Оправдательный приговор и право на реабилитацию: монография.

§ 1. Обжалование в апелляционном и кассационном порядке

Как отмечалось в предыдущих главах, во многих развитых демократических странах (Англии, США, Франции и др.) оправдательный приговор в принципе не может быть обжалован. Оправдательные приговоры, как правило, выносят суды присяжных, выражающие волю народа, поэтому государство не считает возможным поступать вопреки этой воле. Кроме того, действует принцип благоприятствования защите, не позволяющий отменять оправдательные приговоры.

В России ситуация иная: оправдательные приговоры могут обжаловаться и отменяться. Причем по делам, рассматриваемым судом присяжных, отменяются до 15% оправдательных приговоров (2006 г.). По остальным делам отмена оправдательного приговора — явление далеко не редкое (23,1%). После отмены оправдательного приговора довольно часто выносится обвинительный приговор. Но формально существуют некоторые ограничения возможности отмены оправдательных приговоров. Оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, может быть отменен только по представлению прокурора, жалобе потерпевшего или его представителя либо по жалобе оправданного при его несогласии с основанием оправдания (ст. 385, 386 УПК РФ). Другие участники процесса обжаловать приговор суда присяжных не вправе. Обжалование оправдательного приговора суда присяжных оправданным практически не встречается, поскольку все такие основания равнозначны и полностью реабилитируют оправданного.

Другое ограничение состоит в том, что оправдательный приговор суда присяжных отменяется лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств суду первой инстанции либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них (ч. 2 ст. 385 УПК). Имеются в виду нарушения, допущенные судьей и ущемляющие интересы стороны обвинения. Если же были существенно нарушены интересы стороны защиты, но несмотря на это вынесен оправдательный приговор, то он отмене не подлежит.

Нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судьей и влекущие отмену оправдательного приговора, сформулированы неполно. К ним следовало бы отнести рассмотрение уголовного дела судьей и присяжными заседателями, подлежавшими отводу, тенденциозность напутственного слова председательствующего и др. С другой стороны, основания отмены приговора суда присяжных сформулированы так широко, что позволяют отменить чуть ли не каждый оправдательный приговор. Обращаясь в вышестоящий суд с представлением об отмене оправдательного приговора суда присяжных, прокурор обычно ссылается на то, что была ограничена его возможность представления доказательств или были допущены неточности в формулировках вопросов, заданных присяжным заседателям (последнее основание встречается чаще всего).

Закон вводит еще одно условие отмены оправдательного приговора, а именно: если приговор основан на оправдательном вердикте присяжных, но противоречит ему, то он подлежит отмене с передачей дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Но в этом случае новое рассмотрение начинается с момента, следующего за провозглашением вердикта присяжных заседателей (ч. 3 ст. 386 УПК), то есть с рассмотрения уголовного дела единолично судьей на предмет квалификации деяния, назначения подсудимому уголовного наказания и разрешения гражданского иска. Таким образом, отменяется лишь приговор судьи и остается в силе вердикт присяжных. Тем самым ответственность за неправильное разрешение дела возлагается на судью.

Право обжалования приговора в апелляционном и кассационном порядке принадлежит осужденному, оправданному, их защитникам и законным представителям, государственному обвинителю или вышестоящему прокурору, потерпевшему и его представителю (ч. 4 ст. 354 УПК), а гражданский истец, гражданский ответчик или их представители вправе обжаловать приговор лишь в части, касающейся гражданского иска (ч. 5 ст. 354 УПК). Но перечень этих лиц сужается, когда обжалуется оправдательный приговор. Правом его обжалования обладают только прокурор, потерпевший или его представитель (ч. 1 ст. 385 УПК). Таким образом, гражданский истец, гражданский ответчик или их представители не вправе обжаловать оправдательный приговор. Это исключение из общего правила, согласно которому указанные лица вправе обжаловать приговор лишь в части, касающейся гражданского иска (ч. 5 ст. 354 УПК РФ). Но как быть, если суд удовлетворил или отклонил гражданский иск? Получается, что это решение суда гражданский истец и гражданский ответчик обжаловать не могут, что явно нарушает их права. Если оправдательный приговор вынесен за отсутствием события преступления или непричастностью подсудимого к его совершению, то гражданский иск отклоняется, притом гражданский истец лишается права на его рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства. Именно поэтому необходимо предоставить право гражданскому истцу или его представителю обжаловать оправдательный приговор, вынесенный по указанным основаниям.

