Опознавательный знак

Путешествие в кузове

— Ну, как, паренек, обжился на новом месте?

Голос доносился откуда-то сверху. Сережа поднял голову. На насыпи возле кабины грузовика стоял Николай Астапов — шофер, с которым полмесяца назад семья Казанцевых ехала от привокзальной чайханы до белых палаток Гидростроя.

— А, дядя Николай! Здравствуйте.

— Здоров, парень… Не помню, как тебя зовут.

— Сергей.

— Верно, Сергей. Сережа, значит. А что ты тут добываешь?

— Червей копаю. Завтра — на рыбалку.

— Славное дело. А с кем ходишь?

— Вон дружок мой — Рустем. А вы все ездите, дядя Николай?

— Мотаюсь. Вот сегодня приказано всю стройку объехать, книги развезти. Все возил: камень, лес, цемент, шифер. А вот книги повезу в первый раз.

Сергей поднялся.

— А что за книги? Можно посмотреть?

— Взгляни. В кузове лежат.

Сергей окликнул Рустема, копавшего червей поодаль, и вместе они выбрались из-под откоса на насыпь, где стоял грузовик Николая Астапова.

Сергей легко и проворно вскочил в кузов.

— Куда мы поедем? — спросил Рустем.

— Никуда. А впрочем…

Сергей посмотрел на шофера.

— Дядя Николай, можно с вами покататься? Мы бы помогли книги сгружать.

— Жарко ведь, напечет вас…

— Да ну!.. Жары мы не боимся.

— Что ж, покатайтесь, коли так.

Рустем снова спросил друга:

— Так куда же мы поедем?

— По всей стройке, Рустем, по всем участкам. Вот эти книги развозить.

В кузове аккуратными стопками лежали книги. Они были в пачках: обвернуты в бумагу и стянуты шпагатом. На каждой пачке приклеена этикетка. Чернилами на этикетках выведено: «Участок № 3», «Участок № 5», «Участок № 6», ниже — фамилии профоргов, которым шофер должен вручить ту или иную связку книг.

Пока ребята рассматривали книги, читая на корешках названия повестей, романов, технических учебников, к грузовику подошла смуглолицая девушка с косами, уложенными венком на голове.

— Здравствуй, Марьям. Получай книги. Ну-ка, молодцы, найдите книги для пятого участка, где профорг Хайдарова.

— Вот, пожалуйста, — Рустем поставил на борт тяжелую связку.

Марьям Хайдарова взвалила пачку на плечо и уже собиралась уходить, но Николай Астапов вдруг окликнул ее:

— Эй, красавица, а расписываться кто будет?

Он распахнул дверцу кабины, взял с сиденья толстую тетрадь в черном клеенчатом переплете и подошел к Марьям. Та поставила книги на землю, взяла из рук Николая тетрадь, автоматическую ручку и, найдя в тетради свою фамилию, расписалась против нее.

— Вот теперь порядок, — сказал Николай, направляясь к кабине. — Ну, дружки, поехали?

— Поехали! — откликнулся Сергей.

Наклонившись к кабине, Сергей спросил:

— Мы сейчас куда?

Не отрывая взгляда от дороги и проворно работая рулем, Николай ответил:

— Отсюда, с ремзавода, поедем на шестой участок.

— На головное сооружение?

— Точно. Оттуда — через соцгород проедем на котлован, потом к тоннелю.

— А на ГЭС?

— И на ГЭС, и к водохранилищу проедем.

— В обход гор?

— В обход. Через подсобное хозяйство.

— Значит, по всей стройке?

— По всей как есть! Не устанете ездить?

— Что вы, дядя Николай!

Грузовой автомобиль прыгал по ухабам, гремели замки бортов, книги подскакивали в кузове.

