается Ифимедии, то ей воздаются великие почести карийцами в Миласах.

1. Над перечисленными мною фигурами нарисованы товарищи Одиссея, Перимед и Эврилох, несущие жертвенных животных; эти жертвы состояли из черных баранов. 2. За ними изображен сидящий человек, и надпись над ним говорит, что этот человек — Окн; он изображен плетущим веревку, а рядом с ним стоит ослица, и сколько он ни сплетет веревки, столько она постоянно (тайно) съедает. Говорят, что этот Окн был трудолюбивым человеком, но имел расточительную жену; все, что он, трудясь, зарабатывал, она тотчас же растрачивала. Так вот и хотят думать, что здесь Полигнот делает намек на жену Окна. Я знаю, что и ионяне, когда видят, что кто-нибудь трудится над чем-либо, не приносящим лично ему никакой пользы, говорят, что он плетет веревку Окна. Это название «окн» дается одной породе птиц теми, кто свои предсказания дает на основании наблюдений над птицами. Этот окн — самый большой и красивый из породы цапель и в то же время это одна из самых редких птиц. Нарисован тут и Титий; он уже не подвергается наказанию, но от (прежних) постоянных пыток он весь истаял и является как неясная и искалеченная тень. Продолжая пробегать глазами картину, мы видим очень близко от человека, который плетет веревку, Ариадну, она сидит на камне и смотрит на свою сестру Федру, тело которой качается, подвешенное на веревке; за эту веревку с обеих сторон она держится руками. Положение тела, в общем довольно изящное, позволяет нам догадываться о том, какой смертью умерла Федра. Что касается Ариадны, то, встретив ее, или случайно по воле какого-либо демона, или сознательно подкараулив ее, Дионис, придя сюда с более многочисленным флотом, отнял ее у Тесея. Этот Дионис, по моему, по крайней мере, мнению, был тот самый, который первый ходил войной на индийцев и первый навел мост через Евфрат; в том месте, где берега Евфрата были соединены мостом, находится город, называемый Зевгма (Связь), и здесь еще до наших времен хранится канат, которым он связывал (мост) на реке, сплетенный из лоз винограда и плюща. Много таких сказаний существует о Дионисе у эллинов и египтян. 3. Под Федрой изображена Хлорида, склонившаяся на колени к Фие. Не ошибется тот, кто скажет, что эти женщины при жизни были связаны дружбой. Одна из них, Хлорида, была родом из Орхомена в Беотии, другая же (была дочерью Касталия, из области под Парнасом). О них передают другое сказание, будто с Фией сочетался Посейдон, а Хлорида стала женою сына Посейдона, Нелея. Рядом с Фией стоит дочь Эрехтея, Прокрида, а с нею Климена: Климена повернулась к ней спиною. В поэме «Возвращения» указывается, что Климена была дочерью Миния, что вышла она замуж за Кефала, сына Деиона, и что от этого брака у них родился сын Ификл. Что же касается Прокриды, то все поэты передают, что она была женою Кефала, прежде чем он женился на Климене, и историю, как она была убита мужем. На более далеком плане, чем Климена, видна Мегара из Фив. На этой Мегаре был женат Геракл, но с течением времени он отослал ее от себя, потому что он лишился детей, рожденных от нее, и поэтому думал, что женился на ней не в добрый час. Над головой названных женщин сидит на скале дочь Салмонея (Тиро) и рядом с ней стоит Эрифила; она держит кончиками пальцев у шеи хитон, и легко представить, что в складках хитона она держит в руках то знаменитое ожерелье. 4. Над Эрифилой Полигнот нарисовал Эльпенора и Одиссея; последний стоит на коленях и держит над ямою меч; к яме подходит прорицатель Тиресий. За Тиресием на скале — мать Одиссея, Антиклея. На Эльпеноре надета вместо одежды циновка, обычное одеяние матросов. Ниже Одиссея изображены сидящие на седалищах Тесей и Перифой. Тесей держит в руках мечи, свой и Перифоя, а Перифой только смотрит на эти мечи; можно подумать, что он негодует на эти мечи, оказавшиеся столь бесполезными им и ненужными в этом дерзком предприятии. Паниасис в своей поэме заявляет, что Тесей и Перифой на своих седалищах не имеют вида прикованных, но вместо цепей, говорит он, их кожа приросла к скале. О прославленной дружбе Тесея и Перифоя Гомер вспоминает в обеих своих поэмах. Так, Одиссей говорит, обращаясь к феакам:

И в «Илиаде» у него Нестор среди других наставлений, даваемых им Агамемнону и Ахиллу, говорит следующие слова:

1. Затем Полигнот нарисовал дочерей Пандарея. У Гомера, в словах Пенелопы, указывается, что у них умерли их родители, когда они были еще юными девами, по гневу богов; они, оставшись сиротами, были воспитаны Афродитой, одарены были другими богами: — так, Гера дала им разумность и красивую внешность; от Артемиды они, по его словам, получили в дар стройность фигуры, а Афина обучила их искусствам, приличным для женщин. И вот, Афродита ушла на небо к Зевсу, желая получить от него для своих девочек счастливый брак. Во время ее отсутствия они были похищены Гарпиями и переданы ими Эриниям. Вот что написано о них у Гомера. Полигнот нарисовал этих девушек в венках играющими в кости; их имена — Камейро и Клития. Надо знать, что их отец, Пандарей, был родом из Милета на Крите и был сообщником Тантала в преступлении, и в краже, и в хитрости при принесении клятвы. За дочерьми Пандарея — Антилох; одной ногой он опирается о скалу, свою же голову и лицо он прикрывает, положив их на обе руки. За Антилохом идет изображение Агамемнона; он опирается на скипетр, который у него под мышкой левого плеча, а в руках держит жезл. Протесилай смотрит на Ахилла, который сидит, и сам Протесилай изображен тоже сидящим; над Ахиллом стоит Патрокл. Все они, кроме Агамемнона, не имеют бороды. 2. Над ними нарисован Фок, по возрасту еще юноша, и Иасей с широкой бородой. То, что он снимает с левой руки Фока перстень, это имеет отношение к следующему сказанию. Когда Фок, сын Эака, перешел из Эгины в ныне называемую Фокиду, то он пожелал добиться власти над народом и поселиться в этой области. И тут Иасей почувствовал к нему большую дружбу и в числе многих, как это и естественно, даров подарил ему резной камень, отделанный золотом. Когда немного спустя Фок вернулся в Эгину, то Пелей тотчас же замыслил против него злое — лишил его жизни. Вот потому-то в память прежней дружбы Иасей хочет посмотреть на этот резной камень, а Фок позволяет ему взять этот перстень. 3. Над ними нарисована Мэра сидящей на скале. О ней в поэме «Возвращения» написано, что она еще девушкой ушла из этого мира и что она была дочерью Прета, сына Ферсандра, который сам был сыном Сизифа. Следом за Мэрой идет Актеон, сын Аристея, и мать Актеона. Они сидят на шкуре оленя с маленькой ланью в руках. Рядом с ними лежит охотничья собака, намекая на образ жизни Актеона и на род его смерти. Если вновь посмотреть на нижнюю часть картины, то следом за Патроклом нарисован сидящим на каком-то холме Орфей; левой рукой он держит кифару, а другой рукой касается ветвей ивы, к стволу которой он прислонился. Эта роща, должно думать, посвящена Персефоне; в ней, как думает Гомер, растут тополя и ивы. Внешний вид Орфея совершенно греческий; ни его платье, ни головной покров не имеют в себе ничего фракийского. К той же иве, с другой стороны, прислонился Промедонт. Есть люди, которые думают, что имя Промедонта придумано Полигнотом, как бы поэтическая фикция; другим же кажется, что данный человек был эллином, большим любителем музыки и особенно мелодий Орфея.