Процедуры рассмотрения жалоб на оправдательный и обвинительный приговор — одни и те же. Порядок рассмотрения таких жалоб в суде апелляционной инстанции замышляется законодателем таким же, что и процедура разбирательства в суде первой инстанции (подготовительная часть, судебное следствие, прения сторон, последнее слово обвиняемого, вынесение приговора или иного судебного решения — главы 35-39 УПК). Но введение ряда исключений и упрощений делает порядок рассмотрения дел в апелляционных инстанциях более похожим на кассацию. Принципиальное различие этих двух стадий заключается в том, что апелляционное производство состоит в непосредственном исследовании доказательств, хотя бы и рассмотренных судом первой инстанции, а в кассации решение принимается на основе письменных материалов дела, но это различие в сущности не соблюдается. Свидетели, допрошенные в суде первой инстанции, допрашиваются в суде апелляционной инстанции, если их вызов суд признал необходимым (ч. 4 ст. 365 УПК). Но суд во многих случаях обходится без вызова и допроса таких свидетелей, то есть не проводит или сокращает непосредственное исследование доказательств. Показания этих свидетелей оглашаются и кладутся в основу приговора или иного судебного решения.

Законодатель старается приблизить кассационное производство к апелляции, стереть грань между ними, устанавливая, что суд кассационной инстанции вправе по ходатайству стороны непосредственно исследовать доказательства, но такая возможность на практике используется редко.

Оправдательный приговор может быть отменен как в кассационном, так и в апелляционном порядке, в связи с чем уголовное дело направляется на рассмотрение на тот этап судопроизводства, где было допущено нарушение закона — судебное разбирательство в суде первой инстанции или производство единолично у судьи после вынесения вердикта присяжными заседателями. Представляется, что суд апелляционной и кассационной инстанции может вернуть дело и для производства доследования (хотя это законом прямо не предусмотрено), поскольку институт возвращения дела прокурору (доследование) восстановлен Конституционным Судом РФ в постановлении N 18-П от 8 декабря 2003 г. при условии, что существенное нарушение закона допущено в стадии предварительного расследования и оно препятствовало вынесению законного и обоснованного приговора и не было оснований для вынесения оправдательного приговора ввиду неполноты расследования.

Суд кассационной инстанции не вправе отменить обвинительный приговор и вместо него вынести оправдательный приговор и тем более отменить оправдательный приговор и вместо него вынести обвинительный приговор или иным образом ухудшить положение оправданного (осужденного). Он может лишь вернуть дело на стадию судебного разбирательства, где по требованию стороны положение оправданного (осужденного) может быть ухудшено, в частности, вместо оправдательного может быть вынесен обвинительный приговор. Такие ограничения установлены в связи с наличием двух соображений: 1) в кассации решение принимается по письменным материалам дела; 2) соблюдается принцип недопустимости поворота к худшему как одна из гарантий права оправданного (осужденного) на защиту.

Этот вопрос иначе решается при обжаловании приговоров в апелляционном порядке. В связи с тем что суд апелляционной инстанции принимает решение на основе вновь исследованных доказательств, допускается вынесение обвинительного приговора взамен оправдательного и иное ухудшение положения оправданного (и осужденного), а именно: назначение более строгого наказания и изменение квалификации деяния в худшую для осужденного сторону по представлению прокурора, жалобам потерпевшего, частного обвинителя и их представителей или оправданного, не согласного с основанием оправдания (п. 3 ч. 3, п. 4 ст. 367, ст. 370, 385 УПК РФ).

Однако в отношении приговора, вынесенного с участием присяжных заседателей, не предусматриваются переквалификация деяния и назначение другого, более строгого наказания, поскольку закон допускает отмену такого приговора лишь при наличии нарушений уголовно-процессуального закона, ограничивших право стороны обвинения на представление доказательств или повлиявших на содержание поставленных перед присяжными вопросов и ответов на них. Но в отношении переквалификации и наказания это ограничение вызывает сомнение. Не изменяя с фактической стороны существо обвинения, признанного доказанным присяжными заседателями, можно было бы предоставить суду апелляционной инстанции право изменить квалификацию и перейти на менее строгую статью Уголовного кодекса. Равным образом возможно предоставить указанному суду право смягчить предусмотренное приговором наказание. Такое решение вопроса возможно, поскольку квалификация деяния и назначение уголовного наказания — право, предоставленное судье, а не присяжным заседателям.