Когда грузовик поднялся на отлогий холм, ребята увидели справа ряды белых палаток, а слева вдали — длинные стрелы экскаваторов. Там прокладывалась трасса главного канала. Где-то впереди, в середине степи, от этого канала должно было отходить большое ответвление. Сейчас строители шестого участка возводили арматуру и укладывали бетон в будущее головное сооружение мощной ветки канала. Туда и вел свой грузовик Николай Астапов.

Шестой участок был виден издалека. При въезде рабочие установили арку. По верху ее пламенел призыв: «Завоюем первенство в соревновании с кара-кумцами!» Сразу за аркой, возле дороги, лежали груды арматурного железа. Дальше виднелись вспышки электросварки. Словно птицы в голых кустах, электросварщики и арматурщики сидели в густых переплетах металлических стержней. Они создавали скелеты будущих железобетонных стен, которые встанут на пути воды, разделят воду на два могучих потока и станут регулировать силу этих потоков, устремленных на поля. Скелеты будущих стен были громадными. Уже по этим сложным сплетениям железных полос можно было судить о высоте будущих бетонных откосов и стальных задвижек головного сооружения.

Там, где намечалось установить сложную арматуру, сейчас работали экскаваторы, бульдозеры и грейдеры. Одни машины вынимали землю из трассы канала и ответвления, другие разравнивали бугры, срезали холмы, заваливали впадины и ямы.

Возле конторки, где Николай остановил грузовик, Сергей и Рустем увидели доску показателей, на которой четко выделялась крупная цифра мелом: «103». Это был процент выполнения месячного задания коллективом рабочих шестого участка.

Принимая связку книг, профорг Бесембаев поблагодарил Николая и сообщил, что вчера строители головного сооружения отправили в Туркмению, на стройку Кара-Кумского канала, телеграмму, в которой сообщили о досрочном выполнении месячного плана земляных и арматурных работ.

Николай Астапов улыбнулся:

— А если у них будет сто двадцать процентов плана, что тогда запоете?

— Дадим сто тридцать! — запальчиво ответил профорг.

— Ну, что ж, друг, да сбудутся слова твои! — шутливо воскликнул Николай, влезая в кабину.

Бесембаев рассмеялся.

— Вот увидишь, — крикнул он, — подготовим десять тысяч гектаров под орошение на год раньше срока! Приезжай на пир победы!

— Первым за стол сяду! — ответил Астапов, плавно трогая машину с места.

Уже отъехав от будки прораба, Николай притормозил машину и, высунувшись из кабины, весело крикнул:.

— Люблю тебя Бесембаич! Ты и хвастать умеешь, и работать. Будь здоров, дружище!

Теперь машина мчалась по удивительно гладкой степи. Тут и там в стороны от дороги проворно убегали тушканчики, виднелись норки сусликов и слепушонок. В небе парили коршуны. Пахло полынью и пылью. Встречный ветер обжигал ребятам лица, быстро сделал губы сухими, шершавыми.

Путь грузовика снова шел мимо полотняного городка. Машина стремительно мчалась к первому участку — туда, где отцы Сергея и Рустема углубляли котлован.

У котлована Астапов задержался недолго. Он сам отнес две пачки книг в дощатую конторку прораба. Возвратившись, Николай закурил, окинул внимательным взором всю обширную панораму котлована и проговорил:

— Больше всех уважаю этот участок. Здесь и техника, и люди — все самое передовое. Вот где без всякого шума и хвастовства рабочие выполняют нормы на сто двадцать процентов.

— Наши отцы здесь работают, — заметил Рустем.

— Что ты говоришь? Ну, поздравляю, отцы у вас мировые! Пойдете к ним или поедете дальше?

— Поедем. Поедем!

Звучно щелкнула дверца кабины, загудел мотор, и книги покачнулись в кузове. Теперь по широкой гудронированной дороге грузовик мчался к черному отверстию в горе — тоннелю.

Здесь произошла заминка. Профорг участка оказался в тоннеле, а у Астапова не было пропуска. Часовой не внял доводам шофера.

