Оплачена

Глава 9

Мейсон

— Ты объяснишь мне, что это было? — Тепло поднимается вверх по моей шее, и я знаю, что не имею права ревновать. Но я ревную. Я не могу остановить ревность, пробегающую по моему телу. Это чувство слишком ново для меня, и я понятия не имею, как обращаться с ним или бороться.

Брок не из тех, кто может быть угрозой для меня. Он достаточно стар, чтобы быть ее отцом. Но она из тех женщин, которая выглядит так невинно и мило, что любой мужчина хочет ее, независимо от его возраста. Я напоминаю себе, что между ним и Хелен что-то происходит, и что Кеннеди моя. Но мои претензии к ней неразумны. Мне нужно исправить это. Быстро. Я знаю только один способ сделать это. Округлить ее живот моим ребенком и это покажет всем, что она моя, и мне нужно, чтобы это произошло сейчас же. Привязать ее ко мне всеми возможными способами, чтобы она никогда не смогла оставить меня.

Она перебирает пальцами и смотрит в пол.

— Он был добр ко мне по пути на работу, поэтому я дала ему один из двух кексов, которые я взяла на твоей кухне. Я надеюсь, что все в порядке. — Она немного надувает нижнюю губу, и я хочу пососать ее. Укусить.

Я делаю шаг к ней и жду, пока она посмотрит на меня. Если я прикоснусь к ней сейчас, я не смогу контролировать себя. Через мгновение, ее глаза встречаются с моими, и я стараюсь смягчить лицо. Я не хочу пугать ее. Мне нужно, чтобы она влюбилась в меня. Я хочу, чтобы она была здесь, потому что она этого хочет, не только потому, что она получает за это деньги.

— Все в порядке, милая. Я просто хочу всегда заботиться о тебе. — Я убираю прядь волос, стараясь не касаться ее кожи. Я заметил ее ободок с бантиком. Чертовски невинно. Я не знаю, что заставило ее начать продавать это маленькое тело ублюдкам, вроде меня. Мы не должны даже иметь право смотреть на нее.

Она кивает и дарит мне небольшую улыбку.

— Одно маффина недостаточно. Я закажу какой-нибудь еды, и ты сможешь поесть.

Отхожу, достаю телефон и звоню. После этого Кеннеди садится в кресло перед моим столом, и мы проходимся по календарю. Я пытаюсь сделать все, что могу, чтобы перестать думать о том, чтобы взять ее на полу, заставляя кричать мое имя, чтобы все, к чертовой матери, узнали, что она моя, и я могу контролировать свою ревность. Я должен, потому что знаю, если я сделаю это, я получу только обозленных людей, которые услышат, как она кончит для меня.

Я объясняю систему, которую я изо всех сил пытаюсь использовать, и она сияет. Это то, с чем она знакома. Я облегченно и счастливо выдыхаю, когда она обходит вокруг моего стола и показывает мне, что я делаю неправильно.

— Когда ты использовала эту программу? — Хочу знать ее той, кем она есть.

— На самом деле, в одном ресторане, где раньше работала. — Она пожимает плечами, будто в том нет ничего особенного. — Клиенты всегда долго ждали бронирование, поэтому мы использовали эту программу, чтобы запланировать таблицы. Я часто подменяла администратора и разобралась с этой программой очень быстро.

Чувство гордости растет в моей груди.

— Ты очень умная. Программу нелегко использовать, я и десяток помощников не могли понять ее.

Она краснеет от моего комплимента. — Я хорошо училась в школе.

Я не спрашиваю ее о школе, потому что мы оба знаем, что она имеет в виду среднюю школу. Если ей хотя бы около двадцати, я продам свою компанию на eBay.

Я наклоняюсь ближе, желая поцелуя. Как только я это делаю, раздается стук в дверь.

— Это, наверное, твой завтрак, — говорю я, целуя ее в кончик носа.

Это не совсем то, чего я хотел, но этого достаточно сейчас. Я встаю и поправляю член, потому что быть так близко к ней всегда болезненно. Когда я прикасаюсь к ней, он, кажется, не может остановить желание похоронить себя в ее теплом и влажном местечке.