4. В этой же части картины изображен Схедий, предводитель фокейцев в походе на Трою, а за ним Пелий, он сидит на кресле, его борода и волосы на голове — белые, и смотрит он на Орфея. Схедий держит в руках кинжал, на голове — венок из травы. Фамирид, который сидит очень близко от Пелия, потерял зрение и, (как у слепого), весь его вид очень печальный; у него на голове — длинные волосы и столь же длинная всклокоченная борода. У ног брошена лира, грифы сломаны, струны порваны. 5. Над ним на скале сидит Марсий, а рядом с ним — Олимп в виде цветущего мальчика, который у него учится играть на флейте. Фригийцы, живущие в Келенах, настойчиво утверждают, что река, протекающая через их город, была некогда этим флейтистом, и столь же настойчиво утверждают, что песня в честь Матери богов была произведением того же Марсия. Они говорят, что если они отразили войско галатов, то это Марсий помог им против варваров — и водами своей реки, и музыкой своих флейт.

1. Если вновь посмотреть на верхнюю часть картины, то там следом за Актеоном идут Аякс Саламинский, Паламед и Терсит, играющие в кости, выдумку Паламеда. Другой Аякс смотрит, как они играют. У этого Аякса такой вид, какой может быть у человека, потерпевшего кораблекрушение, и морская соль покрывает налетом всю его кожу. Полигнот сознательно собрал в одно место всех врагов Одиссея: Аякс, сын Оилея, сердится на Одиссея, потому что он советовал эллинам побить его камнями за его дерзновенное покушение против Кассандры; а Паламеда, я знаю, как я читал это и «Киприях», убили Диомед и Одиссей, утопив его, когда они отправились на рыбную ловлю. Мелеагр, сын Ойнея, помещен на картине немного выше, чем Аякс, сын Оилея, и, кажется, смотрит на Аякса. У них всех, кроме Паламеда, — бороды. 2. Что касается смерти Мелеагра, то у Гомера сказано, будто Эриния услыхала проклятия Алфеи и по этой причине погиб Мелеагр; напротив, в так называемых "Великих Эоях" и в поэме «Миниада» одинаково сказано, что Аполлон пришел на помощь Куретам против этолийцев и Мелеагр был убит Аполлоном. Что же касается сказания о головне, которую будто бы Мойры, богини судьбы, дали Алфее, с предсказанием, что Мелеагру суждена смерть не раньше, чем в огне не сгорит эта головня, и что Алфея, охваченная гневом, сама сожгла эту головню, — это сказание впервые встречается в драме Фриниха, сына Полифрадмона, "Плевронии":

Мне кажется, что Фриних не остановился на подробностях этого сказания, как он сделал бы, если бы это было его собственное изобретение, но только мимоходом коснулся его, как уже широко распространенного в эллинском мире.

В нижней части картины за фракийцем Фамиридом нарисован сидящим Гектор. Он положил обе руки на левое колено, и вся его фигура выражает печаль. За ним сидит на камне Мемнон, а рядом с Мемноном — Сарпедон. Сарпедон склонил свое лицо на обе свои руки, а Мемнон положил одну руку на плечо Сарпедона. У них всех бороды, а на плаще Мемнона вытканы птицы; этим птицам название мемнониды, и прибрежные жители Геллеспонта говорят, что эти птицы в определенный день прилетают к могиле Мемнона, разметают ту часть могилы, где нет травы и деревьев, и окропляют своими крыльями, смоченными в воде реки Эсеп. Около Мемнона изображен и мальчик-эфиоп, обнаженный, потому что Мемнон был царем эфиопов. Конечно, он пришел в Илион не из Эфиопии, но из персидских Суз и от реки Хоаспа, подчинив себе все встречающиеся на этом пути племена. Фригийцы показывают даже дорогу, по которой он вел войска, выбирая, возможно, прямой путь через страну. На этой дороге имеются (на определенном расстоянии) и места остановок.

3. Над Сарпедоном и Мемноном, как раз над ними, находится Парис, еще безбородый; он хлопает в ладоши по-деревенски. Можно сказать, что этим хлопаньем рук Парис как бы зовет к себе Пентесилею. Нарисована тут и Пентесилея, смотрящая на Париса, но по выражению ее лица можно заключить, что она презирает его и ставит его ни во что. По внешнему виду Пентесилея представлена в виде девушки с луком, вполне похожим на скифский, и с шкурой леопарда на плечах. Над Пентесилеей нарисованы женщины, несущие воду в разбитых кувшинах; одна из них изображена в цветущем возрасте, другая — уже в преклонных годах. Отдельной надписи над каждой из женщин нет, но вместе над обеими надписано, что они из числа непосвященных женщин. Над этими изображены Каллисту, дочь Ликаона, Номия и дочь Нелея, Перу; как выкуп за брак Нелей требовал быков Ификла. У Каллисту вместо подстилки лежит шкура медведя, а ноги ее лежат на коленях Номии. В прежних своих книгах я уже сказал, что аркадяне считали Номию местной нимфой и что нимфы живут очень долго, как передают о них поэты, но не вполне находятся вне пределов смерти.