— Нет пропуска — нет входа! — твердил он.

— Ну, дай я позвоню по твоему телефону, — просил Астапов.

— Нельзя.

Однако профорг второго участка Степан Филиппов будто почувствовал, что его ждут: он скоро вышел из тоннеля и без лишних проволочек принял книги.

Садясь в кабину, Николай Астапов крикнул ребятам:

— Ну, теперь держись! Пятьдесят километров единым махом пролетим.

Дорога шла вдоль гор. С севера на юг горный хребет тянулся ровной грядой. Лишь в одном месте — гораздо южнее стройплощадки Гидростроя — в горах была седловина. Строители взрывами углубили седловину, проложили здесь дорогу, вывели ее к реке, а вдоль берега подняли до третьего участка, где сооружались плотина и гидростанция. Отсюда к соседнему седьмому участку, к будущему водохранилищу, которое возникнет, когда реку перехватит плотина, шла малонаезженная, каменистая дорога. Там, в бассейне будущего водохранилища, заканчивались владения Гидростроя.

Как ни однообразна была дорога, змейкой бежавшая вдоль гор, ребята увидели много интересного. В одном месте они заметили черепаху. Сергей попросил шофера остановить машину, но тот лишь махнул рукой.

— Там черепаха!

— Много тут разной живности водится, — откликнулся Николай. — Если все будем подбирать — полный кузов наберется.

В другом месте дорогу перебежал длиннохвостый варан. Рустем назвал его крокодилом. Варан и в самом деле похож на крокодила. Только крокодил живет в воде, а варан — в песке, и на людей варан не нападает.

Но особенно интересны были горы. Они состояли из голых выветрившихся известняков. Когда-то гребень хребта был ровным. Но жара, ветры и дожди сильно изменили его облик. Образовались впадины, щели, возникли острые выступы, обрывы. Одна из вершин оказалась удивительно похожей на шею и голову верблюда. А вот десятки острых выступов торчат вверх, как зубья расчески. Дальше виднеется вершина, похожая на медведя.

Увлеченные видами гор, ребята не заметили, как далеко позади остались тоннель и котлован, как миновали седловину и скоро впереди замаячили постройки восьмого участка — подсобного хозяйства Гидростроя. Сюда от реки был проложен небольшой канал.

Вода орошала более пятисот гектаров земель. На новых полях возделывались рис и овощи, картофель и ячмень.

Здесь, на подсобном хозяйстве, шофера и его юных спутников старший огородник Ермек Жакишев угостил жареным мясом, дыней и напоил крепким чаем со сливками.

— Нигде так не ждали книг, как у нас, — сказал Жакишев, наливая Астапову пиалу крепкого чая. — Мы живем в стороне от поселка и от дороги. Радио у нас нет, газеты доставляют с перебоями. Сегодня же вечером устроим громкую читку.

Он положил на ладонь томик стихов на казахском языке.

— Прочтем вот это…

Потом, будто взвешивая на ладони новую книгу, — очерк о лучших овощеводах братского Узбекистана — добавил:

— Или вот эту вслух прочтем…

Жакишев не хотел расставаться с гостями. Но задерживаться было нельзя — до третьего участка, где строилась ГЭС, предстояло по берегу реки проехать еще около семи километров. Утопая в пыли, грузовик Астапова снова тронулся в путь.

Теперь ехали по самому берегу. Вода была рядом, но прохлады не было. Раскаленные каменистые отроги гор тянулись вдоль берега.

Как и ребята, Астапов поглядывал на бурную речку, стремительно несущую свои воды вниз, туда, где строилась железобетонная плотина электростанции.

— Дядя Николай! Дядя Николай! Что это плывет?

Сергей первый заметил странный предмет, быстро несшийся по волнам.

Предмет был похож на дежу, в какой каменщики замешивают раствор. Большой квадратный деревянный ящик тяжело покачивался на речных струях и, влекомый течением, не плыл, а летел посередине реки.