Предусмотренные законом прерогативы суда апелляционной инстанции в российском уголовно-процессуальном праве касаются только районных судей, поскольку лишь они единолично рассматривают в апелляционном порядке жалобы на приговоры нижестоящих (мировых) судей. Но по общепринятым в мире стандартам суд апелляционной инстанции рассматривает уголовные дела коллегиально и функционирует на уровне как минимум второго звена судебной системы. Например, в Англии окружной суд рассматривает апелляционные жалобы на приговоры судей-магистратов, далее возможна подача апелляционных жалоб в Апелляционный суд и Палату лордов, при этом все дела рассматриваются коллегиально. При рассмотрении дела в апелляционной инстанции обязательно исследование доказательств, уже бывших в поле зрения нижестоящего суда.

У нас же апелляционной инстанцией является судья низшего суда федеральной судебной системы, действующий единолично и не обязанный во всех случаях производить полное и непосредственное исследование доказательств. И этот судья вправе проигнорировать мнение мирового судьи, как правило, имеющего высшее юридическое образование, и взамен оправдательного приговора вынести обвинительный. Тем самым нарушаются законные интересы широкого круга граждан.

Исходя из изложенных соображений, желательно лишить районного судью права отменять оправдательные приговоры, иным образом ухудшать положение оправданных (и осужденных) и передать эту функцию областным (им равным) судам. Но, как уже отмечалось, еще лучше ввести универсальный запрет на отмену оправдательных приговоров в России (за исключением точно установленных в законе случаев).

§ 2. Обжалование в порядке надзора и по новым и вновь открывшимся обстоятельствам

Юристы были удивлены и растроганы небывалым либерализмом законодателя, который в ст. 405 УПК РФ установил, что в надзорном порядке ни при каких обстоятельствах не может быть отменен оправдательный приговор или ухудшено положение осужденного.

Существует правило, сложившееся еще в Древнем Риме и соблюдаемое поныне в цивилизованном судопроизводстве, — это "благоприятствование защите" (favor defensionis).

Парадоксально, но обвиняемый имеет больше прав, чем потерпевший, например, при назначении экспертизы; закон устанавливает большое количество случаев, когда участие защитника в деле обязательно (ст. 51 УПК РФ), тогда как обязательное назначение представителя потерпевшего законом не предусмотрено (ст. 42 УПК РФ); обвиняемый имеет право выбора между судом присяжных или судом в составе трех федеральных судей, а у потерпевшего такого права нет; подсудимый имеет право на последнее слово, а потерпевшему такое право не предоставлено; при обжаловании приговора подсудимым (защитником) действует запрет "поворота к худшему", тогда как в отношении потерпевшего такого права нет, и т.д. Эти преимущества вводятся для того, чтобы уравновесить силы обвинения и защиты. В распоряжении публичного обвинения (как уже говорилось) — места лишения свободы, возможность применения процессуального принуждения и проведения следственных действий для собирания доказательств, криминалистическая техника, экспертные учреждения, оперативно-разыскная деятельность и др.

Защита таких преимуществ не имеет. В ее арсенале — собирание данных, могущих стать доказательствами, без проведения следственных действий, заявление ходатайств и жалоб. Поэтому нет ничего удивительного в том, что законодатель хотел защитить оправданного (и осужденного) путем запрета "поворота к худшему" при рассмотрении дела судом надзорной инстанции. При этом надо иметь в виду, что такой поворот возможен в результате производства в апелляционном и кассационном порядке. Заметим также, что, допуская отмену запрета поворота к худшему в надзорном порядке, мы прежде всего позаботились об интересах не столько потерпевших (они подают надзорные жалобы крайне редко), сколько прокуратуры, добивающейся осуждения оправданных и применения более строгих мер к осужденным после вступления приговора в законную силу.