За Каллисту и бывшими с нею женщинами изображено очертание утеса, и Сизиф, сын Эола, старается на этот утес вкатить камень. 4. На картине нарисована бочка, около нее старик и мальчик, также две женщины; одна из них, молодая, под утесом, а другая стоит рядом со стариком — приблизительно того же возраста, как и он. Другие люди несут воду, а у старухи — изображено — как будто треснул кувшин, и ту воду, которая у нее осталась в черепке, она вновь выливает в бочку. Мы можем себе представить, что они из числа тех людей, которые не обратили никакого внимания на элевсинские таинства. Древние эллины считали таинства в Элевсине настолько выше и священнее всех других религиозных обрядов, насколько они богов ставили выше героев.

Под этой бочкой Тантал несет те мучения, о которых в своих поэмах рассказал Гомер, а к этому еще прибавлен для него страх от нависшей скалы. Ясно, что Полигнот следовал в этом рассказу Архилоха. Я не знаю, узнал ли Архилох об этой детали о камне от других или это творение его собственной фантазии.

Столько разнообразия и столько красоты в картине фасосского художника!

1. К священному округу примыкает заслуживающий осмотра театр. Если подниматься кверху от священного округа… тут стоит статуя Диониса, дар жителей Книда. В самой верхней части города находится стадион; вначале он был сделан из того камня, которого много около Парнаса, пока его не переделал афинянин Герод и не украсил пентеликонским мрамором. Вот какие и в каком числе остались в Дельфах до моего времени вещи, заслуживающие описания.

2. Если идти из Дельф на вершину Парнаса, то приблизительно в стадиях шестидесяти от Дельф есть медная статуя и отсюда подъем в пещеру Корикион, который легче сделать человеку пешком, без поклажи, чем верхом на муле или коне. Название этой пещере дано, как я сказал немного раньше, по имени нимфы Корикии. Из всех пещер, которые я видел, эта кажется мне наиболее достойной осмотра. 3. Какое число пещер находится на морском берегу или поблизости на известной глубине моря, никто даже просто более или менее точно его назвать не смог бы. Но самые знаменитые, находящиеся у эллинов и в земле варваров, следующие: фригийцы, живущие на реке Пенкал, пришедшие в эту страну в давние времена из Аркадии от азанийцев, показывают пещеру, которую называют Стевнос; она круглая и довольно высокая. Она посвящена Матери богов, и здесь поставлена ей статуя. Вторая пещера — Фемисонион над Лаодикеей; живут здесь тоже фригийцы. Когда войско галатов грабило и опустошало Ионию и соседние с Ионией области, то, по словам фемисонийцев, к ним на помощь явились Геракл, Аполлон и Гермес; они указали их начальникам в сновидении эту пещеру и приказали фемисонийцам скрыть в эту пещеру их женщин и детей. В воспоминание об этом перед пещерой у них поставлены небольшие статуи Геракла, Гермеса и Аполлона; они так и называются Спелаиты (Пещерные). Эта пещера отстоит от города приблизительно на тридцать стадий. В ней есть источники (сладкой) воды; (широкого) входа туда нет, и солнечный свет проникает туда на небольшое расстояние; большая часть ее потолка проходит очень близко от земли. 4. Есть и у магнесийцев, живущих у реки Лефее, местечко, называемое Авлы; тут есть посвященная Аполлону пещера; величиной она не вызывает удивления, но тут есть одна очень древняя статуя Аполлона, которая придает людям силу на всякое дело: находясь под покровительством этого бога, люди могут прыгать с покрытых острыми камнями отвесных и высоких скал и, вырвав с корнем очень большие деревья, идти с этой ношей по очень узким тропинкам. 5. Но пещера Корикион и по величине превосходит только что названные и почти везде можно ходить по ней даже без светильников. Потолок поднят на достаточную высоту от пола; много здесь воды, текущей в виде источников, но еще больше падающей прямо с потолка, так что по всей пещере на полу видны следы этих капель. Живущие около Парнаса считают, что эта пещера находится под особым покровительством нимф и Пана. От Корикиона подняться на вершину Парнаса трудно даже пешком и налегке, так как его вершины находятся уже выше туч, и фиады на них совершают свои исступленные оргии в честь Диониса и Аполлона.

6. Тифорея находится от Дельф на глаз на расстоянии восьмидесяти стадиев, если идти через Парнас. Если же идти не все время через горы, но дорогой, удобной и для повозок, то, говорят, будет длиннее на много стадиев. Что касается имени этого города, то я знаю, что существует разногласие между Геродотом в его рассказе о походе мидян и Бакидом в его прорицаниях. Бакид всем живущим тут людям дал имя тифорейцев, в рассказе же Геродота о них нам сообщается, что при наступлении варваров все здесь живущие бежали на вершину Парнаса, что городу было имя Неон, а Тифореей называлась вершина Парнаса. По-видимому, в прежние времена это имя сначала прилагалось ко всей местности, а впоследствии, когда они поселились в городе, собравшись из поселков, это название стало преимущественно применяться к городу, и его перестали называть Неоном. Местные жители говорят, что городу было дано название от имени нимфы Тифореи; эти нимфы, по сказаниям поэтов, в давние времена произошли от разных деревьев, главным образом от дубов. За одно поколение до моего рождения, по велению судьбы, положение Тифореи пришло в упадок. Остались еще сооружения театра и стена вокруг древнейшей площади. Больше всего в этом городе застуживают упоминания роща Афины, ее храм и статуя, а также могилы Антиопы и Фока. 7. В своем рассказе, касающемся Фив, я уже выяснил, как Антиопа вследствие гнева Диониса сошла с ума и по какой причине навлекла она на себя гнев бога, рассказал о том, что влюбившийся в нее Фок, сын Орнитиона, взял ее замуж, что похоронена она вместе с Фоком и что у предсказателя Бакида сказано об этой могиле в связи с могилою Зефа и Амфиона в Фивах. Кроме того, что я упомянул в этом описании городка, в нем нет ничего замечательного. Мимо Тифореи протекает река; она доставляет жителям питьевую воду, за которой они спускаются к берегу реки и там черпают ее; название этой реки Кахал.

8. Стадиях в семидесяти от Тифореи есть храм Асклепия, которого называют Архагет (Основатель и Вождь). Ему воздают поклонение не только тифорейцы, но в равной мере и другие фокейцы. Внутри священной ограды для прибегающих к богу с молением и для тех, кто является рабами бога, здесь выстроены здания; а посредине находятся храм бога и его статуя из мрамора с бородой, длиной больше чем в два фута. Направо от статуи стоит ложе. Жертвы приносить богу разрешается всякие, кроме коз.