Сегодня пожилая женщина доставила еду из кафе, я рад, что персонал кафе получил записку, которую я отправил. Я не хочу других мужчин рядом с Кеннеди. Брока достаточно, и я знаю, что он не заинтересован в ней.

Как только женщина уходит, я накрываю стол для Кеннеди, а затем присаживаюсь и сам. На этот раз я указал на мои колени, и она подходит ко мне, осторожно садясь на мою ногу. Я хватаю ее за талию и притягиваю к себе плотнее, мне не нравится расстояние, которое она пытается сохранить.

— Ты ешь, а я буду играть с тобой, — говорю я, целуя ее шею и позволяя моей ладони гладить ее тело.

— Да, Мейсон,— выдыхает она, немного раздвигая ноги. Мой член пульсирует. Я знаю, что она хочет моих прикосновений. Приветствует их.

Я жду, пока она возьмет кусочек еды, а потом глажу вверх ее бедра и живот. — Тебе нужно есть больше. Ты слишком худая. Я хочу, чтобы сегодня твоя тарелка была пуста.

Поднимая руку выше, я глажу ее грудь, чувствуя ее мягкость под платьем. Ее соски твердеют, и я чувствую тугие бутоны через материал. Я скольжу рукой под платье и беру одну грудь в руку. Я чувствую вес мягкой плоти и щипаю крошечный кончик.

Она стонет, и я улыбаюсь.

— Тебе нравится?

Она кивает, откусывая еще один кусочек, я двигаю рукой ко второй груди, давая ему такое же облегчение.

— Ты такая невинная в этом платье. Это заставляет меня думать, что ты девственница, чистая и нетронутая. — Ее щеки покраснели, и мне интересно, это из-за того, что она делала это так много раз до меня. Это, впрочем, неважно. Я не собираюсь позволить ей ускользнуть из моих рук. — Почему бы тебе не притвориться, милая? Ты можешь сыграть девственницу, а я — человека, который сорвет твою вишенку.

— Мейсон, — шепчет она и смотрит вниз на колени. Я снова сжимаю ее сосок, и она стонет, затем кивает головой.

— Я думаю, справлюсь.

— Хорошая девочка. — Я смотрю на тарелку, съела ли она все, что я положил ей, и улыбаюсь.

— Теперь, когда ты закончила свой завтрак, перейдем к десерту.

Я протянул руку и расстегнул свои брюки, освобождая член. Кеннеди облизывает губы, и ее глаза расширяются при виде него. Жемчужная капля появляется на кончике моего члена, но я ее удерживаю.

— Встань и сними трусики. Затем я хочу, чтобы ты оседлала мои колени и показала мне свою киску.

Она моргает и закусывает губу, но, наконец, поднимается и делает, как я прошу. Она раздвигает ноги и поднимает платье, обнажая влажную киску.

— Используй обе руки, чтобы придерживать платье. Я хочу видеть девственную киску и покрыть ее спермой.

Ее пальцы дергаются, когда она берется за подол и показывает мне самое нежное место. Я глажу свой стояк сначала медленно, а потом грубее. Ее блестящие губы заставляют меня хотеть до боли погружаться в нее. Я смотрю на ее киску и облизываю губы. Протянув левую руку, я провожу большим пальцем по ее мокрому клитору и облизываю его. Я стону от ее вкуса и снова повторяю движение. Один раз тру клитор, а затем обратно в кладу палец в рот. Снова и снова, то же самое. Она заползает ко мне на колени, и я вижу, как возбуждение вытекает из ее киски и стекает вниз по бедрам.

— Ты так возбужденна, что твоя киска течет, — усмехаюсь я.

Она краснеет и опускает подбородок, но я качаю головой.

