Опять Киселев

V

— Всегда готов помочь родной милиции! — заявил Фомину с порога старый знакомый, путятинский умелец дядя Вася.

— Садитесь! — сурово бросил Фомин и углубился в бумаги.

— Однако чему обязан?.. — хорохорился неблагодарный родственник тети Дены и делал воровские попытки заглянуть в бумаги, лежащие перед Фоминым.

Фомин потомил его с четверть часа и жестко сказал, устремив на дядю Васю профессиональный проницательный взгляд:

— Прошлый раз вы меня обманули. Электронику на синем «Москвиче» наладили не вы.

— То есть как не я?! — протестующе вскричал умелец. — Думаете, если без образования…

— Электронику наладили синему «Москвичу» не вы, — спокойно и холодно повторил Фомин.

— Закурить можно? — спросил дядя Вася, как полагается в детективном кино. — Вы правы, гражданин следователь. Электронику делал мой помощник Игорь Шемякин. Но под моим неусыпным техническим руководством!

— Чем он еще занимался под вашим неусыпным руководством?

— Понимаю! — Умелец воспрянул духом. — Игорь Шемякин. Этого следовало ожидать! Нынешняя молодежь, знаете ли… — И торопливо стал выкладывать все, что знал об Игоре Шемякине.

— Я к нему — как к родному сыну, — изливался дядя Вася. — Вырвал из плохой компании, приобщил к общественно полезному труду, делился секретами мастерства…

— И доходами делились? — перебил Фомин. — Тогда за «Москвича» вы сорвали с клиента двадцать пять рублей. Какую часть получил Шемякин?

— Вы его не знаете! — вскричал умелец. — Игорь из глотки вырвет!

— Сколько? — настаивал Фомин.

— Десятку! — трагически прошептал умелец. — Хотите верьте, хотите нет. Десятку! А чей инструмент? Чьи материалы? Кто его всему научил?.. Игорь Шемякин, это я вам прямо скажу, социально опасная личность. Приходит вчера ко мне и говорит, чтобы я искал другого помощника, а то его участковый припирает. Он вообще-то грубее выразился об участковом, я вам передаю суть его заявления. «Чем, — спрашиваю, — жить будешь?» Он нагло засмеялся и похвастал, что нашел очень хорошую должность. Какую? Истопником в больнице. Мне это сразу показалось подозрительным. Молодой человек с десятилеткой бежит от умственной тонкой работы по ремонту автомобилей, и куда?! В истопники. Неспроста! Нет, неспроста! — Дядя Вася вопросительно взглянул на Фомина, ожидая поддержки своих подозрений, но Фомин изобразил полнейшее спокойствие. — Я, гражданин следователь, излагаю только факты, — с достоинством продолжал умелец, — не беру на себя право анализировать, однако… — На небритом лице дяди Васи появилось знакомое Фомину особое глубокомысленное выражение, означавшее, что умелец наконец-то докопался до причины всех причин. — Во-первых, еще работая вместе со мной, Игорь Шемякин у себя дома систематически занимался ремонтом мотоциклов и мопедов, для чего брал мой инструмент и расходовал мои дефицитные материалы. Причем — обратите внимание! — все клиенты Шемякина — несовершеннолетние, не имеющие водительских прав. Попросту говоря, шпана, бандиты, желтые и белые каски. Мне не известно, они ли совершили преступление на Фабричной. Мне, может быть, вообще не известно, убили кого-то на Фабричной или не убили. — Дядя Вася деликатно помолчал. — Но мне известно, что Шемякин систематически под покровом ночи занимается ремонтом мотоциклов. Выводы можете сделать сами! Теперь во-вторых… Вы, конечно, знаете, что в городе все еще не изжиты недостатки в снабжении углем частного жилищного сектора. В то же время больница снабжается углем систематически и в большом количестве. Прежнего истопника уволили за то, что он сплавлял налево дефицитное топливо. — Дядя Вася прижал к груди пропитанную смазкой пятерню. — Кто может проверить, сколько угля истопник бросил в топку, а сколько, так сказать, использовал в целях личного обогащения? Большой соблазн для неустойчивого человека…

Дядя Вася ушел от следователя, очень собою довольный. Он был зол на Игоря. Так ждал возвращения парня с военной службы, так надеялся взвалить на него всю тонкую работу — и на тебе!

От Фомина не укрылось стремление дяди Васи утопить Игоря Шемякина. Однако важную ниточку беседа с умельцем все-таки дала. Игорь Шемякин ремонтирует мотоциклы желтых и белых касок. Ремонтирует по ночам. То-то он тогда крутил…

Вызванный Фоминым помощник мастера Николай Гиричев, он же предводитель желтых касок по кличке Гиря, после долгого запирательства подтвердил, что Игорь Шемякин иногда оказывал техническую помощь несовершеннолетним, не имеющим водительских прав мотолюбителям.