9. На расстоянии приблизительно сорока стадиев от храма Асклепия находится священная ограда и святилище Исиды, самое священное, какое только эллины соорудили в честь египетской богини. Тифорейцам не разрешено даже жить здесь в окрестности храма, и доступ в храм дозволен только тем, кого, оказав им милость, Исида сама в сновидении призовет в свой храм. То же самое делают Подземные боги и в городах за Меандром; тем, кого они желают видеть в своем святом храме, они посылают во сне видения. На территории Тифореи два раза в год справляется праздник в честь Исиды: один — весной, другой — осенью. За два дня перед каждым этим праздником те, которые получили разрешение безбоязненно войти в святилище, очищают его определенным образом, и вместе с тем все то, что осталось из жертв от прошлого праздника, все те остатки, какие они найдут, они увозят всегда в одно и то же место и там их закапывают. Расстояние от святилища до этого места я бы определил в два стадия. Вот что они делают у святилища в этот день. На следующий день торговцы делают палатки из камыша или из другого попавшегося им под руку материала. В последний день из трех, назначенных для праздника, они проводят самый праздник, продавая и рабов, и всякого рода скот, кроме того одежду, серебряные и золотые изделия. После полудня они приступают к жертвоприношениям. Кто побогаче, приносит в жертву быков и оленей; те, которые не так богаты, жертвуют гусей и "мелеагровых птиц" (цесарок). Не разрешено для жертв употреблять свиней, овец и коз. Те, которые (должны) совершить жертвы всесожжения и послать свои жертвы в самое святилище… совершив сначала…, они должны обвязать свои жертвы льняными или виссонными повязками; этот вид снаряжения жертв существует у египтян. Всех тех животных, которые предназначены в жертву, ведут в торжественной процессии; одни из них вводят жертвенных животных в святилище, другие же перед храмом сжигают палатки и стремительно уходят сами. Говорят, что однажды один из тех людей, которые не имели право входить в святилище, непосвященный, когда костер начал гореть, решился из-за любопытства и нахальства войти в святилище. И ему показалось, что все это место наполнено привидениями. Когда он вернулся в Тифорею и рассказал все, что видел, он испустил дух. 10. Подобную же историю я слыхал и от одного финикийца, что египтяне справляют праздник в честь Исиды, когда, по их словам, она оплакивает Озириса; тогда и Нил начинает у них выходить из берегов, и многие из местных жителей говорят, что то, что заставляет подниматься воды реки и заливает пашни, — это и есть слезы Исиды. Так вот, в один из этих праздников римлянин, который управлял Египтом, подкупив, говорят, деньгами какого-то человека, послал его в тайное святилище Исиды в Копте. Посланный вернулся из святилища, но как только он рассказал то, что он там видел, и он также, как мне это рассказывали, тотчас же умер. Правильны поэтому слова Гомера, что для рода смертных людей нет никакого счастья воочию увидеть бессмертных богов.

11. Оливкового масла в земле тифорейцев не так много, как в Аттике и в Сикионии, но по цвету и по приятности вкуса оно превосходит даже иберийское и то, которое получается с острова Истрии. Они варят из него различные благовония и посылают это масло даже императору.

1. Другая дорога из Тифореи идет на Ледонт; и он некогда считался городом, в мое же время ввиду слабости и бедности жители Ледонта покинули свой город, и всего человек 70 жило у Кефиса. Но все же за их поселением остается название Ледонта, и они, подобно панопейцам, имеют право посылать своего представителя на общее собрание фокейцев. От этого поселка на Кефисе, на расстоянии 40 стадиев, находятся развалины древнего Ледонта; говорят, город получил свое название от имени одного местного жителя. Многие другие города испытали ужасные бедствия вследствие несправедливых поступков своих граждан. Окончательно погиб и был сравнен с землей Илион вследствие оскорбления, нанесенного Менелаю Александром; милетяне пострадали вследствие непостоянства Гестиея в своих желаниях, то увлеченного стремлением построить город у эдонян, то стать советником Дария, то вновь вернуться в Ионию. Так и у ледонтинцев: безбожие Филомела заставило их всем городом искупить его вину.

2. Лилея находится от Дельф даже зимою на расстоянии одного дня пути, если идти через Парнас; я бы считал это расстояние равным стадиям ста восьмидесяти. Здешние жители, даже после того как их город был вновь отстроен, чуть было не подверглись во второй раз бедствию со стороны македонян. Осажденные Филиппом, сыном Деметрия, они сдались ему, заключили договор, и македонский гарнизон был введен в город; неожиданно один местный житель по имени Патрон поднял всех взрослых граждан против гарнизона и, победив македонян в битве, заставил их сдаться и уйти. За такую заслугу жители Лилеи поставили ему статую в Дельфах. В Лилее есть театр, площадь и купальни; есть и святилище богов — одно Аполлона, другое — Артемиды; статуи изображают их в стоячей позе, работы аттической школы, из пентеликонского мрамора. Говорят, что Лился была из так называемых наяд; она была дочерью Кефиса, и от имени этой нимфы дано название и городу. Тут находятся и истоки реки Кефиса: они выходят из земли не всегда одинаково спокойно, но по большей части бывает, что среди дня вода вытекает с особым шумом; и можно бы сказать, что этот отзвук воды похож на мычание (быка). Из времен года весна, лето и осень в Лилее по климату хороши, в противоположность этому зима не столь мягкая, и этому причиной гора Парнас.

3. Стадиях в двадцати отсюда расположено на высокой и крутой скале (местечко) Харадра. Местные жители бедствуют водой: воду они берут из реки Харадра, ходить к которому им приходится стадия за три. Он впадает в реку Кефис, и, как мне кажется, по имени реки Харадра дано и название городу. На площади у жителей Харадра стоят жертвенники, посвященные так называемым Героям: одни считают их Диоскурами, другие же говорят, что это местные герои. 4. Земля вдоль Кефиса во всей Фокиде является исключительно хорошей как для посадки деревьев, так и для посевов и лугов. Эти места в стране наиболее обработаны, так что есть даже предположение, что не было города с именем Парапотамии (Приречный), но что к этим обработанным вдоль реки Кефиса местам относятся слова поэта:

Но с этим мнением не согласуются сообщения Геродота в его истории, не согласуются и данные, упоминаемые в списках Пифийских побед. Когда амфиктионы установили впервые Пифийские состязания, то в кулачном бою среди мальчиков победил Эхмей из Парапотамии. Равным образом Геродот, перечисляя города, которые сжег в Фокиде царь Ксеркс, включил в этот список и город Парапотамии. Однако ни афиняне, ни беотийцы не возобновили Парапотамий, но их жители вследствие своей слабости и недостатка средств расселились по другим городам. От Парапотамий не осталось и развалин, и даже не помнят, где, в какой части страны находился этот город.