— Это так чертовски горячо, я хочу видеть, как ты хочешь меня. Я хочу, чтобы внутренняя сторона твоего бедра постоянно была влажная для меня. Я хочу, чтобы мне было легко нагнуть тебя над ближайшей поверхностью и оттрахать. Я хочу, чтобы ты всегда была в платье и без трусиков, чтобы у меня был легкий доступ. Я хочу быть в состоянии удовлетворить свой член, как только он захочет.

Я зачерпнул каплю ее соков и поднес к моему рту. Я рычу от вкуса. Подношу большой палец и вонзаю его в ее киску, трахаю ее им. Толстым пальцам трудно попасть внутрь, но ее влажность позволяет быстро скользить.

— Черт, Кеннеди, ты такая чертовски тугая. Моему члену придется несладко. Ты должна привыкнуть к нему, так что мы должны практиковаться чертовски часто.

Она сжимается вокруг моего пальца, и я знаю, что она полюбит мой член в ней. Я хочу ее голую, потому что мое семя должно оплодотворить ее. От мысли о том, что она забеременеет, мои яйца болят, желая заполнить ее всем их содержимым.

Поглаживая мой член, я чувствую, что мой оргазм приближается, и устраиваю свой член рядом с ее киской. Я толкаю палец в ее тугую киску и позволяю моему телу освободиться. Толстые струи спермы попадают на мой палец и ее вход, и я проталкиваю их, как только могу. Я чувствую, как крепко сжимается и пульсирует ее киска вокруг меня, она немного выгибается, и ее ноги напрягаются.

Она кончает со мной, и, видя, как ее лицо пылает от страсти, как она объезжает мою руку, заставляет меня кончать сильнее. Рычу при виде розовой киски с моей спермой. Это так чертовски красиво, но этого недостаточно. Она тоже нуждается в этом.

Когда я чувствую, что отголоски ее оргазма стихают, я вытаскиваю мой палец из нее и подношу к ее рту.

— Оближи, милая. Я хочу, чтобы ты знала, как чертовски хороша на вкус.

Она открывает рот и жадно всасывает его в рот. Ее язык быстро скользит по пальцу, и мой член дергается в необходимости.

— Ты слишком громкая, Кеннеди. Похоже, мне придется держать твой рот всегда занятым. — Я усмехаюсь, а она краснеет и продолжает сосать мой большой палец.

Свободной рукой я сжимаю ее задницу и притягиваю ее ближе ко мне так, чтобы мой член находился у ее входа.

— Ты на таблетках? — Спрашиваю я, все еще не отрывая палец от ее рта. Она выглядит разочарованной и качает головой.

— Умница.

Удивленный взгляд пересекает ее лицо, и я нажимаю на ее киску головкой члена. Я могу сказать, что она волнуется, я не взял бы ее без защиты, но это так далеко от того, что я хочу. Она рада, что я все еще собираюсь дать ей то, чего она хочет. Но я собираюсь дать ей гораздо больше, чем это.

— О, я собираюсь трахать тебя, пока ты не сможешь ходить, дорогая. Не волнуйся.

Она издает немного мяукающий звук и сильнее сосет мой палец.

Я вхожу в нее медленно и чувствую давление, которое никогда не чувствовал раньше. Вдруг она прикусывает мой палец, и мои глаза встречаются с ее, когда я вхожу в ее киску на всю длину. На секунду что-то мелькнуло в ее глазах, но потом это прошло.

Я с трудом могу дышать от того, какая она узкая, но я знаю, что что-то изменилось. Я выхожу из нее и снова устраиваюсь у ее входа. Смотрю вниз на мой член и вижу крошечный розовый след, и все осознаю.

— Ты девственница, — рычу я. Я убираю мой палец из ее рта, и она облизывает губы. — Ничего не говори. Дай мне секунду.

Я плотно закрываю глаза, пытаясь осознать, что она полностью принадлежит мне. Пещерный человек внутри меня бьет себя в грудь, ликуя, и я закрываю глаза и перевожу дыхание.

— Мейсон, я могу объяснить. — Ее слова вырываю меня из моих мыслей, и я открываю глаза и вижу ее обеспокоенный взгляд.

— Не говори ни слова.