Постановлением Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. прокурорам и потерпевшим предоставлено право обжаловать в порядке надзора оправдательные приговоры и обвинительные приговоры на предмет усиления наказания, квалификации преступления по более строгой статье УК РФ и внесения других изменений, ухудшающих положение осужденного. Постановление Конституционного Суда РФ неточно в том отношении, что оно допускает отступление от принципа non bis in idem (недопустимость осуждения дважды за одно преступление), провозглашенного ст. 50 Конституции РФ и международными документами. Лицо считается осужденным после вынесения и вступления в силу окончательного приговора, под которым понимается приговор, вынесенный судом второй инстанции (в России кассационная инстанция выносит определения). Если после окончательного приговора проводятся какие-либо действия и лицо признается виновным в совершении того же преступления или подвергается более тяжкому наказанию, это означает повторное осуждение за одно и то же деяние. Наше надзорное производство не вписывается в двухинстанционную систему осуществления правосудия, и принимаемые им решения, открывающие дорогу для поворота к худшему, должны рассматриваться как повторное осуждение за одно и то же деяние. Такая позиция сформулирована в ст. 4 Протокола N 7 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Из резолютивной части постановления Конституционного Суда следует, что ст. 405 УПК РФ признана неконституционной не полностью и что прокурор и потерпевший, по общему правилу, по-прежнему не имеют права обращаться в надзорную инстанцию с требованием ухудшать положение оправданного (осужденного), за исключением случаев, когда необходимо устранить фундаментальное (существенное) нарушение закона, допущенное судами первой и (или) кассационной инстанции, повлиявшее на исход дела.

Существенные нарушения уголовно-процессуального закона (ст. 331 УПК РФ) в большей части не являются фундаментальными (например, отсутствие подписи судьи в приговоре, непредоставление подсудимому последнего слова и т.п.). Под фундаментальным нарушением следовало бы понимать такое, которое носит концептуальный характер, пытается опровергнуть или извратить основные принципы судопроизводства, наносит существенный вред правосудию, подрывает его престиж. Определение фундаментального вреда должно быть дано в УПК РФ.

Теперь о возобновлении дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. В соответствии с УПК РФ оправдательный приговор может быть отменен, а положение осужденного может быть ухудшено в связи с появлением вновь открывшихся обстоятельств, указывающих на незаконность такого приговора. Ко вновь открывшимся обстоятельствам УПК РФ относит такие, которые существовали на момент вынесения приговора, но суд об этом не знал. Обнаружение вновь открывшихся обстоятельств служит основанием для отмены как обвинительного, так и оправдательного приговора. К таким основаниям относятся (придется процитировать ч. 3 ст. 413 УПК РФ):

1) установленные вступившим в законную силу приговором суда заведомая ложность показаний потерпевшего, свидетеля, заключения эксперта, а равно подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов или заведомая неправильность перевода, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, вынесение незаконного или необоснованного определения или постановления.

Представляется, что некоторые из упомянутых процессуальных актов, влекущих возобновление уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам, могли бы устанавливаться в упрощенном порядке, без вынесения приговора, если они указывают на необходимость вынесения осужденному оправдательного приговора. Они могли бы устанавливаться прокурором на основании проведенного им расследования. Это подложность вещественных доказательств, протоколов следственных действий, иных документов, заведомо неправильный перевод. Тем самым на этой стадии процесса был бы реализован принцип благоприятствования защите, а также принцип процессуальной экономии.

В отношении незаконного или необоснованного определения или постановления желательно указать: эти акты могут служить возобновлению производства по делу лишь при условии, что и они повлекли постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора;

2) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные действия дознавателя, следователя, прокурора, повлекшие за собой постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, вынесение незаконного или необоснованного определения либо постановления. Здесь надо оговорить, что такое определение или постановление повлекло вынесение дефектного приговора. Представляется, что незаконные (не преступные) действия дознавателя или следователя, повлекшие вынесение незаконного или необоснованного обвинительного приговора и замену его оправдательным приговором, могли бы удостоверяться не судом, а прокурором (руководителем органа Следственного комитета);

3) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные действия судьи, совершенные им при рассмотрении данного уголовного дела.

Здесь бы была неуместна фраза об обстоятельствах, которые "не были известны суду". Преступные действия присяжного заседателя, как и судьи, тоже влекут возобновление дела по вновь открывшимся обстоятельствам, хотя в УПК на это не указано, но если большинство других заседателей (их 12) проголосовало за оправдательный приговор, то представляется, что основания для возобновления дела отсутствуют.