5. Дорога из Лилеи до Амфиклеи тянется на расстоянии 60 стадиев. Местные жители испортили имя этого города, назвав его Амфиклеей. Геродот, следуя древнейшей традиции, назвал его Амфикеей; амфиктионы же, обнародовав свое решение о разрушении фокейских городов, дали ему имя Амфиклеи. Местные жители рассказывают по поводу этого города следующую легенду: один из правителей, подозревая, что его враги злоумышляют против его маленького сына, положил его в большой сосуд и скрыл его в той части страны, где, по его убеждению, ребенок будет в безопасности. На ребенка хотел напасть волк, но дракон, обвившись вокруг сосуда, зорко его оберегал. Когда отец пришел за ребенком, считая, что дракон хочет причинить вред его сыну, он, пустив в него дротик, убил как дракона, так вместе с драконом и своего сына. Но, узнав из рассказов пастухов, что он убил своего благодетеля и сторожа своего сына, он устроил погребальный костер одновременно и дракону и сыну. Они говорят, что это местечко до сих пор похоже на горящий костер и что от имени этого дракона и город получил свое название Офитеи (Змеиный). Они справляют заслуживающие всякого внимания оргии в честь Диониса, в тайник же святилища доступа нет никому (из посторонних, и нет у них доступа также и для осмотра всех статуй бога. Амфиклейцы говорят, что этот бог дает им предсказания и при болезнях является им помощником: как у самых амфиклейцев, так и у их соседей он врачует болезни при помощи сновидений; а истолкователем его воли является жрец, и прорицает он по вдохновению от бога.

6. Стадиях в 15-ти от Амфиклеи расположенный на равнине лежит городок Тифронион. В нем нет ничего достойного упоминания. От Тифрониона стадиев 20 до Дримеи. Там, где эта дорога и прямая дорога, идущая по берегу Кефиса из Амфиклеи в Дримею, соединяются, там есть у тифронийцев священная роща в честь Аполлона и жертвенники. Воздвигнут и храм, но статуи в нем нет. Дримея отстоит от Амфиклеи стадиев на восемьдесят, если повернуть налево. (Ее называют и Дримос) согласно рассказу Геродота, а в древности она называлась Навболеи. Основателем этого города, по словам его жителей был Фок, сын Эака. В Дримее есть древнее святилище Деметры Фесмофоры (Законодательницы), и сделана ее прямостоящая статуя из мрамора. В честь ее они справляют каждый год праздник Фесмофории.

1. Элатея из фокейских городов является самым большим после Дельф. Она лежит против Амфиклеи, дорога до нее из Амфиклеи идет на протяжении 180-ти стадиев, по большей части по равнине, но там, где она очень близко подходит к Элатее, она опять немного поднимается кверху. По низменности течет Кефис. Из птиц больше всего по Кефису водятся так называемые дрофы. 2. Элатейцам удалось отразить Кассандра и македонское войско, сумели они избегнуть и войны, которую вел Таксил, полководец Митридата. За это римляне дали им право быть автономными и свободными от налогов на землю. Элатейцы заявляют, что они пришлые и происходят от древних аркадян. По их словам, когда флегийцы напали на дельфийский храм, то Элат, сын Аркада, пришел на помощь богу, остался здесь в Фокиде вместе со своим войском и стал основателем Элатеи. В числе тех городов, которые были сожжены мидянами, надо считать и Элатею. Жители этого города перенесли много несчастий вместе со всеми другими фокейцами, но и, кроме того, лично по воле божеств претерпели много бедствий со стороны македонян. Во время войны с Кассандром Олимпиодор был главным виновником того, что македоняне должны были снять осаду Элатеи. Филипп же, сын Деметрия, довел народ в Элатее до предельной степени ужаса; в то же время он подкупил подарками наиболее влиятельных лиц в городе. Когда римский военачальник Тит (Фламиний) был послан из Рима, чтобы освободить весь эллинский народ, он объявил, что возвратит древнее самоуправление элатейцам, но при этом через вестников потребовал, чтобы они отказались от союза с македонянами. Они же, по неразумию народа или начальников, остались верны Филиппу и были осаждены римским войском. Несколько времени спустя элатейцы были осаждены и выдержали эту осаду со стороны понтийских варваров, бывших под начальством Таксила, военачальника Митридата. За это римляне дали им автономию. В мое время, когда разбойничий отряд костобоков сделал вторжение в Элладу, он дошел и до Элатеи. Тогда один из жителей Элатеи, Мнесибул, собрал вокруг себя отряд из своих взрослых сограждан, убил многих из варваров, но и сам пал в битве. Этот Мнесибул одержал много различных побед в беге; между прочим, в 235-ю олимпиаду он победил в простом беге и в двойном беге со щитом. В Элатее, по дороге сюда, стоит медная статуя этого бегуна Мнесибула. 3. Площадь в Элатее заслуживает осмотра как сама по себе, так и ради фигуры Элата, сделанной рельефом на мраморной стеле. Но я точно не знаю, поставили ли они эту стелу, почитая его как героя основателя или просто как могильный камень. Воздвигнут тут и храм Асклепию, и в нем стоит его статуя с бородой. Творцами этой статуи являются Тимокл и Тимархид, оба родом из Аттики. На краю города, в его правой стороне, находится театр с древней медной статуей Афины. Жители говорят, что эта богиня защитила их от варваров, бывших вместе с Таксилом.

4. Приблизительно стадиях в двадцати от Элатеи находится храм Афины, именуемой Кранеей. Дорога к этому храму поднимается кверху так отлого, что не представляет трудностей; и действительно, подъем почти незаметен. Около дороги, на краю стоит холм, в большей своей части отвесный, не очень большой и не очень высокий. На этом холме построен храм, построены галереи, а между ними здания, в которых живут те, которым назначено иметь уход за храмом богини, и прежде всего жрец. Этого жреца они выбирают из мальчиков-подростков, причем они заботятся о том, чтобы он окончил свое служение раньше, чем он станет взрослым юношей. Свои жреческие обязанности он исполняет подряд пять лет, в течение которых он ведет особую жизнь при богине и для омовений пользуется, по древнему обычаю, большими чанами. Эту статую создали также сыновья Поликла. Богиня изображена готовой к бою и на ее щите сделана в виде рельефа точная копия тех изображений, какие в Афинах имеются на щите так называемой афинянами Афины Парфенос (Девы).