Николай Астапов заметил, как из ящика тоненькой струйкой выходит белый дымок. Нажав на педаль газа, Астапов разогнал машину, обогнал неуклюжий ящик. Круто затормозив и выключив мотор, он проворно сбросил рубашку, сапоги, брюки и в одних трусах бросился в воду.

Николай стоял по пояс в холодной воде, и течение сталкивало его с ног. Устоять было бы нетрудно, но река тащила по дну реки камни, и тяжелые булыжники иногда больно ударяли по ногам. Их глухой рокот слышался над рекой.

Ждать пришлось недолго. Вот и ящик. Теперь хорошо заметно, что над ним курится дымок.

Николай бросился вплавь, ухватился за кромку ящика, чуть не утопив его в реке. Держась за доску одной рукой, он выдернул другой из ящика серый дымящийся шнур и макнул его в воду. Шнур дымил по-прежнему сильно.

По берегу, не отставая от плывущего шофера, бежали Сергей и Рустем.

— Стойте тут, я сам выберусь! Стойте! — приказал Николай и стал правой рукой грести к берегу.

Ящик был тяжелый. Но шофер скоро выдернул его на отмель и выскочил сам из воды. Схватив острый камень, он двумя ударами перерубил шнур и дымящийся обрывок отбросил в сторону, на песок.

Ребята не послушались Астапова: они подбежали к нему. Быстро засучив штаны, Рустем шагнул к ящику.

— Стоп! Не сметь! — строго сказал Николай. — Идемте со мной.

Он побежал по берегу туда, где сиротливо стоял грузовик. Ребята побежали следом за ним.

На бегу Сергей спросил:

— Дядя Николай, что там, в ящике?

— Взрывчатка! Если бы этот ящик доплыл до плотины, вся ГЭС взлетела бы на воздух. Какой-то подлец задумал погубить все дело!

Вскочив в кабину, Николай как был в одних мокрых трусах, повел машину к злополучному ящику.

Отправив ребят пешком на стройку плотины, которая была уже недалеко, Астапов погрузил в кузов коробку со взрывчаткой, с трудом взвалив и ящик, к дну которого был железными полосками прикреплен кирпич (видимо, для устойчивости на воде), и поехал к начальнику строительства ГЭС.

Туда же прибежали Рустем с Сергеем, и едва Астапов объяснил начальнику участка историю с ящиком, мальчики, запыхавшись, стали рассказывать, как однажды таз со взрывчаткой пускал экскаваторщик Рябинин.

— Рябинин? Где он работает?

— В котловане.

— В какую смену?

— Не знаем.

Начальник участка снял трубку телефона и вызвал первый участок. На стройке котлована трубку взял отец Рустема — Саналиев.

— Рябинин? — ответил он. — Сейчас находится на смене. Работает. Где работает? Вон, я вижу его машину. Что? Сходить, проверить? Ну, подождите у трубки.

Через несколько минут Саналиев доложил, что Рябинин никуда не отлучался с машины, простоя у него не было, и он уже закончил сменную норму выема грунта.

— Вот что, друзья, — сказал начальник строительства ГЭС Усман Холов, обращаясь к ребятам. — Обо всем, что вы сегодня узнали, не говорите пока никому. Ясно? Даете честное пионерское?

— Даем! — ответил за себя и за товарища Сергей.

Холов велел сгрузить коробки и ящик, позвонил начальнику охраны Гидростроя. Ребятам он сказал:

— А вы, друзья, дуйте через горы домой. Шофер Астапов останется на ночь здесь.

Уходить не хотелось. Но Усман Холов так строго посмотрел поверх очков, что стало ясно: своего решения он не изменит. Рустем и Сергей уныло поплелись по тропе в горы, за которыми лежал поселок строителей.

Солнце уже садилось, когда мальчишки появились в полотняном городке.