Рассмотренные выше обстоятельства, указанные в ч. 3 ст. 413 УПК РФ, могут быть установлены не только приговором, но и определением, постановлением суда о прекращении дела по нереабилитирующим основаниям (истечение срока давности, акт об амнистии или помиловании, смерть обвиняемого, недостижение обвиняемым возраста уголовной ответственности). При прекращении по этим основаниям дела дознавателем или следователем желательно удостоверение установленных оснований судом.

Новые обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного решения. Они появляются после вступления приговора в законную силу.

К новым обстоятельствам закон относит:

1) признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции РФ;

2) установленное Европейским судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела;

3) иные новые обстоятельства.

Большинство уголовных дел пересматривается при наличии иных новых обстоятельств, перечень которых в законе не приводится (например, якобы убитый потерпевший оказался жив, что влечет оправдание ошибочно осужденного; осужденный сделал заявление о том, что он ложно оговорил соучастника; эксперт заявил, что он допустил ошибку в своем заключении, и т.д.).

Решения Конституционного Суда РФ и Европейского суда по правам человека вряд ли могут содержать указания, в силу которых появлялись бы основания для ухудшения положения оправданного.

Пересмотр обвинительного приговора ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств в пользу осужденного (в том числе на предмет вынесения оправдательного приговора) никакими сроками не ограничен.

Пересмотр оправдательного приговора, а также определения (постановления) о прекращении дела, обвинительного приговора по мотивам мягкого наказания или квалификации деяния по более строгой статье УК РФ возможен в течение сроков давности уголовного преследования, но не позднее одного года со дня открытия вновь открывшихся обстоятельств. День подписания прокурором заключения о необходимости возобновления производства ввиду новых обстоятельств, указанных в п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ (иные новые обстоятельства), является днем открытия новых обстоятельств. Но после подписания этого документа прокурор немедля направляет его в суд, а суд рассматривает дело без промедления, поэтому срок от подписания заключения до принятия решения вышестоящим судом невелик. Но если считать время со дня поступления заявления в прокуратуру и учитывать срок расследования дела о новых обстоятельствах, не установленный законом, то время нахождения дела у прокурора довольно значительно и, к сожалению, в УПК не регламентировано.

УПК РФ 2001 г. ввел гуманное правило, согласно которому основаниями возобновления производства по уголовному делу являются новые обстоятельства, указанные в ч. 4 ст. 413 УПК РФ (иные новые обстоятельства), устраняющие преступность и наказуемость деяния. Соответствующим образом были сформулированы ст. 413 и 418 УПК РФ. Таким образом, Кодекс запрещал по данному виду новых обстоятельств пересмотр оправдательных приговоров, усиление наказаний и иные виды ухудшения положения осужденного.

Однако Конституционный Суд РФ признал неконституционными положения п. 2 ч. 2 и ч. 3 ст. 413 и 418 УПК РФ, поскольку они в этой части позволяют отказывать в возбуждении производства по уголовному делу и пересмотре принятых по нему решений ввиду новых обстоятельств при возникновении новых фактических обстоятельств, свидетельствующих о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления[203].

Это означает, что при наличии новых обстоятельств, предусмотренных п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК, можно не только отменить оправдательный приговор, но и изменить квалификацию деяния осужденного на более строгую статью Уголовного кодекса и соответственно назначить ему более строгое уголовное наказание.

В случаях когда в связи с появлением новых обстоятельств отменяется обвинительный приговор, затем выносится другой, более строгий приговор, нарушается конституционный принцип, согласно которому никто не может быть осужден дважды за одно и то же преступление (ст. 50 Конституции РФ).

Таким образом, Конституционный Суд РФ продолжает линию на усиление судебной репрессии, начатую им при вынесении постановления, допустившего отмену оправдательного приговора и ухудшение положения осужденного при рассмотрении уголовных дел в порядке надзора. Опять проявляется забота о потерпевшем — стороне обвинения, но забывается правило о благоприятствовании защите. В сущности, удовлетворяется интерес не столько потерпевшего, сколько прокуратуры, поскольку вновь расширены ее возможности по опротестовыванию оправдательных приговоров и других судебных решений, благоприятных для осужденных.