1. Чтобы прибыть в Абы и в Гиамполь, можно идти и из Элатеи по горной дороге, идущей направо от города. В свою очередь и большая дорога из Орхомена в Опунт приводит к этим городам. Если затем идти из Орхомена в Опунт и свернуть немного влево, то это и есть дорога в Абы. Жители Аб говорят, что они прибыли в Фокиду из Аргоса и что их город получил свое название от имени основателя Абанта, который был сыном Линкея и Гипермнестры, дочери Даная. 2. С древних времен и Абы считались городом, посвященным Аполлону, и в них был оракул Аполлона. К богу-хранителю Аб не с одинаковой почтительностью отнеслись римляне и персы, но римляне из благоговения перед Аполлоном дали автономию, войско же, шедшее с Ксерксом, сожгло даже самый храм в Абах. Когда эллины восстановляли сожженные варварами святыни, они решили этого храма не восстанавливать, но оставить в таком разрушенном виде как вечный памятник на все времена взаимной вражды. Ради этого и до нашего времени остаются полусожженными храмы в Галиарте и у афинян храм Геры, по дороге в Фалер и в самом Фалере храм Деметры. Думаю, что такое же зрелище представлял тогда из себя храм в Абах до того момента, пока во время Фокейской войны тех из фокейцев, которые были побеждены в сражении и бежали в Абы, фиванцы как их самих, прибегнувших к богу с мольбой о защите, так и храм вторично после мидян не предали огню. И до моего времени стоял этот храм, являя самое печальное зрелище из всех зданий, поврежденных огнем, так как после первого мидийского пожара, столь позорно его изуродовавшего, беотийское пламя вновь и вконец его уничтожило. 3. Около большого храма есть другой храм, уступающий ему по величине; его воздвиг император Адриан в честь Аполлона. Есть там очень древние статуи Аполлона, Латоны и Артемиды, пожертвованные сюда также и самими жителями Аб; они из меди и представлены в стоячей позе. Есть в Абах и театр, есть и площадь; оба сооружения оборудованы по древним планам.

4. Если вернуться на прямую дорогу, которая ведет на Опунт, то тебя примет на этом пути Гиамполь. Само название обличает, кто были в древние времена здешние люди и, выселившись, откуда пришли они в эту страну: это были гианты, которые бежали из Фив от Кадма и его войска и прибыли сюда. В более древние времена это место соседними народами называлось Гиантонполис; только впоследствии окончательно установилось название Гиамполя. Хотя этот город сжег и царь Ксеркс, и вновь потом разрушил до основания Филипп, все же осталась там площадь старинной формы и Булевтерион (Дом совета), небольшое здание, и театр, недалеко от ворот. Император Адриан выстроил здесь галерею; эта галерея получила имя построившего и посвятившего ее богу императора. У них всего-навсего один колодезь; из него они берут воду и для питья, и для мытья. Другой воды у них нет, кроме дождевой во время зимы. Почитают они больше всего Артемиду, и у них есть храм Артемиды. Но какая стоит там статуя, этого я сказать не могу, так как у них установлено открывать храм не больше двух раз в год. Они говорят, что какое бы из животных ни было посвящено Артемиде, оно вырастает в стаде без всяких болезней и более жирным, чем другие.

5. Прямая дорога на Дельфы, через Панопей, мимо Давлиды и Схисты (Перекрестка дорог), не является единственным проходом из Херонеи в Фокиду; из Херонеи в фокейский город Стирис ведет и другая дорога, каменистая, неровная, по большей части по горам. Длина этой дороги — 120 стадиев. Говорят, что живущие здесь — не фокейцы, но в древние времена они были афинянами и прибыли сюда из Аттики вместе с Петеоем, сыном Орнея, изгнанным Эгеем из Афин; так как за Петеоем последовало большинство из дема (округа) стирийцев, то и этот город был назван Стирис. Поселок у стирийцев находится на высоком и каменистом утесе. Поэтому в летнюю пору они бедствуют водой; колодцев тут и немного, и воду они дают неподходящую: эта вода идет только для мытья и на водопой скоту. Воду для питья себе люди берут из источника, спускаясь за ней приблизительно за 4 стадия от города. Этот источник вырыт в скалах, и они черпают воду, спускаясь в источник. Есть в Стирисе храм Деметры, называемой Стиритидской. Храм выстроен из необожженного кирпича, а статуя изваяна из пентеликонского мрамора; богиня держит в руках факелы. Около этой статуи стоит другая, вся обвитая лентами; это одна из древнейших статуй, созданных в честь Деметры.

1. От Стириса до Амброса приблизительно 60 стадиев. Дорога идет по равнине, которая лежит между горами. На этой равнине много винограда, а в Амбросийской области, правда, не так много, как винограду, растет также и кустарник, который ионяне и другие эллины называют коккос (кошениль), галаты же, живущие севернее Фригии, на своем местном языке называют гис. Величиной этот кустарник бывает как куст терновника (рамнос), листья у него темнее и мягче, чем у мастикового дерева, во всем же остальном этот кустарник похож на него. Плод его одинаков с плодом стрихна, величина же его — как горький горох. В плоде коккоса живет маленькое насекомое; когда плод созревает, оно выходит на воздух и тотчас улетает; похоже оно на комара. Так вот, прежде чем улетит это насекомое, люди собирают плоды коккоса, и кровь этого насекомого служит для окраски шерсти.

2. Город Амброс расположен у подошвы горы Парнас, против Дельф с другой стороны. Название этому городу, говорят, дано от имени героя Амброса. Фиванцы, вовлеченные в войну с македонянами и царем Филиппом, окружили Амброс двойной стеной. Она выстроена из местного камня черного цвета, очень крепкого, каждый из этих кругов стены имеет в ширину немного меньше оргии, а в высоту, там, где стена осталась целой, в две с половиной оргии. Расстояние между первой и второй стеной — оргия; что же касается устройства на стене башен, зубцов или чего-либо другого, что служит для украшения и улучшения стены, все это у них отсутствует, так как строили они эти стены, имея в виду немедленную оборону. Площадь в Амбросе невелика, и большинство стоящих здесь мраморных статуй поломано.