— А что тут плохого?! — с вызовом спросил Гиря. — Если ночью у кого мотоцикл заглох, домой с поломанной машиной не вернешься! Утром людям на работу ехать, а мотор не заводится! Кто виноват? Известно кто: который ночью брал… — Великовозрастный Гиря по-детски шмыгнул носом. — Ну, и вложат ума… И уж больше вечером колёса не дадут… Вам, может, трудно понять, а Игорек моих ребят понимает… Если ночью какая поломка — вся надежда на Игорька. Он сам предложил: «Приходите, стучите в окошко». Игорек здоров спать, не скоро добудишься. Баба Маня выручала… Поднимется, Игорька поднимет… Он злой спросонок, ругается… Потом отойдет, подобреет… Скольких ребят выручил…

— Задаром? — жестко спросил Фомин. — Только честно, без виляния!

Гиря жалобно зашмыгал носом:

— Мы что, не понимаем?

— Деньги Шемякин брал? Деньги, спрашиваю!

— А что деньги? — Гиря перестал возить носом. — Много вы купите запчастей за деньги? Ребята Игорьку запчасти приносили. Он себе мотоцикл собирает… А деньги… — Гиря отрицательно затряс кудлатой головой. — Откуда у ребят лишние деньги!

— Так и запишем, — сурово объявил Фомин, — брал плату запасными частями неизвестного происхождения. Теперь пойдем дальше. Почему вы не сообщили участковому Журавлеву, что в ту ночь, когда на Фабричной… — Фомин помолчал. — Мне говорить или вы скажете?

— Я сам тогда еще не знал. Мне после ребята сказали… — Гиря осекся.

— Так кто же из ваших в ту ночь обращался за помощью к Игорю Шемякину? — в упор спросил Фомин.

Николай Гиричев понуро уставился в пол.

— Кто?

Предводитель желтых касок безмолвствовал. Но он был, как говорят в милиции, еще на ранней стадии антиобщественного поведения. Фомин знал, что такие, как Гиря, долго не упираются.

— Пацан один… — с трудом выдавил Гиря, — наш… из Парижа…

— В котором часу?

— Двенадцати не было.

— Значит, один из вашей компании обратился к Шемякину за технической помощью незадолго до двенадцати. — Фомин говорил и записывал. — Я вас правильно понял?

— Правильно, — обреченно признал Гиря.

— Когда Шемякин закончил ремонт?

— Не знаю… — Гиря вспотел от напряжения.

— Ремонт был несложный?

— Несложный я сам ребятам делаю, — пробурчал Гиря.

— Значит, сложный?

Гиря молча кивнул.

— Значит, Игорь Шемякин у себя во дворе в ту ночь около двенадцати и после занимался ремонтом мотоцикла?

Гиря опять молча кивнул.

— Имя, адрес владельца мотоцикла?

— А вам зачем?

— Здесь вопросы задаю я! — напомнил Фомин.

Гиря сел прямее, достал из кармана платок, вытер мокрое от пота лицо и сказал с удивившим Фомина достоинством:

— Задайте ваши вопросы мне. За своих ребят я сам отвечу. Если надо, перед судом. У этого, который ремонтировался… у него отец неродной… Ему и так несладко, а тут вы придете… — Гиря умолк, Фомин тоже молчал, ему сделалось стыдно, что он так жестко напирал на помощника мастера Николая Гиричева. — Я и без вопросов… — продолжал Гиричев, — … Игорек и этот, наш… Они до полпервого возились. Моторчик старенький на мопеде. Ничего, наладили, заработал… Игорек сразу выключил моторчик и объяснил, что люди спят… Мотай домой без лишнего шума, на своей тяге… Наш, значит, выехал со двора на своей тяге, а через несколько домов остановился. Хотел еще разок проверить моторчик… Боялся очень… Я ж вам говорил, у него отец неродной… Только он хотел включить…

На столе Фомина зазвонил телефон.

— Минуточку! — Фомин взял трубку.

Звонили из ОБХСС.

— Николай Павлович, тут у нас есть кое-что про Мишакова. Зайди. Очевидно, имеет прямое отношение к случаю на Фабричной.

— Спасибо, зайду. — Фомин опустил трубку на рычаг и сказал Гиричеву: — Продолжайте… Что же случилось в тот момент, когда этот ваш остановился, чтобы еще раз проверить мотор?..

Закончив разговор с Гиричевым, Фомин дал ему расписаться внизу стандартного бланка допроса свидетеля.

— Никому ни слова! — предупредил Фомин.

Гиричев поспешил скорее убраться из милиции. Фомин отправился по соседству, в ОБХСС. Там он пробыл довольно долго и вернулся к себе в приподнятом, боевом настроении.