В обоснование своей позиции КС ссылается на ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, но в этой статье ни слова не говорится о пересмотре дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам. Имеется также ссылка на ст. 3 и п. 2 ст. 4 Протокола N 7 к этой Конвенции, но ст. 3 Конвенции посвящена не этой проблеме, а п. 2 ст. 4 Конвенции хотя и относится к пересмотру дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам, но конкретно не предусматривает отмену оправдательных приговоров и других судебных решений ввиду совершения осужденным более тяжкого преступления.

Формулировка постановления КС "совершение более тяжкого преступления" дословно относится лишь к обвинительному приговору, но из текста постановления КС видно, что речь идет и об отмене оправдательного приговора.

Желательно учесть международную традицию, согласно которой пересмотр приговоров по новым и вновь открывшимся обстоятельствам ограничен или запрещен. Приведем выдержку из книги, где, в частности, рассмотрено уголовное судопроизводство Франции. "Пересмотр приговора в порядке ревизии (так именуется во Франции производство по новым и вновь открывшимся обстоятельствам — И.Л.) возможен только в пользу осужденного (in favorem). Пересмотр в данном порядке (в силу ошибок в факте) оправдательных приговоров или обвинительных приговоров по мотивам необходимости усиления ответственности (in defavorem) исключен. Исчерпывающий перечень оснований для ревизии приговора перечислен в ст. 622 УПК. Это следующие основания: 1) если после осуждения за убийство появляются доказательства, что предполагавшаяся жертва убийства жива; 2) если обнаруживаются противоречащие друг другу обвинительные приговоры, в соответствии с которыми два или более лица осуждены за совершение одного и того же деяния; 3) если один из свидетелей по делу признан впоследствии виновным в даче ложных показаний; 4) если появляются новые обстоятельства, не известные суду во время судебного разбирательства, которые способны вызвать сомнения в виновности осужденного"[204]. Как видим, среди этих оснований нет таких, которые бы предусматривали возможность отмены оправдательного приговора или акта, благоприятного для осужденного.

Если ввиду новых обстоятельств отменяется вступивший в законную силу обвинительный приговор, а затем при новом рассмотрении дела в суде первой инстанции выносится второй, более строгий приговор, то нарушается конституционная гарантия: никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление (ч. 1 ст. 50 Конституции РФ)[205].

Из постановления КС видно, что он защищает права потерпевших и поощряет их собственные действия, направленные на отмену оправдательного приговора или другого акта, применяемого в отношении осужденного. Но в сущности поощряется жажда мести и усиливается обвинительный уклон в уголовном судопроизводстве. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба, говорится в ст. 51 Конституции РФ. Если будет налажена система компенсации ущерба, причиненного потерпевшим преступлениями (на Западе имеются такие фонды), то, возможно, будет изменен процессуальный статус потерпевшего: из фигуры, осуществляющей функцию обвинения и жаждущей мести, он превратится в искателя причиненного ему ущерба. К тому же потерпевший может использовать свое право на возмещение ущерба, причиненного преступлением, в порядке гражданского судопроизводства, а не добиваться ущемления прав лица, в отношении которого ведется производство ввиду открытия новых обстоятельств.

Представляется, что в указанном постановлении КС неосновательно сужается сфера применения присущего российскому уголовному процессу правила о запрете поворота к худшему.

В упомянутом постановлении КС указано, что отмена приговора в связи с новыми обстоятельствами, ухудшающими положение оправданного или осужденного, позволит выявить реальный ущерб, причиненный преступлением, больший, чем тот, который выявлен на предшествующих стадиях процесса. Действительно, такая проблема существует. Например, лицо было осуждено за причинение ущерба потерпевшему средней тяжести, но после вступления приговора в законную силу было установлено, что причиненное потерпевшему телесное повреждение вызвало серьезное заболевание большей тяжести. В этой ситуации все-таки нежелательно отменять приговор, а лучше возместить потерпевшему ущерб за счет государственного фонда оказания потерпевшим от преступлений помощи, который, надеюсь, скоро будет создан.

Как известно, суд, рассматривающий уголовное дело в связи с открытием новых обстоятельств, имеет право возвратить это дело для нового судебного разбирательства (ст. 418 УПК РФ). КС считает, что отныне надо возвращать такое дело для ухудшения положения оправданного или осужденного. Но, к сожалению, полагает КС, для этого нет необходимого механизма, так как суд первой инстанции, куда поступило дело после отмены приговора, связан пределами обвинения, сформулированного на предварительном следствии, и не может выйти за эти пределы в неблагоприятную для обвиняемого сторону (ст. 252 УПК РФ). КС предлагает способ, который мог бы содействовать выходу из этого положения, а именно: возвратить дело прокурору, чтобы тот изменил обвинение в худшую для обвиняемого сторону.