3. Если повернуть на Антикиру, то сначала дорога идет в гору; после подъема стадия в два местность становится ровной. На правой стороне дороги тут есть храм Артемиды, именуемой Диктинной. Жители Амброса чтут ее больше всего. Статуя ее эгинской работы и сделана из черного камня. Начиная от святилища Диктинны, вся дорога, вплоть до Антикиры, идет вниз. Говорят, что древнейшим именем этого города было название Кипарисе, и Гомер в «Каталоге» фокейцев пожелал оставить старое имя… хотя уже тогда город назывался Антикирой: говорят, что Антикир был современником Геракла. Этот город лежит напротив развалин Медеона. В начале своего рассказа о Фокиде я указал, что Медеон был разрушен, а жители выселены за совершенное ими святотатство по отношению к святилищу в Дельфах. Жителей Антикиры изгнал сначала Филипп, сын Аминты, а затем изгнал их римлянин Отилий, так как и они были (послушными) подданными Филиппа, сына Деметрия, царствовавшего в Македонии, а Отилий был послан из Рима, чтобы защищать афинян против Филиппа. 4. Горы, поднимающиеся над Антикирой, очень каменисты, и на них растет очень много чемерицы. Один сорт ее, черный, идет на пользу людям и служит очистительным для желудка, другой же сорт, белый, обычно очищает при помощи рвоты. Этим очистительным лекарством служат корни чемерицы. На площади Антикиры находятся медные статуи. Есть у них в гавани небольшой храм Посейдона, выстроенный из неотделанных камней; внутри он оштукатурен. Статуя бога из меди и представляет его стоящим; одной ногой он наступил на дельфина. С этой же стороны он держит руку на бедре, в другой руке у него трезубец. Напротив гимнасия, в котором у них устроены также купальни, есть другой, старинный гимнасий; в нем стоит медная статуя; находящаяся на ней надпись гласит, что Ксенодам из Антикиры в борьбе взрослых как панкратиаст одержал в Олимпии победу. Если надпись говорит правду, то можно думать, что Ксенодам получил венок из маслины в 211-ю олимпиаду: сведения об одной только этой олимпиаде отсутствуют в записях элейцев. За площадью есть у них в колодце источник; для защиты от солнца над этим колодцем сделана крыша, которую поддерживают колонны. Немного выше колодца выстроен памятник из обычного камня; говорят, что в этой могиле похоронены сыновья Ифита; один из них вернулся невредимым из-под Илиона и умер дома; другому же, Схедию, кончина была, говорят, суждена в троянской земле, но и его кости были привезены домой.

1. Направо от города, приблизительно на расстоянии двух стадиев от него, есть высокая скала, составляющая часть горы; на ней воздвигнут храм Артемиды. (Статуя богини) — творение Праксителя; в правой руке она держит факел, на плечах у нее колчан, а слева у нее собака. Ростом эта статуя выше самой высокой женщины.

2. В фокидской земле есть пограничный округ, который носит название от Булона, выведшего сюда колонию. Он образовался из объединения городов древней Дориды. Говорят, что булийцы… Филомела и фокейцев… (в) общее собрание. Из беотийской Фисбы до Булиса расстояние будет стадиев восемьдесят; есть ли вообще сюда сухопутная дорога из фокейской Антикиры, я не знаю: настолько горы между Антикирой и Булисом трудно проходимы и утесисты; до гавани же (Булиса морем) из Антикиры — сто стадиев, от гавани же в Булис сухопутной дороги, я полагаю, будет приблизительно стадиев семь. 3. Здесь впадает в море горная речка, которую местные жители называют Гераклейоном. Город Булис расположен на высоком месте, и тем, которые идут на кораблях из Антикиры в Лехей, гавань коринфян, приходится плыть мимо него. Из людей, живущих там, больше половины заняты морским промыслом: они ловят раковины улиток, которые служат для окрашивания в пурпур. В Булисе нет каких-либо замечательных сооружений, есть только два святилища богов — одно Артемиды, другое Диониса. Статуи их сделаны из дерева, но кто был их создатель, я не могу сказать даже предположительно. Того из богов, которого булийцы почитают особенно, они называют Мегистос (Величайший); по-моему мнению, это эпитет Зевса. Есть у булийцев и источник, который они называют Савний.

4. В гавань Дельф, Кирру, идет из Дельф дорога на расстоянии шестидесяти стадиев. Если спуститься (от Дельф) на равнину, там находится гипподром, и на нем происходят конные состязания во время Пифийских игр. Что касается Тараксиппа (Пугателя коней) в Олимпии, я об этом уже говорил при описании Элиды, точно также, по-видимому, и на гипподроме Аполлона скачущие на конях встречаются с неудачами, так как по воле божества людям при всяком деле достается и хорошее и плохое. Ведь, конечно, сам гипподром не устроен специально так, чтобы вызывать испуг у лошадей, будь то в виде фигуры героя или чего-либо другого. Равнина над Киррой совершенно обнаженная, и местные жители не желают разводить на ней деревьев или в силу какого-либо тяготеющего по этому поводу проклятия, или считая эту землю непригодной для роста деревьев. Относительно Кирры говорят… и от этой Кирры, говорят, это место и поныне называется Киррой. В «Илиаде» и равным образом в гимне к Аполлону, Гомер называет этот город его древним именем Криса. Впоследствии жители Кирры среди других святотатственных поступков по отношению к Аполлону позволили себе отрезать часть земли, посвященной богу. Амфиктионы решили начать войну против жителей Кирры; начальником войска они поставили Клисфена, бывшего тираном Сикиона, и вызвали из Афин Солона в качестве советника. Когда они обратились в Дельфы, вопрошая бога о победе, Пифия им ответила:

5. Поэтому Солон посоветовал посвятить богу всю землю области Кирры, чтобы море оказалось по соседству с священным участком Аполлона. Солоном была применена по отношению к жителям Кирры и другая военная хитрость. Так как вода реки Плиста текла к ним в город по каналу, то Солон велел отвести его в другое русло. Но осажденные жители Кирры продолжали держаться против врагов, пользуясь для питья дождевой и колодезной водой. Но Солон велел набросать в реку Плист корней чемерицы, и, когда он заметил, что вода достаточно впитала в себя этого снадобья, он вновь направил ее по-прежнему руслу. Жители Кирры, накинувшись с жадностью на воду, чрезмерно напились ею, и поэтому охранявшие стену из-за непрекращающегося поноса должны были уйти, а амфиктионы, как только взяли Кирру, произвели расправу над жителями города во имя бога. С тех пор Кирра стала гаванью Дельф. Есть тут интересный для осмотра храм Аполлона, Артемиды и Латоны с их статуями огромной величины; по работе они аттической школы. В том же храме стоит статуя Адрастии; по величине она меньше, чем другие.

1. Со стороны Кирры к Фокиде примыкают земли так называемых локров озольских. Что касается их прозвища, я слыхал много различных версий, и я передам их все. Когда Оресфей, сын Девкалиона, царствовал в этой стране, одна его собака вместо щенка родила кусок дерева. Оресфей закопал в землю этот кусок дерева, но с наступлением весны, говорят, из этого куска дерева вырос виноград, и от побегов (озой) этого дерева было дано название и людям. Другие говорят, что Несс, бывший перевозчиком на реке Эвене, был ранен Гераклом, но умер не тотчас же; говорят, он бежал в эту землю и, когда он умер, непогребенный его труп стал гнить и распространил в здешнем воздухе нестерпимую вонь (осмэ). Что касается третьей или четвертой версий, то в одной рассказывается, что испарения и самая вода одной из рек были отвратительны, а в другой — что тут росло много асфодела, и когда он зацветал… вследствие тяжкого запаха (осмэ). Говорят также, что первыми обитателями этой земли были автохтоны; не зная употребления одежды, они для защиты тела от холода пользовались невыделанными шкурами диких зверей, шерстью наружу для красоты. Поэтому, конечно, как шкуры, так и самое тело должны были издавать зловонный запах.

2. На расстоянии ста двадцати стадиев от Дельф находится самый большой и самый знаменитый город локров, Амфисса. Стыдясь имени озолов, они причисляют себя к этолийскому племени. Их претензия имеет известное вероятие в том, что когда римский император, выселив этолийцев из прежних мест жительства, велел поселиться всем вместе в Никополе, то большая часть этого народа ушла в Амфиссу. Однако искони они принадлежали к племени локров. Название же городу, говорят они, дано по имени Амфиссы, дочери Макара, сына Эола; эту Амфиссу, говорят, любил Аполлон. 3. Город украшен различными сооружениями, особенно заслуживают упоминания могила Амфиссы и другая могила — Андремона; говорят, что с ним вместе похоронена и Горга, дочь Энея, бывшая женою Андремона. На акрополе есть у них храм Афины и ее медная статуя — богиня изображена в стоячем положении; говорят, она привезена Фоантом из Илиона и является частью троянской добычи. Но меня в этом они убедить не могли. В предшествующих частях своего рассказа я уже указал, что два самосца, Ройк, сын Филея, и Феодор, сын Телекла, изобрели способ аккуратно плавить медь и первые стали отливать ее в формы. Из медных изделий я еще ничего не знаю, что бы было создано Феодором. А вот в Эфесе, в храме Артемиды Эфесской, если идти по направлению к зданию с картинами, встретится за жертвенником так называемой Артемиды Прототронии (Первосидящей) каменная ограда; среди других изображений в этой ограде стоит на краю изображение женщины, работы Ройка; эфесцы называют ее Никтой (Ночью). Это изображение и по своему виду более архаично, чем изображение Афины в Амфиссе, и по работе более грубо. Жители Амфиссы совершают и тайное служение в честь сынов Анактов (Владык), как они их называют. Детьми каких богов являются эти Анакты, об этом говорят различно: одни говорят, что это Диоскуры, другие — что это Куреты, те же, кто считает себя в этом деле более знающими, называют их Кабирами.

4. У этих локров есть еще другие города: выше над Амфиссой, в глубь материка, стадиях в тридцати от Амфиссы, лежит Миония. Это те мионейцы, которые посвятили Зевсу в Олимпии щит. Этот городок лежит на высоком месте; там есть роща и жертвенник, посвященный богам Милихиям (Милостивым); этим богам приносятся ночные жертвы, и полагается при этом съесть жертвенное мясо раньше, чем взойдет солнце. Есть за городом и священный участок земли, называемый Посейдонион; он посвящен Посейдону, и на нем есть храм Посейдона; статуи же в мое время уже не было.

5. Миония, как я сказал, находится выше Амфиссы, у моря же расположена Эантия, с нею граничит Навпакт. Кроме Амфиссы, все остальные города находились под властью ахейцев из Патр, получивших это право от императора Августа. В Эантии есть святилище Афродиты, а немного выше за городом есть роща из кипарисов вперемежку с соснами; в роще — храм Артемиды с ее статуей. На стенах храма были картины, но от времени они так поблекли, что на них нельзя ничего разобрать. Я полагаю, что город получил свое название от имени какой-либо женщины или нимфы. Относительно же Навпакта мне известно предание, будто доряне, шедшие с детьми Аристомаха, строили здесь корабли, на которых они переправились в Пелопоннес; поэтому-то, говорят, и дано название этому месту. Что же касается истории Навпакта, о том, как афиняне, отняв его у локров, отдали Навпакт для жительства мессенцам, отпавшим от лакедемонян и ушедшим в Итому в связи с землетрясением в Лакедемоне, и как впоследствии после поражения афинян при Эгоспотамах (Козьих реках) лакедемоняне выгнали мессенцев и из Навпакта, — об этом я подробно рассказал, описывая историю Мессении. Когда мессенцы были принуждены покинуть Навпакт, тогда локры вновь собрались и заселили этот город. 6. Поэму, которая эллинами называется «Навпактии», большинство приписывает какому-то милетцу; Харон же, сын Пифея, говорит, что ее написал Каркин из Навпакта. И я лично согласен с мнением этого лампсакийца; ведь какой смысл был бы поэме какого-то милетца, написанной про женщин, давать имя «Навпактии»? Около моря есть здесь храм Посейдона; в нем находится его медная статуя, изображающая бога в стоячем положении; есть и храм Артемиды с ее статуей из белого мрамора; она изображена в позе бросающей дротик; называют ее Этолийской. Афродите воздается поклонение в пещере. Молятся ей по разным причинам, но особенно к ней обращаются с молитвами вдовы, прося богиню о новом браке. 7. От храма Асклепия остались одни только развалины; в древности построил его частный человек по имени Фалисий. Он был болен глазами и почти ослеп. И вот бог (целитель) из Эпидавра послал к нему поэтессу Аниту с запечатанной дощечкой (письмом). Женщина получила это поручение в сновидении; она тотчас проснулась и пришла в себя — и нашла у себя в руках запечатанную табличку. Отплыв в Навпакт, она велела Фалисию снять печати с дощечки и прочесть написанное. Фалисий вообще думал, что он не сможет увидать и прочесть то, что там написано, при таком состоянии его зрения. Но надеясь, что он может получить для себя что-либо полезное от Асклепия, он снял печати, и, как только взглянул на воск, покрывавший дощечку, он стал здоровым и выплатил Аните то, что было написано на дощечке, — 2000 статеров золотом.