Возвращение судом дела прокурору предусмотрено ст. 237 УПК РФ, но, как отметил КС, эта статья не может быть использована для достижения указанной цели, так как она не предусматривает возвращение дела прокурору в целях изменения обвинения на более тяжкое. Допуская возможность возвращения дела прокурору для устранения нарушений на следствии, препятствующих вынесению приговора, ст. 237, как указал КС, "не распространяется на случаи, связанные с необходимостью исследования новых и вновь открывшихся обстоятельств". Она препятствует отмене оправдательного приговора и ухудшению положения осужденного, поэтому КС и ее признал неконституционной.

Как же добиться изменения обвинения в худшую для оправданного и осужденного сторону? На этот вопрос КС отвечает так: "Должны быть задействованы процессуальные механизмы, которые позволяли бы осуществить расследование новых обстоятельств и их учет в соответствующем документе, направляемом в суд органами уголовного преследования". Каким должен быть указанный механизм и какой документ должны представить в суд органы уголовного преследования? На этот вопрос КС не отвечает.

Если на основании указанного выше документа суд вместо оправдательного приговора выносит обвинительный или изменяет обвинение на более строгую статью УК, или усиливает наказание, то он, не отменяя формально ранее предъявленное следователем обвинение, выдвигает и реализует собственное обвинение, то есть осуществляет функцию обвинения, не совместимую с осуществлением правосудия.

Если же суд на основании упомянутого документа возвращает дело на доследование с целью предъявления нового более тяжкого обвинения взамен отменяемого, то он тоже осуществляет функцию обвинения, поскольку дает указание прокурору и следователю предъявить более тяжкое обвинение или вместо оправдательного приговора предъявить обвинение и, кроме того, применяет институт доследования в случаях, на которые он не рассчитан. Таким образом, КС не смог убедительно объяснить, как отделаться от ранее предъявленного обвинения, чтобы реализовать идею об ухудшении положения оправданного и осужденного после отмены приговора в связи с появлением новых обстоятельств.

Может быть предложен для обсуждения и такой вариант: получив заявление о новых обстоятельствах, прокурор их исследует, но в то же время решает вопрос о необходимости отмены прежнего обвинения и замены его новым, более тяжким или необходимости отмены оправдательного приговора и предъявления обвинения оправданному. Но прокурор пока обвинение не предъявляет. Свое заключение прокурор направляет в вышестоящий суд, который, принимая во внимание это заключение, отменяет оправдательный или обвинительный приговор и направляет дело в суд первой инстанции, который проводит судебное разбирательство, где прокурор обосновывает свое заключение, предъявляет обвинение и требует вынесения обвинительного приговора лицу, в отношении которого оправдательный или обвинительный приговор были отменены. При согласии с прокурором суд выносит обвинительный приговор и назначает наказание. Это позволяет избежать вторичного предварительного расследования. Но возникает вопрос: вправе ли прокурор выносить обвинительное заключение в ходе расследования при наличии неотмененного оправдательного приговора?

Судья Конституционного Суда РФ С.М. Казанцев справедливо указал, что чрезмерное расширение оснований пересмотра дел по новым и вновь открывшимся обстоятельствам может привести к "отступлению от принципов справедливого судебного разбирательства, правовой определенности, стабильности права, non bis in idem и тем самым — к неправомерному ограничению права на судебную защиту, что противоречит требованиям ст. 17, 18, 19 (ч. 1 и 2), 46 (ч. 1 и 2), 50 и 55 Конституции Российской Федерации"[206].

На основе изложенного прихожу к выводу: желательно отменить оба постановления КС об ухудшении положения оправданных и осужденных при производстве в порядке надзора и ввиду появления новых обстоятельств (п. 3 ч. 4 ст. 413 УПК РФ), поскольку они противоречат демократическим основам российского уголовного судопроизводства, и восстановить положение закона о том, что вышеуказанные новые обстоятельства — это такие обстоятельства, которые устраняют преступность и наказуемость деяния и не допускают отмену оправдательного приговора и ухудшение положения осужденного (п. 2 ч. 2 ст. 413 УПК РФ).